ВАЛИС Дик Филип
Когда Бет получила подробный счет от МЦГО, она поразилась, как много было сделано, чтобы спасти жизнь ее мужа, – список занимал пять страниц. Туда включили даже кислород. Толстяк не знал, что сестры в отделении интенсивной терапии были уверены, что он не выживет. За ним наблюдали постоянно. В отделении без конца звенели сигналы тревоги. Это означало, что у кого-то пропали признаки жизни. Толстяк, зафиксированный на своей койке, чувствовал себя так, будто в нескольких ярдах от него находится железнодорожная станция; системы жизнеобеспечения звенели на все голоса.
Для душевнобольных характерно ненавидеть тех, кто им помогает, и любить тех, кто им попустительствует. Толстяк по-прежнему любил Бет и ненавидел МЦГО – лишнее свидетельство того, что ему самое место было в Северном отделении. Когда Бет забрала Кристофера и отправилась куда глаза глядят, она не сомневалась, что Толстяк попытается покончить с собой, он ведь уже пробовал в Канаде. Собственно говоря, Бет собиралась вернуться, как только Толстяк сведет счеты с жизнью. Она сама ему потом об этом сказала. Еще она сказала, что дико разозлилась, узнав, что его попытка не удалась. Когда Толстяк спросил ее, почему она так разъярилась, Бет ответила:
– Ты в очередной раз доказал свою неспособность хоть что-то сделать.
Разница между нормальностью и безумием тоньше лезвия бритвы, острее собачьего клыка. Неуловимей призрака. Возможно, ее вовсе не существует, возможно, она сама призрак.
По иронии судьбы Толстяка засадили в психушку не потому, что он сумасшедший (хотя он был сумасшедшим). Формально причина заключалась в законе о «нанесении себе ущерба». Толстяк создал угрозу собственной жизни, что могло побудить множество других людей сделать то же самое. Пока Толстяк находился в Северном отделении, с ним провели множество психологических тестов. Он их прошел, и у него хватило ума помалкивать о Боге. Собственно, все тесты Толстяк фальсифицировал.
Убивая время, он без конца рисовал тевтонских рыцарей, которых Александр Невский загнал умирать на лед. Толстяк идентифицировал себя с тяжеловооруженными тевтонскими рыцарями в железных шлемах с бычьими рогами. Каждый рыцарь нес в одной руке огромный щит, в другой – обнаженный меч. На щите Толстяк написал: «In hoc signo vinces». Эту надпись Толстяк обнаружил на пачке сигарет, она означала: «Этим знаком ты победишь»[13]. Знак имел форму железного креста.
Любовь Толстяка к Богу превратилась в злость, в мрачную злость. Толстяк представлял себе Кристофера, как тот бежит по поросшему травой полю, полы маленького голубого плаща развеваются. Кристофер все бежал и бежал. Нет сомнений, это бежал сам Толстяк-Лошадник, то, что еще было в нем от ребенка. Бежал от чего-то столь же мрачного, как его злость.
Вдобавок он несколько раз написал: «Dico per spiritum sanctum. Haec veritas est. Mihi crede et mecum in aeternitate vivebis. Параграф 28».
To есть: «Я говорю с вами посредством Духа Святого. Это правда. Уверуйте в меня, и будете жить со мною вечно».
Однажды на плакате с инструкциями, висящем на стене в коридоре, Толстяк написал: «Ex Deo nascitur, in Jesu mortimur, per spivitum sanctum reviviscimus».
Дуг спросил Толстяка, что это значит.
– От Бога мы рождаемся, – перевел Толстяк, – в Иисусе мы умираем, а со Святым Духом возрождаемся.
– Сидеть тебе здесь девяносто дней, – прокомментировал Дуг.
Как-то раз Толстяк обнаружил объявление, которое его потрясло. В объявлении в порядке убывания важности указывалось то, что запрещается делать. Почти в самом верху было написано:
ЗАПРЕЩЕНО
ВЫНОСИТЬ ПЕПЕЛЬНИЦЫ ИЗ ОТДЕЛЕНИЯ
Ближе к концу списка красовалась надпись:
ЗАПРЕЩЕНО
ПРОВОДИТЬ ФРОНТАЛЬНУЮ ЛОБОТОМИЮ БЕЗ ПИСЬМЕННОГО СОГЛАСИЯ ПАЦИЕНТА
– Правильно писать «перфронтальную», – сказал Дуг и подписал «пер».
– А ты откуда знаешь? – удивился Толстяк.
– Есть два пути, – объяснил Дуг. – Или ты получаешь знание от органов чувств, и тогда оно называется эмпирическим, или оно само появляется в твоей голове, и тогда это называют a priori. Дуг приписал на плакате:
Если я верну пепельницы, могу я получить свою лоботомию?
– Сидеть тебе здесь девяносто дней, – сказал Толстяк.
Снаружи лил дождь. Лил не переставая с тех пор, как Толстяк попал в Северное крыло. Если встать в прачечной на стиральную машину, сквозь зарешеченное оконце можно было увидеть парковку. Люди ставили свои машины и бежали под дождем. Толстяку было приятно, что он находится в тепле Северного отделения.
Доктор Стоун, заведующий отделением, вызвал Толстяка на беседу.
– Когда-нибудь раньше вы пытались покончить с собой? – спросил доктор Стоун.
– Нет, – ответил Толстяк.
В тот момент он просто забыл про Канаду. Ему казалось, что жизнь началась две недели назад, когда ушла Бет.
– Полагаю, – сказал доктор Стоун, – что, попытавшись покончить с собой, вы впервые соприкоснулись с реальностью.
– Может, и так, – ответил Толстяк.
– Я собираюсь дать вам, – продолжал доктор Стоун, открывая черный саквояж, – эликсир Баха. – Он произнес «Бага». – Это органическая вытяжка из определенных цветов, произрастающих в Уэльсе. Доктор Бах бродил по полям и лугам Уэльса, испытывая самые разнообразные душевные муки. И каждый раз срывал разные цветы. Если цветок был выбран правильно, он дрожал в руке доктора Баха. Таким образом доктор Бах подобрал нужную комбинацию цветов, а потом разработал уникальный метод, как сделать из них эликсир. Я настоял его на роме. – Доктор Стоун выставил на стол три бутылочки, потом достал одну побольше и слил в нее содержимое остальных трех. – Принимайте по шесть капель в день. Эликсир Баха не повредит вам, здесь нет токсинов. Эликсир избавит от чувства беспомощности, страха и неспособности действовать. Я полагаю, у вас блоки в трех областях: страх, беспомощность и неспособность к действиям. Вам следовало не пытаться покончить с собой, а просто забрать у жены сына. Закон Калифорнии предписывает оставлять ребенка с отцом до тех пор, пока суд не решит иначе. А потом следовало слегка побить вашу жену свернутой газетой или телефонной книгой.
– Спасибо, – сказал Толстяк и взял бутылочку.
Он понял, что доктор Стоун сумасшедший, но сумасшедший как-то по-хорошему. Доктор Стоун был единственным в Северном отделении, кроме пациентов, кто относился к Толстяку по-человечески.
– В вас слишком много агрессии, – продолжал доктор Стоун. – Я одолжу вам экземпляр «Дао дэ цзин». Вы когда-нибудь читали Лао-цзы?
– Нет, – признался Толстяк.
– Позвольте, я прочту вам отрывок.
И начал читать вслух:
- «Его верх не освещен, его низ не затемнен.
- Оно бесконечно и не может быть названо.
- Оно снова возвращается к небытию.
- И вот называют его формой без форм,
- образом без существа.
- Поэтому называют его неясным и туманным.
- Встречаюсь с ним и не вижу лица его,
- следую за ним и не вижу спины его».
Толстяк вспомнил первый и второй пункты своего дневника и по памяти процитировал их доктору Стоуну:
1. Существует один Разум, но в нем борются два принципа.
2. Разум производит свет, затем тьму; от их взаимодействия образуется время. В конце Разум дает победить свету, время исчезает, и Разум становится совершенным.
– Однако, – возразил доктор Стоун, – если Разум дает победить свету, а тьма исчезает, тогда исчезнет и сама реальность, ведь реальность – это единство Ян и Инь.
– Ян – Первая форма Парменида, – сказал Толстяк. – Инь – Вторая форма. Парменид утверждает, что Второй формы не существует. Есть только Первая форма. Парменид верил в моноистический мир. Люди верят, что существуют обе формы, но они заблуждаются. Аристотель говорит, что, по утверждению Парменида, Первая форма – это «то, что есть», а Вторая – «то, чего нет». Таким образом, люди введены в заблуждение.
Доктор Стоун внимательно посмотрел на Толстяка.
– Каким источником вы пользовались?
– Эдвард Хасси.
– Он из Оксфорда, – заметил доктор Стоун. – Я учился в Оксфорде. Думаю, Хасси нет равных.
– Вы правы, – согласился Толстяк.
– Что еще скажете? – поинтересовался доктор Стоун.
– Времени не существует. Эта великая тайна была известна Аполлонию Тианскому, Павлу из Тарса, Симону Волхву, Парацельсу, Беме и Бруно. Вселенная сжимается в единую сущность, которая становится совершенной. Нашему восприятию, напротив, кажется, что нарастают беспорядок и хаос. Параграф восемнадцать моей экзегезы гласит:
18. Реальное время закончилось в 70-м году о. э. с падением Храма Иерусалимского. Оно снова началось в 1974 году о. э. Промежуточный период был высококачественной подделкой, интерполяцией, подражающей творению Разума.
– А кто интерполировал? – спросил доктор Стоун.
– Черная Железная Тюрьма, олицетворение Империи. Мне было… мне было открыто… Самое важное из моих открытий – это то, что «Империя бессмертна».
Откинувшись на стуле, доктор Стоун скрестил руки на груди и принялся раскачиваться взад-вперед, ожидая продолжения.
– Это все, что я знаю, – сказал Толстяк, запоздало вспомнив об осторожности.
– То, что вы говорите, очень заинтересовало меня, – промолвил доктор Стоун.
Одно из двух, понял вдруг Толстяк: либо доктор Стоун абсолютно безумен – именно абсолютно, – либо он искусно и профессионально заставил пациента разговориться; он изобличил Толстяка и теперь знал, что абсолютно безумен именно он. Толстяк. А значит, скорее всего, придется Толстяку предстать перед судом и получить свои девяносто дней.
Такое вот печальное открытие.
1. Те, кто согласен с тобой, безумны.
2. Те, кто не согласен с тобой, обладают властью.
Эти два умозаключения мелькнули в мозгу Толстяка, и он решил пойти напролом и поделиться с доктором Стоуном самыми фантастическими записями из своей экзегезы.
– Параграф номер двадцать четыре, – сказал Толстяк. – Подобно спящему семени, как живая информация, плазмат покоился в захороненной библиотеке в Кенобоскионе до…
– Что такое Кенобоскион?
– Наг-Хаммади.
– А, библиотека гностиков, – кивнул доктор Стоун. – Найдена в тысяча девятьсот сорок пятом, но никогда не была опубликована[14]. Живая информация? – Он внимательно посмотрел на Толстяка. – Живая информация, – повторил он. А потом сказал: – Логос.
Толстяк задрожал.
– Да, – произнес доктор Стоун. – Живой информацией, способной к воспроизводству, должен быть Логос.
– Воспроизводящийся не посредством информации, – подхватил Толстяк, – не в информации, а как сама информация. Именно это имел в виду Иисус, говоря о горчичном зерне, что, по его словам, вырастет в большое дерево, в котором птицы смогут вить гнезда.
– Горчичных деревьев не бывает, – возразил доктор Стоун. – Так что Иисус не имел это в виду буквально. Вполне согласуется с Марком – тот утверждал, будто Иисус не хотел, чтобы посторонние знали истину. А вы знаете?
– Иисус предвидел не только свою смерть, но и смерть всех. – Толстяк помедлил. – Гомоплазматов. Это человеческие существа, соединенные с плазматами. Межвидовой симбиоз. Как живая информация, плазмат по оптическому нерву проникает в шишковидное тело мозга человека. Он использует человеческий мозг как женскую особь…
Доктор Стоун заворчал и потянулся.
– …Где может воспроизвести себя в активной форме, – продолжал Толстяк. – Герметические алхимики теоретически знали это из древних текстов, однако не могли воспроизвести, поскольку не обнаружили спящего плазмата.
– Но вы говорили, что плазмат – Логос – был найден в Наг-Хаммади.
– Да, когда расшифровали записи.
– А вы уверены, что плазмата не было в Кумране? В пятой пещере?
– Ну-у… – неуверенно пробормотал Толстяк.
– Откуда изначально взялся плазмат?
Помолчав, Толстяк произнес:
– Из другой звездной системы.
– Можете назвать ее?
– Сириус.
– Тогда, по-вашему, получается, что догоны Западного Судана являются источником христианства.
– По крайней мере, они использовали символ рыбы, – сказал Толстяк, – для обозначения Номмо, одного из изначальных близнецов.
– Это Первая форма, или Ян.
– Верно, – согласился Толстяк.