Сосны. Последняя надежда Крауч Блейк

Итан

Он стоял на капоте джипа Мэгги и смотрел на лица полутора сотен людей, собравшихся вокруг него в ковчеге. Ему было странно видеть их всех разом. Эти люди четырнадцать лет совместно трудились над тем, чтобы и дальше держать впотьмах своих собратьев-людей, жителей Заплутавших Сосен.

– Прошлой ночью я сделал нелегкий выбор, – начал Итан. – Я рассказал обитателям города правду. Я рассказал им, какой сейчас год, и показал им абера.

– Ты не имел на это права! – крикнул кто-то из толпы.

Бёрк проигнорировал этот выкрик.

– Я предполагаю, что никто из вас не согласен с этим выбором, и на самом деле это для меня не такой уж сюрприз, – продолжил он свою речь. – Но посмотрим, согласны ли вы с тем, что решил сделать в ответ Дэвид Пилчер. Он отключил подачу электроэнергии на ограждение и открыл ворота. По меньшей мере пять сотен аберов вошли в долину посреди ночи. Больше половины населения города убито. Те, кто сумел спастись, прячутся без еды, воды и тепла, потому что Пилчер отключил электричество еще и в городе.

На лицах собравшихся отразилось недоверие.

– Ложь! – заорал кто-то еще.

– Я понимаю, что в какой-то момент своей прошлой жизни каждый из вас крепко клюнул на то, что предлагал Дэвид Пилчер, – еще больше повысил голос шериф. – И если говорить честно, то он гений. Этого никто не может отрицать. Никто не может сказать, что он лишен умения предвидеть и что он, вероятно, самый амбициозный человек из всех, когда-либо живших на Земле. Я понимаю, что привлекло вас к нему. Это желание быть заодно с тем, кто владеет такой силой. Это заставляет вас считать себя круче. Судя по тому, что я узнал, многие из вас находились в изрядной яме, когда в вашей жизни появился Дэвид Пилчер. Он дал вам цель и значимость, и я полностью понимаю все это. Но он – такое же чудовище, как аберы, живущие по ту сторону ограждения. А может быть, и в большей степени. Идея Заплутавших Сосен всегда была для него намного важнее, чем люди, которые называют этот город своим домом. И, как ни жаль мне говорить такое, эта идея для него важнее любого из вас. Вы все знали Алиссу. Все, что я слышал, подтверждает – она была всеобщей любимицей в горном убежище. Но она не поддерживала политику своего отца. Алисса считала, что жители Сосен заслуживают лучшего, чем жизнь под непрестанным наблюдением, когда их принуждают убивать друг друга и держат в неведении о реальности. То, что я сейчас покажу вам, ужасно, и я прошу прощения за это, но вы должны знать, какому человеку служите, так что вам придется это увидеть.

Итан указал поверх голов толпы на стодюймовый монитор, укрепленный на каменной стене рядом со стеклянной дверью.

Обычно на этот монитор выводилось рабочее расписание: имена дежурных в службах наблюдения, безопасности и анабиоза, время прибытия и убытия транспорта, курсировавшего между горой и Заплутавшими Соснами. Кроме того, экран был частью системы внутреннего оповещения для ближнего окружения Пилчера.

Сегодня этот монитор покажет, как Дэвид Пилчер, создатель Заплутавших Сосен, убивает свою единственную дочь.

– Включай! – крикнул Бёрк одному из техников-наблюдателей Теда, стоящему позади экрана.

Тереза

Дым поднимался вверх и выходил в зарешеченное окно под потолком. Огонь поедал ножки рабочего стула Белинды, подпитываясь, помимо того, пачкой принтерной бумаги. Бен растянулся на единственном матрасе, который Тереза стянула с металлической койки и положила рядом с костром. Сама она сидела напротив Хасслера, согревая у огня руки. По другую сторону решетки лежало на бетонном полу тело Памелы – вокруг ее головы все еще растекалась лужа крови.

– Я увидел, что ограждение отключено, – рассказывал Адам, – и бросился в город. Добрался до нашего дома, но вас там не было. Я искал повсюду и решил, что вы с Беном мертвы. Но когда я искал патроны в кабинете шерифа, то услышал твой голос, умолявший Пэм пощадить вас. Совсем не так я представлял себе возвращение домой…

– А я не представляла его вообще, – отозвалась Тереза. – Мне сказали, что ты не вернешься.

– Что здесь произошло?

– Город теперь знает правду.

– Обо всем?

– Обо всем. Мы потеряли множество людей. Я полагаю, что тот, кто начал эту игру, решил смести фигурки с доски и отправиться домой.

– Кто рассказал всем правду?

– Было устроено празднество для казни Кейт и Гарольда Бэллинджер, но вместо того, чтобы их убить, шериф воспользовался этой возможностью, чтобы отдернуть занавес.

– Поуп?

– Поуп мертв, Адам. – Тереза немного помедлила в нерешительности. – Многое произошло с тех пор, как ты ушел. Теперь шериф – Итан.

– Итан здесь?

– Он был внедрен в город месяц назад или около того – и перевернул все это место вверх дном. С тех пор все стало другим.

Хасслер уставился на пламя.

– Я не знал, что он был здесь, – промолвил он.

– А откуда тебе было знать? – вздохнула миссис Бёрк.

– Нет, я просто… Итан знает?

– О нас?

– Да.

– Нет, я не сказала ему. То есть я собиралась сделать это рано или поздно, но мы с Беном обсудили это и решили не спешить. Мы не думали, что когда-нибудь увидим тебя снова.

Слезы выкатились из уголков глаз Адама, прочертив дорожки в покрывавшей его лицо грязи.

Бен смотрел на него с матраса.

– Это как кошмар, – сказал Хасслер.

– Что как кошмар? – не поняла его собеседница.

– Вернуться домой вот так… Каждый день, который я провел за ограждением, лицом к лицу со смертью, голодом и жаждой, ты и только ты давала мне сил идти дальше. Мысль о том, какой будет моя жизнь, когда я вернусь…

– Адам! – воскликнула женщина.

– Тот год, что мы прожили вместе…

– Прошу тебя!

– …был самым счастливым в моей жизни. Я люблю тебя. И никогда не перестану любить. – Хасслер передвинулся вокруг костра и обнял Терезу одной рукой, а потом посмотрел на Бена. – Я был тебе отцом, не так ли? – Он снова перевел взгляд на любимую женщину. – А для тебя я был мужчиной. Защитником.

– Я не выжила бы в Заплутавших Соснах без тебя, Адам, но я думала, что ты никогда не вернешься. А потом вдруг мой муж появился здесь, словно ниоткуда… – попыталась объяснить Тереза.

Где-то снаружи завыли аберы.

Хасслер подтянул к себе свой рюкзак, открыл его, порылся внутри и извлек переплетенный в кожу журнал. Разорвав пластиковую обертку, он открыл потрепанную книгу на первой странице и, поднеся ее поближе к костру, указал собеседникам на посвящение: «Когда ты вернешься – а ты вернешься, – я буду трахать тебя, солдат, так крепко, как будто ты только что пришел с войны».

При виде этих слов боль пронзила Терезу до глубины души. Она сама написала их перед уходом Адама.

– Я читал это каждый день, – сказал путешественник. – Ты понятия не имеешь, через какие опасности это провело меня.

Женщина уже ничего не видела из-за слез, текущих из глаз. Эмоции бурлили внутри ее, словно кровь из разорванных сосудов – слишком сильно, чтобы это можно было выдержать.

– Я не прошу тебя предсказывать будущее, – продолжил Хасслер. – Я сейчас говорю о настоящем. Об этом моменте. Ты все еще любишь меня, Тереза?

Она подняла взгляд на его свалявшуюся бороду, на покрытое шрамами лицо и выцветшие глаза. Видит Бог, она по-прежнему его любила!

– Я и не переставала, – прошептала женщина.

В глазах Адама вспыхнуло облегчение – как будто в последний момент отменили назначенную ему казнь.

– Но мне нужно кое-что знать, – продолжила Тереза. – Когда мы жили вместе, ты знал?

– Знал что?

– Об этом городе. О том, что это такое. Обо всех тайнах, которые хранили от нас.

Мужчина посмотрел ей в глаза:

– До того дня, когда Дэвид Пилчер пришел ко мне и сказал, что я выбран для того, чтобы уйти в странствие за ограждение, я знал не больше, чем ты.

– Зачем он послал тебя туда?

– Чтобы исследовать. Искать следы человеческой жизни вне нашей долины.

– Ты что-нибудь нашел?

– Моя последняя запись здесь… – Хасслер перелистал журнал до конца. – Вот что я написал: «У меня одного есть ключ к тому, что спасет нас всех. Я буквально единственный человек в мире, который может спасти этот мир».

– Так что же это? – спросила Тереза. – Что это за ключ?

– К достижению мира.

– С чем?

– С тем фактом, что это действительно конец. Мир теперь принадлежит аберам.

Даже сквозь горе и потрясение эти слова дошли до сознания Терезы, и она внезапно ощутила себя абсолютно одинокой.

– Не будет никакого открытия, которое сможет спасти нас, – сказал Хасслер. – Которое снова поставит нас на вершину пищевой цепочки. Эта долина – единственное место, где мы сможем выжить. Нам, как виду, предстоит исчезнуть. Это голый факт. Но мы можем сделать это с изяществом. Наслаждаясь каждым днем, каждым моментом.

Мастин

Мастин смахнул снег с камней и устроился на своем насесте. Из-за огромного количества патронов, которые он принес в этот раз, ему понадобился лишний час, чтобы добраться до вершины. Он и раньше изучал город в прицел, но, конечно же, никогда не стрелял по кому бы то ни было в самой долине. Нулевую точку прицела Мастин установил на том, что осталось от «Бронко» шерифа Бёрка. Ему понадобилось три выстрела, после каждого из которых он делал мелкие поправки на параллакс, прежде чем послал пулю именно туда, куда и хотел, – прострелив переднюю шину со стороны водительского сиденья. Город лежал внизу ровными кварталами, длиной триста футов по каждой стороне, и это означало, что дальнейшая пристрелка теперь, когда есть точка отсчета, будет простой.

Мастин покрутил головой, чтобы размять затекшую шею. Передернув затвор, он дослал в ствол первый патрон из пятизарядного магазина, а затем, глядя в оптический прицел и изучая Главную улицу, включил гарнитуру рации:

– Говорит Мастин. Я на позиции. Прием.

– Мы у двери тоннеля, – ответил Итан Бёрк. – Прием.

– Понял. Начинаю первый этап. Ждите. Конец связи.

Тут и там на Главной были разбросаны трупы. Пять аберов пожирали тела посреди улицы перед кофейней «Ароматный парок». Сейчас снайпер не обращал внимания на лес и утесы, окружающие город, – его задачей было изучение авеню, идущих с востока на запад, и улиц, тянущихся с севера на юг. После каждого обзора Мастин делал запись в блокноте. Одиннадцать минут спустя он снова нажал кнопку вызова на своей гарнитуре:

– Мастин на связи. Прием.

– Докладывай, – велел ему Итан.

– Визуально я обнаружил сто пять мерзостей. Примерно половина из них передвигается группами от пятнадцати до двадцати особей. Остальные рыскают по городу поодиночке. Выживших людей не замечено.

– У тебя двадцать минут, – сообщил шериф. – Потом мы стартуем. Прием.

Стрелок улыбнулся. Точный срок. Ему такое нравилось.

– Принимаем ставки? – спросил он. – Прием.

– О чем ты говоришь?

– О числе убитых тварей. Прием.

– Просто сделай это.

И Мастин приступил к делу. Он начал с южного конца Главной улицы и медленно продвигался на север.

Пятнадцать попаданий.

Пять промахов.

Двенадцать убито, а три оставшихся еле ползли по асфальту, явно жалея о том, что не сдохли на месте.

Затем снайпер сместился на Седьмую улицу, сделал поправки и продолжил работу. Вблизи школы он заметил группу из восемнадцати аберов, спящих на улице. И пристрелил четырех из них, пока оставшиеся не проснулись и не осознали, что их атакуют. Пока они разбегались, он убил еще пятерых. Так продолжалось и дальше, и Мастин вынужден был признать, что еще никогда ему не было так весело работать со своей снайперской винтовкой. Когда до конца стрельбы оставалось пять минут, он прикончил еще трех аберов на дороге к югу от города и двух – в окрестностях садов, а в тот момент, когда в наушнике гарнитуры снова послышался голос шерифа, Мастин послал пулю в голову еще одному монстру, на полной скорости бегущему позади больницы.

– Время вышло, – сказал Итан. – Прием.

– Сорок четыре, – отозвался стрелок. – Прием.

– То есть?

– На сорок четыре абера меньше. Прием.

– Впечатляет. Ограждение держится?

Мастин повел прицелом винтовки на юг, изучая лес вблизи ограждения.

– Ворота по-прежнему закрыты, – сообщил он. – Когда вы войдете в город, я смогу обеспечить вам прикрытие, но стрелять их в лесу будет в лучшем случае сомнительно. Прием.

– Понял. Ты будешь нашими глазами. Убей столько, сколько сможешь. Сообщай нам об их приближении. Прием.

Снайпер вставил новый магазин, дослал в ствол очередной патрон и, насколько мог внимательно, оглядел лес и груды валунов, окружавшие вход в убежище.

– Все чисто, можете выезжать, – доложил он секунду спустя.

Итан

Он ехал на переднем пассажирском сиденье бронированного «Хамви», а за рулем сидел Алан Спир. В боковое зеркало было видно, как рабочие заваривают вход в убежище. На крыше «Хамви» стоял за пулеметом пятидесятого калибра один из охранников, а позади него ехали два пикапа «Додж Рэм». В кузове первого находились два человека с помповыми дробовиками, а на втором был установлен еще один пулемет. За пикапами следовали два больших крытых грузовика, а замыкал колонну третий «Рэм», в кузове которого сидели шесть вооруженных до зубов охранников.

В наушнике гарнитуры Итана послышался голос Мастина:

– Советую вам избегать Главной улицы. Каков ваш маршрут? Прием.

Алан вывернул из леса на дорогу, ведущую в город.

– С Тринадцатой до Пятой, – ответил Бёрк, – потом три квартала до школы. Нас там никто не ждет?

– Видишь эту тварь впереди? – спросил снайпер.

Шериф прищурился, глядя сквозь лобовое стекло. В сотне ярдов впереди по дороге на двойной разделительной полосе сидел абер. Приближающийся звук моторов привлек его внимание, он встал – и в тот же момент облачко красной взвеси вырвалось из боковой части его черепа.

– У вас на пути еще несколько бродячих тварюг, – сообщил Мастин. – Я начинаю расчищать дорогу. Прием.

Солнце только начало подниматься над утесами, и долина впереди еще была окутана полумраком раннего утра.

– Ты хоть немного поспал? – спросил Алан своего пассажира.

– А ты как думаешь? – вздохнул тот в ответ.

Кейт

Она слышала «так-так-так» автоматных очередей. Все в классе это слышали.

Кейт и Шпиц взялись за дело – они отодвигали мебель от дверей и вытаскивали гвозди из косяка, а затем, открыв дверь, велели всем ждать и выбежали в холл. Дальше они заспешили вверх по лестнице. Грохот очередей становился громче, а в промежутке между выстрелами стал слышен и другой шум – рокот моторов.

У выхода Бэллинджер вскинула свой «AR-15» и велела Шпицу встать у выхода. Он распахнул дверь, и Кейт сделала два шага в проем. Аберы со школьного двора бежали к колонне машин, выехавших на перекресток Десятой и Пятой – «Хамви», три пикапа и два длинных грузовика. Один монстр отделился от стаи и помчался к людям, стоящим в дверях школы.

– Ты его видишь? – спросил Шпиц свою напарницу.

Та подпустила тварь поближе, на двадцать футов.

– Кейт! – закричал почтальон.

Она нажала на спуск – три красных пятна красивым узором расцвели на шкуре абера, и он рухнул в пяти футах от двери. Выстрелы теперь было подобны грому, а над крышей второго пикапа сверкали вспышки – там работало оружие настолько большое, что его вряд ли можно было бы поставить даже на штурмовой вертолет. Оно выкосило целую шеренгу аберов, разорвав их тела пополам, после чего передняя дверь «Хамви» со стороны пассажирского сиденья распахнулась. Когда из машины вышел Итан, сердце Кейт замерло. Она смотрела, как он огибает машину спереди и бежит к ограде.

Бёрк перелез на школьный двор, и четверо аберов кинулись к нему от игровой площадки. Бэллинджер прицелилась и разрядила в них весь оставшийся магазин, уложив чудовищ одного за другим. Итан посмотрел на нее, в изумлении подняв брови.

На несколько секунд стрельба прекратилась. Повсюду лежали туши аберов, а из машины начали вылезать люди: они устанавливали оцепление по периметру. Кейт бросилась к Бёрку, и он, прихрамывая, тоже зашагал ей навстречу с дробовиком в руках. Джинсы его были разодраны, рубашка висела лохмотьями, а лицо покрывали брызги крови. Слезы мешали женщине смотреть, и она стерла их взмахом руки.

Они встретились, и Бэллинджер обняла своего друга.

– Как раненые? – спросил он.

– Один умер. Еще один держится. Едва-едва, – ответила Кейт.

– Я привел грузовики. Мы заберем всех отсюда в убежище, под гору.

– Ты нашел Гарольда?

– Пока нет.

– А Терезу и Бена?

Шериф молча покачал головой.

Слезы бежали по лицу Кейт. Глаза ее были крепко зажмурены, а Итан все повторял ее имя и твердил, что все будет в порядке, но она не могла перестать плакать и не хотела отпускать его.

Итан

Держа Кейт в объятиях, он краем глаза заметил идущего по Десятой улице мужчину в длинном черном плаще-пыльнике до колен. Лицо этого человека было скрыто черной ковбойской шляпой и длинной неухоженной бородой.

– Кто это, черт побери? – спросил Итан.

Кейт повернула голову в сторону незнакомца:

– Я никогда в жизни его не видела.

Бёрк пересек школьный двор, перелез через изгородь и вышел на середину улицы. Мужчина в черном нес на плече винтовку марки «винчестер» и шел усталой походкой, шаркая тяжелыми ботинками по асфальту. Он остановился в нескольких футах от шерифа. Этот дурно пахнущий оборванец был бы похож на бездомного чудака, если бы не его глаза. В них не было безумия – только явная, отчетливо читающаяся напряженность.

– Черт побери, это и впрямь ты, Итан, – сказал незнакомец.

– Извините, но разве мы знакомы? – удивился Бёрк, но внезапно увидел, как среди всклокоченных прядей бороды этого странного мужчины сверкнула улыбка.

– Знакомы ли мы? – Человек рассмеялся, и голос его был хриплым, как будто его гортань была выстелена наждачной бумагой. – Я тебе намекну. Во время последнего нашего разговора я послал тебя сюда.

Узнавание молнией пронзило мозг Итана – все встало на свои места. Он склонил голову набок:

– Адам?

– Насколько я слышал, ты заварил тут кашу, – сказал путешественник вместо ответа.

– Так ты все это время был в городе?

– Нет-нет. Я только что вернулся.

– Вернулся откуда?

– Оттуда. Снаружи.

– Ты Кочевник?

– Я отсутствовал три с половиной года. И вошел внутрь ограждения вчера на рассвете.

– Адам…

– Я знаю, что у тебя есть вопросы, но если ты ищешь своих родных, то я нашел их минувшей ночью.

– Где?

– Тереза заперлась вместе с Беном в тюремной камере в шерифском участке.

– Они сейчас там?

– Да, и…

Бёрк помчался по Десятой улице, не сбавляя скорости, пролетел шесть кварталов и ворвался в шерифский участок, хватая ртом воздух.

– Тереза! – закричал он.

– Итан? – откликнулся издалека женский голос.

Мужчина бросился по коридору к камере в северном торце здания, и глаза его наполнились слезами: он увидел сквозь решетку жену и сына. Живыми!

Тереза нащупала в кармане ключ и отперла замок.

Итан распахнул дверь и обнял жену, целуя ее лицо и руки так, как будто впервые в жизни смог коснуться ее.

– Я думал, что потерял вас! – выдохнул он.

– Почти потерял.

Бен смотрел на него, нахмурясь.

– Все нормально, дружок? – наклонился к нему отец.

– Да, папа, но мы едва не погибли, – отозвался мальчик.