Третья пуля Хантер Стивен

Вокруг него вплоть до горизонта расстилался зелёный штат Коннектикут, тут и там являвший несколько чёрных крыш среди зарослей, обозначавших город. Синие горы заслоняли край земли в нескольких милях вдали.

Боб рухнул на землю, и в этот момент свистнула пуля, к его удаче разминувшаяся с ним лишь в нескольких дюймах – достаточно близко, чтобы Суэггер ощутил удар воздуха, пронзённого пулей. Он пополз, распластавшись по земле.

Слишком стар для этого дерьма.

-Достал его, Третий?

-Нет, будь он проклят, он сел как только я выстрелил. Но я его чётко видел в прицеле, сукину сыну крепко повезло.

-Видишь его, Пятый?

Вертолёт, круживший в четырёх сотнях футов над холмом, зашёл с нескольких сторон.

-Вижу его, Синий лидер. Ползёт между валунами, порядка сотни футов от вас. Не знаю, куда он думает деться: тут некуда. Я бы сам выстрелил, имей оружие. Но он тут застрял.

-Ладно, что с активностью полиции?

-Ничего. Ни докладов, ни направлений диспетчера. Тут всё чисто, приём.

-Хорошо. Теперь лети в точку один. Не надо, чтоб ты тут висел, привлекая внимание.

-Понял, приступаю.

Вертолёт с креном отвернул, направляясь к назначенному месту в миле отсюда.

-Синяя группа, слушайте, бойцы. Вы с флангов – двигайтесь, охватывая его. Расположитесь каждый под прямым углом от нынешнего курса и сядьте. Я хочу зайти к нему с четырёх сторон. Никакого шанса уйти от нас и выбраться с холма живым мы ему не дадим, понятно?

Пришли подтверждения.

-Можете стрелять, если уверены. Но думаю, что будем стрелять, затем перебегать и так до самого верха, пока не пришлёпнем эту крысу.

-Понятно, Синий лидер.

Трое быстрых исполнителей бросились к своим местам. Синий лидер пригнулся, проверяя снаряжение, затем сел и закурил. Всегда должно находиться время, чтобы присесть. Он имел дело с высотами уже лет двадцать как: приходилось и брать их, и удерживать. Одно и то же. У старого бойца было немало войн за спиной, а сколько ещё впереди?

Он ждал, наслаждаясь сигаретой («Английский овал») – толстой и тупой, в отличие от тоненьких дрянных трубочек с фильтром, которые курят янки. Докурив, он поступил так, как было вбито в него годами военного и офицерского опыта: аккуратно раскрутил остаток бумажки, растёр несгоревший табак и пепел между пальцами, а бумажку смял и спрятал в карман.

-Синий лидер, это Синий Второй. Я на востоке, готов.

-Третий?

-К западу, расположился.

-Видите его?

-Ничего кроме скал и кустов. Движения нет. Видимо, залёг как следует.

-То же самое.

-У меня тоже.

-Ладно, дайте-ка мне попробовать…– Синий лидер встал. Суэггер, дружище,– заорал он,– облегчи всем жизнь, выходи с честью. Нет смысла визжать, как свинья, валяясь в кустах, корчась от боли и истекая кровью, когда мы тебя дюжину раз прострелим. Ты уже старый ублюдок, сам тысячу раз подобное видел и должен знать, что настанет и твой день. Достоинство, братуха. Покурим, посмеёмся вместе, из фляжки хлебнём – у меня даже чёртов старый скотч с собой есть, а кончится всё быстро и без боли.

Никто, естественно, не ответил. Суэггер так и не выдал местоположения, продолжая играть в недотрогу.

-Ладно,– сказал Синий лидер своей группе в ларингофон. –Первый, Третий, двигайтесь. Второй и я прикрываем. Пошли.

Он встал и полоснул очередью своего МК48 перед собою, глядя, как пули вышибают пыль и осколки камней в местах попаданий. С другой стороны Второй внёс свои два цента.

Теперь была очередь Синего лидера двигаться. Пригнувшись, он поспешил вперёд, слыша прикрывающий огонь в сторону верхушки холма с двух направлений. Добравшись до кучи камней, он устроился среди них и, вглядевшись в мешанину ландшафта перед собою, не увидел ничего. Идти до верха оставалось недолго, а Суэггер, видимо, устроился на самом верху.

-Так и двигаемся, понемногу и аккуратно. Синяя группа, по одному, двадцать футов вперёд, садимся и осматриваемся. У него могла быть кобура на лодыжке или нож, так что следим за углами и не оставляем слепых пятен. Я беру М6, чтобы легче двигаться: до верхушки недалеко, он всего в нескольких футах впереди.

Синий лидер отпустил тяжёлый МК48, сползший на ремне, перекинул его назад и сменил пулемёт на короткий карабин М6 со сложенным прикладом, взведённый и снятый с предохранителя, со включенным коллиматором «Эотек» с меткой – чётким красным кругом – на максимальной яркости, указывающей на его цель, будь она намеренная или же случайная.

-Первый пошёл.

-Второй пошёл.

-Третий пошёл.

Он полз, стремясь двигаться плавно, быстрый и опытный – вжав в плечо оружие, вглядываясь в угрозу, с пальцем на лёгком спуске, готовый всадить очередь во что угодно перед собою.

Боб чуял их – так близко они были. Вслед за криком их командира, эдакого крутого британца наподобие стероидного Мика Джаггера, последовала канонада со всех сторон света, наполнившая вселенную плохими новостями, заставившая его вжаться в землю с такой силой, словно бы он пытался впитаться в неё и пронзившая холодным клинком страха от мысли, что может быть, этот раз и есть тот самый раз… но страх быстро прошёл, мозг снова встал на путь войны и точно знал, что нужно делать. Они берут его в кольцо и гонят наверх, откуда некуда будет деться, там всё и кончится.

Обогнув скалу, он протиснулся (чувствуя вкус пыли и боль в коленях, локтях и по всей коже) сквозь низкий, жёсткий кустарник, найдя лазейку между двумя небольшими скалами практически в середине небольшого плато и устремился к центру.

Там Боб его и нашёл.

Красно-оранжевый охотничий жилет, поношенный, но столь же яркий – единственный яркий цвет в пейзаже с гаммой от бурого до ещё более бурого, хоть и залитом ярким солнцем. Добравшись до него, Боб принялся копать под ним до тех пор, пока не обнаружил брезентовую лямку, за которую и потянул, выдернув спрятанный оружейный чехол весом в пятнадцать фунтов, который тут же расстегнул.

«Томпсон» М1А1, магазин на тридцать патронов – такой же, с которым его отец сражался в Тихом океане. Ник добыл его у вдовы Эптона как раз вовремя.

Спасибо, Ник. Ты снова спас стариковские окорока. И тебе, Эптон, спасибо за любовь к оружию – особенно к старым томми.

Боб взвёл его, оттянув затвор и убедившись, что первый патрон калибра .45 ACP сел на подобающее первому выстрелу в очереди место. В чехле ещё был ремень с шестью магазинами на своих местах который Боб незамедлительно застегнул на себе поплотнее.

Тут молодой боец – идеальный коммандо, от тактических ботинок «Оукли» до разрисованного лица и вооружённый достаточно для боя с целым взводом, показался между двумя валунами менее чем в двадцати пяти футах. Друг друга они ощутили свойственным обоим внечувственным дзеном хищников, встретившись глазами и принявшись за работу, которую Суэггер исполнил на десятую долю секунды быстрее, подкосив его очередью из десяти выстрелов по ногам, отчего тот упал сначала на колени, а затем и плашмя вперёд. Его ноги и бёдра были разорваны, поскольку Боб не тратил пуль на бронежилет. Парню и без того досталось как следует, буквально через секунду его изломанные нижние конечности были насквозь мокрыми от ярко-красной крови.

Суэггер снова укрылся в зарослях.

-Б..дь, е..ать его… у него томмиган, чёртов томмиган!– орал Синий Второй.

-Ты ранен?

-Он мне х..вы ноги отстрелил, вот дерьмо-то! Кровь хлещет!!

-Держись, Второй, не паникуй. Используй кровосвёртывающий агент и не шевелись лишний раз, не гони кровь. Мы тебя скоро вытащим. Держись, приятель.

-Е..ть…– донеслось от Второго.

Синий лидер моментально узнал звук выстрелов сорок пятого калибра и понял, что это был «томпсон», поскольку звук заметно отличался более быстрым темпом от стрельбы «маслёнки». Он не был удивлён, обескуражен, парализован и не потерял дух. Таких сюрпризов с ним не бывало раньше и не будет впредь. Факт того, что за ним охотились так же, как охотился он, ничего не значил: его практичный разум продолжал двигаться шаг за шагом.

Новая ситуация.

Вооружённая цель.

Тяжёлые пули, автоматический огонь.

Ушлый, опытный исполнитель.

Боец потерян.

Нужно окружить Суэггера втроём и накрыть мощным огнём (снова МК48), затем приблизиться. Он хитрый, он будет…

Ещё одна очередь из «томпсона» разорвала воздух.

-Синий Третий?

-Я в порядке, но думаю, что он подранил Первого слева от меня. Синий лидер, иду на огонь.

-Не спеши, Третий – я прикрою, целясь на его звук. Двигайся под моим прикрытием.

-Понял.

Он поднялся, на ходу меняя оружие, вскинул МК48 и выпустил ещё сотню пуль тридцатого калибра[295] в скалы и кусты, откуда раздавались выстрелы «Томпсона», видя и чувствуя то же, что обычно: мир, раскалывающийся в пыль и обломки, несущиеся на сверхзвуковой скорости, мелькание выбрасываемых гильз, дугой стремящихся вправо, рвущийся кверху ствол – спустя многие годы всё оставалось чертовски крутым! – но его зоркие глаза всё так же внимательно всматривались в движение или иные возможные признаки цели.

Пули, выпущенные британцем, свистели над головой и вышибали облака размолотой пыли из мест, куда попадали. Суэггер понимал, что под этим прикрытием двигается другой исполнитель, и крепче вжимал «Томпсон» в плечо, замерев в ожидании, пока в шести дюймах над головой на сверхзвуковой скорости проносились целые эскадрильи в цельнометаллической оболочке, жаждущие разрушения и…

Пулемёт смолк, выплюнув очередную сотню. Суэггер моментально вскочил и справа заметил пригнувшегося приближающегося бойца, не успевшего залечь по окончании прикрывающего огня. Моментально выцелив его, Боб всадил в него очередь, успев увидеть, как пули прошивают коридоры в пыли, поднятой пулемётным огнём, после чего так же быстро залёг и пополз, снова оказавшись под огнём пулемёта их начальника, быстро сменившего ленту.

Суэггер был уверен, что подстрелил парня, так что добравшись до подходящих размеров валуна, он поднял голову так, чтобы камень заслонял его от остававшегося стрелка. Через пару секунд он увидел лежащего человека, около которого на земле лежала винтовка, наматывающего повязку вокруг сильно кровоточащей раны на бедре.

-Замри! – крикнул Боб, но боец потянулся к оружию – тупой ублюдок, «морской котик» до последнего!– так что Суэггеру пришлось выстрелить короткой очередью из трёх пуль в единственное незащищённое бронежилетом место за исключением головы – в основание руки там, где она выходила из овального отверстия в бронежилете. Тяжёлые пули причинили огромную рану, едва не вырвав руку и ключицу и искалечив стрелка на всю жизнь. Но и тогда боец не прекратил попыток продолжать бой, сотрясаясь от полученных увечий, оскалившись белыми зубами на зелёно-коричневом лице и глядя с выражением ярости и бессильной злобы, но всё же неуклюже пытаясь дотянуться до «Кольта» 1911, закреплённого по диагонали в кобуре на груди бронежилета. Увы, кобура «Уэлкро» зажимала пистолет как следует и располагалась под хват покалеченной руки, так что к тому времени, как он справился с ней, Боб уже был рядом и впечатал его голову в землю ударом приклада, отчего он обмяк – то ли мёртвый, то ли оглушённый ударом, обещавшим ему пожизненную тупость.

Суэггер заметил, что и у этого на поясе ниже жилета были дымовые гранаты. Хоть соблазн надеть бронежилет был велик, Боб понимал, что времени раздеть «котика» и напялить броник на себя у него недостаточно, так что просто отцепил три гранаты, вытянул все чеки и кинул их в направлении, откуда исходил огонь командира группы.

Дым! Кто бы мог предположить! Из трёх точек перед ним клубились красные, зелёные и синие облака, носимые ветром и застилавшие цветным туманом неровную землю плоской вершины холма, словно волшебным экраном укутывавшие и маскировавшие любое движение. Роскошная импровизация. Старый ублюдок откровенно хорош!

Синий лидер не собирался отсиживаться и пошёл вперёд, ощущая себя неуязвимым. Он знал, что остался один, так что дело превращалось в разборку двух мужчин. Подберись он достаточно близко для рукопашной – и победа будет за ним. У него было девять чёрных поясов и он знал всякое дерьмо, о котором ни книг не написано, ни названия не придумано. Отцепив более тяжёлый МК48, он отделил коробку с лентой и отбросил подальше, затем открыл крышку подачи ленты, чтобы этот плохиш не смог использовать пулемёт против него. Также он обдумал идею избавиться и от карабина, оставшись только с пистолетом, что добавит ему подвижности и позволить развернуться во всю ширь его превосходящей мощи, скорости и выносливости, однако решил не делать этого. Старик-шутник определённо знал пару приколов и в это время мог уже кружным путём идти вниз по склону, находясь прямо сейчас в паре сотен ярдов ниже по склону, мчась как чёрт и зная, что в расстоянии кроется его выживание.

Он стоял, всматриваясь в рассеивавшийся дым от двух крайних справа гранат, пытаясь разглядеть цель. Никого. Суэггер был где-то дальше, но Синий лидер не видел его. Это было похоже на зачистку помещения: двое засевших людей, пробирающихся через лабиринт с оружием наготове. Кто кого раньше увидит? Кто первым выстрелит? Кто победит?

Поглядев направо и налево, где он всё так же никого не увидел и чувствуя порывы ветра и тёплое солнце, он скинул свою кепку и рывком отбросил ларингофон и наушники для пущей собранности. Осторожно обследовав промежутки между скалами и кусты, передвигаясь в приседе коммандо, во время обхода очередного валуна он боковым зрением заметил метнувшееся движение: человека, отступившего из-за невозможности выстрелить. Однако, у Синего лидера такая возможность была, что он и сделал, будучи уверенным что попал.

Нужно подождать.

Ничего.

-Суэггер, сдавайся. Я знаю, что подстрелил тебя. Я видел кровь. Ничего хорошего в том, чтобы умереть как крыса.

Ответа не было. Он мёртв?

Пройдя несколько футов, он был вознаграждён цепочкой кровавых следов.

Достал его!

Достал его!

Достал…

Суэггер со всей силы ударил его лбом в голову, отчего они оба почти потеряли сознание, однако ожидавший этого Суэггер пришёл в себя раньше и добавил оппоненту прикладом, взявшись за ствол старого оружия.

Синий лидер упал настолько натурально, что притвориться было невозможно, однако уже через секунду зашевелился, пытаясь прорваться сквозь отупение, разлившееся от удара. Но Боб уже вдавил ствол ему в горло, свободной же рукой вытащил боевой нож, расстегнул «Уэлкро» и достал оттуда «Уилсон», отбросив его и вслед за ним отправил М6.

Нагнувшись над британцем, Боб ещё сильнее вжал тупое дуло «Томпсона» в его горло и спросил?

-Звание, боец?

-Я…что, что ты…

-Звание и часть, чтоб ты сдох.

-Майор, сорок второй батальон коммандо, королевская морская пехота.

-Майор, зови сюда вертолёт немедленно. Пыхни спасательным дымом и забирай людей. Один точно кончился, может и другой тоже, а может и нет. Быстро вези их в Хартфорд, там реанимация, где их спасут. Это тебе последний приказ как офицеру.

-Я тебя подстрелил,– сказал майор.

-В ё..ное бедро. Мне туда столько раз попадали, что я и считать бросил – пули отскакивают. Теперь забирай людей, побереги их жизни.

-Почему?– спросил майор. –Не понимаю.

-Мне нужна только одна голова на стену. Не ваша.

Я слышал весь бой. Короткий, жестокий и, какими обычно бывают эти вещи, мерзкий. Пальба, крики, паника по радио, вопли, что-то похожее на звуки борьбы и затем тишина, вслед за которой последовало рассоединение. Воздушные волны обнаружены и уничтожены, связь потеряна.

Я склонил голову.

У него получилось, как я понял. Он их каким-то образом опрокинул.

Как я ненавидел Суэггера – так и любил. Боже, насколько же он был великолепен! Неужто опять смог выстоять, против всех опасностей? Такие не умирают,– словно Ахиллес, обмакнутый в бессмертие,– но у меня не было лучника, знающего его пятку…

Порция водки меня успокоила, так что я смог оценить ситуацию здраво. Он мог пока ничего не узнать. Его остановит файерволл вокруг моей новой личности. Так что пусть поищет, и удачи ему в поисках – поскольку Нильс Гарднер, давно мёртвый, создал идеальную личность, которая выстоит против любых попыток разгадки.

Я снова откинулся назад, наблюдая за солнцем, медленно ползущим к закату. Летние дни, когда бывало светло до позднего вечера, вызывали у меня странное впечатление продлившейся жизни, и эти лишние часы я расценивал как подарок: они словно укрепляли меня во мнении, что жизнь моя продлится очень и очень долго, и в конце пути я, будучи как гением, так и долгожителем, всё же одержу победу.

Зазвонил телефон.

Что? Дотянувшись до него, я заметил, что вызов не сотовый, а со спутника. Ричард! Может, ему есть что сообщить?

Я нажал кнопку ответа.

-Ричард?

-Его тут нет. Он прячется в подвале.

-Суэггер!

Я узнал его по лаконичным фразам, сухости и урчанью южного акцента, иронии и бесстрастности, а также отсутствию злорадства.

-Да, сэр. Наконец встретились. Кстати, твоих коммандос тут тоже нет. Выжившие в реанимации.

-Ты чертовски изобретательный тип. Горе тому, кто захочет обдурить Боба Ли Суэггера.

-Я не гений, мистер Мичем. Просто смотрю внимательно.

-Как? Я должен знать, как. Расскажи, где я прокололся, чёрт тебя дери.

-Подделка в документах «Эберкромби». Вначале я совсем было купился, но потом понял. Если уж «Эберкромби» послали твоему братцу винтовку в новом калибре, а взамен хотели историю – Лон написал бы историю. Он выполнил бы условие сделки. Часть «noblesse oblige»[296] – или как вы, забавные ослы, это называете. Но он ни слова не написал о переснаряжении калибра .264, а я прочитал всё, что он когда-либо написал.

Лон! Порядочность Лона настигла меня из гроба. Я едва не рассмеялся – это качество я и любил в Лоне, но оно же и предало меня. Слов у меня не находилось, однако, я наконец сообразил, что остался ещё один вопрос – и я должен получить на него ответ. Единственное, что теперь имело значение.

-Почему? Почему это для тебя так важно, Суэггер? Скажи мне. Ты так любишь ДФК, этот миф? Ты хотел бы быть верным рыцарем Камелота? Или тебе Джеки нравилась? Малыши на похоронах разбили твоё сердце? Почему, Суэггер, чего ради?

-Двадцать второго ноября 1963 года был убит молодой человек, служивший своей стране. Он был хорошим человеком, его все любили. Все, кто его знали, считались с ним и доверяли его мнению. В глазах общества он был героем. Однако, его убили на улице, не дав никаких шансов. Пуля вынесла ему мозги. После его смерти осталась дыра в обществе: плачущие дети, все прочие, кто его знал. Наверное, ты о нём слышал.

-Его зовут Джон Ф. Кеннеди.

-Нет. Он не был президентом Соединённых Штатов Джоном Ф. Кеннеди, за которого я и дерьма не дам. Тот, о ком я говорю, был простым полицейским из Далласа, его звали Дж. Д. Типпит. Как и мой отец, он выполнял свой долг до того самого момента, пока его не убили. Так же, как и я. Я вовсе не национальный мститель и не Капитан Америка, и на Камелот мне насрать. Я – сын убитого полицейского, и я сделал всё для того, чтобы найти настоящего убийцу офицера Типпита. Я – малыш, чьего папу-полицейского застрелили.

-Суэггер, ублюдок… Я знаю: ты думаешь, что победил. Но это не так. Ты понятия не имеешь, где я, кто я, в каких я делах. Хочешь мертвеца обвинить? Хью Мичем рассеян прахом и пылью на полях Хартфорда. Он однозначный герой, и попытайся ты обвинить его – это навлечёт на тебя неисчислимые беды. Я же тем временем буду жить своей жизнью, а ты и знать не будешь, в миле ли я от тебя или же я скрываюсь на Северном полюсе под легендой Санта-Клауса.

-Не спеши, мистер Мичем. Может, не так уж ты и ловок, как думаешь. Твой приятель Нильс Гарднер, как и ты, увлекался русским писателем Набоковым. Нильс любил многоязычные каламбуры, игры слов, загадки и всё в таком духе. И водилась за ним такая вещь: как и его герой, он испытывал состояние, называемое синестезией. Из-за какого-то нарушения в мозгу он видел некоторые цифры цветными. Девятку, например, он видел красной, поэтому держал на рабочем столе пистолет Маузера, называвшийся «Красной девяткой». Когда же ему пришлось сготовить последнюю, лучшую и глубочайшую фальшивую жизнь для своего друга-приятеля Хью Мичема, также бывшего любителем Набокова, он отплатил великому игроку посвящением, увязывавшим самого Набокова, его и тебя, сделав синестезию ключом. Ты родился посредством синестезии, ты её ребёнок, сын «Красной девятки», мистер Мичем.

-Тонко, Суэггер. Очень тонко. Это ничего тебе не даст.

-Я не закончил. Его самой ловкой шуткой был код, в котором нет кода. Всё лежит на поверхности, прямо перед нами – сумей увидеть. Даже ты до сих пор не понял, не так ли?

-Чепуха. Ты с катушек съехал.

-Он дал тебе имя, которое ясно читается. Имя начинается с IX, мистер Мичем. Двуязычный ребус. IX, с английского на латинский. IX, мистер Мичем, значит «девять». Ты сын красной девятки, и твоё новое имя – Дмитрий Иксович Спажный. Нильс как следует намазал этот сэндвич набоковским майонезом. Старый ловец бабочек был бы впечатлён.

«Нильс»,– подумал я. Спустя все эти годы его рассуждения меня подвели.

-Когда тебе пришло время умереть, ты метнулся в Россию и вошёл в роль как Дмитрий Иксович Спажный из КГБ, со всеми своими связями и совпадением в датах. Ты даже владеешь оружейной компанией, производящей те девятимиллиметровые пистолеты, один из которых мне помог в московской перестрелке. Как приятель Ельцина и богатый человек, ты также владеешь… что там у тебя? – электричеством, газетами, такси, Измайловскими, радиостанциями, воздухом, водой, половиной Бельгии, тремя четвертями Гонконга… и ещё чем?

-К тому времени, как ты доберёшься до меня, я уже ещё кем-то стану,– ответил я, хоть сердце у меня в груди и стучало молотом. –Тебе не хватает скорости. Мозги без скорости ничего не значат.

-Тогда как бы я знал, что на тебе штаны с накладными карманам цвета дублёной кожи и зелёная куртка? Как бы я знал, что ты лежишь в шезлонге, на тебе солнечные очки, а в руках – жёлтый планшет? Откуда я знаю, что ты пьёшь водку? Ты у себя на задней веранде, смотришь через луг длиной в милю, а на горизонте – сосновый лес, а перед ним река.

Я сглотнул – или, вернее сказать, сглатываю. Такого я не ожидал – удар пришёл из мёртвой зоны. В панике я хватал воздух, одновременно пытаясь высмотреть наблюдателя, который – очевидно, в эту саму секунду – смотрел на меня в бинокль.

-Ты лежишь в шезлонге на своей даче, находящейся на бульваре Улисс-Нардин позади тридцатифутовой стальной стены, территория которой патрулируется спецбатальоном МВД. Ты в миле от Москвы-реки. Солнце заходит, мистер Мичем, но дни длинные, для снайпера вполне хватит света.

Стронский! Стронский где-то здесь!

-У него палец на спуске КСВК двенадцать-семь.[297]

Ни понимания, ни пояснений, ни эмпатии, ни жалости… просто пуля снайпера. Высшее приложение неокритицизма.

-Тогда в аду увидимся, сержант.

-Скоро буду,– ответил Суэггер и завершил вызов.

Итак: да, тем и кончилось. Пусть так. Я прожил хорошую жизнь, если не великую. Я любил жену и никогда не изменял ей. Я любил сыновей и видел, что они выросли в отличных людей и отцов. Я любил своей стране и старался служить ей, как мог, воюя в её войнах…

Неважно. В оставшиеся секунды нужно выговориться, чтобы предстать перед грядущим с чистой душой. Да, скажите о ненадёжном рассказчике! Назовите меня убийцей со стилем дешёвой прозы! Но это я убил Джимми Костелло. Я провалил его задание, выдав его канадской королевской конной полиции, зная, что он не позволит себе сдаться живым. Я сожалел об этом и всегда буду жалеть, но… что если спустя несколько лет он?.. я не мог сдержать себя!

И я убил Лона. До последнего шага я знал, что моя команда не справится, а Суэггер очень силён, но я надавил на Лона и втянул его в последнюю абсурдную миссию, он не смог отказать мне – и погиб.

Сожалею о памяти обоих… весьма сожалею. Я заслужил всего, что меня ждёт, и надеюсь