Конкурс неприятностей Волынская Илона

– Портосика она бы в жизни не обидела! – Сашка ткнула меня локтем в бок. – Или Даму – она ее вообще выкупить хотела!

– Хотела, – бросила Полинка через плечо, и мордаха у нее стала мрачная. Она плюхнулась на относительно чистый короб и заправила в ухо наушник, бормоча: – Ну вот так уже нормально подслушивать, не то что раньше – ухо к двери: полная антисанитария и отсутствие комфорта.

– Эй, а нам?

– Один! – Полина демонстративно приподняла беленький наушничек.

– Мы его не поделим! – возмутилась Саша.

– А вот Мишка не возражает, – промурлыкало наглое дитя и уткнулось носом в экран мобилки.

– Дай… Я… Ты… – некоторое время мы с Сашей вытаптывали неуклюжий танец вокруг наушника. Сашка краснела все сильнее, я почувствовал, что сейчас тоже в помидоры подамся… Парень я или кто? Я дернул Сашку за руку, усаживая рядом с собой на короб, и… притянул ее голову к себе. Она попыталась упираться…

– Ты слушать хочешь? – рявкнул я. Думает, мне легко!

– Ну да, ну да, ничего личного! – уткнувшись в экран, пробормотала Полинка.

Пороть. Как в старину, на конюшне. То есть подходящее место у нас уже есть. Стараясь сохранять полную невозмутимость, я притянул Сашку еще ближе к себе… И почуял ее запах: как всегда лошадей и прячущийся под ним другой, ее собственный… На мгновение голос в наушнике стал просто неясным шорохом, вроде шебуршания мухи на окне.

– О дает мужик! – хмыкнула Полинка. Мы с Сашей дернулись, покосились друг на друга… отвели глаза и постарались вслушаться в доносящиеся из наушника голоса.

– …страховкой, значит, интересуетесь, Светлана Викторовна… – издевательски протянул Администратор. – А пожарные эксперты сказали, что конюшню подожгли… Я вашу коррупционную схему насквозь вижу! – Администратор взвизгнул так, что у меня аж в ухе засвербело. – Отлично придумано: сами спалили, а страховку на ремонт теперь между собой распилите? Не выйдет! Страховала вас администрация, и деньги эти в городском бюджете нужнее!

– Вы… вы обвиняете меня в поджоге?! – в голосе завуча звучало такое крайнее изумление, что ясно было – такая идея даже не приходила ей в голову.

– А кого? Не меня же… – очень серьезно объявил Администратор… и вдруг у него вырвался короткий напряженный смешок.

– Неопытный еще. Шантажировать не умеет, нервничает, – с уверенностью дочки своего папы обронила Полина.

– Поджечь школу только вам выгодно, Светлана Викторовна! – донеслось из наушника.

– Вы такой мерзавец… что я даже не знаю, как это осмыслить! – Светлана Викторовна не возмущалась, она только удивлялась, точно не могла поверить, что слышит это наяву.

– Хотите свалить с больной головы на здоровую? – голос Администратора был исполнен укоризны – прям как у актера нашего ТЮЗа в роли строгого учителя, ругающего школьника за двойку. – Глядите, с чего все началось: вы отправляете на бойню одного коня – а возвращаетесь с тремя. Сразу понятно, что тут нечисто – или на перепродаже рассчитывали руки нагреть, или еще на чем. И вышло бы у вас все, да только не на такого напали! Не позволил я на баланс этих ваших незаконных лошадей взять, и не позволю, вот и выходит, что вы тут уже два месяца на территории государственной школы делаете свой частный бизнес: детишек там катаете и всяко разно…

– Что мы на пони и Даме зарабатывали, им даже на сено не хватало!

– Это вы так говорите! С вами, коррупционерами, дело известное: все вы бедные, несчастные, а потом глянешь – а сами по всем углам дворцов понастроили!

– Дворцы по углам – это сильно, – одобрила Полина.

– И детишки у вас соответствующие: то наркотиками балуются, то пропадают, а у одного так вообще полная сумка пистолетов!

– Он лазил в мою сумку! – я чуть не сверзился с короба.

– У тебя полная сумка пистолетов? – Сашка выронила наушник.

– А базука есть? – немедленно поинтересовалась Полинка.

– Это пневматика! Спортивная! – вызверился я. – У нас все пукалки еще с советских времен, а в городе один мужик есть, любое старье может в порядок привести. Я к нему должен вечером заехать!

Я собирался вопить и дальше, но Полинка властно вскинула руку, призывая к молчанию.

– А в свете этих пистолетов и змеи в конюшне совсем по-другому смотрятся! – важно вещал Администратор. – Террористическая организация!

– У тебя разрешение на пистолеты было? – шепотом, будто нас могли услышать, спросила Полина.

– Почему было? Есть! С печатью, как положено! В той же сумке, в кармашке лежит! – возмутился я.

– Ну точно – было, значит, – вздохнула Полинка. – Больше нету.

– Тогда и поджог конюшни логично выглядит! – продолжал распаляться административный мужик. – А под шумок незаконных лошадок сплавили, небось немаленькую сумму в карман положили и думаете, все шито-крыто? Только я все-е-е сфотографировал! Вот, вот они… все передам в компетентные органы!

– Ну хватит! – что-то грохнуло – по ходу, завуч приложила кулаком по столу. Ничего так у нее удар. – Что касается фотографий и компетентных органов… – раздался скрежет отодвигаемого стула, хлопнула дверца шкафа. – Вот это приказ насчет бедного Банни… – в голосе Светланы Викторовны проскользнул отголосок боли, а я явственно представил, как кривится Администратор. – Будто бы подписанный мной. Ксерокс. Оригинал со-о-овсем в другом месте. А вот заключение экспертизы, что моя подпись подделана. Тоже ксерокс. Выяснить, кто подделал, несложно, достаточно сличить почерк всех имеющих доступ к документам, а их не так много.

Дальше следовало мрачное, наполненное сопением молчание.

– Идем дальше, – теперь уже неприкрытое торжество слышалось в голосе Светланы Викторовны. – Что у нас здесь? А, копия чека из зоомагазина, где вы змей купили. И запись с их камер наблюдения: ваша физиономия прекрасно видна!

– Во дает наша Светлана! – рядом со мной восторженно ухнула Сашка. – Свое расследование провела!

– Светлана? Ха! – Полина обожгла Сашку взглядом. – Она до сих пор гадает, с чего вдруг зоомагазин прислал ей видео. Я попросила Катьку, а та уговорила брата провести массированный поиск через видеокамеры. Что бы вы без меня делали, лузеры!

– Надеялись, за несчастный случай сойдет? Всех окрестных ядовитых змей – включая тех, что у нас не водятся! – вдруг обуяло желание навестить нашу конюшню? – в голосе завуча яда было не меньше, чем у тех змей. – Оч-чень умно! Почти как с арабом… это ведь вы его из денника выпустили?

– Ты отдала Светлане запись, как он араба выпускает? – я пихнул Полинку локтем.

Та мотнула головой:

– Прямо в страховую отослала, – прошептала она, будто боясь, что те, кого мы подслушиваем, тоже могут нас услышать. – Хотя запись все равно официальным доказательством не считается. Мало ли с какой лошадью он там разговаривает.

Мы замолчали, потому что в наушниках снова раздался голос Светланы Викторовны:

– Ну а теперь вас, может быть, интересует, где оригиналы всех этих ксероксов? Вы тут компетентными органами грозились – так вы с ними скоро встретитесь, потому что вчера наша директриса передала все в прокуратуру! – фраза прозвучала как свист рассекающего воздух хлыста.

В кабинете повисла долгая, звенящая тишина…

– Хи-хи… – сказал Администратор… и вдруг зашелся хохотом, немножко деланым, немножко нарочитым, но буйным и радостным.

– Что вы клоуна строите? – процедила Светлана Викторовна.

– Не строю, а искренне веселюсь! – задорно объявил мужик. – Экспертизу она провела! Чек она нашла! Заявление она подала! Ты б хоть тыквой своей трухлявой подумала – лошадку на колбаску пустили, вот проблема! Кому это интересно?

– Почему вы мне тыкаете? – растерялась Светлана Викторовна.

– Потому что ты дура, – равнодушно бросил Администратор. – Вот это твое заявление в прокуратуру? – в наушнике раздался шелест бумаги и снова долгая, потрясенная пауза. – Тоже ксерокс, как ты любишь! – захихикал Администратор. – Не боись, оригинал так в прокуратуре и лежит. И еще десять лет лежать будет! – он опять захохотал. – Подумаешь, важность какая – лошадки! Тут борьба с коррупцией на миллионы долларов идет, а она со своими копеечными лошадьми лезет! – и снова хохот. – Вы против кого прете, курицы… не, кобылы тупые, ты и директриса твоя? Думаете, если я по незнанию… ну, пока не ориентировался, что тут к чему и как у вас на этих самых лошадях дела делаются… пару ошибочек совершил… так вам меня прихватить удастся? Да никто даже внимания не обратит, сколько б там ваша директриса с палкой своей по кабинетам ни ковыляла! И на ученичков ее бывших, и на поклонников… тоже мне, чемпионка! – даже не рассчитывайте! Не видать вам этой школы как своих ушей, ясно?

– А на похищение одного ребенка и попытку отравить другого тоже не обратят? – прошипела завуч.

– Делишки свои на меня сваливаете? – шипение в голосе Администратора было ничуть не хуже. – Так я тебе скажу: мне плевать, что вы тут со своими детишками делаете, хоть на органы их пускаете, хоть на мясо вместо лошадей, а меня подставить не выйдет!

– Подставить?! – голос Светланы Викторовны зазвенел. – Верните Ольгу! Вы же не совсем дурак, должны понимать, что если дело начнут раскручивать, вам не то что денег за нашу школу не видать, вам и этой… воли век не видать!

– Да это я тебя засажу! – от рева Администратора даже наушник завибрировал. – И директрису твою, и ученичков, с допингом и сумкой пистолетов, и лошадок на колбасу пущу, всех до единой! Колбасу эту выкуплю и тебе в тюрягу носить буду, поняла?!

Я вскочил с короба в конюшне.

– Стой! Куда? – девчонки повисли у меня на руках.

– Чего вы всполошились! – искренне удивился я. – Я ему ничего плохого не сделаю: только челюсть сломаю, ноги, правую руку и пару ребер.

Челюсть – чтоб пасть не разевал, ноги – чтоб сюда не шлялся, руку – чтоб ничего не подписывал, а ребра – чтоб ему было чем заняться в свободное от остальных повреждений время!

– Я все поняла! – голос Светланы Викторовны стал будто неживым. – Вы не просто выкрали девочку, чтоб нас шантажировать. Вы ей… вы с ней что-то сделали! – И раздался грохот.

– Отойди от меня, ненормальная! – как резаный завопил Администратор. – Не знаю я ничего про вашу Ольгу!

Лопнул, натянувшись, проводок, наушник остался у меня в пальцах – мы втроем рванули к выходу. Высыпали из конюшни на яркий свет солнца… Из здания школы стремительно, словно ему придали ускорения хорошим пинком под зад, вывалился Администратор. Рукав его первого, и, похоже, пока единственного, дорогого костюма висел на ниточках, под глазом стремительно, как в мультиках, наливался красками фингал.

– Кобыла тупая! – орал он. – До старости сидеть будешь, хулиганка! – И, выхватив телефон, как ковбой – кольт, гаркнул в трубку: – Все подтвердилось! Тут… разгул коррупции! Наркотики, похищения, терроризм! Пособники предыдущей бандитской власти! Сплошной коррумпированный терроризм!

Воздух наполнился ревом сирен, а на дороге перед воротами школы замелькали синие огни мигалок.

– Они что… в засаде сидели? – беспомощно спросила Сашка.

– Похоже на то, – процедил я.

В ворота въезжали машины. Парочка заливающихся сиренами милицейских, следом – немолодой, но солидный черный джип с надписью «Генпрокуратура», потом еще один джип, новехонький, аж сверкающий, за которым следовал старенький, гремящий внутренностями пикап, цвет которого невозможно было разглядеть под слоем грязи. Последним ехал фургон, похожий на наши коневозки, только побольше. Из распахнувшихся дверец пикапа сыпанули совсем молодые ребята – накачанные и бритоголовые, и тощие субтильные ботаны, и вроде обыкновенные, то ли старшеклассники, то ли студенты первых курсов. Из новенького джипа вылетела дама средних лет в деловом костюме – на ярком солнечном свете в ушах ее резко и зло сверкнули крупные бриллианты. Взмахивая руками как наседка крыльями, поцокотала каблуками к парням. И только потом из машин с мигалками начали выбираться милиционеры, а из джипа прокуратуры – тоже немолодой, солидный мужик с толстой папкой в руках. Лишь фургон-коневозка остался у распахнутых ворот, и из него никто не вышел.

Выскочившая на порог Светлана Викторовна замерла, судорожно прижимая руки к груди. Человек из прокуратуры огляделся, едва заметно улыбнулся, завидев пасущихся в леваде лошадей, и устало спросил:

– И кто тут нас так настойчиво вызывал на разгул коррупции и сплошной терроризм?

– Я-я-я… – Администратор выдвинулся вперед. – Я вызывал! По поводу здешнего начальства! Невозможно терпеть…

– Вы у нас кто? – устало поинтересовался прокурорский чиновник.

– Я? Начальство, – гордо ответил Администратор.

– Вас невозможно терпеть? – уточнил человек из прокуратуры.

– Да! – вырвалось у Саши с такой страстью, что прокурорский чиновник невольно усмехнулся.

– Нет! – пронзительно возопил Администратор. – Я от городской администрации, а это местные, это они тратят госсредства, содержат наркоманский притон…

Столпившиеся за спиной чиновника непонятные ребятки из пикапа во главе с бриллиантовой дамой демонстративно загудели, возмущенно качая головами.

– Тихо, тихо, – прокурорский чиновник вяло махнул рукой. – Разберемся. Вы местное руководство? – обратился он к Светлане Викторовне. Та кивнула. – Сотрудники где? – Та кивнула сперва на торопливо шагающего от левады Петровича, потом на выглядывающую из окошка административного здания бухгалтершу. На вынырнувшего из-за угла дядю Гришу с вилами в руках все посмотрели с опаской.

Администратор немедленно тявкнул:

– Видите, он вооружен!

– Он конюх, – вздохнула Светлана Викторовна. – Это его рабочий инструмент.

– Разберемся, – повторил прокурорский чиновник. – А это кто? – теперь он уже кивнул сперва на нас, потом на мчащихся следом за Петровичем Настю с Лидкой.

– Дети. Ученики нашей школы, – в голосе Светланы Викторовны звучала глухая безнадежность.

– Это все гнилые отмазки! – Из молодых людей высунулся низкорослый, но крепкий парень в спортивных штанах и черной футболке с черепом и костями на груди. – Какой из него школьничек, здоровый чувак! – и ткнул пальцем мне в грудь.

– И девки! Гы-гы! – Здоровяк в слишком теплом для летней жары спорткостюме, с гладкой и плоской как блин физией вылупился на Сашку. Та нырнула мне за спину.

Они всерьез думают, что можно пугать мою девушку и тыкать в меня грязными конечностями у нее на глазах? Я опустил глаза на палец… Аккуратно, как нервная барышня дохлую жабу, отодвинул его в сторону:

– Что здесь делают эти малолетние недомерки? Или это теперь у нас милиция такая?

Судя по физиономиям, оказавшиеся в задних рядах менты обиделись. А судя по метнувшемуся к моему носу кулаку, малолетние недомерки обиделись еще сильнее. Не уворачиваться стоило изрядных усилий – все-таки у меня рефлексы. От удара мою голову дернуло назад, на футболку закапали крупные темно-красные капли.

– Мы тебе не малолетки! Мы гражданские активисты, с такими, как ты, боремся! – орал недомерок.

– Мишка! – вопили девчонки, и Светлана Викторовна, и бухгалтерша. Врезавшийся в толпу Петрович явно жаждал крови. Милиционеры разом вцепились и в него, и в рвущегося ко мне недомерка. Саша вцепилась в меня, пытаясь зажать мне нос краем своей футболки. Я вцепился в нее – нечего тут перед всякими футболку до моего носа задирать!

– Замечательно. Просто превосходно, – манерный голосочек Полинки был как ведро холодной воды на голову. – Гражданские активисты… – она насмешливо посмотрела на этих самых активистов. – …избивают несовершеннолетнего, – и демонстративно покрутила мобилкой с фото на экране.

– Отдала мобилу, быстро! – вырываясь из рук ментов, прохрипел накинувшийся на меня парень.

– И отжимают мобилки у девочек, – благовоспитанно-любезным тоном пропела она. – Хорошо, что я успела отослать фотку родителям, правда? – поинтересовалась она у прокурорского чиновника.

– У нее тоже мобилка! Она звонит! – вдруг взвизгнул здоровяк и принялся тыкать пухлой рукой в сторону Светланы Викторовны. – Коррупционерам никуда звонить нельзя! Мы же с вами боремся, а вы звоните! – брови на его блинной физиономии поднялись недоуменным домиком.

– Я звонила родителям одной из наших девочек, – опуская мобилку, устало пояснила Светлана Викторовна. – Думаю, детей отсюда лучше убрать.

– Причем всех, – буркнул прокурорский чиновник, окидывая неодобрительным взглядом толпу молодых людей и многозначительно косясь на бриллиантовую даму.

– Чтоб вы тут без нас коррупционеров за взятку отпустили?! – недомерок выкручивался из рук ментов. Бриллиантовая дама только бойко закивала.

– Кровными скакунами взятка? – вздохнул чиновник, снова поглядывая в сторону левады, где паслись лошади. Только Бахтат черным монолитом застыл у ограды, настороженно глядя на людей.

– Я бы дала, – сказала Светлана Викторовна. – Все равно нашу школу хотят уничтожить, так хоть лошадей… пусть даже не в хорошие – хоть в какие-нибудь руки!

– Вопрос школы не в моей компетенции, – мрачно буркнул прокурорский чиновник.

– Светлана Викторовна может не волноваться, пристроим лошадок. До разъяснения, – сладенько протянул наш Администратор и, злорадно улыбаясь, помахал оставшемуся у самых ворот школы фургону-коневозке.

Стекло водительского сиденья опустилось… и наружу высунулся мужик в затерханной кепке и сером рабочем халате – сам тоже серый, неприметный, с невыразительным, будто смазанным лицом. Только при виде этого серого мужика глаза у Сашки стали совершенно безумные.

– Я его знаю! – сдавленным шепотом выдала она. – Видела! На бойне, – и она попыталась кинуться на Администратора.

– Видите? Они же просто хулиганы! – завопил тот.

Теперь мы с Полиной повисли уже на Сашке.

– Где там эти ваши родители? – раздраженно бросил прокурорский чиновник.

На дороге, как по заказу, появился очередной черный джип – ну да, где два, там и третий. Рассыпая щебень из-под колес, джип подкатил к столпившимся людям, и из него выскочила болтливая тетка, время от времени появлявшаяся с Полинкой.

– Полина, о чем ты думаешь? Хорошо, что я подошла к телефону, твоей маме в ее положении совершенно нельзя волноваться!

– Братика ждем? – Я ткнул Полинку локтем, она в ответ скривилась: судя по взгляду, гримаса относилась не к грядущему прибавлению семейства, а к тарахтящей тетке.

– Еще это фото ты прислала – какая-то драка, хорошо, что я стерла прежде, чем твоя мама увидела…

Недомерок в черной футболке гнусно ухмыльнулся.

– А я говорила, что конный спорт опасен! Ну что вы стоите? Полина, Настя, быстро в машину!

– Еще троих ребят надо забрать, Ася Петровна, – вмешалась Светлана Викторовна.

– А… э… – тетя Ася оглядела по очереди Лидку, Сашу, меня и демонстративно поморщилась. – Их же потом заберут?

– Нет, мы скажем, что мы все – дети, которых вы подкинули в стойла, и останемся у вас жить, – пробурчал я.

– Мальчик с разбитым носом тоже с вами? Ну хорошо, хорошо, Полиночка, не надо на меня так смотреть. Если б ты хоть немножко меня слушалась… – продолжая причитать, она полезла в джип.

Лидка шагнула к машине и остановилась:

– Светлана Викторовна, вы едете? – отчаянно оглядываясь на завуча, выпалила она.

– Боюсь, что я… не смогу, Лидочка, – вымученно улыбнулась Светлана Викторовна.

– Поедет она, поедет, – ухмыльнулся Администратор. – Только в другую сторону. Поглядим, кого еще из вашего здешнего начальства с собой прихватит. Воровство, а еще и похищение – серьезная штука.

– При чем тут Светлана Викторовна?! – Лидка уже орала.

– Прокуратура разберется…

– А лошади? Вы чего с лошадьми сделать хотите, вы…

Если она сейчас матом крыть начнет, станет только хуже.

– Тащите ее в машину! – шикнул я на Полинку с Настей. – Я могу забрать свои вещи? То есть они не мои, а принадлежат спортфедерации…

– Улики вытащить хочет, коррупционер конный! – заорал недомерок в черной футболке.

– Получите после разбирательства, – бросил прокурорский чиновник.

– А тренироваться нам с чем?

– Сказали же тебе – после разбирательства… Ох вы и получите! – ухмыльнулся Администратор. – Эй, еще одна телефонная барышня! Ты-то куда звонишь?

Сашка быстро и тихо что-то говорила в свою мобилку.

– Девочке. Маленькой, – неожиданно спокойно ответила она. – Предупредить, чтоб не ехала зря на тренировку, родителям и так тяжело ее возить. Ну мы едем или как? – даже не думая упираться, Сашка шагнула к джипу.

– А ну дала телефон, быстро! – вдруг заорал Администратор и вырвал мобилку у Саши из рук. Та не сопротивлялась, только повернулась к мужику из прокуратуры и хладнокровно поинтересовалась:

– Ему можно так делать?

Тот сделал вид, что не слышит.

– Больно ты спокойная, – лихорадочно тиская Сашин телефон, прошипел Администратор. – Не орешь, истерик из-за своих любимых лошадок не закатываешь. Посмотрим, кому тут… – он нашел список звонков и нажал на последний.

– Ну что? Я все поняла, не дура! – раздался по громкой связи голосок очень маленькой девочки, даже младше Полинки.

– Это ты так думаешь, – буркнул Администратор и с размаху шмякнул телефон Саше в ладонь.

– Девочки, езжайте уже, только хуже делаете, – простонала Светлана Викторовна.

– Правда, девчонки, валите. Мы тут сами разберемся, – попросил молчащий до сих пор Петрович.

– Ладно, Петрович, ты только не дерись, – весело сказала Сашка.

– Я думал, ты скажешь – не матерись, – грустно усмехнулся тренер.

– Я не прошу невозможного. – Сашка мазнула взглядом по Администратору и нырнула в салон джипа. Тетя Ася торопливо захлопнула дверцы, джип развернулся и ринулся прочь от школы.

– Чего сидите как на похоронах? – с какой-то истеричной веселостью спросила Сашка.

– А ты чего веселишься как ненормальная? Наших лошадей хотят убить! – взвизгнула Лидка.

– Это у вас все так ругаются? – тетя Ася демонстративно повернулась к сидящей рядом Полине. – Неудивительно, что у вас там милиция!

– А ты молчи, кошелка старая! – со слезой в голосе завопила Лидка.

– Тихо-тихо-тихо! – Саша обхватила ее обеими руками за плечи. – Спокойно, Лидуш! А милиции в наше время каждый попасться может, – наставительно обратилась она к тете Асе. – Вон, например, не вам палкой машут?

Впереди, на повороте на трассу, стояла милицейская машина, дэпээсник в бронежилете выразительно помахивал палочкой, приказывая остановиться.

– О-ой, ну что им надо, я же совершенно не умею с ними общаться! – расстроенно протянула Полинкина тетка и неуверенно предложила: – Как думаешь, может, нам просто проехать мимо, а твой папа потом с ними разберется?

– Если ты хочешь, чтобы милицейская машина с мигалками гналась за нами, время от времени постреливая по шинам… – невозмутимо предостерегла Полинка. – Может, ты считаешь, что маму, в ее положении, это повеселит?

– Мне не нравится твой тон! – бросила тетя Ася, но все-таки аккуратно припарковала джип у обочины, рядом с милицейской машиной. Стекло возле нее поползло вниз, и в рамке окна возникло лицо молодого дэпээсника. – В чем дело, э-э… – тетя Ася замешкалась, раскапывая затерявшееся в памяти обращение, и наконец выдавила: – …командир? – и натужно улыбнулась.

– Сержант… – дэпээсник неразборчиво пророкотал фамилию. – Права и техпаспорт, пожалуйста!

– Да-да, конечно! – Тетя Ася не глядя пошарила в бардачке. Шарила, шарила… Тяжко вздохнула, оторвала взгляд от мента и сунула в бардачок нос. И снова шарила, шарила… – Ничего не понимаю! – Она вынырнула наружу и физиономия у нее была растерянная. – Я точно помню – тут лежали! Полинка, ты не видела… – она попыталась заглянуть под сиденья.

– Выйдите, пожалуйста, из машины, – голос дэпээсника стал как штанга в качалке – тяжелый и металлический.

– Незачем мне выходить – я точно знаю: документы где-то тут! – возразила тетя Ася. – Дети, ищите!

– Выйдите-немедленно-из-машины!

– Ася, если ты попытаешься запереться и отсидеться, они решат, что ты террористка, и начнут в нас стрелять! – предположила Полина.

– А так они решат, что я дура! – возразила тетя Ася.

– О! – дружно, в один голос выдохнули мы.

Тетя Ася бросила злобный взгляд почему-то именно на меня (надо полагать, как на единственного парня в компании – должен же кто-то быть виноватым во всем?), распахнула дверцу и выбралась наружу со словами:

– Мобилку мою хотя бы найдите, я немедленно позвоню твоему отцу…

– Ходу! – скомандовала Сашка и выпрыгнула из машины. Я выдернул Настю из салона, как морковку с грядки. Впереди меня Полинка уже мчалась к роще, замешкавшаяся Лидка догнала нас в три прыжка.

– Дети, стойте! Полина! Настя! – По асфальту нервно зацокотали каблучки, но этот звук тут же покрыл рык дэпээсника:

– Гражданочка, остановитесь сейчас же! Мне что, в вас стрелять?

– Вы что, не видите – дети убегают?! – завизжала тетя Ася.

– От хороших родителей дети не убегают, к хорошим родителям дети за помощью обращаются, – довольно прогудел дэпээсник. – Откуда я знаю, может, вы их вообще похитили?

Дальше я не слышал – мы нырнули в рощу, и редкая стена деревьев отгородила нас от дороги.

– У нас его дочка учится – я ей позвонила, – задыхаясь на бегу, прохрипела Саша. – Это Сережа, он с Дамой и пониками помогал. Что ему, сложно машину на трассе остановить? Тем более без документов.

– Не такая она глупая – без документов выезжать. – Полинка потянула за торчащий из кармана краешек водительских прав. Выглядывающий рядом телефон тоже, видно, был тети-Асин, так что появление Полинкиного папы нам в ближайшие полчаса не грозило.

– Молодец, быстро соображаешь! – не останавливаясь, бросила ей Саша.

– Ну так конница! – гордо фыркнула в ответ Полинка.

– Сюда давайте! Выберемся как раз позади левады! – Лидка свернула с дороги, рванув напрямую через рощу. Ветки хлестали нас по лицу, кроссы путались в траве. Вздымая пыль от прошлогодней листвы, мы скатились в овражек, выбрались наверх и… с разбегу чуть не вывалились прямо к нашей леваде. С другой стороны левады к ограде привалились двое – не иначе как гражданских активистов сторожить оставили. Мимо них легким галопом носился Бахтат, точно чуял грозящую его табуну опасность. Остальные лошади сбились в кучу и нервно кружили на месте, словно ожидая атаки.

Я раздвинул кусты, вглядываясь в открывающуюся картину. Раздалось пыхтение… и с двух сторон меня стиснули разгоряченные, тяжело дышащие Саша и Лидка. Ну… правду скажу, приятно, че… Даже Лидка. Хотя Саша лучше!

Пыхтение раздалось снова… Чвяк! Меня вдавило во влажную траву – прямо мне на спину навалились две тушки.

– Слезьте с меня немедленно! – прохрипел я. Настька с Полинкой нехотя сползли с моей спины, оттеснив от меня взрослых девчонок. Вот счастье: их локти и коленки вместо Сашиной… гм… да… Заразы мелкие, в общем!

– Чего делать? – азартно просопела Полинка.

– Вы пока сидите здесь! – вытирая мокрое от ее сопежа ухо, буркнул я. – А я быстро шастану воон туда… – я показал на приоткрытое окошко административного здания. – Я там сегодня переодевался. И вытащу свой рюкзак с пистолетами!

– Какой еще рюкзак?! – возмутилась Саша. – Лошадей надо вывести, пока этот, с бойни, их не забрал!

– Если наши пистолеты застрянут в прокуратуре, мой тренер прикончит меня без всякой бойни, собственными руками, – резонно возразил я. – Вытащу, вернусь и сниму тех двух лохов, которые у левады ошиваются. А вы спокойно уведете лошадей.

– Чем снимешь, меткими выстрелами? – съязвила Саша.

Вот что бывает, когда твоя девушка была твоим тренером, – она до сих пор меня недооценивает!

– Лучше подумайте, куда мы лошадей потом денем!

– К ней! – Сашка ткнула пальцем в Полину. – Что? – увидев, как мелкая стремительно мрачнеет, вскинулась Саша. – Ты ж сама говорила, что родители лошадь обещали и что даже стойла оборудовали. У вас и охрана есть.

– Ага, и родители у меня тоже есть, – пробурчала Полинка, старательно отводя глаза.

– Тебе придется их уговорить, – решительно отрезала моя девушка. – Только на одну ночь – директриса найдет, где лошадей пристроить, – никакая администрация не доберется. Но сейчас их просто некуда девать – ко мне на четвертый этаж они не влезут! – почти взмолилась Саша.

Полинка с Настей переглянулись… все еще мрачная, Полина неуверенно кивнула:

– Ладно. Только сейчас я иду с тобой!

– Зачем? – опешил я.

– Затем, что я легкая, ты меня подсадишь, я твой рюкзак быстро вытащу – и ходу, а сам ты два часа провозишься, пока лезть будешь! – Пригибаясь за тянущейся вдоль дорожек живой изгородью, она чесанула к зданию.

– Навязалась на мою голову! – прошипел я, на полусогнутых ковыляя следом.

Мы проскочили к задней стене. Приоткрытая створка заветного окошка торчала у меня над головой.

– Давай! – поднимая ногу, будто собираясь садиться в седло, шепнула Полинка. Я сложил ладони лодочкой, подбросил действительно легкую девчонку вверх… она навалилась животом на подоконник и… замерла, упираясь носками сапог в стену.

– Привет! – сдавленно процедила она. – Я и не знала, что тут кто-то есть!

– Так я это… караулю! – прогудели из комнаты.

– Правильно, – немедленно согласилась Полинка. – Ты это… рюкзачок мне воон тот подай, пожалуйста.

Совсем офигела от наглости девка! Зачем я с ней связался – сейчас тот, в комнате, как заорет!

Сверху раздались тяжелые шаги, скрип половиц… и из окна высунулся здоровяк в спорткостюме, что на Сашу лыбился. В руках он держал… мой рюкзак.

– Этот, что ли? – густым басом спросил он.

– Точно! – Полинка обеими руками ухватилась за рюкзак. – Вот спасибо!

– Э, погоди… – здоровяк вдруг замер, не выпуская рюкзака и хмуря лоб в мучительных раздумьях. – Мне ж велели караулить.

– Так от коррупционеров, а не от меня, чессло! – возмутилась Полинка и… соскользнула с подоконника, повиснув на рюкзаке. Я вцепился в пояс ее джинсов, рванул… Торчащий из окна здоровяк попытался удержать рюкзак и вместе с ним кувыркнулся через подоконник. Я прыгнул ему на грудь и аккуратно приложил головой об асфальт. Здоровяк слабо хрюкнул… и глаза у него закатились.

– Ты его совсем убил или частично? – очень хладнокровно поинтересовалась Полинка.

– Минут пятнадцать-двадцать пролежит, – прикинул я.