Страна призраков Гибсон Уильям
– Не знаю, но я была бы против узнать это на своей шкуре. А вы?
– Разумеется, тоже. Выпить не хотите?
– Нет, спасибо. Лучше объясните: если все, что вы говорили, правда, то почему вас это не беспокоит? Меня бы, например, беспокоило. Вернее, уже. Если вы в самом деле наслышаны о секретной американской программе по перехвату нелегального оружия, надо полагать, подобные знания грозят нешуточными неприятностями. А если не грозят (и вы не соврали), то почему?
Получилось немного резче, чем она рассчитывала, но Холлис показалось, что так и надо.
– Прошу, садитесь, – произнес Бигенд.
Стулья сильно различались между собой – очевидно, так было задумано. Тот, что предназначался для журналистки, напоминал высокие фигуры воинов масаи, высеченные из железного дерева, только без грозных шипастых причесок. Магнат расположился на стуле из полированного алюминия в духе Генри Мура.
– Спасибо, лучше постою.
– Знаете, я не имею понятия, что находится в том контейнере. Вы мне верите?
Холлис подумала.
– Может быть. Это зависит...
– От чего именно?
– От того, что вы собираетесь рассказать дальше.
Он улыбнулся.
– Куда бы ни завела нас эта беседа, я ни при каких обстоятельствах не объясню вам, каким образом ввязался в эту историю. Условие принимается?
Холлис подумала.
– Да.
Пожалуй, из-за этого и впрямь не стоило ломать копья.
– И если мы собираемся продолжать беседу, придется потребовать от вас очень серьезно отнестись к моему предприятию. Прежде чем сообщить еще что-нибудь, я должен убедиться в вашей лояльности. Поймите правильно: любые новые сведения только глубже затянут вас в гущу событий. Бывает, чем больше мы знаем, тем сильнее задевает нас происходящее. Надеюсь, это ясно?
Бигенд взял с тарелки багровый флеш-маки, придирчиво оглядел и положил в рот.
А журналистка подумала: во что бы он там ни ввязался, история наверняка серьезная. Серьезная и очень важная. Почему – пока неизвестно. Память подсунула образ белого грузовика, свернувшего за угол и пропавшего из виду. Холлис почувствовала острое желание узнать, куда же он уехал и по какой причине. А если она никогда этого не выяснит... Почему-то перед глазами возник Ривер Феникс работы Альберто, распростершийся на бетонном тротуаре. Тоже вариант.
Бигенд промокнул губы салфеткой и вопросительно поднял бровь.
– Согласна, – решилась Холлис. – Но если я когда-нибудь обнаружу, что вы мне солгали, пусть даже по недосмотру, все кончено. Никаких обязательств с моей стороны. Ни единого. Это ясно?
– Абсолютно. – Магнат повторил уже знакомую улыбку и подозвал официанта. – Выпить, пожалуйста.
– Двойное виски. С кубиком льда, – произнесла журналистка, глядя на ослепительный алебастровый стол. Все эти свечи, напитки, дамские запястья...
Что же она сейчас наделала, во что ввязалась?
– По чистой случайности, – проговорил Бигенд, наблюдая за опускающимся подносомс тем же выражением лица, с каким пару минут назад рассматривал свой флеш-маки, – сегодня утром я кое-что выяснил. Это связано с Бобби.
– По-моему, в подобных случаях «чистая случайность» – не самый надежный источник информации. – Холлис решила испробовать стул-масаи; неожиданно ей понравилось.
– Говорят, и у клинических параноиков могут быть настоящие враги.
– Так что же вы выяснили?
– Бобби, как мне известно, в последнее время выполняет по меньшей мере два поручения.
– Чьих?
– Не знаю. Итак, поговорим о заданиях Чомбо. Первое, как я уже говорил, заключается в том, чтобы время от времени принимать сигналы некоего «Летучего Голландца», вылавливать их среди огромного множества других согласно определенному набору параметров, которые ему сообщили. Вот чем занимался наш Бобби. До сих пор занимается. Периодически контейнер испускает сигнал, оповещая о своем местонахождении, а возможно, и неповрежденности. Сигнал прерывистый, он зашифрован и меняет частоту, но Чомбо, видимо, в курсе, где и когда нужно слушать.
– А какая выгода тем, кто за это платит?
– Не знаю. Могу предположить, что контейнер – не их, и сигнал тоже. В конце концов, Бобби ведь получает свои деньги. Не исключено, что и первоначальные сведения для него были тоже где-то куплены. Или наоборот, если ящик с самого начала принадлежал им, от этой возможности я тоже не отказываюсь.
– Почему?
– Вообще-то я агностик. Во всех вопросах.
– Ладно, в чем заключается вторая работа Бобби?
– Это-то я и выяснил утром. Помните, в «Синем муравье» я сказал про айподы, которые он отсылает в Коста-Рику?
– Точно, говорили. С музыкой.
– Что вам известно о стеганографии[119]?
– Я даже не представляю, как это слово пишется.
– Второе задание Чомбо состоит в компилировании детально разработанных системных журналов, посвященных фиктивным поискам сигналов контейнера. Это объемные, наукообразные отчеты о непрерывных, но, к сожалению, пока безуспешных попытках попасть на нужную волну. – Бигенд склонил голову набок. – Вы успеваете за моей мыслью?
– То есть он подделывает доказательства, что якобы до сих пор не нашел сигнала?
– Совершенно верно. На сегодняшний день Бобби скомпилировал целых три подобных опуса. Он их стеганографически шифрует и записывает на айподы... – Бигенд умолк, потому что принесли напиток для Холлис.
– Можно еще раз повторить это слово? – спросила она, когда официант удалился.
– Стеганографически. Он очень тонко прячет свои записи среди большого объема музыки. Чтобы их выудить, нужно либо иметь ключ, либо гигантские, сверхмощные ресурсы для дешифровки.
– А ведь айподы почти не проверяются по сравнению с лэптопами?
Бигенд пожал плечами.
– Смотря кто проверяет.
– И как же вы об этом узнали?
– Не могу вам сказать. Извините, но это напрямую связано с моей вовлеченностью в историю с Бобби, а мы условились не касаться этой темы.
– Хорошо.
А что хорошего? Теперь он будет пользоваться этой отговоркой, когда пожелает. Ну да ладно, всему свое время.
– Зато я упоминал, что послания приходили на poste restante[120] в Коста-Рике...
– Верно.
– И там следы терялись, но лишь до того дня, когда я наконец почуял близость сотрудников американской разведки. Отчетливый, скажу вам, запах. Разумеется, все имена хранятся в строжайшем секрете. Однако теперь до меня доходят слухи, будто айподы Бобби переправляются морем из Сан-Хуана.
– И куда же?
– В Нью-Йорк. Если, конечно, мой источник не врет. Похоже, получатель из Сан-Хуана очень ленив. Или нервничает. Подлинный адресат ни разу не забирал послания. Их отсылают на том же корабле обратно. Экспресс-почтой. На Канал-стрит. Китайский импортер.
– Значит, Бобби следит за блужданиями контейнера, – начала Холлис, – но измышляет поддельные доказательства, будто бы ничего не нашел. Он шлет их в Коста-Рику, откуда послания возвращаются по морю в Нью-Йорк...
– Вы пропустили одну ступень. Согласно намерениям тех, кто нанял Бобби, получатель из Коста-Рики, судя по всему, должен расписаться за бандероль и передать ее кому-то еще – предполагаемому адресату. Под получателем я имею в виду самый обычный полулегальный почтовый ящик. Однако предполагаемый адресат ни разу не объявился, не отыграл свою роль до конца. Вместо этого он заключает сделку с почтой, попросту веля переслать айпод обратно. Как видите, замок выстроен затейливо, но с изъяном.
– Чей замок?
– Понятия не имею.
– Можете рассказать, как вы узнали, что груз возвращается в Нью-Йорк?
– Я кое-кого подослал туда с охапкой налички и сделал кое-кому очень приятное неожиданное предложение. Тот еще городок.
– И это все, что вы получили за свои деньги?
– Прибавьте стойкое подозрение, что мистера Почтовый Ящик давно угнетает давление престарелых резидентов ЦРУ в отставке и он не прочь податься от них куда-нибудь подальше, на юга.
Холлис поразмыслила над его словами, болтая в стакане с виски единственный ледяной кубик.
– И что вы теперь думаете?
– Кого-то явно водят за нос. Заставляют верить, что кому-то другому известно про ящик, но пока неясно его местоположение. По-вашему, для чего это нужно?
– Чтобы убедить владельца, будто контейнер еще не выследили. Тогда как это не так.
– Похоже на правду, а?
– И?
– Пора заполнить пробел. Мы знаем, что кто-то в Сан-Хуане уклоняется от своих обязанностей, нарушая букву плана. Думаю, получатель просто боится.
– Кого?
– Возможно, владельца контейнера. А что, интересная версия. И тут нас поджидает второй пробел.
– Какой?
– Памела нацепила на тот грузовик устройство слежения GPS примерно за час до вашего появления.
– Бог мой, – произнесла Холлис. – Серьезно? Она у вас что, Джеймс Бонд?
– Отнюдь. Просто она такая придумщица, эта Памела. – Он улыбнулся.
– И где грузовик?
Бигенд достал из пиджака свой «Treo»[121] и пробежался пальцами по клавишам.
– В данную минуту он едет к северу от Сан-Франциско.
44
Стратегия завершения операции
Уже на бегу Милгрим понял, что устремился к автомобилю Брауна, – вернее, обнаружил, что его тело, корчась и задыхаясь от непривычной скорости, судорожно перемещается в нужном, как ему показалось, направлении. Душа мужчины словно вырвалась из плоти после того прыжка со скамейки, а сейчас вернулась обратно. Он даже не представлял себе, где теперь могут быть чернокожие джентльмены, только надеялся: вдруг мавры приняли за чистую монету выдумку про DEA? Может, и так; поверил же один из них в мифическую облаву. Вряд ли у Денниса Бердуэлла хватило денег нанять людей большого ума. И вообще не похоже, чтобы он кого-то нанял; такая мысль просто не умещалась в голове. Милгрим бросал по сторонам шальные взгляды, напрасно ища следы великанов в кожаных латах. Или кого-нибудь из команды красных. Или же самого Брауна.
Фермерский рынок смотрелся на удивление безлюдно, остались одни продавцы. Все они чуть ли не разом пытались дозвониться куда-то по сотовым, а некоторые орали друг на друга истеричными голосами.
Где-то вдали завыли сирены. Они приближались. И вроде бы даже во множестве.
От резкой боли в боку хотелось перегнуться пополам, но Милгрим изо всех сил держался прямо и заставлял себя бежать дальше.
Он уже был на перекрестке Юнион-сквер и Семнадцатой и нашел глазами «короллу», когда сирены вдруг умолкли. Обернувшись, мужчина увидел на пересечении улицы с парком полицейский автомобиль и карету «скорой помощи» с обезумевшими – красной и синей – мигалками на крышах. С восточной стороны тихо подъехали три одинаковых черных внедорожника, из них посыпались настоящие громилы в черных одеждах, похожих издалека на космические скафандры. Новая суперполиция девять-один-один, догадался Милгрим; вот только не мог припомнить название. «Отряды Самсона», что ли? Как бы там ни было, эти люди зачем-то бросились вздание на углу. Теперь уже слышался рев пожарных сирен.
Захватывающее зрелище, однако Милгриму некогда было глазеть по сторонам. Сумка Брауна все еще лежала в автомобиле.
Тут беглеца словно ударило: на улице, сколько хватал глаз, ну совершенно ничего не валялось такого, чем бы можно было разбить окно в машине. Ладонь невольно сжималась на рукоятке несуществующего молотка-гвоздодера, недорогого корейского орудия, с помощью которого Милгрим в последний раз проникал в чужой автомобиль; но в эту минуту чья-то рука впилась ему в левое плечо, а правую кисть заломили за спину, едва не вывихнув суставы.
– Ушли, – говорил между делом Браун. – Они заглушили все наши переговоры по телефонам и рациям. А раз мы опять разговариваем, значит, они ушли. Валите оттуда. Остальные уже слиняли. Они его в тюрьму, да? Бойцы «Геркулеса»[122]? – Мужчина вздохнул и под конец прибавил: – Дело дрянь.
«Точно, – вспомнил Милгрим. – Бойцы „Геркулеса“.
– Шевелись, – приказал Браун. – Пока не оцепили район.
И рванув на себя заднюю дверцу «короллы», толкнул свою жертву внутрь вниз лицом.
– На пол, – скомандовал он.
Милгрим едва успел подтянуть к себе ноги, как дверца с грохотом захлопнулась. В ноздри ударил запах сравнительно свежего автомобильного коврика. Колени уперлись в лэптоп и вожделенную черную сумку, но было ясно: момент упущен, если вовсе не померещился. Только бы успокоить дыхание и придумать хорошую отговорку; вдруг его спросят: почему разгуливал без наручников?
– Тихо лежи, – велел Браун, садясь за руль, и завел мотор.
Судя по ощущениям Милгрима, «королла» съехала с обочины, повернула направо, на Юнион-сквер Уэст, и затормозила. Передняя дверца открылась, впуская нового пассажира, и еле успела хлопнуть, как машина сорвалась с места.
– Давай сюда, – процедил Браун.
Что-то зашелестело.
– Ты в перчатках был?
Вопрос прозвучал чересчур спокойно. Дурной знак. Значит, и у команды красных день в парке не задался.
– Да, – отвечал мужской голос; Милгрим как будто слышал его из соседней комнаты нынче утром в «Нью-Йоркере». – Вот это отвалилось, когда он его уронил.
Браун молчал.
– А что случилось? – продолжал пассажир. – Они нас ждали?
– Может, они всегда кого-нибудь ожидают. Может, их так натаскали. Что, съел?
– Как Дэвис?
– Да вроде сломал шею.
– Ты мне не говорил...
Милгрим закрыл глаза.
Браун остановил машину.
– Проваливай. И убирайся из города. Сегодня же.
Щелкнула, открываясь, дверца. Неизвестный покинул салон, и она захлопнулась.
Автомобиль поехал дальше.
– Сними ты с окна эту лицензию, – приказал Браун.
Милгрим вскарабкался на заднее сиденье и оторвал присоски от стекла. «Королла» готовилась повернуть на Четырнадцатую улицу. Мужчина оглянулся на Вест-Юнион-сквер, увидел, как черный автомобиль команды Геркулеса перекрыл перекресток, и повернулся обратно. Только бы Браун не заставил еще раз падать на пол. Милгрим аккуратно поставил ноги по бокам от лэптопа и нейлоновой сумки.
– Возвращаемся в «Нью-Йоркер», да?
– Нет, – отвечал Браун. – В «Нью-Йоркер» мы не возвращаемся.
И в подтверждение своих слов повернул в сторону Трибеки[123].
Мужчины взяли такси до Пенсильванского вокзала, где Браун купил билеты на «Метролайнер»[124] в один конец.
45
Мелкие партии
– Куда, по-вашему, направился грузовик? – спросила Холлис, утопая в мягкой уютной ямке на краю гигантского футона.
– По крайней мере не в район Залива[125], – отозвался невидимый Бигенд из соседнего углубления. – Может быть, в Портленд, скоро выясним. Или в Сиэтл.
Журналистка устроилась поудобнее, провожая глазами огни маленького самолета в пустом сияющем небе.
– А почему им не поехать в глубь страны?
– Ну нет, – отвечал магнат. – Тут нужен какой-нибудь порт, возможность хранения тары.
Холлис приподнялась как сумела, оперевшись на правый локоть, чтобы заглянуть в лицо собеседнику.
– Что, уже начинается?
– Вероятно, раз Бобби внезапно уехал. Если только вы его не спугнули.
– Но вы-то как считаете, начинается?
– Возможно.
– А вам известно, где это?
– Помните «Хук»? Большой советский вертолет? Который способен пролететь тысячи миль, перенося наш контейнер с одного судна на другое?
– Да.
– В наши дни существует масса интересных возможностей следить за коммерческим грузовым судоходством. Вернее, за конкретным кораблем. Только сомневаюсь, что они помогут отыскать наш загадочный ящик. Полагаю, он постоянно меняет суда. Прямо в море. Нам уже доводилось слышать о применении достославного «Хука», но для того, чтобы переместить один-единственный сорокафутовый контейнер, не обязательно создавать себе такие сложности. Разве что требуется покрыть очень дальнее расстояние. К слову, наш ящик длиной сорок футов. Они все такие – либо двадцать, либо сорок. Стандартная форма. Возьмите хоть контейнеры с товаром, хоть пакеты с информацией – никакого штучного товара.
– Это вы о чем?
– Я о разбивке крупных партий на мелкие. Перевозке груза в тюках и деревянной таре, как в прежние времена. По-моему, термин вполне применим к области информации. Наиболее интересные сведения, как правило, стремятся именно к этому. Обычная история: каждому что-нибудь да известно. Полная противоположность «извлечению информации»[126] и прочему.
– Никогда не слышала про извлечение информации, – призналась Холлис, – а уж о прочем и подавно.
– А «Синий муравей» уже в доле.
– Имеете акции в компании?
– Нет. Скорее что-то вроде подписки. В смысле, мы надеемся. Так просто не объяснишь.
– Подписки на что?
– В Швейцарии существует система радиоэлектронного перехвата «Оникс», схожая с американским «Эшелоном», оригинальные разработки велись в Америке и Британии. Главный принцип заключается в том, что информация, проходящая через спутниковые каналы связи, фильтруется с помощью программного обеспечения в целях поиска определенных сведений. Станции системы расположены в Циммервальде и Хамменшвайде, в кантоне Берн и в кантоне Вале. В возрасте тринадцати лет я провел неделю в Хамменшвайде. Из-за «Дада».
– Что-что?
– «Дада». Моя мать исследовала творчество одного не слишком известного дадаиста.
– Это в Швейцарии? У них и вправду есть такая система?
– В прошлом месяце, – произнес Бигенд, – в воскресном номере «Блика»[127] напечатали меморандум швейцарской разведки, где излагалось содержание перехваченного ею факса египетского МИД в посольство Египта в Лондоне. Там говорилось о существовании тайных тюрем ЦРУ в Восточной Европе. Правительство Швейцарии отказалось подтвердить существование доклада. И в то же время развернуло судебный процесс против издателей за публикацию данных, не подлежащих разглашению.
– Хотите сказать, на подобные вещи можно «подписаться»?
– Банкирам нужны достоверные сведения, – ответил магнат.
– И что с того?
– «Синий муравей» нуждается в хороших банкирах. Так получилось, что лучшие работают в Швейцарии. Но я бы пока не сказал, что дело в шляпе. Новые темы для поисков определяет независимая комиссия.
Тут у Холлис что-то случилось со зрением. В глубинах сияющего неба извивались огромные прозрачные существа. С щупальцами, как у звездных туманностей. Она сморгнула, и видение исчезло.
– Продолжайте.
– На сегодняшний день только два человека из этой комиссии склонны любезно прислушиваться к предложениям наших банкиров. Ладно, поживем—увидим.
Футон тяжело закачался волнами: должно быть, Бигенд сел прямо.
– Выпьем еще?
– Спасибо, я не хочу.
– Впрочем, – начал магнат, – вы сами видите неимоверные сложности, связанные со знанием подобного рода. Не говоря уже о том, что мы не представляем, кто еще может охотиться за нужной нам информацией. Однако вы с вашим потенциалом подобраться вплотную к Чомбо...
Бигенд встал, потянулся, оправил пиджак, повернулся и наклонился к своей спутнице. Та приняла предложенную руку и с его помощью поднялась.
– Вы наша надежда разбить крупную партию на мелкие. – Мужчина сверкнул улыбкой. – Понимаете?
– Сколько можно повторять: Бобби не прыгал до потолка от счастья, когда Альберто меня привел. По-моему, он решил, что Корралес его предал. Конечно, вы можете думать, будто Чомбо спугнуло из города ожидаемое прибытие корабля, но я-то видела, как мало он обрадовался моему появлению.
– Первое впечатление порой обманчиво, – заметил Бигенд.
– Вы же не ждете, что теперь мы с ним ненароком столкнемся на улице?
– Предоставьте это мне. Во-первых, надо посмотреть, куда он направляется. А пока продолжайте работать с Филиппом. Посмотрим, что еще вам покажут Одиль и ее друзья. Не случайно же Бобби Чомбо совмещает такие разные, на первый взгляд, занятия. Самое главное – то, что наш разговор состоялся и мы пришли к соглашению. Буду счастлив работать вместе с вами.
– Спасибо, – машинально ответила Холлис и вдруг поняла, что прибавить ей нечего. Когда молчание грозило слишком затянуться, она сказала: – Доброй ночи.
И ушла, оставив спутника у великанских кадок с фикусами.
46
VIP
– Документов у тебя с собой нет, – произнес по-английски старик, отключив небольшую камеру, на дисплее которой он только что несколько раз подряд просмотрел какой-то видеосюжет.
– Нет, – подтвердил Тито.
Два дешевых пластиковых плафона на батарейках тускло светили с потолка на двоих пассажиров, пристегнутых к неудобной скамейке. Тито мысленно считал повороты, пытаясь определить направление. Казалось, фургон теперь находился к северо-западу от Юнион-сквер и ехал на запад; правда, уверенность таяла с каждой минутой.
Старик достал из кармана конверт и дал его своему спутнику. Тот надорвал край и вынул водительские права со своей фотографией. Нью-Джерси, Рамон Алькин. Тито внимательно изучил снимок. Он определенно узнал свое лицо, но точно помнил, что никогда не позировал в такой рубашке. Мужчина взглянул на подпись. Вначале, как учил Алехандро, нужно будет потренироваться копировать ее вверх тормашками.
Какое неприятное чувство – иметь документ, подпись на котором еще не умеешь подделывать. В особенности если не знаешь, как водить автомобиль.
Старик забрал конверт обратно, чтобы убрать его в карман. Тито достал из-под куртки бумажник и сунул права за прозрачное окошечко, между прочим заметив, как тщательно кто-то успел поцарапать ламинированную поверхность для большей достоверности. Сразу вспомнились уроки Алехандро.
– Что у тебя еще есть? – осведомился старик.
– Один из болгарских пистолетов, – ответил Тито и спохватился: незнакомец мог и не быть в курсе, о чем речь.
– А, Лечков. Дай посмотреть.
Тито вытащил пистолет, завернутый в носовой платок, и протянул старику. Легкая белая пыль запачкала его черные джинсы.
– Из него стреляли.
– Да, это я. В гостиничном ресторане. Чуть было не попал к ним в руки. За мной погнался один настоящий спринтер.
– Соль? – Старик осторожно принюхался.
– Морская. Очень тонкого помола.
– Лечков любил намекать, будто бы лично изобрел зонтик, с помощью которого убили Георгия Маркова[128]. Это неправда. Говорят, что он начинал у себя в деревне простым велосипедным механиком. – Он убрал за пазуху пистолет и платок. – Я так понимаю, без выстрела нельзя было обойтись?
Насколько бы хорошо этот человек ни разбирался в истории их рода, Тито позволил себе усомниться, что ему многое известно об оришах. Вряд ли имело смысл упоминать Элеггуа, который в конечном счете и решил спустить курок.
– Я же не в лицо, – пояснил Тито. – Пониже. Облако попало по глазам, но не повредило. – Память подсказывала, что это правда. А впрочем, при любом раскладе выбор остался бы за Элеггуа. – Промоет водой, и слепоту как рукой снимет.
– Белый порошок, – проговорил старик; на его дубленом лице пролегли новые морщины, которые собеседник решил принять за улыбку. – Еще недавно это усложнило бы дело. Теперь – навряд ли. В любом случае ты не пронесешь его на борт через металлодетекторы.
– На борт, – повторил Тито. В горле у него пересохло, а в глубине живота все свернулось от страха.
– Ладно, это мы оставим, – сказал старик, словно почувствовал его панику и хотел утешить. – Еще железо есть?
Темнота; люди в крохотном самолете, плотно прижатые друг к другу; нагретый металл, упершийся в тело; Тито обнимает материнские колени; ее рука у него в волосах; двигатель надрывается, пытаясь поднять на воздух непосильную тяжесть. Безлунная ночь. Еле видны вершины деревьев...
– Нет, – с усилием выдавил он.
Фургон остановился. Тито понял, что слышит рев, точнее, гул – глубокий и угрожающий. Внезапно шум усилился: задняя дверь открылась, и солнце прорезало темноту. Человек из обувного отдела «Прада» проворно поднялся в кузов. Старик отстегнулся и ловко перемахнул через спинку скамейки. Тито сделал то же самое; душа его онемела от страха.
– На Юнион-сквер оцепление, – сообщил человек из «Прада».
– Избавься от этой штуки. – Старик передал ему болгарский пистолет в носовом платке. Затем достал свою камеру, освободился от пальто, облачился в любезно поданный светлый плащ и обернулся к Тито: – Снимай свою куртку.
Тот повиновался. Взамен мужчина из «Прада» протянул ему короткую шерстяную ветровку зеленого цвета с желтой вышивкой на спине. Тито надел обновку. После чего получил зеленую кепку с желтым козырьком и надписью «ДЖОНСОН БРОЗ. ГАЗОНЫ И ЛУЖАЙКИ» и надел ее.
– А вот еще, – сказал человек из «Прада», вручая Тито пару солнечных очков, после чего запихнул его старую куртку в маленькую сумку из черного нейлона, закрыл на молнию и отдал обратно. – Не забудь, – напомнил он.
Тито нацепил очки, и вся троица выбралась наружу, в мир яркого солнечного света и оглушительного рева. В нескольких футах перед фургоном на цепи висела табличка: «Эйр Пегасус. Вертодром VIP». А дальше, за ней, рычали вертолеты.
И тут появилась Вьянка. Она прикатила на мотоцикле, закрыв лицо зеркальным шлемом. Мужчина из «Прада» передал ей болгарский пистолет в носовом платке. Кузина убрала оружие за пазуху, торопливо помахала рукой на прощание и уехала. Свирепый визг ее мотора потонул в вертолетном грохоте.
Желудок потяжелел от холодного страха; Тито побрел за своими спутниками к VIP-вертолету.
Читать бесплатно другие книги:
