Тропы Мишарина Галина

– Они еще мальчишки, может, не стоит их впутывать в это? – произнес Грай задумчиво. – Пусть себе путешествуют. Никаких доказательств они все равно не отыщут.

Тот, второй, которого я не видела, злобно рассмеялся.

– Не отыщут, конечно. Им ни сил, ни связей не хватит. Но де Флавий сказал сделать, значит, сделаем. Не пеняй на возраст, эти юнцы прекрасно знают, чего хотят добиться. Если нужно – мы будем действовать решительно. Или ты струсил?

– Я не струсил, – ответил Грай медленно. – Просто не хочу, чтобы их постигла судьба отца.

– Этот идиот до последнего не хотел подвинуться с земли, все болтал о достоинстве и чести… Родовая земля! Тоже мне, помещик нашелся! Если он пошел против де Флавиев, то должен был понимать, чем это для него и его семьи закончится.

– Думаю, он понимал, и не тебе судить его. Ты лишь нахлебник Антуана.

– Придержи язык, южанин! Ты ведь и сам уехал из дому в поисках денег и славы!

– Я никогда не искал славы, – ответил Грай, – а то, что я нанимаюсь к тем, кто лучше платит – мое личное дело. И если ты еще раз повысишь на меня голос, клянусь предками, я завяжу узлом твой поганый рот!

– Ладно уж, – пробурчал в ответ тот. – Что ты намерен предпринять?

– Я поговорю с ними. Надеюсь, они меня выслушают.

– Де Флавию нужен результат.

– Он будет, – спокойно ответил мужчина.

Второй, оказавшийся низким толстым мужиком с выпирающими нижними зубами, повернулся было к двери.

– И, кстати, он хочет взглянуть на ту девушку.

– В этом я ему не помощник. Если хочет – пусть сам за ней приезжает.

– Это не звучало как просьба, Грай.

– Передай де Флавию, что я не стану помогать ему похищать беззащитных одиноких женщин. Пусть утоляет жажду без моей помощи.

– Передам, но ты знаешь, как он реагирует на отказы.

– Мне плевать на его реакцию. Я не из дерьма сделан! – громовым голосом ответил Грай, и я вздрогнула.

– Погоди! – повернулся в мою сторону толстяк. – Кажется, там кто-то возится!

Я рванула прочь, путаясь в длинном подоле. Не знаю, видели ли они мою спину, но никогда в жизни я так не удирала…

Я знала, что мне следует делать, и направилась к братьям – прямиком через реку, ведь серый отлично плавал. Мне было все равно, что скажут по поводу моего мокрого платья. Мы выбрались на берег, и потом довольно скоро добрались и до города. Веселье было в самом разгаре, но я знала, что братьев нет ни на площади, ни в торговых рядах. Я поехала в гостиницу. Меня встретил тот же подросток, и снова я удивилась желтизне его умных глаз. Паренек отчего-то искренне обрадовался моему приезду, но и смущался отчаянно – краснел и, волнуясь, переминался с ноги на ногу. Он помог мне спуститься, и я улыбнулась, жалея, что ничем не могу отплатить за его доброту. Наверняка ему мало платили, а денег у меня не было.

– Спасибо тебе! – сказала я.

– Это честь для меня, госпожа, – странно отозвался он.

Времени разбираться у меня как всегда не было. Я подобрала тяжелый подол – и побежала вверх по лестнице.

В дверь я тарабанила долго и настойчиво, и, когда стало казаться, что номер пуст, Маир все-таки открыл мне.

– Фрэйа? – нахмурился он. – Что ты здесь делаешь?

Я проскочила внутрь, не обращая внимания на то, что он стоит полураздетый.

– Пожалуйста, не гони меня! Сейчас я была возле водяной мельницы и слышала разговор Грая с каким-то толстячком. Прошу, дай мне договорить – а потом посылай на все четыре стороны!

Парень кивнул, закрывая дверь, и я поспешно рассказала ему об услышанном. От волнения раскашлялась, назвала мельницу ельницей, а Грая Драем, и Маир против воли рассмеялся. Лар, который, оказывается, стоял за стеной, тоже все прекрасно услышал.

– Выродок! – процедил он сквозь зубы, и его мальчишеское лицо в свете свечей показалось мне зловещей маской. – Разговаривать собрался! Не будет никаких разговоров!

– Знаю, вы ничего мне не скажете, – произнесла я поспешно, – и не обижаюсь. Вы мне не верите, но это неважно. Я боюсь за вас и хочу помочь! Только помочь, чем сумею…

– Фрэйа! – вдруг ласково сказал Маир, положив тонкие пальцы мне на плечи. – Мы верим тебе. Так же, как верили отцу. Мы уже несколько месяцев копаем все глубже, пытаясь пролить свет на обстоятельства его гибели, и точно знаем, что де Флавии замешаны в этом. Тем отвратительнее для нас то, что сделал с матерью Кордэлл. И то, что еще может сделать с ней Антуан, наш ненормальный сводный брат. Мы хотели увезти ее силой, но она не пошла с нами. Клянусь, он как-то повлиял на неё, этот подонок! Она всегда любила нас, но эта любовь угасает.

– Теперь ясно, что Грай работает на Антуана, – сказал Лар, – но он южанин и еще способен отличить добро от зла.

– Кордэлл де Флавий убил вашего отца, – сказала я, понимая, как зловеще прозвучали эти слова.

Лар весь сжался, даже скрипнул зубами, но Маир придержал его за плечо.

– Думаю, это так, Фрэйа, но у нас нет доказательств. Мы не в силах бороться с Антуаном и его тайной полицией. Нас всего двое. Нам нужны неопровержимые доказательства, но их нет.

– Трое, – поправила его я. – Теперь нас трое. Думаешь, я смогу остаться в стороне, зная, что вам грозит беда? У нас на Земле друзей, пусть и едва обретенных, не бросают.

– Нет, Фрэйа, – нахмурился Маир, – мы не станем втягивать тебя в эту историю.

– Я себя сама в нее втянула. Или ты думаешь, что я случайно оказалась в вашем мире, встретила Грая на дороге, потом вас?.. И задрыхла возле реки тоже случайно? Таких случайностей не бывает, их вообще не бывает! Все имеет смысл!

– Ты права, – согласился Лар. – Она права, брат.

– Я знаю, но не могу… Не имеем мы права так поступать, Фрэйа! Это не твоя война! И ладно бы просто неприятности, но подвергать твою жизнь опасности я не буду. Хватит и того, что Сундук напросился со мной.

– А теперь напрашиваюсь я. Маир, ты меня не переубедишь! Возможно, я веду себя глупо, и самоуверенность здесь не уместна, но порой нужно быть упрямой и биться лбом об одну и ту же дверь, зная, что рано или поздно она поддастся и слетит с петель.

– Не нужно так! Не хочу, чтобы ты расшибла голову, Фрэйа! Тем более что эта дверь столь же прочна, как твоё упрямство.

– Тогда я найду ключ, – не сдавалась я. – Или отыщу узкую щель и просочусь туда противным сквозняком.

Братья не выдержали и рассмеялись.

– Может, все-таки не стоит? – мягко сжав мои пальцы, попросил Маир.

– Нет, стоит! К тому же у нас есть преимущество…

Но тут в дверь постучали. Я забежала вглубь комнаты и залезла за кресло, а Маир, подойдя к дери нарочно неторопливо, отозвался сонно:

– Кто там?

– Это охрана.

– Чего вы спать людям не даете? – сказал парень до того недовольно и смешно, что я бы и сама поверила, что его подняли из теплой постели.

– Мы должны осмотреть ваш номер, господин. Это приказ капитана стражи, – ответил голос за дверью.

– А-а-а! – туповато отозвался Маир. – Ну сейчас, штаны надену…

Он быстро и бесшумно подлетел ко мне.

– Лезь в окно, дальше по карнизу и направо. Надеюсь, твоего коня не забрали. Встретимся у водяной мельницы. Будь осторожна, хорошо?

Я кивнула и выскользнула в окно. Маир помог мне уцепиться за раму и посмотрел в глаза:

– Удачи!

Я услышала, как он открывает дверь, потом голос Лара: «Чего такое-то?». Я старалась двигаться быстрее и чуть не сверзилась. Хорошо, что вокруг было пустынно и темно: окна покоев выходили в сад. К тому времени, как стражники высунулись наружу, я уже спряталась за кустом.

Я прокралась в конюшню и устроилась за ограждением на корточках, выжидая, пока уйдут назойливые воины. Всё происходило стремительно, и связать воедино события не составляло труда. Чего добивался Антуан де Флавий? Хотел заставить братьев молчать, заточив в замке их маму? И они уехали на самом деле не по причине того, что хотели быть свободными от его опеки, а потому, что искали поддержки хотя бы у кого-то? Но их было двое всего лишь, а он, как за стенами, за спинами десятков своих воинов… Чего стоил один только Грай – благородная, но все равно ищейка. Или неоднократно упоминаемые Ларом «синие мундиры»… Судя по всему, они представляли наибольшую опасность. Я понятия не имела, что делать, не знала, как помочь, но полагала, что вместе с братьями мы что-нибудь придумаем. Думать правильно, думать глубже, думать лучше! И вдруг меня кто-то тронул за плечо. От неожиданности я едва не заорала, но это был всего лишь подросток, ухаживающий за лошадьми. Глаза его поблескивали во тьме, светлые волосы странно шевелились на ветру, словно перья какой-то птицы… Я проморгалась.

– Госпожа! – сказал он тихо. – Сюда, госпожа! Я увел вашего коня.

Я осторожно пошла за ним. Мало ли? Однако этому малознакомому юному храбрецу хотелось верить, уж не знаю, почему. Может, по тем же причинам, по которым он помогал мне?

Грозный и правда стоял возле воды – на самом берегу, под откосом. Я посмотрела на паренька:

– Почему ты мне помогаешь?

– Вы не такая, как все, госпожа. Не злая, – последовал странный ответ. К сожалению, расспрашивать его дальше у меня времени не было.

Я улыбнулась.

– Как тебя зовут?

– Анут, госпожа. Я с юга.

– А меня Фрэйа. Держи, Анут! – и я достала из рюкзака один из своих ножей. У меня их было всего два: большой и маленький, но оба превосходной работы Айвора.

Он взял подарок сразу, без заминок. Желтые невиданные глаза, казалось, загорелись ещё ярче.

– Спасибо, госпожа!

– Нет, это тебе спасибо. Прощай!

Я села на Грозного, и мы второй раз за день зашли в воду. Я не боялась промочить рюкзак – он был из водостойкой ткани и закрывался плотно. Мы плыли медленно и тихо, и конь прекрасно понимал, для чего мы это делаем, ему не приходилось подсказывать, его не надо было уговаривать. На том берегу домов хватало, и люди глядели на меня как на чудную. Не в первый раз, и, очевидно, не в последний. Нужно привыкать.

Я поехала к воротам, но на выезде увидела вооруженную охрану. Уйма дюжих мужиков в кольчугах и при луках. И, похоже, что их только-только собрали, потому как сгрудились они бестолково, ещё не успев занять выгодных позиций. Нетрудно было догадаться, что они ждали меня. Неужели вся эта суматоха началась из-за прихоти сдуревшего от власти мужика? Мне пришлось вернуться в воду, но дальше, за поворотом, течение было куда более стремительным. Я заволновалась, но, как выяснилось, зря. Грозный течения не боялся. Он плавал, как пробка. Гораздо лучше других лошадей. Казалось, что перекаты и торчащие из воды коряги его нисколько не беспокоят. Нас изрядно снесло в сторону, но мы все же выбрались на берег вдали от города. Целыми и невредимыми.

К мельнице я подъехала осторожно и, оглядевшись, затаилась под сваями. Сидеть там было неуютно: холодно и мокро. Грозный тыкался мне в плечо носом, трогал губами уши. Я гладила его, смотрела в темные лошадиные глаза и знала, что он понимает, зачем мы здесь. Сидеть нам пришлось долго, или мне так показалось. Я вздрагивала от каждого звука, таращилась в темноту и умоляла братьев поторопиться. В голову уже начинали лезть не самые приятные мысли, когда вдалеке послышались шаги. Я различила высокую фигуру Маира. Он шёл странно, неуклюже, словно ноги держали его некрепко. Я тут же вышла из своего укрытия.

– Слава Богам! – и он обнял меня.

– А где Лар?

Парень был растрепанный, рубашка не заправлена, ноги босые, и правую руку он прижимал к телу, словно ему было трудно ей шевелить.

– Они его забрали, – ответил Маир глухо, – люди де Флавия во главе с Граем. Брат убедил меня, что лучше он окажется в их лапах один, чем мы с ним на пару. Так, по крайней мере, есть шанс, что я смогу… то есть мы с тобой сможем помочь ему. И нашей матери.

– Вот именно: мы. Тебе досталось? Что-то болит?

Он покачал головой.

– Неудачно шлепнулся, только и всего. Пустяковые синяки и ссадины.

Я ещё раз оглядела парня – кажется, он и правда серьезно не пострадал. Маир через силу улыбнулся.

– Ты мне сейчас маму напомнила. Когда я что-то разбивал, она точно так смотрела на меня…

Я сжала его руку.

– Что делать будем?

– Для начала уйдем отсюда, да поскорее. Ты вся мокрая, не помешает развести костер. Знаю я там, в лесу, укромное место.

Мы сели на Грозного: он уместил бы и трех немаленьких мужиков, что уж говорить про нас.

– Нужно раздобыть где-то вещи, – говорил Маир, пока мы ехали. – В гостиницу возвращаться опасно. Босиком оно и приятно вроде, но по лесу не побегаешь, да и в городе косо смотреть будут. Хорошо бы купить, но деньги остались в номере. А у тебя, конечно, не найдется в рюкзаке лишней пары обуви на мужскую ногу, – усмехнувшись, произнес он.

– Мои ботинки на тебя вряд ли налезут, – ответила я, улыбаясь. – А если обменять что-нибудь из моих вещей?

– Это как-то… хм… Не знаю, не хочется лишать тебя… – пробормотал парень.

– Да ладно, это всего лишь вещи! Что у меня там есть? – задумалась я. – Вот незадача, и менять-то нечего! Кому нужна моя одежда или, скажем, сушёные грибы? Правда, можно меч обменять.

– У тебя есть меч?

– Да.

– О! Можно взглянуть?

Я, конечно, достала, и Маир долго, со знанием дела изучал клинок. Несмотря на то, что его не обучали воинским премудростям, в оружии он явно разбирался.

– И не вздумай, – наконец вынес он вердикт. – Я лучше босиком и совсем без штанов буду ходить, чем дам тебе обменивать этот меч. Придумаем что-нибудь другое, ладно?

– Маир, слушай… А что, если нам кто-нибудь поможет?

– Это кто же, например?

– Например, Анут. Подросток, который следит за лошадьми. Он помог мне, когда я ушла от вас.

– Да? Это идея, но его не пустят наверх, к комнатам. Тем более что сейчас в городе охраны до фига и больше.

– Не вариант, – вздохнула я.

– Знаешь, Фрэйа, вообще-то знаю я одного человека, – неуверенно произнес Маир. – Правда, к нему без нужды лучше не соваться, но выбора у нас нет. Его зовут Огляд, он охотник. Он живет на окраине леса, за холмами. Он давний друг моего отца, но об этом мало кто знает. Поедем к нему – нам нечего терять.

– А что с ним не так, Маир? Почему это крайний вариант?

– Потому что он колдун, Фрэйа. Одно неверное слово – и превратишься в лошадиную… В общем, сложный человек со сложной судьбой.

– Поверь, Маир, никто не может человека против его воли превратить в лошадиную какашку! – сказала я, улыбнувшись.

– Наверное, в вашем мире не может, – ответил мне парень, – но у нас, Фрэйа, колдунов боятся даже законники.

– Так он плохой человек?

– Не плохой. Могущественный.

– И зачем ему причинять нам вред, тем более если он тебя знает? Зачем тратить драгоценные силы?

– А кто его знает – зачем? – отозвался парень. – Наслышан я всякого, от отца в том числе… Но мы уже едем туда, так что держись крепче. Ты выдержишь без тепла еще немного?

– Я зимой в проруби плаваю. Голышом, – сказала я, и Маир обернулся.

– Ну, Фрэйа, ты даешь! Мне подумать о таком страшно, хотя я и не мерзляк.

– Это дело привычки и внутреннего состояния. Я тоже, бывает, мерзну.

Грозный прибавил шаг. Ему не нужно было ни о чем говорить. Размашистой, широкой рысью он стелился над землёй с той лёгкостью, что замечаешь порой у облаков, похожих на стада лошадей. Я думала о Маире и переживала о предстоящем деле. Парень иногда едва ощутимо вздыхал. Чувствовалось, что он всё ещё сомневается в том, чтобы впутывать меня в это дело. Я решила его отвлечь.

– А почему ты называешь Лара сундуком?

Маир тихо рассмеялся.

– Давняя история. Видишь ли, Лар – любитель играть в прятки. А ещё он обожает старые вещи, дышащие временем и силой. И всегда складывает свои многочисленные находки в любимый сундук с изображением драконов-хранителей. Ну, и в детстве он чаще всего прятался в сундуках…

Я рассмеялась.

– А он тебя как зовёт?

– Занудой, – отозвался Маир.

– Странно, ведь ты совсем не занудный.

– Ой, я всякий бываю, Фрэйа, – хмыкнул парень. – Периодически впадаю в молчанку, могу неделями молчать и ничего не говорить. Но это для нас не проблема, Лар тоже таким бывает. Хотя чаще всего наши с ним эмоциональные перепады не совпадают, в итоге он бубнит что-то себе под нос, а я молча слушаю. Или наоборот. Но мне хорошо с ним, он на маму похож по характеру. Вдумчивый, спокойный, а если злиться, то голос редко повышает. Краснеет, пыхтит, словно бобер, но заорать – ни в какую…

Я рассмеялась.

– А я умею орать.

– Не верю, – отозвался Маир.

– Могу продемонстрировать.

– А давай! – усмехнулся он. – Распугаем всех белок в округе!

– И-и-и-и! – нарочно визгливо выдала я.

– Тихо как-то, Фрэйа. Ты как мышь пищишь.

Я подалась вперёд и заорала ему чуть ли не ухо. Маир оглушительно расхохотался и ответил на мой крик своим.

– Оу-у-уау!

– Ы-ы-ы-ы-ы-ы!

– Ее-е-е-е-е!

– Ор-орррр-ор!

– У-ууууууу-у!

Так мы и орали на разные интонации, выпуская напряжение и боль утраты. Последний крик оказался самым пронзительным. Не знаю, что насчет белок, а Грозный приподнялся на задних копытах и ушёл в галоп…

Мы добрались до домика мага-охотника к рассвету. Мне понравилось место, где он был выстроен – солнечная полянка, поросшая цветами. Хозяин оказался дома, из пухлой трубы шёл лёгкий призрачно-голубой дым. Огляду не было нужды закрывать дверь. Видно, он и правда никого не опасался.

Мы спешились и пошли вперед, и тут же он вышел нам навстречу: худощавый немолодой мужчина, темные волосы раскиданы по плечам. Яркие серые глаза его поблёскивали, и свежие шрамы на впалой на щеке почему-то не портили красоту сурового лица.

– Привет, Маир! – просто сказал он, протягивая парню руку. Тот уважительно пожал ее.

– Огляд, это Фрэйа. Она мой близкий друг.

– Здравствуй! – сказала я, и он хмыкнул.

– Видок у вас, ребята, тот еще. Удирали, что ли, откуда-то?

– Именно, – кивнул Маир. – Мы выяснили некоторые подробности о том, о чем ты не любишь говорить. И Лара забрали…

– Забрали? – переспросил мужчина, поднимая брови. Обеспокоенным он не выглядел. – И кто забрал?

– Де Флавий.

– Старший?

– Старший умер три года назад, Огляд.

– Добила-таки его судьба. Ну и поделом, кстати. Значит, твой сводный теперь у дел? Гнилой он человек, этот Антуан де Флавий. Чего ему от Лара понадобилось?

– Того же, чего и от меня – подчинения и уважения.

– Так подчинитесь, – предложил мужчина.

Я нахмурилась. Хорошее предложение!

– Огляд, моего отца убили, – негромко сказал Маир. – Надеюсь, ты понимаешь значение этих слов. Мама сейчас одна с этим гадом, и я знаю, что он может причинить ей вред. Она оттолкнула нас с братом, буквально сказала: «Катитесь отсюда ко всем чертям!». Та женщина, которую ты знал, медленно умирает, но я не теряю надежды спасти ее. А для этого я должен доказать, что смерть Грина Арнэ не глупая случайность.

– Доказать, – покачал головой Огляд. Он указал рукой, и мы сели на удобно расположенные пеньки. – Доказать… Одних доказательств здесь будет недостаточно, ты же понимаешь это. Твой отец никогда не сдавался… Да что говорить, и мать тоже… Зря ты вырос на них похожим! – вырвалось у него злобное.

Маир промолчал.

– Ты, вот что… Сейчас.

И он скрылся в доме.

– Ну что? – спросила я.

– Думаю, он вряд ли захочет пойти с нами.

– Так ты этого хотел? Позвать его с нами? – удивилась я.

– Он всё понял, – кивнул Маир. – Посмотрим, что решит.

Огляд появился из дома, неся в руке ботинки. Маир благодарно кивнул ему и натянул их на озябшие ноги.

– Помирись с братом, – сказал колдун. – И действуй исподтишка.

– Ничего из этого не выйдет, – покачал головой Маир. – Я пробовал. Нет путей отступления, нам негде будет скрыться от него в случае неудачи.

– Вот именно что негде! – досадливо проворчал Огляд. – И не думай, что можешь приходить сюда запросто и когда душе угодно!

– Я ничего не прошу, Огляд, – спокойно сказал Маир. – Можешь и ботинки забрать назад. Но дай раз и навсегда мне ответ. Отец говорил, что ты единственный, кому можно верить до конца, кто поможет, если случится последняя беда.

– Значит, всё равно собираешься идти против де Флавия войной? – рассвирепел Огляд. – Эх, клянусь Небом, ты сошел с ума, мальчишка! Ты понимаешь, что он выпотрошит тебя, как молочного поросенка?

– Понимаю, – мрачно сказал Маир. – Тебе нужно лишь сказать «нет».

– И я говорю!.. – зарычал вспыльчивый маг.

Я не выдержала.

– Маир сказал мне, что ты великий колдун, который может превратить человека в навоз. Сомневаюсь, что ты даже простейшую магию постиг. Мы не взываем к жалости, нам не нужно сострадание и тычки под рёбра.

Охотник повернулся ко мне, темнея лицом.

– Фрэйа, не надо! – попросил Маир.

– Что не надо? Говорить правду не надо? – вспыхнула я. – Если бы у меня убили друга, я бы не стала так себя вести. Нужно идти до конца, каким бы он ни был, этот конец… Плевать, что страшно, плевать, что трудно. Жизнь трудная, принимать решения трудно! Но мы живём и решаем.

– Придержи язык, девочка, – сказал мне Огляд.

– Придержи его сам! – ответила я мрачно. – Стоишь тут как пуп земли! Думаешь, я тебя боюсь? Думаешь, за свои слова начну извиняться или побегу сломя голову? Нет уж.

– Хм, – только и сказал он.

– Маир, он не поможет более ничем. Поехали отсюда. Мы придумаем что-нибудь, – и я потянула его прочь.

Надо сказать, парень был несколько ошарашен моей внезапной вспышкой ярости, а более того тем, что Огляд, кажется, не собирался превращать нас в вышеупомянутый предмет лошадиной жизнедеятельности.

– У вас ничего не получится! Не с таким человеком, как де Флавий. Девчонка-острословка и парень-сирота, воины хоть куда! Бегите в лес и там сидите. Или вернитесь в замок и сделайте по моему слову.

– Никогда не побегу, – повернувшись, ответил Маир. – Прощай, Огляд.

У реки мы развели костер. Я испекла картошку, которую неожиданно нашла на склоне. К ней мы добавили лук и сочные коренья, принесённые из леса Маиром. Получилось что-то вроде салата. Грозный дергал сочную травку и яркий лиловый клевер.

– Я от тебя такого не ожидал, – признался парень. – Ты вспыхнула, как головня. Но знаешь, я почувствовал справедливость, необходимость этих слов. Огляд действительно давно не друг моему отцу. А значит, ему нет до нас никакого дела. – Он вздохнул и отправил в рот очередную картофелину. – Вкусно. Дикая лесная картошка почему-то слаще огородной. Знаешь, я хотел спросить…

– Да?

– Эти путешествия по мирам… Каково это?

– Захватывает, но требует сосредоточенности и точности. Правда у меня нет ни того, ни другого. Поэтому, наверное, я и не могу найти друзей. Я несобранна, порывиста, легко поддаюсь чувствам.

– И ты перемещаешься по мирам, просто пожелав этого?

– Пока что скорее спонтанно. К вам я попала, потому что меня выплюнуло из другого мира. Это мой третий мир. В первом меня чуть не съели, во втором хотели отправить на костер.

– Не такие уж они дружелюбные, эти миры, да? – усмехнулся Маир.

– Ваш красивый, – отозвалась я. – И я рада, что попала сюда. Рада, что встретила тебя.

– Много радости я тебе доставил! – досадливо махнул рукой парень.

– Радость – это не обязательно праздники и веселье. Они лишь часть пути. Мы выведем де Флавия на чистую воду! Он ещё попляшет!

– Спасибо тебе, Фрэйа. Только подумаю, где бы я был, не появись ты…

– Пока что не за что, – смутившись, ответила я. – Ты не думай, что мне не страшно. На самом деле я боюсь. Никогда не попадала в такую ситуацию. В моём мире всё гораздо проще, ничего подобного не может произойти в принципе.

– Я тебя защищу, Фрэйа. Сделаю всё, что смогу.

Я улыбнулась: Маир был не из тех, кто отступает на середине пути. Мне было спокойно рядом с ним. Однако закончить обед нам не дали. Серый подбежал, мотая головой, и стало ясно, что он хочет предупредить об опасности.

– Кто-то идет, – угадала я.

– Этот кто-то хороший или плохой? – спросил, вставая, парень, но я не успела ответить. Из-за пригорка уже появились двое. Они шли прямо к нам, и явно не с целью узнать дорогу. Оба были в синей форме.

– Эге, как скоро достали! – восхитился Маир. – Фрэйа, не бойся.

– Стараюсь. По крайней мере, у нас численный перевес, – ответила я взволнованно.