Сладкое лекарство от бессонницы Филлипс Шарлотта

Стук продолжился, и ей подумалось, что, скорее всего, кто-то ломится во входную дверь. Быть может, бог любви Алекс вновь заперся снаружи?

При этой мысли она испытала праведное удовлетворение, особенно если учесть то, что поведал ей сантехник о причине потопа. Ему десяти минут хватило, чтобы понять: новой прокладкой или шайбой тут не обойтись. Возможно, в старом здании пожарной станции и сделали ремонт, когда переоборудовали его под квартиры, однако трубопровода он явно не коснулся, и под глянцевой поверхностью жилых помещений скрывались гнилые трубы. Теперь все встало на свои места. Трубы, которые проходят через ее квартиру, явно связаны с трубами верхнего и нижнего этажей, поэтому сладострастный стук из спальни Алекса с такой легкостью проникал в ее студию.

Если верить сантехнику, в недавнее время трубопровод испытал дополнительные нагрузки. Вот почему труба не выдержала и лопнула. Таким образом, повернутый на сексе брат Поппи не только лишил Лару сна, причиной потопа тоже был он. Он моментально переместился на верхнюю строчку в ее личном рейтинге ненавистных персон, а потому чувство вины за то, что она воспользовалась его спальней как складом, быстро улетучилось.

Искушение оставить его на лестничной площадке на всю ночь боролось с желанием высказать ему все, что она думает о нем, его ночных бдениях и уроне, который теперь уже не ограничивался шумовым загрязнением окружающей среды. Она откинула покрывало и сняла халат с крючка на двери.

Оказалось, звук исходил откуда-то изнутри квартиры. Хотя насчет источника она не ошиблась: это снова был Алекс.

– У вас в крови не считаться с остальными жильцами? – припечатала она.

Он подпрыгнул от неожиданности и резко развернулся. У нее возникло острое чувство дежавю – он стоял у двери комнаты Поппи с занесенным кулаком. Правда, на этот раз он был полностью одет. На фоне темно-синей рубашки его глаза казались серо-синими в неясном свете холла, и у нее внезапно похолодело в животе.

Он тут же утратил дар речи, язык словно к нёбу присох. Белокурые волосы Лары рассыпались тяжелыми волнами по плечам. На ней был розовый шелковый пеньюар с широкими рукавами, не доходящий на пару дюймов до колен. Глаза сами собой скользнули к ее ногам. Неуловимый отблеск шелка придал коже фарфоровую белизну, а розовый цвет халатика подчеркнул мягкие полные губы. Пока он пытался найти слова, внезапная трансформация его спальни стала обретать смысл. Могло ли так случиться, что она переехала к ним? Какого черта она сделала это, если у нее внизу есть нормальная спальня?

Дверь у него за спиной щелкнула, и Поппи наконец-то появилась на пороге, зевая и щурясь от света.

– По какому поводу шум? Мне через несколько часов на дежурство.

Алекс оторвал глаза от Лары – не сказать, что без труда, – и повернулся к сестре. Та смотрела на него одним полуоткрытым глазом.

– Моя комната превратилась в будуар проститутки, – взвился Алекс. – Какого черта тут происходит?

– Ради бога, это всего лишь пара трусиков, – возразила сестра таким тоном, как будто ничего необычного не произошло. – Квартиру Лары затопило, поэтому я пригласила ее пожить у нас в кладовке. Ей нужно было куда-то перевезти свой товар, а поскольку у тебя в комнате куча места, я не увидела в этом проблемы. Неужели это не может подождать до утра?

– Нет, не может, – припечатал он. – Значит, ты не видишь в этом проблемы? Ты даже не спросила у меня!

Он знал, что Поппи никогда не отличалась ангельским терпением, особенно если устала, и приготовился выслушать ответные аргументы.

Сестричка выпрямилась в полный рост и заявила:

– Не нравится? Так найди себе другую квартиру. Или возвращайся домой.

Удар был ниже пояса, и по тому, как Поппи отвела глаза, он понял: она прекрасно это осознает. Вопрос наследования за бабушкой с дедушкой висел между ними дамокловым мечом, как если бы реальный мешок с деньгами стоял в углу коридора. Когда в возрасте двадцати одного года они получили к нему доступ, Поппи отложила свою часть на будущее, распорядилась деньгами разумно и теперь имеет возможность похвастаться собственной жилплощадью. Он же жил одним днем и профукал денежки на вечеринки сначала в университете, потом в увольнительных в армии. Дорогие выходные стали нормой жизни. Особенно сильно его кошелек потрясла безрассудная неделя в Лас-Вегасе с парнями. В то время он не придал этому факту особого значения. А зачем? Ведь его ожидала головокружительная карьера. Теперь, когда карьера лопнула, у него не было денег на первоначальный взнос за жилье, а то, что осталось, требовалось ему для того, чтобы начать новую жизнь. Если бы не предложение Поппи, ему бы ничего не оставалось, как вернуться в родительский дом, но при одной мысли об этом его кидало в дрожь. Не получив ответа, Поппи простерла руки к небесам:

– Это просто невыносимо! Я не собираюсь обсуждать твое спальное место в час ночи, когда мне через несколько часов на работу. Белье остается. Ты либо миришься с этим, либо съезжаешь. – Она развернулась и захлопнула дверь, прекращая дальнейшую дискуссию.

Алекс уставился на деревянные панели, чувствуя спиной взгляд Лары.

– Она любит меня, правда, – сказал он.

– Я уберусь, как только у меня отремонтируют водопровод, – заверила его Лара, но вместо извинений он уловил в ее голосе явные нотки раздражения.

– Водопровод?

Она привалилась к стене холла и скрестила руки на груди. Алексу пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не отрывать взгляда от лица Лары.

– Да, водопровод, – ехидно сказала она. – Похоже, трубы не выдержали твоей бурной ночной жизни.

Он пораженно уставился на нее:

– О чем это ты?

– Половина всех труб в этом здании осталась со времен динозавров. Во время ремонта кое-что восстановили, но никто не рассчитывал на то, что ты будешь колотить по трубам кроватью. В итоге труба, которая отходит от твоего радиатора, испустила нынче дух. Она лопнула, а поскольку моя квартира находится прямо под ней, у меня случилось наводнение. Теперь у меня нет воды, часть товара испорчена, и если бы не Поппи, я бы не знала, что мне делать.

– Но я же отодвинул кровать от батареи! – возразил Алекс.

– Видимо, слишком поздно. – Ее глаза сверкали негодованием, и он вдруг заметил под ними черные круги. В груди у него шевельнулось чувство вины, ведь он видел, что она целиком и полностью отдалась этому чертовому проекту по открытию временного магазина. Чувство бесцельности существования и потери ориентации в пространстве, от которого ему так успешно удавалось отделаться в последнее время, вновь накрыло его с головой.

Алекс устало потер лоб. Он явно сдался и развел руками:

– Послушай, мне очень жаль, что у тебя случилась протечка. Ты уверена, что вина лежит на мне?

Это что, извинение? И на этот раз чуть более искреннее, поскольку сейчас ему не было нужды к ней подлизываться. Он ведь не стоял голый в подъезде, так? Она тоже решила сбавить тон:

– Если верить сантехнику, поломка случилась в районе трубопровода, прикрепленного к твоей батарее, так что ответ – да.

Он направился на кухню. Она последовала за ним и остановилась на пороге, наблюдая, как он ставит чайник на плиту.

– Чего-нибудь горячего? – вопросительно приподнял он брови.

Лара покачала головой, и он взял себе кружку из сушилки.

– Не сказали, сколько продлится ремонт? – поинтересовался Алекс. – Как долго мне жить в этом затейливом борделе?

– А ты против? Белье у меня первоклассное, не какой-то там ширпотреб, – ухмыльнулась она.

– Да, конечно, – обреченно вздохнул он.

– Сантехник лишь поцокал языком и с жалостью покачал головой. Думаю, несколько дней как минимум. Плюс не забывай о выходных. Течь он устранил, но до понедельника никто ничего делать не собирается.

Алекс засыпал в кружку столовую ложку кофе и налил кипятка.

– Ты действительно собираешься пить это сейчас? – ужаснулась Лара. – Да от такой дозы даже слон не заснет.

Он покосился на нее. Темные круги под его глазами были видны даже отсюда. Зачем усталому человеку потребовалось взбадривать себя лошадиной порцией кофеина?

– Ага.

Алекс повернулся к ней и привалился к столешнице. От пронзительного взгляда серых глаз у нее сердце пустилось вскачь. В последний раз, когда она была так близко к нему, он спал, и лицо его было расслабленным. Теперь же он был натянут как струна. Ему срочно требовался сон.

– Ты вроде сказала, что часть товара пострадала, – проговорил он.

Лара со вздохом кивнула.

– Несколько топиков, – призналась она и добавила, увидев на его лице вопросительное выражение: – Ну, это такие маечки с тоненькими бретельками. И шелковые трусики тоже отправились на помойку.

Алекс неловко переступил с ноги на ногу – разговоры о женском белье в столь ранний час ему явно были непривычны.

– Послушай, я, конечно, не могу вернуть тебе потраченное время, но позволь хотя бы компенсировать материальный урон. – Рука Алекса скользнула в задний карман джинсов, он достал кошелек и открыл его.

Лара удивленно посмотрела на него. Извинение и предложение денег?

– Все в порядке, – мотнула она головой. – Достаточно того, что Поппи разрешила мне пожить здесь. Это уже огромная помощь. Не представляю, что бы иначе я делала.

– Но ведь это не вернет тебе испорченный товар, не так ли? – Не обращая внимания на ее отказ, он извлек на свет приличную пачку купюр.

Лара стояла и смотрела на нее, прокручивая в голове, что бы еще могла сделать, будь у нее свободные средства. И откинула все варианты.

Как, должно быть, легко жить, когда ты можешь заполучить столько денег, сколько потребуется, просто взять и откупиться от любой проблемы, которая возникает у тебя на пути. Наверное, у него безразмерный трастовый фонд. Может, сейчас Лара и пребывала в стесненных обстоятельствах, но жизнь никогда не преподносила ей ничего на блюдечке с голубой каемочкой. Все, что имела, она заработала тяжелым трудом. Ей не нравилось быть обязанной кому-то, так успех принадлежал только ей, и никто не мог у нее его отнять.

– Мне не нужны твои деньги. – Она вытянула руку ладонью вперед, останавливая его.

Он поколебался с мгновение, пристально глядя ей в лицо, потом убрал деньги обратно.

– Ну, как хочешь. – Он отхлебнул кофе, такого черного, что тот походил на мазут. – Но если я чем-нибудь могу тебе помочь, дай мне знать, хорошо?

– Обязательно, – сказала Лара, прекрасно зная, что никогда к нему не обратится.

Она развернулась и пошла к себе, оставив его наедине с ужасным напитком и размышляя по дороге, что у него за проблемы со сном.

Алекс быстро понял, что у дневного сна имеется один существенный недостаток. Абсолютной темноты в это время суток достичь практически нереально, к тому же его будил шум, и он долго лежал, глядя в одну точку. Теперь, когда стены были завешаны женским бельем, пялиться на них стало и вовсе неприятно, и всякий раз, когда он просыпался, его угнетало отвратительное вторжение в его личное упорядоченное пространство.

Около трех часов дня он сдался, принял душ, оделся и пошел прогуляться. Субботний октябрьский денек был ярким, студеным. Он свернул на Портобелло-Роуд и влился в толпу покупателей. Насыщенные цвета и бодрый темп начали приводить его в чувство. Он сделал с дюжину шагов, когда его усталый мозг зафиксировал то, что уловил взгляд.

Он остановился и попятился, глядя на черные витиеватые буквы на розовом фоне – Boudoir Fashionista. На двери была еще одна вывеска. «Скоро открытие», – гласила она.

Видимо, это и есть магазинчик Лары.

Не то чтобы Алексу не хватало нижнего белья у себя дома, но все же ему стало любопытно хоть одним глазком взглянуть на то, как выглядит ее Великая Мечта. Он подошел к витрине и заглянул внутрь.

Внутри горело всего две лампы на потолке, но он сумел рассмотреть небольшой прилавок в дальнем конце торгового зала, открытые полки, пока пустые, несколько поставленных друг на друга коробок и в центре всего этого Лару, которая явно пыталась передвинуть какую-то упаковку в два раза больше ее. Этот предмет опасно накренился, и на мгновение Алексу показалось, что он вот-вот рухнет на витрину и увлечет за собой Лару. О чем она только думает?

Алекс сам не заметил, как подскочил к двери и потянул за ручку, а когда та не поддалась, принялся громко стучать. Лара прислонила упаковку к стене и закатила глаза, стоило ей увидеть его за стеклом. Она подошла к выходу, отодвинула засов и открыла дверь.

– Что ты здесь делаешь? – недовольным тоном поинтересовалась она.

– Одно неверное движение, и тебя на неделю придавило бы этой штуковиной, – сказал он вместо приветствия. – Какого черта ты делаешь? Почему сама таскаешь по залу такую махину?

Она оглянулась на шестифутовую упаковку из вспененных пузырьков.

– Это большое зеркало. Я пытаюсь решить, куда его лучше поставить. – Она раздраженно приподняла подбородок. – И я не инвалид. Я вполне способна сама передвинуть несколько небольших вещей.

Небольших вещей? Зеркало было огромным, на добрых пару футов выше ее и куда шире.

– Не говори чепухи! – Алекс решительно прошел мимо нее к зеркалу. – Куда ты хотела его поставить?

Спустя кучу времени он пристроил зеркало у стены и посмотрел на Лару. Та по-хозяйски оглядывала зал. Дверь была снова заперта, но покупатели с интересом поглядывали на них сквозь витрину. Лара выкрасила стены в бледно-розовый цвет. Пол был покрыт полированным деревом, у дальней стены располагался камин. В центре небольшого торгового зала красовался низкий овальный столик кремового цвета во французском стиле. С ним прекрасно сочетался небольшой прилавок в задней части магазина, тоже из кремового дерева. Еще было зеркало, которое Лара постоянно передвигала, потому что никак не могла решить, где будет примерочная зона. Атмосфера получилась настолько женственная, что выходила далеко за пределы зоны комфорта Алекса.

– Тут не подойдет? – спросил он без всякой надежды. Она заставила его таскать эту чертову штуку по всему магазину, испробовав каждую стену и каждый угол.

Лара покачала головой, задумчиво постукивая себя пальцем по подбородку.

– Нет. Мне кажется, лучше всего будет там, где мы ставили его в первый раз.

Алекс не без труда подавил вздох отчаяния. Как и любой военный человек, он приветствовал перфекционизм, однако всему есть предел…

Он заметил, что Лара смотрит на него с виноватой улыбкой.

– Прости. Я сущий кошмар, сама знаю. Просто мне хочется, чтобы все было идеально.

– Нет проблем.

Он перенес зеркало туда, откуда они начали почти час назад. Все это время Лара продолжала украшать зал, прерываясь лишь для того, чтобы подать ему очередную команду. Ее решимость и безудержная энергия не могли оставить его равнодушным. У Лары имелся ясный план действий, который она последовательно воплощала в жизнь. Нет ничего удивительного в том, что все это интриговало его, особенно учитывая тот факт, что сам он последнее время не знал, куда себя употребить.

– Так что у тебя за пунктик насчет помощи? – спросил Алекс, пока она наблюдала за тем, как он устанавливает зеркало. – Я ведь предложил тебе вчера свое содействие. Могла бы сказать, что тебе нужно передвинуть мебель.

– Я не хотела навязываться. Достаточно того, что я поселилась у вас в квартире.

Он пожал плечами:

– Невелика проблема. Поппи не стала бы предлагать, если бы ты мешала. Она сделала бы то же самое для любого из своих друзей.

– Наверное, я просто привыкла все делать сама, только и всего, – осторожно заметила она. – Когда возникают какие-то проблемы, я их решаю самостоятельно.

– Даже если при этом велика вероятность оказаться в больнице? – усмехнулся он. – Не можешь ведь ты, в самом деле, сама двигать мебель!

– Конечно могу! – запальчиво возразила Лара. – Я сама установила эти полки. И стены сама покрасила. И с мебелью как-нибудь разберусь.

Не то чтобы это было очень легко. Тут он прав: ей действительно было тяжеловато. Вот он мог весь день напролет носить с места на место что угодно и даже не вспотел бы при этом.

– Ну ладно, – насупился Алекс. – Тут еще есть над чем поработать, и я хочу, чтобы ты позвала меня.

Она открыла было рот, чтобы вежливо отказаться от помощи, но он поднял руку и остановил ее:

– Ради бога, прими помощь! Я же не прошу тебя подписаться кровью.

Он сказал как отрезал, тема была закрыта, и она против воли кивнула, хотя в душе знала, что не сдержит обещания. Приятно, конечно, побыстрее закончить расстановку мебели, и у нее ушло бы на это в два раза больше времени, но она не намерена обзаводиться привычкой полагаться на посторонних, особенно на него.

– Ты такая целеустремленная, – решил сменить он тему.

Лара подошла к прилавку, подтянулась и уселась на него.

– Ну да, я очень давно об этом мечтала. Этот магазин очень много для меня значит. Я столько в него вложила.

И прежде всего все свои сбережения.

– А как ты вообще к этому пришла? – спросил он. – Я хочу сказать, нижнее белье – это ведь весьма специфический рынок.

Ему, видимо, было немного неловко обсуждать дамские вещи, и он чувствовал себя как рыба на берегу. Лара невольно улыбнулась. Подобные мужчины временами заглядывали к ней на рынок, им было не по себе, когда они выбирали белье для жены или подруги, понятия не имея, какой нужен размер бюстгальтера или цвет.

– Я всегда занималась шитьем, – пояснила Лара. – Мне это нравится. Специализация пришла позже, уже в колледже. Мне по душе старинная мода, эра Голливуда, когда женщины были яркими, гламурными, с формами. Это и стало вдохновением для моей первой коллекции.

Лара вернулась мыслями в прошлое. В детстве ей ничего не оставалось, как ходить с опущенной головой. И так продолжалось, пока ее не взяла к себе Бриджит. Последняя из долгой вереницы приемных родителей, с которыми она никак не могла ужиться. Не получалось подстроиться, и все тут. А как подстроиться, она не знала. Она все перепробовала за долгие годы, но только с Бриджит ей это практически удалось. В итоге Лара осталась у нее, пока не пришло время отправляться в колледж. Бриджит была портнихой и научила Лару всему, что умела сама. Это стало поворотным пунктом в ее жизни.

В колледже она поняла, что у нее настоящий талант к кройке и шитью. Вместе с этим пришло осознание, что она сможет зарабатывать себе этим на жизнь, если захочет. Она может обеспечить себе стабильность, заиметь свой собственный дом, и ей больше не придется ни на кого полагаться.

– Не хочешь ни на кого работать? – спросил Алекс.

Лара пожала плечами:

– Я начинала так, работала какое-то время на линию моды из сегмента масс-маркет. Но я ненавижу контроль. Люблю все делать по-своему. Обожаю сама добиваться успеха. На себя я всегда могу положиться, видишь ли. Сама себя я никогда не подведу.

– Ты научилась шить до колледжа?

Зеркало заняло свое место, и он отступил от него на шаг.

– Идеально! – воскликнула Лара, спрыгивая с прилавка. Она подошла к зеркалу и начала избавлять его от защитных уголков и упаковки. Алекс принялся помогать ей. Вскоре взору явилась позолоченная рама и безупречная зеркальная поверхность.

– Я начала шить, когда мне было пятнадцать.

– Мама научила?

– Ну, вроде того, – уклончиво ответила Лара.

Она собрала упаковку и бросила в угол, туда, где стояли пакеты с мусором, потом обернулась и осмотрела торговый зал. Все было именно так, как она хотела, и ее захватила волна возбуждения. Все складывалось как нельзя лучше! Она не успела опомниться, как уже положила ладонь на руку Алекса. Он удивленно посмотрел на нее.

– Спасибо за помощь, – улыбнулась Лара. – Я твоя должница.

Впервые со дня их знакомства она получила в ответ искреннюю улыбку без тени раздражения. Он и впрямь был настоящим красавчиком, и у нее сладко заныло в животе.

– Я непременно придумаю, как взыскать с тебя долг, – пообещал Алекс.