Как появилась школа Славная Светлана

© Славная С.В., 2015

Как Бегум получил свое имя

Первобытный мальчик Бо рос ужасно любопытным. Он постоянно приставал к взрослым с вопросами, и взрослые, конечно, постоянно гнали его прочь. Ведь первобытные люди были очень заняты: целыми днями они добывали пищу, которой все равно никому не хватало. Больше они ничего не умели в те далекие, первобытные времена…

– Мама! – канючил маленький Бо. – Я так хочу что-нибудь узнать!

– Ну, так знай, – отвечала ему мама, Нежная Лилия, – что мне и без тебя забот хватает.

И лишь отец смотрел на него грустными глазами и никогда не ругал. Впрочем, ему некогда было ругаться: Нежная Лилия была строгой хозяйкой и не позволяла своему мужу тратить попусту время, которое нужно проводить в добывании пищи.

Как и у всех малышей племени Соленой Звезды, имя, данное Бо при рождении, было временным. Старейшины образовали его от имени отца. Лишь позже, когда подрастающие дети успевали проявить себя, им давали настоящие – собственные! – имена.

Отца маленького Бо звали необычно и очень красиво: Бо Таник! В племени Соленой Звезды он был единственным чужаком, пришедшим со стороны. В переводе с родного ему языка «Бо Таник» означало «Великий-Знаток-Следов-И-Повадок-Всех-Существ-На-Земле». Но кто ж согласится произносить каждый раз такое длинное имя? Вот и привыкли Соленые Звезды пользоваться чужеродным словом.

Впрочем, Нежная Лилия иногда размышляла, насколько правдив этот перевод, ведь сделал его сам Бо Таник, а проверить его слова никто не мог.

Супругом своим Нежная Лилия была не довольна. В самом деле: уйдет на охоту, пропадает несколько дней, а потом возвращается с… сусликами!

– Другие охотники саблезубых тигров домой приносят, а он – СУСЛИКОВ! – негодовала Нежная Лилия. – Седая Олениха ходит в шубе из пещерного медведя, Крикливая Брусничка хвастается мехом пятнистого леопарда, а мне опять придется шкурки сусликов оленьими жилами скреплять?

– Моя Нежная Лилия… – пытался успокоить жену Бо Таник, но та распалялась еще больше:

– Как же, Лилия! А ты не забыл, что до свадьбы меня называли Бойкой Антилопой?

В такие моменты маленький Бо живо представлял, как мелькают в воздухе острые копытца, и горе тому, кто окажется у них на пути.

– Конечно, конечно, моя Бойкая Лилия… – лепетал его расстроенный папа.

– Что?!

– Я хотел сказать, моя Нежная Антилопа…

– Ну, хватит, – каменным голосом обрывала беднягу жена. – Отправляйся в путь, и чтобы на этот раз без тигра не возвращался.

– Недотепа, – посмеивались над Бо Таником старейшины. – Не такой, как все. Чужак!

И никто в племени Соленой Звезды не догадывался, что у этого «недотепы» есть секрет, который тот скрывает даже от собственной жены.

Бо Таник интересовался растениями!

Узнай это Нежная Лилия, она пришла бы в ужас. Не мужское это дело – стебельками любоваться! Мужчины первобытного племени должны охотиться, чтобы приносить пищу старикам, женщинам и детям. Это женщины целыми днями выкапывают корешки – опять же, чтобы их сесть, а не чтобы рассматривать!

Если бы кто-то сказал Нежной Лилии, что на языке племени Могучего Кедра, в котором родился Бо Таник, его имя означает «Понимающий Травы», она никогда бы не стала его женой. Позор для мужчины – иметь такой имя!

Но печальный Бо Таник очень любил свою Нежную Лилию. И маленького сына. И вовсе не хотел с ними расставаться. А потому тщательно хранил свою тайну.

В отличие от отца, маленький Бо интереса ко всему окружающему никогда не скрывал. И потому приставал с вопросами к каждому встречному, от собственной мамы до могучего вождя. Только шамана немного побаивался. Неприветлив с детьми был шаман племени Соленой Звезды.

Вопросы у Бо возникали самые разные. Почему облака не садятся на ветки, как птицы, чтобы отдохнуть после долгого перелета? Куда звезды прячутся утром? Кто грызет Луну за бок до тех пор, пока та не исчезнет, и как ей удается вырасти снова?

– Вот ведь, Бегающий Ум! – качали головами старейшины. – Под ноги надо смотреть, а не на небо. С неба еда не посыплется.

– Бегающий Ум, – презрительно соглашались и могучие охотники, и их не менее могучие жены (в те первобытные времена слабые просто не выживали, трудная была эпоха). И только папа смотрел на Бо все печальнее, и ничего не говорил.

– Пусть Бегающий, зато Ум! – горячился лучший друг Бо, Премудрый Сурок. Сурком его прозвали за то, что очень любил поспать, а Премудрым – за то, что умудрялся это делать, несмотря на все старания взрослых заставить его трудиться (то есть, добывать пропитание). – Глупцы эти взрослые. Если бы удалось выяснить, почему съеденная Луна заново вырастает, мы могли бы научить заново вырастать съеденную антилопу, и даже съеденного буйвола! И не пришлось бы охотникам бегать целыми днями, чтобы загнать в ловушку кого-то еще.

Да, Премудрый Сурок умел помечтать…

А беспокойный ум Бо ставил перед ним все новые вопросы. И чем старше становился мальчик, тем настойчивее старался найти ответы на них.

– Почему бизоны едят только траву, но вырастают огромными и могучими, а люди едят бизонов, но такими большими не становятся? – удивлялся он, сидя на полу тесной, сырой пещеры и глядя, как женщины обжаривают на костре мясо принесенного охотниками зверя.

– Может, люди просто не пробовали съедать столько травы, сколько съедают бизоны? – шепнул ему на ухо Одноглазый Хорек, известный хитрец. Он был еще не таким старым, чтобы считаться старейшиной, но и не таким молодым, чтобы держаться наравне с охотниками, и очень страдал от неопределенности своего положения. – Иди на лужок и запихивай в себя траву до тех пор, пока не покажется, что в животе не осталось места даже для лепестка незабудки. Но и тогда не позволяй себе остановиться, будь настойчив, как настоящий бизон!

И вот в то время, когда все племя Соленой Звезды пировало у костра, Бо лежал под кустом, мучаясь сильнейшими болями в набитом травой животе.

– Бегающий Ум опять покинул голову бедного Бо! – потешался Одноглазый Хорек, рассказывая о том, как мальчик решил последовать примеру бизона. И все взрослые, уплетая сочное мясо за обе щеки, смеялись над Бо вместе с ним.

А Премудрый Сурок, прячась после обеда в высокой траве – такой высокой, что ни один взрослый не смог бы его заметить и помешать сладко вздремнуть – говорил своему приятелю, самому сильному мальчику племени по имени Мамонтенок Без-Кулака:

– Жаль, что у Бо ничего не вышло. Только представь, как было бы здорово, если бы мы могли питаться травой! Жевали бы целыми днями, и навсегда позабыли, что такое голод. Нет, когда-нибудь Бегающий Ум станет великим человеком!

– Ага, – соглашался силач Мамонтенок. Ему очень хотелось вырасти таким же огромным, как бизон, а лучше – как настоящий мамонт. – Пусть станет великим. А если кто-нибудь попробует дать ему в лоб, то останется…

– Без кулака, – довольно закончил Премудрый Сурок. Все знали, что мирный Мамонтенок первым никогда не нападает, но помнили его любимую фразу: «Дашь в лоб – останешься без кулака». Мамонтенок умел за себя постоять. Одно время его даже так называли: Дашь-В-Лоб-Останешься-Без-Кулака. Но потом сократили имя, оставив лишь хвостик: Без-Кулака. Каждый и так понимал, о чем идет речь.

Неудачи и насмешки не могли остановить подрастающего Бо в стремлении познать мир. Любопытство жгло его ум, и очередные вопросы не могли удержаться на языке:

– Зачем птицам перья? – спрашивал мальчик, глядя, как мудрый вождь Большая Вода ощипывает пойманную на завтрак первобытную куропатку.

– Чтобы летать, – рассудительно отвечал мудрый вождь Большая Вода. Не зря же его называли мудрым.

– А где они эти перья берут? – загорались азартом глаза пытливого Бо, но продолжать разговор Большая Вода уже не мог: засунув в рот куропатку (прямо в оставшихся перышках), он смачно хрустел ее косточками.

И тогда Бо уходил в лес, и смутные идеи заставляли его позабыть даже о том, что пора на обед.

– Если я сумею воткнуть в тело перья, я тоже смогу полететь! – делился мыслями Бо с Премудрым Сурком и Мамонтенком Без-Кулака.

– Зачем тебе летать? – удивлялся, позевывая, Премудрый Сурок. А Мамонтенок в недоумении пожимал широкими плечами.

Ответить друзьям на вопрос Бо не мог, но желание взвиться в небо не становилось от этого меньше. И вот однажды, набрав вокруг пещеры старых перьев, оставшихся от многочисленных завтраков родного племени, Бо укрылся на невысокой скале.

Затаив дыхание, Премудрый Сурок и Мамонтенок Без-Кулака смотрели, как Бо втыкает в руку перо из хвоста куропатки.

– Больно? – сочувственно пропыхтел Мамонтенок.

– Больно, – мрачно ответил за друга Премудрый Сурок.

– Ой, у него кровь! – раздался за спинами мальчиков испуганный голос.

Обернувшись, они увидели Задумчивое Облачко – самую умную и серьезную девочку племени. Рядом, стиснув в волнении руки, стояла ее подруга, Звенящий Ручей. Это имя ей дали старейшины за нежный и звонкий голосок, но родители называли свою дочь не иначе, как Красотулей. Всем известно, что родители – хоть первобытные, хоть современные – считают своего ребенка самым лучшим (красивым, талантливым), но это был редкий случай, когда окружающие с ними полностью соглашались. И тоже звали девочку Красотулей, позабыв данное старейшинами имя.

– Что вы здесь делаете? – потребовала ответа Задумчивое Облачко.

– Я хочу покрыть себя перьями и взлететь в небо, – отвечал Бо. Он не любил хитрить и обманывать.

– Бегающий Ум! У тебя ничего не получится, – заявила самая умная девочка племени. – Человек НИКОГДА не поднимется в небо!

– Но это было бы так красиво… – мечтательно протянула Красотуля, возводя к небу голубые глаза – единственные голубые на все кареглазое племя Соленой Звезды.

– Я не позволю тебе делать глупости, – решительно сказала Облачко и попыталась пустить по ветру собранные мальчиком перья. Спорить Бо не хотелось:

– Не могли бы вы увести девчонок отсюда? – попросил он друзей.

Без-Кулака понятливо кивнул и легким движением перекинул Облачко через плечо. Девочка взвизгнула и замолотила кулачками по его крепкой спине, но Мамонтенок лишь засмеялся.

– Сама пойдешь, или тебя тоже понести? – обратился Сурок к Красотуле.

– Сама, – гордо вздернула подбородок красавица и зашагала по тропинке впереди Мамонтенка.

А Бо снова взялся за перья. Задавака Облачко бросила ему вызов… Сдаваться нельзя!

Но птичьи перья держаться на теле мальчика не желали. Раны Бо кровоточили, он готов был заплакать от боли, но продолжал свой эксперимент. Бо был не только любопытным, но и очень упорным. Он взлетит, непременно взлетит!

Неизвестно, чем бы закончилось дело – может, Бо прыгнул бы со скалы, держа перья в руках – но его обнаружил Зоркий Репей. Строго говоря, этого мальчика звали Зоркий Глаз, и он своим именем очень гордился. Но так любил за всеми подглядывать, что на него постоянно ругались:

– Что ты цепляешься, будто репей? Лучше бы своими делами занялся!

Зоркий Репей тут же рассказал взрослым о том, что от Бо снова сбежал его разум, и Нежная Лилия, обливаясь слезами, заставила сына пойти домой.

Лечить раны мальчика позвали шамана. Говорящий-С-Ветром потребовал, чтобы для обряда лечения отловили свежую куропатку, и отправился читать заклинания в строгом уединении, под звуки своего магического бубна, в надежде умилостивить дух птицы и выпросить прощение для глупца, пытавшегося присвоить себе ее перья.

Шаман племени Соленой Звезды с детства был шепеляв. Однако заклинания читать очень любил. Более того: все считали, что беседовать с ветром его шепелявость лишь помогает. Ведь ветер и сам любит шелестеть да посвистывать: ф-ш-ш… ф-с-с…

За время обряда целебная куропатка исчезла полностью – ни духа не осталось витать, ни перышка. Однако раны мальчика лишь воспалились.

– Не пвостил его дуф кувопатки, – изрек шепелявый шаман и удалился, держа в руке бубен. Наверно, беседовать с ветром.

– Бегающий ум до добра никого не доводит, – мрачно вздыхали старейшины. И все были с ними согласны, потому что считали их очень мудрыми (и впрямь, только мудрый человек мог дотянуть до старости в те тяжелые первобытные времена).

Нежная Лилия снова заплакала. А Бо Таник, печально вздохнув, отправился в лес и принес целый букет душистых растений, пряча их под накинутой на плечи шкурой шерстистого носорога от любопытных взглядов соплеменников.

Нежная Лилия очень удивилась, когда Бо Таник обернул листьями израненные руки сына. Но согласилась менять листья дважды в день (не возиться же с ними мужчине!) Вскоре раны Бо затянулись. Мальчик снова повеселел, а Нежная Лилия впервые за долгое время взглянула на мужа с большим уважением.

– Кувопатка певедумала! Я смог ее угововить! – торжественно возвестил шепелявый шаман, заметив как-то здорового Бо на площадке перед пещерой. И старейшины почтительно восславили его могущество.

После случая с перьями имя Бегающий Ум окончательно закрепилось за подрастающим Бо. Так его теперь называли все взрослые. Но Премудрый Сурок и Мамонтенок Без-Кулака решили звать друга немного иначе: Бегум! Это имя казалось им очень внушительным. Мужественным. И достойным того, кто когда-нибудь станет великим человеком.

Тайна Бо Таника

Постепенно дни становились короче. Птицы готовились объединиться в многоголосые стаи, чтобы отправиться вдогонку за уходящим теплом. Люди племени Соленой Звезды тоже стали задумываться о том, что пора в путь.

– Жаль покидать обжитую пещеру, – кряхтела Крикливая Брусничка, отгребая от костра в темный угол обгрызенные соплеменниками косточки горного козлика. – Ну, кто не прибрал за собой после ужина? Я утром споткнулась и чуть не упала в огонь!

– Не ворчи, – примирительно сказала Седая Олениха. – Скоро все равно уходить. Пусть мусор валяется.

– И зачем нам бродить с места на место? Тут так хорошо, – вздохнул ленивый Премудрый Сурок. Он совсем не любил дальние переходы.

– Племя Соленой Звезды все время кочует вслед за стадами животных и стаями птиц, – ответила мальчику Нежная Лилия.

– И я бы не затягивал сборы. Скоро здесь станет нечего есть! – проревел Голодный Бизон, самый толстый из всех первобытных мужчин.

– Не спеши. Когда ветер начнет замерзать, он шепнет нашему шаману словечко, и племя Соленой Звезды сразу отправится в путь, – отозвался Одноглазый Хорек. Он был трусоват, и потому тоже не любил путешествий.

– Почему наше племя носит имя Соленой Звезды? – задумчиво произнес Бегум, уютно пригревшийся у стены, между матерью и отцом. Рядом копошились его братишки, малыши Та и Ник, пытаясь отобрать друг у друга кусочек оленьей шкурки, которую так вкусно сосать.

Все удивленно взглянули на мальчика.

– Что такое «Соленая»? – продолжал тот.

В пещере повисло гнетущее молчание.

– Не твоего ума дело, – грубо буркнул Голодный Бизон.

– Моего! – храбро возразил мальчик. – Я родился в этом племени. И хочу знать, почему мы все время произносим слово, значение которого никому не известно.

– Так велели нам предки, – испуганно пискнула Крикливая Брусничка.

– Но зачем? Я не хочу повторять название, которое невозможно понять!

– Остановись, Бегающий Ум! – воскликнула Седая Олениха. – Если твои слова услышит шаман, он изгонит тебя из племени!

– О, прошу вас, не говорите шаману, – всполошилась Нежная Лилия.

– Не знаю, не знаю, – протянул Голодный Бизон. – Детям нужна дисциплина.

– Он будет соблюдать дисциплину, я обещаю, – поднялся со своего места Бо Таник. – Пойдем, сын, нам пора на охоту.

Обняв взволнованного мальчика за плечи, он повел его к выходу из пещеры.

– Только не приносите сусликов, – напутствовала их Нежная Лилия, разнимая дерущихся у ее ног малышей: Та умудрился проглотить вкусную шкурку, и Нику теперь было очень обидно.

Бо Таник вел сына вниз по пологому склону горы, в глубину леса. Они пробирались сквозь заросли, пока не вышли на берег Быстрой Реки. Утолив жажду, отец усадил мальчика на огромный валун и спросил:

– Тебе нравится эта вода?

– Да, – немного удивившись, ответил Бегум. – Она чиста и прозрачна, и весьма хороша на вкус.

– А знаешь ли ты, что бывает вода, которую пить невозможно? Конечно, не знаешь, – улыбнулся отец. – Но это так.

– Грязная вода? – предположил мальчик. – Из глубин Зловонного Болота?

– Нет. СОЛЕНАЯ вода. Ее очень много, целое МОРЕ. Я видел его, когда был еще маленьким и кочевал с родным племенем. Хотя эта вода не пригодна для человека, в ней живет много разных существ. Веселые дельфины. Беспощадные акулы. Прозрачные медузы, разноцветные морские звезды…

– СОЛЕНЫЕ звезды? – в волнении подскочил Бегум.

– Да, сынок. Видимо, в давние-давние времена племя Соленой Звезды тоже кочевало вдоль берега моря. Но с тех пор позабыло, какое оно на вкус.

– Но почему ты не сказал об этом в пещере?

Бо Таник печально качнул головой:

– Я здесь чужак. Шепелявый шаман проводит обряды во славу звезд, глядящих с небес, а могучий вождь даже не подозревает, что его имя – Большая Вода – хранит память предков о море… Зачем я стану начинать спор? Мне все равно не поверят.

– Но так нельзя! – воскликнул Бегум, спрыгивая с камня на землю, прямо на растущий букетик первобытных ромашек (думаю, они были крупнее тех, что растут в наше время, мой дорогой современный читатель, но с точностью этого сказать не могу).

– Не топчи цветы, – строго остановил его отец. – Нужно беречь растения. Из растений появляются семена жизни. Хочешь, я расскажу тебе историю… об одном мальчике, которого знал когда-то?

– Хочу, – тут же ответил Бегум, снова усаживаясь на камень.

– Ну, так слушай.

История о ростке

Этот мальчик считал себя добрым и справедливым. Старался никого не обижать, и гордился, что у него это получается. Но однажды, когда шел он по лесу, его остановил тоненький голосок:

– Зачем ты отнял у меня жизнь, человек?

Мальчик изумленно огляделся вокруг и заметил маленький, слабый росток, на который случайно наступил по дороге.

– О, росток! – сказал мальчик, опускаясь на колени. – Я очень виноват перед тобой!

Не теряя времени, он расправил росток, воткнул рядом сухую, крепкую ветку и привязал его к ней оленьими жилами, которые всегда носил с собой (на всякий случай). Затем соорудил вокруг ростка ограду из камней и сбегал к реке за водой.

Много дней мальчик заботился о ростке, поливая его, оберегая и раздвигая разросшиеся вокруг травы, чтобы пустить к нему солнечные лучи. Но потом пришла пора отправляться с кочующим племенем в далекий поход.

Поход растянулся на несколько лет. Когда, наконец, мальчик вернулся в знакомые края, он решил проведать росток. Но того на месте не оказалось!

Мальчик начал метаться и бить себя кулаками в грудь:

– О, росток! – причитал он горестно. – Я поклялся ухаживать за тобой, но не смог тебя уберечь…

Он хотел снова, как несколько лет назад, опуститься на колени в том месте, где погиб беззащитный росток, но обнаружил, что сделать это мешает молоденькое, крепкое деревце. Мальчик ненадолго задумался – и вдруг хлопнул себя по лбу:

– Как я глуп! Ведь это деревце и есть мой росток!

Счастливый, он поспешил к шаману своего племени рассказать о великом чуде. И мудрый шаман согласился, что жизнь любого ростка – самое настоящее чудо.

С тех пор мальчик решил посвятить все свое время изучению жизни растений. И, конечно, он не забывал навещать спасенный росток, который превратился со временем в могучее дерево. Первое дерево, полностью изученное Бо Таником!

– Так это был ты? – воскликнул Бегум. – Бо Таник! Это ты спас росток?

Бо Таник закашлялся и смущенно взглянул на сына:

– Ну, да… Люди племени Могучего Кедра всегда уважали растения. Мне дали имя Бо Таник – Понимающий Травы. Это большая честь. Но мне не хотелось бы, чтобы ты рассказал эту историю маме.

Бегум надолго задумался. А потом твердо взглянул на отца:

– Я твою тайну не выдам. И ты правильно сделал, что спас росток.

Бо Таник просиял от радости:

– Я был уверен, что ты это скажешь, сынок! Мне нравится твое любопытство. И я очень хочу научить тебя всему, что успел узнать сам. А ведь я тоже был очень любопытен…. Неподалеку есть укрытая от посторонних глаз пещера. Она осталась со времен мелового периода[1]. Ты ведь знаешь, что в истории нашей земли были самые разные периоды?

– Нет, – покачал головой Бегум, зачарованно глядя на отца.

– Еще узнаешь. Пойдем, я тебе ее покажу.

Пещера, к которой Бо Таник привел своего любопытного сына, находилась на берегу той же Быстрой Реки. Узкий лаз в склоне холма прикрывал разросшийся куст первобытного боярышника, и заметить его было действительно сложно.

У подножия холма образовалась небольшая, ровная площадка, полностью заросшая распухшими от созревающих семян колосками. Бегум в изумлении остановился возле ее края:

– Как интересно… Никогда не видел, чтобы Съедобные Колоски росли полосами. Взгляни, они отличаются друг от друга: справа одни, слева другие, и еще какие-то странные вклинились посередине. И ни одного чужого, случайного растения, только голубые цветы, разбрызганные по поляне, будто капли воды!

Бо Таник смущенно моргнул:

– Это васильки. Им, конечно, здесь не место, но уж больно красивы… Рука не поднимается прополоть.

– Ты хочешь сказать… – вытаращил глаза Бегум.

– Да, это я посадил колоски. На своем Опытном Поле. Те, что справа, я называю пшеницей. Слева – рожь. А посередине овес, но он у меня пока хуже растет.

– Но почему ты не расскажешь об этой полянке маме? Наши женщины выискивают Съедобные Колоски повсюду, а тут их можно целыми букетами собирать!

– Что ты, меня засмеют, не мужское это дело – колоски выращивать, – испугался Бо Таник. – Ты давал слово, что сохранишь тайну! И потом, племя не позволит мне сберечь запасы семян для весеннего посева. Все съедят. Вот, посмотри…

Почтительно раздвинув ветки боярышника, отец пропустил сына в пещеру. Она оказалась сухой и довольно просторной. Сверху, сквозь узкую, длинную щель в каменном своде, проникали солнечные лучи.

Вдоль стен пещеры были выложены длинные, узкие уступы из камней. На каждом из них лежали растения. Запахи высохших трав наполняли пещеру, так, что голова начинала сладко кружиться.

– Это мой ГЕРБАРИЙ, – гордо сказал Бо Таник. – Я КОЛЛЕКЦИОНИРУЮ растения. КЛАССИФИЦИРУЮ их. Даю названия, изучаю свойства. Жаль, что племя все время кочует. С собой мне гербарий не унести, а здесь оставлять опасно. Многие растения не смогут дождаться моего возвращения. У нас есть враги… Ох, вот он!

Что-то мелькнуло в углу пещеры, раздался пронзительный писк, и Бегум с удивлением обнаружил воткнутый в землю прут, на котором болтался пухленький первобытный суслик.

– Ловушка, – пояснил отец. – Эти обжоры так и норовят слопать мой гербарий. Особенно им нравятся семена. Вот и пришлось поставить ловушки – и здесь, и на поле. Из волокон растений я сплетаю петлю, закрепляю ее на конце гибкого прута…

– Еще один! – взвизгнул Бегум. – О, да их тут много…

– Можем перекусить, – прозаично предложил отец.

– Спасибо, я пока сыт. Расскажи мне еще о своем Опытном Поле.

Бо Таник счастливо улыбнулся:

– Однажды я обнаружил, что юный дубок появляется на свет из старого желудя. Тогда я задумался, не появятся ли и Съедобные Колоски из опавших по осени семян. Расчистил площадку, чтобы было удобнее наблюдать, и закопал созревшие семена в землю. К моему разочарованию, долго ничего не происходило. Земля становилась все холоднее и неприветливее. Тогда я спрятал немного семян в этой пещере, в выдолбленном из дерева сосуде, и отправился с племенем на зимовку.

Весной, когда мы вернулись в эти края, я обнаружил, что мои колоски принялись! Я расчистил рядом еще кусочек земли и посадил в нее семена, пережившие зиму в пещере. Представь, они тоже выросли! Вместо горсти семян я теперь имел много, много горстей – целую шкуру оленя, увязанную мешком!

Я продолжил ИССЛЕДОВАНИЯ. Но племя все время кочует, а прожорливые суслики уничтожают все мои достижения. Должен тебе сказать, я изучаю растения не только здесь. Подобных пещер у меня несколько, но эта, конечно, самая приятная. Так вот, чтобы не запутаться, что и когда я выращивал, да какие получил результаты, я стал оставлять себе памятки на окрестных скалах. Ну, просто ЗАПИСЫВАТЬ – где какое растение обнаружил, как его назвал…

Да, мой современный читатель, рассеянный Бо Таник, увлеченный изучением растений, между делом изобрел письменность, и даже не понял, какое огромное значение она будет иметь для всего человечества!

Бо Таник подвел сына к стене. Она была испещрена странными знаками. Нанесенные белым мелом, они отчетливо различались в полумраке пещеры.

– Мел очень удобен, – пояснил Бо Таник. – В иных местах надписи на скалах мне приходилось выдалбливать…

– Но почему ты не рисуешь, как делают многие в нашем племени? – с недоумением разглядывал знаки Бегум. Отец как-то странно взглянул на мальчика:

– Я не умею.

– Кто тебе это сказал?

– Твоя мама.

– Ого! Расскажи, – попросил сын.

Бо Таник печально вздохнул:

– Я полюбил ее с первого взгляда, но долго не решался признаться. Тогда я сочинил СТИХИ …

– Что еще за СТИХИ? – заинтересовался Бегум.

Бо Таник принял торжественный вид, отставил назад левую ногу, правую руку вытянул вперед и проникновенно продекламировал:

Мой дорогой современный читатель, не удивляйся, что в этих стихах отсутствует рифма. Ведь это были первые стихи в истории человечества!

– Здорово… – выдохнул потрясенный Бегум.

– Спасибо, – скромно улыбнулся Бо Таник. – Я нарисовал эти стихи на куске бересты и, полный надежд, вручил твоей будущей маме. Но она почему-то обиделась…

– Не может быть! – возмутился Бегум.

– Наверно, что-то не так поняла, – пожал плечами отец. – Я сохранил тот рисунок. Вот, посмотри.

Он отодвинул один из камней и достал из-под него старый кусок бересты. Бегум разглядел накарябанный кособокий цветочек, подрагивающий на четырех тоненьких ножках в окружении каких-то беспорядочно пересекающихся царапин.

– Да… – выдавил он, наконец. – Я бы, наверно, тоже обиделся. Зачем же ты стал рисовать? Надо было сказать все словами!

– Стеснялся, – признался отец. – Но я ЗАПИСАЛ все словами. На этой стене, – он махнул рукой в сторону таинственных знаков, скачущих друг за другом. – Если ты хочешь, могу научить тебя это читать.

Отец с сыном просидели в пещере до позднего вечера, и опомнились, лишь когда стало совсем темно.

– Надо спешить! – встрепенулся Бо Таник. – Ох, мы же не поохотились. Мы должны принести домой мясо. Малыши, верно, совсем оголодали…

Не сговариваясь, они дружно взглянули на сусликов.

– Мясо, – сказал Бегум.

– Мясо, – согласился Бо Таник.

Быстро опустошив ловушки, они покидали зверьков в мешок из шкуры оленя и заторопились к стойбищу родного племени.

Очень счастливые.

С сусликами.

Как появилась Школа

В давние-давние времена, когда не было еще на свете ни птиц, ни зверей, ни даже первобытных людей, Небо и Земля часто ссорились друг с другом. То Земля затрясется от гнева и примется швырять в Небо камни, извергая огонь и пепел. То Небесная твердь задрожит, грозя рухнуть на Землю и ее раздавить. А однажды Земля так обиделась, что решила и вовсе сбежать от Неба, сама не зная, куда.

И тогда родилось Мировое Дерево. Корни его ушли в подземные глубины, ветви разрослись между облаками, удерживая на себе своды небес. А могучий ствол объединил Небо и Землю, не давая им больше поссориться. Наступил долгожданный мир. Забегали по Земле зверушки, залетали по Небу птицы. А первобытные люди научились передавать из уст в уста эту легенду о Мировом Дереве…

– Вот почему племя Могучего Кедра никогда не забывало о том, что деревья надо беречь, – завершил свой рассказ Бо Таник. – Ты пиши, пиши, сынок, у тебя уже неплохо получается буква «Б».

Стоя на берегу Быстрой Реки неподалеку от Скрытой Пещеры, Бегум старательно выводил на скале свое имя куском белого мела. Если буква не получалась, он мочил в прозрачной воде лист первобытного лопуха, все стирал и принимался писать заново.

Бо Таник решил подняться к пещере, чтобы принести ученику еще мела, и вдруг заметил, что они на берегу не одни. За кустом первобытного боярышника – не тем, что прикрывал вход, но точно таким же – тесно прижавшись друг к другу, прятались первобытные девочки.

– Э-ге-ге, – протянул Бо Таник. – А ну, кукушата, вылезайте оттуда!

– Извините. Мы вас подслушивали, и нам очень стыдно, – густо покраснев, сказала Задумчивое Облачко, самая умная девочка племени.

– Но нам было так интересно! – застенчиво улыбнулась ее подружка Красотуля. – Это очень красивая легенда – о Мировом Дереве.

Бо Таник улыбнулся в ответ:

– Если вам интересно, можете присоединиться к уроку.

Девочки пришли в восторг. Они ахали от восхищения на Опытном Поле, почтительно перебирали гербарий и засыпали Бо Таника вопросами о жизни растений. Ведь именно женщинам в племени Соленой Звезды приходилось целыми днями выискивать и выкапывать съедобные корешки.

– Можно, завтра мы тоже придем на урок? – попросили они, когда пришло время возвращаться домой. – Мы никому не раскроем вашу тайну!

Бо Таник согласился. И они действительно пришли на следующий день. А с ними еще две девочки племени Соленой Звезды, которые тоже поклялись никому не раскрывать тайну. Потом к ним присоединилась еще подружка, и еще несколько… И вот уже все девочки племени, скрываясь от взрослых, стали бегать в меловую пещеру, на уроки Бо Таника.

Как завороженные, слушали они его удивительные рассказы. А потом брали мел и учились писать. И вскоре уже вся скала пестрела их именами. Кстати, может быть, в память об этих уроках некоторые современные люди внезапно испытывают непреодолимое первобытное желание написать (или накарябать) свои имена на стене дома, заборе или лавочке в парке…

– Куда это все время пропадают девчонки? – озадачился Премудрый Сурок.

– Не знаю, – отвечал Мамонтенок Без-Кулака. – Какая нам разница?

Тут он немного лукавил, разница существовала. Мамонтенку очень нравилась Красотуля. И если она собирала корешки неподалеку от того места, где он, например, пытался поймать рыбу, Мамонтенок по непонятной причине чувствовал себя гораздо более ловким и сильным, чем обычно. А это приятное чувство.