Код знали двое Серова Марина

– Германский препарат, – слабо кивнул головой он в сторону стола, на котором стоял небольшой пузырек и рюмка. – Благодаря ему я последние пару лет держусь. Сердечко, знаете ли…

– Черт, если бы я знала, – неожиданно мои мысли приняли иной, очень даже нехороший оборот.

– Что знали? – тут же поинтересовался пенсионер.

– Давайте об этом чуть позже. Скажу вам сразу – к вам я пришла не потому, что действительно считаю, будто вы подменили марку. Вернее сказать… – чувствуя, что слегка запуталась, я ненадолго задумалась, решая, как четче сформулировать мысли. Собравшись, продолжила: – Понимаете, с того момента, когда я первый раз позвонила в дверь квартиры Фролова и до нашего разговора с вами, произошли на первый взгляд незначительные события, которые меж тем дали мне основания полагать, что Сергей Петрович затеял что-то нехорошее. И пытается воплотить это в жизнь с моим непосредственным участием. Вот по большей части из-за этого я здесь.

– Хорошо, если это так.

Кушинский уже вполне пришел в себя, но тем не менее правую руку все еще держал на груди. Кто бы мог подумать, что у этого спортивно сложенного мужчины, никак не подходящего внешне под стандартный тип пенсионера его возраста, серьезные проблемы с сердцем?

– Иначе я не рассказала бы вам того, что поведала только что. Во-вторых, поверьте – если бы я прорабатывала визит самостоятельно, то уж не допустила бы очевидный ляп: мне, по легенде человеку совершенно несведущему, просто незачем смотреть ваши марки. И интереса быть никакого не может!

– Вы правы. Я-то думал, подловил вас на этом. Сначала «Розетка», которая меня насторожила…

– «Розетка»?

– А-а-а, марка из фроловского альбома. Я знаю, она только у него есть. Их в России всего шесть. Где остальные пять – я тоже знаю.

– Ладно, давайте о главном. Скажите, история, которую мне рассказал Сергей Петрович, – вымысел?

– Нет, отчего же. Действительно, в свое время он избавил меня от крупных неприятностей, и в оплату я отдал ему «Салют». Только Сереженька об одном забыл упомянуть – марок у меня было ДВЕ. Одну я отдал ему, вторая у меня осталась. Правда, он тогда об этом не подозревал. Думал, что «Салют» теперь в нашем городе только у него. А узнал об этом не так давно, когда я выставил ее на обмен в Интернете.

– Звонил вам?

– Встречались, я ему объяснил все. Он тут же предложил обменять марку, но из того, что у него есть, мне ничего не нужно. Затем предложил купить – я тоже отказался. Ну, в общем-то, и все на этом.

Я вспомнила нашу первую встречу с Фроловым, его страстный монолог коллекционера и представила, насколько он огорчился, узнав, что, по крайней мере, в Тарасове он не единственный обладатель «Салюта».

– Как вы думаете, чего господин Фролов хотел добиться своим выпадом против вас? Действительно обвинить в краже и вынудить вас отдать вторую марку? Ведь, как я поняла, не только он, но и другие коллекционеры из круга ваших общих знакомых не знали, что «Салют» не один? Был у него шанс сыграть на этом?

– Да нет же, некоторые знали, – пожал плечами Кушинский, – Владлен Борисович Рахманинов, например. Просто я просил его не говорить о том Сергею без нужды, имея в виду его, простите, дерьмовый характер. Я еще после нашей предпоследней встречи понял, что он теперь изойдет весь. А уж после нашего последнего разговора на том самом юбилее, что он приплел вам…

– А что это был за разговор? – живо поинтересовалась я.

– Ну, не знаю, – поначалу замялся он, явно испытывая неудобство, – наша внутренняя грязь…

– Да я уже по уши в этой истории, – откровенно усмехнувшись, ответила я.

– Ладно, – махнул рукой Кушинский.

Он замолчал, собираясь с мыслями. Я терпеливо ждала. Наконец Владимир Львович продолжил:

– Сергей и я, ваш покорный слуга, являемся членами тарасовского клуба «Филателист». Председателем его является Рахманинов Владлен Борисович, человек в высшей степени достойный. Кстати, он тоже был на том юбилее. Ну, так вот – Фролов подкатил ко мне с разговором, скажем так, очень даже неприятным. Он, понимаете ли, спит и видит, как бы прибрать к рукам руководство клубом.

– А что так ему не дает покоя? Власти хочется?

– Не самой власти. Вернее, не столько власти, сколько возможности обделывать свои делишки под эгидой клуба. Клуб – некоммерческая общественная организация, что в соответствии с нашим законодательством дает ей определенные льготы. Вот эти самые льготы и сводят Сергея с ума! Понимаете, Владлен – бывший военный, ушел на пенсию в звании генерал-майора. Филателист с пятидесятилетним стажем. Клуб в Тарасове основал именно он. А самое обидное для Сережи, что ни о какой коммерции в стенах клуба он слышать не хочет. Тверд, как скала! Фролов понимает, что его не своротить с этого пути.

– Так что же разговор?

– Ну, на своем юбилее Сергей начал опять тянуть старую песню о том, что Владлен отстал от жизни и все такое. Я не выдержал и спросил: «Чего же ты, Сергей, хочешь? Чтобы мы выбрали председателем тебя?» И, знаете, что он мне ответил: «Зачем же меня? Давай выдвинем тебя. Я посодействую, да и Рахманинов брыкаться не будет». Я Фролова очень хорошо знаю, чтобы сразу понять – за предложением стоит хорошо просчитанный интерес, потому без обиняков спросил его в лоб: «Тебе это зачем?» Он мне и говорит: «Не мне, Вова, – нам!» Ну и дальше красноречиво обрисовал перспективу превращения «Филателиста» в плацдарм для поставки в область всего того, чем он сейчас загружает ее через свою фирму. Я тоже коммерсант, но меня передернуло, честное слово! Я ему говорю: «Сережа, у тебя что-нибудь святое в душе осталось?» Ну… дальше мы слегка повздорили, и я ушел.

– Вы думаете, что его действия против вас вызваны желанием отомстить? – подвела я итог разговору.

– Я думаю, тут все сразу: и желание отомстить, и желание быть единоличным владельцем «Салюта». И, может быть, что-то еще, чего мы с вами не знаем.

– Да, типчик приятный, нечего сказать, – пробормотала я сквозь зубы.

– Что есть, то есть, – согласился со мной Кушинский.

В принципе, я узнала все, что хотела. О том и сказала Кушинскому.

– Спасибо, Владимир Львович. Думаю, мне пора.

– Скажите, Таня, что же вы теперь намерены делать?

– Вы предупреждены, душа моя спокойна. Я… что ж, в дерьме копаться – моя работа. Отдам альбом Фролову, скажу все, что о нем думаю, сдеру плату за два дня и на том распрощаюсь.

– Не думаю, что он вам заплатит, если вы вернетесь с таким результатом.

– Только пусть попробует! С моей стороны все пункты договора соблюдены: расследование я провела, причем полностью в соответствии с его указаниями. Отрицательный результат – это тоже результат. Два дня я отработала честно.

Кушинский встал проводить меня. На прощание он сказал:

– Таня, зайдите ко мне после того, как побываете у Фролова. Мне кажется, у нас будет тема для разговора. Возможно, к взаимному интересу.

– Хорошо, – пообещала я.

– Только позвоните предварительно, я дверь заранее открою.

– Да, – вспомнила я, – когда я пришла к вам, дверь была открыта.

– Звонок слабый, квартира большая, а я глуховат. Чтобы люди не трезвонили попусту, не долбили в дверь, соседей не тревожили – я всегда открываю ее заранее, когда кого-то жду.

На том мы распрощались, и я покинула квартиру Кушинского.

«Ну-с, господин коммерсант с елейным голосом, что же мне с вами делать?» – с изрядной долей злорадства подумала я, усаживаясь за руль машины. Альбом с марками положила на сиденье рядом.

Мысль была занятная, поскольку зла я на Фролова была основательно. Разговор, конечно, предстоял непростой, но у меня на руках были все козыри. Так ли это?

«Откинь эмоции и оставь голые факты», – приказала я себе.

Итак, человек обратился к тебе провести расследование по краже…

… – Помогите!! Помогите!!

Вопль отвлек меня от всех размышлений. Два кретина внаглую, чуть ли не посреди двора, напали на девушку. Она-то и вопила. Машину завести я так и не успела, и выскочить из нее для меня было делом одной секунды.

– Да помогите же!!

Нас разделяло метров пятьдесят, не больше. С бегом у меня всегда было хорошо, и потому я пролетела это расстояние в считаные мгновенья. Один из дебилов повернулся ко мне, и я увидела близко посаженные свиные глазки без признаков интеллекта. Отсутствие такового однозначно предсказало следующее действие молодчика: он тут же попытался двинуть мне в лицо кулаком.

Уклон, ответный удар, сразу же ловлю в поле зрение второго, поскольку первый пока нейтрализован. Второй, как и следовало ожидать, без всяких запинок оставил в покое девицу и переключился на меня. Ну, этот прежде чем напасть, принял боевую стойку. По тому, как он развернул правую ногу, следующее действие я предугадала легко. Удар ногой, довольно неплохой, но я была готова и блокировала его без проблем. Правда, захват получился не совсем удачный, но подсечка прошла четко, и недоучка-каратист оказался на земле. Нужно было бы его хорошенько припечатать, дабы выключить из схватки, но тут опять напомнил о себе первый. Номер один без особых претензий попытался повторить свой первый маневр. Только размах был посильнее. Со спортом, подлец, явно не дружил, но в уличной драке, как оказалось, новичком не был, поскольку его «могучий» удар был своеобразным финтом, и, как только я увернулась, он саданул меня в печень с левой. Воздух вокруг меня сразу же куда-то исчез. Это обстоятельство вызвало мерзкую ухмылку на лице негодяя. Злости мне хватило, чтобы ее тут же стереть хорошо поставленным левым. Удар несильный, но он дал мне полсекунды форы, чтобы следом припечатать ублюдка ногой. Вложилась я в удар отменно, и его, несмотря на приличные габариты, швырнуло через лавку. При падении он, наверное, хорошо приложился головой – соответствующий звук и последующее короткое мычание свидетельствовали о том.

– Что вы делаете?!! Помогите!

«Черт, я же и так помогаю!» – новый вопль девицы меня несколько озадачил. К тому же ей начал вторить «спортсмен»:

– Вы что, с ума сошли? Сумасшедшая! Дура!

– Ты смотри-ка! Ты и разговаривать, оказывается, умеешь! – процедила я и переключилась на девушку: – Ты что орала?

– А твое какое дело?! – ощерилась в ответ та. – Без тебя бы как-нибудь разобрались!

Номер один отодвинулся на безопасное расстояние и вторил ей. Номер два делал неуклюжие попытки встать с четырех точек. Пока он только мычал.

«Вот она, людская благодарность!» – горько подумала я.

– Я сейчас милицию вызову! Ты моих друзей избила! Маньячка!

Еще секунда – и я дошла бы до бешенства. Тогда бы этой троице действительно не поздоровилось.

– Слушай ты, корова. Сейчас милицию вызову я и обещаю, вопросов к вам у нее найдется много. Например, о роде ваших занятий.

– Ненормальная! Пошли, ребята.

Последняя реплика прозвучала далеко не так вызывающе, как предыдущие. «Спортсмен» помог менее везучему приятелю, и троица дружно заспешила к тому проулку, через который я попала во двор. Кстати сказать, свидетелей этой безобразной сцены не было – двор словно вымер. Впрочем, неудивительно – пекло стояло еще то!

«Дурацкая история! – думала я, возвращаясь к машине. – Этой корове захотелось покобениться перед ухажерами, а я влезла не в свое дело!»

Водительская дверца оставалась открытой, и потому я просто плюхнулась на свое сиденье. Протянула руку к ключу и…

Черт возьми!

Я выскочила из машины, но все же, не забыв на сей раз прихватить ключи и захлопнуть дверцу.

В проулок я влетела и сразу же наткнулась на целующуюся парочку. Рывком оторвала парня. Девица была не та.

– Ты чего?

– Извините, сейчас сюда вошли трое. Девушка и два парня. Куда пошли?

– Не видели мы никого, – обиженным тоном заявила девушка.

Я побежала дальше.

Проулок быстро закончился, и я оказалась на оживленном месте. Народу – как селедок в бочке. Отыскать троицу совершенно нереально.

«К тому же, – немного успокаиваясь, сказала я себе, – они уже давно разделились и каждый движется своим маршрутом в этом бесконечном городе».

Вернулась к машине и стала определять потери. Панель от магнитолы и… альбом!

Я еще раз обшарила салон, но заранее понимала бессмысленность поиска. Он лежал на переднем сиденье – это я хорошо помнила. Теперь его не было.

Силы разом покинули меня. Ехать к Фролову я не могла.

– Танечка, у тебя же феноменальная зрительная память.

– Угу, я это знаю, – буркнула в ответ, не отрываясь от монитора. – Давай листай дальше. Из тех троих в картотеке может быть, скорее всего, именно он… ага, сделай крупнее… точно!

– Ну-ка, давай посмотрим, кто это у нас…

Капитан дал увеличение фотографии.

– Точно, – подтвердила я.

Пальцы забегали по клавиатуре, и на экране появились данные.

– Свояков Геннадий Васильевич, кличка Свояк, одна тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения, два раза сидел за «хулиганку». Последний срок отбыл год назад, – прокомментировал мой приятель. – Кто твое дело ведет?

– Витька Седов. Только у нас с ним уговор. Сначала работаю я, потом уже, по результату, подключаю его.

– Оскорбленное самолюбие?

– Не только. Тут все не так просто.

– Может, Тань, ты усложняешь? Вытащим этого Свояка, колонем как следует, он у нас и запоет. Сдаст всех своих подельников с потрохами.

– А если не сдаст? Формально нет никакого повода к нему придраться – он в машину не лез, это факт. Зачем он статью, да еще групповую, вешать на себя будет?

– Ну, знаешь, не таких раскалывали. Было б только за что зацепиться.

– А я вот как раз и хочу найти, за что зацепиться. Так что давай пока я сама.

– Ну, как скажешь.

На сем мы распрощались, и я покинула Фрунзенский отдел милиции, когда-то родной. Впрочем, таким он остался для меня и по сей день, и многие там были рады меня видеть и помогать по мере возможностей.

Была еще причина, кроме оскорбленного самолюбия. Фролов мне позвонил где-то через час после случившегося и бархатным голосом поинтересовался, как продвигаются дела. (Мобильник, к счастью, был у меня в кармане шорт, и я его не лишилась.)

– Сегодня не могу, отчитаюсь завтра.

– Лучше бы сегодня. Человек я не бедный, но лишний день оплаты…

– Хорошо, я у вас буду, – сжав зубы, ответила я.

Сергей Петрович встретил меня так радостно, словно я ему долгожданную марку принесла. Но радость его тотчас испарилась, когда он не заметил в моих руках своего альбома.

– Альбом! Почему вы оставили его в машине?!

– Я не оставила его в машине. У меня его украли.

Сказав, я внимательно наблюдала за его реакцией. Если Фролов играл, то превосходно. Изобразить такое неподдельное горе!

– Вы… вы шутите!

– Нисколько.

Далее я подробно обрисовала случившееся.

– И вы хотите, чтобы я в это поверил?! Вы что, меня за дурака держите?!! Говорите быстро, где альбом!

Теперь я уже вышла из себя:

– Дурой хотели выставить меня вы, организовав липовое расследование и обвинив невиновного человека. Только, кажется, я вашего размаха недооценила.

– Во-о-он! Дальше я с вами буду только в суде общаться! Вместе с негодяем Кушинским!! Имейте в виду – если сегодня же вы не вернете мне мою вещь, я вас в порошок сотру!

– Ну, это уже я не один раз слышала, – спокойно ответила я.

– Вы еще меня плохо знаете!!

Последняя реплика настигла меня в коридоре.

Все это было до того, как я отправилась с повторным визитом во Фрунзенский отдел. Повторным потому, что первым делом я сразу же заявила о краже, предвидев похожую реакцию господина Фролова.

После райотдела я отправилась к другому знакомому побеседовать на предмет установления личности. Этим знакомым был Миша Васильев, тренер по карате-до. Я бы могла обратиться и к своему тренеру, но Рашид Бахромович не был тем человеком, который смог бы реально помочь. Я мысленно представила разговор с ним: скорее всего, полчаса у меня ушло бы только на то, чтобы доказать, что я не ошиблась и что тот недостойный молодой человек все же тренируется где-то в секции Тарасова. Мишка был мне ближе по возрасту, к тому же он учился на заочном в Академии права, так что общаться с ним было легче.

Выслушав меня, он спросил:

– По твоим оценкам, новичок или уже что-то может?

– Думаю, года три прозанимался, это точно. Ты больше моего на соревнованиях бываешь, может, вспомнишь? У него коронный, похоже…

Я приняла стойку и показала удар.

– Х-м!

– Понимаю тебя.

– Ну-ка, опиши его еще раз.

Выслушав, Миша задумался. Потом окликнул парня, яростно молотившего «грушу».

– Стас, ты помнишь того прыща, с которым ты полгода назад в финале бился за третье-второе место?

– А! Ну! Я еще по очкам у него выиграл!

– Его самого. Не знаешь, где его сыскать?

– В «Буревестнике», где же еще!

Поблагодарив ребят, я отправилась в «Буревестник».

Тренер внимательно выслушал меня и скривился.

– Был такой.

– Был?

– Выгнали его. На наркоту сел. Мало того что сам, так пацанов молодых соблазнять начал своей дрянью. Я, как только узнал, его быстренько-быстренько, чтоб навсегда дорогу забыл.

– А как мне его отыскать?

– Попробую найти адрес, но не обещаю.

Адрес не нашелся. Единственное, что удалось узнать конструктивного, – звали парня Саша Миронов, живет он где-то в Глебучевом овраге и учится в Аграрном.

– Когда занимался, был на третьем курсе, кажется.

С тем я и покинула «Буревестник».

Было уже почти девять вечера, когда я решила предпринять следующий шаг. Поскольку Аграрный университет до завтра был мне недоступен, а общаться с уголовником по кличке Свояк тоже пока не казалось занятным, я решила попробовать найти третье действующее лицо той комедии. Что-то мне подсказывало, что дама – определенного рода занятий. Поскольку время было как раз то, когда проститутки выходят на охоту, я отправилась колесить по улицам.

Похожая девица попалась мне в поле зрения в Ленинском районе. Правда, подрулив поближе, я увидела, что обозналась. Но дама уже шла к машине. Увидев, что за рулем женщина, она в недоумении остановилась.

– Эй! – все же окликнула я ее. – У тебя сестренки нет случайно?

– Сестренки! – поняв меня по-своему, заржала девица. – Не-а! Я с мужиками только. Если хочешь, Баунти к тебе направлю. Ей по фигу, с кем.

– Падай в машину, мне тебя кое о чем расспросить нужно.

– А ты че, из ментуры? – подозрительно уставилась на меня проститутка.

– Нет, личное.

Девушка немного поколебалась, потом, посмотрев на двух подруг, стоявших в отдалении и с интересом наблюдавших за нашей беседой, все же села на сиденье рядом со мной.

– Я почему к тебе подкатила, – начала разговор я, – с подружкой одной общалась – вылитая ты. Так вот, пропала она куда-то, а мне без нее скучно.

– А мне-то что с того?

Я протянула ей сотку.

– Скажешь что толкового, еще одну дам.

– Как зовут?

– Да не помню, встречались только раз, месяц назад.

Дензнак все же воодушевил представительницу древнейшей профессии, и мысли энергичнее забегали в ее голове.

– Счас! – обнадежила она меня и вновь ударилась в мыслительный процесс.

– Верка Голубь, нас еще иногда путают. Она и с бабами может. Точно, она!

Я протянула вторую сотку. Но прежде чем расстаться с ней, поинтересовалась, где мне этого «голубя» словить.

– На Тарховской их точка. А ты разве не оттуда ее цепляла?

– Да нет, мы в кабаке познакомились.

– Эт, слышь, найдешь ее – не говори, что я наводку дала. У нас не принято. Мало ли чего там у вас, а я крайней быть не хочу, – предупредила меня проститутка, выбираясь из машины.

Успокоив ее, я еще раз уточнила местоположение пятачка на Тарховской и отправилась туда.

Моя дневная красавица как раз разговаривала с клиентом, наполовину погрузившись в машину. Снаружи осталась только задняя часть, заголенная так, что красные трусики были отчетливо видны всем желающим.

«Не хватало еще, чтобы она с ним укатила!» – останавливаясь, подумала я. Выскочив из машины, бросилась отнимать нужную мне жрицу любви.

– Мальчики, девочка занята. Возьмите другую.

– Слышь, красавица, может, ты с нами покатаешься?

– В другой раз, ребята, – напустив на себя официальный вид, строго уставилась на них, – удостоверение предъявить?

Любители «клубнички» тотчас поскучнели и дали газ. Голубь едва успела выдернуться из машины.

– Ты?!!

Как видно, она меня тоже не забыла.

Памятуя ее луженую глотку, я на всякий случай предупредила:

– Вздумаешь орать, удавлю! Живо в машину!

– Кальмар! – все же заорала она. Видимо, у нее такая реакция на все происходящее.

Я перехватила ее руку повыше локтя и отнюдь не нежно сдавила пальчиками.