Прилив Михайлов Владислав
Нахмурив брови, Дэвид быстро строил планы в уме.
– Все в порядке, Розалин, беспокоиться не о чем. Я этим займусь.
– Но ведь тут написано…
– Не волнуйся, девочка. Предоставь все мне. Послушай, вот что ты должна сделать. Упакуй чемодан, поезжай в Лондон и оставайся в квартире, пока не получишь от меня известий. Поняла?
– Да, конечно, но…
– Просто делай то, что я тебе говорю, Розалин. – Он ободряюще улыбнулся ей. – Иди упаковывать вещи. Я отвезу тебя на станцию. Ты можешь поспеть на поезд в десять тридцать две. Швейцару скажешь, что не хочешь никого видеть. Если кто-нибудь придет и будет тебя спрашивать, пусть он ответит, что тебя нет в городе. Дай ему фунт. Он никого не должен пускать к тебе, кроме меня.
– О! – Девушка прижала ладони к щекам, глядя на него красивыми испуганными глазами.
– Положение запутанное, Розалин, а ты в таких делах не сильна. Поэтому я хочу, чтобы ты не путалась у меня под ногами и предоставила мне свободу действий, – вот и все.
– А я не могу остаться здесь, Дэвид?
– Конечно, нет, Розалин. Будь благоразумной. Я должен разобраться с этим парнем, кто бы он ни был…
– Ты не думаешь, что он…
– В данный момент я ничего не думаю, – перебил ее Дэвид. – Прежде всего нужно убрать тебя отсюда, чтобы я мог уяснить наше положение. Так что будь хорошей девочкой и не спорь.
Розалин повернулась и вышла из комнаты.
Дэвид нахмурился, глядя на письмо, которое держал в руке.
Вежливое, грамотное послание, составленное в уклончивых выражениях, могло означать все, что угодно, – от искреннего желания помочь в неловкой ситуации до завуалированной угрозы. Он снова и снова вчитывался во фразы. Больше всего ему не нравились кавычки, в которые были заключены слова «миссис Клоуд».
Дэвид посмотрел на подпись. «Енох Арден». В голове у него шевельнулось смутное воспоминание – какие-то стихотворные строчки…
Когда Дэвид вечером вошел в холл «Оленя», там, как обычно, никого не было. На двери слева виднелась надпись «Кофейная», а на двери справа – «Комната отдыха». Табличка на двери подальше предупреждала: «Только для постояльцев». Коридор направо вел к бару, откуда доносился приглушенный гул голосов. На маленькой застекленной будке имелась надпись «Офис» и кнопка звонка возле скользящего окошка.
Дэвид знал по опыту, что иногда приходится звонить три или четыре раза, прежде чем кто-нибудь соблаговолит уделить вам внимание. За исключением кратких периодов приема пищи, холл «Оленя» был необитаем, как остров Робинзона Крузо.
На сей раз мисс Беатрис Липпинкотт вышла из бара после третьего звонка Дэвида и двинулась по коридору, поправляя золотистые волосы, пышно причесанные в стиле «помпадур». Скользнув в стеклянную будку, она приветствовала его вежливой улыбкой:
– Добрый вечер, мистер Хантер. Холодновато для этого времени года, не так ли?
– Да, очевидно. У вас остановился мистер Арден?
– Посмотрим. – В таких обстоятельствах мисс Липпинкотт всегда делала вид, будто сразу не может вспомнить, с целью придать «Оленю» большую значительность. – Да, мистер Енох Арден. 5-й номер на втором этаже. Вы его легко найдете, мистер Хантер. Поднимитесь по лестнице и идите не по галерее, а налево и вниз на три ступеньки.
Последовав этим сложным инструкциям, Дэвид постучал в дверь номера 5 и услышал ответ:
– Войдите.
Он повиновался, закрыв за собою дверь.
Выйдя из будки, Беатрис Липпинкотт позвала:
– Лили!
На зов откликнулась девица со светлыми глазами навыкате и, судя по открытому рту, страдающая аденоидами.
– Можешь подежурить немного, Лили? Я должна посмотреть, как дела с бельем.
– Да, мисс Липпинкотт. – Лили хихикнула и со вздохом добавила: – Мистер Хантер такой красивый, правда?
– Я насмотрелась на таких во время войны, – отозвалась мисс Липпинкотт тоном человека, уставшего от жизни. – Молодые летчики с авиабазы. Вели себя так, что волей-неволей приходилось принимать у них чеки без всякой уверенности, что они не поддельные. Но я умею различить настоящего джентльмена, Лили, даже если он водит трактор. – И с этим загадочным заявлением Беатрис начала подниматься по лестнице.
Войдя в комнату, Дэвид Хантер остановился и посмотрел на человека, именующего себя Енохом Арденом.
Лет сорока, порядком опустившийся – на вид крепкий орешек. Помимо этого, в нем не так легко разобраться. Темная лошадка.
– Привет, – заговорил Арден. – Вы Хантер? Отлично. Присаживайтесь. Что будете пить? Виски?
Удобно устроился, подумал Дэвид. На столике несколько бутылок, в камине ярко горит огонь, отнюдь не лишний холодным весенним вечером. Одежда не английского покроя, но носит он ее так, как носят англичане. Возраст тоже подходящий…
– Спасибо, – поблагодарил Дэвид. – Я бы выпил виски.
– Скажете когда.
– Сейчас. И поменьше содовой.
Они напоминали двух псов, ходящих кругами и готовых в любой момент дружелюбно завилять хвостами или с рычанием ринуться в драку.
– Ваше здоровье, – произнес Арден.
– Взаимно.
Они поставили стаканы, слегка расслабившись. Первый раунд подошел к концу.
– Вас удивило мое письмо? – спросил Арден.
– Откровенно говоря, – отозвался Дэвид, – я ничего в нем не понял.
– Да неужели? Хотя вполне возможно.
– Кажется, – продолжал Дэвид, – вы знали первого мужа моей сестры – Роберта Андерхея?
– Да, я хорошо знал Роберта. – Арден улыбался, лениво пуская в потолок клубы дыма. – Пожалуй, даже очень хорошо. Вы никогда с ним не встречались, верно, Хантер?
– Никогда.
– Ну, может быть, это и к лучшему.
– Что вы имеете в виду? – резко осведомился Дэвид.
– Это все упрощает, дружище, – беспечно откликнулся Арден. – Простите, что пригласил вас сюда, но я подумал, что лучше… – он сделал паузу, – лучше не посвящать в это Розалин. Незачем причинять ей ненужную боль.
– Вы не возражаете перейти к делу?
– Разумеется. Вы когда-нибудь подозревали, что в смерти Андерхея было нечто… ну, скажем, сомнительное?
– О чем вы?
– У Андерхея были довольно странные идеи. Возможно, из-за рыцарской натуры, а возможно, по совсем другой причине, но допустим, что в определенный момент несколько лет назад ему стало выгодно, чтобы его посчитали мертвым. Он всегда умел расположить к себе туземцев и без труда мог уговорить их поведать о его кончине со всеми подробностями. Ему оставалось бы только объявиться где-нибудь за тысячи миль под другим именем.
– Мне это предположение кажется абсолютно фантастическим, – сказал Дэвид.
– В самом деле? – Улыбнувшись, Арден наклонился вперед и похлопал Дэвида по колену. – А что, если это правда?
– В таком случае я бы потребовал четких доказательств.
– Вот как? Ну, неопровержимых доказательств, возможно, нет. Как бы вы отнеслись к тому, если бы сам Андерхей появился здесь – в Уормсли-Вейл? Для вас этого было бы достаточно?
– По крайней мере, это было бы убедительно, – сухо отозвался Дэвид.
– Да, убедительно, но несколько неловко – для миссис Гордон Клоуд. Потому что тогда она перестанет быть таковой. Вы должны признать, что возникнет неловкая ситуация.
– Моя сестра вышла замуж без всяких дурных намерений.
– Конечно, приятель. Я ни минуты в этом не сомневаюсь. Любой судья скажет, что ее не в чем упрекнуть.
– Судья? – резко переспросил Дэвид.
– Я имел в виду двоемужие, – виноватым тоном объяснил Арден.
– Куда вы клоните? – свирепо осведомился Дэвид.
– Не стоит так возбуждаться, старина. Нам с вами нужно только поразмыслить и найти лучший выход – лучший для вашей сестры. Никому не нравится ворошить грязное белье на людях. Как я говорил, у Андерхея всегда была рыцарская натура. – Он сделал паузу. – Была и есть.
– Есть?
– Вы не ослышались.
– Вы заявляете, что Роберт Андерхей жив. Где же он теперь?
Арден доверительно понизил голос:
– Вы в самом деле хотите это знать, Хантер? Может быть, лучше пребывать в неведении? Насколько известно вам и Розалин, Андерхей умер в Африке. Если он жив, то понятия не имеет, что его жена снова вышла замуж. В противном случае он сразу бы объявился… Видите ли, Розалин унаследовала от второго мужа солидную сумму, а если ее первый муж жив, она не имеет никакого права на эти деньги… У Андерхея было хорошо развито чувство чести – ему бы не понравилось, что она получила наследство на ложных основаниях. – Арден немного помолчал. – Но вполне возможно, что Андерхей ничего не знает о ее втором браке. Бедняга в очень скверном состоянии.
– В каком смысле?
Арден печально покачал головой:
– У него плохо со здоровьем. Он нуждается в медицинском уходе и специальном курсе лечения – к несчастью, очень дорогом.
Последнее слово было произнесено без всякого подчеркивания, но именно его Дэвид Хантер подсознательно ожидал.
– Дорогом? – переспросил он.
– Увы, все стоит денег. Бедный Андерхей практически без гроша. У него ничего нет, кроме того, что на нем надето…
Глаза Дэвида быстро скользнули по комнате. Он заметил висящий на стуле рюкзак, но не увидел никаких чемоданов.
– Интересно, – мрачно промолвил Дэвид, – действительно ли Роберт Андерхей такой рыцарь, каким вы его воображаете?
– Он был таким, – заверил его Арден. – Но жизнь часто превращает людей в циников. – И, помолчав, вкрадчиво добавил: – Гордон Клоуд был очень состоятельным человеком. Зрелище чрезмерного богатства пробуждает низменные инстинкты.
Дэвид поднялся:
– Вот вам мой ответ. Убирайтесь к дьяволу!
Арден благожелательно улыбнулся:
– Так и думал, что вы это скажете.
– Вы грязный шантажист! Можете ваше вранье хоть в газетах публиковать!
– Похвальное чувство. Но от публикации не будет толку ни вам, ни мне. Если вы не купите мой товар, я найду других покупателей.
– Каких?
– Клоудов. Предположим, я скажу им: «Не будет ли вам интересно узнать, что покойный Роберт Андерхей и не думал умирать?» Они сразу же на это клюнут.
– Вам ничего из них не вытянуть, – с презрением проговорил Дэвид. – Они все разорены.
– Да, но существует такая вещь, как предварительное соглашение. Они платят такую-то сумму наличными в тот день, когда будет доказано, что Андерхей жив, что миссис Гордон Клоуд все еще миссис Роберт Андерхей и что, следовательно, завещание Гордона Клоуда, составленное до брака, по-прежнему действительно.
Пару минут Дэвид молчал, потом спросил напрямик:
– Сколько?
Ответ был таким же откровенным:
– Двадцать тысяч.
– И речи быть не может! Моя сестра не имеет права прикасаться к капиталу – она распоряжается только процентами.
– Тогда десять тысяч. Такую сумму она легко сможет раздобыть. Ведь у нее имеются драгоценности, не так ли?
Дэвид снова погрузился в молчание.
– Хорошо, – неожиданно согласился он.
Какой-то момент Арден казался растерянным, словно его удивила легкая победа, затем предупредил:
– Никаких чеков. Только наличными.
– Вы должны дать нам время достать деньги.
– Я дам вам двое суток.
– Лучше до следующего вторника.
– Ладно. Деньги принесете сюда. – И прежде чем Дэвид успел ответить, сказал: – Я не стану встречаться с вами в уединенной роще или на пустынном речном берегу. Вы принесете деньги в «Олень» в следующий вторник в девять вечера.
– Боитесь за свою шкуру?
– Просто я осторожен. И знаю таких, как вы.
Дэвид вышел из комнаты и спустился по ступенькам. Его лицо почернело от гнева.
Вскоре после этого из комнаты под номером 4 вышла Беатрис Липпинкотт. Между двумя соседними номерами существовала дверь, которую трудно было заметить находящимся в 5-м номере, так как ее прикрывал гардероб.
Щеки мисс Липпинкотт порозовели, глаза возбужденно блестели. Она пригладила волосы дрожащей от приятного волнения рукой.
Глава 10
«Шепердс-Корт» в Мэйфере был большим зданием с роскошными квартирами. Не пострадавшие от вражеской авиации, они тем не менее не могли содержаться на довоенном уровне. Обслуживание значительно ухудшилось. Там, где раньше стояли два швейцара в ливреях, теперь остался лишь один. Ресторан все еще функционировал, но в апартаменты посылали только завтраки.
Квартира, арендуемая миссис Гордон Клоуд, находилась на четвертом этаже. Она состояла из гостиной с встроенным коктейль-баром, двух спален со стенными шкафами и великолепно оборудованной ванной, сверкающей кафелем и хромом.
Дэвид Хантер мерил шагами гостиную, а Розалин наблюдала за ним, сидя на большом диване. Она выглядела бледной и испуганной.
– Шантаж! – бормотал Дэвид. – Господи, неужели такой человек, как я, позволит себя шантажировать?
Розалин недоуменно покачала головой.
– Если бы я знал, – твердил Дэвид. – Если бы я только знал!
С дивана послышалось жалобное всхлипывание.
– Вот что значит работать в темноте – с завязанными глазами… – Дэвид круто повернулся: – Ты отнесла эти изумруды на Бонд-стрит к старому Грейторексу?
– Да.
– Сколько он за них дал?
– Целых четыре тысячи фунтов, – ответила потрясенная Розалин. – Он сказал, что, если бы я не продала камни, их пришлось бы снова застраховать.
– Да, цена на драгоценные камни удвоилась. Конечно, мы сможем достать деньги. Но если мы заплатим, из нас будут пить кровь до самой смерти!
– Давай уедем из Англии, – предложила Розалин. – Разве мы не можем отправиться в Ирландию, в Америку – куда угодно?
Дэвид посмотрел на нее:
– Ты не боец, Розалин. Твой девиз – «Беги, пока цела», верно?
– Мы были не правы, – всхлипывала Розалин. – Все это было несправедливо и грешно.
– Только не становись благочестивой – я этого не вынесу! Мы так хорошо устроились, Розалин. Впервые в жизни я жил как следует – и не собираюсь пускать все псу под хвост, понятно? Если бы только не эта чертова борьба вслепую! Ты ведь понимаешь, что все это может оказаться блефом? Возможно, Андерхей давно похоронен в Африке, как мы всегда думали.
Она поежилась:
– Не надо, Дэвид. Ты меня пугаешь.
При виде панического ужаса на ее лице Дэвид сразу же изменил поведение. Он подошел к Розалин, сел рядом и взял ее ледяные руки в свои.
– Не бойся. Только предоставь все мне и делай то, что я говорю, ладно?
– Я всегда так делала, Дэвид.
– Верно. – Он засмеялся. – Мы справимся – можешь не сомневаться. Я найду способ вырвать жало у мистера Еноха Ардена.
– По-моему, Дэвид, есть какое-то стихотворение про человека, который вернулся домой…
– Да-да, – прервал он. – Это и не дает мне покоя… Но я разберусь, в чем тут дело.
– Ты отнесешь ему деньги во вторник? – спросила Розалин.
Дэвид кивнул:
– Пять тысяч. Скажу, что не смог достать все сразу. Но я должен помешать ему обратиться к Клоудам. Скорее всего, это была просто угроза, но кто знает… – Он умолк, его взгляд стал отсутствующим, но мозг напряженно работал, обдумывая и отвергая разные возможности. Внезапно Дэвид снова рассмеялся. Это был веселый, бесшабашный смех, который могли бы узнать некоторые люди, не будь они мертвы… Это был смех человека, пускающегося в рискованное и опасное предприятие, – в нем слышались радость и вызов. И он сказал: – Слава богу, Розалин, что я могу полностью на тебя положиться.
– Положиться? – Она устремила на него вопросительный взгляд своих больших темно-голубых глаз. – В чем?
– В том, что ты будешь делать все, как я тебе говорю. В этом, Розалин, секрет успешной операции. – Он опять засмеялся. – Операции «Енох Арден»!
Глава 11
Роули с удивлением вскрыл большой лиловый конверт. Кто мог писать ему, используя подобные канцелярские принадлежности, и где он умудрился их достать? Эти товары напрочь исчезли во время войны.
Роули начал читать письмо.
«Дорогой мистер Роули!
Надеюсь, Вы не сочтете это письмо дерзостью, но мне кажется, что здесь происходят вещи, о которых Вам следует знать. Речь идет о нашем разговоре в тот вечер, когда Вы пришли спросить о некоей особе. (Роули озадаченно посмотрел на подчеркнутые слова.) Если бы Вы заглянули в «Олень», я с радостью рассказала бы Вам о ней кое-что. Мы все здесь считаем просто постыдным то, что произошло с деньгами Вашего дяди после его смерти.
Надеюсь, Вы не будете на меня сердиться, но считаю, Вы должны знать, что тут творится.
Всегда Ваша
Беатрис Липпинкотт».
Роули задумчиво уставился на послание. Что, черт возьми, все это значит? Он знал Беатрис всю свою жизнь – покупал табак в лавке ее отца и болтал с нею за стойкой бара. Она была миловидной девушкой. Роули вспомнил, что еще в детстве слышал разговоры о ее годичном отсутствии в Уормсли-Вейл. Ходили слухи, будто Беатрис уехала рожать незаконного ребенка. Может, так оно и было, а может, и нет. Во всяком случае, сейчас она стала в высшей степени респектабельной, хотя любила поболтать и посмеяться.
Роули посмотрел на часы. Пожалуй, лучше сразу отправиться в «Олень». К дьяволу все эти анкеты! Он хочет узнать поскорее, что Беатрис так не терпится ему сообщить.
Было начало девятого, когда он открыл дверь бара. Послышались обычные приветствия. Роули подошел к стойке и заказал пиво. Беатрис улыбнулась ему:
– Добрый вечер, мистер Роули.
– Добрый вечер, Беатрис. Спасибо за вашу записку.
Она бросила на него быстрый взгляд:
– Я сейчас к вам подойду, мистер Роули.
Он кивнул и задумчиво потягивал пиво, пока Беатрис заканчивала обслуживать других клиентов. Вскоре она позвала Лили, и та сменила ее.
– Пожалуйста, пойдемте со мной, мистер Роули.
Беатрис повела его по коридору к двери с надписью: «Частная квартира». За ней находилась комнатушка, заполненная китайскими орнаментами и плюшевыми креслами, на спинке одного из которых валялась довольно потрепанная кукла Пьеро.
Беатрис Липпинкотт выключила громыхавшее радио и указала на кресло.
– Я так рада, что вы пришли, мистер Роули. Надеюсь, вы не сердитесь, что я вам написала, но я весь уик-энд об этом думала и решила, что вы должны все знать. – Она выглядела возбужденной и явно довольной собой.
– О чем? – с любопытством спросил Роули.
– Помните того джентльмена, мистер Роули, который здесь остановился и о котором вы спрашивали, – мистера Ардена?
– Ну?
– Это случилось следующим вечером. Мистер Хантер пришел и спросил о нем.
– Мистер Хантер? – Заинтересованный, Роули выпрямился в кресле.
– Да, мистер Роули. Я ответила, что мистер Арден в номере пять, а мистер Хантер кивнул и сразу поднялся. Должна сказать, меня это удивило, так как мистер Арден не упоминал, что у него есть знакомые в Уормсли-Вейл, поэтому я считала само собой разумеющимся, что он здесь посторонний и никого не знает. Мистер Хантер выглядел очень мрачным, как будто что-то его расстроило, но тогда я, конечно, ничего такого не подумала…
Она сделала паузу, чтобы перевести дух. Роули молча слушал. Он никогда никого не торопил. Если людям нравилось тянуть время, то это их дело.
– Вскоре я поднялась в четвертый номер проверить полотенца и постельное белье, – с достоинством продолжила Беатрис. – Он находится рядом с пятым, и между ними есть дверь – правда, в пятом номере она не видна, так как задвинута с той стороны гардеробом. Конечно, эта дверь всегда закрыта, но в тот раз она оказалась чуть приоткрытой, хотя я понятия не имею, кто это сделал!
Роули снова промолчал и только кивнул.
Несомненно, дверь открыла сама Беатрис. Она была очень любопытной и специально поднялась в 4-й номер послушать, что происходит в соседней комнате.
– Таким образом, мистер Роули, я волей-неволей услышала, о чем там говорят. Право, я была так ошеломлена, что свалилась бы в обморок, если бы на меня подули!
«Дуть пришлось бы долго», – подумал Роули.
С бесстрастным, почти тупым выражением лица он выслушал краткое повествование Беатрис о подслушанном разговоре. Закончив рассказ, она выжидающе посмотрела на него.
Прошло две минуты, прежде чем Роули вышел из транса и встал.
– Благодарю вас, Беатрис, – произнес он. – Большое спасибо.
С этими словами он вышел из комнаты.
Беатрис была разочарована. Ей казалось, что мистер Роули мог бы сказать еще что-нибудь.
Глава 12
Выйдя из «Оленя», Роули машинально направил стопы к дому, но, пройдя несколько сот ярдов, внезапно остановился и повернул назад.
Он был тугодумом, и до него только теперь начал доходить истинный смысл рассказа Беатрис. Если ее версия услышанного правильная – а Роули не сомневался, что в основном это так, – значит, возникла ситуация, непосредственно касающаяся всех членов семьи Клоуд. Лучше всего в ней мог разобраться дядя Джереми. Как адвокат, Джереми Клоуд должен знать, как лучше воспользоваться этой удивительной информацией и какие шаги следует предпринять. И хотя Роули предпочел бы действовать самостоятельно, он вынужден был признать, что надежнее посоветоваться с проницательным и опытным юристом. Причем чем скорее Джереми узнает об этом, тем лучше. Поэтому Роули тут же направился к дому своего дяди на Хай-стрит.
Маленькая горничная, открывшая ему дверь, сообщила, что мистер и миссис Клоуд еще обедают. Она предложила проводить его в столовую, но Роули сказал, что подождет в кабинете Джереми, пока они закончат. Ему не хотелось вовлекать в это дело Франсис. Пока они не решат, как им действовать, чем меньше людей будет в курсе, тем лучше.
Роули бродил взад-вперед по кабинету дяди. На письменном столе лежала жестяная коробка с надписью: «Бумаги по делу покойного сэра Уильяма Джессами». На полках стояли книги по юриспруденции, а на столе – старые фотографии Франсис в вечернем платье и ее отца, лорда Эдуарда Трентона, в костюме для верховой езды. Еще одна фотография изображала молодого человека в военной форме – сына Джереми, Энтони, погибшего на войне.
Роули быстро заморгал и отвернулся. Сев в кресло, он уставился на фотографию лорда Эдуарда.
В столовой Франсис сказала мужу:
– Интересно, что понадобилось Роули?
– Возможно, он нарушил какие-то правительственные ограничения, – устало ответил Джереми. – Ни один фермер не в состоянии понять больше четверти формуляров, которые приходится заполнять. Роули – совестливый парень, вот он и беспокоится.
– Он славный, но уж очень медлительный, – заметила Франсис. – Знаешь, я чувствую, что у них с Линн не все пойдет как надо.
– С Линн? – рассеянно пробормотал Джереми. – Ну да, конечно. Прости, я не могу сосредоточиться. Это постоянное напряжение…
– Не думай об этом, – быстро отреагировала Франсис. – Уверяю тебя, все будет в порядке.
– Иногда ты меня пугаешь, Франсис. Ты такая отчаянная. Не можешь понять…
– Я все понимаю и ни капельки не боюсь. Знаешь, Джереми, я даже получаю удовольствие.
– Именно это меня и беспокоит, дорогая, – вздохнул Джереми.
Франсис улыбнулась.
– Пошли, – сказала она. – Не заставляй нашего молодого фермера так долго ждать. Помоги ему заполнить форму тысяча сто девяносто девять или какой там у нее номер.
Но когда они вышли из столовой, парадная дверь громко хлопнула. Эдна сообщила, что, по словам мистера Роули, он не мог больше ждать и что его дело было не особенно важным.
Глава 13
Во вторник во второй половине дня Линн Марчмонт отправилась на длительную прогулку. Ощущая растущее беспокойство и неудовлетворенность, она чувствовала необходимость как следует подумать.
Линн уже несколько дней не видела Роули. После довольно бурного расставания в то утро, когда она просила его одолжить ей пятьсот фунтов, они встретились как ни в чем не бывало. Линн понимала, что ее просьба была неразумной и что Роули имел все основания ответить отказом. Но благоразумие никогда не являлось привлекательным качеством для влюбленных. Внешне между ней и Роули все оставалось по-прежнему, но в глубине души Линн не была в этом уверена. Последние несколько дней казались ей удручающе монотонными, однако Линн даже самой себе не хотела признаваться, что это как-то связано с внезапным отъездом в Лондон Дэвида Хантера и его сестры. Присутствие Дэвида создавало приятное возбуждение…
Что до родственников, то Линн находила их невыносимо докучливыми. За ленчем ее мать, пребывая в наилучшем расположении духа, расстроила Линн заявлением, что собирается поискать второго садовника.
– Старый Том уже еле справляется.
Читать бесплатно другие книги:
