Анабиоз Бушмин Илья
– Это называется ориентировки.
– Тебе лучше знать.
Я пропустил намек мимо ушей.
А потом открыл второй ящик и нашел кольцо. Квадратная коробочка, обшитая атласной тканью. Я открыл ее. Внутри лежало тонкое красивое кольцо из белого золота. Я медленно опустился на старенькое компьютерное кресло, созерцая блеск благородного металла. Кольцо для Жени.
– Не трогай, – подал голос отец.
– Что?
– Положи на место. Ты его не заберешь.
В голосе отца послышалась решимость, похожая на угрозу. Меня как ледяной водой окатили. Знаете, можно осознавать, что ты неуклюжий, но, когда падаешь и ломаешь ногу – это все равно очень неприятный сюрприз. Так и здесь. Я давным-давно знал, каких мыслей обо мне отец, но слышать подобное последнему намеку было все равно за гранью понимания.
– Ты сейчас серьезно?
– Просто положи.
Я так и сделал. Медленно. Чувствуя, как закипает злость.
– П…ц, – произнес я, не сдержавшись. А ведь я никогда раньше не выражался при родителях. – Это перебор, батя. Это серьезный перебор. Ты думаешь… Ты думаешь, я пришел сюда, чтобы спереть что-нибудь? У собственного брата? За кого, б… дь, ты меня принимаешь?
Отец упрямо набычился. Он тоже сообразил, что момент для разбора полетов подходящий.
– А ты сам себя кем считаешь?
– Ты всю жизнь относился ко мне, как к существу второго сорта. Для тебя в семье было всегда только три человека: ты сам, мать и Сергей. Я был недоразумением, которое путалось под ногами и бесило.
Я ударил в точку. Отец чуть растерялся.
– Не ври.
– А знаешь, я специально бесил тебя, – я распалялся все больше. – Видел все это, поэтому многое делал специально. Знаешь, почему? Даже когда я был сопляком, я понимал – все мы интуитивно понимаем некоторые основные вещи, это в нас прошито – что так относиться к собственному родному сыну нельзя. Ты не представляешь, как хреново осознавать, что ты не нужен родителям.
– Перестань, – его голос хрипел.
– Дослушай меня. Ты мне намекнул, что лучше бы вместо Сергея пропал я. Хочешь правду? Я согласен. Я только за. Сергей был бы с вами, а я не видел бы твоей презрительной рожи. Но факты таковы, что пропал именно Сергей. Так карта легла. И сейчас, здесь и сейчас, перед тобой стоит только один твой сын. Который никуда, уж прости, не пропал. Этого сына ты терпеть не можешь, но это ничего не меняет.
– Хватит.
Теперь я чуть ли не орал, звонко чеканя каждое слово.
– Ни хрена не хватит! Я скорее сдохну, чем что-то возьму у Сергея. У тебя есть не только любимый сын, но и жена. А у меня есть только брат. Он – вся моя семья, которая действительно принимает меня. Можешь ненавидеть меня, вперед. Можешь желать мне что угодно, на здоровье. Меня это перестало задевать уже давно. НО, батя. Оскорблять меня не смей. Считаешь меня чужим – считай, но тогда уж помни, что чужие за оскорбление могут дать в морду. Так что следи за своим поганым старым языком. Я могу проглотить очень многое, но не все.
Я вышел из комнаты и быстро направился к двери. До меня донесся серый голос отца.
– Стой.
Я в сердцах, впервые в жизни, послал его и хлопнул дверью.
А потом напился. Так отчаянно, словно это был вопрос жизни и смерти. Не думая о деньгах, которых оставалось все меньше и меньше. Напился в нашем баре, находящемся на углу квартала, где я отирался денно и нощно все последние годы и где знал каждого человека и каждый штрих интерьера.
Я уже был на рогах, когда в баре нарисовался Тимур. Он принес мне сотовый, который я просил пару дней назад.
– Чистый?
– Обижаешь, – заявил Тимур и на самом деле принял обиженный вид. – Сам перепрошивал. Для себя хотел оставить.
– Ты так всем говоришь.
– Но теперь это правда.
– Так ты тоже всем говоришь. – Тимур зарычал, я с усмешкой отмахнулся: – Ладно, забей. Какой у меня номер?
– Понятия не имею. Позвони мне.
– Как-нибудь обязательно.
– Нет, в смысле, тогда твой номер…
– Не перегревайся, – привычно буркнул я и побрел к барной стойке. Заказал сразу три кружки. Две себе, одну Тимуру. Вернувшись, тяжело плюхнулся за стол, чокнулся с кружкой Тимура и залпом осушил половину своей. Однокашник с тревогой наблюдал за мной.
– Все нормально, да?
– Ни хрена. Все паршиво, Тим.
– Ну да, ну да, – закивал он. Поковырял в носу. – О, слушай. Я что тебе хотел сказать… У твоего брата своя страничка есть?
– У него целая книжная полка. Он любит читать.
– Не-не-не. Я про социальные сети. Где-нибудь у него есть аккаунт? Вконтактыш, мордокнига, одноклассники?
Я задумался. Голова к этому времени соображала уже плохо. Хотелось просто сидеть и пить до беспамятства. Потом, может быть, подраться с кем-нибудь, заслуживающим того, чтобы излить на него свою ярость. А вот думать не хотелось.
– Вообще не в курсе. Ты знаешь, я всем этим делам не доверяю.
– Знаю-знаю. – Сегодня, судя по всему, у Тимура была новая фишка: повторять каждое слово два-три раза. Это было отвратительно. – Большой брат следит за тобой и все такое.
Я хмыкнул.
– Если бы большой старший брат следил, кое-кто был бы сейчас дома.
Тимур запнулся на полуслове.
– Не бей меня.
– Хватит пороть чушь, Тим.
Я залпом допил пиво и побрел в туалет. И, пока я гонял по дну унитаза чей-то бычок, меня вдруг осенило. Еле дождался, чтобы вернуться. А когда водрузил свое почему-то пошатывающееся тело на стул, выпалил:
– Ты можешь достать распечатку звонков?
Тимур поперхнулся пивом. Откашлявшись, моргнул.
– Чего?
– Ты же у нас чертов компьютерный гений. Один раз ты уже это делал, помнишь? Я тебе даю номер сотового Сергея. А, погоди, ты же знаешь его номер… Ты пробиваешь его и достаешь мне распечатку звонков. Кому Сергей звонил в последний месяц. И кто звонил ему.
Тимур вздохнул. И принялся ломаться, за что мне сразу захотелось двинуть ему.
– Ну не знаю… Это не так просто… Нужно звонить тому пацану в офис, да еще и бабла ему сунуть…
– Тимур, – с нажимом сказал я.
– Хорошо, я все сделаю, – быстро откликнулся тот.
…Проснулся я около полудня. Как добрался до матраца на полу квартиры Тимура и даже до самой этой квартиры, я понятия не имел. Осмотрел костяшки – царапин нет. Драки не было. Уже хорошо. Я отругал себя за слабость. Пока мой брат черт знает где, я нажираюсь в кабаках.
Умывшись и ради разнообразия даже побрившись, я порылся в подаренном Тимуром сотовом телефоне. Нашел календарь. Когда ты нигде не работаешь, тебе, по существу, плевать, какой сегодня день недели. Ты выпадаешь из времени и дрейфуешь сам по себе. Сегодня, оказывается, была суббота. Женя не работала. Поэтому я вышел на свет божий и с сигаретой в зубах побрел к метро.
На звонок в домофон Женя ответила сразу.
– Женя, это я.
Я услышал, как она вздохнула.
– Сейчас выйду.
В ожидании Жени я закурил. Когда она с сумочкой на плече вышла из подъезда, я хмуро покосился на девушку.
– Не хочешь пускать даже? Тебе мой отец, что ли, звонил?
– При чем здесь твой отец?
– Наш с Сергеем отец.
– При чем здесь ваш отец?
– Должна же быть причина, почему ты даже в подъезд меня впускать отказываешься.
– Я тебя не боюсь, – заявила Женя.
– И не должна.
Она выдохнула. Разговор получался странным.
– Хочу родителей проведать, к ним собираюсь. Ты меня как раз в дверях застал. Так что не принимай на свой свет. Ты что-нибудь узнал или просто так пришел?
Вкратце я пересказал свой вчерашний разговор с Щербаковым.
– Сергея не вызывали ночью в офис. Не было такого. У них так не принято.
Женя, пораженная, медленно села на лавочку и пробормотала себе под нос:
– Так…
– Ты не смотрела, с какого номера ему звонили?
– Так…
– Женя?
Она вздрогнула, подняла глаза, вернулась в реальность.
– Я не проверяю телефон своего парня, как некоторые. Я ему верю.
– И верь дальше. Он тебя любит. Когда он приходил ко мне, говорил только о тебе. И сверкал при этом, как обсосанный со всех сторон леденец.
– Так… – снова сказала Женя. – Он на самом деле во что-то вляпался, да?
– И потому решил уехать, – согласился я. – Он сам вызвался, так сказал его шеф.
– Так…
– Закругляйся, пожалуйста.
– Ты думаешь… Думаешь, эти его непонятные неприятности… догнали Сергея?
Пришлось признаться:
– Я пока вообще не знаю, что думать. Но я узнаю. Обещаю тебе. Для меня это так же важно, как и для тебя.
Я хотел сказать правду – для меня это гораздо более важно – но решил поберечь ее чувства. Сейчас, как ни странно, она была единственным, кто не хотел плюнуть мне в рожу. Можно было даже сказать, что мы с Женей были заодно.
Она посмотрела на меня и кивнула. В ее глазах промелькнуло нечто, смахивающее на признательность. Потом Женя закусила губу.
– Как ты думаешь… Сергей жив? Я читала, что в 90 процентах случаев такие люди… Их где-то убивают просто, или…
Теперь пришла пора заботиться уже о своих чувствах.
– Так, Женя. Договоримся раз и навсегда. Сергей жив, пока не доказано, пока Точно не доказано, обратное. Мы не знаем, что с ним случилось, где он сейчас, но мы исходим из того, что он жив. И мы найдем его. Он вернется, и все будет хорошо. Слышишь?
Она покивала, а потом красноречиво покосилась на часы. Я, как в той песне, все ловлю на лету, поэтому поднялся со скамейки.
– Если что, звони. Я тут обзавелся сотовым. Сейчас тебе СМС-ку пришлю.
Когда мы покончили с идентификацией моего нового номера, и я уже развернулся, чтобы двинуться к чертовому метро, Женя окликнула меня.
– Леш! – я обернулся, и она подошла ко мне. – Я так подумала… Ты время тратишь. У тебя ведь ни работы сейчас, ничего, а ты мотаешься по всему городу. Если хочешь, можешь взять машину Сергея.
Я был приятно удивлен, но покачал головой:
– Не думаю, что это очень хорошая идея.
– Сергей был бы не против, – настаивала Женя. – Там полный бак, он перед отъездом заправился. Ключи отдашь ему. Когда вернется. Раз уж мы договорились считать, что… что это точно будет.
Аргумент был хороший. Я пораскинул мозгами и сразу же нашел в идее обзавестись машиной свои плюсы. В первую очередь это была возможность бомбить по нашему району, а значит, заработать денег.
Вдвоем мы поднялись наверх. Я постоял снаружи, пока Женя в квартире искала ключи от отцовской «Киа». Затем на лифте мы спустились прямо на парковку и побрели по широкому проезду, утыканному с обеих сторон машинами жильцов.
– Только пообещай, что ты не будешь разбивать ее. Или оргии там устраивать. Я себя не прощу, если ты подведешь.
Пообещай. Она уже берет с меня слово, как недавно это делал брат.
– Вы с Сергеем хорошая пара, – улыбнулся я. И уже открыл рот, чтобы сказать «Обещаю, не волнуйся», но так ничего и не сказал. А потом и вовсе закрыл рот. Женя, наоборот, открыла.
– Где машина? – с глупым видом спросила она.
Женя растерянно таращилась на парковочное место с номером их квартиры. Отцовского автомобиля и след простыл.
3
Машина принадлежала отцу, поэтому пришлось звонить ему. Родители приехали довольно быстро – меньше чем за час – на такси. У отца был землистый цвет лица. Мать растерянно смотрела по сторонам, на людей в форме и на нас с Женей. Я знал, что мать волновалась, а значит – сейчас она не могла произнести вообще ничего.
Опер из местного ОВД осматривал осколки стекла из водительской дверцы. Двое ППСников в форме уныло топтались в стороне.
– Они выбили окно, – заключил опер. – Потом, наверное, соединили провода под приборным щитком. И свалили.
Я кашлянул.
– До сих пор я думал, что охраняемая стоянка отличается от неохраняемой тем, что охраняемую – охраняют. Иначе зачем бы ее так называли?
Опер пожал плечами и бросил одному из ППСников:
– Сторожа приведите сюда.
Отец и мать, которая, как за спасательный круг, держалась за отцовский локоть, подошли к нам. Батя скользнул хмурым взглядом по моему лицу. Кивнул Жене в знак приветствия. Опер хмуро уставился на стариков.
– Вы кто?
– Хо… хо… хо… – мать горела желанием ответить. Но не могла. Отец одернул ее, поведя зажатым в ее ладонях локтем, и ответил:
– Владелец машины.
Опер сверился с бумагами на автомобиль, которые из квартиры забрала Женя.
– Рогов Владимир Иванович?
– Ее угнали?
– Ваш сын заявляет, что это как-то связано с исчезновением его младшего брата.
Отец стиснул зубы, намереваясь сказать оперу все, что он думает об этом своем сыне. Я опередил его.
– Я вам уже объяснил. Мой брат жаловался на какие-то неприятности, – эту фразу я повторял в последние дни так часто, что сам себе напоминал попугая. – В его машине я нашел пятно крови. На коврике. Теперь машину угоняют. Сомневаюсь, что это местная шпана решила покататься. Для этого можно угнать любую машину на улице.
Отец пораженно посмотрел на меня. Лицо его посерело еще больше.
– Кровь?
– На коврике.
– Почему ты… Когда?
Теперь его перебил опер. Мы как сговорились обрубать старика на каждой фразе.
– В полицию сообщили?
– Попытался сообщить, – я очень надеялся, что теперь на Дулкина от его коллег прикатится какая-нибудь телега, и этот бездельник в погонах получит выговор. – В отдел по розыску пропавших. Меня отказались выслушать. Рожей, наверное, не вышел.
При этом я покосился на отца. Последняя фраза адресовалась ему тоже.
– Но коврик мы вытащили, – вмешалась Женя. – Он у нас.
– Серьезно? – опер удивился. – Это хорошо. Несите тогда.
Женя возбужденно кивнула и, переглянувшись со мной, быстро направилась к лифту. Почти побежала. А со стороны выезда со стоянки показался ППСник. Рядом с ним плелся сторож. Пожилой мужчина, с животиком, седыми волосами и растерянным взглядом.
– Вы стоянку охраняете?
– Сейчас моя смена, – пролепетал сторож. – Двенадцать часов.
– Вы стоянку обходите хоть иногда? Когда именно машина пропала, можете сказать?
Сторож сконфузился.
– Как бы, у нас ведь камеры наблюдения. Если что-то не так будет, мы на мониторах увидим… Зачем обходить… Как бы…
Я машинально осмотрелся. В поле зрения попала только одна камера. Статично закрепленная, она висела на потолочной металлической балке метрах в 20 от парковочного места Сергея и смотрела в противоположную сторону.
Опера интересовал тот же вопрос, что и меня:
– А этот участок на мониторах просматривается?
Сторож помялся.
– Как бы, не особо.
– Не особо – это как?
– Это значит, что нет… Как бы.
Опер вздохнул. Надо сказать, на меня он производил неплохое впечатление. Может быть, потому что раньше мы с ним не пересекались, как с Дулкиным.
– Вы, – полицейский повернулся к отцу. – Пишите заявление. Знаете, как? Федосов, подскажи, если что. Вот вам бумага.
Он выудил из своей папки чистый лист бумаги и даже ручку. ППСник, названный Федосовым, подошел, чтобы помогать. Отец взял ручку. Пальцы тряслись.
– Не… Н… Ннн… – пыталась успокоить его мать.
Опер увлек сторожа к каморке на выезде со стоянки, где тот коротал время – изымать записи с камер наблюдения. Когда они ушли, отец посмотрел на меня. В его глазах стояла паника. Голос звучал хрипло.
– Почему ты мне не сказал?
– Был слишком занят, – проворчал я мстительно. – Пытался украсть что-нибудь из вещей брата. Знаешь, как это бывает у нас, у уголовников.
– Ты должен был мне сказать.
– Каждый из нас что-то должен. У всех свои обязанности. Но всем плевать.
Отец положил лист бумаги на крышку капота ближайшей машины. ППСник с готовностью нарисовался рядом.
– Пишите. Начальнику отдела внутренних дел…
Отец принялся писать. Потом вдруг уронил ручку на бумагу. Она скатилась по наклонной поверхности крышки капота и упала на асфальт. ППСник попытался что-то сказать, но увидел лицо отца и замер.
– Володя! – закричала мать и бросилась к отцу.
Только тут я сообразил, что случилось. Отец осел на одно колено, хватаясь рукой за область сердца на груди. Он открывал рот, то ли силясь что-то произнести, то ли пытаясь вдохнуть воздуха. Ни то, ни другое не получалось.
– Воды! – панически завизжала мать ППСнику, который растерянно пялился на отца. Мать рылась в своей сумочке в поисках таблеток. Шаря рукой в сумке, она вскинула глаза на меня. – Это из-за тебя! Ч… Что стоишь? Во… Воды найди!
Надо было запомнить. Если случается что-то хреновое, виноват я. Наверное, кому-то так было легче жить. Хотя от матери этого я не ожидал.
Когда отцу полегчало, я просто ушел. На улице закурил и стоял на углу дома минут десять, пытаясь выбросить все из головы. Сейчас было не до эмоций. Выбросить вообще все – не получалось. Хотелось напиться в ближайшем же баре. Но я пересилил себя и выдвинулся в сторону метро.
Тимур сидел за компьютером, мрачный. Он тянул пиво из банки – сукин сын будто дразнил меня – и с унылым видом тыкал компьютерной мышкой. Когда я зашел, он забурчал:
– Прикинь, меня один урод кинул. Я его страничку админил. А он кинул. Типа сам вести буду. Три сотни мне должен.
– Сочувствую. Погоди. То есть, ты вроде как теперь не занят?
– Ты к чему клонишь? – нахмурился Тимур.
– Я тут сообразил. Все эти соцсети, в которых ты сутками зависаешь…
– Это работа!
– …Там ведь куча народу пасется? Из всех городов?
– Ясен перец.
– Тимур. Найди список городов, через которые идет поезд «Москва-Оренбург». Это для тебя должно быть несложно. Потом нужно найти странички этих городов. Группы или форумы, им посвященные. Крупные, где ошивается много народа. И туда нужно запостить объявление. Пропал человек. И фотографию Сергея. Сможешь?
Тимур обреченно вздохнул.
– Когда это нужно сделать?
– Сейчас.
– Зачем только спросил…
– Что?
– Говорю, не вопрос, сделаем.
– Хорошо. А что с распечаткой?
С несчастным видом Тимур поковырялся в носу.
– В шесть часов с человечком встречаемся. Около его офиса.
– Супер.
– Это далеко. А у меня работы по горло и… – поймав мой взгляд, Тимур осекся. – Ну, надо так надо.
Чтобы отвлечься, я взял почитать книгу с полки. Книги Тимуру остались от бабушки, которая была начитанной старушкой и тряслась над своей скромной библиотекой, как коршун над птенцами. Тимуру на это богатство было наплевать. Книга была по эзотерике. История шаманизма и общие сакральные корни этих верований у народов Азии. Сначала я просто лениво листал. Затем увлекся. Под такое чтиво было, о чем поразмыслить, учитывая, какие идеи последнее время приходили в мою голову.
В пять вечера Тимур с несчастным видом засобирался. Он ждал, что я составлю ему компанию, но я потягивал кофе из старой кружки и шуршал страницами. Демонстративно вздыхая, Тимур наконец убрался.
А я сел за компьютер. Честно говоря, с техникой я никогда не дружил. Сергей – да, с компьютером он был на «ты». Тимур тем более – с ним уже сами компьютеры были на «вы». А ко мне мной, если бы машины могли говорить, эти консервные банки обращались бы в лучшем случае с пренебрежительным «Эй, ты». Но я все-таки знал, как пользоваться поисковиком.
К этому времени Тимур нашел список городов – файл с маршрутом поезда был на рабочем столе. Я пробежал глазами по названиям. Рязань, Рузаевка, Сызрань, Новокуйбышевск, Самара, Богатое, Колтубанка, Бузулук, Тоцкая, Сорочинская. Новосергиевская и Переволоцкая. Последним пунктом значился Оренбург.
Не так уж и много.
Я боялся делать то, что собирался. Но это нужно было сделать рано или поздно. И я принялся искать. В поисковике вбивал слова «неопознанный труп», «убийство», «вокзал». И подставлял рядом названия городов из списка Тимура. После чего жал «новости» и смотрел последние сообщения из этих городов на нужную мне тему.
На это ушло пару часов.
Никакой информации не было. В одном городке нашли неопознанный труп и даже выложили его фото. Это был бомж лет 40—50. В другом писали о поножовщине на перроне. Открыв новость, я обнаружил, что подрались следовавший из зоны уголовник и местный маргинал, который и отправился в больницу с ножевым ранением в живот.
Новостей о смерти Сергея не было. Если бы на одной из станций убили человека, новость должна была быть. Сейчас у всех служб есть отделы по связям с прессой, которые готовят такие сообщения. Я достаточно смотрел новостей, чтобы знать, что так это и работает. О трупе молодого человека никто не сообщал.
Это помогло мне отбросить последние сомнения. Сергей – жив.
И я найду его.
Читать бесплатно другие книги:
