Волкодавам виза не нужна Самаров Сергей
– Здесь есть люди, которые могут вас сопровождать? – спросил врач.
– Два моих сотрудника. При необходимости они смогут мне помочь.
Помянутые сотрудники дружно сделали по шагу вперед, демонстрируя свою готовность.
Врач удовлетворенно кивнул и сказал:
– Обязательно сделайте снимок. С головой шутки плохи.
Бригада «Скорой помощи» первой покинула помещение. Медики, известно, всегда торопятся. Их на маленький-то городок никогда не хватает, что же говорить о таком мегаполисе, как Москва! Наверное, потому и вылечить мало кого могут.
Едва закрылась дверь, полковник встал и шагнул к выходу. Но держался он неуверенно, словно слегка потерял координацию. Поэтому два бывших старших лейтенанта двинулись по бокам в качестве страховки, всегда готовые подставить руки ему под локти.
На втором этаже не было выхода из лифта, и они двинулись к лестнице. Селиверстов, идущий на полшага впереди, начал подниматься и вскоре остановился, переводя дыхание.
– Где-то здесь, – сказал полковник. – Точно. На этом вот самом месте.
У сотрудников полковника были и свои вопросы.
– Георгий Игоревич, вы сказали врачу, что поднимались по лестнице в одиночестве. Но дежурная на первом этаже видела, что с вами шли еще двое, – сказал Иващенко так, словно сделал выговор полковнику.
– А почему врач задал мне этот вопрос? Понимаешь?..
– Не понимаю. Почему?
– Если бы я сказал про эту парочку, то врач обязан был бы сообщить в полицию. Это были бы подозреваемые. А тут вы рядом. Мне что, вас подставлять? Сразу возникнут ненужные вопросы. Хотя искать менты в принципе не умеют. Тех, кто знал это дело, давно разогнали. Остались, грубо говоря, дилетанты. Это даже на ваших примерах видно.
Полковник Селиверстов полностью пришел в себя, размышлял уже так, как и полагается разведчику. Соображать по ходу дела он начал быстро.
– Виктор Юрьевич, ты разговаривал с вахтершей внизу?
– Так точно, товарищ полковник. Она – настоящая разведчица. Все и всех помнит, знает. Готова ответить на любой вопрос. А что же все-таки произошло, Георгий Игоревич?
– Мне передали важные документы и пятьдесят тысяч баксов на оперативные нужды. Нет ни денег, ни бумаг. Все это находится в опечатанном дипломате с кодовым замком. После трех неверных попыток подбора кода сработает устройство самоуничтожения. При этом взрыв будет достаточной силы, чтобы положить всех, кто находится в пределах пяти метров. Опасная игрушка для грабителей. Естественно, в полицию обращаться нельзя. Кто-то из людей, знающих, откуда у похитителей взялся кейс, даст показания. Нас обвинят как минимум в терроризме. Помимо взрывного устройства есть и другие проблемы. Даже если кейс получится вскрыть без последствий. Оперативные деньги нигде не числятся, и вопрос их происхождения всегда покрыт мраком. Если документы попадут в руки полиции, то могут возникнуть дополнительные неприятные моменты. Например, разглашение военной тайны. Бумаги совершенно секретные. Гриф проставлен. Но любопытные менты суют свой нос и в такие документы, а потом женам содержимое пересказывают. Те с родней впечатлениями делятся. Начинается цепная реакция. Сможешь, Виктор Юрьевич, еще раз к вахтерше сходить?
– Нет проблем. Что спросить?
– Что за парни со мной на лестницу пошли? Из какого кабинета? Выходил ли после этого кто-то из них на улицу. Или, может, к ним кто заглядывал? Узнай. Ты, Виктор Юрьевич, со своим обаянием любую старушку разговоришь. Мы ждем тебя в нашем офисе. В темпе работай.
– Есть отработать в темпе, товарищ полковник!
Рядом никого не было, и Виктор Юрьевич с удовольствием ответил по уставу. Видимо, соскучился по армии.
А полковник, поднимаясь по лестнице, постепенно возвращался в нормальное физическое состояние. На четвертом этаже, когда они вошли в коридор, где располагался их офис, он уже твердо держался на ногах и шаг чуть ли не чеканил.
Лесничий не удержался и спросил:
– Так что все-таки произошло, Георгий Игоревич? Хронологию можно восстановить? Что помните?.. Остальное додумаем, просчитаем.
– Кабы я сам понимал, что произошло. Если по порядку, то так. Получил я от курьера опечатанный дипломат, расписался. Он даже не знал, что передает. Но я уже был в курсе. Генерал Светлаков тоже. Наверное, еще несколько человек в ГРУ. И не только. Кто-то и здесь, вероятно, был осведомлен. Я к лифту подошел. Там компания парней. Еще двое подрулили, сказали, что второй лифт, похоже, не работает, они уже полчаса ждут. Наша кабинка спустилась. Пятеро вошли. Я тоже сначала с ними. Им на сорок восьмой этаж. Лифт не поднимается – перегруз. Их пятеро, они вместе. Вышел я, значит, вижу, ждать долго придется. Смотрю, те два парня, которые от другого лифта подошли, решили по лестнице подниматься. Я за ними двинулся. Одного обогнал, хотел и второго, но тот замешкался как-то, ни туда, ни сюда. Короткая боль, и все. Больше ничего не помню. Наверное, кастетом ударили, как врач сказал. У меня голова крепкая, удары кулака держит.
– Понятно. Парней запомнили? – Сергей Ильич уже открывал своим ключом дверь офиса.
– Оба мордатые такие, упитанные. У одного свежая ссадина на скуле. Зеленкой замазана.
– На скуле? – Лесничий сразу среагировал. – А крови на рукаве не было?
– На рукаве? – удивился Селиверстов.
– Рэкетиры наши!.. Я одному скулу рассек. Он рукавом кровь вытирал.
– Костюм на нем темно-синий, кажется. Там кровь не увидишь, пока не присмотришься. На втором коричневый пиджак, не сильно темный.
– Да, один был в темно-синем. Правда, второй – в джинсовом костюме. Но это мог быть и другой человек. А первый – со свежим шрамом. Посидите здесь, товарищ полковник. Я узнаю в соседних офисах.
– Что узнаешь?
– Кто их крышует. Откуда эти парни.
– Иващенко принесет информацию. Дождись. Хотя, отставить! Из двух источников сведений будет больше. Сходи, только один к тем парням не заглядывай. А я пока позвоню кое-кому, чтобы к поиску подключить.
– Конечно, товарищ полковник. Я понимаю, что героизм в важных ситуациях должен быть строго дозированным.
Полковник похлопал себя по карманам, не нашел телефон и развел руками.
– Трубку тоже вытащили. Это плохо. Если она попадет в чужие руки, то нам придется менять всю систему кодирования разговоров. А это несколько дней работы для бригады специалистов. Да и самоликвидацию мы еще не поставили. Тем более, значит, надо позвонить и сообщить. Дай, Сергей Ильич, твою трубку.
Лесничий оставил свой аппарат полковнику, хотел выйти, но Селиверстов набрал номер и остановил его жестом, предлагая дождаться окончания разговора.
Разговаривал он с каким-то подполковником. Как Лесничий понял, это был человек из ФСБ, а вовсе не из ГРУ. Георгий Игоревич просил помощи в поиске. Он предупредил, что сейчас принимает свои меры по свежему следу. Если не получится, тогда понадобится содействие. Сергею стало понятно, что оно было обещано.
Селиверстов набрал другой номер. Теперь уже он разговаривал с генералом, скорее всего, с тем же самым, с которым беседовал раньше, перед тем как выйти к машине.
Полковник доложил ему обстановку и заявил:
– Принимаем свои меры поиска. Если ничего не найдем, подключим бригаду из ФСБ. Я уже созвонился и договорился. Подполковник Афанасьев. Надежный человек. Мы с ним вместе несколько операций проводили. Так точно, товарищ генерал. Непременно. Первое же известие, я сразу звоню. Так точно. Да. По трубке тоже. Но это, думаю, можно и до ФСБ сделать. Сразу. Это облегчило бы нам поиск. Понял, товарищ генерал. Мы работаем. – Селиверстов махнул рукой, разрешая Лесничему выйти и приступить к поиску.
Сергей Ильич вышел из кабинета, осмотрелся и двинулся по коридору, прислушиваясь к голосам, доносившимся из-за закрытых дверей. Он не хотел ломиться наобум. Вскоре за дверью офиса под номером четыреста пятнадцать послышался женский смех. Старший лейтенант аккуратно постучал.
– Войдите, – послышалось басовитое приглашение.
Это сказала явно не та смеющаяся женщина. Но Лесничий представил, что войдет сейчас и увидит даму с мужским голосом. От этого он готов был заулыбаться, несмотря на всю сложность дела, с которым частной военной компании пришлось столкнуться еще до завершения своего формирования.
– Здравствуйте, – сказал Лесничий парню, откормленному на жестокий убой и тяжело дышащему за письменным столом, довольно маленьким и тесным для него. – Соседей в гости принимаете? Познакомиться заглянул. Я из четыреста одиннадцатого.
– Заходи, сосед. Только выпить у нас нечего. Меня мои дуры-девки чаем отпаивают. Мне бы чего покрепче после вчерашнего, а они издеваются, заразы. Набрал сотрудниц на свою беду! Теперь расхлебываю.
– Я вообще-то не потребляю, и в офисе у нас тоже нет, – вежливо отказался Лесничий поить откормленного субъекта, хотя намек понял. – Я так просто заглянул, хотел познакомиться и попросить совета.
– За советы денег не берем, – боров встал, уютно уложив живот на стол, и протянул руку. – Вадим, генеральный директор.
– Сергей, – представился Лесничий. – А ваша фирма чем занимается?
– Как и все. Бизнесом. Покупаем подешевле, продаем подороже. Все, что угодно. Мы всеядные. А ваша? Четыреста одиннадцатый, да? Это что-то с собаками связано? Я вывеску вашу видел, когда мимо проходил.
– Да, мы думаем продавать кавказских волкодавов, – на ходу придумал Лесничий вид деятельности своей компании.
– Вот-вот. Я еще подумал, как вы обоснуетесь, заглянуть. Хочу взять себе кавказскую овчарку. Можно будет это дело организовать?
– Думаю, без проблем. Вы в частном доме живете?
– Нет. У меня квартира.
– Тогда я советовал бы что-нибудь не столь серьезное. Кавказской овчарке необходим вольер и возможность хотя бы ночью по двору побегать.
– Это я уже слышал много раз. Только у большинства владельцев кавказцы на цепи сидят. Сам много раз видел. Никаких вольеров. Даже у тех, кто свой дом и участок имеет.
– Да. И кормят они собаку, сидящую на цепи, с лопаты. Потому что ближе подойти к кавказской овчарке рискованно. То же самое касается алабая. А дети у вас в доме есть?
– Два сына.
– Возраст?
– В шестом и в третьем классе учатся.
– С кавказской овчаркой рискуете в один прекрасный момент без них остаться. Эта собака детей не очень любит. Ей нужна крепкая мужская рука, грубо говоря, вожак стаи. Над всеми остальными в доме они предпочитают доминировать, держать их в строгости, время от времени превентивным образом наказывать, чтобы не разбаловались.
Сергей Ильич никогда не был кинологом и даже серьезных собак не держал. Но в крайнюю свою командировку на Северный Кавказ он много чего узнал об этом из разговоров с офицером спецназа ФСБ Дагестана.
– А кавказская овчарка и тамошний волкодав – это что, разные псы? – осведомился Вадим.
– Вообще-то разные. Сейчас иногда всех кавказских овчарок называют волкодавами, но это категорично неправильно. Кавказский волкодав – это, грубо говоря, элита, очень серьезная порода. Овчарки пасут овец. А волкодав защищает тех и других. Такую животину в квартире содержать вообще немыслимо. Пока порода даже своего стандарта не имеет, признана только наполовину. Вот мы и думаем ее пропагандировать и разводить. А внешне волкодава можно отличить по купированным ушам и хвосту. У овчарок обычно только уши обрезают.
– Хорошенькое дельце. Здесь будете их держать, на этаже?
– Нет, конечно. Тут у нас только офис. Мы строим себе питомник. В Подмосковье. Потом и контору туда перенесем.
– Как-нибудь выберу время, загляну в ваш питомник. Я собак с детства люблю. У меня еще дед лаек держал. Охотник был. Я сам давно хочу. Жена только против. Но посмотреть на волкодавов я и ее возьму. Я внял, Сережа, твоим советам. – Вадим перешел на «ты». – Но у тебя еще вопрос какой-то был.
– Есть такое дело. – Сергей Ильич сделал вид, что заметно стесняется.
Профессиональный театральный критик заметил бы, наверное, фальшь в его игре, но сосед, всеядный бизнесмен, ничего не увидел.
– Мы все в бизнесе люди новые, порядков не знаем. Нам уже много раз говорили, что в любом деле обязательно крыша нужна. Здесь, говорят, есть какие-то парни, как и везде, которые этим занимаются.
– Да, охранное предприятие. Они себя так называют. Этажом выше нас сидят. Пятьсот одиннадцатый, если не ошибаюсь, кабинет. Но я с этими парнями связываться не рекомендую. У меня есть ребята надежнее и серьезнее. Менты. Они любую охрану быстро на место поставят. Если хочешь, я поговорю, подъедут. Сделать?
– Пока не надо. Не знаю даже, как лучше. Когда питомник у нас достроят, мы на новое место переедем. Там, наверное, новых искать придется.
– Их не ищут. Они сами тебя найдут. – Бизнесмен усмехнулся.
– Ладно. Тогда так давай договоримся. Я еще разузнаю, а потом, если ничего не подберу, к тебе загляну. Согласен?
– А мне что. Все ищут, где удобнее. Давай так. Мне позвонить не трудно.
На этом соседи по офисам пожали друг другу руки и расстались.
Иващенко как раз входил в офис ЧВК. Сергею пришлось поспешить, чтобы Виктору не пришлось повторять рассказ.
Едва Лесничий перешагнул порог, Иващенко сразу заявил:
– Я же говорю, за новостями мигом прибежит. Вот и он.
– Докладывай! – строго приказал полковник Иващенко.
– Кто за вами на лестницу пошел, вахтерша не видела. Спиной к вам сидела и с каким-то посетителем разговаривала. Но когда вы, товарищ полковник, у лифта стояли, рядом с вами были парни с пятого этажа.
– Пятьсот одиннадцатый кабинет, – уточнил Сергей Ильич.
Иващенко удивленно поднял брови и подтвердил:
– Точно. Пятьсот одиннадцатый. Вахтерша о них нехорошо отзывается. Говорит, что темные и наглые личности. Хотя конкретно ничего про них сказать не может. Судит по манере поведения, по внешнему виду.
– Они говорили, что с сорок восьмого этажа, – вспомнил Георгий Игоревич.
– Одно из двух, – сделал вывод Лесничий. – Они так шутили, чтобы позлить вас, товарищ полковник, или желали заставить идти по лестнице.
– Скорее второе, – предположил Иващенко. – Двое других были из их же банды. Они обманули вас и со вторым лифтом. Он работает и даже не ломался. Я проверил. Лифты здесь скоростные. Надолго он задержаться просто не мог.
– Ладно. Продолжай! – потребовал полковник.
– Один парень из этого кабинета, со шрамом на скуле, недавно вышел, сел в машину и уехал. С собой имел большую спортивную сумку, в которую легко положить кейс. Машину этот деятель всегда ставит перед зданием. Вахтерша видела через стекло, как он отъезжал. Машину она назвала гоночной. Я думаю, это просто какая-то спортивная модель.
– Это все?
– Да, Георгий Игоревич.
– Этажом выше подниматься будем без лифта. Надеюсь, с вами можно идти без опасений? Кастета не имеете? Бить на лестнице не будете?
Полковник шутил. Следовательно, полностью ожил. Он решительно встал из-за стола, взял с собой смартфон, который дал ему Лесничий.
Иващенко протянул полковнику один из своих пистолетов. Тот взял его. Лесничему, значит, предстояло надеяться на свои руки. Да и на ноги тоже.
Они широким маршевым шагом двинулись к лестнице, поднялись этажом выше и быстро нашли дверь нужного кабинета. Перед ней Селиверстов вытащил трубку, нажал вызов и прислушался. Сергей Ильич понял, что полковник набрал свой номер. Он определяет, здесь ли его аппарат.
Звонка слышно не было.
Глава 4
Старший лейтенант Лесничий тоже слушал, уловил только какой-то стеклянный звон и не смог определить его происхождение. Офицеры переглянулись, кивнули друг другу. Селиверстов сжал губы в тонкую полоску, повернул ручку, толкнул дверь плечом. Она не поддалась. Видимо, была закрыта изнутри на ключ. Иващенко тут же жестом попросил Селиверстова посторониться.
Тот чуть-чуть подвинулся, и Виктор Юрьевич ударил ногой сильнее, чем можно было бы стукнуть бревном в крепостные ворота. Башмак где-то сорок седьмого размера всей подошвой и каблуком обрушился на замок. Дверь не проломилась, влетела внутрь и сразу накрыла субъекта, который за ней стоял.
Внутри находились восемь парней, никогда не страдавших от недоедания. Один из них, правда, уже лежал под дверью, получив нокаутирующий удар.
На письменном столе, стоящем в самом центре кабинета, были аккуратно разложены пачки долларов. Похоже было, что тут происходил дележ добычи.
Даже два пистолета в руках офицеров не произвели особого впечатления на хозяев кабинета. Они оказались ребятами не робкими, прошли, видимо, множество разборок. Имели опыт. А он подсказывает, что любое огнестрельное оружие дает преимущество только на дистанции. Сокращение ее до минимума уравнивает шансы. Мальчики сразу попытались не обороняться, но атаковать.
Один квадратный тип вдруг развернулся и с ревом, как бык, бросился вперед головой. Однако Иващенко не растерялся и не пожелал, чтобы его забодали. Виктору Юрьевичу даже не пришлось подпрыгивать. Разница в росте была такова, что бывший старший лейтенант просто поднял свою длинную ногу, и его колено жестко встретилось с челюстью быка. Парень запрокинул голову и рухнул под ноги Иващенко.
Полковник стрелять не стал, пистолетом орудовал как кастетом. Противнику, стоящему ближе, он нанес прямой удар стволом в глаз, второму, чуть подальше прижавшемуся к стене, с разворота въехал ствольной коробкой в висок.
Этого хватило тому и другому. Первый упал на колени и закрыл лицо руками. Второй просто рухнул, словно его кувалдой по голове огрели, и лежал без движения.
Пистолет Макарова – не самое легкое оружие. К тому же металл достаточно редко бывает мягким.
На Лесничего надвинулись двое. Первый, крупный и сильный, бил неумело, инстинктивно задирая при этом подбородок и закрывая глаза. Типичная ошибка парней, не обученных рукопашному бою. Второй был телом посуше и порезче. Он сразу принял боевую стойку и скользящим шагом приближался к Сергею Ильичу сбоку.
Первый даже опасения не вызывал, а вот со вторым, возможно, пришлось бы повозиться. Поэтому, уходя от неумелого и корявого удара крупного парня, Сергей Ильич не отступил назад, а сдвинулся в сторону и снизу двинул в задранный подбородок. Этого хватило для полной отключки.
Однако Лесничий не позволил упасть этой груде перекачанного мяса. Он подхватил своего противника под мышки и швырнул на второго, которому пришлось не нападать, а защищаться от своего же товарища, гораздо более тяжелого, чем он сам.
Сергей воспользовался этим моментом и нанес удар в район передней мышцы плеча, где у человека находится скопление нервных окончаний. Лесничий бил кулаком, старался попасть угловой костяшкой пальцев. Это получилось. Парень согнулся от болевого шока, чуть не на колени встал, подставил спину. Он тут же получил удар в район выхода седалищного нерва на спине, чуть выше тазовой кости.
Эти удары не увечат, но болевой шок у человека, получившего их, бывает настолько невыносимым, что он теряет сознание. Второй противник Лесничего исключением из общего правила не стал.
Следующим его противником оказался парень в коричневом костюме. Про него, видимо, и вспоминал полковник Селиверстов. Подтверждением тому стал кастет, блеснувший в руке этого типа.
Дожидаться атаки человека, вооруженного кастетом, Сергей Ильич не стал. Он с отмашки нанес напряженными пальцами левой руки скользящий удар под нос, по верхней челюсти, в болевую точку. Голова противника повернулась. Его подбородок угодил под боковой удар с другой руки. Сергей Ильич бил даже не особенно сильно, но быстро, резко и точно. Перелом челюсти противнику был обеспечен. Человек с кастетом свалился задом в кресло, а потом вместе с ним упал на пол.
Лесничий обернулся. Иващенко как раз добивал последнего, в котором Сергей Ильич сразу узнал парня с рассеченной скулой. Он сам это сделал еще утром, когда рэкетиры пожаловали этажом ниже, в офис ЧВК «Волкодав». Данный факт вызвал некоторое недоумение. Ведь вахтерша сказала, что парень с рассеченной скулой уехал куда-то.
– Этот был на лестнице, товарищ полковник? – спросил Лесничий.
– Нет, Сергей Ильич. Тут левая скула рассечена, у того – правая. Да и зеленки на физиономии нет. А второй – вот он. С кастетом. – Полковник, несмотря на возраст, даже не сбил дыхание и говорил спокойно.
Он снова вытащил трубку Лесничего, набрал свой номер. Надеялся, что дверь помешала услышать звонок. Но его опять не последовало.
Победители пересчитали доллары. Оказалось, что не хватает более пяти с половиной тысяч.
Иващенко оказался неплохим математиком.
– Все правильно, – заявил он. – Один уехал. Захватил свою долю. Пятьдесят штук разделить на девять, получается пять пятьсот пятьдесят пять с мелочью.
– Скорее всего, так оно и было, – согласился полковник Селиверстов. – Как они дипломат вскрыли и не взорвались. Скажи-ка мне. Когда это происходило, ты еще двумя глазами видел.
Один из хозяев кабинета, к которому и был обращен этот вопрос, вообще сознания не терял. Глаз у него заплыл черным синяком и вообще ничего не видел.
– Тебе второй глаз закрыть? – Полковник легонечко замахнулся пистолетом.
Парень дернулся, потом одним глазом посмотрел по сторонам, оценивая своих компаньонов и их возможность слышать.
– Стас знал код замка, – пробубнил он.
– Где дипломат?
– Стас увез.
– Куда?
– Отдать кому-то.
– Кому? Куда поехал?
– Я не знаю.
Ствол пистолета отошел чуть назад, словно для подготовки к удару.
Парень снова зажмурился и промямлил:
– Не знаю.
Господа офицеры быстро привели в сознание еще двоих. Обыскали. У одного отобрали травматический пистолет. Если человек не умеет пользоваться оружием и не вытащил его в момент нападения, значит, оно ему и не нужно. Разве что пугать старушек, плохо подготовленных к бою.
– Куда уехал Стас? К кому?
Снова повторилась процедура оглядывания тех, кто лежал пластом без признаков жизни. Но конкретного ответа на вопрос не последовало.
– Он нам не докладывает, – буркнул один браток.
– Не знаю, – сказал второй.
Похоже было, что они и в самом деле не в курсе.
– Номер машины Стаса, марка, цвет? – потребовал Иващенко и носком своего не самого легкого башмака пошевелил челюсть одного из парней, сидящего на полу, словно рот ему раскрывал.
Тот оказался понимающим, почти душевным и отреагировал адекватно:
– «Шевроле Корвет». Цвет красный. Номер…
– Трубка товарища полковника у кого?
– Стас с собой забрал.
Полковник вытащил аппарат Лесничего и набрал номер.
– Это опять я, товарищ генерал. Нашли мы нападавших. Деньги, за исключением пяти с половиной тысяч, здесь. Дипломата с документами нет. Один из этих ребят уже уехал, увез все с собой. «Шевроле Корвет» красного цвета, номер… Машину в городе найти можно через мой телефон. Он у него. Куда уехал, никто не знает. Зовут похитителя Станиславом. Отлично. Хорошо, что вы поторопились. Да, товарищ генерал. Еще важный момент. Этот Стас знал код замка дипломата. Да. Так точно. Утечка информации у вас. У нас кроме меня никто. Прослушка по техническим условиям исключена. У нас и о дипломате никто не знал. Надо проверить. Хорошо, товарищ генерал. Жду вашего звонка. Конечно. Пусть его сюда везут. Необходимо будет провести обыск кабинета. Да. Я понял. Так точно. Я помню, что существует такое размытое и невнятное понятие, как закон. Хорошо, что все так получилось. По горячему следу сработали. Так точно. Жду. – Полковник убрал трубку, подумал мгновение, снова ее вытащил и опять позвонил. – Афанасий Афанасьевич, мы выцепили этих бандитов. Здесь они. Да. Деньги нашлись. Не все, правда. Это главная улика. Парни тут. На полу валяются. Наше здание вы знаете. Кабинет пятьсот одиннадцатый. Один уехал с документами. Его уже ведут наши спецы. Перехватят и передадут вам. Да, приезжайте. Восемь человек. Нас трое было. Да, мы в порядке, покараулим пока. Жду.
– Это наши деньги, – вдруг раздался голос из-под стола.
Тот парень в коричневом костюме, которому Лесничий гарантированно сломал челюсть, говорил с трудом. Он, видимо, пришел в себя совсем недавно. Может быть, уловил разговор полковника по телефону, но, кажется, не слышал мягкой беседы спецназовцев со своими подельниками, поэтому еще верил в возможность вывернуться.
– Поздно, доктор, я уже умер, – ответил Иващенко назидательным тоном.
Лесничий вдруг резко прыгнул за стол и ударом ноги, изображая футболиста, реализующего пенальти, вышиб телефон из рук парня. Трубка отлетела, ударилась о стену, но не разбилась.
Полковник Селиверстов поднял ее, посмотрел.
– Номер он не набирал. Не успел?
– Мне показалось, он какие-то кнопки нажимал, – сказал Сергей Ильич.
– Нет. Набора вообще не было. Разве что надавил тревожную кнопку. Тогда нам стоит ждать прихода гостей. Подмогу вызвал? – Георгий Игоревич наклонился так, чтобы увидеть своего собеседника, лежавшего между тумбочками стола. – Тебя спрашиваю! Отвечай, не то челюсть со второй стороны сломаю. Тогда точно говорить долго не сможешь. Даже при допросе с пристрастием молчать будешь.
Полковник был очень внимательным человеком. Он правильно оценил удар кулака Лесничего, его точность и результат.
– Может быть, еще и успеешь, – без страха, с большой наглостью и полной уверенностью в себе огрызнулся парень. – Попробуй, пока за тобой не приехали. Тебя, полковник, солидный срок ждет. «Ограбление, совершенное по предварительному сговору в составе группы лиц». Сумма на «особо крупное» потянет. Нанесение увечий пусть даже средней степени тяжести. Это я тебе говорю как опытный адвокат по уголовным делам. В этих случаях не применяется принцип поглощения. Самый тяжкий случай не гасит сроки по другим статьям. Они плюсуются. В общей сложности, полковник, до конца жизни тебя закроют.
– А твой кастет? – спросил полковник. – Он будет доказательством того, откуда у тебя и твоей банды эти деньги?
– А он в деле вообще не будет присутствовать. Можешь до приезда наряда взять его себе.
Лесничий поддел кастет ногой и задвинул под тумбочку стола. Так, на всякий случай, чтобы его недавний обладатель рукой не дотянулся.
– Приехали! – сказал парень. – И они, и вы тоже.
Он шумно завертел носом, как вертолет лопастями, и чуть не заглушил торопливый топот ног, который слышался в коридоре. Несколько человек бежали, не стараясь скрыть свое приближение. Видимо, очень торопились и в себе были уверены.
Полковник кивнул старшим лейтенантам, и они встали по обе стороны от пустого дверного проема. Иващенко даже пистолет убрал в карман куртки, чтобы руки освободить. Полковник же, наоборот, ствол приготовил, хотя и спрятал его за спину.
В дверной проем ворвались трое полицейских с автоматами наперевес, утяжеленные бронежилетами. Но их погоны и мундиры не сильно смутили спецназовцев. Офицеры работали правильно, в полном соответствии с теорией. Они стали как бы зеркальным отображением друг друга, потому что одному пришлось протягивать правую руку, второму – левую.
Ладони спецназовцев подхватили тупорылые автоматы за цевье, резко подняли стволы к потолку. После чего следовал шаг вперед и вбок, за спину противнику, захват оружия второй рукой за ремень. В результате этих действий ствольная коробка сразу уперлась каждому из двух полицейских в горло и начала душить его.
Третий поздно среагировал. Он ворвался в комнату, не приготовившись стрелять, и сразу почувствовал, что в голову ему уперся ствол пистолета.
– Оружие на пол! – скомандовал полковник.
Третий мент, видимо, старший наряда, не торопился исполнить приказ. Он посмотрел на парня в коричневом костюме. Тот сумел подняться, сел в кресло, двумя руками взялся за свою сломанную челюсть и ощупывал место получения удара так, словно пытался собрать воедино кусочки, не разрывая кожу.
– Паша, что происходит? – спросил старший полицейского наряда.
Полковник Селиверстов ответа Паши ждать не стал. Не убирая пистолет от виска полицейского, он взялся за автомат, поставил его на предохранитель и неторопливо стал снимать ремень через голову представителя правопорядка. Тот не сопротивлялся.
Но полковник вдруг одним быстрым движением захлестнул на шее полицейского петлю и крутанул автомат, затягивая ее. Для этого, правда, ему пришлось убрать пистолет в карман и действовать обеими руками. Но придушенный полицейский этого, кажется, и не заметил.
– Паша… – прохрипел он.
– Да вот, братишка, налетели на нас с пистолетами. Мы только-только деньги получили, как нас грабить начали. На вас понадеялись, а вы сами, вижу, влипли.
– Приехали, – поправил его полковник.
Старший наряда и парень в коричневом костюме были настолько похожи, особенно фирменными носами, что сомнений быть не могло – это родные братья, может быть, даже близнецы.
– И что теперь?
– Это я у тебя, братишка, хотел спросить. Теперь нас, наверное, перестреляют. Свидетелей таких ограблений всегда убирают.
Полицейский опасливо скосил глаза на полковника. Он только теперь, похоже, сообразил, что произошло.
Георгий Игоревич ответил на его немой вопрос:
– Нет. Расстреливать будем только того, кто попытается оказать сопротивление. Через некоторое время сюда приедет оперативная бригада ФСБ. Она и будет с вами разбираться.
– Нас ограбили, и с нами разбираться! – проявил Паша предельно искреннее возмущение.
– Вас не ограбили. Мы вернули то, что вы украли у нас. Пока не все. Но остальное, думаю, вскоре найдется у Стаса.
– Мы сегодня получили пятьдесят тысяч долларов наличными. Официально сняли со своего счета. Банковскими документами это подтверждено.
– Покажи, – предложил Лесничий.
– Что тебе показать?
– Банковские документы, естественно, подтверждающие твои слова.
– Документы в сейфе. Ключи от него у директора. Если кому не лень, пусть банк запрашивают. Там подтвердят. ФСБ, наверное, имеет такие полномочия. Приедут и поинтересуются. Там им подтвердят.
Сергей Ильич ослабил хватку, потому что полицейский в его руках начал, кажется, задыхаться. В принципе, этот парень, возможно, был ни при чем, и калечить его не стоило. Лесничий снял ремень вместе с автоматом с его шеи, а самого полицейского подтолкнул вперед, к стульям, стоявшим у стены.
– Отдохни, можешь пива попить, – заявил он.
Рядом со стульями стоял целый ящик с пивными бутылками, частично уже без крышек, следовательно, пустыми. Спецназовцам стало понятно, что за стеклянный звон слышался через дверь. Да и запах пивного перегара в комнате стоял устойчивый.
Мент глянул на ящик, сразу вытащил бутылку, открыл ее и жадно припал к горлышку. Так он пытался хоть чуть-чуть подлечить свои встрепанные нервы.
Иващенко поступил со своим пленником точно так же, как и Лесничий. Этот парень оказался придушен сильнее и уже начал заметно хрипеть, как обычно бывает перед потерей сознания. Селиверстов снял петлю с шеи старшего наряда.
Но эти герои за бутылками не потянулись. Они вполне адекватно оценивали свое положение и потому были угнетены.
В этот момент в коридоре снова послышались шаги, не такие откровенные, как ментовские, хотя даже куда более стремительные. Лесничий выглянул и приглашающе махнул рукой, показывая, что входить можно без опасения.
Оперативная бригада ФСБ прибыла быстро. В ее состав входили крепкие ребята с надписями на спине «Спецназ ФСБ».
Подполковник Афанасьев сначала козырнул, потом протянул руку Селиверстову.
Тут Георгию Игоревичу кто-то позвонил на номер Лесничего.
Читать бесплатно другие книги:
