Люди и Цверги Русаков Сергей
Однако и сам Звигунов отличился тем, что убил старого правителя нижних цвергов, правда, воскресив его примерно через час после смерти. Как же это вышло? А очень просто! Магическим заклинанием из разряда боевой магии, а Звигунов когда-то воевал, он запустил так называемые встречные потоки в каждой из обменных операций организма старика. Этот эффект также называют «стоячей волной», что подобно примерно такой картине. Совершая очередной обменный рейс, из пункта «А» в пункт «Б» движется поезд, в вагонах которого перевозятся предметы обмена, например кислород, углекислота или что-либо питательное. И вдруг навстречу этому поезду кто-то, кто это может, отправляет встречный состав, просто отсемафорив поезду из пункта «Б» в пункт «А» раньше времени. И ежу понятно, что поезда столкнутся, и движение остановится. Это и есть смерть. Так Звигунов и убил НиПеЦа, просто добавив к боевой магии сильное намерение разрушить жизнь. Намерение и есть основа магии, заклинания могут лишь усилить его.
Точно также, на основе тех же самых механизмов Звигунов оживил старика. Было это так. Утомившись от долгого и путаного рассказа ЗаНиПеЦа, который перемежал и без того малопонятную речь многочисленными отступлениями типа «Мамой клянусь!» или «Зуб даю!», Звигунов решил прекратить этот затянувшийся разговор, суть которого он и так уже давно понял. Нижние цверги хотят, чтобы Звигунов снял заклятие с золота лишь наполовину, так, чтобы его нельзя было выдавать людям слишком большими порциями и всем вкладчикам сразу. Нижние цверги и не надеялись на понимание верхних – те, к гадалке не ходи, как только заклятие будет снято, прекратят поставлять золото нижним цвергам, имея на то безоговорочную причину. Именно поэтому и возник план похитить русского мага, чтобы выжать из верхних цвергов обещание выдавать людям золото по графику, который устроит нижних – не более одной страны в месяц и не более одного процента вклада. И когда русский расколдует золото, нужно просто убить его, чтобы закрыть вопрос на выгодных для себя условиях. Требовать от верхних цвергов полного отказа от выдачи золота людям нижние и не собирались – тогда бы против них ополчились бы и верхние цверги, и люди, вернее, их маги, а это уже слишком.
План нижних цвергов рухнул в самом начале его реализации – Звигунов остановил их, словно щелбаном, подобно тому, как это описал в своем магическом трактате один удивительный русский маг африканского происхождения, показав силу человеческой магии в противостоянии людей еще одной разновидности жизни – чертям (реальность чертей не примыкала к реальности цвергов, и черти не досаждали им, хотя самые общие представления о чертях имелись – хвост, рога и копыта). ЗаНиПеЦу пришлось взять решение вопроса о судьбе нижних цвергов в свои руки, и он вполне справился с этой задачей – русский согласился на условия, закрепив обещание магическим заклинанием со смыслом «Нет проблем!» или «Не проблема!», или «Не вопрос!», или «Ерунда, а не вопрос!», или «Ерунда вопрос!» – как-то в этом духе. Пришлось уступить русскому целых десять ведер золота, на что тот возмутился, дескать, что он с ним делать будет и как перевезет через границу? ЗаНиПеЦ уже хотел предложить на выбор веер схем – банковские вклады в Швейцарии, чеки на предъявителя, авизо и прочее – но маг вдруг из-за чего– то рассердился и решил уйти. Проявив необъяснимую и несвойственную нижним цвергам любовь к ближнему, тем более, к конкуренту, старик решил проявить участие к своему бывшему начальнику – НиПеЦу. «Брат! Подожди, не уходи! – просительно обратился он к магу. – Что же ты наделал? Зачем убил нашего правителя? Как нам теперь быть?» Если быть до конца откровенным, то более сильным мотивом этой инициативы было желание выглядеть в глазах авторитетных нижних цвергов достойно – ведь это ЗаНиПеЦу теперь придется взвалить на свои плечи заботу о народе, и ему будет нужна поддержка.
Русский остановился, полуобернувшись, и удивился: «Я что, убил старика, что ли?». ЗаНиПеЦ начал игру: «Брат! Ты же великий маг! Помоги! Ты все можешь…» Звигунов опешил: «Ты что имеешь в виду? Я не колдун и воскрешать не умею. Вот если бы умел, то мне бы и не жалко. А так бы… с ним, пусть бы и жил себе хоть тысячу лет…!» и после этого махнул рукой и произнес прощальное заклинание, посылающее чужой мир вдаль от себя.
Оправившись от скачка атмосферного давления, который возник при этом, ЗаНиПеЦ услышал гул собратьев и понял его причину. На полу заворочался мертвец – НиПеЦ оживал. Для мага такой величины, как Звигунов, и это было под силу или, как он сам выразился о проблеме золота: «Г… вопрос!»
Вот только кто теперь поможет самому Звигунову, который лежал на асфальте, окрашивая его в такую знакомую и такую печальную краску – кровавую. В его застывших глазах больше не было жизни. Жизнь оставила его, и он остывал – поезда обменных процессов постепенно останавливали свой ход. Это более чем странно, но и эти наблюдения, и эти размышления принадлежали тому, кто… и считал себя Звигуновым. Вид самого себя обескураживал. Было грустно и печально, словно при расставании с чем-то или с кем-то очень близким, возможно, самым близким из всех, кого он мог считать такими. Это всегда больно – терять близких. Они стали частью, той самой частью, без которой уже больше никогда не будет так, как было. В этом суть и соль феномена скорби – больше никогда, и «никогда» означает только никогда. Если бы это было бы возможно, Звигунов расплакался бы, и только тот, кто лежал перед его взором, уже ничего не чувствует и не почувствует никогда, ни холода асфальта, ни походной парилки кальсон…
В этот момент Звигунов поймал себя на мысли, что неспособность расплакаться не означает для него неспособности скорбеть, значит, у этого чувства и у всех этих скорбных мыслей есть автор, и в этот миг Звигунов осознал себя – «вот он я, который думает, испытывает чувства, страдает, и вот он я, который лежит передо мной. Что-то здесь не так! Кто я и кто этот бедолага на асфальте?» Вокруг Звигунова, который уже отличал себя живого и говорящего с собой от мертвого и безмолвного, стало что-то происходить – что-то сдвигалось, смещалось, изменялось. Что-то произошло и с чувствами Звигунова, он ощутил какой-то подъем, торжественность, важность происходящего и что-то вроде силы, имеющей ранг всемогущества.
Изменения пространства стали более явными. Теперь Звигунову стали понятны их смысл и то, что он автор этих изменений – он просто хочет вернуть того Звигунова, который лежал перед ним, назад, в то время, когда тот был еще жив. Это и происходило. Красная лужа вокруг тела стала уменьшаться в размере, потом стало уменьшаться красное пятно на груди, а затем Звигунов стал подниматься, словно в замедленной спортивной съемке, когда хотят еще раз увидеть финиш и перематывают пленку назад. Звигунов отчетливо видел как из спины Звигунова, который стоял так, словно замер при ходьбе, медленно вылетает пуля и отлетает от спины с видимым ускорением. Звигунов, привычно, словно делает это не впервые, остановил обратную перемотку, чтобы подумать и решить, как поступить дальше. Выбрав подходящий вариант, Звигунов нажал на кнопку «PLAY».
Звигунов шел к станции и наслаждался впечатлениями, полученными в этот замечательный день. Он совершенно забыл о том, что нужно следить за умеренностью восхищений, чтобы не накликать беды. И вот тебе. Споткнувшись о камень, который словно возник на дороге, Звигунов начал свое падение на асфальт. Вытянув руки, чтобы не удариться, он готовился к безопасному падению, но… его любимый Айфон ухитрился встать на ребро между грудью и асфальтом, причинив неимоверную боль, от которой Звигунов, похоже на мгновение потерял сознание. По крайней мере, когда он поднялся и отряхнулся, что-то вокруг было не так, как до падения. Ребра болели – если не перелом, то синяк будет гарантированно. Кряхтя и кляня себя за легкомыслие в вопросе чрезмерной эмоциональности, давая себе еще один зарок не радоваться слишком сильно, он продолжил путь.
Пуля, пролетевшая над спиной падающего Звигунова вонзилась в ствол старого дуба, не причинив никому вреда. Снайпер удовлетворенно покачал головой, давая себе высокую оценку, оценив падение мишени. Его напарник позвонил кому-то по телефону. Потом они развернулись и уехали от места происшествия, зная, что через какое-то время появится полиция – местные жители весьма заботливы о том, что творится рядом с ними. Специалисты плаща и кинжала удивились бы, если бы побывали на следующий день там, где лежал пораженный в самое сердце объект. Ни пятна крови, ни какого иного следа, ни пули в старом дубе. Но они этого не сделали. Чайники!
«Чайник!» как эмоциональное образное именование специалистов невысокого уровня профессионализма – это особая разновидность дурака как обширной категории. Дурак же определяется, как не обнаруживающий важных факторов в деле, которое делает, не дающий верных оценок известным факторам, принимающий неверные решения, плохо планирующий, неспособный организовать, не умеющий контролировать – и вообще неспособный и по многим аспектам недостаточный. По многим, но, к сожалению, кроме одного – если бы у дураков было бы поменьше возможностей, силы, настойчивости, энергии, амбициозности, они были бы не так опасны. Такие непрофессионалы весьма распространены, и потому многие благие дела разбиваются о дураков, как прибрежные волны о береговые камни. Этой важной теме посвящено огромное множество исследований и эмпирических наблюдений, воплощенных в пословицах и поговорках. До сих пор нет ответа на целый ряд важных вопросов: о причинах появления дураков, о возможности исправления дураков и о пресловутой защите от дурака.
Нет единства во мнении ученых и по вопросу о том, обладают ли дураки магической силой или это похожие на магию проявления – лишь стечение обстоятельств и случайность. Все более очевидным становится, что дураки могут воздействовать на мир только непосредственно, физически, двигая его предметы руками, ногами и головой в прикладном, но не в интеллектуальном смысле этого выражения. Трудно удержаться, чтобы, стараясь оставаться в пределах деликатности, не рассказать один поучительный анекдот, услышанный буквально на одном дипломатическом приеме (все знают, что дипломаты – это маги, а анекдот – особая магическая форма изменения людей к лучшему). Так вот зашел как-то Бог в Рай и подозвал к себе его единственных человеческих обитателей. «Есть у меня, люди, для вас два презента. Первый – умение (пардон!) писать стоя. Кто хочет этот подарок?» – «Давай мне!» – обрадовался Адам. – Давно мечтал!» Получил в одно мгновение подарок и побежал его испытывать на всех вертикальных объектах Рая, картиной чего озадачил Творца. «А второй, значит, мне? – дождалась своей очереди Ева. – Какой презент?» – «Второй подарок людям – мозги, – задумался Бог, – но, наверное, я и это Адаму отдам, а не то он тут у меня все зас…т!»
И вот тут мы подобрались к совершенно неразрешимой загадке. С одной стороны, профессионалы – а служители плаща и кинжала определенно получили профессиональную выучку, действовали исключительно профессионально, но оказались в дураках. С другой стороны, Звигунов, явно не ведающий, что творит, то есть, очевидно проявляющий признаки самого натурального дурака, все более проявляет себя как все более сильный маг. Настало время раскрыть загадку отличия дураков и магов. Секрет же в том самом гаджете, который упоминался ранее – в личности, особом существе неясной и нематериальной природы. Это он наблюдал за смертью Звигунова, это он и есть настоящий Звигунов. Личность, как это верно считают маги-кибернетики, продукт работы очень сложной системы – головного мозга. Сложность в том, что его и много – много клеточек, и много связей между клеточками.
А это и дает удивительные эффекты – рождаются так называемые «продукты систем». Родившись, они начинают свой путь. Развиваясь, становятся все более способными управлять собой, в смысле телом и всем, до чего с помощью тела могут дотянуться. Это и есть тот самый пресловутый путь, который все ищут, но он всегда на виду: Цель и высшая потребность любой личности – становиться все более развитой и способной управлять реальностью. Альтернатив нет, есть только вариации на тему о том, каким именно образом и в какой сфере проявить свое управление реальностью. А зависит способность личности к управлению и уровень ее развития исключительно от одной малости – от количества связей между клеточками головного мозга, и этот показатель зависит от совершенно неочевидных причин.
В самом упрощенном виде существует мнение, что таких банальных вещей, как обучение и практика бывает достаточно для развития личности, но этот тезис часто опровергается огромным количеством дураков, которые и учились, и работали, но умнее не стали. Тем не менее, закономерность все же есть, и можно вывести формулу дурака и формулу мага. Первый имеет недостаточно развитый гаджет, второй имеет гаджет, развитый избыточно – более развитый, чем у среднестатистического человека.
И вот он – корень проблемы и печаль нашего мира: высокоразвитая личность ведет себя так, что отличается от нормальных людей, и явно проявляет признаки поведения дурака. Однако это всего лишь отклонение от нормы, что и опознается. Например, по мере своего развития развитые личности начитают отказываться от карьеры, власти, накопительного богатства, сексуальной озабоченности, и нормальными людьми это всегда оценивается как глупость. Но что поделать с тем, что потребности нижнего яруса перестали интересовать человека?
Вот и наш герой ушел в отставку, вызвав недоумение и подозрения в том, что тронулся умом. На пенсии он отказывался от предложений работы, которым позавидовал бы любой пенсионер. Позволив себе блажь мечтать о том, чтобы стать писателем, вызывал зависть и раздражение. Однако дураком он, похоже, не был, и магическая практика доказательно свидетельствовала об этом. Что-то такое произошло с ним в Германии, и способности к волшебству росли, как грибы после дождя, вызывая удивление, восхищение и даже опасения – как за него самого, так и за тех, кому доставалось или могло достаться от этой его магической силы. Ведь он мог не останавливать обратный ход времени в тот момент, когда пуля покинула пределы тела Звигунова, и направить свою мощь на того, кто ее выпустил из винтовки, и тому бы не поздоровилось.
Однако и этому есть объяснение. Маги такого уровня развития обладают соответствующим этому пониманием этики, согласно которому этичным считают все, что ведет к выживанию как можно большего числа живых существ. Иными словами, он был и без того добрым человеком, и, похоже, становился еще добрее. Это не всегда хорошо, вернее, не всеми это признается безусловно хорошим обстоятельством. Если кто– то, обладающий меньшей степенью этичности, задумает коварное, то добрые люди своей этикой могут этим планам помешать. Обычно такие добрые и сильные люди сами решают, что хорошо и что плохо.
Придя в себя, Звигунов направился на железнодорожную станцию, дождался поезда и поехал в деревеньку, где его ждал ужин в гаштете и спокойный вечер. Поезд как древний способ перемещения в пространстве всегда навевает размышления. За окном было уже темно, и Звигунов предался нахлынувшим воспоминаниям. Он вспомнил своего деда, который, выйдя на пенсию, уделял своим внукам очень много времени и внимания, практически заменив им отца и мать – те работали в городе и уезжали туда на электричке до позднего вечера. Особой любовью деда пользовался первенец – наш герой. Дед научил его мастерить самые разные вещи – от простых санок до птичьих клеток. Работа руками всегда была в почете в деревнях и селах. Столярное и плотницкое дело пользовалось спросом. Мастера были наперечет, и, владея какими– нибудь профессиональными секретами, они умели сделать невозможное. Дед, фронтовик Великой Отечественной войны, любил рассказывать разные небылицы, когда выпивал за обедом своей самогонки. Его собутыльниками и оппонентами были такие же фронтовики – соседи по улице. Внук любил послушать эти рассказы. Одно было плохо с точки зрения педагогики, а родители Звигунова были учителями, дед сильно матерился – и за столом в пылу рассказа, и за работой, помогая себе крепким словом справиться с инструментами. Звигунов ловил себя на слове, вернее, тех самых словах, которые с детства слышал от деда, и иногда вворачивал, не задумываясь, в свою речь, стараясь сохранять приличия и соответствие ситуации и месту. Мат деда был необычным, вычурным, можно даже сказать, красивым. А может, дед вкладывал в свои слова всю свою душу?
А в это время разные люди доложили своим начальникам о поведении Звигунова и происшествиях, связанных с ним. Судя по числу высокопоставленных лиц, принимавших о нем доклады, персона Звигунова становилась все более популярной, вызывая все большее беспокойство – самые разные планы оказались под угрозой срыва, и этой угрозой был сам Звигунов.
Глава 7,
в которой раскрывается масштаб происходящих событий, и если это события политические, то обязательно запутанные
Политика… Есть такая штука в жизни человечества, заслужившая и прилагательного «грязная», и особого внимания обывательского населения, не отрывающегося от телевизоров, и непреодолимой тяги для людей посильнее, заставляющей их делать политическую карьеру. А вообще-то политика – это всегда вопросы и проблемы власти. Власть же – это неискоренимое желание быть над всеми, диктовать им свою волю и почивать на лаврах победителя.
В самом слове слышится что-то от владения или обладания, и неспроста. Каждый человек владеет чем-то, что считает по праву своим собственным, например, своим телом, своими мыслями, своими планами, своей жизнью, в конце концов. Каждое покушение на эту частную собственность каждый человек воспринимает крайне болезненно, защищая всеми возможными способами. Но вот что удивительно – все то же самое, по праву принадлежащее другим людям, каждый человек или большинство людей готовы отобрать, присвоить не свое, возобладать этим.
Такое исходно несправедливое положение дел досталось людям из их далекой истории, которую сейчас старательно и не без пользы для понимания исследуют антропологи. Более чем разумной была забота матери-природы, объединившей в группы, стаи, стада и племена особи одного вида. Выживать сообща оказалось куда сподручней, чем поодиночке. Все системные эффекты проявили себя в полной мере для пользы элементов систем. Однако…
Главной проблемой оказалось распределение еды, площади проживания, комфортных условий и самочек для утех. Кто был посильнее, отхватывал всего этого себе побольше, чем те, кто послабее. Самые слабые перебивались недоеденным, селились на краю, терпели неудобства и не имели шансов оставить свой ген в потомстве – все самочки достаются сильным. С тех пор повелось отбирать у слабых, а сила стала почетнее ума. Посмотрите на качков в фитнес-клубах – они хотят силы.
Так в истории человека появилось доминирование – далекий предтеча политики. Власть как обладание стала проявляться в стремлении занимать все более высокое положение в племени. Каждый теперь становился выше тех, у кого отбирал еду, жилье, комфорт и самочек, и ниже тех, кто отбирал все это у него самого. Люди не захотели мириться с данностью от природы природной силы и стали изобретать другие способы отъема жизненно важных и приятных вещей.
Сначала в ход на замену грубой силы пошли угрозы ее применения, даже если таковой и не было. Агрессивное поведение и избиение слабых складывало ошибочное, но полезное впечатление о великой силе. И по сей день малорослые драчуны имеют приличные шансы отнять желаемое у огромных спокойных парней.
Затем открытие сделал кто-то запасливый, и когда что-то вроде еды у всех закончилось, а охота оказалась невозможной из-за, например, плохой погоды, в выигрыше оказался тот, кто не доел и припрятал недоеденное. Теперь к нему выстраивались очереди, а он давал еду за что-то полезное для себя – за улучшение жилищных условий, комфорт и самочек. Самочки и сами за еду предлагали себя запасливо-мудрому.
Скоро и ниша власти запасливых оказалась заполненной до отказа. Наступила эпоха эпатажа, яркой раскраски тела, щегольских эполет и лампасов. Тот, кому удавалось привлечь внимание к себе своих соплеменников, хотя бы на короткое время, на это же время обретал над ними власть. И в наши времена в большей цене политики, ведущие яркую жизнь и обливающие из стаканов минералкой друг друга на ток-шоу. Ну а когда три сопляка собирают стадион на свои тусклые, но громкие песенки, то все самочки мира, как кажется, готовы отдаться им в фанатическом порыве.
Если бы все было так, то было бы достаточно удивляться людям и их коварным поступкам во имя власти, но миром правят не только люди, а может, вовсе и не люди. Природа не за просто так объединила первых людей в племена. Возникшие при этом системы заботились не столько о людях, сколько о себе и своем выживании. Люди, из которых состоят системы, для самих систем – побочный эффект.
С одной стороны это хорошо, потому что человеческая натура с тягой к доминированию истребила бы всех слабых, но системы не дают разгуляться доминантам, и слабаки оказываются накормленными и живыми – ведь чем больше в системе людей, тем системе лучше. С другой – системы ни во что не ставят наполняющих их людей, а слишком рьяных и вовсе подавляют. Единственные, кто пользуется хоть какой-то поддержкой систем, – это их лидеры, те, кто на самом верху иерархии систем, да и то, только до той поры, пока такие лидеры заботятся о системе.
Системы же живут своей собственной жизнью, и их на полном к тому основании можно считать живыми существами. Это все те же живые организмы, что и в случае животных, но большие и состоящие не из клеток, а из людей. И как все живые существа, системы озабочены обычными заботами. Борьба за выживание систем неизбежно приводит к конкуренции между ними. Не на жизнь, а на смерть.
Так вот политика – это когда системы воюют друг с другом, чтобы друг друга уничтожить или поглотить, а люди лишь используются системами в качестве исполнителей их воли. Все, кто работает на системы, и называются политиками. Иногда таким политикам кажется, что они играют в свою игру, затевая очередную политическую партию, но стоит только им заиграться и пойти против систем, как с ними случаются несчастные случаи. Любят системы всякие такие несчастные случаи для расправы над неугодными им политиками.
Если бы можно было бы читать исторические труды, как труды по зоологии, то вполне уместно сравнивать борьбу систем между собой с тем, как это делают хищники. Всякая война – и холодная, и горячая – это война хищных систем между собой. Вот и на наше время выпала доля очередного сражения миров. И проводя аналогию с животным миром, несложно обнаружить, что часто на конфликт толкает безвыходное положение. В таком положении и оказался молодой и неокрепший еще Европейский Союз.
Помня о том, что лидеры систем ничего сами не решают, узнаем-ка, что там себе думают и что задумали мировые лидеры, причастные к этой истории с цвергами, магами и одним из них – Звигунове, который и не ведает о том, какое место отведено ему в глобальной геополитике.
Канцелерин смотрела в пространство рассредоточенным взглядом, что бывает, когда погружаешься в какие-то думы слишком глубоко. В дверь постучали. Канцелерин перестала почесывать ноющую от подагры коленку и разрешила войти. Вошел ее старый слуга и телохранитель одновременно. С ним ее связывает давняя дружба, и никакого намека на что-либо предосудительное. Просто дружба.
Слуга принес своей госпоже чашку кофе. Он делал это раз в час точно по часам, хитро останавливая работу канцелерин на короткие перерывы. Кроме того, слуга заходил с такой по– немецки точной периодичностью, чтобы проверить, все ли в порядке в кабинете его хозяйки. Он быстро оглядел углы не очень-то просторной комнаты и остался доволен – признаков магии или чужого магического присутствия не обнаружено.
Ганс был магом, скрывал это он от фрау канцелерин и выполнял свою миссию защиты ее и всей Германии со старанием монастырского монаха. Глава страны тоже имела магические способности, но другого, масштабного плана, более свойственного всем царицам, и потому не замечала магии своего верного слуги рядом с собой.
– Выпейте чашку кофе, госпожа! – ритуально произнес слуга, ставя чашку с блюдцем на стол перед канцелерин.
– Спасибо, Ганс! – и хозяйка кабинета прикрыла глаза, давая понять, что слуга может идти.
Однако на этот раз Ганс не торопился. Он гадал, как помочь канцелерин принять верное решение в трудном вопросе выбора между двумя берегами – к кому прибьешься, так дальше все и сложится. Как это обычно и бывает, слуга был в курсе всего того, что происходит в стране и чем заняты думы главы государства. На этот раз фрау выбирала между Россией и США, как между двумя парнями, предлагающими руку и сердце. Ничего не поделаешь – таков образ мыслей всех женщин.
Ганс знал, что логика в таком случае не поможет, да и не принимают женщины никакую логику в расчет. Так уж они устроены. Женщины делают выбор на основе чувства, а вот чувства ничего ей не подсказывали. В подобных ситуациях на помощь приходит подходящая магия гадания на кофейной гуще. Ганс был как раз мастером кофейного гадания.
Каждый раз, когда Ганс заходил с чашкой свежего кофе в кабинет канцелерин, он забирал чашку, которую приносил часом раньше. Выйдя в приемную, он выливал остатки кофе на блюдце, долго разглядывал получившийся узор и делал вывод о положении дел в стране и настроении госпожи.
Час назад Ганс с определенностью мастера гадания на кофейной гуще узнал, что выбор дальнейшего пути сотрудничества нужно делать в пользу России – так сказал кофейный узор. Как сказать об этом своей хозяйке?
– Ты знаешь, Ганс! А этот русский премьер – он какой-то основательный, надежный, настоящий, не то что… – и канцелерин замолчала.
– Вы всегда тонко чувствуете людей! – искренне ответил комплиментом Ганс, – американский вариант не вызывает такого же чувства.
Боясь переборщить и в тоже время радуясь мыслям хозяйки, Ганс забрал чашку с выпитым час назад кофе и вышел в приемную. Новый рисунок, предложенный кофейной гущей, успокоил его, и он поймал себя на мысли, что похож на старшего брата, ревностно реагирующего на выбор сестры между двумя ухажерами.
А Звигунов тем временем, находясь в своем номере гостиницы, вдруг испытал нестерпимую жажду – так ему захотелось выпить кофе. В кухонном уголке он нашел кофеварку и банку кофе. Решив испытать купленную на барахолке чашку, он налил кофе в нее. Получилось вкусно.
Ни с того ни с сего, Звигунов улыбнулся и вылил остатки кофе на блюдце – образовался причудливый узор. Где-то он вычитал, что именно так гадают на кофейной гуще. Как расшифровать рисунок, он не знал, но испытал дополнительное удовольствие от кофе, завершив его гаданием.
Ганс вымыл чашку и блюдце и поставил их в шкаф. В его распоряжении была всего два комплекта. Эта посуда досталась Гансу от его деда – сильного мага, передавшего внуку свое магическое мастерство. Дед говорил, что из двенадцати комплектов чашек с блюдцами старинного сервиза, принадлежащего какому-то древнему королевскому роду, деду достались только эти два комплекта. Только эти чашки с блюдцами давали достоверную информацию при гадании. Такова кофейная магия.
Звигунов внимательно рассматривал старинную чашку – он бы не стал спорить, если бы кто-то сказал ему, что эти чашка и блюдце когда-то принадлежали какой-нибудь королевской семье.
В Овальный кабинет без стука и вполне по-хозяйски вошла няня американского президента. Старая негритянка считала, что имеет на это право – ведь ее мальчик по-прежнему не жалеет себя, и если его не покормить, то он и не вспомнит за этой своей работой.
– Ты должен перекусить, мой мальчик! – строго сказала служанка. – Я принесла тебе кофе и бутерброды.
– Няня! Сколько раз я просил тебя не мешать мне, когда я думаю! – В голосе президента явно слышались нотки детского каприза. – Стоит мне задуматься о чем-то важном, ты тут как тут со своей едой!
– Не перечь старухе! – в голосе служанки зазвучала строгость. – И о чем таком ты можешь задуматься, когда настало время перекусить?
Разумеется, это была игра, и весь этот ритуал никогда не нарушался. С периодичностью один раз в час служанка заходила в кабинет, чтобы покормить президента. Заодно она делала мониторинг обстановки на предмет обнаружения возможного присутствия посторонних потусторонних сил. Служанка принадлежала к династии колдунов Вуду – экзотической африканской разновидности магии, и потому ее подопечный, став президентом и сильным магом, не замечал в своей няне колдунью.
– Зачем ты достал из шкафа эту старую чашку? – удивленно спросила служанка. – Ты что, переливал в нее кофе и пил? Она же пыльная!
– Не знаю зачем, но мне почему-то захотелось выпить кофе из этой чашки, а не из бумажного стаканчика, – президент взял чашку в руки, повертел и поднес к глазам служанки. – Смотри, какой необычный узор получился! Ты не знаешь, что это означает?
Служанка внимательно посмотрела внутрь старой чашки и помрачнела – рисунок, образованный кофейной гущей, показался ей мрачным предвестником каких-то неприятных событий.
– У тебя все в порядке? – с заботой поинтересовалась служанка. – Проблемы?
– Нет проблем! – сверкнув белыми зубами, улыбнулся президент. – Правда, опять эти русские!.. Они всегда умеют испортить настроение.
– Сколько раз я говорила тебе – не связываться с русскими! – няня была встревожена. Однажды она познакомилась с одним русским…
Что-то было не так, и служанка это чувствовала. Почему– то ее взгляд все время сбегал к этой старой фарфоровой чашке. Президент доверял своей няне некоторые секреты, и она была более чем в курсе политической обстановки в стране и в мире.
Служанка президента имела еще одно весомое основание относиться к нему, как к малому ребенку. Ее не покидало чувство, что ее подопечный пошел на поводу у плохой компании, что эти нечестные люди помыкают им, а он продолжает верить их вранью и вынужден врать сам.
Няня жалела своего мальчика и желала ему помочь. Беда в том, что самые доходчивые доказательства – чувства – президент воспринимает плохо, а с логикой было плохо у самой няни. Вернее, ее логика подходила скорее для объяснений ребенку, почему нельзя играть с огнем, и «спички – не игрушка!»
– Пойми, мой мальчик! Война – плохое дело, а воюешь ты, потому что не с теми дружишь, – служанка встала у кресла президента и с нежностью гладила его стриженым курчавым волосам. – Помнишь? К нам приезжал твой друг из России. Положительный такой, основательный, надежный. У него есть чему поучиться. Водился бы ты лучше с ним, чем с этими…
Президент недовольно поморщился. Он и сам понимал, что зашел слишком далеко, пообещав слишком много, тем, кто помог ему победить на выборах. Когда он, став президентом, узнал, что стоит за деланной доброжелательностью, было уже поздно. Военная мафия армии его страны, нажившаяся продажей оружия и наркотиков, теперь держала его за горло. Русские сказали бы: «За яйца!»
– Знаешь, что означает кофейный узор в этой старинной чашке? – в голосе старой служанки задребезжали слезы. – Тебе недолго осталось!
Зарыдав в голос, няня президента, смешно семеня, выбежала из Овального кабинета.
Звигунов выпил вторую чашку кофе и снова для прикола вывалил кофейную гущу на блюдце.
– Разрешите войти?! – в резную, инкрустированную золотом дверь кремлевского кабинета российского премьера просунулась голова главы Администрации.
– Заходи! – премьер сидел за бумагами, разложенными на зеленом сукне рабочего стола.
Глава Администрации поспешил к приставному столу для совещаний и сел на ближайший к премьеру стул. Он знал, что, заходя без стука и садясь без спроса, поступает дерзко и рискует. Премьер никому никогда ничего не прощает, а замечает и запоминает – все. Никто не знает, как и когда отреагирует премьер на шальную выходку, ошибку или предательство, и от того сладкое чувство страха разливается по телу, вызывая психосоматические и вазомоторные реакции.
– Не хотите ли кофейку? Я распоряжусь! – и главный администратор заспешил было в приемную.
– Погоди! – остановил его бег премьер. – Ты же знаешь, что я ни кофе, ни чая, ни спиртного не пью.
– А я вот и чашку с блюдцем вам в подарок приготовил! – он ловким движением достал из портфеля чашку и блюдце, завернутые в газетные лоскуты. – И кофе с собой имеется! Из Бразилии…
– Где много диких обезьян? – пошутил премьер, перебивая гостя. – У меня сейчас важный разговор с заграницей. Ты подожди в приемной. Чашку с блюдцем оставь, а кофе возьми с собой и завари там в приемной. Я тебе потом тебе погадаю на кофейной гуще.
Руководитель Администрации вышел, пожимая плечами. Премьер вздохнул: «Еще один предатель! И что такое делается с людьми? Какой лукавый их прельщает? Ведь вместе учились, вместе спортом занимались… Грустно!»
Премьер развернул газетную обертку, достал чашку с блюдцем и собрал комплект, как должно быть. Он уже знал о гадании на кофейной гуще в Берлине и Вашингтоне. Знал и о результатах в обоих случаях. Неизвестным осталось лишь то, что там себе нагадал Звигунов.
Пить третью чашку кофе Звигунову не хотелось. Чашка и блюдце, купленные им на блошином рынке, успешно прошли испытания. Что означают узоры из остатков кофе, вываленные из чашки на блюдце в духе популярного гадания, он конечно, не понял. Да как тут поймешь какие-то кляксы – одна похожа на собаку, а другая на обезьяну. Ерунда какая– то.
Вот и политика – такое же непонятное дилетантам дело, как кофейные кляксы при гадании на кофейной гуще. Только политики очень высокого ранга разбираются в этом. Все они – сильные маги. Звигунов – не политик, хоть и маг.
Глава 8,
которая завершает повествование, но это единственный предсказуемый прогноз, потому что даже автор не знает, куда повернет сюжет, а он все время куда-то поворачивает
Молодой цверг Зигшпиль, имевший непосредственное отношение к появлению русского мага в Баварии и последующему развитию событий, похоже, выполнил свою миссию и может заняться чем-нибудь другим, хотя бы, например, продолжить свои наблюдения за людьми. Следует заметить, что подобные занятия стоят того – люди подобно картинкам, возникающим в старинном изобретении цвергов – калейдоскопе, неповторимы: и каждый из них, и каждый конкретный в каждую новую минуту своего существования. Законов, описывающих подобный феномен, не существует, это невероятность, выходящая за пределы теории вероятности, то есть абсолютная невероятность.
Люди любят поиграть с вероятностью, доказывая свою непостижимость, причем делают это в обе стороны от классического «пятьдесят на пятьдесят» в примере с монеткой. Старики-цверги вспоминают иногда за кружкой пива одну удивительную легенду. Во время очередной и, похоже, не последней войны, устроенной людьми, русские получали помощь от некоторых североевропейских стран и перевозили эту помощь северными морями на своих транспортных судах в сопровождении боевых кораблей. Немецкий флот успешно мешал этой помощи – топил транспорты торпедами своих подводных лодок. Немецкие акустики и артиллеристы достигли такого мастерства, что неизменно успешно попадали в цели, не видя их, но ориентируясь по шуму винтов. И чего только ни делали капитаны и штурманы транспортных судов – меняли курс в случайном порядке, сновали из стороны в сторону… и всякий раз нарывались на торпеду. И вот какой-то ученой голове пришла в голову дикая мысль, и это, похоже, был один из тех, кто основал новое течение магии – кибернетику. Маг предположил, что люди не способны порождать случайные ряды чисел, поэтому и не могут делать направление движения судов случайным, значит, в этом остается закономерность, которую каким-то образом вычисляли немецкие моряки, а может, и просто чувствовали.
Есть идея, найдется и способ воплотить ее. Однако эта идея была настолько необычной, что люди, принимающие решения, ни за что не хотели признавать ее, разве что для упреков и насмешек в адрес кибернетиков. И пришлось магам новой волны искать помощи со стороны. Обратились к цвергам, которые, как известно, были искусными механиками, но, разумеется, на условии строжайшей тайны, чтобы не было утечки к воюющим немцам. Цверги традиционно дистанцировались от людских разборок – платите золотом, сделаем машинку. И сделали. Первый в мире генератор случайных чисел на основе часового механизма. Он показывал в окошке числа от нуля до девяти в случайном порядке. Сделав партию машинок, их отдали штурманам северных караванов, которые, как только появлялось случайное число, прибавляли его к текущему курсу по специальной формуле и меняли направление движения судна. Получалось все то же шныряние судов из стороны в сторону, но торпеды перестали попадать в цель. Наводчики потеряли чутье и даже признавались в этом за рюмкой шнапса.
И все же Зигшпиля не отпускало чувство недосказанности, недопонятости, недостаточности, и это, возможно, тоже было как-то связано с людьми, а они, как известно, всегда отличались явной недоделанностью. Русский маг Звигунов – вот кто не отпускал внимание молодого цверга. Зигшпиль перебирал в памяти все случаи контактов с магом, и один случай вызывал явное недоумение. Цверг решил еще раз осмотреть это место. То самое место, где Зигшпиль увидел Звигунова в неожиданно открывшейся двери в конце выросших из воздуха ступенек.
А Звигунов тем временем приближался к месту своего временного проживания – к гостинице. Он уже поужинал в каком-то гаштете по дороге, и шел, не торопясь, к железнодорожному переезду, сразу за которым стоял дом Клауса – его частная гостиница и малый бизнес. Клаус, и это было странным чувством, похоже, чувствовал приближение мага, точно так же, как это удивительно делают кошки, приходя к двери встречать своего хозяина, когда тот еще только заходит в подъезд, нажимает на кнопку лифта и стоит внизу, дожидаясь его. Если у кошек это получается, то почему этого не может, хоть и слабый, но маг? Клаус пошел ко входной двери и встал в коридоре, чтобы видеть улицу.
Звигунов появился только через десять минут. Он не спеша поднялся по ступенькам, дверь перед ним отрылась настежь, впуская постояльца. Звигунов кивнул двери, увидел в коридоре Клауса, заулыбался, поздоровался и остановился поговорить. Клаус уже не так сильно удивился фокусам русского с дверями. Удивило другое, хотя этому могло быть и совершенно не магическое объяснение. Уловив намерение русского перекинуться парой слов, Клаус из вежливости поинтересовался у него, как прошел день. И русский довольно подробно рассказал ему о том, где побывал, что видел, и что его удивило. Удивительным было не то, что русский говорил по– немецки, а то, что он легко менял диалекты немецкого языка. С Клаусом он говорил так, будто вырос в Силезии, где родился и вырос сам Клаус. Пересказывая разговор со священником, перешел на баварский диалект. Упомянув случай в поезде, когда ему показалось, что его разыгрывает соотечественник, русский вдруг стал говорить с акцентом американца, а те, как известно, будто бы держат во рту горячую картошку. После этого постоялец, как ни в чем не бывало, пошел к себе в номер, словно исполнил долг вежливости.
Клаус вновь задумался, и было о чем. В молодости ему довелось работать учителем, и преподавал он иностранный язык – английский. С огромным старанием преодолевая лингвистические трудности, он выучил этот международный язык и стал преподавать в школе небольшого городка. Клаус любил детей и жалел их, видя муки постижения чужого языка. Поэтому ученики успевали по его предмету весьма посредственно, так же, как и он сам в университете. Клаус придерживался мнения психологов о том, что если не научить языку ребенка, то взрослый его уже не освоит. Профессора лингвистики в один голос твердили о предрасположенности к языкам и утверждали, что есть абсолютно для этого негодные, относя самого Клауса к малоталантливым лингвистам.
Однако Клауса терзали сомнения. Если каждый человек способен научиться своему родному языку, каким бы сложным он ни считался, то почему не удается легко выучить другой язык, и чем объяснить то, что кому-то освоение языков удается совершенно без каких-либо трудностей? Если бы способность усвоить первый язык общения сохранилась и для всех последующих языков, то все люди стали бы полиглотами.
Да, речь как особая статья человеческой природы всегда оставалась загадкой. Даже известное «В Начале Было Слово» трактуют, как кому взбредет в голову. Однако среди магов на этот счет есть ряд вполне здравых концепций. Например, считается, что именно речь заставила мозг человека установить такое большое число связей между его клеточками, в результате чего появилась личность. Это пороговый процесс – то есть личность выпрыгивает, как черт из табакерки, как только число связей достигает своего порогового уровня. В свою очередь это привело к тому, что личность, появившись, устремилась управлять всем, чем только ей удавалось, и это сдвинуло мир – с тех пор он стал населяться разумными существами.
А вот дальше научные мнения разделились. Одни считали, что существует механизм блокировки освоения других языков, кроме первого, что служит защитой от опасности возникновения еще одной личности на базе одного и того же мозга. Такие случаи бывают – например, алкогольная личность, которая ведет себя, как еще один человек, или редкие случаи шизофрении с раздвоением личности. Другие ученые поддерживают гипотезу о блокираторе, но настаивают на ином его назначении, считая, что личность будет путаться в словах, если знает несколько языков. В подтверждение обычно приводятся примеры того, что полиглоты всегда ведут себя, как идиоты. Третья группа ученых, и это кибернетики, придерживается мнения, что освоенный язык слагает необычайно мощную систему, которая, согласно Основному Закону Систем, активно сопротивляется попыткам построения параллельных языковых систем, то есть это обычная конкуренция. Что касается редких случаев знания многих языков без каких-либо проблем, то все единодушно сходятся во мнении, что развитая личность сама разбирается со всеми этими сложностями, но как именно, неизвестно.
И Клаус пошел к себе в комнату, чтобы почитать что– нибудь на языке Шекспира. Его он и любил почитать.
Звигунов с облегчением разоблачился в своем номере, избавившись от кальсон, переоделся в домашнее и решал, стоит ли пойти в душ. Сонливость была аргументом против этой идеи – Звигунов явно представил себе, как уснет под душем, упадет и чего-нибудь сломает в хозяйстве Клауса. Эта картинка решила вопрос в пользу сна.
Осторожно притронувшись к ушибу на груди, Звигунов с удивлением не почувствовал боли. Задрав рубашку, он смотрел и не видел никаких синяков у себя на груди. Боли тоже не было, даже если посильнее надавить на место ушиба. А был ли ушиб вообще?
Не особенно углубляясь в размышления об этом странном явлении, Звигунов лег на кровать поверх покрывала и задремал. И приснился Звигунову его дед. Звигунов как будто попал в самый разгар спора деда со своим извечным оппонентом – соседом. Дед что-то активно доказывал, возмущался и… матерился. Больше ничего конкретного в этом сне Звигунов не запомнил, потому что проснулся, испытывая жажду.
Решив, что в столовой Клауса может быть какая-нибудь газировка, Звигунов спустился в подвал. Газировки не было. Но было любопытство – как же это так хитро устроена дверь в погреб? Звигунов заглянул за холст, взялся за ручку и потянул на себя. Дверь открылась, обнажая кирпичную кладку за ней. Звигунов постучал по ней кулаком – монолит! Затем он закрыл дверь и толкнул ее от себя. Дверь снова открылась, и за ней он увидел ступеньки, идущие вниз. Не поборов искушения, но поддавшись ему с какой-то мальчишеской страстью, Звигунов стал спускаться по ступенькам, включив свой айфон в режим фонарика. Спустился и обалдел…
У самой нижней ступеньки, немного в стороне, в тени, потому и незаметно, стоял, разинув рот, тот самый малец, которого он видел на балконе своего номера прошлой ночью во сне. «Так это сон!..» – догадался Звигунов и немного расстроился. Однако решив потом исследовать подвал и наяву тоже, он настроил себя посмотреть, что будет в этом сне.
«Ну что, малец! Варежку-то закрой, а не то муха залетит!» – грубо пошутил Звигунов, решив не ограничивать себя приличиями – ведь это же сон. Зигшпиль – а это был он – закрыл рот, но был по-прежнему вне себя от неожиданной встречи с магом. «Ты чего здесь делаешь в такую поздноту и один?» – поинтересовался Звигунов с некоторыми нотками отеческой заботы в голосе.
Зигшпиль, ужасаясь тому, что с ним творится – он почувствовал себя глупым ребенком в свои сто двадцать три года, заговорил с магом в совершенно странном и неподобающем тоне: «Дяденька маг! Не ругайтесь! Пойдемте скорее к дяде ПеЦу! Он вас уже давно дожидается». Зигшпиль сопел носом и канючил абсолютно по-детски, как дети людей. Цверг с осторожностью взял мага за руку и потянул за собой. А поскольку это был всего лишь сон, как об этом думал Звигунов, он и не сопротивлялся, желая утолить любопытство: кто это ПеЦ, и почему он его ждет. Цверг же по дороге, удивляясь самому себе, играл странную роль – всхлипывал и просил: «Уж вы бы помогли нам, дяденька. Уж мы век помнить будем. Вы уж только расколдуйте золото.» Ничего не понимая, Звигунов шел за мальцом, а тот все что-то жалобно просил, вызывая жалость мага, и он давно бы уже помог – ведь во сне все возможно, но так и не стало понятным, что именно просит этот милый мальчуган.
Наконец путь сквозь сонные грезы привел к финишу – перед Звигуновым открылся весьма просторный зал, чем-то напоминающий тот, в котором он случайно оказался на экскурсии в замке. По крайней мере, трон был очень похож – весь в цветных стекляшках. Каково же было удивление Звигунова, когда он узнал смотрителя музея во все той же униформе. Он как будто ни на грамм не изменился, даже рот был все так же открыт, а самого его колотила старческая дрожь. Хотя что же может быть удивительного во сне? Было бы удивительно, если бы во сне не было ничего удивительного. Вспоминая и напоминая себе, что это сон, Звигунов отпустил себя на все четыре стороны и пустился во все тяжкие.
«Ну что, старик… Проблемы?» – что-то подсказывало Звигунову, что он сам имеет ко всему происходящему какое– то отношение.
Смотритель музея пришел в себя, закрыл рот и перестал трястись.
«Многоуважаемый маг, прибывший в наш мир с великой миссией, позволь мне коротко изложить нашу позицию по вопросу снятия заклятия с альпийского золота, наложенного более полувека назад одним из твоих соотечественников и коллег по магическому цеху. Мы заинтересованы в том, чтобы перемещение золота в мир людей, как только ты снимешь с него заклятие, не было слишком активным, быстрым, энергичным и бурным. Мы понимаем проблемы европейских правительств – кризис. Однако цверги не смогут поддерживать слишком высокий темп выдачи золота. Нас бы вполне устроил режим, при котором каждая страна, хранящая золото у нас, получала бы не более одного процента золота в месяц. Более того, мы хотели бы уделять внимание только одной стране на протяжении каждого такого месяца. Полагаю, что правительства смогут договориться, определить очередность и составить разумный график. Мы были бы не просто признательны тебе за такое решение проблемы, но достойно отблагодарили бы тебя лично. Думаю, что один процент от каждого транша будет тебе и приятен, и полезен».
Все это старик выпалил, словно боялся, что его перебьют.
«Нет! Так дело не пойдет!» – сказал Звигунов, продолжая свой внутренний разговор с самим с собой, в котором шла речь о том, что он ничего не понимает, и выдвигаемые им версии объяснений происходящего не подходили.
«Конечно, ты прав, высокочтимый маг! Разумеется, мы не должны обижать тебя одним процентом, словно подачкой. Два процента… – увидев отсутствующий взгляд Звигунова, ПеЦ на ходу переиграл ставку, – десять процентов с каждой выдачи золота каждой стране. Это очень большая сумма. И это ежемесячно».
Первый Цверг терпеливо ждал ответного хода русского мага, о котором даже во внутренней речи нужно говорить «великий маг» – настолько он был силен, даже в такой изощренной области магии, как переговоры. В голове ПеЦа нудной струной зазвенела тоскливая мысль, что эти переговоры он проиграет, и настолько ясной была эта мысль, что отбила всю охоту торговаться. А русский великий маг, подливая масла в огонь, продолжал молчать, заблокировав даже мимические мышцы и взгляд – ноль информации. Вот он – высший пилотаж магии переговоров. Об этом приеме знают только сведущие, и называется этот прием «молчание – золото!», и в самом прямом смысле этого слова.
На этом приеме следует остановиться особо, иначе люди будут по-прежнему натыкаться на этот незамысловатый, но мощный способ добиться своего – молчать. ПеЦу просто не повезло – Звигунов на своей прежней работе, которую правильнее все же называть службой, сначала просто устав от дел и невыносимой нагрузки, иногда замолкал или вообще не начинал разговор с теми, кого обещали разговорить психологи – эти вечные путаники. Звигунов сидел и молчал, думая о чем только угодно. А собеседники начинали говорить без остановки. Сейчас же Звигунов просто вырубился в попытке понять происходящее, но прием работал сам по себе не менее эффективно.
Все дело в том, что участник каких бы то ни было переговоров, если входил со своим предложением, но не получал в ответ предложений оппонента, через некоторое время создавал своеобразного клона, заменяющего настоящего соперника, и продолжал торговаться с ним – ведь нужно же поддерживать ритм переговорного обмена предложениями. А далее вступала в действие самая настоящая странность – споря с воображаемым партнером, человек, сам создавший его, неизменно проигрывал ему. Неразрешимый парадокс. К слову, тот, кто играет сам с собой в шахматы, всегда выигрывает. Это необъяснимо, но факт.
Звигунов ушел в себя, пытаясь догадаться, о чем идет речь, и это немедленно заставило ПеЦа создать виртуального собеседника, с которым он и продолжил свой разговор. Попробуйте как-нибудь сдержаться и помолчать в любом из диалогов, в которых мы все стали действующими лицами, и увидите, как ваше молчание провоцирует ваших собеседников открывать вам свои сокровенные тайны. Именно это и происходило с ПеЦем, несмотря на то, что он был магом очень большой силы.
Первый Цверг, не таясь, раскрыл русскому магу тайну отношений с нижними цвергами, а этого делать было никак нельзя, потому что ослабляло его переговорную позицию – нельзя рассказывать о проблемах, которые должны быть решены в результате переговоров. В противном случае придется заплатить гораздо дороже. Никогда не покупайте огурцов, рассказывая продавцу, как сильно вы их любите, не нахваливайте огурцы, не хвалите и самого продавца, действуйте наоборот – демонстрируйте пренебрежение и огурцам, и к их продавцам. Покажите, что колеблетесь – покупать или не покупать, у этого продавца или у другого, тратить деньги или сэкономить. Продавец, поддавшись торговой магии, заметно оживится, будет скидывать цену, а вы не торопитесь, ругайте огурцы и сомневайтесь. Если будете терпеливы и последовательны, обязательно купите огурцы в полцены или даже получите задаром. Вот она – переговорная магия!
Однако Первый Цверг на то он и первый, что самый лучший. Заметив, что проигрывает русскому магу, он сменил тактику – стал рисовать картину того, что будет, если Звигунов не разрешит проблему золота. ПеЦ раскрыл тайну золотого запаса и даже тайну золота в мире людей. И старик угадал – то, что узнал из его рассказа Звигунов, действительно было важным, и даже архиважным.
Когда-то очень давно люди нашли в себе силы и ум оторваться от натурального обмена, включив в обменные процессы особого рода посредника – золото. Этот замечательный металл стал эквивалентом товарам, услугам и вообще всему на свете. Так продолжалось долгие годы, пока кто-то злой не нашептал людям, что эквивалентом могут быть вещи попроще, чем золото. Так появились бумажные деньги, а бумага, как известно, ничего не стоит, и печатать бумажные деньги можно без ограничений. И так люди запутались в этом, что множили свои экономические проблемы, печатая деньги каждый раз, когда их не хватало. Говорят, что именно это и стало причиной европейского кризиса. Однако есть еще более существенная, но сокровенная причина финансовых неудач – виртуальные деньги. Виртуальное – значит несуществующее. Ежу понятно, что несуществующее не может быть эквивалентом обмена между людьми, но люди – а они престранные создания – верят в несуществующее и несут от этого огромные убытки.
Настрадавшись и намучившись, люди стали искать выход из сложившейся ситуации, чем они обычно и занимаются – понаделают себе проблем, чтобы потом их решать. И вот с подачи отдельных магов людям стали приходить в голову мысли о возвращении золота в качестве эквивалента обменных операций. Сначала Китай, а затем и Африка, поддались этому соблазну – вернуться к золотым отношениям. Однако не все были согласны с этой в целом замечательной идеей. Против выступили те, кто уже успел запутаться в виртуальных деньгах по самые уши и, похоже, не имел достаточно золота. Африканскую инициативу пришлось подавить весьма жестким образом, но с китайской поступать радикально было боязно – уж больно много их, китайцев, и много магов среди них. А кроме прочего, за тысячи лет своей цивилизации китайцы подружились и опираются на поддержку драконов – особых разумных существ одного из параллельных миров.
Короче говоря, если только альпийские золотые запасы станут вновь доступны европейским вкладчикам, это послужит своего рода критической массой и триггером для перехода на золотовалютные экономические отношения. Даже противники золота – американцы – не смогут уже с этим чего-либо поделать. Услышав от ПеЦа об американцах, Звигунов насторожился: что-то подсказывало ему, что эти в целом милые и веселые люди как-то причастны к событиям его собственной жизни. Первый Цверг был убедителен, и Звигунов решительно поддержал идею о золотом варианте решения проблем. Однако что он сам может сделать со всем этим, и зачем старик все это рассказал ему?
«Старик! Я-то чем могу помочь?» – прямо и без обиняков спросил об этом Звигунов.
«Как это чем? – искренне возмутился цверг. – Просто расколдуй золото, сними с него запрет на перемещение между мирами, и все!»
«Ничего себе! – в свою очередь возмутился Звигунов. – Вот так возьми и расколдуй. Вы здесь с ума, что ли, посходили? Я не колдун, чтобы колдовать и расколдовывать».
Сон стал протекать каким-то странным путем, в нем явно появился бред, и Звигунов решил поправить направление сна. Не дослушав старика и не давая ему продолжить свою бредовую речь, Звигунов махнул рукой, матернулся в сердцах и пошел прочь. За ним увязался малец, который не переставал канючить что-то вроде: «Спасибо за помощь, дяденька!»
ПеЦ позвонил в колокольчик, и в стеклянном шаре на ажурном столике появился, как в телевизоре, его помощник – Помощник Первого Цверга (произносится «ПоПеЦ»). И помощник доложил, радостно доложил, что отгрузка золота людям только что началась – вдруг ни с того ни с сего приготовленные мешки исчезли в мире цвергов и появились в мире людей. Люди тоже ликуют.
А Звигунов шел себе по коридорам в сопровождении мальца, причитающего свои благодарности, и собирался уже проснуться, чтобы по-настоящему дойти до кухни и утолить жажду. Он поднялся по ступенькам, прошел мимо Клауса, хлопнул его по плечу, заметив, что во сне он такой же чудной, как наяву, вошел в свой номер, лег на кровать, чтобы через несколько мгновений проснуться. Проснувшись, он передумал идти на кухню – лучше выпить кофе в каком-нибудь кафе. Время путешествия нашего пенсионера по Германии подходило к концу, за окном уже было утро – новое утро нового дня.
Поезд, самолет, метро, маршрутка – и вот он дома. Звигунов любил свой дом и не любил путешествовать. Он считал, что путешествуют те, кто еще не нашел своего места в жизни, поэтому и скитаются в поисках. По этому странному признаку – отсутствию интереса к путешествиям можно определять состоявшихся в жизни людей и отделять их от тех, кто не состоялся. Тем не менее, путешествие оставило в душе Звигунова приятный осадок – даже сны в путешествии были какими– то необычными, сказочными, что ли. А ведь начиналось путешествие с неприятности – разбитого Айфона. И словно ожив, как только о нем вспомнил хозяин, телефон вдруг затрезвонил. Номер не определился.
Мужской голос, который тоже не был узнан Звигуновым, представился помощником… И должность, которой этот помощник помогал была весьма высокой. Звигунова вызывали, назвав это приглашением, на его прежнюю работу, в самый центр Москвы. Прямо к директору этого ведомства. Неожиданно, неприятно и тревожно. Вот как воспринял этот звонок Звигунов, но отказываться не стал, тем более что помощник сообщил, что выслал за Звигуновым служебную «Волгу».
Директор молчал. Только поздоровался со Звигуновым и снова сел в свое кресло. Разговор вел другой человек, хорошо известный по своим телеизображениям и старинной фамилии – руководитель Администрации. Сославшись на то, что уполномочен провести эту беседу от имени Председателя Правительства, главный администратор, похоже, решил продолжить череду ахинеи, свалившейся на Звигунова еще в Германии, но там хотя бы это было во сне. Ничего не понимая, Звигунов молчал, а тон собеседника становился все более напряженным и даже слишком – в его голосе явно слышался упрек.
Ни много ни мало, Звигунова обвиняли в том, что он не должен был отдавать немцам сразу все золото. Дескать, нужно было потянуть резину, подинамить их, подержать в напряжении и ни в коем случае ничего не делать. Тем более Звигунов получил исчерпывающие инструкции об этом.
Оживившись и словно выйдя из сумрака, Звигунов поинтересовался этими самыми инструкциями, и с удивлением узнал о двух СМСках и одном письме по электронной почте. Высший класс! Государственные люди, руководители такого высокого ранга – и какие глупости в головах! Вот к чему приводит чрезмерное увлечение твиттерами. И эти туда же за своим продвинутым главнокомандующим. «Вы бы еще голубя послали – не менее экзотично и не менее надежно!» – Звигунов вспомнил эти СМС-сообщения и даже письмо, которое не стал открывать, признав спамом. СМСки, как ему казалось, прислал какой-то сумасшедший, перепутавший номер телефона такого же сумасшедшего с номером Звигунова. В сообщениях был явный бред о золоте и каких-то швейрах или цвендрах.
И вот теперь еще один сумасшедший нес очевидную околесицу, нисколько не смущаясь этим. Однако и директор, этот лысоватый и усталый человек, даже не подавал виду, что в его присутствии происходит явно ненормальное. Казалось даже, что директор в курсе и в теме. Правда, упрека во взгляде директора не было – он как бы говорил: «И что вы хотите от этого пенсионера?» Это было немного обидно, но Звигунов понимал директора – его проблемы, конечно же, были на порядок более значимыми, чем заботы самого Звигунова – валять дурака на пенсии и писать всякую ерунду в своих блогах.
Свою речь, похожую больше на монолог, высокий государственный чиновник завершил совсем уж неуважительно, сказав что-то вроде того, что на Звигунова надеялись, а он всех подвел. «Вот же ж…!» – подумал в сердцах пенсионер, и глава Администрации пошатнулся, как от удара в грудь. А ведь его предупреждали о необычайной магической мощи Звигунова, он и сам был магом почти что высшего разряда, но такое. Заподозрив с какой-то надеждой, что это так, и понадеявшись, что и это сон, Звигунов сформулировал свое отношение к происходящему крепким словом, повернулся и пошел на выход, не замечая при этом что оставленная им обстановка подернулась маревом перехода в новую реальность. Он вышел в приемную, остановился у стола помощника директора и спросил у него, узнав в нем одного из своих многочисленных учеников по ведомственной академии, где когда-то преподавал: «Ну что? Доволен?» – даже не подозревая, что стал не просто последней каплей, но водопадом в решении помощника уволиться со службы.
Поведение ученика-помощника стало последней каплей и для самого Звигунова, решительно не понимающего, что происходит. И вдруг совершенно независимо от него, в памяти Звигунова словно открылся файл – вспомнился сон про деда.
Дед рассказывал, обращаясь уже не столько к соседу– фронтовику, сколько к малолетнему внуку, о том, как, выполняя задание командования, преследовал автомобильную колонну вермахта, вывозящую из разрушенного Берлина золотой запас. Дед уверенно нагонял на полуторке последнюю машину немцев, подгоняя своего водителя привычными для обоих заклинаниями. Влетев, что называется, на плечах отступающего противника в какую-то пещеру, дед уже приготовился выкрикнуть сакраментальное «Хенде хох!», как что– то в пещере стало необъяснимо меняться, покрывая маревом грузовики с золотом. Еще мгновение, и немецкие машины исчезли, испарились, пропали, словно сквозь землю провалились. И вот он, «момент истины», о котором любят говорить в военной контрразведке «Смерш», в которой и служил дед, и в которой, по странному стечению обстоятельств, отслужил свой срок его внук и полковник в отставке. Дед просто– напросто крепко выматерился, что и стало непреодолимым заклятием, заморозившим золотые вклады всех альпийских вкладчиков.
«Запомни, Сергунёк!» – строго и наставительно изрек дед во сне Звигунова и повторил то, что сказал в конце войны в одной из альпийских пещер. Слова деда были словно написаны в воздухе огненным шрифтом. Звигунов силою своей мысли зачеркнул одно из слов заклинания и с чувством прочел получившуюся фразу. Помощник директора даже присел от такого мощного скачка атмосферного давления. А Звигунов же, удовлетворенно добавив от себя: «Вот так…!» – вышел из приемной, а затем и из здания на всем известной площади Москвы. Он даже не заметил, что прапорщик на проходной просто открыл шлюзовую дверь настежь вместо того, чтобы удостовериться, что пропуск Звигунова закрыт печатью дежурной службы.
А в это время Премьер, следивший за беседой по его поручению в режиме реального времени, удовлетворенно крякнул, если только не будет принято это сравнение буквально из-за его внешности. Звигунов поразил даже Премьер-министра – неожиданно, и в самую точку. Премьеру доложили, что бригада наружного наблюдения российской резидентуры в Германии потеряла Звигунова, а когда обнаружила, оказалось, что его приняли под наблюдение американцы. Он сначала рассердился, но потом, будучи магом необычайно высокой квалификации, посчитал происходящее знаком свыше. Однако развитие событий и убийство Звигунова американским снайпером почему-то расстроило Премьера. Ругнувшись, нарушив баланс международных отношений, он пригрозил своему чернокожему коллеге, что… А далее Премьер применил магию очень высокого разряда. И Звигунов остался жив.
А в это время ПеЦ – Первый Цверг верхних цвергов, этих странных жителей Баварских Альп, даже присел от неожиданности. Появившись в стеклянном шаре, помощник ПоПеЦ, радуясь, словно ребенок людей, доложил, что выдача золота приостановлена, а на скале напротив Замка появилась светящаяся надпись: «Одна страна в месяц. Не более одного процента от вклада в месяц. Составьте график. Ваш Звигунов. В память о дедушке:)».
А в это время разбитый Айфон Звигунова пиликал оповещениями о полученных сообщениях. Сразу несколько банков мира сообщали своему новому небедному клиенту о поступлениях на его счета. Но Звигунов ехал в это время в метро и не слышал сигналов. Его позабавило бы сообщение швейцарского банка о необычном вкладе на вновь открытый счет на имя Звигунова – десять ведер золота. Настоящего золота в самородках. В обычных железных ведрах… Нижние рулят:)
Все началось с разбитого телефона. На нем все и закончилось. Словно раненый, который должен дотянуть до своих, Айфон рухнул, обессилев, и окончательно сломался. Теперь его владелец не мог ни звонить, ни прочитать СМСки. А может, это американцы отомстили магу за его участие в глобальных мировых процессах?
Писалась же эта сказка исключительно для того, чтобы рассказать людям правду о том, что каждый и каждая из них являются самыми настоящими магами.
Эпилог,
в котором автор раскрывает тайну магии, признается в тайнах детства и дарит читателям тайну способа обретения магической силы
Всякая сказка должна заканчиваться счастливым концом, в котором добро победило зло, плохие люди наказаны, а хорошие почивают на лаврах. В этой подходящей к концу сказке сложно сказать, чем все закончилось, и что будет дальше. Миры разумных существ многочисленны, непредсказуемо соприкасаются между собой и создают мириады комбинаций последствий таких контактов.
Вместе с тем похоже, что люди и цверги на этот раз нашли общий язык, вступив в контакт, и разобрались с застарелыми проблемами. Магия еще раз доказала, что она есть и имеет нешуточную силу. Конечно, есть силы и повыше магии, те, что магию не одобряют и не рекомендуют ее для широкого применения народными массами. Однако тягу творить чудеса, доставшуюся людям как раз от тех самых высших сил, затеявших сделать человека образом и подобием, ничем не погасить.
Любители-экспериментаторы будут во все времена испытывать силу своей личности необычной природы, взглядом зажигая спички и силой мысли раскручивая стрелку компаса. Редкие из этих любителей станут профессиональными магами. Даже сильные маги, вроде Звигунова, скорее, так и не догадаются о своем магическом даре.
Состоявшиеся маги разделятся на тех, кто использует чистую силу личности, тех, кто использует силу систем, и тех, кто пользует силу технологий использования магической силы. Маги – они бывают разные, и это не считая областей, в которых маги подвизаются: наука, искусство, спорт, война, кино и литература.
В заключение этой правдивой сказки автор считает своим долгом признаться, что относится к магии весьма и весьма скептически и даже осуждает. Автор испытывает искренние раскаяние и стыд за то, что в детстве баловался разными штуками вроде «отведения глаз» во время игры в прятки, чтобы сверстники не могли его найти, да еще увеличением своего веса, чтобы взрослые пацаны удивлялись – вот только что поднимали этого мальца без труда, а сейчас словно в землю врос.
Однако более всего автора огорчает то, что он научился в детстве от деда разным сильным, но неприличным словечкам. Оно, конечно, пригодилось в опасных ситуациях, например, на войне, но в мирной жизни приходится за собой приглядывать – сорвется из уст одно слово, и где-то на другом конце планеты прокатится цунами. Со словами нужно поосторожнее, особенно с такими.
Практикуйтесь лучше в простых упражнениях по увеличению личной силы, и в этот прощальный момент автор готов открыть одну тайну. Как только вам захочется что-нибудь сделать, даже совсем незначительное, вроде желания поделиться новостью или рассказать о всплывшем из глубин памяти забавном случае, обратите свое внимание на это желание и сдержитесь – промолчите. В этот момент на незримом счетчике вашей личной силы повернется колесико, и в окошке появится следующая цифра. Вашей силы прибавилось. Если вы слышите, что нужно быть скромными, кроткими и смиренными, знайте, что это путь к силе.
На этой возвышенной ноте автор прощается с читателями, которых полюбил, разглядывая их просветленные лица глазами страниц этой сказки, в которой, как говорится, есть только доля сказки…
Читать бесплатно другие книги:
