Синдром Паганини и другие правдивые истории о гениальности, записанные в нашем генетическом коде Кин Сэм
К 2010 году генетики идентифицировали две тысячи вариантов человеческих генов, которые демонстрировали заслуживавшие внимания признаки; как правило, небольшое различие между этими генами служило признаком того, что имел место «генетический автостоп». И когда ученые определили, чем отличаются эти примечательные варианты от непримечательных, они отыскали случаи, в которых триплет ДНК мутировал и образовывал новую аминокислоту. Это имело смысл: новая аминокислота могла изменить состав белка, и если в результате этого изменения появлялось нечто более жизнеспособное, естественный отбор действительно мог внедрить новую форму в популяцию. Однако когда ученые исследовали прочие регионы, они находили те же знаки перемен в генах со «спящими» мутациями – мутациями, которые из-за избыточности в генетическом коде не сумели изменить аминокислоту. Естественный отбор не смог внедрить эти изменения, потому что мутация оказалась бы незаметной и не принесла бы организмам никакой пользы. Другими словами, многие видимые ДНК-изгибы могут оказаться ложными, искажающими прочие эволюционные процессы.
Это не значит, что ДНК-изгибов не существует; ученые до сих пор верят, что гены переносимости лактозы, структуры волоса и некоторых прочих черт (включающих, по иронии судьбы, и цвет кожи) могли внедриться в различные этнические группы в различных местах вместе с мигрантами, которые столкнулись с разным природным окружением за пределами Африки. Но это могло иметь место лишь в некоторых случаях. Большинство изменений в природе человека протекают медленно, и, возможно, ни одна из этнических групп не «вырывалась вперед» в генетическом тотализаторе, приобретая особенно успешные гены. Любые доказательства обратного – особенно учитывая, как часто якобы научные доводы об этнических группах рассыпались в прах, – должны быть тщательно обработаны. Поскольку, как говорит старая пословица: «Это не то, что мы не знаем, что вызывает неприятности, – это то, что мы знаем, что их не вызывает».
Приобретение новых знаний в области генетики требует не только достижений в понимании того, как работают гены, но и достижений в области вычислительной техники. Закон Мура для компьютеров – гласящий, что мощность микрочипов удваивается примерно каждые два года – соблюдается уже десятилетиями, что объясняет, почему современный электронный собачий ошейник мощнее, чем компьютеры, рассчитывавшие полеты «Аполлонов» на Луну. Но с 1990 года генетические технологии превзошли даже прогнозы Мура. Современный секвенатор ДНК может за 24 часа выдать больше данных, чем весь проект «Геном человека» за десять долгих лет, и технологии становились все удобнее, распространяясь по лабораториям и опытным станциям по всему миру. После убийства Усамы бен Ладена в 2011 году американские военные идентифицировали его – путем сравнения ДНК с образцами, взятыми у родственников – в течение пары часов, в середине океана, в глухую ночь. В то же самое время стоимость секвенирования целого генома устремилась вниз, как тело в свободном полете в вакууме, – от трех триллионов до десяти тысяч долларов, от одного доллара за основание, до примерно трех десятитысячных долей цента. Если в наше время ученые желают изучать отдельный ген, зачастую оказывается дешевле секвенировать целый геном вместо того, чтобы хлопотать над изолированием одного гена и секвенированием лишь части генома.
Конечно, ученым до сих пор приходится анализировать невообразимое количество А, Ц, Г и Т, которые они собирают. Будучи посрамлены результатами проекта «Геном человека», они понимают, что не могут лишь таращиться на поток рядов данных и ожидать озарения, в стиле фильма «Матрица». Им необходимо изучить, как клетки склеивают ДНК, и учесть эпигенетические «примечания», а это гораздо более сложный процесс. Им нужно изучить, как гены работают в группах, и как ДНК упаковывает их в трехмерную конструкцию внутри ядра. Столь же важно для них определить, как культура клеток, являющаяся побочным продуктом ДНК, в свою очередь, влияет на генетическую эволюцию. На самом деле некоторые ученые доказывают, что петля обратной связи между ДНК и культурой не просто повлияла, но и определила эволюцию человека в течение примерно 60 тысяч последних лет. Чтобы справиться со всеми этими задачами, необходимо задействовать очень мощную компьютерную технику. Крейг Вентер потребовал суперкомпьютер, но генетики будущего, возможно, обратят внимание на саму ДНК и исследовательские технологии, основанные на ее блестящих вычислительных мощностях.
Та сторона вещей, которая имеет отношение к программному обеспечению, так называемые генетические алгоритмы, могут помочь решить сложнейшие проблемы, поставив себе на службу силу эволюции. Если вкратце: генетические алгоритмы моделируются компьютерными командами, которые связываются программистами воедино, как индивидуальные «гены» вместе образуют цифровые «хромосомы». Программист может начать проверять примерно десяток программ. Он кодирует команды генов в двоичном коде и объединяет их в одну длинную последовательность, подобную хромосоме (0001010111011101010…). Затем начинается самое интересное. Программист запускает каждую программу, оценивает ее и подвергает лучшие программы «кроссоверу» – обмену цепочками нулей и единиц, подобно тому, как хромосомы обмениваются ДНК. Далее программист запускает эти гибридные программы и оценивает уже их. На этом этапе лучшие из программ снова подвергаются кроссоверу и обмениваются нулями и единицами. Процесс повторяется снова и снова, позволяя программам развиваться. Эпизодические мутации – обмены нулей на единицы или наоборот – приносят большее разнообразие. В конце концов, генетические алгоритмы объединяют лучшие «гены» из самых разных программ в одну, близкую к оптимальной. Даже если в начале иметь дело с самыми отсталыми программами, генетическая эволюция автоматически улучшит их, и они сфокусируются на лучших образцах.
Если говорить о компьютерах (приравнивая к ним и человеческий мозг), ДНК когда-нибудь может заменить или дополнить кремниевые транзисторы и физически выполнять расчеты. Можно вспомнить известную историю о том, как ДНК использовалось для решения классической проблемы коммивояжера. В этой головоломке, напомним, коммивояжер вынужден проехать, допустим, по восьми городам, разбросанным по всей карте. Он должен посетить каждый город лишь однажды, но, покинув один город, он не может прибыть в него еще раз, даже не может пересечь свой путь в любом другом месте. К несчастью, дороги между городами очень запутаны, так что определить правильный порядок посещения не так-то и легко.
Чтобы увидеть, как ДНК может решить эту задачу, приведем гипотетический пример. В первую очередь нужно взять два одноцепочечных набора фрагментов ДНК. Первый набор будет представлять собой восемь городов, которые нужно посетить, и его отрезки могут обозначаться случайными последовательностями А – Ц – Г – Т: например, Су-Фолс может быть А – Г – Ц – Т– А – Ц – А – Т, а Каламазу – Т – Ц – Г – А – Ц – А – А – Т. Для второго набора будем использовать карту. Каждая дорога между двумя городами получает свой фрагмент ДНК. Однако – и в этом суть – эти фрагменты мы будем распределять не случайным образом, а поступим умнее. Допустим, шоссе № 1 начинается в Су-Фолс и заканчивается в Каламазу. Если вы используете первую половину фрагмента дороги, меняя местами А с Т и Ц с Г в половине букв, которыми шифруется Су-Фолс, а во второй половине этого фрагмента проделаете ту же операцию со знаками, принадлежащими Каламазу, то шоссе № 1 свяжет два города:
После такого же кодирования каждой из оставшихся дорог и городов начинаются собственно расчеты. Смешиваем в пробирке все эти фрагменты ДНК, хорошенько встряхиваем – и, вуаля, получаем ответ. Так в пробирке отыщется более длинная цепочка ДНК, теперь уже двуспиральная, со всеми восемью городами на одной цепочке, в том порядке, в котором нужно посетить города, а на комплементарной цепи окажутся все дороги в правильном порядке.
Конечно, ответ будет записан в биологическом эквиваленте машинного кода (ГЦГАГАЦГТАЦГААТЦЦ…) и будет нуждаться в расшифровке. И в то время как пробирка содержит много копий правильного ответа, свободно плавающая ДНК неуправляема, а кроме нее в пробирке содержатся триллионы неправильных решений – решений, согласно которым придется возвращаться в города, или не посещать какой-либо из городов, или бесконечно кружиться между двумя городами. Кроме того, выделение правильного ответа, очистка «правильной» цепочки ДНК потребует целой недели монотонной работы в лаборатории. Конечно, до участия в шоу для эрудитов, например в «Своей Игре», ДНК-компьютеру далеко… Однако можно понять людей, получающих удовольствие от всей этой рутины. Один грамм ДНК вмещает содержимое триллиона компакт-дисков. Если бы наши ноутбуки вмещали такой объем информации, они бы были подобны старым добрым компьютерам-мастодонтам, в одиночку занимавшим огромные комнаты. К тому же эти «ДНК-транзисторы» могут одновременно осуществлять расчеты с гораздо более высокой скоростью, чем цепочки кремниевых транзисторов. Возможно, лучшие из всех «ДНК-транзисторы» могут собирать и копировать самих себя при минимальных затратах.
Если дезоксирибонуклеиновая кислота действительно может заменить кремний в компьютерах, генетики смогут эффективно использовать ДНК для изучения ее собственных привычек и истории. ДНК уже может распознавать самое себя: определять, как ее нити соединяются друг с другом. Соответственно, ДНК-компьютеры могут дать молекуле другой скромный уровень рефлексии и самосознания. ДНК-компьютеры могут даже помочь ДНК обновить саму себя и улучшить свою собственную функцию. (Это заставляет задуматься, что же первично…)
Но какие улучшения ДНК могут принести эти вычисления? Совершенно очевидно, что можно исправить многочисленные помехи и сбои, приводящие к всевозможным генетическим заболеваниям. Эта контролируемая эволюция сможет наконец-то позволить нам избежать беспощадных действий естественного отбора, который требует, чтобы большинство особей рождалось с какими-то генетическими отклонениями – просто чтобы меньшинство получило возможность поступательно развиваться. Мы сможем улучшить наше здоровье, сформировав ген, который будет переваривать кукурузный сироп с высоким содержанием фруктозы (современный ответ древнему гену мясоедения – АпоЕ). Более того, мы, возможно, будем в состоянии перепрограммировать свои прически и отпечатки пальцев. Если глобальное потепление станет распространяться все шире и шире, у человека может появиться потребность увеличить площадь поверхности тела для излучения тепла: раздутые тела сохраняют больше тепла (вот почему неандертальцы, жившие в Европе в ледниковый период, имели бочкообразные грудные клетки). Кроме того, некоторые мыслители предлагают корректировать ДНК не «настраивая» существующие гены, а устанавливая дополнения на лишнюю пару хромосом и внедряя эту пару в эмбрионы[105] – своеобразный биологический «патч». Это может предотвратить скрещивание особей разных поколений, но может и привести нас снова в те времена, когда нормой считались 48 хромосом.
Эти изменения могут сделать ДНК жителей всего мира даже более похожей, чем сейчас. Если потрудиться с цветом волос, глаз и фигурами, можно добиться, что все мы, как и наша ДНК, будем выглядеть одинаково. Но если сравнить эту ситуацию с историческими закономерностями развития других технологий, все может пойти и по совсем другому пути: наша ДНК может стать столь же разнообразной, как и наши вкусы в одежде, музыке и еде. В этом смысле ДНК способна привести нас к полному постмодернизму, и само понятие стандартного генома человека может исчезнуть. Геномный «текст» может стать бесконечно переписываемым палимпсестом, и метафора ДНК как конкретного «сценария» по конкретной «книге жизни» станет уже не актуальной.
На самом деле далеко не факт, что это все реально может произойти за пределами нашего воображения. В отличие от книг и сценариев – творений человека – ДНК не имеет фиксированного, точного значения. Или, скорее, имеет значение, которым мы сами его наделяем. В этом смысле мы должны интерпретировать ДНК весьма аккуратно скорее не как прозаический текст, а как мудреное и пышное высказывание оракула.
Как и ученые, изучающие ДНК, древнегреческие паломники, задававшие вопросы дельфийскому оракулу, всегда узнавали о себе что-то мудрое, но редко слышали в ответ то, что предполагали узнать в первую очередь. Верховный правитель Крёз однажды спросил оракула, удастся ли ему победить другого правителя в битве. Оракул ответил: «Ты разрушишь великую империю». Крёз и разрушил – свою собственную. Этот же оракул сообщил Сократу, что «нет никого мудрее» него. Сократ усомнился в этом, и сомневался до тех пор, пока на самом деле не был признан величайшим мудрецом. Затем он понял, что в отличие от прочих мудрецов он по крайней мере признавал свое невежество и не обманывался «знанием» того, что он на самом деле не знает. В обоих случаях пророчество стало правдивым только по прошествии времени, когда люди собрали все факты и смогли расшифровать непонятные места. То же и с ДНК: она слишком часто говорит нам то, что мы хотим услышать, и любой драматург может поучиться у нее мастерству иронии.
В отличие от дельфийского, наш оракул вещает до сих пор. Начиная с крайне скромного старта, претерпевая неожиданные повороты и оказываясь на грани вымирания, наша ДНК (а также РНК и прочие – НК) смогли создать нас – существ, оказавшихся достаточно сообразительными, чтобы открыть и расшифровать ДНК внутри себя. Но сообразительных лишь в той степени, чтобы понять, насколько эта самая ДНК нас ограничивает. ДНК открыла нам целый клад историй о нашем прошлом, которые, казалось нам, потеряны навсегда, и наделила нас мозгами и любопытством, подходящими для того, чтобы раскапывать еще больше таких кладов на протяжении веков. И несмотря на всю амбивалентность и двусмысленность, чем больше мы узнаем, тем более желанной и соблазнительной становится перспектива изменить эту самую ДНК. Она наделила нас воображением, и мы сейчас можем представить, как освободимся от строгих цепей, которыми она охватывает нашу жизнь. Мы даже можем представить себе переделку нашего химического состава; мы можем представить переделку всей известной нам жизни. Эта молекула-оракул, кажется, обещает, что если мы продолжим стараться, продолжим исследовать, прощупывать и всячески возиться с нашим генетическим материалом, то привычная нам жизнь и вправду может прекратиться. И помимо собственной красоты генетики, отрезвляющих озарений и неожиданных смешных моментов, которые обеспечивает изучение ДНК, оно (и в том его привлекательность!) также обещает нам поведать все больше, больше и больше о нашей ДНК и наших генах, наших генах и нашей ДНК.
Эпилог. Когда геномика переходит на личности
Несмотря на все свои знания, многие подкованные в науке люди и даже многие ученые на каком-то подсознательном уровне все равно боятся своих генов. Все потому, что, как бы хорошо ты ни понимал что-то умом и как много контрпримеров ни находил бы, все равно нелегко принять тот факт, что наличие в ДНК признака болезни еще не приговор и не гарантирует проявление самой болезни. Даже когда это откладывается в голове, внутренний голос продолжает гнуть свое. Этот разлад объясняет, почему воспоминания о бабушке с болезнью Альцгеймера заставили Джеймса Уотсона оставить состояние его ген АпоЕ неизвестным. Это также объясняет, почему, когда я изучал собственные гены, мои детские воспоминания о том, как я убегал от своего дедушки, заставили меня игнорировать любые мысли о болезни Паркинсона.
Тем не менее в процессе написания этой книги я узнал, что Крейг Вентер опубликовал всю информацию о своем геноме без какой-либо цензуры. И пусть даже такое обнародование показалось мне опрометчивым, я все равно восхищался апломбом, с которым он противостоял своей ДНК. Его пример поддержал меня, и каждый день несоответствие того, к чему я пришел в своих выводах (что люди действительно должны противостоять своим генам), и моего собственного поведения (избегания определения моего статуса относительно Паркинсона) все больше и больше меня угнетало. Поэтому в конце концов я сдался, записался на проведение теста и одним кликом взломал электронную печать на его результате.
Надо признаться, что у меня ушло несколько секунд на то, чтобы поднять взгляд с колен и перевести его на экран. Как только я сделал это, я ощутил пьянящую волну облегчения, которая прошла через меня. Я почувствовал, как расслабились мои плечи и конечности: компания, проводившая тестирование, сообщала, что у меня нет повышенного риска развития болезни Паркинсона.
Я выдохнул. Я обрадовался – но стоило ли мне радоваться? В моем счастье была определенная доля иронии, ведь гены оперируют не достоверностями, а вероятностями. Именно это я повторял себе, прежде чем посмотреть результаты теста. Так я убеждал себя, что даже ДНК с повышенными риском не означает того, что мой мозг будет обязательно разрушен. Но теперь, когда все вдруг оказалось не так уж и плохо, я успешно забыл об этой недостоверности и проигнорировал тот факт, что ДНК с низким уровнем риска не гарантирует, что я обязательно избегу болезни. Гены оперируют вероятностями, и некоторая вероятность всегда существует. Я знал это, но от этого мое облегчение не стало менее реальным. В этом и заключается парадокс персональной генетики.
В течение последующих месяцев я отгонял от себя этот небольшой и неудобный когнитивный диссонанс и сконцентрировался на окончании своей книги, забыв, что последнее слово всегда остается за ДНК. В день, когда я поставил последнюю точку над i, компания, проводившая тестирование, объявила об обновлении старых результатов, сделанном на основе новых научных исследований. Я открыл браузер и стал искать. До этого я уже видел несколько обновлений, и каждый раз новые результаты практически полностью совпадали с тем, что я уже знал; уровень моего риска особо никогда не изменялся. Поэтому я не сомневался, когда увидел обновление по состоянию для Паркинсона. Уверенно и безрассудно я нажал на кнопку мыши.
Прежде чем мой мозг смог что-либо осознать, глаза увидели зеленые буквы большим шрифтом, которые укрепили мою уверенность (только красные буквы означали бы что-то плохое). Поэтому мне пришлось прочитать текст несколько раз, прежде чем понять, о чем же в нем говорится: «Несколько более высокая вероятность развития болезни Паркинсона».
Более высокая? Я стал искать подробности. Новое исследование изучало ДНК в точке генома, отличной от той, результаты для которой я получал раньше. У большинства людей европеоидной расы, к которым отношусь и я, в рассматриваемой точке в четвертой хромосоме находится CT или TT. У меня, как сообщали жирные зеленые буквы, там находится CC, что, согласно исследованию, означало более высокую вероятность заболевания.
Меня обманули. Ожидать генетического приговора и получить его в соответствующее время это одно. Но ожидать приговора, получить помилование, а потом опять стать приговоренным? Бесконечно более мучительно.
Тем не менее почему-то от получения этого приговора сердце у меня не сжалось, как должно было бы. Паники я тоже не чувствовал, не было приступа реакции «борьбы или бегства» в нейромедиаторах. Психологически это должна была быть самая ужасная вещь, которую только можно перенести, однако, в голове у меня все было спокойно. Не могу сказать, что новость меня взбудоражила и я чувствовал себя более или менее успокоенным и уравновешенным.
Так что же произошло между первым известием и вторым, между ловушкой и моим предполагаемым поражением? Без лишней высокопарности скажу, что, пожалуй, я приобрел знания. Теперь я знал, что для такой сложной болезни, как болезнь Паркинсона, возникающей при отклонениях в большом количестве генов, любой отдельно взятый из них, вероятно, ненамного увеличивает уровень риска. Потом я изучил, что же значит этот «несколько более высокий» уровень риска – оказалось, только 20 %. И это для болезни, которая поражает, как показали мое дальнейшее расследование, всего 1,6 % людей. Кроме того, как признавала компания, новое исследование было «предварительным», подлежащим поправкам и, может, даже полному опровержению. Все еще может так случиться, что в старости меня одолеет болезнь Паркинсона; но так же может быть, что где-то в поколениях смешения генов, где-то между дедушкой Кином, папой Джином и мамой Джин, опасные элементы уже были распределены, и даже если они все еще где-то таятся, не факт, что они когда-нибудь активизируются. У мальчика, который живет во мне, нет причин продолжать бежать.
Наконец это дошло до моего мозга: вероятности, не достоверности. Я не говорю, что персональная генетика бесполезна. Например, я рад был узнать (как показали другие исследования), что у меня более высокая вероятность заболевания раком простаты, потому что я всегда смогу позаботиться о том, чтобы доктор в резиновых перчатках с годами проверял меня почаще (буду ждать этого с нетерпением). Но в больнице для пациента гены всего лишь еще одно средство, как анализ крови или мочи, или история заболеваний в семье. На самом деле самые глубокие изменения, которые несет с собой генетика, скорее всего, будут не мгновенными диагнозами или лекарственными панацеями, а психическим и духовным обогащением – более широким пониманием того, кем мы, люди, являемся в экзистенциальном плане и как приспосабливаемся к другим формам жизни на планете. Я рад, что последовательность моей ДНК отследили, и я бы пошел на это снова, не просто потому, что я хочу больше знать о своем здоровье, а скорее потому что я рад, что я был здесь и есть здесь изначально.
Благодарности
В первую очередь, большое спасибо моим близким. Поле, которая снова держала меня за руку и смеялась со мной (и надо мной, когда я этого заслуживал). Спасибо моим брату и сестре, двум замечательным людям, которых мне так повезло иметь рядом в жизни. Спасибо всем моим друзьям и родственникам из округа Колумбия Южной Дакоты и других уголков страны, которые помогли мне сохранить перспективность. И, конечно, Джину и Джин, чьи гены сделали возможным создание этой книги:)
Далее я хотел бы поблагодарить своего агента Рика Бродхеда, который ступил со мной на борт еще одной хорошей книги. Также спасибо моему редактору из «Литтл, Браун» Джону Парсли, который помог этой книге обрести форму и во многом сделал ее лучше. Неоценимы были и все люди, связанные с «Литтл, Браун», которые работали со мной над этой книгой и над «Ложкой», включая Уильяма Боггеса, Кэролин О’Киф, Моргана Морони, Пегги Фредентал, Билла Генри, Дебору Джейкобс, Кэти Герон и многих других. Я также хочу сказать спасибо тем многочисленным ученым и историкам, которые сделали вклад в отдельные главы и пассажи, дополняя истории, помогая находить информацию или уделяя время на объяснения. Если я кого-то здесь не упомянул, приношу свои извинения. Мне неловко, но я всегда останусь благодарным вам.
Об авторе
Сэм Кин – писатель из Вашингтона, США. Он является автором национального бестселлера «Нью-Йорк Таймс» «Исчезающая ложка», который также занял второе место в конкурсе на звание «Книги года Королевского научного общества – 2011». Его работы печатались в журналах «Нью-Йорк Таймс Мэгезин», «Ментал Флос» и «Нью Сайнтист», а также появлялись в передачах NPR “Radiolab” и “All T ings Considered”.
Более подробную информацию можно найти на сайте автора: www.samkean.com
Избранная библиография
Здесь приведен список работ, которыми я пользовался при написании этой книги. Все те, что помечены звездочкой, я особенно рекомендую. Для рекомендованных работ я сделал аннотации специально для дальнейшего чтения.
Глава 1: Гены. Энтузиасты. ДНК
Bondeson, Jan. A Cabinet of Medical Curiosities. – W. W. Norton, 1999.
* В этой книге есть замечательная глава о материнских впечатлениях, в том числе о мальчике-рыбе из Неаполя.
Дарвин, Чарльз. Происхождение видов путем естественного отбора. М.: Просвещение, 1989.
Henig, Robin Marantz. T e Monk in the Garden. Houghton Mif in Harcourt, 2001.
* Отличная обзорная биография Менделя.
Lagerkvist, Ulf. DNA Pioneers and T eir Legacy. Yale University Press, 1999.
Леруа, Мари Арман. Мутанты, М.: Астрель, Corpus, 2008.
* Изумительный рассказ о материнских впечатлениях, в том числе о врожденной аномалии, при которой человеческие кисти и ступни напоминают клешни омара.
Murray, John. T e Variation of Animals and Plants Under Domestication. 1905.
Глава 2: Дарвин на краю гибели
Carlson, Elof Axel. Mendel’s Legacy. Cold Spring Harbor Laboratory Press, 2004.
* Масса исторических анекдотов о Моргане, Мёллере и многих других ведущих деятелях ранней генетики, рассказанных учеником Мёллера.
Endersby, Jim. A Guinea Pig’s History of Biology. Harvard University Press, 2007.
* Великолепная история о мушиной комнате. На самом деле это одна из моих любимых книг. Эндерсби также описывает в ней дарвиновскую работу с геммулами, пишет о Барбаре Мак-Клинток и упоминает о многих историях.
Gregory, Frederick. T e Darwinian Revolution. Teaching Company, 2008.
Hunter, Graeme K. Vital Forces. Academic Press, 2000.
Kohler, Robert E. Lords of the Fly. University of Chicago Press, 1994.
* В частности, в книге излагаются подробности личной жизни Бриджеса, например история о его индийской «принцессе».
Steer, Mark, et al., eds. Def ning Moments in Science. Cassell Illustrated, 2008.
Глава 3: ДНК и превратности судьбы
Hall, Eric J., and Giaccia Amato J. Radiobiology for the Radiologist. Lippincott Williams and Wilkins, 2006.
* Подробный, но при этом очень доступный рассказ о том, как именно радиоактивные частицы повреждают ДНК.
Hayes, Brian. The Invention of the Genetic Code // American Scientist. 1998. January – February.
* Занимательный экскурс в историю первых попыток дешифровки генетического кода.
Judson, Horace F. T e Eighth Day of Creation. Cold Spring Harbor Laboratory Press, 2004.
* Отсюда взята история о том, что Крик не знал значения слова «догма».
Seachrist Chiu, Lisa. When a Gene Makes You Smell Like a Fish. Oxford University Press, 2007.
Trumbull, Robert. Nine Who Survived Hiroshima and Nagasaki. Dutton, 1957.
* В этой книге вы найдете более подробный рассказ о Ямагучи, а также еще восемь не менее увлекательных историй. Настоятельно ее рекомендую.
Глава 4: Саундтрек ДНК
Flapan, Erica. When Topology Meets Chemistry. Cambridge University Press, 2000.
Frank-Kamenetskii, Maxim D. Unraveling DNA. Basic Books, 1997.
Глик, Джеймс, Информация. Теория. Поток. М.: АСТ, 2010.
Grafen, Alan, Ridley Mark, eds. Richard Dawkins. Oxford University Press, 2007.
Zipf, George K. Human Behavior and the Principle of Least Ef ort. Addison-Wesley, 1949.
Zipf, George K. T e Psycho-biology of Language. Routledge, 1999.
Глава 5: Реабилитация ДНК
Comfort, Nathaniel C. T e Real Point Is Control // Journal of the History of Biology. 32 (1999): 133–162.
* Комфорт – тот самый ученый, который наиболее последовательно критиковал мифические, сказочные представления о жизни и работе Барбары Мак-Клинток.
Tr uj i, Jan. T e Soul of DNA. Llumina Press, 2004.
* Настоятельно рекомендую эту книгу с более подробным рассказом о сестре Мириам. Здесь история ее жизни изложена с самого раннего детства и до конца ее жизни.
Уотсон, Джеймс, Двойная спираль. М.: АСТ, 2013.
* Уотсон вспоминает, как часто его удручала вся эта несхожесть формы различных оснований ДНК.
Кин, Сэм, Исчезающая ложка. М.: Эксмо, 2015.
Глава 6: Уцелевшие, обеспеченные
Hacquebord, Louwrens. In Search of Het Behouden Huys // Arctic. 48 (September 1995): 248-56.
Де-Фер, Геррит, Плавания Баренца. Л.: Полярная библиотека, 1930.
Глава 7: Макиавеллевский микроб
Berton, Pierre. Cats I Have Known and Loved. Doubleday Canada, 2002.
Dulbecco, Renato. Francis Peyton Rous // Biographical Memoirs. Vol. 48. – National Academies Press, 1976.
McCarty, Maclyn. T e Transforming Principle. W. W. Norton, 1986.
Richardson, Bill. Scorned and Beloved: Dead of Winter Meetings with Canadian Eccentrics. Knopf Canada, 1997.
Villarreal, Luis. Can Viruses Make Us Human? // Proceedings of the American Philosophical Society. 148 (September 2004): 296–323.
Глава 8: Любовь и атавизмы
Bondeson, Jan. A Cabinet of Medical Curiosities. W. W. Norton, 1999.
* Великолепный раздел о человеческих хвостиках из книги, полной шокирующих и жутких сюжетов из истории анатомии.
Isoda, T., Fo r d A., et al. Immunologically Silent Cancer Clone Transmission from Mother to Of spring // Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America. 106, no. 42 (October 20, 2009): 178, 82–85.
Villarreal, Luis P. Viruses and the Evolution of Life. ASM Press, 2005.
Глава 9: Обезьянолюди и другие странные существа
Rossiianov, Kirill. Beyond Species // Science in Context. 15, no. 2 (2002): 277–316.
* Это наиболее авторитетный и объективный источник, подробно описывающий жизнь Ильи Иванова.
Глава 10: Роковые А, Ц, Г и Т
Barber, Ly n n. T e Heyday of Natural History. Cape, 1980.
* Отличный источник информации о Баклендах, папе и детях.
Carroll, Sean B. Remarkable Creatures. Houghton Mif in Harcourt, 2009.
Finch, Caleb. T e Biology of Human Longevity. Academic Press, 2007.
Finch, Caleb, Stanford, Craig. Meat-Adaptive Genes Involving Lipid Metabolism Inf uenced Human Evolution // Quarterly Review of Biology. 79, no. 1 (March 2004): 3–50.
Sommer, Marianne. Bones and Ochre. Harvard University Press, 2008.
Wa d e, Nicholas. Before the Dawn. Penguin, 2006.
* Настоящий шедевр, затрагивающий все аспекты происхождения человека.
Глава 11: Размер имеет значение
Gould, Stephen Jay. Wide Hats and Narrow Minds // The Panda’s T umb. W. W. Norton, 1980.
* Исключительно увлекательная трактовка истории об аутопсии Кювье.
Isaacson, Walter. Einstein: His Life and Universe. Simon and Schuster, 2007.
Jerison, Harry. On Theory in Comparative Psychology // The Evolution of Intelligence. Psychology Press, 2001.
Tre f ert, D., Christensen D. Inside the Mind of a Savant. 2005. December.
* Восхитительный рассказ о Пике, написанный двумя учеными, знавшими его как никто другой.
Глава 12: Ген гениальности
Леруа, Мари Арман. Мутанты, М.: Астрель, Corpus, 2008.
* В этой увлекательной книге более подробно исследуется, от какой болезни мог страдать Тулуз-Лотрек, и как это отразилось на его искусстве.
Сагден, Джон, Паганини. Ч.: Урал-ЛТД, 1999.
* Одна из немногих англоязычных биографий Паганини. Краткая, но хорошо написанная.
Глава 13: Все, что случилось, – лишь пролог… порой
Reilly, Philip R. Abraham Lincoln’s DNA and Other Adventures in Genetics. Cold Spring Harbor Laboratory Press, 2000.
* Рейли входил состав первой комиссии, изучавшей практические возможности проверки ДНК Линкольна. В одном из самых замечательных разделов этой книги он подробно останавливается на проверке ДНК этнических евреев.
Глава 14: Три миллиарда маленьких кусочков
Angrist, Misha. Here Is a Human Being. Harper-Collins, 2010.
*Милый и очень личный прогноз о наступающем веке генетики.
Shreeve, James. T e Genome War. Ballantine Books, 2004.
*Если вас интересует рассказ непосредственного участника проекта «Геном человека», рекомендую книгу Шрива – самую увлекательную и талантливо написанную из известных мне работ на эту тему.
Sulston, John, Ferry Georgina. T e Common T read. Joseph Henry Press, 2002.
Вентер, Крейг, Расшифрованная жизнь. Мой геном, моя жизнь. М.: Бином. Лаборатория знаний, 2015.
* История всей жизни Вентера – от Вьетнама до проекта «Геном человека» и не только.
Глава 15: Как пришло, так и ушло
Glibof, Sander. Did Paul Kammerer Discover Epigenetic Inheritance? No and Why Not // Journal of Experimental Zoology. 314 (December 15, 2010): 16–24.
Gould, Stephen Jay. A Division of Worms // Natural History. 1999. February.
* Очень качественная и великолепно написанная статья в двух частях о Жане Батисте Ламарке.
Koestler, Arthur. T e Case of the Midwife Toad. Random House, 1972.
Seraf ni, Anthony. T e Epic History of Biology. Basic Books, 2002.
Vargas, Alexander O. Did Paul Kammerer Discover Epigenetic Inheritance? // Journal of Experimental Zoology. 312 (November 15, 2009): 67–78.
Глава 16: Жизнь, какой мы (не)знаем ее
Caplan, Arthur. What If Anything Is Wrong with Cloning a Human Being? // Case Western Reserve Journal of International Law. 35 (Fall 2003): 69–84.
Segerstrle, Ullica. Defenders of the Truth. Oxford University Press, 2001.
Wade, Nicholas. Before the Dawn. Penguin, 2006.
* Среди прочих, Николас Уэйд предлагал добавить еще одну пару хромосом.
Читать бесплатно другие книги:
