Пусть меня осудят Соболева Ульяна

14 глава

Я не могу сейчас точно вспомнить, с какого момента моя жизнь полностью изменилась. Но, скорее всего, она стала кардинально другой именно в этот понедельник. Самый простой и серый, дождливый день который стал для меня своеобразной точкой отсчета. Разделил мою жизнь на «до» и «после». До того как Руслан стал моим любовником по-настоящему, и после того как он заполнил собой всю мою жизнь и постепенно вытеснил из нее все остальное. Он был вихрем, бешеным ураганом, цунами и торнадо. Я чувствовала его мощь, энергию, его силу. С того самого момента, как позволила себе подумать о нем как о желанном мужчине, он перестал казаться мне мальчишкой. Даже наоборот – иногда мне казалось, что это я младше его на несколько лет.

Он имел надо мной неимоверную власть, разрушительную по своей силе. С ним было все по-другому, особенно секс. Я могла только читать об этом в романах или видеть по телевизору и лишь скептически поджимать губы: «Так не бывает». Нет, черт возьми, бывает. Его взгляд выворачивал меня наизнанку, его запах кружил мне голову, прикосновения сводили с ума, а поцелуи были ядовитей укусов змеи. И мне хотелось быть укушенной, раздавленной, смятой и истерзанной. Лежать под ним и принимать его в себе, отдаваться ему, видеть, как он сатанеет от желания. Где-то в помутненном сознании все еще трепетали доводы рассудка. Наверняка, я слишком высокую цену заплачу за это счастье, за эту дикую любовь, за это наслаждение быть с ним рядом. Но я душила эти мысли на корню, заставляла затихнуть.

Я была слишком счастлива и увлечена, чтобы видеть в Руслане кого-то, кроме безумно сексуального, молодого мужчины. Сильного, волевого мужчины, с которым я испытала ни с чем несравнимое наслаждение. С ним я впервые по-настоящему стала женщиной, которая умеет кончать, кричать от страсти. «Он тебя сломает, наиграется и выбросит, как куклу». И пусть, я ни о чем не пожалею, ни об одной секунде, проведенной с ним. Я могу только пожалеть о том, что не встретила его раньше, и о том, что не смогу быть рядом с ним так долго, насколько бы хотела. Я все еще держалась за обрывки совести, благоразумия, за остатки своей гордости. Вот до этого самого понедельника.

Он приехал среди рабочего дня на своем новом «Мерседесе», зашел к нам в офис. Я чуть дар речи не потеряла. Как раз разговаривала с клиентом и медленно положила трубку на рычаг. Каждый раз, когда он оказывался рядом со мной, становилось тесно и душно. Словно он заполнял собой все пространство и отнимал мое. Предъявлял на него все права. Те самые права, которые я лично дала ему, когда позволила взять себя впервые. Только сейчас он пришел ко мне. Я чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Он здесь, потому что хочет меня видеть, потому что хочет меня.

Сотрудницы бросали на него любопытные взгляды, перешептывались. Молоденькие краснели, посматривали тайком. Руслан обладал тем самым шармом и той сексуальной харизмой, которую чувствуют за версту. Он – самец, уверенный в себе хищник, который всегда на охоте. Он – вызов их спокойному мирку, он будоражит кровь как глоток текилы. Особенно в этой кожаной куртке, небрежной майке под ней, со своими кулонами на плетеной веревке. Руслан сбросил кожанку и повесил на спинку кресла. На плечах чернели татуировки, на запястье был массивный платиновый браслет и крупная печатка на среднем пальце правой руки. Господи, какие сексуальные у него пальцы. Не тонкие и аккуратные, а мужественные, с венами, крупные. Я покраснела и снова поднесла трубку к уху.

Руслан развалился в кресле прямо возле Карины, попросил чашку кофе, на меня посматривал изредка, но глаза сверкали. Он многозначительно осматривал меня с ног до головы, бросал мне вызов. Показывал, что ему наплевать на мои отказы, и он получит то, чего желает любым способом.

Уже через несколько минут он сидел за моим столом. Я оформляла заказ на дизайн его новой трехкомнатной квартиры. Он исподтишка трогал мои ноги под столом и невозмутимо чертил на бумаге схему квартиры. Я не могла на него злиться, я просто любовалась его лицом, его сильной шеей, гладко выбритыми скулами. Потом посмотрела на его губы – на нижней остался след от укуса. Я словно почувствовала вчерашние поцелуи наяву, его язык у меня во рту, горячее дыхание с запахом сигарет и жвачки, и там, внизу между ног, стало влажно. За нами наблюдали с искренним любопытством, и я испугалась, что у меня на лбу все написано. Что я смотрю на него слишком откровенно, и всем ясно – мы любовники, я сплю с ним, занимаюсь с этим мужчиной сексом, самым бешеным сексом в моей жизни.

– Ну, так как? Посмотрите со мной квартиру? Может, когда увидите, появятся идеи?

Руслан сунул в рот зубочистку. Курить хочет, а в офисе нельзя. Господи, какой же он юный в этой футболке, джинсах, с взъерошенными волосами.

– Я не могу отлучаться, пока мне не дадут разрешения.

Он усмехнулся.

– Так попросите разрешения, я заплачу аванс прямо сейчас.

– У меня много заказов на этой неделе. Светочка и Карина могут выполнить ваш прямо сейчас.

Руслан резко подался вперед.

– Поехали, я хочу забрать тебя отсюда немедленно.

Я отрицательно качнула головой. Руслан нервно барабанил пальцами по столу.

– В другой раз зайдите или позвоните, хорошо?

– Десять минут. Я буду ждать внизу ровно десять минут.

Он встал из-за стола, подхватил куртку и быстро вышел из офиса. Я скомкала схему, которую он начертил. Сердце билось быстро, гулко.

– Ксюш, ну, что с мальчиком? Оформила заказ?

– Нет, он зайдет попозже.

Я охрипла, голос предательски сел.

– Нет, ты серьезно?

Людка покрутила пальцем у виска.

– Ты видела, в какие шмотки он одет? Да каждая его побрякушка стоит больше, чем вся наша зарплата, вместе взятая. Ты хоть бы кому-то из нас перекинула.

Обиженно надув губки, Людка ушла за свой столик. Я медленно сложила папки, поставила в шкаф, собрала пустые чашки, отнесла на кухню. Внутри тикала секундная стрелка. Сколько прошло? Пять минут? Я подошла к окну и отодвинула шторку. Руслан стоял под окнами, облокотившись о капот своего автомобиля, и смотрел на окна нашего офиса. Он меня заметил, затянулся сигаретой, сердце екнуло, когда он отшвырнул окурок и открыл дверцу автомобиля, сел за руль. Я бросилась к вешалке с верхней одеждой, накинула пальто, схватила сумочку.

– Девочки, мне срочно надо уйти. Скажите Денису, что я отработаю.

Бросилась к лифту, нажала на кнопку негнущимися пальцами. Как назло, кто-то держал кабинку на нижних этажах. Я побежала по лестнице. Холодный, осенний воздух ударил мне в лицо, желтые листья закружились у ног. Черного мерседеса уже не было. Я закусила губу, медленно пошла за угол и вдруг услышала визг покрышек. Увидела, как автомобиль Руслана сделал круг и остановился возле меня. Дверца с моей стороны распахнулась, и я юркнула в салон.

Как только мы отъехали за поворот, он резко дал по тормозам и привлек меня к себе, жадно поцеловал. Погрузил пальцы в мои волосы, срывая шпильки, гладя мой затылок.

– Не удержался. Соскучился. Не злись. Я правда купил квартиру.

Он не дожидался моего ответа, целовал мои щеки, губы, глаза. А мне хотелось выть от счастья, от переполнявших меня эмоций, от накала тех чувств, которые овладели мной. И я уже не могла сопротивляться. Я хотела его всего. Хотела быть с ним, хотела слышать его голос, хотела называть его своим. Я не помню, как мы доехали до его квартиры. Он сжимал мою руку, смотрел на меня, а я на него. Мне даже казалось, что я не дышу. Я боялась спугнуть вот этот самый момент, когда нас отделяет тоненькая ниточка от шага в безумие. Я все еще могу попросить его остановить машину, но я не сделаю этого, потому что у меня уже не осталось сил.

Мы переступили порог его квартиры, и Руслан снова меня поцеловал. Только сейчас это уже не походило на те жадные поцелуи, которые он срывал с моих губ раньше. Он целовал меня умело, страстно, но уже более спокойно, а во мне клокотал огонь. Я хотела его всего, сейчас, немедленно, как всегда. Но Руслан не торопился, он медленно расстегнул пуговки моего пальто и сбросил его на пол. Я впилась в его рот, требуя большего, но он нежно отстранился от меня и приложил палец к моим губам.

– Тсс, не торопись. Ты слишком нервничаешь. У нас сегодня есть время, много времени, и я не хочу спешить.

И он не торопился, он сводил меня с ума, медленно снимая с меня одежду. Когда он расстегнул мою блузку и распахнул ее, я закусила губу. Руслан наклонился к моей груди и повел языком над кромкой бюстгальтера. Мои соски заныли, затвердели. Я уже понимала, что меня ждет пытка, и в горле пересохло от предвкушения. Я сбросила блузку на пол, нервно поведя плечами. Он усмехнулся, поцеловал мою шею, поднялся к скулам, избегая касаться губ. Я начала мелко подрагивать, когда Руслан спустил лямки лифчика с моих плеч. Потом уверенно щелкнул замочек сзади, и я осталась обнаженной по пояс. Он смотрел на мою грудь жадными, голодными глазами, и его взгляд возбуждал сильнее ласки. Мне захотелось схватить его за волосы и притянуть к себе, почувствовать его рот на жаждущих сосках. Но он лишь провел кончиками пальцев между грудей. Расстегнул юбку, стянул вниз, и я осталась в трусиках и колготках. Черт, ну почему я не надела чулки? Руслан приподнял меня за талию, пронес через комнату к постели и осторожно положил на подушки. Он накрыл меня своим сильным, худощавым телом, и я почувствовала его член под жесткой тканью джинсов. О, Боже, как же мне захотелось, чтобы он меня взял. Я даже тихо застонала, предвкушая вторжение.

– Хочешь, чтобы я вошел в тебя сейчас? Порвал твои колготки, трусики и засунул его поглубже? Хочешь?

– Да, – прошептала я. Заерзала под ним, чувствуя, как Руслан устраивается между моих ног, как трется тканью брюк о мою воспаленную плоть.

– Нет. Ты не получишь меня сейчас. Может быть, позже, но не сейчас.

Я разочарованно всхлипнула, но в тот же миг его ладонь накрыла мою грудь, он намеренно едва касался грубой кожей чувствительного соска, а мне захотелось, чтобы он сжал его пальцами. Я даже прогнулась, умоляя о более грубой ласке, но вместо этого меня коснулись его мягкие, горячие губы, они обхватили сосок, язык осторожно описывал круги вокруг ореолы, и я почувствовала, что уже вся горю, пульсирую, что я готова кончить.

Руслан посмотрел мне в глаза, и я задохнулась. Какой взгляд. На меня никто и никогда так не смотрел, как он. Его губы спустились к моему животу, оставляя влажные следы на воспаленной коже. Послышался треск материи – он разорвал мои колготки в клочья, потом вслед за ними трусики и раздвинул мне ноги. Мне казалось, что я сейчас зарыдаю, что меня разорвет пополам от неудовлетворенного желания. А потом его губы коснулись меня там, и я вскрикнула, вцепилась в его волосы, но оттолкнуть не могла, силы воли не хватало. Его губы и язык были осторожными и вместе с тем умелыми, я балансировала на грани, я уже готова была умолять его на коленях взять меня. Он что-то шептал мне, а я его не слышала, сжимала простынь дрожащими пальцами, задыхалась, сходя с ума от страсти. Пока наконец-то он не дал мне то, чего я так хотела. У меня никогда еще не было такого оргазма, мне казалось, я теряю сознание. Все тело выгнуло дугой, ломило каждую клеточку от сладкой судороги. Руслан накрыл меня собой, я видела, как блестят его губы от моей влаги. Он вытер рот тыльной стороной ладони и медленно облизал ее. Я все еще подрагивала после яркой вспышки экстаза, ноги дрожали. Я притянула его к себе и поцеловала. Он пах мною, это было так эротично, волнующе. С ним рухнули все запреты, и мне хотелось дарить ему всю себя, отдавать, бросать к его ногам, позволить все.

Я скользнула руками под его футболку, ощупывая крепкие мышцы на его груди, лаская плоский живот. Мне вдруг подумалось, что я почти не ласкала его. Каждый раз, когда мы занимались сексом, он дарил мне удовольствие, а я принимала. Мои пальцы сжали его член поверх джинсовых штанов, и он тихо вздохнул. Я нашла его губы снова, обвела их языком уже смелее, расстегнула ремень, потянула змейку и сжала пальцами его плоть. От одного прикосновения к нему у меня закружилась голова. Какая гладкая там кожа, какая горячая, пульсирующая мощь. И он в моей власти. Я толкнула Руслана, опрокидывая на спину, стянула с него футболку через голову, потом джинсы, трусы. Я наконец-то могла рассмотреть его тело, каждый милиметр. Я трогала татуировки, шрамы на груди, так похожие на следы от лезвия ножа. И я понимала, что совсем его не знаю. А я хотела быть в курсе всей его жизни. О том, откуда взялась каждая татуировка, о каждом шраме, знать о его детстве и о чем он мечтал, когда учился в школе. Я нежно трогала его грудь, живот, мускулистые ноги, покрытые темными волосами. И в голове пульсировала идиотская мысль: «Он мой, он только мой». Я никогда не видела более красивого мужского тела. Не то чтобы он был атлетом, но его мышцы рельефно выделялись на поджаром теле, смуглая кожа блестела, отливала бронзой. Я наклонилась, провела языком по его груди, и он вздрогнул, сжал мои плечи. Я спустилась ниже, изучая его тело, наслаждаясь прикосновениями, обхватила член пальцами и застонала сама, чувствуя, насколько он большой, как с трудом помещается в мою ладонь, как пульсирует под моими пальцами, готовый взорваться. Руслан перехватил мое запястье, когда я прошлась по стволу вверх и вниз, глядя на мощную плоть, как завороженная.

– Теперь я, – хрипло прошептала и отбросила его руку, и он покорился. Я склонила голову, и, когда почувствовала его у себя во рту, мне захотелось закричать от восторга. Я редко занималась таким сексом, скорее по необходимости, чем по желанию, чтобы избежать самого проникновения, но не из желания ласкать. А сейчас я целовала, облизывала и сходила с ума от удовольствия, слыша его стоны, хриплые вздохи. Руслан осторожно трогал мои волосы, он наблюдал за мной, прикрыв веки, его дыхание было прерывистым, со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы. Внезапно он схватил меня за плечи и опрокинул на постель. Он долго смотрел мне в глаза, а потом тихо прошептал:

– Я хочу, чтобы ты была со мной всегда, каждый день, каждую минуту. Я хочу, чтобы ты была моей, Оксана. Ты когда-нибудь станешь моей?

Я подалась вперед, распахнула ноги, впуская его в себя, чувствуя, как он растягивает меня изнутри и, несмотря на влагу, с трудом помещается там.

– Посмотри на меня.

Я посмотрела и утонула в его черных зрачках.

– Скажи мне, что ты моя…

Я отвернулась и закусила губу, тогда он резко проник глубже и силой повернул меня к себе.

– Скажи, – потребовал он снова.

Я молчала, понимала, что это всего лишь безумие страсти и что в постели можно говорить все, что угодно. Но я не могла лгать. Я не его, я чужая. Я мимолетная. И пусть не просит, лгать я не буду. Руслан яростно вдавил меня в постель, подхватил мои ноги под колени, вонзился еще глубже.

– Ну, хоть один раз, – попросил он. Я стиснула зубы, но молчала, и тогда он начал двигаться во мне, как одержимый. Я стонала, царапалась и вскоре уже сама кричала ему в ухо, выгибаясь на постели, вторя его движениям. Я орала:

– Я твоя… да, о боже, я принадлежу тебе, только не останавливайся.

Квартиру Руслан купил в центре города. Даже не смею предположить, сколько она стоила. Наверняка кучу денег. Он купил ее для нас. Чтобы я приезжала к нему. Сегодня мы стали настоящими любовниками, которые сознательно пошли на этот шаг. Точнее, я начала жить двойной жизнью, но я упивалась тем эгоистичным счастьем влюбленных, когда все кажется ярким, цветным, красивым. Я расцвела. Это заметили все: и на работе, и дома. Я начала меняться. Я научилась искусно лгать, изворачиваться, прятать сотовый, стирать смски и следить, чтобы на мне не осталось следов и запахов. Я брала сверхурочные, заранее подыскивая себе алиби. Я забывала обо всем. Недаром говорят, что влюбленная женщина, притом счастливая, выглядит иначе. Я не заметила, как сменила прическу, стиль одежды, как начала иначе разговаривать. Я не задумывалась о том, замечает ли что-то Сергей, и старалась быть примерной женой, чтобы не вызвать подозрений. А он вроде бы и не подозревал. Я жила на две квартиры, успевала готовить и для дома, и для Руслана. Пусть всего лишь пару часов в день, но я приезжала к нему. Я уже не могла без наших встреч. С ним мир казался другим, интересным и ярким. Иногда мы часами не вылезали из постели, иногда просто гуляли за городом или сидели в маленьких кафе в пригороде, где никто не мог нас узнать. Меня ничего не настораживало, я летала в облаках счастливая, влюбленная и даже не подозревала, что надо мной сгущаются тучи.

Царев почему-то отменил нашу встречу, а я и вовсе забыла о ней. Руслан всегда тактично клал мне в сумочку деньги. Первые разы я обижалась, отказывалась, мы даже поругались, но потом привыкла. Он делал это ненавязчиво, без лишних вопросов и разговоров. У меня появилась кредитка, новые вещи, украшения. Сейчас я думаю о том, как Сергей все это упустил? Как не заметил, что теряет меня, что я становлюсь чужой, далекой? Его удовлетворяли мои ответы и ложь о новых проектах, о хороших заказах. Если честно, то денег, которые мне давал Руслан, вполне могло бы хватить, даже если бы я не работала вовсе. И это помимо зарплаты. Мы сделали ремонт, о котором я мечтала, купили новую мебель. Только теперь меня уже это не радовало, не вызывало восторга. Я видела, что Сергей доволен, гордится собой, и меня это бесило, злило. Мы жили на деньги, что давал мне Руслан, а мой муж считал, что это нашей зарплаты на все хватает. Я уже не знала – это глупость или наивность.

Но вся эта иллюзия счастья длилась недолго. И очень скоро я начала платить по счетам…

– Не трогай меня! Я не знаю, куда делись деньги. Я ничего не брал, Бешеный, пощади.

Человек громко кричал, но в глухих стенах подвального помещения склада с пищевыми товарами, все звуки затихали, ударяясь о бетонные потолки, растворяясь эхом в помещении без окон. Мужчина сидел на стуле, его руки были скручены за спиной, ноги привязаны к ножкам стула.

– Куда Косой спрятал мои бабки? Отвечай, сука!

Серый ударил мужчину в живот, и тот закашлялся, из разбитой губы потекла кровь и закапала на голую грудь, покрытую синяками и ссадинами.

– Не знаю, он меня давно отдалил от себя. Бешеный, я не принимал в этом участия, я не знаю, кто убил Борова, кто взял деньги. Зачем мне это? Я всего лишь брал у Косого свою долю.

Руслан курил и равнодушно смотрел на окровавленного мужчину, который харкал на пол собственной кровью. Кивнул Серому, и тот снова ударил. Пленник выплюнул выбитый зуб.

– Видишь вон тот холодильник? Там висят свиные туши и там минус сто по Цельсию. Я сейчас прикажу повесить тебя на крюк, и через минуту ты покроешься инеем.

Мужчина заплакал, замычал. Бешеный подошел к нему и приставил дуло пистолета к его лбу.

– Ты считаешь меня идиотом? А? Ты действительно думаешь, что я идиот?

Руслан засунул дуло в рот связанному мужчине.

– Я знаю, что ты – сводный брат Косого, его правая рука, его подельник. И когда вы напали на Борова, ты отдавал приказы. Я сейчас спущу курок. Считаю до трех. Раз… два…

Мужчина дернулся, захрипел, и под его ногами растеклась лужица мочи. Бешеный сунул пистолет за пояс.

– Ты, б**, мать твою, сейчас все мне расскажешь и, может, останешься в живых. Я не Царь, я тут суд устраивать не собираюсь – сам приговорю, сам исполню, ясно? Давай. Начинай говорить.

Через несколько минут, после того как Серый записал на диктофон все, что говорил брат Косого, пленного оттащили в холодильник, швырнули на пол и захлопнули за ним дверь.

– Бешеный, не трогай его. Он все сказал, хватит. Давай его отпустим.

Руслан посмотрел на друга.

– Нельзя. Врубай морозильник. Пусть пацаны сбросят труп в реку. Все. Через неделю возьмем дачу Косого, вернем деньги Азиата, и я соскочу с крючка Царя.

– Косой отомстит.

– Пусть попробует.

– Рус, не горячись. Подумай.

– Я уже подумал – врубай морозильник.

Несколькими днями ранее…

– Когда это началось? Отвечай, как давно ты трахаешь Оксану?

Руслан смотрел в окно и молчал. Как всегда натянут как струна, руки сжаты в кулаки.

– Я просил тебя не трогать ее? Просил?

– Я познакомился с ней до того, как ты пригласил ее работать.

Царев яростно ударил кулаком по столу.

– Я не спрашивал, когда вы познакомились. Я спросил, какого черта ты закрутил с ней шашни? Думаешь, я не знаю о вашей квартире, о том, как она таскается к тебе каждый день? Во что ты ее втягиваешь?

Руслан повернулся к отцу и оперся руками о стол.

– Это не твое дело. Это моя личная жизнь. С каких пор ты решаешь, с кем мне спать? Я ж не спрашиваю тебя, кого ты трахаешь из своих секретарш. Или Оксана входила в твои планы, и я все испортил?

Царев резко встал, и теперь они смотрели друг на друга с ненавистью, ощутимой на физическом уровне.

– Ты что себе позволяешь, а? Ты как со мной разговариваешь?

– Так я угадал? Она тебе понравилась?

– Черта с два ты угадал, но ты немедленно прекратишь эти отношения.

– А кто мне запретит? Ты? Я, может, люблю ее.

Их взгляды скрестились, Царев схватил Руслана за шиворот.

– Да, я! Пока ты работаешь со мной, ты будешь делать то, что я скажу! До тех пор, пока я не перестану подтирать то дерьмо, которое ты заварил, прикрывать твою зеленую задницу перед Азиатом, выплачивать твои долги. До тех самых пор ты будешь делать так, как я говорю! Любит он! Какая любовь? Ты зверь-одиночка, как я. Ты – убийца, и твои руки по локоть в крови, как и мои. Зачем она тебе? Она старше, у нее ребенок. Через десять лет она превратится в старую клячу, а ты захочешь новую жену. Куда ты ее втягиваешь? Что ты можешь предложить ей, кроме того, что у тебя в трусах? Что? Надежное будущее? Мирную жизнь? Да тебя могут пристрелить или подрезать в любой момент. Ты хочешь ей такой участи? Все, заканчивай свой роман не то…

Руслан отшвырнул руку Царева.

– Не то что?

– Не то кто-то просто прирежет твою Оксаночку или пацана ее. Думай башкой, а не членом, Руслан.

Сделаешь так, как я говорю. Избавься от нее, у тебя есть время, пока мы не начали работать с Азиатом. Скоро ты вольешься в состав нашей бригады. Займешься восточными перевозками, возьмешь на себя три железнодорожных вокзала и один автовокзал. Должна прибыть огромная партия оружия, пройти через нас и отбыть морем на Ближний Восток.

Бешеный криво усмехнулся.

– Как я ей это скажу? Я… хочу быть с ней, я…

– Ты – идиот желторотый, вот ты кто. Развел тут сопли. Бабу прогони или сделай так, чтобы сама ушла. Я все сказал. А теперь пойди и подумай, что тебе дороже: твоя Оксана или твоя карьера. Любовь у него. Дурак. Завтра Ольге позвонишь, мне с ее отцом сделку скоро провернуть надо. Так что топай, давай.

– Так все дело в Ольге, да? В партии ворованных тачек, которые он тебе пообещал? Поэтому ты лезешь в мою личную жизнь?

Царев грузно сел обратно в кресло.

– У тебя нет личной жизни, как и у меня ее никогда не было. Женщины приходят и уходят, а империя Царевых остается.

– Я верну деньги Азиата, и ты больше не сможешь мне указывать.

– Давай, попробуй. Кишка тонка на Косого самому пойти. Короче, пару дней тебе даю. Чтоб разрулил все с Оксаной.

Зазвонил телефон, и Царев спокойно снял трубку, отвернулся к окну, нервно постукивая подушками пальцев по столешнице.

– Да, завтра. Как всегда: в том же месте и в тоже время.

Руслан пил из горла водку и гнал машину по пустой трассе. Он врубил музыку на всю громкость.

Резко вырулил на городскую дорогу и остановился, снова сделал глоток и поморщился. Зазвонил сотовый. Он схватил мобильник, посмотрел на дисплей – «Ксюша». Вырубил мобильник, достал из кармана другой, набрал номер.

– Оль, да, моя сладкая, это я. Ты скучала? Я тоже. Давай, одевайся, я скоро буду. Не понял? Ты два дня назад предлагала тебя трахнуть. Так я согласен, я весь в твоем распоряжении. Куда поедем? Ко мне. Я купил недавно квартиру. Одевайся. Через полчаса заберу.

Потом набрал Серого.

– Слышь, братан, завтра дачу Косого возьмем. Готовь пацанов, стволы и четыре тачки. Сегодня что делаю? Сегодня я отымею дочку Хилого во все дыры, а потом лягу спать. Хочешь, могу поделиться?

Руслан засмеялся, громко, фальшиво. Снова отпил водки.

– Да, я пьяный. А что? Черт, даже ты ее не хочешь. Вот и я столько не выпью, хоть и стараюсь. Она бате нужна. Отдам последние долги Царю натурой.

Руслан отбросил сотовый, потом посмотрел на другой аппарат. Ужасно хотелось взять его, включить. Оксана звонила ему уже несколько часов. Он не отвечал. Смотрел на дисплей, а в голове – голос Царя: «Не то кто-то просто прирежет твою Оксаночку или пацана ее».

Все. Пусть валит к своему лоху-мужу. Там она будет в безопасности. Так будет лучше для нее. А он забудет. Не скоро, не сразу, но забудет. Тем более рано или поздно это должно закончиться. Оксана все равно никогда не уйдет к нему, к Руслану. А продолжать это бесконечно невозможно. Лучше ампутировать сейчас, пока она не знает, кто он такой на самом деле. Пока не увидела гребаные сводки новостей и не сложила дважды два. Чертовый склад с видеокамерами, уже все каналы пестреют съемками. У ментов есть наводка и имена нападавших. Брат Косого выжил, падла, не сдох ни в морозилке, ни в реке. Упырь, мать его. В следующий раз надо кол в сердце вгонять и башку отрезать, чтоб наверняка. А так, спалил их, сука, всех. Правда, пока в больничке лежит, не оклемался еще, в коме. Но шанс всегда есть. Нужно послать ребят завершить начатое, иначе Царь этой оплошности Русу не простит, уроет к чертовой матери. Это он еще новостей не видел. Хотя они все там в масках, но имена мелькают и клички тоже. Вот спалились, так спалились.

Это все из-за нее. Он стал слишком нервный, слишком много о ней думает, мечтает. Одомашнился. Она жрать ему готовит, приезжает каждый день. Иллюзия семьи, мать ее. Сама по ночам лежит под своим козлом и уходить от него не собирается. Сколько раз спрашивал у нее, а она все отмалчивается или отвечает невпопад. Хотя, может, прет ее жизнь такая. А чего? Супер устроилась – муж, семья и молодой любовник. Секс, бабки, адреналин. Сказка, а не жизнь.

Только ему от этого тошно. Делить ее каждый день с ним, отрывать с мясом и отпускать домой в чужую постель, целовать ее после мужа. Да, он знал, на что шел, но не знал, что будет так сильно любить ее. Любить до ошизения, до боли в груди. Страдать, ждать, психовать. Чертова баба, въелась в мозги, как заноза. С ней все по-другому: секс бешеный, ревность адская, такая, что сердце наизнанку выворачивается. Презирает ее, когда та уходит, а через пару часов дохнет от разлуки. Согласен на все, даже делить ее с мужем.

Это не ее муж лох, а он, Рус, самый настоящий фраер. Оксана держит его за яйца и крутит им как хочет. Все, хватит. Поиграли в любовь, и баста. А больно-то как, словно черви изнутри живьем пожирают. Ничего. К боли он привык и к одиночеству тоже. Научен, с детства. Только вот прогонит ее, а сам подыхать начнет…

15 глава

Я смотрела на сотовый и уже в который раз набирала номер снова. Ничего не пойму. Вчера разговаривали долго, ночью. Точнее, переписывались. Я эту переписку раз двадцать прочла и наконец-то стерла. Договорились, что приеду сегодня вечером, сразу после работы. Но с полудня Руслан мне не отвечал. Сначала были просто длинные гудки, потом срывался звонок, словно кто-то сбрасывал, а ближе к вечеру и вовсе начал срабатывать автоответчик. В голове не укладывалось, что Руслан мог выключить сотовый. Я нервничала, у меня уже началась паника. А вдруг с ним что-то случилось? Перед глазами мелькали страшные образы: авария, драка. Да что угодно.

Я не поехала домой. Я все еще пыталась дозвониться, а время шло. Хотя для меня оно ползло, не двигалось. Я замерзла, окоченела на этой проклятой лавке в парке. Мы договорились, что Руслан подъедет за мной в шесть вечера. Уже девять. Нехорошее предчувствие засело внутри и подтачивало, как капли серной кислоты. Набрав последний раз его номер, я все же решилась, поймала такси и назвала адрес. Хоть записку оставлю. Я попросила таксиста подождать возле дома, взбежала по лестнице, позвонила, постучала – никого. Тишина.

Господи, я с ума сойду, наверное, за эту ночь. Я была готова остаться у него под дверью и скулить там, как несчастная собачонка в ожидании хозяина. И спросить не у кого, у меня нет номеров телефонов его друзей, ничего нет. Да и имею ли я право им звонить? Что я скажу? Разве что оставался Царев-старший. Может, у него узнать? Я так и не посмела.

Простояла у дверей, нервно сжимая пальцы, кусая губы. Потом спустилась вниз. Таксист не уехал, хотя я была уверенна, что когда вернусь, его и след простынет. Я села на пассажирское сидение. Куда теперь? Где искать? Проехаться по его любимым барам? Оставалось вернуться домой и ждать. Таксист отъехал от дома, завернул за угол. Этот момент для меня словно прокрутился в замедленной съемке. Я увидела Руслана. Он замахал руками таксисту, бросился к машине. Только он был не один. С Ольгой. Я ее сразу узнала.

– Эй, тормози! Тормози, я сказал.

Руслан смачно поцеловал девушку в губы и подтолкнул к такси. В этот момент я распахнула дверцу и вышла. Вам когда-нибудь удаляли зубной нерв без наркоза? А мне в этот момент вот так удалили кусок сердца. Ощущения были похожи. Это словно всадить нож и медленно его прокрутить в разные стороны. Мне никогда не было настолько паршиво. На физическом уровне. Словно кожу содрали живьем или подожгли. Я ожидала чего угодно, но только не этого. Наверное, я бы предпочла, чтобы это была любая другая причина, но не такая. Не со мной, не сегодня, не сейчас.

Да, он мне просто не отвечал. Да, он сбрасывал мой звонок. Наверное, я им обоим сильно мешала. И да, он отключил сотовый, когда я надоела ему своими звонками. В этом не оставалось никаких сомнений. И я показалась себе жалкой, старой и уродливой. Вот в этом своем костюме с пиджаком, узкой юбкой, в туфлях – лодочках, с прической, как у секретарши. Просто лахудра рядом с его девкой. Та стоит в короткой мини юбке, ноги от ушей, белые волосы, белые сапоги и белое пальто. Меня добило именно вот это пальто и ее довольный вид, она смеялась и держала Руслана за руку.

Я видела их сплетенные пальцы. Меня затошнило, даже позыв к рвоте появился. Руслан вдруг привлек ее к себе за талию и снова посмотрел на меня. И в его взгляде насмешка, издевательский триумф. «Ну и что? Да, я развлекаюсь. А ты кто такая, вообще?» Вот такой взгляд. Мне захотелось вцепиться в его лицо ногтями и разодрать его в клочья. Я хотела вырвать волосы его девке, убить ее, душить голыми руками или затоптать до смерти. Но вместо этого я подошла к нему вплотную.

– Рус, это кто?

Тихо спросила Ольга. Можно подумать, она меня не узнала. Хотя зачем ей меня запоминать? Для нее я серая, незаметная мышь.

– А черт его знает, знакомая одна, – ответил он и посмотрел на меня.

«Знакомая»? Я несколько секунд смотрела ему в глаза. Нет, я не устрою сцен, не закачу истерику. Я сдержусь. Я не доставлю ему такого удовольствия, не покажу, насколько я раздавлена. Ни ему, ни его малолетке. Боже, сколько ей лет? Девятнадцать максимум. Сколько? Это как контрольный выстрел в висок или удар в солнечное сплетение – ни вдохнуть, ни выдохнуть. Шок. Полная прострация и паралич. Ноги онемели, руки не слушались.

Это было больно. Настолько больно, что мне казалось, будто кто-то медленно тянет из меня душу раскаленными клещами. Каждое мгновение тянулось целую вечность. И самое мерзкое – он улыбался. Высокомерно, с триумфом. Несколько секунд я смотрела в его осоловевшие глаза. Похоже, Руслан пьян. Я молча отвернулась, пошла к машине. Таксист без вопросов поехал прямо.

– Это то, что вы искали?

Тихо спросил таксист. Я не ответила, нашла сигареты, сунула одну в рот. Руки тряслись так, что зажигалка не работала. Таксист дал мне прикурить.

– Ничего. Так бывает иногда.

Я знаю. Да, так бывает.

Мне хотелось рыдать, но я не могла. Я лишь сжала в руке зажигалку, впиваясь ногтями в кожу. Куда теперь? Домой? Туда, куда возвращаться уже давно не хотелось? Он привел эту девку в нашу квартиру. Хотя, что там было моего? Расческа, зубная щетка и тапочки? Это квартира Руслана, у меня даже ключей нет. У меня, вообще, ничего нет, и уж тем более права возмущаться. Это самое болезненное – я не могу ничего ему сказать. Я сама живу с другим мужчиной. Все. Это конец. Я не позвоню – сдохну, но не позвоню, и он не сделает этого первым никогда.

А, впрочем, ему это и не нужно уже, я – прочитанная страница в его книге жизни.

Расплатилась с таксистом, ноги стали ватными, и я невольно облокотилась о забор, присела на корточки. Меня трясло, как в лихорадке. Дело даже не в ревности. Я представляла себе, как они вместе слышат мои звонки, читают мои сообщения и… смеются. Более ничтожной я еще никогда себя не чувствовала. Самое страшное, что я этого не ожидала. Это нож в спину. Сама виновата. Господи, сколько вот таких девочек было в то время, когда Руслан был со мной? Я никогда об этом не задумывалась. Я верила, что он меня любит. Любит…. На меня напал истерический хохот, сквозь слезы. Какая же я идиотка.

Я не пошла домой, побрела пешком, куда глаза глядят. Начал моросить дождь, тусклые фонари отсвечивали на мокром асфальте. Мимо меня проносились автомобили. На небе ни одной звезды, все затянуто мглой, такой же непроглядной, как и моя жизнь. Если бы не Ванечка… даже не знаю, какие страшные мысли лезли мне в голову. Шаг влево и я на дороге, где машины носятся со скоростью сто двадцать километров в час. Я сломала каблук, отбросила туфли и села на поломанную скамейку. Я не плакала, просто раскачивалась из стороны в сторону. В кармане беспрестанно звонил мобильник. Но это не он. Когда он звонил, я чувствовала. Всегда. Иногда даже брала сотовый в руки за доли секунды до его звонка. Дождь полил сильнее, и я обхватила плечи руками. Снова зазвонил мобильник, потянулась негнущимися пальцами, достала из кармана.

– Оксана! Где ты? Боже мой! Что с тобой? Я целый вечер звоню. Оксана!

Голос мужа немного отрезвил, отозвался острой болью в груди. Укол совести, сожаление и отчаянье.

– Где ты?

Я осмотрелась по сторонам. Лесопосадка, сижу на автобусной остановке.

– Не знаю.

– Как не знаешь? Господи, не пугай меня так. Скажи, где ты, я заберу тебя.

Я с трудом прочла название остановки и закрыла крышку сотового. Впервые меня не мучил страх. Я даже не придумывала, что скажу Сергею. У меня не осталось сил на ложь, на притворство. Я была сломлена, растоптана, унижена. Я чувствовала себя ничтожеством, жалким, убогим ничтожеством, достойным презрения и насмешек.

Сергей приехал нескоро. Видимо, я далеко забрела. Когда машина остановилась возле меня, я дрожала как осиновый лист, зуб на зуб не попадал. Муж молча поднял меня с лавки под руки и усадил на переднее сидение. Я тут же отвернулась к окну и снова обхватила себя руками. Сергей ничего не спрашивал. Он курил, смотрел на дорогу и молчал.

Когда мы приехали домой, он отвел меня в ванную, принес полотенце и прикрыл за мной дверь. Я не знаю, сколько времени просидела под горячим душем. Мое тело согрелось, а душа – нет, ей было холодно. Словно ледяные иголки забрались мне под кожу и разбрелись по венам, охлаждая кровь, замораживая сердце.

Только сейчас до меня доходил весь смысл того, что я натворила. Да, мне больно, но я причиняю такую же боль Сергею. Да, он пока не знает. Но когда узнает, ему будет плохо. Так же паршиво, как и мне сейчас. Я больше не должна ему лгать, я не имею права предавать его. Не важно, заслужил ли он это. Не имеет значения, как сложились наши отношения. Но я его предала. Также, как и меня сегодня. Даже хуже.

Я вышла из ванной, закуталась в махровый халат и тихо зашла в спальню. Сергей не спал. Он сидел на постели, полностью одетый, обхватив голову руками.

– Привет, – тихо сказала я. Снова угрызения совести и мучительная жалость к нему и к себе. Самое мерзкое из чувств. Всегда считала, что жалость унижает. Пусть лучше меня ненавидят, чем жалеют. Какая же я тварь…

– Я весь вечер прождал тебя.

Я кивнула. Конечно, теперь он меня ждет. Ну почему нельзя было раньше, а? Если бы не его равнодушие и… Боже, кому я лгу? Это здесь не причем. Я бы влюбилась в Руслана, даже если бы Сергей был превосходным мужем. Да он и так неплохой муж, чудесный отец. Все дело во мне. Я просто полюбила другого мужчину. И это случилось бы все равно.

Я должна ненадолго побыть одна. Мне это просто необходимо.

– Я хочу поехать к маме и Ване. Сейчас.

Я села рядом с Сергеем на краешек постели.

– Оксан, я теряю тебя. Да?