Шут королевы Кины Малинин Евгений

– Да?! – от изумления Фродо уже еле держался на ногах, он явно представлял себе учение Дзержинского совершенно иначе.

– Да! – передразнил я его, – И в свете этого учения, ты со своим предложением выглядишь, как матерый ежовец, ягодец и бериевец!

– Я не такой… – отчаянно выдохнул Фродо. И тут я его добил:

– Не такой! А кто устроил в Замке хоббитский террор, кто узурпировал верховную власть, переписал и собрался посадить весь цвет местной интеллигенции?!

– Это все я?! – потрясенно прошептал Фродо и опустился на низенькую скамейку, заботливо подставленную одним из гвардейцев.

– Именно ты! – безжалостно подтвердил я, – И что самое интересное, в рекордно короткие сроки. Твоим предшественникам на это требовались годы!

В оживившимся взгляде хоббита промелькнула гордость, и я понял, что невзначай допустил ошибку. Надо было ее исправлять:

– Так вот, сейчас ты отправишься к распорядителю двора графу Годову и внимательно с ним переговоришь…

Фродо вскочил со своего стула и с готовностью кивнул, и вдруг снова растерянно сел:

– А кто это такой?.. В моих списках его нет!..

– Это лишний раз доказывает, что граф Годов не входит в число дармоедов и тунеядцев! – подчеркнул я и с изуверской четкостью добавил, – А также показывает чего стоит собранная тобой информация!

Тут Фродо покраснел. Только я не понял, от стыда или от злости.

– Щас я его впишу!.. – мстительно прошипел хоббит, и я испугался за графа.

– Никого ты не впишешь! Ты с ним побеседуешь… не допросишь, а именно побеседуешь! Я думаю, что граф владеет всеми необходимыми нам сведениями и является нашим естественным союзником.

Фродо встал, хмуро кивнул и направился к дверям, а я негромко произнес ему в спину:

– Думай, хоббит, какую память оставишь по себе у здешнего народа…

– Ну, Гэндальф, ты крут! – раздался голос Шалая, – Я себя считал строгим, но ты меня обставил!

– Просто я знаю увлекающуюся натуру Фродо, – улыбнулся я в ответ, – Если его не притормозить, он здесь такого наворочает… И все в борьбе за правду и ради справедливости…

За дверью послышалось довольное хихиканье, и я понял, что маленький хитрован подслушивал.

– Ну, хорошо, – посерьезнел Шалай, – Фродо ты привел к порядку, поставил ему задачу. Я буду заниматься военными делами, это тоже ясно. А чем думаешь заняться ты сам?

– Во-первых, дорогой воевода, тебе придется взять на себя еще и международные дела. Надо о нашем положении поставить в известность степь и всех остальных соседей. Ну а я думаю попробовать разобраться, что же до такой степени угнетало Кину, что она проворонила Юргу? Она же умница, значит случилось что-то уж совсем нехорошее…

– Что тут разбираться? – удивился Шалай, – Она сама все расскажет, вот только в себя немного придет.

– Не знаю… – задумчиво произнес я, – Не рассказала же она ничего ни тебе, ни Отшельнику Таму, никому… А чем я лучше вас…

– Тем… – неожиданно брякнул Шалай и сразу заторопился, – Ладно, я пошел в свой старый кабинет. Попробую набросать манифест о смещении Юрги и послание к соседним монархам… А в степь, пожалуй пошлю Груфи, он малый смышленый и его знают при дворе императора.

– Не слишком молод? – с сомнением произнес я.

– На себя посмотри, – усмехнулся в ответ воевода и вышел в коридор.

И почти сразу же в зал торопливо вошел старый лекарь, осторожно держащий в руках сильно запыленную бутылку. Увидев меня он улыбнулся и проговорил, показывая на пыльное стекло:

– Вот, что нужно Кине!.. Еле отыскал… В подвалах творится что-то невероятное, старого виночерпия нет, все переставили, передвинули… Один знакомый мне сказал, что Юрга отдал распоряжение вывезти из Замка все запасы старых вин, правда, до конца этого сделать не успели… – Тут он прервал свой монолог и спросил, – Тебя что-то мучает?..

– Отдай свое вино Эльнорде, а потом, если можно, я хотел бы поговорить…

– Конечно, конечно… – немного встревожено кивнул он и нырнул за дверь спальни.

Появился назад он буквально через несколько секунд и сразу предложил:

– Пойдем ко мне, там нам будет удобнее.

Мы вышли в коридор, и старик быстрым шагом повел меня к выходу. Я следовал за ним и не замечал дороги. В голове у меня крутились тревожные мысли.

«Юргу мы устранили быстро… Видимо, благодаря отсутствию у него связи с его хозяином. Но эта связь оборвалась практически накануне, так что замыслить королевскую свадьбу самостоятельно он, конечно, не мог. Значит он выполнял прямое указание Баррабаса. А чего хотел добиться Баррабас этой свадьбой?.. Чего?.. Кстати, почему Баррабас собирался развязать войну между королевством и степной Империей?.. Ведь королевством практически управлял его ставленник, а империя… Неужели он собирался разгромить империю и подчинить ее Юрге?.. Но какими силами?.. Ведь армия королевства была полностью обезглавлена!.. Или империя тоже находиться под влиянием Баррабаса?! Тогда, кто там его ставленник?! Он сейчас тоже должен быть лишен связи с хозяином и… что же он предпримет?! Да, похоже, у Шалая будет сложная ситуация – империя может несмотря на достигнутое соглашение, начать войну!..»

Между тем, мы с лекарем пересекли замковую площадь и оказались возле небольшого домика, расположившегося невдалеке от памятной мне библиотеки. Лекарь толкнул дверь и она беспрепятственно открылась.

– Ты не боишься оставлять дверь открытой? – поинтересовался я, входя в полутемные сени, – Мало ли кто забредет сюда, когда тебя нет…

– Я не закрываю дверей с тех пор, как начал приходить призрак… – немного смущенно ответил лекарь, – Сначала я оставлял двери открытыми на ночь, боялся умереть… Что ж потом людям дверь ломать… А может надеялся выскочить из дома, если уж совсем невмоготу станет… Ну а потом совсем перестал запирать. Да и брать-то у меня нечего…

Мы прошли в действительно очень скромно обставленную комнату, служившую хозяину гостиной, и уселись в довольно потертые кресла у маленького круглого столика.

– Угостить мне тебя нечем, – смущенно пожал плечами старик, – Так что постараюсь хотя бы ответить на твои вопросы…

– Я хотел бы, чтоб ты припомнил и рассказал, какой была, как себя чувствовала, может быть, что говорила Кина, сразу после того, как в прошлом году пропало наше Братство? Конечно, то, что ты сам видел или слышал…

Старый лекарь немного подумал и ответил:

– В общем-то, ничего необычного я вспомнить не могу… Вы же пропали во время охоты, естественно, возникло несколько предположений, однако, преобладали два. Во-первых, что вы на что-то обиделись и ушли сами. Во-вторых, что вы подверглись магическому воздействию кого-то из своих врагов, но это значило, что нашелся маг много сильнее тебя. Оба были не слишком приятны для ваших друзей и, в том числе, для королевы.

Но, ты же знаешь, Кина девочка гордая, потому она не показывала свои чувства, но от меня ей трудно что-то скрыть, я ее слишком хорошо знаю. Так что могу точно сказать – королева очень переживала ваше исчезнвение.

Но постепенно ваше Братство стало отходить на второй план… Я не скажу – забываться, просто новые заботы, дела, планы стали постепенно сглаживать память о нем.

– То есть, – уточнил я, – Наше исчезновение не могло стать причиной изменения ее состояния, ее депрессии?

– Нет! – сразу же и категорично ответил старик, – Она очень активно занималась делами государства, вечерами не вылезала из королевской библиотеки… Ты же знаешь, она себя винила в том, что сотворили с ней Качей и Епископ, свое нежелание учится. Вот потому и начала почти ежедневно наведываться в библиотеку. В общем, могу сказать, что первый месяц после вашего исчезновения Кина чувствовала себя вполне нормально. Если и тосковала о вас, то уж точно не до такой степени, чтобы заболеть.

– Тогда что же послужило причиной этой ее… меланхолии?..

– Не знаю… Где-то через месяц я впервые заметил, что королеву что-то угнетает. Она стала рассеянной, задумчивой, словно ее постоянно терзала какая-то мысль. Именно тогда она придумала этот конкурс на замещение должностей советника и чародея… По-моему, она просто хотела освободить себя от ежедневной рутины, чтобы заняться…

– Чем? – насторожился я.

– Не могу сказать точно, но какой-то замысел у нее был…

Стало ясно, что больше мне ничего у старого лекаря не узнать. Значит надо было идти к Твердобе в библиотеку.

Я поднялся с кресла.

– Ну что ж, спасибо… Если вдруг вспомнишь что-то интересное, то, что сейчавс ускользнуло из памяти, найди меня…

– А почему бы, тебе не расспросить саму Кину? – неожиданно спросил старик.

– Я думаю, раз она ничего не сказала ни Шалаю, ни Отшельнику Таму, то и со мной вряд ли будет откровенна…

– Не знаю… – задумчиво покачал головой мой собеседник, – Должна же она с кем-то поделиться своими… трудностями. Может Шалай и Там не слишком подходили для этого, может они были… – тут он неожиданно улыбнулся, – … слишком стары.

– В любом случае, сейчас к ней с этими расспросами идти нельзя… – устало сказал я, – Может денька через два-три, тогда она достаточно окрепнет.

Когда я вышел из домика лекаря, над крышами Замка уже раскинулось ночное небо. Я страшно устал, очень хотел есть и при этом не знал куда мне направится. Стоя в некоторой нерешительности во дворе Замка, я рассматривал его освещенные окна, и в этот момент ко мне подошел высокий гвардеец из барсов. Подождав, когда я обращу на него внимание, он коротко кивнул и произнес:

– Воевода Шалай приказал мне отвести тебя в твои комнаты. Там уже накрыт ужин для тебя и господина советника. Воевода, возможно, тоже присоединится к вам.

– Пошли… – устало согласился я, и двинулся вслед за посланником.

Гвардеец привел меня на второй этаж, в апартаменты, расположенные в двух шагах от покоев королевы. В довольно просторной гостиной действительно был накрыт стол, и вокруг него поставлены три стула. На одном из них уже восседал Фродо, разодетый в шикарный, только, пожалуй, несколько длинноватый халат и расшитые бисером тапки.

Увидев меня он бодро, словно и не было этого бесконечного, тяжелейшего дня воскликнул:

– Ну, наконец-то, где тебя носит? Давай быстрее за стол, ужин стынет…

Я невольно улыбнулся этому неистребимому хоббитскому оптимизму и поинтересовался:

– А Шалая ты ждать не собираешься?..

Фродо аж подпрыгнул на своем стуле:

– Вас ждать, так вместо фрикасе из перепелов вчерашний студень есть придется!.. И вообще, военным людям положено из солдатского котелка ужинать!

– А завтракать? – раздался за моей спиной голос входящего в комнату Шалая.

– А вот и наш воевода! – нисколько не смущаясь вскричал хоббит, – Значит можно разливать по первой!

И он шустренько ухватил стоявший рядом с ним графинчик за тонкое горло.

– Ты пока что разливай, – добродушно прогудел Шалай, – А мы с Гэндальфом пойдем умоемся…

И он потянул меня через комнату к закрытой двери. За дверью оказался небольшой коридорчик, имевший четыре двери – по две с каждой стороны.

– Это спальни, – пояснил воевода, – Советую тебе занять одну из левых, там окна выходят в закрытый сад, так что утром будет тихо.

– А что справа? – не удержался я от вопроса.

– Плац гвардейских казарм. Вообще-то гвардейцы, как правило, по утрам не шумят, но всякое может быть, – Шалай пожал плечами и добавил, – А нам прямо.

И он повел меня по коридору до конца. Там была еще одна дверь, за которой расположилась настоящая ванная комната и… ну, и все остальное.

Мы быстро привели себя в порядок, и уже через несколько минут были за столом.

Так уж получилось, что Фродо в своем мандаринском халате уселся во главе стола, а мы расположились по разные стороны от него. Нахальный хоббит тут же забыл преподанный ему совсем недавно урок, снова почувствовал себя крупным руководителем и принялся командовать:

– Воевода, наливай по полной… Нет, нет, сначала вон из того графина! Серый, передай мне рыбки, вон той, с голубого блюда… Так… Я хотел бы открыть пленарное заседание правящего триумвирата тостом, а затем мы доложимся о своих достижениях за отчетный период…

Он оглядел нас суровым взглядом, словно был готов немедленно и в корне пресечь наши возможные возражения. Однако ни я, ни Шалай уже не имели сил, чтобы спорить с нахрапистым малышом. Сочтя наше молчание за согласие, Фродо поднял свой бокал и начал тост:

– Сегодня, дорогие товарищи, нами нанесен беспощадный и сокрушительный удар по агрессивной клике, возглавляемой чудовищным чудовищем, называвшим себя советник Юрга. Я не буду останавливаться на анализе этой операции и подчеркивать личные заслуги каждого из нас, а также говорить о том, кто именно внес решающий вклад в нашу победу, потому что моя личная скромность общеизвестна. Но надеюсь, что мои товарищи в своих выступлениях отметят этот неоспоримый факт. Вместе с тем…

Тут он осекся и заговорил совершенно другим тоном:

– Э, э, вы чего?.. Я же еще не договорил!..

Дело в том, что мы с Шалаем, не сговариваясь, потянулись друг к другу бокалами, чокнулись и выпили до дна, после чего немедленно приступили к закуске. А на замечание удивленно таращившегося хоббита Шалай спокойно ответил:

– Ты говори, говори… Мы тебя внимательно слушаем…

И, отправив в рот солидный кусок лепешки намазанной паштетом, он со всем вниманием принялся… жевать.

– Только смотри, говори недолго… – добавил я, – А то у тебя вино скиснет… – и тоже принялся закусывать.

Фродо посмотрел на нас совершенно обиженными глазками, выдохнул: – Э-э-х, вы… – и одним духом выпил свой бокал.

– За что пил-то? – немедленно поинтересовался Шалай.

– Не скажу! – отрезал Фродо и энергично принялся за рыбу.

Несколько минут за столом царила тишина, нарушаемая только звоном хрусталя, да стуком вилок по тарелкам. Но долго такого «неорганизованного» положения Фродо выдержать не мог. Потому он, прикончив рыбу и наложив себе жаркого с тушеными овощами, снова, уже самостоятельно, наполнил бокалы и вполне дружелюбно поинтересовался:

– Кто будет первым докладывать об успехах?..

– Тот у кого они есть… – сразу же ответил я, и мы с Шалаем уставились на хоббита.

– Хорошо, – немедленно согласился тот, – Только попрошу меня не перебивать!..

Мы кивнули, соглашаясь не перебивать хоббита, и тот продолжил:

– Так вот, после недопустимо резкой, но справедливой критики Гэндальфа, предпринимаемых мной действий, я задумался – кто бы мог мне помочь с определением враждебно настроенных элементов внутри, так сказать, нашей цитадели? И мне в голову сразу же пришла здравая мысль! Я подумал… об управителе двора! Я его быстро разыскал, и граф Годов оказался именно тем человеком на которого я рассчитывал!..

– Опять его понесло… – перебил я хоббита, обращаясь, впрочем к воеводе.

Но отреагировал на мою реплику Фродо. Он надменно выпрямился на своем стуле и сквозь зубы спросил:

– Что значит – понесло?.. Кого и куда?..

– Да тебя по кочкам… – зло ответил я, – Слушай ты, триумвир недоделанный, ты кроме местоимения «я» какие-нибудь еще слова знаешь?! Или считаешь свои заслуги столь незначительными, что боишься, как бы благодарное человечество не прошло мимо них?! И где ты научился так коряво, по-канцелярски выражаться?! Можно подумать, что ты член КПСС с двадцатилетним стажем в ранге секретаря первичной партячейки!

Фродо неожиданно покраснел, потом побледнел, а потом тихонько прошептал:

– Надо же… Неужели так похоже?..

– А что такое – член КПСС? – поинтересовался Шалай, отвлекая мое внимание от хоббита, но я не дал себя сбить:

– Это такой тип, который выражается, точно так, как сейчас выражается Фродо! И мне хочется знать, куда делся мой маленький друг и откуда в этой мохнатой шкуре появился партийный… функционер?!

– Я – не функционер… – просипел Фродо, – Я не знаю, что со мной происходит!

– Я знаю! – уже совершенно вышел я из себя, – Власть в голову ударила, а головка слабая оказалась! Надо тебя, чтоб давление понизить, из триумвиров выгнать!

На это предложение самолюбивый хоббит ну никак не мог согласиться, а потому он поднял над собой вилку с насаженным на нее куском ветчины и заголосил:

– Кого выгнать?! Меня выгнать?! Да меня сама королева первым в триумвират назначила! Первым!! И только потом, долго подумав, предложила вас! А вы!! А вы!! А вы!!

Здесь его, видимо, заклинило и высказать, что именно «мы» хоббит никак не мог. Мы с Шалаем все-таки еще немного подождали, но Фродо только пыхтел и злобно сверлил нас буравчиками глаз. Тогда Шалай предложил:

– Может мы не будем хвастаться успехами?.. Давайте-ка лучше обменяемся соображениями по поводу первоочередных задач. Я и начну… Сегодня мною составлен манифест о смещении советника Юрги и назначении королевского триумвирата. Конечно, никаких подробностей, только констатация фактов. Этот манифест направлен во все провинции королевства, а также за рубеж. Не думаю, что внутри королевства можно ожидать серьезных беспорядков, но мобильный отряд из пятисот всадников я уже сформировал, так, на всякий случай. Сложнее обстоит дело с соседями… Договор со степняками возобновлен, но военное прикрытие восточных границ все равно необходимо. И это я должен взять на себя. Однако, гораздо сильнее меня волнует наш западный сосед. Он помалкивает, и вроде бы ничего не замышляет, но я точно знаю, что сдерживает его только боязнь магии Кинов. Он сам очень серьезный маг, и понимает, что из себя представляет наша девочка. Но если он узнает в каком она сейчас состоянии…

– А ему надо сообщить, что в Замке сейчас гостит Гэндальф, – немедленно предложил Фродо, – Это его сразу… успокоит.

Мы с Шалаем снова посмотрели на хоббита. Никаких следов обиды и только что бушевавшей ярости на его круглой мордашке не было и в помине. Глаза горели заинтересованностью в обсуждаемом деле.

– А что, – задумчиво сказал воевода, – Это мысль. И все-таки, я хотел бы, чтобы Изом наконец оказался в Замке. Граф – именно тот человек, которому я мог бы полностью доверить войска западного направления. А кроме того у него есть такой парень…

– Дубль-таун! – воскликнул Фродо.

– Да, Дубль-таун, – подтвердил Шалай, – И он очень хорошо известен именно на западе.

– Ну так могу тебя порадовать, – вмешался в разговор я, – Изом вместе со своим… парнем… должны быть здесь завтра к вечеру.

– Так быстро?! – довольно воскликнул Шалай, – Тогда мои проблемы решаются!

– А какие проблемы у тебя? – повернулся я к хоббиту.

– Да нет у меня проблем! – отрезал хоббит, – С помощью графа Годова я изолировал всех приспешников этого самодельного Юрги, их, кстати, не так много и оказалось – десятка полтора, но все отпетые негодяи!..

– Ну, это уж точно! – иронично воскликнул я.

– И не надо иронии! – сразу же взвился Фродо, – Тебе бы понравилось, если бы ты сейчас скушал что-нибудь… несвежее?!

Я отрицательно покачал головой.

– А замковый шеф-повар, между прочим, личная креатура советника Юрги, и нам еще предстоит разбираться какими-таким яствами он кормил нашу бедную Кину!

– Но ты же говоришь, что у тебя проблем нет? – переспросил я.

– Это потому, что я их все уже решил!.. – гордо заявил Фродо.

– Хотел бы я тоже так сказать… – задумчиво проговорил я и, подняв глаза, увидел, что оба моих товарища с полным внимание смотрят на меня.

– Во-первых, меня очень волнует состояние королевы. Лекарь сказал, что перед началом всей этой катавасии с лже-советником Кина была чем-то очень встревожена и расстроена. Чем?.. На этот вопрос надо обязательно найти ответ, потому что, на мой взгляд, иначе мы не сможем привести Кину в порядок. А где искать, и кто может помочь в этих поисках, я даже не представляю. Во-вторых, меня очень беспокоит мой новый знакомый – Баррабас. Я конечно создал ему небольшие трудности, но боюсь, он с ними слишком быстро справиться. Так что нам, кровь из носа, надо немедленно найти и уничтожить маяк, метку, которую оставил ему отец Кины. Где искать этот маяк, кто может помочь в этих поисках, я тоже не представляю. И в третьих, нашей четверке необходимо в кратчайший срок вернуться в свой мир…

– Почему?! – воскликнули в два голоса мои коллеги.

– Потому что Епископ, в свое время, вышел в наш мир по нашим следам. Эти следы со временем, я уверен, пропадают, потому, чем быстрее мы покинем этот мир, тем меньше шансов будет у Барррабаса найти их, когда он прорвется сюда!

Я с горечью посмотрел в глаза Шалаю и продолжил:

– Мои слова, может быть, отдают цинизмом и эгоизмом, но ты должен меня понять. За нашими спинами Родина, и мы не можем протаптывать туда дорожку всякой нечисти…

Я чуть не добавил «…как это сделали вы…», но вовремя остановился.

Шалай кивнул и хрипловато пробормотал:

– Я понимаю…

– Но это же не значит, что мы можем вот так просто взять и удрать?! – горячо воскликнул Фродо, – Я, например, чувствую себя ответственным за этот мир!

– Правильно, – согласился я, – Потому я и назвал три свои… свои… неразрешимые проблемы… Какие будут предложения по их решению?..

Предложений не было. Ребята снова принялись за еду, но теперь уже довольно вяло. А я так и вовсе, ковырнув пару раз в остывшее «фрикасе» положил вилку.

– Пойду-ка я ребята, спать… Утро вечера мудренее…

– Да, – согласился Шалай, – Утро такие задачки загадает, что никакому вечеру не разгадать.

И он был прав, хотя я имел ввиду совершенно другое.

Шалай снова взялся за графин, а я поднялся из-за стола и направился в сторону спален. Глаза у меня уже совсем слипались, и голова отказывалась думать еще о чем-то кроме сна, но спальню я выбрал левую, как советовал Шалай. И, как оказалось, не прогадал.

Проснулся я довольно рано, хотя и не «с первыми петухами». Тело требовало еще по меньшей мере часов восемь сна, но я не мог дать ему такую поблажку. Пробормотав себе под нос: – На пенсию выйдем – выспимся… – я встал с постели и побрел в ванную. Основательно помывшись, я вернулся в спальню, облачился в свою уже порядочно затертую джинсу и вышел в общую гостиную, надеясь на завтрак. Фродо уже сидел за столом и вид у него был довольно кислый.

– А что, – поинтересовался я, – Завтраком нас сегодня кормить будут?

– Будут, – буркнул Фродо и почему-то отвел глаза.

– А ты что такой нерадостный? – не отставал я от хоббита, – Или я тебя вчера своими вопросами расстроил?

– Ничего и не расстроил, – буркнул Фродо, – Стану я еще от чужих вопросов расстраиваться, вон у меня своих невпроворот…

– А вчера ты говорил, что у тебя все вопросы сняты, – нехорошим тоном напомнил я ему.

Фродо бросил в мою сторону быстрый взгляд и буркнул:

– Отстань, не выспался я!..

– Почему? – удивился я, – А мне прекрасно спалось…

– И мне прекрасно спалось, – довольно нервно заговорил Фродо, – Но на рассвете прямо под моим окном заиграли трубы и начался не то какой-то парад, не то показательные выступления армейского спецподразделения. Только что танки не ездили!.. А вдобавок к этому, я сижу в столовой уже больше часа и не могу получить завтрак!..

К концу своей тирады хоббит совсем уж разошелся. Как раз в этот момент в столовую вошел бодрый и подтянутый Шалай, и тут же спросил:

– А что, завтрак еще не подавали?

Впрочем ответа от нас он и не ждал. Быстро пройдя к входной двери, воевода приоткрыл ее и громко произнес: – Дежурный!..

На пороге вырос гвардеец.

– Вызови ко мне начальника караула.

Гвардеец исчез, а Шалай повернулся к нам:

– Сейчас мы во всем разберемся…

– И в том, что вытворяли гвардейцы на своем плацу с утра пораньше?.. – подмигнул я Шалаю и кивнул в сторону Фродо.

– А что такое? – переспросил воевода.

– Да вот, нашему… триумвиру полностью испортили утренний сон. Подняли ни свет ни заря…

В дверь аккуратно стукнули, и Шалай повернулся на стук:

– Войди!..

На пороге появился высокий подтянутый офицер из полка рысей. Он молча вытянулся перед воеводой, ожидая указаний.

– Скажи, сотник, – спокойно начал Щалай, – Что за кутерьму устроили гвардейцы утром?

– Сегодня на рассвете на гвардейском плацу проходили занятия по отражению учебного нападения на Замок! – четко доложил сотник.

– И какой же… умник, – воевода очень красиво выделил интонацией последнее слово, – Приказал провести эти занятия?

– Личный приказ камер-советника Фродо! – с каменным выражением лица доложил сотник.

– Как? – недоуменно переспросил Шалай.

– Камер-советник Фродо вчера днем посетил казармы и высказал недовольство подготовкой гвардии к отражению нападения на Замок. Покидая казармы, он распорядился каждое утро на рассвете проводить на плацу учебный бой, – начальник караула был невозмутим, но я был готов поклясться, что ему в этот момент было очень весело.

– Так, – Шалай поскреб щеку. Было ясно, что ему не очень хочется продолжать эту тему, и он действительно ее сменил, – Нельзя ли узнать, когда нам смогут подать завтрак?

– Завтрак готов, однако, дежурный повар имеет четкое указание не подавать его в эти апартаменты до третьей смены караула.

В голосе сотника снова просквозила усмешка.

– И кому в голову пришло отдавать такое распоряжение?! – уже довольно раздраженно поинтересовался Шалай.

– Личный приказ господина камер-советника, – бодро доложил сотник.

– Свободен!.. – резко бросил Шалай и сотник мгновенно исчез за дверью.

Мы с воеводой повернулись к нашему деятельному сотоварищу.

– Вот что, мой милый, – ласково проговорил Шалай, – Ступай-ка на кухню и отмени немедленно свой приказ. Потому что если мне сейчас не подадут завтрак, я могу съесть что угодно, даже сырого хоббита.

– Можно было послать на кухню гвардейца, – попытался сохранить свой престиж Фродо, но следующая фраза Шалая его окончательно добила:

– Ты что, хочешь окончательно подорвать авторитет власти. С каких это пор простой гвардеец может отменять личное распоряжение триумвира?!

Фродо молча сполз со своего стула и направился к выходу.

– А не навестить ли мне королеву, пока наш Фродо заказывает завтрак, – с довольной улыбкой проговорил я и проследовал за хоббитом.

Покои королевы находились совсем рядом, так что уже через пару минут я вошел в зал утренних приемов. Двое дежурных гвардейцев стояли у двери королевской спальни, а еще двое поднялись при моем появлении из кресел в которых отдыхали.

– Как прошла ночь?.. – поинтересовался я.

Один из гвардейцев с нашивкой десятника негромко ответил:

– Без приключений…

Я прошел к двери спальни и, приоткрыв ее, заглянул внутрь.

У постели королевы стоял старик-лекарь и внимательно рассматривал лицо Кины. Эльнорда неслышно прохаживалась по ковру и, услышав тихий шелест открывающейся двери, мгновенно повернулась на звук. Увидев меня, она улыбнулась и направилась в мою сторону. Мы вместе вышли из спальни и эльфийка, понимая мою тревогу, сразу же быстро зашептала:

– С Киной все в порядке. Ночь спала хорошо, рано утром проснулась и сразу же поинтересовалась, где ты находишься. Я отговорила ее посылать за тобой, объяснила, что у тебя был очень тяжелый день и надо дать тебе отдохнуть. Она выпила горячего бульону и снова заснула. Наш древний эскулап заявляет, что денька через два разрешит королеве вставать, а так думаю, что уже завтра его и спрашивать никто не будет. Ты же знаешь Кину.

– Не знаю… – с сомнением произнес я и поделился с Эльнордой своей информацией по поводу неизвестных страхов королевы. Однако девчонка отнеслась к моим опасениям с удивительным легкомыслием.

– Ну и что, что она ни с кем не поделилась? А с кем ей было делиться-то? С Шалаем… или с Изомом…

– С Отшельником Тамом… – предложил я.

– Ну, разве что с Отшельником, – согласилась Эльнорда и тут же возразила сама себе, – Да и с ним она вряд ли стала бы откровенничать… Отшельник, сам знаешь, нелюдимый, подозрительный, в смысле – подозревающий… Я бы, например, не стала бы с ним делиться тайной… особенно интимной! А вот тебе или мне она, я думаю, быстренько все расскажет. Да чего там думать, вот она проснется, я сама у нее спрошу!

– Только сильно не нажимай, – забеспокоился я, – А то Кина начнет нервничать…

– Ой, ой, ой, какие мы предусмотрительные, – тут же начала скалить зубы Эльнорда, но увидев, что я не реагирую на ее подковырки, сделалась серьезной, – Не беспокойся, я аккуратно спрошу…

Она снова скрылась за дверью спальни, и я неожиданно сообразил, что Эльнорда этой ночью, скорее всего, не смыкала глаз.

Я вышел в коридор и неожиданно для самого себя решил не возвращаться к себе, а сразу наведаться в библиотеку. На меня напала жажда деятельности!

Спускаясь во двор, я внутренне улыбался, мне нравилось такое мое состояние, оно навещало меня не часто, но обычно предшествовало каким-то серьезным делам, находкам, прорывам.

Очень скоро я был перед запертыми дверями небольшого библиотечного флигеля. Дрогнувшей от волнения рукой я неуверенно стукнул в тяжелую, обитую железными полосами дверь. Видимо, мой стук был недостаточно солидным, поскольку библиотекарь никак на него не прореагировал.

И тут я вспомнил, как стучал в эту дверь провожавший меня гвардеец, когда я впервые познакомился с королевской библиотекой Кинов. Я повернулся спиной к двери и грохнул в нее каблуком. За дверью немедленно раздался неопределенный звук, а еще через мгновение с резким визгом распахнулось меленькое оконце и из него послышался знакомый недовольный голос: