Ранние дела Пуаро (сборник) Кристи Агата
— Ну и ну! Вы откуда, мосье Пуаро! Мы же только говорили с вами по телефону.
— У меня к вам просьба. Вы разрешите мне повидать эту девушку… Катрину… Как ее фамилия?
— Ригер. Катрина Ригер. Что ж, у меня возражений нет.
Катрина выглядела еще более бледной и мрачной, чем в тот раз, когда ее видел Пуаро.
— Мадемуазель, — мягко заговорил он с ней, — мне хотелось бы, чтобы вы доверились мне и сказали правду. Девушка вызывающе посмотрела на него.
— Я сказала правду. Я всем сказала правду. Может, кто и отравил старую леди, но это не я. Это ошибка! Вы все хотите, чтобы мне не достались деньги.
Голос у нее был резкий, и сама она, как показалось Пуаро, была похожа на жалкую маленькую крыску, загнанную в угол.
— Расскажите мне про порошки, мадемуазель, — продолжал Пуаро. — Кроме вас, никто к ним не прикасался?
— Я уже сказала… Я принесла их из аптеки в тот же день — я зашла за ними, как раз перед обедом. Я открыла коробочку и дала мисс Барроуби одну упаковку и стакан воды.
— Никто, кроме вас, их не трогал?
— Нет.
«Маленькая, загнанная крыска.., но.., очень смелая крыска».
— И мисс Барроуби ела за обедом только то, что нам сказали: суп, рыбу, пирог?..
— Да.
«Безнадежное „да“.., и темные, горящие ненавистью глаза, которые не видят никакого просвета…» Пуаро погладил ее по плечу.
— Мужайтесь, мадемуазель! Впереди вас ждет свобода… И деньги… Да-да!.. И безбедная жизнь.
Девушка недоверчиво посмотрела на него. Когда Пуаро вышел, инспектор Симе неожиданно спросил:
— Я что-то не понял… Когда вы говорили со мной по телефону, вы сказали, будто у девушки есть друг?
— Несомненно есть. Это я. — И, прежде чем инспектор сообразил что к чему, направился к двери.
С мисс Лемон Пуаро встретился в кафе-кондитерской «Зеленый кот». Она не стала его томить, а прямо перешла к делу.
— Его зовут Ридж. С Хай-стрит[45]. И вы были абсолютно правы. Точно полторы дюжины. Я записала все, что он сказал.
Мисс Лемон протянула записку. Глаза Эркюля Пуаро сверкнули, и он издал какое-то странное урчание — словно довольный кот.
Эркюль Пуаро отправился в «Розовый сад». Войдя в калитку, он остановился, глядя на сад. Солнце садилось. Дверь открыла Мэри Делафонтен.
— Мосье Пуаро? — удивилась она. — Вы вернулись?
— Да, я вернулся. — Он немного помолчал. — Мадам, когда я первый раз увидел ваш сад, мне пришли на память детские стишки, насчет садика миссис Мэри, где растут серебряные колокольчики и ракушки… Только у вас необычные ракушки, не правда ли, мадам? Это устричные ракушки, — сказал Пуаро, показывая на рабатку.
Он услышал, как она резко втянула воздух. В глазах застыл вопрос.
Пуаро кивнул.
— Mais oui[46], я знаю! Служанка оставила вам заранее приготовленный обед, потому что у нее тот вечер был свободный. И вы ели только то, что она приготовила, и служанка и Катрина это подтвердят. И лишь вам с мужем известно, что вы принесли домой еще и полторы дюжины устриц. Небольшое угощение pour la bonne tante[47]. Так легко подсыпать стрихнин в устрицу… А устрицу так легко проглотить!.. Но.., остаются раковины… Выбросить их в мусорное ведро невозможно. Увидит служанка. И тогда вы нашли выход — обложить ими рабатку. Но раковин оказалось явно недостаточно… Ряд остался незаконченным, что нарушило симметрию в вашем очаровательном садике. Эти устричные раковины были явно неуместной... фальшивой нотой… Они сразу бросились мне в глаза.
— Вы из-за письма догадались? — спросила Мэри Делафонтен. — Я знала о том, что оно было написано.., но, естественно, не могла знать, насколько она вам доверилась.
— Во всяком случае, — уклончиво ответил Пуаро, — мне было известно, что дело это семейное. Если бы вопрос касался Катрины, вашей тете не было бы никакой надобности держать все в тайне. Как я понимаю, вы использовали ценные бумаги мисс Барроуби в своих интересах, и она узнала об этом.
Мэри утвердительно кивнула.
— Мы проделывали это не один раз. То здесь, то там… Вот уж не думала, что у нее хватит ума догадаться. А потом я узнала, что она пригласила детектива… И все деньги оставляет Катрине.., этой жалкой твари.
— И поэтому пакетик из-под стрихнина оказался в спальне Катрины? Понятно. Вы боялись, что мне все станет известно и, спасая себя и своего мужа, попытались все свалить на невинную девушку. Вы очень жестоки, мадам.
Мэри Делафонтен пожала плечами. Голубые, как незабудки, глаза в упор смотрели на Пуаро. Он вспомнил, как превосходно она играла роль, когда он впервые появился в ее доме, как обрывала неуклюжие попытки своего мужа вмешаться в разговор. Незаурядная женщина.., но совершенно безжалостная.
— Жалость? — сказала она. — К этому ничтожному крысенышу? К этой бессовестной интриганке? — В ее голосе звучало презрение.
— Полагаю, мадам, — медленно произнес Пуаро, — в жизни у вас было только две привязанности. Одна — это ваш муж…
Он заметил, как дрогнули ее губы.
— Другая — ваш сад.
Пуаро посмотрел вокруг. Казалось, он просил прощение у цветов за то, что уже сделал и что еще должен будет сделать.
Загадка на море
— Полковник Клэппертон! — Генерал Форбз презрительно фыркнул.
Мисс Элли Хендерсен наклонилась вперед. Прядь мягких с проседью волос, подхваченная ветром, упала ей на лицо; в темных, чуть прищуренных глазах мелькнуло предвкушение удовольствия.
— У него такая прекрасная выправка! — сказала она не без умысла и в ожидании реакции со стороны собеседника пригладила выбившуюся из прически прядь.
— Выправка?! — взорвался генерал Форбз и раздраженно дернул себя за ус. Лицо его побагровело.
— Кажется, он из гвардии, не так ли? — негромко произнесла мисс Хендерсен, нанося завершающий удар.
— Из гвардии? Гвардии?! Абсолютнейшая чушь! Раньше этот малый подвизался на сцене мюзик-холла! Факт! А потом попал в армию и оказался во Франции.., пересчитывал консервные банки со сливами и яблоками. А когда туда от Гансов[48] попал шальной снаряд, этот тип с пустяковой раной в руку отправился домой. И каким-то образом оказался в госпитале леди Каррингтон.
— Вот, значит, как они встретились…
— Факт! Этот тип изображал раненого героя. У леди Каррингтон не было ни капли ума, зато море денег. Старина Каррингтон служил в отделе боевой техники и военного снаряжения. Затем она вдовела всего шесть месяцев… Этот ловкач моментально подхватил ее! Затем она как-то ухитрилась раздобыть ему работу в Военном министерстве… Полковник Клэппертон, тьфу! — снова раздраженно фыркнул генерал.
— Значит, до войны он выступал в мюзик-холле. — Мисс Хендерсен задумалась, стараясь соединить облик представительного седовласого полковника с красноносым комедиантом, распевающим забавные эстрадные куплеты.
— Факт! — подтвердил генерал Форбз. — Я слышал об этом от старины Бассингтона, а тот узнал от старины Баджера Коттерилла, а Коттерилл от Снукса Паркера[49].
Мисс Хендерсен с довольным видом кивнула.
— В таком случае сомневаться не приходится, — сказала она.
На лице сидевшего неподалеку от них маленького человечка промелькнула чуть заметная улыбка. Мисс Хендерсен обратила на это внимание. Она вообще была наблюдательна. Улыбка явно выражала одобрение иронии, которая таилась в последней реплике мисс Хендерсен и о которой генерал даже не подозревал.
Сам генерал этой улыбки не заметил. Он посмотрел на часы.
— Время моциона. На пароходе нужно поддерживать себя в форме, — заявил он и вышел из курительной комнаты на палубу.
Мисс Хендерсен посмотрела в сторону человечка. То был взгляд леди, который говорил, что она не прочь вступить в разговор с попутчиком.
— Очень энергичен, не правда ли? — сказал человечек.
— Обходит всю палубу точно сорок восемь раз! — воскликнула мисс Хендерсен. — Старый сплетник! А еще говорят, что это мы, женщины, любим почесать языками!
— Какая неучтивость!
— Французы, — произнесла мисс Хендерсен с вопросительной интонацией, — всегда учтивы?
— Я бельгиец, мадемуазель, — тут же отреагировал ее собеседник.
— О! Бельгиец…
— Эркюль Пуаро. К вашим услугам.
Имя показалось мисс Хендерсен знакомым. Похоже, она слышала его раньше.
— Вам нравится путешествие, мосье Пуаро?
— Откровенно говоря, нет. С моей стороны было просто безумием дать себя уговорить. Терпеть не могу моря. Оно никогда не бывает спокойным.., ни на минуту.
— Однако вы не можете не признать, что сейчас море абсолютно спокойно.
— А се moment[50] — да, — нехотя согласился мосье Пуаро. — Потому я и пришел в себя, и меня снова интересует все, что происходит вокруг… Например, то, с каким умением вы провели генерала Форбза.
— Вы имеете в виду…
Пуаро поклонился.
— Приемы, с помощью которых вам удалось выудить у него кое-какие сведения. Великолепно!
Ничуть не смутившись, мисс Хендерсен засмеялась.
— Вы имеете в виду упоминание о гвардии? Я знала, что это выведет его из себя. — Она доверительно наклонилась вперед. — Признаться, я люблю позлословить.., и чем сильнее кто-то будет задет, тем приятнее!
Пуаро внимательно посмотрел на свою собеседницу. Стройная, хорошо сохранившаяся фигура, темные проницательные глаза, седые волосы. Сорокапятилетняя женщина, которая довольствуется тем, что выглядит на свои годы.
— Вспомнила! — вдруг воскликнула мисс Хендерсен. — Вы знаменитый детектив, не так ли?
— Вы очень любезны, мадемуазель! — Пуаро отвесил благодарный поклон, но отрицать не стал.
— Потрясающе! Вы, как это пишут в книгах, идете по следу? Преступник среди нас? Или я задаю слишком нескромные вопросы?
— Нисколько. Нисколько! Мне очень жаль вас разочаровывать, но я здесь, как и все остальные, только ради собственного удовольствия.
Пуаро произнес это таким унылым тоном, что мисс Хендерсен невольно засмеялась.
— О-о! Ну ничего, завтра в Александрии вы сможете сойти на берег. Вы бывали раньше в Египте?
— Никогда, мадемуазель.
Неожиданно мисс Хендерсен резко поднялась с места.
— Пожалуй, я присоединюсь к генералу и прогуляюсь по палубе, — объявила она.
Галантный Пуаро тоже вскочил. Слегка кивнув ему, мисс Хендерсен вышла.
Пуаро был несколько озадачен. Но, тут же улыбнувшись, отворил дверь и выглянул на палубу. Мисс Хендерсен, облокотившись на борт, разговаривала с высоким, военной выправки мужчиной.
Улыбка Пуаро стала шире. С преувеличенной поспешностью, с какой черепаха прячется в свой панцирь, Пуаро ретировался в курительную комнату, где в настоящий момент никого не было, но одиночество его было недолгим.
Из двери, ведущей в бар, появилась миссис Клэппертон. Ее тщательно уложенные платинового оттенка волосы были прикрыты сеточкой; стройная фигура, постоянно поддерживаемая массажами и диетой, облачена в изящный спортивный костюм. Она вошла решительным шагом, с видом женщины, которая всегда может заплатить самую высокую цену за то, что ей нужно.
— Джон?.. О! Доброе утро, мосье Пуаро… Вы не видели Джона?
— Он на палубе по правому борту, мадам. Может быть, я…
Миссис Клэппертон жестом остановила его.
— Я немного побуду здесь.
С царственной грацией миссис Клэппертон опустилась на стул против Пуаро. Издалека ей можно было дать лет двадцать восемь. Однако сейчас, несмотря на искусно наложенную косметику и аккуратно выщипанные брови, она выглядела даже старше своих сорока девяти лет. Ей можно было дать все пятьдесят пять. Глаза у нее были бледно-голубые с маленькими зрачками. Взгляд жесткий.
— Жаль, что вы вчера не вышли к обеду, — сказала она. — Правда, море было немного неспокойным…
— Precisement[51], — с чувством произнес Пуаро.
— К счастью, я отлично переношу качку, — заявила миссис Клэппертон. — Я говорю «к счастью», потому что с моим слабым сердцем морская болезнь была бы для меня просто убийственной.
— У вас слабое сердце, мадам?
— Да, и я должна быть крайне осторожной. Мне нельзя переутомляться! Так говорят все врачи. — Миссис Клэппертон оседлала любимого конька, направив разговор на неизменно увлекательную (для нее самой!) тему о своем здоровье. — Джон, бедняга, изо всех сил старается удержать меня, чтобы я не переутомлялась. Я живу в таком темпе… Вы меня понимаете, мосье Пуаро?
— О да-да.
— Джон постоянно говорит мне: «Эделин, попытайся сбавить немного, бери пример с растений. Но я не могу! Ведь жизнь для того и дана, чтобы жить. Еще в войну, молодой девушкой, я буквально изнуряла себя работой. Мой госпиталь… Вы слышали о моем госпитале? Конечно, у меня были медсестры, обслуживающий персонал и прочее.., но все равно все лежало на мне.
Она вздохнула.
— Вы такая энергичная! — механически произнес Пуаро реплику, которую от него явно ждали.
Миссис Клэппертон неестественно рассмеялась, изображая девичью непосредственность.
— Мне все говорят, как я молодо выгляжу! Это, право, нелепо. Я никогда не пытаюсь делать вид, что мне хоть на один день меньше сорока трех, — продолжала она с наигранной искренностью. — Но многим трудно в это поверить. «Вы такая живая, Эделин!» — говорят они. Но в самом деле, мосье Пуаро, если человек не чувствует себя живым, то какой же он?
— Мертвый, — ответил Пуаро. Миссис Клэппертон нахмурилась. Ответ ей явно не понравился. «Он пытается шутить», — решила она и встала.
— Я должна найти Джона.
В дверях миссис Клэппертон уронила сумку, она раскрылась, и все содержимое разлетелось в разные стороны. Пуаро галантно бросился на помощь. Прошло немало времени, прежде чем губная помада, коробочки с косметикой, портсигар, зажигалка и прочие мелочи были собраны и водворены на место. Миссис Клэппертон вежливо поблагодарила и величественно выплыла из комнаты.
— Джон!..
Полковник Клэппертон все еще был погружен в беседу с мисс Хендерсен. Он резко повернулся и поспешил навстречу жене, заботливо вопрошая: удобно ли стоит ее шезлонг? Не лучше было бы переставить?.. Он держал себя так почтительно, был так преисполнен внимания и предупредительности… Совершенно очевидно — обожаемая жена, избалованная обожающим ее мужем.
Мисс Элли Хендерсен, стоя у борта, всматривалась в горизонт с таким видом, будто что-то в нем вызывало у нее отвращение.
Пуаро наблюдал за этой сценой из курительной комнаты.
— Будь я мужем этой женщины, — раздался за его спиной хрипловатый дрожащий голос, — я бы открыл против нее боевые действия.
В курительную, шаркая, вошел старый джентльмен. Молодые острословы успели прозвать его «Дедом всех чайных плантаторов».
— Бой[52], — позвал он. — Один пег![53]
Пуаро нагнулся и поднял клочок бумаги, выпавший из сумки миссис Клэппертон и оставшийся незамеченным. Это был обрывок рецепта, содержащего, как он заметил, дигиталис[54]. Пуаро положил находку в карман, намереваясь позже вернуть ее миссис Клэппертон.
— Да, — продолжал старый джентльмен, — отвратительная женщина! Помню, была такая в Пуне[55]. В восемьдесят седьмом году.
— И что же, кто-то пошел на нее войной?
Старик грустно покачал головой.
— Нет. За один год она довела своего мужа до могилы. Клэппертон должен постоять за себя! Он не оказывает ей совсем никакого сопротивления.
— Как говорится, ключ от сейфа у нее в кармане, — с серьезным видом заметил Пуаро.
— Ха-ха! — хрипло засмеялся старый джентльмен. — Точно в цель! Ключ от сейфа у нее в кармане! Коротко и ясно. Ха-ха-ха!
В курительную комнату стремительно вбежали две молоденькие девушки. У одной было круглое веснушчатое лицо и темная растрепанная, словно разметанная ветром, грива волос; у другой тоже были веснушки, но волосы каштановые, вьющиеся.
— Спасем! Спасем!.. — выкрикивала Китти Муни. — Мы с Пэм отправляемся спасать полковника Клэппертона.
— От его жены, — выдохнула Памела Крэган.
— Он же прелесть!
— А она.., ужас какой-то! Ничего, ну решительно ничего ему не разрешает! — тараторили девушки.
— А если он не с ней, так его тут же охмуряет эта Хендерсен…
— Она, конечно, ничего… Но ужасно старая!.. И они убежали, давясь смехом и продолжая выкрикивать:
— Спасем! Спасем!..
То, что спасение полковника Клэппертона не было просто шуткой, а являлось продуманной кампанией, стало ясно в тот же вечер, когда восемнадцатилетняя Пэм Крэган подошла к Эркюлю Пуаро и шепнула: «Следите за нами, мосье Пуаро. Мы умыкнем полковника прямо из-под носа его жены и отправимся на прогулку при луне на шлюпочной палубе».
Как раз в этот момент послышался голос полковника Клэппертона:
— Я совершенно согласен с тем, что вы говорите, конечно «роллс» очень дорогая машина. Но ведь он практически не ломается — прослужит вам всю жизнь. Например, моя машина…
— По-моему, Джон, это моя машина. — Голос миссис Клэппертон звучал пронзительно и резко.
Полковник не выказал никакого раздражения по поводу ее слов. Или он привык к подобного рода грубостям.., или…
«Или?» — мысленно повторил Пуаро и продолжил свои размышления.
— Разумеется твоя, дорогая. — Клэппертон сделал легкий поклон в сторону жены и совершенно невозмутимо закончил начатую фразу.
«Вот что значит истинный джентльмен, — подумал Пуаро. — Однако генерал Форбз утверждал, что Клэппертон совсем не джентльмен. Интересно, почему?»
Кто-то предложил бридж. Миссис Клэппертон, генерал Форбз и какая-то супружеская пара уселись за стол. Мисс Хендерсен, извинившись, вышла на палубу.
— А ваш муж? — нерешительно спросил генерал Форбз.
— Джон не играет в бридж, — сухо ответила миссис Клэппертон. — Он находит это скучным.
Игроки погрузились в изучение своих карт. Пэм и Китти подошли к полковнику Клэппертону. Каждая со своей стороны взяла его под руку.
— Вы пойдете с нами! — заявила Пэм. — На шлюпочную палубу. Любоваться луной.
— Не делай глупостей, Джон, — сказала миссис Клэппертон. — Ты простудишься.
— С нами не простудится! — воскликнула Китти. — С нами ему будет жарко!
Полковник, смеясь, ушел с девушками.
Пуаро заметил, что миссис Клэппертон сказала «пас», хотя перед этим объявила две трефы.
Он вышел на верхнюю палубу. Мисс Хендерсен стояла у борта. Она живо оглянулась, но при виде Пуаро ее оживление погасло.
Они немного поболтали. Вскоре Пуаро замолчал, и мисс Хендерсен спросила:
— О чем вы думаете?
— О моем недостаточном знании английского языка. Миссис Клэппертон сказала: «Джон не играет в бридж». Разве не следовало сказать: «не умеет играть?»
— Я полагаю, она считает личным для себя оскорблением, что он не играет в бридж, — сухо ответила Элли. — С его стороны было большой глупостью жениться на ней.
В темноте она не видела, что Пуаро улыбнулся.
— Вы не считаете, что брак может быть и удачным? — осторожно спросил он.
— С такой женщиной, как эта?
Пуаро пожал плечами.
— Многие крайне неприятные женщины имеют преданных мужей. Загадка природы. Вы должны признать — полковника явно не раздражают ее выпады и капризы.
Мисс Хендерсен обдумывала свой ответ, когда из курительной комнаты донесся голос миссис Клэппертон:
— Нет… Пожалуй, я не буду больше играть. Очень душно. Лучше пойду проветрюсь на шлюпочной палубе.
— Спокойной ночи, мосье Пуаро. Я иду спать, — быстро проговорила мисс Хендерсен и тотчас ушла.
Пуаро прошел по палубе к салону. Там никого не было, кроме полковника Клэппертона и двух девушек. Он показывал им карточные фокусы. Увидев, с какой ловкостью полковник манипулирует картами, Пуаро вспомнил слова генерала о карьере Клэппертона в мюзик-холле.
— Я вижу, карты не вызывают у вас отвращения, хотя вы и не играете в бридж, — заметил он.
— На то есть свои причины, — сказал Клэппертон, улыбнувшись своей обаятельной улыбкой. — Сейчас покажу. Сыграем один кон.
Он за несколько секунд раздал карты.
— Ну как? — Он весело засмеялся, увидев удивленное лицо Китти, и открыл свои карты. Остальные последовали его примеру. У Китти оказался полный набор треф, у Пэм все черви, у мосье Пуаро — одни бубны, а у полковника Клэппертона — одни только пики!
— Видите? Человеку, который может сдать своим партнерам любые, какие только захочет карты, лучше воздержаться от игры! Если ему уж слишком повезет, он может услышать неприятные вещи.
— О-о! — восторженно выдохнула Китти. — Как вам это удалось? Вроде бы все делали, как положено.
— Ловкость рук, — уверенно изрек Пуаро и.., заметил, как мгновенно изменилось выражение лица полковника. Он будто осознал, что на какой-то момент утратил бдительность.
Пуаро улыбнулся. Сквозь маску истинного джентльмена проявился фокусник…
На следующий день, на рассвете пароход прибыл в Александрию.
После завтрака Пуаро обнаружил, что обе девушки собираются сойти на берег. Они разговаривали с полковником Клэппертоном.
— Мы должны сойти сейчас же, — настаивала Китти. — Пограничники скоро уйдут. Вы пойдете с нами, да? Вы же не допустите, чтобы мы одни сошли на берег? С нами может случиться что-нибудь ужасное!
— Разумеется, вам нельзя отправляться без провожатых, — улыбаясь сказал Клэппертон, — хотя я не уверен, что моя жена чувствует себя достаточно хорошо для такой прогулки.
— Очень жаль, — заметила Пэм, — но она может остаться на пароходе, и у нее будет время хорошо отдохнуть.
Полковник заколебался. Ему явно хотелось почувствовать себя школьником, сбежавшим с уроков.
— Хэлло, мосье Пуаро… — сказал он, заметив подошедшего детектива. — Вы идете на берег?
— Да нет. Вряд ли.
— Я.., я только.., поговорю с Эделин, — решился наконец полковник.
— Мы тоже пойдем, — заявила Пэм, подмигнув Пуаро. — Может, удастся уговорить вашу жену пойти с нами, — добавила она без особого энтузиазма.
Судя по всему, ее предложение обрадовало полковника. Он явно испытывал облегчение.
— Тогда пошли, неразлучная парочка! — весело пригласил он.
И все трое отправились по коридору палубы «Б». Пуаро, чья каюта находилась напротив каюты Клэппертонов, из любопытства последовал за ними.
Полковник немного нервно постучал в дверь каюты.
— Эделин, дорогая, ты уже встала?
— О, черт.., что там еще? — ответил изнутри сонный голос миссис Клэппертон.
— Это Джон. Ты не хотела бы прогуляться в город?
— Конечно нет. — Голос звучал резко и решительно. — Я плохо сегодня спала и хочу еще полежать.
— О миссис Клэппертон, — поспешно вмешалась Пэм, — мне так жаль. Нам так хотелось, чтобы вы пошли с нами. Вы уверены, что не хотите пойти?
— Разумеется, уверена. — Голос миссис Клэппертон прозвучал еще пронзительней.
Полковник повернул дверную ручку, но дверь не отворилась.
— В чем дело, Джон? Дверь заперта. Я не хочу, чтобы стюарды меня беспокоили.
— Извини, дорогая, извини… Я только хотел взять свой «бедекер»[56].
— Обойдешься! — отрезала миссис Клэппертон. — Я не хочу вставать с постели. Уходи, Джон, и оставь меня в покое.
— Конечно, конечно, дорогая!
Полковник попятился от двери. Пэм и Китти взяли его под руки.
— Давайте отправимся немедленно! К счастью, шляпа у вас на голове. О Боже! А ваш паспорт?! Он, наверное, в каюте?
— Да нет, вообще-то он у меня в кармане… — начал было полковник.
— Ура! — воскликнула Китти. — Тогда вперед! Опершись на перила, Пуаро следил за тем, как эта троица сошла на берег. Он услышал рядом с собой слабый вздох и, повернув голову, увидел мисс Хендерсен. Взгляд ее был прикован к трем удалявшимся фигурам.
— Значит, они сошли на берег, — ровно, без всякого выражения произнесла она.
— Да. Вы тоже собираетесь?
Пуаро заметил, что на ней шляпа с большими полями, элегантные туфли и сумка. Она явно приготовилась к прогулке. Тем не менее после небольшой паузы она покачала головой.
— Нет. Пожалуй, останусь. Нужно написать несколько писем.
Читать бесплатно другие книги:
