Летающие колдуны Джеролд Дэвид

Я посмотрел на него с недоумением.

— Пурпурный, я же тебе сказал, что ты и не мог бы с собой справиться. А она — только женщина. Женщина не умеет отказывать в ласке. Нет, мы должны были побить ее потому, что она вынашивает ребенка демона, но Шуга запретил. Ребенок должен быть выношен и рожден, как и любой другой. Только тогда мы сможем определить, добрым демоном он является или злым. Шуга считает, что девочка будет обладать большой магией и если так, то он полагает, что сможет контролировать ее.

Гортин фыркнул.

— Ну и ну, значит так, словно Шуга собрался соперничать с легендой о бедном ребенке и демоне. Демон потребовал исполнения трех желаний...

Я пожал плечами.

— Меня это мало касается. Если ребенок — демон, Шуга обязан мне уплатить за право его уничтожения или контроля. Если нет — то я, по крайней мере, получу свадебную цену. Почему это женщинам позволено рожать без разбора? Еще один сын — это всегда гордость и сила! Дочка — в лучшем случае — цена выпивки. Любой, согласно обычаю, может предложить жену. гостю. А теперь, когда наши деревни собрались жить вместе и мирно, рождение ребенка вообще не будет иметь никакого значения. Будем же считать, что я предоставил тебе привилегию гостя, чтобы укрепить добрые отношения между деревнями. То, что она дочь волшебника, прибавит ей цену, когда я ее продам на седьмой год-день. Но девчонка — это девчонка, и не стоит тратить воздух на обсуждения.

— М-м, да-а, — пробормотал Пурпурный. Видно было, что он чемто смущен. — Еще один вопрос. У всех ваших женщин срок беременности такой длинный?

— Что значит такой длинный? Двести пятьдесят дней самый правильный срок беременности.

— Двести пятьдесят... — Пурпурный опять принялся подсчитывать.

— Тринадцать с половиной месяцев, — сказал он. — Ого!

И он продолжал бормотать про себя.

— Ладно, я догадываюсь, что это необходимо... Вероятно четыре с половиной месяца нужны потому, что здесь такие нестабильные условия. Это позволит нарождающемуся младенцу дополнительно окрепнуть и быть более подготовленным к злому негостеприимному миру. Да, да... Теперь понятно почему...

Мы с Гортином переглянулись. Я сказал:

— Вижу, он до сих пор городит чепуху сам с собой.

— Не так часто, как ты думаешь, — возразил Гортин. — Теперь он редко пользуется демонским языком.

— Что ж, это хорошо. Можно ли считать человека цивилизованным, если он не говорит на цивилизованном языке?

Я обратился к Пурпурному.

— Но мы пришли поговорить с тобой на более важную тему.

— Верно, — вмешался Гортин. — У тебя есть созревший корень рабы?

Я снова убедился, что этот Глава не из тех, кто даром тратит слова. Он сразу переходит к делу.

Пурпурный поскреб свой безволосый подбородок, кажущийся серым из-за множества крохотных черных точек. Еще одна странность. Потом он произнес:

— Думаю, могу немного поделиться.

Он пошарил по своим грядкам, затем решил по-другому и исчез в своем гнезде.

Он вернулся почти сразу же с корзиной клубней.

— Вот уже очищенные. Берите сколько надо.

Гортин взял и повесил корзину на руку.

— Спасибо, Пурпурный. Этого будет в самый раз.

Пурпурный посмотрел немного косо, но спорить не стал. Я удивился про себя: что это за волшебник, если с ним обращаются немногим лучше, чем с торговцем зерном. Не наделен ли Гортин своего рода властью над Пурпурным? Нет, это представляется невозможным... Или быть может Гортин уверен, что Пурпурный не использует против него свою силу? Но откуда эта уверенность?

Возможно, — промелькнуло у меня в голове, — Пурпурному позволено здесь оставаться по одной-единственной причине: его невозможно убить. А если бы могли — с ним за одну минуту разделались бы.

Ничего странного, что Гортин с такой охотой принял предложение отделаться от Пурпурного. Волшебник он был хуже, чем неумеха — он был опасным глупцом. И они пытались с ним бороться, точно так же, как и мы четверть цикла назад.

Неудивительно, что Гортин так невежливо с ним обходится. Он надеялся оттолкнуть Пурпурного своей грубостью.

— С Шугой он так бы обращаться не посмел, — подумал я. — Шуга проклял бы его сразу же, и глазом не моргнул.

Гортин протянул мне корень рабы, и я принялся нетерпеливо жевать его, смакуя его горькую густую горечь. О, корень оказался замечательным! Его острый запах заполнил поляну и пропитал воздух. Мне в моей одежде теперь несколько дней не избавиться от этого запаха.

Мы уже направлялись назад к деревне, когда я вспомнил. Я схватил Гортина за руку и потянул его в обратную сторону.

— Эй, Пурпурный, — окликнул я.

Он посмотрел на меня.

— Да? Что еще, Лэнт?

— Я чуть не забыл тебе сказать. Наше племя получило разрешение поселиться в этом районе. Но мы не сможем этого сделать, если вы с Шугой затеете дуэль.

Пурпурный выглядел озадаченным.

— У меня нет намерения начинать дуэль с Шугой.

— Это точно?

— Конечно. Дуэли никогда ничего не решали.

Я покосился на Гортина.

— Теперь ты видишь, почему мы нашли его сумасшедшим.

Гортин хмыкнул.

— Думаешь, ты указал нам на то, чего мы сами не заметили?

Я опять обратился к Пурпурному.

— Очень рад это слышать. Шуга тоже будет доволен.

Пурпурный задумчиво кивнул. Потом спросил:

— Лэнт, мне показалось, что я видел свои приспособления для глаз, висевшие у Шуги на шнурке на шее, когда он приходил на поляну.

— Это трофей дуэли, — объяснил я. — Хотя... при известных условиях...

— Я бы принес клятву мира, Лэнт, в обмен на это устройство. Оно мне необходимо для того, чтобы видеть.

— Ну-ну, — протянул я. — Я не знаю. Шуга считает этот трофей очень ценным.

— Не будет линз, Лэнт, не будет и клятвы о мире.

— Ладно, я передам ему твои условия, и думаю, он будет удовлетворен.

— А я еще более, — произнес Пурпурный.

Великолепно! Дельце оказалось легче, чем я думал. Я был очень рад. От волнения я даже протянул Пурпурному кусок корня рабю, чтобы скрепить сделку.

— Это очень разумное предложение.

Пурпурный с полным ртом согласно закивал.

— И я так думаю, — заявил Гортин. — Тебе стоило бы запросить больше.

Я нахмурился.

— Но, здесь, фактически, ничего больше нет, что мне могло бы понадобиться, — ответил Пурпурный. — За исключением разве что...

— За исключением чего?

— Нет, ничего. Вы не сможете мне помочь.

— Но если бы мы по крайней мере знали, мы могли бы хоть что-то предположить...

Он посмотрел на нас как на детей.

— Не говорите глупостей, — попросил он. Вы никак не можете помочь мне вернуться домой.

— А-а!

Мы с Гортином переглянулись. Надо же, он хочет того же, что и мы оба. Я и Гортин чуть не пихали друг друга от страстного желания ответить.

— Мы сделаем все, чтобы помочь тебе, Пурпурный! Все, что в наших силах! И мы хотим того же, что и ты — чтобы ты смог вернуться домой и как можно скорее!

Пурпурный вздохнул.

— Это очень великодушно с вашей стороны, но боюсь, такой возможности нет. Мое летающее яйцо уничтожено. Я не могу подняться в небо. — Он снова вздохнул и потрогал одно из своих устройств на поясе. — У меня есть средство вызвать большое яйцо, но отсюда сигнал не дойдет.

— Большое яйцо? — я чуть не подавился корнем.

— Да. Яйцо, которое Шуга... погубил, это только маленькая повозка для детального исследования мира. А моя большая повозка осталась на небе.

Я нервно посмотрел вверх.

Пурпурный засмеялся.

— Нет, не нужно бояться, Лэнт. Оно не спустится, пока я его не позову. Но я оказался слишком далеко к югу, чтобы это сделать. Если бы нашелся какой-нибудь способ, чтобы я смог вернуться на север...

— Ты хочешь сказать, что тогда бы ты покинул нас? — удивился Гортин.

Пурпурный понял его неправильно.

— О, Гортин, друг мой, я знаю, что тебе будет больно, но, пожалуйста, постарайся меня понять, — я очень хочу вернуться домой на небо, чудесное небо, хочу беседовать там, обсуждать свои дела с такими же братьями-колдунами.

Гортин изобразил на лице горе.

Пурпурный продолжал:

— Но, увы, пути туда нет. Я не могу отправиться туда пешком, потому что там уже все покрыло море. И не могу отправиться туда на лодке. Мне говорили, что ваше море полно водоворотов и неведомых опасных рифов. Так что мне не выбраться отсюда ни по суше, ни по морю. Я — на острове.

Пурпурный еще раз вздохнул и опустился на землю.

Я вздохнул вместе с ним.

— Вот если бы дорога по воздуху... но по воздуху ничего не летает, кроме птиц и яиц...

— Если бы ты захотел научить Шугу своему летающему заклинанию, — укорил я его, — то сейчас, возможно, не оказался бы в таком незавидном положении.

— Летающее заклинание! — простонал Пурпурный. Его лицо приняло странное выражение.

Гортин посмотрел на меня удивленно — на Пурпурного — опять на меня, потом снова перевел взгляд на Пурпурного.

— О чем вы это?

Сумасшедший волшебник растерянно беседовал сам с собой:

— Нет.. нет... абсурдная идея... Ничего не получится... да, вот если бы... — и он продолжал на своем демонском языке, мотал головой, словно пытаясь отогнать пришедшую мысль. Но мысль не уходила — и этот страшный свет в его глазах не исчезал. Он яростно спорил сам с собой, пользуясь словами, неизвестными людям.

Неожиданно Пурпурный вскочил на ноги.

— Да, но ведь можно попытаться! — воскликнул он. — И должно получиться. Это единственный путь!

Он рванулся но мне, я отскочил назад, но успел ухватить меня за штанину.

— Лэнт, Шуга еще не расхотел летать?

— Разве небо перестало быть голубым и красным? — спросил я в ответ. — Так и Шуга все еще хочет летать.

Пурпурный остался доволен.

— О, да... да... до чего же чудесная идея...

Он принялся скакать вокруг своего домашнего дерева.

— Иди, иди... расскажи ему, расскажи... я собрался домой... и собрался лететь!

— Расскажи ему, — не понял я. — Что ему рассказать?

— Скажи Шуге, что я собираюсь построить летающую машину... нет, мы собираемся построить летающую машину... А потом я собираюсь полететь на север, за зимой!

Тут он истерически рассмеялся.

Гортин и я обменялись взглядами и печально покачали головами. Я и не знал, кого мне больше жаль — Пурпурного, который сошел с ума, или Гортина, который был Главой его деревни.

30

Выслушав новости, Шуга не рассердился, но не высказал особого удовлетворения. Он был просто удивлен.

— Значит, теперь он надумал построить летающую машину? Раньше он не мог мне рассказать, как это делается. Из-за этого и вышла наша дуэль. А теперь видите, захотел.

Он покачал головой.

— Не нравится мне это, Лэнт. Сильно не нравится.

— Но, Шуга, неужели ты не видишь, что это значит? Выходит — ты победил, ведь ты боролся с ним только потому, что он не захотел тебе объяснить, как летать. Ты, правда, не убедил его, но поставил в положение, когда он должен тебе все показать, или же он сам не сможет вернуться домой.

Шуга оставался спокойным.

— Ну и что? Почему я должен ему помогать строить летающую машину? Он на ней улетит, а летающего заклинания у меня так и не будет.

— Но ведь он не заберет ее с собой, — напомнил я. — Он только слетает в северную страну.

— Он живет в северной стране? Я думал, что он живет по ту сторону неба.

— Нет, он должен сперва добраться до северной страны, а уже оттуда попасть на другую сторону неба.

— Лэнт, ты что-то путаешь. Северная страна — это не другая сторона неба. Она к ней даже ничуть не ближе. Я это знаю. Мы с Деромом там учились.

— Но он должен добраться туда, чтобы вызвать большое яйцо.

— Большое яйцо? Ты хочешь сказать, что у него есть еще одно яйцо?

— Очевидно, есть... По крайней мере, он так говорит.

— Хм! — пробурчал Шуга. Он в это не поверил.

— Он показал мне волшебное устройство. Оно прикрепляется к его поясу. Это талисман для вызова. Но он не мог его использовать, потому что его большое яйцо находится не по эту сторону неба. Оно — на северном небе. Поэтому он и должен отправиться в северную страну, чтобы им воспользоваться. А для этого ему нужна летающая машина.

— Хм, — произнес Шуга. — А что будет с машиной потом?

— Когда потом?

— После того, как она станет не нужна ему?

Я пожал плечами.

— Не знаю. Думаю, он оставит ее в северной стране. Ведь после того, как он вызовет вниз большое яйцо, она ему станет больше не нужна.

— Хм, — пробурчал Шуга.

— Ты, вероятно, сможешь забрать ее себе, — предположил я.

— Ха! Ты не подумал, Лэнт! Если я захочу ее забрать, мне придется отправиться на север, или полететь туда вместе с Пурпурным. Нет, эта идея мне сразу не понравилась.

— Но если он будет строить летающую машину, ему, несомненно, понадобится помощь. Ты, Вилвил и Орбур можете ему помочь. Если вы сможете построить одну летающую машину для него, то, ясное дело, сможете и еще одну — для себя.

— Хм! — пробормотал Шуга в очередной раз. Глаза его загорелись, как только он прикинул возможности. Действительно, его лицо приняло то же самое особое выражение, что появилось и у Пурпурного, когда он думал о летающей машине.

— Значит договорились? — спросил я.

Шуга потрогал линзы, висящие на шнурке на шее.

— Для того, чтобы работать вместе, надо сначала заключить перемирие, так?

Я кивнул.

— А это значит — отдать ему мой трофей, так?

Я снова кивнул.

— М-м-м, — протянул он, продолжая вертеть линзы.

— Но летающая машина, Шуга! — мягко напомнил я. — Подумай об этом. Летающая машина!

— М-м-м, — ответил он.

— А когда Пурпурный уедет, в этом районе не останется ни одного волшебника, — прошептал я, — который мог бы сравниться с тобой... определенно. Тебе не будет равных — ты сможешь стать волшебником обеих деревень.

— М-м-м, — ответил Шуга.

— И еще подумай, — вкрадчиво продолжал я. — Всего этого ты достигнешь без дуэли.

— Нет, Лэнт, на это я не могу пойти.

— Но почему?

— Мне нельзя без дуэли. Если я хочу заработать здесь авторитет, то я должен продемонстрировать, что я могучее чем Пурпурный. Я обязан победить его на дуэли.

— Ну ладно, ну...

Я в глубине души уже перестал мечтать о мирном исходе.

Шуга непоколебимо мотнул головой.

— Я сожалею, Лэнт, но ты сам знаешь — это неизбежно. Если в одном районе оказываются два волшебника, то дуэль между ними не только необходимость, но и соблюдение приличий.

— Ну, Шуга, — быстро вмешался я. — Ты уже превзошел его в дуэли.

— Нет, я только поставил его в невыгодное положение, уничтожив его гнездо. Сама дуэль еще предстоит.

— Но ты обещал, что не станешь вызывать его на дуэль прямо сейчас...

— Нет, не так. Я обещал, что не стану вызывать его на дуэль, не переговорив сначала с тобой. Нет, о дуэли я сейчас с тобой и говорю.

Я почувствовал себя подавленным.

— Но летающая машина...

— Дуэль, — стоял на своем Шуга.

— Но... но... — беспомощно бормотал я, хотя и понимал, что все напрасно. Если Шуга что-то взял себе в голову, его упрямство не перешибить.

— Ладно, Шуга, я знаю, когда надо уступить. Раз такое дело, я пойду и предупрежу жителей деревни.

— Сделай это, Лэнт, но скажи, чтобы не слишком тревожились.

— Почему? — спросил я с горечью. — Ты планируешь уменьшить побочные эффекты?

— Нет, — ответил он. — Но ведь нет причин, чтобы дуэль состоялась прямо сегодня. Я просто собирался позволить ему показать мне, как строится летающая машина.

Мое сердце подпрыгнуло.

— Значит ты согласен сотрудничать с Пурпурным?

— Конечно нет. Я просто собираюсь осторожно позволить ему показать мне как строится летающая машина — если, конечно, он это умеет, — ответил Шуга.

Я расслабился.

— А потом, — добавил он, — когда дело будет сделано — я его убью.

31

Голубое Солнце находилось на одной стороне неба — красное — на другой. Мир купался в красном и голубом свете. Тени тянулись в двух направлениях. Мы ждали на лугу под горой. Все были спокойны.

Предстояла первая встреча двух волшебников. Окажутся ли они способны жить в мире?

Пурпурный, полненький, с брюшком, уже ковылял по склону в сопровождении Гортина и его советников. Бросающаяся в глаза фигура Пурпурного, из-за своего странного наряда остановилась, и Пурпурный подозрительно глядел на холм.

Я поглядел туда же. Шуга величественно шествовал к нам, внушительный, несмотря на свой маленький рост.

Затем Шуга заметил Пурпурного и остановился. Оба волшебника разглядывали друг друга. Один, стоя на холме, другой — внизу.

На какое-то мгновение все было спокойно и тихо. Я затаил дыхание и начал молиться. Затем Шуга сделал один шаг вперед, другой. Пурпурный поступил так же. Я громко и с облегчением вздохнул. Оба волшебника сближались осторожно. Остановились напротив друг друга, один за моей спиной, другой за спиной Гортина. Мы оказались между двумя колдунами. Являясь Главами обеих деревень, мы решили стать именно так, чтобы суметь остановить волшебников, если они вздумают напасть друг на друга. Если же не сумеем... Что ж, тогда мне об этом не придется беспокоиться.

Шуга и Пурпурный настороженно разглядывали друг друга.

— Клятва... — подсказал я.

— Он первый, — одновременно выпалили оба, указывая друг на друга.

— Оба вместе! — выкрикнули Гортин и я.

Шуга и Пурпурный нехотя сошлись, протянули друг другу правые руки, затем коснулись левыми руками. Теперь ни один не мог извлечь колдовские приспособления, не позволив противнику сделать то же самое. Поверх соединившихся рук они впились глазами друг в друга.

Я посмотрел на Гортина и кивнул. Он кивнул в ответ. Мы одновременно повернулись, каждый к своему волшебнику, срезали прядь его волос, два кусочка ногтя, взяли по капле крови и немного слизи из носа.

Волшебники наблюдали, как мы смешивали эти компоненты в помещенную между ними чашу, затем делим содержимое на две половины, затем раскладываем это по мешочкам: один для Шуги, другой для Пурпурного.

— Вот так, теперь ни один из вас не сможет проклясть другого, не повредив себе. Любая неприятность, случившаяся с одним, неизбежно повлечет за собой такую же неприятность и для другого. Так что вам лучше следить за благополучием друг друга.

Волшебники продолжали хмуриться.

— Повторяйте за мной, — сказал я. — Повторяйте в унисон, чтобы ваши клятвы звучали, как одна: я... назовите свое полное имя, включая секретные слоги... торжественно клянусь...

— Торжественно клянусь...

— Любить, почитать, лелеять...

— Моего брата-волшебника, как себя самого...

Я повернулся к Шуге.

— Согласен ли ты, Шуга, выполнять условия клятвы?

Его глаза полыхали от ярости.

Немного погодя я повторил:

— Согласен ли ты, Шуга, выполнять условия этой клятвы?

Он пробормотал что-то.

— Громче, — потребовал я и лягнул его по ноге.

— Да, — резко ответил Шуга.

Гортин нагнулся и надел кольцо на третий палец левой руки Шуги.