Орел/Решка Майерс Ю.

Весь путь до своей квартиры он бежал, сразу поняв, что чувствовала Зои, добираясь туда же из парка. Украдкой войдя внутрь, беспокоясь, не станет ли мама ждать его с гулянки, он скользнул в спальню. Зои сидела перед телевизором, играя в приставку, и подняла взгляд, когда Эфраим ввалился внутрь, обливаясь потом.

– Вот это точно не Скучный мир, – сказала она. – Где ты был?

– Двойник на вечеринке прыгал.

– Это я поняла, когда увидела, насколько он пьян. Спит сейчас на полу в ванной прошлой вселенной, – Зои подошла к нему сзади и обняла Эфраима за талию. В руке она сжимала контроллер. Эфраим опустил в него монету, а девушка прижалась крепче, уткнувшись головой ему в плечо. Она вдруг стала такой дружелюбной, но Эфраим уж точно не собирался жаловаться. Он прижал ее к себе, заведя руку за спину, не желая сразу уходить.

– Ему будет тяжело все объяснить, особенно с таким страшным похмельем, – сказал Эфраим. – Так, мы почти закончили, Зои. Надо двигаться дальше.

Она кивнула и отошла в сторону. Тогда он схватил монету.

В следующей вселенной он сидел перед компьютером, а на экране шел порнофильм. Эфраим быстро закрыл окно, уже почувствовав, как кожу на руках щекочет статическое электричество. Когда появилась Зои, воздух вокруг нее потрескивал и свистел.

Она с улыбкой оглядела комнату и привычно откинула волосы с глаз, словно и не вышла только что из другой вселенной.

– Ой, забыла, что сначала надо идти в ванную. Надеюсь, я ничему не помешала, – она хихикнула.

Эфраим кинул взгляд на темный экран:

– Застала его за процессом, да?

– Неловко получилось. Одно дело, когда тебя застает мама, и совсем другое, когда проваливаешься в параллельную вселенную и появляешься прямо перед девушкой, точь-в-точь похожей на предмет твоих воздыханий.

Эфраим вздохнул.

– Он завопил и бросился в ванную, – продолжила Зои. – Вот почему я не смогла туда попасть. Ты, вообще, уверен, что помогаешь своим аналогам? Этому наверняка понадобятся сеансы психотерапии.

– Как много осталось? – спросил Эфраим и зевнул.

Серый свет восхода вползал в комнату через окно. Уже наступило утро. Он чувствовал себя так, словно всю жизнь перемещался по вселенным. Желудок болел все сильнее.

– Мы почти закончили. Осталась всего пара координат, – ответила Зои и опустила контроллер. – Как вкусно пахнет.

Он тоже почувствовал запах жареного бекона.

Эфраим представил, как мама в соседней комнате готовит ему завтрак. Здесь он хотел остаться больше, чем где бы то ни было, но она была мамой другого Эфраима. Он украл чужое счастье, и если хотел вернуть собственную жизнь, то отдать надо было все.

Он подумал о своих первых желаниях.

– Еще три мира.

– У нас только два адреса.

Эфраим поморщился:

– Я знаю.

Следующие два перехода прошли без всяких происшествий. Эфраим каждый раз появлялся в постели. Эти аналоги, похоже, знали толк в развлечениях.

– Вот и все, – сказала Зои.

– Уверен, что у всех координат одинаковая схема, – заметил он. – Смотри, первые несколько цифр везде совпадают.

Они могли означать какую-то подгруппу мультивселенной, тогда как остальные параметры определяли вариации отдельных миров.

– Хорошо, – сказала Зои и ввела несколько первых знаков. – Мы достаточно близко к твоему родному миру, чтобы ты смог переместиться самостоятельно?

– Думаю, остался лишь один переход, но в первый раз я загадал довольно большое желание, – он подумал о том, что найдет, когда вернется. Нейт сказал, что мать опять пила. Он, конечно, мог соврать, но, если все так и было… придется как-то ей помочь. Волшебного решения проблемы не существовало, пусть Эфраим и сильно этого хотел.

Он закрыл глаза:

– Надо попытаться.

Зои остановила вращение монеты, и он положил руку на ее ладонь, державшую контроллер. Монета замедлилась, но не замерла, а лениво пошатывалась, неторопливо поворачиваясь снова и снова. Орел. Решка. Орел. Решка.

Эфраим вспомнил, что во время первого желания выпал орел. Теперь он знал, что положение четвертака влияло только на пространственный вектор перемещения, и если направлял монету силой мысли, то, возможно, она выбирала «плохие» вселенные лишь потому, что он сам подсознательно ассоциировал с решкой худший вариант. Все было только в его разуме, а орел или решка оказались всего лишь вопросом точки зрения.

Эфраим попытался как можно подробнее представить в уме свою вселенную, особенно маму, Натана и Джену – такими, какими помнил их там, и приготовился схватить монету. Четвертак лег горизонтально решкой вверх и внезапно остановился. Зои с сомнением посмотрела на спутника.

Решка. Так и должно было быть – ведь он возвращался по собственным следам. Больше это ничего не значило.

Он закрыл глаза, пробормотал:

– В гостях хорошо, а дома лучше, – убрал руку с ладони Зои, спокойно дотянулся до монеты и сжал пальцы.

Перемещение не походило на остальные. Желудок как будто скрутило, затем растянуло, а когда Эфраим попал в следующую вселенную, мало чем отличавшуюся от предыдущей, он почувствовал, как его качнуло куда-то вбок, и упал на колени, уронив монету на мягкий ковер.

Эфраим хватал ртом воздух. Вокруг стоял застаревший запах сигаретного дыма.

Он решил все проверить до появления Зои: собрался, встал с пола, побежал на кухню, открыл шкафчик над холодильником и увидел там материнский запас. Высокие чистые бутылки выстроились подобно вражеским солдатам. Он никогда не думал, что будет рад вновь увидеть этих маленьких мерзавцев.

Он прокрался в гостиную и столкнулся с очередной знакомой картиной. Мама уснула на диване, пустая бутылка лежала на боку, пепельный труп сгоревшей сигареты предусмотрительно оставлен в глиняной пепельнице, которую он сделал для матери в третьем классе. Правда, тогда Эфраим думал, что это будет вазочка для конфет.

Эфраим вернулся в спальню и подождал Зои.

– Сработало? – спросила та.

Он подпрыгнул от ее неожиданного появления, пробормотал:

– Надо повесить тебе маленький колокольчик, если продолжишь так делать, – а потом обнял ее.

Зои сначала напряглась, но довольно быстро расслабилась в его руках.

– Думаю, у меня получилось, – он взялся за ручку двери. – Если это не мой дом, то он очень к нему близок.

– Шикарно, – ответила Зои. – Что теперь?

– Я хочу тебе кое-что показать. О! Думаю, нам это понадобится, – он поднял с пола монету и сунул в карман.

– Не забудь вот это, – сказала Зои и протянула ему кошелек и ключи.

– Но у меня есть… – Он проверил карманы, вытащил точно такой же набор и тихо спросил: – Где ты их нашла?

– На твоем столе лежали, – махнула рукой Зои.

Он улыбнулся. Значит, те мама вернула аналогу, когда приехала домой из больницы. Зои держала в руках доказательство того, что Эфраим, наконец, добрался до дома.

Девушка пришла к такому же выводу.

– О… – выдохнула она и открыла бумажник.

– С тобой все в порядке?

Она шмыгнула носом и сунула кошелек в карман.

– Ага. Ты хотел мне что-то показать?

Веточка щекотала шею, и Эфраим не выдержал, почесался. Он и Зои прятались за деревом и смотрели на дом Джены, стоявший на противоположной стороне улицы. Почти рассвело, мир залил серый свет с затянутого пеленой неба. Похоже, собирался дождь.

– Почему мы шпионим за моим домом? – спросила она.

– Подожди немного, – ответил Эфраим. Он остро чувствовал ее дыхание на своем лице, близость ее руки.

Открылась входная дверь.

– Вот, – сказал он.

Линда Ким повернулась, чтобы закрыть замок, затем остановилась, подобрала газету. Сунув ее под мышку, женщина пошла к подъездной дорожке, позвякивая ключами.

– Мамочка? – выдохнула Зои и привстала.

Эфраим положил руку ей на плечо.

Миссис Ким остановилась и взглянула в их сторону. Потом подошла к краю газона и на мгновение как будто посмотрела прямо на них.

– Скорее всего, она нас не видит, – прошептал Эфраим. Зои ничего не ответила.

Миссис Ким, наконец, отвернулась, забралась в машину, вырулила со двора и отправилась на работу, проехав мимо них.

Зои прислонилась к стволу дерева и сказала:

– Я видела ее только на фотографиях.

– Я думал…

– Я ценю, что ты думаешь обо мне, Эфраим. Спасибо.

– Ты расстроилась, – протянул он разочарованно.

– Я счастлива, что смогла ее увидеть, но… – Девушка перевела дух, не отрывая глаз от соседнего дома. – Просто слишком много всего сразу. Одно за другим. Я устала.

Эфраим подумал, что, возможно, не стоило ее сюда приводить.

– Я готова вернуться домой, – сказала Зои.

«Так быстро?»

Она открыла контроллер и уставилась на маленький дисплей:

– Кстати… а как я домой доберусь? Эта штуковина сама меня не перенесет, а монетой я пользоваться не могу.

Эфраим кивнул.

– Теперь, когда у нас есть координаты этой реальности… – Он замолчал, пока они проверяли, так ли это. – Мы просто вернемся в твой мир с монетой и контроллером, а затем я перескочу сюда только с помощью монеты. Если только…

Зои откинула назад голову, и волосы рассыпались по плечам.

– Что?

– Если только ты не захочешь остаться, – Эфраим пытался говорить беззаботно, но ничего не вышло, и он решил идти до конца: – Ты очень нравишься мне, Зои. В этой истории я буду скучать только по тебе.

– О, – Зои немного грустно улыбнулась. – Соблазнительно, но ты сам сказал: все мы принадлежим своим собственным вселенным. Здесь для меня нет места, – она кинула взгляд на дом.

Эфраим повернулся и увидел, как Джена смотрит на них из открытого окна.

Он так и не смог выбросить из головы воспоминание о трупе Джены, плавающем в фонтане, но здесь, в этой реальности, она была жива.

Эфраим повернулся к Зои.

– Я должна идти, – сказала та.

– Хорошо. Если ты так хочешь, давай вернем тебя домой.

Координаты находились в самом конце списка. Между этой вселенной и той лежало множество миров. Эфраим вернул монету на место. Она едва закончила крутиться, когда он взял Зои за руку, отвел ее за дерево так, чтобы Джена их не видела, и правой ладонью сжал монету.

Когда они переместились, Зои посмотрела вокруг с облегчением, словно проверяя, все ли так, как она помнила.

– Настоящий джентльмен. Проводил меня до родного измерения, – она стиснула его ладонь.

– Рад был помочь, мадам. Путешествовать с вами – это честь для меня.

Они одновременно разжали руки.

– Значит, вот так, – сказала Зои. – Думаю, это прощание. Через минуту ты встретишь другую меня, но я никогда не увижу тебя вновь.

Эфраим убрал волосы с ее щеки:

– Она – не ты.

Зои закрыла глаза и глубоко вздохнула. Но, открыв их, улыбнулась.

– Ну, значит, тебе лучше идти. Пока еще что-нибудь не случилось.

Эфраим знал, что ее предложение его бы уж точно не расстроило, но понимал, что, чем дольше останется здесь, тем тяжелее будет уходить. Не из этого места, а от нее.

Он кивнул и подождал, пока сможет говорить уверенно, но даже тогда голос звучал надтреснуто:

– Значит, просто введи координаты моей родной вселенной. Там нет никого, чтобы заменить меня, так что тебе не придется беспокоиться о встрече с аналогом, – он облизнул губы. – Но ради безопасности я хочу, чтобы ты разрушила контроллер после моего ухода. Только так можно поручиться, что его никто не станет использовать снова.

– Натаниэль сказал, что ты, скорее всего, захочешь, чтобы я так поступила. Кажется, он был слегка разочарован, думал, что мы, как и он, станем путешествовать по иным измерениям.

– У нас собственный путь, – сказал Эфраим.

Он подбросил монетку – та сверкнула в солнечном свете раннего утра – и поймал ее.

– Я желаю…

– Больше никаких желаний.

Зои поднесла его руку к контроллеру, он вставил четвертак в углубление. Она включила устройство, и, когда монета перестала крутиться, Эфраим посмотрел девушке прямо в глаза. В его голове крутился целый вихрь слов, но он смог выдавить только одно:

– Прощай.

– Увидимся, – ответила она.

Эфраим схватил монету.

И тут же услышал короткий вскрик. Подняв глаза, он увидел девушку, оставленную им в другой вселенной. На мгновение он решил, что переноса не произошло. То ли устройство Харона сломалось, то ли он сам не слишком хотел уходить…

Но через секунду Эфраим понял, что перед ним стояла не Зои. Она поправила очки в оправе лавандового цвета.

– Джена.

– Эфраим? – Голос у нее звучал испуганно. – Как ты это сделал?

– Прости, если испугал тебя. Это… сложно объяснить, – ответил он.

Эфраим материализовался прямо перед ней и теперь навряд ли мог убедить, что это был всего лишь магический трюк. Да и врать не хотел. Когда дело касалось Джены, ложь приносила ему одни неприятности. Кроме того, она уже доказала, что вполне способна воспринимать правду.

– Мне показалось, что я видела с тобой кого-то секунду назад. Девушку, – сказала Джена и оглянулась. – Куда она делась?

– Я все объясню, но на это нужно время. И ты можешь мне не поверить, – ответил он. Правда, теперь ничего доказать он не мог, но потом вспомнил, что в кармане у него до сих пор лежит фотоаппарат Нейта с кучей снимков из других вселенных. – Как думаешь, мы можем поговорить?

– Я как раз собиралась идти на работу.

– Я провожу тебя до библиотеки, побеседуем по дороге.

– Хорошо. Думаю, будет интересно.

– Ты тоже сможешь рассказать мне о том, что я пропустил.

Она удивилась:

– Ты так говоришь, словно уезжал куда-то.

– Так и было.

– Но я видела тебя прошлой ночью. Что это у тебя в руке?

– Сувенир. Монета.

Эфраим раскрыл ладонь. Четвертак превратился в гладкий диск, холодный и без всяких признаков волшебства. Перенос во вселенную без аналога полностью истощил его заряд. И теперь, когда Зои уничтожила контроллер, его единственная связь с ней разрушилась. Больше они никогда не увидятся.

Он посмотрел на Джену и подумал, смогут ли они когда-нибудь относиться друг к другу так же, как Зои и ее Эфраим.

Теперь, увидев все возможные вероятности, он не хотел, чтобы все было как прежде. Сделав правильный выбор, Эфраим мог помочь матери, наладить дружбу с Натаном. Мог сказать Джене о том, что чувствовал к ней, уверенный, что она, возможно, ощущает то же самое.

Он подбросил монетку.

– Орел или решка? – спросила Джена.

Эфраим потер пальцем гладкий диск и улыбнулся, увидев чистую поверхность.

– Орел.