Сталинград Хомич-Журавлева Ольга

Сформировано же она была ко второй половине февраля 1942 года приказом НКВД СССР № 0021 от 5 января 1942 года, изданного в свою очередь во исполнение Постановления Государственного комитета обороны СССР № 1099-сс от 4 января 1942 «Об организации гарнизонов войск НКВД в городах, освобождаемых Красной Армией от противника».

Тем же приказом во главе соединения были назначены: на правах командира – полковник Александр Андреевич Сараев, военного комиссара – полковой комиссар Петр Никифорович Кузнецов, начальника штаба – подполковник Василий Иванович Зайцев, заместителя комдива-10 по строевой части – полковник Степан Васильевич Васин.

Приказом по дивизии за № 1 от 17 января 1942 года было объявлено о вступлении в должность военкома соединения полкового комиссара П.Н. Кузнецова, а приказом за № 2 от 31 января 1942 года – в должность комдива-10 полковника А.А. Сараева. Что же касается подполковника В.И. Зайцева, то он на свой пост начальника штаба заступил 21 января 1942 года.

Первоначальный боевой состав дивизии – шесть стрелковых полков (41-й, 269-й, 270-й, 271-й, 272-й и 273-й) плюс – управление, а также в/ч боевого обеспечения и тыла: всего по штату 8739 штыков. Но уже в ходе боев по обороне Сталинграда – пять полков в первой половине августа 1942 года убыли: в 13-ю мотострелковую дивизию внутренних войск НКВД СССР – 41-й стрелковый полк внутренних войск, в Орджоникидзевскую стрелковую дивизию внутренних войск НКВД СССР – 273-й. Однако вместо них включен прибывший из состава 12-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД СССР 282-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР.

Управление дивизии, а также 269-й и 270-й стрелковые полки внутренних войск НКВД СССР были созданы в Сталинграде (ныне – Волгоград) при непосредственном участии в деле реализации соответствующего мобплана аппарата УНКВД по Сталинградской области. В связи с этим в ряды их личного состава на правах маршевого пополнения была направлена большая группа сотрудников местных подразделений органов внутренних дел и госбезопасности.

Еще три полка (271-й, 272-й и 273-й) прибыли в Поволжье с востока страны: соответственно – из Свердловска (ныне – Екатеринбург), Новосибирска и Иркутска. А вот место рождения сорок первого полка – Закавказье, он был рожден 23 июня 1941 года в Тбилиси и изначально именовался 41-м резервным стрелковым полком пограничных войск НКВД Грузинской ССР (впоследствии– НКВД Грузинского округа); в одноименный стрелковый полк внутренних войск его преобразовали уже во второй половине января 1942 года – сразу по прибытии по железной дороге в Сталинград. Впоследствии он нес боевую службу в Воронеже, где в начале июля 1942 года принял участие в героической обороне этого города.

Оргштатно все полки состояли из трех стрелковых батальонов, четырехорудийной батареи 45-мм противотанковых пушек, минометной роты (четыре 82-мм и восемь 50-мм минометов) и роты автоматчиков. В свою очередь, в каждый стрелковый батальон входили по три стрелковые роты и пулеметный взвод, вооруженный четырьмя станковыми пулеметами «максим». А вот список подразделений боевого обеспечения: рота связи, разведывательный взвод (он же – кавалерийский или взвод конной разведки), саперный взвод и взвод противохимической обороны. Имелся и собственный тыл, включавший в себя и оружейную мастерскую.

При управлении соединения (по штату – 81 человек) – отдельная рота обеспечения (72 человека) и отдельный медико-санитарный батальон (90 человек).

Согласно обнаруженным архивным документам, десятую дивизию с начала апреля 1942 года обслуживала Полевая почтовая станция № 1574.

Боевая задача, к выполнению которой десятая стрелковая приступила, начиная с февраля 1942 года, – в самом тесном взаимодействии с органами военной контрразведки и местной милицией осуществлять обеспечение общественной безопасности и поддержание строгого революционного порядка в населенных пунктах, находившихся в оперативном тылу Юго-Западного фронта (I ф). И, например, 2-я стрелковая рота 1-го стрелкового батальона 272-го стрелкового полка внутренних войск НКВД СССР на правах средства усиления находилась в оперативном подчинении руководства 2-го отделения милиции города Сталинграда.

В период с 17 по 22 марта 1942 года 269-й, 271-й и 272-й полки соединения приняли самое непосредственное участие в широкомасштабной оперативно-профилактической операции, осуществленной в Сталинграде под общим руководством заместителя наркома внутренних дел СССР комиссара госбезопасности 3 ранга Ивана Александровича Серова. По сути, была произведена тщательная зачистка города от преступного элемента. При этом только воинами внутренних войск здесь оказались выявленными и обезвреженными 187 дезертиров, 106 уголовников и 9 шпионов, за что весь личный состав дивизии, задействованный в операции, удостоился от комиссара госбезопасности 3 ранга И.А. Серова благодарности.

В ночь с 22 на 23 апреля 1942 года, когда Сталинград подвергся первой массированной бомбардировке «люфтваффе», на помощь пострадавшим гражданам незамедлительно пришли служебные наряды 269-го стрелкового полка внутренних войск НКВД СССР.

10 августа 1942 года в связи с состоявшимся разгромом вермахтом Юго-Западного и Южного фронтов (оба – I ф) и стремительным приближением ударных группировок врага к Волге соединение, возглавляемое полковником А.А. Сараевым и полковым комиссаром П.Н. Кузнецовым, де-факто оказалось изъятым из состава войск правопорядка и безопасности (но с сохранением ее прежнего статуса – как стрелковая дивизия внутренних войск) и напрямую на правах пехоты подчинено командованию 62-й армии Юго-Восточного фронта. Общая численность дивизии к этому времени составляла 7568 штыков.

Первым с врагом в бой вступил 282-й стрелковый полк внутренних войск. Это произошло 23 августа в районе Сталинградского тракторного завода. Об итоге той схватки расскажем языком архивного документа, составленного по горячим следам военкомом дивизии полковым комиссаром П.Н. Кузнецовым:

«1. Подбито и сожжено – 4 танка.

2. Уничтожено – 3 станковых пулемета +3.

3. Подавлено – 3 минбатареи +1 +2.

4. Истреблено – до 300 гитлеровцев +50 +150.

5. Подбито – 3 танка».

31 августа боевое крещение своими главными силами принял 272-й стрелковый полк внутренних войск, 2 сентября – 270-й, 6 сентября – 271-й и, наконец, 10 сентября – 269-й.

Из датированного 5 ноября 1942 года письменного доклада командования Сталинградского фронта (II ф) за подписями генерал-полковника Андрея Ивановича Еременко (впоследствии – Маршал Советского Союза) и члена Военного Совета Никиты Сергеевича Хрущева (впоследствии – глава советского государства) на имя Наркома обороны СССР Иосифа Виссарионовича Сталина о боевых подвигах 10-й стрелковой (впоследствии – Сталинградская ордена Ленина) дивизии войск НКВД СССР (I ф): «В течение полуторамесячных боев за город СТАЛИНА дивизия справлялась с поставленными задачами. Личный состав показал примеры массового героизма, самоотверженности. 261 человек бойцов и командиров частей дивизии награждены Военным советом фронта правительственными [правильно – государственными] наградами.

В результате многодневных боев дивизия истребила свыше 15 000 солдат и офицеров противника, захвачено пленных – 24, подбито и сож жено – 100 танков, 8 бронемашин, 2 самолета, [захвачено на правах трофеев] – 71-й станковый пулемет, 69 ручных пулеметов, 51 миномет, 31 автомат, 38 автомашин, 3 цистерны с горючим, 6 орудий, 2 склада с боеприпасами.

Потери дивизии: убитыми – 1227 человек, ранеными – 2756 человек».

Из мемуаров бывшего командарма-62 Маршала Советского Союза Василия Ивановича Чуйкова: «Воинам 10-й Сталинградской дивизии внутренних войск полковника А.А. Сараева пришлось быть первыми защитниками Сталинграда, и они с честью выдержали это труднейшее испытание, мужественно и самоотверженно сражались с превосходящими силами врага до подхода частей и соединений 62-й армии».

Золотыми буквами в летопись Сталинградской битвы вписано имя автоматчика 272-го стрелкового полка внутренних войск НКВД СССР красноармейца Алексея Егоровича Ващенко: 5 сентября 1942 года при штурме в осажденном врагом Сталинграде высоты 146,1 «с криком: «За Родину! За Сталина!» – своим телом закрыл амбразуру дзота, дав [тем самым] возможность развить успех атаки роте». Приказом по войскам Сталинградского фронта (II ф) № 60/н от 25 октября 1942 года он посмертно удостоен ордена Ленина. Сегодня имя героя носит одна из улиц Волгограда.

Такой же подвиг днем раньше совершил и командир отделения того же полка ефрейтор Василий Герасимович Беляков, однако убедительных документальных подтверждений тому в архивных фондах нам отыскать, увы, не удалось.

Взбешенные несгибаемой стойкостью «васильковых фуражек», фашисты в ходе уличных боев в нарушение всех официально признанных международным сообществом правил войны применяли против обороняющихся боевые отравляющие вещества. Кроме того, воины внутренних войск на себе испытали артобстрелы термитными снарядами, от разрыва которых даже на большом расстоянии на человеке воспламенялась одежда…

В ночь с 3 на 4 октября 1942 года 10-я дивизия, за исключением осколков 282-го стрелкового полка внутренних войск НКВД СССР, была выведена из боя. Вот как это нашло отражение во фронтовом блокноте военкома дивизии полкового комиссара П.Н. Кузнецова: «3.10.42 23.40. До свидания, Сталинград. КП [командный пункт] переходит на левый берег. Немцы сопровождают нас артминогнем – потерь нет».

Однако вплоть до 13 ноября 1942 года соединение оставалось в составе войск действующей армии, при этом до 26 октября 1942 года продолжал стоять насмерть в горящем Сталинграде 282-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР, а затем до 7 ноября 1942 года – сводное подразделение того же 282-го полка.

В середине ноября 1942 года соединение полковника А.А. Сараева включили в состав Отдельной армии войск НКВД СССР, в связи с чем вывели на отдых и доукомплектование в Челябинск. Сюда же вскоре пришло известие о том, что по представлению командования Сталинградского фронта (II ф), отправленного за исходящим № 0820 от 9 ноября 1942 года на имя И.В. Сталина как Наркома обороны СССР, дивизия награждена высшей государственной наградой СССР – орденом Ленина.

Приказом НКВД СССР № 803 от 5 декабря 1942 года «О награждении орденом Ленина 10-й стрелковой дивизии войск НКВД СССР» соединение было переименовано в Сталинградскую ордена Ленина стрелковую дивизию войск НКВД СССР. С этого момента «Сталинградская» – ее официальное почетное воинское наименование! Одновременно почетное воинское наименование получили полки: стрелковые (их теперь, как и в стрелковых дивизиях РККА, было три) стали соответственно «Нижневолжским», «Сталинградским» и «Волжским», а заново формируемый артиллерийский полк – «Челябинским».

На основании Директивы Ставки Верховного Главнокомандования № 46052 от 5 февраля 1943 года «О включении в состав войск Красной Армии 70-й армии», подписанной заместителем Верховного Главнокомандующего Маршалом Советского Союза Георгием Константиновичем Жуковым, Сталинградская стрелковая ордена Ленина дивизия войск НКВД СССР с 1 февраля 1943 года в составе всей Отдельной армии войск НКВД СССР была передана из Наркомата внутренних дел СССР в Наркомат обороны СССР, и с этого момента она уже 181-я стрелковая Сталинградская ордена Ленина дивизия (III ф). В данном качестве потом прославилась на фронтах Великой Отечественной, о чем свидетельствуют еще три ордена, которых удостоилась, – Красного Знамени (21 сентября 1943 года), Суворова 2-й степени (5 апреля 1945 года) и Кутузова 2-й степени (4 июня 1945 года).

В составе действующей армии непрерывно с 15 февраля 1943 года по 9 мая 1945 года, в том числе участвовала в Курской битве и битве за Днепр, а также в освобождении от немецко-фашистских захватчиков стран Западной Европы.

Победу встретила в только что капитулировавшем после долгой осады советскими войсками немецком городе и крепости Бреслау (ныне – польский Вроцлав).

Дивизия как соединение Красной Армии воспитала двадцать Героев Советского Союза и пять полных кавалеров ордена Славы. Примечательно, что среди тех двадцати кавалеров Золотых Звезд – целая плеяда участников обороны Сталинграда и, в частности, бывший комполка-272 подполковник Григорий Петрович Савчук (24.01.1902-20.02.1983) и бывший командир батареи 271-го полка внутренних войск НКВД СССР старший лейтенант Алексей Прохорович Волошин (ныне – полковник в отставке, военный пенсионер Министерства обороны России, проживает в Москве).

В боях за Сталинград во главе полка стояли: на правах командира – подполковник Иван Иванович Капранов, военкома – батальонный комиссар Тихон Никандрович Плотников, начальника штаба – старший лейтенант Алексей Иванович Жолот.

В период с 1 июля по 23 августа 1942 года полк обеспечивал правопорядок в Сталинграде и одновременно силами специально высланных туда заградительных застав – в пригородных к Сталинграду населенных пунктах Котлубань, Гумрак, Орловка, Дубовка и Городище плюс – в местах переправ через речку Сухая Мечетка. В этот период шесть раз личным составом проводилась операция по массовой проверке документов у населения и беженцев. В результате всех этих принятых мер на правах разного рода нарушителей и просто подозрительных элементов были задержаны 2733 человека, в том числе 1812 военнослужащих и 921 гражданское лицо. В ходе дальнейшей проверки 89 человек из общего числа задержанных были неопровержимо изобличены как дезертиры, а еще двое – как вражеские шпионы. При этом у вооруженных дезертиров и паникеров изъят внушительный арсенал оружия в следующем количестве: винтовок – 97, пистолет-пулеметов системы «ППШ-41» – 21, револьверов – 7, ручных пулеметов и карабинов – по две единицы каждого, различных патронов – 26 203 штуки, в том числе 4767 – винтовочных…

23 августа 1942 года полк по приказу штарма-10 экстренно выдвинулся к рабочему поселку Городище, чтобы занять оборону. В зоне ответственности подчиненных подполковника И.И. Капранова и батальонного комиссара Т.Н. Плотникова оказались также станция Разгуляевка и Мамаев курган (он же – высота 102,0).

На данном рубеже – по 3 сентября, но боестолкновения в данный период (конкретно – 24 и 25 августа) имели с противником только дозоры взвода конной разведки. Однако от артиллерийского огня и вражеских авиаударов появились первые потери: двенадцать убитых и девятнадцать раненых и контуженых.

С 3 сентября – на новом участке обороны, пролегшем по северо-западной окраине Сталинграда: поселок завода «Красный Октябрь» – авиагородок – балка Банная. И в этот же день высланный в боевое охранение 2-й взвод 3-й стрелковой роты отразил две попытки штурма фашистами высоты 154,8. Во главе данного подразделения тогда стояли два офицера-политработника – младшие политруки Герман (политрук роты, прибыл на высоту 154,8 на усиление) и Нестеркин (командир взвода). На этом же рубеже 7 сентября тот же самый взвод с большими потерями для атакующих (истреблено до 150 вражеских солдат и офицеров) и с минимальными для себя (двое погибших и двое пропавших без вести) пресек и третью попытку противника превосходящими силами овладеть данной высотой…

В 5.00 7 сентября началось массированное наступление немцев на Сталинград с рубежа Гумрак – Разгуляевка: до 11.00 – артподготовка и непрекращающаяся бомбежка, при этом бомбардировщики заходили на цель эшелонами по 30-40 самолетов сразу. А в 11.00 в атаку поднялась вражеская пехота. Оборонявшаяся впереди «васильковых фуражек» 112-я стрелковая (впоследствии – РыльскоКоростенская Краснознаменная орденов Суворова и Кутузова) дивизия (II ф), несмотря на то, что была основательно усилена штармом-62, танками и артиллерией, дрогнула и, как указано в архивном документе, ее воины, «в панике бросая оружие, бежали со своих оборонительных рубежей в направлении города». Источник – РГВА: ф. 38759, оп. 2, д. 1, л. 54об.

Чтобы остановить это неорганизованное отступление, 1-му и 3-му стрелковым батальонам 269-го стрелкового полка внутренних войск НКВД СССР пришлось под рвущимися бомбами и снарядами временно покинуть окопы и траншеи и живой цепью выстроиться лицом к бегущим. В результате были остановлены и вновь сколочены в подразделения около 900 военнослужащих Красной Армии, включая значительное число офицеров…

В 14.00 того же дня враг силой до полка пехоты начал очередной штурм уже озвученной выше высоты 154,8, но вновь потерпел здесь полное фиаско.

В 6.00 8 сентября фашисты обрушились на передний край 3-го стрелкового батальона, однако, к счастью, на подмогу «васильковым фуражкам» вовремя подоспели танкисты 62-й армии: они с ходу перешли в контратаку. Итог боя: перед окопами 3-го батальона в окружении приблизительно полутора сотен разбросанных по всему полю трупов фашистских пехотинцев остался догорать один украшенный свастикой танк. Потери непосредственно самого 3-го батальона: один убитый, четыре раненых и один контуженый…

9 – 13 сентября – период относительного затишья, что позволило полку лучше укрепить свои позиции в фортификационном отношении. Были приняты дополнительные меры и по линии партийно-политического обеспечения боевых действий.

В ночь с 12 на 13 сентября противник предпринял разведку боем на высоту 154,8, а в 5.00 перешел в наступление уже основными силами. В частности, был открыт «сильный артиллерийский и минометный огонь по боевым охранениям 2-го и 3-го б-нов и переднему краю третьего батальона. Одновременно авиация противника большими эшелонами по 20-40 самолетов под прикрытием истребителей начала систематически бомбить весь район обороны 3 б-на и правый фланг 1 б-на и высоту 102,0 [то есть Мамаев курган]. Бомбардировка продолжалась до 10.00». Источник – РГВА: ф. 38759, оп. 2, д. 1, л. 55об.

Больше всех досталось 3-му стрелковому батальону: он был атакован лавиной танков. Десять вражеских машин его воины сумели подбить из противотанковых ружей и связками из ручных гранат, после чего, не имея больше сил удерживать занимаемый рубеж, организованно отошли на левый фланг 2-го стрелкового батальона, при этом 7-й и 9-й стрелковым ротам пришлось, по сути, штыками пробиваться из окружения.

Овладев позициями 3-го батальона и захватив авиагородок, немцы перегруппировались и в 14.00 повели массированное наступление на 2-й батальон. Однако к этому времени здесь успели окопаться как осколки 3-го стрелкового батальона, так и вовремя подошедшая на подмогу полковая рота автоматчиков. Штурм в итоге удалось отбить с большими для наступающей стороны потерями: «васильковыми фуражками» были подбиты два танка и уничтожено до четырехсот человек пехотинцев. Среди тех, кто особенно отличился с нашей стороны, – командир пулеметного взвода 2-го стрелкового батальона младший лейтенант Фатих Вахитович Абдульманов: «13 сентября, находясь в обороне в стыке 2 и 3 батальонов с. – з. [северо-западнее] Мамаева кургана, отбил со взводом атаку [силой] до полка пехоты противника: вплотную подпустил врага, а затем открыл пулеметный огонь, [чем] привел врага в замешательство и обратил его в бегство.

Когда расчеты были выведены из строя, младший лейтенант Абдульманов лично одним из двух станковых пулеметов не переставал разить врага. За день боя т. Абдульманов лично истребил свыше 100 фрицев». Источник – ЦАМО: ф. 33, оп. 682525, д. 160, л. 336.

В 6.00 14 сентября гитлеровцы с линии Исторического вала предприняли новое наступление, начавшееся с шестичасовой по продолжительности артподготовки. На сей раз главный удар – а он наносился сразу шестью батальонами пехоты! – пришелся на стык между 1-м (находился справа) и 2-м (находился слева) стрелковыми батальонами. Обороняющиеся встретили врага плотным огнем, в том числе метко разил врага и уже озвученный выше младший лейтенант Ф.В. Абульманов: «14 сентября на том же участке обороны мл. лейтенанту Абульманову было приказано прикрывать левый фланг полка. В этот день боя он, расстреливая врага в упор, отбил 3 атаки противника. Только после тяжелого ранения Абдульманова вынесли с поля боя». Впоследствии за свои подвиги, совершенные у Мамаева кургана, этот отважный офицер был удостоен ордена Ленина. Источники – ЦАМО: ф. 33, оп. 682525, д. 160, лл. 332 и 336.

К 16.00, потеряв только убитыми около 450 солдат и офицеров, фашисты были вынуждены прекратить безуспешный штурм, правда, при этом, несмотря на сильный огонь с нашей стороны, сумели окопаться прямо на поле боя – в лощине фруктового сада. Потери же оборонявшихся оказались – семеро погибших…

В течение 15-26 сентября «васильковые фуражки» по всей линии своей обороны вели огневую дуэль с противником, а в 6.00 27-го по приказу штарма-62 после часовой артподготовки при поддержке 137-й отдельной танковой бригады поднялись в атаку, имея боевой задачей отбить у врага Исторический вал и Авиагородок. При этом главный удар наносился силами штурмовой группы (ее костяк – личный состав 4-й роты) 2-го стрелкового батальона. Она двигалась в центре вслед за танками. Справа ее поддерживал 1-й стрелковый батальон, а слева, ведя наступление по южному скату высоты Безымянная на Авиагородок, – осколки 3-го батальона, костяк которых составляла 7-я рота. Всего в бой полком было брошено 340 штыков.

Поначалу опешивший противник сопротивления не оказывал, но едва наши атакующие цепи приблизились до ста метров к Историческому валу и на двести-триста метров к Авиагородку, срочно задействовал массированные силы авиации и артиллерии. Одновременно с трех сторон (и практически в упор!) – с Исторического вала, Мамаева кургана и руин зданий Авиагородка – по атакующим заработали хорошо укрепленные пулеметные точки и минометные батареи. Это вынудило «васильковые фуражки», споткнувшись о встречную лавину свинца, залечь. Но должным образом окопаться им не дали тотчас начавшие контратаку немецкие танки: в лоб на 1-й и 2-й батальоны мчалось двадцать машин, а с левого фланга на них же – еще одиннадцать. В результате еще несколько минут назад атакующие цепи спешно откатились на исходные рубежи, где на сей раз уже продолжали оборонительный бой, затянувшийся до 14.00. И последний, увы, закончился прорывом фашистов к железной дороге, поселку Северный и роще, окаймляющей аэродром.

Всего в тот день удалось уничтожить шесть немецких танков и до батальона пехоты, но и наши потери оказались тяжелыми: из той мясорубки живыми в расположение своих войск в одиночку и мелкими группами вышли всего семьдесят бойцов и командиров, а сам удерживаемый полком участок сузился до пятачка. Последний пролег у балки Банная, где раньше располагались КП и тыловые службы части.

В результате описанной выше неудачной наступательной операции многие из «васильковых фуражек» оказались в плену. В частности, в бессознательном состоянии, вызванном тяжелым пулевым ранением грудной полости, был захвачен немцами бывший офицер-пограничник, заместитель комбата-1 по строевой части старший лейтенант Алексей Васильевич Холоднов. Среди плененных оказался и другой бесстрашный офицер-пограничник – активный военкор дивизионной газеты «Сталинец», заместитель начальника штаба полка по разведке лейтенант Перосий Ермолаевич Марусидзе…

В 5.00 28 сентября остатки 269-го стрелкового полка внутренних войск НКВД СССР по приказу штарма-62 сдали свой рубеж только что подошедшей сюда свежей дивизии Красной Армии и к 16.00 сосредоточились на левом берегу Волги в селе Заплавное – на тыловой базе своей десятой дивизии…

Как потом было скрупулезно подсчитано, за весь период боев по обороне Сталинграда с 23 августа и по вторую половину суток 28 сентября 1942 года полк понес следующие потери: «Убитыми – 200 чел., из них н/с [комначсостав, то есть офицеры] – 39, мл. н/с [младший начсостав, то есть сержанты и старшины] – 50, кр-цев [красноармейцев] – 111 чел.

Ранеными – 340 чел., из них: н/с – 26, мл. н/с – 85, кр-цев – 229 чел.

Пропавш. без вести – 639 чел., из них: н/с – 13, мл. н/с 131, кр-цев – 495 чел.

Дезертир. – 18 чел.

Всего потеряно – 1197 чел. из 1647 чел. [находившихся в строю] до вступления полка в бой». Источник – РГВА: ф. 38759, оп. 2, д. 1, л. 59 об.

Однако и урон противнику был нанесен немалый и, в частности, «в результате умелого руководства боевыми действиями полка [со стороны командования части] в процессе ожесточенных боев с превосходящими силами противника истреблено около 2650 солдат и офицеров, уничтожено 23 танка, одна автомашина, 8 пулеметов». Источник – ЦАМО: ф. 33, оп. 682525, д. 161.

С 1 февраля 1943 года 269-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР стал воинской частью Наркомата обороны СССР и с этого момента уже именовался как 272-й (впоследствии – 288-й) стрелковый Сталинградский полк 181-й стрелковой Сталинградской ордена Ленина (впоследствии – вдобавок Краснознаменная орденов Суворова и Кутузова) дивизии (III ф)…

В боях за Сталинград во главе полка стояли: на правах командира – майор Анатолий Константинович Журавлев, военкома – батальонный комиссар Сергей Владимирович Осипов, начальника штаба – капитан Василий Федорович Чучин.

По состоянию на 1 августа 1942 года полк насчитывал 1455 штыков: среднего и старшего комначсостава – 143 человека, младшего начсостава – 338 и рядового – 974.

С 23 июля 1942 года его подразделения, растянувшись в линию по рубежу Басаргино – Цыбенка – Зеты – Варваровка – Абганерово – Пере– грузное – Аксай (штаб – в селе Ивановка), несли службу заграждения в оперативном тылу 64-й армии, в связи с чем с 25 июля по 1 сентября 1942 года полк находился в оперативном подчинении Управления войск НКВД по охране тыла Сталинградского фронта (I ф).

В 3.00 3 августа крещение приняло ядро 6-й стрелковой роты под командованием политрука младшего политрука Александра Николаевича Мызенкова. Ее позиции, оборудованные на восточной окраине села Аксай (ныне этот населенный пункт в составе Октябрьского района Волгоградской области), были атакованы сразу двадцатью (!) танками с пехотой. Не выдержав столь мощного удара и потеряв трех человек убитыми, «васильковые фуражки» под прикрытием специально выделенного арьергарда начали организованный отход к селу Абганерово (ныне – также в составе Октябрьского района Волгоградской области). Однако и врагу досталось изрядно: прицельным ружейно– пулеметным огнем было уничтожено не менее девятнадцати фашистских пехотинцев…

А в 6.00 нападению танков противника подверглось село Перегрузное (ныне – также в составе Октябрьского района Волгоградской области). Здесь автономно от ядра своей 6-й роты нес службу взвод под командованием младшего лейтенанта Мясова в количестве 30 штыков. Свои позиции этот малочисленный гарнизон стойко удерживал до 11.15. Его потери в том неравном бою составили девять человек убитыми. 7 августа, совершив утомительный марш, взвод прибыл к месту дислокации в селе Ивановка штаба полка.

А вот стрелковое отделение 6-й роты под командованием младшего командира Чурюмова, отстав от своей 6-й роты при несении службы боевого охранения, временно влилось в ряды артиллеристов Красной Армии, оборонявших станцию Тингута. В ходе боя с вражескими танками бойцы этого отделения заменяли собой выбывающих из строя орудийных номеров…

25 августа полк на борту пяти грузовиков направил в распоряжение Наркома внутренних дел Калмыцкой АССР в полном составе со всем штатным вооружением свою 1-ю стрелковую роту в количестве 115 штыков: комначсостава – 7 человек, младшего начсостава – 21 и рядового состава – 87. Дальнейший боевой путь и судьба бойцов этого подразделения неизвестны.

4 сентября 1942 года полк уже находился в Сталинграде, где по приказу штадива-10 занял оборону по так называемому обводу «Г». Позиции пришлось оборудовать под градом бомб, что привело к гибели трех младших командиров и пяти бойцов.

К 6 сентября оборона полка была выстроена в два эшелона, при этом 1-му стрелковому батальону была поставлена задача удерживать так называемый 3-й батальонный район (кладбище с окрестностями), 2-му – 2-й (рубеж поселок Дар-Гора – дом НКВД) и 3-му – 11-й (центральная часть города, прилегающая к советской больнице). Штаб же с подразделениями боевого обеспечения и тыла – по обоим берегам реки Царица на участке «советская больница – железнодорожный мост».

В тот же день было принято солидное пополнение в лице 5 средних командиров и 993 рядовых бойцов одного из сталинградских рабочих отрядов. Это ополченческое подразделение было отлично вооружено. Так, у всех стрелков – самозарядные винтовки системы Токарева образца 1940 года (они же – СВТ-40). Плюс в большом количестве в отряде имелись пистолет-пулеметы марки «ППШ-41» и противотанковые ружья. В результате с этого момента боевая мощь части сразу возросла до 2291 штыка: комначсостава – 143 человека, младшего начсостава – 324, рядового состава – 1824…

7 сентября был изъят с передачей сначала в подчинение соседнего 269-го, а впоследствии – 272-го стрелковых полков внутренних войск НКВД СССР усиленный накануне ополченцами 3-й стрелковый батальон в количестве 327 штыков и, в том числе сто автоматчиков, пять расчетов противотанковых ружей и три минометных расчета.

В тот же день 116 бойцов из рабочего отряда, вооруженных винтовками СВТ-40, в свое распоряжение затребовал комдив-10 полковник А.А. Сараев.

Еще пятьдесят шесть ополченцев выбыли на следующий день, 8 сентября: двадцать два стрелка – на усиление 272-го стрелкового полка внутренних войск НКВД СССР, а тридцать четыре автоматчика – в резерв штадива-10. Таким образом, к началу суток 9 сентября 270-й полк уже насчитывал 1558 штыков: комначсостава – 124 человека, младшего начсостава – 236 и рядового состава – 1198. Однако уже утром 9-го по приказу штадива-10 взвод автоматчиков под командованием младшего лейтенанта Алексея Николаевича Кудашева был брошен в район станции Ельшанка на усиление 271-го стрелкового полка внутренних войск НКВД СССР. Там ему выпало драться вплоть до 16 сентября…

В период с 9 по 13 сентября – затяжной бой с превосходящими силами противника по всей линии обороны 1-го и 2-го стрелковых батальонов. Краткая хроника тех событий: 9-го враг ворвался в село Нижняя Ельшанка, откуда под прикрытием танков проник на находившиеся в тылу 270-го полка улиц Ростовская, Коммунистическая и Профсоюзная, а также к элеватору. Однако дальше ему вплоть до вечера 12-го не давала распространиться 6-я стрелковая рота, стойко оборонявшая рубеж «разъезд – железнодорожная будка». Она сумела истребить «около 150 гитлеровцев, но, будучи отрезанной с тыла противником, большей частью была уничтожена, а частью попала в плен (данные [от] бежавших из плена военфельдшера ШЕСТАКОВОЙ и командира взвода мл. лейтенанта МИНЯКИНА)». Источник – РГВА: ф. 38759, оп. 2, д. 1, л. 63 об.

Из послевоенных воспоминаний бывшего фельдшера 6-й стрелковой роты 2-го стрелкового батальона 270-го стрелкового полка внутренних войск НКВД СССР офицера медицинской службы в отставке Раисы Александровны Широковой (в девичестве – Шестакова) «15 [правильно – 12] сентября к вечеру ко мне прибегает в медпункт Виктор Минякин и говорит: «Раиса, немцы – плен!»

У меня на поясе пистолет, достаю его: «Будем стреляться!» Виктор в ответ: «Да что ты, Раиса, мы еще повоюем с немцами: неужели не сбежим из плена!»

Я не стала стреляться, и он не стал.

Виктор Минякин смог убежать из плена в этот же день, жаль, что меня с собою не захватил. Я же сбежала чуть позже». Источник – сайт http://www.infovolga.ru/school/9/

12 сентября удар фашистов пришелся и по 5-й стрелковой роте, оборонявшей поселок Дар-Гора. Бойцы выстояли, уничтожив полсотни атакующих пехотинцев и подавив минометным огнем три пулеметные точки.

13 сентября 3-я стрелковая рота в одиночку (и в силу чего, увы, безуспешно!) атаковала фашистов, окопавшихся на кладбище. По замыслу комдива-10 противника оттуда должны были выбить одним дружным ударом два батальона – 1-й из состава 270-го полка (ему предписывалось наступать слева) и один из батальонов 272-го полка (ему предписывалось наступать справа). Но соседи не сумели вовремя прибыть на рубеж атаки, а сам 1-й батальон 270-го полка в силу сложной боевой обстановки сумел выделить в наступление одну-единственную роту из трех.

В этот же день 5-я стрелковая рота истребила до двух вражеских взводов, а ее расчет противотанкового ружья прицельными выстрелами подавил огонь окопавшейся у кирпичного завода минометной батареи.

270-й стрелковый полк внутрен14 сентября же по кладбищу интенсивно «работал» полковой взвод 82-мм минометов. Точными залпами он уничтожил три автомашины с боеприпасами, зенитную батарею и до взвода вражеской пехоты. Там же на следующий день он подавил девять огневых точек и уничтожил около роты пехотинцев.

5-й роте 14-го выпало выдержать штурм со стороны сразу двух наступающих вражеских рот. Перед ее окопами в итоге остались лежать около семидесяти трупов немецких солдат и офицеров и восемь разбитых вдребезги пулеметов, включая один станковый.

Крайне тяжелым выдались и сутки 15 сентября: в 17.00 фашисты нанесли по 4-й и 5-й ротам два одновременных удара – в лоб и обходной – со стороны дома НКВД. При этом 2-й батальон был атакован в спину десятью танками. Два из них удалось поджечь: один был подбит из ПТР красноармейцем Сарафановым, а второй гранатами – младшим командиром Третьяковым. Но оставшиеся восемь машин сумели-таки прорваться на позиции 5-й роты, где гусеницами заживо погребли в окопах до двух взводов личного состава. В сумерках на КП 2-го батальона сумели собраться только десять чудом выживших в той страшной мясорубке воинов 5-й роты.

Что же касается 4-й стрелковой роты, то она выстояла, уничтожив при этом не менее взвода фашистов.

До сотни гитлеровцев истребил в тот день кавалерийский взвод, насчитывавший всего лишь десять человек, но вооруженных, необходимо уточнить, ручным пулеметом: он удержал свои позиции, находившиеся правее церкви.

Как могли, стрелков поддерживали воины минометного взвода: прицельными залпами они подавили девять огневых точек и уничтожили до роты противника.

В 7.20 16 сентября немцы большими силами перешли в наступление сразу с двух направлений – от кладбища на старую церковь и от станции Сталинград-II вдоль полотна железной дороги к железнодорожному мосту через реку Царица.

Чтобы сдержать этот удар, на правах последнего резерва в бой были брошены все спецподразделения, включая саперный и химический взводы, а также штабные работники. Это позволило отразить один из двух ударов – наносимый в тыл полка со стороны кладбища. Всего на этом участке удалось выкосить полторы сотни гитлеровцев.

Однако в 16.30 враг силами пехотного батальона при двадцати средних танках вновь перешел в наступление, но только на сей раз уже на участке обороны 4-й стрелковой роты. Шесть танков «васильковым фуражкам» удалось поджечь из ПТР и бутылками с горючей жидкостью, но остальные прорвались и целиком уничтожили два наших взвода.

В 18.00 был получен приказ комдива-10 полковника А.А. Сараева, гласивший, во что бы то ни стало отбить мост через реку Царица, именуемый «Пионеркой», после чего наступать в направлении железнодорожной станции Сталинград-II и элеватора.

Наступление началось в 21.00. Оно велось 1-й и 2-й ротами 1-го стрелкового батальона, 3-я же рота с 15.00 была связана боем с гитлеровцами, беспрерывно пытавшимися атаковать со стороны кладбища.

В бою за мост эти две роты истребили до сотни фашистов и уничтожили две машины с ГСМ и три пулемета, включая один станковый.

Едва мост был отбит, как тут же через него на противоположный берег реки Царица устремился 2-й стрелковый батальон в составе четырех рот. Мощной по напору атакой ему удалось захватить плацдарм, пролегший почти до советской больницы.

В 23.30 на КП полка прибыл командир 244-й стрелковой (впоследствии – Запорожская Краснознаменная ордена Суворова) дивизии (II ф) полковник Георгий Афанасьевич Афанасьев, который довел приказ штарма-62 о временном переподчинении 270-полка штадиву-244, в связи с чем приказал продолжать стойко оборонять занимаемые рубежи.

Утром 17 сентября немцы превосходящими силами при поддержке танков атаковали «васильковые фуражки» сразу с нескольких направлений – от бывшего военного городка Сталинградского военно-политического училища, с кладбища и из поселка Дар-Гора и к 16.00 отсекли от полка его тыловой район, прикрытый только одной пушкой«сорокапяткой». В результате батальоны оказались без нормального боепитания.

В 20.00 комдив-244 полковник Г.А. Афанасьев, спасая 270-й полк, где в строю оставалось всего лишь около 350 человек, приказал ему отойти к линии железнодорожного полотна и закрепиться здесь на следующем рубеже: слева – виадук, справа – через мост «Пионерка» и далее 200 м по левому берегу реки Царица, имея при этом соседом справа некую в/ч 1345, приданную 272-му стрелковому полку внутренних войск НКВД СССР, а соседом слева – 911-й стрелковый полк Красной Армии.

Утром 18 сентября после мощной артподготовки противник повел на этом участке наступление по всему фронту. Подразделения в/ч 1345 дрогнули и откатились назад, оголив тем самым под удар немецких танков правый фланг 2-го батальона. В силу этого последний и часть подразделений 1-го стрелкового батальона вынуждены были отойти на более выгодный рубеж, чтобы произвести перегруппировку сил. Через несколько часов дружной атакой они восстановили утраченное было положение. Местами схватка переходила в рукопашную. В результате совместных действий было уничтожено до двухсот гитлеровцев, два станковых и два ручных пулемета, миномет и противотанковое ружье. Правда, и наши потери оказались немалыми. Так, целиком полегла 4-я стрелковая рота во главе со своим командованием. Как указано в архивных документах, основной урон «васильковым фуражкам» нанесло применение противником термитных снарядов. А вот трое бойцов – «кадровый» и два ополченца – были расстреляны на месте за проявленную трусость.

Отличился в том же бою и минометный взвод: у моста «Пионерка» он своими залпами истребил в общей сложности до восьмидесяти атакующих фашистов.

В 3.00 19 сентября поступил приказ от комдива-10 полковника А.А. Сараева отбить у врага рубежи, утраченные двумя днями раньше.

Атака началась в 5.30, и в ней участвовали все без исключения остававшиеся в строю. Врага удалось потеснить, но удерживать отвоеванный рубеж было уже некому: в 1-м стрелковом батальоне в живых налицо оставалось двадцать пять человек, а во втором – четырнадцать. Кроме того, полегло или выбыло по ранению много офицеров батальонного и полкового звена, в том числе тяжело ранен был начальник штаба полка майор В.Ф. Чучин. Последний одновременно пострадал и от локального применения противником боевых отравляющих веществ.

В тот же день вновь отличился минометный взвод: он уничтожил своим огнем четыре пулеметных расчета, при этом на правах трофеев его командиру удалось захватить два пулемета, один из которых после ремонта тут же был применен против фашистов…

Потери противника от воздействия 270-го полка в течение суток 19 сентября составили не менее четырехсот человек убитыми.

Своим приказом от 20 сентября комдив-10 полковник А.А. Сараев влил остатки 270-полка, за исключением управления, в 272-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР. Всего туда было передано 109 человек при двух пушках-«сорокапятках» и трех 82-мм минометах (но один из минометов находился в неисправном состоянии). Управление же полка было выведено на левый берег Волги – в село Заплавное.

Впоследствии был подсчитан урон, нанесенный этой доблестной в/ч врагу: «Полк в составе 2 б-нов и спецподразделений, руководимый Журавлевым, за период боев за город Сталинград уничтожил 6800 гитлеровцев, 16 танков, 8 станковых пулеметов, 35 ручных пулеметов, 10 автомашин с боеприпасами и грузами, 2 минометные батареи, 2 зенитных орудия и 2 ПТР, 1 мотоцикл». Источник – ЦАМО: ф. 33, оп. 682525, д. 9, л. 312.

270-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР прекратил свое существование в декабре 1942 года при переформировании 10-й стрелковой Сталинградской ордена Ленина дивизии (II ф) в трехполковое по боевому составу соединение – Сталинградскую ордена Ленина стрелковую дивизию войск НКВД СССР Отдельной армии войск НКВД СССР…

В боях за Сталинград во главе полка стояли: на правах командира – майор Алексей Павлович Костиницын, военкома – старший политрук Александр Петрович Кольчугин, начальника штаба – майор Петр Васильевич Золотов.

Полк с 16 июля по 22 августа 1942 года нес службу заграждения по рубежу «Карповская – Воропоново – Яблочная – Песчанка – южная окраина Сталинграда».

В данный период его гарнизоны неоднократно подвергались воздушным атакам противника, но их личный состав ни разу не дрогнул и не поддался панике. Более того, в минуты смертельной опасности «васильковые фуражки» нередко приходили на выручку другим. Так, в частности, воины 2-го стрелкового взвода 2-й стрелковой роты на горящей станции Воропоново (с 1954 года – станция имени Максима Горького, ныне в черте поселка Горьковский Советского района города Волгограда) руками повагонно растянули из зоны пожара в общей сложности шесть железнодорожных эшелонов, чем спасли от неминуемой гибели в огне вагон с автоматами ППШ, вагон с боеприпасами, вагон с военной аммуницией и четыре вагона с различным эвакуируемым в тыл страны госимуществом…

А вот итоги основной служебно-боевой деятельности: всего через образное сито импровизированных КПП было пропущено 133 106 человек и 74 912 единиц автотранспорта, при этом 4288 человек служебные наряды задержали на правах подозрительных личностей. Впоследствии пятерых из общего числа задержанных чекисты изобличили как вражес ких шпионов.

22 августа по приказу штадива-10 (но без 1-й и 3-й рот 1-го стрелкового батальона, оставленных нести службу заграждения в городе) занял оборону по южной окраине Сталинграда: слева – 2-й стрелковый батальон, а справа, в Ворошиловском поселке, – 3-й. При этом 2-й батальон перерезал шоссе Сталинград – Песчанка, а 3-й батальон – шоссе Сталинград – Бекетовка и одновременно его левофланговая 7-я рота, окопавшись в кустарнике вдоль балки, протянувшейся за Купоросным заводом, контролировала берег Волги.

К началу сентября полк насчитывал 1461 человек: среднего и старшего комначсостава – 148, младшего начсостава – 347 и рядового состава – 966. Он же имел в оперативном подчинении 416-й отдельный истребительно-противотанковый артиллерийский полк 62-й армии и 73-й отдельный бронепоезд 91-го стрелкового полка войск НКВД СССР по охране железных дорог.

4 сентября 2-я стрелковая рота, несшая у села Верхняя Ельшанка (ныне – в черте Волгограда) службу боевого охранения, своевременно заметила приближающуюся колонну противника и плотным прицельным огнем преградила ей путь вперед. Взбешенные встречным сопротивлением фашисты бросили в атаку до двух взводов автоматчиков. Бой продолжался три часа и закончился тем, что гитлеровцы вынуждены были в конечном итоге отступить, оставив не подобранными восемнадцать трупов своих солдат. Потери же второй роты составили два человека убитыми…

На следующий день, 5 сентября, произошло уже несколько таких мелких боестолкновений.

7 сентября враг накрыл бомбами опорные пункты 2-го батальона, а с 6.00 до 14.00 8 сентября массированной воздушной атаке подвергся уже весь целиком район обороны полка. И едва стервятники легли на обратный курс, как в атаку на стыке 6-й и 9-й рот, а также на позиции 4-й роты ринулось до батальона вражеской пехоты, усиленной ротой автоматчиков. Оборонявшиеся, тем не менее устояли, истребив до двухсот пятидесяти фашистов. Наши же потери составили восемнадцать человек убитыми и тридцать четыре ранеными, и еще двое пропали без вести.

Вскоре штурм повторился, но теперь уже его острие было направлено на стык между 7-й и 8-й стрелковыми ротами. В этом неравном поединке 7-я рота почти вся полегла. Позже из окружения к своим пробились всего лишь тринадцать человек, да и те все израненные. Попытки немедленно отбить этот участок контратаками с привлечением двух рот соседнего 272-го стрелкового полка внутренних войск НКВД СССР успехом, увы, не увенчались.

Противнику удалось в тот день вклиниться и в оборону 4-й и 5-й стрелковых рот. Сдержать здесь наступательный порыв фашистов не смогли даже залпы артиллеристов 416-го полка и нескольких батарей «катюш». Однако враг недолго праздновал победу. К этому времени из Сталинграда уже подоспели управление и 3-я рота 1-го стрелкового батальона (1-я же рота по-прежнему продолжала нести в городе службу заграждения). Этот батальон, атаковав противника силами 2-й и 3-й рот, восстановил-таки на смятом было немцами правом фланге нашего 2-го батальона утраченное положение. Итог этой схватки: истреблено до 170 (по другим данным – до 300) человек живой силы, а в металлолом превращены два миномета и четыре пулемета, в том числе два станковых. Наши потери: в личном составе – двенадцать человек убиты (в том числе военком 1-го батальона политрук Вадим Александрович Слюсарев; он был сражен осколками, когда вел за собой дружно поднявшуюся в штыки 3-ю роту), шестеро пропали без вести и двадцать пять получили ранения или контузии; в материальной части – утрачены как неподлежащие восстановлению три пулемета, включая один станковый, и одно противотанковое ружье.

В дальнейшем 1-й стрелковый батальон в составе двух рот оборонял рубеж, пролегший от села Верхняя Ельшанка до кирпичного завода.

Не прекращался бой 9 и 10 сентября, при этом гитлеровцы неоднократно наносили по нашим позициям массированные авиаудары, после чего тут же густыми цепями поднималась в атаку вражеская пехота. В результате к вечеру 10-го фашистам, хотя и ценой огромных потерь, но удалось-таки овладеть рубежом обороны 9-й стрелковой роты. Личный состав последней почти весь полег в неравной схватке. Живыми отсюда вырвались всего лишь тринадцать воинов во главе с младшим политруком Норициным. Семеро из тринадцати истекали кровью. Вся эта группа тут же окопалась на левом фланге 8-й роты.

Находившейся с 7-го в оперативном подчинении командования 271-го полка 1-й стрелковый батальон (без одной роты) 272-го стрелкового полка внутренних войск НКВД СССР в ночь с 10 на 11 сентября дерзко и решительно атаковал село Купоросное и к утру овладел им. С этого момента и вплоть до 16 сентября он стойко оборонялся по периметру территории кожевенного завода.

11 сентября 271-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР, продолжая стойко оборонять ранее занимаемый рубеж, вошел в оперативное подчинение командования 35-й гвардейской стрелковой (впоследствии – Лозовская Краснознаменная орденов Суворова и Богдана Хмельницкого) дивизии, а с 13 сентября – командования 131-й стрелковой (впоследствии – Ропшинская Краснознаменная) дивизии, но с 15 сентября – вновь в оперативном подчинении штадива-35. 12 и 13 сентября полк дрался в полуокружении, а с 15-го в течение почти двух суток – де-факто в кольце окружения, поскольку враг наседал сразу с трех сторон! Бои в эти дни шли у берега Волги, на пятачке в границах «элеватор – железнодорожный переезд – консервный завод». Это вынудило бросить в бой и штабных работников, и специалистов тыла. И, в частности, героем тех схваток стал делопроизводитель политчасти полка сержант госбезопасности (условно равно армейскому лейтенанту) Сухоруков: 16 сентября во время атаки огнем из автомата он уничтожил шесть фашистов, а затем в рукопашной уже прикладом еще троих. Всего же на свой лицевой счет в боях сентября сорок второго он записал семнадцать лично убитых вражеских солдат и офицеров!

В один из самых критических моментов затянувшегося сражения пришлось сжечь штабные документы, поскольку создалась реальная угроза захвата их фашистами.

Только к вечеру 18 сентября остатки полка получили приказ штарма-62 выйти из боя, но со своей стороны штадив-35 не разрешал оставлять занимаемых позиций вплоть до ночи 19 сентября. К этому времени полком врагу был нанесен следующий урон: уничтожено 3432 человека живой силы, 4 танка, 10 автомашин с военными грузами, склад ГСМ, 17 станковых и 13 ручных пулеметов и 873 винтовки.

20 сентября на левый берег Волги переправились 177 остававшихся к тому времени в строю военнослужащих полка: 35 офицеров, 37 сержантов и старшин и 105 рядовых бойцов…

С 1 февраля 1943 года 271-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР приобрел статус одноименного по номеру стрелкового Нижневолжского полка 181-й стрелковой Сталинградской ордена Ленина (впоследствии – вдобавок Краснознаменная орденов Суворова и Кутузова) дивизии (III ф)…

В боях за Сталинград во главе полка стояли: на правах командира – майор Григорий Петрович Савчук, военкома – батальонный комиссар Иван Мефодьевич Щербина, начальника штаба – капитан Николай Андреевич Щерба.

24 августа 1942 года полк своими главными силами, за исключением 1-й и 3-й роты 1-го стрелкового батальона, окопался в Сталинграде по рубежу: «опытная станция – высота 146,1 – высота 53,3 – высота 147,5». Главные же силы 1-го батальона продолжали нести службу заграждения и, в частности, только в период с 28 августа по 7 сентября задержали и передали для дальнейшего разбирательства в органы военной контрразведки и милиции 1935 человек из числа преступного элемента; кроме того, они приняли самое действенное участие в ликвидации последствий вражеских бомбардировок жилых кварталов города.

В бой полк вступил вечером 3 сентября, будучи атакован по всему фронту обороны танками и превосходящими силами пехоты.

4-го большой группе вражеских автоматчиков удалось прорваться к КП полка и взять его в кольцо. Положение спас поднявший штабных работников в штыки военком части батальонный комиссар И.М. Щербина. Он же в завязавшейся рукопашной лично уничтожил трех фашистов. Уцелевшие автоматчики спасались уже беспорядочным бегством.

5 сентября особенно горячо пришлось 1-му стрелковому батальону, оборонявшему высоту 146,1. Противник сбросил его вниз, и только через несколько часов совместной контратакой 1-го и 2-го батальонов высоту удалось вернуть обратно в наши руки, при этом были очищены и северные скаты той же самой высоты, откуда, собственно, фашисты с утра и начали штурм. Итог того жаркого боя: в рядах гитлеровцев уничтожено 700 человек живой силы и 17 танков. Наши потери: 88 человек убиты (в том числе 19 офицеров и 14 младших командиров), 180 пропали без вести (в том числе 10 офицеров и 20 младших командиров) и еще 192 человека ранены, включая 19 офицеров и 38 младших командиров…

7-14 сентября полк (но без 1-го стрелкового батальона, убывшего в распоряжение командования соседнего 271-го стрелкового полка внутренних войск НКВД СССР), по приказу вышестоящего командования был перемещен во второй эшелон, где занял оборону на участке от завода «Красный Октябрь» и до высоты 112,7.

В данный период особенно отличиться выпало полковой разведке в лице воинов кавалерийского взвода. Они в ходе регулярных диверсионных вылазок нападали из засад на тыловые коммуникации фашистов.

В 3.30 14 сентября подчиненные майора Г.П. Савчука и батальонного комиссара И.М. Щербины были экстренно переброшены в район аэродрома, поскольку сюда накануне через боевые порядки 269-го стрелкового полка внутренних войск НКВД СССР просочился противник. Атаки осуществлялись сразу силами двух батальонов – 2-го (наносил удар справа) и 3-го (наносил удар слева) и продолжались вплоть до вечера 15-го числа, пока поставленная боевая задача не была выполнена.

С 16 сентября полк в составе трех батальонов окопался на рубеже «вокзал – железнодорожный мост» через реку Царица, где затем стойко оборонялся вплоть до 26 сентября. 19 сентября на поле боя получил ранение комполка-272 майор Г.П. Савчук, но свой пост он оставил только на следующий день, да и то в силу категоричного приказа комдива-10 полковника А.А. Сараева. Полк с момента эвакуации майора Г.П. Савчука в госпиталь возглавил военком – батальонный комиссар И.М. Щербина.

В ночь с 22 на 23 сентября, когда враг прорвался в наш тыл со стороны пожарного депо, батальонный комиссар И.М. Щербина повел группу политсостава в контратаку, что и решило исход схватки в нашу пользу.

25 сентября танки противника взяли в кольцо КП полка и начали расстреливать его в упор из башенных орудий. Кроме того, против обороняющихся были применены боевые отравляющие вещества. После нескольких часов пребывания в осаде батальонный комиссар И.М. Щербина повел оставшихся в живых штабных работников на прорыв. Путь вперед они пробивали себе штыками. К сожалению, отважный политработник в том неравном бою пал смертью храбрых: вражеские пули смертельно ранили его у театра имени Горького…

В течение 26 сентября остатки полка в количестве шестнадцати человек под командованием младшего политрука Ракова до вечера стойко держались в полуокружении на берегу Волги, в то время как осколки разбитых врагом соседних двух отдельных стрелковых бригад Красной Армии, спасаясь позорным бегством, спешно переправлялись на левый берег. Эта горстка отважных истребила тогда до роты гитлеровцев и уничтожила два пулемета…

К началу суток 27 сентября полк был выведен из боя. В его рядах к этому моменту оставалось всего 226 человек (включая главным образом военнослужащих подразделений тыла) из тех 1498-ти, с которыми он в начале сентября сорок второго и принял боевое крещение в огне боев за Сталинград. Однако урон врагу был нанесен этой доблестной в/ч куда больший: уничтожено не менее двух с половиной полков пехоты, 32 танка и 7 бронемашин, 27 минометов, 56 пулеметов, в том числе 39 станковых, один самолет, а также много другого вооружения и техники…

272-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР 1 февраля 1943 года вошел в состав 181-й стрелковой Сталинградской ордена Ленина (впоследствии – вдобавок Краснознаменная орденов Суворова и Кутузова) дивизии (III ф) на правах 269-го стрелкового Волжского полка. Впоследствии его номер дважды менялся – на «292-й» и «243-й», но всегда с сохранением почетного воинского наименования «Волжский»…

В боях за Сталинград во главе полка стояли: на правах командира – майор Митрофан Григорьевич Грущенко, военкома – батальонный комиссар Афанасий Михайлович Карпов (но после его гибели в бою – на правах врид военкома батальонный комиссар Дмитрий Иванович Малофеев), начальника штаба – капитан Николай Павлович Белов.

Данная в/ч была сформирована к 25 января 1942 года в селе Красный Яр (ныне – в составе Энгельского района Саратовской области) за счет мобилизационных ресурсов 19-й стрелковой дивизии войск НКВД СССР по охране особо важных предприятий промышленности (штадив – в г. Горький), после чего в количестве 1648 человек ее передали в боевой состав 12-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД СССР (штадив – в г. Саратове). Однако к началу августа 1942 года она уже дислоцировалась в саратовском городе Энгельсе и являлась штатным полком Орджоникидзевской стрелковой дивизии внутренних войск НКВД СССР, но с 14 августа 1942 года – уже в прямом подчинении Управления 10-й стрелковой (впоследствии – Сталинградская ордена Ленина) дивизии внутренних войск НКВД СССР (I ф). 16 августа 1942 года полк прибыл в город Сталинград (ныне – Волгоград), а еще через три дня он получил приказ перейти к обороне на участке опытная станция – высота 135,4.

23 августа состоялось боевое крещение. Боестолкновения с противником продолжились и на следующий день. Среди героев боев 24 августа – начальник штаба полка капитан Н.П. Белов. «Он в ходе организации обороны подразделениями полка был ранен, потерял зрение, но поле боя не покинул, продолжал управлять боевыми действиями полка». Источник – ЦАМО: ф. 33, оп. 682525, д. 172, л. 225.

Одновременно 24-й полк 1-м и 2-м стрелковыми батальонами был выдвинут вперед в сторону аэродрома, где, в частности, силами 1-го батальона закрепился по северо-восточным скатам высоты 97,7. Соседом слева он имел с этого момента 2-й стрелковый батальон, а соседом справа – отряд моряков.ы 17.00 27 августа 1-м стрелковым батальоном был осуществлен успешный штурм хорошо укрепленной немцами высоты 135,4. Этот батальон затем стойко оборонял свою высоту вплоть до 7 октября 1942 года. 3-й стрелковый батальон все время дрался у стен Сталинградского тракторного завода, при этом он с 26 по 29 августа – в наступательных боях, в ходе которых, к сожалению, погибли военком полка батальонный комиссар А.М. Карпов и комбат-1 старший лейтенант П.А. Морозов. Впоследствии на том же участке по причине тяжелого ранения из строя выбыли комполка-282 майор М.Г. Грущенко и его заместитель по строевой части капитан Аричев.

После Победы благодарные потомки присвоили имя батальонного комиссара Афанасия Карпова одной из улиц Тракторозаводского района города-героя Волгограда.

В дальнейшем 3-й стрелковый батальон стойко оборонял занимаемый рубеж как минимум до 4 октября.

В ночь с 6 на 7 сентября 2-му стрелковому батальону выпало прорываться из клещей вражеского окружения от реки Орловка к берегу Волги.

По состоянию на 12 сентября полк насчитывал 1237 штыков, а по состоянию на 15 сентября – 1100.

8 октября остатки всех подразделений 282-го полка были сведены в сводный батальон двухротного состава под общим командованием капитана Федора Кирилловича Рябчевского и офицера-политработника С.А. Тихонова.

По состоянию на 16 октября в этом подразделении, дравшемся к тому времени в окружении, оставалось в строю меньше взвода – всего лишь двадцать семь человек.

26 октября управление 282-го стрелкового полка внутренних войск НКВД СССР последним из всех частей 10-й дивизии было выведено из боя на левый берег Волги. Однако в горящем Сталинграде осталась сражаться сводная рота полка в количестве 25 штыков, сформированная из остатков сводного батальона. Последний воин этой роты выбыл из строя по ранению 7 ноября 1942 года.

Как гласят архивные документы, воины 282-го стрелкового полка внутренних войск НКВД СССР за период участия в героической обороне Сталинграда «отбили 72 атаки немцев, сами ходили в контратаки, вели наступление 8 раз.

За время боев уничтожено: живой силы врага – 5866 солдат и офицеров, танков – 23, станк. и ручных пулеметов – 109, дзотов – 6, минометов – 37, разрушено блиндажей и НП – 17, подожжено и разбито 3 склада с боеприпасами и горючим». Источник – РГВА: ф. 38759, оп. 2, д. 1, л. 166.

Имя офицера войск правопорядка и безопасности Алексея Васильевича Холоднова как мужественного защитника Сталинграда для нас сохранили военные архивы. Но сам он при жизни не успел удостоиться по сему поводу ни заслуженных почестей, ни наград. Причины тому две: негласное клеймо вернувшегося из немецко-фашистского плена (в сталинский период равно – «политически неблагонадежный») плюс – рано оборвавший его жизнь туберкулез легких – страшная и сегодня болезнь, которой он заразился еще в период пребывания в нацистских лагерях…

Старшего лейтенанта Алексея Холоднова официально исключили из списков внутренних войск НКВД СССР в конце 1942 – начале 1943 годов: однополчане по 269-му стрелковому полку внутренних войск не досчитались его в своих рядах уже после того, как остатки родной для них 10-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД СССР (I ф) оказались наконец-то выведенными на правый берег Волги на отдых и переформирование.

Фамилии не вернувшихся из боя воинов, выжившие чаще всего составляли по памяти. Заместителя командира 1-го стрелкового батальона по строевой части старшего лейтенанта Холоднова убитым никто из них не видел. Поэтому его и учли без вести пропавшим, как, впрочем, и большинство из его подчиненных: первый батальон всегда дрался на наиболее тяжелых участках обороны, в том числе и у легендарного Мамаева кургана. Большинство из его бойцов сгинули в неравных схватках с превосходящими силами фашистов, и достоверных сведений об их судьбе в полку не имелось. Это сегодня формулировка «пропал без вести» выглядит сотканной из непроницаемой безнадежности, а на передовой в глазах самих фронтовиков она чаще всего даровала пусть хлипкий, но шанс на новую встречу с такими безвозвратно выбывшими: а вдруг не погибли, а, скажем, при выходе из окружения присоединился к другим частям, или же израненные попали в госпиталь?!

Как выяснилось через три неполных года, старший лейтенант Алексей Холоднов в действительности не погиб! Об этом кадровики ГУВВ узнали в июне сорок пятого из письма, поступившего из Пятигорска от Зинаиды Васильевны Холодновой, супруги офицера. В настоящий момент этот документ хранится в Москве в фондах Российского государственного военного архива. Его «реквизиты»: РГВА – ф. 38650, оп. 1, д. 393, лл. 330-А и 330-А/об. Вот полная цитата из него с сохранением стилистики оригинала: «От 27.II. 1943 г. я получила от Вас извещение, что ст. лейтенант Холоднов Алек.[сей] Вас.[ильевич] 1905 г.[р.] в бою с немецкими захватчиками пропал без вести.

В настоящее время он жив, но после ранения в легкое под Сталинградом в бессознательном состоянии попал в плен и с таким тяжелым ранением был у немцев вне человеческих условиях до момента освобождения нашей армией, а это было в январе 1945 г.

В настоящее время лежит в эвакогоспитале [№] 1322 [в] гор. Кирове (областной); у него туберкулез легких после ранения и перенесенного голодания.

Он просит меня как жену забрать его домой, но я не имею возможностей таких.

В настоящее время я получила отпуск и еду к нему в очень тяжелых материальных условиях. Так что чем-либо помочь ему, конечно, я бессильна.

Очень прошу Вас помочь ему быстрее восстановить документы, на основание чего – и содержание: очевидно, пенсию, платье, в которое он мог бы одеться и совместно со мной выехать домой (если [ему] позволит здоровье).

Он является офицером Красной Армии, а с 13 лет – воспитанник Красной Армии. Надеюсь, он отдал все, что мог, на защиту нашей Родины.

Дни его жизни, возможно, недолгие, и мне как жене очень хочется взять его домой.

Я еду к нему, но не знаю, в каком состоянии я его застану».

О том, какая же, собственно, драма постигла Алексея Васильевича как защитника Сталинграда, – строками его рукописного рапорта от 16 июня 1945 года, написанного и поданного «по команде» на имя начальника Эвакуационного госпиталя № 3154 Наркомздрава СССР подполковника медицинской службы Штейнфельда (источник – РГВА: ф. 38650, оп. 1, д. 393, л. 482). На тот момент сорокалетний Алексей Холоднов проходил лечение в 4-м отделении озвученного выше госпиталя: являлся санбольным из 10-й палаты. Мотивом же для данного письменного прошения явилось отсутствие у него на руках каких-либо документов, подтверждавших его офицерский статус, без чего в свою очередь ему невозможно было рассчитывать на офицерскую (то есть повышенную) пенсию, а также прочие социальные льготы и выплаты, предусмотренные действующим законодательством для офицеров Вооруженных Сил. Вот текст этого рапорта, но со сделанными нами в квадратных скобках на правах кратких комментариев уточнениями и дополнениями: «Доношу, что я с 1922 г. по 1925 г. был курсантом 7-й Владикавказской школы РККА.

С 1925 г. по 1936 г. – на разных должностях среднего начсостава, служил в пограничных войсках НКВД Закавказья.

В 1936 году в сентябре месяце я был уволен в запас как инвалид 3-й группы (имел [на тот момент времени] выслугу 23 года) в результате полученного ранения. (Пенсионный лист № 2443-В и [пенсионная] книжка № 3545, которые были высланы, согласно сообщению моей жены, в новое Управление военного снабжения НКВД СССР при моей мобилизации).

Отправился к месту назначения в первый день мобилизации согласно повестке Пятигорского горвоенкомата, прибыл на второй день в 59 ж/д полк НКВД [правильно – 59-й стрелковый полк войск НКВД СССР по охране железнодорожных сооружений] 5 дивизии [правильно – 5-я стрелковая дивизия войск НКВД СССР по охране железнодорожных сооружений; штадив – в г. Харьков] в город Армавир, где и получил назначение на должность начальника гарнизона 246 километра (мост через реку Кубань) и служил до января мес. 1942 года (командир полка – майор Митрофанов, военком полка – старший политрук Осипов).

В январе 1942 года был направлен в г. Сталинград на формирование 10-й стрелковой дивизии НКВД по охране особо важных сооружений [правильно – дивизия внутренних войск НКВД СССР], где получил назначение в 269-й полк НКВД [правильно – стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР] на должность зам. командира 1-го батальона по строевой части (командир полка – подполковник Капранов, военком полка – бат. комиссар Плотников).

В 269 полку был аттестован на капитана. Этот полк в составе 62-й армии защищал Сталинград.

27 сентября 1942 г. я был ранен у шоссейной дороги, идущей от гор. Калач [правильно – Калач-на-Дону] на Сталинград, ранение сопровождалось потерей сознания. Очнулся я в Котлубане [поселок в Городищенском районе современной Волгоградской области] в плену, в одном нательном белье. При перевязке фельдшер сказал мне, что я тяжело ранен в левое легкое и позвоночник.

Через несколько дней с другими ранеными был перевезен в город Калач [правильно – Калач-на-Дону] Сталинградской области. Здесь увидел при перевязке медсестру [из] нашей части, а также помначштаба полка по разведке лейтенанта Марусидзе [Перосий Ермолаевич].

Из Калача [правильно – Калач-на-Дону] все раненые были отправлены в город Смелый [правильно, очевидно, – Смела современной Черкасской области Украины] в лагерь военнопленных, где пробыл до сентября 1943 года.

По мере продвижения частей Красной Армии был эвакуирован в город Умань [ныне – в современной Черкасской области Украины; здесь при нацистах находился шталаг-349], затем в феврале 1944 г. – в лагерь военнопленных «Бяла-Подляска» [правильно – в лагерь шталаг-366Ц, дислоцировавшейся в польском городе Бяла-Подляска], а отсюда по истечении одного месяца – в Восточную Пруссию, в город Хохинштайн [правильно – Хохенштайн; ныне – польский Ольштынек; на окраине Хохенштайна при нацистах дислоцировался шталаг-1Б]. Здесь находился в тяжелом состоянии до момента освобождения частями Красной Армии, т.е. до 22 января 1945 года.

По освобождении комиссией направлен в город Инстербург [ныне – Черняховск Калининградской области РФ], затем в город Двинск [ныне – латвийский Даугавпилс].

В город Киров (областной), в сортир.[овочную] в/ч 3774 прибыл в марте 1945 г. из города Двинска.

В настоящее время нахожусь на излечении в э/госпитале № 3154 в гор. Кирове (областном).

В связи с тяжелым состоянием моего здоровья, требующего дальнейшего санаторно-курортного лечения, полным отсутствием средств к существованию и даже средств для проезда к семье прошу Вашего хода-тайства перед наркомом НКВД т. Берия о высылке мне соответствующих воинских документов, дающих право на получение денежных средств и места в санатории.

Домашний адрес мой и семьи: город Пятигорск, Сенная улица, дом № 5». Резолюция начальника госпиталя от 18 июня 1945 года: «Направить рапорт [по команде в НКВД СССР] с просьбой ответить на адрес госпиталя и по адресу его [санбольного А.В. Холоднова] жены».

А еще через сутки тот рапорт был вручен в канцелярии ЭГ-3154 под роспись сотрудникам фельдъегерской связи для максимально скорой доставки ими командованию пограничных войск НКВД СССР. В сопроводительном письме за исходящим № 301/с от 19 июня 1945 года и имевшем гриф «Секретно» подполковник медицинской службы Штейнфельд просил (источник – РГВА: ф. 38650, оп. 1, д.393, л.481): «При этом вторично запрашиваю подтверждение принадлежности к офицерскому составу ХОЛОДНОВА АЛЕКСЕЯ ВАСИЛЬЕВИЧА.

Копию ответа прошу направить просителю: г. Пятигорск, Сенная ул., д. № 5, ХОЛОДНОВУ А.В.».

Согласно почтовому штемпелю на конверте, адресату пакет поступил 9 июля 1945 года. Через три дня на рапорте старшего лейтенанта А.В. Холоднова кадровики-пограничники поставили штамп, гласящий, что такой офицер в картотеке Отдела комсостава ГУПВ НКВД СССР не значится, после чего пакет со всем содержимым через Секретариат НКВД СССР для дальнейших разбирательств по существу незамедлительно переправили коллегам из ГУВВ НКВД СССР. (Источник – РГВА: ф. 38650, оп. 1, д. 393, лл. 481-484.)

На момент получения кадровиками ГУВВ в июле 1945 года «челобитного» пакета из ЭГ-3154 офицер Алексей Холоднов уже находился у себя дома в Пятигорске. Его, не дожидаясь отсутствующих пока документов, необходимых для объективного начисления пенсии, выписали из госпиталя как безнадежно больного. Говоря по-другому, военные медики, исходя из высших принципов гуманизма, предоставили ему возможность умереть в родных стенах – в кругу семьи. Однако воинские перевозочные документы госпиталем ему, можно не сомневаться, были выписаны как на рядового. По-другому работники финчасти ЭГ-3154 попросту не имели бы права поступить…

Дата безвременной кончины этого ранее неизвестного героя Сталинградской битвы и место его последнего упокоения нам пока неизвестны. Но выяснить это мы собираемся в самое ближайшее время. К тому же сохраняется надежда, что оперативно на публикацию откликнутся здравствующие родственники офицера…

На сегодняшний день посредством архивного поиска в крайне немногочисленном, увы, на документы фонде 10-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД СССР (I ф), который хранится в РГВА, удалось выявить подлинник приказа комдива-10 о назначении старшего лейтенанта Алексея Васильевича Холоднова заместителем командира 1-го стрелкового батальона по строевой части. Номер этого приказа «л/121», а дата издания – 6 июня 1942 года, но с оговоркой в тексте, что назначение – с 15 мая 1942 года (источник – РГВА: ф. 38759, оп. 1, д. 2, л. 132). Ранее же офицер Холоднов в том же полку состоял в должности заместителя командира батальона по разведке, а теперь же вот за свои высокие морально-боевые качества он был повышен до условного статуса первого «зама»…

Останки 24-летнего уроженца Усть-Ишимского района Омской области Григория Васильевича Сидоровича, погибшего в рядах защитников Мамаева кургана, были случайно обнаружены летом 1955 году в ходе строительных работ. Имя героя подсказал неплохо сохранившийся пергаментный вкладыш «смертного» медальона. К тому же владелец при жизни заполнил его «жирным» карандашом и разборчивым вдобавок почерком.

К сожалению, из служебного статуса указано было только воинское звание – красноармеец. А вот номер части отсутствовал, однако в ведомственной принадлежности бойца к войскам правопорядка и безопасности сомневаться не приходится: сам вкладыш – с зеленой продольной полосой! Такие, поясним, стояли на довольствии только и исключительно в войсковых структурах союзного наркомата внутренних дел! Кроме того, известно, что с августа по октябрь сорок второго основной удар войск 6-й армии вермахта под командованием будущего генерал– фельдмаршала Фридриха Паулюса в Сталинграде, истекая кровью, героически сдерживала 10-я стрелковая (впоследствии – Сталинградская ордена Ленина) дивизия внутренних войск НКВД СССР (I ф) и, в частности, у Мамаева кургана яростно дрались подразделения ее 269-го стрелкового полка…

Увы, узнать кем, где и с какого периода служил в десятой дивизии красноармеец Григорий Сидорович уже вряд ли возможно: из объятого огнем Сталинграда в военные архивы поступили на вечное хранение лишь разрозненные поименные списки и полковые документы и в них фамилия не дожившего до Победы 24-летнего омича вроде бы не значится. Однако куда большую горечь приносит чувство досады, что этот боец-герой, похоже, до сих пор для родных и близких остается бесследно сгинувшим в горниле Великой Отечественной. По крайней мере на это указывает тот факт, что сам красноармеец Григорий Васильевич Сидорович под теми социально-демографическими данными, которые он собственноручно указал в графах вкладыша «смертного» медальона, не увековечен на страницах Книги Памяти Омской области. В последней, поясним, значатся лишь два полных тезки – 1915 и 1917 года, и оба они пропали без вести в октябре 1942 года.

Да, не исключено, что эти сведения могут относиться именно к нашему Григорию Васильевичу. Подобными рода искажениями в ФИО или дате рождения грешат все без исключения региональные Книги Памяти, но в таком случае почему вдруг «пропал без вести», а не «погиб в бою», ведь известно, что обнаруженный вкладыш 22 августа 1955 года официальным путем через Краснооктябрьский райвоенкомат города Сталинграда был отправлен в центральный аппарат оборонного ведомства, причем персонально в адрес начальника Отдела по учету потерь!..

Чтобы разобраться, мы отыскали подлинник и того самого вкладыша, и сопроводительного письма к нему. Они сегодня, как выяснилось, хранятся в Центральном архиве Министерства обороны РФ. Их «реквизиты»: ЦАМО – ф. 58, оп. 977528, д. 87, лл. 6 и 7. Первым, что бросается в глаза, – «убийственная» по своему содержанию начальственная резолюция: вместо стандартной «Взять на учет» – «Зарегистрир.[овать] и в дело». Выходит, военные чиновники о «поднятых» останках не сообщили ни на родину солдата, ни командованию родных для него внутренних войск МВД СССР. В результате своим бездушием они обрекли бойца-героя во второй раз стать «пропавшим без вести»…

Обескураживающий, признаться, факт: в ведущих монографиях, посвященных военной прессе фронтового периода, почему-то ни слова о… печатном органе политотдела одного из самых прославленных соединений войск правопорядка и безопасности – 10-й стрелковой Сталинградской ордена Ленина дивизии внутренних войск НКВД СССР (I ф). А была ли она в таком случае? Архивные изыскания, осуществленные нами, убедительно доказывают – не только была, но и, как солдат, храбро и бескомпромиссно громила врага, в том числе и из окопов Сталинграда. Но только сражались ее сотрудники не штыком, а приравненным к нему публицистичным печатным словом! Называлась она «Сталинец».

С января 1942 года, то есть с момента рождения дивизии, и бессменно вплоть до самой Победы руководил редакцией этой многотиражки офицер-политработник Степан Алексеевич Налютин. Это был представитель кадрового состава войск НКВД СССР. Военную службу он начал осенью 1938 года в 20-летнем возрасте с петлиц рядового бойца– пограничника. Охранял южные рубежи Родины в Закавказье. На границе вырос до младшего командира, но к началу 1942 года уже являлся выпускником курсов редакторов военных газет и политруком по воинскому званию, что условно тогда соответствовало старшему лейтенанту.

Помимо него, в штат редакции входило еще двое журналистов – ответственный секретарь и литсотрудник по занимаемым должностям. Пост ответственного секретаря в течение всего 1942 года занимал 26-летний политрук Константин Михайлович Кияненко. А вот кто был в тот же период литсотрудником (то есть корреспондентом), пока, увы, неизвестно.

В ноябре 1942 года, уже после того, как 10-я дивизия после непрерывных более чем двухмесячных уличных боев была выведена из горящего Сталинграда за Волгу на отдых и доукомплектование, ее политотдел оперативно подготовил толстущий, главным образом составленный из машинописных рукописей том с обобщением только что приобретенного в горниле Сталинградской битвы боевого опыта. Нашлось в нем место и под относительно подробное описание заслуг «дивизионки». Та глава так и называется «Работа редакции газеты «СТАЛИНЕЦ». Архивные «реквизиты» этого документа: РГВА – ф. 38759, оп. 2, д. 1, лл. 38 и 39. Вот дословный текст того документа: «За время боевых действий частей дивизии с 23.8 по 8.10 выпущено 8 номеров дивизионной красноармейской газеты.

Работники редакции находились в частях, собирали материал, обобщали опыт партполитработы в боевой обстановке, показывали лучшие образцы героизма красноармейцев, командиров, коммунистов, комсомольцев. Так, например, в номере 14 были показаны отважные бойцы 282 полка: зам. политрука СОЛДАТОВ, снайпер ТИМОФЕЕВ, уничтоживший в первом бою 5 немцев, третья рота, которая хорошо выполнила боевой приказ, и рота лейтенанта ШКУРИХИНА.

Одновременно была отражена и служба по очистке города Сталинграда и по охране тыла армии.

272 полк стойко защищал свои рубежи в районе Опытной станции. Героизму бойцов этого полка был посвящен номер 15 газеты от 1 сентября.