Тропы Мишарина Галина

– У тебя замечательный папа.

Я была почему-то уверена – он очень похож на отца. Не только лицом и характером, но внутренним духом и радостным сердцем. Мне стало жаль его – такого веселого, но одинокого, поддающегося искушению мечтаний, не загубленного серостью однообразной жизни рядом с чрезмерно деловым сводным братом.

– Да, – ответил парень, едва слышно вздохнув, но тут же подобрался, улыбнулся почти весело: – Ну и что мы стоим? Сейчас уведут из-под носа! Идем.

Мы стали пробираться сквозь толпу.

Маир долго беседовал с хозяином вороного Баршана. Он подробно расспрашивал о родителях коня, осматривал его внимательно и, кажется, остался весьма доволен. Пока они договаривались о цене, я поискала глазами серого. Он стоял теперь ближе и смотрел вокруг, как будто что-то замышлял. Вот поднял голову, забавно пошевелил губами, и задумчиво глянул в мою сторону. Отвернулся, косясь через плечо, и я ощутила на себе его изучающий, пытливый взор. Словно смотрела не лошадь, а человек. Я улыбнулась – он точно был непрост. Его игривость и лукавство лишь прикрывали что-то, таящееся в глубине. Конь между тем повернулся… еще раз пронзил меня черными глазами… и пошел вперед! Я думала, его хозяин растеряется, но нет, он вообще с места не двинулся, как будто ничего особенного не происходило. Я ждала. Конь приблизился, склонил голову, осторожно потянулся носом к моей руке… Совсем как Бури в тот памятный день. Я протянула ладонь, коснулась его теплой нежной морды, тронула шелковистую шерстку на щеках. Он оказался огромным, намного выше и мощнее, чем все остальные кони. Это и пугало и притягивало. Зверь блаженствовал от моих прикосновений, и тихо пофыркивал, будто что-то бормотал. Я даже вообразила себе слова. Конь порицал меня за то, что я так долго искала его, ласково возмущался вынужденному расставанию, а сам знай подставлял то шею, то лобик почесать. Наконец подошел его владелец. Это был неприметный мужчина среднего роста, в сером плаще, косматый, с длинной светлой бородой. Глаза у него тоже были светлые, такие же хитрые, как и у коня.

– Здравствуйте, госпожа! – обратился он ко мне. – Кажется, вы знаете толк в лошадях.

– Здравствуйте! – ответила я, несколько растерявшись от такого обращения. – Вы переоцениваете мою разборчивость. Просто ваш конь очень умный. Он чутко реагирует на происходящее. Видимо, мой пристальный взгляд привлек его.

– Мой конь? – недоуменно переспросил он. – Нет-нет. Теперь это ваш конь!

Я поперхнулась от удивления.

– Да вы что! Я не могу купить его! У меня денег ни гроша!

– Деньги? – в свой черед поразился мужчина. – Кто же продает аратов?

– Что? – переспросила я, совсем запутавшись. Происходило нечто непонятное, но тут на выручку подоспел Маир.

– Приветствую! – обратился он к незнакомцу. – Чем обязан?

– Арат Грозный выбрал госпожу как хозяйку, – ответил тот серьезно. – Если арат выбрал человека – это судьба.

– Хм, – произнес Маир, – так это аратский конь? Чуяло мое сердце… Подождите немного, пожалуйста.

Мужчина кивнул, и парень потянул меня в сторону, взяв под руку.

– Фрэйа, тут такое дело. Я вижу на твоем лице недоумение, значит, тебе ничего не известно про Аратов и их лошадей.

– Ничего…

– Это особые лошади. Они умнее, быстрее и выносливее остальных. К тому же, как говорят, они обладают удивительной способностью видеть будущее. Не знаю, правда ли это. Когда арату исполняется два года, он сам выбирает хозяина. Обычно это кто-то из ближайшего окружения, но я слышал, что иногда конь отказывается выбирать. Тогда его либо отпускают на волю, либо увозят на чужбину, надеясь и желая, чтобы он обрел покой. Для арата главное – служение человеку, а дружба и понимание – часть этого служения. Аратские кони не выбирают кого попало. Так что теперь это твой конь. И никуда ты от него не денешься.

– Ого! – отозвалась я. – Ничего себе… Я даже не знаю, что сказать, Маир.

– Тут уж ничего не скажешь, это точно, – согласился парень.

– Видимо, остается только принять его, – сказала я.

Маир быстро глянул на меня, раздумывая. Я между тем повернулась к бородатому мужчине.

– Вы сказали, его зовут Грозный?

– Совершенно верно, госпожа. Он сохранит вас, и, если понадобится, отдаст за вас жизнь. Возьмите, – и он протянул мне яркую веревку, что обвивала шею Грозного. Затем он повернулся к коню и зашептал едва слышно, но я услышала всё до последнего слова: – Много дней мы скитались, мой верный друг. Если бы ты захотел – мы бы вернулись в наши ледяные леса, под своды радуг, к прозрачным водопадам и глубоким чёрным озёрам. Но ты решил иначе. Теперь я исполнил твою волю. Иди с миром и радостью, иди своей дорогой. Пусть твоя судьба свершится. Прощай! – хрипло закончил он, обнимая Грозного, и мне показалось, что конь что-то прошептал ему на ухо. Мужчина ушел так быстро, что я не успела попрощаться. Я была растеряна и не знала, что делать, но тут на выручку снова подоспел Маир.

– Здорово! – сказал он. – Никогда не видел настоящего Аратского коня. Или человека, которому этот конь принадлежит. Что, собственно, удивительнее – конь или человек? – задумчиво произнес он. – А, неважно. Ты теперь на ногах! Пойдем!

Мне не пришлось тянуть за верёвку: Грозный пошел за мной послушно, как собака. Его массивная морда лежала у меня на плече. Маир вел Баршана. Кажется, он был из тех людей, что принимают неожиданное со спокойной радостью, и это спасало меня от прокудливых тревожных мыслей. Правильно, – говорила я себе. Ты успеешь подумать над случившимся после, когда закончится бесценное стремительное мгновение, которое важно ощутить всем сердцем. Грозный дышал мне в лицо, осторожно переставляя копыта, и я чувствовала – еще чуть, и свяжет нас нечто такое, что уже не разорвешь… Это был узелок судьбы.

Маир улыбался и смотрел на меня загадочно. Мы вернулись к привязи, где стояла его Кира. Кобыла обрадовалась, потянулась к парню. Однако, заметив Грозного, совсем по-девичьи смущенно опустила лиловые глаза в пелене рыжих ресниц.

Баршан глянул на кобылу, притопнул сильным копытом, и заливисто заржал, привлекая к себе внимание. Кира осторожно ответила, поняв, что Грозный не собирается смотреть в ее сторону. Они обнюхались, и Баршан хотел было поиграть, но Маир строго глянул на него и слегка дернул за повод.

– А ну цыц!

Конь послушно остановился. Маир повернулся ко мне.

– Ты без седла удержишься?

С рюкзаком, да еще в платье… Я представила себе эту картину. Но ничего, былое вспоминалось нетрудно. В поместье я всегда ездила без седла, да и держалась только за гриву, а чаще и вовсе лишь ногами.

– Да, думаю, удержусь. Только он очень высокий.

– Я тебе помогу. Давай свою поклажу. – Он прицепил мой рюкзак к седлу Киры, и нерешительно приблизился. – Тебя подсадить?

– Нет, я сама, Маир. Спасибо! – ответила я уверенно. Залезала же я на деревья куда повыше этого серого великана.

Я ловко подтянулась на руках, устраиваясь на широкой, упругой спине, сжала коленями мощные бока. Сиделось на удивление приятно и спокойно. Грозный послушно ждал. Маир сел на рыжую, старательно пряча удивление, и как бы между прочим произнес:

– Ну, поехали, что ли? Познакомлю тебя с братом.

Мы ехали по широким городским улицам. Грозным Грозный был только по имени, а на деле оказался послушным, бережливым и понятливым конем. Он нес меня горделиво и мягко, лишь изредка недовольно высказываясь по какому-нибудь поводу. Маир поначалу беспокойно оглядывался на нас: не отстала ли, не шлепнулась? – потом перестал и снова начал улыбаться. Надо сказать, что несмотря на юный возраст и мальчишеский беззаботный характер он не был обделен женским вниманием. Я видела, как девушки смотрят на него – высокого, светлого лицом, прямо и грациозно сидящего на лошади – и отвечают на его широкую улыбку такими же лучезарными улыбками. Мне тоже доставалось внимания от мужчин. Один из них, продавец цветов, протянул мне прекрасный пахучий цветок, чем-то напоминавший нашу сирень, только на высоком стебле и ярко-голубой. Я взяла, конечно.

– Благослови вас Небо, госпожа! – сказал он.

– Спасибо! – ответила я. – Чего они так смотрят? – тихо спросила я Маира.

– Ты красивая, вот и смотрят, – простодушно объяснил парень, и я густо покраснела.

– Что здесь, красивых женщин мало? – пробормотала я смущенно. Мне претила такая заинтересованность со стороны противоположного пола. Был бы рядом капитан! Я представила Алеарда на могучем гнедом жеребце и затосковала. Одиночество нахлынуло вязкой холодной волной. Не было рядом Алеарда, и никто не мог подсказать, где его искать. Разве что спросить у Промежутка? Я решила, что непременно попытаюсь, как только снова окажусь в переходной реальности.

Остаток пути я проехала с опущенной головой. Грозный сам остановился, когда остановилась Кира. Я спешилась, и к нам подскочил парнишка лет шестнадцати: странный, непохожий на других. Волосы у него были белыми, но не седыми, с яркими вкраплениями коричневых прядей. Тонкий острый нос слегка курносил, а глаза поражали своим жёлтым цветом.

– Позвольте, госпожа! – он протянул руку, и я не сразу поняла, чего он хочет. Потом увидела – Маир отдал парнишке поводья, и до меня дошло, что он уведет лошадей на конюшню. Я погладила Грозного:

– Не беспокойся!

Конь посмотрел на меня почти насмешливо – чего беспокоиться-то? – и зафыркал, словно засмеялся. Он был очень разговорчивым. Я отдала веревку в руки подростка.

Мы поднялись наверх по широкой зеленоватой лестнице. Она была каменной, с позолоченными перилами. Честно говоря, такой роскошный интерьер меня не впечатлил. Всего было чересчур много: дорогих драпировок, украшений, картин, хрустальных люстр и гобеленов, и затейливой лепнины на потолке… Пространство перенасытилось декором и раздулось до предела. Может, здесь так было принято?

На третьем этаже нам пришлось идти в самый конец длинного светлого коридора.

– Сейчас сделаем ему сюрприз! – заговорщицки прошептал Маир, тихонько открывая дверь.

Я почувствовала себя шалуньей лет пяти, которая хочет выскочить из-за угла и напугать ничего не подозревающих родителей. Мы прокрались вглубь комнаты, и я увидела его брата. Он сидел в кресле возле окна и сосредоточенно читал толстенную старую книгу. Он даже не услышал, как мы вошли.

– Бра-а-а-т мой! – внезапно вскрикнул Маир, раскидывая руки, словно для объятий. Я и то подскочила на месте от неожиданности, а у Лара выпала из рук книга.

– Раздолбай! – засмеялся он, и они обнялись.

Он оказался ниже меня, еще по-мальчишески худой, но не узкоплечий. Волосы у него были черными, как смола, и лежали красивыми волнами на плечах. Глаза были, как и у Маира, темно-карие, лучистые, и точно такая же мягкая линия губ. Когда они стояли рядом сразу становилось ясно: это братья.

– Лар, знакомься, это Фрэйа, – представил меня Маир. – Она путешествует, как и мы. Только мы с тобой просто шляемся, а она разыскивает друзей.

– Рад познакомиться, – ответил парень. – Мы поможем тебе, чем получится.

– Непременно поможем! – согласился Маир. – А пока что будь нашей гостьей.

– Спасибо! – ответила я, и младший тут же подвинул для меня стул, а Маир принёс блюдо с фруктами.

Мы немного перекусили и разговорились. Братья рассказывали о том, как пробирались через лес великанов.

– Ни одного! – смешно возмущался Лар. – Ну хотя бы издалека увидеть!..

– Ты что, действительно думал, что мы встретим этих туповатых громил? – хмыкнул его брат. – Он, Фрэйа, верит не только в великанов, но ещё и в русалок, водяных, морских пуфиков, леших, тумбов, завывателей, гномов, вампиров, ушастых, крикунов, драконов, егерей, скелетов ходящих и ползающих, волшебников злых, добрых, и средних…

– Ты забыл приведений, – сказал Лар серьёзно. – К тому же ты тоже веришь в волшебников.

– Это да, – кивнул Маир. – Я и сам в некотором роде владетель магии.

– Как это? – сквозь смех спросила я.

– Сейчас продемонстрирую! – И он поднялся и отошёл к стеллажу с книгами, порылся там и вытащил колоду карт.

– Опять… – простонал Лар.

– А что? – спросила я.

– Не понимаю, как он это делает! – ответил младший. – Ты специально меня дразнишь?

– Обязательно, – улыбнулся Маир во весь рот.

Он присел за столик, и мы уставились на его руки. Карты порхали и подлетали, как шаловливые птицы, а потом ловко укладывались на стол красивыми узорами.

– Загадай карту, Фрэйа, – попросил Маир. – Только хорошенько представь её, ладно? Пропусти через себя.

Я хмыкнула и подумала о червовом короле.

– Ага-а-а! – радостно протянул Маир. – Сейчас, сейчас… Где у нас прячется этот господин?

И он вытащил откуда-то из-за пазухи червового короля!

– Ах! – вырвалось у меня. – Как так?..

Маир довольно расхохотался, и Лар вслед за ним.

– Теперь ты тоже будешь ломать голову над тем, как этот лис вынимает карты у нас из мыслей! – сказал он.

Маир довольно хрустел красивыми лаковыми картинками.

– Конечно, я вам ничегошеньки не скажу, – хмыкнул он. – Я сегодня вредный и заносчивый. Сундук, покажи, что ты умеешь! Фрэйе понравится.

Я против воли рассмеялась над таким нелепым прозвищем. Лар встал, слегка поклонился нам и вдруг мяукнул, словно самый настоящий кот. А потом прощебетал таким голосом, которого в нём и заподозрить было нельзя…

– Сцена называется «Как кот за птицею гонялся», – прокомментировал Маир.

Лар оказался замечательным артистом. Он делал всё так вдохновенно, серьёзно и искусно, что я замерла на месте. Он умудрялся изображать и кота, и птицу, и не только голосом, но и движениями тела, и даже выражением лица. Конец сценки был плачевен: кот достал-таки птичку и скушал её с потрохами. Я усиленно хлопала в ладоши.

– Ничего себе! Здорово! Вы, ребят, меня поразили…

Лар радостно улыбнулся, довольный похвалой, а Маир смешно погрозил мне пальцем.

– Ты меня тоже поразила, Фрэйа.

– Чем же? – удивилась я. – Во мне не скрыто никаких особых талантов.

– Ты не похожа на остальных, – ответил он, откашлявшись. – И этим поражаешь.

– Ну… – смущенно улыбнулась я. – Мы все очень разные…

– Нет, – протянул парень, – я не о том. То, что делаю я, это внешняя магия, а в тебе есть магия внутренняя. Трудно объяснить.

Лар кивнул, соглашаясь с братом, и я уже готова была покраснеть, но всё-таки ответила им с улыбкой:

– Наверное, всё дело в моей внутренней жизни духа. И в вашей, кстати, тоже.

– Возможно, – задумчиво кивнул старший.

– Фрэйа, а ты замужем? – вдруг спросил Лар, и Маир кинул на него недовольный взгляд.

– Нет, – ответила я, – но есть человек, который мне дорог.

– И он среди тех, кого ты потеряла? – спросил Маир.

– Да, и я уверена – он тоже меня ищет.

– А кто он? – снова спросил Лар. В его словах не было ни намека на грубость, только чисто мальчишеское любопытство. Маир, однако, посчитал, что это чересчур, и пихнул брата локтем в бок, но я только улыбнулась.

– Все в порядке. Мне приятно говорить об этом.

– Мне просто интересно, – начал оправдываться младший. – А тебе нет?

– Если мне интересно, это не значит, что я буду приставать к человеку с расспросами, – ответил Маир. – Но раз Фрэйа не против…

– Я не против! – уверила его я. – Ты спросил «кто он?», но на этот вопрос нет однозначного ответа. Он человек сильный и отважный, никогда ни перед чем не отступит. Он добрый и понимающий, всегда готов выслушать и поверить в самое невероятное. Он спокоен и сдержан, я не слышала, чтобы он на кого-то повышал голос, ругался или кричал. У него пытливый ум и огненное сердце. Он хороший человек…

– Мы тебя опечалили этими расспросами, – сказал Маир. – Вон ты как погрустнела.

– Нет, все путём. Просто я скучаю. И по нему и по остальным. По брату, например.

– И много вас было, Фрэйа?

– Восемнадцать человек вместе со мной.

– Ух ты! – восхитился Лар. – У тебя так много друзей!

– Не всех ребят я знаю настолько хорошо, чтобы называть своими друзьями. Так что поверь, Лар, друзей у меня немного. Я малообщительный человек, привыкла к одиночеству.

– Мы тоже, – сказал Маир. – Наверное, поэтому так легко и непринужденно разговариваем. Дело в похожести ритмов наших сердец.

Я кивнула, улыбнувшись. Этот мир уже не казался мне безрадостным. Великое счастье встретить друзей и чувствовать, что они действительно станут тебе близки. Хотя, вполне возможно, я преувеличивала свои чувства.

Но все-таки ребята помогли мне обрести уверенность. Одно дело сидеть в одиночестве на Земле, в своей усадьбе, где знакома каждая травинка и лепесток цветка, и другое – одиночество посреди несчетного количества других миров, зачастую отнюдь не дружелюбных… Куда как приятнее чувствовать, что ты знаешь хотя бы кого-то, пусть это и недолгое пока знакомство.

В этот день мы снова отправились на ярмарку. Лар был в восторге от своего коня, и горячо благодарил брата. Я ехала на Грозном, уже смелее глядя по сторонам и надеясь на чудо: вдруг увижу знакомые лица?

Меня привлекла полукруглая площадка, расположенная несколько в стороне, и я спросила у старшего, для чего она.

– Вечером там будут выступать бродячие артисты, – ответил Маир. – Они приезжают каждый год. Мы обязательно посмотрим! – пообещал нам с Ларом парень. – А пока что нужно найти подарок для мамы.

– О, я знаю! – сразу отозвался Лар. – Давай купим ей тот редкий цветок – она просила, помнишь?

– Я уже искал его, Сундук. Нету. Торговцы о нем и понятия не имеют.

– Тогда украшение, ожерелье, например.

– Это можно, – согласился тот.

Они стали забирать правее, и я направила Грозного вслед. Потом почувствовала чей-то взгляд и повернула голову. Это был Грай. Он ехал на высоком верховом жеребце саврасой масти.

– Фрэйа, – поклонился он мне, – здравствуй еще раз.

– Здравствуй, Грай. Что-то ищешь?

– Вроде того. Разобрался с делами, теперь вот присматриваюсь к товарам. А ты?

– А я здесь с братьями, – и я кивнула на ребят, успевших отъехать на пару десятков шагов вперед. – Они ищут подарок для мамы, а я просто гляжу по сторонам.

– И уже успела приобрести аратского жеребца.

– Он сам меня приобрёл.

Грай усмехнулся.

– Конь великолепный, и ты отлично держишься на нём без седла. Друзей пока не разыскала?

– Нет, – ответила я.

Маир оглянулся, махнул нам рукой. Я быстро спешилась, опередив Грая, и зашла внутрь лавки. Вокруг лежало несметное множество разных украшений: браслетов и цепочек, и великолепных диадем, ожерелий, жемчужных бус и подвесок, колец… И все это – насколько я могла судить – из золота, серебра и с драгоценными камнями. Я равнодушно окинула взглядом мерцающее великолепие и уставилась в окно: ни одно из этих произведений искусства не могло заменить того маленького амулета, что я носила у сердца. Кажется, от Грая не укрылось безразличие, сквозившее в моем взгляде. Однако он промолчал и отошел к братьям, оживленно что-то высматривающим.

Я ждала минут пятнадцать, пока они выбирали. Смотрела в окно, на начавшие темнеть улицы. Загоралось множество огней – наверное, торговцы будут сидеть с товарами допоздна. Небо заполнялось звездами, но я не увидела ни одной знакомой. Хотя луна была, и вполне земная, но крупнее и ослепительно белая. Я обернулась – Маир тронул меня за плечо.

– Погляди, как красиво! – Он держал серебряное ожерелье с темно-синими камнями. Оно действительно было прекрасным, но я не ощутила желания обладать им.

– Да, оно великолепное. Думаю, вашей маме понравится.

– Понравится, это точно. Это Лар его выбрал.

– У нее глаза такого же цвета! – заявил младший. – Жалко, что нам с братом они не достались. У нас у обоих папины, карие.

– Значит, у ваших детей вполне возможно будут глаза как у бабушки, – отозвалась я.

Маир тепло мне улыбнулся.

– Да, возможно.

– А у тебя чьи глаза? – подал голос Грай.

– У меня мамины. Я вообще на маму похожа.

Мы вышли наружу. Неподалеку слышалась музыка.

– Давайте подойдем ближе, – нетерпеливо произнес Лар. – Ты знаешь, Фрэйа, в прошлом году здесь были и танцовщицы, и певцы, и воители… Эх, как они сражались! Нас с братом воинскому искусству не обучали, пришлось самим все постигать. А многому ли научишься, не зная, с какой стороны подступиться?

– Начинать нужно с себя, Лар. Тренируя тело, тренировать дух, – ответила я.

– Ты рассуждаешь об этом так уверенно, будто сама обучалась искусству боя, – заметил Грай.

Они посмотрели на меня выжидающе. Не знаю, наверное, с Граем я еще смогла бы выкрутиться, но братьям врать не хотелось.

– Было дело, – уклончиво произнесла я, и они вдруг загомонили все сразу, я даже слегка покраснела, растерянно хлопая ресницами.

– Так, ладно! – сказал Маир, подняв вверх руку. – Фрэйа прибыла издалека. И она может заниматься чем хочет. Если у нее на родине – где бы она ни находилась, эта родина – женщины умеют обращаться с оружием и это нормально, давайте с уважением отнесемся к традициям ее народа и оставим бесконечные расспросы.

– Бесконечных расспросов и не было, Маир, – отозвался Грай спокойно, но мне послышалось в его голосе легкое раздражение. – Мы просто беседуем.

– Маир, спасибо тебе! – сказала я благодарно. – Я действительно несколько смущаюсь, но если вам интересно и мой рассказ не вызовет отторжения…

– Почему он должен его вызвать? – спросил Лар.

– Потому что у вас, насколько я могу судить, не принято, чтобы женщина хоть в чем-то уподоблялась мужчине.

– У нас такое – редкость, это ты верно подметила. Но мы не осудим тебя, Фрэйа, – поспешно заверил меня Грай, и два брата согласно кивнули.

И я рассказала им эту давнюю историю.

Мы встретились с Айвором на ярмарке, похожей на эту. Мне тогда было четырнадцать, а ему – около семидесяти. Крепкий черноволосый воин, сам давно дед, он был исполнен того спокойного достоинства, что спустя время я увидела лишь в одном человеке – Алеарде. Два года мы путешествовали вместе, и он обучил меня всему, что знал сам. Я познакомилась с его семьей, а он с моими родителями. Конечно, я не стала упоминать о том, что происходило это на другой планете, постаралась исключить из повествования случайные названия или действия вроде поездок на автомобилях.

– Я тренировалась в своей усадьбе с мечом и без. Хотя два года – слишком малый срок, чтобы стать мастером. Да я и не стремилась к этому.

– Вот это да! – восхитился Лар, пропустив мимо ушей мои последние слова. – Значит, ты вроде девы-воительницы!

– Нет, Лар, – засмеялась я, – нет! Никакая я не воительница! Это было временным увлечением, которое дает пищу для дальнейшего развития духа, понимаешь?

– Он понимает, – ответил за брата Маир. – Просто он грезит о воинском искусстве.

– Не о таком, как в среднем королевстве, – ответил покрасневший Лар. – Здесь учат подлым уверткам и нечестному бою.

– Я бы с этим поспорил, ну да ладно, – ответил Грай.

– Я знаю, какие они – драчуны в синих мундирах. Я жажду иного, – упрямо сказал Лар.

– Если ты уверен – дело твое, но вряд ли Антуану, вашему старшему брату, понравились бы такие рассуждения.

– Он мне не брат! – вдруг сказал Лар. – И никогда им не станет.

– Интересно, – фыркнул Грай. – Но ведь вы зависите от него. Он – глава вашей семьи, обеспечивает и содержит вас.

– Он властвует только потому, что получил в наследство наши деньги, – резко отозвался Лар. – Так бы я этого болвана предпочел вовсе не знать.

– Болвана? – поднял брови Грай.

– О, ты прав. Это определение ему не очень-то подходит. Он скорее скотина. Или дубина стоеросовая.

Я чувствовала, что Лар готов перейти и к куда более серьезным оскорблениям, но его прервал брат.

– Всё, хватит. Успокойся и возьми себя в руки, Лар, – хладнокровно сказал он. – Грай, не надо. Не затевай.

Мужчина в ответ только передернул плечами. Я поняла, что Маир не все рассказал мне, но не обиделась. Я ведь тоже не сказала ему, что пришла из другого мира. Я подумала про этого Антуана, который теперь заботился об их матери, и в сердце заползло что-то нехорошее. Это было дурное предчувствие.

Лар перестал хмуриться только когда на сцену вышли акробаты. Они так бесстрашно кидали друг друга по сцене, так ловко строили живую пирамиду, так весело и легко делали сальто и кувырки через голову, что он немного отвлекся от тяжелых мыслей. Грай, надо сказать, поглядывал на младшего брата странно – задумчиво, чересчур внимательно. Я подвинулась к Маиру и сказала ему на ухо:

– Мне кажется или лучше нам отсюда уйти?

– Почему? – насторожился парень.

– Этот Грай – он кто? Не один из людей твоего властолюбивого старшего брата?

– С чего ты взяла, Фрэйа? – удивился Маир.

– С того, что он с Лара глаз не сводит, как будто выбирает подходящее время, чтобы…

Я не успела закончить – Грай снова оказался поблизости.

– Куда вы поедете после ярмарки? – спросил он.

– Еще не решили, – отозвался Маир. – Сейчас вернемся в гостиницу, отдохнем, поедим. На сытый желудок легче думается.

– Ага, понятно, – странно ответил тот. – Тогда ещё увидимся. Мне пора, – и он склонил голову, прощаясь с нами.

– До скорого! – ответил Маир, а Лар только угрюмо кивнул.

– Пока, – сказала я Граю, и он быстро скрылся в толпе. – Что здесь творится?

– Отойдем в сторону, – сказал Маир.

Веселые крики собравшихся сюда не долетали. Мы остановились в тени здания, и я повторила свой вопрос. Я была готова к тому, что они ничего мне не расскажут, но вдруг смогу хоть чем-то помочь, кто знает?

– Фрэйа, прости, я не могу… Не потому, что не доверяю тебе, просто это слишком личное. Имеем ли мы право?.. – сказал Маир. Лар молчал. – Такая каша заварилась, что лучше бы мы вовсе ходили голодными, а не пробовали её расхлебывать. – И он длинно вздохнул, глядя на меня добрыми темными глазами.

– Маир, а что, если я первая скажу тебе правду? – решилась я.

– Правду? – переспросил он. – О чём это ты?

– О себе.

Он поглядел на меня, видимо, не совсем понимая, к чему я клоню.

– Я кажусь всем странной не потому, что якобы приехала с другого края земли. Я пришла из другого мира, Маир, и не принадлежу вашей реальности.

Лар наконец поднял глаза, нахмурился, а Маир недоумённо свёл брови. Я еще не чувствовала на себе такого взгляда. Кажется, он решал, не сошла ли я с ума.

– Нет, я не безумная, – сказала я поспешно. – И докажу вам это. Где мой рюкзак?

Они пошли за мной к лошади – я не решилась оставить вещи в гостинице, а к Грозному в здравом уме не сунулся бы ни один вор. Запустила руку в потайной кармашек и достала большую фотографию. Ту самую. Если не она есть доказательство моей правды, тогда что? Я молча протянула фото братьям. Они одновременно склонились над ним, и смотрели долго, очень долго. Вот Маир провел пальцем по бумаге, видимо, выискивая следы краски, но не нашел, и снова уставился на фото.

– Фрэйа, что это? – наконец тихо спросил он.

– Это я и мои друзья вместе с Бури, так его зовут. Это фотография… Как бы запечатленный момент реальности. Она не нарисована, она… Как же сказать-то!.. Ребят, это не важно. Я не лгу вам… Честное слово, всё правда: мое обучение у Айвора, то, что я жила в усадьбе, и эти люди реально существуют… Вот только не здесь, а под другим, далеким Солнцем, на планете, которую мы зовем Землей.

Братья ничего не ответили и только смотрели на меня как на чужую. Я не выдержала и взяла фото обратно. Меня жгло от обиды. Но с какой стати им было мне доверять? Я отвернулась и принялась запихивать фотографию обратно. Пальцы не сгибались. Грозный косился на меня через плечо. Я решила, что уеду прямо сейчас – в лес, к реке, хоть куда-нибудь из города. Ни Маир, ни Лар не остановили меня, или просто не успели. Серый с места ушел в галоп и понесся прочь.