Высшая правовая магическая академия. Оперативные будни Гришаева Маргарита

© М. Гришаева, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

Пролог

Огромный холл центрального корпуса академии мерно гудел от сотни голосов, спешащих познакомиться, обсудить трудности вступительных экзаменов и поделиться впечатлениями и планами. Я умудрилась заметно припоздниться, и место оставалось только у самых дверей. Можно, конечно, потолкаться и попытаться пробиться поближе к лестнице – туда, где сейчас собрались преподаватели, но я предпочла остаться на месте. Толком расслышать приветственную речь мне, конечно, не удастся, но и в толпу нырять не придется. Такое количество людей даже слегка пугало, к подобному я не привыкла. Так что я предпочла лишь отойти с прохода и пристроиться у стены, в тени одной из колонн.

Почти тут же шум голосов начал затихать – по центральной лестнице поднялся высокий возрастной мужчина с густой проседью в темных волосах – ректор, архимаг Тесар Фандориус. Возвысившись над головами притихших студентов, он окинул толпу внимательным взглядом и, убедившись, что полностью завладел вниманием окружающих, начал свою речь.

– Рад приветствовать новых адептов нашего учебного заведения, – разнесся по холлу глубокий уверенный голос ректора, доставая до самых удаленных уголков. – Прежде всего хотелось бы поздравить вас с успешной сдачей экзаменов – они были непростыми и для нас тоже, поверьте, – добродушно усмехнулся он в короткую бороду. – Но вступительные – это только начало вашего пути. Будьте готовы к тому, что дальнейшее обучение простым вам не покажется. Вы поступили в Высшую Правовую Магическую Академию – одно из лучших учебных заведений столицы, и должны понимать: учеба здесь тесно связана с законодательной и даже военной структурами страны, и потому правила нашего заведения довольно строги и обязательны к соблюдению. – Взгляд ректора посерьезнел, и на мгновение я даже почувствовала неуверенность – справлюсь ли, если здесь все настолько строго. – Настоятельно рекомендую всем адептам ознакомиться со сводом правил. К сожалению, большинство первокурсников вспоминает о них слишком поздно, уже успев обзавестись проблемами, – со вздохом покачал он головой, а по толпе поступивших разнеслось легкое эхо смешков. – Поэтому с главными из них я кратко ознакомлю вас лично. Во-первых, во время учебной недели покидать территорию академии запрещено. В выходные вы можете свободно посещать город, но к шести вечера обязаны возвращаться. В учебное время также действует комендантский час – после девяти вечера студенты обязаны находиться в своем жилом корпусе. Во-вторых, использовать боевую магию, проводить тренировочные бои, эксперименты и опыты вне занятий и без присмотра преподавателей тоже запрещено. Тем более заниматься чем-либо из перечисленного в жилых корпусах. Если желаете в свободное время заниматься дополнительно, вы всегда можете получить у своего преподавателя разрешение на использование учебных лабораторий, кабинетов и тренировочных залов. В противном случае вам как минимум придется собственноручно исправлять последствия самодеятельности, не говоря уже об обязательном наказании. – Он пристально взглянул на адептов, словно они все уже были неоднократно пойманы за нарушениями. – И в-третьих, вы должны добросовестно исполнять обязанности адептов нашей славной академии – посещать занятия, вовремя сдавать задания и экзамены. С остальными правилами ознакомьтесь самостоятельно. А теперь можете пройти за представителем вашего факультета, чтобы получить более подробные указания. Всем хорошего учебного года, и постарайтесь стать достойными адептами нашей академии, – напутствовал он внимательно слушающих его студентов, и, последний раз окинув первогодок строгим взглядом, он спустился по лестнице.

Еще какое-то время в зале продержались тишина и спокойствие, но довольно быстро сменились громкими голосами – ректор покинул холл, а шумные адепты пытались найти своих кураторов, чтобы получить расписание и заселиться в общежитие. И мне невольно пришлось присоединиться к всеобщему ажиотажу. Пробраться к столу с табличкой «Факультет Алхимии и Целительства» оказалось практически невозможно – не через толпу боевиков, которые едва ли торопятся следовать за своими кураторами. Я лишь издалека увидела, как небольшая кучка адептов последовала за высокой женщиной к ближайшей аудитории, и рванула за ними.

Проскользнув в нужную дверь, пристроилась за крайней партой и с удивлением отметила, как мало студентов здесь было. Едва ли с два десятка наберется. И что еще удивительнее – я не заметила ни одной девушки! А ведь этот факультет традиционно считался женским.

– Все здесь? – поинтересовалась худощавая женщина среднего возраста, окидывая присутствующих строгим взглядом. – Поздравляю с поступлением. Магистр Селина Гревис, заведующая кафедрой алхимии, – с вежливой холодной улыбкой представилась она. – Я назначена куратором вашей группы, а также буду преподавать у вас несколько предметов в течение всего времени обучения, так что встречаться будем часто. Сейчас вы будете подходить ко мне по одному, чтобы получить все необходимые документы и ключ от комнаты. Прежде всего ознакомьтесь с картой территории, расписанием на ближайшую неделю и списком литературы. Настоятельно рекомендую поторопиться, пока в библиотеке не начался ажиотаж из-за припозднившихся, – недовольно поморщилась профессор. – Также вынуждена предупредить, что из-за большого количества поступивших на факультет стихийников целителей было решено заселить в один из старых корпусов к аспирантам, – совсем помрачнела она, явно не одобряя такого решения. – Места там достаточно, но на первом этаже, куда распределили первокурсников, далеко не все комнаты полностью приспособлены для жилья. Вас распределили по самым приличным, багаж уже должны были доставить. Но советую сразу после заселения хорошенько осмотреться и в случае возникновения каких-либо проблем обратиться к коменданту общежития – комнату можно будет поменять. Но не тяните, мест может не оказаться. Всем все ясно? – обратила она пристальный взгляд на адептов.

В ответ ей раздался нестройных хор согласия.

– Тогда прошу к моему столу.

Будущие алхимики потянулись к куратору, а я предпочла подождать в сторонке и подойти последней – спешить особо некуда, занятий нет, а вещи я всегда успею разобрать, не так их у меня и много.

– Кастодия Серас? – поинтересовалась женщина, когда я наконец приблизилась к столу.

Я робко кивнула, стушевавшись под ее пристальным оценивающим взглядом.

– Отлично, вы последняя в списке, – кивнула она, отмечая что-то в бумагах. – Держите. – Мне передали стопку скрепленной бумаги, ключ и значок адепта. – И не забудьте хорошенько проверить комнату – могут быть проблемы с окнами или замками на дверях, – серьезно предупредила она.

– Хорошо, спасибо, – ошалело пробормотала я в ответ, забрала из ее рук документы, вежливо попрощавшись, поспешила покинуть кабинет.

Значит, старый корпус? Нежилые комнаты? А еще все эти строгие правила. Я потратила столько сил, чтобы поступить сюда, – бессонные ночи, бесконечная зубрежка и истрепанные нервы, но ожидала явно не этого. И все же… я чувствовала радость и дрожь нетерпения. Пусть здесь все оказалось сложнее, чем мне думалось, но я смогла – я поступила, а значит, стала на шаг ближе к своей цели.

На мгновение задержавшись у дверей холла, я оглянулась на стену почета академии, испещренную именами выдающихся учеников, когда-то обучавшихся в этих стенах. Одно из них принадлежало моему отцу.

Я стояла в том же зале, где когда-то стоял он. Буду учиться в тех же аудиториях, может, и жить в том же корпусе? Ведь, как нам сказали, он старый. В этих стенах он провел больше пяти лет своей жизни. И здесь он познакомился с мамой. Не знаю почему, но от этой мысли на душе стало теплее.

Покинув центральный корпус, я достала карту академии и, определившись, уверенно зашагала в нужном направлении. А идти пришлось довольно далеко. И только увидев наш корпус, я поняла, о чем предупреждала магистр Гревис.

Я без радости рассматривала красочные трещины в стенах потрепанного временем здания, сквозь которые пробивался вьюн. Окна хоть и были целыми, но старые рамы с облупившейся краской внушали серьезные опасения по поводу грядущей зимы.

Кроме того, общежитие аспирантов оказалось отделено ото всех учебных корпусов и главных ворот академии. Рядом был только преподавательский корпус да небольшой лес, тянущийся по территории академии до самой городской стены.

Плюсов в таком проживании пока видно не было, даже несмотря на мою нелюбовь к шуму и толчее, гарантированным в новом общежитии боевиков. Учебные корпуса далеко – и не поспишь подольше, и зимой продрогнешь, пока добежишь. Преподаватели по соседству тоже не радовали. Не то чтобы я, едва поступив и не успев разложить вещи, уже планировала злостно нарушать правила и проводить в комнате опыты, но, зная за собой порой неуемную тягу к знаниям, такого исхода не исключала. Вдруг что-нибудь взорвется? Вокруг так тихо, что слышно будет ого-го. Весь преподавательский состав сбежится посмотреть, чем я тут занимаюсь. А в главном корпусе столько народу и такой галдеж, что, снеси хоть полкорпуса, никто не услышит.

«Впрочем, – сверившись с указаниями, я поняла, что почти дошла до комнаты, – уединенность – это уже плюс. Никто не будет лезть в душу, приставать с вопросами – чем я занимаюсь, что пишу, где все время пропадаю. Может, мне и удастся тихо отучиться все пять лет, не привлекая к себе внимания», – размышляла я, заворачивая за угол, чтобы тут же наткнуться на чужой взгляд. Из открытой двери в двух шагах от меня выглядывала невысокая девушка. Худая миловидная брюнетка в простом зеленом платье и с длинной косой с явным интересом разглядывала меня. А заметив, что я тоже обратила на нее внимание, ослепительно улыбнулась и шагнула навстречу.

– Привет, я Серина Даес, можно просто Рина. Ты, видимо, моя соседка?

Точно, я совсем забыла, что как минимум с одним человеком мне придется общаться – соседкой по комнате.

– Кастодия Серас, – улыбнулась в ответ, пытаясь одновременно рассмотреть номер комнаты на двери, чтобы удостовериться. – Можно просто Касс.

– Приятно познакомиться. И нет, мы не в одной комнате, – рассмеялась девушка, заметив мой маневр с дверью. – Ты в соседней. Каждому выделили отдельную. Неплохо, правда? – довольно кивнула она. – Хоть какой-то плюс, учитывая, в какое старье нас поселили.

– А откуда ты знаешь, что я в соседней?

– Это было не слишком сложно. Нас всего две девушки на курсе. – Тогда неудивительно, что я не высмотрела других девушек на собрании. – Ты да я, ну и еще пятнадцать парней – вот и весь поток. Так что все это крыло наше с тобой. Парней поселили в дальнем. А этажом выше второй курс – им тоже места не хватило. У них девчонок побольше, я уже выяснила. Ну а два верхних оставили аспирантам, там комнаты получше, – поделилась Рина.

– Надо же, – пробормотала я.

– Но хоть в чем-то нам повезло больше, чем им, – подмигнула мне девушка. Я вопросительно взглянула в ответ. – Ванную придется только на двоих делить – она в конце коридора. Никакой очереди или ругани, – и снова ослепительная улыбка. – Ладно, побегу вещи разбирать. Твоя комната следующая. Заходи, а как осмотришься, поболтаем.

– Спасибо, – улыбнулась и я, – но сегодня уже вряд ли. Нужно обустроиться и в библиотеку сходить.

– Куда спешить? – отмахнулась она. – Там, скорее всего, очередь сейчас будет. Ну да ладно. Надумаешь, заглядывай, буду ждать. – Закрыв дверь, она скрылась в своей комнате.

«На первый взгляд вполне милая девушка. С соседкой, можно сказать, повезло», – подумала я и направилась дальше.

Моя комната оказалась крайней в конце коридора.

«Угловая. Зимой будет совсем холодно. Но зато мимо никто шататься не будет, – вновь попыталась я найти позитивные стороны. – Хотя тут и некому. Нас всего-то двое». Сделав глубокий вдох и приготовившись к худшему, я повернула ручку и зашла.

«А все не так уж и плохо», – заключила я, пробежавшись взглядом по новому жилищу.

Это была не комната, а полноценные апартаменты – справа еще одна дверь. Неудивительно, что раньше тут жили только аспиранты.

Первой комнатой была почти крохотная гостиная – она же кабинет: светлые безлико-бежевые стены, низкое кресло напротив резного камина с полочкой, приземистый деревянный столик рядом, стеллаж вдоль стены спальни, а напротив входной двери, прямо под большим окном, рабочий стол с тяжелым резным стулом. Даже толстый шерстяной ковер на полу имелся, пусть и потрепанного вида.

«Все не по камням ходить», – решила я про себя, задумчиво разглядывая пятна неизвестного происхождения. Судя по нескольким прожженным местам у стола, экспериментировать в своих комнатах привычка каждого студента.

Прежде всего меня, конечно, интересовало рабочее место. Чувствую, больше всего времени я буду проводить именно у этого окна. Несколько удобных ящичков, широкая столешница, правда, тоже с пятнами. Даже на вид очень тяжелый светильник из зеленого стекла, словно вделанный в поверхность стола, давал надежду, что работать получится в любое время суток, даже если сил не будет хватать на банальный светляк.

Из окна открывался вид на густой лес, самую верхушку городской стены и где-то вдалеке за ней тянущиеся на восток Карийские горы. Красиво, действительно вдохновляющий пейзаж. Теперь главное, чтобы из этого прекрасного окна не свистело сквозняком – я ведь уже практически влюбилась в эту комнату. В приюте привилегии жить одной не было ни у кого, не говоря уже о том, чтобы получить в единоличное пользование сразу две комнаты. Так что старая обстановка и удаленность корпуса меня уже не пугали. Главное, чтобы мне не грозила смерть от переохлаждения зимой, а с остальным справимся. И к моему счастью, хлипкость окон была лишь показной – в раме нашелся артефакт-утеплитель, старенький и почти разряженный, но вполне рабочий, а значит, сквозняки и ветер мне не страшны.

Спальня оказалась еще меньше. Стены более глубокого, уходящего в темную охру оттенка, зато коврик на полу был даже плотнее и чище. Камин вновь поражал красивой резьбой из листьев и размерами, заметно превосходящими тот, что был в гостевой. А вот обстановка спальни была куда скуднее – узкая, но массивная кровать да внушительный шкаф, окованный железом.

«У меня столько вещей нет, – посмеялась про себя я, осматривая его. – Убрать шкаф, и можно будет поставить еще одну кровать. Правда, судя по его виду, убрать его получится разве что распилив на кусочки. Впрочем, свободное место в шкафу всегда можно будет занять книгами. Что-то мне подсказывает, что стеллажа мне может не хватить».

Свой потрепанный саквояж я нашла за входной дверью после повторного осмотра комнат. И порадовалась, что мне не пришлось тащить его на эту окраину самостоятельно – пусть вещей у меня было не много, но и они весьма оттягивали руки, пока я перетаскивала сумку в спальню. Разбор моего нехитрого имущества много времени не занял, куда больше я потратила, очищая все поверхности комнаты от пыли. Я умаялась, но привела комнату в порядок, а после устало упала на стул и перевела задумчивый взгляд на пейзаж за окном.

– Добро пожаловать в новую жизнь, – поздравила я себя и тут же нахмурилась, ведь знала – дальше будет сложнее.

Спустя несколько месяцев

Канун праздника Долгой зимы – время веселья, игры и радости для всех, особенно для жителей столицы Рассветной империи, куда к этому событию съезжаются артисты и трюкачи со всей страны, радуя местных жителей представлениями. Не избежала атмосферы праздника и наша академия, несмотря на самый разгар подготовки к семестровым экзаменам. За окном то и дело слышались смех и громкие разговоры адептов, затеявших снежные игры у самого леса.

А я тем временем усиленно штудировала справочник алхимика-зельевара, лишь недовольно морщась на громкие звуки за окном. Спасибо хоть играли они не под самым моим носом, а чуть в отдалении от нашего корпуса, но и доносящийся шум мешал изрядно. Первая сессия и без этого весьма нервное событие – меня буквально преследовал страх провалиться на первом же экзамене. В эту праздничную ночь я усиленно боролась с ним, пересматривая весь пройденный материал, вместо того чтобы веселиться с остальными, как меня и подбивала Рина.

Шум за окном постепенно стих, сумерки вечера сменились холодным лунным светом. Осознав, что я уже пятый раз перечитываю одну и ту же строчку, не понимая при этом ни слова, я сдалась, закрыла учебник и отправилась спать.

Но стоило лечь в кровать и попытаться уснуть, как всю сонливость словно рукой сняло. Сразу стали чудиться разные шорохи, скрипы старого здания, ветер, завывающий в коридорах. Да еще, как назло, полнолуние. Луна круглым глазом нагло подглядывала в окно, нарушая и без того шаткий покой.

Давно стоило встать и задернуть занавески, лишив нахалку всякой возможности подглядывать, но под нагретым одеялом было так тепло и уютно, что одна мысль о том, чтобы покинуть его, заставляла содрогнуться от холода. Так что мы продолжали наше противостояние: луна пыталась поднять меня с постели, а я продолжала сопротивляться ее кощунственным намерениям. В какой-то момент я сама не заметила, как все же погрузилась в хрупкое марево сна, полное пугающих теней и безликих преследователей.

Оглушительный грохот взорвавшегося в небе разноцветного узора вырвал меня из беспокойного сна, перепугав до ужаса. Сердце грохотало в груди, заходясь от страха и не давая дышать. Толком не осознав, что произошло, я попыталась вскочить с кровати, охваченная панической мыслью – за мной пришли! Но спросонья лишь запуталась в одеяле и тут же рухнула вперед головой с кровати, попутно не забыв снести подставку с кочергой у камина.

И вот, задыхаясь от быстрого бега сердца и любуясь игрой разноцветных огней на стенах и потолке, я окончательно проснулась и осознала, что случилось. Повторный взрыв за окном, сопровождаемый отдаленными криками одобрения, на этот раз меня не испугал. Делая глубокие вдохи и выдохи, я пыталась успокоиться. Хотя ноющая боль в руке этому изрядно мешала.

Это всего лишь дурацкие фейерверки дурацких студентов, празднующих наступление полуночи, а с ним и начало нового года. Мне даже в голову не приходило, что на территории академии такое разрешено. Впрочем, не удивлюсь, если кто-то просто не побоялся нарушить правила, даже не подумав, что кого-то взрыв посреди ночи может ввергнуть в состояние неконтролируемой паники.

Третьей вспышки не случилось, да и голоса стихли – празднующих разогнали. Отдышавшись, я выпуталась из одеяла. Самой стыдно, что перепугалась, аж руки затряслись.

«Еще и ладонь разодрала, – отметила с раздражением, разглядев довольно глубокий порез. – И головой приложилась, растяпа, – поморщилась от легкой боли в виске. – Вот молодец, убилась на ровном месте в собственной комнате».

Ударилась я и правда знатно. Стоило попытаться встать, как голову повело – пришлось ухватиться раненой рукой за полку камина, чтобы не рухнуть. Вот только через мгновение я вновь оказалась на полу – камень под моей рукой вдруг двинулся, заставив меня испуганно отпрянуть. Часть стены вместе с камином с тихим шорохом отъехала назад, открыв узкую пыльную лестницу.

«Вот это поворот», – пораженно уставилась я на открывшийся проход.

Потайные ходы в старых зданиях вещь в общем-то неудивительная. И случись происшествие днем – это было бы дико интересно и захватывающе. Но не когда на дворе ночь, а ты понятия не имеешь, куда ведет этот ход и кто оттуда может выбраться. Лестница, конечно, выглядела заброшенной, но почему-то это не слишком успокаивало.

Выбор у меня небольшой. Можно лечь обратно в постель и попытаться заснуть, чтобы обдумать это на свежую голову. Но вряд ли смогу уснуть спокойно с этой дырой в стене. Вариант второй: разбудить коменданта корпуса, предъявить проход и потребовать срочно переселить меня. Такой исход меня тоже не слишком вдохновлял: людей будить жалко, с комнатой я уже сроднилась, да и быстро меня не переселят, а значит – снова бессонная ночь. Но все же это было бы самым правильным. И последний, наиболее маловероятный вариант событий: самой прямо сейчас отправиться исследовать открывшийся ход, узнать, куда он ведет, и убедиться, что он безопасен и не используется, а затем просто закрыть.

Но конечно, это чистой воды безумие. Кто в своем уме решится на такое. Здание старое – вдруг там что-то обвалится? И в этот самый момент ко мне пришел он, непрошеный дух авантюризма.

«Это же настоящий тайный ход. Вдруг он ведет на улицу или еще лучше – за пределы академии? Тогда можно будет возвращаться позже комендантского часа и незаметно покидать комнату. И на самый крайний случай: у тебя будет место, где можно спрятаться. Лестница заросла пылью и паутиной, значит, им давно не пользовались, вряд ли кто-то про него знает. А если про него рассказать, могут переселить в другую комнату и такая прекрасная возможность будет упущена, – нашептывал мне дух приключений. – Просто загляни туда. Проверь».

«Я определенно слишком сильно приложилась головой», – обреченно констатировала я, зажигая на руке слабый светляк и накидывая теплый халат, чтобы отправиться исследовать находку.

Лестница, круто изгибаясь, уводила меня вниз, но оказалась не очень длинной и скоро привела в небольшой закуток всего с двумя дверьми. Я подошла к ближайшей и, сделав глубокий вдох, аккуратно повернула ручку. Прислушавшись, но не услышав за дверью никакого шума или движения, приоткрыла ее и заглянула туда.

Удивительно, но непрошеный дух авантюризма оказался прав – это действительно оказался ход наружу. Ледяной ветер, стоило приоткрыть дверь пошире, тут же ворвался и, заглянув под халат, прошелся по озябшим ногам. Поежившись, я пожалела, что не сообразила накинуть плащ, и огляделась в попытке понять, куда выводит дверь. Судя по знакомому пейзажу, прятался этот выход где-то под моим окном. Снаружи дверь выглядела точь-в-точь как кладка стены и закрытой была, скорее всего, совершенно незаметна. Если не знать, ни за что и не найдешь. Интересно, кому понадобился такой ход? Вряд ли это было задумано основателями академии. Хотя, вполне возможно, до академии тут было что-то еще.

Вернувшись в коридор, я быстро осмотрела дверь и со вздохом облегчения нашла две небольших задвижки, сверху и снизу. Потайной ход – это, конечно, прекрасно, но только если ты точно знаешь, как закрыть его от посторонних.

Вторая дверь выглядела куда интереснее – с массивной ручкой, украшенная резьбой и изящной ковкой. За ней обнаружилась еще одна лестница, ведущая дальше вниз. И вот там…

Лаборатория зельевара. Настоящая, большая и прекрасно оснащенная. Необъятное количество колбочек, склянок со всякими травами и веществами, изящные весы, набор мерных ложек, штативы и еще множество инструментов, о назначении которых я пока только догадывалась, – и все это изрядно припорошено нетронутой пылью. Широко открыв рот от восторга и изумления, я ступила внутрь комнаты, чтобы тут же нервно вздрогнуть от внезапно зажегшихся на стенах факелов.

– Артефакты, – успокоила я себя, оглядываясь.

Лаборатория сама по себе была удивительной и невероятной находкой, открывающей столько перспектив. Но это еще было не все – на противоположной стене виднелась арка, ведущая в другое помещение, а там… библиотека. Несколько десятков стеллажей, ужасно пыльных, но под завязку забитых книгами. Подойдя к ближайшему, я осторожно стерла грязь с корешка одного из явно старинных томов и прочитала: «П. Стравелли. Травы и снадобья. Справочная энциклопедия. Том 5 – дополнительный».

Невероятно! Это же настоящий клад! Я знала эту книгу, в библиотеке академии имелись четыре тома этого сборника. Но нигде даже не упоминалось, что существует пятый том! Прошлась, оглядывая полчище книг, судя по названиям, относящихся к травам, породам и веществам.

Чуть дальше между стеллажами виднелся высокий каменный постамент, а на нем раскрытый фолиант. Но стоило чуть приблизиться, и я едва снова не потеряла сердце в пятках. Над раскрытой книгой возвышалась чья-то тень. Я застыла, боясь даже вдохнуть. Но прошло несколько мгновений, а тень так и не пошевелилась, так что я решила подойти ближе. Хватило пары шагов, и светляк в моей руке наконец осветил непонятное существо, оказавшееся статуей… кота. Крупного, как и все вокруг, хорошенько припорошенного хлопьями пыли, усевшегося на постаменте за книгой. Странная статуя, потому что вся его поза говорила о том, что это именно он положил сюда книгу и теперь внимательно ее читает. Даже лапу на страницу положил, будто перелистнуть собирается.

«Интересно, кто же владелец этой библиотеки и чем вдохновлен выбор подобного декора», – скептически осматривала я постамент.

А вот книга меня заинтересовала – она не выглядела частью композиции и была настоящей книгой, а не каменным изваянием. Наверняка она не просто так оказалась в центре. Заглянув коту через плечо, я разочаровалась, потому что за слоем пыли на бумаге не виднелось ни единой буквы.

Стирать грязь руками в этот раз я не решилась – кто знает, сколько она здесь пролежала, вдруг бумага просто рассыплется от малейшего прикосновения. И в голову мою пришла гениальная мысль – попытаться сдуть хотя бы верхний слой, чтобы разглядеть, есть ли здесь вообще текст.

Удивительная глупость для человека, уже несколько месяцев изучавшего алхимию. Сама не понимаю, как мне взбрело это в голову. Но очевидно, это оказалось ужасной ошибкой.

Клубы пыли тут же взвились в воздух, забивая нос, рот и глаза. Я отскочила и зашлась в кашле пополам с чиханием, принявшись судорожно тереть лицо рукавами, но становилось лишь хуже. Глаза неимоверно защипало. Тут уже не до таинственных библиотек и лабораторий – выбраться бы целой!

Щурясь слезящимися глазами, я нащупала стену и стала пробираться к выходу. Глаза постепенно застилал туман то ли пыли, то ли слез, и с каждым мгновением резь в них становилась сильнее. Почти не видя ничего вокруг, я просто чудом добралась до комнаты. Но уже на выходе запнулась о небольшой порожек и в который раз за этот вечер с грохотом упала. Последнее, что я заметила, прежде чем влетела головой в пол, это закрывающийся проход и мелькнувшее рядом белое пятно, а дальше пришла спасительная темнота.

«Вот Безмирье, что за дикий грохот, – было первой мыслью в моем мутном сознании. – Это что, звонок на занятия? Но сегодня их еще вроде не должно быть?»

Все тело будто мерно покачивает на волнах, и вместе с ним где-то рядом оглушительно грохочет колокол. И голова болит.

– Пусть этот колокол уже замолкнет, – тихо простонала я.

– Это не колокол. Просто у тебя в ушах звенит, – прошелестел голос рядом.

Я замерла. Что-то… казалось неправильным. Гудение в голове постепенно стихло, и вместо него туда ворвались воспоминания ночи. Тайный ход, лаборатория, библиотека, книга и кот. Боги, во что я умудрилась вляпаться? Что за дурь мне взбрела в голову – посреди ночи прогуляться в обнаруженный заброшенный проход. Догулялась…

Вспомнив, что со мной, кажется, кто-то говорил, я поспешила распахнуть глаза, но темнота осталась неизменной. Вот тут мне стало по-настоящему страшно. Руки потянулись к лицу, и я нащупала на глазах плотную повязку.

– Что происходит? Где я? Кто здесь? – чувствуя подступающую панику, громко спросила я, судорожно ощупывая повязку на глазах.

– Подожди, не дергайся. Сейчас придут и все тебе объяснят.

Я замерла в ожидании, чувствуя, как в груди нервно заходится сердце. Рядом послышался скрип, а еще через мгновение я услышала звук открывающейся двери и чьи-то шаги.

– Вы наконец-то очнулись, – с облегчением вздохнули глубоким мужским голосом.

– Кто вы? Что произошло? Почему у меня перевязаны глаза? – Еще чуть-чуть, и я банально сорвусь в истерику. Неужели я ослепла?

– Адептка Серас, успокойтесь, – обладатель голоса перехватил мои дрожащие руки и ободряюще погладил по ладони. – Вы в целительском корпусе. Я магистр Корвус. Вчера ночью вас обнаружили в комнате без сознания и перенесли сюда. У вас легкий ушиб головы и повреждения сетчатки.

Я резко выдохнула. Повреждение сетчатки. Значит, я действительно… ослепла?

– Я… – сглотнула и снова попыталась задать главный вопрос, – я больше не буду видеть? – уже практически шепотом закончила я.

– Ну что вы, – поспешил разуверить меня магистр. – Повреждение не такое страшное. Правда, мы не смогли до конца определить характер повреждений, поэтому не уверен, что исцеление прошло без последствий. Возможно, вам придется носить очки.

– Хоть десять, – облегченно вздохнула я. По правде говоря, я уже не раз портила глаза постоянным чтением. Еще в приюте дежурная целительница предупреждала меня, что такими темпами никакая магия не спасет меня от очков.

– Расскажите, пожалуйста, что произошло? – голос целителя стал суровее. – Как вы умудрились получить такие повреждения? Что вы помните последним?

Я запаниковала, пытаясь судорожно придумать оправдание. Несмотря на случившееся, делиться тайной хода меня не тянуло, хоть я и понимала, что это не слишком умно. Но интуиция подсказывала, что и сам ход, и лаборатория с библиотекой мне очень пригодятся.

– Меня разбудил ночью взрыв фейерверков, – медленно начала я, продумывая хоть немного достоверный вариант. – Запускали где-то совсем рядом со мной, но видно было плохо. И я… распахнула окно и выглянула наружу, чтобы посмотреть. Но после второго взрыва мне что-то словно в глаза попало. Я закрыла окно и попыталась протереть их, но становилось только хуже. Хотела пойти промыть, но споткнулась и упала. Больше ничего не помню. – Кажется, я и правда слышала в городе нечто подобное, так что история могла и сойти за правду.

– Все может быть, – задумчиво пробормотал магистр. – Адепты чаще всего покупают дешевые игрушки и пренебрегают всеми правилами безопасности, – в его голосе отчетливо слышалось неодобрение.

– Да уж, а страдают другие, – нервно отозвалась я, отчаянно молясь, чтобы ночного шутника не поймали. Не хотелось бы, чтобы из-за меня пострадал кто-то. Одно дело получить наказание за нелепую шалость, а другое – за то, что покалечил кого-то. Но язык сработал прежде, чем я успела осознать возможные последствия, и теперь оставалось только надеяться, что никого не найдут.

– Отдыхайте. Вы проспали почти сутки, сейчас ночь, так что можете еще немного поспать. А утром мы снимем повязку, проверим, что у вас со зрением, и сможете вернуться к себе.

– Спасибо.

Рядом послышалось какое-то странное шуршание.

– Ты все здесь сидишь, спасатель? – послышался смешок в голосе целителя. – Ладно, можешь и дальше ее охранять.

«Это он с кем говорит?» – удивилась я.

– Адептка Серас, советую вознаградить вашего кота. Если бы он не поднял шумиху и не привел соседку, вас бы так быстро не обнаружили и последствия могли быть гораздо хуже. Он определенно заслужил хороший кусок мяса, – хмыкнул магистр. – И вовсе не обязательно было прятать его. Хотя комендант общежития был не слишком доволен наличием питомца, но, учитывая его героическое поведение и несомненную сообразительность, позволил вам оставить его при условии, что животное будет хорошо себя вести.

Дверь закрылась, а я так и осталась сидеть в недоумении. Какой кот? У меня не было никакого кота. Кровать рядом слегка прогнулась, и по руке прошлось что-то пушистое. В голове созрел единственный возможный вариант.

– Это ты был там, в библиотеке? – просипела я, сама не веря в то, что говорю это.

– Да, – промурлыкала статуя (точнее, бывшая статуя) кота.

– Кто ты?

– Я… не знаю. Я хранитель, – с небольшой задержкой ответили мне.

– Хранитель чего? Хода? Лаборатории? Библиотеки? Или, может, вообще академии? – голова была готова взорваться от вопросов. Так не бывает. Одно дело потайной ход в старинном здании, а другое – ожившая статуя кота, к тому же еще и разговаривающая!

– Не знаю, ничего не знаю, – послышалась искренняя растерянность в голосе животного, рядом нервно завозились. – Я очнулся, когда ты чихающая выбегала из библиотеки, и побежал за тобой. Совершенно не помню, кто я и как там оказался.

– Так не бывает, – пробормотала я, сама не понимая, что произошло. – Хоть что-то ты должен знать. Ты же не просто так назвался хранителем.

– Я знаю… ту библиотеку, – спустя мгновение молчания выдал он. – Могу найти там что угодно. Это значит, что я хранитель библиотеки? – задумчиво произнес кот.

– Наверное. – Голова снова начала болеть от всего произошедшего, и мысли путались. Но одна из них все же не давала мне покоя.

– Скажи, мои глаза… это же из-за пыли с той книги? – аккуратно спросила я, опасаясь, что целители могли ошибиться и все не так радужно. – Она была ядовитой? Это очень опасно?

– Не совсем… Дело, скорее, во мне. Это не опасно, не переживай, – поспешил успокоить он меня. – Но кое-какие последствия возможны, и, боюсь, тебе они не понравятся, – еще более таинственно и запутанно объяснил хранитель. – Хотя, может, и обойдется. В любом случае проверить нам придется сейчас. Если все так, как я думаю, завтра тебе будет сложно сдержаться, когда снимут повязку.

Своими объяснениями кот-хранитель сделал только хуже: только успокоившись после слов целителя, я снова начала нервничать. Руки практически самостоятельно нащупали узел на затылке и начали разматывать повязку. Первый взгляд на мир вызвал взрыв нервных окончаний – свет ослеплял, заставляя глаза щуриться и слезиться. А вот второй взгляд едва не взорвал мое сознание.

– У-у-у-у, – простонала я, спеша закрыть глаза руками.

– Что? – раздался испуганный голос рядом. – Что такое? Что ты видишь?

Я глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки, и вновь попыталась приоткрыть глаза, чтобы разобраться в творящейся вокруг фантасмагории цвета.

– Все в каком-то желтоватом тумане. Не видно практически ничего. Только вблизи что-то проглядывается. – Я вытянула перед собой руку, пытаясь лучше рассмотреть, и замерла от увиденного. – Что… что это?

Я судорожно попыталась смахнуть с рук полупрозрачные желтые ленточки, свободно оплетающие их.

– Что еще? – встревоженно поинтересовались рядом.

– У меня все руки словно лентами перевязаны. Это последствия лекарств? Галлюцинации? – повернулась я на голос.

Кот, сидящий рядом, в самом деле на первый взгляд казался обычным домашним котом – разве что покрупнее. Тяжело вздохнув, он опустил мне на ладонь белую пушистую лапу, кажется, пытаясь успокоить.

– Это не галлюцинации, – с сочувствием промурчал он. – Пожалуй, тебя можно даже поздравить – ты получила ценный дар. Дар истинного видения. Я вижу мир так же. То, что ты видишь, – это магия вокруг. А то, что назвала лентами, – твой собственный дар целителя.

– Поздравить? – прошептала я, чувствуя подступающие слезы. – С чем? Я же почти ничего не вижу, кроме этих ярких пятен! С таким же успехом я могла ослепнуть, даже это не так сбивало бы с толку!

Я же просто с ума сойду! Как мне учиться? Здесь же все пронизано магией! Как с этим жить дальше?

– Подожди, не расстраивайся, все не так страшно. Просто переход для тебя был слишком резким. Постепенно ты научишься управлять этой способностью и будешь видеть мир прежним. А для начала можно будет приглушить ее зельем. В библиотеке есть рецепт, позволяющий на время нейтрализовать эту способность. Уже к утру я приготовлю его для тебя, – улыбнулся мне хранитель (и, честно говоря, оскал на кошачьей морде, пусть и скрытой частично желтым туманом, смотрелся пугающе) и снова погладил лапкой по руке.

Я устало откинулась обратно на подушки и прикрыла глаза. Несмотря на объяснение, окружающий мир, а точнее то, каким я его видела, весьма нервировал.

– Это радует, – выдохнула я, искренне надеясь, что это странное существо мне не врет. – Правда, я бы предпочла вовсе избавиться от такого подарка, – пробормотала я, искренне сомневаясь, что от постоянного яркого мельтешения в глазах мне будет хоть какая-то польза.

– Зря ты так. Истинное зрение было когда-то мечтой практически каждого мага и величайшей редкостью, – послышалось легкое осуждение в голосе зверя. – Это же не только магия, окружающая тебя. Теперь ты будешь способна прочесть любую книгу, на каком бы языке она ни была написана и как бы ни была зашифрована. А тебе, как адептке, это очень даже пригодится. Хотя… одна лишь возможность видеть магические потоки сама по себе невероятно ценна. Ты сможешь с одного взгляда определять, каким даром обладает человек и насколько он силен. Плотность лент, опоясывающих руки, и их окрас определяются силой дара и его направленностью. Будешь видеть заклинания. Например, желтый туман, про который ты говорила, – это остаточный фон от целительской магии. А может, и… – хранитель, пытавшийся убедить меня в исключительной положительности ситуации, на мгновение замолк.

– Что? – настороженно уточнила я, поняв, что это еще не все возможные «подарки».

– Я, как дух-хранитель, не обладаю магией, но могу использовать чужие потоки – вытянуть из твоей руки одну из лент, совершенно безболезненно и незаметно для тебя, – поспешил заверить кот, заметив, как я напряглась, – и вручную сплести узор нужного заклинания. Возможно – только возможно! – тебе могла передаться и эта способность.

Я лежала и чувствовала, что после такого откровения поверю во все, что угодно. Например, что умертвия могут быть добрыми и отзывчивыми и любят провожать заблудших в лесу путников до дома. Голова гудела от обилия ощущений и информации. Но пока не все вопросы прояснены, нельзя расслабиться и отдаться в блаженные объятия сна.

– За что же меня так щедро «одарили»? – с горечью усмехнулась я. – За то, что я пыль с книги сдула? Не то чтобы я хотела там прибраться.

– За то, что ты пробудила хранителя, – тихо откликнулся кот.

Мне на мгновение стало даже стыдно. Он ведь не виноват, что так все получилось, я сама полезла изучать ход и заглянула в книгу. А дух ведь искренне считает это истинное зрение даром – не его вина, что для меня это сейчас все равно что проклятье. Правда, кое-что мне все же не давало покоя.

– Только что ты говорил, что ничего не знаешь – ни кто ты, ни как оказался в той лаборатории. И вдруг столько рассказываешь мне об этом истинном зрении и о хранителях. Как-то странно получается, не находишь? Ты соврал? Или внезапно все вспомнил?

– Нет, я не врал, – печально вздохнуло существо рядом. – Это… сложно объяснить. Я знаю многое о мире вокруг. Стоит в голове появиться какому-то вопросу, как информация словно сама всплывает. Но я не помню ничего о себе как о личности – не знаю, откуда я взялся, что люблю и ненавижу, сколько мне лет, есть ли у меня друзья или родные. Как долго я пробыл в состоянии сна? У меня даже имени нет.

Мне стало безумно жаль кота. Желая как-то его поддержать, я аккуратно погладила пальчиком мохнатую лапу, лежащую у меня на ладони.

– Если ты не против, я буду звать тебя Хран, – предложила я, робко улыбнувшись. – Согласен?

Минуту стояла тишина, и потом последовал тихий ответ:

– Согласен.

Я улыбнулась еще шире.

– А я – Кастодия. Приятно познакомиться.

– Мне тоже, – мурлыкнули мне в ответ. На мгновение примолкнув, кот неуверенно продолжил: – Кастодия, можно кое-что спросить?

– Ммм… спрашивай, – удивленно согласилась я.

– Почему ты не рассказала магистру про тайный ход и лабораторию? – показалось, что в голосе хранителя проскользнуло напряжение.

Похоже, не понимая мотивов, мы одинаково не доверяли друг другу.

И все же какой сложный и одновременно простой вопрос. Стоит признаться, что мне пригодится тайный выход из академии, как потянутся остальные вопросы. А ответить на них – раскрыть свою тайну. Довериться совершенно незнакомому существу. Как бы он ни располагал к себе, готова ли я поставить на кон свою жизнь?

– Можно встречный вопрос? – задумчиво спросила я. – Что ты собираешься делать дальше?

– Хочу узнать, кто я, – не сомневаясь ни мгновения, отозвался хранитель. – Понять, как оказался там, почему ты смогла меня разбудить, и просто найти свое место в жизни. И… я понимаю твои сомнения – мы только встретились, а я уже умудрился доставить тебе неприятности, – отчетливо слышалось сожаление в его голосе. – Теперь вот спрашиваю о чем-то. Но пойми и ты меня – сейчас у меня никого нет в этом мире и это… пугает.

Этот страх мне был понятен, как никому другому. Как и одиночество. Этот кот, дух-хранитель, сейчас оказался в том же положении, что и я когда-то, и это наталкивало на мысль, что мы похожи.

– Я предлагаю тебе клятву крови, – огорошил неожиданным заявлением хранитель. – Поклянусь быть тебе верным другом и, по возможности, помогать во всем. Эту клятву не нарушить без разрешения другого, наказание – смерть. Я не предам тебя и не выдам твоих тайн. И ты в ответ поклянись, что не расскажешь ни обо мне, ни о библиотеке с лабораторией. Поклянись, что не будешь пытаться сделать из меня раба и не заставишь причинять вред окружающим. Клянешься? – напряженным голосом спросил он, в то же время опутывая мягким длинным хвостом мою руку.

– Ты прячешься от кого-то?

– Мир вокруг незнаком и пугающ, и в нем слишком много алчных людей, жаждущих завладеть знаниями и силой, – пробормотал зверь.

– Понимаю, – шепотом отозвалась ему.

– Клянешься?

Разве можно вот так спонтанно принимать столь серьезные решения? Сама не понимаю почему, но интуиция подсказывала, что стоит довериться. Я, которая, сколько себя помнила, старалась избегать сближения с окружающими и никому не верила, собиралась связать себя с существом, едва знакомым мне. Мистика…

Мне доводилось слышать о магии крови и о клятве. Этот вид заклинаний был давно запрещен, ведь за каждое заклинание нужно было буквально заплатить кровью. Собственно, из этого раздела магии только о клятве и было известно всем. А точнее, то, что ее не разорвать ни до смерти, ни даже после. Если поднять бесплотный дух, он все равно не сможет ее нарушить. И редко кто решался ее использовать – слишком велика ответственность.

Так стоит ли оно того?

– Клянусь, – ответила я, почему-то даже не колеблясь.

– Клянусь, – эхом откликнулся кот.

Острый коготь надавил на ладонь сильнее, пуская кровь для магической связки. Несколько минут мы провели в тишине, пока хранитель плел заклинание.

– Кастодия, открой, пожалуйста, глаза на минутку, – позвал он меня.

– Можешь звать меня Касс или Дия, – улыбнулась я и открыла глаза. Я впервые взглянула на хранителя, только теперь разглядев, что весь он опутан сетью полупрозрачных разноцветных лент. И среди них заметила одну – самую яркую, алую, оплетающую лапу кота и тянущуюся к моей собственной ладони.

– Дия, – оскалилась в пугающей улыбке кошачья морда. – Это наша клятва и наша связь. Теперь я узнаю, если тебе будет плохо, и смогу найти тебя, и наоборот.

Я улыбнулась Храну, чувствуя какую-то легкость и даже радость в душе. Правда, обилие цвета вокруг все еще раздражало, поэтому, вновь прикрыв глаза, я устало откинулась на подушки.

Что ж, решение принято, первый шаг сделан. Значит, теперь будем учиться доверять друг другу. Впервые в моей жизни появился кто-то, кому я могу признаться во всем, даже самом страшном. Впрочем, спешить необязательно, начать можно и с малого.

– Ты спрашивал про тайный ход – я не стала про него рассказывать, потому что мне нужен способ незаметно выбираться из академии.

– Зачем? – послышалось в голосе кота искреннее удивление. – На свидания бегать?

– Нет, – хмыкнула грустно в ответ. – Прости, Хран. Наверное, стоило предупредить, прежде чем связывать нас клятвой. Нет, я не собираюсь причинять вред окружающим и ни в коем случае не заставлю тебя помогать мне, если ты не захочешь. Но самой мне нарушить закон придется – и не раз, и твоя помощь в этом деле мне бы пригодилась, – призналась я, чувствуя себя неудобно из-за того, что в нашем союзе явно получала больше, чем могла дать.

– А что нужно-то? – с настороженностью отозвался зверь.

– Мне необходимо попасть в закрытые архивы столичного управления внутренних дел.

Повисла тишина. Казалось, хранитель даже дышать перестал.

– Зачем?

– Чтобы узнать, кто убил мою семью.

Часть первая

Как порою вредно быть умной и сообразительной

Два года спустя

– Хра-а-ан, – тихо проскулила я, ускоряя шаг. – Они не отстают. Что делать-то?

Мелькающий впереди хвост сердито вздрогнул.

– Ногами шевелить, – прошипел хозяин мохнатой метелки и, прибавив скорости, продолжил уверенно вести меня по бульвару. – Не паниковать и не бежать.

– Почему? – тихо недоумевала, сдерживая желание оглянуться. – Мне кажется, давно пора свернуть в переулок и рвануть изо всех сил.

– Побежишь и сама спровоцируешь их, – прошипел недовольный моей несообразительностью кот. – Уверена, что бегаешь и ориентируешься в темных переулках достаточно хорошо, чтобы оторваться? Опомнись – они быстро загонят тебя, и тогда за твою судьбу уже никто поручиться не сможет, – обрисовал он мрачные перспективы. – Пока ты спокойно и уверенно идешь по хорошо освещенной улице, вероятность того, что они решатся на какие-то действия, меньше. Вдруг кто в окна смотрит и вызовет стражу.

– Проклятье. Да, как они поняли, что я девушка? – прошептала я, все же бросая испуганный взгляд через плечо на преследующую нас компанию. – Я же с ног до головы замотана. Лицо капюшоном прикрыто, фигура плащом, что тут вообще высмотришь.

– Потому что ты дура! – раздраженно прошипел кошак. – Совсем страх потеряла. Сбегаешь из академии по поводу и без. А комендантский час, знаешь ли, не из самодурства и склонности к издевательствам введен, а чтобы адептов защитить, иногда от них самих же. Ну да, ты же самая смелая, – продолжал едва слышно ругаться зверь. – Сидишь до ночи в библиотеке, чтобы потом бегать по ночному городу от кучки пьяных троллей! И кто ты после этого? Не дура разве? – тихо рявкнул он, обернувшись и сверкнув на меня глазами.

– Вот не надо, пожалуйста! – тихо начала закипать и я. – Что-то раньше тебя не возмущали мои ночные прогулки. Лучше бы объяснил, чем я себя выдала, чтобы больше не ошибиться. Как пьяные вдрызг тролли высмотрели во мне девушку с другой стороны улицы?

– Раньше ты хотя бы по делу сбегала. А сейчас просто дурью маешься, что в твоей интерпретации почему-то называлось «заниматься самообразованием». – У Храна шерсть просто дыбом стояла от нервов.

– Боги Безмирья, ты можешь просто ответить? – рявкнула я в ответ, сорвавшись. Как-никак и у меня нервы уже были на пределе.

– Ой, дур-р-ра, – простонал кот.

– Эй, милашка, чего шумишь по ночам? Людям спать мешаешь, – неожиданно близко раздался грубый голос из-за спины. – Идем лучше с нами – вместе пошумим, развлечемся. Обещаю – там, куда мы пойдем, ты сможешь кричать, сколько душе угодно, – раздался громкий гогот, а я буквально потеряла голову от страха.

Забыв про предупреждение Храна, я испуганно пискнула, и ноги сами понесли меня вперед, а страх подначивал нырнуть в ближайший темный переулок и пытаться спрятаться. Просто чудо, что хранитель быстро сориентировался и выбежал вперед, став надежным проводником в этом темном переплетении улиц. Несмотря на то что Хран прожил в столице всего два года, ориентировался он здесь гораздо лучше – особенно в темноте. Поэтому поиск наиболее короткого маршрута я, не сомневаясь, доверила ему.

– Какая же ты все-таки идиотка, – пробурчал он, когда расстояние между нами и преследователями заметно увеличилось. – Сказал же – не провоцируй! Из-за такой глупости… Коса у тебя из-под капюшона вылезла – вот и вся проблема. И мужчины редко бывают такого роста и уж тем более не виляют бедрами при ходьбе! За что на мою голову это несчастье, – причитал он.

Я бы возмутилась, что не виляю ничем, но тратить дыхание на разговоры сейчас казалось неразумным.

– Повезло еще: три поворота, и выйдем к академии. А там только забор, и ты в безопасности. На территорию точно не полезут, – прошипел он, свернув на очередную улочку. Вот только топот позади стал громче.