«Антика. 100 шедевров о любви» . Том 2 Каминская Т. И.

ИСХОД

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Дядька приходит справа, поспешно и радостный, с ним дети. Дядька, Медея и хор.

Дядька

О госпожа! Детей не изгоняют.

Дары от них царевна приняла

С улыбкой и обеими руками,

С малютками отныне мир. Но, ба!

Что вижу? Это счастие Медею

Расстроило…

Медея

Ай… ай… ай… ай… ай… ай…

Дядька

К моим вестям слова те не подходят.

Медея

(закрывая лицо руками)

Ай… ай… ай… ай…

Дядька

Я возвестил беду,

Считая весть отрадною, должно быть…

Медея

(успокоившись)

Ты передал, что знал, ты ни при чем…

Дядька

Но в землю ты глядишь и слезы точишь?

Медея

Так быть должно, старик, – нам это бог

И умысел Медеи злой устроил…

Пауза.

Дядька

(стараясь попасть в тон Медеи, но решительно не понимая, в чем дело)

Не падай духом, госпожа, авось

Через детей и ты сюда вернешься.

Медея

(загадочно)

Других верну я, горькая, сперва.

Дядька

Одна ли ты с детьми в разлуке будешь?

Для смертного тяжеле муки нет.

Медея

Да, это так… Но в дом войди и детям,

Что нужно на сегодня, приготовь.

Дядька уходит направо, в дверь.

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Медея, дети и хор.

Медея

О дети, дети! Есть у вас и город

Теперь, и дом, – там поселитесь вы

Без матери несчастной… навсегда…

А я уйду в изгнание, в другую

Страну и счастья вашего ни видеть,

Ни разделять не буду, ваших жен

И свадеб ваших не увижу, вам

Не уберу и ложа, даже факел

Не матери рука поднимет. О,

О горькая, о гордая Медея!

Зачем же вас кормила я, душой

За вас болела, телом изнывала

И столько мук подъяла, чтобы вам

Отдать сиянье солнца?.. Я надеждой

Жила, что вы на старости меня

Поддержите, а мертвую своими

Оденете руками. И погибла

Та сладкая мечта.

Чужая вам,

Я буду дни влачить. И никогда уж,

Сменивши жизнь иною, вам меня,

Которая носила вас, не видеть…

Глазами этими.

(Привлекает к себе детей, которые веселы, еще полные воспоминаний о своей прогулке.)

Вы на меня глядите и смеетесь

Последним вашим смехом?.. Ай… ай… ай…

Что ж это я задумала?

(Опускает руки.)

Упало

И сердце у меня, когда их лиц

Я светлую улыбку вижу, жены.

Я не смогу, о нет… Ты сгибни, гнет

Ужасного решенья!.. Я с собою

Возьму детей… Безумно покупать

Ясоновы страдания своими

И по двойной цене… О, никогда…

Тот план забыт… Забыт… Конечно… Только

Что ж я себе готовлю? А враги?

Смеяться им я волю дам, и руки

Их выпустят… без казни?..

(Выпрямляясь; дети присмирели и смотрят испуганно.)

Не найду

Решимости?

О стыд, о униженье!

Бояться слов, рожденных слабым сердцем…

Ступайте в дом, вы, дети, и кому

Присутствовать при этой жертве совесть

Его не позволяет, может тоже

Уйти… Моя рука уже не дрогнет…

Дети хотят уйти, но Медея удерживает и привлекает их к себе каким-то судорожным движением.

Га…

Ты, сердце, это сделаешь?.. О нет,

Оставь детей, несчастная, в изгнанье

Они усладой будут.

Так клянусь же

Аидом я и всей поддонной силой,

Что не видать врагам моих детей,

Покинутых Медеей на глумленье.

Все сделано… Возврата больше нет…

На голове царевны диадема,

И в пеплосе отравленном моем

Она теперь, я знаю, умирает…

Мне ж новый путь открылся… Новый… Да…

Но только прежде…

(Порывисто обнимая детей и целуя их руки и лица.)

Дети, дайте руки,

Я их к губам прижать хочу… Рука

Любимая, вы, волосы, вы, губы,

И ты, лицо, какое у царей

Бывает только… Вы найдете счастье

Не здесь, увы! Украдено отцом

Оно у нас… О, сладкие объятья,

Щека такая нежная и уст

Отрадное дыханье…

(Целует детей, потом с силой отрывается от них, слабо отталкивает их и закрывает лицо руками.)

Уходите,

Скорее уходите…

Дети убегают, оглядываясь на мать и что-то говоря друг другу.

Силы нет

Глядеть на вас. Раздавлена я мукой…

На что дерзаю, вижу… Только гнев

Сильней меня, и нет для рода смертных

Свирепей и усердней палача…

(Уходит в среднюю дверь.)

Хор

Люблю я тонкие сети

Науки, люблю я выше

Умом воспарять, чем женам

Обычай людей дозволяет…

Есть муза, которой мудрость

И наша отрадна; жены

Не все ее видят улыбку

Меж тысяч одну найдешь ты,

Но ум для науки женский

Нельзя же назвать закрытым.

Я думала долго, и тот,

По-моему, смертный счастлив,

Который, до жен не касаясь,

Детей не рождал; такие

Не знают люди, затем что

Им жизнь не сказала, сладки ль

Дети отцам иль только

С ними одно мученье…

Незнанье ж от них удаляет

Много страданий; а те,

Которым сладкое это

Украсило дом растенье,

Заботой крушатся всечасно,

Как выходить нежных, откуда

Взять для них средства к жизни,

Да и кого они ростят,

Достойных людей иль негодных,

Разве отцы знают?

Но из несчастий горше

Нет одного и ужасней.

Пусть денег отец накопит,

Пусть дети цветут красою,

И доблесть сердца им сковала,

Но если налетом вырвет

Из дома их демон смерти

И бросит в юдоль Аида,

Чем выкупить можно эту

Тяжелую рану и есть ли

Больнее печаль этой платы

За сладкое право рожденья?..

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Медея выходит из средних дверей. Медея и хор; после первых 5 стихов – вестник справа.

Медея

Я заждалась, подруги, чтоб судьба

Свое сказала слово – в нетерпенье

Известие зову я… Вот как раз

Из спутников Леоновых один;

Как дышит трудно, он – с недоброй вестью.

Вестник

(запыхавшись; одежда в беспорядке)

Беги, беги, Медея; ни ладьей

Пренебрегать не надо, ни повозкой;

Не по морю, так посуху беги…

Медея

(дерзко)

А почему же я должна бежать?

Вестник

(сразу выпрастывая мешок)

Царевна только что скончалась, следом

И царь-отец – от яда твоего.

Медея