Святой остров Чернецов Андрей
– И вот еще что, – добавила мисс МакДугал. – Ты пока никому не говори о моем… э-э-э… чудесном исцелении. Помоги-ка лучше наложить свежую повязку. И налей полбокала красного вина…
Человек (человек ли, в этом Бетси никак не могла определиться) в красном гиматии оказался на своем месте. Он полностью сосредоточился на жарком, тыкая в него бронзовым ножом и поливая из ритона вином.
Элизабет толкнула Гора в бок. Видит ли он?
Журналист обалдело кивнул.
– Хайре… Понтарх, – последнее слово далось с трудом. Балафре повернулся и приветливо осклабился. «Что-то не то у него с улыбкой, – констатировала мисс МакДугал. – Язвительности поубавилось, что ли?»
– Хайре, – ответил мужчина у костра. «И с голосом не в порядке. Хрипловат. Наверное, простыл в сыром помещении».
– Рад тебя видеть, Алкиний, – призрак махнул рукой Гору. – Давненько ты к нам не наведывался, клянусь рыбьими потрохами!
Англичанин, удивленный подобным обращением, не нашелся с ответом и только вежливо поклонился.
– Вот мы и пришли, Понтарх, как ты и говорил.
Златокудрый неловко пожал плечами и скорчил кислую физиономию.
– Я не Понтарх. Пелид отдыхает. Нынче мой черед стоять в дозоре. Клянусь рыбьими потрохами.
– Тогда кто же ты? – спросила Элизабет.
– Некогда меня звали Аяксом, – прохрипел призрак. «Час от часу не легче! Да что ж они все, на одно лицо?»
– Зачем мы вам понадобились?
Назвавшийся Аяксом (он же Балафре Второй) почесал в затылке.
– Знаешь, красавица, я не мастак говорить. Мое ремесло – война. Клянусь рыбьими потрохами! Погодите. Скоро мне сменяться. Вот придет Патрокл, он вам все как есть объяснит. Он у нас говорун, Патрокл-то! Почти не уступает в красноречии самому Пелиду.
Запрокинув голову, Аякс захохотал. Грубо, громко, по-мужски. Бетси как-то сразу поверила, что перед ней другой человек в той же «оболочке». Ну не мог ее знакомец «гид» вот так от души смеяться. Он бы снова одарил собеседников своей надменно-снисходительной ухмылочкой.
– Послушайте, – обратился к нему Гор. – А как там… ну, сами понимаете… На том свете?
– Да ты че, Алкиний? – удивленно пробасил призрак. – Какой тот свет? Мы же здесь, в Дозоре. Пока исполняем долг, нам нет места в Аиде.
Внезапно он застыл, словно к чему-то прислушиваясь.
– Ага, вот и Патрокл на подходе. Ладно, друзья, прощайте! Еще свидимся. Клянусь рыбьими потрохами!!
Аякс махнул им рукой. Силуэт призрака на мгновение стал расплывчатым, но вскоре снова обрел четкие очертания.
– Хайре! – молвил мужчина в красном гиматии ласковым, мелодичным голосом. – Я Патрокл, сын Менстия.
– Радоваться и тебе, Менетид, – ответила Элизабет. Патрокл пристально вгляделся в Гора.
– Послушай, эфеб, ты случайно не родственник Алкиния?
Журналист покачал головой и развел руками.
– Великий Дионис, до чего же похож! Надо будет попросить Пелида, чтобы он покопался в твоей родословной. Это сходство неспроста. Если ты не из Посвященных, то вряд ли бы смог видеть нас, Дозорных. Как не видят те двое, которые вот уже два часа топчутся наверху, пытаясь проследить за вами.
«Что такое? – всполошилась Бетси. – Какие двое? Может, кто из экспедиции? Например, тем же близнецам стало любопытно, чем это занимаются двое иностранцев в крипте».
– Итак, – решительно сказала она вслух. – Зачем мы вам понадобились?
– Кажется, Пелид упоминал о Великом Выходе? – Призрак посмотрел на девушку и, уловив ее утвердительный кивок, продолжил.
…В свое время владыка олимпийцев Зевс вступил в борьбу с чудовищным змеем Тифоном, порождением Геи и Тартара. После жестокой и кровавой битвы тварь была низвергнута в тартар. Но все дело в том, что окончательно убить Тифона не удалось. Как и сами великие боги, чудище бессмертно. Время от времени оно пытается выйти на поверхность Земли, чтобы уничтожить богов и все человечество.
Олимпийцы наложили сильные заклятия, не позволяющие Тифону прорваться из тартара наверх. Однако есть несколько мест, не подвластных чарам богов. Сама Гея воспротивилась насилию над собственным детищем и решила помочь ему. По ее воле возникло несколько «колодцев»-выходов, через которые змей может выбраться из преисподней.
Тогда Зевс создал отряд Дозорных, куда вошли самые отважные и сильные воины. Кронид заключил договор со своим братом Аидом, и владыка царства мертвых согласился отпустить из своих владений тех людей, на которых пал выбор Тучегонителя. В задачу Дозорных входит охранять «колодцы» и не дать Тифону выйти.
Один из таких постов находится испокон веков здесь, на Белом острове. Причем самый ответственный, ибо Левке – наиболее слабое место в цепи «колодцев». Не случайно же его называют еще и Фидониси, то есть Змеиным.
Сюда по воле Зевса среброногая Фетида перенесла прах своего сына Ахилла, возродившегося на Левке к новой жизни и ставшего владыкой Понта Эвксинского. Здесь же Пелид собрал своих наиболее близких друзей, чтобы противостоять чудовищу.
Век за веком тянется их нелегкая служба. Несколько раз Дозорные успешно пресекали происки Тифона. В чем им помогали живые люди – Посвященные. Без них призрачные воины просто не справились бы.
У Тифона есть две ипостаси – материальная и идеальная. С последней божественные часовые совладать в состоянии – Аид снабдил их соответствующим оружием. Но вот с материальным воплощением змея им сражаться нелегко.
– Через три дня начнется Великий Выход. Воспользовавшись полным солнечным затмением, Тифон попытается вырваться наружу. Семь веков копил он силы. И вот теперь Дозорные снова нуждаются в помощи Посвященных…
– А мы здесь при чем? – удивился Гор.
– У вас перстень Алкиния, эфеб. Это знак принадлежности к Посвященным. Он сам выбирает себе хозяина. И вот он привел вас сюда, на Левке.
– И как вы себе представляете это наше… сотрудничество?
– Нам понадобятся трое. – Патрокл оценивающе посмотрел на Элизабет. – И лучше бы мужчин покрепче. Конечно, Пелида может устроить и твоя помощь, красавица. Ему не привыкать находиться в женском обличье. Клянусь Дионисом! Но все же мужское тело больше приспособлено для боя. В нужное время мы войдем в вас и вашими руками сразимся с Тифоном.
– Э, нет! – запротестовал Енски-младший. – Я так не согласен. Видел подобные штучки в голливудских фильмах –«ужасах». Сначала войдете в тело, потом вытесните наше собственное сознание и все! Спасибо! Спасайте мир без меня!
– Стыдись, эфеб! – возмущенно воскликнул человек в красном гиматии. – Ты говоришь не с презренным колдуном, а с воином! Понятно? С воином!! Вы останетесь сами собой. Мы лишь на время наделим вас теми качествами, которых у вас нет для битвы с врагом, подобным Тифону: вторым зрением, сокровенным знанием, способностью видеть незримое, свободно перемещаться в эфире. Вы будете слышать у себя в головах наши голоса, наши советы. И больше ничего.
– И этого по горло хватит, чтобы в Бедлам угодить, – проворчал молодой журналист.
– Вы уверены, что мы справимся? – перебила приятеля мисс МакДугал.
– Пелид верит в вас.
– Нам можно подумать?
– Думайте, но недолго. Осталось всего три дня. И помните, что без вашего добровольного согласия мы не сможем воплотиться физически и победить.
– Ага, прямо как вампиры, – злорадно закивал Гор. – Психическо-энергетические вампиры.
– Прощайте, Посвященные, мне пора. Полночь прошла. Опасность на сегодня миновала.
И призрак растворился во тьме. Костер также потух. Даже искорка не пробегала в угольях.
Англичане выбрались на поверхность.
– Ну, что ты на все это скажешь? – поинтересовалась у парня Бетси.
– Веселенькая была прогулочка… – констатировал тот. – Есть над чем помозговать.
– Времени нет. Ты же слышал, что сказал Патрокл… В кустах, росших поблизости, раздался подозрительный шорох.
– Ну-ка постой! – шикнула на друга девушка и уже громче, адресуясь к тому, кто прятался в ночи: – Кто это там?! Выходите!
Ответа не последовало.
– Это, наверное, свиньи, – высказал предположение Гор. – Шастают тут повсюду, как ночные коты.
Журналист подобрал с земли увесистый камень и швырнул в сторону кустов. Оттуда донеслось жалобное хрюканье. Два темных силуэта шарахнулись в разные стороны и трусцой припустили прочь.
– Я же тебе говорил, – удовлетворенно хихикнул Енски-младший. – Поделом им. Будут знать, как срывать важные мероприятия. Не добавить ли?
– Пойдем-ка лучше в лагерь. Уже поздно.
«Как-то странно они бежали, эти свиньи. Подбрасывая задние ноги. Словно с перебитым хребтом».
Глава четырнадцатая
СТОЛКНОВЕНИЯ
– Ну спасибо, ребята, – сказал Перси, с чувством обнимая друзей. – Если бы не вы, не знаю, что бы я делал.
– На тучке бы сейчас сидел с крылышками за спиной, – хмыкнул Миша Гурфинкель, польщенный искренней речью Лоуренса.
У афроамериканца даже слезы на глазах выступили. Не то искусно играл, не то действительно расчувствовался. Шут его знает!
…С некоторых пор Гурфинкель Персивалю не доверял. Не доверял, и правильно делал. Оснований для этого недоверия было предостаточно – более чем.
После курьезных событий во время вручения украинским военным вертолета вся великолепная тройка была направлена пострадавшим при крушении деревянного помоста Юсуповым на его крейсерскую яхту. Следует отметить, что даже в этой, мягко говоря, стрессовой ситуации Юсупов сохранил здравый рассудок и способность логически мыслить.
Феликс Третий отправил людей Сипягина на свою яхту не просто так, а от греха подальше, поскольку быстро очухавшиеся от первого шока пограничники немедленно потребовали учинить жестокую расправу над виновниками неприятного инцидента.
Естественно, они требовали наказать пилотов, управлявших воздушной машиной, а не симпатичных свинок, подрывших помост со спонсором.
Свинки были, можно сказать, ни при чем, ибо принадлежали к военному хозяйству, и до их заклания на мясо и сало было очень далеко, не выросли еще.
Тем более и драгоценный подарок горе-пилоты ухитрились повредить, задев при посадке лопастями винта редкие плодовые деревья, растущие рядом с казармами. Да и крышу той казармы, на которую сел вертолет, тоже нужно было чинить. Ведь не каждый день на нее винтокрылые машины пикируют.
Уже лежа на носилках перед отправкой в больницу, Феликс Третий выписал капитан-лейтенанту Шагранову чек на весьма кругленькую сумму, которой должно было хватить и на починку вертолета, и на ремонт казармы. Да что там казармы! Шагранов при виде многонулевой цифры условных единиц в чеке решил эти казармы, сооруженные еще в сталинские времена, снести к чертовой матери, а на их месте построить трехэтажный особняк с тиром для стрельбищ в подвале, а заодно и приобрести пять-шесть компьютеров с крутыми процессорами. Еще и кое-что останется на хозяйство.
Одним словом, от неприятного инцидента все только выиграли, точнее, все, кроме заварившей эту кашу троицы. Ну и, может быть, озорных свинок Борьки и Анфиски, тоже вздумавших поиграть в археологов.
Хотя… нет.
Хрюшки, похоже, внакладе не остались, под шумок слопав всю морковь на овощных грядках мичмана Фролова…
– Итак, – продолжил Перси, вытря слезы. – Вы знаете, что шеф, перед тем как его увезли в госпиталь, назначил меня главным в нашей маленькой команде.
Бумба с Мишей слаженно кивнули.
– Надеюсь, свое решение он согласовал с Сипягиным, – не удержавшись, едко заметил Гурфинкель, чье лидерство в их «маленьком отряде» до сего момента сомнений не вызывало.
Персиваль этот словесный выпад проигнорировал.
– Значит, так, – командным тоном заявил он, прохаживаясь по палубе яхты. – Вы прямо сейчас отправляетесь на остров следить за мисс МакДугал и всеми ее археологическими делишками.
Гурфинкель с Покровским переглянулись.
– А что, интересно, в это время будешь делать ты? – недовольно поинтересовался Миша.
– Я? – Лоуренс белозубо осклабился. – Пожалуй, искупаюсь в море. Вода просто чудесная: дно с корабля просматривается как на ладони.
– А может быть, сделаем наоборот, – предложил Бумба, – ты на остров, а мы поплаваем.
Персиваль небрежно указал на покачивающуюся у трапа яхты лодку.
– Мои приказы не обсуждаются. Возьмите рации и, если что, выйдите со мной на связь, но не позднее полуночи, так как я буду занят.
– Купанием? – предположил Миша, задумчиво хмурясь.
– Купанием, – подтвердил Лоуренс. – Живо, лодка вас уже заждалась.
Ну что им еще оставалось делать?
Пожав плечами, Гурфинкель с Бумбой поплелись к трапу.
– Да, и это, – бросил им вслед Перси. – Смотрите, чтобы бороды у вас не отклеились.
Гурфинкель, не оборачиваясь, показал Лоуренсу отставленный средний палец, и через несколько минут они с Покровским уже уверенно гребли в сторону суши.
– Дилетанты, – насмешливо фыркнул Персиваль, после чего направился в каюту Юсупова, которую занял по праву главаря.
Загорелые матросы из команды яхты, что-то весело напевая, драили палубу. Капитан, покуривая ореховую трубку, сидел рядом в шезлонге и одним глазом читал свежий выпуск «Дейли ньюс», а другим следил за матросами. Дисциплина на яхте Юсупова была выше всякой похвалы.
В прохладной каюте, где во всю силу отрабатывал заплаченные за него деньги кондиционер, Лоуренс достал свой ноутбук и, включив его, открыл один из файлов, переданных ему Сипягиным перед отлетом из Лондона.
На светящемся жидкокристаллическом экране появилась карта Змеиного с подробным рельефом и точками, обозначавшими искусственные объекты. Военная часть была обозначена массивным желтым квадратом.
– Так-так, – сказал Перси, поглаживая немного заще-тинившийся подбородок. – Похоже, съемка велась со спутника. Ай да Сипягин, конспиратор хренов!..
Место, которое интересовало Лоуренса, было отмечено на карте симпатичным синим смайликом.
Перси кликнул курсором на забавной рожице, и тут же развернулось окошко с подробной информацией об объекте.
Как оказалось, это была пещера. И не просто пещера, а подводный грот, попасть в который можно было, лишь поднырнув в нужном месте под скалу. В общем-то плевое дело, но Лоуренсу не особо верилось в то, что в грот можно будет попасть без особых проблем. Сипягин не дурак. Смертельных ловушек там, конечно, не будет, но проблемы возникнуть могут. Например, в файле не имелось никакой информации относительно непосредственного расположения тайника. Да и вообще было непонятно, как он выглядит: сундук это, сейф или гигантская бутыль с бумагами. У старого белогвардейского лиса воображение было развито чересчур поэтично, наверняка любил в свободное от дел время почитывать «Остров сокровищ» Стивенсона.
«Это же надо было до такого додуматься! – размышлял Перси, гоняя по экрану ноутбука курсор, оставлявший за собой забавный мерцающий хвостик. – На кой черт этот принц Алекзандр спрятал эти бумаги в пещере? Чего опасался? Ведь они вроде бы личного характера? На кой вся эта тайна, словно из романа Дюма-отца? Ох не обо всем ты мне поведал, дедуля! Умолчал, старый лис, но… я разберусь. Во всем разберусь – а там посмотрим… Отдавать эти бумаги тебе или нет и… И вообще! Это ведь ты сам со мной связался, я сторона как бы незаинтересованная».
Последние два слова Лоуренс произнес вслух, и это его «как бы» прозвучало весьма двусмысленно, даже, можно сказать, с сарказмом.
– Ну что ж, теперь пора искупаться, – решил он, сладко потянувшись, и, закрыв ноутбук, стал распаковывать стоявший в углу каюты новый акваланг.
– Вот же свинья черножопая, – ругался Гурфинкель, с ненавистью налегая на весла. – Да где это видано, мы, значит, ишачить за него на острове должны, а он купаться будет!
– Да ладно, – махнул рукой Бумба, – пусть себе плещется. Ты, Миша, лучше за берегом следи, что-то мы как-то странно плывем, боком, что ли?
И действительно, вместо того чтобы идти к берегу, лодка шла вдоль него, словно отталкиваемая от суши некой невидимой силой.
– Что за чертовщина?! – Миша с удвоенной силой налег на весла. – А ну, Бумба, раз, два, раз, два…
Лодка, крутнувшись на месте, благополучно пошла к берегу. Гурфинкель с облегчением вздохнул. «На солнышке полчасика посидишь, и не такое почудится», – с усмешкой подумал он.
Лодка мягко ткнулась в каменистый берег.
Миша с Бумбой, тяжело сопя, вытащили посудину на берег и, вытерев потные лица, двинулись в глубь острова.
– Попади мы сюда при иных обстоятельствах, – сентиментально сказал Гурфинкель, – я бы с удовольствием здесь позагорал, палатку поставил, бычков наловил…
– V nature, – согласился с приятелем Бумба. – А что, получим бабки у Сипягина и сюда рванем с девочками.
Миша укоризненно посмотрел на друга.
– Дурак ты, Андрюха, – с чувством ответил он. – Здоровый, что тот медведь, а ума словно у страуса под хвостом.
– Сам ты durak, – обиделся Бумба. –Думаешь, я не понимаю, что вокруг происходит? Заварушкой пахнет, Миша, крупной заварушкой. У меня на них чутье, как у сенбернара на попавших под снег людей.
– Хороша аллегория, – кивнул Гурфинкель, – и очень даже к месту.
Помолчали. Приглушенно матерясь, Миша выдрал из брюк на заднице здоровый репей.
– А где лагерь археологов расположен, ты знаешь? – нарушил молчание Бумба. Гурфинкель поморщился:
– Не бойся, найдем, остров маленький, вот только на военных нарваться не очень-то хотелось бы.
– Морду начистят? – предположил Покровский.
– Хуже, – вздохнул Миша. – Если бы только морду. У них тут нравы дикие. Азия! Они так этот вертолет ждали, а мы его едва не грохнули, лопасти деформировали, обшивку повредили.
– Но зато какая была посадка. – Бумба мечтательно прикрыл глаза. – Зверь, а не машина, вот только непонятных кнопочек и рычажков что-то много…
Гурфинкель мрачно взглянул на друга, но рвавшуюся на язык реплику придержал. Во всяком случае, в один вертолет с Покровским, даже если тот будет просто пассажиром, Миша в жизни больше не сядет. Идиотизм имеет обыкновение сходить с рук до определенного фатального предела, который случается в самый неподходящий момент.
– Поправь бороду, красавец, – прикрикнул на напарника Гурфинкель. – Эй, ты чего это в кусты полез?
– Здесь малина, – донесся из кустов голос Покровского. – Спелая, объедение…
Послышалось сочное чавканье. Громко выругавшись, Миша за шиворот вытащил Бумбу из кустов.
– Это не малина, дурья твоя башка, это волчья ягода, а ну сплюнь!
Покровский послушно плюнул, попав при этом на ботинки Гурфинкеля. Миша зажмурился, но, вспомнив о поджидающем его в сейфе у Сипягина гонораре, придушил праведный гнев в зародыше.
– Значит, так, – сказал он, протягивая Бумбе флягу с водой. – Во-первых, прополощи рот, во-вторых, запомни, если нас вдруг кто спросит…
– Кто? – переспросил Покровский, опасливо нюхая горлышко фляги.
– Ну, скажем, археологи, – предположил Гурфинкель. – Мы, конечно, постараемся, чтобы они нас не заметили, но вес же…
– А-а… – протянул Бумба, прикладываясь к фляге.
– Полощи, а не пей, баран, – огрызнулся Миша, после чего добавил: – Если нас кто-нибудь спросит, то тебя зовут Махмуд Бей, а я Рахат Сабир.
– Чего? – Глаза у Покровского чуть не выскочили из орбит.
– Мы матросы с яхты Юсупова, – пояснил Гурфинкель. – Гуляем, любуемся живописными окрестностями, вероисповедание – ислам.
– Ага, – радостно закричал Бумба, до которого наконец дошло. – Конспирация, blin.
– Да, именно. – Миша в ответ мило улыбнулся. – Только для начала усы со лба сними и приклей их на место, под нос, туда, где им и положено быть.
Покровский смущенно шмыгнул носом и переклеил усы в соответствии с указаниями Гурфинкеля.
– Мне от них все время чихать хочется, – пожаловался он, но тут же притих, увидев зверское выражение на Миши-ном лице.
– Тс-с-с… – Гурфинкель приложил палец к губам. Друзья прислушались. Откуда-то доносились мелодичный звон гитары, веселые молодые голоса.
– Лагерь археологов там, – ткнул пальцем вперед Миша.
Бумба с Гурфинкелем, засев за небольшим, густо поросшим пожухлой на солнце травой холмиком, стали внимательно следить за археологами.
Бетси они заметили не сразу, вернее, они ее сперва попросту не узнали. Девушка здорово изменилась за то время, пока они ее не видели, – сильно загорела, стала более гибкой и поджарой, чем прежде.
Впрочем, Бетси в лагере была не единственной женщиной, и одежда остальных двух девушек оказалась еще более фривольной и открытой, чем у мисс МакДугал.
Бумба завистливо причмокнул губами. Такие аппетитные брюнеточки, все у них на месте. И похожи друг на друга, как две капли воды. Повезет же кому-нибудь. Да уж, на представительниц прекрасного пола они с приятелем могут пока лишь только посмотреть.
Издалека. Не больше.
– Ладно, хватит, тоже мне секс-гигант нашелся, слюни тут распустил, – заворчал Гурфинкель. – И чего это она в лагере сидит, не нравится мне это.
– Может, уже щит откопала? – предположил Покровский.
– Какой щит?
– Ну, этого Кирилла.
– Ахилла, что ли?
Миша в растерянности почесал макушку.
– Да нет, это вряд ли, иначе бы она сразу же помчалась к Джунковскому. Что-то здесь не так.
– В-и-и-и, в-и-и-и, рох-рох, – внезапно раздалось за их спинами.
Бумба с Гурфинкелем переглянулись.
– Кабан, – прошептал, бледнея Бумба.
– Секач! – подтвердил Миша, осматривая под собой землю. – Мы лежим прямо на его тропе.
– Мама, – заскулил Покровский. – Бежим!.. И они бросились прочь от лагеря археологов.
Возможно, шум ломаемых веток кто-нибудь в лагере и услышал бы, но один из парней довольно фальшиво бренчал у тлеющего костра на расстроенной гитаре «Мурку», вследствие чего паническое бегство «моджахедов» замечено не было.
– На скалу! – заорал Гурфинкель. – Махмуд Бей, лезь на скалу!
– Кого бей? – не понял Бумба.
– Да ты, Бей, придурок, – отмахнулся Миша, карабкаясь на ближайшую, почти отвесную скалу, каменным пальцем-столбом воздетую к небу.
Зловещее хрюканье за их спинами нарастало, приближаясь, но друзья уже крепко сидели на спасительной скале. Вскоре послышался и дробный топот.
– Их двое, – шепотом сообщил Гурфинкелю Покровский. – Ой, чую! Лучше бы мы разбились на том вертолете…
– Да заткнись ты…
Внезапно хрюканье и топот оборвались, словно их и вовсе не было.
– Готовят засаду, – мрачно констатировал Миша. – Выжидают…
Бумба начал приглушенно молиться Аллаху.
…А время шло. Вскоре настал вечер, принесший с собой прохладу и надежду на то, что бешеные кабаны-убийцы наконец уйдут, оставив несчастных друзей в покое.
Так оно в принципе и произошло.
– По-моему, они ушли, – предположил Бумба, массируя левое плечо. – У меня уже все тело затекло, не могу больше, пусть лучше меня сожрут кабаны.
– Спускаемся, – принял решение Миша, дремавший все это время на удобном большом, похожем на табурет камне. В вечерних сумерках друзья слезли со скалы. И… ничего не произошло.
– Порядок. – Гурфинкель протяжно зевнул, с усмешкой наблюдая за скачущим вокруг скалы Бумбой, в штаны которого невесть откуда налезла добрая дюжина любознательных муравьев. – Идем к лагерю, мы и так уже потеряли несколько часов.
– Перси будет недоволен, – ответил Покровский, смешно хлопая себя по ляжкам.
– В задницу Перси, – поморщился Миша, – скорей кончай с этими… мирмидонянами, у нас еще полно дел…
– Мурмидо… С кем?!
Дождавшись вечера, Лоуренс не спеша облачился в гидрокостюм и спустился в воду.
Приборы для поиска в морском грунте нефти и полезных ископаемых он взял лишь для отвода глаз, справедливо полагая, что на борту яхты среди матросов вполне может находиться шпион Юсупова. Феликсу же незачем было знать о реальной цели Персиваля – загадочных бумагах старика Си-пягина.
Еще Перси взял с собой легкое ружье для подводной охоты. Так, на всякий случай. Сработала старая привычка просчитывать самые невероятные варианты возможных опасных ситуаций.
Надев на лицо маску и погрузившись под воду, Лоуренс стремительно поплыл к Южной бухте острова. Он все уже заранее продумал: направление, скорость передвижения под водой, время, которое потребуется для того, чтобы добраться до входа в подводную пещеру. По подробной карте Сипяги-на сориентировался бы даже ребенок…
Темные силуэты акул Персиваль заметил не сразу, а когда заметил, не очень-то этим фактом обеспокоился. Катраны в принципе на людей не нападали, даже в большом количестве, предпочитая более мелкую добычу.
Тем не менее подводное ружье Лоуренс с пояса снял.
Странно, но казалось, акулы провожают его, следуя на расстоянии чуть позади, даже не пытаясь подобраться ближе. Пять хищных вытянутых силуэтов, будто почетный караул, проводили Персиваля до самого входа в подводную пещеру. Лоуренс узнал ее по особому разлому в скале, отмеченному на карте Сипягина.
Круглый проход слегка светился призрачным сероватым светом.
Несколько мощных толчков, и Персиваль вынырнул в пещере, вернее, в удивительном гроте, заросшем светящимися сталактитами. Зрелище было настолько феерическим, что Лоуренс не сразу догадался снять с лица прозрачную маску, значительно ухудшающую обзор..
Выбравшись из воды на каменистый выступ, Перси снял ее и глубоко вдохнул влажный, пахнущий солью воздух подводной пещеры. В голове автоматически возникла сипягинская карта, но внутренности грота на ней обозначены не были.
Громко шлепая мокрыми ластами по камням, Лоуренс не спеша двинулся вглубь. Казалось, сталактиты светились изнутри, словно диковинные абажуры экзотических ламп. Свет был ровным, желтовато-белым.
Перси остановился, осторожно дотронувшись рукой в резиновой перчатке до спускающегося со свода пещеры известкового образования. На ощупь сталактит был холодным, и, отняв руку, Лоуренс с удивлением отметил, что пальцы в тех местах, где они соприкасались со странным сталактитом, также светятся, испачканные непонятной жидкостью.
Висящий на поясе у Перси мощный фонарь был ему здесь не нужен.
Но все же грот оказался меньше, чем он ожидал, закончившись тупиком, заложенным… Лоуренс не мог в это поверить… заложенным кирпичом. Кирпичом?! Значило ли это, что в грот вел еще один путь снаружи, Лоуренс не знал. На дискете Сипягина никакой информации по этому поводу не было.
Выходит, получалось, что…
– А, черт с ним, – махнул рукой Перси, внимательно осматривая кирпичную кладку, в условиях постоянной сырости держащуюся на честном слове.
Сняв на всякий случай с пояса небольшой топорик, Лоуренс с легкостью высадил мощным плечом непрочную преграду, по древности наверняка превосходящую его возраст.
Кирпичи с шумом разлетелись в стороны, и Персиваль увидел в образовавшемся входном отверстии точную копию грота, через который он только что прошел…
– Ты действительно видел, что они спустились именно туда? – спросил Гурфинкель, осматривающий окрестности в прихваченный на яхте цифровой бинокль с режимом ночного видения.
Бумба кивнул, но в темноте разглядеть его кивок было довольно проблематично.
– Я, кажется, тебя о чем-то спросил? – нетерпеливо повторил Миша.