Семейная тайна (сборник) Карпович Ольга

– Неужели? – улыбнулась бабка Лида, как показалось Асе, с некоторой ядовитостью.

– Не понимаю, – протянула Вероника, – как это ты не можешь судить, когда ты…

– Ника, Александра ведь у нас юрист, – ерничал Максим. – Это тебе достаточно провести с мужчиной два часа, чтобы вверить ему свое сердце вместе со всеми сбережениями в придачу.

– Отвяжись, а? – огрызнулась Вероника. – Тебе бы я уж точно ничего не доверила.

– Прекратите немедленно, – всхлипнула баба Лида. – Как вы можете так себя вести, когда отец… отец в таком состоянии… у меня и без того нет никаких сил, а вы…

Максим тут же подскочил из-за стола и метнулся к матери, приговаривая какие-то ласковые увещевания. Вероника обиженно моргала, глядя в тарелку. В кармане пиджака Александры в тысячный раз за этот день заиграл мобильный. Она, извинившись, вышла из-за стола и снова принялась дистанционно решать какие-то рабочие вопросы. Ивар, наконец, изловчившись, пнул Камиля так, что тот полетел со стула на пол, вереща и матеря брата на чем свет стоит.

– Что за выражения! – взвизгнула бабушка. – Как не стыдно! Пользуетесь тем, что дед не может вас приструнить. Ника, уйми их!

Ася решила, что пора сматываться с семейного ужина, пока дорогие родственники не перешли на вопросы ее воспитания.

Отец, кажется, хочет чего-то добиться от бабки, не зря он так вокруг нее вился плющом. Так что, если разговор зайдет о ней, Макс может внезапно переметнуться на сторону карающей общественности, чтобы не вызвать бабкиного недовольства. Дожидаться этого она не собиралась.

– Спасибо, было очень вкусно, – пробормотала Ася сквозь зубы, поднимаясь из-за стола.

И поспешила выйти из комнаты, пока кто-нибудь к ней не прицепился.

Захватив в прихожей рюкзак, Ася вышла из дома и решила отправиться побродить по окрестностям.

Добротные каменные ворота с вывеской «Реабилитационный центр “Владимирское”» находились рядом с домом, буквально в ста метрах.

«Если дед больше не будет директором санатория, если он… если все закончится плохо, – думала Ася, – новый директор наверняка захочет занять этот дом. Интересно, согласится ли бабка Лида продать его? Наверное, да. И кто станет покупателем? Этот самый доктор Новиков с усталым спокойным лицом? А вообще-то, какая, на хрен, разница?»

Ася пошла в противоположную от ворот сторону.

Вокруг тянулись вверх красноватые стволы сосен, наполняя воздух сладковатым смолистым запахом. Солнце уже зашло, но стемнело еще не до конца. Небо багряными и фиолетовыми полосами проглядывало между деревьев. Направо уходили улицы дачного поселка. Тянулись высокие заборы, из-за которых виднелись то новомодные кирпичные особняки, то старые, оставшиеся еще с былых времен дощатые дачные домики. Оттуда доносились голоса, приглушенная музыка. Тихо позванивая, проехал велосипед…

Ася повернула налево и пошла между сосен, чувствуя, как ступни сквозь сандалии покалывают старые сосновые иглы.

Она не очень представляла, для чего они с отцом приехали сюда и какого поведения от нее ожидает – родня.

Что теперь все они должны делать? Сидеть в доме и терпеливо ожидать, когда дед умрет? Но, черт возьми, это же так муторно, мучительно. От собственной беспомощности хочется завыть. Если бы только ей сказали: пойди туда-то, сделай то-то – и деду станет лучше, она бы, не задумываясь, сделала это. Но торчать часами в вылизанных бабушкиных комнатах, слушая, как грызутся родственники, как причитает бабка Лида, и каждую минуту ждать, что из дедовской палаты раздастся пронзительный писк прибора, означающий, что сердце деда остановилось, было выше ее сил.

Она сбежала.

Ну и пусть!

Никто, наверно, и не заметит, что она исчезла…

Вскоре сосны кончились, и Ася вышла на высокий обрывистый берег реки. Пляж дачного поселка находился чуть ниже и левее, там оборудованы были мостки, раздевалки. В дощатом, разрисованном яркими красками сарайчике можно было взять напрокат лодку. А отсюда, с высокого места, ныряли лишь самые отчаянные. В детстве родители постоянно твердили ей, что прыгать здесь нельзя. Даже если повезет и не ударишься о воду, то внизу бьет холодный ключ, моментально сведет ногу – и утонешь.

Ася остановилась на самом обрыве, глядя вниз, на прохладно дышавшую в сгущавшейся темноте реку.

На мгновение захотелось прямо сейчас стащить с себя одежду, разбежаться и сигануть в воду!

И будь что будет.

Она ощутила это желание так яростно, что несколько секунд почти не дышала, вглядываясь широко распахнутыми глазами в манящую бездну.

Позади раздался какой-то шум, треск сухой ветки под подошвой.

Ася вздрогнула – и отступила на шаг от обрыва, часто дыша.

Затем обернулась.

Чуть поодаль, опираясь плечом на ствол сосны, стоял какой-то парень и смотрел мимо нее на гаснущие в речной воде полосы заката.

Как это она не заметила его сразу?!

Хотя, понятно, конечно: в сумерках всегда все приобретает обманчивые очертания…

Асе стало неловко – парень, конечно, видел, как она зависла над обрывом. Еще, чего доброго, принял ее за юную суицидницу!

Свесив рюкзак на одно плечо, она нашарила смартфон, вытащила его и включила фотоаппарат. Вскинула руку вверх, ловя в видоискатель закатное небо. Пусть думает, что она всего лишь хотела заинстаграмить красивый вид. Ася щелкнула кнопкой спуска, полюбовалась снимком и попыталась в самом деле запостить его в инстаграм. Но телефон проинформировал ее, что мобильный Интернет здесь отсутствует.

Ася обернулась к парню.

Тот уже присел на корточки под сосной и закуривал. Рассмотреть его в сумерках как следует не удавалось. Светлые джинсы, темная толстовка, лохматая прическа неопределенного цвета…

– Эй, привет! – позвала Ася. – Ты местный?

– Ага, – кивнул парень.

Голос у него был приятный, слегка глуховатый.

– Не знаешь, где тут ловит Интернет? Может, на территории санатория?

– Не-а, не знаю, – покачал головой парень.

– Ну, брось, как это? – не поверила Ася. – Ты же тут живешь, так? Как ты можешь не знать, где тут в окрестностях связь нормальная?

Она подошла ближе.

Парень протянул ей сигаретную пачку:

– Будешь?

Ася, помедлив, кивнула, вытащила из пачки сигарету, случайно задев ладонь парня кончиками пальцев. Рука была теплая, и Ася только сейчас поняла, как замерзла, стоя в тонкой футболке и шортах над обрывом. Днем было жарко, но сейчас, после захода солнца, похолодало. И от реки ощутимо тянуло сыростью.

Парень щелкнул зажигалкой, и лицо его на несколько секунд осветилось оранжевым пламенем. Ася успела рассмотреть светлые с прозеленью глаза, щедро осыпанный веснушками, чуть вздернутый нос, длинные смеющиеся губы, сжимавшие сигарету. На вид ему было лет семнадцать-восемнадцать. Потом она прикурила, зажигалка погасла, и лицо парня снова отступило в темноту.

– А зачем мне знать, где тут ловит Интернет? – равнодушно спросил парень.

– Ну… – растерялась она. – Не знаю. Фейсбук там смотреть или инстаграм. Чтобы общаться…

– Ну, вот мы с тобой сейчас разве не общаемся? – дернул худыми плечами он.

– Да, но ты обо мне ничего не знаешь, – засмеялась Ася. – А так сразу бы увидел, как меня зовут, что мне нравится, какая музыка, какие фильмы.

– Я знаю, что ты замерзла, – сказал вдруг парень. – Держи!

Он отложил недокуренную сигарету на валявшийся на земле кусок коры, стянул через голову толстовку и протянул ее Асе.

– Хм, спасибо, конечно, – недоверчиво отозвалась она. – А тебе разве не будет холодно?

– Если станет невмоготу, отберу обратно, – пообещал он. – Бери. Пока я добрый.

– Ладно, тебе же хуже, – усмехнулась Ася и натянула толстовку через голову.

Она была еще теплая после незнакомого парня, слегка пахла стиральным порошком, табачным дымом и еще чем-то смутно приятным, что, наверное, было его собственным запахом. От этого у Аси почему-то вспыхнули щеки, и сердце выполнило сложный акробатический кульбит, ударившись о ребра.

Она опустилась на землю рядом с парнем, поджала ноги и натянула толстовку, которая была сильно ей велика, на колени.

В самом деле стало тепло.

– Ну вот, – сказал парень, – с холодом разобрались. А про все остальное ты мне сама расскажешь, если захочешь. Меня, кстати, зовут Артем.

– Я Ася, – представилась она.

– Ася? Это что же, Ассоль, если полностью? – хмыкнул он. – Ты поэтому на обрыве торчала? Алые паруса караулишь?

– Нет, полностью – Анастасия, – пояснила она. – Просто я имя Настя терпеть не могу. Ася или Тася – нормально.

– Вот видишь, – заметил он. – И Фейсбук на фиг не нужен. Я уже знаю, что ты Ася или Тася, но не Настя. Что ты любишь фотографировать закаты. Что ты живешь не здесь – иначе не стала бы спрашивать, где ловит Сеть. Но приехала сюда не в первый раз – хорошо ориентируешься на местности, не побоялась заблудиться в темноте. Хочешь, еще что-нибудь угадаю?

– Рискни, – подхватила игру Ася.

– У тебя, наверно, не так уж много друзей, раз ты так привязана к социальным сетям. А еще… один твой родственник сейчас серьезно болен, и ты переживаешь за его здоровье.

Ася нахмурилась:

– Интересно, а это ты как вычислил? По тому, как я стояла на обрыве, или из-за того, что спрашивала про Интернет?

Артем рассмеялся.

– Да я просто катался на велике по поселку и видел, что ты вышла из дома, где директор санатория живет. А про то, что у Воронцова инсульт был, – весь санаторий знает, у меня мать там санитаркой работает.

– Вот, значит, как, – тихим угрожающим голосом отозвалась Ася. – По-твоему, это очень смешно, да? Знать, что у моего деда инсульт, и использовать это, чтобы меня обдурить. Знаешь что, да пошел ты!

Ася резко поднялась с земли, развернулась и пошла прочь, забыв, что все еще одета в толстовку Артема.

Горло щипала едкая досада. Вот дебил! А он-то еще ей понравился!

– Эй, погоди!

Артем догнал ее через несколько шагов и ухватил за запястье. Ладонь его была шершавой, Ася кожей ощутила твердые длинные мозоли под пальцами. Наверно, часто катается на лодке, такие мозоли – от весел. Так-то, она тоже способна кое-что вычислить!

– Слушай, ну не злись, я ступил, – начал уговаривать ее Артем. – Просто… просто ты мне понравилась, и я несу первое, что придет в голову, чтобы привлечь твое внимание.

Кровь снова прилила к лицу, дыхание сбилось. Ася осторожно выдохнула, чтобы не обнаружить своего волнения.

– Ого! Ты всегда так: сразу выдаешь всю правду?

– Всегда, – усмехнулся Артем. – Мать говорит про меня – язык без костей.

– Тогда я тоже могу кое-что про тебя угадать, – лукаво заметила Ася. – В школе тебя наверняка лупили.

– Пытались, – кивнул Артем. – Но удавалось – редко.

– Ты что же, такой крутой: любого можешь побороть?

– Не-а, просто бегаю быстро, – откровенно ответил он.

Они рассмеялись и пошли к дороге.

Стало уже совсем темно. Небо раскинулось над соснами темно-фиолетовым шатром. Луна еще не выкатилась из-за горизонта, и первые звезды бледно мерцали, разгораясь постепенно. Запахло пряной ночной свежестью.

– Ну, и где твой велик? – спросила Ася.

– Вот!

Артем отошел на несколько шагов, нагнулся и поднял с земли оставленный велосипед.

– Хочешь прокатиться?

Ася вытащила из рюкзака мобильник, взглянула на время и с сожалением покачала головой:

– Поздно уже. Мои панику поднимут, что я пропала.

Они двинулись по дороге к Асиному дому. Артем вез велосипед рядом с собой, и тот тихо позвякивал в темноте.

– Давай, завтра тогда? – не отступал он.

– Давай, – улыбнулась Ася. – Или можно на – лодке…

– Откуда ты узнала про лодку? – изумился Артем.

Ася уже взялась рукой за калитку, затем обернулась к нему и улыбнулась, пытаясь вложить в улыбку побольше загадочности.

– Вычислила по форме твоих ушей. Спокойной ночи!

В доме было тихо.

Все, кажется, разбрелись по своим углам. Из Вероникиной комнаты доносился приглушенный шепот и смешки мальчишек. Отец должен был ночевать в дедовском кабинете, оттуда не доносилось ни звука.

Ася поднялась к себе.

Тетки Александры в комнате не было. «Наверно, все никак не успокоится со своими рабочими переговорами», – подумала Ася.

Только сейчас она поняла, что все еще одета в толстовку Артема. Черт знает почему, но расставаться с ней не хотелось.

Ася стянула шорты, а толстовку не тронула, забралась под одеяло прямо в ней. Мягкий трикотаж уютно согревал тело, и пахло от него почему-то так приятно…

Ася свернулась калачиком и закрыла глаза.