Дракон старой ведьмы Бабкин Михаил
Голубой молниевый клинок, то и дело выныривая из черной стены, резал в ней неровную дыру – точь-в-точь как острый консервный нож, которым вскрывают банку. Еще чуток, и кусок стены, дымясь оплавленными краями, с шумом упал на пол. Из тумана, свирепо размахивая перед собой мечом, выскочил Хозяйственный, живой, здоровый и даже без синяков! Вот только шапочку свою где-то потерял и рукава от куртки, а так – вполне целый и укомплектованный. Даже рюкзак был на месте, болтался за спиной на одной лямке.
– Тимка, да ты живой! – радостно завопил Боня, потрясая мечом. – А я боялся, что тебя уже того! Уже зазеркалили! Экий я паникер, чесслово. А что у тебя здесь такое происходит? Ты зачем в эту банку залез?
– Потом, Боник, потом, – Тимка с размаху стукнул кулаком по стеклу. – Руби колпак! А то я сам вылезти не могу. Не получается что-то.
– Это я мигом. Отойди в сторонку. – Хозяйственный подождал, пока Тимка отодвинется подальше, а потом несколькими взмахами меча прорезал в колпаке отверстие. Тим вылез из ловушки, прихватив с собой молоток.
– А это зачем? – удивился Боня, посмотрев на деревянную кувалдочку. – Ты что, столярной работой решил заняться?
– Нет, – мрачно ответил Тимка, – воспитательной! – и со злостью стукнул молотком по колпаку. Стекло певуче загудело.
– Ага! – воскликнул Хозяйственный, что-то вдруг сообразив. – Так это, выходит, ты такой жуткий трам-тарарам на весь дом устроил? Который даже в Зазеркалье был слышен?
– Я, а то кто же, – уныло покивал Тимка. – Глупо, конечно, но что мне еще оставалось делать? Только бумкать. Насколько сил хватило.
– Э-э, не скажи, – улыбнулся Боня, – и вовсе не глупо. Если бы не твои бум-бумы, я бы никогда тебя не нашел! И вообще пропал бы в колдовском тумане. Навсегда… – Хозяйственный лихо подкрутил усы и хитро подмигнул Тимке. – Так что, Тимка, ты для меня как спасительный маяк сработал! Дал мне, понимаешь, верное направление. Как в бурю кораблю! – и Боня торжественно отсалютовал мальчику мечом.
– Ладно уж, – отмахнулся Тимка, – тоже мне, крейсер рыжеусый нашелся! Некогда сейчас друг дружку хвалить. Потом поболтаем! Лучше поплыли-ка Зеркальщика топить, – и, махнув в воздухе молотком, устрашающе крикнул:
– Полундр-ра! Свистать всех навер-рх! На абор-р-рдаж!!! – после чего сунул молоток под мышку и спокойно добавил:
– Пошли, что ли?
– Бедный Зеркальщик, – сочувственно вздохнул Боня и зашагал следом за мальчиком.
Глава 14
Новый друг
Еще издалека Тимка понял, что Зеркальщик все-таки поймал беглого дракончика: колдун, стоя спиной к приближающимся людям, ожесточенно пинал лежавший на полу сачок зеркальным башмаком. А из-под сетки сачка доносился яростный крик и время от времени вылетала узкая струя пламени, острая и длинная.
– Чего он делает? – шепотом спросил Боня. – С пустым огнеметным сачком воюет? Ну и псих.
Разумеется, Хозяйственный не видел дракона.
– Потом объясню, – ответил Тимка, одновременно примериваясь молотком для броска, – когда время будет, – и со всей мочи швырнул кувалдочку в Зеркальщика. Издалека, не целясь.
– Стой! – запоздало крикнул Боня, впустую хватая Тимку за руку. – Зря ты! Промажешь.
И был прав, потому что Тимка и впрямь крепко промахнулся – кувалда летела явно мимо Зеркальщика.
Колдун вздрогнул, услышав вопль Хозяйственного и, не оглядываясь, метнулся в сторону, точнехонько навстречу кувалде. Деревянный молоток звучно треснул Зеркальщика по голове, и колдун, даже не охнув, плашмя рухнул на пол.
– Ты зачем в него свою бандуру кинул? – сердито воскликнул Боня, трусцой подбегая к поверженному колдуну. – Вот, небось пришиб его до смерти! Какая жалость.
– Очень уж хотелось, – пояснил Тимка, – извини, не удержался. А чего это вдруг ты его зажалел?
– Да не его я жалею, а себя, – Хозяйственный торопливо пощупал пульс на руке колдуна, потом на шее. – Надо же, мертвый… Я ведь с ним подраться хотел! Как и положено в таких случаях – могучий и красивый король-освободитель против гнусного колдуна-чернокнижника. Классический поединок! А ты мне все удовольствие испортил, елки-палки.
– Это кто здесь могучий освободитель? – с подозрением спросил Тимка. – Ты, что ли?
– А кто тебя из-под колпака освободил? – напомнил Бонифаций. – Забыл уже, да?
Тимка не нашелся, что ответить, и лишь развел руками.
– Эй ты, хвастун-красавец, – прозвенел нетерпеливый голосок, – бросай шею колдуну мять! Он уже полвека как дохлый, можешь не сомневаться. Ты вот что – пока Зеркальщик не очнулся, отправляй-ка его поскорей в Безвозвратное Зазеркалье! Сам справишься или подсказать, как?
– Тимыч, хватит дурака валять! – рявкнул, не оборачиваясь, Хозяйственный. – Прекрати издеваться надо мной. И нечего пищать, как резиновая игрушка!
– Я не пищу, – возмутился Тимка, – это дракон. А я вообще молчу.
– С вами, балбесы, не пищит, а разговаривает великий дракон Огнебойный Громоштурм! – не на шутку взъярился голосок. Тяжелый железный сачок, до того мирно лежавший на полу, задергался и рывками пополз в сторону Хозяйственного, царапая мрамор пола острыми шипами ручки.
– Батюшки, – перепугался Боня и отпрыгнул от ожившего сачка в сторону. – Это еще что такое?
– Дракон это, – пояснил Тимка, отступая на шаг от обманчиво пустого, но очень свирепого сачка. – Невидимый. Порода такая! Его Лурда когда-то поймала и Зеркальщику в обмен на зеркало отдала. Он у колдуна раньше в клетке сидел, но все-таки ухитрился удрать.
– Дурачье! – визгливо перебил мальчика дракон. – Скорее, как можно скорее суйте колдуна в Безвозвратное Зазеркалье. Умоляю – быстрей! Это наш последний шанс.
– А как? – деловито спросил Боня. Он уже пришел в себя от удивления и был готов к решительным действиям.
– Суешь колдуна в магическое зеркало, – стал торопливо объяснять голосок, – и закрываешь вход из него другим магическим зеркалом. Чтобы они друг в дружке отражались! И плотно их сжимаешь. Все! Из такого коридора выхода нет никому, даже самому Зеркальщику.
– Два магических зеркала! – ужаснулся Хозяйственный, лихорадочно оглядываясь по сторонам. – Да где же я их возьму, сразу два?
– Давай сюда свою рубалку! – Тимка схватил поданный Боней «трический» меч. – Освободи дракона и бегом тащи колдуна к зеркалу – к тому, во всю стену. Где ты меня из-под колпака выпустил! – последние слова мальчик крикнул на бегу.
Тимка остановился возле зеркала, перевел дух. Потом решительно поднял меч и осторожно, не торопясь, принялся резать стекло молнией. Зеркало визжало и стонало под нажимом голубого лезвия, но не рассыпалось: Тимка уверенно выкраивал из зеркального полотна два одинаковых куска, две заготовки для будущего Безвозвратного Зазеркалья. Вот вывалился первый кусок, со звоном упал на пол и не разбился – Тимка порадовался, что зеркало настолько толстое и прочное, – следом выпал и второй кусок. В двух квадратных дырах на стене тревожно заклубился магический туман.
– Готово, – Тимка обернулся. – Боня, поддай газу! Как там наш клиент, не очухался?
Клиент не очухался: Хозяйственный бегом тащил за собой колдуна, прихватив его за ноги, – голова зеркальщика со стуком подпрыгивала на стыках мраморных плит. Что, само собой, здоровья ему не прибавляло и в чувства не приводило.
– Зеркала готовы? Отлично, – прозвучал над Тимкой возбужденный голос дракона. – Сейчас я их поставлю как надо. – Лежавший на полу кусок стекла вдруг сам собой медленно приподнялся, встал вертикально и прислонился к стене, зеркальной стороной наружу. Следом за ним так же встал и другой кусок.
– Куда? – срывающимся голосом спросил Хозяйственный, подтаскивая безжизненное тело колдуна к зеркальной стене. – Куда чуду-юду девать будем?
– Сюда, – мальчик приглашающе указал рукой, – давай, заталкивай.
– Ага, – кивнул Боня, поднатужился и впихнул колдуна в ближайшее зеркало, ногами вперед.
Зеркальщик – там, в плоском Зазеркалье, – издал тихий стон и пошевелился.
– Закупоривай! – скомандовал из вышины невидимый дракон. – Сами управитесь или помочь?
– Сами управимся, – Хозяйственный, крякнув, с трудом поднял второй зеркальный кусок и припечатал им зеркало с колдуном.
Тяжелый гром прокатился по волшебному дому; протяжный вопль далеким эхом донесся до Тимки из сложенных вместе зеркал:
– Нет, только не это-о-о!.. – и стало тихо: Зеркальщик канул в Безвозвратное Зазеркалье.
– Очень хорошо, – довольный голосок дракона прозвучал где-то совсем рядом, между Тимкой и Боней. – А теперь отойдите в сторону, мне надо щель между зеркалами проварить. Чтобы никто и никогда не выпустил Зеркальщика на волю!
В воздухе сверкнул острый язычок почти белого пламени и лизнул толстую кромку состыкованных вместе зеркал; кромка в этом месте сразу налилась вишневым светом и стала постепенно оплавляться.
– Ишь ты, до чего профессионально работает, – уважительно произнес Боня, глядя, как аккуратно свариваются края зеркальной ловушки, – такой маленький, что и видеть нечего, а жару в нем, как в гномьем железоплавильном горне! Аж сюда печет.
– Угу, – Тимка прикрыл лицо ладонью от жара сварочного пламени. Помолчал, а затем задумчиво спросил у Хозяйственного:
– Слушай, а чего это мы Зеркальщика попросту не заморозили? Ведь это куда как проще было бы.
– Ха, и то верно! – удивился Хозяйственный. – Действительно, почему? А-а, ну да – нами же этот… как его… великий мухобойный гробостук командовал! Даже подумать не дал, сразу приказывать начал. Тю, чудилка невидимая!
Наконец язычок пламени погас, и в подвале стало заметно прохладнее.
– Все, – радостно пропел голосок, – а теперь удираем со всех ног.
– Чего это вдруг? – запротестовал Хозяйственный. – Маленький я, что ли, столько бегать? Полдня по дому шастаю, и все бегом! От колдуна удирал – бегом, за колдуном гонялся – опять бегом. Надоело уже. Это пусть Тимка бегает, у него ноги резвые, а я пойду степенно и не торопясь. По-королевски.
– Ну как хочешь, – равнодушно ответил голосок, – а я лично погибать не собираюсь. Сейчас весь дом рушиться будет, это я точно знаю. Так что я полетел, а вы гуляйте себе, раз такое дело. По-королевски, не спеша.
– Эй! Эй! – спохватился Хозяйственный. – Но это же совсем другое дело! Куда бежать?
– За мной, – крикнул уже издалека невидимый дракон, – я вам дорогу огнем укажу, – и плюнул огненной струей в пол; на полу растеклась кипящая лужица жидкого пламени.
– Бежим! – Хозяйственный схватил Тимку за руку. – Ориентируемся по лужам. Ты, Тим, главное, не наступай на них, а то ноги промочишь! До волдырей на пятках, – и рванул вперед.
Выбраться из лабиринта комнат с таким провожатым оказалось проще простого: похоже, дракон знал план зеркального дома еще лучше, чем Тимка – таблицу умножения. Во всех залах и кладовках, где когда-то проходили бравые охотники за колдунами, оказывается, имелись тайные двери, через которые можно было запросто попасть куда угодно. Вот через эти замаскированные проходы дракон и вел за собой Тимку с Боней, самостоятельно открывая перед ними двери и любезно помечая нужный вход лужицей огня.
Через десять минут спринтерского бега Боня, а следом за ним и Тимка наконец выбежали на волю. Причем вовсе не из той двери, через которую они попали в дом: все наружные стены зеркального дома были дверями! Надо было лишь знать, как их открыть. Дракон – знал.
А на воле была ночь – летняя, прохладная и тихая. В безоблачном космическом небе светила ярко-желтая луна: покрытая стеклом поляна и зеркальные деревья вокруг нее выглядели под лунным светом как декорации к фантастическому фильму. Для полного сходства не хватало лишь какой-нибудь летающей тарелки… Впрочем, тарелку с успехом заменяло жилище колдуна.
Лишь отбежав от жуткого дома на приличное расстояние, Хозяйственный остановился, сбросил рюкзак с плеча и без сил повалился на траву. Тимка рухнул рядом о ним.
– Эх, хорошо-то как, – отдышавшись, пробормотал Боня, ласково погладив траву рукой, – настоящая… Нет, Тим, как ни красивы стеклянные растения, а живые все-таки лучше!
– Мягче, – согласился Тимка. – От стеклянной травы можно и занозу кое-куда вогнать, а от этой – вряд ли. Зато в живой траве водятся муравья, гусеницы, вонючие клопы и вредные микробы. А еще…
– Да ну тебя, – осерчал Хозяйственный. – Сам ты клоп микробный! Я вовсе другое имел в виду.
Но что конкретно имел в виду Бонифаций, Тимка не узнал – над ними вдруг раздался взволнованный голосок дракона:
– Началось! Рушится проклятый дом, рушится! Какое счастье!
Тимка сел и уставился на стеклянную поляну.
Колдовской дом таял на глазах. Зеркальные стены сминались и проваливались внутрь; из всех щелей и трещин к небу потянулись тонкие струйки молочно-белого пара. Вскоре над домом повисло знакомое облако волшебного тумана; тихо и незаметно туман окутал весь дом, померцал с минуту и растаял… Тимка не поверил своим глазам: дом зловредного колдуна исчез, словно его никогда и не было! Осталось лишь чистое зеркальное пятно, в котором отразилось ночное небо.
– Ну, вот и все, – с облегчением выдохнул Тимка, – раз нету дома, значит, нету и колдуна. Все счастливы и довольны. Ура!
– Да нет, – вздохнул над его головой дракон, – дом, конечно, погиб. А вот колдун – нет. Магические зеркала-то целыми остались! Только лежат теперь на дне этого чародейного озера… Значит, при желании можно Зеркальщика и освободить. При очень большом желании!
– Хм, – подал голос Хозяйственный. – А с чего, это, собственно говоря, волшебный домик так… э-э… скоропостижно рассыпался? Вроде бы крепкая конструкция была. Я вон мечом ее резал – и ничего! Выдержала.
– Боня! – заговорщицким шепотом пояснил Тимка, – там наверняка была система аварийного самоуничтожения! Как и положено в очень секретных ядерных центрах и всяких колдовских домах. Нажимаешь на кнопочку – и бац! Центр самоуничтожился. Типа расколдовался, чтобы врагам не достаться.
– Чушь! – высокомерно пискнул в вышине дракон. – Никаких кнопочек! Просто я сказал тайное слово, которое подслушал у Зеркальщика. Особое слово, разжижающее зеркала.
– Вот-вот, – согласно покивал Тимка, – я и говорю: система аварийного саморазжиж… разжуж…
– Разжижжевывания! – нетерпеливо подсказал Боня и, что-то вспомнив, хлопнул себя по лбу:
– Кстати, о жевании – мне надо срочно поесть. Я голодный как три тощих дракона! Ну-ка, где наша любимая скатерочка? – и полез в рюкзак.
– А почему, собственно, – три дракона? – полюбопытствовал тонкий голосок. – Почему не десять? Или сто тридцать три? – и звонко рассмеялся.
Тимка посмотрел в небо, откуда доносился голос. И удивленно заморгал: невидимый дракон стал почему-то очень даже видимым! Лунный свет как будто впитался в него – над Тимкой порхал лимонно-желтый дракончик, уменьшенная копия настоящего, боевого дракона. Такого, как тот, что гонялся сейчас где-то за Великой Змеей. Дракончик парил между деревьями, часто взмахивая перепончатыми крылышками, и очень походил отсюда, с земли, на большую летучую мышь. С той лишь разницей, что у летучих мышей не бывает такой длинной шеи. И еще они не плюются огнем.
– Почему именно три дракона? – рассеянно переспросил Боня, расстилая скатерть на траве. – Да потому, что десять драконов – это уже перебор. Три голодных дракона еще могут как-то мирно разойтись, а вот десять и сомневаться не станут, схарчат друг дружку за милую душу! Мне так кажется. Не хотите же вы, чтобы я вас слопал на ужин? – и Хозяйственный нетерпеливо постучал по скатерти кулаком.
Тимка сжевал десяток пирожковых половинок с мясом и почувствовал себя сытым, есть больше не хотелось. А вот Боня мел со скатерти все подряд, щедро заливая съеденное ядреным домашним квасом. Почему-то сегодня скатерть-самобранка решила попотчевать их исключительно дежурными блюдами домашнего приготовления: разными жареными полупирожками и холодным квасом в ведерном полукувшине.
– Оно, конечно, не пиво, – пояснил Боня, медленно выпивая пятую кружку, – но ничего, сойдет. Эй, дракон, квасу хочешь? – Хозяйственный задрал голову и икнул от неожиданности – он тоже видел желтого дракона. Боня опустил взгляд, печально посмотрел на кружку и осторожно отставил ее в сторону.
– Тимка, – убито пробормотал Хозяйственный, – все, я допился. Мне уже желтые драконы мерещатся. Никогда не подумал бы, что от кваса такое может случиться!
– Боня, – не менее убито ответил Тим, – ты только не волнуйся, но дракон действительно желтый. Он, наверное, желтухой заболел. Теперь мы от него болячкой заразимся и тоже станем желтыми-прежелтыми. У нас, Боня, началась желтушная эпидемия.
– Сам ты эпи… эпимедия! – радостно заорал Боня. – Так, значит, мне это не показалось? Эгей, желтопузик, лети к нам! Пирожков хочешь?
– Не сметь меня желтопузом обзывать! – огрызнулся с высоты дракончик. – Я вам не цыпленок. Я – боевой дракон! Я – Великий Огнебойный Громоштурм!
– Слышали, слышали, – отмахнулся Хозяйственный. – Так я не понял – ты пирожок будешь или нет?
– Буду, – недовольно буркнул дракончик и спланировал к скатерти.
– Скажите, пожалуйста, Огневой Штурмогром, – дипломатично начал Тимка, но дракон оборвал его:
– Громоштурм! Огнебойный! Я! – и чуть не подавился кусочком пирожка.
– Нет, ну так нельзя, – всплеснул руками Хозяйственный, – все мозги себе вывихнешь, пока выговоришь. Давай-ка мы тебя переименуем, как-нибудь иначе обзовем. Попроще.
– Огник, например, – сходу предложил Тимка. – Коротко, звучно и огнеопасно. А то, представь, нападает на тебя в бою сзади какой-нибудь враг гадский, а тебе кричат: «Уважаемый Великий Огнебойный Громоштурм, на вас сзади изволили напасть!» Пока до Громоштурма доберутся, глядишь, тебя уже и съели.
Дракон молча дожевал пирожок, облизал мордочку раздвоенным языком и наконец торжественно молвил:
– Ладно, разрешаю. Пускай Огник, я не против. Но – до поры, до времени. Не хватало, чтобы вы меня так в присутствии каких других драконов назвали!
– А что, засмеют? – сочувственно поинтересовался Тимка. – Задразнят?
– Нет, – дракон коротко хихикнул. – Съедят. Вас съедят! За такое фамильярное обращение со мной.
– Ну да, ну да, – покивал Боня. – Конечно, съедят! Но если услышат. И если только смогут тебя разглядеть. Ты же у нас хоть и великий, но очень-очень маленький. Да еще и невидимый. Кстати, а чего ты сейчас желтым стал? Это что, фокус такой, драконий?
– Какой там фокус! – ответил Огник, с досадой оглядев себя. – Это лунный свет на меня действует, и никуда от этой неприятности не денешься. Пока я такой… – дракончик осекся.
– Хорошо, что у колдуна в подвале луны не было, – заметил Тимка, – не то Зеркальщик тебя враз бы поймал! Хотя он и так управился, без луны.
– Управился! – фыркнул дракончик, опалив огненным дыханием недоеденный пирожок. – Если бы я не устал крыльями махать и не опустился на пол передохнуть, фигушки Зеркальщик меня поймал бы. Он же мне на хвост случайно наступил, чудовище! Больно было – ужас.
– Крылья надо вовремя тренировать, – назидательно изрек Хозяйственный, лениво потягивая квас из кружки, – летательной физкультурой заниматься! Тогда и на хвост не наступали бы…
– Где тренироваться? В стекловаренной печи? – возмутился Огник. – Я же сотни лет в ней просидел, дни и ночи напролет особое стекло для волшебных зеркал варил! Самые мощные зеркала, между прочим, получаются только из стекла, сваренного на живом драконьем пламени, – дракончик, разволновавшись, далеко плюнул огненной струей мимо Хозяйственного. Боня вздрогнул от неожиданности.
– Вот! – глубокомысленно сказал Тимка. – Теперь мне ясно, почему у тебя такой мощный огневой выхлоп: в чем-чем, а в огнеплюйстве ты точно натренировался.
– Да уж, – согласился дракончик, – несомненно, – и захихикал непонятно чему. Видимо, вспомнил что-то забавное.
– Будем считать, что официальная часть нашего знакомства закончилась, – решил Хозяйственный. – Теперь давайте поговорим о деле.
– Давайте, – легко согласился дракончик и сунул мордочку в Бонину кружку с квасом, – можно и о деле… – В кружке забулькало.
– Нам, Огник, надо бы срочно повидать правителя драконов, – вклинился в разговор Тимка. – У нас недавно из озера в Драконьем Храме сбежала гигантская змеюка. И дракон, что ее охранял, тоже удрал, и мы решили идти к…
– Что-о?! – взвизгнул Огник. Внутри кружки полыхнуло пламя, и весь квас мигом из нее испарился, выплеснулся наружу струей сырого пара.
– Тихо, тихо, – попытался успокоить дракончика Хозяйственный, – ты мне так всю кружку сожжешь. Не нервничай. – Боня укоризненно поглядел на Тимку. – А ты тоже хорош! Такие новости надо сообщать потихоньку, не торопясь. Издалека надо было начинать, чтобы дракон успел подготовиться.
– Понял, – кивнул Тимка. – Тогда готовься! Значит, так: миллионы и миллионы лет тому назад в космосе возникла голая пустая планета. Потом на ней появились воздух и вода. В океане немедленно зародились рыбы, из рыб вылупились обезьяны, а из обезьян труд сделал человека. Людей, то есть. Сначала люди были дикими, а потом научились добывать огонь, изобрели колеса и стали ездить друг к дружке в гости, на чай с булочками. А потом…
– Стоп! – схватился за голову Боня, – что ты плетешь? Причем здесь какие-то облизяны, колеса и булочки?!
– А я издалека начал, – уверенно сказал Тимка, – с самого начала. Как ты и советовал.
– Ну не настолько же сначала, – вздохнул Хозяйственный. – И вообще, я бы поспорил с тобой насчет того, как на самом деле появились люди, но совершенно нету времени. Огник! – Боня развернулся к дракончику. – Выкинь из головы весь Тимкин вздор и теперь слушай только меня. – Хозяйственный откашлялся, хлебнул кваску прямо из кувшина и приступил к рассказу.
Огник внимательно слушал Боню, лишь изредка прерывая его, чтобы уточнить некоторые заинтересовавшие дракончика детали. А когда Огник узнал, что Лурда на веки вечные посажена в картину, то счастью дракона не было предела: он минут пять летал над деревьями, хохоча тонким голосом и пуская огненные струи в звездное небо.
Также Боня вкратце рассказал о путешествии за посохом колдуньи в искаженный мир и о том, чем эта история закончилась. И как они – Тимка и Боня – в конце концов попали в дом зеркального колдуна. И что теперь помочь им может только великий Изер, глава драконьего племени, к которому они – Боня и Тим – и направляются с утра пораньше. Разумеется, после завтрака. И очень надеются, что Огник проведет их к драконьей горе самым коротким и безопасным путем. Если, конечно, дракончик согласится.
Огник дослушал рассказ Хозяйственного, в раздумье покачал головой на длинной шее.
– Провести-то я вас проведу, – тихим голосом произнес дракончик, – я и сам собирался направиться к Драконьей Главе, но… Но вы же люди! А драконы людей не жалуют. Могут и съесть, не разобравшись. Зато я одно твердо вам обещаю: если вы живыми и здоровыми доберетесь до горы драконов, да еще и сумеете пробраться в нее, то встречу с великим Изером я вам устрою. И гарантирую, что он возьмет вас под свое высокое покровительство! И, может быть, захочет помочь вам в охоте на Великую Змею.
– Отлично! – Тимка довольно улыбнулся Хозяйственному. – Остался пустячок: живыми залезть внутрь горы и найти драконьего царя. А там мы сдадим Огника в лапы царю, и уверен – их встреча будет очень горячей и радостной. Я ведь все понял про тебя, – мальчик лукаво погрозил пальцем дракончику. – Ты – сын Изера! Потому он и заступится за нас.
– Я – сынок великого Изера? – изумился дракончик. – Ты и впрямь думаешь, что я его родной сын?! – Огник посмотрел на растерявшегося мальчика и, сначала тихо, а потом все громче, расхохотался. Да так, что упал на бок, молотя лапами и хвостом по воздуху.
– Ой, не могу! Я – сынуля! Самого Изера! – взвизгнул дракон, махнул крыльями и, сметя ветром пирожки со скатерки, взлетел к луне. – Держите меня! Сейчас взорвусь от смеха, – пообещал Огник и с диким хохотом унесся за деревья.
– Куда это он? – озабоченно проводил дракона взглядом Хозяйственный.
– Ясное дело, взрываться полетел, – охотно пояснил Тимка, – сам ведь сказал! У них, у драконов, видимо, так положено – обязательно взрываться от большой радости. Огник небось за сотни лет сидения в печке напрочь позабыл, кто он такой! А я ему напомнил. Вот он и полетел радоваться куда подальше. Сейчас взорвется пару раз и назад прилетит.
– Надо же, – удивился Боня, – какая, оказывается, у драконов интересная жизнь! Ну ладно, взорвется он там или не взорвется, а нам пора отдыхать, – Хозяйственный зевнул во весь рот. – Устал я чего-то…
Они легли спать, но Тимка долго не мог уснуть: над темным лесом, в свете луны, рваным полетом летучей мыши носился желтый сияющий метеор – дракончик все никак не мог успокоиться.
– И это хорошо, – сонно сказал сам себе Тимка. – Не взорвется, так хоть крылья себе потренирует. – И уснул.
Глава 15
Великая сила «трич»
Утром, после легкого завтрака, отряд вышел в путь. Хозяйственный, невзирая на свой помятый и ободранный вид, держался молодцом: шел по лесу с важным видом, насвистывая себе под нос что-то веселое, будто по королевскому парку гулял! Чувствовалось, что у Бони хорошее настроение, и это было неудивительно, потому что Хозяйственный славно выспался и вкусно поел. И был готов сейчас к любому подвигу: хоть с колдуном каким-нибудь еще разок схватиться, а хоть и с самой Великой Змеей силами померяться! Запросто.
Тимка, позевывая, брел позади Хозяйственного, стараясь не оступиться на случайных бугорках и не свалиться в кусты. Он, похоже, еще толком не проснулся, хотя и умылся холодной водой, и поел, и даже успел немного поругаться с Хозяйственным – умываться в походах Тимка не считал нужным. А Боня – считал. И Тимке пришлось уступить Хозяйственному, тем более что Боня, ни к кому особо не обращаясь, пригрозил не подпускать к скатерти-самобранке всяких заспанных грязнуль. На что дракон-невидимка, только что нацелившийся стащить со скатерти кусок пирога, обиженно заявил, что он не заспанный и не грязнуля. Он – дракон! А драконам можно все. Что именно – «все», Огник не уточнил, но и Боня не стал выяснять. Он только извинился перед драконом и объяснил, что категорическое заявление относилось лишь к некоторым мальчишкам, а не к некоторым драконам. После чего Огник подобрел и принялся за пирог, а Тимка нехотя пошел к ручью умываться.
Сейчас Огник летел над лесом, указывая Боне с Тимкой нужное направление. Так как самого дракона, конечно же, видно не было, Тимка перед походом предложил как-нибудь сделать Огника видимым, хотя бы на время. Покрасить его грязью, что ли… Или привязать к лапам для пользы дела что-нибудь яркое и заметное. Обнаженный «трический» меч, например. Хозяйственный, едва услышал это Тимкино предложение, чуть в обморок не упал от негодования – свою любимую сабельку он не доверял никому! Даже знакомым драконам и даже для пользы дела.
А Огник не на шутку испугался, что его и впрямь могут насильно измазать грязью, или того хуже – заставят таскать в лапах опасный молниевый меч. Он чуть не дал деру после таких Тимкиных слов! Хорошо, что Боня сразу же завозмущался, а то бы они долго искали себе нового провожатого – дракон так и сказал Тимке, когда Хозяйственный наконец перестал ругаться. И сам же предложил другой вариант – он, Огник, будет сигналить путешественникам с неба зеркальным листом от сосновой пальмы. Тем более что опавших листьев вокруг было пруд пруди! На том и порешили: Боня по-быстрому сплел из травы крепкую бечевку и привязал зеркальный лист к лапам Огника – чтобы дракон не устал держать стекляшку в долгом полете. После чего Огник улетел.
Тимка мимоходом глянул на небо: над лесом все кружилась и кружилась яркая дневная звезда, то улетая вперед, то возвращаясь назад. Огник явно расшалился – солнечный зайчик все время так и норовил прицельно попасть Тимке прямо в глаза. Тим погрозил кулаком в небо:
– Эй ты, лазер с хвостиком, хватит меня слепить! И так на ходу сплю, ничего не вижу. А еще ты… – Тимка отвлекся от дороги и тут же оступился. И конечно, упал в кусты, как и предполагал.
– Ну вот, – Хозяйственный вернулся и небрежно выдернул мальчика из зарослей, словно созревшую репку из земли. – Кончай ворон в небе считать! Еще в овраг упадешь.
– А что, здесь и овраги где-то есть? – настороженно спросил Тимка и огляделся.
– Будешь в небо пялиться, обязательно найдутся, – пообещал Боня. – Они, овраги, ротозеев страсть как любят, – и пошел дальше, изредка все-таки тоже поглядывая в небо. Потом остановился и уставился на облака, что-то выискивая среди них взглядом.
– Чего смотришь? – спросил Тимка, останавливаясь возле Хозяйственного. – Овражий указатель ищешь? Так его там нету.
– Не-а, – Боня протер глаза и опять стал внимательно смотреть в небо. – Ищу этот… как его… глазер с крылышками. Который тебя напугал. Кстати, а глазер – это кто? Одноглазый колдун, да? Великанский такой, с рогами и хвостом?
– По-твоему, лазер – это колдун? – опешил Тимка, потом схватился за живот и захохотал.
– Так, похоже, что глазер – не колдун. И не великан, – сделал верный вывод Боня, разглядывая хохочущего мальчика. Он небольно щелкнул Тимку по лбу, чтобы тот больше не дурачился, и пошел дальше. Тимка вприпрыжку побежал следом за Хозяйственным, на ходу распевая нарочно противным голосом что-то вроде: «Нам не страшен глазер-мазер! Где ты ходишь, глупый блазер…» – и прочую ерунду. Хозяйственный иногда оборачивался и грозил мальчику кулаком, а Тимка в ответ строил ему рожи – изображал из себя страшного глазера.
Вот так весело они и шли дальше по бесконечному лесу, пока путь им не преградила река – широкая, полноводная. Глубокая.
Боня первым вышел на пологий берег, скинул рюкзак и немедленно уселся на теплый песок, радуясь неожиданному привалу. Тимка неторопливо подошел к реке, нагнулся и макнул в воду палец.
– Холодная, – недовольным голосом сообщил он, вытирая палец о куртку. – Мокрая.
– Да ты что? – удивился Хозяйственный. – И сильно мокрая?
– Сильно, – вздохнул Тимка, вспомнив утреннее умывание.
– Вот незадача-то, – усмехнулся Боня, – ну все у тебя сегодня не так, как надо! То с утра пораньше, видите ли, полоскаться заставили, то дракона грязью измазать не дали, то у тебя злобные глазеры но небу летают, то ни с того ни с сего ты в кусты падаешь. А теперь ко всем несчастьям и вода вдруг мокрой стала. Оби-идно!
– Обидно, – согласился Тимка, не оценив шутку. – Нам же через нее перебираться надо! А у меня по расписанию на сегодняшний день никаких переплываний речек нету. И вообще я уже сегодня от воды чуть не пострадал.
– Как это? – заинтересовался Хозяйственный. – Почему не помню?
– Утром. Когда чуть-чуть без завтрака не остался, – пояснил Тимка, присаживаясь рядом с Боней.
– А, ну да, – сочувственно покивал Хозяйственный. – Действительно. Было дело. Слушай, ты, чуть не пострадавший! Чем переживать по резным пустякам, лучше подзови-ка сюда дракона. Хватит ему по небу беззаботной пташкой порхать, пора бы и отдохнуть. Тем более что мне с ним посоветоваться надо.
– Сейчас, – Тимка резво вскочил и старательно замахал над собой руками. – Огник! Сюда! Ко мне, ко мне!
Однако дракон продолжал летать высоко над речкой, все так же попыхивая с высоты зеркальным листиком.
– Огник, ко мне! – бесполезно надрывался Тимка, от усердия подпрыгивая на месте. – Огник, к ноге! Место! Сидеть! Лежать! Фас! Фу!
– Он что, только на собачьи команды отзывается? – удивился Боня. – Надо же.
– А я драконьих команд не знаю, – огрызнулся Тим, – какие помню, те и кричу.
– Тогда попробуй покискискать, – любезно предложил Хозяйственный. – Может, он кошачий призыв услышит?
– Хорошо, – покорно согласился Тимка и, раздувая щеки, громко зашипел:
– Кш-ш-с-с! Кис-кис! Кися, кс-кс-кс-кс!
Но дракон не обратил внимания и на эту попытку, по-прежнему продолжая висеть в небесной синеве.
– Так, – сдерживая улыбку, глубокомысленно процедил Боня, – у нас в запасе еще есть «цып-цып», «гули-гули», «брысь», «но-о» и «тпру-у!». С чего начнем? – Похоже, происходящее очень развлекало Хозяйственного.
– С «цып-цып», – запыхавшись, решил Тим. – Все же птичья подманка! Авось и услышит. Главное, погромче цыпцыпать!
Хозяйственный все-таки не выдержал и расхохотался в полный голос.
– Да ну тебя, – обиженно проворчал Тимка, – сам же попросил, а теперь смеется. Не буду больше кричать! Сам зови, раз такой умный, – и демонстративно улегся на песок, задрав ногу на ногу.
Хозяйственный звал Огника долго. Очень долго. По-всякому. Даже изобразил на берегу танец умирающего лебедя, надрывно при этом крякая и визжа – видимо, так в Бонином понимании должны были умирать настоящие лебеди. Но дракон никак не отреагировал на это захватывающее представление. Зато Тимка оценил усилия Хозяйственного как надо: от смеха он вскоре начал икать. Пришлось Боне прекратить свой призывный танец и минут пять отпаивать мальчика холодной речной водой.
Наконец икота прошла. Тимка успокоился, но попросил Хозяйственного больше так не делать – не крякать, не квакать, не кукарекать. И главное, не танцевать! Потому что он, Тим, больше такого зрелища не вынесет и может стать от него полным смеховым инвалидом. В смысле – надорвется от смеха.
Хозяйственный уныло сидел на рюкзаке, изредка поглядывая на резвящегося в вышине дракона, и с мрачным видом швырял в речку камушки, вслух считая разбегающиеся по воде круги. Оставалось только одно: терпеливо ждать, когда в конце концов дракон соизволит обратить на них свое высокое внимание. Идти наугад Боня не хотел, а перебираться через реку, не посоветовавшись с Огником, не имело смысла. Возможно, что речку вовсе и не нужно переплывать… может быть, по ней надо сплавляться на плоту, вниз по течению. Что, конечно же, было бы гораздо предпочтительнее, чем топать дальше по густому лесу пешком.
Тимка поглядел на печального Хозяйственного, на моргающий в небе солнечный огонек, молча достал из кармана стальной свисток и дунул в него. Пронзительный свист резанул Боню по ушам.
– Что, опять? – Хозяйственный в панике вскочил с рюкзака. – Опять свистулька?!
– Угу. А что делать, – пожал плечами Тимка, – надо все-таки хоть как-то дракону о нас напомнить, – и задрал голову к небу.
Хозяйственный поспешно огляделся: он ожидал с секунды на секунду появления каких-нибудь пакостей, вредных и неприятных. И был готов немедленно кинуться в реку, чтобы там искать от них спасения.
Но время шло, а пакости не появлялись – ни вредные, ни неприятные. Боня облегченно вздохнул и тоже посмотрел в небо. А там творилось что-то странное и непонятное. Тревожное.
Все небо, насколько было видно, покрылось громадными багровыми кляксами. Кляксы колыхались на ветру, как огромные плоские медузы на мелководье; из клякс вниз опускались заросли черных веревок-щупалец. Вот среди этих живых зарослей и находился, судя по вспышкам зеркальца, дракон Огник. И то, что Тимка раньше принимал за простую шалость, на самом деле оказалось совсем иным – дракончик отчаянно сигналил им зеркальцем, взывая о помощи.
– Слушай, а чего ты в этот раз наделал? – нервно спросил Хозяйственный, озабоченно рассматривая кляксы из-под козырька ладони. – Что это за фиговины по небу плавают? И что с нашим драконом?
– Чего-чего, – Тимка торопливо развязал рюкзак и достал из него летающий тапок. – Надо же, именно сейчас свисток с пользой сработал! Он сделал видимыми этих поганых медуз, вот чего, – Тим вскочил на тапок, на ходу выдергивая из ножен костяной кинжал.
– Стой! – Боня бесцеремонно сдернул Тимку с тапочка. – Ты куда собрался?
– Огника спасать! – Тим нетерпеливо ткнул кинжалом в небо. – Не видишь, что ли? Они же его заживо жрут!
– Не сожрут, не успеют, – Хозяйственный похлопал себя по ножнам ладонью. – Предоставь это дело специалисту! То есть мне. Ты лучше в других медуз постреляй, пока я дракона выручать буду. Только чур – в меня не попади! А то превращусь в летающий памятник самому себе, – с этими словами Боня решительно встал на тапок, выдернул из ножен «трический» меч и, набирая скорость, взлетел в небо. С сияющим клинком в руке, в развевающейся на ветру куртке он походил на бесстрашного ангела мщения! Сурового и беспощадного ангела, летящего на дырявом тапке.
Тимка выхватил из ножен камень. Старательно прицелясь, он выстрелил в ближайшую к нему медузу: плоское багровое облако внезапно перестало колыхаться и затвердело. На секунду замерев в воздухе (Тимка невольно вспомнил застывших в полете иглоклювых птичек), замороженная медуза накренилась и, ныряя из стороны в сторону, стремительно понеслась к земле. Уже над деревьями медуза сделала последний кувырок и с шумом упала где-то среди деревьев на том берегу.
Тимка стрелял и стрелял, ни на миг не отвлекаясь от своего занятия: медузы сыпались с неба одна за другой, как насмерть подбитые летающие тарелки. Треск поломанных деревьев доносился со всех сторон, медузы падали в лес как попало – и на том, и на этом берегу. Одна из них чуть не спланировала на самого Тимку, но, к счастью, не долетела до него, свалилась неподалеку от мальчика в реку и успешно затонула.
– Ну, вот и все, – с невозмутимым видом сказал Тим, когда последняя медуза рухнула в лес, где-то далеко-далеко за рекой. – Обалденный у меня сегодня медузопад получился! Да-а, жалко, что никого с видеокамерой рядом не оказалось. Вот кадрики были бы! Куда там «Звездным войнам»… И Хозяйственного тоже неплохо было бы на видео заснять – как он в небе медузу колбасит. Кстати, а как там Боня? – спохватился Тимка и поискал взглядом Хозяйственного.
Хозяйственный, как верно подметил Тим, в это время колбасил медузу молниевым мечом, носясь вокруг нее на летающем тапке. Медузе колбаситься вовсе не хотелось – она трепыхалась, вяло размахивая черными веревками щупалец и все норовила удрать от Бонифация. Но Боня позволить ей такого никак не мог – дракончик все еще находился у медузы в плену. А потому Хозяйственный вихрем носился вокруг живого облака, понемногу отрубая от его краев то там, то сям здоровенные багровые куски. Разрубить чудовище одним ударом Боня опасался, так как мог ненароком задеть и невидимого Огника.
Медуза постепенно уменьшалась. Держаться в воздухе ей явно становилось все труднее и труднее – медузу бросало туда-сюда, точь-в-точь как дырявый воздушный шарик. Да и груз в щупальцах все ощутимее тянул медузу к земле… Неожиданно щупальца разошлись в стороны – зеркальный листок безжизненно вывалился из них и сияющей гирькой полетел к земле. И упал на берегу, неподалеку от Тимки.
– Огник! – в ужасе воскликнул Тимка, со всех ног бросаясь к зеркальцу. – Ты живой? Тебя не съели? – мальчик подбежал к листу и упал перед ним на колени.
– Живой я, живой, – пропыхтел голосок над головой у Тима, – не съели меня, лишь чуток пожевали… Нас, драконов, не так просто слопать! Даже эдакому чудищу, как то, которое меня поймало. Их, между прочим, частенько используют во время войны как противодраконьи ловушки. Но чтобы такие здоровенные! И так много! Никогда раньше столько не видел. Думаю, воздушные ловушки на очень большого дракона поставлены были… Хм, интересно, откуда они здесь взялись? Ну ладно, потом разберусь. Одно мне только непонятно – с чего вдруг ловушки видимыми стали? Это неспроста!
– Неспроста, неспроста, – отмахнулся Тимка. – После объясню. Ты мне скажи – а они что, живые, эти ловушки?
– Еще какие живые! – мрачно ответил дракончик. – Живее всех живых! Если бы вы не помогли мне, то через пару часов спасать некого было бы… А зеркальный лист у меня оторвался, когда я от этих гнусных щупалец удирал. Ох и едкий у них сок! Всю травяную веревку в труху разъел, пока я с ними боролся. Ладно, хватит болтать – сейчас я в речке быстренько ополоснусь, чтобы пакость эту с себя смыть, и полечу на подмогу к Хозяйственному.
Тимка мельком глянул вверх.
– Можешь не торопиться. Там, похоже, и без тебя уже управились, – мальчик встал и отряхнул колени. – Разве что слетаешь и какое лишнее щупальце у медузы откусишь, на память.
– Обойдусь без такой памяти, – проворчал дракончик и, судя по всплеску, отправился купаться.
Хозяйственный не тратил времени даром: от мерзкой медузы остался лишь маленький летающий холмик с пучком неровно обрезанных щупалец. Остальные куски и кусочки колдовского облака медленно уплывали за верхушки деревьев, уносимые легким ветерком. Боня сделал крутой разворот, нырнул под медузу и, убедившись, что в щупальцах больше ничего не блестит, взлетел повыше. Его молниевый меч заработал как автоматический измельчитель – через минуту все, что осталось от багровой медузы, уже летело по ветру красной невесомой крупой. Боня не стал ждать, пока остатки медузы уплывут за лес, – он вогнал меч в ножны, развернул тапок по направлению к Тимке и лихо, по спирали, спустился к нему вниз. Хозяйственный завис в метре над водой, подбоченясь и азартно сверкая глазами.
– Видал, как я ее уделал? Вот он, настоящий бой, которого я так долго ждал! Король-разрушитель спасает из лап летучей нечисти благородного дракона! Хотя, вообще-то по-правильному обычно спасают не драконов, а от драконов… А, какая разница! Главное, что спас.
– Слушай, король-терминатор, – Тимка уставился на летающий тапок изумленными глазами, словно впервые его увидел. – Я вот что думаю: а ведь не должен был тапочек тебя выдержать! Как это ты ухитрился на нем так здорово летать?
Улыбка сползла с лица Хозяйственного. Он со страхом взглянул себе под ноги.
– Ой, и впрямь! Я же впопыхах забыл, что он меня не может поднять… – и в этот миг тапок разом просел, словно до того Боня был невесомым, а сейчас к нему полностью вернулся его вес. Хозяйственный не удержался на тапке: с коротким воплем он кувыркнулся через голову и упал в воду, подняв фонтан брызг.