Начальник для чародейки Одинцова Алиса
Установилась такая оглушительная тишина, что я слышала, как в соседней камере крыса грызет остатки тюремного пайка. Все взгляды скрестились на мне. Эйрик сжал мое колено почти до боли, словно боялся, что я отвечу «да» этому обезумевшему магу.
Мое смятение сложно описать словами. Феномен выгорания, который изучался адептами годами, оказывается, обратим! Или же Окус просто морочит мне голову, чтобы заполучить свое. Нет, я не собиралась соглашаться на его предложение, но сама возможность, хотя бы крохотный шанс того, что я могу вернуть свою силу… пожалуй, это могло бы сделать меня одержимой.
— Это трудное решение, птичка. Дам тебе время обдумать мое предложение, — сказал маг и усмехнулся, почти как это делал Свард. — Но учти, что отказов я не принимаю.
В следующую секунду Свард очнулся и сжал голову руками, как будто старался избавиться от недельной мигрени.
— Господин Амунди, полагаю, теперь вы будете более сговорчивы, — пробормотал Морвран, как только он пришел в себя. Начальник отдела был так добр, что попросил надсмотрщика принести магу воды. Я бы ему такой милости не делала…
Он залпом осушил стакан и оглядел всех таким уставшим, вымотанным взглядом, будто только что разгрузил телегу кирпичей. Теперь на него было грустно смотреть. Переход от надменного аристократа до сломленного, преданного своим же лидером сектанта поражал. Окус может иссушать людей не только воронками…
— Я буду сотрудничать, — глухо произнес он.
— Уж, конечно, будете, — иронично подтвердил Мор.
— Но у меня есть условия…
— Ваши сведения утратили значительную часть своей ценности, — возразил Эйрик. — Что вы можете рассказать следствию?
Свард глянул на него затравленно.
— Я знаю, что представляют из себя мертвые воронки, — ответил маг. — Мое условие — меня должны судить по законам Альдогара.
Мы с Абархамом понимающе переглянулись. Заговорщик не хотел, чтобы его судили в Ордене.
— Я также не хочу, чтобы подозревали мою дочь. Она не имеет отношения к «Братству».
— Этот факт мы проверим со всей тщательностью, — заверил его Абархам. — По первому условию я даю свое согласие. Пусть будет альдогарский суд.
То, как легко глава Ордена согласился выпустить заговорщика из своих цепких когтей, наводило на мысль, что исполнять обещанное он не собирался. Этого может не понять лишь тот, кто на краю и хватается за соломинку. Свард не понял.
— Воронка — универсальный преобразователь энергии. Это сильное заклинание, его трудно контролировать и еще труднее создать. На поддержку уходит колоссальное количество энергии, но результат того стоит! — Глаза Сварда фанатично горели, было ощущение, что он смотрит сквозь стены и не видит ничего вокруг. — Поначалу воронки возникали стихийно, как следствие проклятия «мертвой земли». Но Окус… он мог бы стать великим магом! Он понял, как действует воронка, и смог воссоздать ее самостоятельно.
— И как же она действует? — лекторским тоном осведомился Морвран, параллельно записывая сведения в протокол. Я чуть не зашикала на него вслух. Так близко к разгадке еще не был ни один из нас.
— Воронка преобразует жизненную энергию в магическую, и наоборот. Теперь вы понимаете, почему Окусу нужны только выгоревшие маги в качестве сосуда? — Свард занашлялся, а я оторопело уставилась на него, затем на Эйрика. «Джеодар!» — беззвучно прошептала ему губами. Начальник тайной службы кивнул и сделал пометку в протоколе, который вел Морвран.
Наконец все становилось на свои места. Если Окус занял тело Джеодара, это объясняет все странные приказы главы «Колыбели». Зловещие благотворительные проекты, голосования о Зирроде в Парламенте, ментальные блоки в разумах сектантов, мое похищение и нежелание причинять мне вред там, в подземелье. Сектанты, которых Эйрик и его боевики захватили в штабе, упоминали, что несколько месяцев назад господин Рид изменился. То же самое утверждали Айрэл и Воган Дэй. И причиной этих изменений, вполне вероятно, было то, что в своем последнем паломничестве в Хесс Джеодар перестал быть собой…
То, что Свард сказал про выгоревших магов, я поняла не до конца. Выгорание синусов происходит, когда они пропускают слишком много магической энергии сразу. При чем здесь мертвые воронки? Видя непонимание на лицах моем и Абархама, Свард позволил себе мимолетную самодовольную ухмылку.
— Что же вы, я дал вам ключ, а вы не можете попасть в замок. — Он бросил на меня насмешливый взгляд. — Птичка, уж ты-то должна догадаться. Ты же выгорела, закрывая воронку.
Я мрачно смотрела на мага, осознавая, что никаких теорий у меня нет. Впрочем, моя гордость готова позволить Сварду позабавиться напоследок, перед тем как обрести безрадостную вечность в казематах Ордена.
— Черт побери, а ведь все могло получиться… — пробубнил маг.
— Говорите по существу, господин Амунди, — одернул его начальник тайной службы.
— Хорошо, хорошо… Надеюсь, не нужно напоминать, что есть лимит магической энергии, которую способны пропустить синусы. У некоторых магов во время экстремальных ситуаций происходит неосознанный прорыв: после исчерпания собственных резервов силы, они черпают свою же жизненную энергию и преобразуют в магическую. Ничего не напоминает? — Свард говорил быстро и неразборчиво, а потом противно захихикал. Кажется, у него началась истерика. — Только вот синусы не способны пропустить больше. Они выгорают…
Я нахмурилась. Получается, Окусу нужны тела выгоревших магов, способных на такое преобразование, чтобы управлять воронками.
— Он пытался научить нескольких из нас, самых достойных, но прорыва так и не произошло. Должно быть, это дано не всем. Ты можешь гордиться собой, птичка. Учитывая тот уровень силы, который у тебя был, и пропускную способность синусов, ты стала бы отличным сосудом! — подтверждая, Свард поднял вверх указательный палец, затем звонко ударил ладонью по полу.
— Неплохо бы принести нашему заключенному успокоительного, если мы хотим вытянуть из него еще хоть что-то, — шепнула я Эйрику.
— Успокоительное?! — вскричал Свард. — Снимите боль, моя голова сейчас лопнет…
В этот момент в камеру вошел надсмотрщик. Даже не вошел — вбежал, едва не сшибив сидящего у дверей Абархама.
— Господин Аки! Черный Лоа снова в Цаплях! — с порога затараторил он. — Убил стражника и ранил нашего парня!
— За кем из списка пришел? — коротко бросил Эйрик, вставая с места.
— За госпожой Кэйвер, на Лейс-стрит, двадцать пять.
— Зови капитана Конна, я скоро буду. — Начальник тайной службы обернулся ко мне: — Рэйвен, выйдем на минуту.
Я проследовала за ним в коридор. Подождав, пока за углом стихнет топот надсмотрщика, сама обняла его и уткнулась носом в шею. Ощущение близкой опасности только обостряли мои чувства к Эйрику.
— Черный Лоа убирает заинтересованных в разрешении ситуации с Зирродом, — напомнила я. — Скорее всего, его нанял Окус.
— И все равно Лоа нужно остановить, — сказал Эйрик, целуя меня в макушку. Чувствовала себя солдатской женой, провожающей мужа на фронт. Странно все это, непривычно, а со стороны, наверное, и вовсе неадекватно. Бывший специалист по безопасности Ордена и начальник тайной службы. — Пожалуйста, не делай глупостей, пока меня не будет.
Я фыркнула.
— Да, только глупостями обычно и занимаюсь.
— Ты понимаешь, что я имею в виду. Не поддавайся Окусу, если он еще раз явится. Мы со всем разберемся. — Эйрик наклонился и, целуя меня, чуть прикусил нижнюю губу. Пробормотал, нехотя отрываясь: — Сегодня в восемь, помнишь?
— В твоем кабинете? — поддела его, ехидно улыбаясь.
— В тюремном сортире, — парировал начальник тайной службы, и мы прыснули.
Морврана, как бывшего сотрудника уголовки, Эйрик забрал с собой, вверив в мои руки обязанность вести протокол. Мы с Абархамом остались одни… Был еще Свард, лежавший на соломе с безучастным видом и не реагирующий на наше присутствие. Очевидно, глава Ордена успокоил его магией.
— Что сказал господин Аки? — усмехаясь, спросил Абархам. — Хотя, боюсь, это не предназначено для моих нежных ушей.
Бывший учитель решил пошутить о моих отношениях с Эйриком?
— Зато моим ушам очень интересно, кем вам приходится Фейт, если не племянником, — сказала я и с удовольствием проследила, как улыбка сползает с лица Абархама. Тут же добавила: — Не хотите говорить, и ладно. Спрошу у Окуса, когда он вернется.
— Как будто он в лавку за булочкой вышел, — проворчал глава Ордена. — Фейтворд — мой племянник. Скорее всего.
Я вопросительно изогнула бровь, намекая на продолжение семейной драмы.
— Но есть некоторая вероятность, что он — мой сын.
До меня не сразу дошло. Несколько секунд я стояла и моргала, глядя на Абархама, и не воспринимала смысла сказанного. Видимо, таким образом, мозг защищал мою хрупкую психику от таких известий.
— Мне не послышалось? Фейтворд — ваш сын? — решила переспросить я. А потом хихикнула от абсурдного предположения. — Вы что, нашалили с женой брата?
Задумывалось как довольно грубая, фамильярная шутка. Но глава Ордена озадаченно почесал затылок. Столь непривычный для него жест выдавал, насколько он смущен. Похоже, мое предположение не так уж и абсурдно…
— Я совершил ошибку, — признался Абархам, — за которую пришлось расплачиваться Фейтворду. Мой брат простил меня, но не простил свою жену. Я забрал мальчика к себе, чтобы он не видел, как его отец избивает и унижает мать.
Что ж, теперь понятно, откуда у Фейта такое «трепетное» отношение к прекрасному полу. Жаль, я не знала этого раньше, тогда, возможно, мне бы удалось вести себя более разумно рядом с этим пижоном и не привлечь его внимание. Знать бы еще, как и почему он стал членом «Братства Дайре».
— Что будете делать с ним, когда мы его изловим? Если узнают, что Фейт — предатель, адепты потребуют наказания.
Впервые мы говорили, можно сказать, по душам. Я по-человечески сочувствовала бывшему учителю, вынужденному разрываться между родственными чувствами и долгом.
— Значит, так тому и быть, — решил глава Ордена. — А пока этого не произошло, предлагаю вернуться к нашему заключенному. Гляди-ка, он уже заскучал.
С этими словами Абархам подтолкнул Сварда мыском сапога. Маг дернулся, как от силового удара, и сразу же подобрался. Он смотрел на нас и, казалось, не узнавал. Должно быть, Окус все-таки не пощадил его разум.
— С добрым утром, — поприветствовала я. — У нас осталось еще несколько вопросов, которые нужно прояснить.
— Где господа из тайной службы? — настороженно засопел Свард. — Они ушли насовсем?
— А ты уже соскучился?
— Вы обещали не отдавать меня Ордену! — запричитал маг, суча ногами и разбрасывая по камере солому. — Вы обещали!
— Успокойся, я тоже из тайной службы. — На всякий случай показала грамоту. — Ты в своей камере, в тюрьме.
— Хорошо, я в тюрьме, я в тюрьме. — Свард подтянул ноги к себе и, обхватив руками колени, начал качаться вперед-назад, повторяя одно и то же.
Мы с Абархамом разочарованно переглянулись.
— Свард, — мягко начал бывший учитель, — ты помнишь, мы говорили о мертвых воронках?
— Конечно, помню, я не слабоумный! — огрызнулся маг, одарив главу Ордена гневным взглядом.
— Что произошло в Зирроде и в работном доме Вестгейра? Зачем Окус оставлял жертв в живых, если ему просто нужна была подпитка?
— Зиррод — это всего лишь… полигон для экспериментов, — как-то отвлеченно начал Свард. Он постоянно запинался, но в целом речь была связной и даже разборчивой. — Диаметр воронок, их мощность, количество жертв… Окус научился поглощать лишь часть жизненной энергии… тогда люди могли бы дальше выполнять несложную работу… Работный дом — человеческая ферма. — Маг залился таким чистым, искренним смехом, будто только что отпустил удачную шутку. — Излишек силы всегда выливался наружу, растения росли, как на дрожжах… Много еды, хорошо. Много рабочей силы, люди должны служить магам… Так должно быть по законам природы. Сильный подчиняет слабого, сильный подчиняет слабого.
«Человеческая ферма», — повторила я про себя. Окус Дайре совершенно, окончательно, бесповоротно безумен. Не знаю, отобразился ли на моем лице тот ужас, который я испытывала, но Свард вдруг засмеялся еще громче. А потом мне стало не до этого. Мир поплыл перед глазами, я схватилась за край стола и тяжело опустилась на стул. Снова прорвались мысли Джера, сквозь пелену его боли потекли передо мной расплавленным потоком. Какой-то старый собор с облупленными стенами и потрескавшимися фресками, грязные, закопченные окна, битые витражи, но внутри относительный порядок. В углу несколько других пленников, сбившихся в кучку. Их руки не связаны. Нет, это не пленники — это куклы, люди, от которых после мертвой воронки осталась лишь оболочка. На противоположной стене одна фреска чудом уцелела, и я поняла, что где-то уже видела ее. Только вот не могу припомнить где…
Абархам склонился надо мной, светя в глаза пульсаром. Наверное, проверял реакцию зрачков. Я сощурилась и отмахнулась от концентрированного луча света, как от назойливой мухи.
— Это Джерласс? — только и спросил бывший учитель, когда убедился, что я пришла в себя.
— Угу. Он в каком-то полуразрушенном соборе. Где-то я уже видела эту картинку.
Не так уж часто мне приходилось бывать в святых местах. Последний раз — в часовне на кладбище Бардов, когда Кай вынес дверь, а Воган Дэй чуть не прикончил священника.
Тихий смешок прервал мои размышления. Мы с Абархамом обернулись на звук и обнаружили, что остекленевшим взглядом за нами уже наблюдает Свард-Окус.
— Любопытная у вас связь, птичка, — почти добродушно отметил он. — Будь у меня больше времени, я бы обязательно изучил этот феномен. Но время вышло. Я пришел за твоим согласием.
— К сожалению, господин Дайре, вы были недостаточно убедительны, — холодно ответила я. По правде сказать, он был очень убедителен, даже слишком. Часть меня помнила неудержимый ток магической энергии и отчаянно желала согласиться. Но я понимала, что скорее всего Окус лжет.
— Жаль. У тебя был шанс согласиться добровольно, — без выражения произнесли губы Сварда. — С другой стороны, начинается моя любимая часть. Признаться, раньше я полагал, что вы с Джерлассом до сих пор близки. Но теперь вижу, что немного запутался в твоих любовниках. Впрочем, я уже исправил ошибку.
— Не могу сказать, что мне льстит ваш интерес к моей личной жизни, — иронично заметила я. — Но все-таки о чем речь?
Я улыбалась магу уголками губ, а сама чувствовала, как внутри все сжимается от неясной догадки.
— Птичка, ну неужели ты думаешь, что господин Аки смог бы ранить Черного Лоа, будь это действительно лорд ассасинов? Как думаешь, действует ли мертвая воронка на inanem? — Звенящий смех мага был гвоздем в крышку моего гроба. Я сжала руки до хруста то ли от страха за Эйрика, то ли от нестерпимого желания стереть мерзкую ухмылку с лица Сварда-Окуса, размозжить его голову о каменную стену тюремной камеры. — О, судя по последнему сеансу связи с Джерлассом, твоему другу тоже нужна помощь. Как увлекательно. Так кого ты выбираешь, птичка?
У меня совершенно вылетело из головы, что сегодня в Ксиане проводится ежегодная большая ярмарка! По сравнению с утром, когда на улицах и так было полно народу, днем город жужжал, как растревоженный пчелиный улей. Люди стекались на главную площадь и возвращались оттуда с раздутыми сумками, набитыми добром. О штатном кебе не стоило даже думать, и я с мрачной решимостью вывела лошадь из конюшни тайной службы, вспоминая, как в Бедахе Эйрик обещал научить меня ездить верхом.
Я могла бы назвать несколько причин, почему не стоило пускать лошадь рысью: плохо держусь в седле, на улицах слишком много людей, Эйрик — inanem, и с ним целый отряд боевиков. Даже если Окус устроил для него ловушку, мертвая воронка не сможет причинить ему вред, ведь не сможет? Оцепеневшими руками я вцепилась в поводья, казалось, ноги свело судорогой от усилия удержаться на лошади. В ушах свистели ветер и ругань горожан, летевшая вдогонку со всех сторон. Но главное — Эйрик отбыл всего минут двадцать назад, значит, при небольшой толике везения, я еще могу успеть предупредить его.
Место было выбрано не случайно. Кто-то из Ордена сообщил Окусу, что на Лейс-стрит нет активных привязок. Адепты Пятой Башни обновляют пространственные якоря ежемесячно, но рук, как всегда, не хватало и до этой точки еще не добрались. Абархам мог бы рискнуть и телепортировать меня по искаженным координатам, но кому я помогу, если окажусь замурованной в стену? Глава Ордена выразил желание потолковать со Свардом-Окусом наедине, но обещал прислать помощь. Надеюсь, не Валенту, хотя в моем положении выбирать не приходилось.
Окус, вероятно, считает меня идиоткой, раз решил разыграть со мной этот спектакль. «Кого ты выбираешь, птичка?» Картина, которую передал мне Джер, — воспоминание, это уже произошло. Ему больно, наверное, последователи «Братства» держат его в таком состоянии, чтобы он не смог сконцентрироваться и использовать магию в полную силу. Но они не причинят ему ощутимый вред, пока он нужен. Я вспомнила, где видела эту фреску, — на фотографиях в статье Брана Геррке. Собор находится в Зирроде. Беда в том, что телепортационное направление на Зиррод закрыто и попасть туда можно лишь из соседнего Крунху. Весь путь займет не меньше четырех часов.
На подъезде к Лейс-стрит я была вынуждена спешиться. Улица была перекрыта стражниками и боевиками тайной службы. Толпились зеваки, для которых история очередного убийства важнее самой крупной ярмарки в году. Люди перешептывались и передавали друг другу обрывки услышанных фраз, приставали к стражникам с расспросами, некоторые паниковали, потому что живут в этом районе, другие знали госпожу Кэйвер лично и пускали слезу по горькой судьбе бедняжки. Гомон стоял приличный.
— Дорогу! — заорала я, проталкиваясь между спинами горожан и тыча в лицо встречным грамоту тайной службы. — Разошлись все к чертям отсюда!
Толпа на миг расступилась и выплюнула меня прямо в руки стражникам.
— Нужно немедленно очистить периметр от людей, — с ходу набросилась на подхватившего меня военного. — Где господин Аки?
— У двадцать пятого дома, как и отряд Конна, — сдвинув брови, ответил стражник. — Черный Лоа засел внутри и угрожает убить госпожу Кэйвер и ее семью, если кто-нибудь из наших приблизится хотя бы на дюйм.
— Отлично, — закивала я и добавила, поймав на себе недоуменный взгляд: — Пусть и не приближаются. Там может быть ловушка.
Место преступления оцепили боевики. Лоа не вырваться. Меня проводили в дом напротив, где над схемой дома госпожи Кэйвер корпели Эйрик, Морвран и начальник уголовного отдела Адэйр Варден.
— Рэйвен! — Первым меня заметил Адэйр. Мы пересекались всего несколько раз, в основном когда виделись утром в холле. Раньше у него были пышные рыжие усы, теперь лицо гладко выбрито. Впрочем, беспорядочную огненную шевелюру — визитку уголовки — он не тронул.
— Надо отойти подальше от здания и отвести людей, — без приветствия начала я. — Это не Черный Лоа. Под его именем действует человек Окуса, возможно маг.
— Хорошо, мы отведем всех восприимчивых к магии, — нахмурился Эйрик, окидывая меня удивленным взглядом.
— Мы не знаем, как мертвая воронка действует на inanem, — возразила я. — И не знаем ее диаметра. Нужно очистить периметр и покинуть территорию самим.
— В доме госпожа Кэйвер, ее муж и трое детей, — сказал начальник тайной службы. — Мы уйдем, как только освободим их. Кроме того, с чего ты взяла, что это будет мертвая воронка? Насколько мне известно, создавать ее умеет только сам Окус.
— У него наверняка есть координаты этого места. Он уже может сидеть вместе с лже-Лоа и пить чай, ожидая, когда вы вломитесь в дом.
— Рэйвен права, — неожиданно поддержал меня Морвран. — Если это ловушка и Окус создаст воронку, заложники тоже умрут. Боевики inanem не успеют помочь.
— Не знаю, что это за заклинание такое, но мы можем попробовать обменять заложников на кого-то из боевиков, — предложил Адэйр. — Так есть шанс, что все останутся живы.
— Окус не дурак. Он знает, кто такие inanem. Но если лже-Лоа увидит, что мы снимаем оцепление и уходим, у него больше не будет смысла шантажировать нас заложниками.
— Сначала отведем всех восприимчивых к магии, — решил Эйрик. — Рэйвен, ты тоже должна уйти.
— Вообще-то, нет. — Меня осенила внезапная идея. — Я сама войду в дом. Я нужна Окусу, и он не будет создавать воронку, если будет знать, что заденет меня.
— А это мысль! Мы с Адэйром пока отведем всех подальше отсюда, — одобрил Морвран, поглядывая на меня с уважением.
— Это опасно, — отметил начальник тайной службы. — С тобой пойду я и ребята из отряда Конна.
Если Абархам собирался послать в помощь кого-то из адептов, сейчас самое время. Эйрик раздал короткие указания Адэйру и Мору, а сам отобрал троих боевиков inanem, чтобы войти в дом. Если взять больше людей, они скорее могут помешать друг другу, чем обезвредить лже-Лоа.
Входная дверь оказалась не забаррикадирована и даже не заперта. Похоже, нас ждали. Огонек сомнения вспыхнул, но тут же погас. Страха не было. Я шла второй в цепочке, сразу после Эйрика, рассматривая семейные портреты Кэйверов на стенах в коридоре. Боевики по очереди проверяли все комнаты, но было пусто. Судя по схеме, последняя дверь направо — единственная закрытая — гостиная. Начальник тайной службы резко распахнул ее, и мы прошли внутрь.
— Наконец-то! — провозгласил низкий раскатистый голос. Человек в строгом костюме восседал на диване, поигрывая кинжалом. Он был похож на северянина чертами лица, если бы не темно-карие, почти черные глаза. Госпожа Кэйвер с мужем и детьми сидели рядом, не смея пошевелиться. У мужчины были связаны руки. — Я уже начал беспокоиться.
Эйрик отодвинул меня к себе за спину, а сам сделал знак боевикам. Меня накрыла волна необъяснимой тревоги, я чувствовала, что что-то идет не так. Лже-Лоа не сопротивлялся, он сам отбросил кинжал на пол и протянул руки для ареста. Начальник тайной службы достал кандалы и собирался закрепить их на запястьях убийцы, но тот вдруг со злой усмешкой схватил его за предплечье и с силой толкнул на меня. Мы втроем стали заваливаться назад. Помню, как Эйрик потянулся к ножнам катара и как в руке лже-Лоа блеснул амулет, а потом мы провалились в окно портала.
Приземление было жестким. Я больно ударилась о холодные мраморные плиты и быстро откатилась в сторону, чтобы не получить сверху увесистую добавку в виде двух мужчин. Эйрик принял вес тела преступника на себя, и, когда они вместе достигли пола, это тело было уже мертво. Катар начальника тайной службы вошел в грудную клетку лже-Лоа, острие пронзило сердце и вышло между ребер со спины, тускло поблескивая в лучах света.
— Ах, какая жалость! — раздался разочарованный голос из глубины просторного зала. — Агмунд был неплохим бойцом. Сегодня меня преследуют неудачи.
— И это не последняя, — зло посулила я, пытаясь подняться. При падении из меня словно дух вышибло, было больно вдыхать и двигаться. Эйрик сбросил безжизненное тело лже-Лоа и помог мне встать на ноги.
— Птичка, ты не сильно ушиблась? — участливо поинтересовался голос. — Будет обидно, если мне достанется поврежденный сосуд.
Сердце екнуло и пропустило удар. Я ошалело подняла глаза на своего собеседника. Джеодар Рид смотрел на меня снисходительно и немного с укором. Его портрет однажды печатали в «Ксианском вестнике», но сейчас передо мной был совсем другой человек. Высокий, угловатый, настолько худой, что, казалось, его легко можно сломать пополам, как сухую тростинку. Было видно, что ему тяжело передвигаться и даже просто стоять. На истощенном лице выделялись резкие, заостренные скулы и костистый нос. Потрескавшиеся, запавшие губы изогнуты в неприятной улыбке. И только глаза не соответствовали облику — блестящие и живые, за ними угадывался посторонний разум и чужая воля. Это были глаза Окуса.
— Я счастлив, что вы оба приняли мое приглашение, — продолжал разглагольствовать он. — Располагайтесь поудобнее и чувствуйте себя как дома. Ждем опоздавших.
Хотела бы ответить ему в тон, но, похоже, растеряла всю свою браваду и остроумие. Просторный зал собора я уже видела — на фотографиях в газете и в воспоминаниях Джера. Мы в Зирроде. Что ж, это довольно символично, если все закончится там, где началось. Наверное, нужно бояться. Но я чувствовала только разбитость и бесконечную усталость, будто Окус уже создал мертвую воронку внутри меня и она поглощает все мои эмоции.
Должно быть, Джерласс где-то рядом. Я заозиралась по сторонам и все-таки испытала отголосок страха, когда одна знакомая фигура отделилась от дальней стены собора и направилась ко мне. Фейтворд Фаавел шел бодрым, пружинящим шагом и, очевидно, пребывал в отличном настроении.
— Мы в Тхератте, господин Аки, — издевательски проворковал пижон, обращаясь к Эйрику. — Ваш запрет на приближение здесь не действует. Так что можно мне поздороваться с птичкой?
— Подходи. — Начальник тайной службы красноречиво направил окровавленное острие катара на Фейта.
— Очень впечатляет, — передразнил Фейт, повторив его фразу, сказанную на празднике. — Не волнуйся, птичка, у нас еще будет немного времени наедине, чтобы узнать друг друга получше.
В его глазах плескалась такая щемяще-болезненная страсть, смешанная с жестокостью, что мне стало по-настоящему не по себе.
— Восхитительно! — воскликнул Окус, театрально хлопая в ладоши. — Любовный треугольник! Это же классика! Клянусь, этот день я запомню надолго.
— Уж я позабочусь об этом, — тихо пообещал Эйрик и вытащил талвар. Я придержала его за локоть, указывая в сторону одной из темных ниш.
Оттуда слышались шорох и невнятная возня. В дальнем углу копошились люди, которых Окус «пил» через воронку. Они двигались порывисто, подволакивая ноги, шаркая, пуская слюни, и смотрели сквозь нас пустыми, бессмысленными глазами. Мне стало гадко.
— Не рекомендую делать глупости, — снова обратился к нам Окус. — Здесь повсюду мои милые зверушки. Они не очень искусны в битве, но их слишком много, чтобы даже вы, господин Аки, могли справиться с такой оравой.
Он назвал людей зверушками. Этот психопат сильно действовал мне на нервы, я судорожно соображала, искала выход, но не находила. Никто даже не знает, где мы находимся — ни Морвран, ни капитан Конн, ни Абархам. Но если где-то здесь Джер, нас будет уже трое. Значит, мы еще повоюем.
— Хватит болтовни, — нетерпеливо перебил Фейт. — Мы ждали долго, пора начинать.
— Терпение, мой мальчик, — приторно-ласково возразил маг. — Скоро подтянутся последние гости.
Посреди зала открылся портал, и из него вышел Абархам. Я возликовала на мгновение, но сразу за главой Ордена объявился Ульв. Надежда была тщетной. Похоже, Абархам с Окусом о чем-то договорились в обход тайной службы, и он привел с собой эриля. Теперь ничто не помешает разорвать связь с Джерлассом — последнюю стену, которая ограждала меня от участи носить в своем теле чужое сознание.
Что-то происходило с порталом. Он тревожно замигал, как будто кто-то пытался разрушить пространственный коридор изнутри, а затем взорвался алыми брызгами. Я не сразу поняла, что случилось, а когда осознала — ужаснулась. Третьего адепта, последовавшего за Абархамом, разорвало схлопнувшимся порталом. Кровавые ошметки, вперемешку с обрывками одежды, разлетелись на несколько футов вокруг. Огромное пятно ширилось, расплывалось, поглощая мелкие красные капельки на мраморных плитах. До меня донесся тяжелый, железистый запах — так пахнет быстрая смерть.
— А, черт бы тебя побрал, старый плут! — раздраженно воскликнул Окус. — Так и знал, что возьмешь с собой кого-то еще! Мой портал был специально рассчитан на двоих, считай, ты только что убил своего адепта. Кто это был, кстати?
По остаткам невозможно опознать… Я перешла на второе зрение и тут же зажмурилась, отвернулась, чтобы никогда больше не видеть, и уткнулась в плечо Эйрику. Сердце подступило комком к горлу, я чувствовала, что меня может стошнить.
— Кай Авагди, — глухо произнес глава Ордена, присаживаясь на корточки рядом с тем, что осталось от Кая.
От звука его имени глаза защипало, я до хруста сжала челюсти, чтобы сдержать слезы, и едва слышно завыла. Обворожительный красавец Кай, элегантный, как черный кот, и чуточку самовлюбленный, еще вчера он шутил на празднике и собирал на себе восхищенные взгляды всей женской половины Ордена… Когда мы только познакомились, у меня сложилось впечатление, что он очередной самоуверенный повеса. Но, в отличие от многих адептов Ордена, он умудрился вписаться в этот гадюшник и остаться по-своему светлым. Начальник тайной службы неуверенно обнял меня, не отрывая потрясенного взгляда от лужи на полу. Меня трясло, а Эйрик прижимал к себе и успокаивающе гладил по спине, размазывая по пиджаку кровь мертвого лже-Лоа. Он тоже выглядел потрясенным.
— За Кая ты мне ответишь, — тихо пообещал Абархам, и в его голосе мне послышался реквием. Глава Ордена был немногословен, но состредоточен и хмур. Ситуация явно вышла из-под его контроля.
— Сочтемся, — благосклонно ответил Окус, игнорируя угрозу. — Так и быть, раскрою тебе еще некоторые магические формулы.
— Ты продался за информацию?! — Я сорвалась на крик и сама не заметила, как перешла с бывшим учителем на «ты». — Хочешь знать, как создавать воронки или как перемещаться между телами?
Мой мир рушился. Руки Эйрика, крепко сжимающие плечи, — единственное, что удерживало меня на тонкой кромке от истерики и отчаяния.
— Я пообещал ему кое-какие секреты, — самодовольно подтвердил Окус. — Взамен он привел мне эриля, но, видимо, решил, что может изменить условия сделки. Так не пойдет, дорогой друг.
Окус ухмыльнулся.
— Фейтворд, пора. Теперь, когда эриль здесь, мы можем оказать нашей птичке должное гостеприимство. — Он бросил взгляд на людей, копошащихся в углу, посылая слабый ментальный сигнал. Для них этого было достаточно, они двинулись на нас шаркающей, причмокивающей, чавкающей волной.
Под сводами зала раздавалось эхо клацанья зубов и щелчков затекших суставов. Не колеблясь ни секунды, Эйрик отгородил меня от массы этих недозомби, готовясь сделать из них мясную нарезку. Судя по выражению его лица, начальник тайной службы собирался стоять насмерть. Впервые в жизни я подумала, что кто-то достоин жизни больше меня. Эйрик слишком хорош, чтобы умереть здесь, под грудой полуживых тел, защищая выгоревшую магессу, которую даже толком не знает… Я подобрала с пола длинный подсвечник и молча встала рядом со своим мужчиной.
Бездумные человеческие оболочки под контролем Окуса разевали рты и тянули к нам руки. Сверкало лезвие талвара, взрезая глотки и обрубая конечности, катар вспарывал животы и погружался в податливую плоть. В отличие от зомби, эти люди чувствовали боль. Некоторые падали от шока, но другие впадали в неконтролируемую ярость и наваливались с еще большим ожесточением, грозя похоронить под своей массой. Я старалась не подходить к Эйрику слишком близко, чтобы не мешать ему, и что есть сил молотила подсвечником издали, отталкивая самых рьяных атакующих.
Убедившись, что у нас с начальником тайной службы есть занятие по силам, Окус отступил назад и повернулся к Абархаму.
— Честное слово, я вовсе не хотел доводить до этого.
— Один раз ты уже проиграл. Придется освежить твою память, — процедил глава Ордена и неожиданно встал в классическую боевую стойку. Я очень надеялась, что эта демонстративность призвана не для того, чтобы сделать уход из жизни эффектным.
По спине пробежали мурашки, и я мгновенно осознала, что будет дальше. Знакомый липкий страх потянул ко мне свои ручонки. Нельзя давать слабину…
— Рэй, я задержу их, — напряженно проговорил Эйрик, вонзая катар в грудину ближайшего нападающего. — Нужно помочь Абархаму.
Сейчас глава Ордена — наш единственный шанс выбраться живыми. Он сможет дать отпор Окусу и Фейту, но только если помешать этому безумному магу создать воронку. Я стремглав бросилась к бывшему учителю. Близость к эпицентру заклинания должна остановить Окуса, желающего заполучить себе мою тушку. Это даст время Абархаму нанести упреждающий удар… По пути меня перехватили руки Фейта. Он грубо опрокинул меня на каменный пол и, намотав волосы на кулак, потащил из зала. Эйрик не мог ничем помешать, он был слишком занят, отбиваясь от живого потока тел. Я успела увидеть, как Ульв бежит ему на помощь, перед тем как пижон резким движением отдернул мою голову, развернув в другую сторону.
— Уединимся, птичка? — оскалился Фейт и прижался губами к моей шее. Поцелуй был похож на укус, он старался причинить мне как можно больше боли.
— Фейтворд! — пророкотал глава Ордена. — Если Окус получит тело Рэйвен, она не выживет!
Зачем он говорит ему это? Хочет лишний раз порадовать племянника?
— Фейтворд! — еще громче заорал глава Ордена. — Посмотри, что стало с Джеодаром! Окус не отпустит ее!
Это не имеет смысла… Как только сформировалась мертвая воронка, по позвоночнику пробежал расплавленный огонь. Сила Джера ограждала меня от магической отдачи. Вторым зрением я видела, как Абархам накрыл себя сильными щитами, а Дайре направил воронку на него. Теперь он мог рассчитывать только на себя. Глава Ордена, совсем как я пару месяцев назад, на пределе сил пытался перекрыть эпицентр мертвой воронки. Вены на его шее вздулись от напряжения, лицо обрело синевато-багровый оттенок, но он еще держался. Держалась и воронка. Из носа Окуса текла струйка крови. Должно быть, силы тела Джеодара были на исходе.
— Ты сможешь развлечься с этой птичкой до того, как я возьму ее себе, — заверил Фейта безумный маг, вытирая кровь ладонью.
— Мы так не договаривались, — неожиданно твердо возразил пижон, наконец оставив в покое мою шею и отпуская волосы. Я скорчилась на полу, обхватив голову руками. Ощущение было такое, будто с меня сняли скальп. — Мы говорили, что ты восстановишь ее синусы и покинешь тело.
Я не могла поверить своим ушам! Фейтворд вступился за меня? Он хотел вернуть мне силу? Или я окончательно сошла с ума и все это какая-то извращенная галлюцинация?
— Это было до того, как она отказалась от моего предложения, — холодно произнес Окус. — Ты сам слышал.
— Твоя ошибка, что ты направил на нее воронку возле Зиррода! Я согласился помочь в твоем деле, но ты должен выполнить свою часть сделки! — Фейт сжал кулаки и, как гончая, вытянулся в сторону Окуса.
— Я передумал, — пожал плечами маг и выбросил вперед правую руку.
Огненное заклинание врезалось в силовой щит Фейта и расплескалось вокруг снопом горящих искр. Меня обожгло, но боль отрезвила. Я отползла подальше от поля боя и обернулась, думая, как бы помочь Эйрику. К счастью, вместе с Ульвом они справлялись.
Тем временем Фейт блокировал еще один удар и ответил, разрядив в соперника череду молний-джетов. Стены собора сотряслись от грома, многократно усиленного акустикой зала. Пришлось зажать уши, чтобы не оглохнуть. Жалкие остатки настенных фресок осыпались на пол.
У пижона было небольшое преимущество: он мог быстро перемещаться по залу. Окус же был заперт в неповоротливой темнице истощенного тела Джеодара. Фейтворд умело отводил удары щитом, где не мог — уворачивался, стремительно атаковал и снова уходил в оборону. Если бы Абархам мог его увидеть, пожалуй, он мог бы гордиться техникой боя своего племянника.
Я воспользовалась моментом, пока Окус повернулся ко мне спиной, и со всех ног побежала к нему. Нужно успеть, пока он не повернулся… Как назло, маг стал оглядываться, когда я была уже в нескольких футах от него. Повинуясь инстинкту, пригнулась и на полном ходу врезалась Окусу в живот, сбив его с ног. Я знала, что болевой шок может меня убить, но схватила мага за горло, делая вид, что всерьез рассчитываю задушить его. Окус утробно зарычал и выпустил в меня силовую волну, видимо, желая лишь отбросить назад, не повредив тело. Знакомое, почти нестерпимое жжение рун на спине — и безумный маг выгнулся дугой, заскулил, царапая скрюченными пальцами мраморные плиты.
Очень тихо стало в зале собора, будто в один миг из этого мира исчезли все звуки и ощущения. Я не слышала больше противного чавканья и лязга металла, не чувствовала рядом чудовищного зева мертвой воронки. Только ледяной пол и смертельная усталость.
Враг моего врага — мне друг. Где же Фейт?! Сейчас самое время добить Окуса, но я слишком слаба от боли, чтобы суметь хотя бы подняться. Повернула голову и увидела, что пижон лежит на полу недалеко от меня, хватая ртом воздух, пытаясь закрыть ладонями рваную рану на животе. Побелевшие губы яростно шептали мое имя и еще одно слово… В последнем усилии он протянул ко мне окровавленную руку, и мне хватило сострадания потянуться навстречу.
— Ненавижу… — услышала я перед тем, как глаза Фейта закрылись навсегда. — Ненавижу…
Кажется, по щекам текли слезы. Да что же он за человек был такой? Вспомнился совершенно идиотский сон, в котором пижон пытался спасти меня от Существа. Я во все глаза смотрела на неподвижного Фейта и почему-то представляла себе, как Абархам кладет на его могилу черные розы.
Сзади завозился Окус, выводя меня из прострации. Не в силах пошевелиться, будто бы со стороны наблюдала, как он встает и, пошатываясь, подходит ко мне. Ослабевший, но все еще живой, черт его дери. Я не могла подняться, отползти, позвать на помощь. Просто ждала, пока он потащит меня к выходу, чтобы разорвать связь с Джером и забрать мое тело.
Будто со стороны я увидела, как лезвие катара прошило Окуса со спины. Безумный маг захрипел, пытаясь соскочить с острия. Поздно. Эйрик пронзил сердце. Начальник тайной службы раскрыл катар внутри Окуса и с одержимой злостью столкнул уже мертвое тело мага на пол. Подбежал ко мне, опускаясь рядом на колени. Он тяжело дышал и был весь в крови, надеюсь, не в своей.
— Ты… ты… — Эйрик поддерживал меня за плечи и прижимался щекой к моей щеке.
— В порядке, — прохрипела я.
— Фейтворд?
— Он мертв. Что с Абархамом и с Ульвом? — Я скосила глаза, но почти ничего не удалось увидеть.
— Люди отступили, как только Окус потерял концентрацию. Абархам смог закрыть воронку. Благодаря тебе.
— И Фейту.
— И ему…
— Что теперь делать? — как-то растерянно спросила я, обвивая руками шею Эйрика.
— Найдем Джерласса, детей Ульва и отправимся домой, — ответил начальник тайной службы и вдруг посмотрел на меня, улыбаясь нежно и немного грустно. — На восемь у нас свидание, помнишь?
Я истерично рассмеялась и не могла остановиться, пока он не накрыл мои губы поцелуем. Все кончилось. Мы живы. И мы вместе.
ЭПИЛОГ
Штатный кеб наворачивал пятый круг вокруг здания Парламента, а я все не могла оторваться от губ Эйрика. Его руки бесцеремонно забрались мне под рубашку, и то, что началось как приветственный поцелуй, грозилось перерасти в более взрослое развлечение. Останавливало только то, что через пять минут нам была назначена встреча с министром внутренних дел Альдогара Оланом Кайденом. И еще, пожалуй, смущенные покашливания извозчика, который, несмотря на всю свою невозмутимость, сидел на облучке с малиновыми ушами.
Немного растрепанные, но до неприличия счастливые, мы наконец попали в кабинет Кайдена. На краю стола лежал свежий номер «Ксианского вестника», первая полоса которого кричала заголовком: «Тайная служба ликвидировала две самые опасные секты Анизара». Министр вдохновенно продекламировал положенную торжественную речь, по окончании которой на груди Эйрика красовался крест Правителя — высшая военная награда, а на моей — орден «За выдающиеся заслуги». Скажи мне кто об этом раньше, во время работы в Ордене, — покрутила бы у виска.
— Выражаю свое личное восхищение. — Кайден крепко пожал мне руку. — Вы проявили невероятное мужество. Господин Аки принял верное решение, предложив вам работу в тайной службе.
Поймав на себе взгляд Эйрика, полный гордости и восхищения, даже немного засмущалась. Как только мы покинули кабинет министра, мужчина притянул меня к себе и поцеловал в макушку.
— Кстати, поздравляю с повышением, — сияя, как новенький ливрен, сказал он.
— В смысле? — Я подняла на него удивленный взгляд.
— Морвран перевелся обратно в уголовку. Ты теперь начальник отдела по расследованию магических преступлений.
Я не знала, что сказать, поэтому просто обняла Эйрика и припала к его губам на глазах у проходящих мимо парламентариев. Господа покосились в нашу сторону с уязвленным неодобрением и поспешили скрыться за углом, дабы не быть свидетелями такого вопиющего разврата. Мы покинули здание Парламента, улыбаясь и держась за руки. Рядом с этим мужчиной я снова чувствовала крылья за спиной.
Суд над Ульвом состоялся два дня назад. Я выступила свидетелем в его защиту. Учитывая смягчающие обстоятельства и его помощь в Зирроде, эрилю предложили выбор: три года работы на рудниках или пожизненная депортация из Альдогара. Северянин выбрал второе. Вчера он и его семья должны были отбыть в родные края. Трактир «Волчья пасть» перешел в собственность государства и готовился принимать посетителей под руководством нового владельца.
Кай вспоминался мне кокетливой улыбкой и посмертной эпитафией. Его прах, как и прах Фейта, развеяли за городом над Восточными холмами. Магов не хоронят. Они должны быть свободны как ветер, даже после смерти продолжая открывать для себя мир. Плиты установили на кладбище Бардов, неподалеку от часовни, в которой до сих пор не починили выбитую Каем дверь. Абархам принес на могилу племянника розы. Желтые, цвета разлуки и скорби.
Зирроду присвоили статус зоны бедствия. Изо всех стран туда потянулись караваны с гуманитарной помощью. Проявление мертвых воронок прекратилось, появились и первые переселенцы. Заброшенный город начал постепенно оживать, реставрировались здания, улицы очищались от мусора, избавлялись от скверны и тяжести ужасных воспоминаний. Жизнь возрождалась.
Глава Ордена по моей настоятельной просьбе снял с Джерласса все обвинения в кражах и вернул имущество. Призрак переехал в свой дом и каждые выходные навещал меня, демонстрируя какое-нибудь очередное чудо научной мысли. Например, на прошлой неделе он показал мне устройство размером с маленький чайник, которое назвал «зажигалкой».
В этот вечер я нежилась в объятиях Эйрика, когда раздался возбужденный стук в дверь. Начальник тайной службы недовольно заворчал, выпуская меня из плена своих рук.
— Кого там принесло на ночь глядя? — Я тоже была раздосадована. Нас как раз ожидал ежевичный пирог с чаем и другой, не менее сладкий десерт. — Джерласс!
Мой друг стоял на пороге дома и бессовестно улыбался, что-то пряча за спиной.
— Какого черта так поздно? Я собиралась спать, — возмутилась я, пропуская его в прихожую.
— Ну да, конечно, — скептически заметил он, кивнув на сапоги и пальто Эйрика.
Начальник тайной службы вышел поздороваться с Джером. С некоторых пор он больше не называл его моим другом-вором и даже проникся к нему определенным уважением. Однако ревновать меня, по-моему, не перестал.