Дыхание Творца Алнек Ник

– Будем добывать его из воды.

– Договорились. Охрану я тебе выделю. Держи меня в курсе дел.

Вернувшись домой, Кефей застал мать за ее любимым занятием: она, в окружении трех служанок, заполняла цветами расписные хрустальные вазы. Хитон голубого цвета мягко струился мелкими складками по ее стройному телу, а вышитый серебром широкий пояс подчеркивал тонкую талию. Серебряные застежки на плечах завершали красивый туалет. Она, как всегда, была безупречна, вот только на лице отражалось холодное равнодушие.

«И что отец нашел в ней когда-то?» – подумал молодой человек, но вслух произнес:

– Здравствуй, мама! Ты выглядишь великолепно.

Не отрываясь от дела, Селена ответила:

– Сегодня ты вернулся рано, сын.

– Так получилось. Где отец?

Губы Селены скривились в подобие улыбки, и она ответила:

– А где ему еще быть?… В своих покоях.

Кефей подошел к столу и, взяв с серебряного подноса небольшую кисть винограда, направился в свою комнату. Проходя мимо покоев отца, он не удержался и, остановившись, прижался ухом к двери. За дверью было тихо. Сунув в рот несколько виноградин, он собрался идти дальше, но тут до него донесся голос отца:

– Кефей! Я знаю, что ты стоишь за дверью! Входи! Я хочу тебя видеть!

Молодой человек закатил глаза. Может, сделать вид, что он ничего не слышал? Кефей на цыпочках отошел от двери.

– Сын! Я жду!

Кефею ничего не оставалось делать, как, открыв дверь, войти к отцу. Он не был в его покоях целый год, и первое, что бросилось в глаза, это измененное пространство – отец превратил свою комнату в кусочек природы.

В глубине этой пространственной идилии возвышалась огромная скала. По ее неровной каменной стене стекал водопад, но в отличие от настоящего, чьи мощные потоки с шумом и пеной низвергаются вниз, этот падал медленно и практически бесшумно, образуя у подножья скалы небольшой водоем, в котором плескались разноцветные карпы.

Солнце, светившее над головой, абсолютно не припекало, а чуть прохладный ветерок обдувал со всех сторон. Коротко подстриженная трава приятно щекотала ноги. Могучий и величавый дуб, из кроны которого доносились пение и крики экзотических птиц, дополнял эту красоту. Под его густыми и раскидистыми ветвями стояло широкое каменное ложе, застеленное мягким покрывалом. На нем, подложив под голову согнутую руку, лежал высокий и физически крепкий мужчина с распущенными длинными волосами. Густая борода окаймляла его красивое лицо. Мужчину звали Тифон, и он был сильно пьян.

Заметив Кефея, Тифон с трудом поднялся и, похлопав ладонью по ложе, сказал заплетающимся языком:

– Сын, садись! Мы должны с тобой поговорить…

Кефей подошел и сел рядом с отцом:

– Отец, уже поздно. Мы можем поговорить завтра.

– Поздно? – Тифон удивленно посмотрел на сына.

Протянув руку, он забрал у Кефея кисть винограда и, запихнув ее полностью в рот, добавил, указывая на небо:

– Но солнце еще высоко!

Молодой человек обреченно вздохнул:

– Это у тебя оно высоко, а на самом деле уже вечер.

– Правда? – обескураженно сказал Тифон, вытирая тыльной стороной руки виноградный сок, стекающий по его губам. – Тогда это нужно исправить.

Он щелкнул пальцами, и прохлада вечера опустилась на землю. Взглянув на сына, Тифон пробормотал:

– Теперь тебе нравится, сын? Тогда давай выпьем!

– Нет, отец. Я очень устал и хочу спать. К тому же завтра мне надо обязательно встретиться с дядей.

Тифон фыркнул и, нагнувшись, начал шарить рукой по траве. Нащупав серебряный кубок, он поднял его и, наполнив нектаром, поднес к своим губам. Осушив его, мужчина снова поставил кубок на землю и, уперевшись кулаком в бедро, громко сказал:

– На него у тебя всегда есть время!

– Откуда у тебя нектар? – спросил Кефей, чтобы перевести разговор на другую тему.

– Сотворил, – гордо ответил Тифон. – Это твоя мать думает, что я ни на что не гожусь. Ты лучше скажи, сын, как тебе вся это красота? Посмотри, как здесь хорошо. В таком месте хочется творить… Впрочем, уже стемнело, и ты не сможешь оценить мой труд.

Кефею было невыносимо смотреть на то, как отец разрушает самого себя:

– Отец, ложись спать, – предложил он.

Тифон пьяно хихикнул:

– Послушай, Кефей! Признаю, я немного выпил, но это совсем не значит, что у меня нет сил, желания и времени выслушать тебя. Все, что касается твоей жизни, безмерно важно для меня, и я клянусь, что сделаю для тебя все! Помни, я – твой отец, и никто не сможет отнять у меня этого права. Но я позвал тебя совсем за другим. Я хочу знать, что ты решил.

– Решил, что? – не понял Кефей.

– Ну, не надо, мой мальчик. Я могу прочитать каждую мысль в твоей красивой головке. Попробуй им стать! Пообещай мне, что ты им станешь!

– Отец, объясни, о чем речь?! Кем стать?!

– Не кричи на меня, – Тифон устало провел ладонью по лицу. – У тебя впереди целый год, чтобы доказать не только другим, но прежде всего самому себе, что ты достоин быть Творцом. Ты знаешь, что мир, созданный когда-то твоей матерью, занял первое место?

– Знаю.

– Поверь, в одиночку это сделать очень сложно. Ей пророчили великое будущее…

Он снова поднял с земли кубок, но наполнить его нектаром не успел. Сгорбившись, он уснул, так и не договорив, что сделала Селена. Кубок, выпав из руки Тифона, с мягким стуком упал на траву.

Кефей поднялся и направился к двери. Перед тем, как покинуть покои отца, он еще раз взглянул на него. Отец спал. Молодой человек отвернулся и вышел, тихо закрыв за собой дверь.

Одна из разведгрупп доложила, что нашла логово аборигенов.

– Отлично! – обрадовался Марк. – Отловите штук шесть и доставьте их на базу.

– С этим могут возникнуть проблемы, – сказал старший группы.

– Какие?

– Их логово находится глубоко под землей. Мы проверяли. Там множество лазов и легко потеряться.

– Что предлагаешь? – спросил Марк.

– Рядом протекает речка. Можно направить ее под землю. Тогда аборигены сами вылезут, и мы накроем их сетями. Иначе, боюсь, мы за ними будем целый год гоняться. Кроме того, предлагаю отловить их всех.

– Зачем всех? – удивился Марк.

– Да, мы тут отловили нашему биологу парочку, а они ему не подошли. Разве поймешь этих медиков? Притащим всех, и пусть сами отбирают.

– Хорошо. Действуйте и решение принимайте на месте.

Марк отключил переговорное устройство на своем браслете. Ему тоже предстояло сегодня отправиться на разведку, но прежде он решил заскочить к Элен. На месте ее не оказалось, и Марк набрал на гаджете ее номер. Когда она ответила, он поинтересовался:

– Ты где? Хочу тебя увидеть.

Элен как-то глупо хихикнула:

– Это приятно. Я в западном блоке питания.

Отключившись, Марк свистнул проезжавшему мимо него автопогрузчику. Тот остановился, и капитан подошел к кабине. За рулем сидел довольно тучный парень в синем комбинезоне и такого же цвета бейсболке, надетой задом наперед.

– Подвезешь до западного блока питания? – с надеждой в голосе спросил Марк.

– Подвезу, – согласился тот, – мне как раз туда надо заглянуть. Думал, позже заскочу, но можно и сейчас.

Запрыгнув на подножку, капитан спросил:

– Собирался поесть?

– Не-е, – ответил водитель, трогаясь с места. – Я на диете. Морковка, капуста. Вон, пакет валяется. По часам ем. У меня там подружка работает. Поваром. Я, можно сказать, сюда из-за нее попал.

Погрузчик тряхнуло, и Марк крепче вцепился в держатель на стойке кабины. Вывернув руль и направив автопогрузчик в одну из галерей бункера, парень продолжил:

– Я ее на танцах увидал. Красотка! Вся в веснушках.

– Рыжая? – спросил капитан.

– Ага. Ну, пригласил танцевать. Только, значит, отношения завязались, а она мне сообщает, что улетает. Что делать? Я быстренько контракт подписал и за ней. Ну, вот и приехали.

Он остановил свой погрузчик около широкого входа столовой, и капитан спрыгнул на бетонную поверхность. За ним следом вылез и водитель. Попрощавшись, Марк начал глазами искать Элен. Народу было не так много, но человек пятьсот набралось бы. Он заметил, как кто-то поднял руку и стал махать ему.

Элен была не одна. Рядом с ней сидел молодой человек, которого капитан видел на одном из заседаний у полковника. Кажется, это был тот самый биолог, что собирался дрессировать местных обезьян. Поцеловав подругу, Марк сел на свободный стул:

– Привет, ты как?

– Вот, набираемся сил и энергии.

– Что дают? – Марк посмотрел на кашицу зеленоватого цвета с небольшими кусочками мяса.

– Пюре из брокколи с консервированным мясом. Будешь?

– Нет. Я через пару часов ухожу с группой.

– Когда вернешься? – спросила Элен, копаясь вилкой в пюре.

– Думаю, завтра.

– Береги себя, – Элен погладила Марка по щеке.

– Кстати, – Марк посмотрел на биолога. – В ближайшее время вам доставят аборигенов. Мои ребята нашли их логово.

Биолог перестал есть. Отодвинув от себя тарелку, он спросил:

– Когда их привезут?

– Будем надеяться, что в течение суток, – ответил капитан, поднимаясь со стула. – Но учтите, их будет много.

Проснувшись рано утром Кефей первым делом помчался в обитель своего дяди. Тот, удобно устроившись за массивным столом, трапезничал. Напротив него сидела Ливия и скучающе смотрела на мужа.

Увидав Кефея, дядя расплылся в широкой улыбке и воскликнул:

– Племянник! Как я рад тебя видеть! Присоединишься к нам?

Кефей кивнул головой и уселся на мягкий стул с подлокотниками.

– Жена, блюдо моему племяннику! – отдал приказ хозяин дома, наполняя водой золотой бокал.

Ливия неохотно поднялась из-за стола и направилась к массивному буфету. Вынув оттуда белоснежное блюдо, она поставила его на стол. Дядя тут же положил на него несколько кусочков сочной дыни.

– Давно мы не виделись с тобой, племянник, – сказал он. – Что-то случилось?

– Мне нужно посоветоваться с тобой. Я не знаю, как это сказать… Одним словом, я не уверен, что хочу стать Творцом.

Над столом повисла тишина. Дядя молча положил в рот кусок дыни, прожевал его и только после этого сказал:

– И чем, позволь узнать, вызвана твоя нерешительность?

– Я не чувствую в себе творческого начала. Мне нравится наблюдать за всем, что вижу, думать, анализировать. Уверен, что мое место среди Наблюдателей.

Помолчав, дядя сказал:

– А родители знают?

– Еще нет, – ответил Кефей. – Отец, думаю, догадывается.

– Понимаешь, Кефей, и наблюдательность, и анализ не являются показателями того, что ты должен стать именно Наблюдателем. Эти качества имеются и у Творцов, и у Художников.

– Но я действительно не хочу быть Творцом! – воскликнул Кефей и его лицо пошло красными пятнами.

Дядя поморщился:

– Сколько эмоций! Пожалуй, слишком много. Однако поправь меня, если я не прав – ты не подавал прошение учительскому составу Храма. Не так ли?

Кефей молча кивнул головой. Его дядя, потерев пальцами свой подбородок, взглянул на Ливию:

– Что скажешь, жена?

Та, положив в рот лепесток розы, лишь пожала плечами. Махнув на нее рукой, дядя Кефея поднялся из-за стола и зло бросил:

– Никакого от тебя толку! Что ни спросишь, только плечами пожимаешь!

Ливия закатила глаза.

Чуть прихрамывая, дядя направился в другую комнату. Как только он скрылся за тяжелой портьерой, Ливия грациозно выскользнула из-за стола и подошла к Кефею. Встав позади него, она склонилась над ним и, сомкнув руки вокруг шеи молодого человека, прошептала:

– Почему ты не приходишь навестить меня? Я целый день одна и скучаю.

Она лизнула его в мочку уха, и от неожиданности Кефей вздрогнул.

– Какой пугливый, – тихо засмеялась Ливия.

Кефей попробовал разомкнуть ее объятия, но Ливия лишь сильнее сжала руки.

– Тетя, ты сейчас задушишь меня своей любовью, – пошутил молодой человек. – И потом, у тебя есть муж.

Ливия разжала руки и потрепала Кефея по голове:

– Он слишком стар для меня, – брезгливо сказала она.

– Зачем же ты стала его женой?

Женщина села за стол:

– Чтобы всегда быть в почете. А ты что думал, по большой любви?

– Не знаю.

Ливия расхохоталась.

– Что я сказал смешного?

– Ты так наивен, Кефей, что я даже не представляю, какой из тебя получится Наблюдатель.

От таких слов Кефей опешил, а Ливия продолжила:

– Скажи, у тебя уже есть возлюбленная?

– Нет. Меня не интересуют женщины.

– Вот, как? – женщина подперла тыльной стороной ладони подбородок. – Тебе нравятся мужчины?

– Я не увлекаюсь мужчинами! – вскипел Кефей. – Просто меня не интересует интимная сторона жизни!

Ливия лишь усмехнулась:

– Мой сладкий мальчик, ты слишком молод и еще не знаешь силу страсти. Сколько тебе? Восемьдесят?

– Восемьдесят два, – поправил ее Кефей.

– Всего лишь? Тогда понятно. Вот твой дядя знает силу страсти. В свое время его необузданное желание обладать моим телом было так велико, что ему хватило пяти минут, чтобы выгнать из обители прежнюю жену.

– Не напомнишь, какой у тебя номер? Ты, видимо, забыла, что дядя очень влюбчив, и каждая его последующая жена младше предыдущей. Не боишься, что более молодая соперница скинет тебя с пьедестала?

Ливия вытянулась струной и зло произнесла:

– Следи за языком! Любой, кто попробует перейти мне дорогу, поплатится жизнью!

Кефей понял, что лучше закончить этот разговор.

– Тогда, чего тебе не хватает, Ливия?

– Нового Творца, – просто сказала она. – Гиант – твой дядя – устал и не хочет в следующем году бороться за место главы Совета. Он хочет уйти и стать простым Учителем в Храме. Но я не хочу быть женой Учителя, даже если в прошлом он был Творцом, возглавлявшим Совет Истока.

Послышались шаркающие шаги, и Ливия быстро прошептала:

– Приходи. Мы заключим с тобой соглашение. Я помогу тебе стать Творцом и возглавить Совет, а ты женишься на мне. Поверь, тебе даже не придется со мной спать.

Кефей не успел ответить. В комнату вошел дядя. Ливия подошла к мужу и равнодушно подставила для поцелуя щеку. Чмокнув ее, Гиант сказал:

– Буду поздно. Развлекайся без меня.

Посмотрев на племянника, он добавил:

– Следуй за мной! У нас много дел.

Рыжик сидел на толстой ветке раскидистого дерева и с удовольствием поедал сочный плод. Сок тонкой струйкой стекал по его рыжей шерстке, но это нисколько его не тревожило – он был полностью поглощен лакомством. Внезапно ветка дерева дрогнула, и молодой самец, испуганно обернувшись, увидал своего брата Зи-Зи. Прежде чем потянуться за следующим плодом Рыжик издал утробный звук приветствия. Зи-Зи широко открыл пасть и осторожно приблизился к брату. Устроившись поудобнее, он свесил вниз ноги и начал болтать ими в воздухе. Подумав минуту Рыжик, протянул Зи-Зи сочный плод, и тот впился в него зубами.

Самцы не были родными братьями. Родители Зи-Зи погибли в схватке с гигантским хищником, и мать Рыжика, забрав сироту из гнезда, выкормила его и заботилась о нем не меньше, чем о собственном ребенке. И хотя в то время Рыжик и сам был еще маленьким, он часто прижимал к себе хныкающего малыша и убаюкивал того в своих объятьях.

Вздохнув, Рыжик почесал макушку своими длинными пальцами и широко зевнул. Пора было возвращаться домой и ложиться спать, но он продолжал сидеть и терпеливо ждать, когда Зи-Зи насладится плодом. Рыжик смотрел на брата и думал о том, что тот стал совсем взрослым. На него стали поглядывать молодые самочки, и Зи-Зи отвечал им взаимностью.

Расправившись с плодом, Зи-Зи широко улыбнулся, и братья осторожно спустились с дерева.

Оказавшись на земле, они, прежде чем идти домой, сорвали несколько веток с ягодами для деда, который сильно сдал за последний год и совсем перестал лазить по деревьям, предпочитая питаться ягодами и плодами, упавшими на землю.

Сытые и довольные братья двигались к скалам, где многочисленные лазы вели в их подземное жилище. Они почти что дошли до дома и хотели уже нырнуть в одну из расщелин, но тут их внимание привлекла сгорбленная фигура деда, прятавшегося за большим валуном. Зи-Зи хотел закричать, но Рыжик знаками приказал ему молчать. Посмотрев в ту сторону, куда смотрел дед, самец замер. Там около небольшой речушки расположился большой и странный предмет, рядом с которым стояли несколько существ, которых он раньше никогда не встречал. Они были высокими, без шерсти или чешуи, и издавали странные звуки. Но самое страшное было то, что эти существа смотрели в их сторону. Зи-Зи, издав тонкий писк, стал заваливаться на бок – эта странность водилась за ним еще с детства: в случае любой опасности он просто засыпал. Схватив брата за загривок, Рыжик затащил его в расщелину и, несмотря на то что Зи-Зи был крупным самцом, взвалил его на себя и потащил по извилистым галереям пещеры. Очень быстро утомившись, Рыжик остановился и, отдышавшись, издал грозное рычание. Эхо тут же подхватило его рык и унесло далеко вперед. Вскоре к нему на помощь подоспели сородичи. Приподняв Зи-Зи, они осторожно понесли его вглубь пещеры, где обитало их племя.

Дотащив Зи-Зи до гнезда, сплетенного из веток, самцы аккуратно уложили его на подстилку из сухой травы и разбрелись в разные стороны. Кто-то вернулся к своим прерванным делам, а кто-то принялся успокаивать малышей, которые никак не хотели засыпать и сильно галдели, чем вызывали недовольство многих сородичей.

Рыжик лег рядом с братом и постепенно сопение и тепло, исходящие от Зи-Зи, убаюкали самца, и он погрузился в сон. Ему снилось, как он бежит по берегу большой воды, стараясь убежать от огромных волн, но они нагоняют и окатывают его с ног до головы. Он очень мерзнет и откуда-то доносятся крики.

Рыжик очнулся и, приоткрыв глаза, уставился сонным взглядом на каменный потолок пещеры. Странно, но он продолжал ощущать холод. Проведя рукой по груди, Рыжик нащупал мокрую шерстку и замер. К нему пришло осознание того, что он лежит в воде, а рядом раздаются многочисленные крики его сородичей. Вскочив на ноги, Рыжик оцепенел. Огромная пещера, где он жил со своими соплеменниками, была заполнена водой почти на треть. Вода была везде. Матери, прижав к себе малышей, метались в панике – ведь многие из них не умели плавать, и самец с ужасом смотрел на проплывавшие мимо него тела тех, кто захлебнулся в воде. Выпрыгнув из практически развалившегося гнезда, он оказался по грудь в воде. Отгоняя от себя плывущие гнезда и неподвижные тела, Рыжик устремился туда, где обычно спал его дед. Доплыв до того места, Рыжик остановился. Мимо него, в сторону одной из галерей медленно двигалось пустое гнездо, наполовину ушедшее под воду. Деда нигде не было видно. Озираясь по сторонам, самец несколько раз глухо позвал старика и, услышав у себя над головой знакомое повизгивание, поднял голову. Дед из последних сил держался за корень дерева, пробившегося сквозь расщелины каменного свода. Увидав внука, старик отцепился и упал в воду. Рыжик тут же бросился к нему и подставил свою спину. Дед крепко вцепился ему в плечи. Его мелко потрясывало, и он продолжал тихо повизгивать. Рыжик поплыл к выходу. Вода все прибывала. Пока они плыли, молодой самец думал о Зи-Зи. Возможно, брат выбрался, но его способность засыпать в минуты опасности делали Зи-Зи уязвимым. Рыжик боялся, что больше никогда не увидит брата.

Он почти вплыл в одну из подземных галерей, как внезапно сильный поток воды со страшной силой обрушился на плывущих. Те, кто плыл впереди, несомые волной, с криками налетели на тех, кто двигался сзади. Два крупных самца врезались в Рыжика, и он с головой ушел под воду. Течение воды вновь вынесло его на середину пещеры. Вынырнув, он с ужасом обнаружил, что потерял деда. Тот больше не держался за его плечи. Обреченно закрыв глаза, молодой самец подчинился течению воды.

Кефей с интересом рассматривал мозаичные стены помещения, в котором его оставил дядя. На них были изображены сцены из жизни Истока и его обитателей. Прошел целый час, и молодой человек начал волноваться. Наконец двери распахнулись, и его пригласили войти в небольшой зал, где полукругом, в довольно просторных креслах, обитых разноцветными тканями, сидели члены Совета. Вместе с дядей их было ровно тринадцать.

Молодой человек встал перед ними, и Гиант, сидевший в самом центре, произнес:

– Это мой племянник Кефей.

Один из Творцов хмыкнул. Не обращая на это внимание, Гиант продолжил:

– Через год он должен представить свою работу. Однако сегодня он признался мне, что хочет стать Наблюдателем.

– С расширенными функциями? – спросила пожилая женщина.

Кефей с интересом посмотрел на нее. Он не знал, что у Наблюдателей имеются какие-то расширенные функции.

– А этот ученик знает хоть что-нибудь о работе Наблюдателей? – поинтересовался другой Творец, внимательно рассматривая Кефея, – или его знания базируются лишь на праздных разговорах?

– Тогда, кто-нибудь, поясните ему! – воскликнула пожилая женщина, сидевшая справа от дяди.

– Хорошо, Феба, – сказал Гиант и посмотрел на племянника. – Наблюдатели делятся на две категории. Есть простые Наблюдатели: они следят за тем, как развивается жизнь; составляют отчеты; вносят предложения о том, что, по их мнению, было бы неплохо добавить, убавить или изменить; делают предварительные выводы о рациональности существования самого мира. Как правило, Наблюдатели этой категории работают сразу с несколькими планетами. Наблюдатели имеющие расширенные функции имеют право вмешиваться в процессы, происходящие на вверенной им планете.

– Однако, – вмешалась Феба, – ты не предупредил своего Учителя в Храме, что желаешь стать Наблюдателем. К тому же ученик, не закончивший свое обучение или только-только покинувший стены Храма, не может быть Наблюдателем, тем более имеющим право принимать собственные решения! У него просто нет достаточного опыта наблюдений. Таковы правила!

– Ты, видимо, решила, что он об этом не знает? – поморщившись, пробурчал Гиант. – Кто еще желает что-нибудь добавить?

– Я желаю, – подал свой голос еще один Творец. – Правила существуют для всех, а ты, Гиант, как я понимаю, хочешь чтобы мы в угоду тебе нарушили их и разрешили этому мальчику прийти на защиту его работы в качестве Наблюдателя? Что на это скажут боги Истока?

Гиант хихикнул:

– Апис, когда сто лет назад я закрыл глаза на шалости твоего сына и проделки дочери Аргифина, боги промолчали. Грома не было и молнии не сверкали. Или мне напомнить Кирене, как она умоляла о снисхождении к своим братьям, нарушившим заповеди Истока?

Высокая и очень худая женщина, поджав губы, опустила глаза, хотя до этого Кефей чувствовал на себе ее высокомерный взгляд.

– Мне дальше освежить память некоторым Творцам? – Гиант хлопнул себя ладонями по коленям. – За те пятьсот лет, что я возглавляю Совет, мне столько раз приходилось закрывать глаза на многие выходки и глупости не только Творцов, но и их близких. А ведь я вправе не только вспомнить о них, но и наказать виновных, несмотря на давность событий. Но вы же понимаете, если правда выйдет наружу, то чем это может грозить многим из вас. Поэтому пока молчу я – вы сидите здесь.

– Ты нас шантажируешь?! – воскликнул Апис.

– Почти угадал, – ответил Гиант.

– Ты не получишь наших голосов в следующем году! – бросила ему Феба.

– Этот год станет твоим последним годом, Гиант, – прошипел Апис.

Гиант лишь рассмеялся в ответ.

– Мой старинный друг, – отсмеявшись, сказал он, – если ты еще им являешься. Дело в том, что я не собираюсь вновь становиться главой Совета. Я принял решение и ухожу сам. Остался ровно год, и меня более не будут интересовать интриги и страсти членов Совета, которые, поучая других, при первой же возможности сами нарушают заповеди богов. Но предупреждаю, что за оставшееся мне время я могу испортить жизнь очень многим…

Среди членов Совета пробежало шушуканье.

– Итак, – громко сказал Гиант. – Голосуем. Кто за то, чтобы позволить Кефею закончить обучение в статусе Наблюдателя?

Кефею стало страшно. Он с ужасом смотрел, как Творцы один за другим медленно и неохотно поднимают вверх свои руки.

– Ну, что же, – произнес Гиант. – Похвальное единодушие.

Посмотрев на своего племянника, он искренне улыбнулся и добавил:

– Ну, что же, Кефей, прими мои поздравления. С этой минуты ты стал Наблюдателем. Вернее, ты получил возможность бороться за звание Наблюдателя. Теперь все зависит от тебя. Скажи, есть ли на примете какая-нибудь планета, за которой ты хотел бы присмотреть?

– Нет, – честно сказал Кефей.

– Возможно, у тебя есть договоренность с каким-нибудь молодым Творцом о наблюдении за его планетой?

– Нет.

– Тогда тебе стоит поторопиться и найти для себя что-нибудь подходящее.

– Дядя, я думал, что ты подскажешь мне какую-нибудь планету.

– Ты слишком многого хочешь, племянник, – сквозь зубы процедил Гиант. – Исея, не выделишь ли ты для наблюдения какой-нибудь из миров? Ты единственная, кто знает, что находится в Хранилище, и кто помнит обо всех неудачно сотворенных мирах за последние три тысячи лет.

Кефей посмотрел на Исею, к которой обращался его дядя. Это была довольно невзрачная и уже далеко не молодая женщина с трясущимися руками и мутноватыми глазами. Столкнувшись с ней взглядом, Кефей смутился и, опустив глаза, уставился в пол.

– Есть одна планета, – тихо произнесла Исея. – В свое время очень перспективная, но, к сожалению, забытая и заброшенная. Я даже хотела передать ее Ликвидаторам. Но раз разговор зашел о твоем, так сказать, племяннике, то, пожалуй, я оставлю ее и дам возможность Кефею доказать всем нам, что он прирожденный Наблюдатель.

– Отлично, Исея! – воскликнул Гиант. – Я знал, что ты меня не подведешь.

– А разве тебе не интересно узнать, какую планету я хочу дать этому мальчику?

Гиант, облокотившись локтем о подлокотник кресла и подперев кулаком щеку, с безразличием пожал плечами:

– Если ты считаешь, что нам нужно об этом знать, то мы с удовольствием послушаем тебя.

Исея закрыла глаза и начала говорить:

– Несколько столетий назад один молодой Творец, примерно того же возраста, что и Кефей, попал в пятерку лучших и получил благословение войти в Союз Творцов. Там он встретил молодую красавицу и влюбился в нее до безумия. Красавица была холодна, и чтобы добиться ее расположения, молодой Творец создал мир. Божественный, непревзойденный, неподражаемый, на зависть другим Творцам. Он назвал его в ее честь. Мир был настолько бесподобен, что Творцу предложили возглавить Совет Истока. Тогда на звание Величайшего Творца претендовал еще один – брат его возлюбленной. Накануне голосования красавица пришла к молодому Творцу и сказала, что выйдет за него замуж при одном условии, если тот уступит главное место в Совете ее брату. И ради любви молодой Творец согласился. Он отказался от возможности стать Величайшим Творцом Истока, и ледяная красота вошла в его обитель.

Внезапно, Гиант прервал Исею:

– Думаю, – раздраженно сказал он, – мы достаточно услышали.

Кефей взглянул на дядю – у того лицо было мрачнее тучи.