Мой друг Тарантино Полякова Татьяна

Татьяна Полякова

Мой друг Тарантино

Дом выглядел внушительно – двухэтажный, с просторной верандой. Его окружала добротная ограда – массивные кирпичные столбы, чугунное литье. От ворот к гаражу на две машины вела асфальтированная дорожка. Судя по дому, парень не бедствует и, очень может быть, просто пошлет меня к черту.

Я тяжело вздохнула, огляделась, словно надеясь обрести поддержку. Но улица была совершенно пустынна, лишь собаки сонно щурились, лежа возле забора напротив, да пролетела ворона, неожиданно каркнув. Я вздрогнула, сказала: «Чтоб тебе» – и нажала на кнопку звонка.

Я нажала на нее никак не меньше пяти раз, но то ли звонок не работал, то ли гостей сегодня здесь не ждали. Я опять вздохнула, еще раз огляделась и, воспользовавшись тем, что свидетелей моих дурных манер не наблюдается, с досадой пнула калитку ногой. Она открылась.

– Вот черт, – пробормотала я и вошла.

Дорожка, выложенная разноцветной плиткой, с горшками цветущей герани по бокам привела меня к высокому крыльцу. Рядом с дверью я обнаружила звонок и вновь позвонила, но тоже без толку. На всякий случай толкнула дверь и убедилась, что она заперта.

Открытая калитка меня беспокоила, в домах, подобных этому, хозяева, как правило, не забывают их запирать. Я стояла на крыльце, прикидывая, что же теперь делать. Самое лучшее побыстрее смыться отсюда, позвонить через пару часов (номер телефона у меня есть) или заглянуть ближе к вечеру. Но вместо того чтобы внять доводам разума, я сошла с крыльца и направилась в сторону гаража с намерением обогнуть дом по кругу. Сразу за гаражом начиналась зеленая лужайка, выглядела она даже лучше, чем на рекламных проспектах. С задней стороны дома была открытая веранда, стеклянные двери распахнуты настежь. Горшки с геранью, пальма, тоже в горшке, выглядевшая сиротой, жалась в углу, сразу и не сообразишь, настоящая она или нет. Надеюсь, все-таки нет. Настоящей пальме совершенно нечего делать в заштатном российском городке, где по улицам бродят сонные собаки, а вороны ведут себя совершенно неприлично. Впрочем, я придираюсь, городок как городок, ничуть не хуже других, люди симпатичные, улицы тихие, а собаки не злые.

Я сделала еще несколько шагов, не для того, конечно, чтобы определить, настоящая пальма или искусственная торчит в горшке, а для того, чтобы заглянуть на веранду. Если двери распахнуты настежь, есть надежда, что хозяева где-то здесь.

Вот тут-то я его и увидела. Он сидел в шезлонге, в тени огромной липы, которая на фоне чистенькой лужайки и пальмы выглядела даже экзотично. Первой моей мыслью было: парень покойник, но я тут же здорово разозлилась на себя: с какой стати ему помирать? То, что мне везде мерещатся трупы, должно настораживать, не иначе как у меня вялотекущая шизофрения. Я нахмурилась, впрочем, на всякий случай ожидая самого худшего, и осторожно направилась к веранде.

Парень спал. Лицо его было запрокинуто, рот приоткрыт, руки безвольно свисали вдоль тела. Я замерла, приглядываясь. По виду ни в жизнь не догадаешься, что этот тип герой историй, которыми меня пичкал Витька. Физиономия самая простецкая, сейчас, с приоткрытым ртом, он выглядел даже придурковато.

Я перевела взгляд на его руки. Руки как руки. Комплекция у парня самая что ни на есть средняя, среднего роста, средней внешности и, судя по всему, средней сообразительности. Что-то похожее на разочарование шевельнулось во мне. А что, собственно, я ожидала увидеть? То-то… Главное, чтобы этот парень…

Со стороны дома донесся неясный шум, а я сообразила, что стоять вот так и пялиться на спящего хозяина не очень-то вежливо. Я тихонько развернулась и направилась по тропинке к гаражу с намерением возвестить о себе еще одним звонком, топотом и криком: «Есть кто дома?» Но не успела сделать и трех шагов, как голос за спиной спросил:

– Ты кто?

Я не спеша повернулась, соображая, что должна ответить на этот вопрос, парень смотрел на меня, сложив на груди руки, в лице ни намека на сонное оцепенение. Взгляд его рождал в душе тревожные чувства, теперь стало ясно: Витька не врал, ну если только самую малость…

Если честно, не очень-то это меня порадовало, если у человека такой взгляд – спокойной жизни не жди, никогда не знаешь, что он выкинет в следующий момент…

Я испуганно таращилась на него, он молчал, разглядывая меня, и я молчала. Стало ясно: играть в молчанку парень мастер, значит, первый ход мой.

– Что? – пискнула я и с трудом сглотнула.

– Ты ж слышала? – хмыкнул он.

– Я… – я испуганно огляделась и промямлила: – Я звонила, несколько раз… калитка открыта… я подумала… если калитка открыта, значит, хозяева дома… Вы спали, мне стало неловко…

– Ты кто? – нахмурился парень.

– Я? Лариса. Орлова Лариса Николаевна. А вас зовут Антон? Лобанов Антон Петрович?

– Ну и что? – хмыкнул тип с весьма неприятным взглядом.

– Я… у меня к вам дело…

– Да неужто? – Он засмеялся, и стало ясно, что явилась я сюда напрасно, эта мысль мне не понравилась, и я разозлилась.

– Чего ж здесь смешного? – спросила я, пожимая плечами.

– Не знаю, откуда ты взялась, – сказал он, поднимаясь, – но если нашла дорогу сюда, то и назад как-нибудь выберешься. Давай, детка, счастливого пути.

– Я специально приехала, чтобы встретиться с вами.

– Я тебе свиданий не назначал.

В этот момент на веранде показался мальчик лет трех в голубеньком костюмчике, взвизгнул: «Папа» – и скатился вниз по ступенькам. Антон успел подхватить его на руки, вслед за ним на веранду вышла молодая женщина в шортах и пестрой футболке, на руках ребенок, девочка или мальчик, не разберешь, скорее все-таки девочка, уж очень много кружева на чепчике и легкой рубашонке. Женщина взглянула на меня с удивлением, а я на всякий случай улыбнулась, подумав при этом: дело дрянь. Данная мысль относилась не к счастливому семейству, а к моим проблемам. Выходит, все, что я успела узнать об Антоне, сущая правда: он обзавелся семьей, отошел от дел, и заставить его покинуть этот дом, красивую брюнетку и двоих детишек будет нелегко. Однако у меня нет другого выхода: мне очень нужен этот парень…

– Здравствуйте, – немного растерянно произнесла брюнетка, глядя на меня.

– Здравствуйте, – ответила я и лучезарно улыбнулась, а мать семейства нахмурилась. Так, с улыбками надо завязывать, с моей внешностью следует вести себя скромнее, матери семейств не жалуют девиц вроде меня, тут уж, как говорится, ничего не поделаешь.

Я торопливо попыталась придать себе вид несчастной овцы, потупила глазки и испуганно съежилась. На Антона это впечатления не произвело.

– Ты еще здесь? – спросил он сурово, я вздохнула и скороговоркой выпалила:

– Ваш адрес мне дал Виктор Усольцев, он обещал мне, что вы поможете.

Мужчина и женщина переглянулись, имя произвело впечатление. Антон опустил ребенка на землю, кивнул в сторону веранды и неохотно предложил:

– Идем. – Мы поднялись по ступенькам и вошли в небольшую комнату. Жена Антона испуганно смотрела нам вслед. В комнате Антон устроился в плетеном кресле и спросил:

– Как дела у Витьки?

– Неважно. Ему пришлось уехать.

– Далеко?

– Очень.

– Что тебе надо?

– У меня неприятности. Витя мог бы мне помочь, но у него свои проблемы, и он дал ваш адрес. Сказал, что вы не откажете.

Антон зло хмыкнул.

– А он не сказал тебе, что я со всеми проблемами завязал? У меня семья, дети… я…

– Извините, – сказала я понуро и поднялась с плетеного кресла. – Извините, – повторила обреченно и тут же добавила: – Мне больше не к кому обратиться. А Витя сказал, вы не откажете… Он вам жизнь спас. Правда?

Антон присвистнул, покачал головой, челюсти сжал так, что зубы, казалось, не выдержат и раскрошатся. «Понимаю, парень, только и ты меня пойми…»

– Сядь, – кивнул он на кресло. – Если Витька припомнил эту давнюю историю, выходит, дело у тебя и впрямь серьезное. Выкладывай.

Я села, смиренно сложила руки на коленях и, вздохнув, заявила:

– У меня пропала сестра. Две недели назад.

– И что? – он вроде бы удивился.

– Помогите мне ее найти.

– Отправляйся в милицию.

– Я уже была там, и не один раз. Они ничего не делают. Им наплевать. А у меня больше никого нет.

– И как, по-твоему, я должен ее искать?

– Витя говорил, вы все можете.

Антон усмехнулся, посидел немного молча и все-таки спросил:

– Что с сестрой? Рассказывай.

– Мы живем в разных городах, она в вашем областном центре. Я приехала к ней из Нижнего Новгорода, мы договаривались, что она встретит меня на вокзале, но она не пришла. Тогда я поехала по адресу, который она мне оставила, но на улице Яблочкова даже не было дома под номером сто тридцать семь. Понимаете? Я испугалась, я не знала, где ее искать. Пошла в милицию. Там, наверное, решили, что я спятила… Я устроилась в гостинице и пыталась отыскать сестру сама. Но все, о чем она писала мне, оказалось неправдой. Я очень испугалась. Позвонила Вите. Он не смог мне помочь и дал ваш адрес. Вот я и приехала.

– Витьку откуда знаешь?

– Мы познакомились два года назад, на свадьбе сестры. Я сама из Нижнего Новгорода… Впрочем, это не имеет значения. Вы мне поможете? – тоненько спросила я.

– Пока даже понятия не имею, чем бы мог помочь. Если сестра дала тебе адрес, которого не существует, может, не стоит ее искать?

– Я чувствую, с ней что-то случилось. Думаю, это все из-за ее друга… У нее был мужчина, Таболин Сергей… – Глаза Антона приобрели изумленное выражение.

– Серега Таболин? – спросил он с чувством, похожим на недоверие.

– Да. – Я торопливо принялась рыться в своей сумке, извлекла фотографию. – Вот. – Я протянула снимок Антону. На фотографии огненно-рыжая девица стояла в обнимку с высоким шатеном со зловещего вида шрамом на подбородке. Антон взял фотографию, небрежно взглянул, перевел взгляд на меня и спросил:

– Сестра?

– Да, – кивнула я, а он заметил:

– Похожи… немного. – Я пожала плечами, не желая комментировать данное утверждение. – Ты по жизни кто? – вновь спросил Антон, а я растерянно моргнула.

– Свинья, – подумав немного, ответила я тихо. Он закатил глаза.

– Работаешь где? Или учишься?

– А-а… я думала, вы про гороскоп. Я музыку преподаю, в школе. У меня до первого сентября отпуск, и я… если вам понадобится моя помощь…

– Не понадобится, – очень серьезно ответил он и покачал головой, а я испуганно поежилась. Он внимательно меня разглядывал, с каждым мгновением мрачнея все больше и больше. Вид у меня сейчас, должно быть, исключительно жалостливый, оттого парня так и ломало, ко всему прочему, он здорово злился. Я его прекрасно понимала: кому ж хочется совать голову в петлю, причем добровольно и, можно сказать, безвозмездно. Живи он один, особых сложностей не возникло бы, но брюнетка и двое малолетних детишек запросто могли перевесить данное когда-то слово. Однако другой кандидатуры все равно нет, так что извини, парень, придется тебе на время стать холостым.

Я таращила на него глаза и вроде бы даже не дышала, ожидая, что он еще скажет.

– Вот что, детка… говоришь, из Нижнего приехала? – Я торопливо кивнула. – Отправляйся домой. Если сестра где-то отдыхает, в конце концов даст о себе знать. Если нет… ты ей не поможешь, а вот головы вполне можешь лишиться.

– Я… – начала я торопливо, но Антон перебил:

– Послушай мудрого совета. – Он постучал пальцем по фотографии и продолжил: – Это очень неприятный тип. Связаться с ним, значит, себя не любить. Твоя сестра, должно быть, знала, на что шла. Ты ей не поможешь, это точно.

– А вы? – робко поинтересовалась я.

– Что – я? – хмыкнул он.

– Вы ей можете помочь?

– Слушай, – он тяжело вздохнул, но, памятуя о старой дружбе, решил быть терпеливым, – я уже четыре года сижу тихо и никуда не лезу. На пенсии я, на заслуженном отдыхе. Приехал в этот городишко, живу с семьей и работаю охранником в частной фирме. Работа для инвалидов. Понимаешь? И Витьке об этом хорошо известно. Так что когда он тебя ко мне посылал…

– Витю убили, – сказала я, уставясь в стол, слезы потекли по моим щекам, а я пялилась на фотографию сестры. Потом закусила губу и торопливо вытерла щеку ладонью. Антон потянулся за сигаретами, глядя на меня, закурил, чертыхнулся, швырнул на стол зажигалку и спросил:

– Когда?

– Позавчера, – ответила я, получилось хрипло, почти шепотом.

– Давай рассказывай, – кивнул он. – По возможности толково.

Я вздохнула, собираясь с силами, а потом начала:

– Я уже сказала, моя сестра Людмила жила в вашем областном центре, вышла замуж, но неудачно… Я к ней приезжала, один раз, на свадьбу. Тогда и познакомилась с Витей. Месяц назад Милка появилась в Нижнем. Испуганная, нервная… знаете, я подумала, она от кого-то прячется. Я стала расспрашивать, а она: все в порядке. Замуж, говорит, выхожу. Вот эту фотографию подарила. Фамилию жениха не называла, сказала, что зовут его Сережа. Утверждала, что все у нее прекрасно. Но я-то видела… в общем, я очень переживала. Мила уехала, телефона у нее нет, письма я посылала до востребования, она объяснила, что в подъезде у них все ящики сломаны, она в малосемейке жила. У нас тоже с ящиками проблемы… Я поверила. Глупо, да? – Он смотрел на меня с легкой усмешкой. В ответ на мой вопрос пожал плечами.

– Где сестра работала? – Вопрос позволял надеяться, что Антон не выставит меня за ворота, удовлетворив любопытство, и я поспешно продолжила:

– В школе. Она тоже педагогический закончила, только физмат. Учитель математики, – кашлянув, пояснила я, точно сомневаясь, что парню известно о существовании такой науки. – Сестра всегда сама мне звонила. Приезжала редко. Мы хотели вместе провести отпуск, это была моя идея. У нас же каникулы. Мила сначала отказывалась, много дел перед свадьбой и все такое, но в конце концов согласилась, наверное, чтобы меня не обидеть. Позвонила и сказала, что купила две путевки на Валаам. Я так обрадовалась. Отправление теплоходом из Питера… Мы договорились, что я к ней приеду, я приехала двенадцатого июля, но Мила меня не встретила. Я поехала к ней, но адрес оказался неправильным. Я обошла все школы. Выяснилось, что сестра работала в школе номер двадцать семь, но уволилась еще год назад. Я пошла в милицию, только они… по-моему, им все равно. Тогда я решила найти Сережу. Поехала в Нижний, привезла фотографию и опять пошла в милицию. Разговаривали они со мной так, точно… точно моя сестра… в общем, стало ясно: от них никакого толку. И тогда я позвонила Виктору и все ему рассказала. Увидев фотографию, Витя… в общем, он знал этого человека. Витя сказал, что Таболин опасный тип и моя сестра наверняка попала в передрягу. Мы попытались навести хоть какие-нибудь справки, поехали на квартиру, где два года назад жила Мила, но никто из жильцов ничего нам о ней сообщить не мог, сестра там давно не появлялась. Когда мы возвращались оттуда, Вите показалось, что за нами следят…

– Витьке показалось? – удивился Антон.

– Он так сказал: «Кажется, за нами следят…» Потом Вите позвонил один приятель и сообщил, что Таболина последний раз видели две недели назад с женщиной, судя по описанию, с моей сестрой. Они были в ресторане «Венецианская ночь».

– Что за ресторан? – нахмурился Антон.

– Не знаю, – испугалась я. – Я же была в этом городе всего один раз, когда приезжала к сестре и мы с Витей познакомились…

– Это я уже слышал. Что дальше?

– Мы вернулись, а от Витиной квартиры остались одни голые стены, там что-то взорвали. Взрыв был не очень сильный, дом не пострадал, зато квартира выгорела дотла.

– А Витька, как всегда, наплевав на такую неприятность, принялся копать дальше, – невесело засмеялся Антон, а потом спросил: – Ты была его любовницей?

Я опустила глаза, пожала плечами и ответила очень тихо:

– Да.

– Понятно. Он обещал тебе, что горы свернет, но сестру отыщет. Узнаю дружка… Что дальше?

– Мы устроились на турбазе. Поздно вечером Вите опять позвонили. Какой-то знакомый предложил встретиться, вроде бы он что-то знает о моей сестре. Мы поехали. Дом на окраине, там вокруг одни частные дома, сады… темно было…

– Короче, место найти не сможешь?

– Я пыталась… потом уже… Витя ушел один, мне велел ждать в машине. Вернулся через пять минут, сказал, что тому парню перерезали горло. Не успели мы отъехать от дома, как показалась милиция. Мы смогли уйти, но возле турбазы нас ждали. Витю ранили… Он мне сказал: в милицию не суйся, никому не верь. Поезжай к Антону, он мне жизнью обязан и тебе поможет… Дал адрес и направил машину к обрыву. Мне велел прыгать. Я выпрыгнула, а он… Машина перевернулась, я в кустах спряталась, и эти типы меня не видели… Они спустились с обрыва, один достал пистолет и выстрелил. А потом принялись искать меня. Но было темно, я лежала в траве, потом в болото забрела и там сидела до утра. Утром выбралась к реке, вымылась, одежду выстирала… – Я молчала, и он молчал, мне оставалось лишь надеяться, что данное когда-то им слово дорогого стоило.

– Да, история, – покачал он головой. – Эх, Витька, Витька…

– Вы мне поможете? – робко спросила я.

– Как?

– Мне нужно найти сестру.

– Я тебе уже сказал…

– Когда убили Витю, я пошла в милицию, – перебила я его. – Все рассказала. Дядька, добрый такой, мне сочувствовал, все повторял «разберемся», потом велел в соседней комнате ждать. Я ждала минут тридцать, приехали трое… я их сразу узнала. Один майором представился, документы показал. Я хотела закричать, потом поняла: бесполезно. Вспомнила, что Витя говорил: к ментам не суйся… Надо было его слушать. Мы шли по коридору, и я увидела туалет. Попросилась – отпустили. Мне повезло, там окошко было, маленькое, но я пролезла. Возле милиции стоял их джип. Я номер записала… вот тут у меня, на бумажке… – Я беззвучно заревела, таращась в пол, а потом сказала: – Вы не думайте, у меня деньги есть. Три тысячи долларов. Это Витины деньги. Вот. – Я достала пакет и, не глядя на Антона, пододвинула к нему.

– Забери, – сказал он. – Забери и меня послушай: Витька погиб, если не дура, понимать должна… Уезжай в свой Новгород и сиди там тише мыши…

– А сестра?

– Что – сестра?

– Вдруг она… вдруг ей помощь нужна?

– Ты, что ль, поможешь?

– Я должна ее найти. У меня больше никого нет. Совсем…

– И как будешь искать?

– У меня есть номер джипа. Попробую узнать, кто…

– Примерно на этом этапе тебе и отвернут башку.

– Извините, – помолчав, сказала я и поднялась.

– Эй, деньги забери, – заметил Антон.

– Вы сказали, мне очень быстро голову отвернут, зачем же мне деньги? Думаю, Витя предпочел бы, чтоб они вам достались, а не парням из джипа. Считайте это наследством.

– Забери, – сказал он зло, – и убирайся отсюда. – Я кивнула, взяла деньги и пошла к выходу. – Ты где остановилась? – спросил он, когда мы уже подходили к калитке. Его желание немного проводить меня вселяло определенные надежды.

– Нигде, – пожала я плечами. – Я вчера вечером приехала, ночевала на вокзале. – Я толкнула калитку, она со скрипом распахнулась, а я пробормотала: – До свидания. – И быстро зашагала по улице. Мне не надо было оборачиваться, я и так знала: Антон стоит и смотрит мне вслед.

Автобус в тот самый город, где пропала моя сестрица, отправлялся только через три часа. Я вошла в здание вокзала с давно не мытыми стеклами и расписанием во всю стену. Можно было немного прогуляться по городу, только вряд ли я обнаружу здесь что-нибудь примечательное. Лучше ждать на вокзале.

Я устроилась на скамье возле окна, наблюдая за прохожими. Вошли двое парней, заметили меня, переглянулись и минут десять внимательно изучали расписание, громко переговариваясь и косясь в мою сторону. Совершенно напрасно, между прочим. Я взглянула на часы. А что, если Антон не появится? Что ж, к неудачам надо относиться философски. Я устроилась поудобнее и посоветовала себе вздремнуть. Парни покинули здание вокзала, а я в самом деле задремала.

Кто-то пристально меня разглядывал. Не меняя позы, я осторожно приоткрыла глаза. В двух шагах от меня стоял Антон с очень странным выражением на физиономии, странным для такого типа, я имею в виду. Выходит, четыре года сытой и спокойной жизни не прошли даром: парень помягчел душой и заметно расслабился. Это плохо. Хотя полученные ранее навыки вспоминаются, как правило, довольно быстро, а скучать я ему не дам.

Я поежилась, по-прежнему делая вид, что сплю, отрешась от всего мира, он протянул руку и коснулся моего плеча. Я вздрогнула, испуганно вскинула голову, а потом с облегчением вздохнула.

– Это вы?

– Я, – хмыкнул он. – И завязывай «выкать», надо быть демократичнее, тем более что нам некоторое время придется мозолить глаза друг другу.

– Так вы мне… то есть ты мне поможешь?

– А куда деваться? Витька в самом деле спас мне жизнь. Такие вещи забывать грешно. И если он дал тебе мой адрес… в общем, потопали.

– Куда? – не поняла я. – Автобус через два часа.

– К автобусам я не приучен, идем.

Я подхватила сумку и вприпрыжку устремилась за ним, он шел очень быстро, и я пыталась не отстать. Антон не оборачивался, но боковым зрением меня видел. Надеюсь, в целом все получилось трогательно.

На стоянке перед вокзалом стояла серебристая «Хонда» с питерскими номерами. Антон уверенно направился к ней, а я не удержалась и спросила:

– Это твоя машина?

– Моя.

– А почему номера…

– Если ты будешь задавать вопросы не по делу, я долго не выдержу, – сурово заявил он и сел на водительское место, не потрудившись открыть мне дверь. Должно быть, здорово злится, что я его увожу от жены и детишек. Я бы с удовольствием отправила его обратно, да вот беда, без этого парня мне и вправду не обойтись, а небольшая разлука только на пользу истинной любви (я об этом где-то читала). Я устроилась рядом. Он повернул ключ зажигания и плавно тронулся с места.

До нужного нам города было сто десять километров. Памятуя о его последних словах, я рта не открывала, Антон тоже молчал, но несколько раз взглянул на меня. Я усердно пялилась в окно.

– О чем задумалась? – вдруг спросил он. Я повернулась и, немного помедлив, ответила:

– Так… ни о чем. Красиво здесь, правда?

– Что?

– Красивые здесь места.

– А-а, это да, красоты сколько угодно. Ты вот что, расскажи мне про сестру. Что она за человек, и вообще…

– Она хорошая, – торопливо заверила я, а Антон хмыкнул:

– Это я уже понял. Теперь поподробнее.

Я задумалась, прикидывая, что стоит поведать для пользы дела, и не спеша принялась рассказывать. Рассказ вышел коротким и, честно говоря, не особо впечатлял.

– Сдается мне, – хмыкнул Антон, – не очень хорошо ты знаешь сестренку.

– Мы давно не живем вместе, – начала оправдываться я. – И виделись редко. – И добавила: – Она хорошая.

– Само собой, – кивнул Антон.

Водителем он был отменным, на ограничители скорости внимания не обращал, и в город мы прибыли гораздо раньше, чем я ожидала. Поднялись на мост на объездной дороге, и я разом почувствовала себя неуютно.

– Куда теперь? – спросила я робко. Антон взглянул удивленно, вроде бы не понял вопроса. – В гостиницу? – уточнила я.

– К дружку для начала.

– У тебя здесь есть друзья? – Не скажешь, что умно получилось.

– Это мой родной город, – хмыкнул Антон. – Правда, четыре года я здесь носа не показывал, однако надеюсь, что не все меня успели позабыть.

Я кивнула и на всякий случай нацепила очки от солнца. Теперь я брюнетка, коротко, под мальчишку, стриженная, но особо рассчитывать на этот маскарад не приходилось.

Сбавив скорость, Антон направился к центру города, увлеченно поглядывая по сторонам, не иначе как по родине стосковался. Меня родина интересовала мало, но по сторонам я тоже смотрела, на всякий случай. Миновав кремль, мы свернули к реке и вскоре оказались на одной из тихих улиц старого города. Слева показался симпатичный особнячок из желтого кирпича. Антон, взглянув на меня, сказал:

– Откинь сиденье, лучше, чтобы тебя не видели.

Я сочла это весьма разумным и сиденье откинула. Антон затормозил перед металлическими воротами, выкрашенными в ядовито-зеленый цвет, и покинул машину. Вошел в калитку, поднялся на крыльцо и позвонил. Дверь открылась, об остальном приходилось только догадываться, увидеть большее я, как ни старалась, не могла.

Прошло полчаса, ожидание начало тяготить меня, а Антон все не возвращался. Наконец послышались мужские голоса, один принадлежал Антону, два других я слышала впервые, что и неудивительно. Первый был низким и хрипловатым, второй по-мальчишески звонким. Голоса приближались, и вкупе с ними приятели Антона. Я пыталась сообразить: хочу ли я с ними встречаться или нет, и на всякий случай перелезла назад и устроилась на полу между сидений. В этот момент три товарища, которых я не могла видеть, достигли «Хонды», и парень с мальчишеским голосом сказал:

– Твоя тачка?

– Моя, – ответил Антон.

– А чего так слабо?

– Я парень скромный.

– Еще бы, – хихикнул его собеседник.

– Ну, давай, Антон, – забасил третий голос. – В случае чего… короче, сам знаешь…

– Спасибо, Петр. – Антон сел за руль, мы отъехали метров на сто, и он позвал: – Эй, ты здесь?

– Здесь, – пискнула я, приподнимаясь, села на заднем сиденье и спросила: – Как прошла встреча? Или это вопрос не по делу?

– Встреча прошла на уровне, – хмыкнул он. – Ценными сведениями не разжился, но Москва, как утверждают умники, строилась не сразу. А вот жильем мы теперь обеспечены.

Я не знала, что на это ответить, но на всякий случай пробормотала:

– Хорошо.

Мы поднялись на мост, объехали кремль и вновь начали петлять по улочкам, приближаясь к реке. Сразу за старой лодочной станцией пошли новостройки, типовые девятиэтажки, облезлые, серые, унылые. Возле одной из них мы и остановились.

– Ну вот, будем считать, что мы дома, – бодро заявил Антон и первым вышел из машины. Ватага мальчишек гоняла мяч на импровизированной детской площадке в трех шагах от мусорных контейнеров. Антон посмотрел на них, на унылый двор-колодец и заметил: – Пожалуй, надолго машину здесь не оставишь. Раньше по соседству была платная автостоянка.

Я кивнула, и мы зашагали к подъезду. Кодовый замок отсутствовал, впрочем, как и часть двери, кто-то так пнул ее ногой, что теперь в этом месте красовалась огромная дыра. Подъезд тоже не порадовал, грязный, пахнущий кошками, почтовые ящики изувечены, на тех, что уцелели, висели амбарные замки.

– Не скажешь, что живут красиво, – присвистнул Антон, а я пожала плечами:

– В моем подъезде то же самое.

По лестнице мы поднялись на второй этаж, Антон подошел к двери с номером шестьдесят, извлек из кармана джинсов ключ, и через мгновение мы оказались в небольшой прихожей, обставленной с претензией на роскошь: зеркало во всю стену, оленьи рога вместо вешалки, морской пейзаж в нелепой раме и бра под хрусталь, на полу красная ковровая дорожка. Сбросив туфли, я прошлась по квартире. Выяснилось, что квартира однокомнатная, кухня выглядела обычно, если не считать огромного плаката над кухонным столом с изображением совершенно голой девицы. Гостиная произвела впечатление, то есть никакой гостиной она, конечно, не была: посередине стояла огромная кровать, застланная пушистым пледом, справа шкаф-купе, слева музыкальный центр на журнальном столике, телевизор на подставке и еще один журнальный стол, на котором стояли гигантская пепельница и бронзовый подсвечник, выглядевший здесь совершенно неуместно. Оглядев все это, Антон присвистнул и покосился на меня, я моргнула, после чего продолжила таращить глаза с видом абсолютной невинности.

– Уютно, – заявил Антон, испытывая некоторую неловкость, – а спать я могу на полу…

– На полу лягу я, – затараторила я. – Я очень люблю спать на полу, и для осанки это полезно.

– Для чего? – не понял Антон.

– Для осанки, – охотно пояснила я. – Ну, чтоб не сутулиться.

Он задержал взгляд на моей фигуре и кашлянул. С осанкой у меня был полный порядок, как и со всем остальным. Наверное, Антон решил так же, потому что совершенно неожиданно покраснел. Чтоб на физиономии такого парня выступил румянец – дело в высшей степени невероятное. Выходит, за четыре года он действительно успел стать другим человеком. Пока я решала, хорошо это для меня или не очень, он заявил:

– Значит, так, ты тут обживайся, а я кое-куда съезжу.

– Куда? – порывисто спросила я и тут же прикусила язык. Нет, вряд ли он сильно изменился, человек с таким взглядом должен быть способен на многое. Я испуганно потупилась, а Антон, решив, что был со мной излишне суров, соизволил сообщить:

– Навещу старых знакомых. Вдруг повезет и что-нибудь узнаю…

– О моей сестре? – робко подала я голос.

– И о твоей сестре.

– Может быть, стоит как-то осторожно навести справки о Сергее Таболине?

– О Таболине я все отлично знаю. Псих, сволочь и полное дерьмо…

– А где он сейчас, тебе тоже известно? – не удержалась я.

– Нет. И спрашивать об этом я бы поостерегся. Вроде бы тебе уже дали понять, что это неразумно?

– Просто я подумала…

– Отдыхай. – Я кивнула, опустив голову, глаза мои при этом наполнились слезами. – Ты есть хочешь? – спросил Антон, понаблюдав за мной, уходить он явно не спешил.

– Нет, не беспокойся.

– В холодильнике голяк. Парень, что здесь жил, отправился в дальние края, квартира несколько месяцев пустовала… На обратном пути загляну в магазин, что-нибудь соображу.

– А деньги? – забеспокоилась я. – Возьми деньги. – Я кинулась в прихожую, Антон вышел следом.

– Если мне понадобятся деньги, я скажу, – заявил он. – К окнам не подходи, внимание граждан нам ни к чему. Дверь никому не открывай, у меня ключ с собой. Все поняла?

– Конечно. Ты поосторожней, – добавила я, когда он уже переступил через порог.

– Само собой, – хмыкнул Антон и удалился, а я устроилась на широченной кровати и принялась разглядывать потолок, при этом дрыгала ногой и насвистывала. Толку от всего этого не было никакого, впрочем, я и не ожидала ничего путного. Надо было как-то убить время до возвращения Антона, и я занимала себя глупыми мыслями, прикидывая, каким образом будут развиваться дальнейшие события. Особо ценных идей не наблюдалось. Слишком много людей было задействовано, и предугадать, как они себя поведут, весьма сложно, однако в отношении Антона я питала надежды и верила, что уже сегодня он меня порадует новостями.

Он и вправду порадовал, но совсем не так, как мне того хотелось. Вернулся он поздно вечером, я к тому моменту здорово оголодала, напилась кипятку и, чтоб не изводить себя мыслями о еде, легла спать. Вот тут он и вернулся. Увидев меня, сказал:

– Черт… – и пошел из квартиры. Я вскочила с кровати и бросилась следом, трогательно воскликнув: