Раз, два – пряжку застегни Кристи Агата
Пуаро улыбнулся:
— Пожалуй, едва ли вам что-нибудь скажет моя фраза о том, что на эту мысль меня навела пара новых чулок, которые я нашел в гардеробе.
Блант изумленно уставился на него.
— Странный вы человек, м-р Пуаро…
— И даже очень. Я, если можно так выразиться, методичный, организованный и логично мыслящий человек. И мне не нравится, когда случайные факты начинают притягивать в подкрепление какой — либо теории. Мне лично это кажется... необычным.
— Я тоже много думал об этом деле, — сказал Блант. — Мне всегда нужно время, чтобы продумать что — либо до конца. И неизменно ощущал, какое это дело странное. Посмотрите, сначала бедняга — дантист пускает себе пулю в лоб, потом жена какого-то Чепмэна оказывается упакованной в сундук в своей же квартире, да еще с обезображенным лицом. Отвратительно! И я не могу избавиться от ощущения, что за всем этим что-то стоит. Пуаро кивнул.
— Знаете, — продолжал Блант, — чем больше я думаю об этом деле, тем больше убеждаюсь в том, что эта женщина никогда не была знакома с моей женой. Это был лишь предлог, чтобы заговорить со мной. Но зачем ей это было надо? Что это дало бы ей? Ну, какой-нибудь мизерный взнос на благотворительность. Но ведь опять же — обществу какому-нибудь, а не ей лично. Нет, я определенно чувствую, что все это было подстроено — и встреча со мной у входа в дом в том числе. Надо же, какое подозрительное совпадение! Но я не перестаю спрашивать себя — кому это было надо? Зачем?
— Вы нашли верное слово — зачем? Я тоже задаю себе этот же вопрос, но, увы, ответа пока не нахожу.
— И у вас нет абсолютно никаких соображений на этот счет?
Пуаро сделал широкий жест рукой.
— Мои соображения — детская выдумка, не более того. Не исключаю, что все было подстроено с целью показать вас кому — то. Но и это звучит абсурдом. Вы и без того достаточно известный человек. Что, нельзя было показать вас, когда вы входите в дом?
— Но опять напрашивается вопрос — зачем кому-то понадобилось показывать меня какому-то третьему лицу?
— М-р Блант, постарайтесь хорошенько припомнить детали того самого утра, когда вы пришли на прием к стоматологу. В словах его или жестах, ну, в интонациях вам ничего не показалось тогда странным? Необычным? Что-нибудь, что мы могли бы использовать как нить для дальнейшего расследования?
Блант задумался, но через несколько секунд сокрушенно покачал головой.
— Вы абсолютно уверены, что он не произносил имени этой мисс Сил?
— Нет.
— А м-с Чепмэн?
— Да нет же. Мы вообще не говорили о конкретных людях. Так, розы, цветники, погода, отпуск…
— И никто не заходил в кабинет, пока вы там сидели?
— Дайте подумать… Нет, пожалуй, никто. Раньше я припоминаю какую-то блондинку… Но на этот раз она в кабинет не заходила. О, подождите! Ну конечно, туда зашел второй дантист, тот, что говорил с ирландским акцентом.
— Что же он сказал? Или сделал?
— Да нет, просто спросил Морли о чем-то и вышел. Как мне показалось, Морли не особенно горел желанием разговаривать с ним. Ну, с минуту говорили, а то и меньше.
— Больше вы ничего не припоминаете? Абсолютно ничего?
— Нет, что касается его, то он был в полном порядке. — Пуаро откинулся в кресле. — Мне он тоже показался вполне нормальным.
Возникла долгая пауза, после которой Пуаро спросил:
— Извините, а вы не припоминаете одного молодого человека, который в то утро сидел вместе с вами в приемной врача?
— Так-так.., да, кажется, там сидел какой-то молодой человек. Непоседливый такой. Впрочем, я не очень хорошо его запомнил… А почему вы спрашиваете?
— Вы бы узнали его снова?
— Едва ли. Я толком и не смотрел на него.
— И он не пытался заговорить с вами?
— Нет. — Блант заинтересованно посмотрел на Пуаро. — Но почему вы об этом спрашиваете?
— Этого молодого человека зовут Говард Райкс. Пуаро ожидал увидеть какое-то изменение в лице Блант, но тот оставался невозмутимым.
— Мне надо бы знать это имя? Я встречался с ним?
— Не думаю. Это приятель вашей племянницы.
— А, один из друзей Джейн?
— Ее мать, насколько мне известно, не одобряет этой дружбы.
— Ну, это, наверное, не подействует на Джейн, — отсутствующим голосом проговорил Блант.
— А мне кажется, что мать Джейн Оливера считает эти отношения столь серьезными, что даже решила увезти дочь из Штатов, лишь бы отвязаться от этого парня.
— Ах, так вот о ком речь!..
— Похоже, вы что-то вспомнили?
— Да, конечно. Уверен, что он не вполне подходит в друзья Джейн. Кажется, он замешан в каких-то подрывных делах?..
— Со слов мисс Оливера я понял, что он тогда специально записался на прием к Морли. Причем с единственной целью — увидеть вас.
— Познакомиться со мной и очаровать собственной личностью?
— Пожалуй, не совсем так. Думаю, цель заключалась в том, чтобы увидеть вас и попытаться самому проникнуться к вам симпатией.
— Какая наглость!
Пуаро едва сдержал улыбку.
— Похоже, вы воплощаете в его глазах все пороки и изъяны человеческого рода, не так ли?
— Я действительно не одобряю этого молодого человека, — твердо заявил Блант. — Болтает много, шляется где-то, вместо того, чтобы заниматься порядочным делом.
Пуаро ненадолго задумался. — Извините меня, м-р Блант. Могу я задать вам один не вполне скромный вопрос личного порядка?
— Спрашивайте.
— Если вы умрете, каков будет характер вашего завещания?
Последовала серия вопросов о причине подобного интереса, на что прозвучали объяснения, что все это имеет отношение к делу.
— Но в конце концов люди, покушавшиеся на вас, могут и продолжить свои попытки, так ведь? И они отнюдь не обязательно окажутся сумасшедшими юнцами.
Блант уставился на собеседника.
— К чему вы клоните?
— Скажу проще. Я хочу знать, кто выгадает от вашей смерти?
Блант улыбнулся.
— В первую очередь больница Святого Эдварда, затем — Раковый институт и Королевский институт для слепых.
— А, вот так…
— Кроме того, часть денег я оставлю своей племяннице по браку — мисс Джулии Оливера. Аналогичную сумму — ее дочери Джейн и, наконец, достаточно солидная доля отводится моей единственной кровной родственнице Элен Монтрессор, чье материальное положение отнюдь не блестяще. Но вы понимаете, м-р Пуаро, все это — сугубо между нами.
— Естественно.
— Надеюсь, вы не думаете, что одна из них замышляет меня убить — не без сарказма спросил Блант.
— Ничего я не думаю, м-р Блант.
Тот успокоился.
— Ну так как? Возьметесь за дело с этой мисс Сил?
— Чтобы найти ее? Да, возьмусь.
— Великолепно! — воскликнул Блант.
Выходя из комнаты, Пуаро чуть не столкнулся с высокой женщиной, стоявшей за дверями.
— Прошу прощения, мадемуазель…
Джейн Оливера слегка отпрянула в сторону.
— Хотите знать, что я о вас думаю, м-р Пуаро?
— Но позволь…
— Вы — шпион, — она не дала ему кончить. Было похоже, что вопрос этот был скорее риторическим и ответ у нее был давно готов. — Да, вот вы кто! Маленький, шустрый шпионишка, который повсюду рыскает и только беспокоит порядочных людей!
— Уверяю вас… — начал было Пуаро.
— Я знаю, куда вы метите. И зачем вам вся эта ложь — тоже знаю. Что же вы так прямо и не скажете? Зато я скажу вам — ни черта вы не дознаетесь! Да и до чего дознаваться — то? Кому вообще надо причинять ущерб хотя бы волоску с головы моего достопочтенного дядюшки? Он в полной безопасности! И всегда будет ею наслаждаться. Неуязвимый, добротный, процветающий — и весь набитый шелухой! Куда он денется, этот несчастный Джон Буль?! Без всякого воображения и способности смотреть в будущее.
Она на мгновение умолкла, а затем, сменив резкий, срывающийся тон на более низкий, добавила с ядом:
— Ненавижу любое упоминание о вас, проклятый мелкий буржуазный детектив!
Резко повернувшись, она скрылась в соседней комнате.
Пуаро стоял как вкопанный — глаза широко раскрыты, брови подняты, пальцы растерянно теребят кончики усов.
«Эпитет „буржуазный“ будет в самый раз» — подумал он. Такой он и есть. Вот только презрительный тон, с которым мисс Оливера бросила ему этот «упрек», давал пищу для размышлений.
В задумчивом настроении он вернулся в гостиную.
М-с Оливера раскладывала пасьянс. Окинув вошедшего холодным взглядом, подобным тому, каким досужий наблюдатель смотрит на ползущего жука, она томно пробормотала:
— Пиковый валет на червовую даму…
Пуаро ретировался.
— Увы!.. Кажется, никто меня здесь не любит, — единственное, что смог пробормотать он.
Через балконную дверь он вышел на веранду, а оттуда в сад. Стоял прекрасный вечер, наполненный пряными ароматами. Слегка взбодрившись, Пуаро двинулся вперед, ориентируясь по едва видимой тропинке. Он повернул за угол и — две неразборчивые тени метнулись в разные стороны.
— Ну вот, теперь помешал влюбленным, — снова вздохнул он.
Он поспешно повернул обратно. Даже здесь он оказался лишним.
Проходя мимо окон комнаты Бланта, он услышал, как тот что-то диктует секретарю.
Больше Пуаро идти было некуда. Он вернулся к себе в спальню.
— Да, — подумал он, — славненькая складывается ситуация…
Интересно, ошибся он или нет, думая, что слышал тогда по телефону голос м-с Оливера? В самом деле, абсурднейшая мысль!
Он вспомнил мелодраматичное откровение маленького м-ра Барнса. Потом о загадочном местонахождении ОХ — 912 или Альберта Чепмэна. Почему-то припомнился — надо же, досадное воспоминание! — взволнованный взгляд служанки Агнес…
Все было как обычно — люди не скажут ни слова о простейших вещах. Но до тех пор, покуда не уберешь, на финишную прямую не выйти.
И самым трудным, почти непреодолимым препятствием во всем этом деле ему сейчас казалась проблема мисс Сил… Концы с концами не сходились.
«Может, я действительно старею?..» — подумал Пуаро.
Шесть, шесть — гость не хочет есть
После беспокойной ночи Пуаро был на ногах с раннего утра. Погода была идеальной, и он решил повторить вчерашний маршрут.
Сад, признал он, был выдержан в строгом, чисто английском порядке.
Он прошел к розовому саду, где повстречал крепкую женщину в твидовом жакете и юбке, с короткой прической и густыми темными бровями. Медленным, спокойным голосом она разговаривала с мужчиной, в котором Пуаро узнал старшего садовника. В ее голосе звучал заметный шотландский акцент. Садовник явно тяготился беседой.
В голосе Элен Монтрессор отчетливо звенели саркастические нотки, в связи с чем Пуаро решил проскользнуть на соседнюю аллею. По пути ему попался еще один садовник — молодой парень, который, заметив Пуаро, старательно заработал лопатой.
— Доброе утро, — приветливо обратился к нему Пуаро.
— Доброе утро, сэр, — пробормотал тот, не оставляя своего занятия.
Пуаро это несколько удивило. Насколько он знал садовников, те не упускали возможности хоть ненадолго прервать видимость напряженного труда и немного поболтать. Этот же повел себя явно неестественно. Кроме того, Пуаро показалось, что он где-то уже видел эти плечи, хотя, успокоил он себя, не исключено, что после того телефонного звонка ему всюду мерещатся похожие голоса и фигуры.
Пуаро двинулся далее и через секунду над живой изгородью подобно полной луне взошла его яйцеобразная голова. Точнее — ее макушка. Глаза Эркюля не упускали из виду молодого садовника, который наконец оставил свое занятие и теперь рукавом утирал пот с лица.
— Очень странно и интересно! — пробормотал Пуаро и позволил «луне» вновь закатиться за кусты.
Действительно странно. Фрэнк Картер вроде бы устроился секретарем, а оказался садовником на службе у Алистера Бланта.
Погруженный в эти раздумья, Пуаро услышал отдаленный звук гонга и поспешил к дому. На подходе к нему он увидел своего гостеприимного хозяина, разговаривавшего с мисс Монтрессор. Ее голос звучал ясно и разборчиво:
— Очень мило с твоей стороны, Алистер, но я бы предпочла не принимать приглашения на этой неделе, пока у тебя гостят американские родственницы.
— Согласен, Джулия довольно бестактна, но, уверяю тебя, она не хотела…
— А на мой взгляд, — спокойно произнесла женщина, — со мной она ведет себя просто нагло, а я никому не позволю вести себя со мной подобным образом. Ни американкам, ни кому другому.
Мисс Монтрессор удалилась, и Пуаро приблизился к Бланту. Тот теперь походил на всех остальных мужчин, которым приходится разбираться с проблемами и капризами своих родственниц:
— О, черт! Эти женщины! — горестно проговорил тот. Не правда ли?
Когда они повернули к дому, Блант, вздохнув, сказал:
— Как мне недостает моей жены!
В столовой он обратился к м-с Оливера:
— Мне кажется, Джулия, ты обидела Элен.
— Ах, какие они чувствительные, эти шотландцы! — поморщившись, ответила та.
Блант вконец расстроился.
— Кстати, — решил вмешаться Пуаро, — я только что видел молодого садовника, который, похоже, совсем недавно работает у вас.
— Вы правы, — кивнул Блант. — Бартон, наш третий садовник, недавно уволился и нам пришлось подыскать ему замену.
— Вы не припомните, откуда он приехал?
— Пожалуй, нет. Его нанял Мак Алистер. Кажется, кто-то просил меня взять его, хотя бы условно. С испытательным сроком. Ему дали наилучшие рекомендации. Странно, но Мак Алистер им недоволен и хочет, чтобы я уволил его.
— А как его зовут?
— Даннинг… Санбэри… Что-то в этом роде.
— Поймите меня правильно, но сколько вы платите ему?
— Э.., два с половиной фунта.
— Не больше?
— Ни в коем случае. Возможно, даже меньше.
— Да, странно все как-то получается, — заключил Пуаро.
Блант с интересом посмотрел на него. Тем временем Джейн отвлекла дядю от разговора:
— Не так уж мало людей жаждут твоей крови, дядюшка.
— А ты что, начиталась отчетов о дебатах в парламенте? Но скажу тебе: если мы послушаемся болтунов вроде Ачертона с его идеями в области финансов, Англия обанкротится в одну неделю.
— Скажи, дядя, а тебе самому никогда не приходила в голову идея попробовать что-нибудь новенькое?
— Если оно не улучшает старое — нет!
— Но откуда тебе знать? Ты же даже не попробуешь! Только скажешь: «Это не годится», «Это не пойдет», а сам и не пробовал.
— Эксперименты подчас приводят к беде.
— А ты что, доволен нынешним состоянием дел, всем этим транжирством, неравенством, несправедливостью? Надо же что-то делать!
— При всем при том у нас довольно неплохо получается, Джейн.
— А надо все заново устраивать. Все! — с жаром проговорила племянница Бланта. — А ты тут сидишь и спокойно завтракаешь! — Она вскочила и через балконную дверь выбежала в сад.
Лицо хозяина вновь выразило некоторое удивление и смущение.
— В последнее время Джейн сильно изменилась, — заметил он. — Откуда она набралась всего этого?
— Не обращай внимания на ее болтовню, — заметила м-с Оливера. — Глупенькая она еще. Болтается по новомодным компаниям, где у парней такие щегольские галстуки, а уж о космах я и не говорю… Ну, и приносят всякую ересь в дом!..
— Но ведь Джейн всегда была такая уравновешенная…
— Это все мода, Алистер…
Блант задумался. М-с Оливера тоже встала из-за стола и вышла.
— Не нравится мне все это! — неожиданно воскликнул хозяин дома. — Все несут какую-то несуразицу! Ведь это же все ерунда, абсолютная чушь! Ну что «все» надо устраивать заново?! Что? Сами-то они знают? Опьянели от своих же слов…
Он печально улыбнулся.
— Да, я — один из остатков старой гвардии.
— Кстати, а если вас.., уберут, что тогда случится?
— Уберут? Ну и выражение! — Он помрачнел. — Что ж, тогда масса безмозглых экспериментаторов примется за дело. И все — конец стабильности, рассудительности, платежеспособности, порядку! Всей той Англии, как мы ее знаем.
Пуаро кивнул — он явно был согласен с банкиром. Платежеспособность была и его жизненным правилом.
Неожиданно Эркюль Пуаро по-новому увидел, что олицетворяет Алистер Блант. Ведь и Барнс говорил ему об этом, но тогда он не ухватил его мысль — Внезапно старый сыщик ощутил страх.
— Все, с письмами покончено, — сказал на следующее утро Блант. — А теперь, м-р Пуаро, я покажу вам мой сад.
Цветы и всякие растения были его хобби, которому он отдавался всей душой и о котором столь же эмоционально рассказывал. Подойдя к концу тропинки, Блант обернулся.
— Посмотрите на тот куст. Разве он не великолепен? Где еще вы видали такой!
Б-а-а-х!!! — Откуда-то из зарослей лавра раздался громкий выстрел и просвистела пуля. Собеседники обернулись в ту сторону. Тут же до них донеслась перебранка двух мужчин. Высокий голос с явным американским акцентом резко взвился вверх:
— Мерзавец! Я выследил тебя! Брось пистолет!
Завязалась драка. Молодой садовник, так добросовестно трудившийся утром, беспомощно барахтался в объятиях мужчины, почти на голову его выше.
Пуаро без труда узнал и второго — ему было достаточно одного его голоса.
— Пустите меня, — упрямо рыкнул Фрэнк Картер. — Это не я. Правда, это не я!
— Ах, не вы?! — саркастично переспросил Говард Райкс. — Значит, на птичек решили поохотиться? — Он остановился, взглянув на подошедших.
— М-р Блант? Этот парень только что стрелял в вас. Я схватил его на месте преступления.
— Ложь! — завопил Картер. — Я стриг кустарник, когда раздался выстрел. А потом мне буквально под ноги полетел пистолет. Я поднял его… Но это же естественно. А тут налетел этот!
Райкс поморщился:
— Оружие было у него в руках, и из него только что стреляли. — Драматичным жестом он протянул пистолет Пуаро.
— Посмотрим, что теперь скажет этот сыщик? Как хорошо, что я успел вовремя схватить тебя. В обойме еще несколько патронов.
— Это уж точно, — чуть слышно пробормотал Пуаро.
— Ну что, — сердито проговорил Блант, — Данной… Данбэри… Как вас там?
— Этого человека зовут Фрэнк Картер, — решил вмешаться Пуаро.
Парень с разгневанным лицом повернулся в его сторону:
— Опять вы выслеживаете меня?! Вы шпионили за мной и в то воскресенье тоже! Я же уже сказал вам — все это не правда! Не стрелял я в него!
— В таком случае, — мягко произнес Пуаро, — кто же стрелял? — И добавил:
— Ведь здесь нет никого кроме нас, так ведь?
Джейн Оливера неслась по аллее, не чуя под собой ног, волосы длинными прядями вились у нее за спиной.
— Говард? — еле смогла выдавить она, уставившись на него широко раскрытыми глазами.
— Привет, Джейн, — весело откликнулся тот. — Я только что спас жизнь твоему дяде.
— Что? Ты спас?!.
— Ваше прибытие, похоже, оказалось весьма кстати, м-р.., э… — замялся Блант.
— Это мистер Райкс, дядя. Он мой друг. Говард Райкс.
Блант посмотрел на молодого человека. Тот улыбался.
— А, так это вы — молодой друг нашей Джейн? Что ж, благодарю вас.
Появившаяся на сцене действия с шумом тормозящего железнодорожного состава Джулия Оливера оглушила окрестность криком:
— Я слышала выстрел! Алистера?.. За что? — Она уставилась на Райкса. — Вы?! Как вы посмели?
— Говард только что спас дяде жизнь, — ледяным тоном проговорила ее дочь.
— Что? Я… Я…
— Этот человек пытался стрелять в дядю и Говард вырвал у него из рук пистолет.
Картер не выдержал:
— Вы все нагло лжете!
Нижняя челюсть м-с Оливера отпала.
— О… — Около минуты она приходила в себя, после чего обратилась к Бланту:
— Мой дорогой Алистер! Как ужасно! Слава богу, ты жив. Но какой шок, какой удар! Никак не могу прийти в себя… Может, мне будет полезна рюмка коньяка?
— Конечно же, вернемся в дом, — быстро отреагировал Блант.
М-с Оливера тяжело оперлась на его руку и направилась в сторону дома. Блант обернулся и бросил через плечо:
— Позаботьтесь об этом молодце, а мы пока позвоним в полицию.
Картер открыл было рот, но ничего не сказал. Смертельно бледный, он стоял — колени его заметно тряслись. Райкс не особенно нежно толкнул его вперед:
— Ну, пошли, ты…
— Все это ложь! — резко, но как-то подавленно проговорил Картер. Райкс обернулся к Пуаро:
— Для великосветской ищейки вы сегодня что-то не особенно активны. Что, нечего сказать?
— Я размышляю, — сухо отреагировал Пуаро.
Читать бесплатно другие книги:
