Блицкриг Берии. СССР наносит ответный удар Логинов Анатолий

Не успели затихнуть обсуждения первого полета человека, как русские запустили в космос сразу двоих. Сначала вокруг Земли начал кружить космический корабль с Сергеем Ильюшиным на борту, а через сутки вдогонку ему взлетел второй, уже с космонавтом Поповичем.

Стало ясно, что теперь русские окончательно стали неуязвимыми. Американские газеты обсуждали возможности военного использования космоса, признавая, что никакие места на Земле теперь не могут служить укрытием от русской разведки и сбрасываемых ими из космоса бомб, кроме разве что самых глубоких пещер и подземных укрытий. Поднявшаяся паника привела к широкому строительству таких убежищ.

Небольшая фирма из Калифорнии, «Терминатор’з билдинг групп», сказочно разбогатела на продаже проектов сверхглубоких сборных бомбоубежищ.

СССР. Станция Плесецк

На небольшой северной станции Плесецк царило тщательно скрываемое оживление. Множество прибывающих по строгому графику эшелонов немедленно переводилось на недавно построенную ветку и уходило в неизвестность. Через небольшое время они возвращались пустыми, но на их место приходили нагруженные под завязку новые. Необычным для железнодорожников было то, что встречал и следил за прохождением состава лично начальник станции или начальник смены. Так как составы приходили в основном по ночам, начальники отсыпались днем. Поэтому сегодняшний эшелон, пришедший вне обычного графика, встречал и сопровождал обычный дежурный по станции, Галина Водополова. Ее внимание приковал необычный вид двух платформ состава, напоминающих демонтированные наполовину крановые конструкции. Странный бронепоезд, в который входили эти две платформы, несколько обычных на вид вагонов и бронеплощадки с зенитными орудиями, быстро проскочил станцию и ушел в сторону секретного армейского полигона. Возвращаясь в домик дежурной, Галина наткнулась на внимательно оглядывающего окрестности начальника местного Управления госбезопасности МВД старшего лейтенанта Пономарева. Увидев в ее руках свернутые флажки, он спросил:

– Вы что, встречали состав? А где начальство?

– Отдыхают. Всю ночь встречали составы, сейчас отсыпаются. Вот и пришлось самой встречать, – объяснила Галина.

– Понятно, – протянул с иронией Пономарев, потом достал блокнот и что-то записал в него.

На следующий день Галину вызвали в Управление ГБ и заставили оформить дополнительную подписку о неразглашении, запретив даже упоминать об увиденном во время дежурства.

Еще через несколько дней на расчищенный от снега аэродром на секретном объекте «Ангара» сел самолет Ил-14, оборудованный под салон для перевозки командования. Из него спустились по трапу и пошли к группе встречающих несколько человек. Впереди известной всему Советскому Союзу стремительной походкой шел Предсовмин, посверкивая на солнце стеклами пенсне. Рядом с ним шел министр обороны, словно на параде четко отмахивая рукой и отбивая шаг. Сразу за ними неторопливыми, но широкими шагами, стараясь шагать в ногу, но постоянно сбиваясь, шел высокий генерал с грубоватым, типично крестьянским лицом. Чуть отстав, за ними шла небольшая свита, среди которой выделялся своим уверенным видом полноватый молодой полковник. Приняв доклад командира ракетной дивизии генерал-майора Александра Ивановича Холопова, Лаврентий Павлович, сопровождающие его министр обороны маршал Василевский и командующий только что созданными Ракетно-космическими войсками генерал Митрофан Неделин сели в «ЗИС». Вереница машин неторопливо отправилась по бетонированному шоссе с аэродрома к расположению части. Справа от колонны на асфальтированной площадке, к которой вело поперечное ответвление дороги, показался и начал быстро вырастать в размерах многоэтажный ангар. Судя по различимым на расстоянии строительным лесам и подъемному крану, он еще достраивался. Но даже и в существующем виде размеры ангара впечатляли.

– Сборочно-испытательный цех? – спросил, кивнув в сторону здания, Берия.

– Нет, товарищ Маршал Советского Союза. Строится заправочная станция для новых изделий Янгеля. Из-за чрезвычайной агрессивности компонентов принято решение построить специальный защищенный ангар, оснащенный всей необходимой аппаратурой, – ответил генерал Неделин. Командир дивизии, сидящий впереди и повернувшийся на вопрос, кивком подтвердил сказанное.

Кавалькада пересекла железнодорожный переезд, прикрытый батареей пятидесятисемимиллиметровых зениток, настороженно выглядывающих стволами из неглубоких, дающих возможность кругового обстрела обвалований, подъехала к перекрестку и свернула направо, в сторону реки Емец. Еще раз проехали железнодорожный переезд, затем проложенная в лесу дорога еще раз разветвилась. Комдив, показав в ее сторону рукой, прокомментировал:

– Дорога на кислородно-азотный завод.

– Ого. У вас тут не воинская часть, а прямо-таки производственный комбинат, – пошутил Берия.

– Комбинат не комбинат, но одних заводов и сборочных цехов 6 штук, не считая измерительно-командного комплекса, – заметил Неделин.

– Расскажите, как с охраной и прикрытием с воздуха? – спросил Берия, повернув к нему голову и блеснув при этом стеклышками пенсне.

– Объектовое прикрытие осуществляют три дивизиона пятидесятисемимиллиметровой малокалиберной зенитной артиллерии. Охрана возложена на полк охраны и обеспечения, имеющий на вооружении легкие танки, БТР, семидесятишестимиллиметровую артиллерию и минометы. Дороги в ответственных местах прикрыты бетонными дотами. В дотах установлены крупнокалиберные пулеметы, некоторые вооружены семидесятишестимиллиметровыми капонирными пушками. Воздушную оборону на дальних рубежах осуществляют два авиаполка ПВО страны, – доложил Неделин.

– Хорошо. Товарищ Холопов, а как у вас с контрразведывательным обеспечением? – спросил Лаврентий Павлович, обращаясь уже к командиру дивизии.

– Тесно взаимодействуем с УГБ МВД. Ими приняты дополнительные меры по прикрытию окружающего района, и особенно железной дороги. На территории части вместе с особым отделом работает специальное отделение контрразведки УГБ, – доложил последний, обернувшись.

Еще раз преодолев железнодорожный переезд, машины, набрав скорость, помчались по проложенному в лесу рядом с железной дорогой практически прямому участку трассы, залитому асфальтом. Внезапно лес поредел и впереди вырос огромный земляной вал, на котором внимательный взгляд мог бы заметить несколько зенитных орудий и дотов. Дорога обогнула вал, и перед глазами присутствующих предстала грандиозная панорама сооружений пускового комплекса. Возвышающийся над землей бетонный куб со смонтированной на нем конструкцией из нескольких ферм и подъездными железнодорожными путями, на которых стоял состав из тепловоза и транспортной платформы с лежащей на ней непредставимо гигантской ракетой. Люди, изредка мелькавшие вокруг нее, напоминали муравьев, суетящихся вокруг свалившегося на муравейник ствола дерева.

Комдив доложил, что ракета подготовлена к установке на пусковую позицию, и после получения разрешения от Неделина отдал приказ начать установку. Понаблюдав за действиями расчета, дождавшись момента, когда ракета повиснет на стартовых фермах, и перекусив заранее подготовленным угощением во встроенном в обваловку укрытии для личного состава, высокие гости отправились в штаб дивизии, расположенный в военном городке Мирный в сорока километрах от стартовой позиции. На позиции из прибывшей группы остался только полковник Алексей Калашников, оказавшийся старшим офицером-испытателем с полигона Тюра-Там.

Переехав в Командно-измерительный центр, по пути проверив подготовку по тревоге полка охраны, группа гостей наблюдала за четкими, слаженными действиями командира дивизии и его штаба. Спустя семь часов, заслушав доклады начальника штаба и командира дивизии, генерал Неделин, с разрешения министра обороны, озвучил свой приказ:

– …приказываю: подготовить и провести пуски ракет по условному противнику!

На позиции полковник Калашников, вместе с остальным расчетом укрывшийся в убежище, услышал знакомый, хотя и сильно ослабленный толщей защиты и расстоянием гром работающих ракетных двигателей.

Ракета, окруженная облаком испаряющихся газов, дымом и пламенем работающих двигателей, некоторое время по-прежнему висела на фермах. Затем одна за другой фермы отошли в сторону, ракета, словно в задумчивости, постояла на струе бьющего вниз пламени, а затем медленно-медленно начала подниматься, преодолевая земное притяжение. Движение вверх непрерывно ускорялось, и вот уже где-то в облаках мелькнул и исчез факел пламени.

– Первая ракета ушла к цели без замечаний, – доложил командиру дивизии начальник расчета. Через десяток минут с полигона на Новой Земле пришло сообщение о падении головной части в пределах заданного района.

Вторая Р-7А, пущенная в сторону Камчатки, также долетела, но боеголовка в цель не попала, хотя отклонение было в пределах расчетного.

Зато пуски двух крылатых ракет «Буря» прошли отлично. Одну из них запустили под пристальным наблюдением высоких гостей прямо с железнодорожного пути. Пролетев более четырех тысяч километров, она попала точно в центр мишенного квадрата, поразив возможностями своей прицельной системы всех причастных к пускам.

Первые учения в Ракетно-космических войсках закончились успешно, а командование и личный состав 72-й гвардейской ракетной дивизии получили благодарность министра обороны и переходящий вымпел Совета Министров СССР.

А через месяц в Москве заседание собравшихся во Дворце съездов делегаций большинства стран ОВД закончилось созданием Евро-Азиатского космического агентства. Председателем ЕАКА единогласно был выбран знаменитый генеральный конструктор Сергей Королев.

СССР. Полигон Сары-Шаган. Космодром Байконур

Генералы и офицеры стран ОВД, стоящие на заранее подготовленной трибуне, внимательно смотрели в бинокли на маневрирующие в небе радиоуправляемые мишени, идущие на большой высоте. Из-за большой высоты скорость скрадывалась, и не верилось, что эта медленно ползущая в стратосфере полоса отработанных газов на самом деле означает летящую почти со скоростью звука мишень. Не успели мишени пролететь половины расстояния над полигоном, как им навстречу с еще большей скоростью устремились ракеты нового советского зенитного ракетного комплекса. Ни летящие прямо, ни пытающиеся маневрировать цели не ушли от разящих ударов: вспыхнувший цветок разрыва, перебивающий полосу движения мишени, и разлетающиеся осколки, оставшиеся от пораженной цели, – все это видели в свои бинокли высокие гости. Затем с таким же успехом ракеты поразили несколько винтовых и реактивных бомбардировщиков и истребителей, управляемых по радио, на средних высотах.

После наглядной демонстрации боевых возможностей делегации смогли осмотреть и сами комплексы. Ракеты, лежащие на пусковых установках, антенны радаров, передвижные радиолокаторы и генераторы, кабины управления – гости внимательно разглядывали сложное хозяйство нового оружия.

Заместитель командующего ВВС и ПВО ГДР генерал Каммхубер, прочитав характеристики подвижного комплекса, хладнокровно кивнул головой и подозвал своего адъютанта:

– Руди, уточни у хозяев количество и сроки возможных поставок зенитных комплексов этой системы. – Увидев недоумевающее лицо адъютанта, он снизошел до пояснения: – Это же практически непроницаемый для любых самолетов «забор», причем более дешевый, чем перехватчики, и практически всепогодный. Понимаешь?

Рудольф кивнул и с деловым видом, на ходу вытаскивая блокнот, устремился к представителю Комитета по взаимодействию армий ОВД.

Чуть позже, передохнув и подкрепившись, гости погрузились на несколько комфортабельных пассажирских самолетов Ил-18. Поднявшись в воздух, похожие на дельфинов симпатичные самолеты отправились куда-то на юг.

Полет закончился в пустынной местности. В иллюминаторы гости успели рассмотреть возвышающиеся среди пустыни циклопические сооружения и небольшой город неподалеку.

Среди встречавших самой колоритной фигурой был начальник полигона Александр Курушин – решительный в действиях, волевой и целеустремленный. Гостей проводили до двух зданий гостиницы с мраморными ступенями, расположенных на берегу реки. Внутри – чистота: солдат ходит в специальных вязаных тапочках, чтобы полы не пачкать. Тут же столовая, небольшая, уютная, в которой всех по очереди покормили. А наутро к военным из дружественных стран присоединились атташе из Великобритании, Испании и США.

Показали первый пуск. Ракета пошла удачно, и всем пояснили, что она полетела в район Камчатки. Цель, в которую она должна попасть, была расположена на расстоянии двенадцати тысяч километров, что соответствует удалению до Вашингтона, и через сорок минут станет известно, куда попадет ее головная часть. После того как доложили, что цель поражена, головная часть ракеты точно попала в установленную отметку, все отправились посмотреть на следующую площадку.

Гостям показывали все новые и новые ракеты в действии. Надо сказать, что последний запуск произвел на всех особое впечатление – были произведены залпы из подземной шахты. Это очень впечатляющее зрелище. Из шахты поочередно выползали огромные ракеты и взмывали вверх… Военный атташе Великобритании полковник Р. Файэрбрейс смотрел на это зрелище с большим вниманием, даже показалось, что он стал задумчивым. Вдруг он обратился к сопровождавшему его капитану Воронину:

– Скажите откровенно, те ракеты, что вы показали, они нацелены на Лондон?

Капитан пожал плечами, но ответил:

– Господин полковник, конечно же, нацелены. А что прикажете делать?

Файэрбрейс возразил:

– Лондон – это такой город, который принадлежит всему человечеству, и будет непростительно, если его уничтожат этими ракетами.

Капитан, улыбнувшись, с хитрецой ответил:

– В «Кольерс» недавно была статья, как атомные бомбардировщики уничтожают Москву. А чем Лондон лучше? Тем, что в нем размещено командование АДО в Европейской зоне?

Файэрбрейс возмущенно замолчал. И молчал все остальное время пребывания в Байконуре.

Французское Содружество. Народная Автономная Республика Конго

Эта богом забытая деревушка на берегу океана ни разу не видела такого количества кораблей, стоящих на рейде бухты. Несколько десятков семей рыбаков, составлявших ее население, в полном составе собрались на берегу, разглядывая непонятно что потерявших в этом месте «бвана» с их огромными самодвижущимися лодками.

Хотя год назад в деревушку, в которой до того белого человека видели не чаще раза в пять лет, заявилась целая толпа белых на нескольких катерах. Они что-то колдовали в окрестностях, осматривали берега, что-то искали в джунглях. Видимо, ничего не нашли и, свернув свои палатки, уехали. Теперь же белые пригнали множество кораблей, один из них даже военный. Что корабль военный, сказал вождь деревни, уважаемый всеми Банге Нкрума, который однажды был в городе, построенном белыми на Великой Реке Конго, называемом Браззавилем.

Немного погодя к берегу, на котором собрались жители, подошел катер с несколькими белыми и негром-переводчиком. Из разговора вождя с прибывшими гостями стало ясно, что «бвана» собираются построить в бухте порт, а в долине рядом с морем – какое-то гигантское непонятное сооружение для полетов в небо. Поэтому вечером собравшиеся мужчины, еще раз выслушав новости из уст вождя и дождавшись завершения гадания деревенского колдуна, решили, что надо уходить от непонятного белого колдовства.

Еще несколько дней ушло на переговоры с белыми и черными чиновниками, нахлынувшими в деревню одновременно с прибытием каравана кораблей. Наконец все было готово. На несколько катеров и один небольшой корабль погрузили все население деревни и их нехитрый скарб, вождь и несколько наиболее авторитетных мужчин получили от чиновника необходимые бумаги и пачку денег на устройство на новом месте, и небольшой конвой отправился в непродолжительное путешествие.

Несколькими милями южнее, на побережье океана, около небольшой бухты, вполне пригодной для размещения рыбачьих лодок, переселенцев встретили недавно построенные сборно-щитовые домики. Да, это было непривычно и неожиданно, но после того как домики обследовал переселившийся вместе с деревней колдун и не нашел в них ничего опасного, все быстро расселились по домам. Интересно, что колдуну тоже построили домик, причем в некотором отдалении от деревни, за холмиком.

И снова потянулась обычная, непохожая на привычную для европейцев, но вполне понятная жизнь. Казалось, ничего не изменилось, за исключением места и домов. Лишь все чаще и чаще в деревню приезжали соседи-строители, чтобы закупить или обменять свежую рыбу. Но больше всего удивляли рыбаков изменения в старой бухте. Иногда они решались заплыть туда, чтобы посмотреть, чего же добились белые своим колдовством. И каждый раз их безмерно удивляла увиденная картина, осознать которую полностью они не могли. Рыбаки видели созданный в глубине бухты волнолом из нескольких притопленных судов, за которым поспешно строились причалы. У уже отстроенных причалов один за другим разгружались грузовые суда, несколькими колоннами стоящие на рейде.

Грандиозное зрелище открывалось и на берегу, где множество машин и механизмов в кажущемся беспорядке перемещались и работали. Неподалеку от строящегося порта уже стояло несколько улиц таких же сборно-щитовых домиков, что и в новой деревне. А дальше, в глубь джунглей, уходила широкая просека, на которой несколько механизмов и суетящиеся вокруг них люди укладывали на уже готовых насыпях рельсы железной дороги и бетонное покрытие для автотрассы.

На берегу слышалась русская, немецкая, французская, итальянская речь. Иногда встречались японцы, и даже поляки, и венгры с болгарами. Впрочем, последние чаще всего разговаривали по-русски или по-немецки. Встречались и выполнявшие менее квалифицированную работу местные жители…

Только что прилетевший на строительство для создания современной системы связи и управления полковник Василий Мелешко усиленно потел, несмотря на ветерок с океана и надетую легкую тропическую униформу. Да, пожалуй, Тюра-Там кажется раем по сравнению с этим. Жара, духота и обычный на всяком строительстве беспорядок, в результате которого он уже полчаса не мог найти нужного ему домика, в котором размещались службы связи, сильно раздражали Василия. «А еще говорят, что у европейцев все по-другому, что немцы такие педанты, а остальные им мало уступают. Такой же беспорядок, что и у нас. Нет, пожалуй, стройка почище будет, грязи нет и стройматериалы не валяются грудами. Ага, вот и домик с номером 96». Василий вошел и, преодолев противомоскитную сетку, оказался в небольшой, но уютной комнате, уставленной несколькими столами с телефонами и селектором на одном из них. За столами сидело двое гражданских, один майор в форме ННА ГДР и девушка, или, вернее, молодая женщина. Она как раз и сидела за столом с селектором, поэтому Василий принял ее за секретаршу и, подумав, обратился к ней по-русски:

– Полковник Мелешко. Мне приказано прибыть к начальнику отдела связи и управления объекта «Сибирь».

– Вы и пришли, – с легким акцентом ответила женщина по-русски, – Мирей Матье[72], начальник ОСУ. Вы, если я правильно поняла, будете начальником отдела связи.

– Так точно, – ответил Мелешко, которому с трудом удалось удержаться от проявления удивления. «Француженка-начальник, да, это немного необычно. Все же европейские, да если подумать и советские, круги в этом отношении еще оставались довольно консервативными, и встретить женщину на таких должностях было сложно. Видимо, хороший специалист». – Василий подумал еще, что она наверняка еще та штучка, раз сумела пробиться на такой пост, и надо быть поосторожнее. Как ни странно, характер Мирей оказался легкий, да и как начальник она была на высоте. Не висела за спиной, контролируя каждый шаг, не дергала по мелочам, но никогда не забывала ни одного поручения и ни одной мелочи, способной повлиять на работу.

Удивительно, но, несмотря на симпатию, которую Василий стал со временем испытывать к своему начальнику, он почему-то не думал о ней как о женщине. Все изменилось после одного случая.

Мелешко любил вечерние прогулки по городку. Климат здесь, конечно, не дальневосточный, пожарче, и океан пахнет немного не так, как во Владике, но что-то неуловимо похожее Василий ощущал «всеми органами чувств».

Вот и сегодня он шел, наслаждаясь долетавшим с океана сравнительно прохладым ветерком, когда услышал сдавленный вскрик. Василий, конечно, не был спецназовцем, но стрелковые упражнения всегда сдавал неплохо. Поэтому пистолет в его руке оказался даже раньше, чем он успел обдумать ситуацию.

Повернув за угол домика, он увидел застывшую Мирей и что-то стремительно двигающееся по асфальту дорожки, похожее на длинный шланг серо-стального цвета. Василий передернул затвор, в это время шланг, оказавшийся змеей, приподнялся, опираясь на хвост. До укуса, как позднее понял Мелешко, оставались секунды, когда он выстрелил. Его АПС дернулся в руке, выпуская очередь, и тут же затвор пистолета застыл в крайнем положении. Все двадцать патронов вылетели одной, неуловимо быстрой очередью. Несколько пуль попало в змею, разорвав ее на части… Мирей, развернувшись, сделала шаг и, крепко обхватив Василия, зарыдала, что-то шепча по-французски.

Откуда на полигоне взялась столь опасная змея – черная мамба, ареал расселения которой лежал намного южнее этих мест, выяснить так и не удалось. На полигоне усилили меры охраны. А Мирей и Мелешко после этого случая стали часто встречаться, ходить в клуб на киносеансы, на танцы. А через год создали дружную семью…

Первые старты с нового космодрома позволили доставить спутники на геостационарную орбиту.

СССР. Новосибирск. Академгородок[73]

– Материалы, которые мы получили, доказывают, что американцы зашли в тупик с проектом «Геттисберг». – Председатель Государственного комитета по науке и технике внимательно посмотрел на собеседника, словно ожидая, что сейчас он прямо на месте решит проблему, над которой уже несколько лет бьются лучшие умы англо-американской науки.

– Ничего удивительного, Владимир Алексиевич. – Несмотря на длительное проживание в СССР, акцент у бывшего итальянского барона можно было уловить. Как и ошибки в произнесении некоторых слов. – Мы пока не знаем, что же это такое на самом деле. Потому что никто не знает. Какова его природа и почему оно течет для нас именно так, а не иначе – об этом не написано в учебниках по физике. Поэтому время надо подробно проанализировать с точки зрения философии и метафизики.

Малоизвестный широкому кругу общественности и также авиационным специалистам, Бартини был не только выдающимся конструктором и ученым, но и тайным вдохновителем советской космической программы. Сергей Павлович Королев называл Бартини своим учителем. В разное время и в разной степени с Бартини были связаны Королев, Ильюшин, Антонов, Мясищев, Яковлев и многие другие. Помимо авиации и физики, Роберт Людвигович занимался космогонией и философией. Именно поэтому ему и предложили возглавить проект «Река» – аналог американского проекта по исследованию времени. Его собеседник, Владимир Алексеевич Кириллин, физик и ученый-энергетик, закончивший в свое время МЭИ, вполне мог разговаривать с Бартини на равных. Но даже и для него заявление ученого стало неожиданным.

– Как вы себе это представляете? – спросил он.

– Моя группа, – ответил Роберт, – начала не с экпериментов, а с создания теории на основе имеющихся фактов. Мы пришли к выводу, что прошлое, настоящее и будущее – одно и то же. В этом смысле время похоже на дорогу: она не исчезает после того, как мы прошли по ней, и не возникает сию секунду, открываясь за поворотом. Именно поэтому СССР и оказался в собственном прошлом. При этом наше пространство-время скорее всего получается не четырехмерным, а шестимерным. При этом время имеет три измерения. – Посмотрев на удивленное лицо Владимира, он пояснил: – Если воспользоваться пространственной аналогией, которая сама по себе ничего не доказывает, то стрела времени – это человек, идущий по прямой в темноте с фонариком в руках. То пространство, которое лежит перед ним – будущее. Оно ему не видно, пока на него не упадет свет фонарика. То пространство, которое лежит позади, – прошлое. Пространство под светом фонарика – настоящее. Итого, для этого человека нет будущего (он его еще не достиг), нет прошлого (оно в его памяти), есть только непрерывно меняющееся настоящее – пространство под светом фонарика. Но в то же самое время и будущее и прошлое (пространство) существует, просто в силу свойств своего восприятия (света фонарика) человек его не видит. Мы идем по нему от прошлого к будущему, освещая своим сознанием только текущий момент времени – настоящее. Это не значит, что будущего нет в каждый момент времени и прошлого нет в каждый момент времени. Они есть. Просто в силу своего восприятия мы их не видим (слышим, ощущаем).

Второе временное измерение – это временная плоскость. По аналогии с пространственной, она состоит из бесконечного числа параллельных прямых – стрел времени. Наглядно это можно описать так. В каждый момент времени мы имеем возможность совершить бесконечное число выборов. Например, если я сижу за столом, я могу взять в руки ручку, могу карандаш, могу ластик, могу почесать ухо, могу поковыряться в носу. И так далее. Каждая возможность выбора рождает параллельную стрелу времени. В нашем представлении – параллельную жизнь с определенным выбором. Таким образом, плоскость – это бесконечное число параллельных стрел времени с бесконечным количеством выборов в каждый конкретный момент.

Третье временное измерение – это объем времени. Это бесконечное число параллельных временных плоскостей. Но если в одной плоскости лежит бесконечное число выборов, которые человек может совершить в каждый момент времени, то в остальных плоскостях лежат выборы, которые в данный конкретный момент времени человек совершить не может. Форма существования Вселенной является шестимерным комплексным образованием, состоящим из произведения трехмерной пространственноподобной и ортогональной к ней трехмерной времяподобной протяженности, обладающей ориентацией.

– Смело, – подумав, отметил Кириллин. – И если бы не Катаклизм – недоказуемо. А так получается, что мы переместились… – он задумался на несколько минут, – из одной плоскости в другую?

– Возможно, – ответил, подумав, Бартини.

– Кроме пока недоступных нам возможностей по наблюдению или воздействию на время, еще какие-либо доказательства вашей гипотезы могут существовать? – заинтересовался Кириллин.

– Все физические величины имеют пространственно-временную природу и могут быть выведены из двух величин: длины и времени, что прямо связано с шестимерностью пространства. – ответил Роберт Людвигович, – и сейчас наша группа начала вывод всех констант исходя из этой гипотезы.

– Ну что же. Продолжайте ваши работы, – ответил председатель Государственного комитета по науке и технике. – Раз получается, что управление временем – дело возможное…

– Но нам еще очень и очень далеко до этого, – улыбнулся, протягивая руку на прощание, Бартини.