Курс лечения Романов Николай

34

«Волопас» улетел на Землю. А «Юрий Долгорукий» – к Бете Волос Вероники.

Галактов по прилете на Незабудку разместили по базам. Отряд майора Кентаринова поселили на старое место, в казарму базы подполковника Смоленского. Наверное, если бы вражеский портал добрался до Земли, «кентавров» ждала бы городская гостиница. Но увы…

После шикарных условий «Долгорукого» – с его двухместными каютами – общая казарма представлялась самым настоящим муравейником. Впрочем, привыкли уже к обеду первого дня.

А утром на «раздаче» был зачитан приказ командующего Галактическим Корпусом. Этим приказом майору Кентаринову присваивалось звание подполковника. В отряде появились новые офицеры – погоны прапорщиков нацепили старшины Перевалов, Афонинцев, Подобедов, Лордкипанидзе, Саркисов, Чудинова, Заиченко, Каблукова, Шиманская, Заславина, Дубинникова, Костромина, Камалиева и Винокурова. Прапорщики Непосидяка, Гусарский, Кривоходов и Стиблина получили по второй, капральской, звезде, а Фарат Шакирянов стал лейтенантом. Неофицеров среди «кентавров» больше не осталось. Получился выдающийся отряд – во всех смыслах.

Вручили и награды: все новоиспеченные прапоры получили медаль «За смелость» второй степени; капралы – первой; лейтенант Шакирянов стал кавалером ордена Славы. А Кирилл теперь числился дважды кавалером этого ордена.

А на следующий день отряд был отпущен на двое суток в увольнение.

Короткий отпуск решили провести в Семецком. Со времен напалмового удара город успели привести в порядок, но пожарища в районах, подвергнувшихся нападению, отстроить еще не успели – так и стояли дома обгорелыми да закопченными. Тем не менее жизнь в городе уже вернулась в налаженное русло.

– Кол вам в дюзу, а не уничтоженный Семецкий, господа гости! – рявкнул, увидев улицы города, Тормозилло и погрозил небесам.

– А мы ведь тут тоже гости, – усмехнулась Сандра Каблукова. – И нам тоже кол в дюзу?

– Тебе, Громильша, – в первую очередь! – Тормозилло сделал непристойный жест. – У тебя теперь прапорская, а значит, кол ей нужен не ниже, чем… – он покосился на Кирилла, – чем подполковничий. А ты, Юраша, – он повернулся к Сандриному ночному соратнику, – всего лишь капрал.

Сандра с ответом не задержалась:

– Капрал-то он капрал, да только там у него не меньше, чем контр-адмиральский. Твоему не чета! И как только Вика тебя терпит?

Вика тут же ринулась в словесную схватку, грудью защищая своего постельного партнера.

Кирилл поморщился и качнул головой.

– Ты чего? – тут же спросила идущая рядом Света.

– Да так… Хоть и стали «кентавры» теперь офицерами, а все их подколки крутятся вокруг одного и того же.

– Стоит ли удивляться? Вот если бы они пожелали пойти сейчас в музей, я бы удивилась.

– Они бы пожелали… – проворчал Кирилл. – Здесь и музеев-то нет.

Она говорила банальности, но ее банальности никогда не раздражали Кирилла. Наоборот, он бы обозлился, начни она строить из себя умную девочку.

Умные девочки в Галактическом Корпусе не служат, у них другие жизненные пути…

– Эй, Кент… – крикнула Сандра. – Кстати, насчет музеев… Вторую «блямбу» обмыть бы не мешало. Да и нам свои звездочки – тоже!

Это предложение не вызвало никаких словесных схваток – отряд мгновенно превратился в единую боевую машину, готовую разделать в пух и прах любое количество водки и закуски.

Нет, все-таки эти парни были героями на всех фронтах!

Тут и кабак по дороге встретился – с подходящим названием «Веселый галакт».

– О! – сказал Гусар. – Самое то! И искать ничего не надо!

Однако сначала следовало поселиться в выделенную отпускникам гостиницу. Иначе с ее поиском и вселением ближе к вечеру могли и сложности возникнуть – настроение у ребят явно требовало надраться, как говаривал Спиря, до поросячьего визга.

К счастью, гостиница находилась совсем рядом, через два квартала.

Зашли внутрь кабака. Заказали столики с обещанием вернуться не позже, чем через час. Хозяин заведения, одноглазый лысеющий тип, в предвкушении немалой выручки только что не стелился перед будущими клиентами.

– Где гляделку потерял, отец? – спросил его Стояк.

– Известно где, – не продал тайну тот.

Между хозяином и клиентами тут же возникла взаимная симпатия.

Свой свояка видит издалека…

Затем симпатичные клиенты сбегали в гостиницу, по-быстрому заселились.

Гостиница оказалась среднего уровня, но не ждать же от родного командования пентхаусов или номеров «люкс». Двухкоечные номера – все-таки не казарма. Как ни привык ты к армейской жизни, а иногда не в санузле и не в ближайших кустах хочется уединиться.

Нет, все-таки на «Юрии Долгоруком», в этом отношении, все складывалось – сбрось с орбиты котелок!

Помылись-побрились-причесались, через некоторое время собрались в холле, возле рецепции, своим жеребячьим энтузиазмом едва не введя в ступор портье, и вернулись в «Веселый галакт».

Почему заведение называлось именно так, было совершенно непонятно – ничего из атрибутики Галактического Корпуса в зале не имелось. Могли бы хоть иссиня-черные флаги повесить. Хотя, наверное, за такое использование родной войсковой символики какой-нибудь разозлившийся веселый галакт мог хозяину и физиономию начистить. Так что, скорее всего, в прежние времена тут такой флаг и висел. До поры до времени. Больше не висит. И разозлившихся веселых галактов на кулачные подвиги не побуждает…

Сдвинули столики в один ряд – как, в прошлом, в столовняках, – сделали окончательный заказ. Хозяин потрясенно вылупился. Забегали вокруг официантки, обстреливая глазками офицеров и откровенно завидуя офицеркам.

Через час в «Веселом галакте» дым стоял коромыслом. Звучали тосты за родной Галактический Корпус, брызгали водкой на новенькие погоны, бросали в стаканы ордена и медали. Угощали хозяина. Тот расчувствовался и выставил бочонок доставленного с Земли контрабандного пива. После чего подняли бокалы с пивом за будущую победу.

– Дайте им, ребятки! Дайте им, кол им всем в дюзу!

– Наш мужик, – сказал Тормозилло. – Дадим, отец, не сомневайся. Мы им так дадим, что у них колы отвалятся, а дюзы заклеятся!

– Они нам едва полгорода не сожгли. У моего приятеля баба заживо сгорела, прямо возле дома.

Пожалели и жену, и приятеля, и дом. Снова угостили хозяина, но пива он больше не выставил. Впрочем, настроения этим вовсе не испортил.

Настроения не испортил даже маленький инцидент с каким-то безмундирником-выпивохой, набравшимся местного пойла до такой степени, что пьяная наглость у него обратилась драчливостью. Терпеть присутствие такого типа в общих стенах не стали. И за помощью к хозяйскому вышибале не обратились – Сандра Каблукова и Вика Шиманская в четыре девичьих кулака (без кулачных подвигов все-таки не обошлось!) вынесли драчуна на улицу, едва не разнеся заодно и входную дверь. Но обошлось, слава Единому и благоразумию обеих метелок…

Потом в «Веселом галакте» включили музыку, и вся компания принялась танцевать – кто как умел. Круче всех оказались Сандра Каблукова и Вика Шиманская – от боевых плясок этих громильш едва ли не тряслись стены.

Подергался и Кирилл.

– Оказывается, ты умеешь танцевать, Кирочка! – удивилась Света, крутясь с ним в медленном ритме.

А и в самом деле… Кирилл вдруг сообразил, что за все время службы в Корпусе им никогда еще не приходилось развлекаться подобным образом.

Изрядно уплотнив танцами содержимое желудков, «кентавры» снова взялись за бутылки и стаканы.

В общем, в этот вечер на жизнь вполне можно было навесить затертый ярлык «легка и удивительна». Наверное, поэтому до поросячьего визга никому надраться так и не удалось, и с поиском родной гостиницы ни у кого проблем не возникло. А ближе к полуночи, когда веселые галакты парами расползлись по гостиничным номерам, жизнь сделалась удивительной вдвойне.

35

На капитанском мостике присутствовала все та же компания: контр-адмирал Самсонов, старшие офицеры «Долгорукого» и эксперт Миланов. Все те же синие кители и безмундирник… Только майора Кентаринова заменял теперь однофамилец-подполковник, гы-гы…

А «кентавры» только что расселились по своим прежним каютам.

На Незабудке пришлось проторчать почти три недели. Двадцать дней унылой казарменной жизни, мирной, наполненной только тренировками да очередными нарядами, – по дню на брата. Да и подполковник Смоленский чувствовал себя не в своей тарелке, имея под формальным началом отряд подобного состава. Впрочем, отряд ситуацию понимал и старался не зарываться.

Тем не менее, когда вчера из штаба планетной обороны поступил приказ о переброске подразделения на борт линкора «Юрий Долгорукий», и «кентавры», и подпол Смоленский с превеликим удовольствием расстались друг с другом.

И вот теперь Кирилл снова находился в незабытой еще компании.

Поздоровались как старые знакомые. Впрочем, почему – как? Старые знакомые и были. Пусть и не съели, как говаривал Спиря, пуд соли вместе, но иные экспедиции стоят десяти пудов. А вояж к Сорок Седьмой, на планету Странная, являлся бы как раз такой экспедицией, кабы не мучившее Кирилла с некоторых пор подозрение…

– Здравия желаю, господин контр-адмирал! – Кирилл отдал честь капитану корабля.

– Рад вас видеть, подполковник! Поздравляю с присвоением очередного звания!

– Служу человечеству! Благодарю вас!

Пожали Кириллу руку все присутствующие на мостике.

После пятиминутных взаимных поздравительно-благодарственных расшаркиваний контр-адмирал откашлялся:

– Прошу внимания, господа офицеры! Начинаем наше очередное совместное совещание. Прежде всего, хочу заново представить вам человека, которого вы все знаете еще по прошлой экспедиции на Странную.

Все снова обернулись к Кириллу.

– Нет-нет, господа офицеры!.. Я имею в виду человека, который был всем вам известен под именем эксперта штаба министерства обороны господина Миланова. На самом деле это советник президента Конфедерации Павел Петрович Ломанов. Прошу любить и жаловать! – Контр-адмирал повернулся к безмундирнику и отдал ему честь. – Здравия желаю, ваше превосходительство! Рад снова видеть вас на борту моего корабля! Надеюсь, вам будет так же удобно, как в прошлый раз.

У Кирилла отвалилась челюсть, но ему тут же удалось вернуть ее на место.

В конце концов, он всегда подозревал, что с этим безмундирником дело нечисто. И вот, выходит, не ошибся…

Он думал, что сейчас последует новая порция взаимных расшаркиваний, однако, сбросив прежнюю личину, его превосходительство явно не собирался терять время.

– Приветствую вас, господа офицеры! Полагаю, вам не требуется объяснять ни то, почему я был вынужден прежде находиться под чужим именем, ни то, почему нахожусь теперь под своим.

Все лишь щелкнули каблуками армейских ботинок.

– А теперь к делу!.. Нас ждет, господа, новая экспедиция. Я привез с собой указ его превосходительства господина президента Конфедерации, которым он объявляет войну нашему противнику. И пусть мы пока точно не знаем, где он, наш противник, находится, это не может помешать нам выполнить приказ командования. В самое ближайшее время будет создано новое соединение боевых кораблей под командованием контр-адмирала Самсонова. В соединение войдут четыре новых линкора класса «Юрия Долгорукого» и шесть крейсеров. Их будут сопровождать девять транспортов крупного тоннажа с бойцами Галактического Корпуса. Командование наземными войсками возлагается на подполковника… вернее, полковника Кентаринова… Я привез с собой приказ командующего о присвоении вам, подполковник, очередного звания.

Кирилл тоже щелкнул каблуками.

Вот это да! – подумал он. Уж коли такая спешка, экспедиция разворачивается и в самом деле серьезная.

– Поскольку нам по-прежнему известно лишь одно место, где нарушена граница Мешка, то целью экспедиции будет все та же Сорок Седьмая Большой Медведицы. В нашу задачу входит построение форпоста на планете Странная. Для этой цели транспортные суда везут с собой достаточное количество строительного оборудования и соответствующего профиля специалистов. Задача наземных войск – защищать строителей от атак ксенов, поскольку мы полагаем, что без сопротивления противник нам Странную не отдаст. Это ясно?

– Так точно! – ответил хор голосов.

Хор получился не слишком стройным – по-видимому, офицеры линкора были все-таки слегка ошарашены прозвучавшей информацией.

Кирилла-то точно ошарашило.

Ничего себе, снова подумал он. Кажется, теперь все-таки начнется настоящее…

Очередное звание без боевых подвигов ему присваивалось впервые, и оставалось только предполагать, что это аванс, который придется отрабатывать подвигами в будущем.

Потом мысли его вернулись к полученной информации.

Девять транспортов крупного тоннажа – это, кажется, восемнадцать тысяч бойцов Галактического Флота. Не так уж много, но и немало. Во всяком случае, чтобы сковырнуть такую прорву галактов со Странной, противнику придется немало потрудиться. Опухнет он и посинеет, со всеми своими крокодилами-слониками-троллями-драконами!

На десяти боевых кораблях найдется такое количество абээмок, что и целая армия драконов не поможет, тем более что воевать-то придется не на слишком крупном участке. Там сотня драконов попросту не развернется.

– Вам задача ясна, полковник Кентаринов?

Похоже, этим вопросом советник заменил неуставный приказ: «Не лови ворон, придурок!»

– Так точно, ваше превосходительство!

И совещание продолжилось.

36

Среди прочих преимуществ, которые приносили своему хозяину полковничьи погоны, оказалась каюта большего размера, чем та, которую они со Светой занимали прежде.

Интересно, кого старпом выселил из нее? Или она попросту находилась в режиме ожидания?

В каюте, естественно, имелась Ф-мебель, и ничего не стоило вместо двух односпальных коек получить двуспальную, которую новоселы тут же и опробовали. Впрочем, перед погружением в транспорт-сон этот сексодром очень легко превращался в две стандартных транспортных ячейки.

А еще в каюте имелся шеридан. Это означало, что галакт Кентаринов достиг такого уровня доверия, что его отныне впускали в общую корабельную сеть свободно. И хотя он подозревал, что мог бы проникнуть в общую сеть из СОТУ – просто не видел необходимости тратить силы, – но такое доверие флотских грело.

– У тебя сейчас вид, как у кота, оказавшегося возле открытого пузырька с валерьянкой, – улыбнулась Светочка.

Она лежала на кровати, мягкая, теплая и умиротворенная. И сама походила на кошку, только уже налакавшуюся… нет, не валерьянки – скорее, сметаны.

Кошечка-кошаночка, лизнувшая сметаночки…

Оп-паньки, двустишье родилось!.. Давно такого не случалось… Оп-паньки, так здесь же, на борту линкора, наверное, и триконку можно сотворить!

И Кирилл тут же проделал это.

Через несколько мгновений перед лицом Светочки загорелись переливающиеся лазурные строчки, пульсирующие, словно сердце.

Давно он не творил видеоформы – даже такие простенькие.

Светлана восхищенно ойкнула.

– Спасибо, Кирочка! Я уже и забыла про такие подарки!

– Пожалуйста, душенька моя!

– И слов от тебя подобных сто лет не слышала…

Она была права – он сильно изменился за последнее время. Сейчас Кирилл и сам понимал это.

Все-таки странная война, так смахивающая на тренировки, сильно ожесточила его. Наверное, причина проста – даже если это и тренировки, относился он к ним как к самой настоящей войне. Как говаривал Спиря, с волками жить – по-волчьи выть…

Он сотворил еще одну видеоформу – рядом с двустишьем запульсировало сердце, разбрызгивая по сторонам алые искры. Будто капельки крови…

– Вот тебе еще один подарок, душенька моя! Ты полежи, а я немного поработаю, хорошо?

Света тихонько вздохнула – словно хотела еще раз поблагодарить его, но не решилась, – и повернулась на бок, отправив триконки ближе к стене.

А Кирилл сел в юзер-кресло, подстыковал лайны к штекам и переселился в виртуал, решив для начала узнать наконец-то, как и когда обнаружили, что Мешок открылся.

А там посмотрим… Глядишь и появится пища для размышлений и выводов.

37

Причиняло ли существование Мешка какой-либо вред человечеству, никто не знал. Теоретически – да, потому что препятствовало экспансии землян в Галактику, а стало быть, сдерживало исследование окружающего пространства. А практически?… Практически от него имелась несомненная польза.

Собственно говоря, это стало ясно вскоре после основополагающего открытия, совершенного 15-й межзвездной экспедицией, отправленной к спектральному близнецу Солнца, звезде Дельта Треугольника. До своей цели два корабля экспедиции, «Лебедь» и «Орел», не добрались, ни с того ни с сего оказавшись в созвездии Центавра. Их сообщение пришло из точки, расположенной на три градуса севернее Пси Центавра, то есть из совершенно противоположной стороны небесной сферы.

Агентство космических исследований, воспользовавшись всеобщим интересом, тут же пробило новый исследовательский проект и снарядило тридцать шесть автоматических зондов, которые были отправлены к тридцати шести равноудаленным друг от друга точкам небесной сферы. Ждать пришлось недолго. Все тридцать шесть аппаратов ждала судьба «Лебедя» и «Орла» – они вернулись с противоположных направлений.

Обработав данные бортовых компьютеров, штурманский сектор АКИ сделал вывод, что вокруг Солнечной системы существует некий непреодолимый барьер неизвестной природы радиусом в тридцать три световых года, чуть позднее названный Мешком.

О полезных качествах Мешка вспомнили, как только в осваиваемом землянами пространственном шаре возникла потребность в транспортных перевозках. Довольно быстро обнаружилось, что на некоторых грузовых маршрутах выгоднее лететь в противоположную сторону, к границе Мешка, чтобы оказаться по геометрическому расстоянию в пятидесяти световых годах от исходной точки маршрута, тогда как реальный перегон составлял всего десять-пятнадцать.

Поначалу, в течение полувека, этот эффект использовали только для грузовых перевозок, потом отправили в пробный полет небольшую компанию обезьян и обнаружили, что «прыжок» в противоположный край Мешка не принес приматам ни малейшего вреда. После чего дошла очередь и до человека.

Пробный «прыжок» совершил эсминец «Стремительный».

Когда он вернулся к Земле, экипажу корабля устроили капитальный медицинский осмотр с многочисленными исследованиями. И обнаружили, что фантастическое путешествие не оказало на людей никакого вредного воздействия.

После этого траспортные маршруты между периферийными мирами, расположенными на противоположных краях Мешка, стали проходить не через внутренние районы освоенной человечеством пространственной сферы, а через ее границу.

Один из грузовиков-автоматов, путешествующих по таким «прыжковым» маршрутам и наткнулся на разрыв границы. Когда ИскИн грузовика обнаружил, что оказался вовсе не в той точке, которую предусматривало полетное задание, а в доселе недоступном районе, он тут же остановил двигатели и развернулся в обратную сторону. Транспортные диспетчеры, ожидавшие грузовик на другом конце Мешка и не обнаружившие его в расчетном месте, уже подняли тревогу, решив, что судно похищено ксенами.

В общем, о происшествии было доложено соответствующим компетентным должностным лицам. Информацию тут же засекретили, а в район, где заподозрили исчезновение барьера, отправили автоматический разведчик. И убедились, что в неведомой ткани, образующей Мешок, обнаружилась прореха.

После такого открытия стало ясно даже ежу: обстановка кардинально изменилась, и надо пользоваться моментом.

Так и возник план, предусматривающий организацию экспедиции в район прорехи.

Реализацию плана поручили экипажу линкора последнего поколения «Юрий Долгорукий» под командованием контр-адмирала Звездного Флота Васисуалия Самсонова.

В состав соединения включили также крейсер «Волопас» и несколько подразделений Галактического Корпуса, в том числе и отряд специального назначения под командованием майора Кирилла Кентаринова.

38

Последнее, что выведал Кирилл из сетевых информационных ресурсов «Долгорукого», была дата обнаружения дыры в Мешке. Кирилл уже точно не помнил, в какой именно день ему сообщили об этом на Синдерелле, но произошло это примерно в одно и то же время.

Жаль, невозможно оказалось сверить данные с записью ПТП – все сведения об операции, завершившейся разоблачением майора Егоршина, остались там же, на Синдерелле. Кирилл мог бы, конечно, сделать запрос по транссвязи, но тогда в дело бы вмешался подпол Безуглов, главный эсбэшник «Юрия Долгорукого».

А зачем вам такие сведения, полковник Кентаринов? Стоит ли рисковать? Ведь противник теоретически запросто может осуществить перехват… Секретность, кол ей в дюзу!

Кирилл совсем уж настроился покинуть виртуал, но что-то его беспокоило и придерживало. Какая-то мысль барахталась в глубине подсознания. Память, похоже, изо всех сил старалась ее утопить, но мысль гибнуть не желала, колотила лапками по волнам, гуляющим в толще беспамятства, рвалась кверху, на поверхность, в полновесную жизнь… И таки прорвалась!

Кирилл снова принялся рассекать виртуальные просторы корабельной сети, отыскивая информационную глыбищу, включающую в себя базу данных системы разведки и целеуказания. Там его ждала целая свора цербов и запароленная великая китайская стена защитных средств. Но по сравнению с уже пережитыми виртуальными боями все это казалось семечками. Кое-какое время на вскрытие обороны, конечно, потребовалось, но с помощью менталов он справился.

Чередой побежали менее громоздкие массивы, составляющие базу данных. Кирилл пропускал их мимо, нащупывая тот самый, о котором ему шепнула всплывшая из подсознания мысль.

Вот он! Датирован тем днем, когда «Юрий Долгорукий» впервые проник в планетную систему звезды Сорок Седьмая Большой Медведицы.

Кирилл нырнул в глубины информационного массива.

Так, что у нас тут?… Координаты центрального светила – собственно самой Сорок Седьмой, координаты обнаруженных планет, прямое восхождение и склонение засеченных сканерами СРЦ вражеских кораблей. Один, второй, третий… Тут все в полном порядке… Но что же я хотел выяснить?

Он двинулся по временной оси сохраненной информации.

Вот СРЦ переключается из боевого режима в дежурный – это уже перед бегством «Долгорукого» в пределы Мешка… Все не то!.. Что же мне нужно?

Он поскакал по массиву назад.

Смена режимов… Цели – три, две, одна… Планеты…

Стоп! Стоп, придурок, кол тебе в полковничью дюзу! Что-то тут не то! Шероховатость какая-то! Будто… будто… будто… Словно сигналы неоднородны… Словно они…

Точно! Вот оно! Данные о планетах поступили со сканеров, а вот информация о кораблях пришла… не со сканеров она пришла, дьявол меня возьми!.. Так, что ли? Или ее пытались позже стереть, чтобы не торчала, как восставший кол на ветру?… Или – или… Или что-нибудь третье?…

Пока ясно одно – запись явно не в порядке. Что-то с нею совершали! Ладно, сейчас разберемся. Если пытались стереть, уровень вмешательства должен быть не меньше четверти максимума. А вот если пробовали вогнать информацию со стороны, то едва ли не под самый максимум… Или я ошибаюсь? Это вам не абээмками командовать, матерь вашу за локоток! Давно по-настоящему не хакерствовал, абээмки – это все-таки мелюзга. Это единичная акция в масштабном бою. Проникновение же в СРЦ может разом весь исход боя перевернуть, тут режимы защиты помощнее будут. И виртуально поматериальнее! Так не проще ли разобраться, откуда в тот момент происходило вмешательство?… Двинем-ка мы в обратную сторону…

И тут словно бомба взорвалась в его виртуальном сердце.

Инстинкт, правда, сработал, и он успел унести ноги из сети, заблокировав связь. Но на него тут же обрушилось чувство потери, настолько сильное, настолько реальное, что он едва не завалился.

В сознание он, правда, вернуться сумел, но внутренняя боль была такова, что он не сдержал стона…

– Что случилось, Кирочка? – тут же вскинулась с койки Светлана. – Что с тобой, миленький?

– Сейчас, сейчас… – Он с трудом отстыковался от шеридана и привалился к правому подручнику юзер-кресла. – Все в порядке, Светочка!

– Как же, в порядке!.. Ты побледнел весь!

Она захлопотала вокруг него, как курица вокруг цыпленка. Как Мама Ната около приютского крысеныша…

Успокоить ее удалось с большим трудом. Света угомонилась только тогда, когда он рявкнул:

– Прапорщик Чудинова, отставить!

Прапорщик Чудинова обиженно надула губки и удрала в санузел чистить перышки, а уложенный к этому времени в койку полковник Кентаринов получил возможность обдумать наконец, что же именно он обнаружил.

Пока ясно одно – кто-то пытался работать с координатами вражеских кораблей, обнаруженных в базе данных СРЦ. То ли изменить их, то ли стереть вообще…

Спрашивается – зачем? Никому из экипажа «Долгорукого» это не надо. Такая работа может потребоваться только противнику. Выходит, на борту есть вражеский агент.

В душе полковника Кентаринова тут же проснулся эсбэшник Артуз.

Но тогда надо немедленно отыскать подонка. Иначе он нам все испортит. Экспедиция, внутри коллектива которой действует лазутчик, обречена на провал. Так что нужно найти его. И начать требуется с дежурных операторов, работающих с системой разведки и целеуказания. Им это было бы проще всего. Знаем, сами в этой корзине сидели…

И тут ему пришла в голову еще одна мысль.

А что если информацию о положении кораблей противника пытались не изменить и не стереть, а наоборот – вставить в базу данных. Но это значит… это значит… это значит… что на самом деле вражеских кораблей не существовало вовсе. Вот так номер!

Он спрыгнул с койки и схватился за китель.

– Вы куда, полковник?

Света вышла из санузла и с прежней обидой глянула на своего командира. Именно командиром он сейчас был для нее – не боевым товарищем и не любовником. Пришлось подойти к ней, обнять и смиренно проговорить:

– Прости меня, Светочка! Я скоро вернусь.

Он покинул каюту и отправился искать Геннадия Кротова, главного специалиста системы разведки и целеуказания.

Но когда нашел его, обнаружил, что капитану второго ранга Кротову сейчас не до полковника Кентаринова.

– Извините, Кирилл! У меня только что умер оператор.

– Как умер?

– Сердечный приступ. Прямо за пультом.

– Сердечный приступ… – потрясенно пробормотал Кирилл. – Сердечный приступ…

39

Теперь ему стало совершенно ясно, что на борту «Юрия Долгорукого» находится замаскировавшийся враг. Он и прежде находился, торчал тут занозой в корме. И нет сомнений, что в то время, когда линкор впервые оказался в системе Сорок Седьмой Большой Медведицы, у дежурного оператора корабельной СРЦ зрачки были нечеловеческие, ромбиками. Однако теперь, к сожалению, уже ничего не докажешь!

Впрочем, это только одна проблема. Потому что есть и вторая – враг тут, а у него, Кирилла, и следа нет ТОЙ тревоги, что с некоторых времен непременно появлялась, когда рядом оказывались агенты противника. А может, шпиона нет? Может, его уже черти взяли, как говаривал Спиря? Но ведь и прежде, когда линкор подошел к Сорок Седьмой, тревога не ощущалась!

Хотя, а с чего он взял, что эта тревога всегда рождалась поблизости от вражеских шпионов? Это ведь только голое предположение. Так было на Незабудке, с Мариной-Элен Коржовой, и на Синдерелле, с майором Егоршиным. Ну и что? Может, эта тревога вообще в космическом пространстве не рождается… Вот и все объяснение, кол ему в дюзу, агенту Артузу!

А вполне может быть и так, что тревога рождается только тогда, когда нужно противнику. И в некотором смысле Кирилл сам является вражеским агентом. Ибо фактически выполняет чужую волю…

Эх, не с кем посоветоваться! Не к подполу же Безуглову топать, главному эсбэшнику «Юрия Долгорукого»! Тот выслушает, прикинет кол к носу и сразу начнет рыть землю. И неизвестно еще, что накопает. И неизвестно, как накопанное преподнесется контр-адмиралу – при достаточном желании можно и полковника Кентаринова заподозрить в проникновении в базу данных СРЦ и ее изменении. Впрочем, следы проникновения мы уберем. Главное, не в этом! Экспедиция на носу – вот что главное, не сегодня-завтра надо снова отправляться к Сорок Седьмой. И что? Задерживать старт, пока не разберемся? Нарушать приказ из-за того, что у полковника Кентаринова возникли некие подозрения? Вряд ли кто пойдет на такое!

Он вернулся в свою каюту и шагнул в санузел. Посмотрел в зеркало.

Нет, ромбообразных зрачков у него по-прежнему не наблюдалось. На этом и остановимся.

Тем не менее, выйдя из санузла, он спросил Светочку:

– Послушай, душенька моя… Ты как-то сказала, что я сильно изменился в последнее время?

Душенька уже не обижалась.

– Изменился, конечно. Стал холоднее, чем прежде. Но ведь это же нормально, Кирочка. Ты просто повзрослел на этой войне. Все мы меняемся. Посмотри на Сандру. Вообще стала тетка теткой. Как будто ей уже за тридцать лет перевалило. Да и Вика Шиманская – тоже. И вообще, представь себе, если бы полковник Кентаринов выглядел мальчишкой. Как бы к нему относились окружающие?

Светочка говорила совсем не о том, что он имел в виду, но ее слова успокоили Кирилла.

– А не хрен было такими здоровенными коровами вырастать! Вот и стали рано тетками. Не то что ты, маленькая моя! – Он обнял ее за плечи.

Много ли надо женщине на фронте?

Все женские обиды мгновенно замерзли. А все остальное разогрелось.