Дурочка, или Как я стала матерью Чемберлен Диана
В этот вечер вместе с письмом она получила и фотографию Рани. Девочка выглядела еще более миниатюрной и хрупкой, чем два месяца назад, когда Джина навещала ее в приюте. Рани не улыбалась, а молча и серьезно смотрела в камеру. На ней было одно из тех платьев, которые Джина привезла в приют – и оно по-прежнему казалось слишком большим для нее. Не девочка, а крохотная кукла.
Джина решила распечатать фотографию, чтобы та все время была с ней. Проверив, есть ли в принтере бумага, она нажала на кнопку.
Цветной снимок только-только начал появляться из недр принтера, когда в коридоре послышались шаги. Проклятье. Клэй уже вернулся домой. Как же неудачно она выбрала время!
Клэй постучал в открытую дверь, и Джина откликнулась, даже не повернув головы.
– Быстро же ты съездил. – Она постаралась, чтобы эта фраза прозвучала как можно беспечнее.
Вслед за Клэем в комнату вошел Саша, который тут же положил свою тяжелую голову Джине на колено.
– Генри хотелось поскорее лечь спать, – пояснил Клэй. – Так что я отвез его и сразу же вернулся.
Оглянувшись, Джина увидела, что взгляд Клэя прикован к фотографии на мониторе. Она ничего не сказала, когда принтер выплюнул на стол цветной снимок.
Клэй взял стул и уселся рядом.
– Что это за девочка? – спросил он.
Секунду помедлив, Джина все-таки ответила:
– Это Рани. Моя дочь. Тот самый ребенок, которого я намерена удочерить.
Клэй отозвался не сразу.
– Ты собираешься удочерить ее как мать-одиночка? – спросил он наконец.
Джина кивнула.
– Мне нужен ребенок, – сказала она. – Именно этот ребенок.
– Где она сейчас? – поинтересовался Клэй.
Джина откинулась на спинку стула, не сводя глаз с монитора. Было куда проще говорить, не глядя Клэю в лицо. В противном случае она боялась внезапно расплакаться, как это уже случилось в магазине.
– Она в Индии, в одном из приютов. Как-то раз я пошла со своей подругой на встречу, посвященную усыновлению детей из-за границы. Они с мужем собирались взять ребенка, но тот не смог пойти с ней на эту встречу, и тогда она уговорила меня составить ей компанию.
Мероприятие проходило в церкви. Доска объявлений была завешана фотографиями детей. Еще там показывали видеосюжеты, снятые в разных приютах. Видео с Рани не было – одна только маленькая фотография. Но этого оказалось достаточно.
– Там собралось немало одиноких женщин, которые всерьез рассматривали возможность усыновления. И в какой-то момент я поняла, что тоже могла бы это сделать. – На лице Джины появилась улыбка. – Тогда же я увидела ребенка, красивее которого просто не встречала. Огромные глаза на кукольном личике. Я тут же влюбилась в это чудо.
Джина бросила взгляд на Клэя. Тот смотрел на нее, не отрываясь, но вряд ли он был способен понять всю глубину ее чувств к девочке, изображенной на фотографии.
– Я стала расспрашивать про девочку, – продолжила она. – Другие детишки в большинстве своем были старше, и я никак не могла взять в толк, почему никто не интересуется этим прекрасным ребенком. Оказалось, что девочка серьезно больна. Родилась с пороком сердца. Единственное, что могло спасти ее, – немедленная операция и последующее лечение. Разумеется, никому не хотелось связываться с этим. Никому, кроме меня.
– Ты почувствовала какую-то связь с ней? – поинтересовался Клэй.
– Во многих смыслах, – кивнула Джина. – Я сама родилась с больным сердцем. Еще в младенчестве мне сделали операцию, и с тех пор у меня не было никаких проблем со здоровьем. Вдобавок… моя мать умерла незадолго до того, как я увидела фотографию Рани. Парой недель раньше. И у меня не осталось никого из близких. Но главное, что зацепило меня, – это имя. Девочку зовут Рани, а мою мать – Ранни. Практически то же самое. И я решила, что это знак свыше.
– Могу понять, – кивнул Клэй. – Так где же теперь девочка? – бросил он взгляд на монитор. – И когда ты заберешь ее к себе?
Джина не знала, можно ли полностью довериться Клэю. Удивительным было уже то, что до сих пор она ни на йоту не погрешила против истины.
– Не так-то просто усыновить ребенка из Индии, – ответила она. – Во-первых, далеко не всех детей отдают иностранным родителям. Как правило, это те дети, которые нуждаются в особом медицинском лечении. В этом плане с Рани не должно было возникнуть никаких проблем. Тем не менее для начала требовалась официальная оценка ее здоровья. Затем уже я подверглась проверке. Для меня это стало нелегким испытанием, потому что я не замужем и вынуждена снимать квартиру. Своего жилья у меня нет. Затем проверили мои средства – весьма скудные, надо сказать. После развода я осталась в плачевном финансовом состоянии. Тем не менее я работаю учителем, и органы опеки, видимо, сочли, что это достаточная гарантия стабильности. В общем, мое досье одобрили, и пару месяцев назад представители агентства сообщили, что готовы отдать мне Рани.
– Ты поедешь за ней в Индию? – спросил Клэй.
– Я уже была там, – по губам Джины скользнула вымученная улыбка. – Я отправилась в Индию в апреле, чтобы забрать Рани. Мне оставался последний шаг: получить от суда официальное разрешение. На самом деле это совсем несложно. Но пока я ждала слушаний, индийское правительство обрушилось с проверкой на все приюты этого региона. Все потому, что появились сообщения о незаконной торговле детьми.
– А это действительно практиковалось?
Джина кивнула.
– Посредством не слишком щепетильных агентов детишек просто покупали у родителей-бедняков. Особенно это касалось девочек, которых многие семьи считали обузой. Известны случаи, когда родители продавали дочерей за 20 долларов, а приемной семье приходилось платить уже 40 тысяч. Я не очень хорошо представляю, к какой категории относится приют, в котором живет Рани. Мне сказали, что у них есть лицензия, но кто может знать это наверняка? В любом случае это уже не имеет значения. Все приюты обязаны заново пройти проверку.
– Но твоя… Рани… ей же нужна срочная медицинская помощь, – сказал Клэй.
– Все верно, – кивнула Джина, – но это уже не играет роли. На время заморозили все варианты с усыновлением, независимо от потребностей ребенка. Я могу понять правительство: оно делает это для того, чтобы защитить большинство детишек. Но Рани, как ты правильно заметил, особый случай. Ей нужна операция. Но для этого мне необходимо привезти ее в Вашингтон, где у меня есть медицинская страховка. Чем старше становится Рани, тем выше возможность того… – Она покачала головой, не желая завершать фразу. – Ей сейчас год и четыре месяца, а весит она всего 13 фунтов.
– Год и четыре! – Клэй вновь посмотрел на фотографию. – Ни за что бы не подумал. На вид ей гораздо меньше.
Глаза Джины защипало от слез.
– Она отстает в весе. Пока я была в Индии, каждый день носила ей еду, поскольку детишки там часто недоедают. Вдобавок организм Рани плохо усваивает пищу. Мне хотелось остаться там до тех пор, пока я не вытащу ее из приюта, но у меня кончились деньги, и пришлось возвращаться на работу. Я бы с радостью отправилась сейчас в Индию, но не могу себе этого позволить. Мне остается лишь ждать и надеяться на лучшее.
– А твое агентство хотя бы пытается получить лицензию? – спросил Клэй.
Джина вздохнула. Ну как объяснить ему эту запутанную ситуацию?
– Пытается, но я не уверена, что им это удастся. К тому же возникла еще одна проблема. – Она вновь перевела взгляд на монитор. – Как только о ситуации с усыновлением заговорили в прессе, в стране поднялась волна недовольства против иностранцев, претендующих на усыновление индийских детей. Теперь они не спешат отдавать ребятишек семейным парам, которые, по мнению судьи, недостаточно долго состоят в браке. Что уж говорить о незамужних особах вроде меня.
– А адвоката ты нанимала?
– И не одного. Все без толку.
К тому же у Джины больше не было денег на адвоката.
– И что же ты теперь будешь делать?
– Ждать и переживать, – ответила она. – Это все, что мне остается. – Она отвела взгляд, потому что не могла лгать, глядя Клэю прямо в лицо. – Все это не очень весело, если учесть, что там творится.
– Например?
– Я вхожу в интернет-группу, созданную теми, кто собирается усыновить индийских детей. Одной такой паре недавно сообщили, что их ребенок пропал. Исчез, и все тут. Они понятия не имеют, что с ним случилось: может, умер, может, был продан, а может, что-нибудь еще. Другие родители отправились в Индию, чтобы на месте дождаться ордера на удочерение. А когда приехали, нашли вместо своего ребенка совсем другую девочку. Они уже встречались с приемной дочкой раньше и знали, как она выглядит. А эта девочка была и постарше, и более светлокожая. Но их продолжали уверять, что это и есть их дочь.
– И что можно сделать в такой ситуации?
Джина покачала головой.
– Они объездили множество других приютов, но так и не нашли свою приемную дочь. Понимаешь… – Джина невидящим взглядом уставилась в потолок. – Постороннему человеку трудно понять, как можно привязаться к ребенку, которого ты фактически не знаешь. В чем-то это похоже на беременность: ты мечтаешь о своем ребенке, готовишься к его появлению…
– Вдобавок ты ведь уже встречалась с Рани, – заметил Клэй. – Разумеется, ты успела привязаться к ней.
– Это произошло еще до встречи, – сказала Джина. – Но ты прав: после того, как мне удалось обнять ее… Знаешь, она сама подошла ко мне. Может, она идет ко всякому, этого я не знаю. Но она так прильнула ко мне, будто поняла, что ее место именно тут, рядом со мной.
– Мне очень жаль, Джина.
– Та женщина, которая сфотографировала Рани, прожила в Индии последние несколько месяцев. Она обосновалась там, чтобы быть поближе к своей маленькой девочке. Она кормит ее, играет и вообще следит за тем, чтобы за ней был надлежащий присмотр. Но это может растянуться на месяцы. На годы. А может и вовсе закончиться ничем. Вот чего все мы боимся. Вот письмо, которое я получила от нее вместе с фотографией.
Джина навела курсор на письмо Дениз.
«Я понимаю, Джина, что тебе важно знать всю правду о том, как себя чувствует Рани, – прочла она, глядя на монитор. – Мне трудно писать об этом, но я на твоем месте тоже хотела бы знать истинное положение дел. В последнее время Рани оказалась в еще большей изоляции, чем прежде. Я всегда пыталась втянуть ее в игру, когда занималась с Суниль и другими детьми. Но Рани трудно играть наравне с остальными, потому что она почти сразу начинает задыхаться. Я не раз говорила о том, что ей требуется специальное лечение, но ты же знаешь, как тут обстоят дела. Здесь полно детей с различными недугами, но они, к сожалению, не получают должной помощи».
Джина с трудом сдерживала рыдания. Она спрятала лицо в ладонях и почувствовала, как Клэй сочувственно коснулся ее плеча, а Саша ткнулся в висок своим влажным носом.
– Я пошла бы на что угодно, лишь бы вытащить ее оттуда, – сказала она, вновь поднимая голову. – Душу бы дьяволу продала, если бы это помогло…
Голос ее задрожал и сорвался. Клэй вытащил из пачки бумажный платок и вложил его Джине в руку.
– Знаешь, что поражает меня больше всего? – спросил он.
Она покачала головой, вытирая платком набежавшие слезы.
– То, что ты способна думать о линзах, когда в твоей жизни творятся такие вещи.
Он был прав: не было мгновения, когда бы Джина не думала об этих линзах.
– Посмотри на себя, – сказала Джина. – Ты работаешь без остановки с утра до ночи. Лэйси говорит, что раньше ты таким не был. Просто таким образом ты пытаешься справиться с тоской по жене.
Лицо Клэя стало непроницаемым, и он откинулся на спинку стула. Джина поняла, что задела его за больное. Видимо, этот брак действительно был очень крепким, раз он до сих пор так переживает.
– Прости. – Она виновато взглянула на Клэя.
– Да нет, все правильно, – покачал он головой. – Полагаю, мы оба пытаемся спрятаться от реальности. – Вздохнув, Клэй поднялся со стула. – Дай мне знать, если я чем-то смогу тебе помочь.
– Мне легче уже потому, что ты выслушал меня, – поблагодарила Джина. И это было чистой правдой.
26
Вторник, 14 апреля 1942 г.
Я до того зла и раздосадована, что с трудом пишу эти строки.
Но для начала мне хотелось бы рассказать о том, что произошло прошлой ночью. Как повелось, я была на пляже с Сэнди, когда мы услышали этот БУМ. Всем нам хорошо известно, что означает подобный грохот: еще один наш корабль подвергся нападению. Впрочем, пламени мы на этот раз не увидели, а потому решили, что взрыв произошел далеко в море. И только наутро я узнала, что в действительности один из наших кораблей, «Ковбой», потопил немецкую подлодку! «И-85». Папа просто ликовал! Наконец-то и мы научились наносить удары. Я уже не чувствую в душе прежних страхов, поскольку понимаю, что отныне все пойдет по-другому.
После школы я отправилась к маяку, чтобы убрать ветки и листья, оставшиеся тут с зимы. Очень скоро ко мне, прихрамывая, подошел Деннис Киттеринг. Школа в Хай-Пойнт, где он преподает, закрылась на весенние каникулы, и Деннис всю неделю будет жить на пляже в своей палатке. Стоило ему подойти поближе, и я услышала, что он насвистывает песню «Перфидия».
– О чем говорится в этой песне? – спросила я его.
– В какой песне? – взглянул он на меня в недоумении.
– В той, которую ты насвистываешь, в «Перфидии».
– Если честно, то я не помню слов, – признался он. – Только мелодию.
– Но что значит «Перфидия»? – снова спросила я. – Это имя девушки?
– Вот ты о чем, – на лице его появилась та снисходительная улыбка, которой он любит подчеркнуть свое превосходство. – У тебя же есть словарь, Бесс. Вот и загляни в него.
Его слова не вызвали у меня ничего, кроме раздражения. Дома, впрочем, я заглянула в словарь. Оказывается, «перфидия» – это злоупотребление доверием, вероломство. Но я так и не поняла, какое отношение это имеет к песне.
Ну а потом Деннис сказал:
– Чудесный сегодня денек. Как насчет того, чтобы подняться на маяк и полюбоваться окрестностями?
Я уже поднималась с ним на маяк в прошлом году, когда мы только познакомились. С тех пор он там ни разу не был. Я искренне ему сочувствовала, но у меня не было желания карабкаться туда сегодня. В последнее время я не очень-то доверяю мужчинам и ни за что бы не пошла с Деннисом в эту уединенную башню. Я заявила, что он может подняться на маяк один, если уж ему так хочется. Пусть считает, что получил мое разрешение. Но Деннис сказал, что на самом деле ему хочется поговорить со мной: он, видите ли, беспокоится из-за меня. Я тут же смешалась. Такое случается со мной всякий раз, когда я говорю с человеком, который, по-видимому, знает о том, что произошло между мной и тем немцем. Люди выражают мне свое сочувствие по поводу случившегося, а я не могу даже смотреть им в глаза, потому что не представляю, как много им об этом известно. Я сказала Деннису, что у меня нет времени на разговоры, но он все-таки уговорил меня присесть с ним на скамейку у маяка. Я села и приготовилась выслушивать очередную сочувственную речь или что-то подобное. Однако слова его прозвучали для меня как гром среди ясного неба.
– Я знаю, что по ночам ты встречаешься на пляже с одним из обходчиков, – заявил он.
– С чего ты взял? – спросила я, пытаясь скрыть свой испуг.
– Я вас видел, – сказал Деннис. – Не забывай, что я живу на пляже.
Мысли бешеным вихрем закрутились в моей голове. В последнее время на пляже совсем нет освещения. В такой темноте Деннис мог чуть ли не вплотную подойти к нам с Сэнди, и мы бы его не заметили. От этой мысли мне стало нехорошо.
– Мы с патрульным всего лишь друзья, – заявила я.
– Я так не думаю, – покачал головой Деннис. – И, судя по тому, что ты разгуливаешь там среди ночи, твои родители явно не в курсе подобных встреч.
Я вскочила, обезумев от негодования и страха. Что будет, если он расскажет обо всем моим родителям?
– Да кто дал тебе право лезть в чужие дела? – вспыхнула я.
Деннис схватил меня за руку – не больно, но крепко, чтобы я не смогла сбежать.
– Постой, – сказал он. – Я не собираюсь доносить твоим родителям, и у меня в мыслях не было рассердить тебя. Я завел этот разговор, потому что мне не все равно, что с тобой будет. Ты пытаешься казаться взрослее, завязав роман со взрослым мужчиной…
– Да он моложе тебя! – выпалила я.
– Сколько ему? Восемнадцать? Девятнадцать?
– Не твое дело, – заявила я.
– Послушай, Бесс, парням в этом возрасте нужно только одно, – сказал Деннис.
Видно, он решил так потому, что только это интересовало его самого в этом возрасте.
– Он не такой, как все остальные, – возразила я.
– Бесс, ты умная, приятная девушка. Я просто боюсь, как бы ты не попала в какую-нибудь неприятную историю, – сказал Деннис. – Тебе нужно всерьез подумать о том, чтобы перебраться в Хай-Пойнт. Жить ты сможешь у нас с сестрой. Я уже говорил с ней об этом. Рассказал ей, что твои способности здесь просто не востребованы. Как думаешь, родители разрешат тебе уехать, если я объясню им, что тебе это пойдет только на пользу?
Я с трудом верила своим ушам.
– Да ты с ума сошел, – заявила я.
– Я предлагаю тебе это совершенно серьезно, – покачал головой Деннис. – Дом у нас с сестрой небольшой, но очень удобный. Он достался нам от родителей. Ты сможешь ходить в замечательную католическую школу, которая расположена совсем рядом. Твои родители должны понимать, что здесь ты получаешь не самое качественное образование.
– Да я прочитала больше книг, чем ты! – вспыхнула я.
– Может, и так, – улыбнулся Деннис. – Вот об этом я как раз и толкую. Тебе нужна школа, где твои мозги оценят по достоинству. Ну какую профессию ты сможешь получить здесь, на острове?
Деннис, сам того не ожидая, попал в точку. Мне нравится жить у моря. Здесь мой дом. Папа любит повторять, что в моих жилах течет соленая вода. Но для женщины тут работы и правда нет. Лично я мечтаю о том, что в один прекрасный день, когда война закончится, мы с Сэнди переберемся в Вермонт. Там я закончу колледж, а потом пойду работать в школу.
– Родители ни за что не отпустят меня, – сказала я.
– Ты уверена? – покачал головой Деннис. – Я знаю о том, что случилось в вашем доме несколько дней назад.
Меня не так-то легко смутить, но тут мои щеки просто запылали.
– Может, неделей раньше они бы и слушать меня не захотели. Зато теперь им должна импонировать мысль о том, что их ребенок будет жить в полной безопасности.
– Ситуация на побережье улучшается, – возразила я. – Наш корабль «Ковбой» потопил прошлой ночью немецкую подлодку.
– Он потопил ее дважды, – мрачно заметил Деннис.
– Что ты хочешь этим сказать? – заинтересовалась я.
– После того как он потопил ее, все люди с подлодки оказались в воде. Они молили о помощи, но «Ковбой» вместо этого сбросил на лодку еще одну бомбу. Они уничтожили всех, кто просил их о помощи.
Этого я, если честно, не знала. Не могу сказать, впрочем, что подобная новость рассердила меня так же, как Денниса.
– Дай этим немцам шанс, они без жалости убили бы наших людей, – заметила я.
– Тем не менее это не самый благородный поступок, – возразил Деннис. – Нельзя убивать тонущего, даже если он твой враг.
Мне не очень хотелось говорить с ним на эту тему, и я встала.
– Что касается твоего предложения, – сказала я, – то у меня нет никакого желания уезжать отсюда. И не смей говорить моим родителям о том обходчике. Поклянись, что ничего им не скажешь.
– Я не собираюсь ничего им говорить, – ответил мне Деннис. – Но я должен сделать все, чтобы обезопасить тебя от неприятностей. Ты умная девочка, Бесс, вот и поступай по-умному.
Я повернулась и зашагала прочь. Внутри у меня все кипело от гнева, но я знала, что Денниса мне лучше не злить. Не ровен час, он и правда расскажет обо всем, что знает, родителям. Деннис говорил со мной так, будто я была десятилетним ребенком. Но теперь я и правда буду вести себя умнее. Нужно сделать все, чтобы Деннис больше нас с Сэнди не увидел.
27
– Джина?
Поначалу она решила, что это сон: таким далеким показался ей голос. Но затем раздался легкий стук в дверь, и она все-таки открыла глаза. В окне отчетливо виднелся силуэт маяка, он казался ослепительно-белым в лучах рассветного солнца.
И снова стук в дверь.
– Джина? – раздался из-за двери голос Клэя.
Она бросила взгляд на часы. Половина седьмого утра, а у нее выходной.
– Что такое? – откликнулась она.
– Пора вставать. – Голос Клэя звучал приглушенно из-за запертой двери. – После нашего вчерашнего разговора я поговорил со своим другом Дейвом. Это тот пилот…
– Ты можешь войти. – Сон тут же улетучился. На Джине была ночная рубашка, сама же она сидела в кровати, по пояс укрывшись простыней. Но какое все это имело значение? Ей не терпелось узнать, что сказал пилот.
Клэй распахнул дверь, но так и не переступил порога.
– Дейв предложил покатать нас над Рекой Поцелуев, – сообщил он.
– Мы что, полетим вместе с ним?
Этого Джина не ожидала. Она-то думала, что пилот сам осмотрит океан у маяка (если вообще захочет ввязаться в эту авантюру). Мысль о том, что она тоже будет в этом самолете, радовала и пугала одновременно.
– Именно, – кивнул головой Клэй. – Сначала мы планировали лететь завтра, но Дейв позвонил пару минут назад и заявил, что медлить нельзя, так как условия для поиска сегодня просто идеальные. Ну как, согласна?
– Разумеется! – Она махнула рукой, предлагая ему выйти. – Буду готова через две минуты.
– Не забудь взять свитер, – сказал Клэй, прикрывая за собой дверь. – И солнечные очки.
Быстро сорвав с себя рубашку, Джина натянула шорты и футболку. В ванной она почистила зубы и пробежалась расческой по волосам. Схватив свитер, она припустила вниз по лестнице. Там ее уже ждали Клэй, Лэйси и Саша.
При виде Джины Клэй не сдержал улыбки.
– Что, я так ужасно выгляжу? – Она попыталась пригладить непокорные пряди.
– Я не думал, что можно собираться с такой скоростью, – покачал головой Клэй.
– Не хотите поесть перед дорогой? – Лэйси собирала утром чернику и теперь пыталась стереть с пальца синее пятно.
– Нет времени, – ответил ей Клэй. – Дейв сказал, чтобы мы поторопились. Вода сейчас абсолютно прозрачна.
– Чего же мы ждем? – Джина направилась к двери, но Лэйси перехватила ее по дороге.
– Клэй рассказал мне про маленькую девочку, которую ты хочешь удочерить, – во взгляде Лэйси читалась искренняя симпатия. – Я тебе очень сочувствую.
– Спасибо, – кивнула Джина.
– Идем же, – окликнул ее от двери Клэй.
Джина улыбнулась Лэйси.
– Поговорим об этом позже, – сказала она и шагнула за порог.
Такого ясного и солнечного утра она еще не видела. Непривычно сухой для этой местности воздух был наполнен ароматом сосен. Вслед за Клэем Джина забралась в его джип.
– Надеюсь, ты не сердишься, что я рассказал обо всем Лэйси, – посмотрел на нее Клэй.
– Ничуть, – откликнулась она. Даже странно, что она выложила это все Клэю, а не Лэйси, но их вчерашний разговор явно пошел ей на пользу. Теперь она уже не чувствовала себя такой одинокой.
Развернувшись, Клэй выехал на узкую дорогу. Очень скоро они добрались до цепи, перекрывавшей им путь. У Джины теперь был свой ключ. Выбравшись из машины, она открыла замок и оттащила цепь в сторону.
– Оставь ее там, – предложил Клэй. – Все равно Лэйси скоро ехать на работу.
За те две недели, что она провела на Внешних отмелях, Джина ни разу не видела такого ясного и чистого утра. Одинокие сосны отчетливо вырисовывались на фоне синего неба, а лес был насквозь пронизан солнечными лучами.
– Любишь летать? – поинтересовался Клэй, сворачивая на юг.
– Терпеть не могу, – ответила она со смешком. – А еще не выношу маленькие самолеты. В них у меня начинается клаустрофобия.
– Вот оно что, – рассмеялся Клэй. – Ну, с этим у тебя проблем не будет.
– Он что, такой большой?
– Увидишь.
И тут она вспомнила, что за полет придется платить.
– Сколько я буду должна? – спросила она.
– Со стороны Дейва это дружеская услуга.
Ей бы следовало догадаться, что Клэй не возьмет с нее денег.
– Огромное тебе спасибо, – поблагодарила она.
Этим утром Клэй выглядел чуточку иначе. В солнечном свете его голубые глаза, оттененные черными ресницами, сияли, как драгоценные камни. На загорелом лице отчетливо выделялись скулы. Джина знала, что на самом деле Клэй выглядит так же, как и в любой другой день. Дело было не в нем, а в ней – в том, как она смотрела на него. Джина не забыла, с каким вниманием и сочувствием слушал ее вчера Клэй. Оценила она и то, как быстро он организовал для нее этот полет. Этим утром Клэй выглядел на редкость привлекательно.
Там, куда они приехали, не оказалось аэропорта, и это не на шутку встревожило Джину.
– Здесь только взлетная полоса, – сообщил Клэй, останавливая машину на маленькой парковке в Килл-Девил-Хиллз, неподалеку от памятника братьям Райт[11].
Вторым сюрпризом оказался для нее самолет.
– Привет, Клэй! – помахал им рукой тщедушный парень с огненно-рыжими волосами. В отдалении они увидели крохотный ярко-красный самолетик.
– Привет, Дейв. – Подойдя поближе, Клэй пожал парню руку. – Знакомься, это Джина.
– Так это ты хочешь отыскать старые линзы? – улыбнулся ей Дейв. Голубая рубашка и брюки мешковато висели на его тощей фигуре. А вот голос, к удивлению Джины, оказался густым и глубоким. Дейв говорил с тем же акцентом, что и все старожилы Внешних отмелей.
– У этой штуки нет крыши, – заметила она.
Дейв и Клэй рассмеялись.
– Кое-кто считает за счастье полетать на биплане «Вако», – отозвался Дейв.
– Он что, ровесник братьев Райт? – попыталась пошутить Джина.
– Я же говорил, что в нем у тебя не будет клаустрофобии, – улыбнулся Клэй.
– Так сколько лет этой штуковине? – поинтересовалась Джина.
– Это всего лишь копия, – успокоил ее Клэй. – Ему сейчас… сколько там, Дейв? Пятнадцать лет?
– Около того.
– Но как же мы взлетим? – спросила Джина.
– Вон там взлетная полоса, – кивнул Дейв в сторону узкой полоски бетона. Посмотрев на нее, Джина невольно поморщилась.
– Да не переживай, – сказал Дейв. – Нам этого вполне хватит.
– Ты можешь остаться здесь, – предложил Клэй, от которого не ускользнуло беспокойство Джины. – Я сам поищу линзы.
– Нет. – Джина решила не поддаваться страхам. – Я тоже лечу с вами. – И она первой зашагала к самолету.
Дейв достал из-под переднего сиденья кожаные шлемы и еще какие-то устройства.
– Должен вам сказать, – заметил он, вручая один шлем Джине, а другой Клэю, – что за все то время, что я летаю над Рекой Поцелуев, мне ни разу не довелось увидеть линзы. Я видел в воде кучу всякого хлама – части маяка, кирпичи и прочий мусор. Но не линзы. Впрочем, вода сегодня на редкость прозрачная, так что попытаемся еще разок.
– Нужно взять буй, на случай если мы их найдем, – сказал Клэй, застегивая под подбородком шлем.
– Уже взял. – Дейв повернулся к Джине: – Тебе помочь?
Она дрожащими пальцами потянула застежку.
– Все, справилась, – отозвалась она. – Вы же не будете делать в воздухе никаких трюков?
– Разве что ты об этом попросишь, – сказал Дейв.
– Нет-нет, не нужно.
– Единственное, мне придется резко снизиться, когда мы доберемся до Реки Поцелуев, – сообщил он. – Так вы сможете лучше разглядеть морское дно.
– Хотите сказать, что самолет накренится? – уточнила Джина.
– Именно. Так что не пугайся, когда это произойдет. Ничего страшного с ним не случится.
У Клэя в руках было два комплекта защитных очков. Один из них он вручил Джине, и та натянула очки поверх шлема.
– Ну а с помощью этого, – сказал Дейв, передавая ей наушники с микрофоном, – мы будем общаться.
Он помог ей закрепить наушники и приладил к груди микрофон. Только тут до Джины дошло, что они не смогут напрямую разговаривать друг с другом во время полета, ведь шум наверняка будет просто оглушительным.
Читать бесплатно другие книги:
