Дети онлайн: опасности в Сети Левченко Анна

© Левченко А., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2015

История не одной сломанной жизни

Все события реальны, совпадения не случайны

Предисловие

В настоящее время проблема борьбы с сексуальными преступлениями против детей в мире стоит особенно остро. Кривая статистики из года в год неуклонно ползет вверх. Ежедневно в СМИ появляется информация о чудовищных преступлениях, совершаемых педофилами в России. За последние двадцать лет, начиная с девяностых годов, наша страна стала Меккой секс-туризма для растлителей со всего мира. Сюда регулярно приезжают целые организованные группы любителей «детской клубнички», которые «отмечаются» сотнями преступлений в отношении малолетних детей – чаще всего остающихся безнаказанными. Также наблюдается всплеск внутрисемейного сексуального насилия. Педофилы нападают на детей средь бела дня.

Поток информации о сексуальном насилии над детьми стал практически беспрерывным. О том, что за каждой строчкой в ленте информационного агентства об очередном преступлении стоит искалеченная судьба ни в чем не повинного ребенка, уже мало кто задумывается.

На фоне всего этого разворачиваются целые кампании по борьбе с извращенцами. С ними пытаются бороться депутаты, изобретая все новые и новые меры противодействия насилию над детьми и ужесточая законы, пытаются бороться МВД и Следственный комитет, создаются общественные движения по выявлению педофилов. Глядя на всю эту суматоху, кажется, будто вот-вот, уже совсем скоро все маньяки и извращенцы рассядутся по тюрьмам и наши дети спокойно смогут гулять по улицам, не опасаясь за свою жизнь. Но, несмотря на все предпринимаемые государством меры, картина существенно не меняется.

Детей продолжают убивать и насиловать под панические завывания общественности, периодически грозящей жестокими карами, линчеванием и смертной казнью.

Вывод из всего происходящего страшный: мы чудовищно, преступно проигрываем борьбу за спокойное и безопасное будущее наших детей.

Справедливости ради стоит отметить, что проблема распространения педофилии актуальна во всех странах. Возникает справедливый вопрос: с чем связана вспышка сексуального насилия над детьми, наблюдаемая в мире в последние два десятилетия? Ответить не сложно.

Американские ученые на основании анонимных опросов установили, что 10% всего мужского населения Европы, России и Америки когда-либо мечтали о сексуальной связи с ребенком, но по морально-нравственным причинам не осуществляли своих фантазий, более того, сами их пугались.

Но за последние годы в Интернете в свободном доступе появились миллионы фото– и видеоматериалов, содержащих детскую порнографию. При этом педофилы практически перестали стыдиться своих действий и не считают их каким-либо отклонением от нормы. На просторах Глобальной сети находятся тысячи рассказов и книг с подробным описанием действий сексуального характера с малолетними, и многие авторы даже не боятся подписываться своими именами. Появилось целое движение бойлаверов – педофилов, которые поддерживают друг друга, общаются между собой, обмениваются личным опытом, собирают денежные средства в пользу преступников, попавших под уголовное преследование по обвинению в сексуальном насилии и развращении малолетних, и педофильского движения в целом. Соответственно, исчезает последнее ограничение – страх быть непонятым, страх общественного порицания.

Быть педофилом стало модно. А что происходит в обществе с законом, который нарушается повсеместно? Закон перестает быть законом. И вот уже сообщества извращенцев выступают за легализацию педофилии и детской порнографии, пишут манифесты, требуют признать педофилию сексуальной ориентацией. Все в открытую, без купюр. Конечно, сейчас никто и мысли не допускает, что педофилия может быть легализована в ближайшем будущем. Но когда-то и гомосексуализм был под запретом, а сегодня представители нетрадиционных сексуальных ориентаций спокойно проводят свои гей-парады, заявляют о своих правах на усыновление детей, заключают однополые браки. Не так давно это невозможно было представить и в страшном сне. Ныне это реальность. Педофилы пошли по пути гомосексуалистов. Пропаганда педофилии заразила Интернет. Появился в открытом доступе учебник для педофилов. И это все происходит сейчас, на наших глазах.

Во всем мире не прекращаются дискуссии об эффективных мерах противодействия педофилии. Но по-настоящему действенного способа пока нет. Первая причина – в том, что на мировом уровне до сих пор отсутствует единое понимание правового регулирования в сети Интернет. Вторая проблема заключается в непонимании самой сути происходящего. Так, например, в Польше производится химическая кастрация педофилов. В 2011 году закон о добровольной химической кастрации приняли и в России. Но устранение физической возможности совершить преступление никоим образом не решает психологическую проблему педофила: влечение к детям у него не устраняется, так что он с большой вероятностью будет замещать предыдущий способ совершения преступления более жестоким. И уж совсем неприемлема такая мера в качестве замены тюремного срока. Это только один пример из десятков абсолютно бесполезных шагов в деле борьбы с педофилами.

Ужесточение наказания, безусловно, шаг позитивный. Но наивно полагать, что более суровый закон решит проблему. Он может быть эффективным только в совокупности с другими мерами по защите детей. Необходимо повышать уровень расследования такого рода дел, разрабатывать доступные методические рекомендации для следователей и оперативных сотрудников. Естественно, в России существуют вполне информативные научные работы и разработки по методике расследования сексуальных преступлений против детей, но ведь оперативным сотрудникам попросту некогда читать диссертации.

И вот мы сталкиваемся с новой трудностью.

Выясняется, что большинство людей в нашей стране – в том числе сотрудники полиции, следователи, представители законодательной власти – имеют лишь самые общие представления о проблеме, на решение которой, казалось бы, брошены все силы государства.

Не говоря уже о родителях, которым нужны простые и понятные инструкции, позволяющие оградить ребенка от возможных посягательств педофила.

В попытке разобраться в ситуации и найти эффективные пути решения я несколько лет назад начала досконально изучать проблему педофилии в разных аспектах – социальном, психологическом, криминологическом, криминалистическом. За эти годы мне удалось совершить множество личных открытий, ряд из которых меня по-настоящему шокировал, разоблачить крупную банду педофилов, добиться тюремных сроков для нескольких десятков растлителей детей и вывести собственную методику выявления педофилов. Естественно, пришлось столкнуться и с противодействием правоохранительной системы, и с несовершенствами законодательной базы, и с множеством иных проблем, о которых я расскажу в этой книге. Кроме того, мною был разработан ряд предложений по мерам противодействия педофилии – для реализации некоторых из них пришлось дойти до президента. Читатель узнает о моем личном опыте борьбы с педофилией и причинах, по которым до сих пор не удается обеспечить на государственном уровне защиту детей от сексуальных посягательств.

Глава 1

Сид и Нэнси. Сон наяву

Мне часто снится один и тот же сон. Мальчишка лет девяти с огромными, обрамленными длинными ресницами карими глазами весело вышагивает по весеннему объятому солнцем двору среди пятиэтажек. Подъезжает автомобиль. Паренек открывает заднюю дверь машины, бросает на сиденье свой школьный рюкзак и усаживается на колени к взрослому мужчине лет двадцати пяти, который ждет его в такси. Машина уезжает. Потом перед моими глазами возникает деревянная дверь, ведущая в спальню в одной из старых хрущевок, расположенной в самом центре города Воронежа. Дверь заперта. Прямо перед дверью стоит тот самый рюкзачок с Микки-Маусом. Ранец небрежно приоткрыт, из него торчит школьный дневник ученика третьего класса. Рядом – мужские ботинки сорок второго размера. Мальчик приехал брать уроки гитары к своему молодому преподавателю. Но за дверью тишина. Пугающая тишина. Я с силой толкаю дверь и вижу, как учитель, придавив мальчишку своим тяжелым телом к кровати, целует его в губы. И просыпаюсь.

Эта история случилась семь лет назад и навсегда изменила мою жизнь. Мне было лет семнадцать-восемнадцать. Я училась на юридическом факультете, активно занималась общественной деятельностью, увлекалась различными модными музыкальными течениями. Именно интерес к музыке и стал причиной моего знакомства с хозяином тех самых ботинок, оставленных в прихожей квартиры моих друзей. Но все это случится потом. А за четыре года до этого, погожим сентябрьским воскресным утром, в восемь часов, я вместе с подругой гордо вышагивала по центральному проспекту с гитарой, заботливо упакованной в чехол, в главный городской дворец творчества детей и молодежи. Знакомые подруги, сильно увлеченные рок-музыкой ребята, рассказали нам, что в этом дворце открылся очень необычный кружок гитары: им руководит молодой обаятельный парень, который просит называть себя не иначе как Великий Гуру.

В силу возраста нас, конечно, тянуло ко всему необычному. Было очень интересно, что же это за Гуру, о котором говорит вся наша компания. К тому же хотелось научиться играть на гитаре, а одна мысль о музыкальной школе навевала скуку – еще ярки были воспоминания о часах, проведенных за разучиванием нуднейших фортепианных этюдов. А в этом кружке явно происходило что-то очень интересное.

Как только перед нами распахнулась дверь кабинета, где проходили занятия, мы сразу поняли, что разучивать гаммы тут не привыкли. Посреди кабинета стоял длинный стол, вдоль которого вальяжно расселись парни и девчонки с гитарами, пестро и неформально одетые, лохматые и веселые. Все они смотрели на чудаковатого парня в вельветовых брюках и растянутом свитере, с криво повязанным пионерским галстуком на шее. Он сидел в позе лотоса прямо посреди стола, воздев руки вверх, и что-то увлеченно вещал. Кажется, он рассказывал о каком-то рок-мюзикле. Некоторые из ребят даже записывали его слова в тетрадки.

Увидев нас, парень, не слезая со стола, представился Максимом и предложил присаживаться. Знакомые ребята сказали, что он и есть тот самый Гуру – немного странный, но добродушный и веселый парень, который очень любит детей и музыку, а сам мечтает стать известным рок-музыкантом. Поначалу мы почувствовали себя странно, но потом эта игра в гуру и сэнсэев стала нас даже забавлять. Старшие ребята показывали нам приемы игры на гитаре, помогали разучивать аккорды, играть первые примитивные песенки. Когда мы разучивали очередную композицию, Максим принимал у нас «зачеты». После занятий вся наша тесная компания шла домой по шумному проспекту, бурно обсуждая какие-то веселые события. Так мы стали полноправными членами дружного коллектива.

Я посещала музыкальный кружок три года. За это время мы все очень сдружились и не представляли себе жизни друг без друга и без гитары. Каждые выходные все члены нашего рок-кружка собирались у кого-нибудь в гостях и устраивали квартирники. Максим, он же Гуру, все время ходил с нами. Он был старше нас всех на четыре-пять лет, но ему очень нравилась наша компания. Над ним подшучивали, иногда даже по-доброму издевались, но все равно по-своему любили – хоть он и был известным лоботрясом, плохо успевающим студентом факультета прикладной математики Воронежского университета, которого чуть ли не каждый месяц грозились отчислить из универа и забрать в морфлот. Мы все вместе ходили на концерты, придумывали номера, ставили театральные постановки. Коллектив жил полной жизнью творческой семьи.

Но прошло время, и жизнь начала разводить нас по разным углам. Кому-то нужно было поступать в университет, у кого-то изменились жизненные приоритеты, а меня сильно затянула общественная деятельность. Я стала как заведенная носиться по всевозможным общественно полезным мероприятиям, субботникам, по историческим местам и все реже посещала кружок гитары. С ребятами мы продолжали общаться, многие из них, так же как и я, стали членами общественной организации, и времени между учебой в университетах и молодежными мероприятиями у нас не оставалось совсем. В один прекрасный день Максим обзвонил нас, собрал вместе и сказал, что очень расстроен нашим несерьезным отношением к музыке, не видит в нас перспективы и в связи с этим торжественно выгоняет нас из своего кружка. Всех. Конечно, мы обиделись на Максима и некоторое время с ним не общались. Я не слышала о нем ничего около полугода.

В декабре 2008 года до меня дошли слухи, что Максим набрал в свой кружок новых ребят. По нашим меркам – совсем еще детишек, в основном мальчиков в возрасте от девяти до четырнадцати лет. Но было и несколько девчонок примерно такого же возраста. Максим пообещал сделать из всех новобранцев рок-звезд и буквально сутками пропадал на работе, занимаясь со своими подопечными днем и ночью. К некоторым детям он даже ходил заниматься домой дополнительно. Родители мальчишек не могли нарадоваться на такого преподавателя – ведь он не брал с них ни копейки, объясняя свое педагогическое рвение тем, что хочет создать первую в стране детскую рок-группу. С родителями всех деток у Максима были прекрасные отношения. Никто из них не боялся отпускать свое чадо с Великим Гуру и на прогулки, и в поездки, и на дни рождения, и даже на вечерние рок-концерты. Часто Максим оставался дома у своих учеников наедине с ними. Родители радовались, что ребенок под присмотром. Позже выяснилось, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

Однажды, поздним февральским вечером 2008 года, мне позвонила одна из новых учениц Максима и сказала, что ей нужно срочно со мной поговорить. Я, в тот момент плотно занятая подготовкой какого-то очередного мероприятия, находилась в штабе нашей организации – совсем недалеко от дворца творчества детей и молодежи. Набросив куртку, я выскочила во двор. У дверей меня уже ждали девочки из кружка Максима. Выглядели они очень растерянными. С минуту помявшись, они начали наперебой рассказывать, что произошло в тот день на занятиях. Когда я осознала, о чем идет речь, меня затрясло.

Выяснилось, что в воскресенье утром, перед началом занятий, один из юных музыкантов, решивший забежать в туалет, увидел, как рядом с кабинками его любимый учитель обнимает и целует в губы мальчика, который посещал тот же гитарный кружок. Парнишка пришел в ужас, обозвал Максима грубыми словами и рассказал все своим подругам, тем самым девчонкам, которые прибежали ко мне. Все прекрасно понимали, что произошло. Девочки закатили истерику, а вот из мальчиков почти никто не удивился.

За учителем давно уже замечали некоторые странности: то лишний раз обнимет ребенка из кружка, то в щеку поцелует, то на коленки посадит. Все это воспринимали как заботу.

Максим почуял неладное – понял, что за его спиной ходят нелицеприятные разговоры. Тогда он собрал в кабинете всех своих новых подопечных, посадил на коленки одного из учеников – одиннадцатилетнего мальчика, и сказал: «Да, я педофил! Кому не нравится – дверь вон там!» – после чего на глазах оторопевших учеников поцеловал ребенка, сидевшего на его коленях, в губы. Две девочки, шокированные услышанным, убежали. Прочие остались.

Я долго не могла поверить в эту историю. Несколько минут я стояла в оцепенении, не зная, что ответить девчонкам. Они прибежали ко мне за советом – а мне казалось, что я вижу кошмарный сон. Очень хотелось, чтобы все оказалось неправдой. В голове никак не складывался пазл: с одной стороны – добрый, отзывчивый, рассеянный студент-музыкант, которого обожают дети, а с другой – педофил. Это страшное слово я тогда слышала только в сводках криминальных новостей. Конечно, я знала, что существуют на свете ублюдки, которые насилуют и совращают детей. Но это было где-то в параллельной реальности, за пуленепробиваемой стеной телеэкрана, отделяющей мой мир от череды кровавых событий, происходящих ежедневно. Тем более я считала Максима своим другом, была уверена, что очень хорошо его знаю и что он на такое просто не способен. Невозможно было с ходу поверить, что человек, с которым ты общался четыре года и был уверен, что он и мухи не обидит, мог сотворить подобное.

На следующий день я решила поговорить с другими учениками Максима и написала им в ICQ. Все подтвердили факт состоявшегося накануне признания. Один из мальчишек, одиннадцатилетний Тимур[1], грубо заявил мне в ответ, что личная жизнь Великого Гуру меня не касается, а он, Тимур, очень любит Максима и считает все происходящее абсолютно нормальным. Я начала расспрашивать мальчика, о чем конкретно он говорит. Выяснилось, что уже несколько месяцев он «тесно общается» со своим учителем музыки и просто уверен, что между ними вспыхнула настоящая искренняя любовь. Учитель не раз приходил к нему домой проводить дополнительные занятия по гитаре, когда родителей не было дома. Они часто играли в разные «смешные игры», которые заключались в совместном просмотре порнографии, фотографировании друг друга голышом, поцелуях и…

Об остальном я даже не хочу рассказывать. Тимур сказал, что Максим – его самый лучший друг и единственный человек на свете, который по-настоящему его понимает. Родители Тимура особенно не интересовались занятиями ребенка, так как были сильно увлечены построением собственного бизнеса и воспитанием младшего сына, который тоже посещал кружок Максима. Позже Максим рассказал, что младший брат Тимура, девятилетний Аркадий[2], был его любимым учеником, хотя играть на гитаре так и не научился.

В тот же день мне удалось пообщаться по ICQ еще с одним учеником музыканта-педофила, тем самым кареглазым мальчишкой, о котором я рассказала в самом начале этой главы. Его звали Стас[3]. Он рассказал мне, что сильно напуган и боится пропускать занятия. Уже несколько месяцев Максим заставлял его заниматься с ним «плохими вещами» на дополнительных уроках. Мальчику было страшно и неприятно, он очень хотел, чтобы все прекратилось, но учитель пообещал, в случае, если Стасик уйдет из кружка, прийти к нему в школу и рассказать всему классу, что он гей. А потом заявиться ночью к нему домой и покончить жизнь самоубийством на пороге его квартиры, чтобы Стас, десятилетний ребенок, всю жизнь потом винил себя в смерти влюбленного в него учителя, которого он предал.

Читая рассказ мальчика, я уже плохо различала его крики о помощи сквозь застилающие глаза слезы. После этого в том, что весь этот кошмар действительно происходит, не оставалось сомнений.

Посоветовавшись, мы с друзьями решили найти родителей этих детей и все им рассказать. Будучи и сами, по сути, детьми, мы тем не менее понимали, что оставлять ситуацию там, куда она зашла, – преступление. Мальчиков было очень жалко.

Удалось найти только маму Тимура. Мы встретились с ней в шумной кафешке, и я начала рассказывать все, что знаю. Женщина сильно испугалась и попросила продолжить разговор в ее машине. Сначала не верила. Потом, когда мы показали ей историю переписки с ее сыном, она замолчала и невидящим взглядом уставилась в телефон. Я первая решилась нарушить тишину и спросила, когда она собирается идти писать заявление в правоохранительные органы. После секундной паузы мама Тимура ответила: «Не будет никакого заявления. Если отец узнает, он меня убьет. И вообще, у нас бизнес. Город маленький. Все узнают. А я не хочу переезжать. Заявления не будет. Я просто заберу сына из кружка».

В тот день я пережила шок, сравнимый с тем, что испытала, узнав о преступлениях Максима. Мысли, которые роились у меня в голове, никак не складывались в логичную картину. «Разве может нормальная мать ставить интересы бизнеса и собственное благополучие выше безопасности своего ребенка? Почему ей плевать на сына? Почему она испугалась, что муж узнает? Разве может нормальный отец так отреагировать на ставшую ему известной информацию подобного рода? Неужели никому нет дела до того, что в самом главном детском учреждении города работает педофил? Что делать?»

Мы пытались найти других родителей, пытались уговорить самих пострадавших мальчиков пойти вместе с нами в следственный комитет и все рассказать, но попытки не увенчались успехом. Родителей мы не нашли, а мальчики наотрез отказывались что-либо говорить следователям. Первый – потому что был уверен, что это любовь, второй – потому что был до смерти напуган.

Спустя несколько дней к нам пришел Максим. Он стоял на пороге квартиры весь грязный, с глубоким порезом на руке. Сказал, что пытался покончить с собой. Броситься под машину. Но сделать это он решил почему-то в центре города, на оживленной улице, где из-за крутого поворота все водители были вынуждены сбрасывать скорость. Мой друг Ярослав, студент технического вуза и один из бывших учеников Максима, метнулся к холодильнику, достал оттуда бутылку вермута и плеснул добрую часть прямо в рану Великого Гуру. Тот истошно завопил от боли. Мы сняли с него грязную верхнюю одежду и пригласили пройти на кухню. Наш план… План родился на ходу. Мы решили напоить Макса и поговорить с ним, а в это время просмотреть информацию с его ноутбука, который он всегда носил с собой. План сработал.

Максим рассказал, что уже на протяжении восьми лет он педофил. Еще со школы вышло так, что он общался в основном с детьми на несколько классов младше – одноклассники его били. Решать проблему в своем коллективе Макс не захотел, поэтому быстро стал изгоем. А младшеклассники носились за ним по школе гурьбой, да и в свободное от школы время он гулял с ними. Еще бы – он был самым старшим, дружелюбным, и к тому же умел играть на гитаре. Это был залог успеха. Летом Максим тоже не имел возможности общаться со сверстниками. Мама очень боялась, что сын попадет в плохую компанию, поэтому постоянно пристраивала его вожатым в детские оздоровительные лагеря.

Тем временем Максим рос, вместе с ним росли его страхи и комплексы. Девушек он панически боялся. И вот однажды в лагере он впервые совратил ребенка. Какого-то мальчика из отряда, где был вожатым.

Так психологическая привязанность к детям стала патологической, а платоническая любовь незаметно перешла запретную сексуальную грань.

При этом нравились Максиму только мальчики. Девочек он не воспринимал.

Это продолжалось много лет. Каждое лето Максим заводил сексуальные связи с подростками в летних лагерях. Потом, когда он разогнал весь прежний состав своего кружка и набрал маленьких детей, совращение начало происходить и там. При этом оказалось, что несколько новичков были знакомы с учителем гитары еще с летнего лагеря. Когда все открылось, Максим был абсолютно спокоен. Он не видел смысла ничего скрывать от учеников, так как был убежден: то, что он делает, – абсолютно нормально, а все те, кто считает иначе, – просто агрессивные ханжи и детоненавистники.

Максим стремительно пьянел, а мы все сидели на кухне, забрасывая его вопросами. Неужели он думает, что его поведение и вправду нормально? Кто-то кричал, кто-то в шоке пытался осознать, что все это Макс говорит абсолютно искренне. В какой-то момент наш бывший учитель понял, что мы не разделяем его взглядов, и в пьяном угаре начал рассказывать, что таких, как он, – много, что у него масса друзей-мужчин, не скрывающих своих педофильских наклонностей, и что есть целое движение, члены которого называют себя бойлаверами – то есть «любителями маленьких мальчиков»… В общении они используют особую символику и сленг…

Сперва я подумала, что Максим просто сошел с ума, и предложила ему обратиться к психологу, может, даже к психиатру, попробовать как-то справиться со своими проблемами и избавиться от навязчивого влечения к детям. Ведь он не просто занимался с мальчишками сексом – он относился к ним так, словно между ними на самом деле был полноценный роман, со всеми чувствами и эмоциями, присущими влюбленным людям. Но Макс категорически отказался, заодно назвав нас всех ненормальными.

В ту же ночь нам удалось получить доступ к его ноутбуку. В истории поиска действительно обнаружились весьма странные сайты, а на жестком диске – гигабайты фотографий обнаженных и полуголых мальчишек. Были среди них и знакомые нам ученики Максима.

Я долго думала и решила сама пойти написать на него заявление.

С одной стороны, такой поступок выглядел как предательство старого друга, и многие знакомые делали упор именно на это, пытаясь меня отговорить. Но с другой – я не могла спокойно спать, зная, что прямо сейчас где-то рядом со мной, в этом городе, трясется от страха, не в силах уснуть, маленький мальчик с огромными карими глазами, что он каждую ночь ждет, что на пороге его дома Максим будет резать себе вены.

Я сказала всем, кто был в курсе событий, что пойду в прокуратуру и напишу заявление. Взрослые ребята согласились выступить свидетелями. Стас согласился рассказать все следователю при условии, что не будет никакой огласки. А Тимур заявил, что если кто-то узнает об их «любовной связи» с Максимом, то он покончит с собой. Максим специально дал ему какое-то лекарство – в Интернете он прочитал, что, если выпить сразу всю упаковку, неминуемо наступит смерть. Еще одна ночь ушла на то, чтобы отобрать таблетки у ребенка, а он твердил что-то про Сида и Нэнси[4] и вечную любовь. У Максима я забрала вторую такую же пачку – и отправилась в районный следственный комитет. В руках я сжимала толстую папку с распечатанными логами переписки с детьми, списком свидетелей, готовых дать показания, и огромной таблицей, которую мы нарисовали на ватмане, чтобы следователям было понятно, кто кем кому приходится и с кем общается Максим.

Заявление у меня приняли, и в коридорах госучреждения начался настоящий переполох. Еще бы – в самом лучшем детском центре города работает педофил! Меня заверили, что обязательно во всем разберутся и накажут виновных, и я со спокойной совестью отправилась домой. Спустя три дня Максима задержали. В это время со мной связался директор одной репетиционной базы, на которой Максим с учениками готовился к концерту. Он сообщил, что заметил на студийном компьютере переписку Максима с ребенком весьма порнографического содержания. А спустя несколько дней обнаружил видеозапись с внутренней камеры наблюдения, на которой было видно, что Макс зажимает мальчика в углу и пытается что-то с ним насильно сделать. Директор студии сказал, что хочет отнести диск в следственный комитет. Я передала эту информацию следователю, который занимался проверкой фактов по моему заявлению, но тот за десять дней так и не удосужился произвести выемку по всем правилам. Забавно, что студия звукозаписи находилась ровно через дорогу от следственного комитета, в доме напротив. Непреодолимое расстояние.

Максима отпустили спустя трое суток под подписку о невыезде. Следователь сказал мне, что в СИЗО педофилов убивают, а ему лишний труп испортит всю статистику. И Максим вышел. И пошел угрожать детям и свидетелям. Пострадавшие мальчишки разом изменили показания.

В тот раз привлечь к уголовной ответственности учителя-педофила нам так и не удалось. Я была опустошена.

Уже много позже, в 2013 году, в воронежскую полицию поступило заявление от родителей пропавшего одиннадцатилетнего мальчика. Ночью начались поиски. Были подняты на уши все правоохранительные органы города. Ребенка нашли… на съемной квартире Максима. Мальчик стал жертвой педофила. Сразу же, по горячим следам, выявили еще нескольких пострадавших, а у Максима на компьютере обнаружили фотографии обнаженных детей.

Сейчас Максим Маркин находится в колонии. 13 мая 2015 года Воронежский областной суд приговорил его к тринадцати годам лишения свободы и запретил заниматься преподавательской деятельностью в течение пятнадцати лет[5]. И мне не дает покоя вопрос: скольких детей удалось бы спасти, если бы Маркина посадили еще тогда, в 2008 году, и что сейчас чувствует тот следователь, который его отпустил?

Глава 2

Похитители детских душ

Тем временем жизнь продолжала идти своим чередом. Отгремели новогодние праздники, закончились январские каникулы. Я заканчивала третий курс юридического факультета, продолжала активную общественную деятельность, много времени уделяла учебе – не только в университете, но и в корпоративном вузе на курсах государственного и муниципального управления. Свободного времени оставалось все меньше, я много училась, работала, проводила часы и дни в разъездах по мероприятиям. Все это время меня не покидали мысли о произошедшем. Больше всего, как будущего юриста, волновал простой вопрос: как так получилось, что дети, пережившие столько страданий, оказались никому не нужны? Их не защитили ни родители, ни государство. Преступник тем временем разгуливал на свободе и, как поговаривали, спокойно устроился на другую работу, тоже связанную с детьми. В начале второго семестра наш преподаватель криминалистики сообщил, что настало время выбирать тему курсовой работы. И я, не раздумывая, сообщила ему, что хочу писать на тему «Методика расследования преступлений против половой неприкосновенности малолетних».

Преподаватель отговаривал меня, убеждал, что на эту тему хорошую работу написать невозможно, так как материалов практически нет, исследования не проводились, а тех скудных крупиц информации, которые есть в открытом доступе, будет явно недостаточно. Я и сама это прекрасно понимала. Но то, что я увидела своими глазами в нашем районном следственном комитете – все это раздолбайство и преступная халатность следователя, непонимание азов работы с такими преступниками, как наш бывший учитель Максим, – не давало мне покоя.

Перед глазами возникало лицо следователя, который самоуверенно изрекал: «Зачем проводить эти следственные действия, он же дал признательные показания…» Да, дал. А через три дня, когда мать наняла Максиму хорошего адвоката, он заявил, что показания у него выбили, и отказался от дальнейшего сотрудничества со следствием. Не были проведены необходимые экспертизы, очные ставки. Другие следственные действия проведены, но с нарушениями. Я это понимала, даже будучи студенткой. Во мне взыграло чувство протеста и желание разобраться.

Всего за пару месяцев работы я изучила массу литературы по методике расследования преступлений сексуального характера, совершаемых против половой неприкосновенности малолетних детей. В основном – иностранной. Тексты, которые не были переведены на русский язык. Исследования ученых – криминалистов и криминологов, криминальных психологов, процессуалистов и психиатров США, Австралии, Италии, Испании. В России в электронных библиотеках нашлось лишь два-три достойных материала, и то один из них оказался докторской диссертацией на смежную тему.

Теоретическая часть работы меня сильно увлекла. Но, помня о том, что мне рассказывал Максим о специальных сайтах для педофилов, символике, движении бойлаверов, я забиралась все дальше и дальше, кропотливо продираясь через паутины поисковых систем, скрытых знаков, собирая по крупицам мозаику всемирной сети педофилов.

Символика педофилов —любителей мальчиков, бойлаверов

Я выяснила, что педофилы действительно используют для распознавания тематических ресурсов, запрещенных в большинстве стран мира, особую символику.

Анализ тематических ресурсов позволяет сделать однозначный вывод о том, что эта символика у педофилов всего мира абсолютно идентична. На любом интернет-сайте данной тематики присутствует знак – спиралевидный треугольник, как правило, светло-серого, темно-синего или черного цвета. Также иногда встречаются подобные символы зеленого или золотистого цвета.

Направление спирали всегда по часовой стрелке. Этот символ может быть размещен по всему сайту, либо использоваться в шапке сайта вместе с названием форума, либо быть частью какой-либо картинки с изображением детских рисунков или малолетнего мальчика. Разработал его в 70-х годах прошлого века голландский художник Отто Лёмюллер. В России логотип стали использовать в начале 90-х годов.

По словам Отто, логотип символизирует начало пирамиды и спираль познания, обращенного внутрь себя.

Существует другое мнение, согласно которому спиралевидный треугольник представляет собой два совмещенных треугольника, внешний из которых обозначает педофила, внутренний – маленького мальчика.

Символ также может быть несколько видоизменен в зависимости от тематики форума, но всегда четко узнаваем. Педофилы всего мира изготавливают для себя ювелирные украшения, брелоки и прочую атрибутику, делают татуировки, содержащие в том или ином контексте этот символ.

Интернет давно стал неотъемлемой частью жизни практически любого человека. С каждым годом популярность мировой паутины растет, и все большее количество пользователей ежедневно подключается к Интернету. Всемирная сеть, помимо источника информации, стала площадкой для общения людей из всех уголков земли. Пользователи создают клубы по интересам, беседуют друг с другом. Здесь представлен весь мировой социум. И, как и в любом социуме, в Интернете присутствуют люди, нарушающие закон. Пользуясь распространенным представлением об анонимности сети, они нередко дают о себе много личной информации.

Вместе с тем в реальной жизни люди, регулярно совершающие преступления против половой неприкосновенности малолетних, вынуждены скрывать свои действия от окружающих, страшась наказания и общественного порицания. Сами же они, как правило, не считают себя преступниками. Напротив, они полагают себя обделенной категорией граждан, хотят бороться за свои права, общаться друг с другом и обмениваться информацией и впечатлениями о совершенных преступлениях против детей. По всему миру они создают сайты и форумы, на которых происходит такое общение. В связи с тем, что в большинстве стран за педофилию уголовным законодательством предусмотрено серьезное наказание, они вынуждены были разработать специальную систему опознавательных знаков, с помощью которых ориентируются в Интернете в поисках тематических форумов, друг друга и детской порнографии.

В Интернете я обнаружила документ ФБР США с описанием символики, которую используют педофилы, от 31 января 2007 года.

Любопытно, что в российских правоохранительных органах об этом знают очень немногие, и то лишь после того, как мы с коллегами передали соответствующую информацию руководству МВД. Но эту историю я расскажу более подробно в одной из следующих глав.

Все члены мирового сообщества педофилов именуют себя бойлаверами – от английского boy love.

Значение этого выражения идентично переводу с латинского слова «педофилия» – но слово «педофил» в данном сообществе является оскорбительным. Детей, с которыми педофилы вступают в сексуальный контакт, они называют «зайцами». Это обозначение исключительно российское, в других странах оно не используется.

В некоторых сообществах есть более детальная градация, где прозвище ребенка зависит от возраста. На зарубежных форумах такой сленг не встречается.

В социальных сетях и на форумах вместо своей фотографии педофилы размещают фотографии малолетних детей. Эта практика распространена по всему миру – на голландских, немецких, британских, французских, испанских, португальских, датских, финских, американских и российских форумах и сайтах. Помимо локальных интернет-ресурсов для граждан одной страны, существуют и международные форумы, где есть ответвления на разных языках для людей, говорящих на основных европейских языках, а также на русском и английском.

Содержание подобных сайтов в Европе, Америке и России абсолютно не отличается. Вне зависимости от страны, ее языка и законов темы сообщений, проблемы, психологические и моральные дилеммы, выносящиеся участниками на обсуждение, одинаковы. Единственное отличие зарубежных сайтов от российских в том, что на зарубежных сайтах, предназначенных для общения, не содержится детская порнография. Ею обмениваются на других ресурсах либо другими способами.

Изначально у тематических форумов подобного рода нет цели создания организованных преступных группировок педофилов. На ресурсах обычно регистрируются одиночки с целью завязать знакомство с такими же, как они. Также подобные сайты транслируют идеологию педофилов – существует даже «программный» документ, который встречается на разных сайтах под названием «манифест любви к мальчику», «манифест российской ассоциации бойлаверов», «манифест бойлаверов». В документе открыто говорится, что сообщество бойлаверов не видит ничего дурного в сексуальных контактах с малолетними детьми, а также полагает, что ребенок сам вправе распоряжаться своей жизнью и половой свободой и делать осознанный выбор.

Но однозначно можно сказать, что именно с помощью таких ресурсов создаются преступные группировки линейного и иерархического типа. Члены преступных группировок линейного типа на подобных ресурсах договариваются о встрече и о своих дальнейших действиях, после чего группой в среднем от двух до десяти человек совершают преступления – похищают беспризорников либо детей из детских домов с целью последующей сексуальной эксплуатации, посещают в летний период детские оздоровительные лагеря, откуда обманным путем выманивают детей.

Преступные группировки иерархического типа формируются по следующему принципу: создается закрытый интернет-ресурс, на котором собираются педофилы из разных социальных слоев общества. Доступ туда можно получить либо по личному приглашению хозяина ресурса, либо за деньги, либо по рекомендации минимум двоих членов клуба. На данном ресурсе педофилы выкладывают детскую порнографию, публикуют архивы за деньги, продают и покупают детей в сексуальное рабство.

Дальше выстраивается иерархия: после того как на форуме зарегистрируются люди из большинства регионов страны, хозяин сайта вступает с некоторыми из них в личное общение за пределами форума, выбирает особо проверенных и назначает ответственного за регион. От вновь прибывших хозяину часто поступают просьбы свести с «нужным человеком» в регионе, у которого есть выходы на эксплуатируемых малолетних детей, какие-то контакты в правоохранительных органах, помещение, куда можно приехать с целью совершения преступления, и прочие «блага». Контакт этого человека хозяин форума продает вновь прибывшим по цене от 1000 долларов США. Также в сообществах обычно действует круговая порука: участники по мере возможности помогают тем, у кого возникают те или иные проблемы – с законом либо иного рода. Если же такой возможности нет, контакт с человеком, попавшим в поле зрения правоохранительных органов, тут же обрывается.

Все это мне удалось выяснить, зарегистрировавшись на нескольких тематических форумах и начав общение на них от имени подставного лица – педофила. Сбор данных занял около двух недель. Чем больше я общалась на этих ресурсах и развивала легенду своего персонажа, тем более доверительно относились ко мне обитатели сетей. В приватные чаты стали присылать сообщения педофилы из разных городов России и Украины. С некоторыми из них мне удалось завести весьма откровенные разговоры. И чем дольше мы общались, тем больше информации я собирала. Некоторые из моих респондентов даже не боялись обсуждать со мной свою реальную жизнь, сексуальные контакты с детьми, рассказывали о количестве своих жертв и о том, какими были эти дети. Я все больше приходила в ужас. Педофилы описывали свои взаимотношения с «зайцами».

Напомню, что «зайцами» или «заями» педофилы-гомосексуалисты называют мальчиков в возрасте до четырнадцати лет, с которыми вступают в «добровольный» сексуальный контакт.

То есть либо ребенку вешают на уши лапшу про «любовь» – реальную историю такого рода я приводила в первой главе, – либо отношения строятся на коммерческой основе: за деньги, алкоголь, наркотики, игрушки.

Общение с одним из персонажей, описывающих в Интернете свои преступления, позволило выявить целую сеть страниц-хранилищ детской порнографии и привлечь к уголовной ответственности ряд преступников по всей стране. Только в Москве было возбуждено семьдесят три уголовных дела по аккаунтам, выявленным благодаря контакту «Минаев». Кстати, его самого в 2011 году тоже удалось привлечь за совращение малолетних в Тульской области.

Глава 3

Уроки вязания крючком

За время подготовки университетской курсовой работы мне удалось втянуться в игру настолько, что на большинстве российских площадок педофилов меня стали воспринимать как «своего». Я была в курсе всех событий в их сообществе, меня, не стесняясь, оповещали обо всех перемещениях педофильских интернет-ресурсов и изменениях в администрировании. Простой научно-практический эксперимент по исследованию данной среды незаметно перерос в нечто большее, чем рядовой сбор материала для курсовика. Защитив работу и получив за нее хорошую оценку, я не прекратила следить за происходящим в сообществе педофилов России и Украины.

Я стала исследовать и иностранные форумы, собирать по крупицам все следы, которые оставляют склонные к педофилии персонажи в Интернете. Меня поражало, насколько массовым и модным стало это явление. Кто мог представить себе еще десять лет назад, что у педофилов в головах зародится мысль о том, что больны не они, а общество, которое их осуждает? Что они начнут кучковаться и писать свои манифесты? Меня не оставляла надежда, что на этих форумах под прикрытием сидят оперативные сотрудники МВД и мониторят ситуацию, а потом вычисляют педофилов и сажают в тюрьму. Если бы я тогда знала, как была наивна в этом вопросе!

Не стоит полагать, будто педофилы общаются между собой только на специальных форумах, скрытых от любопытных глаз. Мне удавалось находить их десятками в чатах на общеизвестных почтовых сервисах, на сайтах знакомств, в социальных сетях. Принцип был тот же – распознавание друг друга по специальным знакам, сленгу и характерным никнеймам.

Работа по поиску педофилов в общих чатах на время даже превратилась для меня в увлекательную забаву – настолько легко и просто было их вычислять, зная, как и где искать, а также имея опыт общения с ними. Любопытный факт, его нельзя не отметить – педофилы-гомосексуалисты тщательно скрываются и предпочитают для общения закрытые форумы, а вот педофилы-гетеросексуалы, то есть те, кто совращает маленьких девочек, – гораздо менее осмотрительны и предпочитают общение в социальных сетях и общих чатах. За дни общения с ними удалось выявить более трехсот персонажей. Восемьдесят процентов из них при этом оказались родными отцами и отчимами девочек, то есть насилие происходило внутри семьи. И абсолютно все были женаты. К сожалению, статус женатого мужчины фактически развязывает таким извращенцам руки. Более того – даже при возникновении подозрений женщина, как правило, защищает мужа, не верит дочери и слепо доверяет своему мужчине. Этим и пользуются педофилы.

На основе опыта, полученного в ходе проведенного исследования, я разработала собственную методику выявления лиц, склонных к сексуальному насилию над детьми, в Интернете. Это своего рода обобщенная инструкция для тех, кто хочет научиться распознавать таких преступников на просторах Всемирной паутины.

Существует несколько способов выявления лиц, совершающих сексуальные преступления против детей, в Интернете.

Один из самых распространенных часто используют общественные организации. Человек, который хочет разоблачить педофила, выдает себя за малолетнего ребенка, указывая в социальной сети заведомо ложные сведения о себе, размещает на аккаунте детские фотографии и ждет, пока кто-нибудь из взрослых мужчин не решит познакомиться с «ребенком».

Как правило, этот метод срабатывает довольно быстро и на самом деле привлекает «на живца» педофилов. Но вся проблема заключается в том, что, даже имея на руках доказательства в виде скриншотов и логов переписки на весьма откровенные темы, по закону ничего вменить «совратителю» нельзя. То, что в странах Европы называется «груммингом», в России не подлежит уголовному преследованию. Поэтому такой способ для нашей страны неприемлем – в отличие, например, от Германии или США, где подобные уловки вовсю используют правоохранительные органы.

Второй способ заключается в том, что человек, которому необходимо установить такой контакт (или несколько контактов), общается в сети от лица педофила, внедряясь на тематические ресурсы.

Этот способ – наиболее эффективный из всех существующих, поэтому стоит остановиться на нем подробнее. Такая работа производится в несколько этапов.

Первый этап – подготовительный. На этом этапе необходимо досконально изучить среду, в которую придется погружаться. То есть прочитать большое количество публикаций, размещаемых педофилами в Интернете, изучить специфическую лексику и сленг, которые педофилы употребляют в общении между собой, провести контекстный поиск по ключевым словам и фразам с помощью поисковых систем типа Google или Яндекс с целью выявления тематических сайтов, провести мониторинг сайтов открытого типа. Несмотря на то что на открытых сайтах не размещается никакой противозаконной информации, ни в коем случае не стоит упускать их из вида и пренебрегать внедрением на них: именно с таких сайтов обычно и начинается путь педофила в тематический Интернет. Никто и никогда не даст адреса и тем более не пустит на ресурсы закрытого типа человека «с улицы», еще не освоившегося в самых нижних слоях «педо-Интернета». Поэтому на открытых сайтах необходимо находиться не менее недели – чтобы наладить контакты и войти в «первый круг».

Стоит заметить, что при регистрации на таком сайте нужно указывать совершенно новый адрес электронной почты, который никому не известен и больше ни на каких ресурсах не указан. Любому человеку не составит труда проверить с помощью поисковика, где еще «светился» какой-либо адрес, а администрация подобного сайта сделает это в первую очередь. То же самое касается и номера ICQ, и выбранного никнейма. После регистрации следует внимательно изучить закрытые ветки исследуемого ресурса и тщательно обдумать легенду, под которой предстоит существовать на форуме. Необходимо учесть, что при переходе с одного форума на другой легенду изменить уже не получится – большинство обитателей педофильских ресурсов присутствуют сразу на нескольких форумах и при первом удобном случае уличат вас во лжи или несоответствии.

Прежде чем вы решите познакомиться с кем-либо из обитателей ресурса, настоятельно рекомендую провести его никнейм через поисковую систему Яндекс. Так вы узнаете, на каких еще ресурсах присутствует данный человек, что пишет, какие у него интересы в жизни.

Часто такие люди бывают не очень осторожны и оставляют свои «следы» на всевозможных сайтах. А если очень повезет, возможно, удастся найти даже реальную информацию о человеке.

Второй этап – составление психологического портрета своего персонажа в глазах окружающих. На этом этапе нужно много писать в различных темах форума, заводить знакомства, рассказывать легенды о своем персонаже и всячески стараться заинтересовать собой пользователей, чтобы некоторым из них захотелось перейти к личному общению вне форума. Тут необходимо выбрать одну из двух линий поведения.

А. Новичок: «сознаться», что вы узнали о существовании подобных ресурсов совсем недавно, и, используя метод психологической манипуляции, позволяющий собеседнику занять доминирующую позицию, сыграть роль жертвы обстоятельств. На первом этапе при выборе этой позиции необходимо показать собеседнику следующие качества:

• осознание собственной ничтожности и «неправильности». Получив этот психологический сигнал, собеседник, во-первых, будет стараться переубедить нового знакомого и доказать, что в том, что он «такой», нет ничего плохого. Во-вторых, проникнется к новому знакомому жалостью и презрением, вместе с тем узнавая себя в бытность таким же «новичком», и попадется на распространенную уловку – «в более слабом не видишь врага»;

• стремление понравиться собеседнику: необходимо найти общие интересы, помимо общего влечения к детям;

• стремление к новым знаниям: следует очень осторожно, тактично, спокойно расспрашивать собеседника об идеологии, традициях, о людях, находящихся в интернет-сообществе педофилов. Не показывать собственного мнения, ссылаться на слухи. Пока о собеседнике ничего не известно, лучше с ним во всем соглашаться. Подобная позиция в этом случае дает простор для психологических маневров;

• демонстрация причастности: подгадав определенный момент (не раньше второго дня общения), следует сыграть в «исповедь», рассказывая собеседнику о своих «подвигах», спрашивая совета. Это должен быть практически непрерывный монолог с четко просчитанными рычагами эмоционального воздействия на собеседника. При первых попытках такого общения лучше написать текст заранее. В случае правильных действий собеседник выдает ответную реакцию и начинает рассказывать о собственном подобном опыте. Очень важно пробудить в нем обычно скрываемые эмоции и не давать задумываться над письменным выражением своих мыслей. В таком случае шансы на получение правдивого рассказа наиболее высоки.

Позиция новичка хороша тем, что при установлении эмоционального контакта с собеседником можно довольно успешно войти к нему в доверие, а также получить рекомендации на закрытые сетевые ресурсы педофилов.

Б. Странник: позиция неуловимого странника, «побродившего» по множеству форумов, разочаровавшегося в них и наконец нашедшего, по его мнению, достойный сайт. Позиция имеет несколько плюсов. На закрытых форумах, где для вступления в клуб необходимо личное подтверждение хозяина сайта, приходится писать письмо именно ему. Слова об уникальности ресурса льстят хозяину и решают две проблемы: в 90% случаев вас пропускают на сайт и вы завоевываете доверие его хозяина.

Попав на закрытый форум, легко получить представление о 80% всех сайтов и форумов, существующих в Интернете по подобной тематике. На закрытых ресурсах уже ведется откровенное обсуждение совращения детей, детской порнографии, происходит обмен видеоматериалами. При переходе на личное общение с пользователями форума необходимо доказать свой статус, то есть информированность и осведомленность о происходящем в разных закрытых клубах, а также выразить свое авторитетное мнение. Также необходимо изучить доступные списки пользователей форума и выявить среди них тех, кто указал в своем профиле e-mail или номер ICQ.

Важно! Если в профиле указан e-mail, лучше всего – даже если дальнейшее общение перейдет в систему обмена мгновенными сообщениями типа ICQ или Агент Mail.ru – первое письмо отправить по e-mail, так как при получении ответа, ознакомившись с корневым файлом пришедшего письма, можно сразу установить IP-адрес, с которого оно было отправлено.

Вне зависимости от того, какую линию поведения вы выберете, при переходе к личному общению необходимо понимать, что на разработку того или иного контакта может уйти от недели до полугода. Поэтому, если вы вступаете в общение сразу с несколькими пользователями, рекомендуется вести таблицы ежедневного учета информации и картотеку, чтобы не допустить ошибок в тактике и стратегии поведения, вовремя анализировать и корректировать работу.

Третий этап – текущее общение от имени своего персонажа. В зависимости от достаточности или недостаточности сведений о собеседнике следует решить, продолжать ли дальнейшее общение. Если из анализа логов переписки следует, что человек на самом деле совершает преступления против половой неприкосновенности детей, необходимо разработать индивидуальную систему вопросов, на которые должен ответить собеседник. Карта вопросов может заполняться постепенно, в том числе на основании анализа логов переписки предыдущих дней. Она должна содержать две группы вопросов. Первая группа предполагает ответы, укладывающиеся в бинарную схему (да-нет). Ответы на вторую группу вопросов – это уточняющие сведения о человеке, круге общения, образе жизни, работе, семье, преступлениях. По мере заполнения базы данных необходимо своевременно анализировать ответы на вопросы с целью выявления ложных сведений, противоречий, составления психологического портрета собеседника.

Четвертый этап – установление персональных данных пользователя. Составление плана ОРМ (оперативно-розыскных мероприятий), построение возможных версий развития событий, отработка контактов, негласное наблюдение. Проверка собранной посредством общения в Интернете информации путем проведения стандартных оперативно-розыскных мероприятий.

Пятый этап – исключительный. В случае, если не удается посредством IP-адреса установить личность и место проживания собеседника, а объема собранной информации явно не хватает для проведения полного комплекса стандартных ОРМ, приходится провоцировать личную встречу. Для этого разрабатывается легенда с опорой на психологические особенности собеседника, поверив в которую он должен сам предложить встречу. В зависимости от ситуации такой легендой может быть:

• совместная «охота» на детей;

• встреча с целью обмена или дарения уникальной коллекции детской порнографии от известной в определенных кругах студии;

• сбор педофилов;

• проблемы с законом у кого-либо из друзей;

• предложение участия в незаконном коммерческом проекте, требующее личного обсуждения.

Ко всему вышеперечисленному стоит добавить, что специфика общения зависит от особенностей конкретной группы, в которую происходит внедрение, и ее структуры. Рассмотренный здесь способ в основном применим для модели «внешнее вторжение» – когда в шаткую структуру со слабо выраженной иерархией и «нитевидными», некрепкими связями внедряется единица извне. Такая структура характерна для самого многочисленного течения педофилов – бойлаверов. Похожая схема работает и в установлении контактов по схеме «1—1», когда знакомство происходит, минуя всяческие структуры, в тематических чатах или социальных сетях, с помощью специальных опознавательных знаков.

Например, на широко известном портале Mail.ru существует система чатов. Чаты делятся на различные тематические комнаты. И в одной из них происходит общение педофилов-одиночек, в основном «специализирующихся» на совращении собственных дочерей и родственниц, девочек пяти-десяти лет. Чат открытый, ежедневно в него заходят сотни обычных людей. А общение педофилов там происходит незаметно для всех, в приватных сообщениях.

Как же они узнают о таких местах сбора? С помощью скрытой контекстной рекламы. Существует несколько сайтов, которые ведут якобы борцы с педофилами, но на самом деле они принадлежат именно педофилам. Время от времени там появляются гневные тексты примерно такого рода: «Я вчера зашел на Mail.ru. Был в шоке. В комнате «Семья, дети, родители», оказывается, собираются педофилы! Подумать только! Туда же может зайти и мой ребенок! Я написал статью об этом и пожаловался в администрацию. Так они даже не додумались переименовать комнату, она до сих пор работает!»

Казалось бы, хороший текст. Правильный. Глас народа. А на самом деле сигнал «она до сих пор работает» служит катализатором притока новых людей в закрытую часть чата. Как правило, в чате педофилов от обычных людей можно отличить по характерным признакам: свежесозданный аккаунт, отсутствие фотографии либо замена личной фотографии на детскую, характерные ники типа «Папаня», «Ищущий», «Мальчишка». Рядом с каждым участником отображается адрес e-mail, поэтому установить таких людей труда не составляет, но до этого необходимо, действуя по уже описанному сценарию, спровоцировать собеседника на подробный рассказ о себе, пересылку фотографий своих жертв и пр.

Замечу, кстати, что установить личность человека в Интернете можно с помощью простейших команд и манипуляций, не требующих специального технического образования, и считаю целесообразным опубликовать здесь небольшую инструкцию.

В век информационных технологий расследование преступлений против половой неприкосновенности малолетних зачастую подразумевает использование специальных знаний и техник в сфере телекоммуникационных систем. Например, при расследовании преступлений, связанных с изготовлением и распространением детской порнографии, необходимо применение специальных знаний, касающихся компьютерных систем и информационных технологий. Находят применение такие знания и при оперативной разработке лиц, совершивших сексуальные преступления против малолетних. Данная категория преступников имеет свои сообщества в Интернете. Присутствие в них оперативных сотрудников способствует выявлению преступлений и снижению традиционно высокого процента латентности по этой категории правонарушений.

В последние годы поводом для озабоченности ведущих интернет-провайдеров и администраций крупнейших компаний – поставщиков услуг в сети Интернет, таких как ВКонтакте, Mail.ru, Яндекс, Одноклассники и др., стало распространение в сети, в частности с помощью вышеперечисленных ресурсов, огромного количества фото– и видеоматериалов с порнографическими изображениями малолетних, а также использование этих ресурсов педофилами для знакомства с детьми. Активизировалась разработка специального программного обеспечения, позволяющего автоматически определять, является ли загружаемый контент детской порнографией. Но пока эти программы не внедрены повсеместно, удаление администрацией запрещенных материалов и фейковых аккаунтов происходит в ручном режиме, по жалобам пользователей. Правоохранительные органы также занимаются мониторингом контента и вычислением пользователей, распространяющих через Интернет детскую порнографию.

Бытует мнение, что Интернет гарантирует анонимность пользователя. На самом деле это не так. Существует множество способов вычислить, с какого конкретно компьютера было совершено подключение к сети.

Соединение между компьютерами в сети Интернет происходит по протоколу TCP/IP.

Каждый компьютер в сети TCP/IP имеет адреса трех уровней:

1) локальный адрес узла, определяемый технологией, с помощью которой построена отдельная сеть, куда входит данный узел. Для узлов, входящих в локальные сети, это МАС-адрес сетевого адаптера или порта маршрутизатора, например 11-А0—17—3D-BC-01. Эти адреса назначаются производителями оборудования и являются уникальными адресами, так как управляются централизованно. Для всех существующих технологий локальных сетей МАС-адрес имеет формат 6 байт: старшие 3 байта – идентификатор фирмы производителя, а младшие 3 байта назначаются уникальным образом самим производителем. Для узлов, входящих в глобальные сети, такие как Х.25 или Frame Relay, локальный адрес назначается администратором Глобальной сети;

2) IP-адрес, состоящий из 4 байт, например 109.26.17.100. Этот адрес используется на сетевом уровне. Он назначается администратором во время конфигурирования компьютеров и маршрутизаторов. IP-адрес состоит из двух частей: номера сети и номера узла. Номер сети выбирается администратором произвольно либо, если сеть должна работать как составная часть Интернет, назначается по рекомендации специального Интернет-подразделения – Network Information Center, NIC. Обычно провайдеры получают диапазоны адресов у подразделений NIC, а затем распределяют их между своими абонентами;

3) символьный идентификатор-имя. Этот адрес назначается администратором и состоит из нескольких частей – скажем, идентификатор SERV1.IBM.COM состоит из имени машины, имени организации и имени домена. Такой адрес, называемый также DNS-именем, используется на прикладном уровне, например, в протоколах FTP или Telnet.

Если известен IP-адрес компьютера, можно установить личность его владельца, обратившись с запросом к провайдеру, у которого данный IP зарегистрирован.

Существует несколько способов определить IP-адрес. Наиболее простой – передача файла.

В процессе передачи файла от одного компьютера к другому между ними возникает соединение, и в это время можно установить IP. В отдельных случаях, например, при использовании для передачи файла ICQ, внешний IP отображается автоматически, но виден он, только если файл входящий. Если файл исходящий, то есть передается с вашего компьютера на компьютер, адрес которого нужно определить, необходимо выполнить следующие действия.

Открыв командную строку (Пуск – Выполнить – cmd – enter), прописываем команду netstat. Далее необходимо предложить передать файл своему собеседнику. Файл может быть любым, его формат не имеет значения. Когда передача начнется, ставим курсор в командную строку и нажимаем клавишу enter. IP собеседника автоматически определится в командной строке.

Такой способ не всегда эффективен, так как для того, чтобы передавать файлы друг другу, зачастую приходится достаточно длительное время общаться с пользователем. Если времени на это нет, можно использовать специальную программу-сниффер.

Онлайн-сниффер, или web sniffer, – это специальная программа на Perl или PHP, откладывающая в специальный файл на сервере (лог сниффера) информацию о пользователе, а именно: его IP-адрес, время посещения страницы-сниффера и адрес страницы, с которой был сделан переход.

Пользователем в данном случае выступает любой пользователь CGI-скриптов, таких как форум, блог, гостевая книга или социальная сеть (ВКонтакте, Одноклассники, Фейсбук), Агент Mail.ru, ICQ, QIP. Все, что необходимо сделать, – это передать пользователю ссылку на сниффер, заинтересовав его так, чтобы он обязательно перешел по ссылке. Сразу после перехода в логе сниффера отобразится искомый IP-адрес.

Определив IP-адрес компьютера, с которого правонарушитель выходит в сеть, мы можем установить, в какой стране, регионе, городе находится искомый компьютер, а также узнать, какой провайдер предоставляет данному пользователю услуги выхода в Интернет.

Для этого существует специальный сервис Whois (в буквальном переводе с английского – «Кто это»). В Интернете есть множество сайтов, предоставляющих услуги Whois, но гораздо удобнее использовать специальные программы, такие как Magic Net Trace, – они выдают более полную информацию о запрашиваемом IP-адресе и одновременно выполняют трассировку соединения, что позволяет узнать, через какое количество и какие именно узлы (сервера) проходит соединение.

Бывают случаи, когда IP-адрес определить не удается. Как правило, это означает, что пользователь использует защищенное соединение – анонимайзер, прокси или VPN. Это специальные сервисы, позволяющие посещать сеть или определенные сайты анонимно. Тогда при попытке определить IP пользователя мы получаем лишь IP прокси-сервера или VPN-сервера и дальнейшее получение информации становится невозможным.

Если же все операции прошли успешно, необходимо направить региональному провайдеру запрос о получении персональных данных пользователя. Таким образом мы устанавливаем личность человека, на которого зарегистрирован пользовательский договор с провайдером, а также получаем его домашний адрес и городской телефон.

Часто приходится сталкиваться с сайтами, созданными специально для распространения детской порнографии либо для общения между лицами, совершающими сексуальные преступления против малолетних. На таких сайтах, как правило, ведется активная пропаганда насилия над детьми. С помощью того же сервиса Whois мы можем определить, в какой стране и регионе зарегистрирован данный ресурс, где находится сервер и какая компания предоставляет хостинг этого сайта. После установления данных компании-хостера в нее тоже отправляется запрос о персональных данных человека, на которого зарегистрирован сайт. В случае, если сайт является форумом, на котором происходит регистрация участников, получение доступа с административными правами к данному ресурсу дает возможность ознакомиться с полной базой пользователей с IP-адресами – что, в случае выявления среди них нарушителей закона, позволяет привлечь их к уголовной ответственности.

При помощи вышеописанных несложных манипуляций мне удалось за короткий промежуток времени, располагая всего лишь компьютером, подключенным к сети, выявить более четырехсот лиц, склонных к педофилии, и около восьмидесяти педофилов, чью виновность было уже несложно доказать. Конечно, периодически я направляла эту информацию в правоохранительные органы, но шли недели и месяцы, а реакции не было никакой. Максимум – отговорки вроде: «Не морочьте нам голову ерундой, мы в этих IP-адресах ничего не понимаем». И тогда я решила завести блог, чтобы выкладывать там найденную информацию и попробовать добиться хоть какой-то реакции правоохранительных органов на весь тот кошмар, который совершенно безнаказанно творился в интернет-пространстве. Я писала статьи, выкладывала скриншоты переписок с педофилами, рассказывала о сети бойлаверов, о форумах педофилов. Блог становился все более популярным.

В первый месяц активной работы в интернет-пространстве мне даже удалось в одиночку добиться ликвидации ряда чатов на Mail.ru, где собирались в основном педофилы и шел практически неприкрытый обмен детской порнографией. Ранее администраторы проекта говорили, что не имеют технической возможности закрыть чаты и контролировать трафик. Спустя год проект chat.mail.ru был закрыт окончательно.

Глава 4

Сеть «Феликс»

В январе 2011 года, продолжая работать над практической частью дипломной работы, я изучала интернет-пространство в поисках сайтов и сообществ педофильской тематики. Мне нужна была фактура для составления психологических портретов педофилов-бойлаверов. Долго искать не пришлось. Я просто вбила в Яндексе слово «бойлав» (boylove) – и через несколько минут наткнулась на крайне интересную страницу. Черный фон, по всей площади сайта светло-серые спиралевидные треугольники – символика педофилов-бойлаверов. Картинка с изображением детей девяти-одиннадцати лет, смотрящих телевизор, на экране которого – порнографическая сцена. И все. Никаких окон входа, никакой информации. Только в самой верхней части страницы – электронная почта администратора и сообщение, что ресурс является закрытым клубом и простому пользователю попасть туда невозможно. Меня очень заинтересовал этот сайт, и я решила узнать побольше о том, что же это все-таки за клуб.

Первое, что я сделала, – пробила через Whois IP-адрес сайта и узнала, что домен зарегистрирован в России и хостинг осуществляет российская компания MasterHost.

Понять, где расположен сервер, на котором размещен домен сайта, очень просто. Необходимо в командной строке своего компьютера запустить обмен пакетами (ping) с этим ресурсом либо выполнить полную трассировку. Трассировка показывает, через какие узлы проходят пакеты по сети на пути от одного IP-адреса к другому. Вы можете выполнить трассировку от сервера, на котором находится данный сайт, до заданного вами IP-адреса. Также по умолчанию вы можете оценить, какой путь проходят пакеты от сервера, на котором расположен этот сайт, до вашего компьютера.

Эта операция занимает меньше минуты. Для удобства можно использовать специальные компьютерные программы, выполняющие одновременно и трассировку, и Whois. В результате трассировки мы получаем IP-адрес сайта. Если известен IP, в течение нескольких секунд с помощью сервиса Whois мы получаем полную информацию о компании-хостере, на серверах которой расположен данный сайт: страна, город, улица, дом, телефоны, адреса техподдержки, техническая информация. В нашем случае оказалось, что сервер расположен в Северо-Западном округе города Москвы.

Эти сведения уже давали надежду, что в случае обнаружения на ресурсе детской порнографии и другой запрещенной законом информации владельца будет легко установить и привлечь к ответственности. Было уже около одиннадцати часов вечера, но мне не спалось. Не давала покоя мысль, что этот сайт может оказаться настоящим архивом с детской порнографией, а согласно данным того же Whois он совершенно спокойно существовал в Рунете с 2005 года, и никому не было дела до этого.

Недолго думая, я решила прикинуться страждущим педофилом и написать администратору – адрес его электронной почты был на главной странице сайта. Завела «левую» почту, причем в название постаралась вложить «коды узнаваемости» педофилов. Назвала ее zaytzelub. Написала слезливое письмо от имени двадцатишестилетнего мужчины, склонного к педофилии, о том, как ему одиноко и страшно жить в этом мире, где никто его не понимает, об искренней любви к детям, которую он испытывает, о пуританском обществе и невозможности поделиться ни с кем своими секретами и проблемами, и попросила от имени своего вымышленного персонажа доступ на сайт. И неожиданно быстро получила ответ…

17 января 2009 года. Половина шестого утра. Я проверяю e-mail. На мою почту пришло письмо от администратора сайта «Феликс». Человек, который представился Боссом, написал, что набор резидентов в его закрытое интернет-сообщество окончен, но в то же время намекнул, что если есть деньги – нет ничего невозможного. Пожаловался на отсутствие средств на развитие интернет-ресурса, в который он вложил все свои силы и душу, написал, что не хватает мощности серверов. В этом же письме Босс сразу спросил, какую сумму я, точнее мой персонаж, готов пожертвовать для получения доступа на сайт. Так завязалось наше общение.

Мы очень долго оговаривали сумму, Босс пытался меня прощупать на предмет платежеспособности, но я упорно держала оборону. В итоге через пару часов он озвучил сумму – двести долларов США. Я написала, что с удовольствием ему заплачу, только до зарплаты еще неделя, и на данный момент денег нет совсем. Предложила повременить с доступом и продолжить общение в ICQ. Он согласился. Я быстренько завела себе новый аккаунт в «аське» – мой действующий легко пробивался простым запросом в поисковике. Но все-таки одну серьезную ошибку по неопытности я совершила: писала с подставной почты, не скрыв свой IP-адрес, и Босс тут же установил, что я пишу ему из Воронежа. Конечно, никакой трагедии в этом не было – в своих поисках по айпишнику дальше того, чтобы определить город, он зайти не мог.

В тот момент я поняла, что он очень серьезно подходит к изучению всех доступных сведений о новых резидентах сайта и пытается выжать максимум данных, чтобы исключить возможность утечки информации и внедрения в свою сеть оперативных сотрудников. Но в конечном счете моя оплошность сыграла мне на руку – через несколько часов переписки Босс признался, что рад был найти «единомышленника» так близко и что мы с ним почти земляки. Я не стала на него давить и пытаться узнать, из какого он города, и уже вечером следующего дня он сам сообщил, что живет в восьмидесяти километрах от Борисоглебска по Саратовской трассе. Сказал он об этом случайно, не подумав, увлеченный беседой о плохих дорогах и логистическом обеспечении заводов. Так я поняла, что его работа как-то связана с логистикой. А между тем открыла Яндекс-Карты и выяснила, что в том районе, который он мне указал, есть только один город – Балашов.

Город это небольшой, население – около пятидесяти тысяч. Позже, в ходе другой беседы, Босс пожаловался на проблемы на работе, мол, что-то плохо у них выходит с отгрузкой макарон. Я тут же проверила макаронные заводы в Балашове, их оказалось три. Еще через пару дней он пожаловался на двух сотрудниц отдела логистики, с которыми работал: уж такие стервы, и делать ничего не умеют, и его попрекают, он с ними не справляется, а работать больше некому. Я подумала: «Так-так-так, говоришь, работать некому? Три сотрудника всего? Небольшой заводик, значит…» И исключила из трех макаронных заводов два крупных предприятия. То есть, если подвести итог – я уже на третий день общения понимала, где и кем работает мой собеседник, и имела примерное представление о месте его обитания.

Тем временем переписка с Боссом продолжалась. Он все больше мне доверял. Однажды ночью он страшно напился, а по его словам – еще и употребил какие-то наркотические вещества. Не могу вспомнить точно, что именно, – впрочем, это к делу отношения не имеет. Напился и ударился в откровения. Я, как могла, поддерживала беседу, рассказывала вымышленные истории из педофильской жизни моего персонажа. Босс тоже начал рассказывать какие-то истории, и когда задушевные стенания о страданиях одинокого несчастного педофила достигли апогея, признался, что очень рад знакомству со мной – наконец-то у него появился друг, который его понимает и поддерживает, – и дал бесплатный доступ на свой сайт. И ссылку с окном входа. Моему ликованию не было предела. Несколько секунд. А потом меня охватил ужас.

Сайт «Феликс» оказался всего лишь пустышкой, витриной для привлечения клиентов из числа педофилов, за которой не было ничего.

Линк на реальный сайт, куда случайный человек попасть в принципе не мог, так как домен был обозначен цифрами, выдавал лично Босс – после проверки и получения оплаты. Мне, можно сказать, повезло.

Итак, я ввела логин и пароль. Перед моими глазами возник огромный архив детской порнографии, как в виде загруженных роликов, так и в виде ссылок на закрытые торренты. Пароли для скачивания находились там же. Кроме того, на сайте имелся чат для общения, где педофилы обсуждали видео. Список никнеймов зарегистрированных пользователей был доступен. Я насчитала около двухсот пятидесяти аккаунтов.

Волосы дыбом. Двести пятьдесят педофилов, и это только на одном сайте! Из разных городов и даже стран. Помимо России, по словам Босса, там присутствовали матерые извращенцы из Германии и Украины. Если говорить о видео – слабонервным лучше сразу перевернуть эту страницу. Ролики содержали сцены сексуального насилия над детьми в возрасте примерно от пяти до двенадцати лет. Совсем маленькие мальчики и девочки, которые вообще не понимали, что с ними вытворяют взрослые мужики. У всех во взгляде – покорность и рабское осознание того, что если они не подчинятся – будет хуже и больнее.

Меня трясло. Очень хотелось написать ублюдку, с которым я вела переписку уже почти неделю, все, что я о нем думаю. Но я нашла в себе силы этого не делать. Я продолжала развивать историю своего персонажа и вытягивать информацию из Босса.

А создатель педофильского сайта уже спокойно рассказывал мне, что у него были сексуальные связи как минимум с девятью мальчиками, от девяти до четырнадцати лет. Рассказывал подробно и цинично. Сообщил, что в городе, где он живет, он за деньги развратил четырех шестиклассников из неблагополучных семей, заманивая их сначала в компьютерный клуб, потом к себе домой. Также он поведал, что ездил в Санкт-Петербург на встречи с другими педофилами, которые приводили на свои пьяные сабантуи детей, что ловил на вокзалах беспризорников. Его исповеди были настолько подробными и детализированными, что я перестала сомневаться в том, что все это – правда.

В тот момент, когда Босс начал рассказывать об изнасилованных детях, я поняла, что мои исследования психологии педофилов зашли слишком далеко и пора обращаться в следственный комитет. Я училась уже на третьем курсе юридического факультета университета и по опыту знала, как сложно мне будет объяснить следователям на месте всю суть событий, рассказать про IP-адреса и закрытые сайты. Я написала заявление в Следственный комитет Воронежской области и утром, перед парами, отправилась его подавать. В заявлении я подробнейшим образом изложила все происходящее, описала технологии и схемы того, как это все работает, распечатала и приложила скриншоты переписок, а то, что не поместилось, взяла с собой на флешке.

Утром 25 января 2011 года я сидела в кабинете у начальника следствия СК по Воронежской области. Он внимательно посмотрел на меня, потом на заявление, потом еще раз на меня и снова – на заявление. Никак не мог поверить, что все это может оказаться правдой. Так мы просидели в тишине минут пять. Я смотрела на него, а он на меня. Пауза затянулась. Через десять минут он вышел из кабинета и вернулся уже вместе с молодой девушкой, которая представилась следователем и пригласила меня к себе в кабинет. Начальник поручил ей принять мое заявление.

Елена, так звали следователя, внимательно прочитала бумагу и сказала, что не очень понимает, что с этим всем делать. Информация серьезная, но как ее проверить – она не имеет понятия. В 2011 году, как ни странно, в СК мало кто имел представление о том, как по IP-адресу проверить информацию. Был бы номер телефона – никаких проблем, но телефонов у меня не было. Однако, несмотря на сложность задачи, Лена очень хотела разобраться во всем. Она предложила мне чаю, заперла кабинет на ключ и попросила рассказать с самого начала, как происходит фиксирование информации в Интернете. Спустя полтора часа у нас обеих уже кипели мозги. И тут мы вспомнили, что в ГУВД Воронежской области существует специальный отдел «К», который занимается расследованием преступлений в сфере компьютерной информации. Следователь позвонила им, и оперативники предложили встретиться утром на следующий день.

Была суббота. В девять утра на улицах не было ни пробок, ни людей. В здании Следственного комитета – тоже. Я зашла в кабинет Лены и увидела там трех крепких мужиков – оперативников отдела «К». Один из них оказался заместителем начальника отдела. Следователь передала ему мое заявление. Мы пили кофе, а он внимательно читал. Через несколько минут он обратился ко мне с вопросом, сколько времени у меня заняло получение этой информации. Я сказала, что примерно три дня. Заместитель начальника очень удивился и спросил, почему я до сих пор у них не работаю. Это меня позабавило, мысленно я усмехнулась и вспомнила свою практику в Центральном РОВД города Воронежа (не без ужаса), но вслух сказала, что предпочитаю работать «на гражданке». Он улыбнулся и предложил поехать в ГУВД, чтобы скопировать данные с моей флешки.

Уже в ГУВД выяснилось, что сайт, о котором шла речь, с 2005 года числился в базе МВД как подозрительный интернет-ресурс, но это, видимо, в МВД России никого не волновало. Мы разговорились с оперативниками, я предложила передать им логин и пароль от левой «аськи», чтобы они могли «вести» педофила дальше. Ребята сказали, что вряд ли у них получится общаться с Боссом так же продуктивно, как это делаю я, попросили меня продолжить переписку и ежедневно сбрасывать им логи. Отказываться я не стала – мне и самой было интересно.

В тот же вечер мне позвонил один из оперативников, с которым мы общались накануне, и предложил подъехать к ним в кафе, пообщаться в неформальной обстановке, обсудить план дальнейших действий. Я, недолго думая, согласилась, при условии, что они оплатят мне такси до дома – денег не было совершенно.

Всю ночь мы строили планы. Предлагались самые безумные варианты: выманить педофила из Саратова в Воронеж и поймать на наркотиках, попросить его продать свой архив детской порнографии, взломать его сайт, чтобы посмотреть логи, – в общем, любой бред, кроме единственно верного решения: передать информацию в ГУВД Саратовской области. Как я предполагаю сейчас – ребята хотели сами поймать крупную рыбку. Но не исключаю, что были и другие причины. В итоге решили, что они будут думать дальше, а я продолжу переписываться с Боссом. Мой персонаж уже жил своей жизнью, легенда обрастала подробностями, благо знания среды мне хватало для того, чтобы неплохо в ней ориентироваться. Но нервишки уже пошаливали, да и информации для своей дипломной работы я собрала выше крыши. Но бросать начатое – не в моих правилах.

Счет пошел уже не на дни, а на недели. Пока я общалась с Боссом, он успел познакомить меня с другими педофилами из своего сообщества, и я начала переписываться и с ними. Он давал рекомендации, необходимые для того, чтобы войти в круг доверия и завязать общение, а я знакомилась все с новыми и новыми любителями маленьких мальчиков. И каждый из них рассказывал свои истории. Кто-то врал, пытаясь показаться крутым среди своих, кто-то говорил вещи, похожие на правду. Когда человек говорит правду, это легко понять, если знать, за что зацепиться и как проверить. В какой-то момент, в середине февраля, я поймала себя на мысли, что общаюсь ежедневно уже более чем с двумя десятками педофилов. Я не забывала фиксировать их IP, ловить на снифферы, а о своих похождениях они докладывали сами. У педофилов существует дефицит общения с такими же, как они, поэтому они радостно смакуют свои сексуальные «подвиги». На чем и попадаются.

В марте оперативники из Воронежского отдела «К» сообщили, что дело Босса у них забрали в Москву. Я не обрадовалась, они тоже. Концы терялись. Но через пару дней мне позвонил оперативник из отдела «К» МВД России, сказал, что дело теперь у него в разработке и пообещал обязательно найти и посадить педофила.

Тем временем количество педофилов, с которыми я общалась, росло в геометрической прогрессии. В моем контакт-листе их было уже более сорока. Многие сразу выдавали такое количество информации, что потянуло бы лет на пятнадцать. Да еще и ссылки на видео и фото с детской порнографией скидывали – а это уже статья. То есть фактуры как минимум для проверки – более чем достаточно. Я стала писать заявления в полицию и отправлять в те регионы, откуда приходила информация по педофилам. Ответов не было. Точнее, были, но содержались в них банальные отписки. Никто и не собирался всерьез проверять данные, полученные в ходе интернет-переписок. По педофилу из Саратовской области движения также не наблюдалось.

Честно говоря, такая ситуация уже давно начала меня бесить. Я искренне не понимала, почему правоохранительные органы не хотят расследовать преступления, совершаемые педофилами. Просто в голове не укладывалось – как такое может быть, когда речь идет о маленьких детях, которых каждый день заставляют страдать эти подонки? Представьте себе мое состояние. Утром я получаю сообщение от опера из Москвы: он уверен, что педофил Босс – на самом деле из Питера, в Питер оперу ехать пока недосуг, но и местным отдавать информацию не хочется. А вечером сам Босс пишет мне, как он весело провел время в компании очередного одиннадцатилетнего мальчика, которого накурил травой и подсадил на наркотики, и теперь мальчик приходит к нему и за косячок и триста рублей сверху выполняет все паскудные желания извращенца.

В какой-то момент я четко осознала, что нужно что-то менять. Под лежачий камень вода не течет. Бесконечные заявления писать бесполезно. У меня собралась толстенная папка отписок из разных регионов, и я уже начала путаться, кто есть кто. Вот тогда-то я и приняла решение публиковать информацию о педофилах в своем блоге. Обо всех, кроме Босса – в случае с ним этого делать было категорически нельзя, чтобы не спугнуть. А по остальным – терять было нечего. И ежедневно я публиковала скриншоты переписок, IP-адреса, скрины обсуждений на форумах педофилов.

Постепенно блог набирал популярность, и вокруг меня собралось довольно большое сообщество людей, которых так же, как и меня, волновала эта проблема. Они как могли помогали мне – кто в поисках педофилов и мест их сборищ в Интернете, кто просто перепостом, а кто и деньгами – с миру по нитке. Я тогда училась на последнем курсе университета, жила с мамой и бабушкой, и они не могли потянуть мои расходы на ту же бумагу, телефон и Интернет.

Тогда же на мою деятельность стали обращать внимание журналисты. Я долго не раскрывала своей личности, боясь угроз со стороны педофилов, и интернет-сообщество терялось в догадках, кто же стоит за всей этой борьбой с похитителями детских душ.

Я продолжала переписку с оперативником отдела «К» МВД РФ несколько месяцев. За это время он не сделал практически ничего, чтобы вычислить Босса. А мой персонаж для Босса стал лучшим другом, и в какой-то момент я даже поймала себя на мысли, что привыкла к нашей переписке. В апреле 2011 года Босс написал, что в июне вместе с друзьями отправляется в секс-тур на Украину. Собирается компания из пятнадцати педофилов со всей страны, на месте будут сняты две квартиры – одна для проживания, другая для встреч с детьми. Двое из веселой компании устраиваются вожатыми в летний лагерь и под разными предлогами приводят «на хаты» детей. С директором лагеря тоже все схвачено, дети детдомовские. Организационный взнос – пятьсот долларов.

Выяснив всю информацию до последних деталей, я отправила ее оперативнику Александру. Меня охватил азарт – развязка близилась! Я подумала: пятьсот долларов мы найдем, я могу попросить своих читателей, и мы соберем нужную сумму за день. Деньги передадим оперативникам и внедрим одного из них, примерно подходящего по возрасту, в эту педофильскую сеть.

Александр сразу охладил мой пыл: «Ни в какую Украину мы не поедем, у нас с ними плохие отношения, вот вернется, тогда и повяжем его!» Этими словами он отправил меня не просто в шок, а в нокаут. «Как же так, там же дети, они пострадают! Пятнадцать педофилов! Сколько детей они успеют искалечить, прежде чем вы его повяжете?» – «Не лезь не в свое дело!»

И все. Это был провал. Но я поверить не могла, что все это может так просто закончиться. Я подождала еще неделю и опубликовала большую часть переписки с Боссом и московским опером в своем блоге. Пан или пропал! Дальше ждать было нельзя, и я отправила ссылку на свой пост в Твиттере всем топовым журналистам.

Откликнулся Владимир Соловьев. Он не просто сделал эфир на радиостанции «Вести-ФМ», а еще и позвонил оперативнику из МВД и… Боюсь представить, что он ему сказал, – сразу после этого Александр удалил меня из ICQ. Соловьев переговорил с ведущими журналистами ВГТРК, и мне позвонил Аркадий Мамонтов. Аркадий много лет занимается темой педофилии, я видела много его фильмов-расследований. Ему я верила беспрекословно. Мы поговорили, и тем же вечером я приехала в Москву. Начали готовить репортаж. Владимир Рудольфович продолжал поддерживать нас морально. Это прибавляло мне сил и давало надежду. Мой блог на тот момент просмотрели около полумиллиона человек.

Босс все-таки уехал на Украину. Его задержали только в декабре 2011 года. Вместе с ним на скамью подсудимых сели еще десять педофилов – из Москвы, Санкт-Петербурга, Казани, Саратова и других городов. Дмитрию Вопылеву – так на самом деле звали Босса – дали всего шесть лет[6].

Следствие не стало заморачиваться поисками всех изувеченных им детей. Через четыре года он выйдет на свободу. На поверку Босс оказался трусливым, никчемным неудачником-программистом, который жил с родителями, зарабатывал копейки и употреблял наркотики и алкоголь в неимоверных количествах. Когда за ним пришли оперативники, он заплакал.

Была ли это победа? Не знаю. Про мое расследование впоследствии вышло множество фильмов и репортажей на ТВ, но показали только верхушку айсберга. Где все остальные педофилы, зарегистрированные на сайте «Феликс», не знает никто. Также никто не удосужился проверить информацию о богатых друзьях Вопылева, которые ходили «играть с детьми» в компьютерный клуб, где Босс знакомился с мальчиками. Время покажет.

Глава 5

Установка на уничтожение

Борьба затягивает. В какой-то момент – не могу в точности определить, когда именно это случилось, – я поняла: то, что я делаю, для меня в жизни очень важно. Я адекватно оцениваю свои силы и возможности: всех педофилов не пересажаешь. Но ко мне вдруг пришло осознание того, что до сего момента для защиты детей от педофилов на государственном уровне – на уровне федеральных ведомств, таких как МВД и Следственный комитет, – не делалось практически ничего.

Ощущение, что я воюю в этом поле одна, обрушилось на меня с чудовищной силой. Нет, конечно, меня поддерживали сотни людей, журналисты говорили и писали о моих расследованиях – но только после эфира, например, на канале «Россия» или на каком-то другом федеральном ТВ. По конкретному эпизоду начиналось шевеление, точнее – возня. Полиция реагировала, но только потому, что нужно было унять шумиху.

Оперативники жаловались на дыры в законах, следователи – на сжатые сроки и отсутствие методической литературы по расследованию такого рода преступлений, высокие чины из Следственного комитета не стеснялись врать мне и всей стране в прямом эфире, что методички они выпустили и даже разослали по местным следственным отделам.

Безусловно, за сексуальные преступления в отношении несовершеннолетних сажали – но сажали в основном тех, кого педофилами в научном смысле назвать нельзя.

Страницы: 12345 » »»