Во всем виноват Колобок Романюта Сергей
– Да какой там съесть. Наверное надо будет на телевидение позвонить, чтобы фильм про тебя сняли и показали по всем каналам, во шума да крика то будет. Или за деньги показывать, денег заработаю.
– Не надо про меня фильм снимать. Все равно никто не поверит, скажут что это все обман и специально подстроено. А за деньги показывать, так меня быстренько у тебя украдут и останешься ты с тем с чем был – с курями, Октябренком и Ботаником. Ты же про Ботаника телевидению не рассказывал, а то бы враз умыкнули бы твоего Ботаника. А я тебе пригожусь, вот увидишь. – говорящий круглой формы хлеб говорил это на полном серьезе так, что сомневаться в разумности его доводов не приходилось.
Еще дядя Саша подумал, если в деревне станет известно о том, что помимо говорящего козла у него еще и говорящий хлеб появился, то беды не миновать. То, что деревня в одночасье сойдет с ума, это еще полбеды. А вдруг как тоже в надежде, что получится, начнут печь хлеб замешанный на самогонке, тогда что? И если не у всех, а хотя бы у кого-то одного получится тоже самое, вот тогда точно, скандальной известности дяде Саше не миновать и придется от греха подальше уезжать из деревни как раз туда, куда подальше, а этого-то делать не хочется. Поэтому дядя Саша и решил, никому об этом не рассказывать, даже Ванюне.
– Надо бы тебя как-то назвать, а то без имени жить неудобно. – дядя Саша все-таки вспомнил про завтрак и поставил на плиту чайник.
– Есть у меня имя. Колобком и зови, другое мне без надобности.
– Это что же получается, ты из сказки что-ли?
– Ну, сказка не сказка, это вы, люди, промеж себя всякого понапридумывали. На самом деле не бывает никаких сказок. Бывает жизнь, которая людям не видна. Слышали о ней что-то да не видели, вот сказкой и назвали.
– Ну и ладно, нет сказок, значит нет, я уже ничему удивляться не смогу, доконал ты меня, Колобок, своим появлением.
– Удивишься или не удивишься, это мы еще посмотрим. А вообще-то правильно, чем спокойнее относишься к происходящему, даже как вы говорите, сказочному, и принимаешь его, тем для тебя же лучше.
– Ну и чем же ты собираешься заниматься, чудеса всякие делать будешь?
– Никакие чудеса делать я не буду, потому что делать их не умею, и никто не умеет, они сами собой происходят, так сказать, по собственному хотению.
– Ну тогда ладно, а пока надо чайку попить да «собратьев» твоих поесть покуда не зачерствели. А ты зачерствеешь, или так и останешься свежим? – дядя Саша налил себе чая, добавил две ложки сахара и принялся размешивать.
– Никакие они мне не собратья. Они сами по себе а я сам по себе. У них век короткий, а у меня длинный. Да и не полагается нам, Колобкам, быть черствыми.
– Так стало быть ты не один такой? Интересно, и много вас?
– Много не много, не скажу, потому что не знаю, но то что не один я такой – знаю точно.
– Ну хоть в нашей деревне ты один такой?
– В деревне один.
– И на том спасибо.
Дядя Саша принялся за завтрак, а Колобок ловко повернувшись вокруг собственной оси, принялся наблюдать за происходящим во дворе. Во дворе ничего интересного не происходило: куры копались в своем загоне ограничивающим их желание попасть на огород, а в остальном больше не происходило ничего. Разве что галки, сидевшие на ветках деревьев и на заборе, высматривали, чтобы такое съедобное или несъедобное украсть, а больше никого и не было. Ботаник наверное уже отправился в свой ежедневный поход за свежей, и не очень, прессой.
Дядя Саша покончил с завтраком, сполоснул чашку и причел напротив Колобка:
– Может тебе телевизор включить? Во дворе ты много не увидишь.
– Не надо мне телевизор, в нем все не настоящее, а во дворе настоящее.
– Как это не настоящее? Людей всяких там показывают, животных, города разные. – удивился дядя Саша.
– В телевизоре показывают то, что хотят показать, а если смотришь без телевизора, видишь то, что хочешь видеть. – Колобок на удивление ловко опять повернулся вокруг собственной оси и смотрел на дядю Сашу своими одновременно смешными и серьезными глазками.
– Мудрено ты как-то говоришь, Колобок.
– И ничего мудреного нет. Это ты мудрено понимаешь, отсюда и все ваши проблемы человеческие, которые на самом деле никакие не проблемы.
– Ладно, не умничай. Сам говоришь, что проще надо быть. А вот скажи, тот Колобок, ну который из сказки, – дядя Саша слегка замялся подбирая нужные слова. – ну про которого все знают, его что, и вправду лиса съела?
– Вранье. Говорю же тебе, слышали краем уха, мол, что-то такое было, а что дальше, не знают, вот и придумали. Ты сам посуди, как лиса могла бы его проглотить, у нее что, клюв как у пеликана? Она бы, в лучшем случае, подавилась.
– Вообще-то да, я как-то и не подумал. Ладно Колобок, ты побудь тут, на двор посмотри, коль тебе так интересно, а я пойду по хозяйству. Надо огород полить, вчера еще собирался, да Ванюня в гости пришел.
– Сегодня он не придет, он в город собирается ехать.
– А ты то откуда знаешь?
– Просто знаю и все. Долго объяснять.
– Ну пошел я, не скучай. Приду, поговорим. Во дела! То словом перемолвится было не с кем, а то полный дом собеседников!
– А говорил, что удивляться уже не можешь…
– Да это я так, ладно, пошел я. – дядя Саша отправился по своим делам, а Колобок, развернувшись, опять стал наблюдать за происходящим во дворе.
Хлопоты по хозяйству примечательны тем, что никогда не заканчиваются. Стоит заняться каким-либо делом, как практически сразу вспоминается то, что хотел сделать да забыл или глаза подсказывают, вон мол, дрова неправильно лежат или еще нечто подобное. Вот и верь после этого поговорке, что глаза боятся. Ничего они не боятся, делать то не им, а рукам! Прямо предатели какие-то лени-матушке, служители. Так и проходит день, одно цепляется за другое. Вроде-бы и аврала никакого нет, а целый день чем-то занят.
Так и дядя Саша, собравшись, еще вчера, полить огород и начав его поливать, может даже и сам того не желая, наметил для себя фронт работ на день, не иначе как, глаза помогли.
Вот ведь какая штука получается: если всех дел все равно не переделать, то тогда зачем их делать вообще? А с другой стороны, если ничего не делать, то не то, чтобы грязью все зарастет, не в этом дело, а дело в том, что душа в этом случае как бы не на месте. Опять не то! Эх, знать бы, где же ты – «золотая серединка»?
Так что, дядя Саша был занят тем, что, начав поливать огород, практически на весь день, ну разве что за исключением небольших перерывов на отдых, оказался потерян для общества. Общество тоже не предавалось лености, и праздности: Ванюня собирался в город, Ботаник в поисках пищи для ума и желудка, вернее будет сказать: газет и прочих полиграфических чудес, обследовал деревню и ее окрестности, ну а вновь, в прямом смысле этого слова, испеченный член общества – Колобок наблюдал за происходящим во дворе. Иными словами, все были заняты, все были при деле.
Вот ведь какая странная штука жизнь. Наверное этой странностью, она и примечательна для бездельников. Живет и живет себе человек: на работу ходит, детей воспитывает, с женой бывает, что, ругается, а бывает, что, нет – живут душа в душу. Такое происходит сплошь и рядом и давным-давно уже никого не удивляет.
Удивляют же события необычные и непривычные, а вернее, редко происходящие или происходящие в единичных случаях, так сказать, штучный товар. Ну например, нашел на улице монетку в десять копеек – ничего удивительного. Сам не удивился и никого этим не удивил. А вот если нашел на той же улице тысяч, этак, двадцать, рублей! Тогда да. Тогда сам удивился, и всех, кто узнал об этом, удивил. Дело не в том, что кто-то позавидовал, а кто-то нет, дело в другом. Десять копеек гораздо проще найти на улице, чем двадцать тысяч, вернее, шансов больше. Ну или в какую-нибудь лотерею много денег выиграть: проиграть, так вообще, запросто! Выиграть рублей сто – более-менее обычное дело. а вот миллиона два-три – даже не знаю с чем и сравнить…
Дело то не в деньгах и не в джек-потах, хотя без денег тоже никуда, нужны они. С ними, с деньгами, как раз все понятно. Каждый знает, что это такое.
Другое дело с чудесами. Если верить Колобку, то никаких чудес вовсе и не бывает, а бывают события, которые происходят до того редко, что люди если и назвали о них, но забыли, а потому и назвали, чудесами.
Тот же, никому неизвестный старик, поймавший Золотую рыбку, согласитесь такое не каждый день бывает.
Или нырнул мальчишка в самой обыкновенной речке, хоть и называется она Москва-река, и вытащил кувшин. А в нем аж сам Старик Хоттабыч, джинн, самый настоящий. А бывает, что и кирпич на голову с крыши упадет, хотя, крыша покрыта железом и никаких кирпичей там отродясь не было. А этот бац, и упал.
Если к упавшим на головы кирпичам отношение у людей двоякое: на свою голову «поймал» – мягко говоря, отрицательное, а если на какую-то чужую, то бывает, что и, приятно.
Отношение к чудесам несколько отличается. Разумеется, человек, заполучивший ту же Золотую рыбку или джинна, будет рад этому, хоть и не сразу сообразит, что с ними делать. Но он вряд ли побежит рассказывать знакомым и незнакомым людям о счастье его посетившем, все будет происходить втихаря.
Вот и Колобок сказал дяде Саше, мол, не говори никому, что я у тебя появился, ни к чему хорошему это не приведет. Так вот, об обладателях таких чудес становится известно гораздо и гораздо позже, когда все, что было нужно их обладателям, уже сделано и повлиять на произошедшее, уже невозможно. Вот так наверное и появляются на свет сказки: что-то, когда-то произошло, но, известно об этом стало много лет, а то и сотен лет, спустя. Потому, узнав о них, наверное, дабы успокоить себя и не расстраиваться за зря, называют такие события сказками.
Может быть о чудесах становится известно гораздо позже еще и потому, что непонятно, по какому принципу они распределяются. Почему именно этот старик поймал Золотую рыбку, а не другой и точно такая же ситуация с кувшином, в котором джинн оказался?
Если посмотреть на этих счастливчиков, а вернее, прочитать о них, то ничего такого примечательного и вовсе нет, люди как люди. Интересно, по какому принципу они, эти чудеса, распределяются между людьми?
Одному все, ну или почти все, чего ни пожелает, а другому ничего, сколько он не старается. Наверное это можно сравнить с музыкальным слухом: у кого-то он есть и даден неизвестно за что, а второй его напрочь лишен хоть и любит петь. Иногда даже таким людям говорят: «Делай что хочешь, только не пой.» Но они продолжают петь, и приходится не то, чтобы слушать, а слышать их пение. Интересно, а вот медведи на уши «наступают» по просьбам, так сказать желающих, или же исключительно по собственной инициативе? Наверное, как и в случае с чудесами, по собственной. Чудес желают все и любят их все. Но просят о них не все, а их обладателями, так вообще, становятся единицы.
Так и в случае с дядей Сашей. Живет себе мужик и живет, и вроде бы всем доволен и ничего ему больше-то не надо. Конечно, что-то, разумеется, надо еще, но он предпочитает об этом молчать и хранить в себе, а не кричать о своих желаниях день-деньской. И вот непонятно, почему и тем более, непонятно, за что, появляется у дяди Саши говорящий козел Ботаник, а теперь еще и Колобок. Ну вот как это назвать, если не чудом?
Конечно, чудеса – штука хоть и редкая, но хорошая. Но, чтобы, как в дядисашином случае, два чуда в одни руки, это перебор!
Наверное там, у них, у тех, кто эти чудеса среди людей распределяет, что-то сломалось и пошло не так. А может быть и туда коррупция проникла, хотя что-то не похож дядя Саша на коррупционера. Вот она, неизвестно насколько суровая, реальность и ничего не попишешь. Приходится мириться и принимать ее такой, какая она есть.
Время течет, день продолжается. Дядя Саша, покончив с поливкой огорода, принялся что-то пилить и строгать, не иначе глаза подсказали, что без этой отпиленной и обструганной деревяшки в хозяйстве никак, а Колобок продолжал наблюдать за тем, что происходило во дворе. Может быть он не особо то и наблюдал, а просто думал о чем-то о своем только ему известном, все может быть.
– А, появился! Где шлялся то? – дядя Саша отвлекся на появившегося Ботаника, который через персональный лаз в заборе, прошел во двор и теперь пил воду из куриного тазика. – Где был, спрашиваю?
– Ходил дядя Саша, питался. Комбикорм штука вкусная, но подозрительная. А вдруг там ГМО какое есть? Так и в скорпиона недолго превратиться. – напившись воды ответил Ботаник.
– Опять какой-то ерунды начитался?
– Не, это я из твоего телевизора слышал. Ты передачу про еду смотрел, а звук включил громко, вот я и услышал.
– Ты и так уже превратился, что дальше некуда, – засмеялся дядя Саша. – Лучше иди, познакомься с новым жильцом. Ох, чует мое сердце споетесь вы с ним и тогда совсем не будет мне от вас покоя. Вон, на подоконнике, в кухне лежит, иди, поговори.
Ботаник отправился знакомиться и подойдя к окну кухни, вдруг неожиданно для самого себя, подобно той собаке, уселся на «пятую точку».
Вроде бы удивление не входило в число добродетелей Ботаника, но тем не менее, он был удивлен увидев шар, по цвету напоминающий свежеиспеченный хлеб и два глаза-бусинки смотревшие на него. Был еще рот, но по-первости, Ботаник не обратил на это внимания.
– Привет. Стало быть ты и есть Ботаник? – спросил Колобок.
– Стало быть и есть. А ты, то кто будешь? – слегка ошалев, но быстро приходя в свойственное ему грустно-философское расположение духа, ответил и спросил Ботаник.
– Колобок я, Колобок, может слыхал?
– Так ты из сказки, что-ли?
– И этот туда же. Не из какой я не из сказки, из теста я. – усмехнулся Колобок. – А сам-то ты откуда такой говорящий, может это ты из сказки?
– Не, я из деревни. Говорят, это инопланетяне надо мной поработали, какая-ж это сказка.?
– Понятно, передовые технологии значит.
– Может и передовые, только один я здесь такой, остальные все, самые обыкновенные.
– Не переживай, и я тут один такой. А теперь, получается, что двое нас таких. Вместе, веселее будет. Слушай Ботаник, ты бы меня просветил, что за деревня, что здесь еще есть интересного, куда я хоть попал-то? Сидя на подоконнике, много не увидишь, а ты тут все знаешь, ходишь везде.
– А ты к нам надолго?
– Не знаю. Да и куда мне идти-то, тем более что и ног у меня нет?
– А как тогда передвигаться собираешься? Все равно ведь, куда-то, да пойдешь.
– Еще не знаю, придумаю что-нибудь. Давай сделаем так: как дядя Саша отойдет куда, ты мне все обо всем расскажешь, договорились? – подмигнул Колобок.
– Договорились. Обычно он после обеда ложится отдохнуть на часик-другой, вот мы тогда с тобой и поговорим. А пока пойду я схожу на почту, там сейчас должны старые газеты выбрасывать, ты не скучай тут. – с этим Ботаник отправился к своему персональному входу-выходу в заборе, оставив Колобка в одиночестве.
Колобок смотрел на двор, смотрел и думал. О чем он думал и как думал, узнать не представляется возможным, и еще, теперь он ждал возвращения Ботаника. Колобку очень надо было знать, что происходит вокруг? Зачем ему это? Колобок, даже если и спросили, толком ответить не смог бы, просто ему это было надо.
Тени от деревьев и вообще от всего, что могло их отбрасывать, уменьшившись в размерах и, наконец-то, сообщили о том, что наступил или вот-вот наступит, полдень, и что пришло время обедать, а после этого, можно немного и отдохнуть.
Дядя Саша, отложив свои бесчисленные хозяйственные дела, отправился в дом, где умывшись, принялся разогревать обед:
– Ну ты как здесь, не заскучал? – спросил дядя Саша Колобка, доставая из холодильника то, чем собирался обедать.
– Нет. С Ботаником познакомился. Он на почту пошел, сейчас должен вернуться. Дядь Саш, а ты переставь меня на стол что под окном, Ботаник придет, мы с ним поговорим о том, о сем, ну чтобы тебе не мешать, – попросил Колобок.
– Ага, все-таки снюхались, уже и секреты появились. А не боишься, что галки склюют?
– Не боюсь, я слово заветное знаю. Так поставишь меня на тот стол?
– Поставлю, поставлю. Вот Ботаник придет и поставлю, а пока, поесть надо. – сказал дядя Саша, присаживаясь за стол, на котором помимо огурцов-помидоров уже стояла довольно-таки приличная миска с дымящимся борщом.
Покончив с обедом, дядя Саша переложил Колобка на блюдо. На ощупь, Колобок оказался больше похож не на свежий хлеб, а скорее, на каучуковый мяч, но дядя Саша уже ничему не удивлялся. Вынес во двор, и поставил блюдо с Колобком на стол:
– Ну сиди, дожидайся своего дружка, раз галок не боишься, а я пойду подремлю часок, все-таки с утра на ногах.
Стоит сказать, что галки на Колобка не обратили никакого внимания, так что агрессия с их стороны ему не угрожала, Колобку больше ничего не оставалось делать, как лицезреть двор в ожидании возвращения Ботаника, который не заставил себя долго ждать и предстал перед Колобком во всей красе и с клочком газеты во рту. Видимо он так торопился, что второе действие – поедание прессы, проделывал на ходу, да немного не успел.
– Дочитываешь или дожевываешь? – ехидно спросил Колобок.
– Дожевываю. А в газете ничего интересного не было, так, ерунда всякая. – как ни в чем не бывало, ответил Ботаник. – А ты как здесь оказался, сам что-ли перепрыгнул?
– Не, дядю Сашу попросил. Он вздремнуть отправился, вот я и попросил его вынести меня сюда, ну что бы мы, с тобой, ему своими разговорами не мешали.
– Тоже верно. Так что тебе рассказать-то?
– Ну как что? Ну вообще. Где мы есть, что вокруг нас находится ну и так далее…
– Ну если вообще, тогда слушай. – и Ботаник начал рассказывать о том, что для него интереса уже не представляло, а потому было скучными вещами.
Ботаник принялся рассказывать, и начал с того, что рассказал о дяде Саше, кто он и что за человек. Из его рассказа выходило, дядя Саша мужик нормальный, по мелочам не придирается и уж тем более не наказывает. Ботаник вспомнил свою алкогольную эпопею, но решил о ней умолчать.
Дядя Саша – мужик одинокий, вдовец. Дети живут в городе и приезжают редко, а сам он в город ездит еще реже, говорит, что нечего там делать. А на самом деле, скучно ему, потому что один. Иногда заходит в гости сосед, Ванюня. Но тот заходит всегда с самогонкой и они выпивают. А вообще-то дядя Саша к выпивке не расположенный, если и пьет, то знает меру да и бывает это нечасто.
– А вообще-то дядя Саша хочет жениться. – продолжал Ботаник – Ну не то, чтобы так, как это у молодежи происходит: автомобили там всякие, свадьбы, танцы. Он хочет найти себе женщину хорошую и скромную, ну чтобы вдвоем веселее было, а где ее найти, не знает. Он конечно об этом никому не говорит, но я вижу, что хочет. По хозяйству-то он и сам справляется, крепкий еще мужик. Ему просто скучно одному, вот какие дела.
– Ну а ты на что? – спросил Колобок.
– А что я? Я же не женщина и вообще, не человек. У меня все совсем по-другому, никак у людей.
– Понятно. Ну а что тут еще интересного есть?
А интересного, по словам Ботаника и на самом деле, здесь больше ничего не было. Деревня как деревня, пусть и не лучше, но и не хуже других, таких же. Народ живет в общем-то хороший, только уж больно любопытный до чужой жизни. Наверное это потому, что в деревне очень много пенсионеров, а им целый день заняться нечем, вот они и занимаются таким вот, следопытством.
Еще недалеко есть город, пусть и небольшой, но все-таки город. Деревенские, те кто помоложе, там работают. Но Ботаник в городе ни разу не был и что там происходит знает только понаслышке. Говорят, что там много больших домов, много разных машин и людей очень много.
Но видимо Колобку это было не особенно интересно, и он продолжал допытываться у Ботаника, что здесь еще есть?
А еще здесь, помимо полей, на которых когда-то выращивали хлеб, картошку, рапс и другие полезные для местных и неместных жителей растения, и полей на которых испокон веку кроме бурьяна, вообще ничего не выращивали, есть лес, очень большой лес. Даже как-то язык не поворачивается называть его просто лесом, потому что это – Лес. Начинается он сразу же за полем, что за деревней, а вот где заканчивается, Ботаник не знает. Говорят, тянется он аж до какого-то другого большого города, а тот, где-то далеко.
Лес действительно большой и на первый взгляд совсем обычный, но это только на первый взгляд. Внимательный человек, побывав в том лесу, обратит внимание казалось бы на такую мелочь, как отсутствие мусора в нем. Чего греха таить, любит современный человек разбрасывать разные бумажки, целлофановые пакеты, пустые пачки из-под сигарет, бутылки, там, где появляется хотя бы на короткое время или проходит-проезжает мимо.
В той же деревне, главная достопримечательность – не автосервис или новый магазин, а разноцветные бумажки, пакеты и бутылки, которые в большом количестве валяются вдоль дорог и под заборами. и это при всем при том, что урны для этого самого мусора, хоть и не везде но есть, поставлены. И что интересно, дома-то не разбрасывают все подряд где ни попадя, а на улице – прямо как доблестью считается, бросить пустую пивную бутылку или банку не в урну, а в траву. А может быть так жители показывают свои гастрономические пристрастия, и вообще, какие они состоятельные.
А в Лесу этого нет, и не то, чтобы есть но, мало, а нет вообще. Даже больше того. Любит наш народ отдохнуть на природе, шашлыки пожарить, да и просто прихватив с собой всякой вкусной еды и выпивки, съесть и выпить это все на свежем воздухе.
Что оставляют после себя такие туристы знают все, хотя бы потому, что многие из знающих это сами мусор и оставляют. А в лесу дворников нет, не предусмотрены они по лесному штату. Вот и копятся годами, тем самым проживая долгую жизнь, обертки и бутылки, изначально жизнь которым предусмотрена короткая, до ближайшей урны. Убирать тот мусор в лесу некому, а сам он оттуда уйти не может. Вот и лежит, природой любуется.
Так вот, в Лесу этого нет вообще. Стоит он таким, каким наверное был и сто, и тысячу лет назад: без мусора, весь из деревьев, кустов и травы. И что по нынешним временам странно, пусть люди и не жарят там шашлыки, но за грибами, орехами и ягодами ходят, но почему-то не мусорят. Кстати, грибов и прочего в том Лесу, полным-полно и когда приходит пора, в Лес приходит и приезжает уйма народа, собирает это все, и все остаются довольными. Опять же, даже местные старожилы не могут припомнить, чтобы кто-то в лесу заблудился или вообще, пропал. Бывает конечно, что кто-то перепутает лево и право и поблукает немного, но, в конце концов, дорогу домой или к своему автомобилю, обязательно находит.
Такое впечатление, что Лес, он как бы живет сам по себе. Сам себя охраняет и бережет от того, что для него чуждо и не является его частью. Можно даже сказать, Лес не принимает, пусть и якобы красивое, но неживое, а мусор, живым не бывает.
Приблизительно это рассказал Ботаник Колобку о главной, по его мнению, местной достопримечательности:
– Я хоть в том лесу и ни разу не был, но чувствую что там кто-то живет. – продолжал Ботаник.
– Понятно кто, звери лесные и живут. Где же им еще жить? А ты почему не был, волков боишься или потому, что там газет нету? – спросил Колобок.
– Волков я конечно боюсь, хоть никогда их и не видел, а газет мне и в деревне хватает. – не смутился Ботаник, – Здесь что-то другое, вернее, кто-то другой. Пару дней назад я видел как над лесом что-то необычное летало. На птицу непохоже, уж очень большие крылья для птицы, да самолеты так не летают, это я знаю, их много над деревней летает правда высоко, а этот низко, над самым лесом. Кружит, кружит, немного поднимется вверх и опять к деревьям, так над ними и летал. Правда летал недолго, а потом враз скрылся куда-то. И еще, у него было: то ли три головы, то ли три хвоста, а такого не бывает. Уж трех голов точно ни у кого не бывает, а если это три хвоста, тогда почему он вперед хвостами летал?
– Ну не знаю, не знаю, кто бы это мог быть. – казалось, что Колобок был не менее Ботаника озадачен услышанным. Но это только казалось, с мимикой у него был полный порядок, то есть, почти никакая мимика на нем не просматривалась. – А сам-то что думаешь? Кто бы это мог быть, может Змей-Горыныч? Сам же говорил, что кто-то неизвестный в лесу живет!
– Да ну тебя, какой Змей-Горыныч, скажешь тоже! Если бы он в лесу жил, то его давно бы отловили и в зоопарк увезли. Хотя, с другой стороны, я читал что на Дальнем Востоке, в тайге, летающий человек живет, а поймать его никак не могут. Но там тайга, она больше, чем наш лес. – как-бы разговаривая с самим собой, ответил Ботаник. А сам, тем временем, подумал: конечно же это был Змей-Горыныч, как же он сам не догадался-то? Тогда все сходится, почему лес такой странный и почему у него чувства насчет этого леса такие.
– Ладно, не забивай себе голову всякой ерундой, мало ли что в жизни бывает непонятного? Надо бы в этот лес сходить, посмотреть что там и как. Пойдешь со мной?
– Да боязно как-то, иди уж лучше один, а потом расскажешь.
– Ладно. Действительно, так будет лучше. А ты тогда меня перед дядей Сашей выгородишь, скажешь, что пошел, ну, хотя-бы на разведку, что любопытный очень. Да и неизвестно, что дядя Саша подумает, когда увидит, что оба исчезли. А так хоть один, да на месте.
– Договорились. Только надо дождаться, когда он в магазин пойдет. Если сегодня не пойдет, то завтра пойдет обязательно. Вот тогда и чеши в лес, а куда идти, я подскажу. – Ботаник был доволен тем, как разрешилась, казалось-бы, щекотливая ситуация.
Дело в том, что сходить в Лес он был вовсе не прочь, но идти пусть и не одному, в первый раз, было боязно. Другое дело, если Колобок сначала сам сходит, посмотрит, что там да как, а потом уж, если конечно вернется, можно будет и вдвоем сходить, интересно все же. На том и порешили.
Тут на пороге появился отдохнувший дядя Саша:
– Ну что близнецы сиамские, познакомились, наговорились? Ботаник, ты присмотри за ним тут, а я пойду, хозяйством надо заниматься. А ты, – дядя Саша посмотрел на Колобка. – если кто придет, сразу прыгай под стол и сиди там тихо, нечего на тебя другим пялиться.
Дядя Саша отправился к октябренковому хлеву, а Ботаник и Колобок продолжили свои разговоры, теперь, когда договоренность о походе в Лес была достигнута, разговоры велись как и обычно, когда больше и заняться-то нечем, обо всем, и, ни о чем.
День, как ему и положено, следил за тем, чтобы все шло своим чередом. Дела, на долю которых выпало быть сегодня сделанными, делались, а те дела, которых эта участь сегодня миновала, откладывались на завтра или на послезавтра, или вообще, на когда-то потом. А вообще-то, день клонился к вечеру. Дядя Саша, покончив на сегодня с нескончаемым, забрал Колобка и унес его в дом, оставив Ботаника в одиночестве. Тот, в свою очередь, может и расстроился, но виду не показал, а отправился в очередной обход деревни, понятно в поисках чего.
Так что, можно считать, день благополучно заканчивался и практически уже закончился. Оставалось-то и делов – умыться, поужинать и включить телевизор, но это что касаемо дяди Саши. Колобок с Ботаником телевизор не смотрели, поэтому были полностью предоставлены сами себе и соответственно занимались сами собой.
А завтра, а завтра на то и завтра, потому что еще не наступило и видно будет, состоится ли поход Колобка в Лес? Наверное состоится, если состоится поход дяди Саши в магазин. Что ж подождем и узнаем, как оно дальше будет…
IV
Утро наступило, и как всегда, было добрым. Об этом говорило то, что солнышко светило и до вечера не собиралось успокаиваться. Листья деревьев и трава, шелестя, переговаривались между собой на своем, только им понятном языке. Птицы рассказывали друг другу и еще неизвестно кому что-то тоже, свое, а Октябренок хрюкал и повизгивал, потому что хотел жрать.
Все начиналось как обычно по давным-давно заведенному кем-то порядку: проснуться, умыться, накормить, напоить, самому попить-поесть ну а дальнейший ход событий сам о себе заявит. Это если планов на день никаких нет, а они есть всегда, ну или почти всегда. Так что, жизнь продолжалась, потому что больше ничего делать не умела и не умеет. Стоило бы ей остановиться, как она тут же перестала ею быть. Но, видать, жизнь знала об этом, поэтому, останавливаться, во всяком случае сегодня, явно не собиралась. Так что, оставалось этому только радоваться и стараться от нее не отстать.
Ботаник уже отправился обследовать деревню и близлежащие поля на предмет поесть, куры и Октябренок, получив свое, до поры до времени успокоились и в хозяйстве дяди Саши наступили, если можно так сказать, мир и покой с утра, пораньше.
Колобок так и лежал, а может сидел, глядя на него это трудно было определить, там где его вчера оставил дядя Саша. Спал ли он этой ночью и спал ли вообще, было непонятно.
– Ну и как тебе у нас? – спросил дядя, Саша принимаясь за оставшиеся пирожки и чай. – Понравилось?
– Нормально. Только скучно у вас. – отозвался Колобок.
– Ну тогда тебе надо на танцы или на рынок.
– А на рынок-то зачем?
– А там тоже много народу. Танцевать-то умеешь?
– Не знаю, не пробовал.
– А песни петь?
– Песни? Наверное умею.
– Вот и хорошо. Будем с тобой на пару петь. Одному скучно, а у Ботаника слуха музыкального нету.
Дядя Саша, будучи обладателем сильного баритона, петь любил и знал много песен. В молодости он вообще был первым парнем на деревне: у него была гармошка, по тем временам – достояние немалое. Танцы-то танцами, но происходили они в деревенском клубе не каждый день, к тому же, строго, от сих до сих, в смысле, по времени, а души деревенской молодежи просила и требовали прекрасного – музыки, и тут Сашок был незаменим.
Конечно, были в деревне и другие гармонисты, но Сашок играл лучше всех, а пел, так вообще заслушаешься, потому и был среди молодежи, и особенно среди девчат, как бы сейчас сказали, суперзвездой, хоть в деревенском масштабе. К тому же, был он парень из себя высокий и стройный, одним словом, видный и симпатичный, да и матом при девушках не ругался, что тоже, было немаловажным. Молодость куда-то делась, а гармошка, песни и красивый голос остались, вот так вот.
– Хорошо дядь Саш, споем. Ты меня, как Ботаник вернется, поставь опять на стол во дворе, хорошо? А еще лучше, куда-нибудь в траву, мы с Ботаником вчера не договорили, ладно?
На самом деле, Колобок приступил к реализации задуманного им вчера плана и начал его просто мастерски, подсказав дяде Саше, как можно не привлекая к себе внимания, свободно разговаривать с Ботаником, а дяде Саше не переживать, что придет кто-нибудь, ну хотя бы тот же Ванюня, а на столе хлеб говорящий, с говорящим козлом беседуют.
Хорошо если Ванюня, тот мужик-то нормальный, а если кто другой, тогда что? Тогда всё, тогда все телевизоры и сериалы в них, будут забыты надолго. К тому же, практически всем жителям деревни пенсионерского возраста врачи категорически рекомендуют не волноваться, это ведь тоже надо учитывать.
Дядя Саша оценил находчивость Колобка и удивился тому, как он сам до этого не додумался? Теперь можно будет спокойно оставлять его хоть на целый день, ну разве что дождь пойдет. Тогда конечно, надо будет в дом нести. А так, во дворе, да пусть делает что хочет. И голова не будет болеть, что вдруг кто-то случайно зайдет и увидит.
– О чем вчера с Ботаником-то говорили? – дядя Саша и вправду собирался сегодня сходить в магазин, купить хлеба и кое-что из продуктов, но время было ранее, магазин еще был закрыт, надо было подождать, да и поговорить с Колобком было все-таки интересно.
– Рассказывал мне как вы тут живете, про лес рассказывал, говорил что он очень большой и что грибов там много. – Колобок тоже был не прочь поговорить, но не совсем бесцельно, а так сказать, с неким умыслом.
– Да, лес у нас загляденье, и грибов там много. Я в прошлом году двадцать банок закатал и это не считая того, что насушил целый мешок. Да и так, с картошкой жарил, суп варил. Вот только рано еще за грибами идти. Сейчас если и найдешь, только сыроежки а от них толку никакого, переломаются все пока до дома донесешь.
Дядя Саша любил грибы и любил их собирать. Опять же, для здоровья очень полезно по лесу ходить, свежим воздухом дышать. В деревне воздух конечно тоже чистый, но в лесу все-таки чище. Да и сам лес, в этом дядя Саша был уверен, он как бы сил прибавляет.
– Где-то через месячишко должны подосиновики, подберезовики пойти, вот тогда и надо собирать. А ближе к осени, тогда и белые грибы появятся, крепенькие такие, собирай да радуйся.
– Значит, дядь Саш, любишь в лес ходить?
– Люблю конечно, кто ж не любит? Бабки, и те вон, все в лес ходят. Грибы собирают. Бывает что идет, на палочку опирается, а туда же, в лес, за грибами.
– А много народу то в лес ходит?
– Ну когда белые пойдут тогда много, из города приезжают, машин у дороги, как за бензином раньше. Прямо через лес дорога проходит, вот они там и останавливаются. Говорят, что в старину по ней купцы ездили, старая дорога, хоть теперь и заасфальтированная вся. Как соберусь, я тебя с собой возьму, пойдешь?
– Пойду, только как я пойду я еще и ходить-то не пробовал, надо бы научиться.
– Ничего научишься. Вот покуда в траве сидеть будет и учись – катайся или прыгай раз ног нет, глядишь, и научишься. А я тебя, когда пойдем, в лукошко положу. А в лесу ты уж сам, там ходить быстро не надо.
Так, незаметно за разговором, подошло время когда магазин уже должен был открыться. Дядя Саша вынес Колобка во двор и положил его вместе с блюдом под яблоней:
– Как Ботаник придет ты окликни его, он, бездельник, только рад будет день-деньской языком молоть. А вот и он. Ботаник, иди сюда! – дядя Саша окликнул появившегося Ботаника. – Значит так, я пойду схожу в магазин, а ты остаешься за старшего. Разговаривайте тут и смотри за Колобком, чтобы он ненароком не укатился куда и чтобы не обидел кто. Понял?
– Понял, дядь Саш. – на этот раз Ботаник пришел без газеты во рту. Может не нашел ничего, а может прочел и съел не торопясь, потому что уже знал, Колобок будет его ждать.
Дядя Саша отправился собираться в магазин, а теперь уже почти неразлучные друзья остались вдвоем.
– Привет Колобок, как ты? – Ботаник улегся рядом.
– Привет. Нормально. Слушай, а дядя Саша в магазин подолгу ходит, успеем? – Колобок не знал где этот магазин находится и боялся, что может не успеть до прихода дяди Саши отправиться в лес, где ему хотелось побывать все больше и больше.
– Не волнуйся. Часа два, как минимум. Это же надо со всеми, кто по дороге встретится, поговорить, а еще в магазине всегда народ толкается и все тоже поговорить любят. Так что не волнуйся, все мы успеем. А вот если увидит, что ты сбежал, тогда даже не знаю, что и делать. – Ботаник слегка опасался повторения антиалкогольной профилактики с стороны дяди Саши.
– А ты ничего не придумывай, скажи что в лес пошел, мол, уж очень ему захотелось посмотреть на него. И скажи, что обещал вернуться. Я и вправду вернусь, куда мне идти, сам подумай.
Окончательная договоренность была достигнута и оставалось только дождаться того момента, когда дядя Саша уйдет в магазин ну и выждать немного на тот случай, вдруг забудет чего-нибудь, ну тот же кошелек, например.
Стоит сказать, что в деревне, наверное в любой, поход в магазин ну или же на почту, очень сильно отличается от того же самого, только в городе. В городе что, народу тьма-тьмущая, все куда-то идут, спешат. Невольно и сам попадаешь в этот, так сказать, поток и уже вынужден подчиняться его законам – спешить и не оглядываться по сторонам. Совсем другое дело в деревне. В отличии от города деревня никогда и никуда не спешит, у нее всегда много свободного времени, а дела, даже если они и трижды неотложные, всегда могут подождать, если по дороге встретится односельчанин, которого давным-давно не видел – день, а то и два. Обязательно надо поговорить, причем поговорить не спеша, не так как в городе, на бегу и впопыхах. Обстоятельно и уважительно к собеседнику, которому интересно все, особенно то, что происходит у него под боком.
Но дело даже вовсе не в разговорах, дело несколько в другом. Вот взять тот же город Для того, чтобы обратить на себя внимание, надо пойти в театр, в ресторан, в кино или же в парк, на худой конец. Если пойдешь в тот же магазин, то внимание на тебя обратит, ну разве что знакомый, с которым не виделись не день-два, а месяца три, если не больше. Тогда да, тогда можно остановиться и поговорить, но опять же не так, как в деревне. Обычно в таких случаях разговор сводится к взаимным обещаниям созвониться и в ближайшие выходные выбраться куда-нибудь на природу, или еще куда. Обещания эти, как правило, так и остаются обещаниями, потому что дел много и переделать их все надо обязательно, что, впрочем, как и в деревне, редко удается сделать. Но отношение к этому в городе совсем другое, не такое, как у сельских жителей.
В деревне все совсем по другому. Нет там ни театров, ни ресторанов, ни прочих злачных и не злачных мест, где можно показать себя во всей красе. Там есть магазин, почта есть, а больше ничего такого и нету. Поэтому тот же поход в деревенский магазин, для местного жителя, является как бы выходом на люди, потому что за забором тебя мало кто видит, чем ты там занимаешься и как выглядишь, а на улице видят все, кого видишь ты и кого не видишь. Вот и растягивается поход в магазин на час или на два, это уже зависит оттого, насколько интересны тебе односельчане, Но, не забывай, ты им интересен всегда. С тем поговорил, с тем, да и в магазине с продавщицей обязательно надо поговорить о том, о сем, а очередь, если она и есть, никогда не будет возмущаться. Вссегда поддержит разговор или же, благодарно его выслушает. Это конечно же не говорит о том, что в деревне живут одни только сплетники и их хлебом не корми, дай только прожить чужую жизнь глядя на нее со стороны, вовсе нет. В деревне, в отличии от города, все друг друга знают, причем знают давно, иногда с детства, потому и разговаривают друг с другом, общаются. Да и не с кем больше говорить-то, других людей в деревне нет. Вот если городской житель задумается и посчитает вспоминать-подсчитывать, с каким количеством людей он общается ежедневно, то статистика будет явно не в его пользу. На самом деле, общается он со знакомыми и незнакомыми людьми в подавляющем большинстве случаев, исключительно по работе и на работе, а так, чтобы без работы, просто так поговорить, этого в городе и в помине нет, а если и есть, то очень и очень мало.
Так что, дядя Саша пошел в магазин не только для того чтобы купить хлеба, макарон и еще чего-нибудь, но и затем, чтобы просто с людьми поговорить, а это в десять минут не помещается. Поэтому Колобок может быть спокоен и абсолютно уверен в том, что успеет незамеченным «смыться» в лес, а вот вернуться незамеченным, это уже вряд-ли, впрочем, он не особо-то и переживал на этот счет.
– Ну, пора! – это было сказано Ботаником с нотками торжественности и трагичности одновременно. Если-бы он добавил еще слово, «турыст», то получилось один в один, как в популярной кинокомедии. – Двигай в октябренковой сараюшке, вон она. За ней дырка в заборе, а дальше я покажу куда идти. Тебя подтолкнуть?
– Не надо, сам справлюсь. – ответил Колобок и подпрыгнул, как подпрыгивает мячик, упавший на землю.
Передвигался Колобок небольшими прыжками, а не катился как, наверное, принято считать, ну во всяком случае в отношении того Колобка, который из сказки. Прыжки были хоть и небольшими, но выверенными по направлению и Колобок быстро добрался до угла сарая. Затем, завернув за угол, перекатился через «ботаниковы ворота» и оказался за забором.
– Ловко ты, молодец. – одобрил Ботаник столь оригинальный способ передвижения своего товарища.
– Это я у воробьев подсмотрел. Они ходить-то не ходят, прыгают. Вот и я решил попробовать, нормально получается. – Казалось, Колобок не оценил похвалу. – Куда дальше-то идти?
– Нормально. Воробьи прыгают потому, что их предки жили исключительно на деревьях. – Ботаник не смог не показать свою начитанность и эрудицию. – Давай вон к той березе, видишь, корявая такая?
Деревня была как бы вытянута вдоль дороги, наверное благодаря ей, на свой, «деревенский свет» и появилась. Неведомо когда понравилось это место кому-то, и построил человек здесь дом. Дальше больше, другие желающие нашлись, так и появилась придорожная деревня, если ее можно так назвать. Она, деревня, была примечательна тем, что большинство домов одновременно находились как бы в центре, то есть фасадом выходили на дорогу, и на окраине одновременно, потому что за домами других уже не было, они были и первым, и последним. Правда деревню пересекали три небольших улочки, но были они небольшими и недлинными, домов на пять в каждую сторону. Дом дяди Саши был четвертым от дороги по одной из этих улочек, так что, фактически находился на окраине и околица была здесь же, рядом.
Теперь Колобку предстояло пересечь небольшую рощицу, даже не рощицу, а скорее лесополосу, за которой начиналось поле, а уж за полем, лес.
– Здесь особо не торопись, тут мусора всякого много как бы не пораниться, а выйдешь в поле там нормально будет. – Ботаник шел рядом как бы оберегая Колобка и показывая направление одновременно.
Мусора действительно было много. Бумажки всех цветов и бутылки всех «калибров», чуть-ли не ковром застилали землю, но Колобок передвигался вполне сносно. Говорят, что аппетит приходит во время еды, а в случае с Колобком, опыт передвижения посредством прыжков, приходил к нему по мере движения. Они довольно-таки быстро и без затруднений пересекли лесополосу и вышли, пусть это слово будет применительно и к Колобку, в поле.
– Теперь смотри. Видишь, вон тропинка начинается? – Ботаник показал головой. – Она как раз в лес ведет, по ней и прыгай, не заблудишься. Народ сейчас в лес почти не ходит, грибов еще нету, так что вряд-ли на кого нарвешься. Ну а если вдруг кто-то и встретится, сразу в траву откатывайся. – инструктировал Ботаник.
– Не учи ученого, соображу как-нибудь. – Колобок уже полностью освоился и всем своим видом (интересно, как он это умудрялся делать?) показывал свою самостоятельность.
– Да, перед закатом я приду сюда и буду тебя ждать. Если вдруг перепутаешь что, зови, я тут буду. Удачи тебе.
– Ладно, спасибо. Все будет нормально. Дяде Саше, если что, ты правду скажи, мол, пошел в лес, уж очень ему захотелось посмотреть, что это такое, никогда не видел. А к вечеру я вернусь и сам ему все объясню. Ну, я пошел. – и Колобок запрыгал в сторону тропинки.
– Хорошо, так и сделаю. – Ботаник еще постоял, посмотрел как Колобок, допрыгав до тропинки, скрылся среди травы. «Ловко прыгает. Себе что-ли попробовать?» – подумал Ботаник, но прыгать не стал, а принялся поедать близ растущую траву – и польза, и подождать все-таки надо, мало ли что.
Колобок, тем временем, довольно-таки ловко и быстро продвигался по тропинке. Тропинка была почти прямой и если петляла, то совсем чуть-чуть, поэтому прыгать по ней Колобку было, наверное, одно удовольствие. Единственное, что не нравилось Колобку, так это то, что он мало что видел вокруг, только тропинку и траву вдоль нее. Для того, чтобы осмотреться вокруг, ему пришлось бы подпрыгнуть метра на полтора а то и на два, но Колобок решил пока этого не делать, тропинка, по словам Ботаника, и так приведет его в лес, а там видно будет, прыгать или не прыгать.
Так и прыгал Колобок по тропинке не обращая особого внимания на то, что его окружало, ну трава и трава, эка невидаль. Вот лес, это да, это совсем другое, там интересно. Но больше всего Колобку не давал покоя рассказ Ботаника о том, кто в лесу живет и людям не показывается. Почему-то думалось, Ботаник говорил не о лесных животных, эти-то, хоть изредка, да показываются на глаза, а о ком-то другом. Вот именно этот неведомый кто-то и манил Колобка в лес, не давал покоя. Зачем ему это было надо, Колобок и сам не знал, просто надо было и все, а то фиг бы он поперся неведомо куда. Сидел бы на тарелке и с Ботаником разговоры разговаривал – не жизнь, а сплошное удовольствие.
Между тем Ботаник выждав, как ему казалось, вполне достаточно времени, за которое Колобок вполне успел бы добраться до леса, а заодно и поднаевшись, отправился домой. Правда настроение у него было не ахти какое: с одной стороны он беспокоился за Колобка, все-таки один и в лесу, а с другой стороны, из головы не шел предстоящий разговор с дядей Сашей. Но делать было нечего, потому что поздно. Колобок, поди, уже к лесу подскакивает. Ладно, глядишь, пронесет…
Лес встретил Колобка наверное точно так же, как встречал и встречает любого в него приходящего. Шумели деревья, пели, а вернее кричали, птицы, ну и, наличествовал прочий необъяснимый шум, присущий только лесу.
Каждый из нас хоть раз, но в лесу бывал, поэтому представляет себе, что это такое и попав туда, вновь особо не удивляется. Другое дело, конечно если, например, попасть куда-нибудь в джунгли. Там да, там есть чему удивиться, потому что все не так как у нас – деревья другие, птицы другие и щебечут по другому. Обезьяны орут и лианы всякие, короче, только успевай что рот раскрывать, от удивления, и ахать. А у нас что, у нас все как обычно.
Наверное для того, чтобы более-менее понять каким Колобок увидел лес, надо самому туда прийти, лечь на живот, прямо на землю, и посмотреть вокруг. Мы-то видим окружающее, и лес в том числе, с высоты полутора-двух метров, то есть с высоты собственного роста, ну, минус сантиметров десять, глаза-то не на макушке же находятся… А в Колобке всего роста, а вернее диаметра, было сантиметров двадцать, опять же минус сколько-то там сантиметров на расположение глаз. Вот и представляйте, каким он увидел лес.
Мусора вокруг не было, но было много опавшей и превращающейся в удобрения листвы: каких-то палочек, веточек и прочего вроде бы и не мусора, но и не растительности. Наверное так и выглядят продукты жизнедеятельности леса, так сказать, в чистом виде, без участия человека. Была конечно трава, но не такая как в поле. Были кусты и молодые деревца – лесовы дети, а над всем этим, где-то там, высоко вверху, даже слова не могу придумать что они делали, располагались, наверное, кроны деревьев и наблюдали за происходящим внизу и вокруг. Деревья Колобку казались очень большими и было их много что даже как-то непривычно.
Тропинка не исчезла, а стала как бы менее заметной, но Колобок решил с нее не сворачивать, авось куда-нибудь да приведет. Кроме того, Колобок подумал, по тропинке легче будет вернуться домой, к дяде Саше, а встретит он здесь кого-нибудь или не встретит, еще неизвестно. Справедливо решив, что на окраине леса вряд ли кто живет и вряд ли можно увидеть что-то интересное, Колобок запрыгал дальше, углубляясь в лес, приглядываясь и прислушиваясь к происходящему вокруг.
Заяц с Медведем расположились под деревом. Погода и обстановка вообще, благоприятствовали, поэтому и решили устроить себе, так сказать, небольшой культурный отдых. Они были исконными и коренными лесными жителями, людей видели не часто и не общались с ними, а если видели, то только издали. Ну а уж в деревнях и тем более городах, отродясь не бывали. Да и нечего им там было делать-то, лес давал им что поесть и был домом, причем домом в самом широком смысле этого слова, а не в виде какого-то отдельно стоящего строения а то и вообще, квартиры.
Это в сказках да анекдотах зайцы на огородах капусту воруют, а медведи телят в лес утаскивают. Вранье! Это все люди придумали! Сами стырят ту же капусту или же теленка, а потом на зверей лесных сваливают.
Правда Мишке на зиму приходилось определяться с берлогой, но и в решении этого вопроса он предпочитал разнообразие, а не был приверженцем какого-то одного, раз и навсегда определенного места. А Заяц, у Зайца с этим проблем вообще не было. У него дом был под каждым кустом, даже не дом, а палаты царские с апартаментами, правда, слов этих Заяц не знал.
В общем, решили Заяц с Медведем отдохнуть, а вернее будет сказать, выпить. Оказывается, лесным обитателям не чужды человеческие пороки, в плане: выпить, захмелеть и поговорить по душам. Да что там греха таить, и случай с Ботаником тому яркий пример, домашним животным, тоже, только дай попробовать и на себе испытать все блаженство, начиная с приподнятого настроения и заканчивая тяжелым похмельем, за уши потом не оттянешь. Но домашних животных хозяева держат в строгости и трезвости, а вот лесным зверям хозяев нет, не положено им иметь хозяев, значит и указа пить или не пить им нет никакого, ну или почти нет. А может быть, ну если уж все, и люди и животные так любят и не прочь выпить, не какой это вовсе и не порок, а что-то другое? Может быть, все может быть…
Где Мишка с Зайцем брали выпивку, остается догадываться, магазинов-то в лесу нету. Может быть у приходящих и приезжающих в лес людей воровали, но это вряд ли, потому как слишком хлопотно и опять же, не регулярно, случая ждать надо. Дело в том, что выпивали они более-менее регулярно, не сказать конечно, чтобы каждый день, но и не от случая к случаю, это уж точно. Или сами делали, или кто из других зверей лесных этим занимался, остается только догадываться, а спросить напрямую, случай как-то не представился.
– Что-то Вороны нет. – сказал Заяц, осматривая ветки дерева под которым они расположились. – Обычно она наперед знает, где мы с тобой расположимся и заранее прилетает, ждет, зараза.
– Прилетит, никуда не денется. Еще ни разу не было, чтобы она выпивку пропустила. Наверное за сыром пришлось далеко лететь, вот и опаздывает. – Мишка был занят тем, что вытирал травой кружку.
Читать бесплатно другие книги:
