Легенда о вольном купце Рихарде Шнапсе Кучевский Антон
– Какую книгу? – рассеянно спросил я, заново перевязывая кошелек двойным шнурком, найденным в сундуке куфа.
– «Свод законов», – помахал увесистым фолиантом в воздухе он. Я кивнул:
– Бери, конечно. Я едва до середины первого раздела добрался, потом будешь мне рассказывать, что к чему.
– Угу, дождешься от меня, – проворчал он, опуская книгу на кровать. Томик был едва ли не размером с его голову, так что чтение лежа моему спутнику не грозило, увы. Поэтому йрвай просто сидел рядом с книгой, едва заметно шевеля ушами и пробегая выразительным взглядом строки с завитушками, выполненные, тем не менее, не письменно, а наборной печатью.
Я немного удивился скорости, с которой он читал, но решил, что спрошу об этом позже. Сейчас мне предстояло две важных вещи: первое, это перегнать куф в безопасное место, туда, где его никто не нашел бы достаточно долгое время. И второе – купить шляпу. Никогда их не носил, но надо же когда-то начинать?
Пробежав по скрипучим ступенькам и поблагодарив провидение за то, что моя современная обувь была без шнурков и ярких пятен, ввиду чего могла сойти за обычные местные ботинки, особенно если слегка испачкать их в пыли, я распахнул дверь и прикрыл ладонью глаза от яркого солнца. Все же, несмотря на предыдущие дожди, оно достаточно быстро высушило утоптанный грунт, и теперь мне даже было жарко. Вернувшись наверх, в комнату, я снял ветровку и бросил ее на свою кровать, туда же отправил пистолет в кобуре, поймав вопросительный взгляд Локстеда.
– Что-то ты быстро.
– Я проверил, вдруг хозяин решил тебя украсть, – беззлобно сообщил я. – Если кто-то захочет стащить мою куртку, лай и кусайся. Я верю, у тебя получится.
Захлопнув дверь, я, таким образом, избежал его ответного хлесткого юмора – все же я не дотягивал до уровня профессионала в данном занятии.
В грубой рубахе из белого сукна с расстегнутым воротом и в кожаных штанах, а также со своим худощавым, жилистым телосложением я, наверное, здорово смахивал на подтанцовку Майкла Джексона в его лучшие годы. Но самое главное – одежда была удобной. Как ни странно, никаких натирающих швов, хорошая подгонка, только рукава у рубашки, на мой вкус, больше подошли бы человеку, у которого предплечья в пять раз толще, чем запястья. Такой покрой, значит. Я вполне серьезно подозревал, что при всем этом удобстве местных мастеров не пускают шить даже плащ, если они не освоят пару каких-нибудь магических фокусов. В то же время каждая вещь была лишена проклятия моего мира – ярлычков. Несмотря на диковатую простоту, этот мир начал мне нравиться.
Я забрался за рычаги волшебного механизма и подал назад, чуть не вырвав забор – сначала нужно было распутать тот комок из веревки, который я же и намудрил. Чертыхаясь, я все же справился с этой непосильной задачей и снова залез в свое кресло. Сиденье было, кстати, выполнено из дерева неизвестной мне породы с грубой резьбой – я подозревал, что личные куфы каких-нибудь местных магнатов выглядят совершенно по-другому.
Все имущество из сундука мы тоже отнесли в комнату, так что в багажном отделении сейчас можно было в карты играть. Пустой, но по-прежнему величественный транспорт легко повиновался малейшему перемещению рычагов, так что мне даже жалко стало его бросать. Но обнадежив себя, что в будущем я куплю себе куф, когда заработаю достаточно денег (какая самонадеянность – «когда»! ), я смирился с необходимостью и направил это чудовище на околицу города, мимо просторного причала, выкрашенного белой краской с красными полотнищами, на которых были золотом вышиты мелкие короны. Видимо, это означало принадлежность к какому-то императорскому владению. Позже я узнал, что транспортная система Жемчужной реки является, так сказать, государственным предприятием, и совершенно бесплатна, если нуждающийся путешествует на лодках с такой же золотистой короной на обоих бортах.
Поскольку в город мы прибыли еще до полудня, я надеялся проскочить мимо пристани незамеченным. Подумаешь, мелкая сошка из челяди местного толстосума. Да и народ не слишком удивлялся при виде меня и моего железного коня. Руководствуясь странными соображениями, что все и дальше будет идти гладко, я позволил себе засмотреться на крупную и широкую лодку, что дрейфовала без всякого паруса и даже без мачты, на которой этому парусу следовало находиться. Прищурившись, я заметил причину своего беспокойства – между кораблем и водой виднелся едва заметный просвет. Значит, это тоже был куф, но очень крупный и водный.
Мой мозг порой неспособен делать логические выводы, за что иногда бывает очень своевременно наказан. Не далее, как день назад мне говорили, что на этих машинах ездят только торговцы Гильдии и их слуги. Видимо, это был недостойный запоминания факт. Настолько недостойный, что вспомнил я его тогда, когда услышал громкий окрик «Стой!» с левого борта.
Острие алебарды было направлено на меня. Второй воин держал в руках взведенный арбалет странной конструкции, во всяком случае, я ни на рисунках, ни в дурацких играх не встречал арбалета с четырьмя плечами, крест-накрест. Третий, в до отвращения знакомом пончо с красными гербовыми цветами, просто стоял и щурился. Именно щурился, недобрым таким взглядом.
– Ты кто такой?
– Слуга Багахольда Дикого, Рихард, – ответил я, решив сделать хорошую мину при плохой игре.
– Тогда скажи мне, пожалуйста, уважаемый, – он начал стягивать бархатную перчатку отвратительно-пурпурного цвета. Я вспомнил, что видел такие перчатки и на толстяке, которому сломал запястье своим грозным оружием. – Почему у тебя нет печати?
– Какой печати? – легкомысленно спросил я. Хуже ответа, наверное, нельзя было придумать в моей ситуации. Но я действительно не знал, о чем идет речь.
– Вот этой, – показал он мне тыльную сторону ладони. На ней багровым пятном виднелся все тот же чертов знак.
Глава 4. В которой меня бьют, потом бьют еще и только потом – соглашаются выслушать
Что тут еще говорить? С этими эмблемами я, конечно, дал маху. Не только не предположил, что у них может быть какая-то система для определения «своих», но даже накидку не потрудился с толстого стянуть. Тогда мной руководила брезгливость к вещам с чужого плеча. Сейчас же она вылезла мне боком.
Мне врезали несколько раз, больше для острастки, вытащили из-за ремня ключ и срезали кошелек. Тем же ключом они вполне могли переломать мне ноги, но я догадывался, что дело не их компетенции. Подтверждало догадку также то, что мне связали руки, которые сразу же занемели, и, покалывая алебардой между лопаток, гнали к пристани, как барана на бойню. Впрочем, оценивая постфактум свои мыслительные способности, с бараном я был внутренне согласен.
Открыв дверь, меня учтиво взяли под локти и швырнули вперед. Заработав еще несколько синяков в коллекцию, я, как мог, поднялся и попытался оценить обстановку, но воин врезал мне под колени древком своей алебарды и я снова повалился на грубый дощатый пол.
Послышался хриплый, прокуренный голос:
– Встать.
Я поднялся на колени, выше не смог – придержала рука в рукавице из толстой кожи с медными заклепками. Подняв голову, я обнаружил перед собой одетого в черный кафтан с какими-то кружевами дородного, крепкого мужчину с коротко стриженными черными волосами, черной бородой и почти черными глазами, упрятанными в сетке глубоких морщин. Он равнодушно посмотрел на меня, затем перевел взгляд на воина, командовавшего теми, кто доставил меня сюда.
– Что с этим, Квид?
– Украл куф у Дикого, – доложил вояка, вытянувшись по стойке «смирно». – Пытался выдавать себя за прислужника, но у него нет метки.
– Интересно… – сказано это было таким голосом, что я ощутил: этому человеку неинтересен ни я, ни другие жизненные мелочи. Сильная рука подняла меня за волосы, мужчина брезгливо осмотрел лицо, как будто я был породистой лошадью, затем рванул вверх за запястье.
– Ты глянь, – впервые в его голосе послышалась какая-то интонация. – И вправду нет. Мало того, никакой он не слуга. Посмотри на эти ладони – это какой-то дворянский белоручка.
Я обиделся. Да, в моем положении странно было чувствовать именно обиду, но я ее, тем не менее, ощущал. Между прочим, я на даче баню сам строил. И огород копал. Хотя мои ладони не сравнить с человеком, который всю жизнь занимается физическим трудом, да и мылся я сравнительно недавно, но белоручкой точно себя не считал.
– Если бы он был дворянином, мастер Хольц, он бы нам своим папашей грозил бы еще с улицы. И вы бы его слышали, – хохотнул Квид.
– Верно. Ты начинаешь показывать, что у тебя откуда-то есть мозг, – холодно произнес торговец. Затем спросил у меня:
– Ты, наверное, вор со стажем, и что-то стащил из фамильного замка? – Я молча помотал головой. – А сейчас уже все прокутил или проиграл в кости, поэтому решился на такое безумие. Знаешь, что бывает с человеком, который крадет куф у Торговой Гильдии?
Я снова покачал головой. Мощная затрещина сбила меня с ног, около глаза начало саднить – несколько мелких заноз впились в щеку.
– Советую вспомнить, что ты умеешь говорить, – поделился ценной информацией мастер Хольц. – Это смягчает возможное наказание.
– Не знаю… мастер, – процедил я сквозь зубы, даже не пытаясь подняться.
– Квид ознакомит тебя с этим необходимым ритуалом. Квид, развяжи ему руки.
Не знал я тогда, что сказать. Радоваться точно не следовало, хотя руки начало покалывать сразу – верный признак того, что отмирать они не собираются. Рывком с меня сорвали рубаху, и отвели к стене, где я сразу увидел очень неприятный предмет. Все же исторические фильмы я смотрел, пару раз, и деревянные колодки с тремя отверстиями – одно для головы, два для рук – часто мелькали на заднем, а иногда даже на переднем плане.
– Смотри-ка, спина тоже нетронутая. Точно чей-то ублюдок. Всыпь ему плетей, – приказал торговец, когда моя незадачливая туша была окончательно зафиксирована.
Я напрягся в неминуемом ожидании боли. Кожаный плетеный кнут резко свистнул, и оказалось, что к боли я не готов. Мой вопль, наверное, было слышно на другом конце города, по спине сразу побежала кровь из рассеченной кожи.
– Не слишком усердствуй. Я не хочу забить его до смерти. Двадцать раз будет достаточно.
Мне продолжало казаться, что я умру где-то после пятого удара. Потом – после седьмого, десятого. Штаны по краю пропитались кровью и потом, но я еще долгое время удивлялся, как сумел не опозориться еще больше. Но все плохое имеет свойство заканчиваться. Я потерял сознание к двенадцатому удару.
Очнулся я весьма разбитым, хе-хе. Если вы когда-нибудь ощущали себя хорошим стейком, который изрезали вдоль и поперек ножом, чтобы он лучше прожарился, можете мне посочувствовать. Я давно заметил за собой свойство к неуемному веселью в трудные моменты жизни, а этот явно был одним из самых трудных. Наверное, когда буду умирать, вообще стану самым веселым человеком в мире, неважно в каком. Во всяком случае, это первый мир, где мне всыпали плетей.
Обрел сознание я оттого, что меня любезно окатили ледяной водой. Спина тут же загорелась холодным огнем, я завыл и задергался, но колодки держали крепко. Кажется, во время экзекуции я даже прокусил губу – во рту чувствовался солоноватый привкус.
– Если ты, парень, не извлечешь из данного процесса очень важный жизненный урок, ты непроходимый тупица, – купец присел передо мной на корточки и, видимо, решил поиздеваться напоследок. – А еще ты очень шумный.
– Я… больше не стану… так опрометчиво поступать, – проговорил я, пытаясь поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Но видел только носки черных, натертых до блеска туфель.
– Не бойся, транспорт мы вернем хозяину, и с тобой он не встретится. Дикий, судя по тому, что о нем рассказывают, мог бы просто снять с тебя кожу, – утешил Хольц. Поскольку я угрюмо молчал, он решил, что поучительный диалог окончен. В это время дверь распахнулась, и вошел один из людей Квида, тоже с арбалетом.
– Мастер Хольц, к вам мастер Донахью.
– Скажи, пусть заходит. А это тело выкиньте на улицу – не буду же я смущать гостя видом мелкого воришки, получившего заслуженное.
– Мастер, командир сейчас в таверне. А из наших никто не знает, где его инструменты, – виновато сказал стрелок.
– И пальцы слабоваты, Грелл? – усмехнулся Хольц. Вообще, несмотря на мою испорченную шкуру, меня снова посетила холодная объективность. А она принялась настойчиво мне шептать, что торговец не такая уж и законченная сволочь. Зачем – непонятно.
– Слабоваты, мастер.
– Значит, придется все же смутить гостя, – решил он. – Рядном мы тебя накрывать не станем, глядишь, поймешь что, поумнеешь еще больше. Мой отец всегда говорил, что хорошим тумаком можно сделать из барчонка делового человека.
Дверь снова скрипнула, послышался разговор, после которого в комнату вошел такой большой человек, что я испуганно подумал – в небольшом доме места для нас троих точно не хватит. Задавит и глазом не моргнет. Но этот господин умудрился поместиться в это крайне ограниченное пространство, а потом еще и сесть на узкую лавку, что, несомненно, показалось со стороны тринадцатым подвигом Геракла. Его голос оказался гораздо приятнее, чем скрежещущий тембр Хольца. Или мне так казалось, поскольку он не имел отношения к моему не самому лучшему самочувствию.
– Сколько зим, дружище Ковас. Это вот что у тебя за новое украшение такое? – жизнерадостно спросил он, тыча пальцем в меня.
– Заплутавший молодой человек, твердо решивший с этого дня встать на путь исправления. Лучше рассказывай, с чем пришел, Ульрик, – ответил Хольц, поудобнее располагаясь в кресле. – Или тебя лучше назвать «мастер Донахью»?
– Сам знаешь, я этим свинством никогда не страдал. Вот другим свинством… – Оба рассмеялись, затем Ульрик резко переменил настроение, судя по его грустному тону:
– Не могу вывезти золото, хоть убей. Книга Золотых Цепей орет, как неприкаянная и грозится заключением в любимой башне императора на тысячу-другую лет. А денег там прилично.
– И сколько ты должен отсыпать? – спокойно спросил торговец. Второй развел руками:
– Около тридцати двух тысяч варангов.
– Хорошо, – сдержанно одобрил Хольц, но где-то в этом кратком слове его голос все же дрогнул. Что до меня, то я и сумм таких себе не представлял. – Ты ведь второй сезон уже сидишь в этих краях?
– Не только в этих – проворчал Донахью. – То тут, то там…
– Сам знаешь, каждый должен около двадцати процентов в сумме по всем сборам в императорскую казну, еще десять – в цеховую, еще два – «на живот сирым и убогим», – продекламировал Хольц, патетически закатив глаза. – Хотя в результате они все равно попадают в закрома не столько казны, сколько казначея.
Поразительно! Я едва не рассмеялся. Финансовые воротилы имперского масштаба не знают, как укрыться от налогов. Хотя меня настораживало словосочетание «Книга Золотых Цепей». Если предположить, что это какая-то волшебная бухгалтерская книга, фиксирующая все сделки, лазейку надо искать в законе. А из того, что я успел прочитать, я запомнил несколько строк, которые могли мне сейчас очень помочь. Размышлять несколько мешала боль в спине, но на что не пойдешь ради дела. Кое-как я извернулся, чтобы видеть тех, кому будет адресован мой нахальный вопрос.
– Господа, можно мне право слова? – нахально спросил я
– Говори, – сухо разрешил Ковас Хольц.
– Если вы объясните мне, как работает Книга Золотых Цепей, я, возможно, смогу помочь вам в этой щекотливой ситуации.
Оглушительный хохот мастера Донахью начал создавать волны по всей его необъятной туше, но Ковас реагировал на удивление спокойно. Как и на все, что происходило здесь до этого момента.
– Видишь ли, эта книга – основная головная боль каждого честного торговца. Она регистрирует любую сделку, который тот заключал – с кем угодно, когда угодно и где угодно. Сделки продажи, займа, дарения. И кусок от каждой сделки непременно оплачивается в две казны, как ты уже успел услышать.
– Услышал и внял, мастер. У меня есть небольшой план, который поможет вам сохранить средства на черный день.
– Послушаем убогого? – спросил Донахью своего коллегу. Тот кивнул, не выказывая, впрочем, ни малейшего интереса.
– Видите ли, – осторожно проговорил я, поклявшись, что с этой минуты все в жизни буду делать осторожно, – если я правильно понимаю, устав гильдии не запрещает вам заключать сделки с частными лицами.
– Так, – согласились они в один голос.
– Я предлагаю купить у меня артефакт на всю сумму вашей прибыли. Этот артефакт помогает находить короткий путь для торговых караванов, куфов, лошадей или чего бы там ни было. Стоит он, если я правильно посчитал, сто тысяч варангов. – Увидев, как рука Хольца тянется к кнуту, так непредусмотрительно оставленном возле его стола начальником охраны, я поспешно добавил: – Но на самом деле все будет обстоять совершенно иначе.
– Просвети меня. Ставка – твоя шкура, – сказал Ульрик, выхватывая кольцо кнута из-под носа у Хольца. – Или же – моя благодарность.
– Не зная всех возможностей вашей волшебной книги, я мог бы предположить, что если частное лицо получает прибыль от сделки, то платить налоги должно именно оно. Но если некие разбойники на закате вдруг нападут на это частное лицо за городом и ограбят…
– Парень далеко пойдет. – Мне все же удалось выжать из Хольца едва заметную усмешку. – А, Ульрик? Как тебе? Готов рискнуть кровными и купить у него этот чертов артефакт?
– Остается лишь понять, мастера, как ваша Книга относится к неожиданной прибыли, – вежливо, но сквозь зубы сказал я. Черт побери, очень сложно быть вежливым в такой позиции, оказывается!
– Оформляет как клад, – задумался Ульрик. – но с клада то я заплачу налогов десять тысяч! Ну, бродяга… тащи свой артефакт. И молись, чтобы случайный ублюдок не пристрелил тебя на выезде из города, потому что у нас все местные, никому в тюрьму не хочется, если что. А у тебя – ни книги, ни документов.
– Квид! – заорал Хольц, высунувшись наружу. – Где тебя черти носят?
Вдалеке послышались лязгающие шаги, и через минуту в дом ввалился начальник охраны. Не без злорадства я заметил, что лицо его было мокрым и красным. Жарко небось – поддоспешник какой-нибудь во время бега слишком хорошо сохраняет тепло организма.
– Вообще-то, документы у меня имеются, – скромно заметил я, освободившись, наконец, от деревянной балки, накидывая на спину разорванную рубашку и морщась от боли. Саднило везде – тот, кто создавал человека, явно слишком заботился о нервных окончаниях. Но белая, относительно чистая ткань хотя бы промокала снова открывшиеся рассечения.
– Кто их смотреть будет, – отмахнулся Ульрик. – Книга в случае сделки с бродягой записывает только потраченную сумму, город и расу. Видать, на большее не способна. А налоги с быдла выколачивает местное начальство.
Ковас подошел поближе, и, почти не разжимая губ, тихо проговорил:
– Да и рожа у тебя ну совершенно не местная, «охотник за артефактами».
– Еще вернусь, мастер Хольц, – пообещал я, шагая с крыльца. Сейчас следовало засунуть гордость в… подальше, в общем, добраться до того мотеля, в котором нас угораздило остановиться, и принести им абсолютно бесполезный для меня навигатор. Он на собственном аккумуляторе, который даже пока что не разряжен – будет и картинки показывать, если что. Даже движущиеся.
Очешуеть! Каким образом каждая дохлая собака по поведению и лицу узнает, что я не местный? Я бы давно уже слетел с катушек, если бы мне не было так весело. Впрочем, население от меня шарахалось – весь в побоях, с окровавленной спиной, идет по улице и хихикает. Я очень надеялся, что в этом мире нет сумасшедших домов.
Удивленным взглядом встретил меня и Локстед, который не очень долго удивлялся, а спрыгнул с кровати, молча подошел ко мне и осмотрел спину.
– Это из-за меня ты так? – хмуро спросил он. Я криво усмехнулся:
– Из-за себя, в основном. Заложник собственной глупости вернулся с новым оружием – ценным опытом!
– Я знаю один способ… – начал йрвай, но я перебил его, подняв ладонь:
– Потом. Все потом. Пока я еще могу ходить, мне надо отнести Торговой Гильдии один очень ценный артефакт.
Я выудил из мешка плоский прибор, сразу видно – подделка без названия, и направился к двери. Рубашку я завязал с помощью рукава и обрывка второго на манер плаща. Сцепив зубы, я все же добрел до пристани, где и показал господам из Гильдии, что навигатор еще работает – включил его, повторил с помощью перемотки последний пройденный путь, и объявил, что это пока все, чего от него удалось добиться. Ульрик Донахью не ждал ничего особенного, но все же вцепился в него как клещами. Кто бы знал, что движущиеся картинки могут так поднять настроение богачу из Гильдии.
– В общем, смекалку ты свою показал, бродяга, – нарушил молчание Хольц. – Был бы моложе лет на пятнадцать – взял бы к себе, зуб даю. Но с пятнадцати лет без взноса членство в Гильдии невозможно, и тебе это явно не по карману.
– Жаль, – безуспешно пытаясь копировать его мимику, а вернее, отсутствие оной, сказал я.
– Но мы придумали кое-что другое. – С этими словами он протянул мне и старый документ, выписанный Дереком, который я, скорее всего, обронил, пока меня швыряли на пол, и какую-то новую бумагу.
– Эту вещь сохрани. Во-первых, она дает тебе нейтралитет на территории любого государства, кроме разве что Проклятых Земель. Во-вторых, в случае повторного проступка перед Гильдией, а я очень надеюсь, что ты такого не совершишь, тебя может судить только Главный Мастер. Это скорее плохо, чем хорошо, но продлит тебе мгновения бессмысленной жизни. И в-третьих, ты получаешь статус торговца. Статус почетный, даже если ты не состоишь в Гильдии. И, до тех пор, пока ты в ней не состоишь, тебе недоступны некоторые преференции, однако ты не обязан приобретать у Коллегии Книгу Золотых Цепей.
– Похоже, ты облегчил ему жизнь больше, чем нам, – коротко хохотнул толстый мастер Донахью, отчего его тело снова начало производить колебания в угрожающем целостности помещения масштабе.
– То есть, это что-то вроде грамоты купца? – уточнил я, недоверчиво поглядывая на свернутый в трубку и закрепленный печатью из вязкого красного материала документ.
– Грамоты вольного купца, – подчеркнул Хольц. Я совсем растерялся:
– Э-э-э… спасибо, конечно, но…
– Ульрик, рассчитайся за услуги по доставке, – бросил Ковас, перебив мое словесное пережевывание. Его друг достал увесистый кошелек и отсчитал десять золотых монет.
– Оплата за сам артефакт будет произведена тремя днями позже, прибудет грузовой куф с сундуком. Но после этого ты и твой мелкий друг – не думай, что я ничего о нем не знаю – должны будете исчезнуть из Коргата. Желательно, года на два минимум.
Я кивнул:
– Договорились.
– В конце концов, ты мог бы и не выплыть в этом течении, малек – с едва уловимой иронией произнес Хольц. Где-то в глубине души я был полностью с ним согласен.
Глава 5. В которой мы вступаем в бой
К этому моменту я оценил собственное состояние и понял, что умирать пока что не собираюсь. Поэтому по дороге в наше временное пристанище я сделал крюк и зашел на рынок, сперва пообещав себе сильно не тратиться, но в итоге товара набрав почти на золотой. Флаконы с вонючей мазью, от втирания которой торговка обещала скорое заживление ран, пару чистых рубах, плотную накидку для верховой езды, высокие сапоги из мягкой кожи, (я планировал носить и джинсы тоже, они и полегче, и привычнее) и бутыль с какой-то неведомой, но крепкой настойкой. Вспомнив про традиционные утренние ощущения во рту, я купил еще и зубную щетку из жесткого конского волоса, а с ней – коробочку порошка из толченого растения с мятным запахом.
Я долго думал, что купить Локстеду – все же надо было как-то отпраздновать тот факт, что мы остались в живых, а спиртное этот мохнатый чудак не переваривал. В итоге решил взять ему две баночки меда с деревянной резной ложкой, сбив цену до одного медного и справедливо рассудив, что насладиться зрелищем того, как йрвай уплетает мед, достоин не каждый. И, наконец, убедившись, что экономика этого захолустья действительно находится еще в палеозое, вышел на охоту за шляпой, которая и стала последним предметом, завершающим мой поход.
Когда я появился на пороге комнаты в накидке, в шляпе, с полной корзиной барахла, сосед удивился гораздо больше, чем тогда, когда я зашел весь в крови и без объяснений удрал. Локстед просто сидел и хлопал глазами, которые, кажется, стали еще больше. Хотя, разве бывают больше?
– Дорогу его купеческому величеству Рихарду Шнапсу! – провозгласил я, бросая в него корзиной. Она шлепнулась на кровать там, где секундой раньше был йрвай – видимо, годы шутовского опыта научили его неплохо уворачиваться от летящих предметов.
– Кажется, ты окончательно спятил, – выдавил Локстед, изучая меня с опаской. А ну как драться полезу?
– После такого можно и спятить. Начнем с того, что по отношению к Гильдии я больше не беглый преступник, а, можно сказать, лицо, находящееся под их протекторатом.
– То есть? – озадаченно посмотрел он на меня. Я усмехнулся:
– Мне выдана лицензия на право торговли на всей территории империи Грайрув, а так же за ее пределами. Теперь я – вольный купец Рихард Шнапс!
– Вот это номер, – только и смог произнести йрвай, смотря то на мои покупки, то на меня. Я довольно кивнул:
– Сам от себя не ожидал, дружище. Подобной изворотливости за мной в жизни не водилось, а вот тут – она же и заставила. Честно говоря, я в таком выигрыше только потому, что моя догадка позволила одному уважаемому человеку сэкономить небольшое состояние.
– А куф тебе не оставили? – оживился он. Я восхищенно покачал головой:
– Нет, ну я нахал, но ты – так вообще король нахалов… нет, даже император нахалов! Локстед Нахальный, преклоните колени!
Читать бесплатно другие книги:
