Горячий старт Васильев Владимир

За гнутыми рулями мотоциклов сидели отнюдь не кроты. Вся стая слаженно вильнула чуть влево и теперь неслась прямо на джипы. Несколько минут – и мотоциклисты окружили стоянку. Некоторое время они носились кругами, приглядываясь, или пытаясь нагнать страху.

– Тридцать восемь, – посчитал практичный Чен. – По семь с лишним выстрелов на брата. А ружья двенадцатизарядные. Шансы есть, если не мазать.

Тигрис только хмыкнул и полез наружу. Бай, чертыхнулся, передернул затвор и тоже приоткрыл дверцу. Моторы мотоциклов сухо трещали, разрывая первозданную тишину степи на части. Гости с юга выглядели вполне живописно: кожанки, металлический бляшки, шипы, темные очки и длинные космы. Шлемы были только у трех, остальные, видимо, не боялись расшибить себе голову на перегоне. Или в стороне от него. Мотоциклы тоже были разными – «Сигейты», «Вестерн-Кавьяры», «Максторы», даже несколько «Микрополисов», некоторое время назад ставших редкостью. Впрочем, никто из ТП-шников и прежних хозяев тел особо не разбирался в местной технике.

Бай почувствовал себя на редкость скучно, потому что знал, знал в подробностях все, что сейчас должно произойти. Сначала главарь слезет с мотоцикла и начнет бродить у джипов, многозначительно поглядывая на окруженных, а значит – испуганных автомобилистов, потом начнет задавать дурацкие вопросы и выслушивать дурацкие ответы, а потом кто-нибудь не выдержит и начнется пальба.

Главарь действительно вылез из седла, но бродить не стал; сложил покрытые цветными татуировками ручищи на груди и вытаращился на джипы.

– Вау! – выдохнул наконец он с неожиданным воодушевлением. – Ну и тачки! Из сити?

– Нет, – с некоторым напряжением в голосе ответил Бай. Главарь с интересом обернулся к Баю. Видимо, сразу уловил напряжение и теперь пытался его истолковать.

– Хм! Тогда, значит, из зоны высадки?

– Нет, – уже спокойнее ответил Бай.

– А откуда?

– Из Москвы.

Главарь задумался. Наверное, в этом мире не было места под названием Москва.

– Не знаю, где это, – сказал главарь, снимая зеркальные очки.

– Твое счастье, – ответил Бай, изумившись собственной наглости. Но на собеседника это произвело впечатление. Или это, или вид готовых к стрельбе ружей в руках ТП-шников.

Главарь вздохнул.

– М-да... Ладно, привет. Если полисы Хартланда спросят, видели ли вы Жигу с товарищами, вы уж, будьте так добры, скажите, что видели. Ладно?

– Ладно, – охотно согласился Бай. – Скажем, что видели Жигу с товарищами.

Главарь мотоциклистов надел очки и одним прыжком вскочил в седло. Мотор завелся с первого рывка. Вся стая тронулась разом, точно косяк рыбешек, вырулила на перегон и помчалась на запад. Никто больше не сказал ни слова, никто не обернулся, словно и не было здесь пятерых путников и ярко раскрашенных джипов.

Чен провел стаю глазами.

– Да, – сказал он с неприкрытым облегчением когда рокот моторов затих вдали. – Я думал, будет хуже.

– Хуже, – проворчал Тигр. – У них оружия не было. Куда ж на стволы с голой пяткой? Ты бы кинулся?

– Нет, – честно ответил Чен. – Я бы и с не голой не кинулся. На кой мне эти ребята?

Синицын бросил ружье на сидение и нервно хлопнул дверцей.

– Елы-палы! – сказал он и вытер лицо (не снимая очков) пестрым платком. – Что они от нас хотели?

– По-моему, – проворчал Тигр, – им просто понравились джипы.

Глядеть без улыбки на самодовольную лоснящуюся физиономию Тигра даже сейчас было невозможно. Казалось, в этом черном теле сконцентрировалось все жизнелюбие и оптимизм, ранее разделенное на пятерых. Более-менее живой вид сохранял, кроме Тигра, только Чен, но здешний Чен оказался таким же невозмутимым, как и московский, поэтому его оптимизм наружу не прорывался.

– Поехали, что ли? – поежился Бай. Ему даже есть совершенно расхотелось.

– Давай лучше подождем, пока эти уроды съедут подальше, – предложил Синицын. – Неровен час, догоним. Вдруг второй раз они не будут такими смиренными?

Чен усмехнулся и пошел подключать печку.

– Термос тащи, – скомандовал он на ходу Семе и тот покорно полез в багажник. Даже не сказав, что ему трудно.

А Бай, сжимая в руках ребристое цевье ружья, смотрел на гонимые ветром шары перекати-поля и мучительно думал – кто бы из них выстрелил первым, если бы пришлось стрелять? Кто?

И не находил ответа.

~# run console 3

@comment: change drive

@comment: rest mode

Троя выступила из дымки утром, но долго еще продолжала маячить далеко впереди, еле-еле приближаясь. Отдельные дома Аурел стал различать только к полудню, а вплотную приблизились к ним еще через час.

Девушка потрясла его за плечо, предлагая остановиться. Памятуя о ее нежелании пользоваться интерсвязью, Аурел сразу же затормозил и поднял пластиковое забрало шлема.

– Я сяду за руль, – сказала она решительно. – Чем объяснять тебе куда ехать...

Аурел вообще-то бывал раньше в Трое. С некоторым сомнением он уступил место впереди. Спутница уверенно выжала сцепление и включила скорость. «Барракуда» послушно устремилась вперед, разве только не мурлыча от удовольствия. Аурел опустил ладони на плечи, покрытые серебристой курткой, и понял, что глупо улыбается. И тому, что прикоснулся к ней, и тому, что Мечта, оказывается, тоже любит мотоциклы. Потому что так уверенно и самозабвенно гнать двухколесного друга может только тот, чье сердце умеет биться в такт с мотором.

Теперь он сидел позади, возвышаясь над девушкой, и глядел поверх ее шлема. «Барракуда» на скорости миновала северный шлюз и выбралась на дасфальт. Троя встречала бродяг.

Очень быстро Аурел понял, что не зря девушка отобрала у него руль. Свернув с входной трассы, они долго петляли в сущем лабиринте кривых коротких улочек, то и дело сигая через бордюры и протискиваясь сквозь живые изгороди. Спутница ловко, как кроссер-высшая лига огибала препятствия, при этом не насилуя двигатель и обода. Аурел понял, что от состояния «влюбился по уши» его отделяет в лучшем случае несколько дней.

Их целью был длинный, как барак, дом, полузаправка-полутехстанция. Перед чисто выметенной площадкой пестрели клумбы с цветами; к заправке вели обнесенные низкими киддами дасфальтированные дорожки, а со стороны пристройки виднелся большой размалеванный гигантскими бутербродами и пивными бутылками щит, зазывающий в бар-закусочную. Скользящие ворота нескольких гаражей были открыты, внутри возились механики с карами и мотоциклами; пахло топливом и смазкой.

«Барракуда» замерла у дверей бара. Не успела спутница Аурела снять шлем, рядом возник мрачного и необъятного вида толстяк-бородач в кожаном фартуке. Аурел напрягся, лихорадочно соображая – как можно достойно ответить такой первобытной груде мускулов, но прежде чем он нашел подходящий ответ, девушка радостно повисла у толстяка на шее.

– Привет, Грай!

– Привет, ...

Аурел не услышал имя, потому что в самый неподходящий момент безысходно взвыл неотрегулированный двигатель одного из каров в мастерских и голос толстяка-Грая утонул в надрывном стоне виг-передачи.

– Это Грай, мой брат, – спохватившись, представила спутница толстяка. – А это мой приятель Ури.

Аурел вежливо кивнул, с трудом сдерживаясь, чтоб не отвесить челюсть. Она знала не только его имя, но и давно забытое детское прозвище!

Следующие несколько секунд ему было не до удивлений – Грай пожал протянутую руку. Аурелу показалось, что ладонь его угодила под гидравлический пресс. Он напряг все силы, пытаясь противостоять могучей хватке толстяка, но с тем же успехом он мог бы попытаться взлететь.

– Нам нужно сменить тачку. Собственно, нужна вторая, но от этой все равно пора избавиться, – сказала девушка, обращаясь к своему необъятному братцу.

Несмотря на временно отказавшую кисть, Аурел живо заинтересовался. Менять любимую «Барракуду»? Вот еще!

Грай понимающе кивнул. Похоже, он был нелюбопытен и обожал сестру.

– Ладно. Идите в бар, Тамара там. Я посмотрю, что нас есть сейчас.

– "Квантумы" есть? – спросила девушка буднично и Аурел вторично приготовился к борьбе с отвисающей челюстью. «Квантумы»? Мотоциклы ручной, на заказ, сборки? Да их в сити всего несколько десятков! А в этой забытой бекбоном глуши?

Грай, однако, ничуть не смутился.

– "Мэверик" у меня точно есть, кажется можно организовать к нему «Трейлблейзер»...

– Брат, – проникновенно сказала девушка и напористо взглянула в лицо толстяку сквозь очки-звездочки, – нам нужны «Файрболлы».

Аурел перестал дышать. «Квантум Файрболл»! Предмет вздыханий последних двух лет! Он мог бы купить этот мотоцикл – если бы их продавали. Его «Барракуда» тоже была дорогой и недоступной большинству людей машиной, но «Квантум» есть «Квантум»...

Насупившись, Грай вздохнул, как показалось Аурелу – покорно.

– Ладно, к вечеру будут. Два, я правильно понял?

Девушка сдержанно чмокнула брата в бороду.

– Два. С полной зарядкой и баками. И с полными бардачками – ты знаешь, что может понадобиться на перегоне.

– Ладно.

– Пойдем, – спутница потянула Аурела за рукав. Снова взвыла неотрегулированная виг-передача в мастерской.

Аурел зашагал по дорожке ко входу в бар, то и дело озираясь. Грай присел у «Барракуды», разглядывая все, что можно разглядеть снаружи.

У самой двери Аурел услышал его густой бас:

– Эй, приятель!

Аурел обернулся. Толстяк, поднимаясь на ноги, уважительно показал кулак с оттопыренным большим пальцем. Значит, двухколесный друг Аурела в порядке, и Грай, безусловно опытный механик, признал это. Аурел благодарно кивнул и вошел в затененный спейс бара. Спутницу он разглядел у самой стойки; она беседовала с миловидной женщиной, наверное – официанткой, обе выглядели оживленно и очень обрадованно.

Почему-то именно в этот момент Аурел подумал, что более непохожих брата и сестру, чем Грай и Мечта, до сих пор не встречал.

Он подошел. Мечта, не прекращая разговора, махнула рукой в сторону углового столика и Аурел послушно побрел в угол. Уселся. Ему тут же принесли кебаб с жареной картошкой и целую кварту пива. Аурел не возражал.

Бар был почти пуст, только двое шоферюг в клетчатых рубашках молча поглощали горы салата за ближним к выходу столиком. Большой трейлер компании «Лопл Триджентик» одиноко торчал под солнцем посреди стоянки – не иначе, именно его шоферюги-любители салата и пилотировали. Девушка продолжала болтать с родственницей. Или кем там ей приходилась официантка Тамара? Вероятно, это жена Грая, решил Аурел. Смелая женщина. Жить с таким мужичищем...

Расправившись с едой и пивом, Аурел заскучал. На него никто не обращал внимания; очень быстро взгляд набрел на ряд терминалов напротив стойки. Он уже было собрался подсесть к одному из них, но тут девушка-Мечта наконец вспомнила о его существовании.

– Пойдем, – сказала она, как обычно без подробностей. Аурел встал.

– Кому сказать спасибо? – поинтересовался он.

– Мне, – улыбнулась Тамара и открыла дверь по ту сторону стойки; длинный коридор уводил вглубь здания. Спутница уверенно проскользнула в дверь.

Потом была еще одна дверь, и они очутились в уютном холле, заставленном кадками с фикусами и стеллажами с моделями каров и мотоциклов. Аурел воодушевленно вертел головой. Вынув из кармана серебристой куртки ключ, девушка поколдовала над нехитрым магнитным замком.

– Заходи.

В небольшой комнате стояла застеленная клетчатыми пледами кровать, кресло да тумба-телевизор. Окно глядело на все тот же трейлер «Лопл Триджентик», только с другой точки.

– Душ там, – сказала девушка, показывая рукой на матово-белую дверь с туманным непрозрачным плексом почти в рост человека. – Дрыхни, смотри новости. До вечера меня не будет. Не вздумай шляться по дому или городу. Это я тебе по дружбе сообщаю, целее будешь. Понял?

Аурел насупился.

– Понял, ваше величество...

Досаду его можно было понять – диктаторские замашки девушки и отношение к мужчине, как к ребенку, понравились бы только какому-нибудь поэту-слюнтяю с нечесаной гривой, непризнанному гению грядущих столетий.

– Да не сердись ты, – сказала девушка неожиданно мягко и легонько ткнула Аурела в плечо. – Все прояснится. Сделай как я говорю. Пожалуйста!

Аурел сокрушенно вздохнул; недовольство и досада его на глазах испарялись.

– Можно подумать, у меня есть выбор...

Она еще раз по-свойски ткнула Аурела кулаком в плечо и, встав на цыпочки, быстро поцеловала в небритую щеку. Плекс-звездочка легонько царапнул кожу на скуле.

– Вот и здорово.

И выскользнула за дверь. Щелкнул, закрываясь, магнитный замок.

– Вот так вот, – растерянно пробормотал Аурел и коснулся щеки. – Первый всемирный съезд крыш объявляется открытым...

Он потрогал входную дверь – она легко открывалась изнутри. Значит, ему доверяют. Блин, не хватало еще, чтоб его запирали, как капризу или недоумка! Тогда бы точно плюнул на все и удрал. «Барракуду», небось, сумел бы отыскать в каком-нибудь из гаражей-мастерских. А там – ищи ветра на перегоне!

Точно сбежал бы? Вот, просто оставил бы ее – и сбежал? – спросил Аурел себя. Поразмыслил. И вдруг понял, что не знает правильного ответа.

– Привет, – буркнул он отражению, подойдя к зеркалу на стене у кровати. Отражение глядело на него вопросительно, но вид сохраняло скорее довольный, чем наоборот. – Вот так они нас к себе и привязывают!

Он вздохнул, разделся, побросав одежду на кровать, и побрел в душ. Там нашлось все, от чистых полотенец и белья до бритвы. С полчаса Аурел довольно урчал под струями и смачно отфыркивался.

Чистый и свежий, как младенец, он повалился на кровать, блаженно застонав. Несколько ночевок в спальнике заставили его снова полюбить удобные кровати. И он сам не заметил как уснул.

Ощущение неясной тревоги нахлынуло на его затуманенный сном мозг. Что-то было неладно, Аурел чувствовал это, но не мог отделить реальность от грез. Кто-то искал его... Да искал. В сети? В мерцающей пустоте киберспейса? Или в его тревожном сне? Кто-то настырный и бесцеремонный, от которого разило желанием схватить, скрутить, смять... Он был осторожен, продвигался по шажку, не подставлял себя, не спешил. Плохо, очень плохо, если он придет, Аурелу это повредит...

Легкий щелчок двери вырвал Аурела из вязкого болота сна. Из окна в комнату валились сумерки, значит наступил вечер.

Он приподнялся на локтях: у самой двери на полу что-то чернело. Аурел протер сонные глаза.

– Ба! – узнал он. – Да это моя сумка!

Он потянулся к длинному наплечному ремню и, не слезая с кровати, подтащил сумку к себе. Скользкие от смазки военные банки кто-то уже вытащил вместе с пакетом, внутри остались только коробки с дисками, чехол с бордой да диал.

Тотчас он вспомнил неприятный сон, навевающий тревогу. Это наверняка неспроста: в сети, наверное, начата охота. Засекли его тогда в баре... Чертов Гонза, завел, не нужно было лезть!

Уж не напали ли на след? Аурел потянулся и вытащил борду из чехла. Диал доставать не стал, в комнате наверняка где-то был стандартный волоконный джек для подключения.

Поднявшись и надев джинсы и просторную синюю футболку с надписью «Press any key», Аурел нашарил на стене выключатель. Ослепительно белый, как молоко, свет вспыхнул, родившись в продолговатых колбах-трубках под потолком. Глаза отозвались привычной резью. Джек нашелся у зеркала, как раз удобно было подключиться и работать, валяясь. С сухим щелчком джек вошел в гнездо борды, и в тот же миг рывком распахнулась дверь. Вошла – нет, вбежала девушка. Босиком. На ней была только длинная мужская рубашка, совсем как на шоферюгах «Лопл Триджентик». Даже очков не было.

– Не лезь! – крикнула она, увидев подключенную к волоконке борду. Аурел вопросительно уставился на нее.

Девушка отобрала борду и выдернула джек из гнезда. Шнур с тихим шуршанием втянулся в стену, оставив снаружи только сам джек, похожий на жало гигантского комара. Борда плюхнулась на смятый плед.

– Так и знала! – сказала она. – Тамара тебе сумку принесла, так и знала, что ты сразу же в сеть намылишься!

Аурел поймал себя на том, что с удовольствием пялится на ее голые ноги. Девушка перехватила его взгляд и, дотянувшись, легонько шлепнула по затылку.

– Все вы, мужики, одинаковые, – сказала она со вздохом. – Легкомысленные и бесстыжие.

Было видно, что ей приятно внимание спутника. И она этого не пытается скрыть.

– Почему легкомысленные? – спросил Аурел.

– Ты же в сеть норовил уйти...

– Мне там нравится. И взять меня не так просто, как тебе кажется. Если ты, конечно, пытаешься меня уберечь, а не что-нибудь еще.

Девушка серьезно кивнула.

– Я знаю, что взять тебя непросто. Не спеши, Ури, сегодня ночью многое решится. Прости, что я до сих пор молчу, я правда не могу пока говорить всего, что происходит. Не сердись, ладно?

Аурел вздохнул. Разве можно сердиться на Мечту?

– Ладно. Чего я еще не должен делать?

Она усмехнулась.

– Глупостей.

– Исчерпывающе, – проворчал Аурел. – Глобально, как доступ к универовским серверам.

Теперь девушка засмеялась, громко и заливисто.

– Я скоро приду, – сказала она немного погодя. – Сходим поужинаем.

Когда она уже почти вышла за дверь, Аурел окликнул:

– Эй!

Она обернулась, вопросительно подняв бровь.

– Ты мне нравишься, – серьезно сказал Аурел. – И еще... В общем, от твоих ног обалдеть можно. Выбрось свои джинсы, а?

Девушка не ответила. Просто захлопнула дверь, выслушав. Аурел вздохнул и нехотя сунул борду в чехол. А чехол – в сумку. Потом включил теле и привалился спиной к теплой стене. В голокубе азартной гурьбой носились за полосатым мячом футболисты.

«Мне бы их заботы», – подумал Аурел уныло.

О чем думали футболисты – осталось тайной. Этого не мог узнать даже он, хакер из хакеров.

~# root

~# kill stream 3/console 2

~# end

[Press Enter_]

~# run console 2

@comment: check mode

Рюкзак снова мок в бассейне. Второй час подряд. Плотик с выпивкой и салатом медленно дрейфовал рядом с ним.

Жмур, откинувшись в кресле, уныло глядел в недоступное небо.

Охота складывалась совсем не так, как он думал раньше. Вообще, дурацкая получалась охота, что и говорить. То ли дичь не по зубам, то ли новые времена действительно наступают. Молодежь в сетях творила что-то малопонятное, Жмур впервые задумался над смыслом высказывания о старом псе и новых шутках. Лет пять-семь назад охота свелась бы к выслеживанию файл-вора, взлому его защитных мембран, проникновению в активную часть системы и последующему разрушению оной. Просто до зубовного скрежета. Нынешний случай ставил Жмура в тупик: похоже, у Фриппи вообще не было системы. Не было закрытого дискового пространства, не было виртуальных процессорных полей или хотя бы сборок, не было даже ноды в обычном смысле. Только борда и мозг – остальным стала гигантская сеть, необъятный киберспейс, место жизни голой информации. В таких условиях найти лощининский файл можно только физически добравшись до Фриппи. Но тот благоразумно покинул город... И снова исчез из сети. А значит – просто исчез, стал невидимым и неосязаемым. Ребята Шамила могут рыскать по перегону хоть до посинения – зацепиться им не за что. Да и не ограничивается мир одним только перегоном – сверни в сторону, и тогда можешь быть на все сто быть уверенным, что тебя не поймают.

Жмур только одно знал твердо: Фриппи еще объявится. Потому что не сможет без сети, не сможет долго выдерживать этот скучный, плоский, невыразительный мир... так непохожий на киберспейс, где возможности любого практически безграничны. Ну, разве что зависят от умения и опыта.

И снова приходится ждать, оцепенев на манер пауков в белесых самодельных тенетах.

Злыдень с утра завалился спать, после бесплодных блужданий по глухим закоулкам сетей. Жмур чувствовал непреодолимое желание последовать его примеру. Пойти и растечься по кровати. Даже не залезая под одеяло, благо стало совсем тепло. А Рюкзак пусть отращивает жабры, если ему так хочется.

Допив початую банку «Журчащей правды», Жмур побрел в свою комнату.

Рюкзак некоторое время оставался в воде; через полчаса он не спеша забрался на бортик, постоял на краю бассейна, потом насухо вытерся мохнатым полотенцем со старинным овалом «Intel inside» и тоже пошел в дом. Убедился, что Злыдень и Жмур действительно спят, и только после этого сел за терминал.

Руки застыли, еле касаясь клавиатуры, к вискам прикипели холодные таблетки мнемоюстов. Пальцы скупым росчерком набрали команду.

[Login]

[Welcome to net!] – поздоровалась сеть. И вслед за тем Рюкзак, пробив красочный окно-плакат с приветствием, ухнул в льдистый сумрак киберспейса. Тысячи осколков брызнули от точки входа, обращаясь в слепящие искристые капли, фейерверк в его честь. Басовито пела бекбонная струя – траффик сегодня случился совершенно необъятный.

Рюкзак, обтекаемый, как стриж в полете, и такой же черный, лег на курс. Он решил обогнать роутинг, и поэтому сразу стал искать флэш-линк с городком, зовущимся Троя. Флэш-линк должен начинаться прямо здесь, в сити, потому что Троя лежит в стороне от перегона, несколько южнее. И бекбон ее минует.

Найти линк было несложно. Для Рюкзака, по крайней мере. И линк был найден.

~# skip a period

Жмур проснулся под вечер. В окно заглядывала похожая на начищенный медный таз луна. Солнце садилось, но Жмур этого не видел, потому что окно выходило на юг.

Рюкзака в бассейне не было. Неужели вода тому надоела? Жмур привык, что идеалом приятеля было пребывание меж двух жидкостей. Когда первая – пиво – внутри организма, а вторая – вода – снаружи.

Из спальни Злыдня доносилось недвусмысленное сопение – Злыдень еще не просыпался. Жмур почему-то вспомнил, что на прошлогоднем комтеке, когда Злыдень выбрался в сити, народ надулся пива (и не только пива) и Злыдень на пару с Энди, обнявшись и громыхая бокалами по столу, раз десять подряд проорали фольклорную физтеховскую песню, из которой Жмур запомнил только одну строку припева: «Ведь от сна еще никто не умирал!» Наверное, это наследственное, потому что Жмур не хуже помнил процедуру побудки Эндиных отпрысков перед отправкой в школу...

Вода в бассейне напоминала поверхность стейтор-массива: ни единой морщинки, идеальная плоскость. Бортики были совершенно сухими, значит Рюкзак покинул бассейн уже давно.

«Небось, в берлоге», – понял Жмур. Последние дни Рюкзак что-то затеял, шарился в каких-то логах, отслеживал какие-то входящие... Но молчал, видно хотел сначала добиться хоть какого-то результата.

Рюкзак действительно был в берлоге – сидел перед терминалом, уронив голову на борду. В голокубе мерцала неразличимая с порога строка.

«Сморило, беднягу, – подумал Жмур. – Видно, опять ничего не нашел».

Он тихо подошел к приятелю и наконец сумел прочитать надпись в спейсе голокуба. Всего одно слово.

[УМРИ]

Жмур вздрогнул и глянул на Рюкзака – на затылке у того топорщились непокорные вихры, таблетка мнемоюста отлепилась от виска и болталась на тоненьком проводке. Тогда Жмур зашел с другой стороны, чтоб увидеть лицо.

Секундой позже у Жмура сдавило горло, а по спине тут же прогулялся арктический холод.

Глаза Рюкзака были открыты и бессмысленно пусты. Из носа и изо рта тянулись темные дорожки запекшейся крови, а клавиатура кровью была просто залита – густой, почерневшей.

Рюкзак был мертв больше двух часов. В мире стало хакером меньше.

~# run console 5

@comment: troubleshooting

– Так, – сказал Лощинин жестко. – Хватит. Кажется, я недооценил противника. Надо браться за это дело всерьез, с полной выкладкой.

Злыдень хмуро взглянул на Энди.

– Ты что-нибудь раскопал?

– Кое-что. Например, я понял, почему молчат ребята Камилла, забарьерники.

Лощинин заинтересовался.

– И почему же?

– Им подпатчили хинт-файлы. Точнее, просто исправили. С точностью до наоборот.

– То есть? – переспросил Лощинин недоверчиво.

– Им подсунули хинт, в котором говорится, что они должны встретиться с клиентом и помогать ему. Защищать, понимаешь? Они играют теперь на другой стороне.

Лощинин зажмурился.

– Но... как?!

Энди оставался спокойным.

– Приблизительно так же, как стянули твой драгоценный файл. Перехватили управление их автомобильными терминалами. Петля, контроль всех входящих и исходящих. Примитивно и поэтому действенно. Смешно, но поделать с этим ничего нельзя. Только встретиться и поговорить без посредства сети.

– Что значит – нельзя? – Лощинин все не мог поверить. – Ты хочешь сказать, что за свои деньги я получаю не помощь, а помеху?

Энди с сожалением развел руками.

– Мы имеем дело с дьявольски умными людьми, Володька. У нас на физтехе таких было раз, два, и обчелся.

Лощинин прижал ладони к лицу.

– Ладно, – вскоре сказал он хмуро. – С этим попозже. Что с Рюкзаком?

Злыдень виновато опустил глаза.

– Ему просто выжгли мозг. Дотла. Нейрон за нейроном, – сказал он. – Как ему, представляю, было больно, бедняге...

– Но куда-то же он лазил в сети?

– Я попробовал глянуть, – пожал плечами Злыдень. Логи затерты. Знакомый подход – следов нет, зато трек дурацкий оставлен.

– Неровный почерк?

Энди отрицательно покачал головой:

– Нет, CMOS и иней.

– Тири?

– Да. Такое впечатление, что произошла замена игрока.

Лощинин грохнул кулаком по столу.

– Я начинаю злиться, – сказал он неожиданно спокойно. – Энди, ты должен найти этого Тири. Кто он, черт возьми? Душу вытряси из завсегдатаев того бара, но узнай!

– Я уже узнал, – сказал Энди невозмутимо. – Тири – это девчонка. Бывшая подружка Гонзы.

Лощинин тяжело вздохнул. Так вот оно что! Вот как его раскололи в «Потерянном кластере»! С первой же фразы: «Я ищу парня по имени Тири...» – И еще: я узнал, что с человеком, которого мы ищем, с Фриппи то есть, она впервые столкнулась именно в тот вечер, когда ребята Шамила устроили в баре пальбу. К истории с исчезновением твоего файла она не имеет никакого отношения – я проверил, это так. До визита Фриппи в бар никто, вплоть до Гонзы, не подозревал, на что она способна в сети.

– И на что же она способна? – спросил Лощинин, не подумав.

Энди опустил взгляд. Конечно, он имел в виду страшную смерть Рюкзака.

– Ладно, я понял, – спохватился Лощинин. – Что еще расскажешь?

Вмешался Злыдень.

– Я узнал настоящее имя нашего неуловимого друга Фриппи. И ноду его узнал.

Лощинин нетерпеливо подался к голокубу, краем глаза заметив, что брови Энди медленно поползли вверх.

– Его зовут Аурел Чогоряну, полагаю – южанин, может даже горец, из Кишшей или из Тира. Плавающая нода, Слайдер.88.слайдер. Неудивительно, что с сетью он на «ты».