Торговец воздухом Ароновский Григорий
Тремя часами позднее.
– Тебе нужно выпить. Да и мне тоже, думаю, – сказала Бриджет.
Она провела Джеймса в свою гостиную, а сама ушла на кухню. Оттуда, открывая дверцы шкафчиков, она спросила:
– Что ты будешь?
– Виски со льдом.
Бриджет взяла два идеально чистых стакана и поставила на барную стойку. Достав бутылку дорогого виски, она наполнила им стаканы наполовину. Ее движения были быстрыми и нервными. Держа стаканы в обеих руках, она подошла к холодильнику, имевшему отделение для льда. Надавив на черный рычажок стаканом, сверху в него упали круглые кусочки затвердевшей воды. Она проделала то же самое со вторым стаканом и вернулась в гостиную к Джеймсу. Тот взял стакан, протянутый Бриджет, и дождался, когда она сама сядет на диван.
С минуту они молчали. Каждый из них думал о том, что происходило в студии. После того, как камеры отключили, и эфир прекратился, Бриджет подбежала к Джеймсу, и, взяв его под руку, повела к выходу из студии. Она вспоминала, как ощутила там раскаленный воздух, которым был наполнен зал, как услышала одновременно восхваляющие и оскорбительные реплики в адрес Джеймса. Но, казалось, больше всех возбужденными в этот вечер были зрители в студии, включая и ее саму, Бриджет. Выйдя из здания телестудии, они сели в ее машину – белый Фольксваген, что был припаркован на уличной стоянке. Она заняла сиденье водителя, а Джеймс сел рядом с ней, и они, решив, что лучше всего сейчас укрыться у нее, поехали к Бриджет домой. Ее большая квартира находилась в одном из домов шикарного жилого комплекса, на тридцать седьмом этаже. Отсюда открывался прекрасный вид на ночной город, освещенный многотысячными огнями.
Бриджет, отпив, посмотрела на Джеймса. Тот сидел и ничего не говорил.
– Ты правда помог тому человеку? – спросила она тихо.
– Да, – ответил Джеймс. Он поднес стакан к носу и понюхал его содержимое, проделав небольшие круговые движения. После этого он отпил.
Бриджет восхищалась Джеймсом. Как он держался, как он отвечал на вопросы экспертов и зрителей, как он комментировал редкие замечания Брэндона Фейна, иногда насмешливые и глумливые. Как он выдержал такой натиск. Бриджет уже давно гордилась тем, что в свое время встретила Джеймса, и их отношения постепенно перешли в крепкую дружбу.
– Что ты намерен делать теперь?
– Все то же самое, что и до этого.
– Думаешь, теперь ты сможешь находить таких людей?
Джеймс не ответил сразу. Он немного сменил позу, больше утонув в кресле и расслабившись.
– Они сами будут находить меня. Человек всегда что-то ищет. Дав ему узнать о тебе, как о том, кто может ему это предоставить, он сам придет.
Внешне Джеймс был спокоен, как всегда, но внутренне он еще не остыл. Вместе с тем, внутри себя он улыбался, пока его лицо внешне выражало серьезность и сосредоточенность.
– Позвони Верне, – попросила Бриджет. – Она волнуется. Я сейчас отвезу тебя домой.
– Да, – сказал Джеймс. Он сунул руку в карман своих брюк и вытащил телефон. Встав с кресла, он вышел из гостиной, приложив мобильник к уху.
Бриджет наблюдала, как Джеймс выходил, скрывшись в коридоре. Невзначай, сама того не осознавая, ее взгляд упал на его зад.
«Боже мой, – подумала она. – Как ей повезло… как ей повезло…»
Она слышала, как Джеймс разговаривал по телефону с Верной, его супругой. Джеймс ушел вглубь коридора, и до ее ушей доходили лишь звуки его голоса, но слова она не могла разобрать.
Бриджет допила виски. Она поднялась и отнесла стакан на кухню, оставив его на барной стойке. В ее походке появилась шаткость – столь быстро на нее подействовал виски в небольшом количестве.
Джеймс смолк. Бриджет решила, что тот закончил разговор. Повернувшись обратно, она увидела его перед собой. Он стоял с пустым стаканом в руке. От такого неожиданного его появления она слегка испугалась.
Он подошел к ней, прижал к барной стойке и, протянув руку рядом с ее левым плечом, поставил пустой стакан.
«Верна…» – в голове у Бриджет крутилось имя его супруги.
Он резко схватил Бриджет за грудь и начал массировать.
«Верна…» – снова пробежала мысль у Бриджет, пока Джеймс массировал ей грудь своими ладонями.
«Верна…»
– Добрый вечер. Как всегда, в этот вечерний час в прямом эфире программа «Открытые окна закрытых домов». В этой студии вместе с нами присутствует один гость, практикующий психолог, мистер Джеймс Бишоп, который намерен рассказать нам о специфике своей работы с семейными парами и не только.
Джеймс обратил внимание, что Брэндон не пользовался суфлером. Он смотрел куда-то вперед, на одну из камер.
– Мистер Бишоп, – обратился Брэндон к Джеймсу, – прошу вас, расскажите нам о своей работе и о… – Брэндон специально поперхнулся, – кхм, некоторых методах вашей работы с семейными парами.
Джеймс выдержал совсем короткую паузу и, определив, куда ему нужно смотреть, начал:
– Цель, с которой я сюда пришел, заключается в том, чтобы рассказать людям о возможности решения тех проблем, с которыми, я уверен, многие сталкиваются в повседневной жизни. Я…
– И что это за проблемы? – перебил Брэндон. Джеймс взглянул на ведущего, ожидая увидеть ухмылку на его старом лице, но увидел лишь серьезность и хмурость.
– Самые типичные, – ответил Джеймс. – Это и бессонница, и раздражительность, и чувство неудовлетворенности…
– Неудовлетворенности? – уточнил Брэндон.
– Да, неудовлетворенности.
– А что вы именно подразумеваете под этим словом?
– Душевная неудовлетворенность.
– Ну, хорошо, – заговорил Брэндон, предвкушая, как он будет раскручивать психолога. – Мистер Бишоп, расскажите нам о тех методах, при помощи которых вы собираетесь исправлять так называемую душевную неудовлетворенность у людей.
– Я помогаю задать человеку нужное направление в его раскрепощении через внутренние переживания, которые он никогда не испытывал – через групповое сношение.
Все это время Брэндон Фейн сидел с невозмутимым видом, но теперь он опешил от услышанного. Зал загудел.
– Позвольте! – раздалось в зале. Руки тянули сразу несколько экспертов, желая высказаться.
– Зал, – обратился ведущий ко всем. – Я попрошу вас успокоиться.
Попытки усемерить людей ни к чему не привели, отчего Брэндон Фейн немного растерялся.
В адрес Джеймса посыпались слова возмущения, переходившие в личные оскорбления.
– Зал… – вновь обратился Брэндон ко всем. – Прошу тишины. В нашей студии сегодня присутствуют эксперты. Они могут задать вопросы.
– Позвольте мне пояснить, Брэндон, чтобы избежать избежать пустых обвинений в том, что я бесцельно разбрасываюсь тут такими словами, – попросил Джеймс.
– Пожалуйста, – согласился ведущий.
– Прежде всего, я не имел в виду беспорядочные сексуальные связи между людьми. Ни в коем случае. Метод, предполагающий подобные, скажем так, процедуры, осуществляется только между супругом и супругой, но подразумевается, что таких замужних пар несколько.
– Несколько, это сколько? – спросил Брэндон.
– Четыре пары.
– Почему именно четыре?
– Я бы не стал утверждать, что взял это число с потолка, но и какой-то определенной логики тут не прослеживается. Просто посчитал, что четыре пары – это достаточно для того, чтобы мой метод сработал.
– И он сработал?
– Да.
– И сколько вы уже провели таких… – Брэндон замешкался, – сеансов? Правильно ведь? Сеансов?
– Можно и так выразиться. Всего два.
– И оба успешны, по-вашему?
– Абсолютно.
14 лет назад.
– Джеймс?
Никакого ответа.
– Джеймс?
Из своего кабинета в коридор стал выглядывать мужчина, чья макушка была лысой, а вокруг нее росли еще не поседевшие волосы. Мужчина сделал еще одну попытку, проявляя терпение и не переходя на повышенный тон:
– Джеймс?
Молчание.
Мужчина обвел взглядом свой стол, словно он что-то пытался найти.
«Может, карандаш в коридор кинуть?»
– Джеймс? – все так же спокойно повторил мужчина.
Пол в коридоре заскрипел. Глухие звуки под полом сопровождались быстрыми шагами, приближавшимися к кабинету. В дверях показался молодой человек, все в той же белой футболке, что он не снимал уже неделю, в потрепанных черных джинсах и белых кедах в оранжевую полоску.
– Джеймс, скоро придет мистер Рассел. Пожалуйста, наведи порядок в приемной, – сказал мужчина.
– Да, сэр.
Джеймс скрылся в коридоре и приступил к выполнению поручения. Он собрал все книги, которые прочитывал одну за другой, и выставил их на стеллажной полке. После этого он расчистил свой стол, спрятав в выдвижных ящиках лишнюю бумагу и канцелярские принадлежности.
– Все готово, сэр.
– Спасибо.
– Скажите, а это тот самый мистер Рассел, которого трудно вывести на диалог?
– С чего ты взял?
– Я уже слышал эту фамилию. Кажется, раньше у мистера Моркинса был клиент с фамилией Рассел, и он ничего не смог сделать, потому что тот не желал разговаривать.
– Джеймс, объясни мне одну вещь – как так получается, что человек по своей воле приходит к психологу, но при этом он не хочет общаться? Для чего тогда ему вообще приходить?
– Может быть, чтобы его просто пожалели?
– Возможно. Но как бы там ни было, человека всегда можно вывести на диалог. Я хочу, чтобы сегодня ты присутствовал здесь, пока я буду общаться с мистером Расселом.
– А его не смутит мое присутствие?
– Не думаю.
Вскоре мистер Рассел появился в их офисе. Джеймс открыл ему дверь и сразу пригласил в кабинет.
– Здравствуйте. Я Карл. Мы с вами общались по телефону, – сказал психолог, поднявшись с кресла и протянув мистеру Расселу руку.
– Добрый вечер, – сказал он в ответ.
Оба сели. Джеймс расположился напротив на кожаном диване, что стоял у стены. Так он мог видеть сразу и Карла, и его клиента.
– Вы не будете против, если с нами будет присутствовать мой помощник? – Карл указал на Джеймса.
– А он…
– Не переживайте. Все, что обговаривается в этом кабинете, остается только здесь. На помощников психологов тоже распространяется соглашение о неразглашении информации, – сказал Карл, словно он читал мысли своего клиента.
– Хорошо. Я не против.
– Славно. Итак, мистер Рассел, как вы поживаете?
– Спасибо. Хорошо.
После этого наступило молчание. Карл смотрел на мистера Рассела, улыбался, но ничего не говорил. Мистер Рассел начал осматривать кабинет. Потом, он в конце концов спросил сам:
– А как поживаете вы?
– Отлично.
Опять наступило молчание.
– Я заметил, у вас появился второй стеллаж для книг, – сказал мистер Рассел.
– Да. Джеймс много читает.
– А вы?
– Я не особо люблю чтение.
– Почему?
– Все книги, которые мне нужны были, я давно прочел. В остальном это пустая трата времени. Как ваша семья?
– Прекрасно. Вчера у моей дочери был день рождения.
– Поздравляю. Сколько ей исполнилось?
– Двенадцать лет.
Карл взял паузу. Он улыбнулся и опустил глаза вниз. Молчание продолжалось несколько секунд, но Джеймс успел ощутить всю неловкость этого момента.
– А-а-а, как ваша дочь? – прервал короткое молчание клиент.
– Что? – спросил Карл. Он сделал такой выражение лица, будто его прервали от глубоких размышлений.
– Ваша дочь, – повторил мистер Рассел.
– У меня нет дочери. Только сын.
– Простите. Видимо, я что-то перепутал. Как его зовут?
– Питер.
– Да-да! Точно, Питер. Странно, как это я мог забыть…
– Вчера он сломал руку, – сказал Карл и вновь опустил глаза.
– Да что вы?! Серьезно?! Сильный перелом?! – обеспокоенно спросил мистер Рассел.
«Вот это да!» – решил Джеймс, увидев, как у Карла проявлялся актерский талант.
– Ничего страшного. Иногда дети любят сломать себе что-нибудь, – ответил Карл.
– Какой ужас!
– Все в порядке. Врач сказал, что никаких серьезных последствий не будет, но костям придется долго срастаться.
– А как это случилось?
– Падение с велосипеда. Я так и не научил его правильно группироваться.
– Это очень важно. Когда моя дочь была поменьше, я каждый раз напоминал ей об осторожности. Она так любила носиться на велосипеде, что грохот стоял по всему дому. А знаете, что она на нем вытворяла?
– Что?
– На втором этаже, посреди коридора, она на полу выставляла в один или два ряда свои игрушки. Потом она садилась на велосипед и начинала стартовать. К середине она умудрялась набирать такую скорость, что игрушки из-под колес летели до самой лестницы! – воскликнул мистер Рассел и расхохотался. Карл тоже начал смеяться.
– О-о-й, – вздохнул мистер Рассел, немного успокоившись. – Да-а-а, как вспомнишь…
– Главное, что таких поводов для воспоминаний будет еще много, – сказал Карл.
– Надеюсь…
– Так что с вашим здоровьем?
– Да-а-а, – мистер Рассел махнул рукой, – на самом деле, все хорошо. Я бы даже сказал – все отлично. Я здоров, моя жена здорова, дочь тоже здорова. Это самое главное.
– Согласен с вами.
Спустя десять минут мистер Рассел ушел в очень хорошем настроении. После того, как Джеймс его проводил, он забежал в кабинет к Карлу и спросил:
– Простите, но… что это вообще было? Мне показалось, или этот мистер Рассел психически болен?
– Ты был прав, Джеймс. Этот тот самый мистер Рассел. С ним несколько раз пытался поработать наш общий знакомый, мистер Моркинс, но безуспешно. Тот не произнес ни слова.
– Как вам это удалось?
– Просто заставь человека задавать вопросы. Люди не любят молчание в такие моменты. Им становиться не ловко от этого. Ладно, на сегодня все. Можешь идти домой. Или оставайся. Только не забудь закрыть кабинет, как пойдешь домой.
Карл собрал свои вещи и ушел. Джеймс остался в офисе, чтобы посмотреть немного телевизор. Спустя один час и он собрался, закрыл дверь офиса и пошел домой. Он вернулся в небольшую двухкомнатную квартиру, которую он снимал вместе со своим лучшим другом, Риком Кроуфордом. Квартира находилась в небольшом пятиэтажном доме, и таких домов было много. Здешнее жилье облюбовали студенты – учащиеся в колледже, и многие хозяева квартир сдавали их. Сам Джеймс с Риком проживали вместе, пока учились в том же четырехлетнем колледже, что и многие из молодых людей, приютившихся в этих домах. Когда Джеймс зашел в квартиру, он услышал звуки плещущейся воды в ванной. Дверь была приоткрыта, и Джеймс заглянул внутрь. Он увидел, что Рик вручную полоскал белье в воде.
– Привет, Рик.
– Привет, – недовольно ответил тот, не прерывая процесса стирки.
– Что-то случилось?
Джеймс заметил, что вода в ванне была немного багрового цвета, а на белой простыне виднелись красные пятна.
– Это еще что? – Джеймс занервничал. – Это что, кровь? Твоя?
Рик не отвечал. Он продолжал активно полоскать простынь, натирая ее и, тем самым, надеясь полностью избавиться от пятен. Целиком они не сходили, только лишь немного бледнели, а тот красный слой, что удалось с них смыть, теперь плавал в воде.
– Да что случилось, твою мать? – Джеймс начал злиться.
– Помнишь Руби Спарк? – начал Рик, весь кряхтя. Он поднимал прибавившую в весе от впитанной воды простынь и резко опускал обратно.
– Та местная шлюха?
– Да, шлюха…
– Не понял… – сказал Джеймс. – Это что, сарказм?
Рик оставил полоскание простыни, бросив ее в воду. За долгое время он впервые выпрямился, держась за свои бока. Он взглянул на Джеймса, а по его лбу скатывались капли пота. Нервно дернув головой в его сторону, он резко заявил:
– Девственницей оказалась твоя шлюха.
Джеймс не мог поверить своим ушам.
– Руби – девственница?!
– Ну, теперь уже нет, – Рик вновь принялся за простынь. Опять кряхтя, он добавил: – Нет, я-то подумал, это у меня что случилось… Ну тогда, наверное, боль бы там была, так ведь? А тут она заорала, я вытаскиваю, смотрю – а у меня член в крови. Представь, каково мне было… Я чуть не обосрался.
– Погоди… – начал Джеймс, – я знаю, что она еще та подстилка, и тогда ее трахали сразу трое, эти, как их?
– Да? А ты видел, куда ее имели те трое? Да и имели ли вообще?
Джеймс ничего не ответил.
– Я тебе вот что скажу, Джеймс – хватит быть наивными придурками. Иногда человек оказывается вовсе не тем, за кого себя выдает.
Глава 3
Спустя 2 часа после посещения кабинета Джеймса Бишопа Фрэнком Даремом.
– Это что, шутка?
– Нет. Ты же знаешь, я не умею шутить.
– Скажи мне только одно, Фрэнк – как сильно тебя сегодня стукнули по голове, что в ней родилась такая блестящая мысль о посещении мозгоправа? – Сьюзан растянула слово «блестящая», обозначая бредовость всей ситуации.
– Не истери, Сьюзан, – высказал просьбу Фрэнк. Он пытался развязать свой галстук, но у него не получалось.
– Фрэнк, ты возвращаешься домой, говоришь, что нанес визит к этому Бишопу и… Ах, да! – Сьюзан щелкнула пальцами. – Спасибо тебе большое, Фрэнк. Спасибо. Хвала Господу, что он устроил себе кабинет в самом крупном бизнес-центре, а не где-нибудь в сарае на ферме у дяди Тома – тебя там все видели. Теперь я буду ждать, когда на меня начнут показывать пальцами на улице, потому что мой муж ходил к этому Бишопу, что устраивает оргии!
Сьюзан перевела дух.
– Ты, кажется, не закончила?
– Нет! Так вот, Фрэнк, ты сказал, что был у него, и теперь нам нужно ехать не пойми куда, чтобы поучаствовать в этих…
– Чтобы пройти курс.
– Курс. Хорошо. Назовем это безумие так – курс. Фрэнк, может, ты меня держишь за ненормальную? Нормальный человек никогда не согласится на такое.
– В том числе и на то, чтобы решить проблемы?
– Фрэнк, да, я согласна – у нас есть проблемы, но решать их надо как-то по-другому, понимаешь?
– Прости меня.
Сьюзан не смогла сразу подобрать слов в ответ на извинения Фрэнка – для нее они прозвучали неожиданно.
– Ладно, перестань, Фрэнк. Ничего страшного. Я люблю тебя, – сказала Сьюзан и направилась к своему мужу. Ей захотелось обнять его.
– Нет, прости меня, что твой муж оказался таким… неравнодушным.
– Что? – Сьюзан остановилась.
– Прости. Я беспокоюсь о нашем браке, беспокоюсь о нашей семье.
– Ты говоришь, что мне наплевать на все это?!
– Я говорю, что я неравнодушен.
– А я?
– А что ты? Я решил сделать первый шаг – сходить к специалисту и посоветоваться. И кстати, я ничего не решал за нас двоих. Я рассказал тебе, чтобы решить вместе – стоит ли нам это делать или нет.
– Спасибо тебе, что ты ценишь мое мнение, Фрэнк. Мой ответ – НЕТ!
– Посмотрите вокруг, – человек сделал паузу, – приглядитесь к тому, что нас с вами окружает, – вновь пауза. – Наши города превратились в одни сплошные рекламные щиты, – пауза. – А что нам рекламируют?
Джеймс Бишоп сидел у экрана телевизора. За окном давно наступила ночь, и единственное, что создавало небольшое освещение в темной комнате, так это мерцающий экран небольшого телевизора, стоящего на высокой тумбе с четырьмя выдвижными ящиками. Показывали выступление какого-то сатирика. Его голос был монотонным, но интригующим.
– Как вы думаете, что это? – выступающий взял со столика, что стоял рядом с ним на сцене, баллончик, похожий на тот, какими пользовались уличные художники, наносящие граффити на стенах заброшенных зданий. В зале все молчали. – Ну, как думаете, что это?
– Освежитель воздуха, – кто-то выкрикнул из зала, вызвав хохот среди остальных.
– Один мой друг тоже так подумал, когда впервые увидел, – сказал сатирик. – Нет, это не освежитель воздуха. Я привез это из Японии. Человек, владелец магазина, в котором продаются такие штуки, заработал на этом целое состояние. Видели бы вы, как эти баллончики расхватывают с полок. Хотите узнать, что это? – сатирик услышал несколько «да». – Если верить надписи, то тут содержится воздух, кислород с подножья горы Фудзияма. Забавно, правда?
Сатирик выставил вперед руку с баллончиком, показывая его зрителям в зале. Кто-то из операторов направил камеру прямо на него, и каждый, кто в этот поздний час был у экрана, мог рассмотреть, что было изображено на этом баллончике: заснеженная гора – Фудзияма.
– Вот сюда вставляется специальная маска для вдыхания, она идет в комплекте. Я ее прихватил с собой. Смотрите, – сатирик вставил маску в баллончик и прижал ее ко рту. Сверху он медленно начал надавливать на баллончик, создавая внутри его давление для выхода воздуха. Сатирик сделал два вдоха. – Ну вот. Сейчас я побывал у горы Фудзияма. Подышал. И что?
В зале раздался легкий смех.
– Если честно – я не почувствовал никакой разницы. Может, вы подумали, что я начну рассказывать, какой я ощутил приятный запах цветущей сакуры вместе с прохладой? Вынужден вас расстроить – ничем подобным тут не пахнет. Простой кислород. Я сейчас выйду на улицу и почувствую то же самое. Вы не представляете, каких только там не было запахов в этих сраных баллончиках. А как вы думаете, какой запах самый дорогой?
– Запах из борделя, – выкрикнул рябой мужчина с пивным животом, надеясь, что его сочтут остроумным в зале. Опять раздался смех.
– Нет, – сказал сатирик, – но и такие там были. А еще я видел запах с улицы красных фонарей, что в Амстердаме.
– Запах чьей-нибудь подмышки, – появилось другое предположение.
– О, я думаю, это хорошая идея. В следующий раз, когда буду в Японии, я заскочу к этому бизнесмену и предложу ему запах своей.
Зал впал в истерику. Джеймс смотрел, как показывали людей с раскрытыми ртами. Из их глоток вырывался нездоровый смех. У некоторых выступали слезы.
– Нет, правда, зайду такой к нему, подниму руку, пальцем буду тыкать в подмышку и голосом самурая, вызывающего на бой другого, прокричу: «Ты! Какова цена?!»
Новая волна взорвавшихся воплей. Еще сильнее.
Читать бесплатно другие книги:
