Жизнь прожить – не поле перейти Лиштванов Владимир

Степа, набравшись храбрости, решил поговорить с парнем, удовлетворить свое любопытство. Извинившись, спросил:

– Скажите, как мне проехать до Останкино? Живу более двух месяцев в Москве, а никак не привыкну. Вы, наверное, местный?

– Нет, я тоже приезжий. Студент, – ответил парень.

– Я тоже студент. А где вы учитесь? – спросил Степа.

– Какой может быть секрет, в университете, на геологическом факультете. Давай перейдем на «ты», – ответил дружелюбно снова парень, показывая, свой студенческий билет.

– А я в Бауманском, на первом курсе. Зовут меня Степан, Степой, а тебя как? – ответил и спросил Степа, посматривая на парня.

– Виктором, я тоже учусь на первом курсе. Ты как, к занятиям привыкаешь, жить можно? – спросил для интереса Виктор.

– К занятиям почти привык, а вот без знакомых девушек скуч-новато. Можно, конечно, познакомится, но пока не нашел, которая бы понравилась. А знакомиться просто, чтобы не скучно было, не хочется. А у тебя как? – ответил и спросил он.

Тот подумал и с улыбкой ответил:

– В этом плане я не скучаю. Вот только что был здесь с одной студенткой. Познакомился через неделю, как начались занятия. Вид- ная такая девушка. Но сейчас, ни с того, ни с сего, вспылила и сбежа- ла. Теперь придется выяснять, какая муха ее укусила, – с недоуме- нием говорил Виктор, посмеиваясь, не предполагая, что Аня и этот парень, довольно хорошие знакомые.

Подошел очередной поезд, Виктор подал руку, попрощался и вбежал в открытую дверь вагона, двери закрылись, и поезд снова тронулся. Эта неожиданная встреча с Аней изумила Степу, в нем возбудилась злость на нее из-за предательства близкого друга, заставила его почему-то вспомнить и Нину.

«Вот так, видимо, и Нина у себя в городе. Ребят навалом, выбирай, когда есть броская внешность», – такие мысли неожиданно пришли ему на ум. И снова вспомнил сегодняшний день, библиотеку и эту милую Лену с собой в кафе, в непринужденной, но много значащей, вдруг для него, беседе.

На выходной день Степа по приглашению Коли собрался к Тане. За эту неделю им хорошо заплатили, а, разгружая несколько вагонов шампанского, не разбили ни одного ящика, как они иногда преднамеренно делали при разгрузке водки, им выдали по две бутылки этого вина. И вот направляясь к Тане, Степа прихватил одну из бутылок, предполагая, второй, потом, при пока им не придуманных обстоятельствах, он угостить Лену. Дверь открыла Таня, уже знавшая о приходе Степы, улыбаясь, она пригласила его в комнату. У стола, уже не на правах постоянного гостя, а хозяина, сидел довольный Коля, вставший, приветствуя друга. Таня была занята приготовлением обеда. Друзья сходили в магазин, купили свежего хлеба, и кое-что из списка Тани. На столе стояли и две их бутылки. Во время обеда говорили о многом, в том числе и о предстоящей свадьбе Коли с Таней. Таня встала из-за стола и, показывая, купленные ей к свадьбе новое платье, женские парадные туфли и туфли для Коли, не забыла похвастаться, что платье и туфли обоим купили на деньги, заработанные Колей на разгрузке вагонов на станции, куда они ходят после занятий.

Вчера после обеда и ночью стояла безоблачная погода, мороз, постепенно усиливаясь, перевалил за планку в тридцать градусов. Сегодня Коля стал покашливать, постоянно вытирая нос платком. Лечить его Степан с Таней решили водкой с перцем, от чего он долго отказывался, но потом сдался. Теперь они с сочувствием смотрели, как он потягивает эту горькую водку, да еще с более горьким перцем, а они попивали с улыбкой вкусное шампанское.

Заговорили о Паше, потом об Ане. Таня рассказала, как она встретилась с ней в городе. Пересказала с ее слов, как она учится, как живет на снимаемой квартире, как она скучает по дому, как довольна ее мать, что она учиться в Москве, а не у себя в городе.

Степа, не говоря о неожиданной своей встрече с Аней в пикантной ситуации в метро, спросил:

– А о Паше она ничего не говорила?

– Нет, не говорила, может потому, что была ни одна, – ответила нехотя Таня, немного смутившись.

– Она была с Виктором? – спросил спокойно Степа, наблюдая за выражением ее лица.

– Да, а ты что его знаешь? – спросила удивленная Таня.

– Знаю, он тоже студент, приехал из Горького, учиться на гео-логическом факультете. Встречается с Аней со второй недели после начала занятий в институтах, – ответил снова спокойно Степа, обеску- ражив Таню своими познаниями и еще более Колю.

Коля с интересом переводил взгляд со Степы на Таню и обратно, пытаясь понять, откуда они знают так хорошо какого-то Володю, и по- чему-то до этого ничего не говорили об этом ему, не мог определить в каких тот отношениях с Аней.

– Действительно мир тесен, но каким же образом ты познако- мился с этим Виктором? Аня познакомила с ним? – спрашивала Таня, пытаясь удовлетворить свой интерес.

– Нет, Аня, увидев меня, сделала вид, что не узнала и быстро ретировалась. Какая же она все же предательница. Но как говорится «шило в мешке не утаишь». Паша верить ей, ждет ее, а она здесь бегает на сторону, не стесняется. Если разлюбила, скажи прямо, а врать нечего. Если она такая, она и Володю обманет, если подвер- нется какой-нибудь другой. Такого поведения я от нее ожидал, – высказался обиженно и с возмущением Степа.

– Степа, а почему ты мне ничего ни о ней, ни о Викторе не гово- рил раньше? – спросил Коля, до этого внимательно, но спокойно слушавший их разговор.

– Не было момента такого. Я и сам только узнал, и то случайно. Кто теперь об этом скажет Паше? Эта новость сразить же его. Дело не в Володе, не было бы его, другой бы нашелся кто-нибудь, – про-должал вслух размышлять Степа.

– Аня все же неплохая девушка. Это ее мать травить. Она прямо ей говорит, чтобы она не водилась с этим оборванцем, имея в виду Пашу. Мать ее считает, что он ей не пара, и мечтает найти ей богатого и достойного жениха, – говорила Таня.

– Ты об этом тоже знала и мне ничего не говорила? Да эта Аня и ногтя Паши не стоит, тем более с такой мамашей. Как сказать Паше? Я ему обо всем и расскажу, конечно, для него такая новость будет неприятной, но мне кажется, он переживет, узнав, что Аня из себя представляет. Такой видный парень еще не такую девушку найдет. Окончит институт, будет работать, будет и обеспеченным, и с положе- нием. Мать Ани, будет еще локотки свои кусать., – с возмущением говорил Коля, даже немного покраснев.

– Мне кажется, вмешиваться в их отношения мы не должны, они сами разберутся, а то они помирятся, а мы будем на всю жизнь виноватыми. Посмотрим, что дальше будет между ними. Аню я на свадьбу пригласила, там будет и Паша, пусть разберутся, – рассу- дительно высказалась Таня.

Нина, переехав с семьей в Пензу, походив и познакомившись с городом, через недели две сдала документы в пединститут, на исторический факультет, и успешно сдав экзамены, стала ожидать зачисления. Она хотела, как и ее подружки, ехать поступать в Москву, но мать, подумав, и поговорив с дочерью об ее взаимоотношениях со Степой и узнав о его твердых намерениях, что жениться до окон- чания университета он не собирается, уговорила ее остаться дома, приняв такое материнское решение. Она чувствовала, что дочь не устоит перед Степой, находясь там одна. Она думала, что, если Степа действительно любит ее дочь, и у дочки к нему тоже серьезные чувства, расстояние для этого не помеха и время покажет, какие их истинные намерения. Потом если их чувства подкрепятся, можно и дочку перевести в Москву, а если это временное увлечение, то они быстро потухнут. Дочка возражать не стала, поняла, что у них так и не возникли глубокие обоюдные чувства, а может, и не успели закрепиться. В тоже время она продолжала отвергать предлагаемые дружбы ребятами-однокурсниками, и другими ребятами, часто обращающими на нее внимание. Она сама еще не знала, что она хочет, но ощущала, что все более становится одинокой. Иногда она завидовала парам, шагающим вместе в обнимку, вспоминала Степу, но уже как-то в прошедшем времени. Он тоже против своей воли все более отдалялся и отдалялся, а она не предпринимала никаких усилий по его возвращению, видимо, такое положение устраивало ее, она даже первой перестала писать ему.

Неожиданно она получила письмо от Тани, которая делилась своим счастьем и приглашала ее на их с Колей свадьбу, которую намечали провести на студенческие каникулы. Как бы, между прочим, написала, что к ней вместе с Колей часто в выходные дни заходит Степа. Подробно описывала, как они оба почти каждый рабочий день ходят на железнодорожную станцию разгружать вагоны. На зара- ботанные деньги Коля купил себе к свадьбе костюм и туфли, смог да-же купить ей свадебное платье с туфлями. О том, что ее интере- совало, в письме ни слова.

«Значит, – подумала она, – и Степа смирился с нашим расста- ванием». Вдруг ей захотелось поделиться новостью с матерью. Она встала и вошла в комнату к матери, занятой у швейной машинки. Подсела и спросила:

– Мам, мне Таня прислала письмо, сообщает, что выходит за Колю замуж и приглашает на свадьбу, которую намечают провести на кани- кулах. Прочитать тебе письмо?

" Esly секреты чистой, читать. Еще не слишком рано говорить, что это борьба? – Я мать.

Нина прочитала все письмо без пропусков, не пропустив место и о ночной работе Степы и Коли. Мать подняла на нее глаза и с интересом спросила ее:

– Ты хочешь поехать на свадьбу? Там, наверное, и Степа будет. Ты еще не забыла его? Он пишет тебе или уже нашел какую-нибудь другую себе невесту?

– Писал, пока я ему регулярно писала, а теперь больше месяца ни слуху, ни духу. Даже ничего конкретного и интересного о нем не пишет и Таня. Наверное, просил не писать. Он у них дома постоянно бывает. Мам, как я сейчас к нему отношусь? Не знаю, иногда мне хочется бежать и увидеть его, в другой раз думаю, хорошо, что мы разъехались. Если бы он кого-то там нашел, Таня все равно бы написала. Мне кажется, он и искать больше никого не будет. Все же я стала забывать его, и он, наверное, меня, потому-то и не пишет. Последнее письмо мое было пустым, повествовательным, я еще писать не хотела, но написала и, не подумав обстоятельно, отослала, он все понял и больше не пишет. А на свадьбу поехать хотелось бы, ведь я его все же, наверное, продолжаю любить, но как подумаю, что придется выяснять свои отношения заново, которые нужны мне или нет, я теперь не знаю сама, охота пропадает. Надо подумать, – рассказывала, без особых переживаний, и каких угрызений совести Нина матери.

– Пора определяться, дочка, со своими чувствами, потом поздно будет. А, если чувства противоречивы, значит, не любишь. Здесь я тебе не советчица. И нечего парню голову морочить, – в заключении сказала Антонина Степановна.

Несмотря на то, что она приняла для себя твердое намерение – раз жениться он не хочет до окончания университета, значит не любит ее, и ей надо забыть про него, во что бы то ни стало, хотя ей все труднее приходилось мириться с этим принятым решением. Теперь ей казалось это не главным, можно было бы и подождать окончания им университета. Все же, со временем, без ее воли и желания, эти противоречия стали постепенно затухать. Ее, как-то, менее тянуло к нему. «Если поеду на свадьбу, надо сказать всю правду», – решила она, хотя сомнения не покидали ее.

Меж тем, в очередной раз, придя в библиотеку, Степа опять увидел на том самом месте Лену за разложенными книгами, но в другой одежде, в какой-то оригинальной блузке, в которой она выглядела еще привлекательнее, чем в прошлый раз. Рядом было свободное место, и это в почти полностью заполненном читальном зале. Он тихо прошел и также тихо опустился на свободный стул, здороваясь с ней. Она повернулась, посмотрела на него и заулыбалась своей милой улыбкой, приветствуя его, хотя они уже и виделись сегодня на лекциях в институте. Положив свои вещи, он пошел к стойке, попросил отло- женные книги, и вернулся на свое место. Лена, что-то быстро выписы- вала из развернутой толстой книги, время, от времени поглядывая на него. Заметив его заинтересованный взгляд, ответно мило улыбнулась. Он почувствовал, что его присутствие рядом нравится ей. Позанимавшись, вместе часа два, увидела, что Степа, посмотрев на часы, заерзал, стал собираться уходить, складывая книги. Она поняла, что, наверное, он снова идет в ночную, тихо спросила:

– Степа, на сегодня все? Тогда я тоже собираюсь.

– Время уже, мне надо в ночную смену на железнодорожный вокзал, боюсь, опоздаю, – ответил он.

– Может, мне тоже с вами на работу ходить? Только, наверное, там мешки тяжелые. Это мне не под силу. Мне бы подыскать что-то не тяжелое. Стипендия же наша, маловата, – высказалась она.

– Лена, если есть желание подрабатывать, я могу узнать есть ли у них более легкая женская работа? – предложил Степа.

– Узнай, если можно, у нас наберется много девчонок, которые стали бы ходить на подработки, – говорила Лена.

Они быстро вошли в метро, через остановку Лена вышла, а Степа поехал на работу на грузовой двор железнодорожной станции, думая каким образом узнать, требуются ли им девушки для работы в ночную смену. Коля уже поджидал его у входа. Переодеваясь в раздевалке, Степа решил спросить друга:

– Коля, ты, случайно, не знаешь, девчонки могут где-то здесь у них на станции тоже подрабатывать по вечерам?

– Наверное, могут. Я знаю, что здесь женщины вагоны моют. А ты о ком печешься? Тебя об этом кто-то просил? – посматривая с интере- сом на друга, спросил Коля

– Девчонки с курса просили узнать, – ответил серьезно Степа.

– Давай забежим в отдел кадров и узнаем, – предложил Коля.

До начала работы оставалось еще минут десять, и они побежали. Оказалось, что требуются работницы для мытья вагонов. На всякий случай уточнили, берут ли они студенток и какова продолжительность смены. Подсчитали, что, если выходить в неделю пять раз, и работать по пять часов за смену, можно заработать сумму равную почти двум стипендиям. Для достоверности нашли, где моют вагоны, и все уточнили у самих работниц. Там уже работали студентки, и некоторые из общежития Степана, которые подтвердили сказанное им в отделе кадров, но предупредили, что работа все же тяжелая.

На следующий день в перерыве между лекциями Степа подошел к Лене и рассказал, что они вчера узнали с другом в отделе кадров о наличии работы для девушек, поговорили и с самими студентками непосредственно на мойке вагонов. Не забыл и об их предупрежде- нии, что работа не из легких и к ней надо привыкать, многие девушки не выдерживают.

Теперь на работу на железнодорожную станцию они уже отпра-вились с Леной вдвоем. По дороге, по просьбе Лены, Степа подробно рассказывал о своей работе грузчика, о том, как было тяжело и непривычно в первые дни, болели и спина, и мышцы всего тела, потом постепенно привык, теперь все нормально. Из разговора с Леной, Степа узнал, что она из полной семьи, живут они на уровне многих семей их города. Дополнительно к ее стипендии ей присылают некоторую сумму денег из дома, но она решила, как и он, немного подрабатывать и кое-что покупать себе интересное, и заодно прове- рить себя – сможет ли она работать физическим трудом.

Коля уже знал, что сегодня его друг приедет с однокурсницей, которая первой из подруг попробует устроиться на работу – мыть железнодорожные вагоны. Им предстояло отвезти ее в отдел кадров. Подойдя, здороваясь, Степа представил Лену. Коля, незаметно погля- дывал на новую знакомую, рассматривая ее. Лена, хоть и была в пальто, просматривалась ее правильно сложенная фигура. Она была не полна, и не худа, выше среднего роста, с красивыми ногами. Придавали ей привлекательный вид и локоны вьющихся темно-русых волос, прикрываемых глубоко надетой на голову темно-серой каракулевой шапкой. Все в ней было хорошо, и подобранная одежда и она сама. Но более всего привлекали ее какие-то не то темно-зеленые, не то темно-коричневые светящиеся и улыбающиеся глаза. Щеки от мороза были розово-красными, слегка покраснел и носик, подчеркивающий своеобразную форму ее привлекательного лица.

Начальница отдела кадров, просматривая документы, и погляды- вая на нее, спросила:

– Девушка, вы когда-нибудь занимались физическим трудом? Извините, но больно уж у вас вид интеллигентный. Работа у вас будет нелегкая, выдержите?

Лена, слегка смутившись, ответила:

– Кроме как мыть полы, посуду, стирать, другого делать не приш- лось, но попробую. Я девушка настырная. Если сегодня выдержу, приду завтра сама и приведу еще своих институтских подружек. Надо же когда-то привыкать и к такой работе.

– Ну, хорошо, идите и приступайте к работе. Будем считать сегодняшний день испытательным. Найдите Светлану Григорьевну, она выдаст рабочую форму и все что нужно для работы, – согласившись принять ее, говорила начальник отдела кадров.

Степа и Коля стояли рядом и переживали за Лену, желая, чтобы ее приняли на работу, но теперь после такого вопроса опытной нача- льницы, они тоже стали сомневаться – выдержит ли такая с виду интеллигентная девушка нелегкую нагрузку, если ей в жизни ничего тяжелого делать не приходилось. Оставив Лену в раздевалке, они пошли к себе

– Степ, скажи, где ты откапал такую кралю, или она с тобой в одной группе учиться? Ты на нее имеешь серьезные виды? Мимо такой девушки не каждый пройти сможет, очень симпатичная, – высказался с интересом Коля, радуясь за друга.

– Да, она моя однокурсница. Узнала, что я по вечерам подрабатываю, и тоже решила. Девчонкам им всегда что-то хочется купить. Что касается второй стороны твоего вопроса, то здесь все гораздо сложнее. Во-первых, такая видная девушка не может быть одна, во-вторых, я уже научен опытом общения с Ниной, и начинать все заново я не готов, и пока об этом всерьез не думаю, каждый раз отодвигаю. Вот и поддерживаю с ней дружеские отношения. Между прочим, школу она тоже, как и я, окончила с золотой медалью, – рассказывал другу Степан.

Отработав смену, сегодня разгружали сахар в мешках, они по-мылись в душе, быстро оделись и пошли за Леной. Та уже одетая поджидала их. Первый вопрос к ней:

– Ну, как прошел первый рабочий день?

За нее ответила, находящая рядом, старая работница:

– Сегодняшний экзамен она сдала успешно. Если переживет утреннюю ломоту в руках, ногах и спине, значит все нормально. Сначала ее шланг с водой чуть не утащил с площадки, но она справилась, устояла, крепкая девушка.

Лена слушала ее, не перебивая, и улыбалась, в знак одобрения, покачивала головой. Степа и Коля, почти одновременно протянули руки для поздравления с удачно завершенным первым рабочим днем. До метро дошли вместе. Коля поехал домой к ожидаю- щей его Тане, а Степа с Леной в свое общежитие. Было уже поздно. Степа, прощаясь с Леной, подавая ей руку, немного задержал ее в своей. Она сразу не убрала ее, улыбнувшись, посмотрела ему в глаза и побежала. Подождав, когда она скроется за углом общежития, пошел к себе.

На завтра на работу они уже ехали в пятером, с Леной были еще три подружки, и так же возвращались домой. По окончании трудовой недели Лена делилась со Степой, как она, превозмогая боль в спине, ногах и руках, крепилась, чтобы не бросить работу, не опозориться перед всеми, и перед ним с Колей, как потом ото дня ко дню привыкала и почти привыкла.

Заканчивался первый семестр их учебы, девушки договорились с начальством на работе – последнюю неделю перед экзаменами выходить мыть вагоны через день, решив потратить эти вечера на подготовке к экзаменам. Степа с Колей субботу и воскресенье посвятили магазинам, поиску костюмов для свадьбы. Наконец выбор завершен, с упакованными покупками они спешат к Тане, которая должна вынести окончательное решение. Теперь они прохаживались во всей своей красе перед будущей женой Коли, та придирчиво присматривалась, щупала, выворачивала их, проверяла швы и бирки. Ее окончательный вывод – костюмы хороши, соответствуют ожидае- мым требованиям.

Деньги у Коли оставались, решили купить ему дополнительно и пальто. Договорились, если потребуются деньги на свадьбу, то Коле их одолжит Степа, который пока отложит свои покупки. С этим не соглашалась Таня, заверяя, что все эти затраты на свадьбу возьмет на себя ее отец. Коля догадывается, что Лена для друга небезраз- лична, но своей будущей жене об этом он пока не высказывал своих соображений, или тактично они оба не поднимали этого вопроса в его присутствии, щадя его, не зная, как он к этому отнесется.

Степа же все чаще ловил себя на мысли, что постоянно думает о Лене, но как-то показать ей свою заинтересованность, или прямо сказать ей об этом, не решался. Но больше всего он боялся, что у Лены давно уже есть жених, с которым она поддерживает связь, и которому она предана. Спросить и узнать об этом не решался даже у знакомых ее подружек. Иногда у него вдруг возникало желание, не откладывая до следующего подходящего момента, пойти прямо сейчас, и выяснить ее отношения к себе, и выразить свои чувства ей. Но в самый последний момент, он как-то пугался своей решительности, остывал, откладывал это смелое желание на потом, которое переносилось снова на неопределенный срок.

Вчера он по телефону разговаривал с матерью. Она уже знает о намеченной и готовящейся свадьбе Коли и Тани. Мать уже обегала местные магазины в поисках ему хорошего костюма, деньги на который она уже давно накопила. Тронутый ее заботой, ему приш-лось рассказать ей, что он вместе с ребятами вечерами подра- батывает, и на заработанные деньги уже купил его. Мать удивилась и пожурила его, чтобы он не деньги зарабатывал бы, а занимался учебой, и настаивала бросить все эти ночные работы. Потом хотела что-то спросить, но забыла, сказав, что как вспомнит, тогда и спросит. Почему-то он подумал, что мать волнует вопрос его отношений с Ниной и хотела спросить о ней.

За неделю до окончания семестра они втроем, Степа, Коля и Таня написали письмо Паше, которым сообщали о намечающейся свадьбе и просили никуда не уезжать на студенческие каникулы, его присутствие на свадьбе обязательно. О намечавшейся свадьбе Коли и Тани Паша узнал ранее из письма Ани, которой Таня тоже сообщила это при их встрече. Аня, не выдержав, не дождавшись очередного письма от Паши, не откладывая больше, написала ему очередное письмо и изложила эту новость.

Получая регулярно письма от Паши, она постоянно ожидала его раздражительных упреков, и даже разрыва всех отношений, думая, что об ее увлечениях в Москве ему уже рассказали. Это мог быть или Коля, узнавший от Тани, которая встречала ее несколько раз с другим парнем, или, скорее всего, от Степы, с которым ей пришлось стол- кнуться в метро, да еще при таких пикантных обстоятельствах. Разрыва отношений с Пашей она не хотела, поэтому заранее приду- мывала варианты оправданья со ссылкой, что это были сокурсники, а о случае, о котором мог поделиться с ним Степа, она решила его отрицать, мол, в Москве много народу и часто похожих, Степа мог и ошибиться, спутав ее с кем-то. Каждое письмо Паши она вскрывала только с этой мыслью, но ни в одном письме не было никакого намека. Она терялась в догадках. Что Таня могла скрыть от Коли увиденное, она еще допускала, но, чтобы его неразлучный друг Степа не написал ему об его встрече с ней, этого она понять не могла. Теперь с трепетом ожидала развязки при встрече. Видимо, Паша решил ее оскорбить принародно. Ее мозг работал и в этом направлении, придумывая варианты выхода и из этой ситуации. Ну, а в случае, если ее прижмут, скажет, что не надеется на Пашу, романов серьезных не заводит, но время проводит, как свободная ничем не обремененная девушка, не собираясь пока за выходить замуж.

Аню постоянно не покидало давление матери с ее неприязнью к Паше и только из-за того, что он гол, как сокол, как любила повторять ее мать. Она придумывала всякие байки о нужде, о нищете, о невоспитанности детей в бедных семьях, об их эгоизме и постоянно давила этим на сознание дочери.

Давление матери усилилось в последний год их учебы в школе, не ослабевало и сейчас. Эти назойливые мысли, засевшие у матери в голове по отношению к жениху своей дочери и принятые за основу ее воздействия на дочь, постоянно как-то высказывались ею или намеком затрагивались в каждом ее письме и телефонном разговоре, а ведь он и ей сначала нравился, а потом у нее возобладали какие-то другие суждения, как будто она сама из княжеского рода. Аня пыта- лась сопротивляться, защищая Пашу, но силы были неравны, и она стала невольно искать ему замену.

Пыталась здесь, в Москве, забыть его по наставлению матери, на какое-то время убеждала себя в этой необходимости, но как только получала от него письмо, с умилением его читала, перечитывала, даже целовала с любовью, клала его себе под подушку и спала с ним, ругая себя, что стала встречаться с другими парнями. На другой день разрывала с недоумевающим парнем всякие отношения, ничего не объясняя, не ругаясь и не предъявляя к нему каких-либо тре- бований. Потом начиналось все заново. Она помнит, как сгорала от стыда, не предполагая, что, гуляя с парнем в таком большом городе где миллионы и миллионы людей, может встретиться с кем-то из зна- комых, да еще с какими, как с Таней, которая встречается с другом Паши. У них тайн друг от друга не может быть. А этот Степа, остолбеневший с широко-открытыми глазами и ртом в метро, увидевший ее в таком пикантном состоянии, в тот момент, когда этот болван, Вовка, вздумал целоваться, и когда она готова была провалиться сквозь землю. Что ей оставалось делать, как не убежать со стыдом, хорошо, что двери вагона поезда в этот момент были открыты, в которые она успела вбежать и поезд сразу тронулся, закрыв двери вагонов.

«Дура, я набитая, такого парня меняю, не зная на кого. Приеду, встречусь, и все расскажу, как все есть на самом деле. Мать, а что мать, покричит, покричит, да и успокоится. А нет, вообще отдамся ему, как, наверное, сделала более практичная подружка, Таня. Пусть потом мать выбирает, что для нее лучше. Мне надо было бы сделать это раньше, плюнуть на все предрассудки. И учились бы в одном городе и жили вместе, как живут Таня с Колей. Паша, миленький, прости», – ругала Аня себя, сидя с заплаканными, уже красными глазами.

Паша тоже, стараясь не допускать прогулов, почти каждый вечер вместе с бригадой ребят из института ходил на разгрузку вагонов, возвращаясь домой, почти всегда после двенадцати часов ночи, иногда и позже. К работе быстро привык и работал со всеми наравне. Как и все получал за выполненный объем работ зарплату. Они с матерью смогли за эти месяцы с учетом ранее отложенных денег набрать сумму, хватившую чтобы купить новый диван и шифоньер, теперь копили ему на новый костюм и пальто. Паше хотелось что-то модное, оригинальное, но подходящее не попадалось. Он решил воспользоваться услугой своих друзей в Москве. Написал письмо, в котором просил Степу и Колю, с участием Тани, купить по их усмот- рению для него костюм и зимнее пальто, предполагая, что друзья тоже себе будут покупать к намеченной свадьбе. Его размер совпадал полностью с размером Степы. Деньги отправил переводом. Теперь с интересом ожидал приезда друзей, гадая, что же они ему привезут.

Выбирать костюм и пальто Паше теперь ходили вместе Степа, Коля и Таня. Купили ему в том же универмаге, где и себе. Дома снова Степа одевал костюм и пальто на свой старый пиджак и прохаживался по комнате под внимательными взорами Коли и Тани. Купленная одежда всем нравилась, ее снова, как было, аккуратно упаковали.

Паша перед экзаменами подумывал отпроситься на работе на недельку, сесть основательно за учебники и конспекты лекций, но но потом решил не менять сложившегося правила, тем более, на свадьбу друга хотелось иметь немного карманных денег на непредвиденные расходы. Примерялся купить какой-нибудь по- дарок и Ане, притом стоящий, чтобы не осмеяла будущая теща.

Пошел в ювелирный магазин, внимательно рассмотрел имею- щиеся там украшения, сначала хотел приобрести что-то из них, но потом раздумал. Ему вдруг в голову пришла мысль, купить пода- рок с участием самой Ани. Так будет легче понять, что из предло- женного ей больше всего понравится.

Начались экзамены, Паша почти не спал ночами, мать жалела его, но ничем не могла помочь. Он не переставал ходить на разгрузку вагонов по ночам, а, придя из института, спешил уединится и позани- маться хотя бы часок. Весь день на своей работе мать не могла успокоиться, ожидая его звонка о результате первого экзо- мена в институте. Но вот раздался телефонный звонок, она снимает трубку и слышит веселый голос сына, у него в зачетке первая оценка – «отлично». От хорошей новости у нее на глазах появляются слезы, она радостно поздравляет его, но голос ее сбивается. Он понимал волнение матери, но и почувствовал в ее голосе радость за свои успехи, пообещал подробно все рассказать дома.

Но вот уже последний его экзамен, снова звонок матери, опять ее радость за сына, а у него и радость другого плана. Завтра надо быть на вокзале, встретить приезжающих друзей из Москвы, а послезавтра Аню. Паша никак не мог определиться, как вести себя с Аней при недоброжелательном отношении к нему ее матери, которое он почувствовал в последнее время, особенно, перед отъездом Ани в Москву. Отец Ани держался, как бы, нейтралитета между женой и женихом дочери, относился к нему, в отличие от своей жены, весьма уважительно и дружелюбно. Это Паша понимал, что его как-то и успокаивало.

Встречать друзей Паша приехал на вокзал за полчаса до прихода поезда, потом подъехали матери Степы и Коли, Галина Сергеевна и Маргарита Семеновна, которые увидев его, подошли, здороваясь. На своей машине подъехали родители Тани, Анатолий Иванович и Марина Григорьевна.

Вскоре прибыл и поезд. Из вагона вышла Таня, потом появились ребята. Поставив вещи на платформе, они опять, пробиваясь через выходящих пассажиров, скрылись в вагоне. Паша, догадавшись, что у ребят много багажа, поприветствовал Таню, обнял ее и, передав ее подошедшим женщинам, тоже побежал в вагон.

Здесь ребята после долгой разлуки обнялись, радостно привет- ствуя друг друга. Степа с Колей, чтобы не бегать по магазинам в своем городе, постарались купить в Москве некоторые продукты для свадьбы и привезли их с собой. Отец Тани пригласил всех поехать к ним и отметить слегка приезд детей. Если ребята были неодно- кратно в их квартире, то Маргарита Семеновна и Галина Сергеевна были здесь впервые и с интересом рассматривали саму квартиру и весь интерьер в ней. Пообедав и поговорив некоторое время, Галина Сергеевна, поняв, что сватьям нужно пообщаться, скомандовала Степе и Паше ехать домой, оставив Колю и его мать.

С неохотой ребята удалились. Оставшись одни, родители невесты и мать жениха обговорили детали предстоящей свадьбы.

По дороге Степа рассказывал Паше в подробностях, как они с Колей и Таней покупали ему костюм и пальто, и как он его примерял, сначала в магазине, а потом уже и дома.

Войдя в свою квартиру, Паша быстро раскрыл упаковку и прежде, чем примерить положил пальто и костюм на кровать, отошел и стал рассматривать их фасон и цвет издалека. Мать, с интересом наблю- давшая за ним, проговорила:

– Хватить любоваться, лучше примерь.

Паша стал одеваться. Теперь в полном костюме прохаживаясь перед матерью и зеркалом, поворачивался и оглядывал себя со всех сторон. У него и тот костюм еще свеж и тоже сидел на нем хорошо, но этот выглядел намного элегантнее. Мать подошла, потрогала его за плечи, и, улыбаясь, сказала:

– В этом костюме ты выглядишь настоящим франтом. Фасон оригинальный. Теперь у тебя два хороших костюма, этот будет парад- ным, носить будешь только на праздники и по торжественным случаям. Примерь-ка и пальто, а я посмотрю, как оно на тебе сидит. Только мерить надо на пиджак.

Паша снял пиджак, надел другой, а на него новое пальто и опять к зеркалу, повернувшись к матери спросил:

– Ну, как, мам, я в нем выгляжу?

– Отлично, Паша. Тебя в нем не узнать. Молодцы твои друзья, постарались. Пальто красивое и по фасону, и по цвету и, главное, молодежное. Паша, как я рада за тебя. В таком виде можно будет покрасоваться и перед самой требовательной будущей тещей.

– Ты, что сосватать кого-то хочешь, вдруг стала расхваливать почему-то, или я на самом деле так уж в этом пальто хорош?

– Конечно хорош, только не зазнавайся. От зазнайства часто в голове кружится, упасть можно и больно, – ответила мать.

Он подошел, обнял ее, поцеловал в щеку и сказал:

– Спасибо, тебе мама, ты у меня такая добрая, такая хорошая. Потерпи немного, окончу институт, стану работать по специальности, все у нас будет хорошо.

Вечером пришел Степа. Вместе пошли погулять, поговорить, поделиться мнениями. О чем бы они ни говорили, у Степы в голове постоянно вертелась мысль, как бы, невзначай, не проговориться дру-гу о неожиданной встрече в метро с Аней. Об этом он, может быть и скажет когда-то, но не сейчас, для друга это будет непоправимой болью. К тому же договорились, об этом ему не скажет и Коля. Пусть все пока останется на совести самой Ани.

Паша, ничего не зная об этом, завтра приготовился ее встречать. На просьбу Паши составить ему компанию пойти встретить на вокзале Аню, Степа нашел причину и тактично отказался. Еще было свежо его презрение к ней, он снова вспомнил тот момент в метро, когда она целовалась с Володей, боялся не сдержаться при встрече с ней. Об этом он много думал, успокаивал себя, но возникшая неприязнь из-за ее предательства друга не покидала его. Неохотно и обтекаемо он отвечал на вопросы Паши о Нине, хотя чувствовал, что друг догадался о возникшей между ними отчужденности и больше на эту тему вопросов задавать не стал.

Паша, не желая общения с матерью Ани, решил приехать на железнодорожный вокзал, как можно ближе ко времени прихода поезда. По совету своей матери, хотя и сам хотел этого, надел новое пальто, с которого на вешалке за ночь полностью исчезли заметные вчера помятости, покрутился перед зеркалом и пошел. На перроне, где-то в середине, видимо зная номер вагона, стояли родители Ани, поджидая подхода уже видневшегося вдалеке поезда. Паша, подойдя к платформе, остановился в начале ее. В руках его был букет цветов, выдававший его намерения и цель прихода сюда. Отец Ани, увидев его, заулыбался и направился к нему. Мать Ани, пораженная видом Паши, в таком модном, элегантном и дорогом пальто, в котором он выглядел непривычно для нее возмужавшим, представительным и интеллигентным, как сынок богатых родителей, о котором она постоянно мечтала для своей дочери, стояла в нерешительности, не зная, как себя вести. Тем временем ее муж уже вел Павла под руку к ней, о чем-то весело с ним разговаривая. В таком недоуменном виде и застали они ее оба. На приветствие Па- ши она что-то пролепетала уже под шум прибывшего и останавли- вающегося поезда. В тамбуре рядом с проводницей, держащей в руке желтый флажок, стояла улыбающаяся Аня. Как показалось Паше, сойдя на платформу, она не сразу узнала его. Она бросилась обнимать родителей, целуя их со слезами на глазах. Потом ее взгляд упал на него. Явно не ожидая его увидеть здесь и сейчас, она растерялась, остолбенела, какая-то сумка упала у нее из рук, она смотрела на него, не решаясь подойти, но, видя его улыбающегося, счастливого, бросилась к нему в объятия, целуя и уже плача. Приняв из его рук красивый букет цветов, поблагодарила за них и поцеловала его без стеснения еще раз. В этом модном, новом пальто он был для нее совсем другим, неописуемо красив и статен, и почему-то неожиданно для себя и родителей, засмущалась, покраснев при всех.

Все это было на глазах и у матери, которая поняла, что дочка по уши влюблена в этого представительного парня, незаметно для нее превратившегося из бедного «гадкого утенка» в «прекрасного лебедя». Паша взял часть вещей из рук отца Ани и вместе с ней пошли к выходу вокзала. Вслед за ними, широко шагая, шел отец Ани, а мать, которой хотелось, почему-то реветь в это время, семенила сзади. В ней клокотал ком обиды, что дочка идет не с ней и даже не с отцом, а с этим самозванцем, напрашивающимся в зятья. Она не знала и не понимала, на какие деньги смог так он вырядиться, на нем такая дорогая и модная одежда, купил недешевый букет цветов, да и держался он на равных, гордо и достойно, и именно это ее и злило, и эта злость, скорее уже завистливая, у нее была написана на лице. Она приходила к выводу, что все ее усилия разбить дружбу дочери с этим назойливым парнем пропали даром. Она видела, как светились глаза дочери, как она, забыв элементарные правила приличия, при отце и матери безрассудно бросилась ему на шею, еще не мужу и которого почти бросила. Она приезжала к ней и видела, что дочь начала встречаться с другими ребятами. Она не знала их, но почему-то была уверена, что они из обеспеченных семей и одобряла ее поведение. И только где-то вдалеке в ее сознании, сейчас промельк- кнула мысль осуждения своего необузданного желания.

Паша, желая оставить Аню с родителями, стал прощаться. На приглашение отца Ани, поехать к ним домой вместе с ними, сказал, что, к сожалению, не может, у него имеются неотложные дела. С Аней успел договориться, что зайдет к ней вечером, и они куда-нибудь сходят. Он был рад встрече с ней. Она, как ему показалось, похорошела еще больше и тоже была рада встречи с ним. Ему было приятно, как она без стеснения, завидев его, бросилась целовать, обнимая, повесившись у него на шее. Он видел улыбающегося отца Ани и встревоженный, изумленный взгляд ее матери. Заметил, как она, да и Аня, рассматривали его в этом новом пальто. «Видимо, действительно это пальто мне подходит, кажется очень дорогим, поэтому мать Ани так откровенно рассматривала меня. Придется при встрече с друзьями и Таней еще раз поблагодарить их.

В хорошем настроении, не переставая радоваться встрече с при- ехавшей Аней, он оказался у дверей своей квартиры. В прихожей, стал раздеваться, напевая что-то себе под нос. Мать по его настроению догадалось, что все прошло у него по запланированному сценарию, и главное, видимо, привел в изумление своей модной одеждой мать Ани. «Вот так-то, «знайте наших», и «на нашей улице будет праздник» – думала, радуясь за сына, мать.

Ближе к вечеру к нему зашли Степа с Колей. Степа, поздоровав-шись с Ольгой Ефимовной, уселся на новый диван, слегка подпрыгнув на нем, произнес:

– Поздравляю. Вы обновили мебель?

Мать, находившаяся рядом, ответила.

– Спасибо. Это на Пашины заработанные деньги мы купили. Как он стал ночью разгружать вагоны, появилась такая возможность. Правда, постоянно работая ночью не высыпается, домой поздно возвращается, а вставать надо рано.

– А мы хотели похвастаться, что мы одни такие умные с Колей, догадались подрабатывать на разгрузке вагонов на железнодорожной станции. Оказывается, Паша, ты нас опередил. Теперь я понимаю, откуда у тебя деньги на одежду, которую мы тебе купили. Кстати, ты примерил пальто, костюм, все нормально? – спросил Степа.

– Еще как, точно по мне сшито, и модное, большое спасибо вам ребята, здесь я такое бы не купил, – ответил Паша, а потом добавил, – и Тане спасибо. У вас хороший вкус.

Ольга Ефимовна стала накрывать на стол, но Коля встал и сказал, что их уже ждут дома у Тани, и пригласил ребят. Паша, одеваясь, спросил Колю:

– Если не возражаешь, захватим с собой и Аню, я ее сегодня встречал на вокзале, она приехала, я обещал зайти к ней вечером.

– Нет, не возражаю, веселее будет, – ответил Коля, переглянув- шись многозначительно со Степой.

Такой обмен вопросительными взглядами между ними был заме-чен Пашей, но он не придал этому особого значения, не поняв, чем они обусловлены.

Втроем они заехали за Аней, уже ожидавшей его, но не предпо- лагавшей, что здесь появятся Степа с Колей. Увидев их, она учтиво и радостно приветствовала, поцеловав обоих в щеку, но в глазах у нее оба друга заметили слегка уловимые искорки какого-то страха с отблесками, вроде бы, невысказанной вины перед ними, а она, в свою очередь, рассмотрела их вопросительные взгляды. Слегка сконфузившись, но придя в себя, стала с ними разговаривать.

К Тане они ввалились вчетвером, шумно раздеваясь в прихожей. Войдя в гостиную, они увидели сидящую за столом улыбающуюся Нину. Она быстро встала и стала целоваться с Аней, потом подошла к Коле и поцеловала его в щеку, последним оставался Степа. Все с интересом смотрели на них, ожидая развязки. Степа подал ей руку, но она, пожав ее, все же привстала на кончики пальцев ног, дотяну- лась и тоже поцеловала его в щеку. Все успокоились и устроились, кто за столом, кто на диване. Таня затеяла какой-то разговор с Аней, другие молча и внимательно их слушали.

Зашла мать Тани, попросила ребят раздвинуть стол, а девушек, чтобы помогли его накрывать. Вскоре вошел отец Тани, и стал вынимать из большого принесенного пакета бутылки шампанского, водки, лимонада, что-то из печеного.

Все уселись за большой стол. Ребятам налили по стопке водки, Паше, девушкам и хозяйке квартиры по бокалу шампанского. Первый тост за успешное окончание первого семестра, потом за продол- жающуюся дружбу ребят после школы. Ребята, не привыкшие к водке, отхлебывали понемногу, боясь опьянеть. Свадьбу, как узнали гости, Коля с Таней и их родители, после долгого обсуждения, наметили на следующее воскресенье.

После ужина всей компанией пошли погулять. Говорили все, только не многословен был Степа, что выдавало его обиду на Нину. Заметен был оправдательный тон Нины, вроде бы ничего не обязывающего ее повествования, больше относящегося к Степе. Уже поздним вечером Коля пошел провожать Таню, Паша с Аней. Нина остановилась у тети, жившей где-то на окраине города. Степа поехал проводить ее. Нина попыталась приблизиться к нему, даже как-то прижалась, Степа не среагировал, но не отстранился. Она поняла, растопить его сердце теперь вряд ли удастся. Такое инертное поведение Степы задевало ее самолюбие. От Тани она узнала, что Степа пока ни с кем не встречается, и внутренне радовалась такому обстоятельству, но и не могла понять, как такой видный симпатичный парень, может оставаться так долго один. Ведь она практически отвергла его, хотя сама, вся в сомнениях, тоже не нашла ему замены. з

Степа, проводив Нину, сухо распрощавшись, возвращался в противоречивом состоянии, видел ее желание наладить прежние отношения с ним, чего он не хотел и показывал ей всем своим видом и действиями, в тоже время чувствовал ее стеснительность и несвойст- венное ей ранее поведение. Ему иногда хотелось приласкать ее, как ранее это он делал, поцеловать, так и напрашивающиеся ее нежные губы, но обида, притупление чувств к ней, побеждали его вдруг возникающие желания. Если бы Нина опять проявила бы инициативу, он вряд ли удержался, но она тоже с противоречивыми чувствами, не могла снова на это решиться.

Было уже поздно, но Паша с Аней не торопились расходться, укрывшись от морозного ночного ветра в подъезде своего дома. Они грели руки, или делали вид, что греют, держа, их на талии друг друга под пальто, и, нередко, вообще за спиной, не переставая целоваться. Они стояли вплотную, обнимаясь, с расстегнутыми пальто. Она, как бы в невзначай, провоцировала его, прижимаясь к нему, и оба уже не стеснялись этого. При таком взаимном, близком прикосновении, они блаженствовали, забыв, про вопросы друг к другу о время- провождении в разлуке. Аня, разогретая Пашей, в это время забыла или не хотела помнить наставления матери, и уже подумывала, прокручивая мысли в голове, где можно было бы найти условия для более близкого общения. Поведение Паши говорило о том, что он ничего не знает, как она проводила время без него в Москве. Выходит, что ни Степа, ни Коля не захотели травмировать его чувств. Обретя уверенность, уже забыв о своих колебаниях в чувствах к нему за последнее время, ей захотелось закрепить искренние чувства Паши к себе, более тесным сближением, которое бы заодно и решило бы вопрос неприязни к нему матери. Эта мысль в последнее время не выходила у нее из головы, а сегодняшнее поведение Паши говорило, что он не устоит перед ее соб- лазном, а о случившемся, она непременно расскажет матери.

Они стояли на площадке своего этажа недалеко от дверей лифта. Из дверей соседней квартиры довольно звонко послышался звук домофона. Кто-то звонил снизу и должен теперь появиться здесь. Это заставило их отпрянуть друг от друга.

Паша тоже, наконец, распрощался с Аней. На улице его встретил тот же холодный морозный ветер. Оказавшись в автобусе, он вспомнил, что завтра он не сможет прийти к Ане, будет работать в ночь на разгрузке вагонов, и не предупредил ее об этом. Подумал «как бы не забыть, завтра с утра позвонить ей и все объяснить».

На другой день утром, вспомнив, Паша позвонил с телефона – автомата Ане и сообщил, что вечером он не сможет прийти к ней, в ночь идет на работу разгружать вагоны, и что будет свободен с двенадцати часов дня и назначил ей встречу в центральной части города, предполагая купить ей какой-нибудь подарок. К назначенному времени они встретились в условленном месте, и он предложил погулять по городу. Они шли не спеша, разговаривая, интересуясь, что продается в попадающихся палатках, небольших магазинах, зашли в ювелирный. На полках лежали многочисленные сверкающие ювелирные украшения. Паша полушутя, полусерьезно сказал:

– Аня, чтобы ты выбрала бы себе из всего лежащего на этих витринах, конечно, исходя из наших скромных возможностей?

Не собираясь ничего покупать, она просмотрела витрины и, тоже шутя, не предполагая, что ее жених сразу пойдет в кассу выбивать чек, ткнула пальцем в брошь с зеленоватыми изумрудами, даже не посмотрев на ее стоимость:

– Наверное, вот эту бы вещицу, она смотрится красиво.

Паша нагнулся, прочитал этикетку и направился в кассу. Видя, что он не шутить, Аня бросилась уговаривать, чтобы он этого не делал, но в его руке уже был чек. Продавщица вытащила брошь, положила в коробочку и протянула ему. Аня растерялась, этот подарок был не дешев, стоя в сторонке, наблюдала за ним, а он подошел и, улы- баясь, укрепил его у нее на груди, на платье.

Переживая за его деньги, Аня высказалась:

– Паша, зачем ты потратил такую сумму денег, я знаю, они тебе нелегко достаются? Я думала, что ты шутишь, потому и ткнула пальцам на эту не дешевую брошь.

– Я хотел сам выбрать для тебя что-нибудь, но остановиться на чем-то не мог. Вот я и привел тебя сюда, и получилось, как нельзя лучше. Тебе остается только еще раз поцеловать меня, – закончил свой ответ он, уже шутя, обнимая ее прямо здесь на улице.

Не обращая внимания на прохожих, она тоже, обняв его, подтя-нулась, встав на носки своих сапог, дотянулась до его губ и расцелова- ла. Не договариваясь, оба радостные и веселые, ухватившись за руки, со смехом побежали.

Коля, особо не задерживаясь у Тани, поспешил домой, знал, что его ждет соскучившаяся мать и им надо о многом поговорить, в том числе и о предстоящей свадьбе.

Когда он вошел в квартиру, мать, зная, что его покормили у Тани, все равно предложила выпить чаю с ней. И вот сидя вместе за столом, Коля рассказывает, как, работал на разгрузке вагонов на желез- нодорожной станции вместе со Степой ночами. Как, заработав деньги, ходили, выбирали ему и Степе, к свадьбе, новые костюмы и пальто. На заработанные деньги сумел даже купить хорошие парадные туфли и платье Тани. По просьбе Паши, пришлось искать одежду и ему, только теперь с участием Тани. Он видел, как мать внимательно слушает его, как от радости ее глаза становились влажными, которые она старалась украдкой вытирать висевшим у нее на шее шарфом. Рассказывал, как готовился и успешно сдал экзамены за первый семестр. Не забыл упомянуть, что они с Таней будут жить в снимаемой ею комнате. Их беседа затянулась надолго, в ходе которой поговорили и о его друзьях, и об их намерениях. В конце разговора мать пошла в комнату, долго там копалась и вернулась с платком, в котором держала скопленные деньги для его свадьбы. К его удивлению, мать скопила достаточную сумму. Он пошел и тоже принес свои оставшиеся от покупок, и занятые деньги, на всякий случай, у Степы, о чем умолчал перед матерью. По их расчетам, денег теперь вполне должно было хватить на все свадебные расходы. Коля, на всякий случай, довел до матери разговор с Таней, в котором она сказала, что все расходы на свадьбу берут на себя ее родители.

Другой день ребята посвятили прогулкам по городу, Паша, посмотрев на часы, ему надо было на работу, на разгрузку вагонов и стал прощаться с ними. Вдруг Коля выдвинул предложение – пойти на разгрузку всем троим, пусть отработанные смены его и Степы зас- читают и отпустят Пашу на два дня, день до его свадьбы и день после свадьбы. Степе такая идея понравилась. Паша стал сопротивляться, неудобно было как-то ему эксплуатировать друзей, приехавших домой всего на несколько дней, но друзья, найдя аргументы, все же уговорили. Встретиться договорились у грузового двора вокзала.

Приход двух здоровых ребят вместе с Пашей, пожелавших по-работать, как никогда оказался востребованным бригадиром, несколь- ко ребят по разным причинам сегодня не смогли выйти на работу. Отработав смену, перегрузив ящики с продуктами на машины, домой смогли вернуться поздней ночью.

Собравшиеся у Тани девушки, ожидая ребят, так и не дождавшись их, строили разные предположения их не прихода. Телефона ни у одного из ребят не было, некуда и звонить.

На другой день ребята опять вместе появились дома у Тани. Надо было вместе с Анатолием Ивановичем, отцом Тани, ехать и заказывать зал в ресторане, познакомиться с его интерьером. Когда надо было оплачивать, Коля вытащил деньги и положил их перед кассиром, Анатолий Иванович спокойно вернул их ему, сказав, что это его забота, и, если у него денег не хватит, он непременно воспользуется и его деньгами. Отозвав Колю в сторонку, он стал говорить:

– Коля, у нас будет на свадьбе много моих знакомых по работе, вы не стесняйтесь, тоже всех позовите со своей стороны. Пусть Маргарита Семеновна позовет своих коллег из школы, близких соседей, а ты всех своих знакомых ребят. Когда много молодежи веселья будет больше. Расходы пусть вас не волнуют, у нас дочь одна, и она заслуживает хорошей свадьбы. Коля, ты умный парень, надеюсь, ты поймешь меня. Потом, мы уже полюбили тебя, как собственного сына, считай, ты член нашей семьи.

– Извините, Анатолий Иванович, но мы с мамой хотели тоже принять участие в предстоящих расходах, – проговорил Коля.

– Коля, ты, надеюсь, меня понял, о деньгах больше ни слова. Я больше твоей матери зарабатываю. Они твоей матери еще пригодятся, ты пожалей ее, она у тебя очень хорошая, – еще раз подтвердил свои намерения Анатолий Иванович.

Со стороны, наблюдавшие за отношением Анатолия Ивановича к будущему зятю, Степа и Паша, видели и понимали, что говорилось все это не из бахвальства, а от всей души, он его считал уже своим родным и сочувствовали смущению друга.

Степа шепнул на ухо Паше:

– Повезло Коле с тестем. Такие редко попадаются. И теща у него вежливая, приятная, обходительная и, видно, не жадная.

Паша, поняв намек, немного смутился и ответил.

– Это точно. Всю жизнь Коля со своей матерью ничего хорошего, как и мы с тобой со своими матерями, не видели, может теперь, жизнь нормальную почувствует.

Закончив дела с арендой зала, Анатолий Иванович привез их к себе домой, и чтобы не мешать женщинам, занятых приготовлением чего-то, пригласил в рядом расположенный гараж, открыл бутылку вина, предложил обмыть заключенную сделку.

Аня, наблюдая за отношениями между отцом и матерью Тани, невольно сравнивала свою семью с семьей Тани и видела большую разницу, и которая была не в пользу ее семьи. Отец был тоже, как и у Тани, спокойным, сдержанным, практичным. Мать, наоборот, отличалась неуравновешенностью, вспыльчивостью, с какими-то своими особыми суждениями о жизни.

Аня также не понимала истинной причины, почему ее мать, ранее доброжелательно относившаяся к Паше, теперь старается ее разлучить с ним. Ей как-то не верилось, что причиной всему оказалась бедность семьи Паши. Но сама, не веря в это, незаметно для себя, сог- лашалась с матерью. Теперь, учась в Москве, она все больше позна- вала мир, видела кто, как живет, как люди, обеспеченные тянутся друг к другу, как проводят время ребята из таких обеспечен- ных семей. И узнав, только что сейчас, как ее Паша пытается зарабатывать деньги, стремится преодолеть свою необеспеченность, она смотрела на него, на его прекрасное лицо, с каким-то его благородным, даже гордым выражением, с умным взглядом его глаз, одетого по моде, в прекрасно сидящем на нем костюме, и никак не могла согласиться с мыслью, что такой парень может испытывать материальную необес- спеченность всегда. Нет, он достоин большего, и хочется верить, и она мысленно желала этого, что так и будет. Она встретилась с ним взглядом, он улыбнулся, и, вроде бы, подмигнул, мол, «знайте наших».

Посидев, послушав музыку, ребята решили разойтись по домам, предоставив возможность хозяевам заняться своими семейными делами. Оказавшись на улице, где ощущался довольно морозный ветерок, Паша предложил Ане, как бы между прочим:

– Что-то холодновато, может, пойдем к нам, дома никого нет?

– Я с удовольствием, – ответила Аня.

Войдя в квартиру, раздевшись, повесив пальто на вешалку с помощью Паши, Аня сразу обратила внимание на появившийся новый шифоньер у стены, вместо старого потертого дивана стоял но- вый с красивой обивкой, застеленный светло-коричневым тоже новым пледом. Она села, попробовала упругость его пружин подпрыгива- нием, и высказалась:

– Паша, а вы разбогатели. У вас и новый симпатичный шифоньер, и оригинальный диван. Поздравляю.

– Спасибо Аня, как видишь, понемногу богатеем. Не то еще бу-дет, – шутя, ответил Паша. Потом добавил, – пойдем на кухню, что-нибудь пожуем.

Обед Аня не захотела, обошлись чаем. Вернувшись в комнату, она опять уселась на свое место на диване, где сидела до этого, а он на стул около стола.

– Ты, что меня боишься, уселся там? – улыбаясь, спросила Аня.

– Да, боюсь, это ночью, в темноте, я смелый, – подсаживаясь на диван, обнимая ее, проговорил он.

Она поддалась к нему все телом, обвила за шею руками и, шутя, повалила, потянув на себя, не переставая целовать. Он принял ее шутку, отвечая на поцелуи. Она не сопротивлялась, и как ему казалось, способствовала его возбуждению, готова была отдаться ему, чувствовалось, что она хочет этого. У него промелькнула мысль, что он, пользуясь ее слабостью и влюбленностью, хочет воспользоваться ею, отпрянул, отодвинулся к краю дивана и спокойно тихо, вроде бы шутя, стал говорить:

– Аня, не надо, нам пока рано. Стоит подумать о последствиях, которые ни тебе, ни мне не нужны. Я, думаю, что ты согласишься со мной. Перенесем все это на более позднее время. Не умрем же мы без этого, пока. И мамке твоей не зачем будет выдирать мне глаза, она, ведь, из-за своей дочки и не на такое пойдет.

– Ты, прав Паша. Это от любви к тебе я готова на все, даже на такое раннее сближение. Извини меня такую взбалмошную, – с сильным смущением проговорила Аня.

– Давай, я лучше музыку включу, послушаем, если хочешь, потанцуем, – предложил он.

Послышалась музыка танго. Паша встал и галантно пригласил ее. Она встала, надела домашние тапочки матери Паши, подошла к нему, он взял ее руку, другую положил на ее талию, и стали танцевать.

Ушли они немного раньше до обычного возвращения с работы матери Паши, решив сходить посмотреть какой-нибудь фильм.

Меж тем Степа, вернувшись домой, уже с лестничной площадки услышал в своей квартире чьи-то женские голоса. Войдя в квартиру, к своему удивлению, он застал здесь, кроме своей матери, Ольгу Ефимовну и Маргариту Семеновну, что-то оживленно обсуждающих. На кровати и диване лежали новые, еще с бирками, вечерние платья. Он догадался, их матери только-что вернулись из универмага, купив их. Видимо они только закончили повторную неторопливую их при- мерку, теперь обсуждают, что и как.

– Степа хорошо, что ты пришел. Мы сейчас наденем купленные нами вечерние платья, а ты со стороны посмотришь, как мы в них выглядим. Мы решили показаться на свадьбе во всей своей красе. Дело в том, что со времени наших свадеб мы уже забыли, как должны парадно выглядеть такие еще не старые женщины, как мы, – улыбаясь, говорила Ольга Ефимовна, направляясь в ванну с платьем для переодевания.

– Пожалуйста, если вы считаете, что я способен заменить экспер- та в этом вопросе, – отвечал, посмеиваясь, Степа, удивленный столь необычному возлагаемому поручению.

Через некоторое время дверь из ванной открылась и в комнату вошла совсем другая Ольга Ефимовна. Степа даже растерялся, женщи- ны смотрели на него, стоящего с открытым ртом и широко открытыми глазами, и смеялись. Поборов свое смущение, усилив-шееся от смеха матери и ее подружек, он собрался и произнес:

– Теть Оля, мне как-то неудобно говорить, но вы совершенно другие в этом платье, вы и так выглядите хорошо, а в нем вы совсем помолодели. Вам это платье подходит. Никогда не думал, что одежда так может менять человека.

– Мам, теперь твоя очередь. Пойди, переоденься, – обращаясь к матери вполне серьезно, попросил Степа.

Мать тоже удалилась в ванную, взяв с собой новое платье, и через некоторое время появилась тоже преобразившейся, стала совершенно другой. Степа подошел к матери обнял ее, как это он делал неодно- кратно, поцеловал и сказал:

– Мама, оказывается вы у нас такие красивые и совсем молодые. Не надо больше относить себя к старушкам. Жалко, что вас не видят сейчас мои друзья, Паша и Коля.

Потом заставили надеть парадное платье и Маргариту Семе- новну. В такой момент совсем забылись перенесенные недавние, тяжелые годы, постоянные материальные затруднения, и все другие мытарства, рано оставшись без мужей. И только теперь, когда выросли дети, стала появляться радость, какая-то надежда на будущее и уверенность, что все плохое позади.

Маргарита Семеновна, вернувшись домой, входила в свою квартиру, когда Коля уже собрался уходить, они договорились с Таней, что она будет его ждать. Матери захотелось, чтобы сын тоже увидел ею купленное платье, в котором она собиралась быть на его свадьбе.

– Коля, я купила себе платье на твою свадьбу, посмотри, как я в нем выгляжу, я пойду быстренько переоденусь, – сказала она и вошла в другую комнату.

Коля сел на диван, думая, что это матери, вдруг, захотелось пох- вастаться своей покупкой, хотя такого, вроде, никогда не было. В это время вышла мать в новом платье, такой необычной, помолодевшей, точно такой, какой она была на фотокарточке, висевшей на стене. Он не выдержал, подошел к ней и произнес:

– Мам, какая ты, оказывается, у меня красивая и еще молодая. И платье, какое выбрала, оно очень идет тебе.

Мать стояла, сконфужено улыбаясь. Он обнял ее и поцеловал. Мать тоже ответно поцеловала его в лоб, но от радости доставлен- ного удовольствия сыну, прослезилась не могла собраться, что-то сказать ему. Он понял ее состояние, снова обнял и сказал:

– Мам, а вот расстраиваться не надо. Я вырос, теперь нам будет легче. Не переживай, институт я все равно окончу, буду работать. Я уверен, ты и с Таней поладишь, у нее неплохой характер.

Перед свадьбой, матери ребят Маргарита, Галина и Ольга пошли в парикмахерскую, сделать прически. На день свадьбы арендовали автобус, который должен был подобрать родственников и знакомых по городу. Для поездки в ЗАГС, к трем часам дня прибыла арендо- ванная «Чайка», подъехали на своих уже разукрашенных разными лентами машинах знакомые Анатолия Ивановича.

И вот весь свадебный кортеж тронулся к назначенному времени в ЗАГС. При регистрации Степа и Паша выступали в качестве свиде- телей со стороны Коли, а Аня и Нина со стороны Тани. После регистрации, хотя было и холодно, посетили все места в городе, которые обычно посещают молодожены, и направились в ресторан, где уже собрались гости. Молодых в зале встретили маршем Мендельсона и аплодисментами.

Все чинно расселись. Анатолий Иванович на правах старшего представил тамаду. Первый тост за молодых, потом обычное, как на всех свадьбах традиционное «горько», затем последующие тосты и поздравления гостей. И вот музыка, приглашавшая на танцы. Вышли молодые, Коля с Таней, Паша с Аней, Степа с Ниной и закружились в танце. Молодость, стройность девушек в их парадных вечерних платьях, подчеркивающих их молоденькие фигуры и красоту, а ребята рослые, возмужавшие, в модных хорошо подогнанных костюмах, делающих их интеллигентно представительными, не оставляли никого равнодушными. Потом ребята пригласили своих мам. В кругу танцевали только три пары, что будут танцевать дети и их мамы объявили громко через микрофон. Аня, сидевшая недалеко от своей мамы с отцом, обратила внимание на неподдельный интерес, с которым мать рассматривала Пашу и особенно его мать. Паша с матерью, как и другие две пары, были, каждая по-своему, элегантны, красивы. Мать Ани, явно проигрывая во всем этом. И платье у Ольги Ефимовны лучше, и сама она кажется намного моложе и элегантнее нее. Все это, видимо, и раздражало мать, Аня заметила, как ей подморгнул родной отец, решивший подлить масло в огонь, наклонился к матери, и до нее долетели его слова:

– Лена, ты посмотри на Пашу, какой бравый у нас будет зять, просто красавец по всем статьям, и как модно одет, интеллигент настоящий. А будущая сваха, какая красавица, хоть замуж выдавай и платье какое на ней, как на английской королеве.

Мать при последних словах мужа, встала и пересела на другое свободное место и отвернулась от танцующих пар.

Музыканты решили немного отдохнуть. Но вот опять полились звуки вальса, площадка снова стала заполняться танцующими гостями. Аня опять кружилась с Пашей, а Степа, раскрасневшись, кружил Нину, от удовольствия постоянно улыбающуюся. Галина Сергеевна не сводя глаз, следила за ними. Рядом с ней сидели Маргарита Семеновна и Ольга Ефимовна.

Вдруг к матерям ребят подошли отец Ани, пригласивший на танец Ольгу Ефимовну, и еще какой-то мужчина, попросивший разрешения на танец у Маргариты Семеновны. Аня, кружась с Пашей, немного столкнувшись с кем-то, увидела рядом отца, танцующего с мамой Паши, которые, улыбаясь, удалялись вглубь толпы, а весь вид матери Ани, сидевшей здесь, говорил, что ей здесь неинтересно, и она, вроде, исполняет какую-то повинность.

Паша понял беспокойство Ани и сказал:

– На очередной танец я приглашу твою маму. Как думаешь, согласится она потанцевать со мной хотя бы один танец? Ты не возражаешь, посидишь это время пока одна?

– Попробуй, может тебе удастся ее развеселить, – ответила Аня.

После небольшого антракта в зале опять заиграла музыка. Паша вместе с Аней подошли к ее матери. Та удивленно вскинула глаза, вопросительно уставившись на дочку, потом на ее кавалера, пытаясь понять, что они от нее хотят.

Паша, набравшись храбрости, обратился:

– Елена Николаевна, разрешите пригласить вас на этот вальс.

Чувствовалось, как она колеблется, борясь со своей обидой на мужа и всех других. Но при просящем взгляде Ани, и ожидающего ее решения Паши, она сдалась, даже улыбнулась какой-то виноватой улыбкой и встала, готовая удовлетворить их просьбу. Прямо с места, довольный и улыбающийся Паша, закружил ее в вальсе. Танцуя, она искоса поглядывала на своего будущего зятя, сначала украдкой с какими-то извинительными, в то же время строгими, проблесками в ее глазах. Потом она, словно оттаявшая принцесса, все более расцветала в довольной улыбке, ее движения станови- лись все уверенней и уверенней, послышалось ее подпевание в такт музыки. Это, вдруг, ожившее состояние матери Ани, подстегнуло Пашу, и он закружил ее с еще большим воодушевлением. Аня, видя это, стояла, улыбаясь, хлопала в ладоши. Постепенно в кругу они остались вдвоем, но Елена Николаевна не видела этого, она полностью была увлечена танцем. К Ане подошел отец и, приглашая ее на танец, сказал:

– Поддержим их?

– С удовольствием, – ответила она, уже протягивая руку к его плечу, пританцовывая.

Теперь в кругу кружились две пары, отец с улыбающейся дочкой, и не менее довольная мать Ани с женихом своей дочери.

Маргарита Семеновна увидела опять приближающегося к ней того же мужчину, назвавшегося Геной. Это имя сразу ей запомнилось, так же звали ее покойного мужа. Подойдя, он, улыбаясь, протянул ей руку, приглашая снова на танец. Она встала, и они пополнили площадку танцующих родственников. Танцуя, она увидела около себя и своих сватов – Анатолия Ивановича со своей женой Мариной Григорьевной, медленно передвигающихся и о чем-то беседующих. Оказавшись рядом, они мило улыбнулись им обоим. Вдруг она услышала слова своего партнера, обращенные к ней, который стал говорить с какой-то извиняющейся улыбкой, старающийся все время смотреть ей в глаза:

– Рита, насмелюсь так назвать вас по старой нашей дружбе, вы не узнаете меня, неужели я так сильно изменился, сильно постарел, наверное, за эти годы?