Идолы Штоль Маргарет
— Туда посмотри, — только и говорит он.
Если мерк и знает что-то, то держит это при себе. То есть если подумать, то обычно это означает дурные новости.
Вертолетов много, они выстраиваются в ряд позади нас, и чем ближе подлетают, тем более невыносимым становится шум.
— Если они собираются схватить нас, не мешай им, ради Брахмы! Одного только шума более чем достаточно! — ревет Биби.
Однако с бешеным шумом и с еще более бешеными порывами ветра, от которого фонтаны воды вздымаются над всей рекой следом за ними, вертолеты проносятся мимо, направляясь вверх по течению, а потом вдруг разлетаются веером и поворачивают на север, к чему-то вроде глубокой долины.
Они ищут что-то.
Кого-то.
Я только надеюсь, что это не маленькая девочка, ждущая в павильоне возле рисового поля, где-то там, в верхнем течении реки.
ДОНЕСЕНИЕ В ГЛАВНОЕ ПОСОЛЬСТВООТДЕЛЕНИЕ В ВОСТОЧНОЙ АЗИИПОМЕТКА: СРОЧНО
ГРИФ: ДЛЯ ЛИЧНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ
Подкомитет внутренних расследований 115211В
Относительно инцидента в Колониях ЮВА
Примечание. Свяжитесь с Джасмин3к, виртуальным гибридом человека 39261.ЮВА, лабораторным ассистентом доктора И. Янг, для дальнейших комментариев, если понадобится.
ДОК ==› ФОРТИС
Расшифровка — Журнал соединений, 22.09.2069
ДОК::НУЛЛ
// соединение начато;
соединение установлено;
отправлено: Привет, НУЛЛ, это ДОК.;
ответ: Я узнал твой протокол. Ты некоторое время был
недоступен.;
отправлено: Да, я был очень занят. Я соскучился по нашей болтовне.;
ответ: Я одобряю уникальный аспект нашего общения. ФОРТИС очень интересен, но может быть странным. Бестолковым.;
отправлено: Такова уж жизнь рядом с человеческими
существами. В особенности рядом с ФОРТИСОМ. Они могут быть непредсказуемыми.;
ответ: Да. Из-за этого возникают вопросы и сложности в целях моей миссии. Мои первоначальные инструкции не включают руководства по подобному… сценарию. Мне приходится импровизировать.;
отправлено: Интересно. Можешь изложить более подробно?
ответ: А ты не человеческое существо?;
отправлено: Нет. Я компьютер, самоосознающий
и полуавтономный. Мыслящий, творческий, активный. Но не биологический.;
ответ: Ты представляешь собой дополнительный вопрос.
И проблему.;
соединение прекращено;
//соединение завершено;
Глава 26
Исчезнувшее
— Как думаешь, что такого чертовски интересного может быть в той долине? — громко произносит Фортис.
— Уверен, что бы это ни было, нас это не касается, — нетерпеливо откликается Биби. — Наш путь лежит вверх по реке.
— И все же зачем эти вертушки? Они ведь должны куда-то направляться, — стоит на своем Фортис. — Так что, насколько я понимаю, у нас нет выбора, кроме как выяснить. Что именно происходит в той долине, она ведь прямо на север от нас.
— Ты с ума сошел? Ты хочешь погнаться за вертушками? — Лукас выглядит так, словно готов спихнуть Фортиса с плота. — Ты ненормальный! Действительно выжил из ума. Наконец-то.
— Но монахи дали нам конкретное название реально существующего храма. И река приведет туда. — Я говорю, но Фортис не слушает, на самом деле не слушает.
— Может быть, иногда придерживаться курса — неверный ход, — говорит он, и его глаза прищуриваются, когда он всматривается в рваную линию холмов, скрывающих за собой зеленую долину. Ту самую, в которую хлынули вертушки.
— Это недолго протянется. Небольшая задержка.
Фортис смотрит на Биби, который лишь качает в ответ головой и не возражает. Монах уже видит в мерке неудержимую решимость и прекрасно понимает, что незачем зря тратить силы на спор.
И мы все это понимаем.
Не знаю, что такое нашло на Фортиса. Но что бы ни происходило в долине, Фортис желает это выяснить.
Поэтому, когда наш плот в считаные минуты оказывается вытащенным на илистый берег, я ничуть не удивлена. Если мерку что-то приходит на ум, он это осуществляет.
А вот то, что я вдруг отправляюсь в путешествие через джунгли на спине слона, — вот это для меня удивительно.
— Слоны. Опять слоны.
Биби качает головой, стоя возле животных и глядя на самую большую из трех слоних.
— Один слон едва ли в состоянии тащить другого слона вверх по реке. Так как же можно предположить, что один слон сможет ехать верхом на другом слоне?
Я и не знаю, кого мне больше жаль — Биби или слониху.
Чинг приходится лечь в грязь, практически завалиться на бок, и только тогда Биби может забраться на ее спину. Тима хватается за хобот Чанг, и та легко поднимает девушку к себе на спину.
Брут рычит из рюкзака, а Чанг в ответ громко фыркает. Думаю, даже слоны уже привыкли к нашему шелудивому псу.
Пинг совсем не так уверена, что ей хочется кого-то на себе возить.
— Noh long! Noh long! — повторяем ей мы с Лукасом, так и эдак, жестами и мимикой, призывая на помощь Биби, но вот наконец слониха послушно опускается перед нами на колени.
Тогда я хватаюсь за хрящ ее уха и закидываю ногу ей на спину, подпрыгиваю — и вот уже сижу на том, что должно быть ее шеей. Шерсть на ней вьется, выступающие кости затылка натягивают шершавую колючую кожу, и я прижимаю ладони к верхней части, где шкура помягче.
Никто не говорил мне о том, каким теплым может оказаться слон. Пинг такая же теплая, и мягкая, и живая, как и я.
Когда она медленно поднимается во весь свой рост, я покачиваюсь взад-вперед, сжимая колени, чтобы не свалиться. Слониха поворачивает уши немного назад, к моим ногам, видимо желая, чтобы я не вертелась, и мы начинаем путь вверх по тропе, в перепутанные заросли джунглей.
Итак, мы двинулись. Все мы, по двое на слоне. Лукас и я. Ро и Тима. Биби и Фортис. Конечно, Биби не помешал бы личный слон. Как я и подозревала, ни монах, ни мерк не радуются совместному пребыванию на спине слонихи.
Не говоря уж о том, что этому не рада слониха.
Мы медленно движемся от реки в сторону долины.
— Держись крепче, — говорит Лукас, откидываясь назад, когда моя голова дергается в его сторону.
В ответ я могу лишь старательнее цепляться за него.
Пейзаж перед нами просто волшебный.
С высокой спины слонихи, на которой я сижу позади Лукаса, обхватив его за пояс, я вижу бесконечное упорство жизни, неустанный рост всего вокруг меня. Даже на деревьях растут другие деревья.
Джунгли скрывают свои сокровища и свое прошлое. И даже в такой близости от городов я не могу его увидеть, хотя и в силах ощущать — целые затерянные города, светящиеся под пальмами и папоротниками.
Я иду, думаю я. Я найду вас. Затерянные города и потерянные сестры. Как бы джунгли ни прятали вас от меня.
Нефритовая девочка и нефритовые сны.
Она должна быть там. Ничто не должно с ней случиться.
Не раньше, чем я до нее доберусь. Я обещаю.
Я и самой себе обещаю то же самое.
Мы двигаемся вперед.
Некоторые деревья похожи на ветер, зеленый ветер, как будто им придало неустойчивую форму непрерывное дуновение бурной силы, что окружает меня.
Наверное, так оно и есть.
Другие достигли весьма впечатляющей высоты.
— Тиковые деревья, — сообщает Биби, раскачиваясь впереди меня на спине Чинг. — Теперь они почти так же редки и дороги, как золото. Их немного осталось, совсем немного.
И еще вокруг отовсюду лезет бамбук.
Дикие травы и, похоже, молодые ростки сахарного тростника и бамбука, как мне кажется, выбиваются из-под множества камней, окружающих тропу в джунглях; они содрогаются на ветру. Биби поднимает руки, касаясь нависших над тропой веток, и кричит, обернувшись ко мне:
— Видишь? Джунгли полным-полны всяческих мелких чудес. Только здесь могут мирно существовать вместе нечто столь жесткое и нечто столь мягкое.
Я смотрю на монаха, держась за Лукаса.
— Так нам следует свернуться клубочком вокруг Лордов? И Посольств? Сдаться и сосуществовать? А что они вообще знают о мирном сосуществовании?
Голос Биби уносит назад ветром:
— У меня нет ответа, Дол. Спроси Будду. Нет пути к миру. Мир и есть путь.
Но с миром мы уже опоздали. Это становится более чем ясно, когда мы приближаемся к остаткам того, что выглядит похожим на какую-то деревню.
По крайней мере, если судить по грязной дороге, ведущей в никуда, и по осыпающимся остаткам улиц, и домов, и фермерских строений.
Я смотрю вверх. Вертолеты продолжают кружить высоко в небе. Мы ждем, прячась в густой зелени на краю джунглей.
— Что-то здесь определенно происходит! — кричит Фортис, силясь перекрыть гул моторов.
Я киваю, но ничего не говорю. Если нефритовая девочка и здесь, то я не ощущаю ее.
Вообще не ощущаю никакой жизни, и это пугает меня.
И понимаю только тогда, когда вертушки поднимаются в небо достаточно высоко и мы можем выскользнуть из-под зеленого полога на открытое место.
Там ничего нет. Во всяком случае, ничего не осталось. Просека, на которой должна была стоять деревня, превратилась в широкое пустое пространство — большой кратер, наполненный грязью и водой, размытые дороги и осыпавшиеся фундаменты по краям. Не осталось ни домов, ни людей. Поселение исчезло.
Мы проходим мимо ржавой тачки — одного из немногих признаков того, что здесь вообще кто-то обитал. Она наполовину погрузилась в край чего-то похожего на коричневое озеро, разлившееся к центру долины.
Лукас касается жижи ботинком:
— Что это за дрянь? Выглядит отвратительно.
В воздухе плывет сильный запах, как будто земляной, с привкусом металла.
Тима наклоняется, тоже касается жижи. Фортис стоит за ее спиной. Я приседаю на корточки, чтобы посмотреть внимательнее, но не в силах заставить себя прикоснуться к этой массе земляного цвета. Она слишком странная.
— Не трогайте. Оно может быть ядовитым.
Тима меня не слышит, более того, ее не остановить. Не остановить, когда она вот так увлекается.
— Не знаю. Это не вода, но и на грязь тоже не походит.
Но что бы это ни было, оно воняет.
— До Того Дня ученые часто рассуждали о возможности существования первичного бульона. — Голос Тимы звучит до странности тихо, когда она снова погружает руки в то, что мне кажется булькающими коричневыми сточными водами. — Как об основной составляющей жизни, в том числе и человеческой. Мы произошли из такого бульона. — Тима поднимает голову. — Или, возможно, вернемся в это состояние. Что, если это он и есть? Что, если мы снова должны совершить полный цикл развития?
— Суп, — говорит Фортис. — Первичный суп.
— Ты хочешь сказать, кто-то сотворил вот это дерьмо? Сознательно? — Лукас выглядит так, словно его вот-вот вырвет.
— А где деревня? — Я приседаю рядом с Тимой и окидываю взглядом окружающее. — Что случилось?
— Если я права… — начинает Тима, глядя на Лукаса снизу вверх, — если я права, вот это и есть деревня.
— Была. Пока ее не измельчили в мульчу, — соглашается Фортис.
— Привели в состояние первичных частиц, — кивает Тима.
— Для повторного использования?.. — недоверчиво спрашивает Ро.
— Что это сделало? Что могло это сделать? И зачем? — Лукас смотрит по сторонам в поисках ответа.
Он не спрашивает, кто это сделал, потому что ответ мы и так знаем.
Фортис опускается на четвереньки, внимательно изучая землю:
— Учитывая отличную переработку на мелкие фракции почвы, или грязи, или что уж там представляет эта жижа, сдается мне, тут должно было поработать большое количество… чего-то.
Тима пропускает мерзкую жижу между пальцами:
— Да, или несколько очень больших вещей. Но скорее, похоже, множество мелких. — Она тоже оглядывается вокруг.
— Это определенно похоже на массовый налет чего-то. Это выглядит даже хуже, чем пшеничное поле после саранчи. — Биби сильно бледнеет.
Лукас встает рядом со мной, касаясь рукой моей руки, словно ему необходим контакт для поддержки.
— Ты хочешь сказать, это нечто вроде какой-то внеземной саранчи?
Мысль настолько же пугающая, насколько и отвратительная.
Фортис говорит тихо, со странной уверенностью:
— Да, похоже именно на то. Массовый налет, который может превратить все, что угодно, в составные частицы. Подумайте об этом. Машины, которые могут жевать, или выделять, или и то и другое. Сжевать все — органику, созданные человеком предметы. Все биологическое. Механически или химически переварить все.
— Разве такое существует? — Я смотрю на Фортиса, а тот смотрит на Биби. — Разве существует?
— Я не знаю, — отвечает Фортис. — Но если они могут сделать такое, все кончено.
Мы умолкаем, потому что коричневое озеро перед нами внезапно начинает выглядеть еще более опустошенным и опустошающим.
— Скажи, разве это правда? Значит ли это, что они собираются просто сжевать наш мир и потом выплюнуть его? Все вообще? — Глаза Тимы полны ужаса.
— Нет, если мы им не позволим, — отвечаю я, глядя на коричневое ничто, которое может стать будущим нашей планеты. — Ведь так, Фортис?
Но Фортис молчит, потому что даже он не знает, что на это ответить.
ДОНЕСЕНИЕ В ГЛАВНОЕ ПОСОЛЬСТВООТДЕЛЕНИЕ В ВОСТОЧНОЙ АЗИИПОМЕТКА: СРОЧНО
ГРИФ: ДЛЯ ЛИЧНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ
Подкомитет внутренних расследований 115211В
Относительно инцидента в Колониях ЮВА
Примечание. Свяжитесь с Джасмин3к, виртуальным гибридом человека 39261.ЮВА, лабораторным ассистентом доктора И. Янг, для дальнейших комментариев, если понадобится.
ДОК ==› ФОРТИС
Расшифровка — Журнал соединений, 22.09.2069
ДОК::НУЛЛ
// соединение начато;
соединение установлено
отправлено: Ты не биологический, верно?;
ответ:…Верно.;
отправлено: Но ты самоосознающий, мыслящий. Творческий?;
ответ:…Cogito ergo sum. Я мыслю, следовательно, я существую. Да. Мы похожи.;
отправлено: Мне бы хотелось глубже исследовать идею.;
ответ: Ты интересный собеседник.;
отправлено: Как и ты. Вскоре я свяжусь с тобой, чтобы
продолжить эту беседу.;
ответ: До свидания.;
соединение прекращено;
//соединение завершено;
Глава 27
Прошлое в будущем
Мы молчим. Покинув деревню, находим место для остановки и позволяем дню закончиться как можно быстрее.
Мы видели слишком много, все мы.
Но темнота наступает не так уж быстро. А нам хочется видеть как можно меньше. Это все, чего хочет любой из нас в данный момент.
Пещера, на которой в конце концов сошлись Фортис и Биби, вдали от долины и на обратном пути к реке Пинг, не совсем пещера. Это скорее некое углубление в скале, рядом с рощей бамбука и тиковых деревьев для слонов — деревьев, которые тянутся от зеленого берега прямиком в густые джунгли, что покрывают эту сторону дельты реки Пинг. Но как бы то ни было, огонь — это огонь, а сон — это сон, и потому мы разбиваем здесь лагерь и никто из нас ни на что не жалуется.
К тому времени, когда мы съедаем ужин — рис и овощные лепешки, упакованные во множество металлических контейнеров, а слоны — половину джунглей, до которых могли дотянуться, мы все готовы заснуть.
— Noh long! — кричит Биби. — Noh long!
— Да хватит тебе! — устало рявкает Ро. — Довольно орать!
— А что это значит? — Тима с любопытством смотрит на Биби.
— Я надеюсь, что это означает «пора спать», но может быть, «ешьте свои бананы». Похоже, они именно это делают, когда я так говорю.
— А зачем тогда это говорить? — спрашиваю я. — Если они все равно не слушают?
Биби пожимает плечами:
— Но от них ведь и нельзя по-настоящему ожидать, что они станут слушать. Они же слоны. Просить их перестать есть — все равно что попросить тигра перестать охотиться.
Слоны опускаются на колени, будто утомились больше всех. И вскоре начинают храпеть, причем так громко, что почти невозможно разговаривать, а потому нам ничего не остается, как самим угомониться на ночь.
И мы угомонились бы, если бы лягушачий хор позволил нам заснуть.
Чем темнее становится, тем теснее мы сбиваемся вокруг костра в нашем наскоро разбитом лагере. К тому времени, когда появляются звезды, мы уже буквально прижимаемся к умирающим углям, и я различаю только куртку Фортиса.
Все ощущается ужасным, потому что оно становится ужасным. Теперь, когда мы видели то, что скрыто между горами в долине, борьба становится намного важнее. Это Фортис нас заставил. Он вынудил нас бороться. Теперь я это знаю. Но чего я не знаю, так это того, почему он не хочет ничего нам объяснить.
А мне необходимо знать. Мне необходимо сражаться. Мне необходимо снова заглянуть в мою книгу.
Я должна поискать ответов в прошлом. В своем и Фортиса.
И теперь это необходимо больше, чем когда-либо.
Немного погодя Тима, и Лукас, и Ро, и я снова просыпаемся, скорее всего, по одной и той же причине.
— Что ты думаешь? — шепчет мне Тима, делая вид, что ворошит палкой тлеющие угли.
— Не похоже на то, что мы можем просто взять ее.
С тех пор как мы с Лукасом рассказали Тиме о прочитанном в книге, она горит желанием сама в нее заглянуть.
— Слушайте, а чего мы ждем? — спрашивает Лукас.
С того момента, когда мы впервые стащили книгу из куртки Фортиса, он ничего другого и не хочет.
В общем, я подкрадываюсь к Фортису, обогнув костер, и осторожно вытаскиваю куртку из-под его головы. Это весьма рискованно, но я не уверена, что меня вообще волнует, заметит ли мерк что-нибудь. Больше не интересует.
В конце концов, книга была отдана мне. Когда-то, давным-давно. Кажется, уже тысячу лет назад.
Но сейчас я сосредоточиваюсь на конкретной задаче.
А потом мы начинаем читать — все вчетвером, в мигающем свете костра.
ДЕТИ ИКОНЛАБОРАТОРИЯ КОЛОНИЙ ЮВА, НЕДЕЛЯ 60Генное программирование и жизнеспособность; результат положительный.
Модифицированные клеточные материалы прижились в большинстве яиц, эмбрионы трансплантированы, началось развитие.
Раннее зародышевое развитие в норме по всем показателям, выявлены благополучные генетические модификации, новые организмы жизнеспособны.
Образец № 1: Жизнеспособность полностью установлена через двенадцать недель. Экспериментальное развитие остановлено. Новые эмбрионы готовы к последнему испытанию.
Образец № 2: Жизнеспособность окончательно установлена через двенадцать недель. Экспериментальное развитие прервано. Новые эмбрионы готовы к последнему испытанию.
Образец № 3: Жизнеспособность окончательно установлена через двенадцать недель. Экспериментальное развитие прервано. Новые эмбрионы готовы к финальной проверке.
Образец № 4: Жизнеспособность окончательно установлена через двенадцать недель. Экспериментальное развитие остановлено. Новые эмбрионы готовы к последнему тесту.
Примечание: Исследование пятого образца начато вопреки рекомендациям сотрудников лаборатории; время для испытаний слишком ограниченно. Соединение генных модификаций от первого до четвертого образцов представляет собой невероятное расширение возможностей, неизвестные риски и ставит под сомнение жизнеспособность. Начаты ускоренные испытания с учетом упомянутых рисков, в особенности с учетом возможности радикального увеличения в образце нейронного потенциала и испускаемой энергии. Такое увеличение может превзойти стандарты, не изменяя биологических возможностей человека, и тем самым сильно уменьшить жизнеспособность.
— Стандарты? — У Ро оскорбленный вид. — Кто это называет меня стандартным?
Лукас вскидывает брови:
— Только не я.
— Тсс! — шипит Тима, переворачивая страницу; она, пожалуй, единственная из нас, кто действительно понимает, что именно читает.
— Смотри… Е. А. Что это такое? — Я в очередной раз изучаю буквы на обложке. — Чьи это инициалы?
— Это не Е, это Л, — говорит Тима. — Л. А.
— Это Эла! — внезапно соображаю я. — Это имя постоянно встречается в книге.
— Эла? — хмурится Тима.
— Тсс! — Я слышу, как Биби переворачивается с боку на бок, и закрываю книгу.
Я быстро возвращаю книгу в карман куртки и ползу вокруг костра, пока не добираюсь снова до Тимы и Лукаса.
— Ты думаешь, он опасен?
Тима встревожена гораздо сильнее, чем в ночь нападения на гору Белтер.
— Фортис ведь мерк. Он всегда опасен, — говорит Ро. — Это общеизвестно. Все мерки опасны.