Обреченная Троицкая Алеся

– Идиот! Я тебе доверил самое ответственное дело, дело всей моей жизни, а ты чуть его не провалил! – разорялся голос. – Велиар, ты меня очень расстроил. Ты даже не представляешь, как я сейчас зол. Я могу понять, когда меня подводят слуги, но когда это делает мой сын, это заставляет задуматься. Задуматься о многом.

– Отец, прости, я все исправлю. Думаю, в скором времени она очнётся: все жизненные показатели в норме.

– В норме? Ты уверен? Хорошо, – чуть смягчился голос. – Пришли мне образец ее крови и диаграмму биополей. Я передам своим инженерам, пусть они разберутся, что вызвало такую реакцию.

– Будет сделано. – Замявшись на несколько секунд, я спросил: – Отец, ты мне так и не рассказал, как ты намерен использовать ее.

– Это меньше всего должно тебя волновать. Но могу сказать одно: привязываться к ней не стоит. Она всего лишь РАСХОДНЫЙ МАТЕРИАЛ. Ключ к нашей мечте.

«К твоей», – мысленно поправил я.

– Но я тебя понимаю. Если она хоть немного похожа на свою биологическую мать, то тебе будет непросто относиться к ней равнодушно... – голос на той стороне замолчал, словно предавшись воспоминаниям, но после рассмеялся: – Не теряй голову, сын. Женщины очень коварны, тем более, если они с другой планеты. Их мозг устроен по-другому, их мышление сильно отличается от нашего.

– Я знаю. Ты не в первый раз говоришь об этом.

– Хотя, – зло рассмеялся голос, – зная твою несдержанность, я разрешаю тебе ее трахнуть… естественно, когда она придёт в себя. – И захохотал так, как будто сказал самую смешную шутку на свете. – Думаю, хуже не будет.

Я поморщился, но не стал вдаваться в подробности, как я к этому отношусь, чтобы побыстрее закончить разговор.

– Отец, я тебя понял.

– Сын, – услышал я уже ровный голос отца, – я на тебя надеюсь, не подведи.

На этом разговор был окончен.

Я тяжело выдохнул и на некоторое время затерялся в своих мыслях.

– …я всего лишь расходный материал, который разрешили напоследок трахнуть, – донесся до моего сознания очень тихий обреченный голос.

– Мира?! – Я вышел из ступора и взглянул в тускло-зеленые глаза, к которым потихоньку возвращалась жизнь.

– Я всего лишь расходный материал…

– Мира, – перебил я девушку, – как ты себя чувствуешь?

Я положил ладонь на ее лоб и убрал в сторону волосы.

– Так, как и должен себя чувствовать расходный материал. Великолепно...

Я не знал, что на это ответить.

Мне было трудно скрыть замешательство, поэтому я попытался натянуть на себя маску безразличия. Получилось у меня плохо, я это понял по выражению лица девушки. Противоречивые чувства, не свойственные мне, разрывали меня изнутри. Раньше я никогда не ощущал больше одной эмоции. Если мне нужно было убить, я убивал, равнодушно и без жалости. Если я занимался сексом, то моими мыслями владела только та, что подо мной стонала. Если мне было поручено какое-то ответственное задание, то я всегда выполнял его безукоризненно. Но эта девушка принесла в мой мир сумятицу, перевернула его с ног наголову. Перемены в себе я заметил еще тогда, когда на Миру покушались: злость, которую я тогда испытал, до сих пор застилала глаза при воспоминаниях о том вечере. Раньше я не уподоблялся жалким людишкам и не вымещал злость на провинившихся, но тогда я не смог совладать со своей яростью. И даже позже, не найдя в себе сил простить, я не стал подвергать этих мужчин стандартному наказанию плетьми, а приговорил обоих к смерти, прекрасно понимая, что отобрав у них жизни, обрекаю их женщин на тяжелую участь.

Сейчас я должен был холодно и беспристрастно относиться к девушке, но чувствовал радость и облегчение от того, что она, наконец, очнулась. И это не имело никакого отношения к отцу и к его угрозам. Даже неловкость из-за того, что она случайно стала свидетелем нашего с отцом разговора, не уменьшала моей радости.

– Мира, ты все неправильно поняла.

– Да, наверное, – печально проговорила она и отвернулась.

Я понял, что сейчас с ней разговаривать бессмысленно: она еще не полностью отошла от действия препаратов, вводимых ей для поддержания жизненных функций. Скорее всего, она сейчас уснет, но теперь уже не так надолго.

– Я скоро вернусь. – Я пулей вылетел из спальни и прикрыл за собой дверь, давая ей возможность побыть одной.

Я поднялся себе в комнату, чтобы собрать оборудование для обследования Миры. Нужно было как можно скорее выполнить задание отца: он не отличался терпеливым нравом, и мне не хотелось заставлять его ждать. По коммуникатору я сообщил сестре, что Мирослава очнулась, и попросил:

– Лилит, будь любезна, приготовь свой замечательный восстанавливающий чай. Он быстро поднимет Миру на ноги.

– Для немощной – все, что угодно! – елейным голосом проговорила сестра и отключилась.

Пока я рылся в ящиках, отыскивая все необходимое, в дверь постучали. Я знал, кто это, и на меня напало раздражение. Дверь была шумопоглощающая, поэтому кричать, чтобы Роэль убиралась восвояси, не имело смысла. Пришлось открывать самому.

– Ты не вовремя, – грубо проговорил я.

Низко опустив голову, она виновато пролепетала:

– Я знаю, что не должна… но я осмелилась. Моя преданность напоминает, что я должна выполнять свой долг. Вы совсем меня забыли, не призываете… Я была бы счастлива одарить вас своим вниманием...

От такой наглости я просто опешил. Это была просто неслыханная дерзость – чтобы девушка могла вот так просто прийти и чего-то требовать. Ну, Мира не в счет, ей это можно простить. Хоть мне это было и трудно, я каждый раз напоминал себе, что она с другой планеты и нравы там совершенно другие.

– Я смотрю, ты совсем обезумела, женщина. Хочешь, чтобы тебя наказали? – Угроза в моем голосе не казалась такой уж безобидной, девушка это прекрасно понимала и испуганно подняла на меня глаза. – Как ты посмела явиться сюда без приглашения да еще навязываться и указывать, что мне нужно? Хочешь оказаться в рабочей зоне и сгинуть там?

Эти слова были страшнее пощечины и возымели должный эффект.

– Простите, господин! – Девушка упала на колени. – Я всего лишь подумала, что вы хотите расслабиться. Почти две недели вашу постель никто не грел… я знаю, это тяжело для вас, поэтому разрешите вас утешить. – И она стала целовать мои ноги, поднимаясь все выше, а потом уцепилась за ремень штанов, пытаясь быстро его расстегнуть.

– С чего ты взяла, что ты та, с кем я бы хотел расслабиться?

Эти слова немного замедлили ее действия, но не остановили. Я приподнял лицо Роэль за подбородок и уловил в ее глазах боль. Она не отвечала.

Не знаю, что на меня подействовало: долгое воздержание, мольба, с которой смотрела на меня девушка, или злость на самого себя из-за того, что, благодаря Мире, я начал забывать, кем на самом деле являюсь. Грубо подхватив Роэль, я рывком закрыл за нами дверь и на некоторое время забыл, зачем приходил в свою комнату…

Глава 20

Девять дней. Эта цифра вертелась у меня в мозгу: девять дней я провалялась в коме. Это было уму непостижимо. Девять дней я была потеряна для всего мира. Я разбирала по полочкам подслушанный мной разговор, и мне становилось страшно. Больше всего меня пугала неизвестность, незнание того, что они хотят со мной сделать. Мой мозг решил надо мной поиздеваться, вырисовывая страшные картины насилия и извращенных пыток.

Не знаю, в какой момент, но я поняла, что не собираюсь оставаться здесь и выяснять, сбудутся ли мои худшие предположения. Я осторожно приподнялась и отлепила от своей головы присоски, сняла с руки браслет с датчиками и, вытащив из своей вены на левом запястье иглу с мигающим огоньком на конце, брезгливо откинула ее в сторону. На прикроватном столике я нашла графин, дрожащими руками схватила его и стала жадно пить. От долгого лежания руки и ноги плохо слушались. Я понимала, что, по хорошему, мне стоило пару дней отлежаться, но я понимала, что такой роскоши у меня нет. Я не знала, как скоро вернётся Велиар, и мне нужно было действовать быстро и решительно.

Осторожно добравшись до ванной, я умылась холодной водой, причесала сальные волосы, собрала их в хвост и переоделась в чистую одежду. На улице было еще темно, но погода была спокойная. Страшная буря давно закончилась, и это было мне на руку. Открыв окно, я, чертыхаясь, перелезла через подоконник и оказалась на небольшом скользком козырьке. Крепко держась за карниз, я стала потихоньку пробираться правее, туда, где располагалась крыша веранды.

Я услышала, что по тропинке к дому кто-то направляется, и по цокоту каблучков поняла, что это Лилит. Я испугалась, что она меня заметит, присела и затаилась, желая слиться с шершавой стеной и молясь всем богам, чтобы Лилит ненароком не подняла голову. Эти несколько секунд я буквально не дышала.

Сестра Велиара шла не спеша, неся в руке небольшой мягкий мешочек, а другой рукой перехватывала небольшой, уже хорошо знакомый мне сундучок.

«О, похоже, ведьма опять пошла готовить свое мерзкое зелье»

Когда опасность в лице девушки миновала, я облегченно выдохнула и продолжила карабкаться до спасительной крыши. Голова немного кружилась, меня подташнивало, но это было мелочью: чувство безграничной свободы меня подстегивало, и я, стиснув зубы, все увереннее делала каждый последующий шаг. Спуститься с крыши мне не составило труда: помогла витиеватая конструкция, по которой вились зеленые растения.

Присев на корточки, я перевела дыхание и огляделась по сторонам, надеясь ненароком не нарваться на хозяев дома. Решив, что уйти отсюда пешком у меня нет шансов, я короткими перебежками добралась до конюшни. Ее обитатели крепко спали, кроме коня Велиара: он настороженно на меня смотрел с молчаливым вопросом – мол, что я здесь забыла.

– Дружище Наир, мне нужна твоя помощь. – Я помнила предупреждение Велиара, что конь своенравен и никого к себе не подпускает, но это меня не остановило. Мне так сильно хотелось напоследок насолить парню, что я не смогла удержаться и не рискнуть. Тем более я всю свою недолгую жизнь общалась с этими милыми животными, и моя уверенность меня не подвела: конь оказался на редкость умным и сговорчивым.

Я побежала в амуничную комнату. Вот чего я не ожидала, так это того, что амуничная окажется заперта, и открыть ее не представлялось возможным. Безуспешно подёргав дверь, я не стала больше терять время и открыла денник, в котором, переминаясь с ноги на ногу, стоял Наир.

– Спокойно, мальчик, спокойно… Прошу, отвези меня в поселение.

Конь смирно вышел, удивляя меня послушанием, и остановился, ожидая моих дальнейших действий и команд. Быстро выглянув из конюшни и убедившись, что меня еще не хватились, я вывела коня на улицу и направила к тропе, скрывающейся в зарослях.

Если бы я себя чувствовала лучше, я бы без труда забралась на коня, но сейчас это казалось мне невыполнимым. Поэтому, воспользовавшись сломанным деревом как ступенькой, я с горем пополам оказалась на спине животного.

Скорость, с которой мы передвигались, была небольшой. Наир как будто чувствовал мое состояние и не хотел подвергать меня риску, за что я была ему очень признательна.

– Наир, ты самое умное животное, с которым мне приходилось иметь дело. – Я чуть пришпорила коня, чувствуя себя более уверенно. Мои дремлющие чувства, особенно рассеянное внимание, стали приходить в норму. Мозг стал продумывать план моих дальнейших действий. Я планировала укрыться у Ланэтрины и Ревая, либо попросить убежища в их секретной организации.

Вскоре мы с Наиром стояли возле входа в поселение. Геодезические шары, подсвеченные мягким светом, обозначали его границы. По памяти восстанавливая маршрут, я держалась в тени и осторожно пробиралась по пустынным улицам. Лишь приглушённый цокот копыт нарушал тишину этих лабиринтов. Почему-то сейчас я не боялась ненароком попасться на глаза одному или нескольким обитателям здешних мест: страшнее было попасть в руки Велиара и его сумасшедшего отца.

Я удивительно быстро и безошибочно нашла нужный дом. Света нигде не было, так что заглядывать в окна было бесполезно.

– Наир, я надеюсь, ты меня дождешься. – Я погладила коня по загривку и оставила на заднем дворе, надеясь, что его никто не обнаружит. – Ланэтрина! Ревай!

Я тихонько постучала. Пару секунд подождав, постучала громче. Никто не откликнулся. Я толкнула дверь, надеясь встретить сопротивление, и очень удивилась, когда такового не почувствовала.

– Что за…

Слова застряли у меня в горле. Я увидела хаос из вещей, мебели и разбитой посуды. Осторожно ступая и перешагивая через весь этот хлам, я неуверенно позвала хозяев дома. Но ответом мне была тишина.

– Что здесь произошло? – Одна за другой догадки приходили на ум, и каждая была страшнее предыдущей. Я сначала хотела включить свет, чтобы получше все рассмотреть, но сообразила, что это может привлечь постороннее внимание, и быстро отказалась от этой идеи. Мне хватало лунного света, пробивавшегося через отверстие в потолке.

Во всех комнатах всё было перевернуто вверх дном, как будто здесь что-то искали, а пустынная пыль, успевшая пробраться сюда и улечься на некоторые вещи, говорила о том, что погром был совершён далеко не вчера.

– Неужели Ланэтрину и Ревая схватили?! – Мой мозг наотрез отказывался в это верить. – Может, они просто собрали все необходимое и ушли? Не смогли со мной связаться и решили всё бросить?.. Нет, нет, они не могли так со мной поступить! Они были не меньше, чем я, заинтересованы в моей безопасности!

От обиды и отчаяния тяжело сдавило грудь. Не зная, что предпринять, я решила сделать небольшой привал и побрела на кухню. Всё-таки организм требовал свое. Я внимательно осмотрела полки и шкафы, обшарила практически все закоулки и нашла лишь пару контейнеров с сублимированной пищей, корку чего-то, отдаленно напоминавшего хлебную лепешку, и глиняный горшок, наполненный вонючей водой.

– Великолепно! И где, интересно, я найду преобразователь, который как по волшебству превратит серую жижу в пикантный завтрак?!

Я со злости швырнула контейнер в стену. Пить воду не рискнула – она явно давно испортилась. Ко всем проблемам мне не хватало еще отравления. Я прошла в одну из комнат, разгребла мусор с кровати, уселась на постель, подогнув под себя ноги, и в полной тоске и одиночестве стала грызть засохший хлеб.

После того, как с лепешкой было покончено, я задремала. Всё-таки дороге я отдала последние силы, которые еще не успели восстановиться.

Мне приснилась мама. Я лежала в своей теплой постели, а она ходила вокруг, прибирая мою комнату, и напевала какую-то песню себе под нос. Потом я услышала, как за стенкой раздались басы Лидкиной бешеной музыки. Мама тут же среагировала: громко пригрозила, что выкинет ее сабвуфер в окно, если сестра сейчас же не сбавит громкость. И надо же, это подействовало: музыка действительно стала тише.

– Вот видишь, Мира, стоит только попросить, – мама хитро мне подмигнула. Я закатила глаза, натянула одеяло до подбородка и сонно пробурчала:

– Она просто знает, что ты не бросаешь слов на ветер. Со мной такой номер не прокатит.

Мама лишь ухмыльнулась.

– Девочки, почему у вас все так сложно?

– Не знаю, ты же нас родила, с тебя и спрос.

– С твоей логикой не поспоришь, – улыбнулась мама. – Мира, не пора ли тебе вставать? Ты не опоздаешь на тренировку?

– Нет, сегодня приезжает ветеринар, лошадей будут прививать. Хозяйка Марина попросила приехать на час позже.

– Хм, – нахмурилась мама, – тогда почему я убираю твою комнату? А ну-ка, вставай, засоня, и – вперед, уборка не ждёт! – И она, весело смеясь, стала щекотать меня через одеяло.

Мне было так хорошо и легко, что я не понимала, что этот сон был воспоминанием из прошлого. Но вскоре через веселье и хохот, блуждающий в моей голове, стал настойчиво пробиваться неприятный гул. Он повторялся, становясь все громче и громче. Поморщившись, я нехотя открыла глаза и направилась к источнику звука. Долго блуждать в его поисках мне не пришлось: я зашла в пустую комнату с рамкой, в центре которой горел красный огонек. Я опасливо приблизилась к ней и дотронулась пальцем до огонька. Тут же звук прекратился, и в центре комнаты появилась голограмма Велиара в полный рост. От четкости и реалистичности изображения у меня перехватило дух. Я так испугалась, что он меня увидит, что просто приросла к полу. Тем временем умная машина, понимая, где я нахожусь, развернула изображение ко мне лицом, и в полутемном помещении я встретилась с яркими сапфирами, метающими молнии. Челюсти парня была плотно сжаты, что говорило о еле сдерживаемой ярости. Голосом, который был холоднее, чем лед в Арктике, он проговорил:

– Сектор тридцать пять А, это не учебная тревога. Я объявляю полную мобилизацию для поимки одной очень важной особи... – Велиар сделал многозначительную паузу. – Девушка, рост метр семьдесят три, вес пятьдесят пять килограммов, биологический возраст – шестнадцать лет и одиннадцать месяцев. Особые приметы: глаза зеленые, волосы светлые.

От услышанного мой рот непроизвольно открылся. Но на этом парень не закончил. Он взял откуда-то сбоку, может, со стола – это не попадало в кадр – оставленную мной фотографию. На ней ровным красным кружочком была обведена моя персона. И сейчас Велиар всем ее продемонстрировал.

– Прошу внимательно ознакомиться с данной фотографией. Для более четкой детализации она отправлена вам на коммуникаторы. – Он опять замолчал, давая время на ознакомление. Я в это время протянула руку и попыталась дотронуться до голограммы, но моя рука прошла сквозь парня, создав небольшую рябь. Хоть я и ненавидела мужчину, стоящего напротив, но не смогла подавить вздох восхищения. Он был прекрасен. Сейчас он был одет просто, как, впрочем, все воины на этой планете. Кожаные темно-коричневые штаны, заправленные в высокие ботинки. Поверх обнаженного торса – кожаный жилет, перевязанный множеством ремней. На бедрах низко сидел широкий пояс, к которому с одной стороны крепилось не известное мне оружие, а с другой – устрашающего вида меч. Если бы не ситуация, в которой я оказалась, я бы никогда не сбежала от этого мужчины.

Когда парень заговорил вновь, я резко отдернула руку.

– Обыщите каждый дом, каждый уголок – не важно, может там укрыться человек или нет. И самое главное, – низким, почти рычащим голосом проговорил парень, – при поимке не покалечьте девушку, она нужна мне живой и невредимой. Ни одной царапины не должно быть на ней. Тот, кто осмелится ослушаться, может попрощаться с жизнью.

На этом трансляция резко оборвалась, погрузив комнату в задумчивую тишину.

Я стояла как громом пораженная. Мое сердце бешено ускоряло ритм. Пока я таращилась на то место, где только что был Велиар, на улице раздался оглушительный рев сирены. В окно пробрался яркий свет. Не теряя больше времени, я выскочила на улицу. Все небесное пространство осветилось застывшими огнями, как будто, падая сверху, они замерли, передумав опускаться на землю.

Конь спокойно дожидался меня. Его нисколько не смущала резкая перемена обстановки.

– Мне нужно как можно скорее выбраться из города! И как мне это сделать, не привлекая к себе внимания? Вряд ли я смогу загримироваться под одного из воинов-великанов, даже если найду одежду Ревая. А притвориться одной из анок вообще не получится: меня с головой выдаст цвет волос и отсутствие татуировок… Все, дружище, наверное, мне придётся сдаться.

Но коню не был интересен мой словесный поток: он отошёл от меня и направился в сторону изгороди.

– Погоди, куда ты?

Я догнала животное и внимательно на него посмотрела.

– Наир, ты гений! – От радости я чмокнула коня в бархатный нос, на что он недовольно фыркнул.

Подведя его вплотную к изгороди, я проговорила:

– Стой смирно. – Конь охотно повиновался. Я забралась ему на спину и буквально на носочках дотянулась до края изгороди. Оставалось дело за малым: подтянуться на руках. Наверное, любому другому человеку после девятидневной комы сделать это было бы нелегко, но мое тело еще не забыло тренировок, проводимых по шесть, а то и по восемь часов в день в гимнастическом классе. Поэтому не без труда, но я забралась на изгородь, перелезла на другую сторону и повисла, немного страшась разжать руки. Но когда сил практически не осталось, я их разжала. Упала я неудачно: приземлившись, не смогла вовремя сгруппироваться и теперь постанывала от пронзающей меня боли.

Поблагодарив коня, я ускоряющимся шагом направилась прочь от злосчастного города в погибельную пустыню. За Наира я не переживала: он умный, и либо сам найдет дорогу обратно, либо его в скором времени отыщут и передадут Велиару.

Я шла очень быстро, потом побежала, напрочь забыв о том, что может сделать пустыня с одинокими путниками. Я не знала, на что мне надеяться и чего ожидать, и полностью доверилась судьбе. Если мне суждено умереть, то пусть это случится там, где я выберу, а не там, где мне уготовили.

Я бежала так долго, как только могла, насколько мне хватило сил. Потом, перейдя на шаг, я обернулась и вдалеке увидела расплывчатые очертания сектора тридцать пять А, как обозначил его Велиар. Звуки перестали до меня долетать, а отблески города практически погасли. Теперь лишь одна луна освещала мой путь.

Идти было сложно: песок забивался в сандалии и причинял жуткий дискомфорт. Мне пришлось снять их и идти босиком. После бега мое тело стало остывать, и я явственно ощутила ночную прохладу. Она прошибала меня насквозь: мой наряд хоть и состоял из длинной юбки и блузки с длинными рукавами, но он нисколько не согревал мое тело, так как был сделан из тонкого хлопка. Я надеялась, что в скором времени взойдет солнце, но понимала, что тогда меня начнет убивать жара.

Я преодолевала один бархан за другим, не позволяя себе дать слабину и повернуть назад. Пейзаж здесь не отличался разнообразием: бескрайняя пустыня повсюду, насколько хватало взора. Но, преодолев очередную возвышенность, я остановилась на самой ее верхушке, увидев, что за ней находится конструкция, похожая на смотровую башню, с множеством антенн и проводов на самой верхушке, назначение которых мне не было известно. Я обрадовалась, что смогу на нее забраться и с такой высоты окинуть взглядом окружающее меня пространство, и в предвкушении буквально кубарем скатилась к подножию этой конструкции. Каково же было мое разочарование, когда я не обнаружила ничего похожего на лестницу. Забраться на башню не было никакой возможности.

От досады я села на землю возле одной из «ног», на которой держалась башня, и устроила себе небольшой привал. Теперь протухшая вода не казалась мне такой уж противной. Мой скептицизм по этому поводу быстро улетучился.

После небольшого отдыха я продолжила путь, надеясь поскорее оказаться как можно дальше от ненавистного города и от его сумасшедших жителей.

– Интересно, а какие на этой планете водятся животные? Надеюсь, никаких гигантских червей-людоедов здесь нет… или чего-то в этом роде.

Этот вопрос пришёл мне на ум, когда стало светать и из маленьких норок показались небольшие зверьки, какая-то помесь мыши и крота. Они спешили поприветствовать начало нового дня, но при виде меня проворно прятались обратно, быстро закапываясь в песок. Это было так забавно, что на некоторое время отвлекло меня от тяжелых дум. Когда солнце оказалось в зените, зверьки перестали вылезать, и моим спутником опять стало одиночество.

Жара была неимоверная. Чтобы хоть как-то уберечь голову, я оторвала подкладку от юбки и обмотала ее вокруг головы, завидуя маленьким обитателям пустыни, которые могли спокойно прятаться в песке. Невероятно, но за прошедший день я преодолела огромный путь и была очень собой горда. Буквально падая от обезвоживания и усталости, я сделала очередной привал, и, как только моя голова коснулась поверхности Трезура, я уснула. Конечно, кто-то может сказать: мол, зачем себя мучить и идти днем? Но я боялась, что если останусь на одном месте, пережидая солнцепёк, меня могут схватить. Повторно допустить такое я не могла.

Проснулась я тогда, когда мои конечности начали прозябать. Глубокая ночь раскрыла мне свои объятья. Я открыла глаза и увидела сказочное мерцание огромных звезд. Я не понимала, они за мной наблюдали или я за ними, но знала, что хоть их и много и они кажутся скоплениями неведомых мне созвездий, но они так же, как и я, одиноки в своем странствии по Вселенной.

Непередаваемо сильно хотелось пить. Сколько там человек может прожить без воды? Кажется, три дня. Хорошо, у меня оставалось без малого двое суток в запасе, хотя я не верила, что на третьи сутки вообще смогу идти. Смерть в пустыне теперь не казалась мне такой привлекательной. У Велиара я хотя бы до последнего была бы сыта и не страдала бы от жажды… но тогда я бы не оставила шансов Земле. Я хотела заплакать от безысходности своего положения, но у меня не было слез: организм ни в какую не хотел расставаться с последними каплями влаги.

– Жадина! – в сердцах крикнула я сама на себя и, успокоившись, продолжила свой путь.

Я прошагала целую ночь. Теперь прохлада меня успокаивала, а не раздражала. Когда ночь сменилась днем, поднялся небольшой ветерок. Сначала я радостно его приветствовала, но после, когда ветер стал усиливаться, я стала мрачнее тучи. Буря в пустыне – что может быть хуже? Один только плюс был во всем этом: ветер дул мне в спину и помогал продвигаться все дальше и дальше.

Небо практически скрылось от поднятого в воздух черного песка и пыли. Я уже не разбирала дороги: ветер поменял направление и, казалось, дул со всех сторон сразу, не позволяя мне ступить и шагу. Я упала на колени, щурясь, сняла с головы импровизированный тюрбан, улеглась на песок и накрыла голову развернувшейся тканью. Но это мало помогло; тогда, сняв с себя длинную юбку, я накрылась ею. В принципе, получилось неплохое укрытие для головы: по крайней мере, я смогла беспрепятственно дышать, в остальное же тело безжалостно впивались тысячи маленьких песчинок, заставляя меня болезненно морщиться, когда порывы ветра были особенно сильными.

В полубессознательном состоянии я пролежала, как мне показалось, целую вечность, время от времени стряхивая с себя песок, который вознамерился заживо меня похоронить.

Отряхнувшись в очередной раз, я на секунду выглянула из-под своего укрытия и не поверила своим глазам. Там, вдалеке, прокладывая путь сквозь завывающий ветер и песок, ко мне что-то приближалось. «Это мираж, на самом деле ничего там нет, просто ослабленный организм выдает желаемое за действительное». Попробовав стряхнуть наваждение, я через несколько секунд опять выглянула и сфокусировалась на быстро приближающемся объекте. Из-за порывов ветра он то показывался, то снова скрывался в песчаном вихре, но я успела заметить, он направляется прямо на меня.

Внутри у меня все похолодело. Вдруг это один из страшных обитателей пустыни, который любит полакомиться человечиной? Леденея от ужаса, я снова накрыла голову юбкой и стала с бешено колотящимся сердцем ждать свою погибель…

Глава 21

– Мирослава, вставай! Нам нужно срочно отсюда убираться!

Меня кто-то сильно тряс за плечи.

– Ты меня слышишь? – забеспокоился незнакомый мужской голос.

Я слышала его, но не верила своим ушам. Откуда он здесь взялся?! Подниматься я не спешила: страх и усталость мешали мне это сделать. Тогда мужчина легко приподнял меня и, закрывая собой от ветра, стал насильно вливать мне в рот воду из фляги. Первые глотки давались с трудом: пересохшие губы отказывались повиноваться. Я захлебывалась и давилась, но всё-таки смогла напиться.

– Если мы сию же минуту отсюда не уберёмся, – мужчина перекрикивал бушующий ветер, – то двигающийся сюда торнадо перемелет нас и выплюнет грудой костей.

Но и это не возымело действия. Я была, мягко говоря, в шоке и пялилась на незнакомца, высокого мужчину в защитном костюме, чье лицо полностью скрывала сложная конструкция из маски и защитных очков.

Видя, что я не реагирую на его слова, он тихо выругался, достал из сумки что-то похожее на длинный балахон и натянул его на меня через голову. Я послушно просунула руки в длинные рукава. Затем он достал такую же маску и очки, как у него, и осторожно, чтобы не причинить мне боль или неудобства, стал крепить их на моем лице. Как только он закрепил их, мне стало в тысячу раз лучше, и я снова почувствовала, что могу дышать. Это было прекрасно.

– Спасибо, – испытывая чувство непомерной благодарности, пропищала я севшим голосом. Мужчина меня, скорее всего, не услышал.

– Пойдем. – Он взял меня за руку и подвел к странному аппарату, жестом приглашая сесть на него. Это штука отдаленно напоминала мотоцикл, только без колес. Она висела в воздухе, выпуская из-под себя синее свечение.

Это было круто. В другой ситуации я бы еще полчаса бегала вокруг аппарата, восхищаясь им. Но сейчас действительно не было времени. На горизонте показалось то, о чем предупреждал мужчина: огромное торнадо, направляющееся в нашу сторону.

– Мирослава, быстро садись! – приказал мужчина.

Второй раз повторять было не нужно. Я села позади незнакомца, удивляясь его фамильярному обращению, но не успела спросить, откуда он меня знает, как мы тронулись с места. Меня сильно тряхнуло, и, чтобы не упасть, я со всей силы вцепилась в мужчину.

Мы ехали, а точнее, летели в противоположную сторону от надвигающейся угрозы так стремительно, как только могли. Скорость была невероятной. От ощущения опасности кружилась голова, адреналин зашкаливал.

Перекрикивая порывы ветра, мужчина прокричал:

– Держись крепче!

– Куда уж крепче…Ааааа!!!

От резкого поворота я чуть не упала с летательного аппарата.

– Ты что, больной?! – Гневная тирада застряла у меня в горле, когда я поняла, почему мужчина так поступил. С той стороны, куда мы секунду назад летели, шло еще одно торнадо, оно было больше и мощнее предыдущего, и находилось намного ближе.

Если бы я могла, я бы перекрестилась. Теперь, когда спасение было так близко, было бы глупо умереть.

– Что ты собираешься делать?

– Попробуем протиснуться между теми двумя. – Он указал направление, и волосы на моем загривке встали дыбом. Там, куда указал мужчина, закручивалось два небольших вихря, они были друг от друга на небольшом расстоянии, и в этот момент я усомнилась в адекватности мужчины.

– Зачем нам туда? Вон там свободно, мы можем полететь туда! – указала я в противоположную сторону.

– Нельзя, там уже рыщут люди Велиара, и если мы туда направимся, нас схватят! Я думаю, ты бы этого не хотела, да и я тоже. – И, сосредоточившись на управлении, мужчина полетел в обозначенную сторону. Несколько терзающих меня вопросов исчезло: я поняла, что мужчина не играет на стороне Велиара или его отца.

– Если ты не лукавишь, то наши планы действительно совпадают!

Сейчас меня беспокоил лишь один вопрос: как получилось, что я попала в эпицентр из нескольких вихрей? Я всегда славилась развитой интуицией, но сейчас мой радар явно сбился или сломался окончательно. И это меня огорчало.

– Мира, держись! Сейчас начнет трясти! – прокричал мужчина.

Если бы я знала, на что подписываюсь, садясь на летательный аппарат, я бы пристегнула себя ремнями, но теперь на это не было времени. На подлете к торнадо нас действительно начало потряхивать. Я вскрикнула, мужчина прибавил скорости и постарался вести машину ровно посередине между вихрями, и я видела, что у него неплохо получается. Сильнейший ветер рвал на мне одежду, порываясь оторвать и меня от сидения, но инстинкт самосохранения не позволял мне расцепить руки, которые держались за талию мужчины. Плюс ко всему, незнакомец одной рукой придавил мои ладони, подстраховывая.

Мы практически пролетели кружащееся безумие, и я уже хотела облегченно выдохнуть, но внезапно торнадо, находившееся левее, резко перескочило в нашу сторону и, неистово бушуя, стало нас засасывать.

«Все, это конец… Действительно конец»

Отчаяние накрыло меня. Мужчина боролся как мог, двигатель работал на полную, но ему не хватало мощности для того, чтобы противостоять стихии. Было такое ощущение, что нас держат за хвост – конечно, если бы он у нас был.

– Гений, у тебя есть еще идеи по спасению? – прокричала я.

– Есть! – уверенно выкрикнул мужчина и нажал на какую-то волшебную кнопку, которой до этого, как я поняла, не пользовался. Мотор тут же заглох, и на смену ему пришёл другой звук, очень низкий, такой обычно слышишь, когда над головой пролетает самолет. Вокруг нас образовалось защитное поле – я это поняла, так как нас окружило голубоватое сияние. Теперь стихия бушевала везде, кроме нашего убежища. Дальше картинка за защитным куполом превратилась в буквальном смысле в размытое пятно. Мне казалось, что мы стоим на месте, но на самом деле мы мчались с безумной скоростью. Мужчина обернулся и посмотрел на меня, и я поняла, что под маской он победоносно ухмыляется.

– Что, принцесса, струхнула? Скоро прибудем, можешь расслабиться и немного ослабить хватку, иначе ты переломаешь меня пополам.

– Прости, – тут же спохватилась я. – Почему ты сразу не использовал эту функцию?

– А зачем? Тогда не было бы так весело, ты не находишь?

– Нет, – хмурясь под маской, ответила я.

– Мира, тебе нужно научиться веселиться. Но ничего, мы это исправим.

И мы продолжили путь.

– Через минуту будет привал.

– Хорошо.

Как и было обещано, через минуту мы остановились, и мужчина полностью заглушил двигатель. В том месте, куда мы прибыли, было спокойно и тихо – видно, мы оказались на очень большом расстоянии от разбушевавшийся стихии, а значит, и от тридцать пятого сектора. Я стянула с себя очки, а вот с маской не смогла разобраться, уж больно хитрая на ней была застежка.

– Мира, не стоит ее ломать, она может еще пригодиться.

– Тогда помоги мне ее расстегнуть, – нетерпеливо проговорила я, продолжая безуспешно дергать маску.

Когда мужчина без труда ее снял, я с облегчением вдохнула.

– Как здорово! – искренне обрадовалась я. – А то я уже стала напоминать Ганнибала Лектера из «Молчания ягнят»... Ой, – я изучающе посмотрела на стоящего напротив мужчину, – ты ведь вряд ли понимаешь, о чем я говорю?

Незнакомец ничего не ответил. А я смущенно откашлялась:

– Кажется, сейчас самое подходящее время для того, чтобы представиться и рассказать, зачем я тебе и как ты меня нашёл.

Мужчина с минуту колебался, но потом одним ловким движением стянул себя маску и очки, а чуть погодя – ткань, прикрывающую голову от солнца.

– Славдий. Можешь называть меня Слава, – и он протянул мне руку в приветственном жесте.

– Слава?!

– Да. Тебя что-то смущает?

– Нет-нет, – быстро проговорила я, понимая, что смущена не только его необычным именем – вернее, обычным для моей планеты, но необычным для Трезура. Меня больше удивила внешность незнакомца.

Мужчина был абсолютно лысый, а его лицо, голова и шея, там, где я могла видеть, были покрыты сеточкой мелких белесых шрамов, притом довольно старых. Но это ни в коем случае его не уродовало: он был очень привлекательный, брутальный, с широкой челюстью и красивой искренней улыбкой. А вот глаза тусклого зеленого цвета были немного прищуренными и настороженно-внимательными. Я поняла, что от этих глаз ничто не скроется. Возраст мужчины, на мой взгляд, варьировался в пределах от двадцати пяти до тридцати лет.

Я смотрела на него с огромным любопытством и даже ради приличия не попыталась отвести взгляд. Мне показалось, что я его уже где-то видела… что-то в его глазах показалось мне знакомым. Но никак не могла припомнить.

Поняв, что молчание затянулось, я осторожно протянула руку.

– Меня зовут Мирослава, но это ты и так знаешь.

Славдий кивнул головой. Взяв свою сумку, мужчина уселся на песок и стал в ней рыться.

– Мира, не стой как истукан, присаживайся. – Он похлопал по песку рядом с собой и достал из сумки флягу и контейнер, наполненный едой. Рот у меня сразу наполнился слюной. Второй раз меня звать было не нужно: я быстро уселась и с благодарностью взяла из его рук флягу и контейнер, в котором лежали вареные овощи и куски запечённого мяса.

– Спасибо. А вилки нет?

Славдий улыбнулся:

– К сожалению, нет, но ты не стесняйся, руками даже вкуснее будет. Давай я тебе их сполосну. – Он забрал у меня флягу, открыл ее и начал поливать мне на руки. Моему возмущению не было предела:

– Это расточительство! Мы находимся посреди пустыни, а ты вот так запросто лишаешь нас воды!

– Успокойся. – Мужчина убрал опустевшую флягу и, достав из сумки еще одну, протянул мне. – Мы всего в нескольких часах от убежища, так что вода нам больше не понадобится. А теперь ешь, а то смотри как исхудала и синяки под глазами пролегли. Тебя Велиар вообще не кормил? – насмешливо спросил он, но глаз его усмешка не тронула.

– Не знаю, я почти две недели валялась в коме. – Я пожала плечами.

– Что?! – Славдий подскочил как ужаленный. От него даже стала исходить вибрация озлобленности. – Немедленно отвечай, он делал тебе какой-нибудь укол?

– Да. Кажется, он называл это «блокатор».

– Сукин сын! Он посмел тебе вколоть эту дрянь! – Мужчина разозлился не на шутку и, как тигр в клетке, стал метаться из стороны в сторону. – Я его за это убью!

Мне стало не по себе, я даже жевать перестала. Увидев это, он тут же совладал со своими эмоциями и уселся обратно подле меня. – Прости. Не пугайся… не знаю, что на меня нашло.

– Знаешь, в данный момент меня сложно напугать, можно только удивить. Слава, расскажи, что именно тебя так рассердило?

Мужчина некоторое время молчал, потом тихо проговорил:

– Забудь. Лучше ешь, а то нам скоро нужно продолжить путь.

Я не стала настаивать, поняв, что в данный момент это бесполезно, и продолжила свою трапезу. Я ела маленькими порциями, зная, что после большого перерыва мой желудок может выплюнуть все обратно. Осилив половину порции, я заговорила, выводя мужчину из глубокой задумчивости:

– Ты так не рассказал, кто ты такой и почему мне помогаешь.

Слава заглянул мне в глаза.

– Я тот человек, встречу с которым тебе обещал Ревай. Это я должен был забрать тебя из дома Велиара и отвезти в безопасное место.

– Но как ты нашел меня в пустыне? И почему не явился в назначенный день?

– Тише, не задавай так много вопросов, давай по порядку. О том, что ты прибыла на нашу планету, я узнал всего пару дней назад и сразу стал готовить план твоего спасения. Но долго думать мне не пришлось: ты сама сбежала, что очень облегчило мне задачу. Оставалось дело за малым: подобрать тебя в пустыне, что, в принципе, я и сделал.

– Но я не понимаю… Ревай обещал, что сразу тебя предупредит.

– К сожалению, он не смог: его схватили. Ланэтрине удалось сбежать. И как только она добралась до убежища, она мне все рассказала.

– Схватили Ревая? За что?

– Я так предполагаю, за измену. Если он еще не мертв, то очень близок к этому. Тем более, если он в руках Велиара.

От услышанного мне стало плохо. Хотя я практически не знала этих людей, но они были мне очень симпатичны. Они – первые на этой планете, кто искренне хотел мне помочь и действительно помог.

– Мне очень жаль…

– Не стоит. Они всегда знали, за что борются и чем это может закончиться.

– А Ланэтрина? Как она себя чувствует?

– Неплохо. Она очень ждет встречи с тобой. Наверное, невежливо заставлять ждать, если ты готова отправиться в путь.