Стражи Армады. Аксиома выживания Коротков Сергей
И тут от цистерны раздался хлопок. Осколочно-фугасная граната разорвалась возле задней части мутанта, чем заставила его отвлечься от висевших наверху «макак» и броситься к обидчику.
– Да сколько ж в тебе крови, за конягу мать?! – Плакса нырнул в заранее облюбованную щель под днищем цистерны, стоящей на полозьях.
Очередь бронебойных пуль заставила мутанта не только остановиться, но и наконец свалила его на бок. Зверь задергался, не прекращая реветь на весь цех, поднял клубы пыли, разбросал арматуру по сторонам. Плакса добил магазин с синей отметкой, отбросил его и быстро вставил с красной. Зажигательные. Но… последние. Для сталкера в Зоне нет ничего ужаснее, чем остаться без боекомплекта. И Плакса прочувствовал это сполна, услышав сквозь вой монстра стук собственного сердца.
Вдруг химера выскочила из облака пыльной взвеси и прыгнула в его сторону. Ее здоровая лапа противно заскрежетала по металлу, пытаясь достать сталкера и чуть сдвинув емкость цистерны, но Плакса уже попятился назад и покинул опасную зону. На привычные шутки и колкости времени и настроения не было, поэтому сталкер ограничился матом в грязно-красную пасть химеры и катнул РГД-5. Отпрыгнув в сторону, за балку, он едва успел зажать уши и раскрыть рот – раздался грохот взрыва. Услышав в воздухе свист осколков, сталкер вскочил и побежал вдоль Разлома в поисках следующей удобной позиции. Из-под ног между щебнем вырвались струйки пара и дыма, напоминая о близости смертельно опасной плазмы.
Серьезные раны и непроглядная завеса, поднявшаяся после взрыва, задержали двухголовую тварь, не давая ей прийти в себя. Химера потеряла ориентацию в пространстве, чувствуя, что вестибулярный орган дал сбой. В этот раз она действительно почувствовала настоящий болевой шок, один из немногочисленных нервных узлов на ее теле был задет не на шутку. Плакса понял, что наступило время добить зверя, но средств для этого, к сожалению, больше не имел. Он жестами объяснил друзьям свое бедственное положение и спрятался за нагромождением трубопроводов, где суматошно заметался в поисках убежища, но одновременно выискивая глазами управление для механизма, на котором была закреплена установка с ядерной боеголовкой. Ему пришла в голову сумасшедшая мысль – погибнуть от лап твари, но изолировать ядерный заряд. Однако как это сделать – он совершенно не представлял. Нет, чтобы просто погибнуть – большого ума не надо, а вот как нейтрализовать заряд?.. Не имея специального образования или хотя бы опыта общения с подобными устройствами, сталкер огорчился, вспомнив про Алекса, который на ракетной базе с обезвреженной им боеголовкой был на «ты». Единственное, что знал Плакса едва ли не с самого детства, – ядерный заряд не может сдетонировать от взрыва извне. Для детонации ему нужно устройство, запускающее цепную реакцию. На этом познания сталкера закончились, но глаза боятся, а руки делают. Плакса зарядил в подствольник последний ВОГ, провел обожженной рукой по горячему магазину с патронами, подергал рукоять штык-ножа и мысленно обратился к Легенде Зоны: «Купер, где ты?! Здесь нужна твоя помощь! Очень нужна. Иначе…».
В ответ пришла теплая и успокаивающая эмоциональная волна. Голове стало светлее и легче, будто Лучник встал позади Плаксы и положил руку на плечо другу. Сталкер невольно оглянулся, но кроме сумерек и искрящейся диабазовой пыли ничего и никого вокруг не увидел. Тем временем мутант освоился в потемках цеха, среди оседающей пыли, и стал принюхиваться. Обоняние его, видимо, тоже подводило, отчего зверь злился и взвизгивал, тычась мордами в разные стороны. И тут на сцене происходящих событий появился новый враг, точнее, хорошо забытый старый!
Гризли с одним из раскольников осторожно вылезли из вентиляционной шахты третьего уровня и, заметив в отсветах Разлома противника, открыли стрельбу. И как назло у обоих в руках оказалось бесшумное оружие – «Вал» и «Кедр», явно подобранные ими возле трупов в соседнем цехе, где слышалась почти не утихающая канонада. Может, Плаксу и спас бы узел труб и вентилей, но только от пуль врагов. Звон и искры рикошетящих от металла пуль привлекли внимание химеры. Ни высунуться, ни открыть ответный огонь, ни переждать угрозу. И угроза явилась в образе израненного, но все еще сильного чудовища…
– Сними этих уродов, я отвлеку химеру, – Верста прицелился в мутанта, мощными ударами сминающего трубы вокруг Плаксы. Выстрел. Мимо. В такую громадину промазать было сложно, но она все время двигалась, а полумрак и неудобное положение стрелка на шатающейся лестнице мешали прицелиться точнее.
Обладающий даром снайпера Варежка испытывал такие же трудности. Он, продолжающий держать пистолет в онемевшей от потери крови и не прекращающейся боли руке, с трудом вытянул мелко дрожащую конечность и послал три пули в пару раскольников на той стороне цеха. Еще и еще.
Напарник Гризли ойкнул, выронил мини-автомат и сполз вдоль стены на рифленый парапет. Его командир подхватил «Кедр» и прицелился в нового противника. Началась методичная перестрелка. Пули впивались в стены все ближе и ближе к людям, и те, и другие пригибались, пытаясь сбить прицеливание врага. Химера отвлеклась на грохот стрельбы засевших наверху сталкеров и ринулась было к ним, но опомнившийся Плакса всадил полмагазина в зад мутанта. Зажигательные пули, попавшие в поврежденный ранее круп, причинили твари невыносимую боль, и химера снова кинулась к обидчику, беснуясь и продолжая оглушительно реветь.
И снова прием повторился. Верста отвлекся на химеру, пустив последние пули в хищника. Оружие клацнуло, впустую щелкнув бойком. Мутант опять обернулся к сталкерам, и в этот момент меткий выстрел Гризли поразил Версту. Сталкер охнул, упал между стеной и прутьями лестницы и повис, зацепившись ногой за ступеньки. Еще пара пуль впилась в его конечности, вызвав стон раненого и ругань друга. Варежка опустошил пистолет и с обреченным видом опустил ПЯ. Теперь драться стало нечем, разве что зубами клацать да сыпать тоннами бранных слов.
Снова потянуло зловонным дыханием смерти. Здесь, под сводами темного цеха, жар от поднимающегося тепла ощущался вдвойне. Варежка ощутил себя курицей гриль на вертеле, но нашел силы подтянуть безвольное тело друга и шепнуть ему несколько ободряющих слов. И тут пули начали впиваться в него. Рука, грудь, нога. Варежка хрипло замычал и выгнулся сначала дугой, потом скрючился в позе эмбриона, чуть не срываясь с лестницы вниз, где уже корябала стены полуживая химера, норовя зацепить когтями обломок со ступенями. Очередная пуля Гризли смертельно ужалила Варежку в поясницу, он ойкнул, дернулся и придвинулся к Версте, пускающему кровавые пузыри. Из последних сил напарник прикрыл друга и так и умер в сцепке с ним на раскачивающейся почти над Разломом лестнице…
Гризли удовлетворенно хмыкнул, послав на всякий случай еще очередь, и сел перезаряжать автомат. Тут же сам схлопотал в ногу зажигательную пулю от Плаксы. Жгучий трассер пробил наколенный щиток и вырвал кусок мяса. Раскольник забился в агонии, едва от боли не потеряв сознание, и вовремя ухватился за поручень, иначе бы полетел вниз, переломав себе все, что только можно.
– За друзей, за Зону, за мужиков! – Плакса тщательно целился и посылал одиночные выстрелы в скрюченную на парапете фигуру. И этим самым он снова привлек химеру.
Мутант, которого больше не отвлекал никто, оказался возле сталкера через три секунды. И вновь сокрушительные удары по арматуре, бренчание труб, скрежет, рев и омерзительное дыхание пасти в метре от лица бойца. Плакса повернулся всем корпусом к беснующемуся хищнику, сменил кислую мимику на ехидную ухмылку и вынул «Глок»:
– Ну, что, тварина?! Ненасытная скотина! Получа-ай… – сталкер выстрелил в морду. – С каждой пулей, мразь, я лишаю тебя жизни… С каждым выстрелом я сосу из тебя твою поганую кровь! Это за генерала, за Версту, за Варежку, за Визиря, Омлета… На, падла, на-а… за Цезаря, за Казбека, за всех пацанов!
Опуская разряженный пистолет, он не сразу понял, что случилось: зверь вдруг визгливо заскулил, отпрянул от сплетения перемолотого им железа и завертелся юлой. Он извивался, визжал и, казалось, пытался ухватить себя за хвост. И тут Плакса заметил серо-рыжий комок у брюха химеры, повторявший все движения монстра. Сталкер утер рукавом грязное потное лицо и прищурился – в пах химере впилась стальной хваткой псевдорысь.
– Шалу-ун… Блоха тебя в ухо! Ты-ы?! Грызи его… Ату его… Фас-с, мля! Я это… я щас…
Плакса стал перезаряжать пистолет, уронил пустой магазин, не смог дотянуться до него из-за груды железа и боли в спине, вынул последний заряженный, аккуратно вставил и не менее аккуратно стал целиться в дергающуюся глыбу химеры, боясь попасть в Шалуна. Рука, будто налитая свинцом, тряслась, но подстрелить друга и помощника он позволить себе не мог.
Монстр о двух головах извернулся, схватил Шалуна за короткий хвост, дернул, с остервенением отшвырнул противника в сторону. Псевдорысь отлетела на десяток метров и исчезла за кучей керамзита. Но сразу броситься вслед за Шалуном чудовищу не позволил сталкер. Выстрелы слились в одну барабанную дробь. Пули четко ложились в глаза химеры, отчего та стала метаться вдоль Разлома и яростно выть. Тем не менее к обидчику она не кинулась, а устремилась на поиски зверя-врага.
– Шалун, бойся-я-а!
Мутанта «Ока» опять кто-то отвлек – он завалился набок и, казалось, замер или издох, но, отдышавшись несколько секунд, опять кинулся в атаку. Из малой головы зверя торчала черная стрела. Плакса радостно осклабился, завертел головой, выискивая Лучника, и наконец увидел его черную фигуру на втором уровне лестничной площадки запасного хода. Призрак Зоны замер с натянутой тетивой, спустил ее и сразу потянулся за новым снарядом. Стрела пробила голень единственной здоровой лапы химеры, яд ее начал действовать, но результата стоило ждать долго. Еще одна стрела с вживленным артефактом «батарейка» голубой искрой мелькнула в темени цеха и впилась в бок чудовища. Двухголовый монстр только что отбил выпад Шалуна, не позволив тому вцепиться в самое уязвимое место – пах и брюхо, заверещал и, страшной силы ударом отправив псевдорысь в нокаут, рванул к стрелку. По пути Лучник успел нашпиговать химеру еще тремя стрелами, прежде чем тварь ударила в стену. Скорее всего, врезалась тараном как попало, вряд ли намеренно пытаясь сбить человека с парапета.
Этот удар Лучник выдержал, а вот подвоха от очухавшегося Гризли не ожидал. Тяжелые пули «Кедра» раздробили щитки защитного модуля, прожгли руку и бок сталкера. И только сейчас он услышал предупреждающий крик Плаксы, заметившего движения раскольника. Денис, дрожа от бессилия, полез через кучу хлама наружу, схватил кусок арматуры и заметался вдоль Разлома, соображая, что можно предпринять. Когда он догадался соорудить факел и нашелся подручный материал, схватка наверху уже заканчивалась. Гризли расстрелял весь боезапас «Кедра», перехватил «Вал» и побежал по настилу зигзагообразной лестницы вниз, к Лучнику. Раскольник жаждал срочно добить своего обидчика, этого призрака, ставшего легендой. А тот, кто победит легенду, сам автоматически станет легендой Зоны!
Сталкер, поначалу удачно уклонившийся от огнестрельных ранений, все-таки поймал пару пуль и потерял фору. Бронежилет еще справлялся с попаданиями свинцовых ос, настойчиво посылаемых врагом, но попадания, сравнимые по силе с ударом молота, ослабили Лучника и обездвижили его. Он закинул в рот целебную пилюлю, открыл мини-клапан рукава спецэкипировки, любезно изготовленной техником Харитона, раздавил капсулу и втянул носом содержимое. Смесь нашатыря и желчи лисоеда ударила по легким резким бодрящим запахом. Друзья шутили, что эта вонь может поднять даже мертвого. На трупах Лучнику не удалось опробовать средство, но сейчас, при крайней нужде, он ощутил действие состава на себе – органы дыхания на миг свело судорогой, но спазм тотчас же сняло. Будто вместо трахеи вставили вентиляционный раструб, а легкие поменяли на кузнечные меха. Токсикоманом сталкер себя не считал, но сейчас всей грудью вдыхал созданное им самим лекарство. Левая рука повисла плетью, бок тоже онемел и кровоточил. Шансы на победу в рукопашной резко таяли. А то, что придется схватиться с врагом вплотную, он уже не сомневался, заметив торопящегося к нему противника.
Гризли бросил быстрый взгляд на хрипящую внизу химеру, надежда на помощь которой растворялась в воздухе. Ко всему прочему, еще живой Шалун из последних сил заполз на лежащего громадного монстра и впился в его горло когтями и зубами, вызвав у химеры последний хрип. Раскольник удрученно покачал головой, посмотрел на подвешенную в центре цеха боеголовку. Что-то прикинул и резко вскинул «Вал». Оптика сбилась от падений и ударов о стены и перила, но Гризли полагался на собственное зрение. Нога снова начала отключаться, сильно саднил локоть, и ныла шея, заливая липкой теплой кровью спину, но он упорно стремился выполнить задуманное. Предыдущая контузия напрочь повредила мозг раскольника, лишив его остатков здравого смысла. Ему было определено находиться не здесь – проследив, что враги втянулись на замкнутую территорию, он должен был как можно скорее покинуть Станцию, приготовленную к разрушению. От него требовалось заставить всех поверить в то, что самое важное решалось именно здесь… На этом работа раскольника должна была завершиться, а дальше все зависело уже от Синцова. Но теперь свихнувшийся Гризли с застланными пеленой ненависти глазами настойчиво и одержимо шел к цели – самолично уничтожить неприятеля и поскорее произвести взрыв. О последствиях он уже не задумывался, верная смерть его не пугала. Теперь раскольник, один из худших представителей своего клана, превратился в подобие зомби.
Гризли прицелился и начал расстреливать опасный груз, пытаясь оборвать тросы или повредить цепь. На мощные тяжелые пули СП-6 он возлагал большие надежды. И, как оказалось, старался раскольник не зря. Одна из цепей с громким металлическим скрежетом порвалась, конструкция резко накренилась и угрожающе зашаталась, грозя обрушить удерживаемый вес в пропасть Разлома. Взрывное устройство заряда сорвалось с поддона и полетело вниз. Но скрыться в разверзшейся огнедышащей пасти ему не дал Лучник: едва ли не из последних сил он сконцентрировал телекинетические усилия и подхватил громоздкую конструкцию, плавно уводя ее в сторону. Заряд, раскачиваясь в воздухе, с небольшим стуком опустился недалеко от края Разлома и лежащей химеры. Гризли взвыл от злобы и, не давая себе отчета в действиях, с ожесточением принялся расстреливать само устройство.
Лучник перестал обращать внимание на умирающую химеру, в теле которой начал смертельное действие осколок «батарейки». Рана расширялась и будто горящий полиэтилен оплавлялась и углублялась. Этот популярный в Зоне артефакт, кроме способности к аккумуляции тока от аномалии «энерго», порождавшей его, еще и вступал в реакцию с любой жидкостью. Пущенный со стрелой Лучника и вступивший в контакт с кровью химеры артефакт начал свое губительное воздействие. Ослепший и истерзанный хищник, обессиленный предыдущей битвой, многочисленными ранами, еще действующим ядом от отравленной стрелы, уже не верещал и не бесился от жгучей занозы в своем теле. Не прыгал, не бился о стену, не катался в грязи и пыли цеха, ненароком угодив в «зыбь», в которой застрял, а лишь жалобно скулил и булькал разгрызенным псевдорысью горлом. «Батарейка», шипящая в чреве мутанта, проваливалась внутрь все глубже и глубже и окончательно сжигала внутренности.
Про монстра, превратившегося в жалкое безобидное умирающее существо, теперь можно было забыть. Как и отложить на более позднее время заботу об отползшем в сторону и уже лежащем без движения Шалуне. Оставался более умный и опасный враг – человек!
Лучник зарядил предпоследнюю стрелу и, выбрав момент, выпустил ее. Та скользнула между двумя ступеньками и впилась в бедро Гризли, поглощенного расстрелом боеголовки. Раскольник тут же перенес огонь на Лучника, застонав и плохо справляясь с темными кругами в глазах. Сталкер, поймав пулю нагрудной защитой, крякнул, отпрянул, скорчился, а потом собрал волю в кулак и побежал прямо на противника.
Они сцепились и стали кромсать друг друга ножами, бить кулаками, локтями и коленями. Раненые конечности не слушались, плохо двигались, но стремление к победе у обоих противников было настолько велико, что они почти не замечали боли и слабости. Удары сыпались один за другим, захваты, блоки, кряхтение, мат.
Гризли стукнул предплечьем по ране сталкера, отчего тот, теряя сознание, упал на колено, но схватился за черную стрелу в бедре врага и сломал ее. Раскольник хрюкнул на манер свинорыла и взвыл, начал дубасить кулаками сверху по сползавшему неприятелю. Лучник прижался к ногам противника, ударил локтем в его пробитое колено и после этого сразу в пах. Хриплый ор, брань и вялая борьба. Оба ножа нашли уязвимые места и вошли в плоть. Лестница содрогнулась и повалилась вниз, а вместе с нею и сцепленные в мертвой хватке тела. В угасающем сознании Лучника мелькнули падающий поддон от боеголовки, Плакса, ковыряющий раскаленной в плазме арматурой еще шевелящуюся тушу химеры, и быстро приближающаяся окровавленная рука Гризли. Потом все исчезло…
Глава 14. Легенды
Израненное тело плохо слушалось голоса разума. Лучник, стиснув зубы, слегка шевельнулся. Мгновенная боль пронзила все его существо сверху донизу. Гризли, с трудом перешагнув через него, волоча развороченную ногу, со злорадной усмешкой приблизился к заряду и осторожно провел рукой по светящемуся пульту на лицевой стороне собранного устройства. Превозмогая боль, Лучник попытался применить свой дар. Конструкция заряда вздрогнула, словно решая, стоит ли ей двигаться, затем медленно начала подниматься в воздух все выше. Раскольник, уже уверенный в своей победе, опешил и с недоумением замер, удивленно глядя на то, как казавшаяся близкой победа ускользает из его рук.
– Мля-а-а… Чо за…
Высоко задрав голову, Гризли с широко открытым ртом смотрел на висящий в нескольких метрах от земли заряд и топтался на месте.
С каждой секундой Лучнику все труднее удавалось удерживать в воздухе громоздкую конструкцию. Силы его таяли, а раненое тело упорно не желало подчиняться командам уставшего мозга. В голове шумел океан посторонних звуков, перед глазами все плыло и двоилось. С быстротой мелькания кинокадров начали сменять друг друга картинки прошлого. Лица родных, друзей и просто тех, с кем доводилось ему встречаться на жизненном пути. Но только тех, о ком остались лишь приятные воспоминания… Неужели все? И именно так выглядят для человека последние мгновения его короткой жизни?
Внезапно рука, сжимающая непонятно откуда взявшийся твердый угловатый предмет, почувствовала едва терпимое жжение. По всему телу пробежал электрический импульс, каждую клеточку организма пронзили тысячи острейших иголок. Мощный пучок появившейся энергии заставил зажмуриться, и совершенно ясно взору открылась громадная конструкция полупрозрачной кристаллической пирамиды на зеркальной поверхности большого водоема. И отражение в воде, образующее вместе с верхней фигурой правильный геометрический октаэдр. Сами по себе в воздухе возникли пылающие буквы и собрались в название: «АРМАДА»… И… мама… весело и приветливо манящая его вдаль – к самой вершине колоссального сооружения, теряющегося в заоблачной дали.
«Как хрупок мир, и как его легко разрушить… Но мы ведь легких путей не ищем, правда, сынок? Нам – туда, в самые верховья Рая, через зовущие Врата, навстречу новым трудностям и делам!».
Вот-вот рухнувшая было конструкция взрывного устройства, качающаяся в наполненном пылью воздухе, внезапно встряхнулась, провернулась вокруг своей оси и прочно зависла на уровне десятка метров.
Не понявший поначалу причины происходящего Гризли взревел. Бездонное пространство пышущего жаром Разлома перед ним отозвалось многоголосым звуком эха, медленно затихающего в светящейся глубине. Посыпались камни, вверх снова поднялись клубы вездесущей пыли. Пыли веков… Наконец раскольник сообразил, кто является виновником его неудачи и снова дико закричал. Резко развернувшись, с перекошенным от злости лицом, он направил ствол винтовки в сторону лежащего Лучника. Тот же, загадочно улыбнувшись, закрыл глаза и почувствовал, как ледяное дыхание смерти касается его ног. Медленно и неуклонно двигаясь вслед за жерлом глушителя, оно начало холодить изможденное и истекающее кровью тело, поднималось от ног все выше и выше. Лежащий неподалеку Шалун почти не подавал признаков жизни, но сейчас помочь своему другу человек не мог. Слишком много тратилось энергии на борьбу с громоздкой конструкцией ядерного заряда. Мысли забегали с бешеной скоростью, но где-то глубоко, в самых затаенных уголках сознания, постепенно зарождался новый энергетический сгусток.
– На, получи, гаденыш!!! – Гризли уже не кричал, он страшно хрипел, сорвав голос. Раскольник больше походил сейчас не на человека, а на распластанную у узкого лаза в заваленное помещение разорванную химеру, на борьбу с которой Шалун потратил последние силы. – Сволочь!!! Я навсегда сотру даже воспоминания о вас – самозваных призраках! Сдохнете все!!!
Короткая очередь прошила наполненный пылью воздух… А вытаращивший налившиеся кровавой ненавистью глаза, Гризли замер в ступоре и онемел. Пули не достигли своей цели, они неожиданно с визгом срикошетили от возникшего вокруг лежащих напарников серебристого искрящегося силового поля. Лицо лидера раскольников вновь перекосилось и осталось в таком положении, рот его раскрылся, а по дрожащей нижней губе к полу потянулись пузырящиеся пеной кровавые слюни.
– Мы-ы-ы… – послышался возглас ходячего мертвеца.
Конструкция заряда начала медленно опускаться. Смерть, уже нависшая над Лучником в траурном балдахине мрака, замедлила свое победное шествие и резко отпрянула к адскому вареву Разлома. Только странный приглушенный звук нарушил затянувшееся молчание, словно неизвестный театрал, завороженно смотрящий на происходящее действо, хлопнул в ладоши. И вновь наступила тревожная тишина, прерываемая свистящим дыханием сошедшего с ума Гризли.
Сталкер открыл глаза, устройство заряда, окончательно освободившееся от воздействия телекинеза, тяжело ухнуло вниз с полуметровой высоты и взметнуло в воздух тучи слежавшейся пыли. Стоящего с опущенными руками раскольника развернуло лицом к Лучнику. На месте левого глаза Гризли зияла кровоточащая сквозная рана, сквозь которую, как через аэродинамическую трубу, просочился пылевой вихрь. Пол и взрывное устройство обильно окрасились красно-бурым. Покачавшись из стороны в сторону, мертвое уже тело, словно не веря случившемуся, сделало несколько шагов и после этого рухнуло в пропасть Разлома.
Насколько позволяла боль, Лучник смог повернуть голову, улыбнулся и произнес едва шевелящимися губами:
– Я знал… Ты не пропал бесследно, мой ангел-хранитель… – после чего в бессилии закрыл глаза.
– Все будет хорошо, Купер, не волнуйся. Потерпи. Все будет хорошо.
– Теперь я… в этом даже уверен. Только я… давно не Купер…
– Я знаю. Помолчи пока, побереги силы, они тебе еще понадобятся. А я обработаю раны.
Сталкер кивнул и потерял сознание. Неожиданный спаситель отложил в сторону «Абакан», оснащенный глушителем, склонился над Лучником и, быстрыми движениями расстегнув на нем защиту, приступил к лечению. Возникшая рядом с сидящим девушка быстро прошла к громоздкому устройству ядерного заряда. Слегка наклонив голову вперед, свела руки вместе и замерла ненадолго в такой позе. Силуэт ее медленно окутался серебристым сиянием, с каждым мгновением охватывая все большую площадь. Продолжалось это до тех пор, пока вся конструкция заряда не оказалась накрыта силовым полем. После этого контуры механизма начали расплываться от краев к середине, словно испаряясь в пространстве. И вот уже на том месте, где находилось смертоносное устройство, не осталось ничего. Только широкое прямоугольное пятно на пыльном полу. Девушка постояла еще какое-то время, восстанавливая силы, потом повернулась и произнесла:
– Вот и все, Максим, нет больше опасности. Большая часть нашей миссии завершена. Как он там?
– Скверно. Ран на теле много, и крови много потерял. Может ты, Лиза, попробуешь? Иначе, боюсь, может не выжить…
– Хорошо, Рекс. Только поддержи меня.
Тот кивнул, а девушка подошла и опустилась на колени. Сияющее поле вновь окутало ее фигуру, постепенно захватывая и лежащего сталкера. Через несколько минут лицо Лучника изменило цвет, щеки покрылись небольшим румянцем, посиневшие губы порозовели. Жизнь с новой силой вливалась в изможденное тело.
По окончании операции Лиза протяжно вздохнула, шатаясь, поднялась и отступила на шаг. Рекс обнял ее за плечи, глядя на лежащего Лучника.
– Ну что, будет жить? У него еще осталось много незавершенных дел.
– Он будет, а вот его друг… – Лиза посмотрела на едва дышащего Шалуна. – Не уверена, но думаю, что это уже зависит от него самого. Приложи парню «барбарис» и «филейку» и напои водой. Он уже не пил почти сутки. Кстати… Ты заметил странность? Ведь он, даже будучи при смерти, постоянно откуда-то черпал энергию.
– Да. Не чувствуешь? – Рекс заглянул в глаза подруге.
– Я сейчас не чувствую уже ничего. Ты же знаешь – после таких сеансов мне нужно время на восстановление сил.
– Прости. Но я тебя немного удивлю. Посмотри, что он зажал в руке.
– Ого! – глаза Лизы расширились от изумления. – Он Избранный?..
– Ты же знаешь, что ключ не дается в руки обычных людей.
– Ну, тогда мы точно не зря помогли ему. И придется встретиться с ним еще раз. А пока нам, к сожалению, пора. Скоро здесь будут другие.
– Да, знаю. Мы успеем. Дай, пожалуйста, еще немного времени, я с ним поговорю и пойдем.
В этот момент Лучник пришел в себя и открыл глаза.
– Я уже умер?
– Почти, – Рекс грустно улыбнулся и вновь присел возле давнего приятеля, протянув ему фляжку с водой. – Но теперь тебе нужно немного отлежаться, а потом торопиться к Большим Лужам. Спасение твоего напарника будет зависеть от Болотника. Только он способен лечить зверей.
– А ты? Я так долго тебя искал…
– Нам с Лизой, к сожалению, нужно торопиться. Есть дела гораздо важнее жизни даже самого лучшего зверя на свете. Прости. На КПК есть информация о предстоящей тебе дороге. Обязательно загляни в него перед тем, как отправиться в путь. И… я не прощаюсь, Купер. Мы с тобой еще точно встретимся. Немного позже. Главное, помни – у тебя впереди очень много важных дел. Наверное, гораздо больше, чем до этого. Держись, парень! Дорогу осилит идущий, а путь находят по звездам. Помнишь?
Лучник улыбнулся.
– Малую Медведицу определяют по Полярной звезде, а ту, в свою очередь, через созвездие Большой… Четыре расстояния…
– Помнишь! – Рекс хохотнул. – Вот так и живи, чтобы по твоему сиянию другие могли с легкостью найти свою дорогу в жизни! А мы будем совсем недалеко – обещаю! И чаще доверяй интуиции. Все, до встречи!
Сталкер помахал товарищу на прощание рукой, отошел к Лизе, и их обоих окутало силовое поле. Картинка поплыла, фигуры Рекса и Лизы задрожали, растворились, а следом схлопнулся и серебристый овал. Только пылинки продолжали крутиться в неярком сиянии попадающего в помещение дневного света. Лучник протяжно вздохнул. От Разлома повеяло новой волной жара, а потом колебание воздуха изменилось, свет на миг померк, и послышался голос:
– Здесь, вроде. Вот черт! Ни хрена не видать… Ого, какая зверина лежит! Не иначе, идем точно по следам. Купер! Купер, ты где?!
– Я здесь, полковник.
– Ты как, живой? Ой-ей-ей… – Шелестов нагнулся над лежащим в луже крови Шалуном. – Друг-то твой… Кажись, не жилец…
– Да… Я знаю… Но пока ничем ему не могу помочь. Мне немного отлежаться надо. А он с каждой минутой все больше слабеет и уже не отвечает на мои призывы…
– А ты-то сам как? Помощь нужна?
– Нет. Уже нет. Мне уже помогли.
– Кто?! – спецназовец огляделся. – И боеголовка где?
– Ее больше нет. Так думаю, даже в нашем пространстве. А помогли? Вот это и вызывает еще больше вопросов… И мне помогли, и заряд уничтожили. И кто… Никогда не догадаетесь… Все, опасность точно устранена. Ручаюсь, – сталкер вымученно улыбнулся.
– Ни хрена себе ямочка! – у края Разлома появился силуэт Алекса. – Ни дна, ни края…
– Вы сами как? – Лучник слегка повернул голову. – Плакса хоть живой?
– Да чего ему сделается? Выхаживает там, – полковник качнул головой, – Версту. Тому сильно досталось. Мы вертолеты вызвали, но боимся, что все это бесполезно. Никто не прилетит… И нам придется оставаться здесь, в Зоне. Думаем, осядем все в «Пепле», как раз там сейчас командира нет, и ряды сильно поредели.
– В смысле? Еремин, что ли, погиб?
– Угу… Вспомнил генерал молодость, прикрыл собой парней…
– Бли-ин… Земля пухом, а не «стеклотоками».
– Не. Царствие небесное. От него мало что осталось… Не смогли собрать. Хотели позже попрощаться по-человечески, со всеми почестями. Только лафет орудийный нигде не найти, к сожалению. Военная погребальная традиция – генералов на лафете хоронить…
– Мы потом, Роман Валентинович, всех помянем. Хорошо помянем, по-спецназовски… – Алекс тяжело вздохнул. – Ну что, парень, зверя твоего выносим?
– Не надо, спасибо. Я сам. Чуть попозже. Еще буквально пять минут, – Лучник вновь приложился к горловине фляжки и опустошил емкость до дна. – «Филейку» только уберите с груди, а то высушит она меня скоро. И Шалуну бы ее…
Убедившись, что его напарник, едва подающий признаки жизни, находится в тяжелом состоянии, но не теряя надежды, Лучник, шатающийся от усталости и едва затянувшихся ран, оставил всех знакомых и друзей зачищать остатки Станции от врагов. Гораздо важнее для него сейчас была жизнь единственного по-настоящему близкого друга. Разрезав два рюкзака, скрепив их между собой в подобие заплечных носилок, он аккуратно упаковал податливое тело Шалуна. При помощи спецназовцев взвалил драгоценную ношу на спину, прихватил чудом сохранившийся в бойне лук с несколькими оставшимися стрелами, сломанную пополам катану, пару банок «тоника» для поддержания сил и устремился по маршруту, скинутому ему на КПК Рексом.
Его даже не удивило, когда он обнаружил зажатый в ладони правильный геометрический кварцевый октаэдр. Уже в дороге сталкер вспомнил, что точно такой же видел несколько лет назад в виде амулета на шее своего гуру и ангела-хранителя Рекса. Кристалл слегка засиял и заиграл красками, а по руке будто прошел слабый электрический заряд. Очень нужный в данное время. И опять перед глазами всплыли пылающие алым закатным цветом буквы, сложившиеся в слово: «АРМАДА». Недолго думая, Лучник тряхнул головой, убрал вещицу во внутренний карман и занялся насущными делами.
Опять его ждала впереди неизвестность, но об этом думать не хотелось. Воображение рисовало призрачную картинку с домом на сваях, расположенным где-то едва ли не в самом центре Больших Луж. Дом, в котором творил чудеса исцеления знаменитый Болотник. Целитель для людей и животных, не замечающий разницы между существами на двух ногах и нескольких лапах. Говорили даже, что он мог взяться за лечение самых немыслимых форм жизни, лишь бы они попросили его о помощи – приползи они в его дом хоть на щупальцах или плавниках, дыши легкими или жабрами. Человеком ли он являлся или все-таки настоящим призраком, которого изобретательная и суровая Хозяйка назначила на роль главного своего эскулапа, неважно. Главное, что он мог вернуть к жизни в прямом смысле слова!
И Лучник всей душой верил в чудесное исцеление друга, которого в любой момент мог безвозвратно потерять.
Поникшая морда Шалуна покоилась на плече сталкера. Дыхание зверя было едва различимо. Торчащие из приокрытой пасти клыки, между которыми чуть высунулся бледный шершавый язык, упирались в шею сталкера, оставляя на ней при резких движениях кровоточащие царапины. Лучнику было глубоко наплевать, что его собственный вид оставлял желать лучшего. Еще совсем недавно новый комбинезон был изорван в хлам, и встречные потоки холодного ветра обжигали оголенные участки тела. Очень сильно болела голова, ныли мышцы, подкашивались ноги, но он упорно двигался вперед, не обращая внимания ни на что. Опущенный взгляд остановился на правом ботинке. Бронированный носок с частью подошвы оказался срезан как ножом, а из дыры торчали окровавленные пальцы, между которыми при вставании на размокшую землю оладьями выдавливалась грязь. Повезло еще, что ударившая мощной лапой агонизирующая химера чудом не отсекла часть ступни. Вовремя он поймал импульс ее движения и убрал ногу.
«Подстригла ногти, зверюга… – мелькнула ирония, и Лучник зло ухмыльнулся. – Зато Шалун ей хорошую прическу навел на обеих головах и, кажется, даже успел удалить аппендикс. Через единый на две глотки пищевод».
Он устал. Боже, как он устал вечно бороться и искать в этой жизни правду! И мстить. Кому и за что? Потому что кто-то кого-то ограбил и унизил. А на чьей стороне правда? Может, как раз на стороне сильного? Может, не нужно на этой «волчьей» жизненной тропе быть таким беспомощным? Бандиты сбиваются в стаи, как волки, охотятся на простых бродяг, грабят, даже жизни лишают. А если взглянуть на все это со стороны самой природы? Как там волки поступают? Тоже убивают слабых. Проводят естественный отбор. Ведь и их природа для чего-то создала! Не настолько же она глупа, чтобы не ощущать разницу между овцами и волками. И ей нужны как те, так и другие! А популяция хищников в природе никогда не превышала популяции травоядных. Волков в разы меньше! Они – санитары. Они дают животным шанс на выносливое, здоровое и способное к продолжению рода потомство. Не позволяют заражаться от больных и первыми убивают обессиленных. Вот как они с Шалуном сейчас…
Лучник сплюнул, резко повернув голову, отчего сломанный клык Шалуна вновь оцарапал шею острым сколотым краем. Сталкер протянул руку – торчащий кончик языка ответил едва заметным теплом. «Жив…»
За спиной вдалеке еще раздавались стрельба и взрывы, сбоку от уже едва различимой ВТ-2 и завалившегося набок недалеко от нее высокого башенного крана, проломившего крышу одного из подсобных зданий с переплетением разномастных труб, что-то сильно чадило. Столб черного дыма вздымался вверх и терялся среди низко нависающих туч, налитых свинцовой тяжестью. Сборная команда спецназа, сталкеров, «Пепла» и вовремя подоспевшей «Анархии» продолжала зачищать от остатков врагов территорию Станции. А впереди лежал нелегкий путь в таинственные, кишащие опасностями болота…
Во внутреннем кармане изорванного комбинезона неожиданно ощутимо завибрировало, а по груди растеклось тепло. Сталкер вздрогнул и на миг остановился, вынырнув из сплетения размышлений. Огляделся кругом. Топкий заболоченный берег огромного грязевого лимана. Из трясины то тут, то там торчали развороченные бетонные плиты и блоки. Скорее всего, здесь раньше находился пруд-охладитель для Станции. Водную поверхность сплошь покрывали ряска и ядовито-зеленая тина. Редкие островки и выпирающие кочки, возможно, являющиеся плавнями – пучками разросшегося рогоза и осоки. В стороне гулко ухало непонятно что, звонко лопались вспухающие пузыри, свербело в ушах от стрекотания и гудения насекомых. Ни намека на какую-либо тропу или гать через трясину. А маршрут на дисплее КПК проходил далее именно здесь…
Лучник осторожно сделал шаг, разогнав в стороны плотный ковер ряски. Обнажившаяся темная, со слегка бордовым оттенком вода поглотила ногу по колено. Далее шло вязкое, медленно поддающееся илистое дно, готовое с радостью принять в свою прорву любой относительно тяжелый предмет. Сталкер, едва удержавший равновесие, с трудом выдернул ногу обратно. Раздался противный чавкающий звук. Дороги нет. За спиной тихо застонал Шалун. Лучник вздрогнул, беспокойство за друга заставило соображать быстрее. В голове снова зашумело, болью отдалось по всему телу. Как он устал… Но о себе потом, сейчас главное – спасти жизнь товарища, которого он так не хотел потерять… А для этого им нужна тропа – твердая, надежная, отдающаяся звуком торопливых шагов. Но ее не было. Только теплящаяся надежда и неумолимое стремление к цели.
Не зная, что предпринять, он чертыхнулся, мучительно вздохнул и зажмурил глаза. Напрягся, собирая волю в кулак. Послал вперед и в стороны ментальную волну. В поиске хотя бы единой зацепки для выхода из трудной ситуации. Время сейчас работало против него. Против будущего, против единения двух породнившихся душ…
«Болотник. Нам нужен Болотник. Очень. Где ты, призрачный и всесильный эскулап? Отзовись!»
Вновь ощутимая вибрация в районе груди. Откуда-то из внутреннего кармана комбинезона. И опять тепло, вязкое, зовущее, привлекающее внимание. Что это? Лучник вздрогнул и открыл глаза. «Кристалл! Это кристалл! Такой же точно, какой носил при себе Рекс! И амулет помогал ему в самые трудные минуты! А что он может дать мне? Чем таким особенным я привлек внимание… Армады? Так ведь называется сооружение, про которое во всех уголках Зоны шепчутся с затаенной надеждой практически все? Которое может управлять пространством и временем, Вратами и обещанным всем жаждущим Раем. Армада? Неужели, она и правда существует, и данный кристалл подтверждает ходящую из уст в уста Легенду? А Рекс каким-то образом связан именно с ней? Иначе, где же он мог так долго пропадать и куда мог вновь исчезнуть прямо на глазах?..»
Сталкер понял вдруг, что его мысль находится на верном пути. И этот путь лежит прямо в Армаду. Только сначала через дом Болотника – чудотворца и Проводника. Чтобы спасти жизнь Шалуна.
Резким движением Лучник достал из кармана кварцевую фигурку и внимательно всмотрелся в нее. Тонкие золотистые нити, пронизывающие кристалл, сплелись в затейливом узоре. Знак вселенной и бесконечности – мудрейший дракон, хватающий себя за изогнутый хвост. Кончики пальцев, торчащих из обрезанных перчаток, кольнули мельчайшие иголочки электрических разрядов, разрослись, потянулись по руке к предплечью. От него вверх – к сдавленной тисками боли голове, и вниз – до самых утопающих в вонючей жиже ботинок. Возникло видение – широкое, без границ, уходящее далеко за горизонт, как бескрайние просторы Мироздания, захватывающее дух и сбивающее сердечный ритм. Дорога лежала прямо перед ним: твердая, гладкая, монолитная лента. Прямо поверх пузырящейся ряски и болотной тины. От самого берега и лежащего у среза воды кристалла. «Есть!»
Сталкер, превозмогая боль во всем теле, нагнулся и, слегка разогнав в стороны ковер ряски, опустил кварцевую фигурку к самой воде. Дрогнуло пространство, искривилось, раздался хлопок; в ноздри, оттесняя прочь смрадное дыхание болотной топи, ударил приятный запах озона. А перед Лучником, убегая вдаль, появилась слегка извивающаяся лента тропы. Уже не задумываясь, он с кряхтением поднялся и смело пошел вперед. С каждым мгновением его шаги становились все уверенней и в конце концов превратились в бег. Изо рта вырывался пар, заметно похолодало, с неба посыпалась мелкая крупа изморози. Колючие градины, попадающиеся на пути, больно били по лицу, обжигали кожу и заставляли жмуриться и часто моргать, но сталкер старался не замечать препятствий. Разве же это по сравнению с масштабами Мироздания преграды?! Лишь небольшая неприятность. Он все стремился вперед, заботясь только о том, чтобы не оступиться и не сойти с влекущей его за собой дороги. Туда, где дом Болотника, где за призрачными Вратами раскинулись Райские Кущи и манило великолепием громадное сооружение Армады. Они где-то там… А он обязательно доберется, вот только чуточку передохнет. Потом, когда-нибудь потом – в зовущем будущем…
Мимикримы возникли неожиданно, словно из ниоткуда. Интересно, что он не успел даже среагировать на них. Ни мыслительных импульсов, ни шумно выдыхаемого через широкие отверстия носа воздуха, ни плеска воды, ни шуршания раздираемого лапами камыша. Просто вдруг с двух сторон от сталкера появились две слегка сгорбленные долговязые фигуры на подогнутых ногах, заканчивающихся большими, похожими чем-то на ласты ступнями, облепленными грязью и болотной тиной.
Непонятно, чем монстры вообще питались посреди непролазной трясины. Лучник знал только одно: они высасывали из жертв не только кровь, но и практически любую жидкость, находящуюся в организмах. Поэтому, вполне возможно, с легкостью вылавливали расплодившихся в болотной жиже тварей: от червяков и пиявок-переростков до куда более крупных особей, мутировавших из змей, тритонов, лягушек и рыб. «Бывают, – как говорится, – в жизни огорченья – коль нету хлеба, ешь печенье». А на безрыбье и рак – рыба. Но все перечисленные твари изначально относились к холоднокровным, чья жизнедеятельность ближе к зиме замирала на определенный срок. И к концу осени мимикримы ощущали явный недостаток в еде. А тут вдруг студеный ветер принес запах свежей теплокровной дичи. Монстры почуяли его на большом расстоянии, и им не помешало даже находящееся в контейнере «смирение».
Лучник замер, рука метнулась к поясу с ячейками для артефактов. К его великому огорчению, пальцы нащупали только обрывки крепежных шнурков. Явно постарался сошедший с ума Гризли, успевший несколько раз полоснуть ножом по спецкостюму сталкера. А на раздумья уже не оставалось времени. Мимикримы, обгоняя друг друга, устремились в атаку.
Первого он успел сбить упругим телекинетическим ударом в грудь. Затем выхватил обломок катаны, встречая приближающуюся к лицу растопыренную пятерню точным отсечением двух кривых пальцев. Ближний монстр плашмя упал с дорожки в болотную жижу, пустив вокруг себя веер зеленых брызг, а дальний взревел от боли и метнулся куда-то вбок, пытаясь уйти в режим невидимости. Но упрямо рвущегося к цели Лучника уже нельзя было остановить. Сталкер зло ухмыльнулся, молниеносно перехватил сознание зверя, развернул его, сделал видимым и послал впереди себя по дорожке. Мимикрим непонятливо рыкнул, потряс головой, зыркнул на человека тарелками безумных глаз, взмахнул изуродованной лапой, разбрызгивая кровавые капли, но подчинился и потрусил в указанном направлении.
А в воде уже разразилась настоящая трагедия. Мутировавшие потомки холоднокровных бросились мстить за уничтоженных братьев, которыми длительное время питалась упавшая тварь. Мимикрим забарахтался и попытался зацепиться лапами за край гати, но что-то грузное впилось зубастой пастью в его ногу и потянуло обратно в глубину. Монстр завизжал, забился, еще сильнее расширил от ужаса глаза и ноздри.
– А что ты хотел? – сталкер пожал плечами. – Не только у тебя есть желудок… Приятного аппетита!
В трясине, словно соглашаясь со сказанным, плеснулся громадный хвост, выгнулась над поверхностью дугой горбатая спина с торчащими метровыми колючками шипов на гребне плавника. Волна, накатившая на дорожку, выбросила несколько шевелящихся пиявок с руку толщиной. Змеящиеся тела тут же развернулись и заскользили к долгожданной жертве, голову которой уже облепило несколько их сородичей. Но смотреть на завершение сцены пиршества Лучник не стал. Дав команду еще взбрыкивающему мимикриму – держать дистанцию в десяток метров, он продолжил бег.
Следующей преградой у очередного островка оказались четыре псевдовыдры. Однако на этот раз тяжело дышащий сталкер уже был готов к схватке – хорошим заслоном послужил «прирученный» монстр. Гибкие тела водяных зверей ринулись было к Лучнику в обход мимикрима, но кровососущий зверь успел перехватить первую парочку, встряхнув хищников за длинные плоские хвосты, как будто избавлял от излишней грязи. Головы тварей с глухим треском стукнулись друг о дружку, послышался пронзительный визг, а голодный мимикрим вгрызся в оба тела, с наслаждением принявшись высасывать долгожданную пищу. Оставшаяся парочка забыла на время о человеке с безжизненным Шалуном за спиной и остервенело набросилась с двух сторон на обидчика. Монстр взвыл, отбросил подальше болтающихся в хватке мощных лап псевдовыдр и всей массой обрушился на причинивших ему боль. Лучнику даже показалось в этот момент, что прочная дорожка, созданная кристаллом, вздрогнула, поддаваясь напору массивного тела мимикрима. Вновь смешались между собой рычание, пронзительный визг, щелканье челюстей и звук скребущих по твердой поверхности гати когтей.
Решив не дожидаться развязки, не выпуская из ментальной хватки сознание зверя, сталкер спешно обогнул дерущихся и устремился вперед. Как оказалось, не зря. Через пять минут, с присвистом дыша расширенными ноздрями, мимикрим с окровавленной мордой, гневно блеснув единственным оставшимся глазом, обогнал его и снова занял место в авангарде. Чувствуя, что окончательно теряет силы, Лучник на ходу достал следующую банку «тоника» и с упоением принялся вытягивать ее содержимое. Но неожиданно дорожка оборвалась, уперевшись краем в достаточно крупный остров. Сталкер остановился, не зная, что предпринять. На карте КПК этот остров обозначен не был, а линия маршрута обрывалась, как, впрочем, и сама карта… Надеясь обнаружить хоть малейший намек на дальнейший путь, Лучник огляделся. Взгляду его открылась интересная картина: подобно всем известному Стоунхенджу или идолам острова Пасхи из земли торчали расположенные правильным геометрическим кругом, заостренные кверху длинные, слегка изогнутые внутрь сооружения камни – древнее место поклонения или жертвенник. В голове возникли видения далекого прошлого: цепочка фигур, похожих на человеческие, в длинных одеяниях до пят, ритуальные песни, яркие костры, посылающие к небу вместе с дымом тысячи сверкающих во тьме искр. И даже послышалось ржание лошадей, лязг мечей и стоны гибнущих в сражениях воинов…
Разгоряченный схваткой и вкусом крови мимикрим нетерпеливо маячил то тут, то там, рыская по кустам и зарослям рогоза. Рычание его раздавалось отовсюду, словно он успел размножиться. Боясь, что в какой-то момент не сможет контролировать монстра ослабевшим разумом, Лучник решил направить опасного зверя прямо в трясину, где постоянно плескались какие-то твари, но вдруг почва под ногами вздрогнула, ударной волной мимикрима припечатало к дереву, а по воде прошла крупная рябь, заставившая болотную живность на время притихнуть. Это было уже что-то новое.
Монстр быстро пришел в себя, вскочил и, волоча правую ногу, ринулся на невидимого за кустами врага. Послышался рев двух глоток, зыбкая почва острова начала вздрагивать от тяжелой поступи массивных ступней. «Злыдень! – Лучник растерялся. – Откуда на острове посреди бескрайних болот этот монстр?..» А звери уже сцепились в смертельной схватке. Трещали ломающиеся ветви кустов, шуршал камыш, раздавались звучные шлепки ударов мощных лап и свист тяжелого дыхания мимикрима. Понимая, что на длительную остановку у него просто нет времени, сталкер попытался захватить менталом сознание злыдня, но не сумел. В голове вспыхнула новая волна боли, а мысли вдруг потеряли всякую связность. Опять замелькали кадры прошлого вперемежку с неясными видениями. И кольнуло острое чувство трагедии, очередной утраты. А потерь за его недолгую жизнь было уже слишком много… Родители, брат, уважаемый учитель, почти все друзья и напарники. Что это? Злой рок? Или очередное испытание на прочность? Проверка – сломается ли он когда-нибудь…
Лучник вздрогнул, выйдя из рассеянности, попытался сосредоточиться на продолжающейся схватке монстров. И вдруг почувствовал, что окончательно потерял контроль над мимикримом. Но зверю было не до человека. Не обращая внимания на то, что освободился от управления, разгоряченный азартом, он решил бороться насмерть. Внезапно вылетел спиной вперед, пробив плотные заросли рогоза, и плюхнулся в затянутую ряской яму. В разные стороны полетели брызги воды и грязи. Тут же вскочив на ноги, мимикрим попытался уйти в режим невидимости, но не смог. Брызгая кровью с разбитой морды, гневно вскинул когтистые лапы и с сопением снова ринулся в атаку. Но ему навстречу сквозь камыши уже пробился сам злыдень. Массивная туша, грузно переваливаясь с лапы на лапу, раскрыла клювообразный рот и налетела на мимикрима, отбрасывая его назад. Зверь опять оказался в луже, а вот встать уже не успел. Множественные ранения ослабили его и замедлили реакцию. Злыдень взревел, со всей силы, с хрустом прихлопнул толстой ногой поднимающегося врага, вдавив его в грязь, и принялся топтаться на месте, изредка опуская голову и пытаясь вырвать из брыкающейся добычи куски плоти.
Вот тут сталкер понял, что настала его очередь – отбиваться от монстра, а сил на ментальную атаку не осталось совсем. Голову разрывало на тысячи осколков, отчего потекли слезы, а перед глазами все поплыло и смазалось. Недолго думая, Лучник, спотыкаясь о кочки и торчащие ветви кустов, со всех ног побежал вдоль берега, надеясь скрыться от ходячего танка, но этим только привлек его внимание. Мутант замер на мгновение, подслеповато щурясь на новую жертву, и щелкнул зубастым клювом. Тут же потеряв к находящейся под ним добыче всякий интерес, он развернул массивное тело и устремился вслед за человеком. Возможно, будь Лучник один, ему бы удалось оторваться от преследования, но с безжизненным Шалуном за спиной, да еще на исходе сил… Через несколько секунд сталкер понял, что придется вновь бороться за жизнь. Злыдень топал уже совсем рядом, шумно дыша и порыкивая. Ничего не оставалось, как остановиться, выхватить обломок катаны и ждать развязки.
Но уставший от прошедшего боя монстр решил не участвовать в долгом спринтерском забеге, он остановился и со всего маху топнул ногой. В этот раз уже Лучника смело ударной волной прямо в воду. Плюхнувшись, он захлебнулся вонючей жижей, закашлялся и забарахтался в вязких путах тины. Кожу обожгли ледяные объятия. Тяжелое тело Шалуна потянуло вниз, не давая глотнуть спасительного воздуха. А ноги неожиданно не нашли дна. Вокруг упавших тел тут же засновали вездесущие пиявки-переростки, темная в наступающих сумерках вода забурлила. Перед лицом возникла зубастая пасть одной их тварей, легко скользящих по кашице водорослей. Лучник махнул рукой, чувствуя сопротивление воды, но обрубок катаны на удивление легко прошел сквозь мутанта, тут же разделив его на две части. Мутная жидкость расплывчатыми чернильными пятнами растеклась вокруг. Жадно ловя ртом недостающий воздух, сталкер сглотнул. Нёбо и пищевод обожгло противной горечью и сразу прояснило голову. Скользящие вокруг твари тут же исчезли в неизвестном направлении, появился шанс – добраться до берега в целости. А вдоль кромки воды нетерпеливо топтался злыдень, рвущийся к ускользнувшей добыче.
С трудом пробираясь через болотное месиво, Лучник вспомнил о своих способностях и попытался помочь себе. Ничего не вышло. Да и не сложенный им впопыхах лук за спиной цеплялся за заросли тины и замедлял движения. Тогда он напрягся и поймал импульсы сознания злыдня, направляя его в воду. Монстр непонятливо рыкнул и затряс головой, но потянулся навстречу кукловоду. Сначала робкими шажками, глубоко проваливаясь в трясину массивными ногами, а затем все увереннее, и вскоре над поверхностью, в метре от человека, торчала только его уродливая клювастая голова. Вокруг вода пенилась и пузырилась, разгоняя в стороны заросли тины и ковер ряски. Образовалось заметное окно. Из последних усилий сталкер вытянул руку, ухватился за оттопыренную ушную раковину злыдня и подтянулся. Чувствуя под собой опору, рванулся, оседлал тушу, опустив ноги по обе стороны от головы, и направил зверя к берегу. Злыдень взревел. Вода его совсем не радовала: ноги увязали в топи, движения сковывало, не хватало простора. С надрывом выпуская пар из расширенных ноздрей, он медленно двинулся вперед. Кораблем назвать его точно язык не поворачивался. Скорее уж, подводной лодкой… Лучник всхрапнул, представив, как злыдни бороздят воды болот.
Тело тряслось от холода и усталости, плечи жгло вдавившимися лямками самодельных носилок, ныли все мышцы, а за спиной тихонько постанывал Шалун, что усложняло и без того не простую ситуацию. Другу требовалась срочная медицинская помощь, а положение оставалось аховым, как ни крути. Куда двигаться дальше, сталкер не знал, а на постоянные призывы к призрачному Болотнику ответа так и не получал. И это как никогда удручало. Уронив голову на грудь, он зажмурился. Если злыдень не завязнет окончательно в топи и им удастся выбраться на сушу, то даже высушиться будет негде…
Монстр оказался на счастье упрямым, облепившие массивную тушу пиявки не могли прокусить толстые складки кожи, поэтому не приносили ему неудобств. Медленно, но уверенно он приближался к берегу и вскоре ступил на покрытую травой, ольшаником и кустами землю. Не зная, что предпринять дальше, Лучник направил «скакуна» вперед – прямо в темную область на карте, проведя мысленную прямую от закончившейся линии маршрута. «Болотник! Где ты, лекарь?! Где?!!»
– Ну, вот чего ты орешь, а?.. – раздавшийся совсем рядом спокойный голос заставил вздрогнуть и подпрыгнуть от неожиданности.
Злыдень встал и недовольно заурчал, пытаясь отряхнуться. Лучник еще крепче вцепился монстру в уши.
– Кто здесь?! – прокричал он в темноту.
– Кто, кто… Кого звал, тот и есть!
– Болотник?!
– Чего ты орешь? Болотник и есть.
– Так чего ты не отвечал на мои призывы?!
– Вот ведь разорался, а… Это вам, псионикам, такое с легкостью дается, а мы не настолько в этом сильны.
– То есть как не сильны?..
Из-за чахлого кривого дерева и торчащих камней ритуального круга появилась человеческая фигура в длинном плаще, напомнив про видения из прошлого. Опираясь на длинный посох, Болотник остановился и посмотрел Лучнику в глаза.
– Ты разговоры говорить со мной пришел или по делу? И зачем Толстосума моего оседлал?
– Не, не разговоры… По делу… К-какого Т-толстосума?
– Злыдня моего, говорю, зачем оседлал?
– Вот те раз… А чего же он… ручной такой… на людей бросается?..
– Он не ручной. Он дружественный.
– Я… от этого… «дружественного»… в болото улетел на несколько метров… Чуть пиявки не сожрали…
– Слазь, говорю! И быстро отпусти его! Вишь, ему не нравится?..
Трясущийся от холода и слабости Лучник перенес ногу через голову злыдня и, соскользнув на землю, с трудом удержал равновесие. Освободившийся от ноши и ментального давления Толстосум обиженно рыкнул и со стонами потопал к Болотнику – жаловаться на трудное детство.
– Ну, ну… Не серчай, дружище, и не плачься. Сам виноват, нечего быть таким негостеприимным, – Болотник потрепал зверя по клюву. – Иди, давай, ешь, чего ты там припрятал в луже… Хе-хе-хе… Жертва обстоятельств.
– Д-док…
– А, ты еще здесь, да? – лекарь скорчил недоуменную мину.
– А гд-де мн-не б-быть? – посиневшие губы уже едва могли соприкасаться от дрожи.
– Иди, давай, быстрее! Вон туда! Вешки видишь? Как раз между ними и держись. Немного тебе осталось. Метров сто, не больше. А я сейчас догоню.
– А Ш-шал-лун?..
– Шалун? Друг твой, что ли? – Болотник протяжно вздохнул. – Иди. Там все и узнаешь…
В разом открывшиеся глаза ударил яркий солнечный свет, заставив зажмуриться и сжаться в комок. Насколько он помнил, только что вокруг была ночь, а на плечи давили лямки рюкзака – и вдруг ясный, да еще и солнечный день… Или это лишь яркий свет электрической лампы? Вспомнилась картина: дощатый потолок, дрожащая от сквозняка паутина в углу, старая печь-мазанка с облупившейся штукатуркой, широкая лавка недалеко от просторной топки и пылинки, витающие в пробившемся между двумя ажурными занавесками на небольшом окне луче солнечного света. Нет, не лампа. И точно не ночь.
Лучник вновь, уже осторожнее, открыл глаза. Повернул голову и огляделся. Так и есть – старый, но еще достаточно сносный деревенский дом. Под спиной скрипнули пружины панцирной сетки. Кровать. Кто и когда уложил его сюда? Сталкер напрягся, память не вернулась, вернулась боль. Причем не только в голове, но и в груди. Обжигающая, тягучая, давящая. Решил вздохнуть, но с надрывом закашлялся, чувствуя, как где-то внутри клокочут массивные сгустки. Кашлял долго, с надрывом, до изнеможения, с противными рвотными позывами. Развернулся на бок, отдышался. Не вырвало. Нечем. В желудке явно гулял ветер, такой же, как колышущий паутину в углу избы. Сглотнув тягучую слюну, Лучник понял, что сильно хочет есть. Опять к горлу подкатил комок тошноты. Не зная, что происходит, сталкер снова замер на время, пытаясь унять дрожь во всем теле.
– О! Наконец-то! Появился среди нас. А мы уж заждались.
Скрипнули половицы, на пороге возник силуэт Болотника с какой-то травяной вязанкой в руках. Хозяин прошел в угол и прикрепил недалеко от паутины на растянутую под потолком проволоку свою ношу.
– Ну, во-от, теперь пусть подсохнет, а потом и в чай добавлять будем. Для крепости духа и тела тоже. А то, смотрю я, у нас тут больных да немощных развелось – хоть убивай, право…
– Что со мной?
– А уже все в норме, дружище. Не то что две недели назад.
– К-какие д-две нед-дели?..
– Обычные. Знаешь, случается, что в одной бывает семь дней. Ну а в двух, соответственно, четырнад…
– …Сколько?!
– О-о-о, братец, да у тебя помимо остальных болячек еще и склероз… Не рано? Вроде молод совсем…
– Док, не издевайся, а? Какие две недели? Мы ж только вчера к тебе пришли…
– Мы?.. – Болотник медленно повернулся. Присел на лавку. Сложил руки на коленях и протяжно вздохнул, скосив на сталкера взгляд. – Не удивительно, что ничего не помнишь. Ты вот скажи мне, зачем ты воду болотную с жидкостью пиявки глотал?
– Пиявки? А! Да… было дело. Это нечаянно, Шалун вниз тянул, а мне воздуха не хватало. Так и вонючка эта в рот попала…
– Ни в жизнь больше не вздумай так делать! Ты ж едва не помер! Первую неделю на грани жизни и смерти был. Ну, а вторую я уже тебя специально под действием снотворного держал. Чтоб есть не просил. А иначе желудка мог полностью лишиться вместе с кишечником. Вводил только тебе глюкозу, да витамины кое-какие. Кстати, дышать не тяжело?
– Есть такое…
– Еще и двустороннее воспаление легких получил. Вода-то в болоте ледяная. И Толстосума моего чуть не утопил, изверг!
– Я заметил, что ледяная. Так зима скоро…
– Зима тут ни при чем. В Больших Лужах всегда так. Аномальная вода в них. Ледовитый океан отдыхает.
– Вот как? Ну, значит, мне повезло, – Лучник встрепенулся, поймав выжидающий взгляд Болотника, смущенно потирающего небольшую бородку. – А Шалун?!.
– Тсс… – болотный эскулап приложил палец к губам. – Не кричи. У меня помимо тебя пациентов хватает. Иным покой просто необходим. Одевайся. Вон, одежда на спинке висит. Обувка в пороге, разберешься. Идем на улицу, там разговор и продолжим… Как раз бульон с огня снимем. Поесть тебе пора.
– Нет, это ты все душе его отойти не давал. Держал на подсознательном уровне с помощью дара своего. А тело? Тело умерло еще там – у Разлома. Дорого же он за тебя да за всех нас жизнь свою отдал… Гляди-ка ты, не думал никогда, что найдется кто-то смелый с суперхимерой схлестнуться… Ее «Око» давно взращивало. Для охраны. Были еще две такие же, но те менее жизнестойкие оказались. Их последняя Вспышка сожрала. А эта, почитай, едва ли не прародительница всех химер в Зоне была. Старая да мудрая. Даже Синцов ее боялся, создатель всего этого бедлама.
– Синцов?..
Сгорбленная фигура Лучника стояла на коленях перед едва заметным холмиком. Плечи сталкера мелко вздрагивали, по щекам ручьями текли слезы. Он не стеснялся их, ничуть. Вместе со зверем-другом человек потерял и часть себя. Даже, наверное, больше – часть мира, в котором продолжал жить… И поэтому не представлял больше себя в нем, не видел никакой сверхважной задачи, никакой конкретной цели. Мир рухнул в один миг и потерял всю свою привлекательность. Утратил смысл жизни…
Болотник аккуратно похлопал Лучника по плечу.
– Поплачь. Иногда это и мужикам полезно. Это приносит облегчение. Освобождает душу и сердце для новых дел. Да, Синцов – бывший ученый, которого я знаю о-очень давно. Настолько, что ты даже не представляешь. Хм… Кажется, целая вечность прошла. Я тогда даже моложе тебя был. Сколько же стукнуло мне тогда? Дай вспомнить… Да, меньше двадцати. Аккурат под Первую Вспышку мы тогда попали. Далекое двадцать шестое апреля восемьдесят шестого года… Он начальником секретного отдела исследовательского комплекса работал. Еще хотел предупредить всех о надвигающейся Аварии, но уже тогда проскальзывали в нем тщеславие и безумство научника. Эх, кабы мы в тот раз с Шелестовым в пузырь временной не попали, да Синцов не пропал…
– Шелестов?! – Лучник вздрогнул при упоминании знакомой фамилии. – Командир «Рифа»?
– Ну, да. Мой бывший командир. Нас тогда в группе четверо было. Синцов пятый. Его мы и сопровождали. Хех… Ты удивишься, когда узнаешь, кто в этой команде находился еще!
– Ну не Черный же Сталкер…
– Он. Именно Степан и был вторым нашим командиром. Сержантом сверхсрочной службы.
– Контрактником, что ли?
– Это позже, уже после развала страны так называть начали. А раньше «сверчками» звали.
– А четвертый?
– Четвертый? Тоже известная личность. Друган мой армейский. Вовка Баранов, – Болотник хохотнул. – Мы ведь все вчетвером после пропажи Синцова столько натерпелись – мама не горюй! И радости были, и горести. Всего хватало. Но радостей было гораздо меньше. И ничего – выстояли, понимаешь? Выстояли всем нападкам и смертям назло! И друзей со знакомыми теряли пачками, и близких людей тоже.
– Постой-ка, Док… А я что-то о Баранове не слышал ничего.
– Дак конечно! Не под фамилией же он своей по Зоне-то лазит. Да и не знаю даже, в которой Зоне он сейчас.
– То есть, как – «в которой Зоне»?
– Обычно. Хм… Вот и настала тебе пора узнать гораздо больше. Время пришло. На-ка, вот, держи карту, она тебе шибко понадобится в ближайшем будущем.
– Что это за карта? – Лучник удивленно развернул странный на ощупь материал, похожий на пергамент, только из синтетики. – И что за название странное – Падь?
– А вот об этом тебе твои старые знакомые вечером расскажут. За чашечкой крепкого чая. Травка-то, поди, уж подсохла в углу.
– И рисунок странный. Сначала смотришь – обычная графика, а приглядишься – даже отдельные деревья порой приближаются, словно голограмма…
– Так и есть. Знатная вещица, да? Вот Вовка Баранов ее и изготовил!
– Баранов? Карту? Погоди-ка…
– Да уж, догадался – вижу. Картографом его нынче кличут, да и не только нынче, а уж давненько.
– Ничего себе у вас компания собралась!
Болотник вскинул брови, снова потрепал бородку, цыкнул.
– Собралась, как не собраться… Я поначалу тоже все удивлялся – надо же, мол, как все сложилось? Как по написанному. А потом подумал хорошенько: а ведь не обстоятельства этому виной. Совсем не они. Это Армада за нас так решила.
– Армада?! Час от часу не легче… А я думал, что мне почудилось. Что просто отголоски слухов. И про Армаду, и про Врата, и про Рай…
Болотник хмыкнул.
– В каждой шутке есть доля шутки, а в каждом слухе есть доля правды. Армада. Перекресток времен и пространств. Их сердцевина и центральный рычаг управления. Она заранее знала обо всем и подготовилась, собрав нас в одну группу, чтобы было кому за Зоной смотреть. Ну, а потом уж и вас, молодежь, подтянула. Или нам в помощь, или на смену, кто знает… Так что ты силы духа не теряй. Держись. Тебе есть еще к чему стремиться. Дел невпроворот. А пока попрощайся с другом своим, да в дом заходи. Поесть тебе точно надо. Я пойду – на стол накрою.
Читать бесплатно другие книги:
