Как мы портим наших детей: коллекция родительских заблуждений Царенко Наталья
А изоляция ребенка в темном и тесном помещении чревата возникновением главным образом страхов – от боязни темноты до клаустрофобии (боязни замкнутого пространства). Ну и, конечно, теплоты и доверия в отношения этот способ тоже привносит мало. Снова вспомним Буратино: от своей благодетельницы и воспитательницы Мальвины он попросту сбежал – и немало деток, готовых на побег в том или ином смысле слова из дома, где с подобными наказаниями «переборщили».
Одним словом, чувство меры – это наше все
Бонус от изоляции виноватого ребенка в том, что это позволяет родителям сохранить в конфликтной ситуации олимпийское спокойствие. Ведь вовремя отправленный в свою комнату ребенок не увидит их непедагогично перекошенных физиономий и не услышит всего того, что могло бы перепасть на его долю, если бы он мозолил родительские глаза и дальше.
Правда, не со всеми подобный педагогический прием срабатывает. К примеру, удержать на месте гиперактивного ребенка дольше 5 минут – задача чрезвычайно сложная, так что для него наказание действительно будет очень чувствительным, если вам вообще удастся привести его в исполнение (прикрутить скотчем к стулу, как вы понимаете, – это не наши методы). А вот флегматик постоит в углу, не особенно напрягаясь, так что эффект для него будет уже другим.
Помимо свободы передвижения, многие родители считают правильным лишать ребенка и других прав и свобод. В частности, как уже было сказано, почти 40 % родителей лишают провинившееся чадо удовольствий, каждый пятый прибегает к запрету на просмотр телевизора и на «общение» с компьютером, почти 15 % российских детей штрафуют – то есть урезают карманные деньги, около 10 % лишают сладкого в прямом смысле слова, а 1 % российских родителей считают себя вправе лишить ребенка даже еды.
Мы уже говорили с вами о том, что лишение прогулки, пищи, одежды – вещи недопустимые. И не только потому, что это противозаконно. Эти потребности (в пище, здоровом образе жизни и безопасности) являются базовыми потребностями человека, и если мы лишаем их кого угодно, хоть ребенка, хоть взрослого, тем самым мы активизируем его инстинкт самосохранения, то есть вызываем в основном протестные реакции – соответственно, послушания и понимания этот способ не добавляет.
Есть и еще один вид «лишений» – некоторые родители прекращают общаться с провинившимися детьми. Этот способ довольно распространен, к нему прибегает около 17 % мам и пап – кто на день, а кто и на неделю и даже больше. Здесь важно помнить, что, несмотря на «несерьезность» подобной меры на первый взгляд, на самом деле это наказание очень мощное, и чем дольше длится «период молчания», тем выше растет стена непонимания и взаимной обиды между родителями и детьми. Как бы родители ни объясняли сами себе целесообразность такого подхода, суть его не меняется от любых красивых слов, в обертку которых его заворачивают, – это не что иное, как психологическое насилие.
Внимание родителей и их любовь – самое важное в жизни ребенка, особенно маленького, поэтому лишиться их – наиболее тяжелое наказание из всех возможных. «Меня не любят, я не нужен» – это все равно что «мир рухнул». Если такое наказание используется как привычное, ребенок постепенно отдаляется от родителей, а в будущем модель прохладно-отстраненных отношений с близкими он перенесет и в свою семью, и наказание отчуждением будет практиковать и по отношению к жене, и по отношению к собственным детям.
Давим авторитетом
С самой глубокой древности старики внушают молодым, что они умнее, – а к тому времени, как молодые начинают понимать, какая это чушь, они сами превращаются в стариков, и им выгодно поддерживать это заблуждение.
Сомерсет Моэм. «Пироги и пиво, или Скелет в шкафу».
Существует категория родителей, которые больше всего на свете хотят быть авторитетными для своих детей. Однако авторитет бывает разный. Есть авторитет понимания, а есть авторитет силы, и вот для тех, кто авторитет ставит во главу угла воспитания, наиболее приемлемым обычно оказывается второй вариант.
Именно такие родители слишком «давят», требуя безоговорочного послушания, не особенно утруждая себя объяснениями, на одном лишь основании, которое они считают достаточным: «Я сказал!»
Именно они требуют железной дисциплины, жестко наказывая за любое уклонение от предписанного курса, и не утруждают себя тем, чтобы учитывать еще чье-либо мнение (других членов семьи, самого ребенка), кроме собственного. Ребенок для них – не человек с собственными желаниями и мыслями, а главным образом объект воспитания. Поэтому такие родители сосредотачиваются на целях (по критерию достижения которых судят об успешности – своей и ребенка), а сам процесс достижения чего-либо для них, как правило, вторичен. И вопросы о том, насколько ребенку «в воспитательном процессе» удобно, комфортно, не слишком их заботят.
Именно для таких родителей чрезвычайно важна успешность ребенка. Им свойственно «любить с условием»: ребенок почувствует их расположение только в случае, если он оправдывает ожидания, а если нет – его тщательно рихтуют, порой сводя на нет личность вообще. Ведь что может остаться, если ежедневно «полировать»?
В результате такие мамы и папы получают детей послушных и управляемых, но совершенно безынициативных, – в них уже сломан стержень, сами они ничего не хотят и привыкли лишь исполнять («ведь с нами тот, кто все за нас давно уже решил») – и вполне вероятно, что всю жизнь они проживут «ведомыми», а то и просто тихими неудачниками. Вырастая, они становятся людьми тревожными, мнительными, чрезвычайно зависимыми от оценок, – и максимум, где они добьются «побед», – это в семейных баталиях, в процессе муштры уже своих собственных детей: ведь поведенческие стереотипы – штука чрезвычайно живучая…
Наиболее сильно проявляются негативные последствия подобного воспитательного стиля в подростковом возрасте, ведь в этот период как никогда нужен авторитет понимания и как никогда неуместен авторитет силы, – ключи к взаимопониманию с подростками авторитарным родителям не доступны….
Что же делать, если вы ловите себя на том, что часто грешите именно таким подходом к детям? В первую очередь, задуматься не о текущей ситуации, а о перспективах.
Ломая своего сына, вы делаете его не просто послушным – вы делаете его управляемым и покорным всякому, кто превосходит его по силе (физически и морально). Подавляя личность, волю маленького человека, вы воспитываете послушного «винтика» – в своей взрослой жизни он вряд ли будет не просто лидером, но и хотя бы человеком, самостоятельно принимающим решения, касающиеся его жизни: какую профессию выбрать и где работать, когда и с кем вступать в брак и т. д.
Кроме того, имея властную мать, он будет ориентирован на типаж сильной женщины, которая будет им управлять. Следовательно, и жену он выберет такую же, то есть в будущем окажется способен на сильные чувства лишь к тем, кто им руководит и даже, возможно, унижает. Но самое главное, что мальчики, привыкшие с детства к психологическому насилию, с удовольствием (именно – с удовольствием!) совершают насилие (физическое или психологическое) в отношении собственных семей – жен и детей (а возможно, постаревшим родителям тоже достанется). Потому что постулат «давить на слабого можно» уже впечатался в сознание.
Родителям девочек также имеет смысл серьезно задуматься о том, какую основу характера ваших дочек вы закладываете, добиваясь от них идеального послушания любой ценой. Мало кто отдает себе отчет в том, что тем самым воспитывает девушку, не умеющую противостоять насилию. Именно они выбирают себе в мужья людей властных и деспотичных, именно они чаще всего становятся жертвами насильников – просто потому, что не могут дать отпор, не умеют сказать «нет». И это они же, доведенные до состояния полной душевной опустошенности многолетними унижениями, в состоянии аффекта способны на страшные поступки (так называемый «бунт раба»), наказание за которые им придется отбывать многие годы – колонии переполнены женщинами с подобной судьбой. Есть и другой сценарий: девочки, воспитанные в строгом подчинении, порой становятся «железными леди» – циничными, непробиваемыми, глухими к эмоциям окружающих. Таких называют «мужик в юбке», причем мужик не в лучшем своем проявлении… Бывает, с возрастом их характер смягчается, в особенности если жизнь наглядно продемонстрирует старую истину о том, что «спорить с тренером по борьбе может только тренер по стрельбе», то есть против любой силы найдется другая сила. Но иногда, как говорится, с возрастом не приходит мудрость, возраст приходит один.
Так что же получается – авторитет не нужен? Отнюдь. Авторитет исключительно необходим. Весь вопрос в том, какими методами мы его добиваемся.
Итак, первый принцип – воспитывайте своим примером, а не словами. «Делай, как делаю я» – это работает. «Делай, как я говорю» – не работает. Ни одно правило не будет исполняться, если оно не соблюдается и родителями. Ребенок на примере папы и мамы должен убедиться, что вся жизнь вокруг – это жизнь по правилам, и необходимо научиться увидеть в них не только ущемление своих интересов, но и защиту. Если вы хотите, чтобы ребенок рос щедрым, не заставляйте делиться, а будьте сами щедры ко всем друзьям и знакомым. Если вы хотите, чтобы подросток звонил, когда задерживается, так должны поступать все члены семьи. Нашим детям легче поступать правильно, когда в их кругу, среди их близких так принято.
Второй принцип заключается в единстве требований и постоянстве. Все, чего вы хотите добиться от ребенка, необходимо формулировать четко и всегда одинаково (иначе ребенок ваши требования просто не поймет и не запомнит), не меняя, как говорится, правил игры в процессе самой игры. Кроме того, ваше непостоянство убеждает ребенка в том, что родители и сами толком не знают, чего хотят, – а это позиционирует вас как людей несерьезных, следовательно, также работает против авторитета.
Третий принцип – соблюдайте хоть небольшую, но дистанцию, продиктованную разницей в возрасте. Совсем «на равных», какими бы идеями вы ни руководствовались, не получится: ответственность на вас и на детях лежит все же разная, обязанности тоже. Так что если вы собираетесь уравнять себя и ребенка в правах – это будет несправедливо. Не только потому, что, по сути, ущемляются интересы родителей, а еще и потому, что это будет фальшиво: ведь истинного равенства все же нет… Так что грамотная позиция взрослых будет «на несколько шагов впереди», и правильная их роль – «ориентир», а не «равный», как бы демократично и внешне гуманистично это ни звучало.
Четвертый принцип: не ленись объяснять все свои запреты, решения и поступки. Понимание гораздо эффективнее слепого подчинения, и если ваш ребенок будет вашим идейным сторонником, если ему понятны будут ваши принципы, резоны и мотивы, слушаться ему будет гораздо легче. А еще у него будет чувство, что с ним считаются, его уважают и что ограничения и требования не просто ваши прихоти, а продиктованы его же интересами.
Принцип номер пять: не угрожайте. Если ребенок нарушает правила, о наличии которых осведомлен, если он явно забылся, заигрался, – предупредите его: тогда он будет знать, на что идет, упорствуя в своих заблуждениях. Если же со стороны ребенка – явный вызов и попытка проверки границ дозволенного, накажите его, не ограничиваясь грозными обещаниями, поскольку невыполненные угрозы роняют ваши акции до нуля: ребенок быстро понимает, что ваше слово расходится с делом, а значит, всерьез вас воспринимать не обязательно.
И последний, шестой принцип: относитесь к ребенку как к другу. Однако это легче сказать, чем сделать – трудно понять, что имеется в виду под этим постулатом. Чтобы облегчить себе задачу, проведите простой тест «Что я могу себе позволить в отношении своих друзей?». Отвечайте «да» или «нет»:
• командовать;
• распоряжаться их вещами;
• нервничать из-за того, что они поступают по-своему;
• публично указывать им на их недостатки;
• решать за них, с кем дружить.
А теперь ответьте, что вы можете позволить по отношению к своему ребенку, и сравните результаты.
Делаем выводы: ваш ребенок – ваш друг?
Чрезмерно требуем
Так, у вас и собака есть… Ну ничего, я сделаю из нее человека!
«Малыш и Карлсон» – мультфильм Б. Степанцева по книге Астрид Линдгрен.
Как известно, любая воспитательная система в той или иной степени предусматривает наличие требований – в разумных пропорциях и используемых по мере необходимости. Однако не всегда мы помним об этих двух условиях, и тогда требования начинают работать не на нас и наших детей, а против нас.
Одним из ошибочных вариантов является чрезмерность обязанностей. При таком подходе ребенок воспитывается по сценарию «Золушки» – у него никаких прав, одни лишь «ты должен». Нагрузка у него не по годам велика, он все время живет, словно встав на цыпочки, из последних сил дотягиваясь до планки требований, к нему предъявляемых. Это подрывает физические и моральные силы ребенка – и взрослый бы не выдержал постоянной жизни в таком режиме, что уж говорить про малышей.
Если вы понимаете, что это – ваша проблема, постарайтесь встать на место своих сына или дочки и честно ответить на вопросы. Смогли бы вы в их возрасте справиться с таким же объемом обязанностей? Успевали бы все? И – какой ценой (уставали бы, хватало бы времени на общение с друзьями или хобби)?
А теперь подумайте, как ребенка можно разгрузить: отмените часть обязанностей, возложенных на него, оставьте глоток воздуха, то есть время на то, чтобы просто гулять, дружить, общаться. И проанализируйте, как так вышло, что все это вы навьючили на свое дитя, какие ваши амбиции и нереализованные мечты и планы вынужден воплощать ваш ребенок – за вас?
Безусловно, чрезмерно требовательные родители руководствуются «серьезными» соображениями: если ребенок не привыкнет к «высокой планке», он так навсегда и останется слабаком, не способным достигать вершин, человеком, не умеющим добывать себе место под солнцем, а значит, пропадет в современном мире людей, жестко ориентированных на успех.
Однако при этом упускается один нюанс: истинно успешным будет лишь тот, в ком потребность побеждать заложена не с помощью многочисленных тычков и понуканий извне, а является внутренней сутью и необходимостью. А те, кого всю жизнь подхлестывали и кричали в спину: «Давай!!», будут добиваться чего-либо только с помощью волшебного пинка. И если рядом не окажется человека, придающего ускорение, вся их бурная энергия застопорится и рано или поздно прорвется соматическими заболеваниями.
Главная сфера, в которой наиболее ощущается родительский нажим, – это, конечно же, учеба. Современные дети в большинстве своем испытывают хронический стресс, связанный с учебной деятельностью, вернее, со страхом оказаться неуспешным, неверно оцененным, не в числе первых – лузером, одним словом.
Сегодня многим родителям недостаточно, чтобы ребенок учился хорошо и с интересом. Во главу угла ставятся не знания, а оценки, важным оказывается не увлеченность какой-либо наукой, а балл аттестата и результаты тестов, так как именно это «определяет возможность поступления в вуз и дальнейшую самореализацию». На самом деле самореализацию определяет увлеченность, интерес к познанию. Если этого нет, в вузе юноше или девушке делать нечего, все равно специалист из них получится никакой, ибо им все равно, «на кого учиться» и чем в жизни заниматься – лишь бы «устроиться». При таком подходе эффективность учебы и работы будет невысока и, строго говоря, трата денег на высшее образование такого человека нерентабельна. Успехов в науке и в бизнесе достигают не случайные люди, пусть и с отличным аттестатом или красным дипломом, а люди творческие, искренне любящие свое дело. Много таких ребят выпускают наши школы? То-то и оно. Главное, что убивается подходом «оценки прежде всего», – это интерес к познанию.
Однако именно баллов и требуют родители прежде всего, поскольку мало кто настолько компетентен и располагает временем, чтобы проверить уровень знаний ребенка самостоятельно: легче ориентироваться на формальные показатели школьных достижений – отметки в дневнике и табеле. По поводу оценок регулярно практически в каждой семье, где есть школьники, бывают споры и даже скандалы, причем стресс испытывают не только дети, которых держит в напряжении страх не соответствовать ожиданиям родителей и учителей, но и сами взрослые, которые переживают и нервничают так, словно находятся на ипподроме.
Родители пребывают в уверенности, что, если ребенку постоянно указывать на его недостатки, он будет стремиться их исправить. На самом деле это не так. К достижениям наиболее эффективно мотивирует похвала за шаги в верном направлении, а не ежедневное «пиление» – как раз оно заставляет ребенка сомневаться в своих силах и испытывать постоянное чувство вины и некомпетентности, а в результате либо запускать учебу («Что бы я ни делал – все равно будет плохо, так какой смысл?»), либо всю жизнь доказывать себе и родителям, что «Я – могу!»», не получая кайфа от достижений, а постоянно словно бы оправдываясь. Внешне успех может выглядеть одинаково – разница лишь в цене, которую человек за него платит, и в количестве потраченных усилий, а значит, разным будет, так сказать, КПД.
Причинами такого поведения родителей являются, чаще всего, их собственные страхи, нереализованные амбиции, непонимание сути оценочной системы и сути образования.
Страхи. Мы не уверены в том, что в этой стране сможем в обозримом будущем обеспечить достойный уровень жизни себе и своим детям, и боимся, что ребенок окажется «неконкурентоспособным» на рынке современности, не сумеет выглядеть хорошим товаром и грамотно себя продать. Нас не интересуют глубинные сущности – важнее упаковка, ведь она способствует привлечению внимания и дает больше шансов выделиться среди прочих. Хватит ли у ребенка сил и способностей, чтобы добиться успеха в соревнованиях длиной во всю жизнь, на которые мы его подрядили – вопрос десятый, «главное – начать, а там посмотрим».
Именно поэтому страх проиграть в жизни самим толкает взрослых на то, чтобы застраховать ребенка от этого риска. Самый простой способ – при помощи оценок, хотя на самом деле стоило бы делать ставку на воспитание воли и характера, однако это процесс слишком трудоемкий.
Нереализованные амбиции. Родители в детстве также могли подвергаться прессингу: «Давай, вперед!» – и не оправдали надежд, не стали теми великими и могучими, какими их видели собственные папы и мамы, так что по закону компенсации они пытаются теперь переложить свою миссию на плечи детей. Это, безусловно, нечестно, но широко распространено, причем такие родители не отдают себе отчета в том, что происходит на самом деле, и ослабляют нажим только после осознания того, что свои проблемы они пытаются отыграть при помощи наследников.
Непонимание сути оценочной системы. Оценка – отражение ситуации на текущий момент, но никак не отражение динамики и картины вообще. Четверка для отличника – понижение уровня, но для троечника – достижение. Тройка по одному предмету совершенно не означает слабых знаний по другому. Низкие оценки могут быть свидетельством не только отсутствия знаний или лени, но и несложившихся отношений с преподавателем. Словом, вариантов множество, и, как вы понимаете, оценки – вещь совершенно субъективная, а не объективная.
Непонимание сути образования. В нашем обществе принято считать, что процесс получения образования заканчивается с получением аттестата зрелости. Вот даже название придумали этому документу соответствующее: выпустился из школы – все, умственно созрел. Максимальный срок продления этого периода – до окончания учебы в вузе, и уж с получением корочек мы считаем себя действительно окончательно образованными. На самом деле это не так, процесс познания длится всю жизнь, и учиться можно (и нужно!) от рождения до смерти, если в человеке живо главное – интерес к миру. Восточные культуры поддерживают именно этот подход, а вот наш менталитет предусматривает конечность процесса, так что документ об образовании – своеобразная могильная плита нашего интеллекта: что на ней напишут, то и является окончательным диагнозом, из-за чего и ломаются копья вокруг оценок.
Так что же такое грамотная требовательность?
Во-первых, это своеобразное «подтягивание» ребенка из так называемой зоны ближайшего развития в зону успехов, то есть перевод его потенциальных возможностей в разряд реальных достижений, а если проще – помощь в реализации заложенного в него потенциала. Требовательные родители постоянно поощряют движение вперед, новые достижения и искренний интерес к чему-либо, требуя не внешней «широты» знаний, а глубины.
У каждого свои активы: кто-то одарен литературно, кто-то – математически, у кого-то способности к точным наукам, у кого-то к искусству, и важно увидеть эту «спящую почку» в вашем ребенке, чтобы дать ей возможность максимально пойти в рост, а не тормозить этот процесс, требуя успевать по всем фронтам.
Есть дети, которым все дается легко, но их относительно немного. Есть и другие – те, кому необходимо упорно развивать свою сильную сторону, пусть даже она не слишком ярко выражена и всего одна, иначе из такого ребенка вообще ничего не получится.
Во-вторых, в понятие «требовательность» можно включить еще и умение родителей добиваться своего рациональным путем, а не конфликтным. К примеру, то время, которое вы потратите на чтение нотаций по поводу неуспехов вашего ребенка, можно было бы использовать гораздо продуктивнее, объяснив ему все, что он не понял – то есть ликвидировав причину неудачи, – тем самым добившись своей главной цели: у ребенка будут знания. Попутно вы сможете пообщаться с ребенком (Вы часто это делаете? Вопросы «как дела?», «Ты поел?» и «что было в школе?» – не в счет!), а может, даже узнать что-то новое для себя. Но это, конечно, более сложный путь, чем просто отругать и выпустить пар.
Все запрещаем
Большинство из нас воспитывали так, чтобы мы были хорошими, а не настоящими; приспосабливающимися, а не надежными, адаптивными, а не уверенными в себе.
Дж. Холлис
Определенная часть родителей в качестве превентивных мер используют многочисленные запреты – в надежде на то, что они уберегут чадо от ошибок и плохого поведения.
Чаще всего к этому способу прибегают авторитарные родители и те, кто склонен к гиперопеке. При этом нередко складывается ситуация «нельзя ничего»: запрещено общение с друзьями, которые не нравятся родителям (наберется плохого!); запрещено ездить в походы с одноклассниками (вдруг что-то случится!), запрещено ходить домой из школы самостоятельно (мал еще – всего 10 лет!)… Ребенок словно отгорожен от реальной жизни частоколом ограничений, живет за забором запретов – а значит, не умеет принимать решения относительно того, что можно и что нельзя, и больше всего на свете хочет вырваться на волю, а, дорвавшись до неограниченных возможностей, наконец позволить себе ВСЕ! Кто не слыхал историй о девочках-отличницах, уезжавших учиться в столицу, и, вырвавшись из-под родительской опеки, пускавшихся «во все тяжкие», о мальчиках «из хороших семей», которые при малейшей возможности сбегали из этих семей в сомнительные компании и уходили в мир наркотиков?
У детей с сильным характером чрезмерные запреты вызывают протест: здесь физика солидарна с психологией в том смысле, что действие равно противодействию – чем сильней нажим, тем активней сопротивление (при этом в характере расцветает негативизм, формируется склонность противоречить просто из принципа).
Слабые же легко ломаются при таком подходе, лишаются инициативы и набираются страхов: подчеркивая возможные негативные последствия любых поступков, родители напрочь отбивают желание что-то делать по собственной инициативе, и человек вырастает абсолютным растением.
Если это ваша проблема, вы вряд ли сможете (и сочтете нужным) переключиться на режим «возможно все», да это и не имеет смысла.
На самом деле есть запреты разумные, продиктованные здравым смыслом и охраняющие интересы детей и родителей, а есть запреты «неправильные», продиктованные нашими страхами и ограничивающие возможности развития.
«Правильные» запреты учат ребенка сдерживать свое «хочу», контролировать свое поведение – и одновременно, как ни странно, успокаивают: ведь если запреты едины для всех, то они являются факторами стабилизирующими. К примеру, безопаснее слушаться запрета перебегать улицу на красный свет и в неположенных местах; безопаснее жить в обществе, где нельзя убивать себе подобных, запрещено красть и лгать: соблюдая такие запреты, мы рассчитываем на то, что и другие будут следовать этим правилам – и в таком обществе жить спокойно. А вот в социуме, где одним – можно, а другим – нет, где одних накажут, а другим – сойдет с рук, жить опасно и дискомфортно – мы знаем это по себе, поскольку ситуация в нашей стране, сложившаяся с соблюдением правовых норм, плачевная.
«Неправильные» запреты унижают и подавляют личность, делают ребенка марионеткой, вынужденной быть послушной тем, кто будет дергать за ниточки. Опасность такого воспитания в том, что марионетке все равно, кто будет за эти ниточки дергать: вы со своей пропагандой «разумного, доброго, вечного» или предводитель уличной шпаны, утверждающий, что ограбить случайного прохожего – это круто.
Кроме того, существует определенная разница и между правилами и ограничениями. Правила регулируют, регламентируют нашу жизнь, подсказывают, что, как и когда сделать правильно. Ограничения же говорят о том, чего делать нельзя. Именно поэтому многие стремятся их нарушить – из чисто детского чувства протеста против попыток сузить рамки нашей свободы и желания проверить, как далеко можно зайти. В норме дети переживают этот период в три года, а затем – лет в тринадцать, но некоторые могут застрять в этой фазе на всю жизнь.
Чтобы эффективно применять правила в жизни семьи, привить детям сознание их обязательности и даже необходимости, вы можете на семейном совете создать и написать (так нагляднее) собственный «семейный кодекс», предусматривающий правила для ВСЕХ: умываться и чистить зубы каждое утро; заниматься спортом; предупреждать, если задерживаетесь или опаздываете; не повышать друг на друга голос и не поднимать руку; уважать труд и собственность других членов семьи (то есть, к примеру, не топать грязными ботинками по свежевымытому мамой полу, не выбрасывать солдатиков младшего братишки, не ставить чашку с чаем на папины бумаги).
И помните несколько секретов: правила обязательны к исполнению, иначе правилами они быть перестают. Правила едины для всех, иначе они теряют смысл. Правил не должно быть великое множество – вы просто в них запутаетесь: в первую очередь определите приоритетные для себя моменты. За их нарушение предусмотрено наказание, иначе они не работают. А еще ребенок быстро растет, и ваш «свод законов» придется периодически пересматривать. Это не каменные скрижали, на которых нечто выбито раз и навсегда: что-то будет нуждаться в доработке, что-то – в переделке, что-то – в дополнении, а что-то можно будет отменить – по мере взросления сына или дочери.
Ну а с целью сделать конструктивными и эффективными наши запреты психологи традиционно рекомендуют разделить их по «цветовым зонам» – словно по цветам светофора.
Красный свет – это «железный запрет» на все, что недопустимо категорически, ни при каких обстоятельствах: обижать маленьких, унижать стариков, мучить животных, ругаться матом, не ночевать дома – в каждой семье список получится свой, но в любом случае он должен быть существенно короче списков из «желтой» и тем более «зеленой» зоны.
Желтый цвет символизирует вариативность решений – сюда относится все то, что обычно запрещено, но иногда возможно. К примеру, девочке, занимающейся гимнастикой, нельзя сладкого, но в собственный день рождения, безусловно, можно сделать исключение из правил; подростку нельзя являться домой позже десяти вечера – но если случилось что-то внеплановое и ребенок позвонил домой, предупредив, не стоит его наказывать. В «желтый сектор» можно отнести и все то, что решается коллегиально, на семейном совете, а не лично ребенком: взять ли в дом кем-то брошенного котенка, сколько денег выделяется на карманные расходы, когда возвращаться домой с прогулок, ехать ли на дачу к друзьям с ночевкой и т. д.
А вот в зеленый сектор стоит отнести все то, что ваши дети вправе решать самостоятельно. Этот круг наиболее широк, ведь чем свободнее доступ в большой мир, тем слабее, образно говоря, желание сорваться с поводка. Доверие взрослит, и не оправдать его – переживание куда более сильное, чем страх наказания, если, конечно, атмосфера в вашей семье здоровая. Но если вам кажется, что все слишком запущено и доверием ваше чадо, скорее всего, злоупотребит, наиболее разумным будет посещение психолога всей семьей – не с целью «исправить» ребенка, а с целью наладить взаимоотношения всех ее членов.
Жестко контролируем
Тот, кто идет не в ногу, слышит другой барабан.
Кен Кизи. «Пролетая над гнездом кукушки».
Для некоторых родителей актуальны не столько запреты, сколько стремление непрерывно «держать руку на пульсе», быть в курсе малейших нюансов жизни ребенка и по возможности контролировать решительно все, что с ним происходит.
Тем самым в своем сознании они создают иллюзию собственного всемогущества: ведь думать, что проконтролировать можно все, могут лишь боги – ну и те, кто себя к ним причисляет.
На самом же деле стремление к тотальному контролю – свидетельство наличия у нас страхов (так мы пытаемся защититься от опасностей) и нашей слабости (так мы чувствуем себя уверенней и значимей).
Кроме того, желание контролировать – это оборотная сторона одиночества, опасения, что ты не нужен, не важен: ведь контролирующий родитель всегда при деле, без него ни один винтик не сдвинется, ничто не будет сделано «как надо», «никто и пальцем не пошевелит» – словом, он дирижер семейного оркестра, без которого все будут играть не в лад, по крайней мере, сам он в этом уверен. Нет, он не пробовал дать членам своей семьи шанс научиться жить без контроля и напоминаний. Он заранее уверен (а на самом деле – боится!), что у них ничего не получится, поэтому сам все решает за всех.
Правда, принятая однажды роль контролера приводит к тому, что окружающие либо вообще теряют всякую самостоятельность, либо, что чаще, активно или по-тихому протестуют. «Если я не проконтролирую, в этом доме не будет сделано ничего!» – такая горькая фраза говорит о том, что это «ничего» нужно в первую очередь «контролеру», а никак не его окружению. Когда ребенку холодно, он и сам шапку не снимет, но когда на улице температура +10, а его «пасут» от дома до самой школы, чтобы не снял шапочку и не простудился, он будет в ярости (ну или схитрит – «забудет» ненавистный предмет одежды в раздевалке). Когда старший сын голоден, он, если не безрукий инвалид, в состоянии приготовить, разогреть (или хотя бы купить) себе дежурное блюдо сам. Звонить ему с работы каждые полчаса с вопросами: «Ты поел? Ты все нашел?» – означает, что вы приравниваете его к умственно отсталому, который не в состоянии обеспечить собственные элементарные нужды. Имейте в виду, что спустя пару лет дети не просто отучатся действовать самостоятельно, но еще и начнут обвинять вас в том, что о чем-то не напомнили, что-то не проверили… По собственной инициативе перекладывая на себя ответственность за жизнь других, вы учите их снимать с себя эту самую ответственность всеми правдами и неправдами.
«Контролеры» не прилетают к нам с других планет – они вырастают либо в семьях, где был принят такой же жесткий контроль, где необходимо было отчитываться за каждый шаг и оправдывать каждое свое действие, либо в семьях, где родители были людьми чрезмерно спонтанными, необязательными, непоследовательными и непредсказуемыми – и ребенок так устал от этого, что в свою взрослую жизнь перетащить такой сценарий был просто не в состоянии (как порой вырастают абсолютными, убежденными трезвенниками дети алкоголиков). В обоих случаях под маской контроля прячется страх – утратить свою независимость (в первом случае) или же утонуть в хаосе (во втором).
А еще такой стиль жизни становится присущ тем, для кого собственная халатность или недосмотр стали причиной серьезных проблем или даже трагедии. К примеру, гиперконтролирующей может вырасти старшая сестра, по недосмотру которой однажды потерялась и заблудилась младшая, мама, у которой погиб или был тяжело травмирован первый ребенок – словом, обжегшись на молоке, люди дуют и на воду, пытаясь избежать опасности повторения беды. А значит, опять за контролем стоят страхи.
Итак, как ни крути, контроль – это всегда страх. Страх перед изменчивым, непредсказуемым миром, который держит нас в напряжении всю жизнь – ведь в любой момент все может измениться и пойти не тем путем, который мы считаем единственно правильным. По этой причине «контролерам» очень тяжело жить, их жизнь – сплошной стресс.
«Контролеры» не гибки, им трудно заставить себя пойти на компромисс и допустить, что все может происходить не только так, как хочется им, но и как-то по-другому. Причем не все в жизни полярно и черно-бело, не всегда «не по-моему» означает «неправильно», и более того, иногда жизнь подкидывает такие задачки, где нет вариантов «правильно-неправильно» вообще – есть просто разные пути решения. Но мыслить такими категориями «контролеры» отказываются, это просто не умещается в их голове.
ПОМНИТЕ: постоянно контролируя ребенка, мы непрерывно напоминаем ему, как мало ему доверяем, а еще о том, что он – всегда маленький и несмышленый в наших глазах. Одних это оскорбляет, другие же вживаются в роль инфантильного дитяти и не вырастают из нее никогда. То, что доставляет вам удовольствие, пока ребенку три года или тринадцать, будет дико раздражать, когда сыну или дочери стукнет уже тридцать три: все води за ручку, как маленьких!
Однако нельзя сказать, что контроль не нужен. На самом деле контроль – это показатель зрелости личности, умение обуздывать свои желания, расставлять приоритеты, считаться с интересами других, следовать своим решениям и доводить до конца начатое. Пока самоконтроль у ребенка не сформирован, родителям приходится брать эту функцию на себя. Все дело – в дозах.
Отсутствие контроля вообще не менее пагубно и разлагающе действует на психику, но об этом мы поговорим позже. А гиперконтроль порой ведет к полному крушению идеалов и сильнейшим душевным потрясениям, когда жизнь вдруг подбрасывает испытание, наглядно демонстрирующее нам, насколько немногим на самом деле мы можем управлять: болезнь или смерть друзей и близких; развод после долгих лет брака, когда «ничто не предвещало»; нежданная любовь на склоне лет – из тех, что называют лебединой песнью; банкротство фирмы, где вы всю жизнь усердно работали; ограбление; авто– или авиакатастрофа, стихийное бедствие и даже внеплановая беременность – этот список можно продолжать и продолжать.
Итак, снова мы приходим к тому, что истина никогда не находится с краю (в мире полного хаоса или в мире попытки контролировать все) – она всегда посредине. Найти эту золотую середину и есть наша задача. Остается главный вопрос: как?
Если вы узнали черты «контролера» в себе, надо учиться отпускать вожжи, иначе жизнь окончательно превратится в нервотрепку, а вы сами в глазах окружающих – в задерганного невротика, который и сам не живет, и другим не дает (что в значительной степени соответствует реальному положению вещей).
Самое главное – осознать, что понимание гораздо ценнее подчинения, и порой человеку необходимо получить некий негативный, но собственный опыт, чтобы чему-то научиться. Так, дети родителей, пользующихся «поводками» (специальными шлеечками для контроля за детьми, которые учатся ходить, – чтоб не падали!), начинают ходить самостоятельно и уверенно позже других, и уж точно позже, чем сделали бы это сами без медвежьей услуги мам и пап. Ведь подобная «помощь» лишает ребенка опыта самостоятельного владения телом, умения подниматься после падения, умения рассчитывать и контролировать движения.
Дети, выросшие в манеже, как правило, нелюбопытны и нелюбознательны, у них отсутствует интерес к познанию мира – его «убили» уже в возрасте до года.
Дети, каждое домашнее задание которых проверяется, не умеют работать самостоятельно и в классе показывают результаты хуже, чем дома.
Дети, каждое действие которых контролируется, быстро учатся врать и притворяться такими, какими их хотят видеть, чтобы избежать вмешательства в личное пространство.
• Определите этапы жизни своего ребенка (грудничок, дошкольник, младший школьник, подросток) и те границы, которые вы отводите для него.
• Пересмотрите их с точки зрения того, не ущемляют ли они возможности развития, а главное, для кого они удобны (только честно!) – для вас или для ребенка?
• Хвалите за удачно проявленную самостоятельность, а не пилите за ее отсутствие – поверьте, это эффективнее.
• А чтобы было за что хвалить – дайте ребенку получить собственный опыт в той сфере, которая безопасна для жизни. Понятно, что глупо и безответственно было бы выпускать его на шоссе, чтобы он усвоил, что там опасно. Но дать возможность побродить по лужам (в резиновых сапогах, к примеру), пособирать каштаны или камушки (руки потом можно просто помыть), вернуться из школы домой самостоятельно (в век мобильных телефонов он точно не потеряется), покататься на велике или на роликах без вашей физической и моральной поддержки, приготовить своими руками ужин или пирог – просто попробуйте!
• Умейте дослушать до конца, когда дети делятся с вами своими секретами, рассказывают о том, что с ними произошло. Если вы сразу начинаете обвинять в глупости и безалаберности, если на середине фразы перебиваете советами на тему «как на самом деле надо было» – больше вам ничего не расскажут, и ваша тревожность только увеличится, а значит, возрастет напряженность в отношениях и стена между вами и детьми укрепится.
• Контролируйте себя, а не других. Мы способны управлять своими действиями, мыслями и поступками, но в отношении остальных можем только надеяться на взаимопонимание, иначе рискуем жестоко разочароваться.
• Не пытайтесь «влезть в голову» сына или дочери. Попытка контролировать действия может быть и во благо, и во зло, но попытка контролировать мысли, заставить «думай как я» – это всегда от лукавого.
• Вспомните свое детство и собственные ощущения, когда вам казалось, что вы перед родителями, как на рентгене. Это теперь вы считаете, что все правильно. А как было тогда? Только честно!
Обращаем внимание только на плохое
Да, я учился на своих ошибках и, уверен, могу повторить их с блеском.
Джонатан Коу. «Круг замкнулся».
Случается, что родители практически не обращают внимания на собственного ребенка, пока он ведет себя хорошо. Не мешает – и слава богу. Но стоит ему вытворить НЕЧТО – и на его буйную головушку обрушивается шквал долгожданного родительского внимания.
Что происходит в этом случае?
Вы лишаете ребенка смысла вести себя хорошо. Подумайте сами: родительское внимание – самая большая ценность на свете (по крайней мере, для дошкольника – точно), но награждаются им не хорошие поступки, а плохие. Следовательно, чтобы родители наконец отвлеклись от телевизора, компьютера, работы и переговоров по телефону, нужно сделать бяку, желательно крупную.
В случае, если вы подмечаете в первую очередь недостатки своих детей, а не достоинства, высказываете главным образом претензии, у них нет причин стараться ради вас: ведь это все равно бесполезно, вы не заметите и не оцените.
Чтобы понять, ваша ли это проблема, постарайтесь в течение одного дня записать все фразы, адресованные вами ребенку Если, помимо бытовых моментов, львиную их долю будут составлять замечания, вам необходимо кардинально пересмотреть свою воспитательную позицию.
Ниже мы еще поговорим о том, как сильно портит ребенка обилие похвал и сиропа в отношениях, однако отсутствие добрых слов вообще – еще хуже: это полностью лишает мотивации, а значит, дает ребенку разрешение вести себя как ему вздумается.
ПОМНИТЕ: никто из нас не рождается совершенным. Дети – вообще чистый лист, и лишь от нас зависит, что будет написано на нем. Поэтому если вам не нравится «картинка», подумайте, с кого и кем она написана.
Как бы ни возмущало вас поведение сына или дочери – дайте им шанс с вашей помощью стать умнее и лучше, а значит, хвалите за любой шаг, сделанный ребенком в верном направлении.
Правда, здесь есть один подвох: невозможно поощрить поведение, которого не бывает. Нельзя похвалой подкрепить самостоятельную работу над домашними заданиями, если этого не происходит никогда; невозможно поощрить интерес к учебе или к чтению, если его нет; нереально похвалить за помощь по дому, если ее не дождешься. Так что для того, чтобы появилась возможность положительными эмоциями подкрепить желаемое, моделируйте и провоцируйте ситуации успеха: попросите учителя дать индивидуальное творческое задание, за которое будет обещан щедрый бонус; расскажите в форме приключенческой истории главу из учебника; пожалуйтесь на плохое самочувствие и позвольте себе без сил свалиться на диван в конце тяжелой рабочей недели, обязав ребенка приготовить ужин: есть захочет – сделает!
Обращайтесь с ребенком так, будто перемены к лучшему уже наступили. Ребенок неспортивен и неуклюж? Не ерничайте по этому поводу, а пойдите вместе в турпоход с хорошей компанией, где он на практике поймет, почему и для чего нужно быть ловким, сильным и выносливым; подарите ему шустрого и активного щенка, который так или иначе заставит его много двигаться, причем на свежем воздухе.
А справившись со своими «не могу и не хочу», сделав то, что раньше казалось просто невозможным, ребенок будет очень горд собой и, скорее всего, захочет повторить достижение – особенно если вы его наконец заметите и одобрите.
Даже самые вредные девчонки и самые противные мальчишки на самом деле очень хотят быть хорошими и любимыми. Поэтому если продемонстрировать наглядно, что значит быть хорошим по вашей системе ценностей, убедить в том, что вы уверены: ребенок справится – он будет тянуться изо всех сил, чтобы оправдать доверие.
Если трехлетнего ребенка похвалить за самостоятельность и умение одеваться – он за пару дней освоит даже нелегкий навык натягивания колготок. Если двенадцатилетнюю девочку похвалить за хозяйственность и высказать предположение, что она способна даже пожарить картошку и сварить бульон – она это сделает не хуже бабушки или старшей сестры, чтобы доказать вам, как вы правы! Если назвать сына-школьника при гостях «самым ответственным членом семьи», он единственный не забудет наутро купить корм кошке и вынести мусор. И если вам хочется закрепить успех и сделать так, чтобы эти обязанности остались за ребенком, не скупитесь на добрые слова: отмечайте и выделяйте все то хорошее (даже его слабые росточки), что вам хотелось бы развить в сыне или дочери.
Делайте щедрые авансы, будьте уверены, что у детей все получится – и тогда шансы вырастают в разы, ведь когда в тебя верят, это окрыляет!
Игнорируем детей и их потребности
Убить тех, кого любишь, это не самое страшное. Есть вещи страшнее. Например, безучастно стоять в стороне, пока их убиват мир. Просто читать газету. Так чаще всего и бывает…
Чак Паланик. «Колыбельная».
Еще один пагубный сценарий детско-родительских отношений – гипопротекция. Это такая ситуация, когда родитель к ребенку не чувствует ничего. Ни злобы, ни раздражения – это плюс, но ведь и радости, приязни – тоже никакой.
И вот это НИЧЕГО оказывается пострашней и рукоприкладства, и криков, и запугиваний, потому что когда к тебе относятся так, будто тебя нет, то хочется, чтобы действительно не было…
Так случается, если родители слишком инфантильны, слишком заняты собой и своими проблемами, слишком эгоистичны – но в любом случае нередко это действительно приводит к катастрофе. Пытаясь каким угодно способом привлечь внимание мамы и папы, ребенок может перепробовать все на свете: от роли «идеального» – до воровства, хулиганства, алкоголизма и приводов в милицию. Надо понимать, что в данном случае любые асоциальные проявления, любая агрессия, направленная как на других, так и на себя, на самом деле не что иное, как крик о помощи: «не любите меня хорошим – так заметьте хотя бы плохим, почувствуйте, что я вообще СУЩЕСТВУЮ!»
Увы, родители, которым наплевать на ребенка, практически никогда не бывают столь чутки, чтобы уловить и прочесть это скрытое послание. Именно поэтому дети из равнодушных, эмоционально холодных семей (пусть внешне и финансово совершенно «благополучных») находят приют в плохих компаниях: не дождавшись дома тепла и понимания, они «летят туда, где принимают» – на улицу, ведь там рады всем.
Однако есть и трагический вариант развязки: нередко эти девчонки и мальчишки прибегают к самоубийству как к последнему шансу обратить на себя внимание.
ПОМНИТЕ: главные потребности детей – не еда, одежда и крыша над головой (хотя и это тоже важно, ведь это базовые потребности, необходимые для выживания).
Но для настоящей, полноценной жизни ребенку нужны забота, внимание, теплое и доброе отношение, понимание и приятие.
Без этого любой ребенок зачахнет, как цветок без воды.
Разве есть в жизни что-либо более прекрасное, чем поиск ответов на вопросы?
Айзек Азимов. «Прелюдия к Академии».
Еще одна острая потребность ребенка – информационная.
Как известно, малыши (да и те, кто постарше) просто обожают задавать вопросы. В пять лет с их помощью они изучают, как устроен мир, в пятнадцать – преимущественно как устроены души и мозги родителей, друзей и всего «ближнего круга».
И не дай вам бог отмахиваться от этих вопросов, отделываться банальностями типа «подрастешь – узнаешь» или давать ответы «от балды», наобум.
Убив любознательность в трехлетнем ребенке, вы и рады бы ее воскресить в тринадцатилетнем подростке, но поздно – у вас уже растет человек, которому ничего не интересно и ничего не нужно. А оставляя без внимания вопросы старшего ребенка, вы сами создаете стену между ним и собой, словно щелкаете по носу: «Не лезь, отстань, надоел!» Очень быстро ребенок перестает вам надоедать – но и вам до него уже не достучаться.
Приучив ребенка к неточности формулировок и к собственной необязательности и некомпетентности, вы получите точную свою копию, которая очень вам не понравится, будучи гротескно преувеличена пубертатным периодом.
Кроме того, убедив подобным поведением ребенка в том, что родители «все равно ничего не знают», вы уроните собственный авторитет до минимально возможной планки, и придется очень постараться поднять его с глубин в случае необходимости.
А главное, не получив желаемого дома, ребенок будет удовлетворять свой интерес в других местах: у друзей во дворе, на случайных сайтах в Интернете – и кто знает, какая именно информация осядет в результате в его голове.
Так что не ленитесь отвечать на вопросы, найдите на них время даже в случае жесткого цейтнота. И пусть первоначально вы не готовы дать доступный и правильный ответ на какой-либо вопрос, – не бойтесь сказать об этом и обязательно назначить время, когда подготовитесь и сможете удовлетворить любопытство.
• Будьте терпеливы – важно уметь дослушать до конца и дать понятный и исчерпывающий ответ.
• Будьте искренни и честны, даже когда ребенок спрашивает вас, получали ли вы в детстве двойки от учителей и подзатыльники от собственных родителей (имейте в виду, они всегда могут навести справки у бабушек и дедушек).
• Будьте ненавязчивы: отвечайте только на те вопросы, которые заданы, ведь «наполняя» ребенка информацией, которую он не запрашивал (а значит, которая пока для него неактуальна), мы глушим его умение и желание задавать вопросы и притупляем сообразительность, так как даем готовые ответы, хотя могли бы вместо этого дать шанс подумать самому: радость открытия, как ни крути, сильнее радости от просто познания.
Когда ребенок о чем-нибудь спрашивает, Джек, ради всего святого, не увиливай, а отвечай. Дети есть дети, но они замечают увертки не хуже взрослых, и всякая увертка только сбивает их с толку.
Харпер Ли. «Убить пересмешника».
Ну и, конечно же, ребенку обязательно нужно полноценное общение с вами даже в конфликтной ситуации, то есть всегда необходима обратная связь.
Выше мы уже говорили о том, что порой родители перестают разговаривать с детьми в качестве наказания за проступок.
Наказание это очень сильное, чувствительное, оно роняет самооценку и, по сути, является эмоциональным шантажом.
В перспективе лишение общения, наказание холодностью, «игнором» и демонстративной неприязнью всегда существенно нарушает отношения родителей и детей, поселяет в них страх и тревожность, ожидание худшего и неверие в то, что тебя искренне любят (раз готовы в критический момент отвернуться). Они способствуют отчуждению и охлаждению, углубляют трещину, зародившуюся однажды от непонимания или обиды, до размеров крепостного рва, который не перейти; а главное, так глубоко «въедаются» в сознание, что передаются затем из поколения в поколение как семейный сценарий.
Из дома, где царит эмоциональный холод, хочется сбежать, как из дворца Снежной королевы. Оглянитесь вокруг – неужели таким воспринимается и ваш дом?
Нет? Чудесно, это значит, что вашему ребенку с вами повезло.
Нелюбовь: остужаем холодным отношением
– А где же люди? – вновь заговорил наконец Маленький принц. – В пустыне все-таки одиноко…
– Среди людей тоже одиноко, – заметила змея.
Антуан де Сент-Экзюпери. «Маленький принц».
Однако бывает, что в семье случается самое худшее: ребенка не наказывают, не игнорируют даже – его просто не любят. А порой и не просто не любят, а отчаянно ненавидят – иногда боясь себе в этом признаться, а иногда и совершенно открыто.
Отвергают своего ребенка (тайно или явно) по разным причинам. Это может быть нежеланная (в особенности в случае насилия) беременность; сложные и травматичные для матери роды, стоившие ей здоровья; расставание с отцом ребенка после рождения малыша; появление на свет ребенка «не такого», как ждали – больного, другого пола, чересчур похожего на нелюбимого супруга или родственника (из тех, кого считают позором семьи). Во всех этих случаях малыш может быть воспринят родителями как плохой, неприятный, его заранее будут считать будущим негодяем или неудачником, от него не ждут ничего хорошего.
О любви и ласке речь даже не идет – в лучшем случае ребенка просто терпят.
Чаще всего его воспитывают по сценарию «Золушки» – он является «отбросом» в семье, ему достается все самое худшее, а внимания не достается совсем.
Родители (или один из них, чаще мать) считают сына или дочку помехой в реализации своих планов (работа, карьера, образование, красота, здоровье, новый брак или сохранение имеющегося).
Не всегда все так просто и лежит на поверхности: современные родители, в отличие от времен Шарля Перро, отдают себя отчет, что в нашем детоцентристском обществе нелюбовь к ребенку социумом не одобряется, поэтому отвержение не проявляется явно и демонстративно, но признаки его бывают заметны даже постороннему человеку практически всегда – и уж тем более их чутко улавливают дети.
В таких семьях ребенку постоянно напоминают, как много для него сделали и как много он сам должен сделать, чтобы оправдать вложенные в него силы и средства и компенсировать неудобства, связанные с его рождением на свет; его просвещают относительно того, сколь многим и существенным пожертвовали родители; нелюбимым детям непременно, но как бы вскользь, случайно сообщают, что «мама могла бы сделать аборт – и вся жизнь сложилась бы по-другому», – ну и т. д.
Тон, которым обращаются к ребенку, несет в себе отчетливо различимое послание: «Тебя не любят! Ты не нужен, ты мешаешь!»
Представьте, каково это: жить в отсутствии любви и ласки… Взрослому неуютно и хочется зябко поежиться, а что же можно сказать о маленьком ребенке, для которого родители – это буквально целая Вселенная? Вся личность ребенка строится из кирпичиков любви и добра, которые закладывают родители. Но если не вложено ничего из этого – и человека как такового нет…
Подобный семейный сценарий часто приводит к возникновению невротических расстройств и даже к отставанию в развитии (что лишь усугубляет ситуацию: больной ребенок еще большая обуза!).
Во время Второй мировой войны фашистами в концентрационных лагерях были проведены жестокие эксперименты, в ходе которых был обнаружен так называемый «эффект госпитализма». Впервые это понятие описал австро-американский психоаналитик Р. Спитс в 1945 г., исследовавший его причины, проявления и последствия у младенцев и детей, долго находившихся в больницах или, будучи разлученными с родителями, находились в лагерях, приютах и других «казенных домах». Согласно Спитсу, госпитализм проявляется как замедление психического и физического развития. Наблюдается отставание в овладении своим телом и речью, низкий уровень адаптации к окружению, плохой иммунитет и т. д. Последствия госпитализма у детей являются долговременными и зачастую необратимыми, в тяжелых случаях он приводит к смерти. Явления госпитализма, по Р. Спитсу, возникают не только в заведениях, где уход за детьми и их воспитание осуществляются при полном или частичном отсутствии матери, но и в семьях, где матери не любят своих детей и практически не уделяют им внимания, в лучшем случае осуществляя только уход.
Если бы это действительно было вашей проблемой, вряд ли вы бы читали эту книгу. Но если имеете отношение к ребенку из такой семьи – включитесь в ситуацию, насколько позволяют силы, потому что любому человеку, особенно маленькому, как воздух необходимо ощущение, что он кому-то нужен и любим. Этим, возможно, вы спасете жизнь этого ребенка – в прямом или переносном смысле.
Однако все может сложиться еще хуже – речь идет о случаях жестокого обращения с детьми. Это ситуации, когда эмоциональное отвержение проявляется открыто и беззастенчиво, воспитание построено на телесных наказаниях, моральном давлении, унижениях и издевательствах, и целью таких «воспитательных мер» является не столько коррекция плохого поведения, сколько стремление «поставить на место», сделать больно в том или ином смысле: избить, отобрать и выбросить любимую игрушку, заставить унижаться и просить прощения ценой каких-либо жертв.
Не часто встречается такое отношение со стороны обоих родителей, как правило, нелюбимым ребенок оказывается только одного из них. Однако достаточно и этого, ведь если подавляющий родитель властен и агрессивен, то второй вряд ли сумеет исправить ситуацию.
Перспективы детей в таких семьях безрадостны, хотя многое зависит от крепости нервной системы ребенка и окружения, которое способно (или, увы, неспособно) компенсировать ему хотя бы отчасти такое отношение со стороны отца и матери: ведь даже самые забитые и позабытые дети порой находят поддержку, тепло и утешение у доброй соседки или учителя, которые воспитывают и вкладывают в них больше, чем родные. Ну а если найти такую добрую душу не повезет, нелюбимый, отвергаемый ребенок с очень большой вероятностью вырастет агрессивным и недобрым: подобное рождает подобное.
Если вдруг после прочтения этих строк вы осознали, что нечто отдаленно похожее имеет место в вашей жизни, если вы понимаете, что что-то очень глубинное и очень существенное нарушено в вашем сознании, в вашем отношении к ребенку – следует обязательно обратиться за психологической помощью. Самоанализ – это еще не все, и даже понимание причин не способно переломить ситуацию: вам придется серьезно перекраивать свою картину мира, и без помощи специалистов вы вряд ли справитесь с этим самостоятельно.
Вам будет необходимо научиться двум вещам.
Первая из них – понимание того факта, что не бывает «любви с условием»: я любил/любила бы тебя, если бы ты был… (умнее, красивее, мальчиком или девочкой), если бы ты родился… (раньше, позже, от другого отца) и т. д. Ребенок не просил вас дарить ему жизнь и приводить его на этот свет, и единственное, чего он ждет от вас, раз уж ему случилось родиться, – это любви.
Вторая вещь – это приучение себя к этому чувству по системе Станиславского, как актеры вживаются в роль. Говорите почаще: «Я тебя люблю», «Я тебе так рада!», «Я счастлива, что ты у меня есть». Обнимайте ребенка как можно чаще, не бойтесь целовать его и ласкать – этим вы не испортите его, напротив!
Пройдя терапию у психолога, разобравшись в истоках своих чувств и научившись с ними справляться, вам будет легче решиться на это. Главное, что тормозит родителей в подобных ситуациях, – чувство вины: «Все уже так испорчено, что ничем и никогда не исправить…» На самом деле дети прощают нам очень многое, гораздо больше, чем мы этого достойны, и даже матерей, оставивших своих малышей в детдоме, повзрослевшие дети порой продолжают любить (сквозь злость и обиду – и тем не менее).
Так что если намерения исправить ситуацию искренние, стоит постараться.
Растопив лед отчужденности, вы получите такой водопад признательности, на который не могли и рассчитывать, и «терапия любовью» после многих лет неприятия может совершить чудеса с любым самым забитым и запущенным человеческим существом – если, конечно, оно еще способно вам поверить.
Очень рекомендую посмотреть фильм «Искусственный разум» Стивена Спилберга. Главной темой в нем являются непростые взаимоотношения матери и ее приемного, «не настоящего» ребенка, проходящие весь спектр эмоций: от неумения выражать свои чувства – до страха и даже ненависти, от отчуждения – до отчаянно-пронзительной любви. Однако для осознания того, что любовь эта все же возможна и существует, нужно было потерять все…
Глава 2
Коллекция поощрений
Сейчас вы, вполне возможно, думаете, что эта глава попала сюда по недоразумению: ведь поощрения – это, наоборот, хорошо, а кашу маслом, как известно, не испортишь!
Однако не все так просто…
Переборщить можно с чем угодно: и с негативом, и с позитивом. И на поверку выясняется: неизвестно, что влияет на характер более пагубно – передозировка строгости или попустительства, холодности или чрезмерной, слепой любви.
Ошибаемся мы и с похвалами, и с подарками, и с опекой, и с досугом – и в основном проблема заключается в том, что всего этого мы даем ребенку излишне много.
Как же найти баланс? Как научиться любить, не душа в объятиях?
Здесь на все эти вопросы мы постараемся найти ответы вместе.
Кто похвалит меня лучше всех?
Хочешь критиковать – сначала похвали, болван.
«Обыкновенное чудо» – фильм Марка Захарова по пьесе Евгения Шварца.
Похвала – один из наиболее мощных и действенных воспитательных приемов, она, словно живительный бальзам, может творить с детской душой чудеса.
Это в буквальном смысле двигатель прогресса, поскольку доброе слово способно сдвинуть в правильном направлении даже самых «отпетых».
Кажется, чего уж проще – похвалить ребенка. Однако, если подумать, выясняется, что хвалить надо уметь, а еще надо хорошо понимать, каких ошибок не следует допускать при этом.
Первая ошибка – злоупотребление похвалой. Когда мы хвалим ребенка слишком часто, когда буквально каждый его шаг и чих сопровождается восхищенными возгласами и комплиментами – похвала обесценивается. Даже самый вкусный торт, который можно есть ежедневно и без ограничений, быстро превращается из любимого лакомства в дежурное блюдо, от которого – никакой радости. Когда «поглаживания» получить слишком легко, их ценность значительно снижается.
Злоупотребляют похвалами обычно родители, души в своем чаде не чающие. Умиляет их в ребенке решительно все, и своих чувств они не скрывают. Но весь фокус в том, что, если одинаково легко получить похвалу и за будничные вещи, и за значимые поступки, мало кто станет напрягаться и стремиться к тому, чтобы порадовать родителей сильнее: те и так пребывают в круглосуточной эйфории от своего чада.
Вторая ошибка – это хвалить слишком редко. В отличие от предыдущего сценария, скупые на похвалу родители слова доброго не скажут, как бы ребенок ни отличился. Они считают, что любые достижения сына или дочери в порядке вещей, они для того и родились, чтобы стараться изо всех сил. На самом деле ребенок выкладывается в первую очередь именно для мамы и папы, ожидая увидеть на их лице хотя бы одобрительную улыбку: участвует в спортивных соревнованиях, побеждает на школьных олимпиадах…
Чтобы получить отдаленное представление о том, как подобную ситуацию воспринимает ребенок, попробуйте представить свои чувства от поведения авторитетного и уважаемого шефа, который, как бы усердно вы ни работали, не повышал бы зарплату, не награждал премиями, не устраивал бы праздников для коллектива и даже простое «спасибо» цедил бы сквозь зубы? Верно, первым пропало бы желание работать, а следом за ним – и уважение к начальнику. В точности то же самое происходит и с ребенком – у него постепенно пропадает стимул для хорошего поведения и достижений. Причем родители еще и приговаривают: «Да за что его хвалить-то? Все равно никогда ничего хорошего не делает». Однако парадокс в том, что у таких скупых на похвалу родителей вырастают порой и очень старательные дети: те, которым все не верится, что родители не отметят ни одной из побед, и все время кажется, что, наверное, все дело в том, что победы недостаточно значимы. Чуть ли не всю жизнь они стоят на цыпочках, стараясь дотянуться до высоченной родительской планки, но она, словно линия горизонта, на самом деле недостижима. Ведь дело не в ребенке, а в родительских особенностях: в заблуждениях о том, что похвалой можно испортить; в эмоциональной холодности, в чрезмерной требовательности, в унаследованном от собственных родителей поведенческом сценарии.
Третья ошибка – это похвала уничижительная, которая и звучит-то как оскорбление. Думаю, все мы хоть раз в жизни слышали (хорошо, если не в свой адрес) нечто вроде: «Ну ведь можешь же, если захочешь, балбес!» или «В кои-то веки даже ты стал похож на нормального человека!» Хочется верить, что читающие эту книгу понимают, как гадко звучат подобные «поощрения» и как коробит от них любого ребенка. Естественно, такие слова не вдохновляют на подвиги – напротив, от них становится горько. Ведь подлинный их смысл состоит не в похвале (пусть и коряво выраженной), а в том, что, несмотря на достижение, ребенка все равно считают недотепой. Так что, уважаемые мамы и папы, задумывайтесь над тем, что и как вы говорите, и – хотели бы вы услышать нечто подобное в свой адрес.
Последняя ошибка – похвала незаслуженная. Если вашему ребенку больше 5 лет, он уже вполне способен отличить заслуженное поощрение от случайно выпавшего на его долю. К примеру, если старшая сестра убрала игрушки за младшим братишкой, а похвалили его, он может даже отказаться от вкусной конфеты, предложенной в виде поощрения, – ведь он этого не заработал! Впрочем, если такие бонусы и «ошибки» случаются часто, – увы, ребенок привыкнет присваивать себе чужие заслуги.
Еще одной разновидностью незаслуженной похвалы является поощрение процесса, а не результата. К примеру, если ребенок без способностей к музыке, тем не менее, честно отбывает положенные часы в музыкальной школе, а дома усердно, но бесталанно барабанит гаммы, причем без особого удовольствия – странно было бы его за это хвалить и вообще каким-либо образом поощрять продолжение бесплодной траты усилий, которые он мог бы гораздо более продуктивно потратить на что-нибудь еще, к чему душа лежит и есть склонность. Если ребенок, приучаясь к горшку, получает похвалу не тогда, когда сделал свои дела куда положено, а за одно лишь намерение, то есть за факт высадки на пресловутую посудину, он очень долго будет осваивать сей предмет и бухаться на горшок по первому требованию, ожидая привычной похвалы, – но свои нужды справляя в штанишки, как только с горшка встанет.
Важно понять, что награждать одно лишь старание – значит поощрять отсутствие результата, награждать неуспех. Отмечая своим вниманием не тех, кто добивается цели, а тех, кто просто вкалывает, мы поощряем усердие, а не достижение, что не всегда хорошо. Ведь если усердие означает трудолюбие – один разговор, но если поощряется лишь «имитация бурной деятельности», это может закрепиться надолго уже как поведенческий стереотип.
Незаслуженно похвалить можно и в случае, если поощряем мы то, к чему ребенок не прикладывал усилий. К примеру, бессмысленно хвалить за красоту и за способности (и то и другое просто получено в дар от природы, а не «нажито непосильным трудом»). И как бы вам ни нравились эти особенности ребенка – восхищайтесь ими про себя или же отмечайте просто как факт, а не достижение.
Глупо хвалить ребенка и за то, что во время отсутствия родителей он не разнес дом: «Молодец, как хорошо себя вел – ничего не натворил!» Ведь если помощь по хозяйству или отличная учеба будут награждаться так же, как и НЕделание чего-либо: не нашкодил, ничего не сломал, не дразнил кошку, не подрался с сестренкой, – то кто станет напрягаться?
Сюда же можно отнести и похвалу за то, что ребенок «сделал все, как ему сказали»: если именно за это хвалить слишком часто, мы рискуем лишить ребенка самостоятельности. Ведь подтекст подобной похвалы таков: «Молодец, не проявил инициативу, сделал все по-моему».
Итак, теперь, когда мы с вами выполнили «работу над ошибками», давайте попробуем определиться: как же хвалить правильно?
Главных правил здесь всего четыре: похвала должна быть соответствующей ситуации, соразмерной достижениям, заслуженной и необидной.
Именно при выполнении этих условий похвала достигнет своей цели, то есть подвигнет ребенка стать еще лучше… А ведь мы именно этого и добивались, не так ли?