Шестой Жоголь Сергей

Глава первая

1

С вечера Мира выпила пару коктейлей в баре у метро, но успокоить расшалившиеся нервы так и не удалось. Придя домой, разделась и завалилась в постель. Почти всю ночь ворочалась и смогла заснуть лишь под утро. Проснувшись, Мира принялась стучать по прикроватному коврику, на котором энергично подпрыгивал яростно звенящий будильник. Когда злобный возмутитель спокойствия под очередным хлопком наконец-то умолк, встала и, в полудрёме, поплелась на кухню. Часы на стене показывали половину девятого, нужно было спешить. Выпитый кофе, полчаса, потраченные на душ и утренний макияж, сотворили настоящее чудо. В очередной раз, посмотрев в зеркало, Мира улыбнулась. Красота, и впрямь, страшная сила! Она снова глянула на часы. Они показывали девять пятнадцать, вынос назначен на девять тридцать, ехать минут сорок, она успевала. Несмотря на то, что утренние процедуры дали положительный результат, девушка всё же решила не садиться за руль, вызвала такси. Оставалось лишь одеться.

Машина приехала почти сразу, так что пришлось немного поспешить. Несмотря на то, что Мира считала себя свободной современной женщиной, опаздывать она не любила, тем более не любила заставлять себя ждать. Спустившись на лифте, Мира вышла из подъезда и почти сразу разглядела синий Рено с «шашками», стоявший почему-то у другого угла потрёпанной пятиэтажки. Эти диспетчеры так невнимательны, вечно путают подъезды! Пока Мира устраивалась на заднем сидении, водитель, вихрастый парень, лет двадцати пяти, попытался отпустить сальную шутку, но тут же осёкся. Молодая пассажирка одарила неумелого ловеласа взглядом, от которого он, не договорив, тут же поджал губы. После того, как Мира сообщила конечный пункт их маршрута, водитель втянул шею и ехал, не проронив ни слова.

– Высадите меня здесь, – попросила Мира, когда они поравнялись с правым сектором старого городского кладбища, до главного входа оставалось ещё метров триста. – Хочу прогуляться.

Мира выдавила из себя кисловатую улыбку. Парень вяло улыбнулся в ответ.

– Решили навестить чью-то могилку?

– Нет, я на похороны.

Таксист взял деньги, отсчитал сдачу и укатил исполнять очередной заказ. Мира посмотрела вслед удаляющемуся «Рено» и, не спеша, побрела к запасному входу. Первые капли упали почти сразу, как только уехало такси. Мира в испуге распахнула сумку и вздохнула с облегчением. Хорошо, что вчера она забыла выложить зонт. О том, чтобы посмотреть прогноз, ни вчера, ни сегодня, она, конечно же, не вспомнила. Ну что ж, зонт есть, а это уже плюс. Хотя, еле капает, похоже, это ненадолго. Минут через пять дождь действительно прекратился, к этому времени Мира уже стояла за деревцами, неподалёку от свежевырытой могилы. У главных ворот показалась похоронная процессия. Ну, наконец-то!

Протяжный медный звук разрезал застывшую тишину. Звуки труб пробирали до костей, но при этом вовсе не пугали беспечно разгуливающих по асфальту ворон, видимо ощущавших себя здесь полноправными хозяевами. Когда процессия проходила мимо, Мира, невольно, отступила назад, может и впрямь не стоило приходить, в очередной раз, поймала себя на мысли, ведь три месяца прошло? Лишь бы не попасться на глаза Юлии Георгиевне…

Они встречались почти полгода. Пылкий красавец Данила с первой их встречи проявлял небывалую прыть: дарил цветы, осыпал дорогими подарками. Через месяц он выкинул очередной номер и предложил пожениться. Мира была ошарашена. Девятнадцатилетний студент престижного ВУЗа и она – уже довольно-таки самостоятельная особа, хоть и молодая, но уже вдова! Многие ли одобрят подобный союз? Мира сказала, что подумает и, для начала, предложила познакомиться с родителями. За свою мать Мира не беспокоилась. После смерти отца, который умер семь лет назад, Мира не слишком-то прислушивалась к мнению матери, так как считала себя абсолютно независимой женщиной. Правда, беседовать с матерью Мире приходилось они довольно часто. Полина Львовна в последнее время испытывала острый дефицит общения. Ну, и что с того? Хочет, пусть болтает. Выслушивая постоянные советы заботливой родительницы, Мира всегда поступала по-своему, а вот с родителями Данилы, как Мира и предполагала, всё оказалось гораздо сложнее. Отец Данилы, Андрей Сербский, после развода с женой укатил в Москву и устроился на работу в одну из престижных столичных клиник. Познакомиться с ним Мира так и не успела. Общения с Юлией Георгиевной ей хватило за глаза… Неужели матери, которые слишком чрезмерно опекают своих сынишек, не понимают, что порой, оказывают им этим медвежью услугу?

Шуршание за спиной отвлекло от неприятных воспоминаний. Мира обернулась и увидела плюгавенького мужичка, вяло метущего засыпанную сырыми листьями дорожку. Он что-то бормотал, шмыгал носом, то и дело, утирая рукой потрескавшиеся сухие губы. Пропуская дворника, Мира встала на поросший пожухлой травой газон. Оркестр тем временем умолк, музыканты сгрудились поодаль, кто-то начал говорить. Слов Мира не разобрала, она стояла на возвышении и рассматривала участников процессии: неухоженные, растрёпанные дамы с морщинистыми лицами; грузные мужички, кто тощий, а кто с брюшком – подумать только, не одного нормального; капризные детишки, то и дело тянущие за рукава своих раздражённых мамаш. Интересно, а кто из этих… Данилин отец? Может вон тот длинноногий бородач? Да, нет! Это просто смешно. Мира надула губки и… увидела женщину в чёрном.

Стройная дама в темном облегающем плаще и изящной шляпке с вуалью стояла в стороне. Огненно-рыжие волосы, тонкие яркие губы, выразительные глаза… Изящная сумочка, броские серьги-подвески, колготки в сеточку, или всё-таки чулки?.. А вот это интересно!.. Неужели очередная пассия Данилы? Мира снова надула губки. Стоит в сторонке, точно прячется. Успел-таки. Но когда? Ой!.. чего это я? Неужели ревную? Да, ладно! К тому же, Данила вряд ли смог бы так быстро её забыть. Мира вспомнила их последнюю встречу.

Этот молодой и красивый парень, спортсмен, чуть ли не плакал, когда она заявила, что им придётся расстаться. Мира напрягла память. Где-то она уже видела эту женщину. Эта одежда, волосы… ну, точно! Вспомнила! Три года назад! В тот день, на кладбище, когда хоронили Володю. Нет! Этого не может быть! Ей стало жутко!

Такая же пронзительная музыка, такие же кислые лица. Тогда она тоже обратила на неё внимание. Незнакомка в чёрном стояла поодаль, ни с кем не общалась, не проливала слёз. «О, Господи! Володина новая? И это учитывая то, во что он себя превратил», – подумала Мира. В тот день её было не до того, но сейчас…

– А ну, посторонись, дамочка! – грубый голос вывел из оцепенения – Чего встала? Цветы топчешь…

– Где это, вы видите цветы? – грубость работника кладбища заставила Миру на время позабыть о незнакомке. – Здесь нет цветов, одна бутафория.

– А это что? – мужчина указал крючковатым пальцем на вытоптанный газон. – Не видишь? Посажено.

– Да здесь целое стадо пробежало, вся трава примята, – Мира распалилась не на шутку. – Я одна что ли тут хожу? Вон, народу сколько. Вон та!.. – Мира ткнула зонтом туда, где стояла рыжеволосая и застыла, не договорив.

– Та, да не та, одна маета, – шмыгнув носом, проворчал вредный мужичок.

В том месте, где недавно стояла незнакомка, никого не было.

– Ой, а как же… – от удивления Мира позабыла, и про дворника, и про вытоптанный газон – …куда подевалась?

– Не понял…

Дворник ещё что-то говорил, долго и громко, пожалуй, даже слишком. Не особо заботился о соблюдении приличий. Мира никак не реагировала. Обычный работяга, полубомж. Она сошла с газона и встала на асфальт. Минут через десять поняв что дамочка его не слушает и потеряла к спору всякий интерес, дворник грязно выругался, сплюнул и, опираясь о метлу словно на монарший посох, потопал к своей сторожке. Та располагалась на другом конце кладбища. Мира стояла поражённая. Может, пригрезилось? Завязывать нужно с алкоголем! Хотя – нет, не сегодня! После такого, расслабиться не помешает, похороны и всё такое… Мира повернулась и быстрым шагам направилась к выходу. От кладбищенских ворот до ближайшей автобусной остановки пришлось топать целых двадцать минут.

2

То, что голова с утра побаливала, было не удивительно. Поездка на кладбище окончательно её доконала! С вечера Мира опять немного расслабилась. Дома, одна, совершив налёт на содержание личного бара.

Ну, всё, хватит, так и спиться недолго, это были первые мысли, посетившие её с утра. Мира приняла душ и поплелась на кухню. Задержавшись перед зеркалом, она скинула цветастое кимоно, включила свет в коридоре. Частенько, чтобы избавиться от негатива, она любила прибегать к этой процедуре. Худое, подтянутое тело, небольшая, но упругая грудь (а ведь через пару лет ей исполняется тридцать), плоский живот, стройные спортивные ноги. Несмотря на некоторые излишества, которые Мира себе периодически позволяла, её фигуре могли бы позавидовать даже самые успешные модели. Всё, опять же в японском стиле, ничего лишнего и случайного. Мира фанатела от всего японского, даже квартиру обставила соответствующе: фарфоровые статуэтки, циновки из бамбука, расписной фонарь и, конечно же, бонсай. Мира с видом заправского критика, продолжила самолюбование. Кожа гладкая, как глянцевая бумага, вот только небольшой шрам под ключицей, маленький, с полмиллиметра в диаметре. Как-нибудь удалю его. Говорят, для современных пластических хирургов это даже не операция, а так… Мира поднялась на носки, повернулась боком, ещё сильней втянула живот… Хватит! Хорошего помаленьку!

Она накинула свой шёлковый наряд и, уже бойчей, пошагала на кухню.

Дымящийся кофе без сахара обжигал губы, с каждым глотком дрёма отступала. Мира настраивала себя на работу. Если завтра она не представит эскизы внутренней отделки нового загородного дома Задворских, Вениамин Павлович Алексеичев, Мирин босс, её не пощадит. Сполоснув чашку и убирая её на полку, Мира увидела пепельницу. После кофе, данная посудина, в очередной раз, вызвала неизменное желание. Что же, я её никак не выкину, наморщив носик, подумала Мира, энергично схватила пепельницу, покрутила в руках и… вновь, поставила на место. Непременно выброшу! Как-нибудь. В другой раз.

Она держалась уже четыре месяца. Решила бросить как раз в тот день, когда состоялся их последний с Данилой разговор. О, боже! Зачем она опять об этом вспомнила? Данила, эти похороны, рыжая незнакомка, нужно скорее садиться за работу! Включив компьютер, Мира плюхнулась в кресло, достала папку с эскизами, принялась их рассматривать с видом истинного знатока. Скорее не знатока, а гения… С каждой секундой настроение ухудшалось. Какой ужас! Мира работала дизайнером интерьеров в одной не очень крупной, но довольно успешной строительной фирме.

«Лунная соната» прозвучала из-под кипы бумаг, лежавших отдельной грудой на другом конце стола. Кто бы это мог быть? В такую рань её могли звонить лишь двое: мать, или Леночка – секретарь Алексеичева. Откопав айфон, Мира с облегчением увидела на заставке вытянутое лицо матери. Из двух зол, это, конечно меньшее… Проследовав до кровати, Мира завалилась на спину, сделала глубокий вдох и только после всего этого, включила соединение. День в самом разгаре, Мира знала, что мать сейчас на работе, это не значило совершенно ничего.

– Привет! Занята?

– Работаю, завтра нужно сдать эскизы, – Мира чётко выделяла каждое слово, но это не помогло. Если уж мама позвонила…

– Коттедж Задворского? Я так горжусь, что именно ты делаешь эту работу! – затараторила Полина Львовна. – Сам начальник департамента! Это тебе не шпана какая-нибудь.

– Вениамин Павлович с меня шкуру снимет, если я до завтра не сделаю рабочий чертёж, – повторила Мира с нажимом. – Мам, у меня же работы – воз!

– Понимаю, понимаю, только… ты совсем себя не жалеешь. Сидишь за своим компьютером целыми днями. Скоро совсем зрение испортишь! Кстати, я тут решила купить себе новые очки. Представляешь…

Мира уставилась на настенныe часы. Какой-то мамин коллега задел локтем чехол с её очками, и в результате падения на них образовалась трещина. Рассказ об этом длился ровно двенадцать минут тридцать шесть секунд.

– Я думаю, тебе нужно взять отпуск, съездить отдохнуть, – мать могла перескакивать с одной темы на другую, совершенно спонтанно. – Люда Пашкова, я тебе про неё рассказывала, это та, у которой муж пожарный, худенький такой, в прошлом месяце ездила на Урал. Приехала такая довольная…

Согласно «настенному таймеру», рассказ о Кунгурских пещерах, кладе Ермака и украшениях из уральских самоцветов, длился ещё без малого пятнадцать минут.

– Кстати, – Полина Львовна вновь сменила тему, – ты на похороны-то ездила? Как всё прошло?

Мира, которой наконец-то дали вставить слово, не слишком-то этому обрадовалась. Эта была совсем не та тема, о которой ей хотелось говорить.

– Как-как? Зарыли – вот как!

– Ну да, конечно. Жалко его. Такой славный мальчик. Слушай! А он это! не из-за тебя?..

Ещё одна! Мира схватилась за голову, и, втянув ноздрями воздух, процедила сквозь зубы:

– Нет! Не из-за меня!

То, что они с Данилой расстались, Мира тщательно скрывала от матери. Не хотела лишних вопросов и кривотолков, а тут, раз уж Данила умер… К тому же, Миру дико раздражало, когда Полина Львовна называла её приятелей «мальчиками», «умницами» или «лапочками».

– А отец? Доктор Сербский. Он был? Ты с ним познакомилась? Как он тебе? – из уст матери вопросы сыпались как из рога изобилия.

– Он не приехал, – без стеснения соврала Мира.

– Кошмар! Его что, даже на похороны сына не отпустили? Я всё понимаю – известный хирург…

– Не такой уж он и известный. В Москве такие толпами ходят, – Мира поняла, что допустила очередную ошибку. Дискуссия о современной медицине и проблемах здравоохранении затянулась ещё на несколько минут.

Вениамин Павлович её убьёт. Мира стремительно поднялась и, не отрывая от уха телефона, прошла на кухню. Отыскав в холодильнике маленькую шоколадку, чтобы хоть как-то отвлечься, Мира вернулась за компьютер. Теперь она слушала историю о том, как на предприятии (мать – Миры работала инженером на оборонном заводе) собираются вводить новую пропускную систему. Слушая мамины россказни, Мира пролистывала новости в интернете. Очередная открывшаяся картинка заставила девушку на миг позабыть обо всём. На Миру с экрана смотрело лицо коротко стриженого мужчины в бейсболке и тренировочном костюме красно-белого цвета. Она прочитала некролог… В заметке сообщалось о трагической гибели известного спортсмена-гонщика. Высказывались соболезнования родственникам, называлось место, где будут проходить похороны. Это же Сергей! Мира выронила пачку, листки с эскизами разлетелись по комнате, и бросилась собирать бумаги.

– Твою ж, мать!

– Я не поняла? – раздалось в трубке.

– Я не тебе. Ой, у меня котлеты пригорели, – без всякого стеснения снова соврала Мира. – Извини, давай потом. Тут такая вонь.

– Ты что-то готовишь? Ну, тогда ладно, поговорим после. Это хорошо, что ты стала думать о своём желудке, а то все эти твои чипсы, суши, картошка фри. Эти китайские ресторанчики…

– Японские!

– Да, какая разница?

– Большая! Ты ещё скажи, что японские машины не отличаются от китайских!

– А они отличаются?

– ??? Ладно, пока, – не желая вдаваться в дальнейшую полемику, Мира повесила трубку и откинулась на спинку кресла. Мамы они такие… Что же всё таки случилось с Серёжей?

Она ещё раз зашла в интернет, нашла несколько статей в разделе новостей. Известный мотогонщик Сергей Громов, во время прохождения трассы, на полной скорости врезался в заграждение. Длительное время он находился в коме и, на днях, скончался в одной из столичных клиник. Похороны пройдут на родине спортсмена… Значит, его похоронили не в Москве, а здесь. Мира посмотрела на дату. Получается, что Сергея схоронили позавчера, на день раньше, чем Данилу. В памяти пронеслись школьные годы, её одиннадцатый «Б», последний звонок, выпускной, и он, Серёжка Громов, предмет воздыхания всех девчонок в классе. Её первая школьная любовь. А ведь в тогда их было трое: Володя и Денис бегали за ней, не давали покоя, но она, по-настоящему, влюбилась именно в него…

3

Школа стояла на краю города, сразу за ограждением начинался лесной массив. Именно тут, на небольшом удалении от здания производственного корпуса, на поляне собралась толпа – мальчишки-старшеклассники. Девчонок на подобные мероприятия не приглашали. Драка, есть драка – дело мужское, хотя на этот раз, намечавшийся поединок должен был состояться именно из-за девчонки. Двое, главные участники событий, Володька Бурмистров и Денис Зимин стояли в окружении распылившихся от азарта зрителей.

Долговязый очкарик Володька поглядывал на своего противника сверху вниз, часто моргал, то и дело щурился от яркого майского солнца. Он оставил свой рюкзачок с учебниками в стороне, под деревом. Там он и стоял, в полном одиночестве, точно так же, как и его хозяин. Зимин зашвырнул свой рюкзак в кусты, на него побросали сумки и портфели все остальные мальчишки. Двое бывалых парней, Юрка Гришин и Пашка Седин, по прозвищу Тор, стояли рядом с Денисом, косились на щупленького Володьку, перешёптывались. Пашка и Юрка – оба боксёры, давали своему бойцу дельные советы, но Зимин – среднего роста крепыш с короткой шеей и чуть оттопыренными ушами слушал своих секундантов вполуха. Казалось, что происходящее его совсем не волнует. Время от времени Денис наклонял голову влево-вправо, разминая шейные мышцы, потирал набитые костяшки пальцев. То, что у очкарика Володьки в этом бою нет никаких шансов, понимали все, но этот недотёпа, несмотря на видимую бледность, не думал уступать.

– Ладно, хорош! Отвали, – поморщившись, Зимин отстранил от себя Пашку. – Ну, а ты, – обратился Денис к Володьке, – ещё не передумал? Всё ещё хочешь драться? – очкарик закусил губу, ещё больше насупился. – Ну, ладно. Тогда хоть «стёкла» сними, а то мне тебя даже бить страшно. Вдруг очки разобью, порежусь.

Стоящие вокруг парни захохотали. Володя снял очки, сунул в карман.

– В рюкзак убери, или думаешь, что тебя только по морде бить будут? – ехидно прошипел Юрка Гришин.

Пока Бурмистров прятал очки, парни на поляне изнывали от нетерпения. То, что Зимин гроза района, знали даже чужаки. На поляне собрались не только местные, шестеро были старшеклассниками из других школ. Слух о том, что «ботан» Вовка предложил Дениске выяснить отношения после уроков, расползся очень быстро, и не только по школе. Многие ребята позвонили своим приятелям из других школ, и те, сбежав с последнего урока, заявились поглазеть на драку. Не каждый день можно увидеть подобное шоу. Все ждали избиения, но Денис, почему-то медлил.

– Начинайте уже, – не выдержал Юрка, – пока кто-нибудь из учителей не пронюхал.

– Давай, Дэн, мочи этого длинного, – тут же поддакнул Седин.

Бурмистров встал в стойку, многие заулыбались. Зимин даже не шевельнулся, он явно не хотел бить первым. Поняв это, Володя бросился вперёд. Денис, несмотря на внушительные габариты, двигался подобно боксёру-легковесу и небрежно уклонялся от ударов. Своими действиями Бурмистров ещё больше рассмешил толпу. Зимин не контратаковал, он явно не желал бить этого неумеху.

– Хорош, плясать!

– Гаси его, Дэн!

– Крови хотим, крови! – орали зрители, но Зимин, так и не нанес, ни одного удара.

Запыхавшись, Володя остановился. Грудь его ходила ходуном, капли текли по вискам ровными дорожками. Зимин даже не вспотел. Толпа притихла.

– Ого! Я не помешал? – на поляне появился новый участник событий. Все посмотрели на пришедшего. Сергей Громов считался новичком. Лишь месяц назад появился в школе, но это появление уже наделало много шума.

С первых дней новичок повёл себя как-то не так. Обычно любого новенького видно сразу – что за человек, что за «птица». Кто-то открыто лезет на рожон, а кто-то забивается у уголок, как серая мышка, осматривается, вычисляет… То, что Громов не «мышь» все поняли сразу. Но в лидеры этот парень тоже не стремился. В открытые конфликты не вступал, но при этом строил общение так, что даже учителей время от времени ставил в тупик. Многие мальчишки сразу же невзлюбили необычного парня, зато большая часть девчонок тут же потеряла голову. Да и было от чего. Густые каштановые волосы, которые Серёжка то и дело зачёсывал назад, не расчёской – пятернёй, открытый лоб, тонкий и правильный рот. Лёгкий загадочный прищур и чуть приподнятый уголок левой губы придавали новенькому вид эдакого ново-современного денди, вальяжного и пластичного, как крадущийся леопард.

В это прохладное, но солнечное утро Сергей был одет в обтягивающую белую майку и потёртые джинсы. Серые кеды «Patrol» и куртка-джинсовка, которую Сергей держал в руке, дополняли этот небрежный и незатейливый комплект. Простенький, но очень стильный и современный.

Не получив ответа на свой первый вопрос, Громов подошёл к месту, где были свалены в кучу рюкзаки и портфели и как бы невзначай бросил:

– Похоже, все оглохли… или онемели. Спрашиваю же, что за шум, а драки нет?

– Во-во, – сплюнул на песок Юрка Гришин, – драки нет, а есть балет.

– Из-за Еланской они дерутся, – пояснил Пашка. – Только вот Дэн халтурит.

– Да вы чего, парни? Разве он… – новенький кивнул на Володьку – ровня такому бугаю? – и тут же повернулся к Денису. – Не правильно это… когда из пушки, да по воробьям.

– Полегче, новенький, – брови Земина изменили форму. – А то и тебе «прилетит».

Большинство присутствующих, услыхав подобное от Зимина, постарались бы замять дело, но новенький не испугался.

– Это вызов?.. Если так, то я не против, – Сергей произнёс это так небрежно, в свойственной ему одному манере. Все застыли от изумления. Вот дурень не местный. Сам-то хоть понял, на кого рот раззявил? Зимин хохотнул, от его прежнего равнодушия не осталось и следа. Показать отчаянному новичку, кто в доме хозяин – это лучше, чем прыгать по поляне, уклоняясь от машущего руками Бурмистрова. А бить такого, как Володька?.. Вот, зараза, «из пушки, по воробьям», лучше и не скажешь. Хотя какой Володька воробей? Скорее аист длинноногий. Длинноногий и длинношеий. А вот из этого красавца выбить спесь, пожалуй, уже давно пора. Денис сцепил пальцы в замок, выпрямил руки так, что хрустнули костяшки, потом сделал несколько движений плечами. Выходило, что за весь предстоящий поединок он даже не размялся.

– Сам напросился. Вставай в круг. А ты отвали! – последние слова здоровяка относились к Бурмистрову. Громов отбросил сумку, снял куртку и протянул её Володе.

– Подержишь?

– Ещё чего? И не подумаю! Ты вообще, зачем пришёл? Ты это… давай… вали отсюда.

Взгляд Сергея похолодел. В глазах промелькнул дикий огонёк. Мальчишки на поляне насторожились. Неужели этот нахохленный красавчик наконец-то завёлся? Показал своё истинноё «я».

– Почему ж не моё? Еланская девочка – что надо! Если вы из-за неё, то и я из-за неё. Считай, что она мне тоже нравиться.

На Володю жалко было смотреть. Он едва сдерживал слёзы.

– Считай? Что значит – считай? Тебе-то она зачем? Ты вон, только месяц, как класс попал, а про тебя уже все девчонки шушукаются.

– Еланская самая красивая, почему из-за неё руками не помахать? А ты не суйся. Ты ж не боец, а я… Я, как и он, – Сергей указал на Дениса, – не из мякиша лепленный. Посмотрим, кто кого.

Зимин, услыхав подобное сравнение, аж затрясся от возбуждения. Но, Бурмистров не унимался.

– Ах, вот значит как? Тогда становись в очередь. Видишь, мы уже начали. Сначала мыс Денисом, а ты на победителя.

– Пацаны ж! вашу мать! – рыкнул Денис своим «секундантам». – Уберите этого тощего? А-то я и в самом деде его разотру…

Юрка с Пашкой тут же набросились на Бурмистрова, скрутили ему руки и потащили в сторону. Володя упирался, кричал, но сладить с двумя он, конечно, не смог. Громов с Зиминым сошлись в центре поляны. Остальные мальчишки громко орали и улюлюкали. Никто и не ожидал такого поворота событий. Вот только шум и крики испортили всю «корриду».

– А ну, прекратить! – полноватая женщина – завуч школы Марина Фёдоровна – решительно выбежала на поляну. Несмотря на напыщенный и грозный вид, невысокая училка выглядела весьма комично. Проваливаясь каблуками в земельный грунт, она то и дело припадала назад, размахивала руками, как начинающая балерина. – Громов! Зимин! Чего устроили?

Денис, выпятив массивную челюсть, отвернулся, выругался одними губами. Зато новенький не растерялся. Он улыбнулся своей безупречной голливудской улыбкой и, без всякого стеснения, заявил:

– Здравствуйте, Марина Фёдоровна, зачем же вы забрались в эту грязь? Вон весь лак на туфлях ободрали.

Завуч вздрогнула, и тут же стала разглядывать перепачканную обувь. Видимо поняв, что всё не так уж и плохо, – туфли в порядке, просто их нужно будет помыть, – завуч выдохнула, но, решив не сбавлять оборотов, строго произнесла:

– Вот именно! Из-за вас новые туфли испортила. Вечно вам неймётся. Чуть что, сразу драться…

– Драки. Драки. Какие драки, Марина Фёдоровна? Мы и не думали, – Сергей врал так убедительно, что не только запыхавшаяся женщина, но и все мальчишки на поляне разинули рты. – Мы с Денисом просто демонстрируем парням, какой спорт эффективнее: бокс или карате. Бокс… Карате… Вы только вдумайтесь. Какая ж это драка? Это не драка, а спортивный поединок, уж поверьте. Хотите, мы и вам продемонстрируем по несколько приёмов, что бы вы нам поверили…

– Нет-нет! уж избавьте меня от ваших спортивных баталий, – Марина Фёдоровна в недоумении переводила взгляд с одного участника сборища на другого. Неужели я всё не так поняла, всё ещё хмуря брови, рассуждала женщина. Большинство парней на поляне так и стояли с разинутыми ртами, Громов же продолжал заливаться соловьём:

– Я у себя на районе, три года карате занимался. Денис – боксёр. Не слабый, уж поверьте. Вот мы и решили выяснить, что «круче», чисто по-джентельменски… А вы драка. Это, если хотите творческий спор двух мужчин.

Кто-то из ребят всё ещё слушал новичка в исступлении, кто-то откровенно хихикал, несколько человек уже сбежали, под шумок, от греха подальше. Завуч – есть завуч.

– Во даёт, бродяга. И не попишешь, – не удержался Пашка Седин, оглядевшись по сторонам. Никто, правда, не понял, что или кого собирался «пописать» Пашка Тор, или чем пописать, все ожидали что ещё выдаст этот ловкач Громов. Сергей не разочаровал ребят:

– Ладно, парни, раз это состязание так нервирует нашего уважаемого педагога, – он сделал ударение на слове «уважаемого», – продолжим его… ну, скажем… на уроке физкультуры. Думаю, что наш физрук разрешит.

Сергей подошёл к Денису и протянул руку. Зимин, всё ещё злой, как разбуженный по весне медведь, не сразу понял, чего от него хотят.

– Жми, давай, – прошипел сквозь зубы Громов. – Подраться можно и потом.

Денис неуверенно пожал протянутую ладонь. Сергей поднял брошенную сумку. Подошёл к Марии Фёдоровне и выставил выгнутую дугой руку.

– Позвольте вам помочь, а то у вас полные туфли песка. Можете опереться на меня.

Ошарашенная такой галантностью, Мария Фёдоровна взяла Сергея под руку. Нерешительно, можно даже сказать робко. Сделала шаг, затем другой… Поражённые мальчишки заметили, что женщина покраснела как школьница и, опустив глаза, проследовала за Сергеем. Когда они ушли, разочарованный Юрка подошёл к Денису и спросил:

– И что теперь? – он грязно выругался, сплюнул себе под ноги и кивнул на Бурмистрова, – С этим-то, будете драться?

– Да пошёл он, – фыркнул Денис и, откопав свою сумку в общей куче, поплёлся вслед за удалившейся «парочкой».

Эту историю Мире рассказала Алина Седина – Пашкина сестра. Сама она услышала её от брата. Узнав, что, трое парней из её класса были готовы за неё драться, Мира пришла в полнейший восторг.

Спустя несколько дней, когда Мира осталась в классе одна, после уроков, все трое её «воздыхателей» разом вошли помещение и закрыли за собой дверь. Мира даже немного испугалась, но когда услышала слова Сергея, который предложил ей выбрать одного из трёх, тут же позабыла все свои страхи. Смутилась. Сердце выпрыгивало из груди, да и коленки, прикрытые юбочкой средней длинны, бессовестно дрожали. Саргей, Володя, Денис. Все торе такие искренние, и такие разные. Конечно же, в тот день, она выбрала Серёжу Громова!

Айрис

За дверью кто-то ходил. Ронан глянул на висевший на стене колчан. Потянулся. Рука нащупала топор. Чего это я? Мы дома! Здесь нас никто не посмеет тронуть. По крайней мере, Ронану очень хотелось в это верить. Он приблизился к окну, чуть отодвинул плотную занавеску. Выдохнул, и тут же усмехнулся в кулак: «Может зря обрадовался? Айрис! Порой её визиты хуже встреч с любым привидением». Ронан посмотрел на стоявшую в углу, наспех смастерённую люльку. Младенец не издавал ни звука. Ронан прошёл к выходу, поставил топор у косяка и распахнул дверь.

Приталенное платье с вырезом на груди, шерстяная клетчатая накидка с медной застёжкой на левом плече, тонкий бронзовый обруч на голове. Миленькая селянка с белыми кудряшками смотрела на юношу строго.

– Зачем ты притащил его сюда?

Вздёрнутый носик, лучистые, чуть раскосые глаза, родинка над правой губой. Девушка теребила висевшую на шее серебряную брошь, сжимала пальцами так, точно хотела растереть в порошок.

– Это девочка, – уточнил Ронан и отвернулся. Так он делал каждый раз, когда Айрис устраивала ему разнос, и вовсе не потому, что симпатичное лицо девушки при этом теряло свою обычную привлекательность: щёки покрывались румянцем, губки сжимались в полоску, а лоб покрывался тонкими складочками, точно у старушки. Просто, так Ронану было гораздо легче обуздать собственный гнев.

– Какая разница? – не унималась девушка. – Мне кажется, что после свадьбы мы собирались обзавестись собственными детьми, или ты передумал?

– Нет! Не передумал!

– Мне совсем не нравится вся эта история. Так где, ты говоришь, её нашёл?

Зная вспыльчивый характер девушки, Ронан и не думал говорить невесте всей правды. Он отвёл взгляд и громко произнёс:

– Я охотился, услышал плач, девочка лежала под кустом.

– Ну, и зачем было её брать? Может её мать вернулась бы за ней?

– Я прождал больше суток. Никто не явился. Девочка так плакала.

Айрис ещё сильнее наморщила лобик.

– Не нравится мне всё это. А может это твой ребёнок? Ты совратил какую-нибудь красотку из соседней деревни, а она решила избавиться от ребёнка. Вот ты и забрал её себе.

Ронан вспыхнул, изобразил гнев, хотя и понимал, что в чём-то его маленькая, но грозная Айрис права. Но, права ли? Ведь он и сам этого не знал.

– Говорю тебе ещё раз: я нашёл девочку в лесу, она плакала, я долго ждал, обшарил все окрестные кусты…

– Мог бы просто не тащить её сюда, – равнодушно заявила Айрис.

– Что!? – молодой охотник распалился не на шутку. – Чтобы она умерла с голода, или её растерзали звери?

– Ладно, успокойся, – поняв, что перегнула палку, продолжила Айрис примирительно. – То, что спас – хорошо, но, я спрашиваю, зачем ты притащил её в деревню?

– А куда бы я её дел?

– Слушай, а ведь Лорн и Сельма, давно хотят завести ребёнка. Может отнести девочку им? Вдруг возьмут? – радостно выпалила девушка, и, хихикнув, негромко добавила: – Старухи говорят, что у Лорна слабое семя.

Ронан нахмурил лоб. Соседи, о которых упомянула девушка жили неподалёку. Они вечно ругались, даже дрались…

– Я не думаю, что ребёнку у них будет хорошо, – подумав, решил Ронан. – Девочка останется у меня. Я сам рос сиротой, я знаю, что такое остаться в одиночестве.

Айрис тут же ощетинилась:

– В таком случае, нянчить её будешь сам! Я ухожу! Если до завтра ты от неё не избавишься, я сильно подумаю, стоит ли мне выходить за тебя. Все мужчины приносят из леса добычу, а ты… Как ты вообще собираешься содержать семью? К тому же, пока ещё неизвестно, что скажет Элкмар.

Уходя, Айрис бойко виляла попкой. Ронан без сожаления смотрел вслед удалявшейся девушке. Он понимал, что она не шутила, но его это не сильно волновало. Юноша вернулся в дом. А в одном, всё же, она права, Элкмар вполне может велеть ему избавиться от ребёнка. Хорошо ещё, что он не рассказал Айрис всей правды. Элкмар – главный в их деревне мужчина, непременно, призовёт его к себе. Этого седого хитреца провести будет посложнее, чем эту маленькую злючку Айрис. Из люльки послышался писк. Позабыв обо всём, Ронан поспешил кормить маленького найдёныша.

Глава вторая

1

Очередной день не задался, так же как и вся предыдущая неделя. Всю ночь она ворочалась, во сне ей виделись разные лица: Сергей, Данила, таинственная незнакомка с кладбища, даже тот мерзкий скандалист-дворник с его вечно шмыгающим носом. Утром, готовя на завтрак японский омлет, Мира задела локтем стакан, разбила его и порезалась, когда собирала стёкла. Перевязка, стала настоящим событием. Мира панически боялась крови, поэтому во время оказания первой медицинской помощи самой себе, дважды чуть не потеряла сознание. Спас флакончик с нашатырём. По статистике, именно мужчины боятся крови, но Мира с грустью констатировала, что бывают и исключения. Потеряв на перевязку полчаса, Мира поняла, что проскочить утренние пробки уже не удастся. Не в Москве живём, а заторы почище столичных!

Вскоре её белая «Хонда» резко сорвалась и с бесшабашной лихостью выскочила на проезжую часть. Девушка с гордостью считала себя матёрым водителем, поэтому дерзко проникала в образующиеся меж другими машинами щели, правда, то и дело, включала аварийку, так как испытывала угрызения совести, за свою бестактность. Ну, пропусти же! Пожалуйста! Очень надо.

В очередной раз подрезав старенькую «Ладу», таким «дровам» не по улицам ездить, а свалки металлолома пополнять, Мира услышала пронзительный свист. О! Только не это! Она нажала на педаль, «Хонда» тихонечко прижалась к обочине и застыла. Мира опять включила аварийку. Молоденький лейтенант-гаишник не спеша подошёл к машине. Опустив стекло, Мира выдавила самую бронебойную улыбку. Сотрудник хмыкнул и потребовал документы.

– Нарушаем, Мира Сергеевна, придётся составить протокол.

– Простите! Ну, пожалуйста, – Мира сложила руки на груди. – Если я в ближайшие полчаса не доберусь до офиса, мой начальник сотрёт меня в порошок.

– Да уж. В виде порошка вы не сможете так мило улыбаться.

Мира натужно рассмеялась, хотя на душе у неё скребли кошки. Отпустит, или нет? Мира без стеснения рассматривала молодого мужчину: голубоглазый, высокий, да и форма на нём хорошо сидит. Чем-то похож на Данилу. Она открыла сумку, отыскала удостоверение и техталон. Судя по тому, как лейтенант на неё косился, её фирменная улыбка не пропала зря.

– У вас кровь, – принимая документы, произнёс лейтенант.