Мятеж Малинин Евгений
«Помесь дьявола с ангелом… — мелькнула у Вихрова сумасшедшая мысль, и он тут же поправил сам себя: — Нет, скорее дьяволы, хотя у них и нет хвостов! Дьяволы!»
Дьяволы эти имели по две пары рук, и каждая из них сжимала какое-либо оружие… от странного вида копья до современного излучателя.
Все шестеро расположились веером, отсекая дальний левый угол зала, заваленный каким-то металлоломом, и пристально наблюдали за ним. Приглядевшись к этой куче металла, Вихров в переплетении покореженных балок неожиданно уловил темный отблеск забрала шлема!
«Так!.. — зло подумал Вихров. — Похоже, Бабичева «прижали»… И по всей видимости, это и есть пресловутая боевая периферия… Ну что ж, сейчас мы нашему капитану поможем…»
Он тронул пальцем изображения лежащих нелюдей, затем так же дотронулся до изображения металлической баррикады в углу и молча взглянул на десантников. Те, так же молча, кивнули, показывая, что разобрались в сложившейся ситуации. Тогда Вихров ткнул каждого из них в грудь и показал по три пальца. Десантники снова кивнули. После этого Игорь принялся поворачивать антенну, выбирая место, откуда можно было бы атаковать обложивших их товарищей монстров. Он выбрал две площадки, хорошо укрытые от обзора сохранившимся оборудованием, и указал каждому из десантников, какое место те должны занять со своими людьми. Для себя он тоже наметил место, прямо за спинами этих мохноногих дьяволов, на верхней площадке кожуха одного из сохранившихся трансформаторов. Десантники снова кивнули в ответ и быстро, но бесшумно отошли к основной группе. Спустя пару секунд они вернулись, каждый в сопровождении еще троих ребят.
Игорь снова установил глазок антенны таким образом, чтобы были видны нападавшие, и приготовился дать команду покинуть воздуховод. И в этот момент по залу прокатился странный глухой шелест, словно по стеклопласту пола потащили металлический лист. Звук, не прерываясь, начал усиливаться, повышаться по тону, в нем появилась некая модуляция, и через несколько секунд Вихров, к своему удивлению, понял, что слышит… человеческую речь. Конечно, «человеческой» ее можно было назвать с большой натяжкой, но слова, произносимые странным, глухим и в то же время скрежещущим голосом, гулко разносившимся по залу, вполне можно было разобрать:
— Выходите… Вам все равно некуда деваться… Выходите! Вам все равно некуда деваться… Выходите… Мы вас заперли, а стрелять вам уже нечем!.. Выходите!.. Мы вас заперли… Выходите… Мы не будем вас… умирать… мертвить… убивать… Выходите, мы не едим предтеч… Мы знаем, вам нечем стрелять и делать тяжесть… Выходите…
Голос звучал монотонно, механически, без эмоций, было такое впечатление, что эти рваные, с трудом произносимые фразы были записаны достаточно давно и теперь воспроизводились на каком-то старинном устройстве.
Впрочем, Вихров их и не слушал, едва голос набрал силу, как он немедленно отдал приказ о начале операции, и его десантники молниеносно, один за другим ныряли в проем, стекали по оставленным раньше стеглоновым шнурам на пол машинного зала и бесшумно рассредоточивались на намеченных позициях. Когда голос смолк, три четверки десантников уже заняли предназначенные им места и были готовы вступить в бой. Еще двое десантников и мальчишка остались в воздуховоде.
— Это почему же ты решил, что мы не можем стрелять?! — раздался голос Бабичева, и из-под груды металла выпорхнула короткая ветвистая молния. Длинно прошипев, она ударила в один из осветительных плафонов и стекла посыпались прямо на залегших под ним дьяволов. Правда, вреда нападавшим эти осколки не причинили, а кроме того, по цвету разряда Вихров понял, что говоривший был прав — оружие укрывшихся в углу зала десантников действительно выдыхалось.
И тут один из дьяволов встал с пола и выпрямился во весь свой четырехметровый рост. Подняв над своей звериной головой оружие, он несколько секунд стоял неподвижно, а затем по залу снова прокатился скрежет нечеловеческого голоса.
— Видите… Я не боюсь вашего оружия… Видите… Оно не может причинить мне вреда… Выходите или я сам приду к вам и вытащу вас из вашего… укрытия… Выходите… вам конец…
— Ну, кому конец, это мы еще посмотрим… — пробормотал Игорь и плавно нажал спуск гравитра, установленного на максимум мощности. Невидимая в ярком свете, но точно направленная волна в 20 g ударила стоявшего дьявола в спину, заставила его здоровенные руки опуститься, выронить ставшее неподъемным оружие, согнула его… однако он продолжал стоять, чуть согнув колени, словно Атлант, выдерживающий неимоверную тяжесть небес. Несколько долгих секунд длилось это противостояние живого существа и невероятной тяжести, обрушившейся на него, и наконец ноги дьявола подогнулись, голова упала на грудь, тело как-то неестественно сложилось, сжалось, и он рухнул на пол бесформенной, скомканной кучей меха и кожи.
Остальные пятеро немедленно оказались на ногах и в следующее мгновение… исчезли! Во всяком случае, в первую секунду Вихрову показалось именно это. Однако почти сразу же он уловил быстрое движение слева и перекатился под прикрытие огромного изолятора, чудом уцелевшего на трансформаторе. Место, где только что лежал Игорь, прожег разряд излучателя, проржавевший кожух трансформатора мгновенно испарился, и в образовавшуюся дыру посыпались горящие ошметки старой краски и багровая пыль окалины
Вихров ударил в ответ из гравитра, но дьявол уже переместился, и гравитационная волна прошлась по упаковочному ящику, за которым он прятался, кроша старые доски в щепу
По всему залу началась беспорядочная, бессистемная стрельба, причем стреляли в основном дьяволы. В отличие от Вихрова десантники быстро сообразили, что трофейное оружие, в основном ручные излучатели, которым разжились местные «боевики», было уже при последнем издыхании и вряд ли могло повредить их «саранчу». Однако дьяволы перемещались настолько быстро, что поймать их в перекрестье прицела было практически невозможно, а использовать гравитры широким веером было нельзя из-за опасения задеть своего.
Минут десять длилось в зале беспорядочно неуловимое мелькание тел, сопровождаемое не менее беспорядочным полыханием разрядов излучателей, изредка перекрываемых всхлипами гравитров, и вдруг все кончилось… Пришел «перекат»! Сила тяжести плавным рывком выросла сначала до 8 g, потом до 12 g Автоматика скафандров немедленно включила индивидуальные антигравы, и десантники практически не почувствовали возросшей гравитации, а вот движения дьяволов сразу же стали вялыми, неловкими. Вообще-то они двигались не медленнее обычного человека, но по сравнению с тем, что они выделывали до этого, могло показаться, что монстры впали в ступор!
Двое из дьяволов в момент прихода «переката» оказались около прожженной в стене зала дыры и немедленно юркнули в нее, растворились в царящей там темноте. Оставшиеся трое в секунды были раскатаны ударами гравитров.
Из угла зала, из-под груды металлолома выползли четверо десантников — капитан Бабичев и трое его людей. Вихров шагнул навстречу, собираясь обнять Сергея, но тот, глядя в сторону, резко проговорил:
— Надо быстро уходить!.. Они могут вернуться в любую минуту, этот «перекат» короткий!..
В несколько секунд отряд собрался у выхода из машинного зала, и через переходный шлюз десантники ушли в вертикальный отрезок воздуховода.
Пока двое десантников возились около люка, намертво его заваривая, еще четверо быстро ушли вверх по металлической стене, чуть постукивая вакуум-магнитами. Спустя пару минут на площадку упали четыре стеглоновых шнура и тут же первая четверка с их помощью отправилась вверх. Во второй четверке были Вихров, Бабичев, мальчишка-«супер», покинувший плечи своего носильщика, и один из сержантов. Вентилятор не задержал их движения, оказалось, что ушедшие вперед десантники срезали с него половину лопастей плазменным резаком, а сетчатое перекрытие удалили полностью.
Подъем всего отряда на купол град-комплекса занял не больше пяти-шести минут, и как только последний десантник вынырнул из темного отверстия воздуховода, Бабичев включил портативный маяк-вызов.
«Стриж» появился над ними через четыре минуты, и все это время капитан упорно молчал. Он не отрывал глаз от отверстия «выдоха» и, казалось, прислушивался к чему-то. На его лице, обычно весьма эмоциональном, застыла маска безнадежного отчаяния, он, казалось, ничего не замечал вокруг себя, погруженный в какие-то непонятные размышления.
Когда малый десантный бот завис над ними, Бабичев только коротко махнул рукой, давая команду грузиться, и с тем же отрешенным выражением лица следил, как его десантники, включив антигравы, прыгают в распахнутый люк машины. Сам капитан ушел с купола град-комплекса последним.
Майк Строй, пилот «стрижа», увидев незанятые кресла в пассажирском отсеке, посмотрел на капитана, и в его глазах появилась такая же отчаянная тоска. Он повернулся и молча ушел в рубку, и почти сразу же по внутренней связи раздался его вопрос:
— Командир, все на борту?.. Куда отправляемся?..
Бабичев как-то странно помотал головой и прохрипел.
— Домой!..
— Нет! — тут же вмешался Вихров.
Бабичев, пожалуй, впервые после встречи взглянул прямо в его лицо и в его глазах зажегся некий интерес.
— Сначала мы завезем на «Счастливый случай» нашего гостя, — пояснил Игорь.
После этих слов капитан оглядел отсек и увидел вихрастую голову полуголого мальчишки, с удивленным интересом оглядывавшего внутренности маленькой машины.
— Это кто такой!.. — прохрипел капитан. и неожиданно закашлялся.
Это был злой, неотвязный кашель, гулко выходивший из груди Бабичева, терзавший его горло, наворачивавший слезы на выпученные покрасневшие глаза. Капитан поднял забрало шлема, вытащил откуда-то не слишком чистый платок и, прижимая его ко рту, пытался унять свой свирепый, нервический кашель, однако это удалось ему не сразу. Наконец его горло и грудь несколько успокоились, и он прохрипел, глядя на спокойно разглядывавшего его мальчишку:
— Так кто это такой!.. Откуда!..
Вихров ничего не успел ответить, заговорил мальчишка:
— Я — потенциальный полный супер четвертого года подготовки из второго подготовительного корпуса…
И он ткнул пальцем вниз, указывая на тающий под «стрижом» град-комплекс.
Несколько секунд Бабичев смотрел на мальчугана непонимающими глазами, а потом вскочил со своего места и зарычал:
— Так ты оттуда!!! Ты… Ты оттуда!!! Значит, ты тоже… нелюдь!!!
Мальчишка тоже встал с кресла и выпрямился напротив закованного в скафандр капитана:
— Да, я не предтеча, если вы имеете в виду именно это!
Но я — человек!.. Homo super!..
— Супер, говоришь?! Супер!.. — Голос Бабичева внезапно упал с рева до шепота, хриплого, безумного шепота, — Видел я… суперов! Это они перебили моих ребят!.. Пятерых! Пятерых!!! И каждый из них был супером!.. И они были при этом людьми!.. Они не травили своих противников зверями, они дрались сами, своими руками! А ваши суперы прячутся за спинами монстров, которых сами же и создали!!! Для чего и как были созданы эти жуткие твари — ответь, супер! Нечего тебе ответить?! Так я тебе скажу — они были созданы, чтобы уничтожать людей!!! Но вы напрасно рассчитываете, что ваши монстры вам помогут спастись! Мы перебьем и ваших монстров, и вас, всех!!! Всех!!!
На губах у капитана выступила пена, его рука шарила по поясу, тщетно пытаясь нащупать разряженный и потерянный излучатель, а обратившиеся в щелки глаза буквально пожирали маленького мальчишку, стоявшего напротив.
Вдруг, словно осознав, что его оружие потеряно, капитан метнулся к одному из десантников и выхватил из клапана его скафандра излучатель. Но когда он с торжествующим воплем повернулся к мальчику, между ними стоял Вихров.
— Игорь, отойди!.. — рявкнул Бабичев и энергично взмахнул свободной рукой.
Однако Вихров не пошевелился. Он молча смотрел на Сергея и в его глазах было… страдание.
— Игорь… отойди!.. — повторил капитан, но уверенность ушла из его голоса.
— Я отойду… — неожиданно произнес Игорь. — Я отойду… Только сначала послушай меня. Тот объем активной биомассы, который мы с тобой обнаружили с «падающих звезд», оказался… детским садом. Этот мальчишка, — он махнул рукой себе за спину, — самый старший из воспитанников… Но я не об этом. Первой, кого я там встретил, была маленькая девочка, ей не больше четырех лет… Совсем малышка, она подбирала лоскуты для платья своей кукле… Ты знаешь, что она спросила, как только увидела меня?
Он замолчал, ожидая ответа, но Бабичев ничего не сказал, лишь скрипнул зубами и повел стволом излучателя.
— Эта кроха спросила: «Ты нас сейчас убивать будешь?..» — произнес Вихров, и было видно, с каким трудом ему дались эти слова.
Глаза Сергея широко открылись, и рука, державшая оружие, опустилась.
— Почему?.. — недоуменно произнес он.
— Не знаю… — тихо ответил Игорь. — Только и я хочу спросить тебя… Ты его сейчас… убивать будешь?..
И он вытянул из-за своей спины босого полуголого мальчугана.
Бабичев долго смотрел на мальчика, словно не понимая, откуда в боте взялся ребенок, потом не глядя протянул излучатель одному из бойцов, опустился на пол и… по его серой щеке покатилась слеза…
Вихров усадил мальчика в кресло и, осторожно присев рядом с Бабичевым, обнял его за плечи.
Капитан сидел совершенно неподвижно, его глаза, уставившиеся в одну точку, казалось, видели нечто, навсегда врезавшееся в его память, а единственная слеза, пробежав по щеке, оставила светлую дорожку. И вдруг он заговорил. Негромкие, спокойные слова выходили из почти неподвижных губ и падали в замерший отсек бота, в души сидевших там десантников:
— Мы тоже нашли тот сгусток биологически активной массы, который искали. Ты знаешь, там на тридцать седьмом подземном уровне целая сеть лабораторий, и такое впечатление, как будто в них только что кто-то работал. А в самой большой лаборатории — бассейн… с очень странной жидкостью. Именно эта жидкость и подавала тот сигнал, который засекли наши биолокаторы. Мы там ничего не тронули… ничего… мы только смотрели. Алекс хотел взять пробу из бассейна, так я ему запретил. А когда мы уже хотели возвращаться, нам навстречу вышел… — он чуть запнулся, а потом продолжил, но его тон несколько изменился, — вышел… супер. Парень выше двух метров ростом, сложен как бог, только уши у него заостренные вверху и… кожа, знаешь, странная такая… шершавая. Он был без оружия и, когда нас увидел, усмехнулся так и говорит: «Напрасно, — говорит, — вы сюда пожаловали… Вам здесь не место…», — и физиономия у него… — капитан скривился, словно ему стало больно, — словно он перепивших недоумков из бара выпроваживает! Я не мог стрелять в безоружного, я ему объяснил, что мы с исследовательской целью пришли и хотели бы встретиться с руководителями колонии. А он отвечает, мол, некогда ему с нами разговаривать, и что если мы не уберемся, он… охрану вызовет…
Бабичев вдруг поднял голову и посмотрел на старшего лейтенанта больным взглядом:
— Знаешь, Игорек, лучше бы я его сразу положил, а я решил… уйти. Но едва мы с ребятами вышли в соседнюю лабораторию, как дверь за нами захлопнули, а двери там серьезные, стальные, на сейфовые похожи… и через другую дверь входят… звери… ну, ты их видел, и сразу к нам…
Он замолчал и снова замер с остановившимся, обращенным внутрь взглядом. Его молчание длилось очень долго, Вихров уже было решил, что Сергей больше не хочет ничего рассказывать, но тот вдруг снова заговорил:
— Алекс даже излучатель выхватить не успел!.. А Свена они уже в переходе подловили… Алешку камнями… раздавило… знаешь, камни там такие водятся… живые… Мы мимо бежали, а они развернулись и Алешку… смяли, а потом рвать стали… зубами… Этих троих… на моих глазах… Мы их и вынести не смогли. Степан в ловушку угодил — просто исчез, даже без звука, я не видел, а Курт… Он нас прикрывал уже у самого выхода, у зала… Мы заблудились немного, пришлось стену прожигать… Он там, около этой дыры и остался…
Он снова замолчал. И слезы перестали бежать по его щекам, только глаза продолжали смотреть прямо перед собой, невидящие… или видящие нечто невидимое…
— Зайцев погиб… — вдруг выдавил из себя Игорь. — И с ним еще двое… Тоже на камнях. Мы думали, это просто завал, а это засада была…
Они сидели рядом на полу отсека, два смертельно усталых солдата, готовых драться с врагом, но не способных поднять оружие против беззащитных… существ. Они сидели и молчали, и в молчании понимали друг друга, поддерживали друг друга, утешали друг друга… Они сидели в окружении своих не менее усталых товарищей, а думали о тех, кого уже никогда не будет рядом… только в их памяти останутся они… навсегда.
А в иллюминаторы покидающего планету бота вползала чернота космоса, пронзенная светлыми иглами звезд.
На «Счастливом случае» бот с «Одиссея» уже ждали, Вихров был донельзя удивлен количеством людей, встречавших его мальчишку. Едва причальный створ закрылся за «стрижом» и на палубе установилось нормальное давление, из двух люков к маленькому кораблю направились человек тридцать. Среди них Игорь знал только двоих — главного астробиолога «Одиссея» профессора с мировым именем Мэтью Кларенса Ирвинга и первого ассистента главного врача линкора Виталия Кокошко.
«Потенциальный полный супер» держался весьма спокойно, несмотря на глазеющую и тихо переговаривающуюся толпу. Впрочем, увидев своего гостя, вся встречающая команда мгновенно замолчала, и в молчании этом чувствовалось немалое изумление.
Мальчишка спустился по трапу, держась за руку Вихрова, и не отпускал его руку до тех пор, пока сам Игорь, чуть наклонившись к нему, не сказал, указывая на Ирвинга:
— Вот кто теперь будет тебя опекать… «потенциальный полный супер». Он тебе все покажет, расскажет, ну а ты постарайся ему объяснить, кто же ты такой есть…
Вихров улыбнулся малышу и, выпустив его ладошку, чуть подтолкнул в сторону профессора.
Тот опустился на корточки перед мальчиком и с самым серьезным видом произнес:
— Ну что ж, молодой человек, давайте знакомиться. Меня зовут Мэтью, ты можешь называть меня просто Мэт. Как сказал третий ассистент командира, я теперь полностью в твоем распоряжении и готов ответить на все твои вопросы… но и у меня вопросов к тебе очень много. Поговорим?..
Мальчишка внимательно выслушал своего нового опекуна, но ничего не ответил, а, повернувшись к Вихрову, неожиданно спросил:
— Я тебя еще увижу, предтеча?..
Игорь несколько растерялся, но ответил быстро и с улыбкой:
— Я думаю, если тебе надо будет меня увидеть, мой командир разрешит мне тебя навестить…
Мальчик кивнул, повернулся к профессору и протянул ему ладошку:
— Пошли… Поговорим…
Больше члены высокой комиссии не обращали внимания на старшего лейтенанта. Окружив своего маленького гостя, они направились внутрь корабля. Вихров смотрел им вслед, пока все они не скрылись в переходных люках, а после этого полез обратно в бот.
Спустя двадцать минут «стриж» опустился на причальную палубу «Одиссея». Игорь машинально взглянул на таймер, встроенный в шлем скафандра. С момента их старта прошло четыре часа пятнадцать минут… Всего лишь!
Еще через десять минут Вихров вошел в свою каюту. Действие биостимулятора заканчивалось и в голове у него стоял туман, а сам он буквально валился с ног от усталости. Когда в отсеке экипировки он стаскивал осточертевший скафандр, по громкой связи объявили, что всем участникам рейда предоставляется шестичасовой отдых. Сначала Игорь решил пообедать и наведаться в библиотеку и узел дальней связи, но, дойдя до своей каюты, понял, что не в силах покинуть ее. Кое-как стянув с себя комбинезон, он упал на узкую кровать и опрокинулся в сон. Перед его глазами всплыло личико маленькой девочки, которая смотрела на него своими огромными глазами и спрашивала: «Ты нас сейчас убивать будешь?..»
— Нет, — пробормотал он во сне, — я никого убивать не буду… Тем более таких маленьких…
ГЛАВА 5
А в четырех населенных град-комплексах Гвендланы Звездный десант, прокатываясь огненным смерчем по улицам и постройкам, уничтожал все живое!
«Кондоры» подошли к намеченным целям практически одновременно и практически одновременно получили предложения от автоматов катапульт исследовательских центров произвести посадку на причальные модули исследовательских центров. Однако после того, что произошло с «калонгом» из группы полковника Бэша, боевые машины звездного десанта ответили на эти запросы ракетными ударами по местам расположения катапульт, невзирая на то что биолокаторы показывали присутствие на причальных модулях обслуживающего персонала. Купол град-комплекса «Е» в отличие от трех остальных был еще цел, и это обстоятельство задержало атаку на целых тридцать минут, потребовавшихся десантникам, чтобы термическими минами вскрыть его.
Во всех четырех град-комплексах мятежники ответили на атаки десантных ботов ударом примитивных, явно самодельных ракет «земля-воздух», действовавших на твердом топливе и несших весьма слабые фугасные заряды. И конечно же, ни одна ракета мятежников не дошла до цели.
Опираясь на опыт полукогорты Бэша, командиры всех четырех десантных групп, прежде чем приступить к высадке десанта, провели санацию местности. Сначала накрыли излучением Иситуки все здания, где были обнаружены живые существа. Затем с помощью кукол-автоматов имитировали высадку десанта, чем спровоцировали к действию и уничтожили установленные вокруг центральных площадей град-комплексов ловушки, несколькими превентивными гравитационными ударами не только расширили площадь высадки десанта, но и заставили оставшихся в живых мятежников отступить к границам жилого комплекса и в научно-промышленную зону.
Во всех атакованных град-комплексах высадка десантников прошла без потерь и практически без противодействия со стороны мятежников. Полукогорты спокойно развернулись и начали методическую обработку град-комплексов «веером». Сверху десантников прикрывали «калонги», «кондоры» оставались в воздухе, барражируя над пробитыми куполами град-комплексов.
«Веера» десантников расползались по жилым зонам исследовательских центров неторопливо, но и неуклонно. Методично проверялись все жилые и общественные здания и все обнаруженные технические устройства, которые не удавалось немедленно идентифицировать, уничтожались. Несколько раз на десантников пытались напасть «местные жители», но скрытно подобраться к «вееру» им не удавалось, а рукопашные схватки, которые эти странные, не слишком разумные и недостаточно агрессивные существа пытались завязать, заканчивались их быстрым уничтожением. Ничего похожего на «боевую периферию», с которой встретился отряд Вихрова, другим десантным подразделениям не повстречалось, а «троеруки», «ежи» и редкие «тараканы» мало что могли противопоставить Звездному десанту!
Четыре часа спустя, как раз в тот момент, когда Вихров передавал свою «находку» в руки ученых, десантные «веера» во всех четырех доселе обитаемых град-комплексах вышли к границам жилых зон.
После этого продвижение остановилось. Во-первых, фронт десантников слишком растянулся и контролировать его становилось слишком трудно. Во-вторых, с «кондоров» сообщили, что в лабораторно-промышленных корпусах, граничащих с жилой зоной, лоцируется большое количество биоактивной массы.
Град-комплекс «F» тоже имел целый купол и высадка десанта в нем тоже произошла с тридцатиминутной задержкой. Однако ни скрытых ловушек, ни противодействия мятежников здесь не было совершенно. Жилая часть град-комплекса выглядела совершенно брошенной и уже начала разрушаться. В окнах жилых зданий были выбиты стекла и высажены двери, во многих местах был оплавлен стеклопласт стен, дорожное полотно улиц во многих местах было взорвано или выжжено до грунта. Создавалось впечатление, что град-комплекс брали штурмом и в нем шли уличные бои. Вот только о каком штурме могла идти речь, если купол град-комплекса был целехонек?!
Подполковник Йозеф Штерн, командовавший полукогортой, высадившейся в град-комплексе «F», был старым, опытным воякой, служившим еще под руководством адмирала Кузнецова и участвовавшим в ликвидации пиратской базы в системе Канопуса. Случилось это очень давно, когда подполковник был еще в чине мичмана, и с тех пор он прошел через множество крупных и мелких боевых операций. Отсутствие сопротивления при продвижении руководимого им десанта не успокоило, а скорее насторожило его, а особую озабоченность у него вызвали как раз явные, хотя и старые, следы боевых действий.
Когда бойцы полукогорты выдвинулись к границам жилой зоны град-комплекса и убедились, что она пуста, Штерн приказал всем собраться в том месте, где шоссе покидало жилой сектор и, пересекая пятисотметровую граничную луговую полосу, уходило в лабораторно-промышленную зону.
На сбор бойцам десанта требовалось около часа, поэтому подполковник, уже находившийся на месте, решил провести предварительную разведку. Вызвав все три прикрывавших полукогорту «калонга», он своим безразличным скрипучим голосом отдал приказ:
— «Калонг»-2 и «калонг»-3, проведите разведывательный облет промышленной зоны. Задача: установить наличие в корпусах зоны живой силы противника, ее рассредоточения и глубины обороны. Особо обратить внимание на крупные соединения такой силы. Кроме того, необходимо произвести лоцирование зоны на предмет выявления работающих энергетических и электронных устройств и возможного наличия боевой техники. «Калонг»-1, остаетесь в моем распоряжении. Постарайтесь подняться к самому куполу и контролировать передвижения разведчиков.
Как и в град-комплексе «С», по бывшему газону граничной полосы, отделявшей жилую зону от промышленной, тянулись самодельные решетчатые фермы с установленными на них небольшими стандартными излучателями. Однако приборы показывали, что высота установленного барьера не превышает пяти-шести метров. Два «калонга» снизились до сорока метров и пошли в сторону промышленной зоны, по расходящимся дугам. Третья машина в считанные секунды прыгнула к самому куполу, превратившись в крошечную темную запятую на светло-голубом фоне.
Практически немедленно подполковнику стала поступать информация.
— Здесь «калонг»-2. Прошел над химико-технологическим корпусом, справа — физико-технический, слева — механические мастерские. В первом корпусе активная биология объемом шестьдесят — шестьдесят пять «стандартов», в «физике» — Около двадцати, в мастерских… пусто… Правда… — в голосе пилота проскользнуло сомнение, но он сам же немедленно его снял, — нет, точно пусто!.. Между корпусами никакого движения, но на тротуаре стоят какие-то странные… конструкции…
— Предназначение не ясно? — попытался уточнить подполковник.
— Смотрите сами!.. — отозвался пилот, и на внутренней поверхности забрала подполковника включился небольшой видеоэкран. Камера, установленная под крылом «калонга», начала транслировать изображение прямо на этот экран, и подполковник увидел одинаковые серые, сильно удлиненные коробки зданий лабораторно-промышленной зоны, разделенные светло-голубыми полосками улиц. Внезапно эти коробки встали дыбом и ринулись на Штерна с такой скоростью, что тот вздрогнул. Картинка на экране стремительно увеличивалась, улица между двумя зданиями, расположившаяся в центре изображения, расширялась, отодвигая стены зданий за пределы экрана, и вот на ней проклюнулись несколько расплывчатых точек, быстро превратившихся в некие решетчатые конструкции, весьма похожие на те, что несли излучатели, установленные между зонами. Но на вершинах этих конструкций ясно были видны… простые гладкие четырехгранные пирамиды высотой метра полтора.
— Пирамиды «молчат», — немедленно прокомментировал пилот «калонга». — Ни излучения, ни вибрации, температура соответствует температуре окружающего воздуха, генерирование каких-либо полей не наблюдается… Простое «мертвое» железо…
Картинка «съерзнула» за нижний край экрана, и в поле зрения подполковника оказался светло-голубой купол. Штерн отключил видеоэкран.
— «Калонг»-2, продолжайте исследование, «калонг»-3, что у вас?..
— Прошел между химическим корпусом и корпусом космоизлучений… В химическом активная биология до ста «стандартов», в корпусе космоизлучений — до двадцати, причем они поровну распределены в углах корпуса… А, вот в чем дело!.. На крыше корпуса, по ее углам установлены генераторы поля… Здоровенные и, похоже, многоконфигурантные!.. Их бы надо было обработать до начала атаки, командир!
— Я обойдусь без ваших советов!.. — оборвал пилота Штерн. — Продолжайте вашу работу.
«Калонг»-3 замолчал, зато сразу же вышел на связь «калонг»-2:
— Командир, позади химико-технологического корпуса два корпуса многофункционального производства. Оба не содержат активной биомассы и в обоих действует какое-то оборудование… видимо, в автоматическом режиме… За этими корпусами мусоросжигательный завод, он не работает и внутри пусто. Дальше до самого купола склады, тоже, похоже, пустые. Движения снаружи не замечено, внутри биолокатор ничего не берет! Ложусь на обратный курс!..
— Здесь «калонг»-3, — внезапно перебил товарища пилот другой машины. — Я над корпусом биологических исследований. Здесь на уровне примерно двенадцатого подземного этажа… драка! Задействовано не менее трех гравитров и какое-то странное излучение! Мой локатор плохо берет такую глубину, но, судя по принимаемому спектру излучений и гравитационных нагрузок, работает стандартное десантное оружие! Может — это кто-то из наших?!
— Туда никто не мог попасть! — резко возразил подполковник. — Вся полукогорта находится в жилой зоне!
— А может, это ребята с «Одиссея»? — высказал предположение пилот.
«Действительно, — встревоженно подумал подполковник, — приданной моему отряду полуманипулы с «Одиссея» я что-то не видел. «Стриж» во время десантирования полукогорты висел невдалеке, однако десантники с него на площадь град-комплекса не приземлялись. Но… каким образом они могли оказаться так далеко внутри промышленной зоны?!»
— Связаться с ними нельзя? — спросил он.
— Нет, мой передатчик до них не достанет… Я бы их и не заметил, если бы оружие не работало!..
«Нет, это все-таки не они, — вдруг решил Штерн. — Проникнуть в град-комплекс кроме как через пролом в куполе они не могли — северную катапульту я разбил, а южная… Но если они попали в град-комплекс через посадочную полосу южной катапульты, то полуманипула должна была быть сейчас в жилой зоне. И почему они не вышли с ним на связь!..»
Тут подполковник недовольно хрюкнул и тряхнул головой.
— Продолжайте полет по маршруту! — рявкнул он в модуль связи, а про себя подумал: «В конце концов, это не мои люди. Вот пусть командир «Одиссея» и разбирается со своими гавриками!»
К этому моменту полукогорта практически полностью собралась в указанном подполковником месте. Офицеры собрались вокруг командира, который продолжал наносить на расстилавшуюся у его ног голографическую карту данные, передаваемые «калонгами». Картина получалась интересная — большая часть живой силы мятежников располагалось как раз против того места, где сосредоточивалась звездная пехота. «Тыловая» область зоны была совершенно пуста, если не считать засеченного «калонгом»-3 боя в биологическом корпусе, но сколько там могло быть мятежников, даже предположить было трудно.
Штерн поднял голову от карты, собираясь приступить к изложению диспозиции и плана атаки промышленной зоны, как вдруг в его модуле связи прозвучал встревоженный голос:
— Здесь «калонг»-1! Командир, «калонг»-2 падает!.. Упал!
— Сбит?! — воскликнул подполковник и машинально посмотрел влево, откуда должна была появиться маленькая машина.
— Непонятно… — ответил пилот «калонга»-1. — Он возвращался назад, шел по периметру град-комплекса на высоте тридцати метров. До окончания облетной петли ему оставалось метров пятьсот. Когда он изменил курс — свернул в сторону химико-технологического корпуса, — я решил, что он заметил там что-то интересное и необычное. Через двенадцать секунд после разворота он начал резкое снижение, на мой запрос не ответил и… свалился на крышу корпуса… Машина не взорвалась, и… никто ее не… покинул!..
— Я не понял, — прервал подполковник пилота, — ты засек атаку на нашу машину или нет?!
— Да не было никакой атаки… — не слишком уверенно откликнулся тот. — Лучевого удара не зафиксировано, появления поля не зафиксировано, ракет не было точно… вообще ничего не было!..
— Так, может быть, «калонг» просто приземлился?..
— Нет, он не выпустил шасси, да и «юзил» чуть ли не через всю крышу… И потом, если бы они сели, так кто-то уже вышел бы из машины!..
— «Калонг»-3, — вызвал подполковник, — пройдите над химико-технологическим корпусом, посмотрите, что с «калонгом»-2… Только осторожно, там могут быть… ловушки…
— Понял, — отозвался пилот «калонга»-3. — Мы заберемся повыше…
Видимо, машина была совсем недалеко от места падения «калонга»-2, потому что почти сразу же пилот снова вышел на связь:
— Вижу «калонг»-2, рядом никого нет, но машина находится в пучке мощного электромагнитного излучения!.. О черт, ее, похоже, поджаривают!..
В этот момент над недалеким химико-технологическим корпусом взметнулось пламя и гулко грохнул взрыв.
— Все!.. Они взорвались!.. — мгновенно осипшим голосом проговорил пилот «калонга»-3 и тут же заполошно крикнул: — Я потерял управление!!!
Йозеф Штерн задрал голову, изменил фокусировку забрала и немедленно увидел маленькую машину, которая с явно неработающим двигателем пикировала на крышу химико-технологического корпуса. Однако траектория пикирования была какой-то странной — нос машины вздергивался и тут же снова валился, и снова вздергивался, было ясно, что экипаж пытается вывести «калонг» из пике, но это почему-то им не удавалось — неизвестная сила снова и снова возвращала машину на гибельную траекторию. И тем не менее пилоты продолжали борьбу… Расстояние между шестнадцатиэтажным корпусом и маленькой машиной стремительно сокращалось, и вдруг в нескольких метрах от крыши нос машины снова вздернулся, на этот раз гораздо сильнее, крылья на мгновение приняли под себя поток воздуха и короткий корпус вынесло мимо обреза крыши!
В следующий момент двигатель «калонга» взревел и машина начала выравниваться… Офицеры полукогорты, столпившиеся вокруг подполковника, замерли, наблюдая борьбу крошечного летательного аппарата с силой инерции, вгонявшей ее в стеклопласт мостовой! На секунду показалось, что «калонг» обречен, все видели, что продолжение траектории его движения проходит явно ниже уровня земли… Но, нарушая все законы физики, маленький аппарат с узкими крыльями вывернулся у самой поверхности и свечой взмыл вверх, расплавив голубой стеклопласт выхлопом двигателей!
Все подняли головы, провожая взглядами спасшийся «калонг», и только подполковник снова склонился над картой, потеряв интерес к своему разведчику. Через секунду раздался его скрипучий голос:
— Полагаю, вам ясно, что является главным объектом нашей атаки… Ширина прорыва — пятьсот метров. Манипулы капитана Ежова и старших лейтенантов Шоберга и Власта с приданными им «росомахами» атакуют химико-технологический корпус. По полученным данным, в нем располагается около семидесяти стандартных биоособей… возможно, с очень необычными свойствами. Потому считаю возможным в плен никого не брать и уничтожать противника, не дожидаясь его атаки. Все, что в корпусе будет шевелиться, должно быть стерто с лица… этой планеты! Манипулы капитанов Старцева и Уотса поддерживают основной отряд соответственно справа и слева. Вам надлежит обойти химико-технологический корпус справа и слева и воспрепятствовать силам мятежников, располагающимся в корпусах физическом и космоизлучений, прийти на помощь атакованным основными нашими силами. После ликвидации сил мятежников в химико-технологическом корпусе три манипулы разворачиваются звездой и двигаются в направлениях: Ежов — мусоросжигательного завода и складов, Шоберг — биологического корпуса, Власт — химического корпуса. Старцев и Уотс контролируют фланги, кроме того, Уотс оказывает поддержку Власту в захвате химического корпуса. Опять-таки, господа, разрешаю вам пленных не брать, тем более что это может быть опасно… Наша задача очистить этот исследовательский центр от… э-э-э… имеющихся здесь нелюдей. Вопросы есть?..
Подполковник оглядел офицеров, и самый молодой из них, старший лейтенант Уотс, неожиданно спросил:
— Каким образом мы будем форсировать заградительную полосу?..
Все, словно по команде, повернулись в сторону установленных перед производственной зоной излучателей.
— Оставлять у себя за спиной работающее оборудование мятежников мы не имеем права, — спокойно, как во время кабинетных занятий, пояснил Штерн, — потому его надо будет уничтожить… Старцев и Уотс нанесут гравитационные удары по трем фермам с каждой стороны фронта прорыва. Главная группа начнет движение, как только рухнут фермы… Еще вопросы есть?
Офицеры молчали и подполковник, бросив быстрый взгляд на таймер, закончил разговор:
— Начало операции через десять минут, прошу вас, господа офицеры, занять свои места.
Спустя ровно десять минут, подполковник включил связь и все тем же спокойным, бесцветным голосом произнес:
— Начали, господа…
С правого и левого флангов расположения звездной пехоты по фермам, перегораживающим десанту дорогу, одновременно ударили гравитры. Несколько секунд металл ферм держался, а затем стал медленно «проседать». Сначала чуть прогнулись горизонтальные связи, лишая устойчивости несущие балки, фермы заколебались, словно установленные сверху излучатели вдруг стали для них непосильной ношей. Затем с глухим вздохом лопнуло несколько грубых сварных соединений… Десантники приготовились к броску — казалось, еще секунда и заградительная полоса рухнет, но в этот момент шесть атакованных излучателей неожиданно развернулись и на места расположения работающих гравитров обрушился мощнейший лучевой удар! Излучение было коротким, но его сила была настолько велика, что скафандры попавших под удар десантников не выдержали. Через короткие три секунды гравитры замолчали, а двенадцать человек перестали существовать — плазма крови в их телах свернулась под воздействием проникающего излучения Иситуки.
Однако начатая атака не прекратилась, по уже поколебленным фермам ударили еще двенадцать гравитров! Охранная система, видимо, не могла повторить свой ответный лучевой удар, то ли ей не хватало мощности, то ли излучатели были уже повреждены. Во всяком случае, спустя десяток секунд все шесть ферм рухнули и в образовавшийся в заградительной полосе разрыв ринулись три ударные манипулы полукогорты.
Здание химико-технологического корпуса было, казалось, совсем рядом — преодолеть пятьсот метров для любого из десантников было делом полутора минут, однако, когда наступающие манипулы миновали первые сто метров, под ногами пехотинцев начали рваться мины! Взрывы были такой силы, что людей швыряло вверх на несколько метров. Скафандры и автоматически включавшиеся антигравы спасали десантников от смерти, но тем не менее они получали серьезные повреждения и выбывали из строя. Атака захлебнулась!..
Десантники залегли, а вперед выдвинулись две «росомахи». Тяжеленные гусеничные роботы принялись утюжить пространство между цепью десанта и стеной корпуса. Мины, взрываясь под траками из уплотненной стали, не могли причинить «росомахам» никакого вреда — машины даже не вздрагивали. Через несколько минут пространство перед наступающим десантом было очищено, а когда бойцы добрались до корпуса, в его стенах уже зияли трехметровые дыры, прожженные плазменными резаками роботов.
Оказавшись внутри корпуса, манипулы рассыпались на десятки, возглавляемые сержантами, и каждая из них направилась по своему маршруту.
Согласно действовавшим стандартным нормам, химико-технологический исследовательский корпус должен был иметь шестнадцать надземных этажей и четыре подземных. Манипуле капитана Ежова предстояло «обработать» всю подземную часть корпуса. Лифты, конечно же, не работали, да опытный капитан и не стал бы ими пользоваться. Первая десятка под командой сержанта Джона Хокса отправилась вниз по боковой запасной лестнице, а две основные широкие лестничные клетки, располагавшиеся недалеко друг от друга в центре здания, заняли остальные четыре десятки манипулы.
Узенькая темная запасная лестница располагалась у боковой стены здания и практически никогда не использовалась. Предназначалась она для эвакуации сотрудников спецлабораторий в случае отключения энергии в корпусе. Десятка Хокса, подсвечивая себе дорогу нашлемными фонарями, беспрепятственно прошла два первых пролета и вышла на первый подземный уровень. Джон доложил капитану о своем местонахождении и получил приказ двигаться дальше вниз и оттуда, с тыла, встречать отступающих мятежников, когда остальные четыре десятки манипулы погонят их сверху. Хокс со своими людьми спустился еще на один уровень ниже и сразу же получил приказ продолжать спуск. Высота подземных этажей здания была всего лишь четыре метра, и соединялись этажи между собой двумя лестничными маршами. Пройдя первый марш лестницы между вторым и третьим уровнями, Хокс спокойно развернулся, ступил на первую ступень второго пролета и тут…
На площадке третьего уровня его фонарь высветил стоявшего опершись плечом на стену высокого… человека. Хокс от неожиданности замер, но в следующее мгновение вскинул руку с излучателем. Человек усмехнулся и, отвалившись от стены, выпрямился во весь свой более чем двухметровый рост, на нем были надеты только короткие шорты, и его кожа в ярком свете фонаря казалась покрытой мельчайшими матовыми чешуйками. По бокам совершенно голого черепа едва заметно шевелились большие, отчетливо заостренные кверху уши.
— Не торопись стрелять, предтеча… — раздался его негромкий раскатистый голос. — Послушай сначала, что я тебе скажу…
— Говори, — согласился Хокс, продолжая держать аборигена в прицеле.
Однако тот не торопился со своим разговором. Вместо этого он поднял длинную руку и зачем-то потрогал стену, затем улыбнулся и только после этого негромко произнес:
— Предтеча, ты на последний уровень не ходи… А то так там и останешься…
Потом он как-то неуловимо качнулся и… мгновенно растворился в темном дверном проеме, выводящем на третий подземный уровень. Хокс так и не успел нажать на спуск.
В этот момент рядом с ним раздался тихий голос спускавшегося следом десантника:
— Что случилось, командир?..
— Ты ничего не слышал?.. — не оборачиваясь, спросил Хокс.
— Нет, все тихо… — В голосе десантника послышалось легкое удивление. Хокс оглянулся, внимательно посмотрел на чуть встревоженное лицо своего бойца и повторил вопрос:
— Ты точно ничего не слышал?!
— Точно, командир!.. — твердо ответил десантник и уже с нескрываемой тревогой посмотрел вниз, на площадку третьего уровня.
— Значит, будем считать, что мне показалось… — негромко, про себя, пробормотал сержант и начал осторожно спускаться вниз. Скоро вся десятка собралась перед входом на уровень, и Хокс связался с капитаном.
Ежов ответил вроде бы совершенно спокойно, но сержант немедленно понял, что капитан чем-то крайне встревожен. Доложив о своем прибытии на предпоследний уровень подземной части здания, Хокс собирался доложить о своем странном разговоре с одним из мятежников, но, сам не зная почему, не стал этого делать. Капитан, подумав несколько секунд, приказал:
— Спускайся на четвертый уровень, а затем «веером» двигайся к центральным лестницам. Встречаемся на центральной площадке нижнего уровня.
Связь отключилась, но Хокс не торопился выполнять приказ, в его ушах вдруг снова зазвучал негромкий голос мятежника: «Предтеча, ты на последний уровень не ходи… А то так там и останешься…»
Но воинская дисциплина взяла верх, Хокс встряхнулся и первым шагнул на лестницу, негромко отдав приказ:
— Двигаем дальше!
Десятка беспрепятственно миновала еще два пролета лестницы и вступила на стеклопласт пола самого нижнего этажа химико-технологического корпуса.
Десантники оказались в неосвещенном зале, уставленном неразличимым в темноте оборудованием. Лучи нашлемных фонарей забегали по помещению, выхватывая из темноты фрагменты машин и станков, серый от пыли стеклопласт колонн, куски потолка, покрытые какими-то странными зеленовато-серыми потеками оплавленного или размягченного стеклопласта. Было очевидно, что это помещение уже давно не используется по назначению.
В этот момент наверху что-то гулко грохнуло, с потолка посыпались какие-то осколки, а с дрогнувшего пола медленно поднялась туманным облаком пыль. Это облако неожиданно стало густеть и скоро превратилось в непроницаемую муть, белесую, там где ее тщетно пытались пробить лучи фонарей, и угольно-черную за пределами этих лучей. Десяток сбившихся в кучу десантников окружила непроницаемая пелена.
Однако Хокс прекрасно помнил приказ капитана и потому, сухо кашлянув, проговорил:
— Рассредоточиться и продвигаться к противоположной стене зала. Там должен быть выход в соседнее помещение. Направляемся к центральным лестницам…
Еще несколько секунд его подчиненные нерешительно потоптались около сержанта, а затем стали медленно расходиться, растворяться в темноте и пыльном тумане. Их шаги гулким шорохом разносились по залу, и Хокс вдруг подумал, что эти люди, умеющие передвигаться совершенно бесшумно по любому, самому скрипучему полу, специально шаркают подошвами сапог, стараясь отогнать от себя ощущение затерянности, одиночества… незащищенности Он неожиданно рассвирепел и гаркнул в микрофон модуля связи:
— Что это мы шаркаем, как стадо дряхлых старух?! Забыли, что такое Звездный патруль?!
А они действительно забыли, кто они такие… Словно нечто невидимое, но вездесущее стерло из их памяти все навыки, притупило остроту рефлексов, приобретенную ими в долгие часы занятий и тренировок! И только злой окрик сержанта привел их в чувство — шорох подошв мгновенно исчез, смолкли и другие звуки, поскольку десантники включили полную звукоизоляцию скафандров. Погасли и фонари, они стали не нужны — на забрала шлемов были выведены инфракрасные фильтры.
Хокс тоже опустил фильтр и, поиграв настройкой, получил вполне удовлетворительную видимость. Перед ним лежал, похоже, главный проход цеха. По бокам, метрах в трех друг от друга, ровными рядами выстроились какие-то однотипные аппараты кубической формы высотой метра два с половиной. Сержант неторопливо двинулся по проходу, держа излучатель наготове и заглядывая в каждый боковой npoход, появлявшийся после каждой пройденной пары аппаратов. Цех по-прежнему выглядел полностью заброшенным, многолетняя пыль покрывала стеклопласт пола, а та, что поднялась от сотрясения, продолжала висеть в воздухе, словно в помещении отсутствовала гравитация.
И вдруг этот факт насторожил сержанта — в самом деле, почему пыль не опускалась? Что удерживало ее во взвешенном состоянии?! Он остановился и, включив анализатор окружающей среды, принялся следить за выводимыми на наручный дисплей показателями. Температура — в норме, излучение — в норме, влажность — в норме, освещенность — нулевая, напряженность полей… И тут ему сразу все стало ясно, зал был погружен в не очень сильное электромагнитное поле, его напряженности вполне хватало, чтобы поддерживать пылинки во взвешенном состоянии… Но самое интересное заключалось в том, что источник этого поля располагался… ниже уровня пола!.. Ниже нижнего уровня подземной части корпуса!
Впрочем, само поле не представляло опасности для десантников, а потому сержант просто отметил его наличие и продолжил свое продвижение по главному проходу цеха. Довольно скоро он дошел до конца прохода и уперся в закрытые двустворчатые двери. Включив ультразвуковой локатор, Хокс принялся изучать ситуацию за дверьми, хотя изучать там было особенно нечего — все та же темнота и пустота. Правда, за дверьми начинался коридор, двери из которого вели в другие, очевидно, не такие большие помещения.
Через несколько минут вся десятка снова собралась около своего командира. Никому не удалось обнаружить что-либо заслуживающее внимания, поэтому сержант молча распахнул двери и, сняв с забрала фильтр, осветил коридор лучом нашлемного фонаря. Здесь пыли не было…
Этот коридор шириной около трех метров тянулся метров на двадцать пять и заканчивался такими же двустворчатыми дверями. Справа на равном расстоянии друг от друга располагались три узкие и странно низенькие двери, выкрашенные в белый цвет, слева шесть стандартных дверей ярко-красного цвета. По жесту сержанта десятка разделилась на две неравные части и, быстро пройдя вперед, исчезла за первыми дверями — шестеро вправо и четверо влево. Сам сержант неторопливо продвигался по коридору к противоположным дверям, и вдруг позади него негромко хлопнула дверь. Хокс быстро повернулся, но двери, через которые они вышли из первого зала, были закрыты, и перед ними легко вился небольшой пылевой смерчик…
Сержант быстрым бесшумным шагом вернулся назад и, приоткрыв дверь, заглянул в пройденный зал. Никакого пылевого облака не было и в помине, потолочные светильники в зале включились, но тлели слабо, едва разгоняя темноту И вдруг Хоксу показалось, что он увидел небольшую угольно-черную тень, метнувшуюся слева направо, поперек главного прохода, метрах в десяти впереди. Он быстро прошел вперед и осторожно заглянул вправо, в узкий проход между мертвыми агрегатами. И снова ему показалось, что влево за один из мертвых аппаратов метнулась небольшая черная тень. Хокс сделал шаг за ней и… остановился, он вдруг понял, что его заманивают в глубину этого пустого, мертвого цеха. Сержант осторожно попятился назад, снова вышел в коридор и осторожно прикрыл за собой дверь.
«Мы прошли этот зал и никого не обнаружили, — мысленно успокаивал он себя, медленно проходя по коридору. — И войти в него за нашей спиной никто не мог, ему пришлось бы прошмыгнуть мимо нас… Это похоже на еще одну… галлюцинацию…»
Он быстрым шагом прошел до конца коридора, приоткрыл противоположную дверь и выглянул. За дверью располагался еще один большой зал, но в отличие от первого он был заставлен не машинами и станками, а лабораторными столами и установками, состоявшими преимущественно из стеклянных деталей. Через зал, начинаясь от дверей, также тянулся проход трехметровой ширины, который упирался в закрытые двери. На потолке зала горело несколько светильников, но этого света хватало только для того, чтобы немного рассеять мрак. А вот из-под противоположных дверей просачивалась яркая полоска света…
Хокс долго разглядывал зал, пытаясь заметить хотя бы намек на движение, но так ничего и не заметил… И не услышал, пока за его спиной не раздался тихий голос:
— Командир…
Он быстро обернулся и увидел четырех десантников, обследовавших помещения слева по коридору.
— Командир, — повторил один из десантников, — слева — кабинеты… Мы их прошли, там пусто… Там и мебели-то практически нет…
— Кабинеты?.. — задумчиво переспросил Хокс. — Кабинеты под землей?.. Без окон?.. Странно…
В этот момент ближайшая дверь справа приоткрылась, и из нее выглянул десантник. Увидев сержанта, он замахал рукой, и когда Хокс подошел ближе, быстро проговорил:
— Командир, мы тут ход нашли… вниз!..
Вот это было неожиданно. Получалось, что мятежники врылись ниже фундамента здания… Но зачем?
— Веди, — скомандовал Хокс и, повернувшись к стоявшим в коридоре людям, добавил: — Пошли, ребята, посмотрим, что за подземные ходы здесь прорыты…
Они с трудом протиснулись в низенькую дверку, и им сразу же пришлось снова опустить на забрала шлемов фильтры — в помещении царила абсолютная темнота. Дожидавшийся внутри десантник повел их к дальней стене, и за очень большой металлической конструкцией непонятного назначения они увидели четверых ребят, склонившихся над узким люком. Рядом валялась металлическая крышка от этого люка. Сержант, подойдя к люку, наклонился над ним и спросил:
— Кто его обнаружил?..
Читать бесплатно другие книги:
