Из пункта «А» в пункт «Б» Круста Тит

– Они не молятся!

– Да что там не молятся, они что-то мутное творят, и говорят, что в мою славу. Это ж все равно, что член на заборе в мою славу нарисовать! Бунтари…

– Да ладно их подвиги… Они ж разврату предаются всегда и везде. Причем самым противоестественным образом!

– Ну, знаешь, не только ты от этого страдаешь! Как мне их в Аду пытать?! Раньше у меня там инкубы за прелюбодеями бегали, а теперь – прелюбодеи за инкубами. Ребят жалко. Они ж натуралы, просто служба такая…

– А еще недавно это легализовали. Теперь этим гадам можно жениться! То есть замуж выходить. То есть… Тьфу! А самое противное – они ж еще и в церкви венчаются!

– Ой! Он на педерастов в церкви обижается! Ты бы знал, чем мои во время своих оргий занимаются. Твои по сравнению с ними – просто ангелы! А еще они говорят, что этим меня славят! Так у меня нормальных прихожан не останется. Ну почему они не предаются греху, как нормальные существа, а все наизнанку выворачивают?!

– Что, заново?

– Заново, – вздохнул Дьявол, – только, чур, человека в этот раз создаю я.

– Совсем непохоже! – возмутился Бог.

– Спокойнее, – Дьявол невозмутимо стал вытирать кисти.

– И вот так ты будешь человека создавать?! Надо ж по образу и подобию! Авангардист хренов…

– А я так вижу. И вообще, мой мир – мои правила. Иди лучше Азимова почитай.

– Кого?

– Фантаст такой… Был. Но когда мы мироздание разбирали, ценные книжки я вынес.

– То есть Библия спасена? – Бог выглядел растроганным.

– Я сказал «ценные книжки»… Да шучу, шучу, вынес я твой сборник еврейских сказок. Ты у меня в неоплатном долгу, так что преисполнись благодарности и иди почитай про три закона робототехники. Какие неучи у нас миры ваяют!

– Напомни, почему мы должны первой создавать женщину?

– …

– Да, да, «мой мир – мои правила»! И все же.

– Ну если мы первым создадим мужчину… Надеюсь, ты не забыл, кто такие феминистки?

– Такое забудешь… Эти гады на моей фотографии с сыном меня бабой изобразили! Испепелю!!!

– Успокойся. Во-первых, гневливость – грех, во-вторых, уже испепелил. Все, пошел делать себе бабу…

– Подожди… Себе?

– Я оговорился…

– Так вот почему ты первой бабу…

– А ты первым мужика! – огрызнулся Дьявол, – Неужели ты думаешь, что у змей глаз нету?! Все, я пошел.

– Ни пуха ни пера.

– К… Спасибо, в общем.

Дьявол пришел побитым, исцарапанным и местами, кажется, понадкусанным.

– Ну, как? – взволнованно спросил Бог, когда Дьявол без сил рухнул в розовый куст.

– Пе-пе-переборщил я с развратом, – заикаясь, поведал Дьявол.

– Так вот ты чем там месяц занимался…

– Ду-думаешь, мне процесс был очень по нраву?! Но зато в этом мире БДСМ изобрели на четыре тысячи лет раньше. Ачивка.

– Развратник!

– Святоша! И не забывай, что целомудренные люди в естественной среде обитания не размножаются.

– Туше…

– Кто?

– Мальчик.

– Поздравляю.

– Себя поздравь. Если бы была девочка, в следующий раз к ней бы спускался ты!

– Почему я?!

– Потому что я туда больше не полезу! Мне и суккубы нравятся. Те хоть знают, когда остановиться.

– Ну окай, родился мальчик. А дальше что? У нас ведь есть только мать и сын… Нет!

– А что тут такого?

– Если ты не помнишь, два города, в которых это процветало, я благополучно отправил в корзину.

– …

– Знаю-знаю, «мой мир – мои правила»! Все равно это аморально!

– Кто бы говорил! Напомни, а как размножались дети Адама и Евы?

– Туше…

– Первый умер!

– Где он сейчас?

– У твоих на суде. Решают, кому. Айда, посмотрим.

– Так как подсудимый прожил всю жизнь во грехе, предаваясь пьянству и плотским утехам, суд постановил заключить подсудимого в Рай посмертно. Приговор окончателен и обжалованию не подлежит, – дочитав приговор, ангел захлопнул книгу.

– Как в Рай?! – Дьявол схватился за голову, – он же вел такую греховную жизнь! Почему не в Ад?!

– Так он же всем твоим заповедям следовал! Организм свой губил во славу Божию… То есть твою.

– Так почему же он к тебе отправляется?!

– Он, вообще-то, твой. Твой мир – твой Рай.

– Как мой Рай? Как мой Рай?! Что же там делать?! Там же мучить нельзя! – Дьявол будто помешался.

– Мазохистов можно.

– Там же нет котлов с маслом… и дыб… и железных дев… даже скамеечку с шипами приткнуть некуда…

– Да успокойся ты! Хочешь помучить праведников – не давай им есть сельдерей.

– Так кто же по своей воле его возжелает?

– Шанс мал, это да. Но не забывай, что жизнь в Раю длится вечно. И в течение этой вечности тебе можно делать все, но только не есть сельдерей… Я говорю, работает. Я в прошлый раз так людей из Эдема выселял.

– Окей, попробую… – Дьявол, кажется, даже чуть повеселел.

– Все пропало! Все пропало, шеф!

– Отставить косплеить дохлых актеров! Излагай по существу.

– Там… К этим… Пришел какой-то мутный чел, назвался сыном Божьим… то есть вашим… и отучил их жить праведно!

– То есть отучил жить во грехе?! – ухмыльнулся Бог.

– Неа. Нифига, – возразил Дьявол, – Не забывай, Сатана в этом мире ты, твое мнение строго противоположно правильному. Продолжай, бес.

– Ну… В общем… Там его правоверные быстренько распяли, и все вроде бы пошло по-старому, но потом какие-то сектанты пришли…

– Короче!

– Как в старом мире, шеф.

– Я их побери! Ладно, ступай, – бес дематериализовался, – И что делать будем? Если так оставим, через пару веков горнюю музыку опять только святоши слушать будут.

– Не сказать, чтобы я был против…

– А еще через две тысячи лет – педерасты в церкви.

– Такова суть бытия, неразрывный круг жизни. Наша судьба – вечно творить, вечно разрушать, вечно меняться местами…

– Отставить фатализм! Нифига это не судьба! Я..! То есть, ты..! В общем, один из нас – и есть судьба! И мы будем вечно играть в горне-инфернальную чехарду, только если сами того захотим!

– Успокойся.

– Да я спокоен, как улитка под наркозом! Ладно. Все. Спокоен. Что делать будем?

– Опять заново?

– Конечно, заново. Только чур, творю опять я.

– Не возражаю. Мне даже понравилось грешников брокколи мучить.

– Рагнарёк или Армагеддон?

– Давай, для разнообразия, Рагнарёк.

– Договорились. Иди ешь Луну.

– ?

– Ты у нас зло. Иди ешь Луну.

– А где люди?

– Людей нет! Я их не создавал, а вместо этого отдыхал не день, а два! Учись, трудоголик.

– А как же?…

– Никак! Нет человека – нет проблем!

– Но… Верующие… Заповеди… Грешники… Как?!

– Что-нибудь придумаем. Но! Без человеков. Слава роботам!

– Что это?! – Бог в недоумении уставился на громадный агрегат с непонятного назначения рычагами, лампочками и циферблатами.

– Имитатор бурной деятельности. Вот, вращай эту ручку, – Бог поднатужился и повернул ручку, затем еще раз… Аппарат засвистел, замигал лампочками, между двумя медными шарами на вершине аппарата засверкала электрическая дуга. От упражнений Бог вспотел.

– Долго еще?!

– Вечно, – отрешенно ответил Дьявол.

– Что?! – Бог бросил вращать, – Что эта штука вообще делает?!

– Имитирует бурную деятельность.

– И?..

– А на самом деле ничего не делает! Отличная замена политикам, священникам и им подобным, не правда ли? И никаких человеков. Слава роботам!

– Ну и что это? – поинтересовался Бог, глядя на стальной куб около метра высотой.

– Робот-грешник. Круто, правда?!

– И что он делает?

– Он делает все наоборот. Вот, смотри. Грешник, не сори!

На боку куба открылась небольшая крышка, откуда высыпался какой-то мусор.

– Гениально же! Забирай.

– Хм… Посмотрим… Грешник, не обнажайся в публичных местах!

Выдвинувшийся из ящика манипулятор установил в метре от себя табличку с надписью «Публичное место», оболочка агрегата разошлась по швам, и механизм «обнажился».

– Неплохо. Ладно, последняя проверка, и я его забираю…

– Только не проси его предаваться разврату.

– Что, не предусмотрел?!

– Все предусмотрел. Только это у него того… Зрелище не для слабонервных… Да и небезопасно это, я его на суккубах испытывал…

– И?

– Судя по всему, девочкам понравилось, но после… кгхм… акта вытянуть из них хоть слово мне не удалось.

Бог сглотнул.

– Окай, есть у меня еще одна мысль… Грешник, соверши самый тяжкий грех!

…

– Мда… – вздохнул Дьявол, глядя на дымящийся агрегат, – Этот &$!@%, видимо, самым тяжким грехом считал самоубийство… Все же его еще надо доработать…

– Ну как тебе?! – Бог невольно присвистнул.

– Новый суккуб? Ничего так.

– Это ни разу не суккуб. Это – робот-женщина. Был еще мужской вариант, но тот сейчас нуждается в ремонте…

– ?

– А из чего, по-твоему, я женщину ваял? Традиции, мать их… Но это неважно. Совершенно. Главное – вот. Рост – сто восемьдесят шесть сантиметров, параметры – девяносто-шестьдесят-девяносто, красота – ровно одна милиелена1. Идеальная женщина.

– А вес?

– Триста килограммов…

– Хе!

– Так сталь же! Ну окей, хочешь идеала – будет тебе идеал!

Дьявол щелкнул пальцами.

– Ты что сделал?!

– Уменьшил g в шесть раз. Ты ведь про вес спрашивал? Так вот: теперь ее вес – ровно пятьсот ньютонов. Пятьдесят килограммов, если перевести на неточно-обывательский.

– Ладно, допустим вес роли не играет… Только верни силу тяжести!

– Хе-хе… Окай, возвращаю, – новый щелчок пальцами.

– Уф… Больше никогда так не делай. Да, чуть не забыл. Зачем я к тебе шел-то? Я у тебя суккубов реквизирую.

– Что?! – впервые за несколько веков Дьявол выглядел расстерянным.

– Да надоело уже! Спать мешаете! А суккубы de jure Сатане служат.

– Так у тебя в Аду только один мой Грешник мучается! А к нему девочки отказываются подходить!

– А это неважно. Запомни: стонут в Аду. Так что «девочек» твоих я забираю. Не отчаивайся, у тебя есть идеальная женщина. Весом, хе-хе, триста килограммов. Слава роботам!

– Слава роботам…

– Святоша, я понял, от чего у нас такие проблемы с человеками!

– Ой, отстань! Башка раскалывается, совесть терзает, а тут ты еще!

– Что такое?! – Дьявол ухмыльнулся, – Совестно за то, что суккубов у меня увел?

– Если бы… Ты не представляешь, что они заставляли меня делать!

– Еще как представляю. Я разве не говорил, что девочки у меня мазохистки? Не суть. Так, приятель, ты мне нужен бодрый… – Дьявол протянул другу стакан, – Вот, выпей.

– А что это? – Бог сделал глоток.

– Ацетон, – Бог закашлялся, – Протрезвляет, не правда ли?

– Не то слово! Так чего тебе надо было, морда рогатая?

– Мы, оказывается, творили человеков неправильно. Я тут почитал, что люди из того, первого мироздания понаписали, – Дьявол материализовал учебник по биологии за девятый класс, – Думаю, если мы сделаем все, как в книжке, проблем с людьми не возникнет.

– С чего ты взял?

– Тут написано: «…существуют механизмы, исключающие возможность спаривания организмов, принадлежащих к разным видам…»

– Мир без зоофилии? Звучит неплохо. А что с этим мирозданием делать? Опять ломать?

– Зачем же ломать?! Сложим все в ящик, закинем куда-нибудь на антресоли. Роботы выгодно отличаются от человека тем, что практически не занимают места и не требуют к себе внимания.

Дьявол, напевая себе под нос, развешивал на бельевой веревке куски прозрачной ткани непонятного происхождения.

– Ну и что это? – поинтересовался Бог.

– Белковые пленки, – ответил Дьявол, – Согласно книжке, жизнь началась именно с них.

– Так они живые?

– Пока нет. Но, если сделать так, – Дьявол несколько раз сложил одну пленку, – Живые.

– По-моему, все-таки, нет.

– Мда… А, понял, в учебнике сказало: «Вероятно, жизнь зародилась, когда одна из таких белковых пленок…» и так далее.

– Вероятно? Насколько вероятно?

– Шут его знает. Буду пробовать…

– И что это? – Бог в недоумении посмотрел на плоский стеклянный сосуд.

– Чашка Петри. Все же у первого мироздания были свои плюсы.

– Да знаю я, что такое чашка Петри. Что в чашке?

– Жизнь, – ответствовал Дьявол, – Учись, как создают жизнь профессионалы.

– Рано радуешься, – кисло сказал Бог, – У тебя одна… кстати, что это?