Совершенная crazy Степнова Ольга

– Общественность… – тихо повторила Лидия. – Какое скучное, безликое слово. На вашем месте я бы не стала делать ставку на эту общественность. Дядю Гошу эта общественность может не посчитать виноватым, если вы меня застрелите. Подумаешь, жена – дура! При чём здесь муж?! – С одной стороны это было весело – дразнить Полину, с другой – смертельно опасно.

Словно в подтверждение этого, Полина выстрелила в потолок. Сверху на Лидию посыпалась белая крошка. Она засмеялась.

– Если вы застрелите меня, мадам, у вас не будет заложницы!

В дверь осторожно постучали.

– Простите, ещё есть смысл искать Георгия Георгиевича? – спросил вкрадчивый голос Фрадкина.

– А ты его ещё не нашёл?! – заорала Полина, вскакивая с кровати и подбегая к двери. – Не нашёл, гнилая медицинская трубка?!! – Полина невоспитанно плюнула в замочную скважину.

– Георгий Георгиевич не отвечает ни по одному из своих телефонов, – тем же вкрадчивым тоном объяснил Фрадкин. – Но мы обязательно найдём его! И непременно вернём в лоно… этой… как её…

– Семьи! – подсказала Полина и опять плюнула в скважину.

– Скажите, Полина, Лида жива? Я слышал выстрел…

– Ха-ха-ха! – как безумная захохотала Полина.

– Жива я! – крикнула Лидия. – Жива! А чего это вы, Фрадкин, так за меня волнуетесь? У вас же выходной! И вообще, у меня не опасности, а сплошные галлюцинации!

– Отлично, отлично, – пробормотал доктор. – Вы там, девочки, не ругайтесь, не нервничайте, а главное, не углубляйтесь в разговоры на тему … этой…как её…

– Любви, – подсказала Полина и смачно харкнула в скважину.

– У меня от вашей слюны пуговицы на пиджаке отваливаются, – пожаловался доктор.

– Смотри, как бы что посерьёзней не отвалилось! – Полина напрочь забыла о хороших манерах. Пожалуй, дядя Гоша и правда подобрал её где-то на обочине жизни, подумала Лидия.

– Ферментов в вашей слюне многовато, как у змеи, – профессионально углубился Сэм Константинович. – Но это мы потом урегулируем, подкорректируем.

– Пошёл вон, клизма дырявая! – крикнула Полина, хотела опять плюнуть, но, очевидно, не набрала слюны.

– Пошёл, пошёл! – Шаги Фрадкина поспешно удалились.

– Идиот. Нет, ну какой идиот! Пуговицы у него отваливаются! – Полина дунула в дуло пистолета. Где она нахваталась такой пошлятины, уму непостижимо.

– У вас все идиоты, – сказала Лидия и вдруг решила бить в лоб: – Сколько патронов осталось в обойме? Четыре? Ведь два выстрела вы уже сделали!

– Почему два? – мигом попалась Полина на её удочку. – Я один раз стреляла.

– Сейчас один. А вместе со вчерашним выстрелом в подвале – два!

– Что ты несёшь?! Какой выстрел? В каком подвале?! – Полина навела пистолет на Лидию.

– В подвале, где хранятся картины Алины с вытравленными подписями! – выпалила Лидия и зажмурилась, ожидая пулю в лоб.

– Ах, ты… Ты и там побывала, дрянь?! И туда сунула свой нос?!

– Сунула, уж извините. И не одна сунула, а с подругой и Феликсом Григорьевичем. А вы следили за нами, и когда поняли, что ваша тайна раскрыта, подстрелили брата Иды Григорьевны.

– Я?! Следила?! Подстрелила?! – Полина плашмя плюхнулась на кровать, лицом вниз, и то ли зарыдала, то ли захохотала.

– Я расскажу вам, как всё было, – тихо продолжила Лидия. – Ведь Алина была очень талантлива, правда? Гораздо талантливее вас. Ваши картины никуда дальше выставочных залов не шли, а картины Алины хорошо продавались! И наверняка – недёшево. Вы украли её работы, вытравили подписи в правом углу и хотели продавать картины как свои! Это вы убили Алину! – Лидия вскочила. – Вы!! И вовсе не из-за связи со своим мужем, не из-за беременности, а из-за её гениальных пейзажей! Вы убили свою сестру, чтобы иметь возможность выдавать её полотна за свои, чтобы иметь славу, деньги и хоть чуть-чуть, – Лидия показала кончик мизинца, – независимости от Гошина и его клиник!

Лидия выдохнула, замолчала и приготовилась умереть.

И чёрт с ними, со столетним юбилеем и принцем, зато она имела мужество сказать правду в лицо убийце. Может быть, ей это зачтётся, и она попадёт в самый райский уголок райского рая?..

Полина медленно повернулась и встала.

– Неужели ты совсем меня не боишься, если считаешь, что я такая злодейка? – Она приставила пистолет к виску Лидии и ласково заглянула ей в глаза.

– Боюсь, – зажмурилась Лидия. – Но правда дороже.

– Дура. Господи, какая же ты малолетняя дура! – Полина отлепила от виска холодный металл и прошлась по комнате мелкими шагами. – Всё, что ты тут наплела – сказки братьев Андерсенов.

– Гримм, – не удержавшись, поправила Лидия.

– Где грим?

– У Андерсена не было брата-сказочника. Не понимаю, как художница может быть такой необразованной!

– У меня другие приоритеты! – пропела Лидии в ухо Полина. – Так перейдём от братьев к сёстрам. Да, Алина была талантливее меня! Да, я ей завидовала! Но мне незачем было её убивать, потому что она сама, – са-ма! – согласилась сделать свои пейзажи моими, за тридцать процентов от их стоимости! Пойми, дурочка, я нашла на её мазню покупателей за границей! Она и за треть этих денег не смогла бы продать здесь свои картины! Да, я захотела, чтобы эти полотна были подписаны моим именем, да, я захотела славы, денег и независимости от Гошина. Но это не преступление! Я договорилась с сестрой: она пишет свои неземные пейзажи, я продаю их под своим именем, а деньги мы делим. Пусть не пополам, но процент, согласись, немаленький. Так что мне незачем было убивать сестру! Не-за-чем! Единственное, что я собиралась сделать, это заставить её пойти на аборт. Увы… – Полина дурашливо развела руками. – Кто-то лишил меня талантливой сестрицы, с помощью которой я собиралась прославиться и разбогатеть.

– Значит, это не вы стреляли в Феликса, не вы изрезали восемь полотен в подвале?..

– Картины изрезаны? – нахмурилась жена Гошина. – Испорчены? Совсем? Безнадёжно?

– Да.

– Скоты! Уроды! Завистники! – Она пнула стул, и тот с треском ударился о стену.

– Кто? – спросила жалобно Лидия, ловя себя на том, что безоговорочно верит этой красивой истеричке. – Кто завистники?!

– Не знаю! – заорала Полина и выстрелила в подушку. Ворох пуха и перьев взмыл вверх и разлетелся по комнате, словно снежная буря. Полина начала яростно пинать этот «снег», здорово смахивая на сумасшедшую. – Мои картины испорчены! Алину убили!! Муж сбежал в ординаторскую к Козиной! Я не хочу жить!!! – Она вскинула пистолет к виску, но передумала и навела его на Лидию. – Так вот знай, соплячка, первым человеком, которого я убью, будешь ты! Ты!!!

– Эй, все живы? – тихо спросил в замочную скважину Фрадкин. – Снова был выстрел…

– Тьфу! – подбежав к двери, плюнула в доктора Полина.

– Вы попали мне в глаз! – заорал обычно невозмутимый Фрадкин. – Это катастрофа! В лучшем случае вскочит ячмень, в худшем… не выскочит ничего, но глаза не будет.

– Катастрофа случится, если вы не найдёте Гошина, – прошипела в отверстие для ключа Полина.

– Понял! – бодро ответил Сэм Константинович. – Господи, какие хлопоты в выходной! Какие хлопоты… А вы, Полина, берегите слюну и патроны, есть вещи, которые не восстанавливаются…

Лидия улыбнулась.

Фрадкин ей снова нравился. Это был лучший доктор на свете.

– Фрадкин сказал, что Полина палит почём зря, но Лидия в безопасности! – радостно сообщил Крис, появляясь на пороге.

Крис светился от счастья, а почему – предстояло выяснить.

– Полина палит почём зря, но Лидия в безопасности! – скептически повторил Славка, встал с кресла, и, закинув руки за голову, прошёлся по комнате. – Умный человек, этот Фрадкин, слов нет! Что он собирается делать?

– Поехал в клинику за папой. Сказал, что найдёт его, даже если он улетел в космос.

– Умный человек, этот Фрадкин! А ты чего светишься так?!

– Оп! – Крис выхватил из-под джинсовой куртки ноутбук и поставил его на стол.

– Ого! – обрадовался Орлик. – Откуда дровишки?

– В туалете для прислуги нашёл. За сливным бачком! – У Криса был вид собаки, жаждущей, чтобы её похвалили. – Я молодец, госпожа следователь прокуратуры? – не выдержал он, и как будто бы повилял хвостом.

– Не всякая звезда полезет в туалет для прислуги! – восхитился Славка. – Молодец! – хлопнул он по плечу Криса так, что тот отлетел к двери.

– Только это… – зарделся Крис, – тот, кто его украл, наверняка удалил фотографии.

– Ну, тогда толку-то от него! – расстроился Славка.

Крис молча сел за стол, включил компьютер и начал делать какие-то манипуляции, бормоча: «Чем чёрт не шутит…»

– Удалено, – упавшим голосом, наконец, сказал он, и даже бриллиант в его ухе погас. – Корзина! – вдруг хлопнул он себя по лбу. – Если вор полный лох, он мог удалить фотки из папки, но забыть про корзину. – Крис снова защёлкал кнопками, пристально вглядываясь в монитор.

Славка ни черта не смыслил в компьютерах. Хотел бы смыслить, но… не сложилось. В школе, конечно, преподавали основы компьютерной грамотности, но одно дело – теория, другое – свой личный комп. Орлик и воровать-то начал, чтобы обзавестись электронным дружком.

– Есть! – заорал Крис и подпрыгнул едва ли не до потолка. – Есть фотки в корзине! Этот урод – полный лох! Он удалил фотки из папки, но не удалил из «мусора»!

Славка ринулся к столу.

На мониторе одна за другой мелькали фотографии со дня рождения Гошиной.

– Стой! – Славка притормозил Криса, накрыв его руку своей. – Чуть помедленнее…

– Я эти снимки миллион раз просматривал, – азартно прошептал Крис. – Нет, миллион миллионов раз! Но ничего подозрительного не заметил. Ну, кроме трупа, разумеется.

– Увеличить можешь по фрагментам? – От волнения Славка слегка задыхался. Более того, он даже не заметил, что Крис приобнял его за талию и посадил к себе на колени.

– Могу. Вот… смотри. Это драка Горазона и Башки. Паша Горазон тут как орангутанг – ни лоска, ни грации, ни красоты. Если бы поклонники увидели его в таком виде, он потерял бы шестьдесят процентов своего электората. Вот… ещё драка. По-моему, Башка тут выглядит гораздо приятнее Горазона. Во всяком случае, у него вид вменяемого человека.

– Стой! – заорал Славка. – Верни назад! Увеличь вот это на заднем плане!

Изображение стало размытым, зернистым, но осталось достаточно чётким, для того, чтобы разглядеть лица в толпе, сгрудившейся возле фонтана и наблюдающей драку.

– Посмотри внимательно, кого ты здесь видишь? – заворожено прошептал Славка.

– Это депутат ГосДумы Одинцов, – повёл по лицам курсором Крис, – это вдова генерала Курбатова, это олимпийский чемпион Валилов, это Алиса, его жена, певичка и скандалистка, это очень модный писатель-детективщик Андреев, это модельер Волков, это топ-модель Ева Водопьянова, это… Слушай, а кто это?! Он не из тусни! – Курсор завис на размытом изображении простоватого мужского лица. Неотчётливо были видны спутанные, плохо подстриженные волосы, высокий лоб, мясистый нос, пухлые губы, усы и широченные плечи. Мужик казался на голову выше толпы и отличался от холёной публики нагловатой небрежностью.

Славка оттолкнул руку Криса от ноутбука и перевёл курсор на замахнувшегося для удара Фёдора. Потом снова вернул стрелку на задний план, на высокого, неизвестного гостя…

– Похож? – спросил он у Криса.

– Копия, – поражённо выдохнул Крис. – Это невероятно! Один Башка дерётся, а другой… У Федора есть брат-близнец?!

– Если и есть, то Фёдор об этом не знает, – пробормотал Славка.

– И что это значит? – Крис преданно заглянул Славка в глаза. Славка поймал его руку на своей заднице и выкрутил так, что Крис заорал.

– Это значит, что Фёдор становится первым подозреваемым в убийстве Горазона! У него был двойник!

– Отпусти, – простонал Крис с навернувшимися на глаза слезами.

– Это значит, что Башка мог быть одновременно в двух местах – один рядом с артистом, другой…

– Отпусти, больно!

Не отпуская заломленной руки Криса, Орлик быстро пролистал оставшиеся снимки. Больше второго Башки он на фотографиях не обнаружил.

– Во время исполнения трюка двойника рядом не было, – пробормотал Славка. – Это значит, он мог быть где угодно, хоть бы и воду спускать. – Орлик отпустил руку Криса, и, не вставая с его колен, погладил по голове: – Ты понял, что мой зад для тебя запретная тема?!

– П-понял, – кивнул Крис, нервно сглотнув. – Извини. Те! – быстро поправился он.

Славка встал и стремительно прошёлся по комнате, сшибая роскошные стулья с гнутыми ножками.

– Извини. Те! – заело любимчика миллиона девчонок.

– Да ладно тебе, – похлопал его по щеке Славка. – Ты молодец! Первый раз в жизни сделал полезное дело – достал из виртуального чемодана очень ценные фотки!

– Из корзины…

– Нехай, из корзины. Пока Фрадкин ищет в космосе Гошина, нам нужно срочно найти Иду Григорьевну!

– Чем нам поможет мёртвая бабка? – округлил глаза Крис.

– Не хочу тебя пугать, но… – Славка произвёл неопределённые пасы руками. – Бабка не то, чтобы очень мертва.

– Её забальзамировали, что ли? Как Ленина?! – сделал неожиданный вывод Крис.

– Какой Ленин? – не понял Орлик, имевший твёрдый «неуд» по истории.

– Который живее всех живых, – ещё больше растерялся Крис.

– Ну да, – согласился Орлик. – Старуха и не думала помирать. С помощью шарлатана Фрадкина она притворилась мёртвой и собрала на свои похороны всех тех, кого хотела вывести на чистую воду. Только всё пошло не по плану. Кто-то спёр гроб вместе с дрыхнущей в нём Идой Григорьевной и где-то спрятал. А теперь слушай меня внимательно, звезда экрана. Где в доме есть сырое место с холодными трубами? – Славка подался вперёд, ожидая от Криса судьбоносного ответа.

– Хи-хи-хи, – тоненько засмеялся Крис и сел прямо на персидский ковёр.

– Только старуха может сказать, откуда взялся второй Башка! – топнул ногой Славка. – И почему на похороны приехал всего один!

– Хи-хи-хи, – покатился со смеху Крис, ложась на спину и начиная дрыгать ногами. – Подумать только, какая интересная пошла жизнь! Слушай… – Он встал на корточки, подполз к Славкиным коленям и уткнулся в них холодным носом. – Выходи за меня замуж! Ты… чудесная. Честная, настоящая, работящая!

– Я не могу! – Славка испуганно пождал ноги и натянул на коленки юбку.

– Почему? – поднял на него несчастные глаза Крис.

– У меня плохой гормональный фон! – выкрикнул Орлик. – Можешь спросить у Фрадкина!

– При чём здесь гормональный фон? – прошептал Крис. – При чём тут Фрадкин?! Я люблю тебя!

– Ты не можешь меня любить!

– Почему?!

– Я следователь! Прокуратуры!

– Ну и что?!

– У меня гормональный фон…

– И у меня гормональный фон! Спроси у Фрадкина!

– Я люблю токаря, – вспомнил Славка спасительный аргумент.

– Хочешь, я стану токарем? – мгновенно среагировал Крис. – Что для этого надо? – Он вскочил и заметался по комнате. – Что?! Поступить в колледж?! Пойти в армию?! Где?! Где армия?!! Я готов!

– Для этого нужно стать бедным, – буркнул Славка.

– Я стану! – заорал Крис. – Я стану бедным как церковная мышь!!

Славка вскочил и выставил перед собой стул.

– Мне не нужны два токаря! – крикнул он. – И вообще… мы с токарем… поломлены… помовлены… Помолвлены! – еле выговорил он трудное слово. – И вообще… – От ужаса Орлик зажмурился. – Я беременный.

– Нный? – икнул Крис.

– Нная! У меня будет… малыш! Мальчик. Нет, девочка! В общем, человек какой-нибудь в результате получится! – Славка вспотел и почувствовал, что готов открыть Крису свою самую страшную тайну, таящуюся под юбкой.

– Все девчонки хотят выйти за меня замуж. Особенно беременные от токарей. А ты… – Крис забрал стул у Славки и сел на него. – Но за это я люблю тебя ещё больше. И готов ждать всю жизнь.

– Жди, – с облегчением кивнул Славка. – Все великие люди кого-то ждали. Ты поможешь мне найти Иду Григорьевну?

– А ты не шутишь, что бабка жива? – опять захихикал Крис.

– Не заставляй меня клясться, божиться и креститься. До недавнего времени старухе можно было позвонить, но теперь у неё сел телефон. Она успела сообщить, что сидит в тёмном сыром помещении, где есть какие-то трубы. Где здесь есть трубы?!

– Не знаю. По-моему, везде. Или нигде.

– Очень хочется сказать тебе – идиот!

– Скажи.

Крис выглядел несчастным, подавленным, сломленным. Орлику неожиданно стало жалко его. В нём даже проснулась мужская солидарность – шутка ли, девушка, которая нравится, заявляет, что не только любит другого, но и беременна от него!

Славка похлопал звезду по плечу. Получилось фамильярно и ободряюще. Звезда извернулась и умудрилась поцеловать Славкины пальцы. Орлик отдёрнул руку, словно прикоснулся к раскалённому утюгу. Пожалуй, пока на нём женское платье, с сочувствием к мужскому полу нужно завязать.

Эту умную мысль прервал отдалённо-пронзительный женский визг.

– Лида! – заорал Орлик и бросился вон из комнаты.

Но кричала не Лидия.

На первом этаже, возле кухни, на кожаном диване стояла Мила Брагина и вопила как резаная, открыв большой, ненакрашенный рот. Возле дивана, задрав голову вверх стояла огромная игуана и с интересом рассматривала Милу, словно прикидывая годна она в пищу, или нет.

– Это Кристофер, – объяснил Крис, беря игуану в руки и пряча запазуху. – Когда его долго не кормят, он всегда сбегает из зимнего сада и носится по дому в поисках еды. Вы ему понравились! – выразительно посмотрел Крис на Милу, и Славка – будь неладны его юбка и бритые ноги! – даже почувствовал нечто похожее на укол ревности.

Мила слезла с дивана, одёрнула на себе блузку с воротником под горло, гордо вздёрнула подбородок и собралась уйти, но вдруг побледнела, схватилась за горло и начала задыхаться, кашляя и хватая ртом воздух.

– Вам плохо? – уточнил Орлик.

Мучения репетиторши отчего-то оставили его равнодушным, а ей, между тем, становилось всё хуже и хуже: лицо посинело, пальцы на горле свело судорогой, а кашель перешёл в хрип.

– Астма… – еле выговорила Мила. – Лекарство… в комнате… под подушкой…

– С собой препарат носить надо, – осуждающе покачал головой Славка, но взял ключ, который протянула Мила, и помчался на третий этаж, где находилась комната Брагиной.

Спаленка оказалась на удивление маленькой для масштабов этого дома. Может, Мила проходила здесь как прислуга?

Под подушкой лекарства не оказалось. Орлик огляделся и растерялся. Помрёт репетиторша, а обвинят его за преступную нерасторопность…

Он начал быстро выворачивать содержимое комода. Юбка, брюки, платок, бельё, – среди тряпок лекарства не было. Славка рывком выдвинул другой ящик. Косметика, пачка денег, перетянутая резинкой, наручные часы – красивые, благородные, в позолоченном корпусе. Духи?! Орлик не понял надписи по-французски, но аромат, исходивший от флакона, говорил, что это дорогие и модные духи. Все эти изящные вещи никак не вязались с Милой Брагиной, с её нарочито скромным обликом и наверняка небольшой зарплатой. Или Ида Григорьевна как-то особенно щедро платила своей репетиторше?! Было что-то ещё не вязавшееся с астматичной, серой, колючей, необщительной Милой, но что – Славка не мог понять. Это что-то витало в воздухе, резало глаз, нос, слух, но вычислить это в спешке и судорожных поисках было невозможно.

Лекарства нигде не было.

Славка перевернул в комнате всё вверх дном, перетряс постель, скатал рулоном ковёр и уже начал отрывать плинтуса, как вдруг сообразил: сумка!

Сумка лежала на подоконнике, на самом видном месте, скромно отблескивая крокодиловой кожей. Времени рыться в ней не осталось. Орлик схватил баул, и, на ходу отыскивая аэрозольный баллончик, который все астматики носят с собой, помчался вниз. Баллончик нашёлся сразу же среди прочего барахла, он сам лёг в руку, и Славка бежал, держа его перед собой как флаг, как трофей, как добычу, от которой зависит чужая жизнь.

– Ты могла опоздать, – повернулся к нему Крис. Он сидел на корточках возле дивана, на котором лежала Брагина, и поддерживал ей голову. Мила сама схватила баллончик, несколько раз прыснула себе в рот, мигом порозовела и задышала ровнее. Чрез минуту она с трудом поднялась, и, не поблагодарив и даже не глянув на своих спасителей, направилась к лестнице.

– Что это было? – глядя ей в спину, спросил Славка.

– Стресс может вызвать у астматиков сильнейший приступ, – объяснил Крис, поглаживая Кристофера, высунувшего голову у него из-под куртки.

– Странная дама.

– Тётка как тётка, – пожал Крис плечами. – Синий чулок. Не понимаю, зачем бабка позвала её на свои похороны.

– Чёрт! – подскочил Славка, срывая с плеча баул. – Я забыл… забыла отдать ей сумку!

– Подожди, – остановил его Крис. – Учитывая боевые действия в этом доме и борьбу за бабкины капиталы, я думаю, раз уж сумка оказалась у нас в руках…

– Нужно обшмонать её?!

– Проверить содержимое. Ого! А сумочка-то от Чезаре, стоит не меньше двух тысяч долларов! Ничего себе… – Крис ловким движением таможенника вывалил содержимое сумки на диван. В основном тут было обычное дамское барахло: расчёска, пудреница, гигиеническая помада, пачка жвачки, таблетки от головной боли, солнцезащитные очки, леденцы в баночке, ободок для волос, большая связка ключей и… что-то холодное и блестящее.

– Ого! – двумя пальцами Крис выудил из кучи милых вещиц пистолет. – Ни фига себе! Газовый, переделанный для стрельбы боевыми патронами! Дама во всеоружии! Зачем это ей?! Для самозащиты от любителей французского языка? В обойме не хватает одного патрона…

Но Славка уже не смотрел на пистолет, он достал из сумки красные корочки с весомым словом «Удостоверение» и раскрыл их. С фотографии на него смотрела красивая женщина с ледяным взглядом и до боли знакомым лицом.

– Волгина Дарья Владимировна, – прочитал он.

– Да это же Брагина! – заглянув в корочки, удивлённо воскликнул Крис. – Ничего себе! Без очков, волосы светлые и грим как у кинозвезды! Ну надо же!! Она не та, за кого себя выдаёт?! О, чёрт! Да это же пропуск на киностудию «Магнус»! Очень известная киностудия… Только при чём здесь уроки французского?! – Крис потрепал игуану за гребень и поцеловал в лоб. – И что теперь со всем этим делать? – кивнул он на вещи Брагиной.

– Ну, уж пистолет я точно ей не отдам! – Славка быстро покидал барахло в сумку, туда же отправив пистолет и удостоверение. Баул он повесил себе на плечо. – Мне идёт?! – сверкнул он глазами в сторону Криса.

– Если ты выйдешь за меня замуж, у тебя будет миллион таких сумок!

– Зачем одному человеку миллион сумок?! – вылупился на него Славка.

– Тогда я пойду на кухню и попробую накормить Кристофера, – нелогично поддержал разговор Крис.

– Кстати! Насчёт накормить… – вспомнил Славка. – Ты не мог бы зайти в подземный гараж и отнести Феликсу Григорьевичу какой-нибудь еды?

– Что он делает в гараже?

– Ловит преступников. Ты же видишь, ими весь дом кишит! За самого главного можно получить отели и курорты Иды Григорьевны, когда она на самом деле помрёт!

– А Феликс, конечно, главный претендент на это наследство! – усмехнулся Крис. – Что он ест, кстати?

– Не знаю. Что-нибудь полезное в его возрасте. Бананы, ананасы, тыкву какую-нибудь пареную, огурец варёный…

– Понятно, почти то же, что и Кристофер, – вздохнул Крис и пошёл на кухню, бережно придерживая игуану.

Ох, как Славке вдруг захотелось поговорить с Лидией! Рассказать о своих находках, о догадках, о подозрениях, и о том, что Крис, в общем-то, неплохой парень, хоть и звезда. Но ни одной мысли у него не было, как освободить Лидию, ни одной, впрочем… Одна мыслишка бродила, не очень красивая, но разве в данных обстоятельствах возможно действовать красивыми методами?!

Тем более теперь, когда у него чужой пистолет…

Нелли он отыскал в бассейне.

С наушниками в ушах и плеером на поясе, она сидела на бортике и болтала в воде ногами. Дреды тряслись на её голове в такт музыке. На Нелли был закрытый купальник, обтягивающий её полноватую, далёкую от изящества фигуру. Славно в подтверждение, что ей плевать на стандарты, Нелли жевала шоколадный баточик. Судя по скомканным обёрткам, он был пятый или шестой.

Славка неслышно подкрался сзади и схватил Нелли за руку.

Надкусанная шоколадка упала в воду и зависла на поверхности воды, словно задумалась: тонуть, или нет.

– Жрёшь? – зловещим шёпотом спросил Славка, выдернув из ушей Нелли наушники.

– Кушаю, – поправила его Нелли, нисколько не испугавшись жёсткого захвата своей руки.

– Не страшно сидеть в бассейне, где убили Горазона?

– Кто сказал, что его убили? – засмеялась Нелли, даже не пытаясь вырваться. – Бабульхен?! Так это она от скуки! Павел Иванович разбился, потому что был пьян и не рассчитал свои силы, выполняя трюк. И потом… Разве ты не считаешь, что он вовремя погиб?

– Что значит… вовремя? – растерялся Славка, не зная, что делать с детской рукой.

– Горазон исчерпал себя. Он сделал в профессии всё, что мог, а семьи у него не было. Ему просто незачем стало жить, и в нём включилась программа самоуничтожения! А убийство бабульхен придумала от скуки. Она всегда что-нибудь придумывала.

– Ты что – господь бог?! – искренне возмутился Славка. – Как ты можешь судить, всё он сделал в профессии или не всё?! Как ты можешь решать, что ему незачем стало жить?! Ты… со своим мизерным опытом и младенческими мозгами!

– Чтобы о чём-то судить, необязательно быть взрослым, – спокойно сказала Нелли, легко забрала свою руку и развернула очередной батончик. – Вот скажи, что полезного мог ещё сделать этот Горазон? Сыграть в очередном отечественном мыле? Или второсортном голливудском боевике? Всё это он уже делал, а делать одно и то же снова и снова – неинтересно и никому не нужно. Где творческий рост? Где работа над собой? В творчестве нельзя топтаться на месте, если достиг чего-то, нужно идти дальше. Если идти не можешь, это и есть смерть. Павел Иванович погиб, потому что сделал всё, что мог, а не потому что его убили.

Славка оказался совсем не готов к таким мудрёным разговорам. Да и цель у него была другая.

– Ты знаешь, что твоя мать взяла в заложницы Лидию и грозит убить её, если Георгий Георгиевич не вернётся домой?

– Знаю, – пожала плечами Нелли, не переставая жевать. – Но папа вернётся! Он уже много раз оставлял такие записки, но всегда возвращался.

– И мама каждый раз для того, чтобы он вернулся, захватывала заложников?!

– Нет. Если честно, то такое случилось впервые. Не бойся, она не убьёт Лидию! Мамахен даже уколов до обморока боится, а уж наручников и тюрьмы!.. – Нелли беспечно махнула рукой.

– Но она палит почём зря! Полина может застрелить Лидию случайно! Так что извини… – Славка опять схватил Нелли за руку, выхватил из сумки пистолет и приставил оружие к детскому виску. Метод был грязный, – грязнее не бывает, – но делать было нечего…

– Сейчас мы спустимся вниз, – прошептал Славка, – встанем перед окном, и ты крикнешь, что я тебя убью, если Полина не отпустит Лидию.

– Одеться-то дашь, или мне в купальнике людей пугать?

Пришлось позволить ей надеть махровый халат, держа на прицеле. Сердце у Славки ныло, руки тряслись. Лучше бы он крал-воровал, грабил-разбойничал, врал бессовестно, чем держал на мушке ребёнка…

– Пошли, – сказала Нелли, сунув руки в карманы. – Только держи пистолет между лопаток, а не у виска. Я долго занималась дзю-до и вырубить тебя, когда ты сбоку, мне раз плюнуть!

… Ну и дела!!!

Славка послушно встал сзади и упёр дуло ей в позвоночник.

Ужас, подумал он. Когда всё закончится, схожу в церковь, и трое суток буду замаливать этот грех.

Они спустились во двор, не встретив никого по пути.

– Направо. Теперь налево! Не оступись, тут ступенька, а впереди ямка! – командовала Нелли.

– Да заткнись ты! – не выдержал Славка. – Без тебя тошно.

– Чувствуешь себя сволочью? – хмыкнула Нелли, занимая эффектную позу перед окном.

– Кричи! – приказал Славка, усилив нажим пистолета на её позвоночник.