Продавец королевств Мясоедов Владимир

Глава 8

Удивительным и внушающим почтение к личностям героев нашего времени остается тот факт, что не только сам император, но и все его ближайшее окружение всегда находило возможность решить миром почти любую проблему. Пусть даже иногда для этого и требовались повышенные расходы и долгие переговоры.

(Выдержка из краткой биографии императора Аксимилиана Первого. Том пятый)

– Не буду я больше медленнодействующих ядов и временных антидотов к ним варить в таких объемах! Хорошего алхимика в подвале на цепь посадите – и пусть он гонит вам эту бурду бочками!

(Вопли на темноэльфийском, доносившиеся с одного из государственных советов)

«В средневековой Японии был такой обычай, – крутились мысли в голове старого китайского мафиозо. – Когда самурай допускал оплошность, его господин посылал ему нож для показательного самоубийства. И все. Харакири по собственному желанию. Остается один вопрос. Если бы подобная традиция дожила до наших дней, где бы я достал столько ножей? Это же завод по их производству строить придется, с такими-то подчиненными».

Командир отряда, приставленного охранять необычную гостью, только что закончил свой доклад. И, похоже, имел в роду ночных демонов, умеющих читать мысли. Иначе почему он бледнел в таком соответствии с полетом фантазии несчастного старика, не способного испугать своим видом даже школьницу младших классов?

– Значит, эти дамы оторвались от основного наблюдения. – Глава преступной организации решил повторить основные моменты полученных сведений вслух для лучшего усвоения. Память, подточенная неумолимым временем, изредка начинала подводить. Все чаще требовалось ее стимулировать любыми доступными методами. – Плохо. Бойцы оказались недостаточно тренированы, чтобы оправдать выплачиваемые им деньги. Но отдельный специалист, таскающийся на очень большом удалении и старающийся не показывать, будто он работает с вами, сохранил с ними зрительный контакт посредством американского армейского бинокля и их же системы спутникового наблюдения. Хорошо. Грамотное распоряжение имеющимися силами. Потом приведешь его ко мне, перспективный, похоже, парень. Думаю, ему быстро найдется достойное применение. Но на этом приятные новости заканчиваются. Персона, которую надо защищать всеми силами, находилась посреди моря в лодке с одной из этих свихнувшихся фанатичек церкви насилия. А ведь они наши конкурентки! Пусть не самые большие, но все же. В общем, плохо. Потом обеих девушек захватили какие-то морские отребья. Вообще кошмар! Почему твои люди, если они знали, где находится их цель, не следовали за ней на лодке?

– Мы не хотели выдавать себя, – промямлил невезучий мафиозо.

– Мозгов работу вы выдавать не хотели! – взорвался Лю и замер, обдумывая, что это он сейчас такое сказал. Неожиданно на ум дряхлому старику пришла не менее дряхлая зеленая обезьяна из одного ненаучно-фантастического фильма, получившего всемирную известность. Сравнение высокопоставленному члену триады неожиданно понравилось. Помнится, враги того существа надолго его не пережили. – Ибо нет их у вас, похоже! Печально это… Потом, когда после звонка, поднявшего меня среди ночи, вы все-таки реквизировали у одного из наших друзей катер и нашли все-таки то корыто, но к тому времени там уже не было никого живого.

Добрый отеческий взгляд старого Лю, повидавшего на своем веку много такого, от чего обычного обывателя вырвало бы желчью и отправило в спасительное беспамятство, ласково улыбнулся проштрафившемуся подчиненному. Тот попытался мимикрировать под цвет белых стен и почти справился с намеченной задачей.

– Плохо… К счастью, она сама вернулась в отель, вместе с новой подружкой. – Задумчиво отхлебнув уже начинающего остывать чая из своей любимой чашки, Лю загадочно прищурился, глядя куда-то сквозь нерадивого собеседника, которого он непременно накажет, но немного позже… ведь спешка в таком ответственном деле только портит слуг и рождает ненависть. – И та, проявив малоожидаемые от монашки вообще и женщины в частности навыки, первым делом выкорчевала свежеустановленную систему наблюдения.

Президентский люкс отеля «Морская жемчужина», когда-то давно видавшего другие времена, но все еще не растратившего покрытого патиной лоска элитного заведения, за каким-то дьяволом открытого в этом рассаднике порока и беззакония

Раскинувшееся на бежевом шелке простыней женское тело, эбеновыми изгибами бросающее вызов мистическому совершенству античных богинь, мерно вздымало в неглубоком тревожном дыхании идеальные холмы персей, бесстыдно угрожающие небу сосками. Вырубленные из самой тьмы, вытопленные из зеркала ночи линии тела и контуры лица, принадлежащие скорее богине, чем живому существу. Беспорядочно раскинутые по подушке волны волос и задорно выглядывающий сквозь локоны кончик уха, больше похожий на лепесток редчайшей черной лилии, предлагающей чужому взору свою неземную красоту лишь при свете луны в тишине ночи.

И если бы находящаяся рядом девушка была отравлена медом поэзии, то несомненно в ее разуме при виде раскинувшейся перед ней картины рождались бы строки, достойные пера самого Шекспира. Впрочем, стихосложение не относилось к талантам нервно меряющей шагами пространство номера сестры Анны. Совсем не относилось. Так уж было соткано нитями слепых Норн, что «белокурая бестия» германо-испанского производства, не верящая ни в черта ни в бога, виртуозно обращалась практически с любым огнестрельным оружием, великолепно водила легкий штурмовик, а при случае и легкий реактивный самолет, но вот со стихами, и уж тем более с классической литературой, у нее было очень плохо. А будь это даже не так, именно в этот момент монашка была охвачена ужасом и паникой, которые обычно уж совсем не сочетаются со взмахами тончайших крылышек робкого мотылька поэтического дара.

Еще раз подойдя к безвольно раскинувшейся на гигантской кровати Инельде, сестра Анна легким прикосновением к яремной вене проверила пульс. А после бросила взгляд на кажущееся таким невинным лицо, тихо чертыхнулась. Ведь бархат губ был полон мрака, насыщенного мрака преисподней… Испуг, охвативший монашку, был бы непонятен любому существу, которое не видело вот этой самой, наполненной чувственным призывом и негой полуулыбки, чуть приоткрытых губ с мерцающим в глубине белоснежным жемчугом… Улыбки, с которой кружащаяся в кровавом вихре дева расчленяла, резала, вырывала… Отшатнувшаяся от кровати монашка забилась в кашле, стараясь вытравить из своего разума воспоминания. Ее желудок был пуст, а на утренний звонок консьержа с предложением завтрака сестра даже чересчур поспешно ответила отказом не далее как десять минут назад.

– Что же ты за тварь-то такая? – едва слышно пробормотала себе под нос невеста Господа, неосознанным движением вынимая из потайной кобуры пистолет и вновь убирая его обратно. Девушка, в чьей крови сейчас бушевали последствия выпитых накануне коктейлей, лет эдак сто назад вполне сошедших бы за какую-то извращенную отраву, находилась в сильно неадекватном состоянии, называемом одним коротким словом «растерянность». Она, познавшая самые темные грани человеческой натуры, считала себя достаточно подготовленной к любым жизненным ситуациям и имела представление, как в них реагировать. И не суть важно, какой переплет подбросила бы судьба. Жадные лапы работорговцев, холодный скальпель охотников за органами, рушащееся бомбовым дождем небо, в котором парили героические разносчики демократии… Все это было знакомо. И хотя бы в теории убиваемо верными свинцовыми пулями.

В отличие от роскошного чернокожего тела, разметавшегося на кровати в паре шагов, сестра Анна была примерно столь же религиозна, как и представители имеющейся в городе русской мафии, воспитанные в зловещем атеистическом СССР и прошедшие службу в его же армии. А потому к своей рясе относилась сугубо как к униформе. А молитвы считала особо изощренной в своей нелепости вариацией устава. Если бы для членства в банде, а обитатели монастыря были по сути своей именно преступной группировкой, следовало бы носить на груди пентаграмму, надевать на голое тело кожаный садо-мазохистский прикид и медитировать на статую черного козла, девушка без колебаний пошла бы и на такое. Ибо в высшие и низшие силы не верила принципиально. До недавнего времени, заставившего ее приступить к очень серьезному обдумыванию своей жизни и возможного ее продолжения после того, как захлопнется крышка гроба.

– Что же ты за тварь-то такая? – в смятенных чувствах повторила невеста Господа, нарушавшая время от времени, пожалуй, все его заповеди без исключения, и принялась метаться по номеру.

«Да сама бы хотела знать», – подумала притворяющаяся все еще спящей Инельда, тоже не отличающаяся хорошим настроением. Причины своего неадекватного поведения прошлой ночью дроу вычислила практически моментально. Ей подмешали какой-то не опознанный простейшим заклятием, рефлекторно брошенным на предлагаемую пищу, наркотик! Или же распылили его в воздухе, которым она дышала. Это уже мелочи. Главное было, что она нарушила режим своей маскировки, засветившись с применением магии! А отсюда следовало несколько вариантов развития событий. Первый – устранить свидетеля. Второй – подчинить его себе. Третий, сугубо теоретический – сделать вид, будто нечего не было.

Глава гильдии убийц, являвшей собой пусть и своеобразную, но организацию, понятное дело, выбрала путь, увеличивавший ее личную мощь за счет нового подручного. И теперь старательно продумывала механизмы запугивания и контроля человеческой девушки. Сейчас она думала над деталями. Заготовку подобного шаблона, выставляющего темную эльфийку могучим порождением зла, противиться воле которого попросту невозможно, ей вдолбили еще в далекие времена учебы. Только рассчитана она была в основном на представителей наиболее примитивных племен, вроде орков или гоблинов. К тому же мужчин. А потому из спектакля, который очень скоро должен был разыграться в номере отеля, как минимум требовалось убрать эпизоды сексуального насилия. Тем более что кнута для них все равно не найти.

«Жаль, что тут нет Олафа, – лениво размышляла Инельда, прокручивая в мозгу последние детали. – Он бы отлично подошел в роли заменителя. Нет, ну можно, конечно, и самой… Но не люблю я женщин. Принципиально. А значит, придется работать по сильно смягченному сценарию. Вампиром все-таки представиться или демоном? Ну не самой же собой?! Ведь это аксиома: нельзя сообщать новым рабам правду, чтобы они не смогли благодаря оной найти твои уязвимые места. Решено – отыгрываю одну из дочерей Хаоса».

Дальнейшие размышления были прерваны тихим стуком в дверь. Резко развернувшаяся в сторону источника шума сестра Анна настороженным, чуточку хриплым после всего пережитого голосом спросила:

– Кто там?

В ответ раздалось старческое покашливание и наполненный спокойствием и собственным достоинством ответ:

– Скромный ценитель женской красоты и доверительного общения.

В ответ на такое представление монашка, и так выбитая сегодня из колеи, не смогла сдержать бушующего в ее душе раздражения:

– Мы заняты. – После чего добавила уже более понятные для обычного обывателя и служащих местных отелей слова: – Идите в задницу!

– Хм?! – Напряженное молчание, раздавшееся с противоположной стороны двери, привело к тому, что Инельда, уже уставшая от своей роли бедной и несчастной, находящейся в продолжительном обмороке девы, заинтересованно приоткрыла правое веко. И с любопытством посмотрела в сторону очень ненадежной на ее взгляд преграды, отделяющей внутренность гостиничного номера от уже знакомого ей собеседника. Последний, видимо, впал в ступор от такого вот ответа раздраженной сестры христианского бога.

Со щелчком поворачиваемого ключом замка дверь открылась, и внутрь просочился молодой, но довольно габаритный для представителей своей расы азиат с чемоданчиком в одной руке и пистолетом в другой. За ним последовал второй точно такой же. Третьим в номер неспешно и с чувством собственного достоинства вошел благообразного вида старичок, упрятанный в шикарного вида костюм, явно купленный не на распродаже, а пошитый на заказ. Руки пенсионер почему-то прятал в карманах. «Беретту» сестры Анны, направленную ему прямо в лоб, дедуля изучил с выражением легкой заинтересованности на лице. А потом, освободив левую руку, громко щелкнул пальцами.

– И? – после пятисекундного молчания уточнила монашка. – Что сие значит?

– А вы в зеркало гляньте, – посоветовал ей Лю, а это был именно старый «шо хай». – Вон оно, на шкафчике висит. Грязноватое, правда, немного. Совсем у нас обслуга обленилась. Видите четыре красных луча, обрывающихся у вас на спине?

– Снайперы, – упавшим голосом констатировала девушка, отлично понимающая, что сразу против нескольких профессионалов, держащих ее на мушке, шансов у нее нет. Одного еще можно было бы попробовать переиграть за счет скорости реакции. Да и то с крайне сомнительными шансами на успех. Но их слаженная группа не оставит своей цели даже надежды на спасение.

– А в руках у племянников взрывчатка, – спокойно продолжил старик. – Детонатор которой очень неуютно лежит в моих старых, неловких пальцах. Сю, продемонстрируй!

Один из молодых азиатов действительно щелкнул застежкой и явил на свет аккуратные ряды подозрительного вида брусков, соединенных проводами.

«Паралич на трухлявого гриба! – пронеслась в голове Инельды мысль. – И на спутников его тоже. Так, левой руки они со своего места не видят, пальцами можно сделать нужные пассы. А окно и стрелки, сидящие напротив… Кажется, придется использовать мою природную способность. Надеюсь, еще не разучилась за столько времени без практики».

– А не много ли на двух скромных дам? – несколько шокированно уточнила монахиня, не обращая внимания на то, что со вчерашнего дня одета в костюм, проигрывающий по количеству закрытого тела некоторым закрытым купальникам.

– Я не стал бы утверждать такого. – Вкрадчивый полушепот старого, умудренного жизнью то ли бандита, то ли представителя неофициальной народной власти (с триадами все так сложно – как говорят русские, «без поллитры не разберешься»), несмотря на свою слабость, прозвучал достаточно убедительно для того, чтобы разгорячившаяся было монашка медленно, очень медленно – буквально по миллиметру – опустила руку со своей любимой девяносто второй «береттой». – Поверьте, недостойный старик знает о вас, девушка, достаточно много, и это может быть неплохой темой для дальнейшей беседы. Не правда ли, Мари?

Отеческая добрая улыбка, проявившаяся на морщинистом лице старого китайца, совсем не сочеталась со льдинками стылого льда в глубине его глаз, ностопроцентно заставляла воспринимать его слова крайне серьезно.

Дернувшаяся было, как от сильного удара под дых, девушка устремила на собеседника взгляд, злости в котором хватило бы на пару сотен медленных и крайне мучительных смертей. Конечно же в том малореальном случае, если бы мановением творца эта неизвестного роду-племени человеческая девица с повадками матерой хищницы вдруг получила возможность убивать взглядом.

– Это все, конечно, интересно… – Свистящий шепот, почему-то отдающийся в ушах эхом, заставил всех вздрогнуть и синхронно переместить взгляды туда, где только что лежала Инельда. И она все еще была там. Только теперь сквозь ее роскошную черную кожу отчетливо проглядывала стенка. И с каждой секундой тело дочери подземелий становилось все более и более прозрачным. – Но, пожалуй, я сейчас не в настроении играть в ваши игры.

– Ну вот, начинается, – вслух произнес Лю, сжимая в напряженной в руке детонатор и испытывая целый букет ощущений из азарта и страха смерти, казалось бы, уже давно и прочно забытый старым гангстером, лично не участвовавшим в боевых операциях уже который год.

– Ты прав, смертный, – раздалось сразу отовсюду. – Все только начинается. Да будет тьма!

В следующее мгновение мир для людей исчез. А снайперы, наблюдающие за происходящим, сделали то, что им категорически не рекомендовалось. Моргнули. А потом быстро поменяли глаза, приставленные к окулярам прицелов, и, убедившись, что это не помогло, стали их тереть, чтобы избавиться от наваждения. На месте окна, в котором просматривался гостиничный номер, красовалось непонятное образование полусферической формы, обрывающееся в стене. И оно было абсолютно непроницаемым для взглядов и лазерных лучей.

А в глубине облака мрака гордая дочь подземелий, в которых магия иллюзий, как и все необходимое для успешных интриг, возведена в степень искусства, готовилась проводить деловые переговоры. Из-под массивной железной ванны, защитив щель, в которую она втиснулась, самым мощным из доступных ей барьеров. А говорить с людьми должен был созданный ею фантом. И на саму дроу он походил… ну, скажем так, не очень. Впрочем, у каждой настоящей женщины «парадновыгребной» вид очень сильно отличается от обычного домашнего обличья. В отношении темных эльфиек этот основополагающий закон вселенной выполняется точно так же. А уж для главы гильдии убийц, для которой преображение является таким же естественным талантом, как дыхание или умение ровно подвести глаза для современной модницы, это даже не было усилием… Так – пара пассов, и вуаля.

Впрочем, Инельда никогда, кроме, может быть, далекого младенческого состояния, не была такой простушкой, чтобы испортить свое эффектное появление жалкой спешкой. Тем более что пока сфера тьмы еще не распалась на мелкие истаивающие на глазах туманные обрывки, существует довольно большой промежуток времени, когда тьма властвует над разумом попавших в ее тенета людей. Конечно, это воздействие сугубо индивидуально, особенно для лиц с хорошей силой воли, но согласитесь, в момент наступления полной темноты, сходной больше с внезапным ослеплением, устои разума могут немного пошатнуться. И тут самое главное – правильно этим воспользоваться.

Отражающийся от стен бархатистый чувственный шепот, наполненный нотками неги и страстью… Темной, вызывающей мурашки и инстинктивное отвращение страстью… Шепот раздался как будто отовсюду:

– Не ты ли, смертный, клялся хранить и оберегать меня в отсутствие моего мужчины? Или себе на горе нарушить слово решил ты? – Ритмический рисунок слов, подобный всесокрушающему прибою, будто сам собой вырывался из горла илитиири, переотражаясь и повторяясь множеством звуковых фантомов. Заставляя ее неосознанно морщиться от воспоминаний, от призрака точно такой же речи, тянущего свои костлявые пальцы сквозь вязь времени.

Из мрака, медленно отступающего от глаз людей, сначала соткалась белоснежная паутина, цепляющаяся за потолок, стены и даже воздух, немного светящаяся приятным мягким жемчужным светом. И тем сильнее был контраст с той, что сидела в ее центре, замотанная в кокон, частично заменяющий ей одежду. Антрацитово-черная кожа, проглядывающая сквозь нежный шелк, манила. А вот черепа, пошедшие на трон для королевы тьмы, восседающей на жутком постаменте, отпугивали.

Рогатые – демонов, клыкастые – тех же демонов или орков, немного удлиненные – эльфийские, обычные – человеческие, они составляли причудливую композицию, наводящую на мысли о затаившейся многолапой твари, находящейся под седлом своей повелительницы и готовой броситься в атаку. Желтоватая высохшая от времени кость одним своим цветом вызывала омерзение. А на самой молодой голове, где плоть еще не успела слезть, обнажая основу, без труда угадывалась гримаса жуткого страдания, которое несчастная жертва испытала перед смертью.

И все трое азиатских бандитов синхронно подумали, что где-то они этого типа видели. Причем недавно. Преступный мир не так уж и велик, обычно все друг друга знают, пусть даже шапочно и через третьи руки.

– Кхе, ну что-то такое я и предполагал, – прокашлялся Лю. – Один вопрос, если позволите, миледи.

– Да? – снисходительно подалась вперед Инельда, вернее ее фантом, обнажив в улыбке длинные острые клыки и внимательно разглядывая собеседников алыми глазами с вертикальным провалом зрачка.

– Вы демон или все-таки ведьма? – В этот самый миг старый, уставший от ударов жизни китаец испытывал сожаление. Ведь все первоначальные выкладки, даже самые сумасшедшие из них, оказались ничего не стоящими пустопорожними измышлениями. Взрывчатка… Как же! Судя по всему, дщерь эта из царства Большого Вана, и не взрывчатку надо было брать, а даосскую тыкву с собачьей кровью. По слухам и легендам, являющуюся наилучшим средством от демонов и лис-оборотней. А еще лучше – вместо нервно сжимающих оружие «племянников» захватить пару буддийских монахов. Н-да… Как почти всегда в подлунном мире, считавший себя самым умным страдает из-за излишней учености. Инопланетянка? Как же… Как говорят христианские священники, «чую запах серы».

Впрочем, для менталитета старого китайца общение и какие-либо сделки с представителями потусторонних сил не были таким уж отвратительным и невозможным делом, как для представителей любых других народов и конфессий. Как говорится, в мире есть пара-тройка народов, имеющих абсолютный иммунитет к чертовщине и окружающему ее страху. Из-за широты души и врожденного ехидства, как русские или ирландцы, или из-за длинной истории и привитого с пеленок почитания сверхъестественного, как у китайцев или японцев. И если уж говорить о взаимодействии и пересечении миров и сущностей, то именно жители Поднебесной пристроились как бы не лучше всех. Органично вписав в свою космогонию и Небо, и склоны Желтой горы, на которых, по преданиям и легендам, находится ад. Да и сам ад на страницах китайской мифологии не выглядит таким уж жутким местом, как христианский. Нет – мучать там, конечно, мучают, только при полном согласии с Небесами и по прямому приказу Небесного императора. Бюрократия…

Хоть Поднебесная империя уже почти столетие не видела киноварного оттиска большой императорской печати, в кровь любого китайца с молоком матери проникает тот самый вирус совершенного осознанного и структурированного мира, в котором находится место богам, демонам, духам и безумным, зачастую святым даосам. Несмотря на пронзающие облака Поднебесной, стеклянные иглы небоскребов, вспарывающие морские волны форштевни стальных кораблей и торжествующий рокот взлетающих космических ракет, разум любого китайца все равно укутан пеленой мистического тумана, скрывающего в своих глубинах весь тот пласт верований и сказаний, что и составляет ядро восточной культуры.

– Хм… – Изогнувшаяся бровь и призывный матовый блеск распахнувшихся на секунду губ. Неслышный звон столкнувшихся взглядов. Все это заставило бы свихнувшегося на чистоте благоверного итальянского католика забиться в истерике, ирландца – известись от любопытства, а русского или немца – выдать в воздух столь сложносоставное ругательство, что плиты перекрытий, несомненно, не выдержали бы, похоронив всех присутствующих под обломками здания. Китаец же… Согнутая в классическом поклоне, достойном чиновника давно ушедшей в прошлое династии Цинь, фигура и вежливая улыбка органично дополнили уже заданный прежде вопрос, на который старик, перешагнувший уже, как говорят в Пхеньяне, «последнюю четверть жизни», все еще ожидал ответ…

– Немного того, немного другого, – соблаговолила ответить дочь подземелий, чей народ действительно имел очень тесные исторические связи с демонами. Деловые, религиозные и, как следствие этого, даже личные. Сама Инельда, впрочем, в своих жилах крови созданий из иных планов не несла. Ну, или было их там не больше, чем у любой другой темной эльфийки из числа тех, которых считали вполне нормальными. Сгустившийся из ниоткуда мрак понемногу начал рассеиваться, открывая контуры близлежащих предметов. Но трон из черепов и паутина остались незыблемыми. – Кстати, по возможности воздержитесь от пышных славословий и прочего церемониала. Даже моя вечность слишком коротка, чтобы тратить ее на подобную ерунду.

– Не обещаю, – честно сознался наследник цивилизации, уже три тысячи лет назад с головой погрязшей в бюрократии, о чем, кстати, и справки соответствующие имелись. – Но постараюсь. И раз уж мы сняли маски в этом эпизоде театра жизни…

– Дьявол! – Сестру Анну, впавшую от всего происходящего в некое подобие оцепенения, наконец-то прорвало. – Карамба! Иисус Христос сладчайший и его мамочка, сумевшая придумать позу, которой нет даже в Камасутре!

– Заткнуть? – спросил один из подручных старого мафиозо, наблюдая за богохульствующей монашкой. Нахождение в одной комнате с представительницей сил зла его, видимо, не особо пугало. Впрочем, будь на ее месте посланец небес или, скажем, активированная ядерная боеголовка, реакция была бы такой же. Лю знал, кого стоило брать с собой.

– Не надо, – последовал ответ от дроу. В женщину полетело невидимое для глаза заклятие немоты и вполне даже воспринимаемые человеческим зрением чары темных пут. Со стороны казалось, что из наполняющего помещение мрака вывернулись черные жгуты, хищными змеями обвившие тело в рясе и заставившие замереть его в одной позе. Довольно неустойчивой. Спустя пару секунд сестра Анна упала на пол, и лишь вращающиеся глаза и беззвучно разевающийся рот показывали, что она еще жива. – Это моя добыча, и я бы попросила вас ее не трогать.

– Разумеется, – кивнул Лю, наконец-то нашедший для себя ответ на вопрос – для чего его странной и страшной гостье могла понадобиться простая смертная, много и изощренно грешившая в одеждах священнослужительницы. – Может, специй каких-нибудь в номер попросить принести? Или доску разделочную?

– Не стоит, – отказалась Инельда. – Есть ее не собираюсь. В живом виде она полезнее будет. И давайте все же вернемся к делу. Думаю, у вас есть вопросы.

– Хорошо, – не стал упрямиться китаец, сочувствия к жертве сил зла не имеющий в принципе. – Собственно, главный из них – это как скоро золото из преисподней превратится обратно в сухие листья?

– Металл вполне настоящий, – даже немного оскорбилась дроу. В интригах жителей подземелий разнообразные подставы были явлением повсеместно распространенным, но настолько грубых обманов там никогда не использовали в связи с высокой степенью их раскрытия. – И он останется таким же, как сейчас, вечно.

– В легендах, которые мне рассказывали мама и бабушка на ночь, говорится об обратном, – упрямо стоял на своем подозрительный китаец, не желающий лишиться прибыли. Тем более что лишь она могла бы послужить некоторым утешением душе матерого преступника, совершившего слишком много грехов в свой жизни, чтобы рассчитывать на хорошее посмертие. И кроме того, старик уже уловил в руке, сжимающей детонатор, странное покалывание, прежде конечности абсолютно несвойственное даже в минуты сильнейшего волнения. А потому старый «шо хай», как оказалось, способный спокойно разговаривать даже с демоном, подозревал, что пальцы его заветную кнопку нажать не смогут, и теперь делал хорошую мину при плохой игре, пытаясь получить как можно больше информации от своей собеседницы.

Сердце опытного переговорщика бешено колотилось, разгоняя старую загустевшую кровь. Информации много не бывает, и, судя по началу разговора, ссора не входит в планы этой подданной Большого Вана. При такой мысли Лю очень сильно захотелось непременно уточнить – к адскому ведомству какой именно религии относится его собеседница. Просто чтобы не попасть впросак. С одной стороны – тяга к согрешившим католическим монашкам… А с другой – черная кожа, глаза, уши, наконец… В общем, лучше перестраховаться.

– Тешу себя надеждой, что гостья этого города занимает не последнее место в свите самого Яньло. – Еще раз учтиво поклонившись, Лю добавил извиняющимся голосом: – Или многоуважаемая имеет некоторую связь с христианским нижним миром?

– Да я вообще не из вашей мифологии, – возмутилась Инельда. – Как хочешь проверяй товар, но он качественный.

– Уже, – и глазом не моргнул в ответ Лю, моментально переключаясь на деловой стиль ведения переговоров. – Всеми возможными методами. Даже в несколько храмов разных божеств по небольшой пластинке пожертвовал. Нигде подвоха не заподозрили. Кстати, а ваш спутник? Он-то кто?

– Олаф? – В голове дроу прокручивалось множество комбинаций, но предсказать их результат в случае того или иного обмана не получалось. В конце концов она решила сказать правду. – Человек. Чистокровный настолько, насколько это вообще возможно. Но он достойный потомок великого воителя, от чьего имени небеса дрожали, а враги разбегались в разные стороны, громко вопя от ужаса. Да и сам он… На его счету как бы не больше демонов, чем я видела за всю свою жизнь. Даже один высший со свитой. Не рекомендую злить его. Убьет…

– Раз компанию ему составляет столь прелестная дочь тьмы, то сомневаться в словах ваших резона нет, – покорно согласился Лю, имевший широкий кругозор. И немало читавший в свое время в философских трактатах о многочисленных героях, полубогах и демонах, часто вступающих в союзы для выполнения одних им понятных миссий и дел. Тот факт, что подобное может иметь место не только на страницах книг, но и, видимо, происходит в настоящее время, заставило старика даже испытать нечто вроде гордости за человечество. И остро пожалеть, что ничего подобного нет в Китае. А не то он бы точно знал. – Но сам собою на язык просится вопрос: а чего же вы хотите? Ну, кроме обмена золота на оружие.

– Людей, – тотчас же последовал ответ. – Воинов. Тех, кто не побоялся бы навсегда покинуть эту реальность и служить новым повелителям с оружием в руках, сражаясь против смертных и бессмертных.

«Действительно, не контрафактную же электронику ей просить! Сомневаюсь, что в преисподней такой товар будет пользоваться спросом, – позволил себе слегка мысленно расслабиться старый мафиозо китайского розлива. – У них наверняка все лучшее и лицензионное, от заслуженных производителей, успевших благополучно сдохнуть и попасть в мир иной».

– Что ж, это мне понятно. А чем же вы могли бы одарить взамен того, кто нашел бы таких отчаянных парней?

– Женщины тоже подойдут. – Переселение из матриархального общества темных эльфов в патриархальное людей сделало Инельду на диво толерантной к гендерным признакам партнеров и подчиненных. – Награду же можешь выбрать практически любую. Здоровье. Молодость. Красоту. Золото. Камни. Волшебные артефакты, способные служить многим поколениям твоей семьи. Невозможного для меня мало.

«Особенно учитывая, что Аксимилиан при необходимости наладит производство волшебных вещичек в промышленных масштабах, – подумала про себя дроу. – Под знамена императора-чародея постепенно стекается все больше разных магов, ведьм и заклинателей, резонно полагающих, что под крылышком собрата им будет житься вольготнее. Кстати, а с моим орденом он когда разберется наконец? Между прочим, одна из лучших гильдий на поверхности. Специализация у них, правда, узковатая, лишь боевые аспекты…. Но для захвата и удержания власти как раз подойдет».

– Так… – У Лю в голове закрутились шестеренки, подсчитывающие, сколько и каких наемников согласится раз и навсегда круто поменять свою жизнь. Получалось мало. Хотя его сейчас, наверно, не удовлетворил бы до конца и полный перечень населения более чем миллиардного Китая. – А их добровольное согласие на службу обязательно?

– Очень желательно. – Дроу не собиралась принимать тех, кто с самого начала будет готовиться воткнуть кинжал в спину. Или выпустить туда автоматную очередь. Нет, доверять людям она бы и так никогда не стала, но зачем же еще больше увеличивать количество проблем для себя любимой? – Особо ценные специалисты могут обойтись и без него, но много таких быть не должно. И вам придется долго убеждать меня в незаменимости подобных кадров.

Император, который первый раз в жизни принимает по-настоящему добровольную присягу от по-настоящему знатного лорда

Я украдкой потер то место, которое находится между спиной и ногами. Оно болело. Полтора дня тряски верхом – это многовато. Даже для мага, пусть и сильного. Скотина-конюх подсунул под мое потенциально императорское седалище артефактное седло, не дающее своему владельцу свалиться и избавляющее лошадь от большей части веса и потертостей. Даже если на нее верхом взгромоздится тролль в рыцарских латах. Вот только повреждения, нанесенные волшебным оружием, заживают куда медленнее и неохотнее простых ран. А родная задница, увы, явно посчитала проделанный путь покушением на нее. И реагировала соответственно. Раздражением, которое не снималось никакими заклятиями, кроме, быть может, высших целительных. Но эта область искусства творения чар, увы, в свое время изучалась мной чересчур поверхностно. Возможно, могла бы помочь Селес, эльфы всегда очень трепетно относились к своему здоровью. Однако она осталась в лагере, отпустив своего жениха на прогулку в сопровождении всего лишь двух десятков телохранителей. Ну и полутысячного кавалерийского корпуса, растянувшегося сейчас за моей спиной в длинную змею.

Недавно к нашей неспешно движущейся вперед армии подошел небольшой караван, содержимое которого удивило всех нас до безобразия. Серебро. Триста мер благородного металла, так хорошо уничтожающего нечисть и пригодного для изготовления несложных артефактов. Ну или банальных монет, идущих на выплату жалованья. Но все это богатство служило лишь придатком к одному крайне любопытному посланию. Один из лордов развалившейся империи Канлера Великого поступил наперекор большей части дворянства. Он признал мои права на трон, выразил готовность принести вассальную присягу и даже соглашался дать бойцов для дела возведения на престол законного правителя. Предложение выглядело слишком соблазнительным, чтобы ответить на него отказом или проигнорировать. А потому я рискнул отправиться в не такой уж и далекий путь, чтобы встретиться лично с этим человеком в одной из принадлежащих ему деревень. А маленькая армия конных воинов с огнестрельным оружием, в чистом поле стоящая как минимум впятеро большего числа простых пехотинцев, послужит гарантом безопасности.

Кавалерия живой и блестящей начищенными латами в свете солнца рекой влилась в заботливо распахнутые ворота. Рассыпавшиеся по территории бойцы вели себя по возможности вежливо, но твердо, выискивая вероятные силы противника. Таковых не нашлось, если не считать некоторого количества держащих топоры под рукой мужиков, охотников с их луками да некоторого количества местной стражи. Поисковые чары, которые я сплел, также ничего подозрительного не обнаружили. Засады в виде маленькой армии в этом месте не было… Или она оказалась спрятана слишком искусно, чтобы ее обнаружить. Ну а отдельных ассасинов заметить до той поры, пока они не приступят к устранению своих жертв, почти невозможно. Да только среди профессиональных убийц мало таких идиотов, чтобы атаковать полководца, окруженного со всех сторон своей армией. Ведь шансы выжить после такого деяния, пусть даже оно окажется успешным, ничтожно малы.

– Счастлив приветствовать вас, – поклонился, впрочем, не слишком низко, старый рыцарь, встретивший меня в доме старосты села. В общем-то его даже можно было назвать крохотным городком. Примерно четыре с половиной тысячи жителей, несколько лавок, две кузни, полусотня регулярной стражи и почти втрое больше ополченцев, способных взять в руки оружие при необходимости. Компанию пожилому лорду составляли развалившиеся на поставленных вдоль стен лавках маг с двумя ученицами. Девочки были очень даже ничего, хотя со своим наставником составляли весьма карикатурную композицию. Он – низенький как гном, сухой как щепка да к тому же горбатый для полного счастья. А вот его румяные подопечные, очень похожие друг на друга и явно являющиеся близкими родственницами, щедро расточали белоснежные улыбки направо и налево. Ростом они могли поспорить с императорскими гвардейцами, канувшими в небытие вместе со столицей покойного, но очень деятельного папаши. А объемом и тяжестью грудей, распирающих изнутри нарядные платья, – со шлемами все тех же отборных здоровяков, подкладывающих под стальную скорлупу мягкую подушечку. М-да, хорошо устроился коллега. И судя по тому, что в ауре мага признаков истощения не видно, но на объекты противоположенного пола, находящиеся здесь и сейчас, он посматривает с крайне хозяйским видом, в плане способностей дедуля может ой как блеснуть.

– Взаимно, – отмахнулся я, переключая внимание с тройки своих коллег на виновника боли в саднящей пятой точке. – Мне тоже очень приятно познакомиться с вами, сэр Реджинальс. Признаться честно, пока жители нашей страны, ну, вернее, остатков империи Канлера Великого, не балуют меня поддержкой. Присланный же в армию обоз с серебром и некоторым количеством добровольцев, не так уж плохо обращающихся с оружием, стал приятным сюрпризом. И, разумеется, отклонить присланное вместе с ними приглашение в гости стало бы просто глупым. Не люблю ходить вокруг да около, а потому скажите честно – почему вы меня поддержали и что рассчитываете получить взамен?

– Ваша победа над демонами наделала много шуму, – вздохнул старый аристократ. Интересно, сколько ему лет? Учитывая относительное богатство и личного мага под боком – скорее всего, не меньше чем полтораста. А может, и все двести. – И пусть церковники ее отрицают, но я был в тех краях. Давно. В молодости. Когда являлся всего лишь безземельным рыцарем и для того, чтобы раздобыть деньжат, охотился на демонов и продавал их потроха чародеям. И оттуда регулярно совершались набеги жутких тварей на мою вотчину, купленную семьдесят лет назад всего-то за полтысячи золотых.

– Это же почти даром! – удивился я.

– Тогда цена земли вполне соответствовала ее состоянию, – заверил меня аристократ. – В паре уцелевших крепостей стояло-то всего штук по сорок домов, где проживали крестьянские семьи, боящиеся высунуть нос за околицу. И умирали там куда чаще, чем рождались, по причине заполонивших округу мутантов. Сорок лет их выколачивать пришлось, прежде чем свои отродья Хаоса кончились, а пришедшие на их место монстры стали оперативно уничтожаться.

Он в министры, что ли, набивается? В принципе… А почему бы и нет? Надо проверить его историю, и если наврал не слишком сильно, приму на службу. Умелый хозяйственник грамотными или просто ленивыми королями должен цениться сильнее, чем золотой рудник. Монеты не положишь в рот, если хлеб некому продать, и не натянешь на себя, коли у соседей дефицит сукна случится. А подобный придворный сделает так, чтобы в державе все было, причем не по заоблачным ценам. И даже если будет класть часть прибыли в свой карман – пускай. Главное, убытков он не допустит.

– Мне немного осталось. Уже сейчас я практически живу на магии, словно какой-то лич, и чувствую, как начинают разлагаться органы, – продолжал говорить сэр Реджинальс, потирая подбородок морщинистой ладонью. – Но после себя хочется оставить что-то посущественнее налаженного хозяйства. И потому я решил помочь вам, Аксимилиан. Тем более что об этом просили наши общие родственники.

– Какие же это? – подозрительно прищурил я глаза, разглядывая пожилого человека, который набивался мне в родню. – Не припомню таких как-то.

– Вы плохо учили генеалогию, раз так. Впрочем, я и сам начал интересоваться этой дрянью лишь после семидесяти, когда подходящих женихов для внучек выбирал, – слабо улыбнулся старый аристократ. – Ваша сестра, дочь Канлера Великого, как известно, вышла замуж за одного из наиболее влиятельных вождей побережья… Чья мама, вот уж совпадение, являлась моей кузиной. Кстати, вот еще и от нее письмо. С предложением союза. И предостережением.

– А день становится все любопытнее и любопытнее… – Я при помощи телекинеза принял протянутый свиток и точно так же его развернул, держа на расстоянии десятка шагов от своего тела. Ничего подозрительного не произошло, правда, читать ряды мелких аккуратных букв с такого ракурса оказалось немного неудобно. – И что же за предупреждение?

– Церковь, которая после смерти Канлера стала постепенно собирать в своих руках бразды правления человеческими землями, увидела в вас угрозу своему влиянию, – спокойно пояснил мой, как оказалось, родич. – В вольных торговых городах проповедники вещают на площадях, выставляют голытьбе вино и собирают вокруг себя толпы послушников. Духовники почти всех аристократов категорически не советуют своим сеньорам связываться с вами, оказывая заодно давление на их жен и матерей. Совет старейшин варварских племен уже оказался завален золотом и дорогими подарками, дабы они не пустили жадную до драк и славы молодежь в ваше войско. А еще оказались пересмотрены в пользу подземных владык торговые договоры с гномами. И теперь карлики вполне могут присоединить к армии Святого Града свой бронированный хирд.

Только я открыл рот, чтобы выразить сомнение в словах трухлявого пня, похоже, решившегося на стрости лет влезть в большую политику, как одна из стен разлетелась в клочья. Вернее, во втыкающуюся куда ни попадя очень острую щепу.

Явно какое-то заклинание из арсенала друидов, промелькнула в голове мысль, не помешавшая, впрочем, поставить щит, прикрывший и меня, и моих телохранителей. Вот только половина их осталась снаружи у лошадей. Проклятье! Из грамотно поставленной засады вырваться почти невозможно, уж кому, как не боевому магу, лучше знать!

– Кто посмел?! – Старик, против ожиданий, на меня с отравленным кинжалом не кинулся.

Вместо этого он развернулся к пролому, из которого на нас повалила орда нападающих. С первого взгляда их можно было принять за людей, но при более тщательном рассмотрении выяснилось, что практически у каждого был какой-то дефект внешности. Третий глаз, акульи зубы, жабры, клешня вместо руки, крысиный хвост, куце обрезанный, чтобы ходить не мешал, а то и все это сразу. Мутанты. А вел их колдун, облаченный в багрово-красные одежды из натуральной и непрерывно сочащейся кровью кожи. Понятное дело, человеческой. Ну или там эльфийской, возможно с включением оркской или тролльей на местах, требующих повышенной прочности. Их-то шкуре сносу нет, они даже доспехами по причине ее прочности нередко пренебрегают. Чернокнижник. Слуга Хаоса.

– Вон с моей земли!

В руке аристократа появилась шпага, выдернутая из ножен на боку. Тонкое синее лезвие на своем конце горело режущим глаза огоньком и явно могло доставить существенные неприятности тому, в кого попадет. Горбатый волшебник мудро прикрыл себя, нанимателя и своих учениц, спешно создающих собственные заклинания, пусть достаточно медленно и весьма примитивные, щитом из спрессованного воздуха. Хм, знакомая техника. Неужели мы из одного ордена? Бросаться к уже окружившим меня телохранителем никто из них и не подумал, вероятно понимая, что они прирежут любого, приблизившегося в такой обстановке к венценосной персоне, не разбираясь в намерениях последнего.

Мутанты, невесть как попавшие сюда, завывая, рвались вперед, по возможности огибая созданный коротышкой-колдуном щит. Тот, впрочем, одной лишь пассивной обороной ограничиваться не собирался, и «лезвия ветра», высунувшиеся из поначалу монолитно-гладкой поверхности барьера, разрезали на судорожно дергающиеся и истекающие вполне красной кровью куски трех или четырех нападающих. Чернокнижник тоже вести долгие беседы не соизволил. Адепт Хаоса не делал никаких жестов и не произносил заклинаний, но в комнате пахнуло Злом, причем именно Злом с большой буквы, и мой щит оказался пробит, вернее, раздвинут в стороны достаточно, чтобы через него мог пройти любой материальный объект, не слишком сильно снижая свою скорость.

– Назад! Назад! – За воротник схватились тонкие, но неожиданно крепкие руки какого-то эльфа и потянули меня, в результате разрушения заклинания словившего нешуточную и моментальную мигрень, подальше от опасностей. Парочка других перворожденных в это время художественно дырявила тварей, на несколько мгновений замешкавшихся в остатках магической преграды. Но большая их часть уже натягивала луки, на тетивах которых лежали артефактные стрелы, и жали на курки пистолетов, посылая в самого опасного врага смертоносные гостинцы.

– Во славу Владык! – наконец-то разлепил губы колдун, выставляя перед собой растопыренные и подрагивающие от напряжения руки. Перед ним мгновенно закружилось в воздухе марево, представляющее собой цепь непрерывных и самых невероятных изменений реальности. Катающийся по полу раненый мутант, которому отсекло все три нижних конечности «лезвием ветра», оказался разделен этим барьером на две неравные половины. И если та, которая оказалась ближе к чернокнижнику, просто испарилась, то вторая спешно поползла в сторону, на вылезших из тела удлинившихся ребрах, превративших несчастное существо в подобие костяной многоножки. Большая часть снарядов исчезла в барьере без следа, но парочка отрикошетила назад, а один даже пронесся над плечом слуги Хаоса и, вонзившись в стену открывшегося за его спиной помещения, немедленно пророс в ней странной ярко окрашенной растительностью. Судя по зубам, имеющимся на спешно распускающихся цветах, сугубо плотоядной.

Разнообразные тесаки, мечи и булавы, по большей части ржавые и неухоженные, скрестились с клинками моей охраны. Только мутанты о сохранении собственной жизни не думали совершенно, а потому просто нанизывались на выставленные вперед лезвия, сближаясь с противниками и кромсая их. В принципе, нельзя сказать, будто такое поведение было совсем нелогичным. Живучесть большинства измененных Хаосом организмов поражала, и можно не сомневаться, те, кому вовремя не снесут голову и не проткнут сердце, ну или все сердца, тут уж по ситуации, непременно встанут на ноги, особенно если дорвутся до еды. И люди им в этом качестве вполне сгодятся.

– Отпустите, сволочи! – ругнулся я на телохранителей, наблюдая за тем, как их число начинает сокращаться, и послал по помещению волну жаркого огня, начинающегося примерно на уровне спин первых в отряде тварей. Стены моментально не вспыхнут, они наверняка от пожара зачарованы. Вопли сгорающих заживо чудовищ наполнили комнату, но, несмотря на полученные повреждения, примерно треть их осталась на ногах. До следующего заклинания, на этот раз вызвавшего резкое охлаждение воздуха, добившего уцелевших монстров и, кажется, одного эльфа, выдернутого бившимся в агонии мутантом из рядов моих защитников. Амулеты бедолагу не спасли, я бил на совесть, желая свести на нет численное преимущество врагов.

Чернокнижник, по-прежнему защищающийся барьером из Хаоса, гибелью своих подручных не расстроился. Более того, он улыбался словно кот, незаметно подбросивший идущей с кувшином сметаны хозяйке под ноги живую мышь. Но почему?! Ведь в одиночку он нам гарантированно проиграет!

– Сверху! – Вопль старого аристократа, ударившего внезапно удлинившейся шпагой прямо сквозь защищающий его купол, слился с почему-то очень отчетливым щелчком арбалетной тетивы, донесшимся из-под потолка. Мне, только что сотворившему три сильных заклинания подряд, было просто не остановить выпущенной стрелы, конечно же являющейся отнюдь не простым кусочком дерева с железным наконечником. Но остроухий чародей, присланный папашей Селес и наконец-то включившийся в магическую дуэль, сумел отвести в сторону, казалось бы, неминуемую смерть.

Поток черного огня, кружившегося вокруг короткого древка по спирали, окутался на мгновение зеленым сиянием и ударил в пол, немедленно проделав там дыру, достойную пламени дракона. Разлетевшиеся в стороны брызги заставили, казалось, сорвать голос в крике от жуткой боли в руке, куда пришлась пара капель магического пламени. На груди внезапно рассыпался осколками амулет-ядолов, призванный спасать от отравлений. Ближайшие ко мне телохранители, также попавшие под заклинание, пусть и совсем маленькие его частицы, тоже зашатались, будто пьяные, голося, словно все демоны преисподней разом. У одного из них через рот вылетели конвульсивно выплюнутые легкие.

На пол плюхнулся перерезанный почти пополам труп. Паукообразное покрытое темно-бурой шерстью тело без головы и ног, с одними руками по периметру, две из которых все еще сжимали ложе белоснежно-белого, явно выточенного из кости арбалета. Уж не архидемон ли служил поставщиком материала для его изготовления? Уверен, в фундаменте дома он не застрял, вырыв аристократу новенький подвал. Да только вряд ли там можно будет что-то хранить, не опасаясь, что вещь может испортиться под остаточными эманациями Хаоса. Ну, может, если только яды. Или воду, которую потом можно будет при осаде лить на головы врагов. Думаю, действовать будет если и хуже, чем кипящее масло, то не намного.

– Чернокнижника держите! – прохрипел я кое-как, преодолевая боль и выпрямляясь, чтобы метнуть в колдуна еще какое-нибудь заклятие. Только торопиться мне не было нужды. Местный маг со своими ученицами свернул барьер и перешел в наступление. Он повторил со щитом Хаоса тот же фокус, который слуга демонов провернул с моими чарами, растянув его в стороны и тем ослабив, а подскочившие к противоположным краям области аномального пространства девушки уже успели вбить в них одинаковые ритуальные кинжалы, цеплявшие чары словно простую ткань, и теперь тянули ослабевшие преграды в разные стороны.

– Убью! – Сэр Реджинальс, явно уже имеющий опыт работы при подобных фокусах своего волшебника, был предельно лаконичен, а шпага его как живая метнулась к чернокнижнику. Да только этот пень трухлявый перекрыл траекторию выстрелов, буквально закрыв единственного оставшегося врага своей спиной.

– Сдохни! – Ответ колдуна был столь же краток, но куда более действенен. Из глаз его вырвались два луча фиолетово-черного света. Один ударил престарелого феодала в руку, сбив траекторию удара, пришедшегося куда-то в пол, а заодно сдув с кисти аристократа всю имевшуюся там плоть, а второй поразил в грудь горбатого чародея, немедленно упавшего лицом вниз, словно марионетка с обрезанными нитями.

– Дедушка! – Дружный вопль девиц, все-таки оказавшихся не любовницами, а потомицами мага, стал последним, что в своей жизни услышал слуга демонов. Руки их были заняты, но у учениц мага нашлось еще одно оружие. Весьма своеобразное. Их груди, внезапно прорвали одежду и рванулись вперед, увеличиваясь в размерах. А затем стиснули колдуна с двух сторон и раздавили, забрызгав стены кровью. Глухо стукнула о доски оторванная необычайной силы ударом рука, все еще одетая в сам по себе сочащийся алой жидкостью рукав.

– «Кулак великана», – ахнул я, опознав заклинание, принадлежащее к весьма редкой школе метаморфизма, чьи последователи могли изменять свой облик как угодно. В том числе и увеличивать на время все тело или отдельные его участки в десятки раз. Правда, обычно, в бою, ими использовались все-таки руки, а не… Не…

– Все, копец, – совсем некультурно произнес какой-то эльф, забыв о том, что представители его расы всегда славились изящной словесностью, пялясь туда же, куда и все присутствующие в комнате мужчины. На соблазнительного вида холмики, вернувшиеся к нормальным размерам, но остающиеся щедро забрызганными кровью. – Я теперь импотент!

– Спокойно, я еще жив. – Горбун со стоном поднялся на ноги. Его грудь представляла собой страшное зрелище. Оголенные и наполовину рассыпавшиеся кости медленно закрывала наступающая с краев свежая розовая плоть. – Ох, одно сердце сгнило, второе просто отказало… Ну и ладно, у меня все равно еще три осталось. Милорд, вы как?

– Хуже, чем сегодня утром, – проскрипел сэр Реджинальс, отсекая шпагой пострадавшую конечность. – Проклятье, почему они всегда целят именно в эту руку?! Это была уже четвертая!

– А вы попробуйте оружие в левой держать, они вам и другую оттяпают, – хмыкнул я, обозревая разгромленный дом. И своих солдат, лезущих сплошным потоком через двери и окна. – Знаете, мне кажется, лучше выйти на свежий воздух. Как-то там… Посвежее будет.

Восстановление порядка заняло не слишком много времени. Мутанты и их поводырь, как оказалось, пришли к нам из дома местного мельника. Путь их легко прослеживался по четырем растерзанным патрулям прямо до амбара с зерном, среди которого отыскались обглоданные останки мукомола. А уж как твари узнали, когда и где меня ждать… А демон их разберет! Какой-нибудь специализирующийся на предсказаниях или разведке.

– Почему вдруг моя сестра и вы сами прониклись ко мне такой любовью? Только честно, – спросил я пожилого аристократа, после того как всем раненым была оказана помощь, а тела нападавших сожгли. – Надеетесь получить теплое местечко у трона? Ну, в вашем случае уже не столько для себя, сколько для детей?

– И это тоже, – не стал спорить сэр Реджинальс. – Но главное в другом. Этой земле нужен порядок. И не такой, который пытаются выстроить святые отцы. Нет, цели у них, может, и благородные, но методы и эффективность действий вызывают большое сомнение… Сколько десятилетий прошло с развала страны, а все стало только хуже. Ну, за исключением наполненности церковной мошны и укрепления положения слуг Светлого Господина.

– А сами чего же не исправили? – Вопрос сам собой спрыгнул с моего языка. – Взяли бы дело в свои руки!

– Мы пытались… – вздохнул пожилой аристократ. – Но сил не хватило. Или времени.

– Значит, плохо пытались, – буркнул я, вспоминая высшего демона, пробивающегося ко мне через разрываемых в клочья солдат. И, между прочим, на то, чтобы собрать силу, способную закрыть одну из самых страшных язв нашего мира, мне понадобилось меньше года! Да, призрак папаши, Олаф и Селес оказывали весомую поддержку. Но они же далеко не боги, сравниться с которыми не смог бы никто! – Времени вам не хватило… Храбрости и напора лучше нашли бы у кого занять.

Старик вспылил:

– Да ты хоть знаешь, что успел побывать дядей, а, твое императорское величество? Три года назад между сильнейшими кланами варваров вспыхнула очередная серия конфликтов на почве кровной мести! Чтобы закончить эту глупую бойню и вернуть мир на побережье, дочь Канлера Великого согласилась отдать в заложники главным поборникам древних традиций своего девятилетнего сына… Оружие вернулось в ножны. А спустя всего семь месяцев идиоты из совета старейшин вновь раздули конфликт, выдрав друг другу бороды из-за какой-то не туда сунувшейся козы. Один идиот в линялых шкурах прирезал другого, а мальчика на следующий день сварили в большом котле. Медленно!

Некоторое время мы мерялись злыми взглядами, но потом все же слегка успокоились и отвели глаза в стороны.

– Значит, церковь под меня копает, – резюмировал я услышанное, сменив тему. – Сможете выиграть время?

– Постараемся. Торговые города и сами будут раскачиваться долго, а варваров и благородную вольницу мы по мере сил притормозим… – кивнул старый рыцарь, дергая свежей культей и болезненно морщась. – Но помни: твоя сестра лишь замужем за первым среди равных из дикарей. А я далеко не самый знатный и богатый лорд, чтобы к моим словам прислушивалась все, от мала до велика.

– Значит, придется действовать быстро, – сказал я, потирая пятую точку, которая уже предчувствовала дикую скачку в обратном направлении. – Хотя больше чем уверен: церковь все равно успеет нанести первый удар.

Глава 9

От жены герцога Олафа, благословленной леди Инельды, редко можно было ожидать проявлений дурного нрава. Даже когда она находилась в гневе, никто не замечал, чтобы сия особа во всеуслышание грозила кому-то расправой.

(Строчки в официальной летописи, которые все читатели, кроме одного, считали наглой лестью)

Ну… Скорее всего, так и было… Я ведь не дура, чтобы предупреждать своих жертв заранее?

(Мысли того самого единственного исключения)

Откинувшись на спинку кресла, капитан полиции портового города снял с головы фуражку и облегченно провел рукой по короткому ершику уже практически седых волос.

– Фу-ух! Черт побери эту жару. – Бросив взгляд на поскрипывающие под потолком медленно вращающиеся лопасти вентилятора, мужчина приподнял взгляд еще выше, куда-то в небесные выси, и недовольно пробурчал: – Хотя в Гонконге было не лучше. Только тут еще этот запах мангрового болота…

Подхватив со стола, заваленного отчетами, какую-то папку, Ду Юэшэн по прозвищу Старый Кабан принялся энергично ею размахивать. Хотя заранее понимал обреченность попытки таким образом разогнать влажный застоявшийся воздух кабинета, наполненный амбре пота и табачного дыма, щедро приправленное непередаваемым запахом гниющих мангровых зарослей.

– Шеф! Срочно, шеф! – Вбежавший в кабинет запыхавшийся полицейский в прилипшей к груди от пота форменной рубашке затараторил что-то неразборчивое. Что-то, о чем перегретый мозг начальника полиции в текущий момент просто не мог думать, так как всю окружающую действительность заслоняло стойкое желание, даже можно сказать, страсть – один-единственный глоток холодного пива. – Шеф, да очнитесь вы! Там триада громит «Морскую жемчужину»!

– Сильно? – уточнил Ду Юэшэн, задумчиво нахмурив брови и уже зная ответ. Ради парочки разбитых зеркал иди даже одинокого трупа подчиненные беспокоить его не стали бы. Да и метаться тоже. Однако, похоже, случилось что-то серьезное, и значит, придется разбираться. Конечно, любая мало-мальски крупная преступная организация, не желающая себе больших проблем, платила наиболее влиятельному из представителей закона, способному обеспечить их неприятностями. Но и девочки, работающие в той гостинице, исправно отстегивали ему долю со своей неофициальной выручки. А хозяин заведения вполне официально время от времени делал пожертвования в фонд полиции.

– Гранатометов пока в ход не пустили, но у кого-то их уже видели… – Окончание фразы подчиненного Старый Кабан выслушивал, уже находясь за пределами собственного кабинета. С его работой можно было быть ленивым и толстым. Но глупым, слабым или мягкосердечным – нет. Если в городе начнется нечто, похожее на войну, у продавцов товаров, как запрещенных, так и легальных, начнутся финансовые затруднения, которые впрямую отразятся как на его кармане, так и на выручке вышестоящих лиц и покрывающих большую часть деятельности на этом позабытом богами и законниками клочке земли. И если последние решат, что Ду Юэшэн не справляется со своими обязанностями, то есть обеспечением их спокойствия и стабильного притока средств, тот мигом лишится своего места. И жизни. Арсенал уже подвергался безжалостному разграблению, которым командовал заместитель капитана, удостоившийся одобрительного кивка. Очень скоро порядок на улицах будет восстановлен.

Через несколько минут, подвывая сиренами, к выполненному в позднеколониальном стиле зданию отеля подкатило два броневика и около десяти полицейских машин. Практически весь боеспособный состав полицейского управления, затерянного на побережье Южно-Китайского моря городишки. Правда, к этому празднику жизни и веселья, который уже более чем полчаса происходил в «Жемчужине», они прибыли явно не первые и, видимо, даже не последние. Наметанный взгляд шефа полиции сразу узнал некоторые машины, и по его жирному затылку пробежала толпа панически настроенных мурашек. Да, шеф полиции города являлся довольно значительной фигурой на местном небосклоне, получающей неплохую мзду от всякого рода лавочников, продавцов дурманящих зелий да и просто уличных жриц любви. Но по сравнению с подводными, скрытыми силами, действительно контролирующими город, вся его представительность была лишь пшиком.

Господин глава полиции – ха! Да, ему платили, платили каждый месяц представители тех сил, которые действительно управляли городом и окрестностями. Но платили исключительно за то, чтобы шеф «прибирал» и заминал не нужный никому шум. Так что, несмотря на полсотни полицейских в полном вооружении за спиной, Ду Юэшэн почувствовал себя очень неуверенно….

– Так, парни! Сидите и без моей команды не рыпайтесь. – На автомате сняв фуражку и промокнув лысеющую голову платком, шеф полиции буркнул, обращаясь к своему заму: – Пойдешь со мной.

– Но, шеф! – Дрожащий голос человека, выбранного на свою должность исключительно из-за полной безынициативности и физической неспособности кого-либо подсидеть, был прерван жестким тоном непосредственного начальника. В котором, как ни странно, присутствовало нечто больше похожее на панические нотки, чем на приступ начальственной ярости.

– Осел! Ты что думаешь, я пойду туда один?! Нет – ты меня в это втянул, значит, ты пойдешь со мной. – Схватив жирной, но от этого не менее сильной рукой подчиненного за затылок, Юэшэн приблизил его голову к своей и яростно зашептал: – Идиот, ты хотя бы мог сперва проверить, из-за чего разборки? Да ты вообще понимаешь, куда мы ввязались по твоей милости? Мало того что тут триада, – тут еще русские и латиносы. И кроме них еще черт его знает кто.

После этих слов Ду Юэшэн вытолкал подчиненного из фургона и, еще раз вытерев пот и набрав в грудь побольше воздуха, как перед прыжком в воду, сам вышел на освещенный ярким тропическим солнцем тротуар. Его заметили, и некоторое количество молодых, да и не очень молодых, людей, стоящих перед входом, ощутимо расслабились. Некоторые из них даже вынули руки из карманов одежды, в которых просматривались контуры чего-то угловатого. Сейчас перед гостиницей собралась сборная солянка представителей всех национальностей – азиаты, европейцы, негры, латиноамериканцы и прочие помеси принадлежать всего к одной организации, которая обычно формировалась этнически близкими личностями, они явно не могли. Понятное дело, из каждого правила есть исключения, но вряд ли их могло набраться столько в одном и том же месте. И потом, часть стоящих перед ним людей, как и тех, на кого они работают, капитан знал.

– Можно войти? – с непринужденным видом осведомился он у стоявшей практически у самых дверей троицы, являющейся командирами среднего звена противоборствующих в городе сил, глядящих тем не менее друг на друга без ненависти, с одним лишь профессионализмом матерых убийц. Вряд ли выражение их лиц изменится, когда они в очередной раз приставят к чьей-то голове пистолет и нажмут на курок.

– Разумеется, – кивнул высокий сухощавый мужчина весьма импозантного вида, одетый в классический пиджак. Боевик даже галантно распахнул дверь, видимо, решив поиграть в швейцара. Единственной его особой приметой являлся маленький шрам над левым глазом. Если бы Старый Кабан доподлинно не знал, что стоящий перед ним называет своей родиной давно исчезнувшего с карты мира красного титана, от чьего имени дрожали все прочие страны и вековые колониальные империи, он решил бы, что общается с потомственным сицилийским мафиозо, способным проследить свою родословную до самого основания Рима. Или даже с английским джентльменом, по воле судьбы и по примеру многих своих предшественников решившим заработать деньги на крови представителей иных народов, чтобы провести свою старость на туманном острове в мире и спокойствии.

– Добрый день, дамы и господа. – Улыбаясь, словно опытнейший шоумен, Ду Юэшэн зашел в холл гостиницы и оглянулся. Рассредоточившиеся по углам многочисленные боевики сверлили его взглядами, но не двигались с места и даже не доставали оружия. А устроившиеся за находящейся в центре помещения барной стойкой личности, занятые каким-то горячим спором, появление полиции попросту проигнорировали. Правильно оценив степень угрозы, исходящей от окружающих, начальник полиции ласковым похлопыванием по плечу отправил своего подчиненного назад на улицу. – Иди пока прогуляйся, успокой ребят. Все хорошо.

– Но, шеф! – Заикнувшийся было зам словил «такой» взгляд, что моментально заткнулся и даже как-то странно икнул. – Понял. Будет исполнено.

На полном автомате отдав честь начальнику и дважды споткнувшись на ровном месте, он буквально вылетел сквзь предусмотрительно приоткрытую перед ним дверь. Набравшись храбрости, Юэшэн на почему-то деревянных ногах проследовал к барной стойке, стараясь сохранять всю возможную для столь важной шишки, как многоуважаемый начальник полиции, невозмутимость и чувство собственного достоинства.

– О! Какие люди! – Радужный тон, с которым были произнесены эти слова, ни в коей мере не обманул обладателя форменной фуражки и брякающих на объемном заду наручников. Тем более что о методах и чувстве юмора говорившего Ду Юэшэн имел самое полное представление. – Тоже решили присоединиться к нашему огоньку?

При чем здесь огонь, стареющему китайцу было просто-напросто непонятно, но в этом городе было слишком мало тех, кто в полном уме и трезвой памяти принялся бы переспрашивать у мистера Лазаренко значение многочисленных русских идиом, которыми он периодически разбавлял свой вполне приличный английский.

– Йо! Узкоглазый! Давно не видели твою желтую задницу! – Разместившийся за стойкой индивид больше подошел бы интерьеру какой-нибудь забегаловки в нижнем Бронксе. В голове полицейского в очередной раз мелькнула мысль о том, что спортивный костюм и заткнутый за пояс позолоченный револьвер даже для негра… Тьфу! Афроамериканца! Слишком уж показушно и низкопробно. Золотые фиксы и толстая, в полпальца золотая цепь каждый раз при встрече лишь подтверждала общее впечатление от одного из самых одиозных представителей местного криминалитета. Вабба Джо, или Черный Король, плотно держал контрабанду автомобилей и запчастей к различного рода технике. Да и вдобавок имел неплохой навар от разбросанных в окружающих джунглях плантаций по выращиванию «копры». И черт с ним, что эта «копра» имела зеленый цвет и очень специфический запах. Зато она отлично продавалась, и в некоторых случаях таможня пропускала ее как полуфабрикат для табачного производства. Буквально пара-тройка сорокафутовых контейнеров в месяц – так, цветочки.

Лишь глава выходцев из джунглей Южной Америки, Лопес де Вега выглядел и вел себя согласно канонам. Невысокий лысеющий тип с тусклыми глазами, лысиной и запасами некоего белого порошка, позволяющего паре-тройке школ поиграть в снежки и лепить снеговиков даже летом. Мафиозо пробурчал в адрес полицейского нечто неразборчиво-матерное сквозь зубы и потянулся к кобуре под мышкой. Впрочем, оттуда ничего он так и не достал, остановившись на полпути.

– Чем обязаны вашему визиту, месье констебль? – Русский считал, будто знает английский в совершенстве. И умел в этом убеждать окружающих, просто боящихся сделать ему замечание о многочисленных допущенных ошибках. Впрочем, некоторые считали, что речь он коверкает умышленно.

– Гранатометам, – не стал скрывать правды капитан полиции, усаживаясь на стул, проворно пододвинутый ему кем-то из бойцов неясной принадлежности. – Заметьте, я не спрашиваю, что у вас тут происходит. В конце концов сами не маленькие, должны понимать, что к чему. Но, господа, должны же соблюдаться какие-то правила приличия! Неужели нельзя решать проблемы как раньше, по-тихому?

– Гранатометы ему не нравятся, – буркнул выходец из СССР и перешел на русский, в котором Старый Кабан практически ничего не понимал. Но слово «танк» он, по странному совпадению, числил в своем лексиконе и уловил отчетливо, после чего всерьез забеспокоился. С чокнутых выходцев из коммунистического лагеря станется их не только протащить через все границы, но и применить по назначению.

– По-тихому никак не получится, браза, – заверил Ду Юэшэна Вабба Джо, доставая откуда-то здоровенный хромированный тесак, сделанный по образу и подобию разрекламированных Голливудом свинорезов, и начиная крутить его в ладони. – Тут, однако, азиаты накосячили. А на ножах с этими самураями сходиться желающих попробуй еще поищи. Генетика, тут понимать надо.

Вероятно, выдавая эту сентенцию, негр искренне гордился своим интеллектом.

– О! – обрадовался чему-то русский. – Идут. Красавица и чудовище. Вопрос лишь, кто из них кто.

Со второго этажа по лестнице спускались двое. Маленький сухонький старичок азиатского вида и роскошного вида женщина, при виде которой капитан полиции испытал острое сожаление, что ему вряд ли когда-нибудь доведется судить конкурсы красоты. Такой представительнице прекрасного пола он поставил бы высший балл даже без взятки, а просто из обязанности честно исполнить свои обязанности. Явление для Старого Кабана не то чтобы совсем небывалое, но редкое-э-э…

Впрочем, о привычках данной красавицы благодаря многочисленным осведомителям начальник полиции уже имел представление. Не вполне полное. Но уже того, что знал, хватало, чтобы с опаской относиться к этой вот поистине «убийственной» красотке. Во всяком случае, парочка буквально выпотрошенных мелких уголовников, покоящихся в местном морге в ожидании кремации, доказывала, что обращаться с этой девушкой надо крайне осторожно. А еще лучше – обходить ее стороной. Передернув плечами от воспоминаний о восторженно распевающем соловьем главном патологоанатоме, который чуть ли не истекал слюной, рассказывая о безупречных разрезах и виртуозном владении клинком «того гениального сукина сына, который это сделал», бросив еще один оценивающий взгляд на «дочь», начальник полиции все же соизволил переключить свое внимание на разгорающийся скандал.

– Йо! Желтая макака! – Размахивая заточенной железкой, скособочившись и подпрыгивая за стойкой, представитель афроамериканской диаспоры прервал представление стариком Лю окружающим своей прелестной спутницы.

– …Ишер. Действительно несравненный цветок, почтивший меня своим присутствием. Спутница моего компаньона, которую он на время поручил мне, недостойному.

– Ты, козел, убил моего брата! – С этими словами лезвие свинореза с грохотом врезалось в стойку, оставив на полированном мраморе белеющий шрам и наполнив воздух острым запахом колотого камня. – Йо! Я тебя, суку, пластать буду!

– Не уберешь ножик – получишь его в задницу, – тихо, но очень убедительно пообещал латинос, не делая, впрочем, никаких опасных движений. – Такие решения – они, клянусь богом, чреваты проблемами. Многими проблемами… И вполне возможно, в итоге нашего маленького собрания появятся они не у Лю, а у тебя.

– Нас всех собрал именно он, – кивнул в сторону негра русский в ответ на недоумевающий взгляд капитана полиции. – Его брата покромсали. Серьезная заявка. Вот и собрались здесь все, чтобы перетереть тему. Или кого-нибудь ненужного.

– Я? – Лю действительно удивился или сделал вид, что такое обвинение его поразило. – Клянусь небесами! Мне и в голову не могло прийти совершить подобное! Однако же тот, кто возводит несправедливые обвинения, должен быть готов расстаться с лживым языком.

– Ну-ка встань в профиль, – скомандовала Черному Королю Инельда и, не дождавшись от него, свирепо мерящего взглядом заслуженного деятеля триады, никаких действий, сама немного сдвинулась в сторону, чтобы осмотреть негра с другого ракурса. – Точно! Один в один такая же морда, как у капитана той пиратской лоханки, которого я выпотрошила!

– Дело начинает проясняться, – задумчиво пробормотал русский. – И осложняться. Как думаешь, за покойного члена семьи сколько грамм золота следует отдать, чтобы избежать проблем? Я так думаю – десять. Ну, в крайнем случае, двадцать. За унцию нужно будет еще кого-нибудь не сильно нужного дать прирезать на сдачу.

Латинос поддержал его многозначительным хмыком. Вабба Джо пустил слюну. Вабба Джо захрипел. Вабба Джо зарычал и в пару к ножу взял в другую руку свою блестящую пушку.

– А что этот клоун вообще тут делает? – тихонько уточнила девушка у Лю. – Вроде бы остальные люди серьезные, а этот… Или у вас традиция такая шутов с собою на советы приглашать?

Чернокожий главарь побелел от злости так, что сейчас его по фотографии не узнал бы даже Интерпол. Скрип его зубов, должно быть, оказался слышен даже снаружи гостиницы.

– Да не, – пояснил ей с охотой русский. – Просто, понимаете, общаться с гарными черными хлопцами из здешних трущоб получается лишь тому, кто находится с ними на одном уровне развития. Кстати, а мы раньше не встречались? В МГИМО там или, может, в Институте Патриса Лумумбы?

Не отрывая любопытствующего взгляда от беснующегося мафиозо, девушка, чей возраст заставил бы сильно удивиться большинство присутствующих, тихим, исполненным буквально детским восторгом голосом задала вопрос:

– А почему он не нападает? Да нет, сделать-то он ничего не успеет. Но хотя бы выстрелить должен? Или попытаться? Или… – Цепочка ассоциаций, промелькнувшая в голове дроу, была абсолютно стандартной для представительницы этого народа. И потому набор гипотез, озвученный в ближайшие несколько секунд, многие из присутствующих слышали впервые. Во всяком случае, большинство из них. – Борьба за главенство в Доме? Или какие-то ритуалы? Или, как у светляков, поэтическое преддверие поединка? Может быть, кровавое причастие, как у вампиров?

В какой-то момент искрящиеся огоньки безбрежного, веселого, пахнущего сумасшествием любопытства, зажегшиеся в глазах Инельды, заставили русского невольно податься назад. А Лопеса де Вегу – выдать вычурное поэтическое высказывание на испанском, бывшее, судя по многочисленным «Мадре де Диос» и «хихо де пута», чрезмерно замысловатым ругательством.

Оно-то как раз и разрядило порядком накалившуюся обстановку, после чего Лю обратился с разъяснениями к иномирянке:

– Так, значит, это вы убили его брата?

– Ну, вероятно, – кивнула дроу. – Во всяком случае, они довольно похожи.

– Тогда он должен сказать вам «спасибо», – заявил вдруг старый мафиозо, чем собрал на себе взгляды всех присутствующих. – Во-первых, Вабба Джо был должен родственничку изрядную сумму, о чем тот орал в голос на всех углах. А во-вторых, он напал на персону, находящуюся под защитой Триады. И между прочим, об этом было заявлено во всеуслышание! Если бы придурок выжил, мне во имя сохранения чести пришлось бы объявить войну. А так можно ограничиться штрафом.

– Чего?! – взревел главарь чернокожих кастрируемым быком. – Да это она должна платить! Золотом, которого у нее куры не клюют!

– Поддерживаю сторону желтолицых, – быстро заявил русский.

– Почему? – скосил на него глаза наркобарон.

– Не люблю негров с автоматами, так как негры должны ходить с копьями. А еще люблю прекрасных и, главное, щедрых дам, – последовал молниеносный ответ. – Миледи ведь не откажется сделать мне небольшой подарок в честь нашего знакомства? Кило так на пять желтого металла, что в обилии появился на черном рынке и сбил все цены на то, что мы привозим из Сибири.

– Жирно будет, пусть даже за предотвращение войны группировок, – буркнул Лю. – Два.

– Три.

– Согласны.

– Поддерживаю, – подумав, согласился латинос. – Если заплатят столько же, то я с вами. А Вабба Джо отдаст Лю и пострадавшей от рук черномазых компенсацию, размер которой сейчас определим.

– Символическую, – тут же успокоился как по волшебству негр, прекрасно понявший, что если группировки заключат союз, воспользовавшись удобным поводом, то трущобы с его ребятами, может, и не обезлюдеют, но явно станут посвободней. – Он все же был пусть и хреновым, но братом…

На этой фразе конфликт был исчерпан. Как бы то ни было, бойцы групп прикрытия расслабились. На невооруженный взгляд это было конечно же незаметно, но наметанный взор профессиональной убийцы с более чем полувековым стажем (намного более) сразу уловил изменения в моторике и позах бойцов.

Незаметно отменив два из трех крайне выматывающих активных заклинаний личной защиты, Инельда вдохнула полной грудью. Сбрасывая накопившееся напряжение, томно улыбнулась и, как гигантская, опасная в своей грации кошка, обернулась в сторону своего спутника:

– Мне они понравились. Не все, конечно, но некоторую пользу эти «люди», – выделив это слово голосом, дроу пристально посмотрела в глаза Лю, – могут принести.

– Не будет ли нескромным, если недостойный старый китаец предложит продолжить разговор у него в каморке за чашечкой ароматного пуэра? Недостойному волею богов и случая достался целый цзинь гуа драгоценнейшего сорта «Чая для подношений Императору», и окажется неправедным, если он будет наслаждаться этим достойным самого желтого императора даром богов в одиночку. – Отвешенный в сторону де Веги и русского поклон был исполнен в лучших традициях китайского придворного церемониала, заставив Инельду в очередной раз восхититься объемом и рисунком «паутины слов и деяний», любовно пестуемой старым, как он пару раз высказался, «греховодником».