Мелодии космических океанов Стоянов Александр

Солнцеворот

Солнцестояние – коловорот
весну к нам принесёт.
Божественный огонь,
как грива льва —
меж двух миров – стена.
Возьмёт свою гармонь
Ярило – красный бог,
наполнит кровью мир,
запляшет со всех ног.
Наш лес не сир,
он не убог.
И из могил
восстанет дух земли —
улыбки расцветут в кустах.
Тепло и жизнь бери
с молитвой на устах.
Живи, живи, живи…

22.03.2013

По струне

Мы стоим по струне,
мы идём по струне,
мы – в народном огне,
мы – вовне.

Наши дети смеются,
наши дети грустят
в колесе революций,
под откосом оград.

Мы танцуем эпоху,
мы танцуем войну,
до последнего вздоха
не признаем вину.

Мы не видим различий
и не знаем сомнений,
за окном безразличий,
в карте звёздных творений.

Мы проснёмся однажды
в корабле белокрылом,
на картинке бумажной
вместе с солнышком милым.

Мы на старенькой кухне,
мы над чайником старым.
Океанами вспыхнет
разговор наш гитарный.

И наполненный звуком,
и наполненный светом,
наклонюсь я над внуком
нерушимым заветом.

17.04.2013

В зале остывших тел

Он не похож; на нас,
он не такой, как все,
он – это резонанс,
он – подарок весне.

Смех его одинок,
смех его вне систем,
в струнах его ток —
он всегда на войне.

Он прохрипел свой стих.
Он станцевал и слёг.
Нерв обнажил и стих,
брошенный на песок.

Крик в звуковой коктейль,
дробь барабанов в ночь,
лирика и пастель,
всё остальное – прочь.

Разницы нет, когда
разницы нет, зачем
в небе горит звезда
в зале остывших тел.

В двери войти рад,
в душу цветных схем,
только уйти назад
он уже не успел.

Женщина и рояль.
Небо и океан.
Дарит пьяная даль
радость и нотный стан.

23.05.2013

Созвездия

Трамвай – единорог ползёт вперёд,
в шинели с бородой стоит военный.
Держась одной рукой, он ждёт
и, кажется, один во всей вселенной.

Среди камней, дорожных слуг,
разъезды ночь уже плетёт,
сквозь горы, лес, сквозь луг
дымит тенями у ворот.

У чёрных глаз и у монет-очков
в рядах стоят полки солдат,
невидимых гусаров ночи, сверчков,
и затихает звёздный сад.

А он, в мундире, плечом подвинет небо
и ввысь, сквозь облака, к луне.
Туда, где над землёй нет снега,
где Рак, Персей и Водолей в окне.

Там Орион на колеснице созвездия везёт
к полкам луны, одетым в серебро.
И золотым крылом орёл взмахнёт,
даст знак цветным князьям Таро.

03.05.2013

Ночной экспресс

По улицам – сосудам текут ночи,
по улицам – венам ползут луны,
любовный поезд – безумные очи,
в бумажных обёртках железные гунны.

Ползут по пустыням апостолы – змеи
до каменных монстров, до мёртвых откосов,
взгляни из подвала на чёрное время,
на жёлтые зубы, на острые косы.

В огне очищенья трепещут порезы,
под взглядом шамана танцуют девицы,
хвала Дионису и призраку бездны,
пространство сгорает усилием жрицы.

Из рек придорожных, из розовых лилий
глядят лепестками распятые звёзды,
отчаянье стерпит забвение глины;
не плачь и спасайся – сегодня не поздно.

16.05.2013

Диктатор

Поэзия надувных шаров, испускающих дыхание
свободного полёта на медленный горизонт,
вызывала смех железобетонных небоскрёбов,
но кашель старого вулкана превратил их в мусор.

Расплавленные камни шептали магические слова
и деревья уходили за реку говорить с солнцем.
Стеклянные клёны протыкали чёрную землю,
поэтажно постигая законы зарождения смерти.

Вспышка – столетие. Блохи чувствуют,
что поумнели.
Формула порядка построила их в ряды бойцов,
дабы убивать законно. Всё подчинено одной идее.
Правота недоказуема – формула рассыпается в хаос.

Утро под кустом – в глазницах проросли фиалки,
а он улыбается, диктатор, убитый запахом смерти.
Хаос родил медленную музыку восхода,
подчинённую межатомным связям и небесным
телам.

30.05.2013

Блюз дикой печали

Когда цветы свои ресницы опускают,
из мира грёз уходит наважденье.
В Гудзоне, рыбами проглоченная стая,
икру надежд отмечет в воскресенье.

Не шёпот красок и не ультрафиолет
питает губ сухие заклинанья,
молекулы рождают белый свет
из рам лучей обманчивого зренья.

На Риверсайде ноющая боль
рождает плач камней печальных
и нерв дорог, надорванный водой,
на мост восходит перстнем обручальным.

Зависимости ради и для вас
уйдут утопленников грустные колонны,
сыграет им бетонный контрабас,
и солнце улыбнётся тёмной зоной.

Кулак разжатый выпустит овец
на дно запруд, молчавших безучастно,
пройдёт по космосу слепому наш отец
и ветер снова станет высшей кастой.

Сквозь прерии нью-йоркских площадей
пройдёт Нептун к китайскому буфету,
и щели глаз заброшенных людей
не внемлют впредь толковому совету.

Ведь видят все не то, что говорят,
а говорят, увы, не то, что слышат,
на трафарет из цифр стремятся в ряд
на веточку тепла, к цветущей вишне.

Проглочен ивами удушливый закон,
в зените славы прорванный веками.
Выходит, жизнь всего один наклон —
дыра в стене, в палате с дураками.

12.05.2013

В глазах светил

Я – капелька в водной глади,
песчинка в море пустыни,
никто не поранит взглядом
частицу сухой полыни.

Никто не увидит волны,
кометы курчавой танец,
на дне океана соло
и звёздный протуберанец.

Беспечную зыбь морскую
колышет одежда ветра.
И тихую грусть мирскую
укутают краски спектра.

На влажных ладонях пляжа,
в лучах синевы покоя
уснула древняя стража,
у чаши живого моря.

И стелет туман в лощину
свои кружева и сердце,
а звёзды проходят мимо
открытой волшебной дверцы.

11.05.2013

Дикая сила

По мёрзлым ступеням весны спускаюсь в лето.
Прозрачный воздух насыщен солнечной лазурью
до самого моря танцующих зелёных трав,
до иголок таинственных елей, лоснящихся и диких.
Некогда молчаливый мир заиграл и запел.
Жизнь меж; дорогами берёт своё начало.
Дикая сила с разгона набирает высоту
и с этой высоты обрушивается на немое,
почти бездыханное, обескровленное бытие.
Здесь, среди гладких озёр, нет лжи.
Обросшие кустарником скалы равнодушны
к попыткам обмануть себя и других,
к попыткам выстроить зависимость.
Равнодушное море переваривает каменья,
не обращая внимания на трудности понимания
людей своего места в природе вещей,
на ментальность восприятия.
Солнце освещает старые стены и виноградники.
Ветшают, казавшиеся вечными, пирамиды и храмы
человеческих страстей. Они уходят в глубокое
прошлое.
Сама жизнь превращается в караваны из забот,
в её смысл и свет в конце загадочного тоннеля.
В глазах появляется тоненький месяц.
Он парит над горячими крышами
и исчезает в омутах прозрачной ночи.
Новый день родится из ночных сновидений,
одевая чистую сорочку на голое тело.
Независимо от биржи и стоимости хлеба.
Он погладит гладко выбритые макушки гор,
плавные изгибы полей, рек и озёр.
Затем поперхнётся полуднем и отправится
на сиесту – дремать в тени деревьев.

04.06.2013

Пальцы

Большой палец – бодрое равнодушие:
дрались, убивали, друг друга кушали.

Указательный – делай то, что сказали,
не хочешь, живи на вокзале.

Средний – последний аргумент истины
в бесполезном споре с крысами.

Безымянный – ты часть чего-то целого,
из плоти и крови духовной сделанный.

Маленький – бессилие перед всей вселенной,
с обрыва слетает листом осенним.

Ладонь – весь мир заключён во мне:
там всюду жизнь, на Марсе и на Луне.

Кулак – твёрдое противостояние смерти,
болью не гладьте нас против шерсти.

Дуля – комбинация горя и недоверия,
праздник сказочного офигения.

Руки вверх – хоть на ногах стою, но не жив:
мешок сомнений, костей и жил.

24.05.2013

Кладбище

Что же от нас, от прежних, осталось?
Что же осталось?
Всем нам и жизни, и смерти малость,
самую малость.

Там, за цветами и за крестами,
там, за крестами
лица, парящие под небесами,
жизни сверстали.

Солнце и звёзды, лето и вьюга,
лето и вьюга,
всё, как обычно и неизбежно в озере круга.

Время уходит – мы не приходим,
мы не приходим.
Мы – на ракете, мы – в пароходе,
Мы – в переходе.

Тихо и гулко между рядами,
между рядами.
Мы не забыли, мы не предали,
мы пострадали.

06.06.2013

Между молчанием

Молчат о чём-то горы, молчат о чём-то скалы,
в миру потустороннем молчат и истуканы.
В осколочных прозреньях, в разрозненных виденьях
мелькает жизнь в движеньях, от первых до последних.
Работает конвейер: весна, любовь и мука,
без страха мрут мгновенья, не испуская звука.
Растят метаморфозы обученные дети,
что призваны на помощь стареющей планете.
В них есть первопричина, в них есть первоисточник,
они, как лист бумаги – им далеко до точки.
По кругу, по спирали, по мыслям непрерывным
умом мы не познали той истины наивной,
что скачет меж; полями, что спит на дне рояля
в кустах, у бездорожья, у опустевших спален.
Над лесом и над домом, над сонным небосводом
та истина над нами, как солнце и свобода.

16.06.2013

Ветровое

Ветер несёт междометья,
волнами дышит река,
руки судьбы как плети,
наша любовь – строка.

29.05.2012

Отрада

Нам только солнце яркое – награда,
нам только ветер – лучший музыкант,
нам только степь родная вечно рада,
нас мысли о природе осветят.

18.09.2012

Где любовь

Любовь – это то, чего нам не хватает.
Любовь – это смысл всей нашей жизни.
Любовь – в нашем теле и в небе витает.
Любовь – в неиссякаемом оптимизме.

18.09.2012

Песня хиппи

Я хочу играть музыку будущего,
сидя на песке под палящими лучами.
Амброзией песен очищать души,
погрязшие в лицемерии и ненависти.
Пусть море хлопает мне в ладоши,
жуки бьют крыльями в маракасы,
а я возьму ноту, заточенную светом
и сокрушу чудовищ, которые рядом.

Я хочу играть музыку будущего.
Я заодно с бесстыжим ветром.
Бестелесность близка мне до боли.
Я думаю, что не существует смерти.
Как бабочка я буду рад солнцу,
оживляющему и дарящему смелость
любить людей и музыку радуги,
эту судьбоносную кузницу красок.

Я хочу играть музыку будущего,
выстраивающую легионы событий,
очищающих душу и разум от скверны.
На каждой тончайшей дорожке,
на океанском пляже безбрежном
я узнаю свой мир, угловато-бумажный,
преломленный сквозь чей-то витраж.
Молись и плачь, глыба, родившая землю.
Быть может, стоит за нас проронить словцо
перед гудящей бездной сознания вечного,
пустотой смердящей, перед молчаливым отцом.

8.06.2013

Край любви

Пусть осень нам поможет в горе
соцветьем дня и переливом птиц.
И в край любви плескающимся морем
вольёмся мы из завтрашнего дня.

13.09.2012

В миру

Я покинул родимый порог
в русло жизни, в людской океан,
и походкой уверенной Бог
нас ведёт к миру облачных стран.

17.09.2012

Солнечная кантата

Весна уходит

Весна – царица миражей,
уходит лёгкою походкой,
под песни солнечных пажей
скользит её цветная лодка.

И плачут ранние цветы,
росой умытые рассветы,
блестят хрустальные мосты,
звучат прощальные сонеты.

29.05.2012

Грех

Дух наш крепче гранита,
вера в душе – одна.
Грех, кровью умытый,
в прошлом словно стена.

29.05.2012

Примерь тоску

Примерь тоску,
возьми свой меч.
Король и шут —
сомненья с плеч.

Воспрянет ум,
тоска умрёт,
вселенский шум
рекой несёт.
Секунды слов,
минуты дней,
века костров
и ночь дверей.

29.05.2012

Струна

Гитара терзает душу,
слезами ответит небо.
И светит звезда в конюшню,
а звук охлаждает снегом.

05.06.2012

Никогда

В городе много прохожих,
несущих своё никуда.
Вместилище сороконожек,
плодящих в глазах – никогда.

10.09.2013

Четверостишье

Вы знаете, все дети немного поэты.
Фантазия – ведь это вам не враньё.
С верой в правду и с силой кометы
несут они чистое эго своё.

07.03.2014

Ковчег

На простреленной площади слова
я построю ковчег.
Пусть отсюда снова и снова
счастье берёт разбег.

Светом солнечного мольберта
разыграется птица – заря.
И простят всех нас духи ветра:
кого можно и кого нельзя.

01.02.2013

Движение космоса

Какой-то небесный странник
простор бытия взлохматил.
Вот странная шутка – память,
пошита из белых пятен.

Белилами на молочном
рисунок каллиграфичный
невидимый строил зодчий
кафтан для судьбы тряпичной.

И звёздные менестрели
созвучны волне и морю,
трубили в свои свирели
и растворяли горе.

Нахмурили брови скалы.
Озёрные духи спали.
А горы плевали лавой,
и призраки исчезали.

На дюнах и на пустынях
слова обращались в камень,
и серебристый иней
сшивал им тугие ткани.

Вращался с землёй экватор,
стараясь прийти к чему-то,
а брошенный лунный трактор
стоял накануне суток.

И вечным движеньем космос
увещевал убогих,
и маленький счастья колос
спадал из объятий строгих.

08.06.2012

Прощальный поцелуй

Осень – печаль в ярком и радужном мире.
В воздухе запах последних цветов
и настоя из трав.
Щемящая надежда сжимает сердце
как прощальный поцелуй.

04.07.2013

Перспектива

С крыши дома всё кажется таким маленьким.
Всё выглядит симпатичней.
Мир кажется просторней и добрей.

04.07.2013

Схема

Озёрная гладь взломала наш мир.
Всё перевернулось
и стало чёрно-белой хроникой.

04.07.2013

Древняя мудрость

Радость наша неиссякаема,
когда от совести
заряжается свет.

Счастья речка неисчерпаема,
все наши горести —
жизни сонет.

10.04.2013

Мир вашему дому

Шум дороги кодирует своё послание
к умирающей звезде.
Эхо прячется в глубоком колодце и замирает
от студёной воды.
Пройдена ещё одна петля времени.

04.07.2013

Хлорофилл

В волокнах смысла тягучих, разных,
розы и кактусы живут, не тужат.
Каким подчиняясь рукам безглазым,
тянутся к солнцу быстрей и же.

Сердце бьётся неслыханным стуком,
тихой корой и ветвями к небу.
Слушаю кровь деревянным ухом,
пахнет жизнью и скошенным хлебом.

Жёлтым мясом вдыхаю прохладу.
Стих меланхолии пляшет балетом.
Дайте же света пьяному саду!
Ласточек мира достаньте из клеток!

В листиках веры – блики сомнений.
Лань торопливая слушает ветер.
Между корнями – земля соглашений,
всё исполняется, всё, что наметил.

Ночи – окружности, зори – параболы.
Соль расставаний в трапеции радости.
В соке древесном плавают радуги.
Сила – в дереве, в людях – слабости.

Чёрной смолой вытекает молодость.
Радость жизни зреет суставами.
Небо навек ветвями проколото.
Кронами купол несёт многоглавыми.

Стрелами лет унесутся шорохи.
Рыцари леса стоят уверенно.
Листья взорвутся зелёным порохом,
биться насмерть им кем-то велено.

19.06.2012

В бурлящем потоке

Неужели ты хочешь увидеть
одноглазую розу заката?
Неужели ты можешь предвидеть
отгремевшего грома раскаты?

Заливными лугами сознанья
нараспев захлебнутся надежды.
Кровью свежей залитое знамя
разорвётся в руках у невежды.

Словно в снах, обломается время
на кусочки, фрагменты усилий,
отголоски забытых видений
до излучины солнечных лилий.

И вкушая ночную прохладу,
в жабры воздух густой набирая,
на пути к долгожданному саду,
на пути к незабвенному раю.

В этой дикой степи мимоходом
взгляд усталый бросаю на небо.
Всё труднее дышать небосводом,
всё смешнее печали и беды.

Я оставлю следы на востоке,
а на западе ночи остынут.
Я в бурлящем звенящем потоке
вижу завтра горбатую спину.

08.06.2012

Санкт Гален

Лежат-жуют швейцарские коровы,
из веток выжимая молоко.
Глаза хранят секрет любовный
и дышится свободно и легко.
Пушистый лес на склоне шепчет.
Летит вагон по ласковым полям.
А время из часов как хищный кречет
крадёт июль неслышно для мирян.
На улочках неспешное движенье
и пиво медленно в стаканы льют.
С горы летит, не зная торможенья
спокойствие как вечности приют.
Здесь нет того кто всё это устроил,
здесь только те, кто требует ещё,
здесь стариной пропитан каждый угол
и колокол свои печали пьёт.

11.07.2012

St.Gallen (Санкт Гален) – маленький городок в Швейцарии.

Глубина

Мышью взвизгнули петли,
болью двери рычали,
серым мхом паркетным
ночи и дни дичали.

Взмахом крыла акаций
солнечный луч разрезал
адской шерсти матраца
вскрыли серые вены.

Над янтарём рассвета
с жёлтой лимонной кожей
солнце тащило лето
лучик, вставляя в ножны.

Узник из снов безродный,
узник немого тела
хочет уйти под воду
так, как душа хотела.

Ватными стали ноги,
липкая сталь сковала
точки и после точек —
мёртвая вечность справа.

Танец огня нас манит,
звёзды, моря и космос.
Прошлое в пропасть канет,
как и любимый голос.

Жаль, не сказали губы
правду о тайнах моря,
не пробасят нам трубы,
как умирают стоя,

как убаюкал ветер
ночь, огоньки сдувая,
как отзвеневший пепел
шёл, словно снег. И таял.

Шёл вдоль стены прохожий,
будто канатоходец,
а под небесной кожей
звёзды глядят в колодец.

В нём глубоко и гулко
струны мгновений плачут,
там одиноко, жутко,
где-то там и удача.

На устах у ребёнка —
счастье и правда вместе.
Ум, как чистая плёнка,
нет ничего чудесней.

19.07.2012

Готика

Готика ногти клеит.
Готика – остроконечна.
Солнце глядит левее,
в камне душа овечья.

В статуях чьё-то сердце,
в символах чьё-то имя,
в сводах – сопрано – меццо,
в кельях – патриархия.

Режет душа органы,
фуги, небес собратья,
саваном домотканым
сменим шаги и платья.

В космосе штукатурки
синих небес прощанье,
сырость и тлен в мензурке —
высших существ сознанье.

Щупальца – аркбутаны,
ноги как контрфорсы.
Бились о них туманы,
кровью стекали росы.

Шерстью дрожали бесы,
камнем летела совесть,
ниже последней мессы,
строчкой в чужую повесть.

Статуи вне сомнений,
грешники за пределом.
Правда, на дне плетений —
чёрным крестом на белом.

23.07.2012

Меццо-сопрано (итал. mezzo-soprano от mezzo – половина, середина и soprano – верхний) – женский певческий голос с рабочим диапазоном от «ля» малой октавы до «ля» второй октавы.

Аркбутан (франц. arcboutant – «опорная арка», от arc – «арка» и boutant – «крайняя опора» – в готической архитектуре – полу-арка, расположенная снаружи здания и передающая боковой распор внутренних сводов на спец. устои – контрфорсы.

Гранд-канал

На спрутах волн несётся старый катер,
и слушает восход сонату камня.
На слоги разбивается фарватер,
и сотни рук вальсируют как пламя.
Земля плывёт в забеге муравьином.
Дворцовый мох искрится, будто космос,
и чаек крик протяжен, словно тина,
и башни вверх взлетают в виде полос.
Струна любви играет сердцу гимны,
а дом зари несётся в колеснице.
Дороги дел сердечных страшно длинны,
и солнце спит, светясь в своей деснице.
Ласкает слух орган моих желаний.
Спускает день судьбе моей поклоны.
Печаль на время в синем небе тает,
и дух царя нас встретит на балконе.
В оконных рамах призраки мелькают.
Сам Байрон здесь, и дожи, и банкиры,
хранитель лун, воители баталий,
строители дворцов и мастера секиры.
Здесь море дышит вечером и ночью,
шипит волной и ластится у статуй.
Крепка вода, а камень здесь непрочен,
но Бог хранит и ангел-страж крылатый.

02.07.2012

Италия, Венеция

В. Цой

Цой писал облаками ночь,
звал на помощь призрачный день.
Двадцать лет убежали прочь,
песни пишут души акварель.

Белым тигром бегут облака.
Над Невою чаек крик.
Нас берёт под уздцы тоска.
Мы скорбим без тебя, старик.

Мы прошли миллион дорог.
Износили полсотни брюк.
Наша жизнь – на горе острог,
но мы слышим в ворота стук.

Это совесть зовёт в поход,
за людей и за правду в бой.
Вот уж новая ночь ползёт,
а ты снова в строю молодой.

Век не тот, да и люд не тот.
Камнепад из забот весь год.

там и наш впереди полёт.

Виктор Цой (20 лет со дня гибели.)

21.06.2012

Облака

Как века, как века, как века…
Над окном, надо мной, над водой…
Облака, облака, облака
серебрят небосвод голубой.

Купола облаков в ряды.
Мясорубка простора спит.
Я не вижу в глазах беды,
но залезла душонка в скит.

Светлячки золочёных вод,
по велению жгучих солнц,
изменили вы тайный код,
привели календарь из лун.

И в морях запоют облака,
и неспешно проникнут в степь,
и подхватит их песню река,
понесёт их как дикий вепрь.

Меж; туманов и между снов
тенью быстрой крадётся тьма,
в каплях света из голых слов
нет покоя и нет дна…

24.07.2012

Ветер

Глаза африканского Сфинкса могут превратить вас
в мёртвый камень. Птицы падали замертво.
Титаны рушились, громыхая бетонными суставами.
Мечты рассыпались и становились песком пустыни.
И только ветер гуляет там, где захочет. Он может
разливать по каменной морде Сфинкса своё презрение.
Бросать смех в его мускулистый торс. Бесплотным призраком
скользить вдоль гробниц и мёртвых тел. Горячими
мозолистыми руками, из обломков титанов он вылепил розу
и подарил её солнцу. Его весёлым хохотом наполняются
унылые паруса вечности. Надувая щёки, они лохматят
рваные брызги мирового океана. Его посыл доходит
до самой глубокой впадины невероятного парадокса,
в котором маленькие мохнатые формулы расползаются,
образуя клыкастые уравнения. Все они зависимы
от силы рождающего их ветра. Поедая друг друга,
они рожают из своих угловатых тел плавные законы
формирования глубинного рельефа. Из мутного хаоса
подводного безмолвия рождаются красивейшие узоры,
пропорциональные скорости ветра. Он заглядывал на пиры
фараонов. Дул на горячие головы почитателей бога Ра.
Он был свидетелем передачи знаний древних цивилизаций
и видел, как они уничтожали сами себя. Засыпая могилу
последнего носителя, он знал, что всё начнётся с начала.
Зов его не прекращался даже тогда, когда
сталкивались разные измерения. Присутствие его
при смене ночных и дневных кондиций необходимо.
Толкая Моисея в пустыню, он передавал ему слова Всевышнего.
Огненная лава, погребающая города, шипела на него,
как змея. Раскалённый камень застывал от его
искусного танца. Ветер втаптывал мёртвые камни
в песок, выжимая из них твердь. Нет тайны, которую бы он не знал.
Нет крепости, в которую бы он не проник. Вращая
жернова и шестерни геологических секунд,
он крушил часы, дни и тысячелетия.
Он помогал влюблённым встретиться, сметая все
преграды на их пути. Потом выл безутешно,
уткнувшись в острые водосточные трубы.
Он знал, чем всё это кончится, и от этого ему было
невыносимо одиноко.
Подхватывая последний вздох умирающего,
он проносил его сквозь дверные проёмы, стены,
черепичные и камышовые крыши и нёс его
по ступеням горящих звёзд прямо к Небесам.
Он всегда был частью чего-то очень большого.
Уверенный в себе, он всегда добивался всего, чего хотел.
Играя на струнах любви, он нёс стрелы, посылаемые Амурами.
Он перебирал их белые пёрышки и неясно гладил их маленькие тельца.
Пустые здания рушились, подточенные его
зубочистками. Всё должно вернуться в своё
первоначальное состояние – в мельчайшую молекулу.
Он жонглировал ими и лепил причудливые статуи.
Солнце забавлялось этими играми и подкрашивало его фигурки.
Он возмущался и гневался, когда люди обирали
слабых и беззащитных. Он топил их корабли,
набитые слитками жёлтой, человеческой боли.
Он бросал пыль в глаза разбойникам,
чтобы несчастные могли уйти от погони.
Наблюдая, как крестоносцы использовали Святую
Веру, он оставлял их без свежего воздуха посреди
раскалённой пустыни. И его вечный спутник солнце,
добивало их своими раскалёнными мечами.
Он слышал уроки Сократа и Платона и заглядывал в бочку к Диогену.
Видел, как Леонардо да Винчи писал свою Джоконду.
Пытался выпрямить Пизанскую башню.
Был свидетелем постройки вавилонской башни
и установки Колосса на острове Родос.
Помогал всё это засыпать и измельчать.
Окутывал своим невидимым платьем статую
Аполлона в городе Помпеи. Помогал понять
бездомным, что наступает осень, обдавая
их ледяным дыханием Арктики. Отворял двери.
Наблюдал за миграцией крыс с обречённого Титаника.
Подгонял бумажные кораблики, пускаемые
малышами по длинным лужам. Радовался чуду,
как мальчишка, когда Иисус исцелял страждущих.
Продувал больные мозги алкоголикам и вселял им надежду на счастье.
Он умел ждать, когда льды, сковавшие реки, лопнут и начнётся ледоход.
Он посылал Северному сиянию искрящуюся пудру
снега и любовался этой красотой.
Он любил наблюдать за звёздами…

25.07.2012

Олигархизм плюс варваризация всей страны

Чтоб космос увидеть, спуститесь в подвалы,
где мумия пляшет в зубах орхидеи.
Пропитаны злобой кресты и сандалы
и озеро выпьют отцы-брадобреи.

У тёмной зари перевёрнут колодец,
где целыми днями полощется север.
Живёт там горбатый и тусклый народец
и весь горизонт там червями усеян.

У солнечной башни живёт инквизитор,
от блеска зубов мы теряем сознанье.
Не дышим мы вовсе, давно мы убиты,
окурком добиты и страхом шакальим.

В кипящей смоле убиенных чудовищ
сидит и смеётся кровавая стая.
Желают рабов и несметных сокровищ,
и землю убить, тихо в ад отлетая.

Чтоб космос увидеть, спуститесь вы в тело,
где лязгают смертью усталые клетки.
Доверьте глазам полинялое дело,
воткните мозги в запасные розетки.

Растает тоска электрическим треском.
О, Боже, наш храм далеко неисправен!
Под мясом коды, как волшебные фрески,
аккорды из вен и фундамент из яви.

Убойтесь, друзья, молодых вурдалаков,
в их теле бездушном насильник рыдает.
Под лучшей из лучших светил зодиака
бесстыжая пошлость гнездится годами.

26.07.2012

Критерии

Существуют критерии в небесной бухгалтерии:
одоление преодоления, заполнение запустения,
отступление отупения.
Главное мнение – пустое стремление.
Завершение ночного бдения до одурения,
без курения и отклонения.
Где взять гения? Где взять настроение,
веры плетение, ума трение?
Или жить как растение, так сказать, новое веяние.
Что душа и телодвижения живут в одном
закреплении,
в прении и в периодическом прозрении.
И даже в самом семени есть свои сомнения.
Беды все – от безделья, от ошибочного преклонения,
от глупого несоблюдения, оказывающего давление
на отделения мечты от зрения.
Нужны изменения в лучшем направлении
к другим измерениям. А раскаяньям и молениям
моё искреннее почтение!

29.07.2012

Бруклинский мост

Взошёл на мост походкой медленной,
увлекаемый дырой в пространстве,
будто в трубе из вчера со временем,
весь в беспробудном танце.

Страх длины – людоед качается
в нитях сердца, зависшего в тени.
Вот где город на небо катится
сталью клыков и пастью ступеней.

Душу скребёт в ритме готики,
струны сбегают в землю лианой.
Там, внизу, заряжен эротикой
город, мается походкой пьяной.

Будто песня в бетоне вышита:
песня силы, успеха, знаний.
Даже свободнее как-то дышится,
наше то, что всегда с нами.

Плещется злато из окон солнечных
и океан простирает лапы,
Бруклинский мост – змей перепончатый,
перед небом снимает шляпу.

31.07.2012

США, Нью-Йорк, Манхеттен

Бег весны

Солнечный свет в синеве я испытывал вздохом,
взвешивал радость, лаская просторы глазами,
неясность лесов пахла свежемороженым мхом,
хохот небес наполнял моё сердце слезами.

И не понять, не убить серебристое эхо,
что на пустырь надевает лохматое платье.
Ветер румяный желает простору успехов,
солнце с небес убирает ночное заклятье.

И не забыть нам восход и закат воскресенья,
диких цветов аромат, предрассветное диво.
Криком травы растворённое сна ожерелье,
тучи, дырявые острым цветеньем крапивы.

В зеркале вод колыханье натруженных веток.
В беге тепла – мягкокрылая нега томленья.
Запах любви, пламенеющий выстрелом где-то,
краски небес домотканых в забеге весеннем.

03.08.2012

La Mata

Две мечты, два пляжа песчаных,
разомкнутых старой башней,
не видно зданий в тумане,
не видно и день вчерашний.

Как раньше, стоит иглесия
сеньоры нуэстро Розарио,
несётся старая песня,
как тело небесной арии.

Живая лоза руки греет,
под солнцем вздыхает поле,
а лето воздушным змеем
взлетает над вечной болью.

Дорога наверх, ступени,
дощечки вдоль моря, камень,
узор расписной растений,
сосёнка, как лёд и пламень.

Достойно стареют пальмы
слепыми глазами в небо,
и мрамор домов печальный
насытился знойной негой.

Фантазия в окна звала,
блаженно скользили тени
в лагуне, как одеяла,
туманы на юг летели.

В лимонном саду цикады
хотят растворить твердыню,
высоких небес оклады
вдыхают горечь полыни.

На ножках-цветках фламинго
бредут по розовой влаге,
мечта – открытая книга,
как символы на бумаге.

21.08.2012

Иглесия – церковь (исп. яз.)

La Mata – название селения, в провинции Аликанте, (Испания).

La Mata – в переводе с испанского – куст.

Причинность

Можно доказывать недоказуемое,
подлежащее в форме сказуемого,
вещество из слов образуемое
и, как следствие, не так трактуемое.

Космогония первопричинности
кроется в постоянном заимствовании,
в благочестии, в благочинности,
в подчинённости и взаимности,

в исполнении повинности,
в зарождении и в невинности,
в консистенции гениальности,
в неукладности
и в непропорциональности.

09.08.2012

Иногда

Я рад, как мумия, улыбнувшаяся вечности.
Я печален, как море, глотнувшее скалы.
Я мудр, как Кощей, мечтающий о беспечности.
Я одинок, как пропахшие креозотом шпалы.

Жизнь светла под половником счастья.
Я уйду в никуда, чтобы снова вернуться.
Будут ночи погонные медленно мчаться.
Будет с неба катиться горячее блюдце.

Иногда мне кажется: я никому не нужен.
Иногда мне кажется: я за всё в ответе.
Мир меняет узоры небесных кружев,
а число несчастных растёт на планете.

17.09.2012

Семь лун

Там чешуя шуршит, как океан,
глумливая луна танцует свой канкан.
Рассудок в плен берёт белесый свет,
и только сон – мой выигрышный билет.
Теряет вес весенний хрупкий сад,
глаза вселенной в море слов глядят.
Я направляю ввысь свой хрупкий бот,
и чёрным светом сеет небосвод.
В тиши плывёт и млеет бледный мир,
и каждый в нём – кто трагик, кто сатир.
Сценарий сей создатель сделал сам,
но далеко не всё подвластно небесам.
Я свой корабль веду в пространство дней,
вся жизнь – река, я лишь крупинка в ней.
Созвездия мечты вдали горят,
как драгоценный смысл – нетленный клад.
Найти его и обрести покой.
Пусть не увижу я, придёт другой.
Семь лун, семь солнц и семь теней
толкают время силою огней.
И вихри суток проезжают по спирали,
минуты и века бежали и стонали.
А я всё плыл и слышал шелест дней,
сквозь песни звёзд и разговор морей.
И бог ветров трепал мой белый флаг.
Я не сдаюсь на милость, я не слаб.
На юг, на север или на восток
летит душа моя, как света лепесток,
цепляя твердь камней и кончик бездны,
и крыши, и мосты, домов подъезды.
Вторгаюсь в корни дел, сплетенья фраз,
научных терминов, основ и баз.
Но тот же я, как прежде, наг,
к чему радение и правила бумаг.
На солнце виден каждый мой изъян.
Я вижу всё, когда не очень пьян.
Пьян от весны, от счастья, от любви,
от песен соловья, от красоты земли.
Семь лун, семь солнц и семь теней
шуршат змеиной чешуёй морей,
и океан мечты несёт меня вперёд,
и вера моя в свет во мне живёт.

30.03.2012

Царица-ночь

Царица-ночь придёт,
вся в синих всплесках,
в запястье лебедь чёрный
и бахрома из сов и перелесков,

в глазах холодных лёд,
корона из луны блестит,
слеза прольется, когда уйдёт,
и звёздный свет будет убит.

У тонких пальцев красив изгиб,
а плащ укроет туч тела,
крадётся тишь и шум погиб,
уснули выстрелы, окончилась война.

Брильянтовый поход в сплошную бездну,
сияющий квартал в антимиры,
дорог мельканье, тёмные проезды
и солнечный колпак чернеющей дыры.

Волшебный тонкий стан
в корсете из забот,
вселенной параплан —
жемчужный чёрный рот.

22.08.2012

Осенний листок

Летит желтеющий листок
из солнечных высот.
Печальной осени глоток
нам яркий свет несёт.

Глядят глаза из пустоты,
из серых дней дождя
на листьев пёстрые костры,
на тёплый свет огня.

Просторно в памяти моей,
кристально светел день,
а где-то белая метель
укроет снегом тень.

Избушка в соснах пропадёт,
засыплет колею,
и птица сна уйдёт в полёт
в космическом раю.

Летит листок, срывая грусть
с деревьев и с меня,
весенний лес увидит пусть
прекрасная земля.

28.09.2012

Песня отшумевших листьев

И ветер трепал одеяла
обугленных, лунных приливов,
и стылая кровь причала
слизала с могилы тину.

С лицом кровожадных бесов
не спали огромные скалы,
лежал под бетонным прессом
заветный цветочек алый.

Драконом многоголовым
туман укрывал лагуну,
и звук, бесконечно голый,
терзал холодные струны.

И вопль среди ночи падал,
тонул в изголовье моря,
весь мир обернулся адом
и ждал волшебные зори.

Придёт и напьётся ветром
волчица в пятнах кровавых,
зарежет солнечным спектром
остатки зарницы малой.

Рождённые в царстве мёртвых
уйдут суетливые тени,
и по опавшим листьям
застонут ржавые двери.

09.04.2011

Механика тишины

Мой воздух слова пожирает
на крошечном острове лета,
вопросы живут без ответов,
прообразы прошлого тают.

Линялые бредят страницы
меж; вымыслом и полуправдой,
глядят позабытые лица
тех дней, огранённые в камни.

Тускнеют химеры ночные
в том море безумных видений,
что ждут в позабытой пустыне,
тасуя изменчивость мнений.

И гусли упрямо молчали,
любуясь сонатою ночи,
в лучах тишины нас качали,
молчали строения зодчих.

Молчат нерождённые крики
ручьёв молодых и восходов,
раздоры титанов диких,
и спор человека с природой.

Белесые пустоши спали,
глотая пустынные дали,
испив соловьиные трели,
шершавые звуки глодали.

Внезапно меняется время
свинцовою картой бессилья,
тяжёлое, вечное бремя
какой-то неведомой силы.

10.04.2012

Счастье

день без дум,
свободный ум,
исчез шум.
Есть билет
в белый свет
понять рассвет,
понять людей,
мудрость дней.
Быть с ней,
любить,
страдать,
ждать
детский смех,
время потех.
Не вдруг
лучший друг,
радость вокруг,
лететь,
мечтать,
ждать.
Детские грёзы,
запах мимозы,
зимний лёд,
весенний полёт.
Она ждёт
краски дня,
маленький я,
ты – моя.
Новые лица,
учиться,
стремиться.
Семья,
друзья,
жил не зря…

12.04.2012

Песенка ангела

…давай полетим
в лес светил,
в море огней,
в мир свечей.
Увидим мир,
пенье лир,
уйдём в свет,
унынию – нет.
Там наш отец
биеньем сердец
шлёт счастья дым
старым и молодым,
будем парить,
мир любить,
души встречать,
жизнь зачинать,
спасать людей.
В мире идей
ввысь лететь,

песни петь
про свет и тьму,
про жизнь – суму,
про чистый звук,
про слёзы мук.
Небесный пух,
пречистый дух,
любовь и тлен,
про боль из вен.
Мы счастье вьём,
страданье пьём,
плетём мечты,
растим цветы
и каждый раз
венок из фраз
несём вам всем.
Вставай с колен…

16.04.2012

Огонь

Вот клубится огонь,
прошлой жизни тепло,
что когда-то цвело
и скакало как конь.

По каналам весны,
сквозь деревья и боль,
сквозь болота и сны,
будто сказочный тролль.

Лепестки неясных губ,
как всегда, горячи,
он и неясен и груб,
он в сердцах и в печи.

Превращает он лес
в огнедышащий вой,
что несётся стрелой,
а на утро исчез.

Тепловою волной
обжигал наш закат,
как архангел крылат,
он скакал за луной.

Вот его больше нет,
отгорел, отплясал,
небосвод сотрясал
победитель комет.

Он несёт в мир иной
всё, что может забрать:
молодецкую стать
и корабль морской.

Что за странный цветок
расцветает вдали,
разнося по пыли
молниеносный поток.

Там обнявшись, сидят
дети пройденных лет,
и на звёзды глядят,
поедая их свет.

Треск костров озорных
поднялся над луной,
мир прозрачен и тих,
как кристалл голубой.

23.04.2012

Не грусти!

Неясные пальцы
вышивают причудливый узор
с проворностью зайца.

В тёмной глубине реки,
холодной и тяжко дышащей,
погибает карась от тоски.

Его съел сом,
посмеялся в длинные усы
и – головой об паром.

Вкусная получилась уха.
Сидит, радуется паромщик
и умирает от смертного греха.

Смеются земляные черви,
от смеха земля дрожит,
гуляют на поминках черти.

Раки попятились назад
от такой страшной сказки,
смерть начала парад.

Не грусти, маленький карась!
Плыви к своим любимым
и детьми природу укрась.

19.04.2012

Небо

Да разве можно отобрать у человека небо!
Разве можно отобрать свободу мысли!
Каждый узник живёт мечтою побега,
каждый лётчик без неба скоро скиснет.

Ты помнишь, как в детстве во сне летали,
бежали с горы, а потом парили,
летели вверх, к заоблачной дали,
и видели мир, надеждою светлой жили.

Да разве можно забрать у человека счастье!
Увидеть с неба, как всё в нашей жизни мелко.
Свобода – один нам по жизни пастырь,
и Бог нам укажет движенья благого стрелку.

Летите ж, люди, летите скорее к звёздам!
Вам крылья даны, чтоб лучше увидеть землю.
Наш солнечный мир по подобию божьему создан,
последний мой вздох, для кого-то он будет первым.

24.04.2012

Звуки

На старом дереве тишины зрели молодые звуки.
Наклоняя ветви до самой земли, они сползали,
разбегаясь и хватаясь за слух, словно руки.
Они сверлили небо цветными дикими глазами.

Острые, как бритвы, они разрезали сознание
пополам,
падали с верхушки в ночной эфир и разгорался гул,
похожий на сирену «скорой помощи», летящей
к домам.
Озверевшие и подросшие звуки пускались в загул,

и со свистом исчезали в звенящей зияющей пустоте
ночной.
Вдоль всей кроны ползли, шурша чешуёй,
ленивые шорохи.
Эти ночные змеи всегда тревожны, как духи
воды речной.
Разбившись на тысячи кусочков, они расползались
как блохи.

Басами рос барабанный бой и подскакивал,
словно мячик.
Он выстраивался в сочные, причудливые
разноцветные узоры.
Струнная кружевная материя берёт за душу
даже незрячих.
Литавры рассыпаются битым стеклом и уползают
в норы.

Тишина живёт под землёй, а кроной выходит
наружу.
Корневища её торчат во все концы великой тьмы.
Льётся золотым дождём на них свет и топит в луже
юных детей своих, их слова и отголоски мечты.

28.04.2012

Лос-Анджелес, штат Калифорния

Солнечный свет

От стены отделилась кровать,
звуки все превратились в окно.
Вот и всё, нам придётся вставать,
не увидит нас больше никто.

Нас не нюхает зверь тишины
и не трогает лес-великан,
мы живём от войны до войны,
мы – воители облачных стран.

Океан, свои веки открой,
отгони золотую печаль,
забросай голубою волной
эту дикую вечную даль.

Забери ветерок, облака,
дай увидеть холодную синь,
в ней утонет лихая тоска,
в небосводе далёких пустынь.

Пустотою займётся рассвет.
Он зальёт янтарём города.
И в душе нашей солнечный свет
засияет теперь навсегда.

26.04.2012

Я хочу

Я хочу дополнять дополнения,
я хочу провести провидение,
я хочу искажать искривления,
я хочу населять запустение,
я хочу на комбайне двигаться
по полям
дней вчерашних
и завтрашних,
я хочу не казаться,
а видеться,
видеть слёзы любви
запоздавшие…

26.04.2012

Трансатлантический перелёт

Волнами часовые пояса,
во тьме бежит апрель.
В Лос-Анджелесе – три часа,
в Москве – прекрасный день.

Все спят, уснул и Голливуд,
и спит аллея звёзд,
уснул спасатель Малибу,
лишь нас таксист привёз.

Спит океан – прохладный друг,
уснули все дома,
Родео Драйв давно потух
и замерли слова.

27.04.2012

Лос-Анджелес (штат Калифорния)

Марихуана

Зелёный крест – привет, марихуана!
От стресса прописали мне врачи.
Лежу на солнце, словно игуана,
прекрасен мир и рады мне бичи.

Ушёл мой мозг в безлюдную пустыню.
Хохочет мир, оплавленный во мне.
И океан широк, и я, почти всесильный,
лечу вперёд к трясущейся волне.

Забыто всё, что страшно и знакомо,
что гложет ночь и заедает днём,
и найден путь до той звезды искомой,
что пряталась всю жизнь в мозгу моём.

Вороны взгляд мудрёный, как смешинка.
Тепла скала, упавшая на пол.
Слова в мозгу кружатся как пушинки,
и музыка летит за красный мол.

Назначен путь отхода за границу.
Украшен свет мерцающей мечтой.
Там, на горе, в дряхлеющей больнице,
скорбят друзья о жизни холостой.

08.05.2012

Лос– Анджелес, штат Калифорния,

В штате Калифорния легализована марихуана, её выращивание является одной из статей пополнения бюджета этого штата.

Пропаганда

По сознанию хряснул молотом
чеканный, уверенный слог:
золото, золото, золото.
Теперь это лучший бог.

Забудь про душонку-шавочку,
размажь слезу по лицу,
коли на память булавочку,
иди и служи подлецу.

Там белое чёрным мазано,
а чёрное вечно в чести.
Всё делай так, как сказано,
не веришь – в газете прочти.

На службе богатых демоны
рисуют нам мир пером.
По жизни иди уверенно,
а дым запивай вином.

Двойным дурманом кутаны
идеи чужие и сны,
а денег потоки путаны,
и всё же они просты.

Поверь в почти невозможное,
что золотом правит зло,
а совесть – понятие сложное,
орёл не станет козлом.

Вот новая правда рождается
под треск городских гильотин,
и мёртвые не кусаются,
у Яви теперь карантин.

12.05.2012

Лос-Анджелес, штат Калифорния

Секвойя

Секвойя – древнейшая хвоя.
Три тысячи лет тишины
в объятиях сна и покоя.
В ветвях этих – мир без войны.

Мы рождались и умирали,
видели смерть и жизнь,
влюблялись и воевали,
страдали в морях пустынь.

А ствол её делался толще
и корень длинней змеи
на этой каменной почве,
на теле древней земли.

Стоит и теперь на склоне,
и выше и краше всех.
И шишки, и лист зелёный.
О время, умерь свой бег!

09.05.2012

Штат Калифорния, к северу от Сан-Франциско. Национальный Йосемитский заповедник (Yosemite National Park)

Секвойя (Джордж Гесс) – вождь индейского племени, который создал алфавит и основал газету на языке Чероки в 17 веке. В честь него названо хвойное дерево Секвойя.

Sequoia (лат.) – Секвойя – дерево из семейства кипарисовых. Естественный ареал рода – Тихоокеанское побережье Северной Америки.

Одно из самых высоких деревьев на Земле. Более 110 метров.

Максимальный возраст – более трёх тысяч с половиной лет.

В царстве солнца

Блестящая росинка на листе винограда
отражает целый мир.
Бесконечность цепляет алмазными лучами
антенну муравья.
Мы – в царстве солнца.

04.07.2013

Дорогами весны

Змеёй ядовитой дорога
уносит железных скелетов
в страну золочёного лета,
в страницу гранёного слога.

Где тусклые ржавые лица
глядят в океанские дюны,
где полупрозрачные луны
парят над тобой, словно птицы.

В домах, у пустых подворотен
блуждают безумные тени,
а в мире камней и растений
весна в барабаны колотит.

03.05.2012

(США, г. Лафлин, штат Невада)

Колибри

Быстры легкокрылые феи,
колибри – пажи их лихие.
Дыханьем цветочным согреют,
а солнце оденет в бикини.

И день, красотой напоённый,
сыграет симфонию цвета,
а птицы с высокого клёна
узрят одеянье планеты.

Закружатся в солнечном танце
их праздничные хороводы,
в сияющем светом пространстве
полюбит их дива – природа.

В ветвях тонкоруких порхая,
вкушая медовые яства,
судьба их, девица нагая,
заложница непостоянства.

Набеги ветров беспощадных
умрут во вчерашних рассказах.
И лето в зелёных нарядах
откроет красу свою глазу.

И солнышко маленькой птахе
опять улыбнётся лучами,
и серые дни, как монахи,
укатятся вслед за печалью.

12.05.2012

Сан-Франциско, штат Калифорния

Невада

Пустыней смеётся Невада,
глотая песчаные бури,
петляет река Колорадо,
где небо красивей лазури.

И ветер, художник упрямый,
ваяет окрестные горы,
кустарник – ковёр полотняный,
живое всё просится в норы.

Стальные букашки несутся
в железобетонные соты,
а этой земле остаются
лишь солнце, песок и красоты.

Щетинит иголками кактус,
койоты в пещере рыдают,
а белое облако – парус
о дальних походах мечтает.

07.05.2012

(По дороге из штата Невада в штат Аризона)

Космическая сюита

Зарядка

В бетонном веере брусчатого магнита
опутан весь пустыми площадями,
на синих импульсах дневного неолита
я шёл по лесу к серой амальгаме.

Лишь до моста я докрутил педали
в высоковольтных струях красноречья,
сверкнули молнии в обугленные дали,
надежный ток в глазницах обеспечив.

Мой ЭДС в обмотках зарядился
по правилу буравчика – направо.
Я пробежал с надеждой к самописцу,
чтобы служить мечте, подняв забрало.

22.07.2013

След мечты

Волной заливы и разливы,
с мечтой глаза у корабля,
чуть свет рождаются былины
у солнечного алтаря.

Бросали в пустоши лимоны,
катились в пропасти слова,
тоской удельной и зелёной
опутывались острова.

Морями облачные карты,
молчанием таблицы рек,
скульптурой у пропавшей Спарты
мечтаний кончился забег.

05.08.2013

Остановленное вращение

О моём приезде известила большая громкая птица.
Дикие голуби загадочно заухали, после чего
воцарилась
тишина. Я в лагуне.

На километры растянулись низкорослые, одиноко
стоящие сосны.
Меж; ними щетинились твёрдые кустарники,
травы, розовые
и белые камни. Соль сверкала лазерными лучами.

В этом волшебном месте всё по-другому.
Здесь растут деревья-гиганты.
Разнокалиберные шишки разбросаны повсюду.
Они напоминают
морские ракушки. Сухие иголки сосен похожи
на песок у берега моря.

В ровном деревянном помосте стоят столы
и скамейки
для тех, кто захотел остановиться. Можно взобраться
на смотровую вышку.
Отсюда великолепный вид на озеро.
Всё вращение остановилось. Сознание растворяется
в прохладе этого места.
Чувствуешь себя счастливым ребёнком, для которого
время – ничто.

25.07.2013

Паническая атака

Шумная, на длинный мост поступь
идёт, надвигается невпопад,
катится да бьётся о степь
на межрёберный камнепад.

Зубчатый гул, сорвавшийся
с губ бетонного утюга,
нервной рвотою задержавшейся,
плещет с чёрного сапога.

Талой поступью подмороженной,
веком дёрганым и зрачком,
бредит памятью душ нехоженых
под растоптанным каблучком.

Бег, размазанный за околицей,
стук под кожею у крыльца,
страх надгробия у покойницы,
всадник, скачущий без лица.

Будто солнышко мир покинуло,
тени серые в полутьме,
шар отчаянья над могилами
давит звёздочки на заре.

03.08.2013

Поезд в Мадрид

И пошёл медленный дождь, как сказка о земле.
Намочил горные дороги, увлажнил что-то во мне.
Поезд спешил в Мадрид. Мельницы указали путь
на город Альбасете. Мне захотелось уснуть,
но эти дома в горах крепости будили дух.
И солнце пробилось сквозь свинцовый слух
утяжелённых век. Трава нагнулась и потемнела,
горизонт был чист, как лежащего путника тело.
А в небе серые полутона связались в морские узлы.
Станции – музыканты одиноки, но нисколько не злы.
Ни одной лишней ноты, ни излишеств, ни фальши.
Провожают и встречают, как блудных детей,
мамаши.
Несётся железный лебедь по краю жизни зелёной,
где женщины как оливы, а кавалеры – лимоны.
И пламенное фламенко, что звёздам путь озаряет,
горит на розовом сердце и криком души сгорает.

17.08.2013

Воспоминания

Я – директор собственноручной тюрьмы.
Двигаюсь, не торопясь, среди воспоминаний:
предметов давно рассыпавшейся старины,
среди солнечных дней и ночных страданий.

Выпуская сидельцев на свободу, радуюсь
как ребёнок, получивший подарок.
Выходят они бесшумно, идут крадучись,
не прижиться им под сводами небесных арок.

Тают они на солнце, будто медузы,
оставляют лишь мокрые пятна.
Звук их удаляющийся кроток и узок.
Туда же стремятся их тюремные братья.

В белых объятьях вечного небытия,
в космических дворцах галактики,
живут бородатые боги и их зятья,
наследники лунного серебра и романтики.

20.10.2013

Энди Уорхол

С тех пор, как ты стал понимать свою правоту,
свою неизбежную и уверенную в себе прямоту,
ты стал убеждённым поборником выпавшего
порядка.
Не общего, а единственного частного порядка
в упадке.
В упадке понятий, утративших ценность
из-за повторений.
Ударов в одну точку и шаблонности мнений.
Схватившись за понятый образ, правота неизбежна.
Она приведёт к успеху и дикому неприятию,
как прежде.

С тех пор, как ты понял, что только твоё мнение
имеет вес,
дети повзрослели и вырастили свой зелёный лес.
Этот лес зашумел в волосах и родил пропасть
между реальностью и пустыней, вращающей вечную
лопасть
поборников нигилизма и новейшего пилотируемого
безумия.
Вглядываешься и понимаешь ровно то же,
что и в день новолуния.
В день зарплаты, выданной облаками для пустыни,
затаившейся в своей умирающей позе запахом
полыни.
Бешеным ревнителям культуры выдана лицензия
на поп-арт.
Всем, кто пересмотрел свои взгляды на
проявляющийся азарт.
Всем, кто увидел в простом ликовании далёкий берег.
Всем, кто мельчайшие детали решил размножить —
верит.
Наложенным блеском на голодные витрины парик
серебрится.
В радужном свете красива бывает и свежая пицца.

04.12.2013

Энди Уорхол, (Андрей Варгола) – художник, продюсер, дизайнер, писатель, коллекционер, издатель журналов и кинорежиссёр, культовая персона в истории поп-арт– движения и современного искусства в целом.

(Родился 6 августа 1928 г. – умер 22 февраля 1987 г.)

Воображариум

Заплываю в свои девяностые на волнах музыки.
Пение хором, басы и художественные крики.
Как я любил, грешным делом, заслушиваться
эпохами.
Всё немыслимое многоцветие, наполняемое хохотом.
Пыльный мир отъезжает в сторону, будто
шкаф-купе.
Воображариум снова открыт. Мы на жёлтой тропе.
Шахматные зори, омуты противоречий и жучок —
Битл Джус резвится на грядке, но никому ни-ни,
молчок.
Мы крадёмся к дому-монстру, который построил
Джек.
Не нужно стучать зубами от страха, у нас оберег.
Солнечный лучик, зажатый пальчиками в узелок.
В камешке из дырочки в душу заглянет Бог.
Я – генерал, армия моя не подчиняется дождям.
Реки у нас прозрачней, а лужи подобны морям.
Бескрайние горизонты кубическими смешинками
измеряются
и друзей так много, что на площади не вмещаются.
Вот с оркестром встречают наш утренний локомотив.
В цветах улыбки, в воздухе крикливый мотив.
Широта хохота открывает железные двери
в ту страну, что искал художник, ежедневно потея.
В этих тропинках столько счастливых встреч
и совпадений!
В ветре запахи чего-то родного, как водопад
настроений.

02.12.2013

Настроение

Вязали девушки-смычки
чернично-розовые своды,
колодцы, горы и дворцы
в букеты продолженья рода.

На кружева скалистых дней
надёжно падали рассветы
и настроение извне
росло и строилось в сонеты.

Сочнее свежих апельсин,
протяжней проклятых пустыней
играл безногий клавесин
руками марсианских лилий.

07.12.2013

Путь Солнца

Город – соринка в моём глазу.
Солнце – человек, имеющий силу.
Сердце летит на полном газу
в испепеляющую Баб-илу.

Музыка льётся, виляя хвостом
из звёздно-гитарного соло,
восставшего за золотым мостом
молекулой арии в космосе новом.

Дом мой узкий – галактика.
Задворками велик океан.
Глаза разделены на квадратики
в иллюминаторах сгинувших стран.

Значимое непознанное мерило бытия
за скобками существования титанического далека.
Изучение приращенного квантового я,
поглощающего промокающие облака.

Выживают лишь узоры для обузданья ветров
в вечной пустыне неосознанных последствий.
Выдаиваю бледное молоко звёздных коров,
дополняя вечную книгу радостных несоответствий.

Готов смеяться над днём своего существования
и секундой своего глобального безрассудства.
От великого до медленного убывания
в бензобаках вечности мысли пасутся.

Не я ли пули в смех переплавляю?
Не я ль в ресницах свой свет несу?
Не мою ли корону ночи отняли
и вручили смерти унынья косу.

Не вижу, кто ещё также весел.
Не слышу я песни, краше моей.
Из ядов жизни нет лучше смеси,
что льётся мёдом вдоль рек и морей.

Слух мой точен и симметричен,
хоть и не вечен мой сад мечты.
Огонь мой верный, огонь – опричник,
руками света ращу цветы.

Нам ли бояться света первородного,
небом прозренья гвоздившего нас?
Из бездны страха, друга голодного,
высь струится радостью глаз.

28.12.2013

Вечная любовь

Радость не бывает обдуманной.
Встречу предугадать нельзя.
Жизнь, наводнённую шумами,
в песню превратит заря.

Осколки, битые космосом,
соединит рука вселенной,
и запоёт ангельским голосом
любовь, слаще сирены.

Вьётся вечное веретено,
соединяющее сердца,
рождая маленькое зерно,
способное любить до конца.

17.03.2014

За целиной

А мы всё пишем про него воспоминанья.
И мы всё ждём, когда придёт чудак.
И посредине ничего построит зданье
из песен и стихов. И всё – за так.

Не поняли его, а просто знали:
мы – в формуле, а он – за целиной.
Не осязая под ногами магистрали,
мы шли за музыкой его и за луной.

Он уходил и выходил на сцену.
Он говорил, что не посмел никто.
Он предрекал паденье Карфагена.
И звёздное нам приоткрыл окно.

05.02.2014

Автопортрет

Веки мои стихами движимы.
Ресницы ветрами обласканы.
Ноги растут из царства нижнего.
Глаза разноцветными светят красками.

Генератор пускает морские сирены
прямо к солнцу в обратную связь.
Из воды извлекаю я лёгкую пену.
И никто мне не ворог,
никто мне не князь.

13.08.2013

Квант русского авангарда

Упёршись в пустоту, постой, подумай,
как стук копыт среди иного шума
чеканит фраз канву и сваривает стыки,
шлифует все мазки, накладывает блики
на бутафорию фигур, идущих на сознанье
из вязкого, с углами, ломаного зданья
в бювет, к лучам, на золотой косе,
постигнуть здешний мир, но далеко не всем.

На изгородь-иероглиф ползут живые крыши,
как взгляды из картин – лучизм и выше.
Деревьев вой, их взгляды, их улыбки,
тела все вышиты былинной ниткой.
Свобода сильных рук, от грабель звенья,
как пойманные в плен забытые мгновенья,
и красный конь летит в божественный восход.
Палитра дней бездомных попросится в проход.
Из застаревших хат архангел Михаил
по чёрным струнам вен вверху трубил.
Глаза с портрета без ограниченья вдаль.
Цветов кровавые распятья как медаль.
И скорбь рассыплется берёзовой листвой,
тщета столетий – дым с морозной пустотой.

«Новая версия в каждом витке движенья…»

Новая версия в каждом витке движенья
вовне. Железо слито с разумом от ослепленья
души. Робототехника пространства – существо
с корнями из шарниров, межатомное колдовство.
Неторопливая беседа обнажает желанья
и платьице спадает за ширму ожиданья.
Тюльпаны подтверждают намерения дамы,
и взгляд её – туман, она желанна.
И на столе из камня баба вся трепещет,
а в комнате темно и неуютно. Свечи
сожрали всё. И цвет сошёл на нет,
остался на столе лишь скошенный букет.
Молвой да не сломлен наш буйный дух,
теней и мёртвых королей любимый друг.
Пространственное проникновение деформации
на мягких косточках трепещущих акаций.

17.03.2014

Гончарова Наталья Сергеевна.

(16 июня 1881, село Архангельское, Тульская губерния – 17 октября 1962, Париж) —

Русская художница-авангардистка. Внесла значительный вклад в развитие авангардного искусства в России. Правнучатая племянница жены Пушкина, Натальи Николаевны, в девичестве Гончаровой.