Моменты Карагаева Надежда
© Уваров Григорий, 2017
ISBN 978-5-4483-0559-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть первая «Прямая»
Момент 1 «Пробуждение»
12 сентября 2035 года
За окном было пасмурно. Небо хмурилось на протяжении недели; тяжелая свинцовая пелена охватывала весь купол небосвода от горизонта до горизонта, изливая на город ливневые дожди, и лишь сегодня одинокие слабые солнечные лучи смогли прорезать монолитную толщу облаков и коснуться земли тусклым, но теплым светом. На часах было только девять утра, а такое впечатление, что сутки уже подходят к концу. Обстановка больничных палат, освещаемая ядовитым светом люминесцентных ламп, давила на глаза своей бледностью. В больнице Святого Луки так уныло и хмуро было только во время дождя.
Три года в колледже, вместо положенных шести, далее стажировка, испытательный срок, смена всего персонала, а позже и директора, повышение, личный кабинет. Череда побед даже без самого легкого намека на поражение – таковой была цена за целеустремленность. И, наконец, тридцатилетнего Роберта МакГовери стали называть полным именем, добавляя перед ним долгожданное «доктор». За каких-то двенадцать лет маленький Бобби («коротышка Боб», «Бобик-неудачник» и самое кошмарное «Боб-долбо…") превратился из гадкого утенка в прекрасного хирурга. Хирургия была мечтой его детства. Ведь даже такой сложный механизм, как человек, тоже можно починить и изменить до неузнаваемости.
Таким образом, хирургия стала для Роберта делом всей жизни. За столько лет ни одной неудачной операции. Даже, когда, казалось бы, больше ничего нельзя сделать, когда не было надежды даже на чудо, он находил способ поставить человека на ноги. Находил всегда. Он уже давно не испытывал волнения от предстоящей операции. Сам Роберт, хоть и был застенчивым молодым человеком, однако прекрасно понимал, какого профессионального уровня достиг, а иной раз, приняв на душу больше обычного, скромно замечал, что удалить опухоль с головного мозга смог бы даже с закрытыми глазами, используя лишь крестовую отвертку. Разумеется, Роберту эта фраза приносила больше удовольствия, чем остальным присутствующим, втянутым в беседу.
Но сегодня что-то было не так. Где-то там, в потайных уголках души, полузабытые детские страхи вновь дали о себе знать. Словно невидимая дверь, сдерживающая их все это время, дала слабину. С чего бы ему волноваться? Роберт не мог ответить на немой вопрос, застывший на губах. Пальцы на правой руке заметно дрожали, отчего пепел с зажатой в них сигареты периодически срывался сам собой и падал на пол. Роберт смотрел сквозь покрытое каплями дождя окно на приближающуюся машину скорой помощи с включенной сиреной. Что-то случилось. Правда, Роберт не мог понять, почему чувство тревоги вдруг так сильно захлестнуло его.
Скорая помощь остановилась у приемного покоя. Широкие двойные двери тут же распахнулись, и из здания высыпала бригада санитаров с каталкой. Из машины на носилках аккуратно вынесли молодую девушку с кислородной маской на лице. Как только вся бригада вместе с пострадавшей зашли в здание больницы, Роберт стремглав бросился по коридору. Руки уже не дрожали, но волнение внутри с каждой секундой набирало обороты.
Ее звали Элис Вэйн. Девушка попала в страшную аварию. Дорога была скользкой после дождя, и потому водитель огромной многотонной фуры выехал на встречную полосу. Страшно представить, что происходит с обычным кабриолетом с накидной крышей после столкновения с таким гигантом. Как если бы полевой мыши вздумалось пободаться с разъяренным мамонтом. И в результате 16 погибших, в том числе и водитель фуры. Элис очень повезло, что она осталась жива в том хаосе, пусть и такой ценой.
– Доктор МакГовери, на лобной доле гематома. Возможно, сотрясение мозга.
– При таком ударе не исключено кровоизлияние. Мне нужен конкретный ответ без всяких «возможно»! – Роберт строго посмотрел на молодую аспирантку медицинского института. – Что еще?
– У пациентки травматическая кома. Осмотр показал несерьезные переломы четырех ребер. В области левой руки выход из лучезапястного сустава без повреждения связочного аппарата. Косой перелом ключицы правого плечевого пояса. Разрыв селезенки второй степени.
– Она так легко отделалась? – только после сказанного Роберту самому не понравились нотки изумления, схожие с разочарованием. – Что показывает рентген?
– Прошу прощения, рентген не проводили, – смутилась аспирантка, заломив указательный палец, от чего тот громко хрустнул.
– Так чего же вы ждете? – строгий тон подействовал на девушку как хлыст. – Черт знает, что такое! – эту реплику Роберт адресовал уже в потолок.
Операционный стол, на котором сейчас лежала обнаженная Элис Вэйн, представлял собой широкую платформу из мутного белого стекла, состоящего из единой сети датчиков и сенсоров, отслеживающих внутреннее состояние пострадавшего. Все данные в оперативном режиме переносились на компьютер. С таким оборудованием сделать рентген подразумевало под собой лишь нажатие двух клавиш и пятисекундное ожидание. Однако аспиранты и стажеры про такую простую, но важную процедуру попросту забывали, полагаясь на более современные методы обследования. Конечно, сенсор способен разглядеть многое, но не все.
На плоском мониторе компьютера появилась картинка скелета на темно-синем фоне. Программа автоматически выделяла области нарушений красным и желтым цветом в зависимости от тяжести и сложности. Вокруг ключицы правой руки и нескольких ребер тут же засветились алые круги. Кисть левой руки вышла из сустава, о чем сигнализировал желтый маркер.
– Как я вам и говорила, доктор, больше ничего серьезного. Сенсор показал перелом ребер и ключицы, – аспирантка замолчала, боясь что-либо добавить, но про себя испытывала глубокое облегчение, что пока не допустила серьезной ошибки.
– Своим собственным глазам я доверяю больше, – Роберт подошел к монитору вплотную, бегло, но совершенно отчетливо оглядывая каждый миллиметр изображения. Его руки снова задрожали. Вслед за этим пришло ясное осознание, что все это время волнение не проходило, а по-прежнему держало его в своих цепких лапах. В чем же дело?
Наконец, Роберт понял, в чем. От профессионального взгляда не утаилась одна деталь, которую пропустила такая совершенная программа. Три спинных позвонка были сплошь покрыты еле заметными трещинами. Вероятно, общее давление позвоночника не позволяло им рассыпаться на мелкие кусочки, сдерживая форму. Вот и объяснение, почему программа не распознала повреждения. С новейшим оборудованием не составит труда заменить поврежденные позвонки искусственными. Но есть риск, что осколки могли повредить спинной мозг.
От этой мысли легкое волнение Роберта стремительно переросло в ужас. Он не мог допустить, чтобы эта девушка осталась прикованной к инвалидному креслу на всю оставшуюся жизнь.
– Живо подготовить инструменты! Операция на позвоночнике через две минуты, – стальной голос доктора на этот раз заставил девушку побелеть. На ее лице застыло полное недоумение, но сказать она ничего не решилась, а лишь отправилась за инструментами и медперсоналом.
Эти минуты показались Роберту самыми длинными за всю жизнь. Он по-прежнему стоял возле монитора, вглядываясь в картинку скелета. Как никогда он изо всех сил отгонял страх, пытаясь заменить его хладнокровием, которое так необходимо в работе хирурга.
– Скальпель!
Тонкое лезвие аккуратно рассекло кожу вдоль позвоночника, обнажив поврежденные кольца позвонков, сплошь покрытые трещинами. Роберт оказался прав. Какой же силы был удар, чтобы так раздробить кость? С помощью нескольких зажимов первый помощник зафиксировал поврежденное место, вокруг которого уже появилось несколько кровоотводящих трубок. Роберт максимально аккуратно начал пилить и без того раскрошенный позвонок миниатюрным инструментом с вращающимся диском. Теперь кусочки можно было спокойно удалять. Каждый поврежденный позвонок разбирался подетально, словно детский конструктор. От такого сравнения на лбу Роберта проступил пот, но молоденькая ассистентка тут же стерла его бумажным полотенцем.
Первый позвонок был удален полностью. Вниманию открылся совершенно незащищенный и такой хрупкий спинной мозг, который сейчас поддерживался рядом специальных инструментов. Малейшая оплошность в данной ситуации может обернуться инвалидностью для девушки. Но Роберт привык первоклассно вести даже самую тонкую работу.
Повреждений на спинном мозге не оказалось, что придало Роберту дополнительной уверенности. Но дальше предстояло снять два оставшихся позвонка. Неизвестно, что внутри. Второй позвонок не пришлось даже распиливать. Общее давление на кости теперь ослабло, и потому осколки отделялись свободно. Снова никаких повреждений. Третий позвонок поддавался еще легче. Но когда половина кольца была уже снята, Роберту открылась картина, которой он боялся больше всего: несколько острых осколков кости впились в нежные ткани спинного мозга. Удар был такой силы, что последний из поврежденных позвонков превратился почти в пыль. Так некстати вернулся страх. Но несмотря на это, хирург не позволял руке дрогнуть. Как далеко не шагнула бы медицина за последние десятилетия, какие бы новые технологии не создавались, никому еще не удалось провести операцию на спинном или головном мозге с восстановлением всех функций.
– Подготовить имплантаты и жировой гель! – одна из ассистенток покинула кабинет.
Тем временем Роберт подробно изучил повреждение. Осколки вошли в ткань достаточно глубоко, но он уже знал, как безопасно их извлечь. Все его нутро боролось за здоровье девушки, попавшей в аварию, несмотря на то, что шансы на благополучный исход были просто ничтожными. Он был готов расшибиться, но помочь. Осторожными точными движениями Роберт миллиметр за миллиметром извлекал каждый осколок кости. Оказалось, кусочки вошли лишь в твердую оболочку спинного мозга, выполняющую защитную функцию, что не могло не радовать Роберта. Но очередной осколок погрузился достаточно глубоко.
Углубление от извлеченного из спинного мозга кусочка кости тут же заполнилось розоватой жидкостью.
– Черт! – резко бросил Роберт, отчего аспирантка выронила из рук металлический поднос с инструментами. – Жировой гель быстро!
Сшить кровеносные сосуды не представляло труда для хирурга с таким стажем. Далее предстояло заполнить образовавшиеся от осколков повреждения гелем, который спустя какое-то время превратится в подобие настоящих жировых тканей, таких же, какими природа защитила спинной мозг естественным путем. Роберт изо всех сил отгонял мысль о том, что девушка останется инвалидом, хотя в хороший исход верил с каждой секундой все меньше.
Искусственные позвонки идеально встали на место поврежденных. Внутреннее пространство между спинным мозгом и позвоночником было заполнено специальным раствором, идентичным по свойствам со спинномозговой жидкостью. Операция завершилась устранением остальных переломов и разрыва тканей селезенки.
Современная медицина позволяла избавиться даже от серьезных шрамов за считанные секунды, потому на теле девушки не осталось следов от швов. Ее тело ополоснули от разводов крови, и на этом работа была полностью завершена.
Обновленная Элис Вэйн мирно лежала на сенсорной панели операционного стола. Лишь синева ушибов, от которой через пару дней не останется и следа, могла говорить о каких-то повреждениях, но представить, что эта девушка несколько часов назад попала в страшную аварию, казалось невозможным.
На повторном рентгене теперь не было других цветов, кроме белого, что говорило об отсутствии повреждений. Сенсорная панель слегка осветилась, изучая организм Элис, и спустя несколько секунд на мониторе были представлены жизненные показатели. Все было в норме: пульс, сердцебиение, внутреннее давление. Из-за воспалительного процесса температура подскочила на один градус, но это считалось нормой. Организм принял искусственные позвонки без отторжения, как и всегда. Все было в порядке.
Но внезапно на экране появилась короткая фраза, заставившая Роберта сесть: «Зафиксирован паралич нижних конечностей».
Роб, не отрываясь, смотрел на эти несколько слов с надеждой, что это ошибка, что программа дает ложную информацию, что эти слова вот-вот пропадут с монитора.
Но фраза не исчезала. А Элис Вэйн действительно суждено провести всю оставшуюся жизнь в инвалидном кресле.
– Операция закончена, – после этих слов Роберт поспешил выйти.
– Доктор МакГовери! – окликнула его молодая аспирантка, но он так и не оглянулся.
Следующие десять минут он без остановки разбивал кулаки о плитку на стене туалетной комнаты для персонала. Сегодняшняя операция стала его первым в жизни провалом. Он, врач с таким стажем работы, хирург с большой буквы не смог помочь девушке. Грош цена такому врачу. Но самое ужасное, что Роберт не мог оправдать себя в данной ситуации. Спинной мозг невозможно восстановить, медицина до этого еще не дошла, потому Роб и сделал лишь то, что смог. Он проделал громадную работу, но ее оказалось мало. Теперь девушке в свои двадцать три суждено провести остаток жизни в кресле. Не смотря на то, что не его в том вина, Роберт сейчас чувствовал себя предателем. Такова его природа, он привязывался к каждому пациенту всей душой. Казалось, он сам переживал не меньшую боль, чем те, кого лечил. Потому сейчас он выглядел постаревшим лет на десять.
Прошло достаточно много времени с того момента, как завершилась операция. Жизненные показатели за все время так и не поменялись. Роберт с нетерпением ждал, когда же эта несчастная девушка придет в сознание. Он ждал этой минуты, торопил время и одновременно оттягивал момент. А страх медленно пожирал его изнутри. Ужас того, что ему придется открыть ей всю правду. Как сказать человеку такое? Но не смотря ни на что это предстояло сделать. Будь Роберт хоть каплю смелее, он бы застрелился в собственном кабинете.
Время двигалось к вечеру, но Элис не приходила в сознание. Кома могла затянуться и на несколько дней, и на недели, и в таком случае пришлось бы прибегнуть к более радикальным методам. Травматическая кома относилась к разряду легких, поэтому вывести пострадавшего из этого состояния не составляло труда. Лучшим же вариантом было дождаться самостоятельного пробуждение, не вмешиваясь в работу организма. Роберт вышел в коридор, не в силах больше терпеть вяло тянущееся время в этой более чем неприятной реанимационной палате. Он сел на скамью возле окошка регистрационного кабинета и, зажмурившись, закрыл лицо руками. Перед глазами тут же поплыли фиолетовые разводы. «Господи, какой долгий день!» – подумал про себя Роберт.
– Вы сделали все, что могли, доктор МакГовери, – раздался над его ухом мужской голос.
Роберт открыл глаза и увидел перед собой мужчину в белом медицинском халате, застегнутом всего лишь на одну пуговицу. Он был среднего роста с острыми чертами лица и легкой сединой на некогда черных висках. Халат скрывал аккуратный темный пиджак, идеально сочетающийся с белыми брюками. Этого человека Роберт видел впервые.
– Мы знакомы?
– К сожалению, нет. Хотя я знаю о вас многое. Читал ваши работы в научном журнале, – в голосе незнакомца то и дело проскакивали какие-то мурлыкающие нотки, что начинало понемногу раздражать. – Я, можно сказать, ваш коллега.
– Рад знакомству, – сухо заметил Роб, даже не собираясь протягивать правую ладонь для рукопожатия.
– Эта девушка, Элис, она поправится, вот увидите.
– Возможно, – голос Роберта стал грубее. – Вы были с ней знакомы?
– Чудеса происходят каждый день, – ухмыльнулся незнакомец, проигнорировав вопрос, и черные бусинки его глаз сверкнули.
– Ваши бы слова да Богу в ухо, – все так же сухо бросил Роберт. Незнакомец же на его реплику громко рассмеялся.
– Напротив, вы даже не представляете… – фразу прервала пиликающая мелодия из нагрудного кармана незнакомца. – Прошу меня извинить, срочный разговор, – он достал телефон и на порядок тише заговорил с неизвестным абонентом, столь невежливо прервавшим беседу.
Роберт недолго просидел в коридоре, провожая взглядом удаляющуюся фигурку незнакомца в белом халате, после чего решил еще раз проведать Элис. Наручные часы показывали 16:25.
В реанимационной палате было по-прежнему тихо, лишь аппарат, отслеживающий жизненные показатели, равномерно попискивал, отсчитывая ритм сердца. Элис лежала на кушетке с закрытыми глазами. Роберт несколько секунд смотрел на нее, не моргая, после чего отвел взгляд. Внутри него все переворачивалось вверх дном от мысли, что ему придется открыть ужасную правду.
– Я… Я ударилась головой? – раздался высокий, но ужасно хриплый голос, от которого Бобби чуть не подпрыгнул на месте.
– Здравствуйте, Элис, – фраза сама слетела с губ. Руки немного затряслись от волнения, от чего Роберт с трудом удерживал планшет с историей болезни. – Вы попали в аварию и сейчас находитесь в больнице. Как вы?
– А, да… Я, кажется, помню, – голос девушки стал на удивление бодрее. – Вы мой доктор?
– Да, я ваш лечащий врач. Меня зовут Роберт МакГовери. Можно просто Бобби.
– У вас приятный голос, Бобби, – сказала девушка и немного натужено улыбнулась.
Возникла долгая пауза. Роберт не знал, что еще сказать. Но и молчание становилось уже невыносимым.
– Почему у вас такой встревоженный вид? – девушка продолжала улыбаться, от чего Бобби хотелось бы провалиться прямо на месте.
– Потому что… – и тишина. Минута. Вторая. Как сказать ЭТО человеку? – Потому что я… – соберись, Роберт. Ты все равно не мог помочь ей. – Потому что я беспокоился о вас. Вы находились без сознания долгое время. И…
– Я все понимаю, говорите уже! Рано или поздно мне все равно предстоит все узнать, – ее улыбка ничуть не померкла.
Почему она улыбается, черт возьми!? Доктор, занимающийся хирургией всю жизнь, никак не может решиться сказать пациенту о его состоянии. Насколько же ужасными должны быть эти новости! Так почему же она улыбается?
– Я бы все отдал за то, чтобы все было иначе, но… Элис. У вас были раздроблены позвонки и поврежден спинной мозг. Я провел операцию, но… Вы… Вы теперь никогда не сможете ходить, – словно робот произнес Роберт скороговоркой.
На этот раз пауза была дольше предыдущей и еще более давящей. Лицо девушки стало серьезным, в глазах пропал тот огонек, что был ранее, сменившись серой пеленой. От этой картины Роберт хотел выбежать из палаты, но до последнего останавливал себя.
– Эммм… Доктор, мне кажется, вы что-то путаете, – сказала Элис и вновь улыбнулась.
– Извините, но я вас не понимаю, – Бобби даже на секунду отвернулся в сторону, чтобы убедиться в том, что глаза его не подводят – Элис действительно улыбалась.
– Я чувствую свои ноги, – и улыбка на ее лице стала еще шире.
– Это остаточное чувство, Элис. Фантомное. Это совершенно нормальное чувство… – Роберт не договорил, потому что перевел взгляд на одеяло, укрывавшее ноги пострадавшей, которое сейчас слегка шевелилось.
– По-вашему, это тоже фантом? – спросила девушка.
До последнего не веря своим глазам, Роберт подошел к кровати, отдернул одеяло и увидел, как пальцы на ногах Элис слабо сгибаются и разгибаются.
– Это вы делаете? – Роберт спросил первое, что пришло в голову.
– Ну а кто же еще? – Элис теперь уже просто рассмеялась. – Это же мои ноги и мои пальцы.
Это было невозможным, но это было наяву.
– И так чувствуете? – Роберт провел рукой от кончиков пальцев до колена.
– Доктор, прекратите, мне щекотно, – снова этот звонкий смех.
А Роберт стоял, завороженно смотрел на ноги девушки и не мог убрать руку. Сегодня на его глазах произошло самое настоящее чудо.
Момент 2 «Судьба»
– Подожди, что ты хочешь этим сказать? – толстый парень в белой рубашке на выпуск потягивал уже пятую кружку пива, а этот вопрос задавал уже раз в шестой. То ли музыка в баре играет слишком громко, то ли ему просто не хочется ничего понимать.
– Стэн, ты уже шестой раз спрашиваешь меня, что я хочу этим сказать! – напарник уже порядком устал объяснять что-то и начинал злиться на подвыпившего собеседника.
– Поверь, Тод, я пытаюсь тебя понять, но ты несешь чепуху, – Стэн расплылся в пьяной улыбке и жестом, адресованным официанту, заказал еще три пива. Пяти кружек пенного напитка оказалось мало, чтобы наполнить это бочкообразное тело, как того ему хотелось. Сложно представить, что Стэн готов влить в себя еще столько пива, но пьяный разум проявлял невиданную щедрость и запасливую расчётливость.
– Это не чепуха, дружище. Каждый день сплошь и рядом происходят тысячи невероятных событий. Мы их называем случайностями, но я считаю, что все это предопределено судьбой. Понимаешь? Есть такая изобретательная стерва, которая порой так завернет, что с ума свихнешься.
На этот раз Стэн ничего не ответил, лишь тупо уставился на своего друга, как бы подразумевая, что тот пока может смело говорить. В подкрепление этого он периодически натужено кивал, причем от каждого встряхивания головой заодно (видимо, по инерции) захлопывались и его веки. Но ненадолго. Сами же глаза Стэна утверждали о титанической силе, с которой такой невдумчивый по пьяни друг пытается заставить утопленный в пиве мозг хотя бы выслушать поступающую информацию, не то что переварить.
– Я о том, – продолжал Тод, – что наша жизнь расписана по мелочам с самого детства. Что бы мы ни сделали, за нас все решит судьба.
– Вообще все? – заплетающимся языком перебил Стэн, выказывая тем самым, что он целиком и полностью в диалоге.
– Да. Вообще все. Что мы придем именно в это кафе. Что ты выдуешь пять кружек пива и потребуешь еще. Вообще все. Я могу взять телефон, набрать первый попавшийся номер и познакомиться с моей будущей женой. Могу. Но только если так предусмотрено судьбой. В ином случае я могу хоть каждый день звонить по сто часов, но так и останусь холостяком.
– Сто часов в день? Ты где такой день видал, на Сатурне что ли, космонавт фигов? – и несколько по-ослиному Стэн громко заржал над собственной шуткой, иногда прерываясь на кратковременные приступы икоты.
– Ну, оговорился. Стэн, я не про это. Ты хоть слышал, о чем я тебе говорю?
– Да конечно слышал, ты же мой друг, а я всегда люблю выслушать друга, – казалось, выговаривая такие длинные фразы, Стэн совершает что-то немыслимое, потому как его язык уже конкретно начинал подводить хозяина. – Тебе просто нужно найти девушку. А можно даже и не искать, – он медленно описал в воздухе дугу раскрытой ладонью, показывая, как много народу набилось в тесном помещении, на манер, как навязчивые торговцы на рынке представляют свои товары. – Выбери кого посимпатичнее здесь, в баре, и трахни. Тебе ведь нужно рассла-а-а-абиться, – на растянутой «а» Стэн шлепнул Тода ладонью по плечу. Шлепнул, откровенно говоря, не совсем по-дружески, но ему это движение показалось самым уместным и элегантным за всю свою жизнь.
– Трахни сам себя, Стэн.
Возникла весьма продолжительная пауза. Стэн как-то заторможено нахмурил брови и немного надул щеки, тем самым выражая свое искреннее недовольство. Вероятно, последняя фраза ему очень не понравилась, хотя уже достаточно подвыпивший напарник никак не мог понять, чем.
– Вот тут ты не прав, – пьяный язык слушался Стэна уже с трудом, потому каждой реплике он помогал рукой, которая в свою очередь тоже не поспевала за его мыслями.
– Просто я верю в судьбу, – Тод произнес это с максимально серьезным видом, который подействовал на его напарника. – А сейчас извини, но мне больше не о чем с тобой говорить, – после чего Тод встал, бросил на стол несколько смятых купюр и направился к выходу.
Стэн удивился, чем он так обидел своего друга, но совсем скоро его внимание привлекла одинокая особа у барной стойки, которая тут же затмила все мысли в его пьяном мозгу. Ему чудом удалось преодолеть расстояние в пять метров и весьма эффектно возникнуть рядом со сногсшибательной блондинкой. Стэн даже в таком виде мог заполучить любую женщину. Этакий везунчик. Но неизвестно, чем закончится для него этот вечер, потому что, как только блондинка повернулась к Стэну в ожидании комплемента, он максимально тупым взглядом уставился на ее значительных размеров грудь, едва сдерживаемую топом, и, не в силах оторваться от этой чудесной картины, восторженно воскликнул:
– Вы прекрасны.
Оставалось загадкой, к кому он обратился: к самой блондинке или к ее смело выпирающему бюсту.
Почему всякий раз, когда пытаешься объяснить кому-то свою точку зрения, поведать то, во что веришь сам, над тобой смеются? Почему нельзя просто выслушать, проникнуться, понять, высказать свое мнение по этому поводу и просто поддержать? Не так уж и много я требую, лишь взаимопонимания.
Шумный и совершенно пустой, как моя душа, вагон метро нес меня по темному тоннелю. Шататься одному по городу было уже невыносимо, поэтому осталось лишь вернуться домой в объятья прохладной постели. Пока ты спишь, тебя не трогают мысли. Твое сознание теряет телесные оковы и уходит в прекрасный мир, который ты сам же и создаешь. Там все подчиняется твоим законам. Но тот мир видишь только ты. А жаль!
А может, это и впрямь глупо? Может, и нет никакой судьбы? Может, вся жизнь представляет собой набор невероятных случайностей, которые происходят просто так безо всякой на то причины? Может, нет смысла сидеть и ждать на одном месте, пока судьба не обратит на тебя внимание? Неужели моя теория неверна?
Поезд сбавил ход, и я чуть не полетел вперед, вовремя вцепился руками в поручень. Сумка слетела с плеча и, дважды перевернувшись, шлепнулась на пол. Поезд остановился окончательно, и я, стоя на твердых ногах, наконец, смог отцепиться от поручня и поднять ее. В этот самый момент в пустой вагон зашел всего один человек. Машинист словно только его и ждал, потому что тут же объявил следующую станцию и отправил поезд в темный тоннель.
Отвлекшись от оттирания пыли с сумки, я увидел вошедшего. Это была молодая девушка лет двадцати с небольшим. Тонкая и стройная фигура, укутанная в аккуратное пальто цвета хаки. Она стояла ко мне спиной, перед самыми дверями, и я не мог видеть ее лица. Стояла, мягко касаясь рукой бокового поручня. Вероятно, выходить на следующей остановке, иначе, зачем стоять у самых дверей в вагоне со всеми свободными местами.
Да, я не видел ее лица, но меня и без того уже привлекла эта девушка. Длинные прямые светлые волосы, спускающиеся водопадами ниже плеч. Ниже плеч. НИЖЕ ПЛЕЧ! Почему я смотрю на её попу? Хотя вполне понятно, почему. Так, ниже плеч спускались ее волосы. А я хотел увидеть ее лицо. Оно должно быть просто невероятно красивым. Я не знал этого, но догадывался. «Повернись» – словно говорил голос внутри меня. Но она так и стояла ко мне спиной.
И вдруг неожиданно для самого себя я увидел ее лицо. Невероятно прекрасное. Она не поворачивалась ко мне, нет. Я просто случайно отвлекся от девушки и взглянул чуть дальше. Стекло в дверце, перед которой стояла девушка, в темном тоннеле превратилось в идеальное зеркало. И словно удар в виски – ее взгляд. Она смотрела на меня. Через отражение. Но на меня! Это было отчетливо видно. Смотрела ровно мне в глаза и улыбалась. Улыбалась?
Стало как-то совсем неловко, и я поспешил убрать взгляд. От этого детского поступка стало еще более неудобно, и я мысленно ударил себя ладонью по лбу. Как маленький, ей Богу! Ну и что? На тебя смотрит девушка и улыбается. Значит, ты уже произвел на нее какое-то впечатление. Пока неизвестно, какое, но в твоих силах в этом разобраться. Дерзай! Собрался! Собрался! Собрался!… Разобрался… Подними взгляд, трус! Как на задницу пялиться, так мы не боимся.
Я с максимально серьезным видом снова взглянул на отражение ее взгляда. А она даже не переставала за мной наблюдать. От этого улыбнулся и я.
И все. Мы ехали в метро, смотрели друг на друга через отражение, улыбались, как дети. И все. Словно разум выключили. Мне было так приятно видеть ее лицо, ее улыбку. Не знаю, что вдруг произошло, но я как идиот стоял и смотрел на нее.
Поезд выехал из тоннеля и отражение пропало. Словно ножом по сердцу. Улыбка сменилась тревогой. Поезд уже остановился, двери открылись. Девушка вышла из вагона и плавно повернулась ко мне лицом. Боже, как оно было прекрасно. Как Она была прекрасна. Девушка вновь улыбнулась и, глядя на меня, нежно одними губами произнесла одно слово: «Анна».
Бах! Закрылись двери, и поезд поехал дальше, унося меня от нее. ОТ НЕЕ!
Пустота. Сложно описать это чувство, когда волей судьбы у тебя забирают то мимолетное, неуловимое счастье, о котором еще десять минут назад ты даже не подозревал. В нашем городе порядка 7 миллионов жителей. Как найти одного нужного человека, о котором ты не знаешь ничего? Анна. Слишком мало для такого города.
Впереди еще три станции метро, а я уже не мог находиться в этом пустом вагоне. Почему я не сделал шаг к ней?
Я шел по темным улицам от метро до своего дома и говорил сам с собой, думая о прекрасной девушке, которую так быстро нашел, но неожиданно потерял. Здравый смысл пытался смирить меня с утратой, но я с ним не соглашался.
Поток моих мыслей прервал несколько хищный кошачий вопль, подобный мартовским разборкам. Я обернулся на источник звука и увидел через дорогу черного кота, мирно сидящего в светлом круге от уличного фонаря. Его глаза светились, как две маленькие автомобильные фары. Странный кот смотрел на меня. Я не сбавлял шага, и потому по мере моего движения он плавно поворачивал голову, не спуская с меня светящихся глаз. От такой необычной картины я даже остановился.
– А ну, брысь! – громко крикнул я и мощно топнул ногой по асфальту, но кот даже не шелохнулся. По спине пробежали неприятные мурашки, от которых непроизвольно захотелось поежиться. Пейзаж действительно немного пугал: темная лишь местами освещенная улица, ни одной живой души вокруг, только этот кот, который больше напоминает монстра, загримировавшегося под безобидное существо, выжидающего подходящий момент, чтобы разорвать меня на кусочки и полакомиться моими внутренностями. – Пшёл, я сказал! – со страху получилось еще громче, чем хотел, и на этот раз кот удрал в темноту. На душе резко полегчало (всего лишь кот), и я вернулся к своим мыслям.
Как же мне ее найти? Среди стольких людей. Знать бы хоть что…
Я снова остановился. На этот раз от идеи, которая родилась в моей голове и уже успела въесться в мозг. Такая идея, что заставила отбросить все остальные мысли.
– Может, не надо? Это же глупо, – говорил разум.
– Надо, Тод, надо, – отвечал я ему. – Если судьба подкинула мне ее, значит, я прав. И, значит, я найду ее в любом случае.
Я верил в судьбу. Просто чертовски верил. И не мог смириться с тем, что больше никогда в жизни не увижу эту девушку. Не мог.
Я достал из кармана брюк мобильный телефон, набрал первый попавшийся номер и нажал кнопку вызова. Если нам суждено – я ее найду.
Немного тишины и первый гудок. Протяжный, долгий, как ветка метро.
Второй гудок совершенно такой же.
Третий. Трубку не брали.
Четвертый. Обычно трех гудков вполне достаточно, чтобы отреагировать на звонок и снять трубку.
Пятый. Либо абонент спит, либо не слышит звонка, либо специально не отвечает.
Шестой. Слишком долго.
Седьмой.
Восьмой.
Девятый.
С каждым новым гудком я понимал, насколько действительно глупа моя идея. Кому я вообще звоню? Набрал случайный номер и думаю, что звоню Ей. Ну глупо же. Глупо!
Прошло гудков 20, а на звонок так никто не отвечал. Я уже было хотел завершить вызов, как вдруг что-то щелкнуло в трубке, и раздался голос:
– Оставьте сообщение после сигнала, – противное механическое подобие женского голоса и затем не менее противное «пи-и-ип».
– Эммм… – вот и что сказать в такой ситуации? Что я верю в судьбу и вот решил позвонить кому-то в надежде попасть к нужному человеку? – Здравствуйте, я не знаю, куда дозвонился. Это глупо, наверно, но дело в том, что я ищу одного человека. Меня зовут Тод Крейгл, и сегодня в метро я познакомился с очаровательной девушкой. Точнее даже не познакомился, а просто увидел. И теперь не знаю, как ее найти. Единственное, что мне известно, лишь имя – Анна, – небольшая пауза. Странно говорить по телефону, когда тебе никто не отвечает. – Не знаю, на что я надеялся, позвонив по этому номеру. Я просто набрал случайные цифры. Простите, что говорю вам все это. Просто не знаю, как ее найти. Даже не знаю, кому звоню, и кто потом услышит это сообщение. Странная ситуация, не правда ли? И глупая, наверно. Еще раз, простите.
Я отключил телефон. Пожалуй, придется смириться с мыслью, что больше никогда не увижу эту девушку по имени Анна. Вероятно, нет никакой судьбы. А наша жизнь это всего лишь череда случайных событий. Может, оно и к лучшему.
Момент 3 «Звонок»
– Это просто чудо, Элис.
– Вот и доктор так сказал, – Элис звонко рассмеялась в трубку телефона. – Еще вчера я была парализована, а теперь встаю с кровати. Доктор настаивает на том, что мне нужен покой, а я предложила ему станцевать со мной, – и снова звонкий смех.
– Уже с докторами заигрываешь? – ответила в трубку ее подруга.
– Лин, я ни с кем не заигрываю. Я девушка приличная. У него, наверняка, кто-то есть. И вообще он хирург высокой квалификации, просто мастер своего дела. А какие у него руки! И имя серьезное – Роберт. Нет, мне кажется, я влюбилась, – на этот раз Элис засмеялась так громко, что ее собеседнице пришлось резко отдернуть руку с телефоном.
– Не упускай этот шанс, такие парни на каждом шагу не валяются, – на этот раз рассмеялась и Лина.
– Ох, эти сильные руки. А лицо. Ммм! Я просто схожу с ума, – снова немного смеха. – Так ты приедешь завтра?
– Обязательно приеду, Эл. Не могу же я упустить возможность улицезреть твоего рыцаря в белом халате.
– Болтушка, – Элис ненадолго отвлеклась от телефона. – Ой, все, он идет. Не могу больше разговаривать.
– Хорошо. Поправляйся скорее. Буду завтра в половине третьего.
– И не забудь пирог с клубникой.
– Как вашему наглейшеству будет угодно.
– Все, я отключаюсь. Пока, пока, пока.
– До завтра, Эл, – на этом разговор был окончен.
Лина уже убрала телефон в сумочку, но все так же продолжала улыбаться. Невероятное чудо, которое произошло с Элис, на какое-то время перевернуло весь ее внутренний мир с ног на голову. Когда узнала об аварии, она думала, что потеряла лучшую подругу. Но теперь все переживания и страхи остались позади.
Наручные часы показывали без четверти двенадцать ночи. В это время до дома можно было добраться лишь на метро. Ну, и на такси. Только вот без денег никто не повезет.
Это произошло еще утром. Кафе «Монте Крион», единственное место, где можно пообедать на улице, не отвлекаясь при этом на шум машин. Стоило оставить сумочку без присмотра на каких-то пару минут, как тут же кража. Кошелек из дорогой кожи, раздувшийся вширь от невероятного количества денег в нем – чем не лакомый кусочек для любого карманника? Только кто же знает, что вместо денег там внутри пачка влажных салфеток с приторным ягодным ароматом. Ну не кладут некоторые люди деньги в кошелек. Максимум можно найти сто рублей, заткнутые за подкладку, которых как раз хватило бы на такси. Так и Лина использовала его лишь для различного рода карточек, календариков, наклеек и прочего мусора. Сегодня туда прибавилась пачка салфеток. Это удобно. И легко найти в сумке.
– Зато теперь ты можешь не мыть руки, – сказала Лина в пустоту, представив себе лицо горе-вора, в момент вскрытия драгоценной добычи. Кошелек только жалко.
Она спускалась по эскалатору, в надежде как можно скорее добраться до своей станции. Она ненавидела метро. И если бы в кармане помимо горстки мелочи еще нашлись бы и купюры, Лина непременно поехала бы на такси. Но, видимо, такова была судьба.
Дом, милый дом.
Разувшись, Лина сразу же прошла в комнату и в верхней одежде плюхнулась на диван. Весь день на ногах: выматывающая работа, надоедливые люди. А больше всего на свете сейчас, когда каждая проходящая минута понемногу съедает общее время твоего сна, хочется остаться вот так, лежа на мягкой обволакивающей поверхности дивана, укутавшись в хранящее тепло пальто, чувствовать ноющую боль в уставших ногах, разливающуюся колючей жидкостью от ступни до колена, и не заметно для себя провалиться в объятия морфея.
Лина закрыла глаза, пожелав предаться этому немного неправильному, но такому желанному сну, но что-то не позволяло это сделать. Какой-то внешний раздражитель. Что-то мигало в темной комнате, и это было видно сквозь закрытые глаза. Лина с крайним неудовольствием приняла сидячее положение и увидела источник мигания – красная лампочка на панели телефона.
– Ну, не дадут поспать! – реплика адресовалась скорее всему человечеству; кого еще обвинить в личной усталости – только весь мир.
Нехотя, девушка подошла к столику в углу комнаты, на котором лежал телефон, и нажала на кнопку рядом с мигающей лампочкой.
– У вас одно сообщение, – произнес компьютерный, лишенный эмоций голос.
– Эммм… – и долгая пауза. Он что, решил оставить в сообщении только это? Лина уже собиралась удалить запись, не дослушав, как вдруг говоривший продолжил. – Здравствуйте, я не знаю, куда попал. Это глупо, наверно, но дело в том, что я ищу одного человека. Меня зовут Тод Крейгл. Сегодня в метро я познакомился с очаровательной девушкой. Точнее даже не познакомился. Просто увидел. И теперь не знаю, как ее найти. Единственное, что мне известно, лишь имя Анна, – небольшая пауза. – Не знаю, на что я надеялся, позвонив по этому номеру. Я просто набрал случайные цифры. Простите, что говорю вам все это. Просто не знаю, как ее найти. Даже не знаю, кому звоню, и кто потом услышит это сообщение. Странная ситуация, не правда ли? И глупая, наверно. Еще раз, простите.
Если бы рядом с Линой кто-нибудь находился сейчас, в этот самый момент, он бы подумал, что это какое-то недоразумение, и, возможно, посочувствовал бы неизвестному абоненту. Но что касается самой Лины, выражение ее лица было просто обескураженным. После чего она быстро сняла трубку и стала набирать номер, с которого звонил неизвестный абонент.
***
– Добрый вечер, Элис. Как ваше самочувствие?
– Уже намного лучше, доктор, – Элис все еще сжимала телефон в руке.
– Кто вам звонил так поздно?
– Ой, это Лина, моя лучшая подруга. Она придет завтра, сами увидите, что она самая лучшая, – Элис издала легкий смешок, от которого улыбнулся и сам доктор.
– Лина? – Роберт словно попробовал на вкус это слово. – Необычное имя, никогда прежде такого не слышал.
– Ну, это не совсем имя. Что-то вроде прозвища. Еще со школы. От фамилии – Линаррити. Мы знакомы уже сто лет. Лина и Эл, – Элис положила телефон на стол. – А так ее зовут Анна.
Момент 4 «Хвост»
Среда. Уже среда? Почему всякий раз, когда у тебя нет возможности следить за временем, оно убегает, как непослушный ребенок? А потом на тебе новость – среда. Вчера же только был четверг. Или теперь дни стали исчислять наоборот?
Среда. Это просто немыслимо! С моим-то графиком. Хорошо, что еще вовремя спохватился. Ведь именно сегодня произойдет то, чего я жду каждую неделю.
Есть одна девушка. Мы не знакомы так уж близко. Но я вижу ее каждую среду. Почему? Да потому что среда – это ее единственный выходной день. Она живет на третьем этаже одного из самых старинных домов в этом городе. И каждую среду, ровно в восемь утра, она снимает шторы и тюль и начинает медленно и скрупулезно мыть окно.
Вот и сейчас она стояла коленями на подоконнике, тщательно смачивала губку в кувшине с мыльной водой и водила по стеклу из стороны в сторону, добиваясь кристальной прозрачности. Делала все медленно-медленно, чтобы случайно не упустить даже одну капризную пылинку. Ее крупные груди, скрытые почти что невесомой тканью широкой футболки, колыхались в такт движениям. А я смотрел на это и был вне себя от восторга.
На секунду девушка замерла, отвлеклась от работы, потому что увидела меня. Всякий раз она замечала меня и всякий раз улыбалась. Ох, как была невероятна эта улыбка. Прямо до дрожи.
– Ну что, опять подглядываешь? – выкрикнула мне девушка через открытую створку.
Вопрос был скорее риторическим: она задавала его каждый раз, и вскоре это вошло в привычку, и стало для нее своеобразным приветствием по отношению ко мне.
– Подожди секундочку, – сказала она и скрылась из виду.
Я не встревожился от ее исчезновения, ведь прекрасно знал, что меня ждет, так было всегда. И вот она вновь возникает в окне с доброй половиной жареной курицы. Это происходило при каждой нашей встрече по средам. И, наконец, долгожданный момент. Курица выпархивает из окна и падает на газон у самого дома. Этот еженедельно повторяемый полет был мне очень хорошо знаком, и поэтому слюнки начинались почти что с самого утра. Прости, красотка, но завтрак превыше всего.
Не успела птица коснуться земли, как я уже со всех четырех ног метнулся к ней, и если бы не голод, даже успел бы поймать ее на лету. Но, увы. Клыки впились в прожаренное мясо, захрустели тоненькие косточки и хрящики, и я готов был лопнуть от счастья.
– Приятного аппетита, Тобик, – улыбнувшись сказала мне девушка сверху и вернулась к своей работе.
Какой на фиг Тобик? Это ж надо так называть совершенно незнакомого пса! И не какого-то там, а самого настоящего дворового терьера подвальных кровей. Да я наполовину волк вообще, захочу, голову откушу. Мамин грешок, но не жалуюсь. Шерстка зато густая, с серыми подпалинами, зимой тепло. И меня Тобиком? Тьфу!
А курица снова пережарена. И еще специи какие-то, орегано и тмин, вроде. Все-таки у людей как-то странно желудки устроены. Мясо должно быть только-только поймано, сочиться теплой кровью. Вот это я понимаю! А здесь что? Эту псевдо-курицу даже не ловили. Вырастили в инкубаторе, нашпиговали таблетками, пожарили с сушеной травой и типа теперь можно есть. Человеки, да и только.
Но какой бы ни была эта птица, спасибо ей за завтрак. Жаль, косточки мелкие, на потом не закопаешь: они раньше истлеют в земле, чем я проголодаюсь. Поэтому, что пропадать добру. Ам и ням.
Спасибо, милая дева, за курицу, за соль. В следующую среду принесу воробья. Знаю, ты их не ешь, но я все равно принесу.
Ох, люди! Странные и непонятные создания. Постоянно какую-то ерундистику изобретают. Планшетный компьютер, например. Сидит, значит, в парке ребенок с таким девайсом в руках, и все, что происходит вокруг, его вообще не интересует. Интернет, игры всякие. Сидит и полагает, что развлекается. А как же на травке поваляться? За голубями побегать? Ты же в парке! Нет, ничего не интересно. У таких еды не допросишься. Даже если на колени голову положить. Только прогонят и накричат, мол, слюной испачкал. Я, между прочим, так уважение выказываю. Моя слюна не у всякого на коленях побывала вообще.
И еще не понимаю, как они на двух ногах ходят? Это, во-первых, неудобно, во-вторых, совершенно непрактично. Спотыкаются, поскальзываются на ровном месте постоянно, падают. А вот на четыре ноги встанешь, и все, прочно держишься. Бодаться можешь, сколько хочешь, и никому тебя не повалить.
Стоп! Что это? Я даже остановился как вкопанный. Запах. Нет, не просто запах. Запахом можно назвать все. А это аромат. Ммм, какой он чудесный! Что-то такое совсем знакомое, но не могу вспомнить, что. Аромат детства. Да что же это? Что? Что? ЧТО?
От негодования пришлось громко гавкнуть. Дворовый кот, подпрыгнув от страха, мгновенно исчез в переулке, перевернув где-то вдалеке стопку пустых картонных коробок. Поделом ему. Терпеть не могу этих пушистых тварей.
Но все же запах. Что это может быть? Чтобы выяснить, нужно найти источник. Принюхаться. Ммм! Ветерок с востока немного сносит запах, значит, нам на юг. Погнали!
Порой из тысячи самых разнообразных запахов очень сложно вычленить нужный. Но этот аромат затмевал все остальные. Хотелось выть от этого чудесного запаха.
О! Стоп! Уже совсем близко. Откуда же может так пахнуть? Дома, дома, сколько домов! Кафе с открытой площадкой. Кажется, здесь.
В ресторанах не терпят собак, но идти внутрь я и не собирался. Источник запаха точно где-то здесь, на открытой части. Вдруг у одного из столиков пахнуло сильнее прежнего. Ох, я схожу с ума. Да что же это за запах? Так, на столике кофе, пустая тарелка из-под омлета с ветчиной с базиликовым маслом. От салфетки пахнет сливочным мороженым с карамелью. Нет, это все не то.
Странно, что за столиком никого не было, а на стуле рядом лежала женская сумочка. Обычно люди так не делают, все трясутся за свои вещички. Усложняют себе жизнь. Вот у меня все всегда с собой. Шуба, лапы, нос, хвост. Все.
И снова этот запах. Вдруг, как стукнуло – так пахнет в лесу в середине лета. До конца понять не могу. Это же… Ягоды? Точно! Черничник в лесу. Или земляника. А еще такая ягода, которая на малину похожа, только темная. Как там ее люди называют? Или все вместе? Е-мое! Я не чувствовал этот аромат с самого детства. Точно так же пахнет в лесном ягоднике. Все же во мне порядком волчьей крови. Стоп! Волки же хищники. Неувязочка получается с моей любовью к ягодам. Но я правда наполовину волк. Честно. Просто получилось так. Разве не может хищник скрасить мясо чем-то вегетарианским? Но как же сводит с ума этот запах! И прекраснее его нет на всем белом свете. Да это же просто… ммм!
Я уже стоял передними лапами на стуле, а голову почти целиком засунул в сумку. Собачий Бог, сколько здесь всякого барахла! Да этим всю квартиру можно обставить. Зачем носить с собой будильник с заводным ключом? Ими уже не пользуются лет сорок. Женщины!
Вот он, источник невероятного запаха. Нос уткнулся в раздувшуюся кожаную коробочку. Она что, положила ягоды в кошелек? Женщины!
Читать бесплатно другие книги:
